Экономическая история Голландии

Те, кто занимаются бизнесом, понимают — никогда ни один предприниматель или купец не будет платить эти деньги из своего кармана, он включит этот налог в цену товара. Поэтому цены в Голландии росли там как на дрожжах, и высокий доход голландцев был на самом деле эфемерным понятием. Количество косвенных налогов с 1670 по 1714 годы возросло ровно в 5 раз! Можете себе представить рост цен? Тем, кто сомневается — советую почитать Марка Твена "Янки из Коннектикута при дворе короля Артура", главу "Политическая экономия в шестом веке".

В то же самое время, если доходы от таможни в Англии выросли за указанный период с 0.1% до 4.6%, то в Голландии они выросли с 0.1% до 0.2%. Это великолепная история на самом деле. В Голландии купец, ввозивший товар, сам объявлял стоимость груза, и соответственно платил с него пошлину. Ну вы поняли, да? "Мы тут все джентльмены, и друг другу на слово верим. Вот тут мне так карта поперла!" То есть процесс контроля отсутствовал как класс. "Пиши: шашлык. Выбросила в пропасть.".

Отдельно стоит упомянуть очень неуместное в ряде случаев фритрейдерство, или идиотскую систему обложения импорта. Был момент, с 1712 по 1725 годы, когда ввозные ткани облагались 3-процентной пошлиной, а свои, вывозные — 5-процентной. Слава богу опомнились, когда отрасль уже была на издыхании.

Резюмируя. Так что же произошло? А произошло ровно следующее — Голландии до конца XVIII века так и не удалось создать общую систему налогообложения. Вернее даже не так. Судя по налогообложению Голландии самым привилегированным человеком там был или безработный (человек, имевший доход ниже 70 гульденов в год, налогами не облагался), либо иностранец. Вспоминая известный анекдот — "быть геем, безработным или черным стало выгодно". Налоговая система Голландии в какой-то момент застыла на половинчатом уровне, и англичане сначала переняли прогрессивные черты у голландцев, а потом создали более эффективную налоговую систему, распределив налоги между разными группами подданных более эффективно.

То есть в Голландии сложилась ситуация, когда налогообложение в ряде случаев не помогало купцам и предпринимателям, а мешало им. Именно поэтому бизнес и инвестиционный капитал пытались выноситься за пределы республики. Ибо там дышалось вольготнее. Ну а накопив побольше денег, можно было вернуться в Голландию, и вложиться в ренту — либо в государственные облигации по внутреннему долгу (6% выплаты ежегодно), либо в ту же тонтину. Ну а после 1694 года выгоднее стало вкладываться в Банк Англии, там платили 8% ежегодно, а это в любом случае профит.

А то, что голландские инженеры умели работать за границей — это факт неоспоримый. Голландские инженеры разрабатывали и строили судоходные каналы в России, Швеции, Англии, Франции, США, Венеции, Неаполе и т.д. Методом определения широты Доувеса (Douwes) из-за его простоты и математического подхода стали пользоваться англичане и французы. Голландские кораблестроители оказали значительнейшее влияние на кораблестроение в Швеции, Англии, Франции, России, Дании, Германии. Кстати, французский кораблестроитель Блаз Оливье, создатель перового в мире "истинного фрегата", учился в Амстердаме. Царя Петра и так все помним.

Голландские металлурги нашли решение, имевшее важнейшее значение для французской металлургии — они нашли и реализовали способ очистки пикардийской и лотарингской руды от примесей серы, что позволило французам совершить технологический рывок.

Голландские текстильщики поднимали текстильную промышленность в Дании, Франции, Англии, Испании. Наша текстильная промышленность "Золотого Кольца" и Ярославля началась тоже с голландцев.

Голландские технологии по производству сахара в колониях повсеместно перенимались всеми странами, имеющими земли в Карибском море.

Голландские инженеры даже при Екатерине II в России руководили реконструкциями гаваней Роггервика, Таллина, Риги, голландцы научили англичан, и даже шведов в их широтах выращивать табак. Прусское сельское хозяйство Фридриха II было перестроено по голландскому образцу и с помощью голландских агрономов.

В общем, за пределами страны голландский финансовый, предпринимательский и новаторский гений развернулся в XVIII веке не меньше, чем в самой Голландии веком раньше. И Голландия эти кадры воспитала, а потом про... Ну вы поняли.

Глава 4. Кризис духа

У всех великих держав бывают переломные моменты, до которых у них даже поражения выглядят как победы, а вот после — "крокодил не ловится, не растет кокос", и неудачи во внешней и внутренней политике сталкиваются с апатией и политического руководства, и населения.

Например, можно вспомнить такие переломные точки, как Рокруа для Испании, Крымская война для России, Первая Мировая для Франции. Период с 1672 по 1714 годы в Нидерландах называют одной большой войной за Фламандское наследство. Эту войну Голландцы в общем-то выиграли, но именно она стала для Голландии неким переломным моментом, той точкой, после которой захотелось удариться в пацифизм и сугубый нейтралитет.

