Прыжки через огонь

Выслушав сбивчивый пересказ этой и подобных новостей от очередного стыдливо прикрывающего ладонями пах вновь прибывшего, Клаус рассвирепел, оставил образовавшуюся толпу и сел работать, отойдя как можно дальше от стихийного шабаша.

Неодобрительно оглядываясь на собравшуюся толпу, математик решил поменять план проверки и двинулся дальше по списку. Он обоснованно предположил, что в непроверенной им части списка можно найти другой незапароленный мир. Который будет лучше чем этот — хотя бы тем, что в нем не будет галдящих и дерущихся между собой идиотов.

Под бок к нему притулилась Катя — ей было холодно, а старик казался ей самым нормальным из оказавшихся в другом мире людей.

Таким образом, они вместе открыли, через несколько часов перебора, еще одно свойство транспортной системы — в другой мир переносится не только вводящий код оператор, но и все, с кем он соприкасается голой кожей.

* * *

Открытый Клаусом и Катей новый мир сейчас называется ЗИМА. Что, в общем, довольно логично, поскольку в нем чертовски холодно. По этой же причине мир не популярен и почти не исследован — попробуй поизучай что-то голышом да на морозе.

Но его условия позволяют без особого вреда находиться в нем несколько минут. Так что оказавшись вместо влажной ночи в сияющем полуденным солнцем ледяном аду, Клаус не бросился сразу набирать код возвращения, а немного прогулялся, оглядываясь по сторонам сквозь полупрозрачные вихри иллюзорного пламени. На ярком свету образующие огонек всполохи казались дрожащими в воздухе потоками ледяного газа.

Возмущенная Катя прыгала за ним по снегу, зябко поджимая по очереди босые ноги, когда немец останавливался на месте, вглядываясь в окрестности через щелки пальцев. Она уже пару раз спотыкалась о засыпанные снегом трупы и совершенно не понимала почему они не возвращаются в казавшийся сейчас уютным их прежний мир.

Но сразу поняла, как только Клаус нашел выживших. Несколько десятков голых людей тряслись на ледяном ветру, сбившись в тесную кучу. Математик попытался было объяснить им, чтобы они перемещались в мир из которого он прибыл. Но заиндевевшие толстяки, стоявшие первым слоем, не торопились набирать код. От холода их охватила сонная апатия. Находящиеся внутри группы люди казались более живыми, но и они ничего не предпринимали, слепо поворачивая покрытые инеем головы на звук.

Сложные времена требуют непростых решений. Клаус поднял дрожащую Катю и посадил к себе на шею. Катя не протестовала. Кате было холодно.

В следующий момент математик вызвал панель управления, последовательно нажал на два иероглифа и ткнул пальцем в нужную последовательность символов. Второй рукой он уперся в грудь стоящей в первом ряду окоченевшей толстухе.

Чтобы тут же оказаться в наполненной воплями и хрипом тьме. Кричали и стонали люди из перенесенной им группы.

Ссадив с шеи Катю, Клаус потер кулаками глаза. Зрение понемногу возвращалось — обожженные слепящим снежным полуднем глаза постепенно привыкали к темноте.

Спасенные им обмороженные люди падали в грязь, дрожа и кашляя. К ним, с предложениями помощи подбегали ранее переместившиеся в этот мир путешественники. Участники обеих групп обменялись своими историями, оказавшимися очень похожими — люди смотрели распространяемое по социальным сетям видео, после чего повторяли действия оператора.

Разница была только в социальной сети — YouTube, Twitter, Facebook и Instagram заблокированы в Китае, так что люди смотрели видео в Weibo. Что сказалось на национальном составе — в мир ЗИМА в основном попадали азиаты.

Но всего этого Клаус уже не видел. Убедившись, что спасенной им группе оказывают помощь, он прыгнул обратно на ЗИМУ — он заметил, что в перенесенной им группе заметно меньше людей, чем было до переноса.

Вслед за ним в ЗИМУ прыгнула Катя — она запомнила обе комбинации и тоже хотела помочь. Переместившись, они почти сразу поняли причину неполного переноса — перенесенная Клаусом группа стояла на краю огонька. Несколько оставшихся снаружи человек не перенеслись и потерянно бродили среди снежных вихрей.

Переносить их пришлось поодиночке. Клаус и Катя прыгали в Зиму, находили замерзающих людей, касались их, одновременно вызывая меню системы переноса. Несколько минут отогревались, после чего снова прыгали в ЗИМУ. В общей сложности так они спасли дюжину человек.

Когда Катя вернулась из последнего прыжка пустой, Клаус оглядел заполненную дрожащими людьми площадку и решительным шагом направился к стоящей в отдалении толпе наблюдателей из числа ранее перенесенных.

— Граждане самоубийцы! Контактеры, верующие, путешественники и прочие неопределившиеся, — крикнул он по английски, — мне нужна ваша помощь.

От толпы отделились несколько человек, неуверенно двинувшись в его сторону.

