Клин клином

Прогулка по складам затянулась надолго: мужчина выкинул не только тряпье, но и поврежденные предметы обстановки, так что пришлось походить, выбирая пару кресел, стулья, столик, да и посуду с утварью требовалось обновить. И это уж не говоря об одежде и прочих одеялах.

Когда Кирилл узрел всю эту гору, загруженную на две грузовых платформы, то только поскреб в затылке. Бодрый падаван-деваронец поставил галочку, и вприпрыжку поскакал по коридорам, таща за собой связанные верёвочкой платформы.

Остаток ночи Ки... Квай-Гон перетаскивал добро, раскладывая, расставляя и развешивая, угомонившись только к утру. После чего напился чаю, философски рассматривая пустые продуктовые шкафы, переоделся, умылся, побрился, тщательно расчесал поистине львиную гриву, достигающую пояса, и почесал в столовую под злобное урчание желудка.

Столовая напоминала улей, а вкушающие пищу джедаи — пчел, заволновавшихся при виде шершня или шмеля: загомонили-зажужжали они с утроенной силой, ошалело разглядывая резко преобразившегося вечного смутьяна.

Квай-Гон ел, никого не трогал, на перешептывания не реагировал, а после и вовсе свалил, но не в любимые кустики, в которых показательно страдал, оглашая окрестность тяжкими вздохами, а Силу — мрачными раздумьями, а в зал, в котором юнлинги лупили друг друга учебными сейберами.

Сосредоточенные малявки навевали покой и умиротворение. Квай сел поудобнее, закутался в плащ, и тихонько засопел, пока взбудораженные присутствием взрослого личинки джедаев пыжились и пускали пыль в глаза.

Сладкий сон прервала возня: Квай разлепил один глаз, пытаясь понять, что происходит. Два мелких юнлинга, лет по десять-одинадцать, не больше, косо поглядывали друг на друга. Вернее... Квай пригляделся внимательнее, белоснежный блондин явно подначивал второго, даже издевался, судя по заблестевшим в глазах рыжего мальчишки слезам. Как ни странно, рыцарь, тренирующий малышню, синекожий рогатый чагрианин, внимания на готовящийся развернуться конфликт не обращал. Чем дальше, тем более непонимающим становился Квай: блондин доконал-таки рыжика, и тот бросился на обидчика с кулаками. Огоньку добавил чагрианин: он навис над трясущимся рыжим мальчишкой, отчитывая и буквально вбивая своим недовольством в землю, пока блондин, строя несчастный и обиженный вид, ехидно поглядывал в сторону объекта издевательств. При этом в Силе ясно ощущались и боль от несправедливой обиды, и злорадство, но рыцарь даже не почесался. Причем, уж это Квай отловил на раз, вешание всех собак на рыжика было явно привычным делом.

На следующий день Квай сидел там же, втихаря таская из внутреннего кармана карамельки. Под них хорошо думалось и наблюдалось.

Через неделю Квай, уже не скрываясь, попивал из термофляги крепкий чаек с кореллианским виски. Смесь была горячая, забористая, с ломтиками вяленого мяса — вообще амброзия, навевающая мир и благолепие, вот только настроение без конца портили. То белобрысый террорист, достающий своих одногрупников и особенно рыжего товарища, то мастер ясель и рыцарь-тренер, почему-то делающие виноватым все того же мальчишку, то... Йода, припершийся и севший рядом.

Зеленокожий тролль посидел, покряхтел, поглядел... А потом как принялся нудить о высоком! Особо упирая на то, что пора бы Кваю одуматься, выбросить из головы неудачный прежний опыт и взять нового падавана, который непременно его развеселит, и вообще, чуду подобен разум ребенка.

Квай, когда услышал эту бредятину, едва поверил своим ушам. По его мнению, оригинальному Джинну не новый падаван был нужен, а клизма галоперидола, а потом серия сеансов карательной психиатрии. Своих падаванов он не учил, а скорее, дрессировал. Фимора спасла краткость учебы и то, что он был уже сложившейся личностью. Ксанатос двинулся мозгами за шесть с половиной лет. Что произойдет с ребенком, попавшим под власть — а мастер был именно богом и царем для ученика — этого токсичного человека, даже предсказывать не хотелось. Как минимум постоянная неуверенность в себе, самоубийственные порывы и прочие отрыжки расшатанной психики.

Всю эту неделю после своего "попадания" Кирилл только знакомился с Храмом, облагораживал жилище, наблюдал за юнлингами, к которым тянуло, как магнитом, и читал весьма интересные книги, типа "Путь джедая". Крайне полезное оказалось чтиво, на ночь и без сорокаградусного снотворного лучше не употреблять.

