Звезда пленительного 14

Москва Машке не нравилась: как ни крути, но сейчас любой более-менее крупный город надолго запоминается прежде всего незабываемыми (и везде одинаковыми) ароматами отсутствия канализации и присутствия гужевого транспорта. Поэтому (видимо решив уже связать судьбу с Новиковым — а тот как бы "привязывался" к заводу) Мария Петровна распорядилась приостановить работы на уже более чем наполовину готовом завода рубинов и начала его постройку заново — в крошечном (и очень уютном) Звенигороде. Объяснив свой каприз просто: "чистую комнату" для получения качественных кристаллов там организовать на порядки проще, чем в пыльной (и насыщенной ароматной органикой) Москве. Ну а чтобы деньги, потраченные уже на строительство, не пропали, она решила использовать здание под часовой завод: все равно-де рубины нужны не сами по себе...

Но так как все это обошлось всего в четыре дня работы стеклопрокатного цеха, а часовой завод по планам предстояло запустить года через два, она в Дмитрове решила "быстренько построить" завод по производству станков для часового завода. Ну и прочих "точных станков". К лету первый цех завода заработал — правда он делал пока лишь штангенциркули. Хорошие — и на одну десятую, и на пять сотых миллиметра. На рынке такие не предложишь, в России пока больше в ходу "имперская" система с дюймами, точками и линиями, но выпуск был небольшой, только на свои заводы — и выгода достигалась уже тем, что стало можно не тратиться на более дорогие немецкие и французские инструменты. Я заодно предложил (пока) еще и линейки слесарные из нержавейки поделать, а получится — то и микрометры. Предложение было принято — и проект завода "Точмаш" был существенно расширен, после чего у Маши проблемы с избытком денег закончились. Прецизионные станки, десятками закупаемые за границей, "пообещали" сделать будущий завод вообще самым дорогим в Империи...

Но не сразу — и "на последнюю заначку" юная "бизнесвумен" полностью дезорганизовала учебный процесс в "Московском инженерном училище ведомства Министерства путей сообщения ". Народу там училось немало, и занималось обучением приличное количество профессиональных "железнодорожников"... которые в полном составе, начиная с первого мая, всей толпой ринулись проектировать и строить дорогу из Новороссийска в Царицын. Впрочем, надо отдать руководству училища должное: столько новых знаний и опыта, сколько студенты получат на этой дороге, им нигде в другом месте было не найти...

Ну а сама бизнесменка, закончив очередной учебный год, приехала "на каникулы" в Сталинград. И мало того, что одна, но и без новых "гениальных идей".И поначалу это меня не насторожило — просто потому, что ее братец, только что закончивший первый курс нового, электротехнического факультета Технилища, привез и гостей, и "идеи". То есть поначалу и гость был один (точнее, гостья), и идея одна...

Степка приехал с "невестой", уже знакомой мне (по "прошлому разу") Катенькой Урусовой. А что — он же уже взрослый, девятнадцатый год парню, вполне и сам может принимать важные решения! Владимир Петрович и Варвара Васильевна — родители "невесты" — прибыли в Сталинград через два дня, теплым воскресным утром...

Ольга Александровна на лето уехала в Керчь — там строился алюминиевый завод, и она занялась отработкой придуманной ею технологии по очистке бокситов. Так что именно мне вышло быть в доме "за старшего" — а теперь и с гостями разбираться. Конечно, если гости жданные, то это обычно бывает несложно...

К их визиту я был совершенно не готов. О затее Степана — как и о том, что он вообще решил "навестить родной дом" — вообще узнал только утром, приехав с очередного обсуждения проекта железной дороги. Причем узнал в Васькином изложении, пока завтракал — и из рассказанного понял лишь то, что "Степка приволок какую-то княжну жениться". Дочь наша донесла до меня чуть больше подробностей — главным образом касающихся того, что нужно будет сделать до свадьбы, а младшие девочки, "познакомив" меня, наконец, с будущей родственницей, наперебой бросились обсуждать, какое красивое платье мне следует придумать для невесты...