Кроме того, Вильгельм Оранский, сев на трон Англии, и создав по сути единое англо-голландское государство, разделил обязанности, отдав Англии преимущественно силовую и промышленную роль, а Голландии — экономическую и финансовую. Нет, голландцы в войнах 1689-1697 и 1701-1714 годов поставляли в союзные войска и свои сухопутные контингенты, и флотские эскадры, но каждый раз этот вклад был все меньше и меньше.

И вот к 1740-м созрел новый конфликт. Если Англия вступила в войну еще в 1739-м (для англичан война из-за уха Дженкинса плавно перешла в войну за Австрийское наследство), то Голландия начала воевать позже всех — в 1745 году, войдя в военный союз Англии, Саксонии и Австрии. Началось все в 1744 году, когда до голландцев дошла новость, что Мориц Саксонский готов вторгнуться с 80-тысячным войском в Австрийские Нидерланды, которые были буфером между Францией и Голландией. Сразу же началась мобилизация армии и флота. С 1714 года прошло 30 лет, и тогда голландцы могли вывести в поле не менее 120 тысяч человек, а в море до 40 кораблей. А сейчас принц Мориц Нассау-Оуверкерк с грехом пополам смог навербовать 20 тыс. солдат, а с флотом дела обстояли просто катастрофически. Адмиралтействам (для тех, кто не помнит, в Голландии их было 5, и все друг от друга независимые) было спущено предписание вооружить 20 кораблей, но оказалось, что в наличии их всего 16, при этом в море могут выйти только 8! Адмиралом был назначен Граве, 73 лет от роду, который уже 15 лет прозябал в отставке! И выбрали его по одной простой причине — это был единственный адмирал, который имел опыт не только боев, но и проведения военных учений и эволюций, ибо после 1714 года на это забили большой и толстый болт!

Тем временем французы вошли во Фландрию, и барьерные крепости падали одна за другой, как спелые яблоки. Голландцы с удовольствием посылали австрийцам финансовую помощь, но и только. Вообще до января 1745 года Голландия делала вид, что она не воюет с Францией. И при этом усердно вкладывалась во французские акции и облигации, кредитовала французскую промышленность, поставляла французам военное и флотское имущество.

Прибывший во Фландрию германско-британский контингент герцога Камберленда буквально втянул голландские войска принца Вальдека в войну. Камберленд приказал распределить голландские части между своими, "чтобы не разбежались". При Фонтенуа голландские потери составили более четверти от общего количества (6 тыс. из 20 тыс.) и это в разгар боя привело чуть ли не к бегству голландцев. Из-за отступления голландско-австрийского левого фланга британский правый фланг прогнув оборону французов попал в полуокружение, и понеся большие потери, еле унес ноги.

Кампания 1745 года закончилась для союзников катастрофически — пали крепости Брюгге, Ауденарде, Дендермонде, Остенде, Ньивпорт, Аф (Ath). Уже в ноябре 1745 года, видя, что французы вплотную подходят к голландским границам, министр иностранных дел Голландии ван дер Хейм вел с врагом сепаратные переговоры о мире, но французы просто отказались от каких-либо условий, ответив посланникам Вассенару и Жилю, что собираются захватить всю Голландию целиком! Эти слова произвели ужас и панику в правительстве Голландии. Вы думаете, они мобилизовали силы и начали воевать? Как бы не так! Правительство Голландии начало готовиться к бегству из страны, в Батавию! При этом продолжая торговать с Францией, в том числе и "заповедными товарами".

В феврале-сентябре 1746 года пали Антверпен, Лувен, Малин, Монс, Шарлеруа, Гуй, и наконец — Намюр. Под конец года французы разгромили голландско-австрийские войска у Рокруа, и пал Льеж. Франция стала полной хозяйкой Бельгии. Голландцы еще раз пошли на переговоры, и им опять сказали, что не рассматривают их, как дееспособную силу. И тут в Амстердам ворвался герцог Камберленд и Карл Лотарингский. Генеральные Штаты были оцеплены войсками, в стране было введено внешнее правление. Была объявлена мобилизация, которая дала 90 тысяч бойцов. Под угрозой полной конфискации имущества иностранные полководцы заставили сильно раскошелиться нидерландских толстосумов, и армия была полностью вооружена и укомплектована. В этот момент французы уже перешли Шельду и вторглись в Голландию Уже пали Слюйс, Кадсанд и Аксель. Эти новости попали на благодатную почву, и также как в 1672-м, в Амстердаме вспыхнуло восстание, в результате которого режим Пенсионариев был свергнут, а штатгальтером провозгласили Вильгельма IV Оранского.

Камберленд и Вальдек в отчаянной атаке постарались остановить Саксонского у Лауфельдта, однако были отбиты, и французский маршал осадил Маастрихт. 16 сентября пал Берген-Ап-Зоом, и теперь Франция владела Брабантом. Эти новости привели голландцев к решению отойти от чисто республиканской формы правления, и теперь звание штатгальтера стало наследственным. При этом в руки штатгальтера была отдана не только вся военная власть (как это было ранее), но и внешняя политика и даже некоторые экономические вопросы.

