Маг-2

Спустя четыре месяца я стоял на вершине скалы и, утерев честный трудовой пот, отдал первый приказ. Мысленно, разумеется — когда камень покорился, он покорился полностью. Миг — и его очертания поплыли, медленно перетекая в новые формы согласно моей воле. Я простоял неподвижно двое суток, формируя новый облик крепкого места. Моего дома. Закрылись даже мельчайшие трещины и выбоины, позволившие одной букашке влезть наверх, отвесная стена опоясалась взбугрившимися кольцами с отрицательным уклоном, а возле вершины образовался круговой выступ, подобно жестяной юбке от насекомых на яблоне начисто перекрывший всякую возможность подъема. При этом поверхность монолитного камня осталась шероховатой, чтобы исключить любые присоски. Мало ли какие сухопутные осьминоги есть у магов. Конечно, никакие пассивные меры безопасности не дают гарантии от проникновения, можно вести речь только о количестве времени и усилий, потребных на их преодоление, но я надеялся, что совокупность принятых мер заставит как следует попотеть любого.

Вход сделал на высоте тридцати метров, замаскировав его под выбоину. Такими же следами эрозии прикрыл окна, размещенные на аналогичной высоте, поместил в них рамки тэфис, прихваченные из замка... и все это было большой обманкой. Отверстия в скале никуда не вели, вернее, вели в глухие камеры, выход из которых легко перекрывался плитами подвластного мне камня. Такая же система была приготовлена для летающих незваных гостей — с вершины скалы можно было попасть лишь в плен или пресс, это как решит моя левая пятка и ситуационная целесообразность.

* * *

Устало откинув влажные волосы со лба, я усилием поднялся на ноги и направился из заклинательного зала на балкон. Короткий коридор заканчивался тупиком, но я не замедлил шага, поскольку камень послушно расступался впереди. Облокотившись на парапет, подставил обнаженную кожу ласковому солнцу. Ветер, необыкновенно теплый для позднего лета, овевал разгоряченное тело. Часто стучало сердце, постепенно замедляясь и успокаиваясь. Сзади догнала волна запахов, донесшаяся из зала перед смыканием стен коридора — горячий металл, горные травы, сложные химические ароматы и неприятный оттенок жженой кости.

Со времени объявления даты свадьбы я думал над подарком невесте. Приданого не требовалось, вернее, оно было таким, что даже великолепное моргенгабе жениха, для которого герр Шютце не пожалел раскрыть закрома Ордена, на фоне целого шунства смотрелось несколько блекловато. Как и следовало ожидать, старшей со стороны Дары стала Билара, а мой подарок в силу ряда обстоятельств должен был быть вручен келейно, в узком кругу самых доверенных и близких лиц. Тем не менее, я твердо намеревался преподнести достойный и запоминающийся дар, и плевать, что пару лет назад мне принадлежала лишь собственная кожа. Кое-какие соображения на этот счет появились быстро. Маг я или не маг, в конце концов?

Ха! Маг! Орден довольно быстро отказался от попыток обучения. Наши пути были столь различны, что точки возможного соприкосновения можно было по пальцам пересчитать. К тому же, дружба дружбой, но всех козырей раскрывать немцам я не собирался. Да и ученический ритуал пройти так и не удалось, отчего некромантский ИД мне не светил. Зато Дарзин, всем на удивление, обладала некоторым даром к магии Состояния — разумеется, направления некро. То-то ее нюхачество было столь своеобразно. В свое время мэтр Лирий в каких-то целях (я подозревал, в каких именно) успешно скрыл данный факт, да никого особенно и не интересовали подробности столь слабого дара. Теперь же Орден только что не устилал розами дорожки перед нею. Я и раньше не особенно опасался неприятных сюрпризов — немцы были правильными некромантами, и политику вели вполне здравую, к тому же я имел приватный разговор с магистром Стабом на тему взаимовыгодного спокойствия и процветания, ну а сейчас они и вовсе будут пылинки с Дары сдувать. А мой подарок еще более укрепит их в этом.