Самого Степана дома не было, и я, решив что думать о проблеме буду после разговора с ним, разогнал всех заниматься своими делами и мне не мешать. Послушались не все — Васька, которая с раннего утра занималась любимым делом, пошла хвастаться сваренными за прошедшие несколько дней фигульками. Вот угораздило меня рассказать жене про абстрактные скульптурки из разнообразных шестеренок и нержавеющих гвоздей, виденных мною когда-то в интернете! Теперь Васька могла смело сдавать на шестой разряд: она варила нержавейку в аргоне, алюминий, и даже сама придумала хитрые способы сварки чугуна и сварки тонких стальных листов встык так, что шов был почти незаметен. Собственно, технологию изготовления сварных камер для холодильников она и отработала, а кузова из нержавейки для трамваев целиком лично и сварила — но персональным хобби для нее стало изготовление "полезных вещей" из "никому не нужных" металлических деталей разных механизмов...

И в тот момент, когда я восхищался сваренным из деталек от нескольких швейцарских часов паровозиком, служащим одновременно держалкой для салфеток, раздался звонок в дверь. Гостей привела девочка в форме "трамвайного управления", и, понятно, видок у них был соответствующий: почему-то Сталинградские трамваи на увидевших их в первый раз производят неизгладимое впечатление. Первые трамваи, после того как Африканыч сделал пятидесятикиловаттные моторы, я постарался построить по образу и подобию старых чешских "Татр", которые успел застать в "старой Москве двадцать первого века". Теперь эти четыре вагона переехали в Саратов, а для "внутреннего потребления" были изготовлены новые. Смена облика была обусловлена всего лишь тем, что летом в "татрах" было очень жарко — и я нарисовал что-то "футуристическое", серебристое, со сплошным темным окном вдоль вагона: что-то подобное, вроде как белорусского производства, вспомнилось из интернетовских картинок. Вообще-то "трамваи из будущего" были именно "из будущего" в основном снаружи, а всю начинку разработали уже "современные" инженеры. Я лишь подсказал, что на двухосных тележках трамвай можно сделать повместительнее. Ну и Мефодию Теохарову рассказал про компрессионный холодильный агрегат на изобутане — а вакуумное напыление хрома на стекло в зеркальной мастерской уже полтора года как освоили. Правда обычные зеркала делали с алюминием, но электрической дуге безразлично, какой металл превращать в пар...

Трамваем и местные еще не устали восхищаться: первые два вагона только в мае на линию и пустили, а на призжих он действовал вообще как удар пыльным мешком по голове. В особенности, если эти приезжие прибыли из "центров современной цивилизации" — а родители Екатерины приехали все же из Москвы, и приехали именно "в глухую провинцию". Хорошо еще, что привокзальную площадь я успел "окультурить" (самому пользоваться вокзалом приходилось частенько, а пробираться через грязь и вонь было неприятно), а то бы "гостей Сталинграда" кондрашка бы хватила при пересечении границы двух городов...

Так что, чтобы не смущать гостей рвавшейся улыбкой, я наклонил голову и выдавил, пытаясь не рассмеяться:

— Ну, заходите, чувствуйте себя как дома — и, увидев все еще сидящую в зале жену, попросил ее сообщить о прибытии гостей... все еще внутренне давясь от смеха:

— Васька! Сбегай, порадуй паршивку: к ней родители приехали!

— Какую из пятерых? Ах да, поняла — и, пробежав мимо нас, госпожа Прекрасная пулей взлетела на второй этаж. Повернувшись к гостям и увидев их вытянувшиеся лица, я сообразил, что князьям из Первопрестольной редко доводится встречать юных дев в скафандрах для работы в аргоновой камере. Хорошо еще, что без шлема... да и называть молодую княжну "паршивкой" наверное не стоило.

