Пантеон

Дэнни был важнее.

— Послушайте, мисс Эберт. Я не хочу вам лгать, но вам нужно успокоиться. Сейчас придет медсестра и сделает вам укол...

— Я должна знать.

— Мисс Эберт...

— Скажите мне!!!

Врач вздохнул.

— Хорошо. Ваш отец, он... умер. Почти три недели назад.

Tηλεφωνήστε μας *9

— Как это случилось?

— Сердечный приступ. Мне очень жа... — доктор Джонсон не успел закончить своих слов. Последних слов в его жизни. Потому что в этот самый момент Тейлор Эберт закричала.

[Ένα άτομο] *10

* * *

Шесть часов спустя. Вышка Протектората. Зал для брифингов.

Эмили Пиггот устало потерла переносицу. Сегодняшний день вряд ли мог стать ещё хуже.

— Итак, что мы имеем на сегодняшний момент? — она посмотрела в сторону одного из офицеров, державшего в руках планшет. Тот поднялся и, нажав на несколько сенсоров, вывел информацию на большой экран.

— Установлена личность парачеловека, обнаруженного Штурмом и Скоростью, — на экране появилась фотография молодой девушки с чёрными вьющимися волосами и в простых очках в чёрной оправе. — Тейлор Эберт, пятнадцать лет. Ученица старшей школы "Уинслоу".

— Той самой, в которую ходит Призрачный Сталкер, — утвердила очевидный факт Пиггот.

Офицер кивнул, подтверждая сказанное директором. После чего продолжил:

— Родители: Аннет Роуз Эберт и Дэнни Майкл Эберт. Оба мертвы. Аннет умерла в августе две тысячи восьмого в автокатастрофе, Дэнни — две с половиной недели назад, от сердечного приступа.

— Эберт... Где-то я слышала это имя... — пробормотала себе под нос Джессика Ямада. Ненадолго задумавшись, она щелкнула пальцами. — Это не он, случаем, был пресс-секретарем Союза Докеров?

— Да, он, — ответил голос Оружейника через системы связи. Все герои Протектората сейчас были подключены к внутренней связи в зале, а несколько экранов на дальней стене транслировали изображение с камер на их костюмах. — Я встречался с ним во время обсуждения проблемы очистки броктонского залива.

— Достаточно, — прекратила ненужные разговоры директор, возвращая всех к основной теме. — Что с ней произошло?

Офицер кивнул, продолжая доклад:

— Мы не имеем достоверных данных о том, что конкретно произошло, но исходя из результатов анализа доктора Ямады, — офицер показал на психолога, которая благодарно кивнула, — смогли установить, что с высокой долей вероятности мисс Эберт систематически подвергалась издевательствам на протяжении весьма продолжительного промежутка времени.

— Мисс Ямада, на основании чего вы сделали ваши выводы? — Пиггот переключилась на штатного психолога. Означенная поспешила ответить:

— Я сталкивалась с подобным ранее. Оценки девочки, до того стабильно высокие, вдруг начали скакать, особенно домашние задания, за которые та получала F по причине того, что те не сдавались, притом работы, выполняемые в классе и не требующие взаимодействия с другими учениками, она выполняла на том же стабильно высоком уровне. Этого мало, но это самый вероятный вариант развития событий.

Пиггот снова потерла переносицу. От этих подростков вечно были одни проблемы, одна программа "Стражи" чего стоит, а теперь еще и эта Эберт...

— Спасибо, Ямада. Итак, предположим, предположим, что над девчонкой издевались. Но что довело её до комы? Она попыталась устроить конфликт со своими обидчиками?

