| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Беда в другом. В том, что возникла срочная необходимость обороны поселка Вержа, а это значит, что ст. Яковская (немного южнее ст. Игоревской) находится уже в руках противника, обходящего 152 сд по её левому флангу, заходящего практически в тыл дивизии. На этом, штурм ст. Игоревской с юго-восточного направления, с целью возврата станции и деблокирования 126 тбр, можно считать законченным.
126 тбр находится западнее Игоревской и, по данным нашей разведки, окружена двумя немецкими пехотными полками и кавалерией.
Хорошо смотреть фильм про войну, где развёрнутым строем, поднимая пыль, мчатся наши танки по просторам Курской Дуги, а от них разбегаются немецкие артиллеристы и то тут, то там загораются фанерные муляжи "Тигров" и "Пантер". Буксовать, сжигая последние литры топлива, на разбитых траками, почти утопших в болотине жалких брёвнышках лежнёвки — совсем иначе.
Жалкая тройка километров, которую должна была пройти 126 тбр от д. Комягино до ст. Игоревской — это как раз такая узенькая дорога-лежнёвка, мощеная лежащими брёвнами, пролегающая среди сырого леса из вековых елей, берёз и осин. Техника по такой дороге может только гуськом ползти, никуда не сворачивая и никуда не съезжая. Ни слева, ни справа станцию, ни на танках, ни на автомобилях не объехать из-за отсутствия лежнёвки. Есть в армии такое понятие — карты проходимости местности. Это и те виды войск и техники, что та или иная дорога через себя пропустить может, и сколько такой техники она пропустит, до того, как превратится в нечто непроходимое. Это и учёт сил, необходимых для хоть какого-то поддержания дороги в состоянии, позволяющем нужное время поддержать дорогу хотя бы в минимально необходимом состоянии. На то существуют военные топографы и инженерные подразделения. Если они имеются. А если нет таких под рукой? И времени нет?
Один выход — идти напролом, выскакивать по узенькой дороге, с ходу, на железнодорожный переезд, а потом, если повезёт, промчаться через весь посёлок лесозаготовителей и лесопереработчиков, занятый тысячами гитлеровцев.
Но и этот выход — не выход. Шум танковых двигателей немцы за десяток километров услышат и не только успеют орудия зарядить, но и кофе сварить, а потом одним снарядом остановить первый танк, создать пробку на дороге и, как на учебном полигоне, расстреливать остановившиеся цели.
"Попытка — не пытка". Да и деваться особо некуда. Попробовал полковник Корчагин провести разведку боем.
Вот как сообщал об этом генерал Болдин в Штаб Западного Фронта:
"...05.10.41 г. 126 тбр перешла наступление на ИГОРЕВСКАЯ, имея перед собой до двух пехотных полков и конницу. В 15.00 вела бои в районе КОМЯГИНО. 126 тбр вела непрерывные 3-дневные бои, сдерживая натиск превосходящих сил противника, и к исходу 5.10.41 оказалась окружённой пехотной дивизией из которого начинает прорыв с утра 6.10. в направлении ВОРОНЦОВО. Потери матчасти достигают 30%...".
Что ни говорите, а талантливо докладывал Болдин. Безуспешная попытка бригады вырваться из окружения через ст. Игоревскую, в его документах превратилась в переход в наступление. Успешная контратака немцев, преследовавших подразделение 126-й тбр от Игоревской до Комягина, исчезла за фразой: "В 15.00 (бригада) вела бои в районе КОМЯГИНО".
Чтобы прорваться из окружения к своим, на восток, к д. Воронцово, у полковника Корчагина оставалось две дороги. Первая дорога — через станцию ст. Яковская, занятую противником, а вторая — выходить без дорог.
Война — не женское дело. Но так получилось, что путь к спасению 126-й тбр пришлось прокладывать семнадцатилетнему воину-добровольцу, медсестре Машеньке Лоходановой.
Переодевшись в гражданскую одежду, она и Володя Баранов, под видом брата и сестры, работавших на торфоразработках, ушли на поиск пути для выхода бригады из окружения. Сзади, на расстоянии видимости, "брата и сестру" прикрывал Женя Никитин. В незнакомом лесу и леденящем холоде болот они нашли узенький перешеек между болотами "Лютый мох" и "Чуваковский мох".
