Гроза 3 главы1-8

Это происшествие послужило очередным поводом запретить любые поездки за пределы Московской области полковника Банева и инженер-майора Егорцева. Хотя никаких доказательств того, что засаду организовали именно на Андрея, получено не было, вождь велел усилить меры предосторожности. Отныне за пределами городского периметра Зеленограда им разрешалось перемещаться только в новом правительственном лимузине, бронирование которого уступало только танкам, и под усиленной охраной бронетранспортёров и тех же самых "Шилок".

Как и ожидалось Андреем, название "Шилка" прочно укоренилось за неэлектронным вариантом ЗСУ-23-4. Для электронного варианта недолго думая предложили имя "Томь", продолжая традицию давать технике подобного типа имена по названиям рек. Подхватили эту моду и другие КБ, и сейчас по фронтовым дорогам бегают "Бия", "Зея" и "Катунь", представляющие собой переделки в ЗСУ старичка Т-26. Соответственно со спаркой крупнокалиберных ДШК, спаркой зенитных пулемётов Березина, того же калибра, и автоматической двадцатимиллиметровой пушкой. Мощь их, конечно, с "Шилкой" ни в какое сравнение не идёт, но для сопровождения колонн стрелковых дивизий они вполне подходят.

В фойе института охрана перераспределила свои роли. Двое отправились в караульное помещение отдыхать и ожидать своей очереди, а один из лейтенантов двинулся вместе с Андреем в сторону его кабинета. Если бы ребята не закрывали своими телами его бесценную особу при всяких неожиданностях, то Андрей всерьёз бы посчитал, что главной задачей охраны является его ликвидация, если что-то пойдёт не так.

В кабинете Андрея уже ожидала доставленная курьером именная почта. Расписавшись в получении, он первым делом рассортировал конверты по степени важности отправителя, затем вскрыл, бегло прочитал содержимое и переложил ещё раз, теперь по срочности исполнения. Вызвав секретаря, Андрей передал большую часть указаний нижестоящим исполнителям, оставив себе только два конверта. С ними и предстояло работать именно ему.

Первым был отчёт Чистякова, продолжавшего работу в старом институте над совершенствованием ЭВМ второго поколения. Ему удалось построить уже три экземпляра, единым в которых было только название, а внутренности различались так сильно, что Сашка каждый раз предлагал поменять нумерацию. Но Андрей был непреклонен в том, что это одно и то же устройство. Вот когда им удастся создать ЭВМ, состоящую из отдельных взаимозаменяемых блоков, тогда он и разрешит обозвать её "номер три". А пока построенные машины были уникальным изделием, с каждым из которых и работать нужно было по особым инструкциям. В клиентах, впрочем, недостатка не было. За подобными изделиями очередь расписана на пару лет. Причём, контролирует распределение построенных ЭВМ всех типов лично сам Сталин, определяя какое направление науки в данный момент больше нуждается в электронном вычислителе.

Второй конверт напоминал о необходимости приступить к ежемесячной обязанности анализа обстановки в мире. Сегодня предпоследний день апреля, а знакомится вождь с его докладами в первые дни наступающего месяца.

Андрей вскрыл, отложенный при первых сортировках, конверт и углубился в чтение. Пробежав глазами довольно объёмный текст, он достал из одного из ящиков стола другие конверты подобного типа, полученные в течении месяца, развернул на столе карту Восточной Европы и красным карандашом принялся наносить изменения, возникшие на фронтах за последнюю неделю.

Никакой особо секретной информации в этих конвертах не было. По сути это была та же сводка Информбюро, но более подробная. С номерами частей, фамилиями командиров, направлениями ударов, контрударами противника и такой же информацией по его частям, естественно, той, что была известна разведке.

Вот что сообщал Левитан во вчерашней сводке. Войска генерала Ч взяли город Росток. А что за генерал? Какими частями он командует?