— Это нам неизвестно, мэм. Четыре недели назад мисс Эберт отпросилась со второго урока и более не вернулась в класс. Спустя шесть часов, уже после окончания занятий, уборщик обнаружил мисс Эберт в подсобном помещении, где хранился хозинвентарь. Она была полураздета, и на ее теле имелись явные следы насильственных действий. Также мисс Эберт находилась под грудой биологических отходов. Судя по данным криминальной экспертизы — использованные тампоны, различный мусор и прочее. На момент обнаружения пульс у девушки прослеживался как нитевидный. Вызванная бригада реаниматологов смогла стабилизировать состояние мисс Эберт и доставить ее в Центральную Броктонскую Больницу. Уже там было проведено освидетельствование. В результате выяснилось, что у мисс Эберт множественные разрывы половых органов, тяжелое сотрясение мозга, повреждение левого глазного яблока, переломы трёх ребер, а также множественные инфекционные заболевания, вследствие чего та впала в коматозное состояние, из которого не выходила до сегодняшнего дня.

— Почему она не попала на прием к Панацее, и какого черта она делает в хосписе? — послышался из интеркома голос Мисс Ополчение.

Офицер кивнул:

— На самом деле интересный вопрос. Как я понял, после инцидента Денни Эберт поднял все свои связи и вычистил счета полностью для того, чтобы оплатить лечение дочери, и одновременно подал в суд на "Уинслоу". Но дело не задалось. Выяснить удалось мало, но, судя по всему, дело активно пытались замять. Но кто — нам неизвестно. Адвокатом со стороны школы выступил мистер Алан Барнс.

— Не тот ли, случаем, Барнс, который выбил для Сталкера испытательный срок с полгода назад? — уточнила Пиггот. В её воображении все происходящее приобретало какой-то очень и очень дурно пахнущий оборот.

— Да. Он самый. Работает в юридической фирме, что возглавляет Брандиш, — кивнул офицер и, дождавшись разрешающего взгляда директора, продолжил: — Мистер Эберт не нашел достаточно средств на адвоката, поскольку львиная доля уходила на содержание дочери, а потому был вынужден защищать свою честь сам. Но, поскольку дело явно было не в пользу "Уинслоу", процесс он выиграл, и школу обязали оплатить лечение мисс Эберт. И все было бы хорошо, не подай мистер Эберт иск во второй раз, уже против мистера Барнса, обвиняя того в том, что он позволил своей дочери издеваться над мисс Эберт.

— Не самый умный шаг... — прокомментировал кто-то из присутствующих работников Протектората, оставшись, однако, неузнанным.

— Вынужден согласиться. Это дело мистер Эберт проиграл, а затем получил встречный иск за клевету, который мистер Барнс тут же выиграл, отсудив себе неплохую компенсацию. Как вы уже поняли, финансовое состояние Эбертов в тот момент было далеко от идеального...

— И в результате всего этого случился сердечный приступ на нервной почве... — мрачно закончила Пиггот.

— Да, мэм. Поскольку завещания мистер Эберт не оставил, а живых родственников у Эбертов не было — началась чехарда с ювенальной ответственностью и опекой, усугубляемая бумажной волокитой, за время которой мисс Эберт, как не подающую признаков выздоровления, решено было перевести в хоспис святого Брутуса на поддержание жизнеобеспечения. Где она и пробыла до сегодняшнего дня...

— Где и очнулась. Без семьи, с воспоминаниями о триггере, об обстоятельствах которого я даже думать не желаю, и без особых надежд на выздоровление, я всё правильно понимаю? — дождавшись кивка, Пиггот продолжила: — Господа, я понимаю всю ситуацию. Но во всём этом меня интересуют две вещи. Почему о событии месячной давности, которое напрямую связано с учебным заведением, где обучается член "Стражей", я узнаю только сейчас? И при чём тут Алан Барнс?

— Вообще-то... — проговорил офицер.

— Да? Симмонс, у вас есть что сказать? — вновь повернулась к докладчику Пиггот.

— Мэм... Наши ребята побывали в доме Эбертов. И они нашли кое-что...

— Не томите, офицер.

Симмонс кивнул и извлек из портфеля герметичный пакет для вещественных доказательств, внутри которого лежала толстая общая тетрадь. Он аккуратно передал его директору.