— Извините, Владимир Петрович, Варвара Васильевна, супруга увлекается металлической скульптурой, не успела переодеться после мастерской. Но вы проходите, располагайтесь. Не желаете перекусить с дороги? Или сначала себя в порядок привести? Думаю, что жена уже приготовила для вас комнаты, сейчас она вернется и вам покажет...

— Вы нас ждали?

— Думаю, да. Степан с Екатериной позавчера приехали, и Василиса тут же вам телеграмму отправила.

— Не получили... мы еще третьего дня выехали. Поезда, знаете ли, весьма неспешно идут... Пожалуй, вы правы, стоит привести себя в порядок с дороги, и легкий завтрак не помешал бы. Но я бы хотел встретиться с господином Александром Волковым — в свете случившегося нам, отцам, есть о чем поговорить.

— Извините, не представился. Александр Волков, это я и есть. Так сказать, отец героя... Маха — я увидел спустившуюся дочь, — ты знаешь, какие комнаты приготовили для гостей?

— Голубую гостиную. Идемте, господа, я вас провожу...

Машина с вещами уже пришла с вокзала, гости поднялись в комнаты (голубая гостиная, кроме собственно гостиной, включала в себя две спальни и кабинет), а через полчасика мы снова встретились, уже за столом.

Васька переоделась в нормальное платье, Маша и так была "при параде", младшие девочки тоже принарядились...

— Катерина боится спускаться — объявила вошедшая последней Оленька.

— Ага, замуж ей не страшно, а родителей увидеть — это мы боимся. Девочки, берите ее за руки-ноги и несите сюда.

Девчонки с радостным визгом унеслись наверх, и через несколько минут ввели "виновницу торжества".

— Извините, со Степаном познакомить сейчас я вас не могу, он в отъезде и раньше ужина не вернется. Насколько я знаю, поехал в Саратов заказывать украшения для невесты. А пока позвольте представить мою семью: Василиса Ивановна Прекрасная, моя супруга. Прекрасная — это фамилия... девичья. Мария Петровна Волкова, моя старшая дочь.

Судя по всему, по Машку даже князья Урусовы что-то слышали: про то, что она вытворяла в Москве, не услышать было невозможно. Но до князя что-то начало доходить:

— Мария Петровна?

— Да, это все приемные мои дети. Со Степаном Петровичем я вас вечером познакомлю, а это Татьяна, Анастасия и Ольга. Девочки, позвольте вам представить князя Урусова Владимира Петровича и его супругу, Варвару Васильевну — родителей этой юной девы, со смущенным видом сидящей с нами. Которую в детстве, очевидно, не пороли розгами по попе, хотя и следовало бы. Тем не менее благодаря ей мы получили возможность познакомиться с этими прекрасными людьми, а поэтому и сегодня она избежит тесного знакомства со столь полезным предметом воспитания. Тем не менее мы с глубоким вниманием выслушаем рассказ о том, как она дошла до жизни такой...

Младшие девочки, давно уже знакомые с моими "методами воспитания", прыснули, а Катя, вспыхнув, вызывающе выкрикнула:

— Мы очень любим друг друга!

— Ну кто бы сомневался, конечно любите. Но вот вы женитесь, и что дальше? Что вы делать-то собираетесь? Я понимаю, что с милым рай и в шалаше...

— Да, где вы собираетесь жить, и на что? — влез Владимир Петрович. Затем, видимо решив, что это выглядит как-то слишком меркантильно, добавил:

— Нет, конечно какое-то приданое мы дадим...

— Не стоит, Владимир Петрович, — перебил я князя, стараясь увести его от немного скользкой темы. — Я точно знаю, что Степан будет очень хорошим инженером и уж что-что, а семью содержать сможет без проблем. Хотя и ему все же закончить обучение стоило бы — но главное, что замужних в гимназии не держат. Екатерина, вам же еще год учиться?

