Детский сад-25

Коннор отстранённо наблюдал, как друиды вооружились топорами.

Если бы он не продолжал ритуал, который здесь вынужденно был посложней, чем в храме некромагов, он бы усмехнулся. То, что насторожило тёмных друидов, гораздо опасней, чем они думают. Тёмные красные струи продолжали с огромной скоростью растекаться по всем сторонам "колодца", и только мальчишка-некромант знал, что за его пределами струи дикой магии сконцентрируются в три потока, бегущих строго к капищам. Теперь, когда он, Коннор, может манипулировать всеми силами, привычными для него, он мог и поднажать, усилить составляющую обычной некромагической формулы... Он бежал с теми тёмно-красными струями по прогнившему лесу, контролируя то одно, то второе, то третье. Впрочем, нет. Не контролируя, а просто следя, чтобы они получали необходимые силы.

Первое капище, которое оказалось ближе всех, сопротивлялось недолго. Тёмные красные струи дикой магии выпили его самого, а потом подняли останки всех его жертв — всех от начала тёмных веков. Камень-вампир, поначалу вопящий от ужаса, постепенно стих, когда его сожрали, а потом сожранное пошло на материал, восстанавливающий все его давние и недавние жертвы...

Второе капище попыталось защититься от дикой магии, хлынувшей на него так, что любое сопротивление показалось бы попросту смешным. Функция защиты работала недолго. Дикая магия, вырвавшаяся, благодаря Коннору, на свободу, легко смяла любой признак сопротивления и впитала камень, буквально растворив его в себе...

И над третьим камнем-вампиром тоже, несмотря на грохочущий ливень, вскоре поднялось прозрачное облачко в кроваво-серых тонах. Эти серые тона мельчайших частиц, к которым так внезапно воззвали, постепенно сливались между собой, принимая определённую форму. И эти формы не просто сливались в фигуры. Нет, частички костей и иной плоти восстанавливались в крепкие тела...

Коннор монотонно проговаривал слова заклинаний, врем от времени добавляя в них привычное:

— Внемлите мне, воззвавшему к вам!

Но вот он застыл на полуслове, вслушиваясь в то, что происходило у трёх камней-капищ... Тёмно-красные струи столкнулись в последний раз у основания его посоха — и пропали за границами "колодца".

Он видел, как торжествующее настроение убийц, с которым тёмные друиды остервенело рвались в "колодец", сменилось небывалым страхом. Привыкшие похищать с улиц мирных людей, ничего не подозревающих, они не сомневались, что всегда останутся безнаказанными, но действия мальчишки-некроманта, худосочного, голодного и полуголого — выглядевшего смешным в ином случае и в ином месте, сейчас начали не просто пугать их, но и ужасать. Один не выдержал — рванул из тесного круга, где все шестеро охраняли спины друг друга, и снова вцепился рукавицами с чудовищными когтями в защитную стену "колодца". Когти неизвестного зверя проткнули защиту, но дальше не сумели процарапать её, хотя друид яростно терзал её "лапами".

Кажется, один из друидов, оставшихся в группе, что-то крикнул ему — Коннору почудилось ли это, но сорвавшийся друид вернулся к своим "друзьям" и вновь ссутулился, готовый драться. Но мальчишка-некромант даже из-за стены "колодца" почуял, что этот друид растерян и... испуган!

— Сюда! — вскрикнул Коннор, когда почувствовал, что заклинание обрело не только силу, но и воплощение. И стукнул посохом в траву под ногами, добавляя некромагический призыв. — Сюда! Они — здесь!

И мысленно представил себе поляну с травой, павшее древо, ливневую стену — и кучку свихнувшихся магов, которые считали себя правыми там, где обычный человек наотрез отказался бы от привилегий карающих богов.

Из-под страшных друидских масок, ему показалось, сверкнули злобные глаза.

Но на мальчишку-некроманта тёмным друидам уже некогда было глядеть.

Они суматошно замахали руками, вздымая вверх посохи и топоры, отбиваясь от чудовищных фигур, которые окружили их.

Посох в руках Коннора пропал, вернувшись в форму обычного стилета, который мальчишка-некромант, не спуская глаз с творящегося за стеной "колодца", всунул на место — в естественные ножны.

— Вс-сё? — спросил Хельми, убравший крылья и напряжённо наблюдавший за тем, как кричат люди в звериных масках, всеми силами обороняясь от странных существ — костлявых, с крыльями летучих мышей, с жуткими лицами, с кошмарным оскалом, обнажающим ненормально длинные зубы.

— Что ты имеешь в виду? — чётко спросил Коннор.

— Тебе нужна поддержка? Как твои с-силы?

— Своими обойдусь, — холодно ответил мальчишка-некромант, но не потому, что обиделся на предположение юного дракона, что он, Коннор, не может справиться сам. А потому, что продолжал смотреть, как вампиры-оборотни убивают тёмных друидов, в основном действуя собственными костями.

— Такие скелеты... — заворожённо сказал Мика, ошеломлённо таращась на кости собственных предков, когда-то умевших оборачиваться в подобие гигантских летучих мышей.

— Где Мирт и Колин? — не оглядываясь на него, спросил Коннор.

— Сидят с Джарри, — ровно пробормотал мальчишка-вампир, лишь бы ответить. — Коннор, неужели я бы тоже в те времена таким был бы?

