Раньше никогда не была во дворцах и замках, даже просто богатые дома меня миновали, так что с интересом рассматривала обстановку. С моей точки зрения, полная безвкусица, дизайнеру стоило оторвать руки и пришить их на полагающееся место, а затем послать на переобучение. Слишком много позолоты и ярких портьер кричащего вырвиглазного цвета, не сочетающегося ни с чем. И, похоже, раньше было ещё хуже — на пушистом ковре проступали следы долго стоящих на одном месте тяжёлых предметов. Через несколько минут я догадалась, какие предметы унесли перед моим вселением. В стенной нише за одной из портьер осталась статуя полуобнажённой пары в весьма фривольной позе. Где-нибудь в борделе она смотрелась уместно.
В дверь постучали.
— Войдите! — я обернулась посмотреть, кто зашёл, оторвавшись от раздумий и попытки понять, можно ли в реальности так изогнуться, как девушка из статуи.
— Тено! — к статуе подскочил вчерашний блондин и суетливо принялся закрывать её портьерой. — Не стоит на это смотреть! Вы девушка? — он, явно неожиданно для себя сделал это открытие. Ну да, вчера в джинсах была и футболке, а тут платье напялили. Сразу пол поменялся.
От двери фыркнули, будто сдерживая смех. Я снова оглянулась. У входа стоял рыжий и улыбался. Ему явно доставляло удовольствие наблюдать за суетой и растерянностью старшего товарища. Перехватив мой взгляд, он улыбнулся ещё шире и с лёгким поклоном указал на выход. Согласно кивнув, последовала приглашению. По широкому коридору шли совсем недолго.
Небольшая по дворцовым меркам обеденная зала. В середине овальный стол, накрытый на четверых, но места за ним хватит на дюжину. Приятно и непривычно, когда за тобой ухаживают, отодвигают стул, например. Две пожилые женщины разложили по тарелкам похожую на рисовую кашу с кусочками фруктов и удалились, с интересом поглядывая на меня.
— Вы уже понимаете язык? — спросил блондин через некоторое время. Я не сразу поняла, что он обращается ко мне.
— Кажется, да.
— Жрецы говорили, что это займёт дня два. Рад, что мы можем общаться, позвольте всё объяснить. Вы — Сорок второй и тринадцатый призванный Император Анремара. Вас призвали сюда, чтобы вы восстановили страну и предотвратили возможную войну, — как-то буднично и совсем не торжественно блондин вывалил на меня эту информацию.
— А отказаться можно? Перепоручить кому-нибудь более подходящему и вернуться домой? — это только в дешёвых романах всё на блюдечке с голубой каёмочкой. Так просто титулами не разбрасываются, что-то здесь нечисто.
— Вы и есть наиболее подходящий человек, иначе призыв не работает. Теперь ваш дом здесь.
Диалог всё больше напоминал разговор с неписью в какой-нибудь РПГ игре, где игроку надо по-быстрому выдать эпическое квестовое задание и пинком послать геройствовать. Почти не играю в компьютерные игрушки за нехваткой времени, хотя желание с головой погрузиться в какую-нибудь из них, периодически накатывало. Бойтесь ваших желаний, они имеют пакостное свойство сбываться.
— Только меня забыли спросить, хочу ли я этого, — подозреваю, возмущаться бесполезно, но высказать мнение не помешает.
— Сложно будет удержать страну при Императоре, не желающем править. Да ещё и ребёнке, — негромко, вроде как для себя, произнёс четвёртый участника застолья, тот самый хмурый из вчерашних встречающих.
— Я не ребёнок! — вот и здесь такая же беда — не принимают всерьёз. Спасибо маме с папой, в свои двадцать три выгляжу лет на семнадцать. Вино к празднику без паспорта не купить и в вечерние клубы не пускают как малолетку. В ответ получила только знакомую ухмылку, мол, знаем мы таких взрослых.