А в доставленном сегодня конверте чётко расписано. Вторая танковая армия генерала Черняховского с ходу захватила город Росток, обошла Шверин, не рискуя ввязываться в бои за расположенный на островах город, и устремилась на запад. А что у нас на западе в этом районе? Правильно, Гамбург. А немного севернее Любек, тоже не последний город Ганзы. А ещё севернее практически полностью разрушенный англичанами Киль и стратегический Кильский канал. Вот и все расклады. Генералу Черняховскому поставлена задача по захвату основных немецких портов, расположенных на побережье западной Балтики, ну и, если повезёт, то и Гамбурга, относящегося уже к акватории моря Северного.

Иван Данилович начальную часть своей задачи выполнил, пройдя насквозь Мекленбург и расстроив систему обороны балтийского побережья в данном месте. Андрей может поспорить на что угодно, что одновременно с танками Черняховского, подходящими к окраинам Ростока, в порт Варнемюнде, основные морские ворота Ростока, входили корабли Балтфлота. И высаживали со своих палуб морскую пехоту, перепоясанную, как и положено, пулемётными лентами. А дальше всё зависело от степени сопротивления противника. Могли уничтожить всех поголовно. А могли кого-нибудь, особо сообразительного в быстроте поднятия рук, оставить живым. У морпехов свои, особые, требования, после того, как они понесли страшные потери при попытке десантирования в Пиллау.

Балтийские моряки почти полностью контролируют море, после того, как новейшее германское чудище линкор "Тирпиц" был потоплен советскими подводными лодками, использовавшими акустические торпеды, последнюю разработку Ленинградских учёных. Охота шла долго, упорно, с переменным успехом, но завершилась победой. В линкор с интервалом в восемь минут воткнули одиннадцать торпед, выпущенных с трёх подлодок, несколько суток терпеливо ждавших его выхода из порта. Ну и рвануло! Остатки, некогда одного из лучших кораблей мира, лежат на дне неподалёку от Данцига, который линкор и защищал.

Радостную весть омрачило сообщение, что из пяти подлодок, принимавших участие в этой охоте, на базу вернулись только две. Но войны без потерь не бывает. Главное, чтобы уровень своих потерь не превышал потери противника, или хотя бы им соответствовал.

Андрей провёл красную линию, обозначающую нынешнее положение Восточного фронта, пересекающего восток Германии в основном по Одеру с двумя языками начавшегося наступления. Одно от Штетина в общем направлении на Гамбург и Бремен, огибающее столицу Германии с севера, другое через Саксонию на Лейпциг, севернее уцелевшего в этой реальности Дрездена. Отдельными стрелками нарисовал удары всех четырёх танковых армий, принимающих участие в этом наступлении.

Вдоль побережья Балтики наступает Вторая танковая армия Черняховского. Южнее, обходя Берлин по широкой дуге с охватом всех находящихся там частей, Третья танковая армия Рыбалко. Южный фланг окружения Берлинской группировки обеспечивает самая знаменитая танковая армия — Первая танковая Катукова. Ну, и на Лейпциг направлена Четвёртая танковая армия Богданова.

Основной замысел операции прост, как мычание. Танковыми таранами пробить немецкую оборону на всю возможную глубину, рассечь самые боеспособные части Вермахта, составляющие костяк Восточного фронта, на несколько отдельных котлов, окружить их плотным кольцом стрелковых корпусов. А затем заняться войсками расположенными в глубине Германии, представляющими собой, в основном, отведённые в тыл потрёпанные на том же Восточном фронте дивизии, территориальные образования из плохо обученных резервистов, а также фольксштурм, который в этой реальности пришлось создать на три года раньше.

Пока что всё идёт по плану, насколько известно Андрею. Прибалтийский фронт Ватутина следует за своим танковым тараном, в лице армии Черняховского, оттесняя остатки немецких частей к морскому побережью. Где у них есть два выхода: или сдаться, или эвакуироваться, используя остатки флота, вырвавшегося из мышеловки Данцига, в которую порт превратился после того, как в конце января войска Ватутина вышли на балтийское побережье западнее Гдыни. Немедленно туда же были переброшены торпедные катера и подводные лодки, перебрались самолёты морской авиации Балтийского флота, были перенацелены на порт и стратегические бомбардировщики Авиации дальнего действия генерала Голованова. Прорывы из блокированного города превратились для немецких кораблей в заведомо проигрышную лотерею. Счастливчиков, сумевших избежать высыпаемых на порт бомб, всплывающих с глубины торпед, выстреливаемых по городу снарядов, было не более двадцати процентов. Всех остальных отправили на дно.