Вот и сегодня Йода вновь приперся, цепким взглядом выделив рыжика, и снова завел шарманку о новом падаване. Увидев, что внимания обращают ноль, грандмагистр прибегнул к привычному средству: клюке.

Палка из дерева гимер была тяжелой, крайне прочной, и оставляла отменные синяки на голенях окружающих. Если в сапогах, то еще ничего, а вот в мягких домашних мокасинах... Квай поморщился, пережидая приступ боли, поставил на скамейку, около которой стоял, флягу, резко вырвал из руки Йоды палку и тут же шваркнул того резким движением. Йоду чуть не снесло, а изумление можно было пощупать руками. На площадке опять развернулся скандал. Квай отвернулся от Йоды, пучащего и так круглые глаза, и спрыгнул с балкончика. Не обращая внимания на начавшего речь чагрианина, он подошел к блондину, от души выписав тому подзатыльник, аж зубы лязгнули, после чего схватил за ухо, выкручивая и тяня вверх. Блондин заверещал. Протесты рыцаря Квай пресек одним тяжелым взглядом.

— Первое, — мрачно начал Квай, держа мальчишку за ухо. — Юнлинг Чан, если вы думаете, что нападение подло, исподтишка, на других, чтобы выставить себя в хорошем свете, вам сойдет с рук, то вы ошибаетесь. Я сегодня же оповещу не только вашего мастера, но и мастера Киону, главу всех мастеров ясель. Дальше. Рыцарь Жарет. Я наблюдал неделю. Неделю вы не сделали ни одной попытки разобраться в конфликтах, судя поверхностно, видимо не желая утруждаться. Об этом я тоже сообщу. Сначала Мастеру Драллигу, ведь вы учите юнлингов основам боя. Затем в Совет Первого знания. Пусть повысят вашу квалификацию.

Резко ставший серо-голубым чагрианин только со стуком подобрал челюсть и мелко затрясся. Квай встряхнул блондина, отпустил ухо и крепко взялся за воротник шкодника.

— Третье. Юнлинг Кеноби. — Мальчик поднял глаза, на его лице была написана полная безнадежность. — Не стоит поддаваться на провокации... Но вашей вины в этом нет. Вы дети, а не умудренные опытом взрослые, трудно ожидать от вас полного контроля, этим зачастую и мастера похвастать не могут. Я был бы счастлив преподать вам несколько уроков, если вы хотите, конечно.

Улыбкой мальчика можно было осветить весь мир.

— Конечно! Конечно, мастер! Я хочу!

— Замечательно, — кивнул Квай, переводя взгляд на осознавшего, насколько глубоко он вляпался, Чана. — Прогуляемся?

Остаток дня прошел насыщенно. Квай подтверждал скандальную славу. Сначала поскандалил с мастером ясель клана Ревущих, передав ему Брука. Затем поскандалил с Драллигом. Потом поперся в Башню Совета Первого знания и от души высказался уже там. К наступлению вечера Храм уже гудел, обсуждая новости. Квай вышел из зала, где дал урок Оби-Вану, помогая с медитацией, и тут же наткнулся на Йоду, умиленно прищурившего глазки при виде умчавшегося в ясли Кеноби.

— Чудесно это, знания юным передать... — завел шарманку древний джедай. Квай молча вновь выдернул палку из когтистой лапки и треснул вредного старикана промеж ушей. Не больно, но ощутимо. Ставшие свидетелями кощунства и нарушения всех устоев джедаи пороняли челюсти на пол. Квай передал палку Йоде, не поморщившись, вытерпел несколько ударов по голеням, и укоризненно покачал головой.

— Мастер Йода. Поменьше лезьте в мои дела, и побольше следите за порядком. Дедовщина процветает, а вы и в ус не дуете. Ах, да. Усов у вас нет. Может поэтому такое падение нравов вокруг? А падавана я сам выберу, как только разберусь с Ксанатосом.

Развернулся, и свалил к себе, спиной чуя тяжелый взгляд Йоды.

Следующие несколько дней Квай общался с Кеноби, помогая и наставляя, потом и сам не заметил, как стал преподавать на почти постоянной основе. Йода держался поблизости, палку держал цепко, и на расстояние касания не подходил. Квай кланялся, на рожон не лез, готовил сюрприз для дорогого дедули.

Вернувшийся с очередной миссии Дуку лишь изумленно поднял бровь, когда в тот же день к нему приперся с виски, чаем и печеньками блудный ученик, ранее избегавший своего мастера, как чумы. Крайне осторожный разговор перерос в непринужденную беседу, Квая совершенно не удивило, когда выхлебавший второй стакан Дуку светски поинтересовался: правда ли, что Квай треснул Йоду палкой?