"Бригада разделилась на две половины. Одна, основная часть, врывшись в землю, под бомбёжкой, среди взрывов, горящих машин, двое суток сдерживала противника, а все вспомогательные службы строили в лесных низинах "дышащий мост" для отхода людей и техники.
Сначала по настилу прошла колонна автомашин, а затем, медленно перебирая траками ненадёжное покрытие, соблюдая дистанцию, вползали танки.
Когда настил закончился, автомобили расползлись по лесу. Буксовали. Люди толкали грузовики-полуторки, ломали охапки кустарника и покрывали ими чавкающий сырой грунт. Машины и танки натужно выли движками в темноте, надрывая ходовую, издеваясь над коробками передач. Артиллерийские тягачи, подминая лесную поросль, спешат на помощь и тянут застрявший транспорт в голову колонны. Взрывы! Немцы не решаются сунуться в лес и обстреливают снарядами. Только к концу дня полки и батальоны 126-й танковой бригады преодолели пятикилометровую полосу леса и сосредоточились на его восточной окраине..."
Таким запомнился Машеньке Лоходановой, в замужестве — Марии Картавенко, выход 126 тбр из окружения, от деревни Новики. Об этом она рассказала в своей малоизвестной повести "Костры полковника Корчагина", изданной в 1988 году издательством "Молодая гвардия". Странно, что при обсуждении истории 126-й тбр, практически никто не ссылается на эту документальную повесть, где, по словам автора, нет ничего вымышленного. Видимо, не дошёл тираж до заинтересованных читателей.
Не хочется думать, что если бы автор опоздала и изданием своей книги всего на пару лет, до начала "демократических реформ и свободы рынка", трагические факты из истории 126 тбр ушли бы в небытие вместе с памятью Марии Картавенко (Лоходановой).
Очень жаль, что в год издания книги, всё ещё действовало идеологическое "нельзя", а мы не можем прочитать рукопись повести. При анализе текста видно, что в книгу не вошёл отрезок времени, охватывающий события от выхода бригады из Игоревского леса до времени прибытия в Богородицкие леса.
Следующий эпизод повести сразу начинается с прибытия колонны машин и танков в зону окружения, где 126 тбр получает указание действовать в зоне прорыва из Вяземского котла окружения, возле деревни Фёдоровка (немного южнее села Богородицкое).
Находясь возле полковника Корчагина, в овраге, забитом техникой, Мария становится невольной свидетельницей разговора двух генералов — одного "плотного и широкоплечего", другого — "сутуловатого и сцепившего руки за спиной", с командирами подразделений.
Почему-то, прочитав описание этого момента, подумалось, что, описывая неизвестных Марии коренастого и сутуловатого, она рассказывает о генералах Болдине и Лукине. Не будем переписывать всю повесть "Костры полковника Корчагина", но один отрывок нужно показать:
"... громко говорит генерал, Лицо его раскраснелось. Он часто и внушительно жестикулирует, убеждая в чем-то стоящих перед ним командиров и другого генерала. По-видимому, он здесь старший.
— "Катюши" взорвать! ... Остальную технику оставить. Пробиваться будем с пулемётами, гранатами, личным оружием развёрнутыми цепями в три ряда. Впереди пойдут машины с пулемётами. Прикрывать будет конница.
Командиры расходятся. Генерал вдруг как-то обмяк и сразу постарел."
"Командиры, комиссары объясняют задачу: Прорваться внезапным ударом, пока противник не занял прочной обороны. Но люди, приросшие сердцем к своему орудию или танку, растерянно смотрят и с трудом, кажется, понимают, чего от них хотят...".
Видимо, редакторы не усмотрели в этом отрывке ничего криминального, но военнослужащая, прошедшая всю войну, вряд ли стала бы извращать суть указания. Повторим ещё раз:
— "...люди, приросшие сердцем к своему орудию или танку, растерянно смотрят и с трудом, кажется, понимают, чего от них хотят...".
От людей хотят, чтобы они, перед прорывом, перед выходом из окружения, взорвали "Катюши", а остальную технику "ОСТАВИЛИ" или попросту БРОСИЛИ в исправном состоянии. Люди в растерянности и недоумении от такого указания.