— Иди к Джарри, — жёстко велел ему Коннор.

А Хельми подкрепил его приказ объяснением:

— Не надо тебе, Мика, с-смотреть на это! Иди!

— Ага... — забывшись, сказал Мика, а потом резко отвернулся и кинулся к древу.

А крылатые скелеты громадных летучих мышей-мутантов продолжали нападать на тёмных друидов. Они не только прорывались к сбившимся в кучку колдунам с земли, но и нападали сверху, взлетая над ними тогда, когда те не ожидали этого. И били их костями своих крыльев, стараясь пронзить ими людей, словно бы колющим оружием. Сила мертвецов была страшной — Коннор постарался влить в них дикую магию в таком количестве, чтобы скелеты выдерживали удары не только посохов, но и топоров и не рассыпались от ударов по ним.

Первым убили того друида, который старался процарапать защитную стену "колодца". Видимо, именно он был самым слабым не только духом, но и физически. Глядя на тело, сплошь утыканное костями, словно маленькими копьями, Коннор беспощадно думал о том, что эти друиды, вполне возможно, и не готовились к тому, чтобы однажды придётся держать оборону от тех, когда они положили на свои капища. И сейчас это им выходит боком. Они не могут даже по-настоящему драться своими боевыми посохами, хотя даже отсюда, из-за защиты, Коннор видел, что посохи их — старинное боевое оружие. Но даже боевые топоры они держать не умеют. Легко наводить на беспомощных мирных горожан страх, а вот что делать, если на тебя нападают те, кого ты даже врагом не считаешь?..

— Тебе... — Коннор услышал, как стоявший рядом Хельми коротко вздохнул. — Тебе их... не жаль?

— Это война, — бесстрастно ответил Коннор. — А на войне врагов не жалеют.

— Ты так их рас-сцениваеш-шь?

— А как иначе? Когда я смотрю, как останки древних вампиров убивают их, я вижу Мику, лежащего в воде — с перерезанными запястьями. Вот убит второй. А я вижу Мирта, которого я с трудом привёл в себя, потому что камень капища высосал из него почти все силы. Я вижу твои сломанные крылья, которые ты не можешь восстановить, потому что тебе не хватает сил. Я вижу умирающего Колина от подосланных корней. Что мы им сделали, из-за чего они решили нас умертвить? Мы всего лишь жили и учились! Мы не собирались ни с кем драться. Мы всегда только защищались! И то, если была какая-то несправедливость.

— И ты... — начал Хельми и снова замолчал.

— Я справедливей, — уже угрюмо ответил Коннор, следя, как последний тёмный друид яростно дерётся против десятков скелетов. — И я милосердней! Они бросили нас на капища — совершенно беспомощными, не дав нам даже возможности хоть как-то защититься. Я — дал им эту возможность. Так пусть защищают свою жизнь до последнего! А я буду только смотреть на это, потому что я не палач, а боец. И я, некромант, знаю, в отличие от них, цену жизни.

В последнем усилии тёмный друид, упавший на колени и уже вяло крутивший посохом и топором, скрещёнными над головой, обернулся к "колодцу". Это движение стоило ему жизни: сверху на него свалился скелет летучей мыши и вонзил кости крыльев в его затылок. Друид повалился на тела соучастников по тёмным делам...

Скелеты будто окаменели вокруг мёртвых тел и на них.

Первым шевельнулся тот скелет, который убил последнего друида. Он не спеша, по одному выдрал из мёртвого тела кости своих крыльев, а потом, подпрыгивая, спустился с тела друида и отошёл в сторону... Коннору показалось, что скелет стряхивает кровь с костей... В какой-то миг мальчишке-некроманту почудилось, что скелет вот-вот поднесёт окровавленное крыло к ощеренным длинными зубами челюстям...

Но действие заклинания и введённых для его исполнения сил закончилось.

Как будто нескончаемый ливень заставил скелеты вампиров-оборотней растаять.

Коннор смотрел на это жутковатое зрелище без единой эмоции. Единственное, что он чувствовал, это усталость. И внутри прорезывалось желание, чтобы весь этот кошмар наконец закончился.

Вместе с таянием костей, лишённых силы, скреплявшей их, началось некое действо и по мёртвому лесу. В "колодце" вдруг начало явственно светлеть, а грохот ливня, привычный настолько, что на него не обращали внимания, привыкнув говорить громко, начал стихать. Спрыгнул с порога древа Мирт, подбежали младшие, задрали головы.

— Коннор! Смотри! Солнце!! — завопил Мика.

— И правда — с-солнце! — удивлённо проговорил Хельми, который медленно подошёл к редеющей ливневой стене и протянул к ней ладонь.

А Колин просто запрокинул голову к очищающемуся небу и... заплакал. И даже Мирт, немедленно склонившийся к нему, утешать не стал. Просто посмотрел, что мальчишка-оборотень плачет, а потом выпрямился рядом с ним и закрыл глаза, тоже впитывая коснувшиеся его лица тёплые лучи.

Коннор обернулся, почуяв взгляд. На "пороге" древесной пещерки сидел Джарри и блаженно жмурился на то же солнце.

С трудом волоча невыносимо отяжелевшие ноги, Коннор дошёл до отца и сел рядом с ним.

Последняя глава в пятницу.