— Это проходило по делу Эберта против Барнса, как доказательство издевательств.

Та вскрыла упаковку и извлекла тетрадь на свет. Открыв тетрадь на произвольном месте, директор вчиталась в записи.

Спустя десять секунд чтения она замерла. Затем снова перечитала тот же фрагмент.

Всё это время её лицо бледнело, приобретая болезненно-белый оттенок.

Наконец она подрагивающими руками положила тетрадь на стол и обвела присутствующих глазами.

— Всех "стражей" — под протокол "Мастер/Скрытник". Изолировать друг от друга как минимум на несколько часов. Призрачного Сталкера и Оружейника — в мой кабинет. И вызовите кто-нибудь Панацею для Эберт.

Уже выходя из зала для брифинга, Пиггот поймала себя на мысли:

"Девочка, пожалуйста, давай ты всё же станешь героем?"

____________________

*1 — Убийцы.

*2 — Палачи невинных.

*3 — Он мертв.

*4 — Твоя душа кричала.

*5 — Море Душ услышало тебя.

*6 — Ты подписала [контракт].

*7 — Задала [направление].

*8 — Скажи наше имя.

*9 — Позови нас.

*10 — [Персона].

Ragnarokkr 1.01

Эми Даллон/Панацея

Несмотря на свой достаточно скромный возраст, Панацея успела навидаться таких вещей, о которых даже седые ветераны рассказывают с дрожью в голосе. Она видела всех трех Губителей в бою и осталась жива после этого. Потому ее с легкостью можно было назвать ветераном.

Эми лечила людей уже почти полтора года, и за это время она повидала достаточно, чтобы считать себя бывалым врачом.

Но в этот раз все было иначе.

Совершенно обычный субботний день, который Эми хотела провести со своей сестрой, не задался с самого начала.

Из кровати ее подняла взволнованная Виктория, которую, в свою очередь, разбудила Брандиш. А уже спустя двадцать минут "Новая Волна" в полном составе стояла на крыше одного из офисных зданий, откуда открывался отличный вид на хоспис Святого Брутуса.

Когда они прибыли, здание уже было оцеплено командами быстрого реагирования Протектората, а по периметру бродили "стражи" в полном составе.

Как рассказала Брандиш во время полета до точки рандеву, тревогу подняли после того, как персонал больницы резко перестал выходить на связь. Многократные попытки вызвонить хоть кого-то не увенчались успехом, и люди забили тревогу. Какой-то обеспокоенный гражданский примчался проведать родственника и обнаружил в приемном холле одни лишь трупы. После чего сразу же вызвал полицию, а уж те — СКП, от греха подальше. В результате полный состав "Стражей" и большая часть взрослых героев сейчас собрались здесь.

Живое воображение Панацеи легко нарисовало картину произошедшего, отчего той стало совсем неуютно. Уж больно прочно юная героиня ассоциировала себя с больницами.

Ожидание затянулось. Первые полчаса прошли в томительно-напряженном ожидании докладов от героев, находившихся внутри. Еще большего страха нагоняли громкие нечеловеческие звуки, которые улавливали микрофоны даже снаружи здания.

Затем Скорости и Штурму удалось обнаружить причину произошедшего. Эми осталась в стороне от содержания переговоров, поскольку у нее не было прямого доступа к частотам Протектората, подобным в "Новой Волне" могли похвастаться только совершеннолетние члены, им же доступ открывали только в случаях совместных операций.

Как стало понятно из резких реплик Брандиш, героям Протектората требовалась помощь Панацеи для того, чтобы как-то разрешить проблему с парачеловеком, устроившим все это. Но ее мать категорически отказывалась пускать ту внутрь, пока не будет полных гарантий ее, Панацеи, безопасности.

Эми пришлось пробыть на улице еще почти два часа, прежде чем гарантии были получены и заверены личной просьбой от директора Пиггот. Тогда Брандиш, скрипя зубами, согласилась.