— Для этого мы и здесь, — продолжил блондин, так же оставив моё возмущение без внимания. — Мы будем помогать вам, чем сможем. И, кстати, позвольте представить вам, лорд-защитник Гвенио де Граф, — хмурый привстал и слегка поклонился, — он по вопросам дипломатии, управления и стратегии. Эрик Торнгейм, — рыжий парень встал и поклонился, прижав правую руку к сердцу. — Он ваш сопровождающий и телохранитель. И я, Крис де Вен, к вашим услугам по всем остальным вопросам. К тому же буду обучать вас необходимым императору вещам.
— Понятно... — и тут учиться. Без бумажки ты букашка. Ну да, государством управлять, это вам не просто так, тут много что знать надо. Хотя, короля делает свита, если советники и министры хорошие, то справиться можно. Стоп! Я что, уже прикидываю, как буду править? Быстро же сдалась и приняла условия. Ну, а что ещё делать? Закатывать скандалы и истерики и качать права не умею.
— Вы уже закончили? — де Вен обратил внимание, что тарелки опустели. — Тогда предлагаю перейти в кабинет.
Стоило мне встать, как все остальные, будто по команде, вскочили. Надо будет уточнить по поводу этикета, можно ли изменить, а то как-то напрягает. По пути размышляла, уставившись в спину провожатого. Де Вен шёл немного впереди, указывая дорогу, телохранитель, как и прежде, слева и чуть сзади. Де Граф также отстал на несколько шагов. Про попаданцев читала совсем мало, книг пять или шесть. И были то либо мужские "всех порву, один останусь", либо женские "ой, я вся такая, а он ах!". Интересно, насколько моя реальность им соответствует?
Большой и светлый кабинет казался необжитым. Да, в нём присутствовал массивный рабочий стол, шкафы с книгами, папками и свитками и несколько кресел, даже небольшой диванчик у стены. Но не видно никаких мелочей, делающее помещение живым. Будто макет для дизайнерского журнала. Предыдущий хозяин явно сюда заходил редко и ненадолго. И нет намёка на портрет на стене за спиной рабочего стула. Вместо него в простенке между окнами висело тяжёлое полотнище. На гобелен или картину расшитая ткань не походила, так что решила, что это гербовое знамя империи. Как там де Вен её назвал, Анремар? Логично, раз это рабочий кабинет главы государства, то не свой же портрет вешать?
— Вот ваш рабочий кабинет, тено, — де Вен обвёл рукой помещение. — Сейчас придёт портной снять мерки.
— Ещё сапожника надо, — раз принялись за гардероб, так уж целиком, а то ноги мёрзнут. Паркетный пол красивый, но всё-таки холодный.
— Разумеется, — согласился де Вен и подозрительно быстро вышел. Наверняка про обувь не подумали, если даже служанки только платье притащили. И то, кажется, первое попавшееся, в котором я бы не особо утонула. Вернулся он почти сразу, ведя за собой пожилого мужчину. Поклонившись, тот снял с шеи мерную ленту и с трудом сдерживая кряхтение, опустился на колени, обмеряя меня прямо там, где я стояла. Длины рук ему не хватило, чтобы промерить рост, и он, также кряхтя, тяжело встал. На следующее измерение он опять вознамерился встать на колени.
— Ну, блин, вы даёте, — дедка стало жаль, а эти советники спокойно стояли и смотрели. Хотя они могли и присесть на кресла. Этикет, что ли, не позволяет им сесть без разрешения, а дедка попросить меня встать поудобнее? Портной так и замер в полусогнутом положении, явно не понимая, что ему в такой ситуации можно делать. Я же притащила от стола тяжёлый стул за неимением табурета или чего более подходящего и встала на него. Теперь портному не надо было вставать на колени или низко наклоняться для измерений.
— Что шить будете? — во взгляде читалась благодарность за облегчение работы.
Пока он измерял, в кабинет вошло ещё несколько человек с образцами тканей в руках. Я перевела взгляд на де Вена. Раз он ответственный "за всё прочее", пусть и отвечает.
— Полностью весь гардероб, — не колеблясь ответил блондин. — Но сначала платье для коронации.