Подарок... Когда-то давно, в прошлой жизни, я читывал хорошие книги. В одной из них излагалась весьма любопытная идея, которая показалась настолько притягательной, что запала глубоко в душу. А теперь я имел в довесок к желанию еще и возможности, так что с удовольствием принялся воплощать давнюю мечту в действительность.

С началом работ трудности нарастали лавинообразно. В какой-то момент стало настолько тяжело, что я даже начал подумывать о смене подарка на что-нибудь другое... но достаточно было взглянуть на ночное небо и представить, как вз... В общем, плечи сами собой распрямлялись, находились новые силы, а клубки проблем постепенно разрешались или разрубались. Оставалось немного. В создание я вложил все свои знания, весь наработанный опыт и вдохновение, словом — все.

Вернувшись обратно тем же путем, я взглянул на подвешенную в центре зала полуметровую деталь сложной формы. Она висела на шестишкивной тали, концы троса которой уходили прямо в потолок. В сочетании с текучестью подвластного камня это давало вполне функциональный мостовой кран. Деталь висела неподвижно, только блики от колеблющегося пламени свечей плясали по стенам. Всего пятьдесят пять сантиметров по наибольшему размерению, но ее тяжесть вынуждала использовать полиспаст. Скольких усилий потребовало изготовление этих штук — подумать страшно. Сначала куча немертвых круглосуточно долбила твердую породу в карьере неподалеку от замка. Потом они тащили добытое к Скале и засыпали в разверстые в камне шахты. По ним порода попадала в специальную полость возле Источника, где я при помощи его Силы производил разделение элементов. Это само по себе было еще той задачей. Не справившись с проблемой в лоб, что и неудивительно, пришлось изобрести очередной магоизврат. Долгие медитации и концентрации над куском руды, когда я представлял, как каменные щупальца делаются тоньше волоса, еще тоньше, еще... пока не утончаются настолько, что становятся способны в буквальном смысле схватить и выломать из породы частицы заключенного в ней металла. Или сломаться сами. На первый кусок с кулак размером ушла неделя потогонных обессиливающих магических манипуляций. Потом пошло легче, когда общий принцип удалось распространить на более крупные объемы. Заодно пришлось натренировать разделение потоков внимания — а их требовались даже не сотни, для чего пришлось изобретать новую специальную методику работы с сознанием, затем постепенно пришло осмысление иерархических форм... Вот когда я по-настоящему понял реплику Йоахима о том, что создание ягера послужило Ордену паровозом для множества смежных отраслей. Действительно, одно тянуло за собой другое, то — третье, и так без конца.

Но все-таки, добыча металла столь извратным способом оставалась крайне неэффективна. Кислот же и щелочей не было, равно как плавильных печей и прочего высокотехнологического оборудования. Да и процесс получения я помнил только в общих чертах. С грустью уставившись на крошечную горку серой с металлическим отливом пыли — плод недельных усилий, задумался. ...! А какого... и ... сякого я до сих пор продолжаю думать в привычных, но совершенно неактуальных теперь терминах? Магия! Думай как маг! Думай... думай... ду-у-умай...

Из длительного аналитического транса вышел, когда уже стемнело. Но полученное-таки решение заставляло непроизвольно кривить губы в ухмылке. Ответ лежал столь близко, что поневоле становилось стыдно собственной близорукости. Дано: М-3.4, сиречь Земля, не дает — по крайней мере, мне, неопытному — отличить базальт от гранита, а пустую руду от металла. Скорее всего, где-то глубже есть, скажем, какое-нибудь М-3.4.11.105, соответствующее искомому, однако на таком тонком уровне я Стихией не владел. Но ведь мое-то М универсально! Таким образом, понемногу меняя оттенки Силы, можно методом научного тыка подобрать именно тот, что позволит управлять не всей общностью Земли, а лишь нужными частицами.

