Ответ Фредди Ромму

Насчет битвы при Патэ Ромм напутал: изобразил ее как нападение французов на готовящихся к обороне полным составом англичан и уничтожение тех на месте, в то время как на деле отступающие силы англичан в этот момент даже еще не соединились. Причем, по свидетельству участников битвы, когда приближающиеся главные силы англичан были атакованы французами и ускорили свое движение на соединение с тем самым уже готовящимся к обороне авангардом, этому авангарду показалось, что главные силы в панике бегут от армии Жанны, авангард сам запаниковал и обратился в бегство, а это, в свою очередь, вызвало панику уже в главных силах, и те тоже побежали... Было ли это какое-либо влияние тех самых высших сил, участие которых в битве при Патэ автор книги отрицает, или же все дело в психологии английских солдат в тот момент — вопрос, конечно, спорный, но, во всяком случае, раньше англичане никогда столь "решительно" не обращались в бегство при виде французской конницы! Так что страх англичан, который Ромм отрицает (и всего лишь на основании того, что они, еще не зная о приближении французов, заулюлюкали при виде внезапно выскочившего к ним оленя), все-таки был вполне реален.

Добравшись же до реймсской коронации, автор книги и вовсе ударился в весьма странные спекуляции: якобы именно эта коронация погубила Жанну — мол, если бы она не поспешила "повысить статус" Дофина Карла, то не попала бы в итоге на костер в Руане и война не затянулась бы еще на два десятилетия. Да почему?! Откуда такая уверенность в том, что, оставаясь Дофином, Карл не смог бы ее потом точно так же предать, когда счел бы (или его советники сочли бы) уже не нужной?!

Далее Ромм утверждает, что именно из-за того, что Жанна "поспешила" с коронацией Карла, во Франции укрепилась абсолютная монархия, что будто бы было крайне плохо для страны, а завершилась королевская деспотия якобинским террором. И это все — якобы вина Жанны, которая слишком быстро короновала Карла!! С чего автор взял, что отложи она коронацию на некоторое время, то не было бы во Франции потом укрепления абсолютной монархии — абсолютно непонятно.

Ссылаясь на то, что "если бы укрепление абсолютной монархии было положительным обстоятельством, то сейчас лучше всех жили бы именно страны, где раньше был абсолютизм", Фредди Ромм и вовсе придумывает что-то странное, ставя "жизнь стран" (термин, который сам по себе — довольно многоплановое понятие!) в зависимость от всего одного фактора, присутствовавшего века назад.

Возможно, он считает, что для Франции 15 века и ее последующей истории было бы лучше, если бы там сразу тогда же организовали конституционную монархию?.. Это довольно-таки спорно с точки зрения истории и доказать это будет трудновато! И Ромм еще удивляется, что все историки считают решение Жанны о коронации правильным — в отличие от него одного, видимо, самого умного...

Ромм пишет, что сразу после коронации Жанна просила короля отпустить ее домой в Домреми, но это выглядит сомнительно — по многим источникам, Жанна собиралась все же воевать до тех пор, пока не освободит Францию от англичан окончательно. К тому же и сам Ромм ранее писал, что миссия Жанны не ограничивалась освобождением Орлеана и коронацией Дофина, а теперь встал на противоположную точку зрения...

Затем именно на основании того, что Жанна якобы попросила об отставке и отправлении домой, а Карл якобы уговорил отказаться от этого, автор книги делает вывод, что король не видел в девушке помехи или угрозы своей власти — мол, в таком-то случае он с радостью бы ее отставку принял. Видел Карл таковую угрозу от Жанны или нет — можно поспорить, однако сам аргумент Ромма весьма наивен — ведь если Жанна уйдет сейчас, это не значит, что она не станет как-то действовать позже, а контролировать угрозу как раз проще, когда она под рукой, а не на другом конце страны.

