Уроки ирокезского 59

После этой реплики сомнений в том, как будет выглядеть этот "крайний случай", у собравшихся не осталось, так что Георги прямо спросил у Ванкова:

— Вы собрали нас, чтобы составить заговор против Фердинанда?

— Вовсе нет, — ответил за Семена Николаевича уже я, — просто сейчас война настолько никому не нужна, что если он эту войну объявит, не останется иного способа ее не начинать. Если не объявит, то пусть правит и дальше.

— А если объявит и мы его свергнем, то начнется война уже в Австро-Венгрией — Вазов все же хорошо знал, кто стоит за болгарским царем.

— Вы удивитесь, но не начнет. Потому что во-первых австриякам эта война испортит их политику в Константинополе, а во-вторых, Россия прикроет Болгарию дипломатически. А если этого не хватит, то и с помощью армии: Австро-Венгрия сейчас к войне не готова и против России выступить не решится. Вдобавок, если вы после такого переворота обратитесь за помощью к Франции, то ее немедленно получите — хотя бы потому, что французы будут рады насолить германцам.

— Ну, про Францию вы, возможно и правы. А насчет России — откуда у вас такая уверенность?

Все же некоторая паранойя имеет свои преимущества. На людях я показывался мало, фотографий моих в газетах не печатали: чем меньше народа знает тебя в лицо, тем меньше вероятность, что плохиши будут знать в кого стрелять. А единственный фильм, в котором я успел засветиться... "Канцлер против рукожопов" переснимался с шестнадцатимиллиметровой пленки, там даже точного совмещения цветов достичь не вышло — да и в кадре я появлялся лишь в профиль. Так что даже приехавший на встречу полковник Красной Армии Анастас Бендерев так и не понял, что за русский приехал к Ванкову в гости.

— Я в этом уверен. Да и не думаю, что Фердинанд войну решит объявлять уже завтра, так что у вас будет время и своих солдат научить правильно воевать. Вот, генерал-майор Бендерев в этом, мне кажется, с радостью вам поможет.

— Полковник, с вашего позволения, вы ошиблись...

Ванков уже веселился от души:

— Анастас, в таких вещах этот руснак не ошибается...

— Да, кстати, Симеон Николович, позвольте и вас поздравить генерал-лейтенантом.

— Спасибо... а когда?

— А вот прям сейчас. Даница, тебе не составит труда указ написать?

— Я передам в секретариат. Примите и от меня поздравления, ваше превосходительство — это она уже Ванкову сказала. — И прошу извинить, что лишаю вас возможности взять указ в руки, но мне запрещено отвлекаться на пустяки...

— Конечно, конечно... Даница Христовна, вам не за что извиняться, да и указ на бумаге — это всего лишь буквы, передающие свершившееся потомкам, а моим потомкам спешить пока некуда. Ну что, Александр Владимирович, маскарад закончен? Может, перейдем к обсуждению по существу?

Мое путешествие в Болгарию, да еще инкогнито, наверное было в некотором роде мальчишеством, однако нужные люди обрели уверенность в том, что они получат полную поддержку в своем благом начинании. Так что вероятность войны на Балканах уменьшилась еще сильнее — да за такое и идиотом прослыть не жалко. Главное — этим идиотом не стать...

У меня была еще идея заехать в Сербию, провести, так сказать, воспитательную работу среди Петра Карагеоргиевича. Но общение с болгарскими генералами отвратило меня от столь неподходящей мысли. Потому что Петр Груев — после того как главный вопрос был обсужден и разговор перешел на "внешнеполитическую ситуацию" — буквально вскользь заметил:

— Жалко, что с Сербией ни о чем договориться не выйдет. Царь Петр — человек, конечно, достойный, но власти у него нет, всем заправляет "Черная Рука".

— Это кто или что?

— Тайная организация. То есть они думают, что тайная, а на самом деле о них все всё знают. Фанатики, считающие, что на Балканах должны править сербы...

— Все их знают? А поименно они известны?