Вильгельм IV, первым делом обследовавший казну государства, увидел, что она пуста. Внешний долг Голландии огромен, и выплаты по нему не позволяют содержать большую армию. Чтобы попытаться разбить этот порочный круг — он организовал "займ победы", в котором могли участвовать только голландцы. Это была та же "тонтина" со следующими условиями. Внесший сумму в 1000 флоринов получал 1 процент от суммы ежегодно. 2000 флоринов — 2% на тех же условиях. Далее по возрастающей, до 10 тыс. флоринов. Внесший эту или большую сумму получал 10% ежегодно. Такими мерами ему удалось собрать 50 миллионов фунтов стерлингов (500 млн. флоринов). Но этого было мало для содержания 70-тысчной армии, и принц был принужден идти на поклон к Британии, просить денег взаймы. Британцы предложили кредит в 100 млн. фунтов под грабительские 13% годовых на 6 лет (Господи, вложи эти слова в уши нашим банкам и ипотечникам!).

Вильгельм отказался, и горько сетовал на совершенно ужасное экономическое положение Голландии. Эти данные оказались для англичан холодным душем, они-то думали, что у этой ростовщической нации денег куры не клюют, и во многом именно поэтому они пошли на переговоры с французами, и 30 апреля 1748 года были подписаны прелиминарные условия Аахенского мира. При этом, словно в насмешку, и французский, и английский посланник отказались обсуждать условия с голландскими поверенными Бентинком и ван Хареном, и пригласили их только на подписание соглашений.

Вильгельм IV получил мирную передышку, и попытался реорганизовать страну, но на многие напрашивающиеся решения у него просто не хватило духу.

Глава 5.

После 1748 года общество ждало кардинальных реформ. Однако Вильгельм IV допустил в управление фризских банкиров, в частности Онно Цвиера ван Харена, представителя так называемой Fries Cabaal, которые не нашли ничего лучше, как наделать новых долгов и заимствований. Кстати, в 1760-м ван Харена осудили за инцест со своими дочерьми — Марианой-Эллеонорой и Каролиной, что немного говорит о...

Вильгельм умер в 1751-м, на этот год только одна провинция Голландия имеля долг в 70 млн. флоринов, и годовой дефицит в 28 млн. флоринов. Власть перешла к вдове штатгальтера, Анне Браунгшвейской, которую признали регентом и опекуном маленького штатгальтера Виллема, позже — Вильгельма V. Генерал-пенсионарием был назначен Стейн, Ян Нор занял пост генерального казначея, а дворянское собрание возглавил Уильям Бентинк. Собственно все трое пришли к выводу, что надо ввести режим жесткой экономии и урезать расходы.

Вообще было два варианта развития событий. Или срезать расходы в области обслуживания внешнего долга (для тех времен это было нормально, но об этом позже), увеличить налогообложение (особенно налог на роскошь и банковские услуги, чтобы срезать паразитов-спекулянтов), ну или отыграться на производстве и государственных службах.

Как вы думаете, какой вариант выбрали? Правильно — последний! Прежде всего сократили армию. С 60 тысяч до 6 тысяч. В 10 раз. Потом распустили часть флота, распродав корабли. Далее снизили жалования на государственной службе. Но дефицит уменьшили с помощью этих мер ровно на 20 процентов.

А 1 мая 1756 года грянул гром. Австрия и Франция заключили договор о союзе, и разом Бельгия из барьера между Францией и Голландией превратилась в возможный плацдарм для нападения на Соединенные Провинции! При этом Англия согласно договору потребовала от Голландии примкнуть к ней, и выставить в поле 6000 солдат и 20 кораблей в море. Это был нокаут.

Голландия понимала, что если она примкнет к Англии, то жизнь ее будет яркой, но не долгой, ибо тогдашние французы действительно могли занять Голландию "одним воздушно-десантным драгунским полком за три часа". Если она поддержит Францию и Австрию — то ее морской торговле придет полный и беспросветный каюк. Поэтому Голландия объявила о своем нейтралитете. Она не собирается поддерживать ни Англию в ее амбициях, ни Францию.

И с этого момента английский нейтралитет сменился с благожелательного на неблагожелательный. Англичане развязали каперскую войну против голландских кораблей, захватывая их без разбору. Анну Браунгшвейскую осаждали делегации купцов, призывая ее оказать влияние на Британию и не рубить на корню морскую торговлю. Голландцы выполнили все требования англичан, прекратив торговлю с Францией в Вест-Индии и в Европе, было объявлено, что купцы, торгующие с Францией, делают это на свой страх и риск. Четыре депутации Амстердама призывали принцессу резко увеличить флот и, если будет нужно, даже схлестнуться в Англией, однако лечь таким образом под Францию было страшно, ибо барьер теперь был во французских руках. Все-таки в конце концов согласились на увеличение флота, но без увеличения армии (чтобы не дай бог французы забеспокоились). Однако Генеральные Штаты заблокировали эту инициативу, оправдываясь, что из-за гигантского госдолга невозможно выделить необходимые средства.