— Для коронации, значит, цвета белый и чёрный, — пробормотал портной и начал перебирать ткани в руках помощников. И белого, и чёрного оказалось по несколько оттенков и когда он начал с каждым подходить ко мне, прикидывая, насколько он подходит и сочетается с другими, я с обречённостью поняла, что это надолго. Лица советников выражали примерно ту же эмоцию. Но я-то ладно, мне сейчас положено стоять манекеном, а им-то зачем мучиться?
— Вы бы присели, что ли, — я повернулась к ним. — Или, если есть какие дела, ими бы занялись, что время зря терять?
— С вашего позволения, — де Граф с поклоном вышел, остальные два с облегчением опустились в кресла. И почему я не удивилась такому распределению?
Наконец, портной определился с оттенками, отложив три отреза.
— Декольте, пожалуй, делать не стоит. У вас есть какие-нибудь пожелания?
— А можно не платье, а брючный костюм? — с детства ненавижу платья. Ещё школьная форма осточертела, а другой нормальной одежды тогда не было.
— Нет, тено, это традиция. Всё остальное — что угодно, но на коронацию и прочие официальные приёмы только платье, — за портного ответил де Вен. Ну, хоть в повседневной жизни можно обойтись без юбок. Хотя, судя по действиям служанки, право носить штаны придётся отвоёвывать.
— Тогда можно хотя бы без рюшечек, бантиков и кружавчиков?
— Это можно... — с сомнением согласился портной. — Для прочего гардероба есть предпочтения? — и процедура подбора тканей возобновилась.
На портного ушло порядка трёх часов. С сапожником всё прошло намного быстрее — обмерил, уточнил, что нужны туфли, ботинки и сапоги и ушёл. Интересно, сколько времени он будет их делать? Пока же выгляжу босоногой голодранкой в платье с чужого плеча.
Когда все слуги ушли, телохранитель без напоминаний и просьб отнёс стул на место. Кажется, с ним можно подружиться.
— Ну вот, с одним делом закончено, перейдём к другим. Коронация завтра в три пополудни, — ошарашил де Вен.
— Так быстро? А они успеют?
— Это лучшие мастера. Суток им хватит, чтобы всё изготовить, тем более, что ваши запросы весьма скромны.
Это правда, платье согласовали простое, без каких-либо изысков. Но успеть за сутки?
— Как-то всё слишком быстро... я ведь ничего не знаю, что делать!
— Не волнуйтесь. Коронация — это формальность, пройдёмте в тронный зал, я всё расскажу.
Вроде и коридоры прямые, но в замке сориентироваться сразу не получилось. Уйди провожатый, и точно заблужусь. Спросить дорогу тоже не у кого — коридоры пусты, ни слуг, ни охраны. В фильмах, претендующих на исторические, в дворцах всегда толпились люди. Здесь же будто все попрятались. О чём сразу и спросила.
— Вся охрана во внешней части. Во внутренние покои посторонние не допускаются. Слуг в замке действительно мало, но вполне хватает, и им запрещено попадаться на глаза без необходимости. Если понадобятся, достаточно позвать, в каждой комнате есть звонок для их вызова. А, вот и пришли.
Тронный зал вопреки ожиданию, размерами не поражал. Всего лишь со школьный спортивный или актовый зал. В одном торце большие двустворчатые двери, в другом, на возвышении — трон. Малозаметный балкончик опоясывал зал на уровне второго-третьего этажа. Не думаю, что он для зрителей, больше похоже, что для скрытого размещения охраны. В простенках между окнами разнообразные флаги, стена за троном обильно задрапирована, а к самому возвышению ведёт чёрная ковровая дорожка. Несмотря на преобладание чёрных и белых цветов, зал не выглядел мрачным.
Де Вен, подождав, пока я осмотрюсь, начал объяснять, что делать на коронации.
— Проходите до возвышения, на постаменте будет лежать шар. Его надо взять и поместить нишу в подлокотнике, затем сесть на трон и положить руку на шар. Больше от вас ничего не требуется.