Когда мы вечером неспешно ехали на любезно предоставленном Ванковым автомобиле в Балчик, где нас ждал небольшой (но очень шустрый) "помидоровоз", я, обдумав полученную информацию, поинтересовался:

— Даница, а если ты, скажем, случайно потеряешься по дороге... с некоторой суммой денег, конечно — ты смогла бы незаметно добраться до Белграда, а потом так же незаметно вернуться в Россию? Ведь ты же сербка, в Сербии затеряться на месяц — два сможешь?

— Да. А зачем?

— Понимаешь, если через месяц-другой в этой "Черной руке" никого, кроме, естественно, наследника, не останется... С людьми ведь могут произойти разные несчастные случаи? Без следов насилия, конечно...

— Дайте подумать... Вы сможете прислать в Белград Наташу Зотову и Зою Дворникову? А с мужем я сегодня же поговорю, без него мне трудно будет.

— Радио есть только на пароходе...

— Я помню. И лучше потеряюсь уже в порту, чтобы никто не знал что я потерялась и Лиза за вас не волновалась. А вечером я скажу, где Зоя и Наташа меня в Сербии найдут...

Зимой — даже в Сербии — погода хреновая, легко подхватить воспаление легких, как это сделал Драгутин Дмитриевич. Или поскользнуться на обледеневшей дорожке и разбить голову — как не повезло начальнику штаба армии Миловановичу. Воислав Танкосич умудрился словить пулю от австрийского пограничного патруля на границе с Боснией — но он оказался единственным, кто отправился в лучший мир силой оружия. Ну, если не считать некоего Мустафу Голубича — но этого мусульманина соплеменники забили камнями "за изнасилование", а ведь камень-то все же не совсем оружие.

Даница всегда отличалась "умом и сообразительностью", так что я и не удивился особо, когда она — появившись в Москве перед Рождеством — сообщила, что заодно разобралась и с обществом "Млада Босна". Тоже ребята были хорошие, один Гаврила Принцип чего стоил... Хотя там Принцип-то не один числился?

— Вот списки членов общества, мне их господин Гачинович подарил.

— Это кто?

— Он был их руководителем.

— Был? Это радует. А сколько их всего... было?

— С "черной рукой" двадцать семь. И еще пару дюжин пособников разных, человек сорок боевиков...

— Как вы вчетвером все успели только?

— Мы только по пятерым работали, а так — мне отец помог. Человек семьдесят нас было...

— Было?

— Нет, никто из наших не пострадал, никто даже замечен не был... все правильно получилось.

— Тебе отдохнуть надо бы...

— Я не... не устала. Наташе надо: с Миловановичем очень неприятно вышло. И она пока не поняла, что выродки — не люди.

— Ладно, но все равно праздники, так что после Нового года дежурить начнешь...

Еще к Рождеству (хотя там это значения, в общем-то, и не имело) железная дорога (причем "русской колеи") дотянулась до городка Бендер-Абасси. Правильная дорога, проложенная тридцатишестифунтовым рельсом (причем даже рельсы были собственными персидскими), и по ним, с помощью переданных туда бельгийских паровозов, неплохо катались новенькие русские сорокатонные товарные вагоны. И теперь поезд из Баку доезжал туда всего за трое суток. Пока поездов туда ездило только два в неделю — пассажирских, да и то всего с тремя вагонами, но чисто теоретически дорога резко снижала — для России — важность Суэцкого канала. Через пару лет всю дорогу сделают уже двухпутную, но уже сейчас туда ежедневно доставлялось (самими персами) по сто двадцать тонн угля, столь необходимого для первой очереди опреснительного завода. Относительно небольшого, дававшего в день всего десять тысяч кубометров пресной воды — что было немало для городка с населением меньше десяти тысяч человек.