Сам Данциг пока держался. Части Ватутина сунулись к городу, наткнулись на плотную оборону и отошли на прежние рубежи, резонно рассудив, что не стоит рвать жилы при штурме укреплений, которые можно уничтожить бомбами и снарядами. Тем более, что опыт такого рода уже был. На карте Андрея есть два перечёркнутых кружка, обозначающих окруженные ещё в сентябре Бреслау и Познань. Хорошо укреплённые города стойко держались, поверив обещаниям из Берлина о скорой помощи. Отвергли несколько ультиматумов о сдаче. Отбили все предпринятые попытки штурма. И тогда по приказу Верховного Главнокомандующего войска отошли в свои окопы, оставив даже те городские улицы, которые смогли захватить. Над городами загудели сотни бомбардировщиков, впервые применивших английский опыт обработки позиций противника. То есть бомбардировку по площадям. Бомб не жалели, используя кроме советских боеприпасов и бомбы захваченные на складах Люфтваффе. Жуткая карусель гудела и днём и ночью безостановочно. Не сидела без дела и артиллерия, в основном используя трофейные орудия и снаряды к ним. Работали до прогара стволов, отправив потом вышедшие из строя пушки на переплавку. Защитникам Бреслау хватило трёх недель такой обработки, после чего остатки гарнизона предпочли сложить оружие. Познань продержалась полтора месяца, но там и укрепления были посолидней, и гарнизон более многочисленный, так как в Познань успели отступить четыре дивизии Вермахта, волею случая оказавшиеся в его пределах при подходе танковой армии Катукова. Помогло им это не сильно. Прежде всего прибавило жертв, как среди военных, так и жителей города. Стойкое сопротивление вызвало у русского противника вполне естественное желание ответить самым адекватным образом. К моменту капитуляции от города осталось так мало, что проще было построить его на новом месте, чем восстанавливать руины прежнего. Фортам и дотам повезло больше, но только до того момента, когда командование Западного фронта обратилось в Москву с просьбой применить по укреплениям Познани новые, "вакуумные", бомбы. А после разрешения оставалось только ждать, когда у защитников города сдадут нервы.

Данциг ожидало то же самое. Как и сопротивляющиеся пока остатки Восточной Пруссии. Блокированную армию фельдмаршала Клюге в шутку называли "вооружённым лагерем военнопленных". Согнанные в окрестности Кёнигсберга остатки дивизий группы армий "Север" ещё могли оказывать сопротивление двум армиям Северо-Западного фронта генерала Горбатова, выделенным для их блокирования. Но вряд ли смогли бы противостоять серьёзному натиску, приди такое желание в головы московского начальства. Штурмовать обречённый город желания не возникало, не только из-за нежелания нести потери, а прежде всего из-за необходимости спешить на запад. Все возможные резервы нужны были там.

Центральный фронт Рокоссовского выполнял, как и ожидалось, самую важную задачу, пытаясь выйти к центру Германии. В перспективе имея, в качестве сверхзадачи, прорыв к экономическому сердцу западной Германии — Руру. Пока всё развивалось хорошо. Не ожидавшие такой наглости части Вермахта поспешно отходили в сторону Берлина, ожидая, что русские армии повернут туда же. Что и предполагалось.

