Призрак в доспехе

Я замерла, у меня бы перехватило дыхание, раньше, когда я дышала. Хотя, разве было такое время?

— Ты готова, Хоросан, — Он не спрашивал, но утверждал, — их лагерь находится на расстоянии около лиги на запад, уничтожь их, сколько сможешь. Если будет тяжело — уходи. Мы будем следить за тобой.

Я кивнула.

'Я не подведу Тебя' — прошептала я беззвучно, потом наклонилась, взяла в руки свой меч и побежала. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Стволы мелькали мимо. Ветви на земле и корни разлетались обломками от моих тяжелых шагов.

Запах дыма. Тепло костров. Нечистоты. Найти лагерь было легко. Всего пара минут, и я оказалась на краю поляны, где стояли палатки из кожи и пара шалашей. Воздух вокруг меня искрился и переливался от защитных чар. Магия никогда не давалась мне так легко как сейчас.

Но все приготовления пропали втуне. Навстречу мне вышла лишь пара детей. Они были чуть ниже взрослого человеческого мужчины, но орки растут быстро. Им было лет семь-восемь. Они смотрели на меня с любопытством.

— Красивая, — неожиданно сказал один из них на таирском.

— Плен! — предложил мне другой.

Во мне все перевернулось. Меч чуть не выпал из руки. Я поняла, что не смогу убить их. Но я была должна! Он просил меня!

'Уходите' — шевельнулись мои губы.

— Играть! — с улыбкой сказал первый. Он стукнул себя кулаком в грудь, — Я Одарриг.

Он протянул ко мне руку, и я отшатнулась.

'УХОДИТЕ!' — прокричала я без звука. Рука дрожала. Я из последних сил сдерживалась, чтобы не выполнить приказ. Повеление, что рвалось откуда-то из глубины подсознания.

— Идем! — второй подошел ближе.

Я на мгновение потеряла себя. Сознание погасло. Ровно на столько, сколько нужно на два удара, десятая часть секунды, не больше. Когда я снова стала собой, передо мной лежали два обезглавленных тела. Я замерла. Как это могло случиться?! Почему?!

Вдали раздался гулкий металлический звук, а потом взрыв. Поглощенная каким-то отупением я не сразу осознала, что случилось. Прошли долгие секунды, прежде чем я поняла. В лиге на восток шел бой, орки обманули нас и напали на лагерь. Он в опасности!

Я рванулась обратно. Сосна не выдержала встречи со мной и взорвалась фонтаном щепок. Череда коротких порталов протащила меня через чащу. Путь обратно занял всего минуту. Непростительно долго.

* * *

— Почему она не атакует, человек? Что она них смотрит? — майор рунический войск и еще пара офицеров устроились рядом с Урнунгалем и смотрели на хрустальный шар, где показывалось происходящее глазами голема. Солдаты распределились по периметру поляны. Два боевых голема, повинуясь командам рунных жрецов, вышагивали рядом с танком.

Чуть в стороне, в тени древней ели уселись Микулич и Франтишка с еще одним наблюдательным шаром. По ее настоянию голема сопровождал невидимый эфирный наблюдатель. Гноме было важно видеть ситуацию со стороны, прежде всего лицо Хоросан.

— Она пытается с ними заговорить. 'Уходите', — прокомментировала Микуличу Франтишка, — я много занималась с ограми, некоторые совсем не могут говорить из-за особенностей голосовых связок, приходится читать по губам.

— Она не должна была с ними разговаривать, — изобретатель был недоволен, — а вот, все нормально!

Гнома поморщилась, когда после неуловимого движения клинка два мертвых тела упали на траву, а потом прильнула к хрусталю. Она пыталась рассмотреть выражение лица Хоросан, внезапно вставшей на колени.

— Не, ну что она делает! Неисправность, что ли какая? — Микулич начал волноваться, — где интересно остальные орки, там палаток душ на сто...

Ответ на этот риторический вопрос они получили сразу. Изображение в шаре пошло помехами.

— Что за?! — только и успел сказать Микулич, а потом на поляне воцарился хаос.

Земля изогнулась, подбросив многотонную махину танка вверх. На секунду металлический монстр завис беспомощно в воздухе, ярко вспыхнул кокон магической защиты, потом невидимая рука шаманской магии смяла его броню словно фольгу. Из щелей вылетели струи пара, и на землю упала уже безжизненная груда покореженного металла.

Раздались беспорядочные выстрелы ружей и пистолетов. Взрывы ракет, сорвавшихся с плечей големов, корчевали столетние деревья. Разрядившие свои ружья и пистолеты гномы с секирами и щитами в руках бросились навстречу показавшимся из леса оркам. От прикосновения темной магии Урнунгаля несколько зеленокожих упали замертво.

Все смешалось. Дым, пламя, срывавшееся с лап шаманов, увешанных черепами, грохот выстрелов, мерцающие в воздухе руны контрзаклятий, рев орков и боевые кличи пехотинцев.