— Маловато будет! — рявкнул Клаус, — Вот ты, — он ткнул пальцем в неуверенно озирающегося по сторонам огромного мужчину, — подходишь по размеру.

— Чего нужно? — неуверенно промямлил весящий пару центнеров толстяк.

— Это Катя, — Клаус поймал за руку и вытащил вперед смущенную девчонку, — она покажет как перемещаться в ледяной мир. Сочетание символов которые ты набирал, чтобы попасть сюда, помнишь?

— Помню, — кивнул ошарашенный толстяк.

— Наберешь их, когда замерзнешь. Вернешься сюда. Как отогреешься, снова прыгнешь в холод. Задача понятна?

— Ну… — кивнул толстяк, — а зачем это нужно?

— Будешь переносить в этот мир появляющихся там людей. До того, как они замерзнут насмерть. Устанешь — найдешь замену.

— Почему именно я? — заерепенился толстяк.

— С большим объемом приходит большая ответственность, — ответил Клаус в пустоту. Понявшая замысел немца Катя успела прыгнуть с толстяком в ЗИМУ.

— Не расходимся, — продолжил Клаус, заметив, что люди постепенно начали отходить от него в темноту, — это бесполезно. У меня для всех есть задания.

* * *

Следующий мир, КРИТ, нашла Катя.

Научив толстяка прыгать в ЗИМУ и убедившись, что у него получается самостоятельно возвращаться, Катя успела к финалу раздачи слонов — не на шутку разошедшийся Клаус орал на съежившуюся от его напора толпу что «по его расчетам доступных миров в этой блядской сети имеется не меньше дюжины, и не все из них так комфортны как этот».

— Ты вообще кто такой? — бурчали недовольные из толпы, — и кто дал тебе право командовать?

— Я Клаус Пфафель. Математик. Ведущий экономист группы компаний… — окончание фразы потонуло в раздающемся из множества глоток ропоте, люди возмущенно переговаривались, кто-то истерично смеялся, — … и Oberfeldwebel MotorisierteSchützendivision NationaleVolksarmee Deutsche Demokratische Republik, в запасе, ясно?

Гул моментально стих — множество просмотренных фильмов научили публику, что с говорящим таким тоном на немецком языке человеком лучше не спорить.

— Но что мы можем сделать? — спросил на ломаном английском тощий индус, — как мы можем помочь людям, что перенеслись в смертоносные миры?

— Разбиться на группы и проверять все сочетания символов, естественно. Так мы найдем все имеющиеся в сети миры, в том числе и Землю.

— Нет, — к Клаусу подошла высокая, тощая старуха с пучком крашеных в баклажановый цвет волос на голове, — нам нужно дожидаться помощи с Земли. Мы уже наломали дров, переместившись сюда. Давайте не будем усугублять. Если вы заблудились, вам нужно оставаться на месте и ждать помощи.

— Глупости, — отмахнулся Клаус, — на Земле считают, что огоньки жгут людей насмерть. Кто из вас, — обратился он к толпе, — набирал код, будучи уверенным что сгорит на месте? Поднимите руки.

Раздалось массовое смущенное покашливание. Голые люди переминались с ноги на ногу, стараясь не смотреть друг другу в глаза.

— Вот именно, — подытожил Клаус, — на Земле перебирать варианты никто не будет. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих, — добавил он фразу из виденного в молодости фильма.

— С чего мне начать? — крикнул кто-то из задних рядов, — я хочу помочь.

— Нам нужен диспетчер, — сказал Клаус, — кто-нибудь с хорошей памятью. Бухгалтер, расчетчик, счетовод. Я, к сожалению, не подхожу — несколько не мой профиль.

— Здесь, — крикнули из центра толпы.

Люди расступились, явив очам Клауса двух девушек — стыдливо прикрывающуюся руками длинноволосую брюнетку и машущую рукой жизнерадостную блондинку.

— Это Адак, — крикнула блондинка, — она работает уличным букмекером в Карачи.

— Не надо на меня смотреть, — пискнула Адак.

— Ты можешь держать в уме сотню цифр? — спросил Клаус, стараясь смягчить тон.

— Да, — кивнула брюнетка.

— Поехали! — возвестил Клаус, вызывая взмахом руки таблицу с иероглифами, — первые 22 символа уже проверил я. Кто возьмет следующую пару?

Подавленные напором Клауса люди сдались, начав разбирать задания. Организовав процесс, Клаус встал в конец очереди, получив свою пару иероглифов наравне с остальными. Люди расходились по площадке, приступая к работе.

Некоторый сбой в процессе вызвало обнаружения третьего уровня вложений — который появлялся если число миров, чьи названия начинаются с одного и того же иероглифа превышало определенный предел. В этих случаях для вызова меню требовался не два иероглифа, а три.

Адак справилась с возникшей трудностью не привлекая Клауса, раздав выявленные подгруппы стоящим в очереди людям. В том числе и Кате — несмотря на то, что она понимала слова Клауса через одно, она вполне уяснила поставленную задачу.

Просто посмотрев, чем занимаются другие.