Панацея шла по пустым коридорам больницы в сопровождении оперативника СКП, а внутри нее все медленно покрывалось инеем от липкого ощущения полнейшей безжизненности, которым было наполнено это место. Тишина. В этом месте стояла совершенно жуткая и невозможная тишина, которую словно ножом разрезали редкие голоса находящихся внутри здания оперативников. Растения. Это было то, что первым бросилось ей в глаза. Многочисленные горшки, в которых должно было что-то расти, представляли из себя просто посудины с землей, внутри которых лежали засохшие, рассыпающиеся в труху растения. И тела. Закутанные в черный целлофан тела — они лежали в главном холле ровными рядами. Сорок восемь мешков. Сорок восемь человек. Сорок восемь новых могил.

И они хотят, чтобы она вылечила того, кто сделал это?

Она попыталась взять себя в руки, вспомнить клятву Гиппократа и ту клятву, что она дала самой себе. Панацея не была святой, она лишь следовала правилам. Но ведь в любых правилах бывают исключения?

Наконец они достигли палаты. Ничем не примечательной, кроме того, что она была в крыле для пациентов, находящихся на жизнеобеспечении. Подойдя к палате, Панацея еле заметно кивнула стоящим на страже Скорости и Штурму, которые также мрачно кивнули ей в ответ, пропуская девушку внутрь.

...И все слова и мысли, что роились в голове у Панацеи, вмиг исчезли, растворившись внутри куда более сильного чувства, заполонившего сознание. Все ее естество оказалось заполнено им в единый миг.

Ужас.

Существо, парившее под потолком, было воплощением чего-то неправильного. Противоестественного. Чего-то, что одним своим существованием отрицало Жизнь.

Ее сила, та самая, которая могла с легкостью рассказать ей о том, сколько клеток распадается в человеческом теле в эту самую секунду, словно бы замерла, прежде чем зациклиться в бесконечном воспроизведении слов "Не жизнь".

Она застыла как вкопанная, и так бы и стояла в этом ступоре, если бы ей на плечо не легла рука Мисс Ополчение, которая тоже находилась внутри палаты.

— Поверь, у нас с Оружейником тоже была такая реакция. Эта проекция... чем бы она ни была — довольно устрашающая штука, — сказала ей опытная героиня.

— Н-но вы? Как вы не боитесь? — дрожащим голосом спросила Панацея, глядя на серьезную и собранную, но не подающую и намека на страх женщину.

Мисс Ополчение подняла голову и встретилась глазами с Панацеей. И той стало страшнее оттого, что глаза героини были безжизненны.

— Поверь, страх смерти — это та вещь, с которой мне пришлось научиться жить.

Панацея отшатнулась от женщины, после чего сжала руки в кулаки и решительно встряхнула головой, прогоняя наваждение. Ужас никуда не делся — так же, как никуда не делось то существо, что сейчас парило под потолком, протянув свои нечеловечески длинные руки в сторону кровати, на которой покоилась ее, по-видимому, пациентка. Обе руки оно протянуло к голове неизвестной ей девушки, касаясь ее едва лишь кончиками своих обряженных в белые перчатки пальцев.

Сделав три шага, Эми оказалась около кровати пациентки и, глубоко вздохнув, коснулась ее руки. Секунда — и знание о состоянии организма перед ней заполнило ее.

— Она все еще жива... — потрясенно выдохнула героиня, расширенными глазами глядя на медицинское чудо, которое сейчас лежало перед нею.

— Что ты имеешь в виду? — донесся до нее голос Мисс Ополчение.

— Множественные инфекционные заболевания, гепатиты всех трех групп, нефункционирующие легкое, печень, которая теоретически уже должна быть мертвой, нефункционирующие почки, многочисленные тромбы, отсутствующее глазное яблоко, повреждения спинного мозга. Это только часть весьма длинного списка причин, почему пациент должен быть мертв. А она всего лишь в коме.