Также автор выдвигает гипотезу, что король хотел сделать Жанну своей любовницей, но получил отказ, из мести за что ее и предал. Но всю эту гипотезу строит на единственном упоминании одного свидетеля, что, когда Жанна вернулась к королю с победой, этому свидетелю показалось, что король Деву сейчас поцелует. Однако, даже если опустить то, что то, что ему показалось, еще ничего не доказывает, поцелуи не обязательно означают сексуальное влечение — в ином переводе написано "готов расцеловать", что, скорее, можно воспринимать как выражение дружбы и признательности. Ведь, даже если опустить вопрос о его собственной вере в историю Жанны, выглядит очень сомнительным, что Карл, прекрасно зная о ее обете девственности, полез бы к своей самой могущественной и потенциально опасной союзнице с такими предложениями!

Следом Ромм утверждает об ошибочности будто бы часто встречающегося мнения историков о слабохарактерности Карла 7-го и утверждает, что у того были жесткий характер, холодная расчетливость и железная воля. И все это только на основании того, что Карл отказался (!) брать Париж и Жанне не удалось его переубедить. Однако умение упорно настаивать на своем поражении — немного не то, что соответствует перечисленным выше качествам! На деле же характер Карла был сложнее одного из двух полюсов: предположительно, он был неврастеником, периоды энергичной деятельности у него сменялись апатией. Жанне не раз приходилось именно убеждать его разрешить французской армии наступление, чему он обычно противился, боясь поражений. Но обычно ей все же удавалось настоять на своем, и трудно сказать, происходило это благодаря наступлению "энергичного" или "апатичного" периода в его настроениях. А вот заключение мира с герцогом Бургундским — было его мечтой (личной или внушенной ему некоторыми людьми из его окружения), он был уверен, что иначе как через такое объединение победу над англичанами не одержать, и когда герцог пообещал королю этот самый мир, да еще сдачу Парижа без боя, такая морковка перед носом заставила уже Карла настоять на своем, не слушая Жанну и других командиров армии (возможно, как раз тут в нем не к месту проснулась энергия).

При этом на переговорах этот король, армия которого только что одержала череду блестящих побед, которому без боя сдаются один город за другим — соглашается на любые условия герцога Бургундского: принести в унизительной форме извинения за убийство отца герцога — Иоанна Неустрашимого; на все время своей жизни освободить герцога и его подданных от всех обязательств по отношению к короне; оставить ему всю территорию, которую тот захватил, и уступить ему еще несколько городов; дать ему заложников и любые гарантии исполнения будущего договора; теперь же вступить в мирные переговоры и с Англией, соглашаясь заранее уступить ей всю Гюйень до Дордони. Это — железная воля?! Жесткий характер?! Холодная расчетливость?! Про этого короля Ромм далее утверждает, что тот "в интеллектуальном плане переигрывал всех своих современников", и приписывает ему очень хитрые планы по обману противника?!

На деле ведь, получив согласие Карла на все эти унижения, Бургундский герцог только окончательно убедился, что король готов на все ради мира с ним, после чего стал затягивать переговоры и отделываться одними лишь обещаниями. Так якобы расчетливый, умный и волевой король, не предположив, что герцог Бургундский его банально надует, отказался от уже близкой победы в обмен на лживые обещания...

Что касается претензий Ромма к Голосам по поводу неудачи Жанны в первой и единственной попытке взятия Парижа, то тут он напрасно гадает об их роли: из ее же показаний нам известно, что в тот день она предприняла ту атаку "и не против воли, и не по повелению своих Голосов", то есть, по своему личному решению, поддавшись уговорам стремящихся к сражению дворян.

Далее Ромм пишет, что Жанне и ее родным был пожалован графский титул — однако ни в одной из прочитанных мной работ серьезных историков нет ни слова о подобном — лишь о присвоении Жанне и ее братьям дворянства. Откуда автор книги взял графов?!

