Уроки ирокезского 16

Ну а если учесть, что в школах и форма была введена несколько "нестандартная"... У каждой школы были "свои" цвета, причем различные для младших, средних и старших классов. А кроме цвета был еще и покрой...

С этим удалось все просто устроить: контингент был "из деревни" и "выдуманная мною" одежда детьми воспринималась просто как "в городе одеваются так". С бельем — оно вызвало скорее удивление, а вот верхняя одежда... то есть зимняя была в общем-то очень простой: штаны теплые, куртки с капюшонами, теплые, с суконным верхом ботинки в тон остальному. Для мальчиков — темных оттенков, а для девочек — красные, желтые, зеленые и васильково-голубые. Да, штаны и куртки — но бывшие деревенские жители их восприняли именно как "городской фасон" и носили это не просто с удовольствием, но еще и с определенной гордостью.

А "особо отличившиеся" — девочки, главным образом — куртки получали меховые ("под Марию Петровну"): Игнат Синицын первым делом прислал из Уругвая несколько десятков нутрий, которых немедленно стали разводить в прудах-охладителях электростанций. Зверь размножался довольно быстро, к тому же Игнат постоянно слал новых — и пару сотен шкурок уже вышло пристроить. Не ахти как много, но поголовье росло довольно быстро (вместе с электростанциями), вдобавок я еще вспомнил про ондатр — а эти крысы вообще плодились как мухи, так что сейчас уже почти в каждом классе хотя бы одна девочка гордо вышагивала "в мехах". Конечно, быстрее — да и дешевле — было бы просто накупить беличьих шкур, но для детей важно было знать, что они "это сами себе сделали"...

И вот все сорок тысяч таких гордых школьников в "коробочках", под "управлением" полицейских чинов, протопала по улицам — причем по "Невскому", то есть по Главной улице, прошло из них тысяч пятнадцать: десять из двадцати четырех городских школ размещались как раз там в разных "дворцах".

Мероприятие продолжалось минут двадцать от силы, но оно, судя по результатам, дорогого стоило: на вопрос Николая, заданный уже после обеда "а что нужно, чтобы и в столице так же все устроить" Машка, ничтоже сумняшеся, озвучила мои предложения, высказанные еще Иллариону Ивановичу...

Эту — застольную — часть беседы Машки с императором нам в лицах пересказала Дарья, за столом тогда прислуживающая. А о заключительной части поведала снова Машка:

— А он тогда спросил, как скоро вас ждать, чтобы договор о строительстве в Петербурге подписать. Ну а я честно ответила, что это никому не известно, но если ему надо, то и я подпишу — ведь ты же меня за старшую оставил...

— И что? — давясь от смеха, поинтересовалась Камилла.

— И то. Он попросил Бориса Борисовича ему еще раз Главную улицу показать, а старичок этот, Илларион Иваныч, мне потом бумаги принес, и я подписала. Но ты не волнуйся, я все проверила, там как надо было, и Илларион Иванович тоже сказал, что все как ты просил написано... ругаться будешь?

— Зачем? Ты же все правильно сделала. Так что буду только хвалить. Кстати, ты же ведь общий учет тоже должна была вести — так сколько сейчас в городке народу?

Машка нахмурилась:

— Еще шестьдесят семь тысяч приехало.

— И куда?

— Я знаю... но ведь колхозников всех так сразу-то не найти было, а они все везли и везли. Так что я "старичков" пока во второй городок отправила. И тех, кто маленький, тоже — а куда их мне девать-то было? Еще в карантине, у Евпатории, пришлось дома новые ставить: там только по открытой чахотке почти восемь тысяч набралось. Но их-то в Крым и отвезли, а вот две тысячи по сифилису — этим в госпитальном поселке Чернов еще три дома выстроил, там место еще есть — но здоровых-то туда нельзя.

— Тоже верно... ну а по деньгам как? Сильно из бюджета вылезли?

— Совсем не вылезли. Мне потом Илларион Иваныч письмо прислал, что от царя мне два подарка. И второй — велено было сто тысяч деньгами передать, он про счет в банке спрашивал, куда деньги посылать. Послал уже, я получила.

— Сто тысяч? не пожалел по рублю на человечка...

— Да не он один, Борис Борисович почти триста тысяч прислал — собрал в Саратове, написал что лично его там только пятьдесят, Михаил Александрович еще почти двести из Астрахани. Еще князья всякие, графы — всего почти миллион получился. И еще много натурой прислали: нижегородский губернатор почти десять тысяч пар сапожек детских послал валяных, хороших, владимирский миткаля двадцать пять тысяч аршин и сукна тоже много, с Воронежа две дюжины вагонов манки...

— Ну что же, неплохо... а первый тогда подарок какой?

— Да, ерунда. Орден мне дали, потом Борис Борисович специально приезжал его мне передать.

— Это тоже неплохо... а какой орден-то?