В остальном Кате просто повезло. Устроившись поудобней на куче веток, она успела проверить всего несколько сочетаний, до того, как в глаза ей ударил яркий солнечный свет.

Крепко зажмурившись, девушка вскочила, испуганно вертя головой. Непосредственная опасность ей не угрожала — сквозь щелочки век она видела пустую песчаную равнину. Так что она просто подождала несколько минут, привыкая к яркому солнцу.

Тело её обдувал горячий сухой ветер, несущий горьковатые и пыльные запахи. Привыкнув к солнцу, Катя внимательно оглядела мир, в котором оказалась.

Видимый ей мир был словно поделен на две половины

Огонек располагался на краю тянущейся до горизонта пустыни. Абсолютно безжизненной пустыни. Пейзаж оживляли только торчащие между барханов обточенные ветром черные скалы.

С другой стороны к огоньку примыкала высокая стена, сложенная из огромных, выше человеческого роста, глыб гранита. Камни выглядели побитыми временем и ветрами, но кладка казалось прочной. Подумав, Катя решила, что даже опытный скалолаз не смог бы подняться по такой стене. По крайней мере, без веревки и крючьев.

Но это было и не нужно.

Прямо напротив огонька в стену были врезаны аккуратные каменные ворота. Распахнутые настежь. По засыпанным песком створкам было очевидно, что открытыми ворота стоят очень давно. Возможно, что всегда — присмотревшись, Катя заметила, что врезанные в камень стены ворота даже не имеют петель.

Постепенно до девушки стал доходить запоздалый ужас. Истоптанная десятком ног площадка огонька была пуста. Совершенно пуста. При этом люди не переместились на Землю — множество следов босых ног вели к воротам.

«Может быть, они все внутри купаются в фонтане и пьют шербет?» — попыталась успокоить себя Катя. Но взгляд, брошенный на скорчившиеся черные скалы, на стену, на которой были заметны почти стертые временем изображения каких-то мрачных бородатых дедов, подсказывал ответ — «нет, не шербет они там пьют».

Надо прыгать назад и вернуться сюда группой. Будет не так страшно, решила Катя, никуда, впрочем, не отправившись.

Открытые ворота притягивали взгляд.

«Ну, я тихонечко, аккуратненько, посмотрю одним глазком» — прошептала Катя слова из призовой тройки «Фраз, Которые Люди Обычно Говорят Перед Смертью». После чего пошла в сторону ворот, крадясь на цыпочках и вытягивая шею, чтобы узнать, что же скрывает стена.

Стена скрывала лабиринт.

Классический лабиринт, прямо как в детской книжке.

Прямо за наружными стенами находились другие стены. Чуть пониже и сложенные не из таких крупных блоков. Стены были разной высоты и изгибались под причудливыми углами, образуя кажущуюся бессмысленной мешанину. Между стенами были оставлены проходы, сквозь которые были видны другие стены, а также ведущие вверх и вниз лестницы и галереи.

Девушка пару раз прошла влево и вправо от ворот, разглядывая находящиеся внутри конструкции. Заходить внутрь она пока опасалась.

Опасения развеялись после того, как Катя прочитала выложенную мелкими камешками в створе ворот надпись: «STOP». Парадоксальным образом надпись убедила девушку что можно подойти ближе — автор надписи наглядно показал, что войдя в ворота можно выжить.

* * *

Деликатное покашливание Катя услышала почти войдя во врата. Девушка подпрыгнула на месте, словно увидавший огурец кот и резко обернулась, выставив вперед кулачки.

Сбоку от неё, опираясь на стену, поднималось, кряхтя и охая, какое-то существо. Поначалу Катя решила, что перед ней окровавленный человек с начисто срезанной кожей, но, приглядевшись, успокоилась. Перед девушкой стояла древняя сморщенная старушка. Голая, как и все перенесенные вратами люди.

Освежеванной она казалась из-за необычного, красного цвета кожи. «Бабушка обгорела на солнце» — догадалась Катя, которая, несмотря на всю краткость нахождения в этом мире, уже чувствовала, как у неё тянет кожу на плечах.

— Здравствуйте, — сказала Катя, старательно делая паузы между слогами.

Подобно многим другим, никогда не бывавшим за границей девушкам, Катя верила в то, что если она будет говорить по-русски медленно, тщательно проговаривая слова, то любой иностранец без труда её поймёт. (О том, что эта теория была опровергнута во время первой беседы с Клаусом, Катя успела забыть).

— Не ходи туда, — так же по-русски ответила старушка.

Кате повезло — её собеседница, хоть и была из Канады, выросла в украинской семье. Услышав от подруги, что во вспыхнувшем на окраине Торонто огоньке исчезают люди, она нашла в сети видео, записала на бумажку символы, села на свой электрический велосипед и поехала в сторону хорошо видимого во тьме столба синего пламени.

Она хотела лично встретиться с богом. Ей было восемьдесят четыре года и ей надоело ждать этой встречи в общей очереди. В том числе и потому, что современная молодежь даже здесь нагло лезла вперед.