— Я ему дом построю. А еще — завод — встряла Машка.

— Я слышала, что вы владеете приличным состоянием? — не очень уверенно поинтересовалась у нее Варвара Васильевна.

— Уже нет, я все промотала — беззаботно ответила та. — Саша дорогу вон строит, железную — там надо прилично потратиться. И три завода новых строить приходится. Но на дом брату хватит, доходы с нынешних заводов позволят, я думаю.

— А позвольте спросить, каковы ваши доходы? — поинтересовался Владимир Петрович. Вопрос вроде бы нескромный, но, насколько я был в курсе, в таких случаях закономерный и даже обязательный. Правда обычно интересуются доходами родителей, но Машка сама первая начала...

— Ну, — она задумалась, забавно прижимая оттопыренный большой палец к губам — точно не скажу. Примерно если, тысяч триста — триста двадцать.

— А у вас, позвольте спросить? — князь повернулся в мою сторону.

Наступило время задуматься уже мне.

— Отцу все же неприлично получать меньше дочери. И даже неприлично получать меньше всех дочерей, так что, думаю, миллиона полтора.

— Ты про рыбу забыл — встряла Машка, — с ней больше двух выйдет.

— Я не забыл — возразил я, но дочь вскочила, откуда-то достала бумажку и карандаш, перетащила стул поближе ко мне и начала шепотом, отмечая на бумажке все мои основные производства, доказывать мою неправоту.

— Мария Петровна, не стоит так волноваться, — попытался вмешаться Владимир Петрович. — Даже полтора миллиона в год будут доходом более чем внушительным...

Васька не удержалась и громко захохотала, а за ней за компанию принялись хихикать и младшие: госпожа Голопузова-Прекрасная умела смеяться очень заразительно. Екатерина с недоумением, а ее родители с плохо скрываемым возмущением глядели на эту хохочущую компанию.

— Извините — буквально сквозь слезы выдавила из себя жена, — это я над ними смеюсь, не над вашими словами. Они доходы за день считают, не за год... — Она все же задавила смех и продолжила уже более спокойным голосом:

— Еще раз извините. Просто им все время не хватает денег на свои проекты, и они каждую неделю спорят, кто кому и сколько должен... Боятся обездолить друг друга.

— Ну вот, — подвела свой итог Маша, — два с половиной миллиона в день всего, из них твоих почти два двести.

— Они тратят два с половиной миллиона в день? — шепотом спросил Ваську князь. — Но на что столько можно потратить?

— Да на всё. Заводы строят, дороги железные, города... Порт в Новороссийке, канал из Волги в Дон. Много всего...

— Города? Какие?

— Ну, Сталинград вы видели, это Саша выстроил. На том берегу Векшинск, там народу поменьше, тысяч сто всего — это Машин город. Сейчас Маша еще два строит... или три, не помню. А Саша... нет, даже не скажу, много...

— А зачем?

— Зачем что? Города строить? Им интересно.

— А Степан Петрович?

— Нет, Степан — парень серьезный. Ему и одного города хватит. И не сейчас, потом, когда институт закончит.

Похоже, Владимир Петрович предпочел думать, что его разыгрывают, но какие-то сомнения в душу его закрались.

Степка вернулся к ужину, сильно расстроенный: какое-то колье, которое он мельком видел в губернии, при внимательном рассмотрении оказалось слишком унылым. Я вспомнил Екатерину Владимировну из будущего, ее "секретную" просьбу — и успокоил "жениха". Хотя теперь слово "жених" можно в кавычки и не ставить: за ужином Урусовы дали согласие на брак. Днем Машка показала гостям город, сводила в Векшинск, провела по стеклопрокатному заводу... И Урусовы решили, что свадьба с братом девушки, обеспечивающей оконными стеклами всю Европу, большого ущерба родовой чести не нанесет. Правда, мы все же договорились, что свадьба состоится через год: мне удалось настоять на завершении невестой образования.