— Что, никаких речей, клятв или ещё чего? — не верю! Президенты на инаугурации вроде как приносят присягу, даже монархи при вступлении на престол клялись служить народу и отечеству. А тут, получается, никакого публичного заявления об ответственности?
— Нет, ничего не надо. Только выслушать вассальные клятвы верности от князей, нескольких герцогов и глав гильдий. Всё займёт несколько часов. Постарайтесь при этом не заснуть, были прецеденты, а начинать правление с подобного — плохая примета.
— Понятно. Значит, пройти, взять, сесть и "улыбаемся и машем", — я прошла к трону и остановилась в замешательстве. Трон, рассчитанный на местного взрослого, был мне высоковат. Без подставки точно с коленями карабкаться буду. Я представила, как это выглядело бы со стороны и глупо хихикнула.
— Что-то не так?
— Поставьте сюда скамеечку, что ли. Забираться на него неудобно.
В голове опять появилась мысль о нереальности происходящего. Ну, несерьёзно это — взять первого попавшегося человека и объявить его императором. Бред какой-то.
Мы вышли обратно в коридор.
— Прошу меня простить, много дел на подготовку завтрашней коронации, позвольте удалиться. Господин Торнгейм ознакомит вас с замком.
Получив разрешение, де Вен скрылся за поворотом.
— Он всегда такой восторженный и суетливый? — несколько растерянно спросила у оставшегося сопровождающего.
— Крис? Обычно поспокойнее. Он рос при монастыре, потому находиться рядом с призванным для него счастье, — пожал плечами парень. — Мне кажется, он воспринимает вас даже не знаю, как точнее сказать, наверно, как божество для маор. Хотя, он всегда отличался эксцентричностью.
— А де Графу я, похоже, не нравлюсь.
— Ему сейчас сложно. После смерти Сорок Первого он фактически ведёт все дела Империи, а ещё надо собственным доменом управлять. Он ожидал более... взрослого человека. Дайте ему время привыкнуть.
Пока разговаривали, вышли на залитую солнцем галерею.
— У вас есть пожелания, куда пойти? — сменил тему Торнгейм.
— Куда-нибудь, где пол потеплее, — только выйдя на солнце и встав на нагретые камни, я осознала, насколько внутри замка прохладно. Торнгейм улыбнулся.
— Пойдёмте, я знаю место, где можно решить эту проблемы.
Совсем немного попетляв по коридорам и переходам, мы вышли в служебную часть замка. Здесь уже чувствовалась жизнь и встречались люди в разной форме и без неё. На нас особо не обращали внимания, занятые своими делами, только вежливо и дежурно кланялись моему сопровождающему. Как оказалось, телохранитель вёл меня на кухню.
— Тётушка Райана! — окликнул он полную женщину, размешивающую что-то в большом чане. Пахло специями и свежим хлебом.
— Ой, Эрик, давно вас не видела, опять уезжали куда? А что за ребёнок? — она заметила меня, скромно переминавшуюся с ноги на ногу. — Только не говорите, что это ваш, не дай Первый, в отца пошёл, отхожу скалкой, месяц не встанете!
— Что вы, тётушка Райана! Ничего подобного! — парень шутливо закрылся руками. — У меня к вам просьба, у вас вроде внучка чуть старше, может, одолжите до завтра какую-нибудь подходящую обувь? А то в город идти некогда, а новую ещё не изготовили.
— Ой, конечно, сейчас поищу, бедная деточка!
Женщина сунула мешалку поварёнку и достаточно проворно для своей комплекции покинула кухню. Мы присели за стол и приготовились ждать. Почти все мимо проходящие и пробегающие люди здоровались с моим провожатым. Некоторые, как и Райана, интересовались, не его ли я дочка.
— Почему все меня за ребёнка принимают? — всё-таки стало обидно. Ладно, ростом не вышла. Но почему именно ребёнок-то?
— Так вы выглядите лет на тридцать. Максимум можно сорок дать, — удивился Торнгейм.