— Катькин — засмеялась она. — Но красивый. Только Борис Борисович сказал, что нужно в Петербург ехать, за какой-то присягой — но мне оказана милость ехать когда от дел в фонде освобожусь.

— Значит, никогда не освободишься — усмехнулся я. — А почему Катькин?

— А называется он так: орден Святой Екатерины. Стало быть Катькин... А там еще нужно было вроде двести пятьдесят рублей отдать за орден "на благотворительность", но царь в письме приложенном написал, что мне платить не нужно, поскольку с моим фондом эти деньги будут выглядеть как издевательство... Кстати, Михаилу Александровичу ты телеграмму дай что вернулся, он хотел с тобой срочно о чем-то поговорить. Сказал, приедет как только вы вернетесь...

— Из Астрахани? Зимой? На лошадях? У него же здоровье неважное...

— Зачем на лошадях? А... нет. Юрий Феоктистович-то твой летучий кораблик ещё в октябре закончил, на другой день после вашего отъезда. А Николай Владимирович Кольку на нем капитаном поставил. А сейчас их уже четыре работают...

"Летучий кораблик" — это мое представление о "Хивусе", катере на воздушной подушке. Я их пару раз в экспедициях видел у геологов, на одном даже прокатился — только уже в Москве, на таком "переправа" через реку устроена была. В "прошлой жизни" даже начал такие делать, чтобы зимой с Сахалина на Йессо ездить было удобно... Сейчас — с появлением "маленькой турбины" — я попросил что-то похожее сделать Юру Луховицкого, ну а он и рад стараться...

Кораблик, получивший название "Хиус" — тот северный ветер сейчас именовался именно так — вышел несколько больше "оригинала" — насколько я этот "оригинал" помнил. Но и турбина с котлом больше места занимает нежели дизель — а Юра турбин сразу две туда воткнул. Зато с двумя пропеллерами это чудо разгонялось километров до девяноста... с попутным ветром, конечно, а тонны мазута в баках хватало на тысячекилометровый пробег.

Два "Хиуса" Машка поставила на регулярные рейсы до Астрахани и Саратова — деньги зарабатывать. Двенадцать мест миллионов вроде не обещали, но цена в четвертной за место и в убыток не вводила, а копеечка лишней не бывает. Впрочем, для губернатора не жалко и первый кораблик послать: в нем кресел было всего шесть, но гораздо более комфортабельных.

Дорогой, конечно, кораблик получился: дно-то из алюминия делалось. То есть из сплава с магнием, а сверху все было из бальзы в стеклопластиковой оболочке. Бальза — она легкая, но пока сухая, то по прочности почти как дуб. Но бальза — дешевая, а алюминий пока идет по четыре доллара за фунт. Хотя кто-то, а Юра "за дешевизной" никогда на моей памяти не гнался...

Кстати, оказалось что и царя на "Хиусе" в городок возили. Тоже дочь наша распорядилась: Юра-то кораблик сдал "на испытания", а она — узнав, что он "впятеро меньше Москвы, но с такой же турбиной", отправила на него капитанить Кольку: он-то уже и "Москвой" управлять умел, справится... Ну а при подготовке встречи царя тот успел раза два в Саратов и обратно слетать, самого Бориса Борисовича в Камышин доставил — так что отменить Машкино распоряжение никто не догадался. Ну и ладно...

Михаил Александрович по мою душу приехал не ради лицезрения физиономии "царского подрядчика": оказывается, пока я по Дальним Востокам прохлаждался, Лоскутов — начальник "внутренней железной дороги" — успел ему представить на утверждение план строительства электрифицированной железной дороги, от Астрахани и до... до городка моего. Формально просьбы о разрешениях на железные дороги подавались в соответствующее министерство, а утверждались вообще лично царем, но если назвать дорогу не "железной", а "трамвайной"... ну да, загородный... сильно загородный, но трамвай же! Губернатор предложение оценил — в смысле "красоты идеи", но встал вопрос финансирования этого безобразия: даже предложенная Иваном Михайловичем одноколейка с разъездами выливалась в почти шестьдесят тысяч рублей. За каждый, понятное дело, километр из четырехсот шестидесяти — и это еще без учета стоимости нужных электростанций.

Тридцать миллионов на дороге не валяются — их туда как раз положить нужно, и в бюджете губернии тоже изыскать их не выйдет. Можно было бы забрать деньги у Демина — Борис Титыч как раз запустил первую сеть магазинов и ежедневно состригал с нее миллиона по полтора, причем долларов. Можно бы — но нельзя ведь: прибыли с такого оборота получалось около ста тысяч, а сейчас ему просто никак нельзя останавливать "экспансию", иначе конкуренты обгонят!

А если попробовать сократить затраты? Раз в десять хотя бы... Конечно, дождаться пришельцев с Альдебарана, которые сами дорогу выстроят, гораздо реальнее — ну а вдруг?