... Ровно через месяц, 13 ноября полковник Корчагин выведет свою группу из окружения. Но это будет не совсем 126 тбр. В ночь, с 13 на 14 октября к уцелевшим у села Богородицкого бойцам и командирам бригады, присоединятся другие окруженцы и это станет "Отряд Корчагина" численностью около семисот человек.
От немецких пуль и осколков, от ран, болезней и отставаний от группы, за месяц, отряд сократится до полутора сотен человек.
Эти полторы сотни бойцов и командиров продолжат и дальше, кто до победы, кто до своего смертного часа, бить врага...
Поэтому, не будем говорить, что 126 тбр погибла в Вяземском котле. Она была, при выходе, смертельно ранена и, говоря языком военных сводок, позднее, вошла в число безвозвратных потерь.
Приложение:
Несколько фамилий бойцов и командиров, выходивших из окружения в составе "Отряда Корчагина":
Корчагин Иван Петрович — командир 126 танковой бригады.
Сержант Верстунин.
Кириллов — старшина роты.
Сержант Алексей Бекетов..
Майор нач. штаба бригады Неймушин.
Кривцов— командир разведроты.
Старший лейтенант Андрющенко — комбат мотострелкового батальона.
Нач. Особого отдела капитан Желтухин.
Женя — Евгений Никитин.
Баранов Владимир (погиб ночью с 14 на 15 октября 1941 г., уничтожив пулемётную точку противника).
Лейтенант Климов — танкист.
Политрук Корнюшин — инструктор политотдела.
Тимофеев Николай Александрович нач. политотдела.
Военфельдшер Вольский.
Лоходанова Мария — санинструктор, разведчица, позднее — автор повести воспоминаний "Костры полковника Корчагина"
Военврач неустановленного ВПГ — Зинаида Ковтун (место призыва Москва).
Полковник — Начальник продовольственной службы Западного Фронта с группой подчиненных. Застрелился из-за ранения.
Танкисты и красноармейцы других воинских частей.
Информация о 126 ТБр, имеющаяся в интернете:
http://www.polk.ru/forum/index.php?showtopic=5332
126 танковая бригада:
02 октября 1941 — село Сафоново, жд станция Дорогобуж (не путать с г. Дорогобуж)
03 октября 1941 — из села Климятино (севернее с. Сафоново на 3 км) совершает марш на север через Михалево-Левково-Алферово-Афанаськово-Дроновка-Новики и вступает в бой в районе Тюкалово-Галеево.
04 октября 1941 — там же
05 октября 1941 — ведет бой в районе жд станции Игорьевская
06 октября 1941 — окружена в районе Новики, вырывается из окружения в направлении Воронцово. Остатки 126 ТБр выходят из окружения в районе Коськово-Ашурково-Кузьмино.
http://aldr-m.livejournal.com/15812.html#comments
по немецким данным к исходу 5.10 предварительные трофеи 5 ак составили 27 танков (NARA, T313 R231 Fr.7496926). 2 танка взяты трофеями 2.10.41. Это либо танкетки Т-37 на первой линии обороны, либо отставшие танки батальона легких танков 147 тбр.
Далее с 3 окт 5 ак вел бои с танками только 126-й тбр, и, соответственно, это ее предварительные потери — 25 танков или 41% матчасти, т.е. в строю должно было остаться не более 36 танков.
Корчагин вышел из окружения и не сидел в спецлагере НКВД , в отличие от Сумонова (143 тбр) и Моисеевского (147 тбр)
http://www.tankfront.ru/ussr/tbr/tbr126.html
— На этой страничке — миф, не имеющий ничего общего с реальностью.
В немецкой пехотной дивизии, окружившей 126 ТБр не могло быть пятидесяти танков, в бригаде был только один тяжелый танк КВ и ни одного среднего танка Т-34, а комбат Карпенко воевал на полста километров восточнее — в составе 128 ТБр. Поэтому, нижеизложенное не относится к бригаде полковника Корчагина:
"... 4 — 5 октября 1941 г. 126-й тбр за два дня боев уничтожила и подбила 50 вражеских танков. Командиры подразделений этой бригады личным примером воодушевляли бойцов на подвиги. Так, 4 октября группа танков в составе 4 Т-34 и 3 KB-1 под командованием командира батальона Карпенко уничтожила 11 вражеских танков."
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