Мда. Легко сказать... Менять тип Силы я умел, но только скачками в четыре основных состояния, примерно как высоковольтный пневморубильник переключал. Теперь же требовались тончайшие манипуляции с дробными долями, иначе говоря, нужно было радикально повысить чувствительность шкалы делений моего магического верньера, перейти от ЛЭП к слаботочной электронике. Начался долгий поиск со множеством итераций. Каждый новый определенный промежуток состояний Силы при более пристальном рассмотрении распадался на более мелкие... и казалось, этому не будет конца. Постоянно болела голова от непривычных усилий — просто "шевелить хвостом" это одно, а выводить его кончиком иероглифы, причем каллиграфическим почерком, или вдевать им нитку в иголку — совершенно другое, и требует владения Силой на гораздо более высоком уровне.

Спустя еще две недели мозголомных тренировок и нащупывания пути вслепую я провел контрольный эксперимент. Раскрошил Буздыганом кусок руды в мелкую каменную долбанину — и тронул незримую нить нужного состояния. Подчиняясь приказу, из крошева потянулись тончайшие, почти невидимые ручейки серой пыли, завиваясь в подобие поземки и складываясь в растущую на глазах горку... Пробую пальцем... тьфу! Ошибка. То, что добылось из руды, совсем не соответствовало по плотности. Какой-то металл, да, но гораздо легче искомого. Железо, может, марганец. Тоже ценная штука, но не то, не то. Пробую снова. Лишь пятая попытка оказалась удачной. Пошла очень тяжелая лимонно-желтая, зеленовато-желтая и местами даже оранжевая пыль... Есть! ЕСТЬ!

Пожалуй, это было круче оргазма. Гораздо круче. Д что там, никакого сравнения. От избытка чувств я орал с вершины Скалы нечто невразумительно-матерное, ходил на руках и прыгал в первобытном танце, декламировал солнцу матерные частушки, что сами просились наружу, и снова орал, бессвязно и громко, крушил Буздыганом окрестные валуны и вообще буйствовал так, что распугал птиц и прочую живность на несколько километров вокруг.

После этого прорыва дела пошли быстрее. Набрав необходимое количество пыли, я принялся превращать ее в чистый металл. Та еще задачка. Полученная пыль представляла собой трехокись, или ангидрид, а отделить от нее атомы кислорода только силой разума, то бишь магии, я не мог — и понятия не имел, как это сделать. Трехокись следовало восстановить водородом или углеродом. Первое эффективнее для получения более чистого металла, но водорода у меня, естественно, не было. Зато второе убивало сразу двух зайцев. Кроме получения собственно металла, я получал еще и его карбид, который тоже очень бы пригодился. Уголь под рукой имелся, причем неплохого качества, и после серии опытов по прокаливанию, для чего пришлось сформировать в теле Скалы настоящую вакуумную камеру, методика, наконец, была разработана. Ах да, в ходе процесса превращения желтой пыли в белую ее объем уменьшался почти втрое, так что яма в карьере росла с угрожающей быстротой — равно как и отвалы за Скалой.

На очереди стояло получение монолитного металла. Мда. Свихнуться можно. Температура плавления материала такова, что даже в моем мире изделия из него производятся не литьем, а методами порошковой металлургии. А что делать бедному магу, у которого не завалялась в кармане установка по спеканию? Ага, это самое. Ду-у-умай... Так ничего не надумав, я со злости схватил каменным ковшом пригоршню порошка и сжал его в тесном объятии. Раздался противный скрип. Выплескивая накопившуюся усталость и злость, я продолжал давить, привлекая все большие и большие объемы Силы. Вместо ковша уже использовалось практически все тело Скалы, каждый кубометр которой создавал давление на крохотную камору глубоко в ее недрах. Обнаружился известный, но от этого не менее интересный эффект — камень в таких условиях постепенно становился пластичным, тек — причем помимо моей воли, не вследствие пронизывавшей его магии, а из-за действия законов физики. Но магия, как мне теперь было известно, первична — и я наращивал поток Силы, магия крепила камень и не давала ему смешиваться с металлом, а тот постепенно уменьшался в размерах и разогревался вместе со слоем прилегающего камня. Злость давно прошла, вместо нее пробудился интерес исследователя. Когда поток достиг предела — больше Силы я пока просто не мог контролировать — подержал раскаленный шар еще немного, а затем начал медленно отпускать. Уфф...