Франтишке и Микуличу повезло, они оказались с краю. Пока гнома широко открытыми глазами смотрела на разворачивающуюся битву, изобретатель не терял времени. Сначала их окутала пелена иллюзий, а затем к ней добавилось отвлекающее внимание заклинание. Бежавший на них десяток орков с бронзовыми топорами, пронесся мимо, и набросилися на последнего из боевых големов. Франтишка подняла руки и начала зачитывать дрожащим голосом заклинание фойерболла, но Микулич прошипел ей на ухо.

— Не вздумай! Маскировку снимешь.

— Так мы будем смотреть, как убивают наших?!

— Пятнадцать секунд. Она уже близко, я чувствую маяк. Стой, не умирай, пожалуйста, напрасно, у меня на тебя планы. Девять... Восемь... — Он тихо и монотонно считал, удерживая в крепких объятьях рвущуюся в атаку гному, — один...

Хоросан серебристой молнией вылетела из леса и врезалась в тыл оркам, добивавшим остатки гномов. Мундир не выдержал гонки, она блистала на солнце своим совершенным металлическим телом. Строй врагов исчез в яростном вихре клинка и кровавом тумане. Молнии и пламя били во все стороны. Шаманы среагировали на новую угрозу и попытались уничтожить ее своей магией, но она была слишком быстра. Почувствовав заклинание, нацеленное на нее, Хоросан исчезла, только для того что бы появится за спиной у колдунов. Те даже не успели понять, что уничтожило их. Зеленокожие начали отступать, потом побежали, но спасения не было. Она преследовала их, убивая каждого, беспощадно и неотвратимо. И вскоре исчезла вслед заубегающими в лесу.

На поляне воцарилась тишина. Ошеломленные пехотинцы перезаряжали ружья и пистоли. Хоросан вышла к ним через несколько минут. Теперь Франтишка видела, что бой не пощадил и ее. Левая рука была вывернута и смята. Нога — скрипела при каждом шаге, а некогда прекрасное лицо было рассечено ударом тяжёлого топора и обуглилось от магии.

Хоросан подошла и упала на колени рядом с бездыханным телом Урнунгаля.

'Я с тобой, пока ты дышишь. Было так всегда, ты помнишь? Будет так всегда, ты слышишь!' прочитала по ее губам Франтишка, и ее передёрнуло от чужой тоски. Голова голема бессильно повисла.

— Заряд магии кончился, надо убираться отсюда, — сказал Микулич.

Они погрузили раненых и трупы в чудом уцелевшие грузовики и поспешили уехать.

* * *

Следующая неделя у Франтишки была заполнена беседами с представителями комиссии по вооружениям и составлением отчета. Когда у двери ее дома явился посыльный с букетом дорогущих карнатакских орхидей и запиской от Микулича, она сначала хотела отослать его обратно. Ей было стыдно принимать это приглашение, но потом решила, что отказ стоит все же сказать лично, а не оставлять видимость надежды, иначе назойливые ухаживания могут продолжиться надолго.

Они встретились в популярной пивной ресторации, располагавшейся на самой вершине горы. Когда-то эти тоннели и залы принадлежали разведчикам и наблюдателям, но с тех пор, когда Зноймо был окружен вражескими землями, прошли столетия. Некоторое время тут была летняя резиденция магистрата, потом жадность возобладала, и лакомое место было сдано в аренду. Готовили тут посредственно, по мнению Франтишки. Пиво было с кислинкой, на любителя, но вид действительно отрывался превосходный.

Это было общепризнанное лучшее место для романтических свиданий и долгих разговоров.

Франтишка пришла вовремя. Она нарочно надела простую кольчугу поверх мундира, чтобы показать этим — встреча носит деловой характер. Микулич уже ждал ее за столиком в сюртуке и изящной легкой кирасе с гравировкой. Он заметил ее первой и приветственно помахал рукой.

— Привет, спасибо что пришла.

— Здравствуй.

— Держи меню, я себе уже заказал.

Микулич передал кожаную папку. Франтишка зашуршала пергаментом, есть ей не очень хотелось.

— Суп в хлебе, печено вепрево колено и полтора литра Лежака, — сказала она официанту. Когда тот отошел, она бросила взгляд на пристально смотревшего на него Микулича и почему-то смутилась, — я написала свой отчет по Хоросан. Я категорически против продолжения этого проекта. Очень надеюсь, что он будет остановлен.

— Вот как? Почему же? — тон Микулича был насмешливым.

— Вы сотворили чувствующее и мыслящее создание и отобрали у него свободу воли. Я долго думала, и сделала свой вывод. Она не хотела убивать тех мальчишек. И еще хуже! Вы привили ей любовь к Урнунгалю. Нельзя так играть разумным существом, пусть даже неживым!