Англичане дороге лишь порадовались, ведь через этот порт они ежегодно ввозили в Персию четверть миллиона тонн всякого, а теперь ввозить можно и больше. Но не порадовал их быстро строящийся там завод уже судостроительный: Моххамад-Али шах как-то быстро сообразил, что собственный флот может принести стране много столь нужных денег. Я в строительстве завода помочь не отказался (собственно, его там выстроить и было моей идеей), в качестве платы брал легкодоступную охру, давно уже добываемую на острове Ормуз, финики разные, ну и еще всякого недефицитного добра, причем добра, кроме меня никому вроде и не нужного... Так что пусть шах с англичанами по поводу завода и спорит, а у меня двенадцатый год прошел спокойно с самого начала и до самого конца.

Год тринадцатый тоже начался спокойно. Опять детишкам раздали подарки с конфетами и мандаринами, причем мандаринов уже и отечественных довольно много вышло раздать. В европейских столицах на призыв осенью в армию почти четырех миллионов мужиков внимания решили не обращать, все уже поняли, что это своеобразный способ заставить этих мужиков поработать бесплатно на строительстве дорог, каналов и прочих объектов сугубо сельскохозяйственного назначения. Да и зачем еще набирать в армию больше семи миллионов человек, если даже винтовок, включая устаревшие однозарядные берданки, в арсеналах имеется чуть больше трех миллионов, причем с учетом мобилизационного запаса?

Результаты года предыдущего — в области этого же сельского хозяйства — тоже в принципе радовали. Одного только гороха собрали столько, что... нет, русский менталитет веками складывался, даже Слава не преминул заметить, что добычу природного газа можно отложить на пару лет за ненадобностью. С хлебом было уже не так радужно, но пять-семь миллионов тонн вполне доступно и из "закромов Родины" подбросить — там позапрошлогодних запасов еще почти миллионов двадцать тонн оставалось. Еще есть курочки, " на опилках" выращиваемые, свинки, которым сытной гороховой соломы надолго хватит.

Опять же рыба. Двести тысяч тонн в год из Арафура — неплохая прибавка к рациону. Четыреста с Дальнего Востока — еще лучше. Еще тысяч сто получалось выловить Баренцевом море, с полста тысяч — в Черном, Каспий тоже кое-что подкидывал. Не оставлял я без внимания и море Средиземное, где совершенно греческие, итальянские , французские или испанские компании собирали чуть больше двухсот тысяч тонн ежегодно. Опять же в Японском море кальмаров наловили под пятьдесят тысяч тонн. Но это было все же мелочевкой...

Пока еще в мире никто особо не задумывался об океанах. В которых этой самой рыбы — пруд пруди! А в России в Усть-Луге массово строятся кораблики на десять-пятнадцать тысяч тонн водоизмещения — и почему бы часть из них, таких быстрых и экономичных, не задействовать в качестве морозильных рыбовозов? Эксперимент начался всего лишь год назад, но результаты оказались впечатляющими.

Осенью одиннадцатого года из Усть-Луги в море отправились две "рыболовецкие базы" — суда-пятнадцатитысячники, тащившие на себе по две дюжины ММРТ. То есть довольно Малых, но вполне себе Морозильных и совершенно Рыболовецких Траулера. Во французском Дакаре с помощью Фонтане была выстроена "база обслуживания", где можно было при нужде даже мелкий ремонт провести. Правда, совсем мелкий, но зато топливом — подтаскиваемым опять же специально выстроенными танкерами, там всегда заправиться можно.

"База" уходила в океан, выпускала "мелочь" — и шустрые кораблики начинали наполнять трюмы "матки" со скоростью тонн в сто ежесуточно — ну, если погода хорошая. А если плохая... но там погода почти всегда хорошая была, и чтобы не ждать по три месяца заполнения трюмов, в помощь ММРТ были приданы уже Средние МРТ, тонн по двести каждый, самостоятельно базирующиеся в том же Дакаре числом в полсотни штук — и они дополняли уловы уже тонн на десять каждый почти ежедневно. Поэтому, чтобы трюмы "базы" не переполнялись, из Дакара в Одессу, Керчь и Ростов бегали несколько "морозильников" на три тысячи тонн, и они притаскивали сейчас из Дакара полные трюмы два-три раза в неделю — потому что летом двенадцатого года туда отправилось уже шесть плавбаз.