Проделанное оставило ощущение, что под прессом побывал я сам. Болело где-то глубоко внутри, очень странным образом, словно я потянул не какие-нибудь мышцы, а непосредственно сам магический дар. Зато на столике передо мною лежал блестящий металлический шарик, а проба на рычажных весах показала девятнадцать аналогичных объемов воды. Девятнадцать! Это означало, что достигнут самый настоящий успех. Недостающие три десятых плотности я списывал на образование карбида, насчет которого тоже имел кое-какие мысли.

Вот так и работал. Для обеспечения всех процессов мощности Источника не хватало (sic!), и приходилось тратить запасы накопленной камнем Силы, отчего хомяк на пару с паранойей едва не задушили меня. В часы отдыха я рисовал десятки и сотни эскизов, перебирал и отбрасывал тысячи вариантов конструкции и внешнего вида, прорабатывал кинематику и следил, чтобы при соблюдении должного уровня защиты оставалась какая-никакая эстетика.

Наконец, настал день, когда все детали были изготовлены. Оставался предпоследний, но едва ли не самый ответственный этап. Следовало зачаровать, заклясть наилучшим образом каждую деталь по отдельности и всю конструкцию в целом, причем используя не заемную, а только и исключительно личную Силу. Которой у меня в сравнении со Скалой было... Мда.

Адова работа. С одной стороны, она монотонно и безжалостно пожирала резерв, затуманивая разум усталостью, с другой, я должен был непрестанно и самым тщательным образом следить за наложением комплекса сложных заклятий, их правильной стыковкой и взаимодействием. Неверное шевеление — и вся работа над деталью насмарку, приходилось начинать все заново. Я скинул шесть килограммов, кожа на скулах натянулась до скрипа, а над мешками были видны какие-то небольшие глаза. Шестнадцать деталей пришлось полностью переделать, с нуля. Но вот и этот труд был исполнен. Впереди было самое главное.

Сборка завершилась, все детали находились на своих местах, подгонка и притирка также стали пройденным этапом. В последний раз я проверил свободу движений в шарнирах и тягах, окинул внимательным взглядом свое творение. Нет, никакая шероховатость не цепляла глаз. В магическом восприятии дела обстояли сходным образом — заклятия были сформированы, и вроде бы точно так, как дОлжно. Замагичивание закончилось... кроме одного финального штриха. И от того, удастся он, или нет, зависела судьба всего замысла, всех истраченных ресурсов, времени и сил. К сожалению, теперь от меня почти ничего уже не зависело.

В чистом ночном небе обе луны достигли высших точек, и наступил долгожданный момент истины. Тщательно подавляемое волнение то и дело прорывалось из-под маски спокойствия. Пора! Я движением ладони затушил свечи, но миг полной темноты тут же сменился пляской сумрачных теней на стенах зала. В такт биению сердца стал наливаться призрачным зеленым свечением сложный рисунок в центре пола, выполненный узкими канавками с тяжелой блескучей жидкостью в них. В центре узора находилось мое творение, оно лежало на полу компактной массой с плотно сложенными конечностями, занимая наименьшую возможную площадь. Рисунок разгорался все ярче и ярче, а в груди и голове по мере этого росло чувство ноющей тяжести. Несмотря на проведенные за заполнением деталей недели, несмотря на десятикратный коэффициент, одному мне явно недоставало Силы. Долго удержать поток потребной мощности я не мог. Но долго и не требовалось. Как только цвет свечения скачком изменился, превратившись в неописуемый оттенок зеленого — цвет яда, цвет смерти, — что свидетельствовало о верном исполнении ритуала, я воззвал.