Стервам вход воспрещен. Глава десятая. Карьера мужа и отца

И примерно полгода я снимал свадьбы в свободное от работы время. И хотя в программе новостей я зарабатывал довольно неплохие деньги — я получал примерно сто пятьдесят баксов и за каждый сюжет, вышедший в эфир — премию, подработки были весьма кстати. И раз в неделю, обычно в выходные, я снимал свадьбы. Причем, самые разные.

Один раз я снимал свадьбу у каких-то сектантов — то ли адвентистов какого-то дня, то ли у свидетелей Иеговы — не помню. Но сама свадьба запомнилась мне на всю жизнь!

Когда я туда приехал, то сразу понял — здесь что-то не так. Не было ни невесты в свадебном белом платье и фате, ни жениха в традиционном фраке или привычном свадебном костюме. И вообще, все — и гости, и родственники — были в черном. Эта свадьба очень сильно смахивала на похороны. Потому что все... плакали. Да-да, именно — рыдали в три ручья. И женщины, и, что самое неожиданное, мужчины. А на столе была еда, правда, такая... скажем так, постная. И ни грамма спиртного! Вообще! И тостов не было — просто поднимались один за одним родители жениха и невесты, потом гости и... рыдали. Говорили что-то про потерю сына-дочери-подруги-друга-племянника и так далее — и в слёзы! Я ощущал себя в каком-то дурдоме! Это ж надо было такой светлый праздник превратить в совершенное умопомешательство. Но... я должен был всё это снимать, и я добросовестно фиксировал все эти сопли и слёзы.

Впрочем, позже я стал кое-что понимать. Видимо, эти мудрые люди понимали, что женитьба — это не всегда хорошо. И далеко не всегда семейная жизнь — это счастье. Вот и оплакивали заранее все те беды, которые падут на голову как молодоженов, так и их родителей.

Одним словом, это напомнило мне строки поэта Константина Симонова — "как я выжил, будем знать только мы с тобой". Это я камере своей как бы говорил. Потому что ни конкурсов, ни розыгрышей, ни тамады, сплошной плач и причитания. После этой свадьбы, отдав материал Химичу и удивляясь, как он из всего этого дерьма сможет сделать конфетку, то есть, свадебный фильм, я решил, что хорошего — понемножку. И "завязал" со свадьбами.

К тому времени я уже ушёл из программы новостей, сделав за полгода карьеру от репортера до заместителя главного редактора. Но меня, выскочку, молодого, да раннего, очень быстро "съели". Я ведь сам пахал, как Папа Карло, и требовал того же от подчиненных, как выпускающий редактор программы. Потому что именно меня часто ставили на прямые эфиры. А поскольку на студии работали многие, так сказать, "неприкасаемые" и "заслуженные", которые или снимали откровенную халтуру или вообще рекламные сюжеты, получая за них "кэш на карман", то я портил им всю малину. Потому что такие сюжеты снимал с эфира или заставлял нормально монтировать. Короче, на меня строчили кляузы, обсуждали мое "хамское поведение" на летучках и никого не ебало, что рейтинг программы рос, не в последнюю очередь благодаря и моим репортажам, и моему "чуткому руководству".

В общем, я ушел в студию творческих программ "Соло", где стал снимать свою собственную информационно-развлекательную программу "Вечерний звон". И как раз именно Анатолий Химич снял и смонтировал пилотный выпуск этой программы. Первого апреля 1995 года она вышла в эфир!

Это был фурор. Первые десять программ, конечно, были далеки от совершенства. Но мои новаторские идеи — имидж и костюм ведущего, текст, манера подачи новостей, рубрики, да и сами сюжеты — все это было очень свежо и не похоже ни на что. Тогда еще не было ни "Городка", ни прочих юмористических программ — было только не менее революционное и суперталантливое "Шоу довгоносыкив" Виктора Андриенко и его команды. Но у наших программ было разное направление и совершенно разная подача, так что мы не были конкурентами. Зато мой "Вечерний звон" прогремел на весь Днепропетровск, а потом ещё и засветился в Киеве на одном из частных телеканалов. К сожалению, к тому времени моя семейная жизнь шла под откос. Начав работу на телевидении и просиживая там иногда сутками, я упустил тот момент, когда Марина, что называется, отбилась от рук. Видя мои успехи, она, видимо, страдала от нереализованности. И тут те самые люди, которые в свое время ее "поддержали", и стали ее потихоньку прибирать к рукам.