Тоже неплохо. Но основной рыбкой на нашем столе стала все та же хамса. Точнее — анчоус, причем чилийский. Я просто как-то вспомнил, что в тех краях ловили многие миллионы тонн этой мелкой рыбки, и решил уточнить. Уточнил: анчоуса у берегов Чили и Перу чуть больше чем дофига. А ловят его мало — потому что страны небольшие, им много не требуется. Ну это им не требуется, а мне — очень даже требуется. Причем если сами перуанцы с чилийцами анчоуса в основном сразу на удобрения пускают, то в России — в России тоже на удобрения, но не сразу. Гуанявые-то острова — они как раз и сложены из анчоуса чилийского, птичками переработанного. А чем русский мужик хуже чилийского баклана? Мужик лучше!

Понятно, что грабить внаглую тех же перуанцев я не стал. Страна и без того бедная, точнее даже нищая, поэтому совершенно перуанский перуанец Никита Обухов резко расширил свою перуанскую же рыболовецкую компанию. В которой работали исключительно перуанцы... ну, теперь уже почти исключительно, все же налаживать и ремонтировать холодильники тамошний народ не умел. А без холодильников-то как хамсу ловить? Вот и пришлось ему немцев нанимать.

Матти во Владивостоке начал усиленно строить сейнеры. По моей классификации — "средние", тонн на двести водоизмещением — и с охлаждаемым трюмом на полсотни тонн рыбы. С двумя трехсотсильными машинами — и с двадцатикиловаттным дизель-генератором для холодильника этот кораблик как нельзя более подходил для ловли хамсы. Через океан он, понятное дело, переплыть без серьезного риска не мог... но Никите эти суденышки доставлялись в полуготовом виде (без надстроек) на специально приспособленном балкере и за пару недель достраивались на небольшом заводике, построенном в крошечном поселке с романтическим названием "Тортуга". В балкер влезало по двадцать четыре сейнера, так что за год их перетащили почти полтораста штук.

В Тортуге сейнеры не задерживались, расползаясь по побережью, где Никита в каждой мало-мальски удобной бухте ставил перерабатывающие заводики. Анчоус — рыбка нежная, портится быстро — так что требовалось улов в тот же день заморозить — а один сейнер за этот день мог поймать и десять тонн, и тридцать... Так что в Перу головы рыбкам отрывали очень несколько тысяч человек — получая за это весьма достойную зарплату. И в Чили тоже отрывали: анчоус-то ведь чилийский, зачем лишать заработка жителей соседней страны? Рыба-то все равно ловилась в нейтральных водах, дальше трех миль от берега... Ничья рыба была — а перуанцев всю ее выпотрошить просто не хватало. Действительно, рыбы в океане много...

Но рыба — рыбой, однако хлебушек насущный важнее, и в поля сеять его вышло под двести тысяч "тяжелых" тракторов. И сильно за сто тысяч тракторов маленьких, Женя Ключников их выпуск наладил почти на дюжине заводиков. В колхозные поля трактора сеять вышли, понятное дело — но таких стало уже больше половины всех площадей: участки призванных в армию "должников" тоже "временно" в колхозное пользование передали или ТОЗам, да и новых колхозов устроили очень немало. Сев прошел успешно, тракторов механизаторы сломали даже менее десяти процентов...

Маха очень вовремя всякие "землеразбрасыватели" понаделала: пущенные в поля, они с прошлой осени успели разбросать удобрений чуть больше семи миллионов тонн — это только если минеральные считать: два с лишним миллиона сильвинита, два миллиона тонн карбамида. И три миллиона — фосфатов, не суперфосфата, правда, а большей частью просто молотой породы или "томас-шлака", получаемого при переплавке австралийского чугуна — но все равно польза для урожая. А еще изрядно было добавлено органики: та же курочка, по меткому выражению Насти, по сути является "маленькой дерьмофабрикой": пока растет успевает нагадить втрое больше собственного веса. А свинка — уже раз в десять больше, причем газовые биореакторы делают "органическое удобрение" даже лучше.