— Ну-ну. Между прочим, любовь ее собственная, мы тут совсем не виноваты. А что до нежелания убивать. Чуть подправить категорический императив, усилить доминанты, переписать архетипы... Рабочие моменты, не более того.

— Отвратительно, ты так говоришь об этом, а я ведь уверена, Хоросан — личность.

— Ты права. Так и есть. Помнишь, как в сказках, раньше, когда мы, гномы, что-то делали, то вкладывали в предмет частичку своей души. Сейчас, со всеми станками, паровыми двигателями и прочим это стало немодно. А вот мы с Урнунгалем решили пойти именно этим путем. Но, тсс!... — Микулич подался вперед, — это секретная информация, хотя уже не очень. Проект закрыт. Двадцать лет бистаа под хвост...

— Вы вложили в нее свои души?! — у Франтишки все похолодело, — но ведь если они утилизируют Хоросан... Прости, я не знала... Я не думала...

— Да ты-то тут причем, Тишка, — отмахнулся Микулич. Он залез в карман и достал оттуда конверт. — Вот смотри.

Франтишка взяла в руки официальный ответ министерства вооружений и пробежала по нему глазами. 'Чрезмерный расход маны... Невозможность массового производства... Низкая военно-экономическая эффективность... Следует отметить, что, отдельные инженерные решения могут быть использованы на серийных образцах техники, но в целом проект не выдерживает никакой критики'

— Я сожалею.

— Заметь, про твой отчет ни слова. Как обычно, когда дело касается интересов государства, речь в первую очередь идет о деньгах, а не этике. А за наши души не беспокойся. Хоросан... — Микулич отхлебнул темного, и задумался, — я, пожалуй, начну издалека. Мы с Урнунгалем познакомились через десять лет после окончания войны, он преподавал в эллонийской Панэпестимии Магос, а я прибыл туда на стажировку. Мы с ним как-то разговорились после занятий, потом выпили. В общем, познакомились поближе, про дружбу у нас речь не шла, сама понимаешь, с некромантом дружить как-то некомфортно.

— Постой, разве он не мастер артифакторики?!

— Он некромант, и из высших. Но на артефактах собаку съел, почему мы с ним и сошлись. Ты думаешь, с чего бы он в Итокосе околачивался? На нем приговор международного трибунала висел, но сама знаешь, из Эллоники выдачи нет, если проплатил гражданство. Так вот он рассказал, что за ним следует призрак Хоросан. Она была его наложницей, телохранительницей, потом, после войны уже женой. Обиженные на него за что-то эльфы совершили покушение. Нескольких бойцов Лесная стража недосчиталась, Урнунгаль выжил, а вот Хоросан не повезло. И она стала привидением, видимо посчитала, что не выполнила своего предназначения. Он бы мог ее развеять, но рука не поднималась, скучал он по ней... Вселить ее душу в другого человека? Тогда бы стороннее тело рано или поздно свело ее с ума. Чужую память так просто не сотрешь... Или сделать нежить? Тоже не вариант, это бы превратило в бесчувственное создание.

И вот тогда мне пришла идея попробовать поместить ее в голема, там нечему будет искажать ее личность, как мне тогда казалось. Урнунгаль забрал в кинжал ее память, чтобы не потерять при экспериментах. Я пробил финансирование проекта и занялся технической частью. Волшебством он занимался, тут больше некромантии было чем нашей гномийской магии рун. Все оказалось совсем не так просто, как нам хотелось. К тому же усложняли работу постоянные проверки и требования комиссии по вооружению, которые совсем не сочетались с тем, что хотели получить мы... Все затянулось.

— Я приду к тебе на помощь. Я с тобой, пока ты дышишь. Было так всегда, ты помнишь? Будет так всегда, ты слышишь! — прошептала Франтишка.

— Да, Урнунгаль говорил, это были ее последние слова, — кивнул Микулич.

На глаза Франтишки набежали слезы, она опрокинула в себя добрую пинту пива, очень кстати принесенную официантом, громко рыгнула, со стуком поставила кружку на стол и выругалась.

— Все мужики — козлы!

Микулич развел руками. Они немного помолчали. Франтишка отхлебнула еще пива. Они сменили тему, начали вспоминать бой с орками. Бегство через горы, как они спасали раненых. Микулич держал жгут, а немного знакомая с медицинской магией Франтишка останавливала кровотечение, потом перешли на учебу, детство... Алкоголь и вкусная еда делали свое дело.

Из-за стола их выгоняли, когда ресторан уже закрывался.

— Они уничтожат ее Мики?

— Нет, Тишка, отправят в арсенал. Она будет спать. Без заряда маны она все равно, что мертва.

— Это хорошо. Она обретет покой, — тут Франтишку повело,— Я надеюсь, выпроводите даму до дома?

— До моего!

— Почему до твоего, Мики?

— Он ближе.

— Пойдем!...