Насчет недолгого воскрешения младенца в Ланьи Ромм опять все перевирает: называет младенца не мертвым, а умирающим, и пишет, что тот очнулся, а не ожил, хотя по показаниям Жанны ребенок был именно мертв (или по крайней мере явно выглядел таковым, раз был признан мертвым) уже три дня. Также Ромм описывает все таким образом, словно Жанна молилась над этим ребенком в одиночку, однако на деле было иначе:

"Ему было три дня и его принесли к Божией Матери, а мне сказали, что городские девушки собрались перед Божией Матерью и чтобы я тоже пошла помолиться Богу и Божией Матери о жизни для этого ребенка. Я пошла и молилась с другими. Под конец в нем появилась жизнь, он зевнул три раза, его крестили, и сразу после этого он умер и был похоронен в освященной земле. Как говорили, уже три дня в ребенке не было признаков жизни и был он черный, как моя юбка; но когда он зевнул, краска начала у него возвращаться. Я с девушками стояла на коленях перед Божией Матерью и молилась", — так рассказала об этом сама Жанна.

"На вопрос о том, не говорили ли по городу, что это сделала она, своею молитвой, ответила:

— Я об этом не расспрашивала."

Так что у самой Жанны, похоже, отнюдь не было стремления приписывать именно себе это предполагаемое чудо, случившееся в ее присутствии.

Пытается "расследовать", кто же виновник пленения Жанны и ее предательства властями, Ромм также достаточно наивно и неуклюже, заранее делая аксиомой, что это будто бы не могло произойти без ведома герцога Бургундского, а потом "внезапно" объявляя, что избавиться от нее могли хотеть не только сторонники бургундцев, но и кое-кто из их противников. Но во всех этих рассуждениях нет особого смысла: вряд ли мы узнаем детали интриг, крутившихся в то время при королевском дворе, как и детали тайных сношений его с противником. И сколько в поступке Карла 7-го, "забывшего" о Жанне сразу после ее пленения, было от его собственной воли, а сколько от влияния окружения — тоже вряд ли выясним. Вполне могло быть и то, и другое, и нет смысла выдвигать "сенсационные гипотезы", которые к тому же ничуть не новы.

Что касается пресловутого прыжка Жанны из окна башни Боревуара, где ее держали в плену, то тут данные источников несколько расходятся. В протоколах суда идет речь только о "прыжке", в то же время "Хроника без заглавия" пишет, что Дева "по своему лукавству" подготовила что-то вроде веревок и "думала бежать через окно", спускаясь по этим веревкам, "но то, на чем она спускалась, оборвалось. Она упала на землю, разбила себе бока и спину и долго была от этого больна".

Да и обвинительный акт гласит, что Жанна "тщательно подготовила, сделав все возможное, чтобы выполнить свой план" — что вряд ли бы понадобилось для простого прыжка из окна.

Эту попытку побега Ромм выставляет доказательством того, что Голоса Жанны были ее выдумкой — иначе, мол, если бы она им доверяла, то не пыталась бы сбежать. Но, рассуждая так, он, видимо, просто не понимает всей сложности человеческой психологии! Предоставим слово самой Жанне.

"Мне говорили, что жители Компьени, все, начиная от семилетних детей, должны быть преданы огню и мечу. И я предпочитала умереть, чем жить после такого избиения добрых людей. И я говорила: неужели Бог допустит гибель этих добрых компьенцев, которые были и остаются такими верными своему государю? И это была одна из причин моего прыжка. Другая причина — я узнала, что меня продали англичанам, и я предпочла бы умереть, чем быть выданной англичанам. Святая Екатерина говорила мне почти каждый день, чтоб я не делала этого прыжка и что Бог мне поможет и компьенцам тоже. А я сказала Святой Екатерине: Раз Бог поможет компьенцам, то мне хотелось бы быть с ними. А Святая Екатерина мне сказала: Безусловно нужно тебе принять это доброй волей; и ты не будешь освобождена, пока не увидишь английского короля. А я отвечала: Да совсем я не хочу его видеть, я бы лучше умерла, чем быть в руках англичан!"