Самый ценный приз, Берлин, достался на долю Западного фронта генерала Конева. Ему и сил выдели намного больше, чем его соратникам — Рокоссовскому и Ватутину. Две танковые армии обходили немецкую столицу, торопясь замкнуть её в кольцо. Это кроме трёх танковых и четырёх механизированных корпусов, выделенных Западному фронту для действий в близких окрестностях Берлина. Восемь общевойсковых армий должны были закрепить успех танкистов, прежде всего окружив немецкую столицу, не позволяя уйти оттуда частям противника. Нужно сказать, что дивизии Вермахта и сами не спешили отходить из намечающегося котла, приняв решение дать окончательный бой на подходах к своей столице.

Вновь созданный в ноябре Словацкий фронт застрял в Чешских Рудных горах, где противник имел возможность малыми силами противодействовать более многочисленным советским армиям. Откровенно говоря, никто и не рассчитывал на быстрый успех на столь сложном участке фронта. Самое главное, что и Вермахт не имел возможности снять оттуда ни одной дивизии, для перспективного удара в южный фланг Центрального фронта. Тем более, что, как говорилось в примечании к доставленной сводке, немецким дивизиям из Чехии вскоре придётся спешить в другую сторону.

Юго-Западный фронт генерала Петрова через два дня должен перейти в наступление в направлении венгерской столицы. Гитлеру позволили там хозяйничать почти полгода. Пришла пора вернуть неправедно нажитое добро. Отныне никакие мотивы политического плана над Красной армией не довлеют, сковывая её инициативу.

Поначалу новоявленные американские союзники пытались диктовать свои правила игры, указывая, что в операциях Красной армии им не нравится. И какой они хотели бы видеть европейскую войну. Хотя и союзниками их можно было назвать с большой натяжкой. Большая часть конгресса и высокопоставленных генералов, не оценив серьёзность начавшейся на Тихом океане войны, собирались, как и предполагалось с самого начала, вмешаться в Европейскую разборку, оставив выяснение отношений с Японией на более позднее время. Не получилось. Но главная ошибка уже была совершена. Вместо полноценного и полноправного союзнического договора, предложенного Москвой, Вашингтон решил ограничиться расплывчатым "Заявлением об общности интересов". В Белом доме решили, что основную скрипку в этой войне будут играть они и Англия, всё более зависящая от САСШ, а Советскому Союзу нужно отвести ту же самую роль, что и Китаю. Второстепенного марионеточного союзника, главная задача которого отвлекать войска Германии.

Сталин пожал плечами и велел Молотову подписать, не беря на себя никаких конкретных обязательств, повторив те же фразы, что использовали представители Вашингтона в отношении Советского Союза. Он-то знал намного больше, чем сидевшие на берегах тихого Потомака конгрессмены и давно не воевавшие американские генералы.

Правда, одну кость новоявленным "союзникам" всё же бросили. Отхватив к началу ноября половину Венгрии, вынуждены были остановиться войска Юго-Западного фронта и их румынские союзники. Румыны спешно начали обживать оторванную у давнего противника Северную Трансильванию. Советские войска стабилизировали фронт и перебросили подвижные части в Хорватию, у правителей которой хватило ума, вернее дурости, как раз к этому моменту объявить войну Советскому Союзу. То ли Гитлер надавил на поглавника Павелича, то ли англичане подсуетились, а может и американцы решили немного притормозить своего чересчур прыткого союзника, но дело было сделано. Какую он совершил глупость, правитель Хорватии понял только тогда, когда танки советских механизированных корпусов выкатились на окраины Загреба. Всё высшее хорватское руководство немедленно ударилось в бега, оставив присутствующие в столице воинские части храбро помирать за величие Хорватии. Хватило усташей ненадолго. Ровно до того момента, когда они поняли, что вместе с русскими Загреб штурмуют сербские отряды. И, если на милосердие советских бойцов они ещё могли рассчитывать, то счёт, предъявленный им сербами, был настолько длинным, что не оставлял никаких сомнений в судьбе оказавшихся в городе хорватских солдат. Все, кто не захотел умирать, поспешили отступить в недалёкие горы хребта Медведница. Чем на некоторое время продлили своё существование, так как советские войска соваться в горную часть страны не пожелали, а союзные им сербы не имели возможностей проведения широкомасштабных операций по зачистке условно освобождённой территории.