"Когда я узнала, что англичане должны явиться за мною, я была страшно опечалена; однако мои Голоса часто запрещали мне прыгать с башни. Наконец, от ужаса перед англичанами, я прыгнула и поручила себя Богу и Божией Матери".

"Я это сделала не от отчаяния, а в надежде спасти свою жизнь и прийти на помощь многим хорошим людям, которые были в беде".

"Я не была в силах удержаться".

"Я разбилась при прыжке. Некоторые говорили, что я мертва. А как только бургиньоны заметили, что я жива, они мне сказали: Вы бежали!"

"Упав с башни, я два или три дня не хотела есть — даже я так разбилась, что и не могла ни есть, ни пить; но меня утешила Святая Екатерина, сказав мне, чтобы я исповедалась и попросила у Бога прощения за то, что прыгнула, и что без сомнения компьенцы получат помощь до Святого Мартина Зимнего. Тогда я стала приходить в себя и начала есть. И вскоре выздоровела".

Таким образом, сама Жанна признавала, что в этом случае поступила против воли своих Голосов, так как не могла удержаться, будучи переполненной эмоциями.

Рассуждая о том, что избрание Руана в качестве места суда над Жанной было для англичан не рационально, Ромм забывает, что в это же время в этом городе проживал английский король, так что уж очевидно, что англичане и так озаботились всеми мерами безопасности и считали Руан достаточно безопасным городом.

Рассуждая затем насчет меча из Фьербуа и воскрешения младенца, автор книги противоречит сам себе, сперва заявляя, что это "разумеется, результат каких-то случайных совпадений", а потом говоря, что это заставляет предполагать наличие у Жанны "каких-то паранормальных способностей". Рассуждая насчет придуманного им "жертвоприношения" Жанны, автор книги опять пишет что-то непонятное об "эффекте материализации фантазий" — мол, она, конечно, выдумала Голоса, но при этом создала их как реальный фактор, и те, оказав ей помощь в освобождении Франции, затем "взыскали за это плату" (??). Все это выглядит довольно-таки бредово, притом, что версию божественного происхождения Голосов Ромм отвергает на том основании, что Бог якобы не стал бы жертвовать Жанной, обрекая ее на смерть. Опять он самоуверенно думает, что отлично понимает Бога... Или, только чтобы не признавать возможность происходящего от Бога чуда, он сочиняет странную гипотезу о "материализации фантазий"?..

Совершенно не учитывает психологию людей тех времени и сословий Ромм и когда рассуждает о том, что англичанам, мол, куда выгоднее было отпустить Жанну д'Арк, чем казнить ее — дабы выставить себя этакими благородными противниками и улучшить свою репутацию среди французов. Но слишком велик был страх англичан перед Жанной, слишком раздражала она и английские власти, и клир Парижского университета, да и как могли эти ненавидящие ее прожженные политиканы подумать, что она не станет вновь воевать против них, если отпустить ее "под честное слово"? Да и на самом деле совсем не факт, что добровольное освобождение Жанны англичанами как-то улучшило бы их положение во Франции...

И снова Ромм выдвигает претензии к Голосам: мол, они могли бы давать Жанне советы и получше, если действительно желали ее освобождения, а стало быть, они не от Бога, а ее выдумка. Но во-первых, даже если бы Жанна каким-то чудом заставила бы руанский трибунал прекратить процесс, уж можно не сомневаться, что, так или иначе, а англичане избавились бы от нее. Во-вторых, с точки зрения Голосов спасение жизни Жанны действительно по тем или иным причинам могло быть невозможным или ее смерть необходимой. Как уже говорилось, нет смысла пытаться лезть в эту сферу с попытками решить, что именно нужно Богу...