Мужчина лишь усмехнулся, посоветовав завидовать молча. В том, что его мастер будет в курсе храмовых сплетен еще на подлете к Корусанту, он не сомневался. А еще не сомневался в том, что будет делать минимум следующий год.

Квай не рвался спасать всю галактику оптом и Республику в частности, он решил начать с малого. Изменить себя, Квай-Гона Джинна, и через это изменить окружающих. А там... Посмотрим.

Начал он с простого: восстановления отношений с Дуку. Ян Дуку был серьезным, знающим и весьма авторитетным мастером-джедаем. Он воспитал двух падаванов, выпустив их в свободное плаванье: Раэля Аверрсоса и Квай-Гона Джинна, а сейчас обрабатывал напильником очередную заготовку — Комари Восу, девушку резкую, умную и суровую, ну почти один в один с самим Яном. Засранец Джинн с ними не общался, по причинам, которые Квай не собирался хоть как-то брать в расчет, ему они казались блажью испорченного ребенка.

Поэтому абсолютно не стесняясь потратил часть своих сбережений на подарки и разные нужные мелочи, и отправился в гости, спустя несколько визитов уверившись, что по всем им психиатры и психологи кровавыми слезами плачут. Ян постепенно превращался в мизантропа, мотаясь по галактике, а в Храме получая нотации от Йоды. Комари страдала от неразделенных чувств к Яну: идиотизм, который ни к чему хорошему привести не мог. Поэтому действовать требовалось быстро, жестко и с гарантией.

Начал Квай с семейного обеда, на который пригласил Яна, Йоду, ну и самого себя. Любимые блюда гостей, алкоголь, дорогой чай... Непримиримые противники, которым Квай постоянно подливал в бокалы, наклюкались от души и впервые за хрен знает сколько лет откровенно поговорили. Немного, но ведь главное — начать! Еще через пару дней Квай обед повторил, потом еще, потом опять... Потом он решил, что это накладно для бюджета, и пошел по злачным местам, предварительно изменив весьма приметную внешность.

Денежка потекла тонким, но постоянным ручейком, заодно появились странные, но явно полезные в будущем знакомства.

С Комари оказалось проще: для нее нашелся воздыхатель. Сначала один, потом второй подтянулся... Потом из ниоткуда вылез третий, и начался цирк с конями: бедная Воса не знала, как отвязаться от назойливых поклонников. Популярность притягивает, вскоре у Комари завелся целый фан-клуб. А тут еще и Ян, поглядев на этот беспредел, стал муштровать падавана с удвоенным энтузиазмом, готовя к рыцарству!

Комари взвыла, ухажеры хором и по очереди подвывали в унисон, девушка еле доползала до кроватки, уставшая до невменяемости. Начались одиночные миссии, как у любого старшего падавана, и вся любовь к мастеру повыветрилась из забитой проблемами, в которой выживание стояло даже не на первом месте, головы.

Заодно Квай взялся за Раэля и Фимора. Первый теперь регулярно общался с мастером и целителем душ, что для Стража, отвечающего за целый сектор, было жизненно необходимо. Перед вторым Квай публично извинился. Лица джедаев надо было видеть — такого офигения в Силе давно не ощущалось. Потребовалось время, чтобы Фимор понял, что это не очередной заскок мастера, сбрендившего от надавившей между ушей Живой Силы, а действительно настоящее примирение. Попытавшегося что-то вякнуть Йоду Квай снова умудрился перетянуть палкой, посоветовав поменьше нести пафосную чушь, а побольше уделять внимание своим обязанностям, а если тяжко, готовить преемника.

Наладив отношения с Фимором, Квай заодно попросил того присмотреть за Кеноби и Чаном, без удивления отметив, что Брук, чей возраст приближался к тринадцати, тут же угомонился, став вежливым и послушным, а Фимор начал приглядываться к перспективному юнлингу. Сам же Квай решил не искушать судьбу, и объявил при всех, что через год-полтора возьмет Кеноби в падаваны, разом сняв с хрупких плеч груз тревог и неуверенности. Оби-Ван успокоился немного, но для верности Квай послал его к целителям разума: не нравилось ему ощущение, что мальчишку довели почти до нервного срыва.

А сам думал, как разобраться с Ксанатосом.

За последнее время молодой губернатор Телоса, перед глазами которого перестал маячить раздражитель, подуспокоился, перестав бросаться на все, что шевелится. Для решения этой проблемы Квай задумал использовать тяжелую артиллерию в лице Дуку.

У Ксанатоса был пунктик насчет происхождения, а Ян родился в графской семье, переплюнув по всем статьям нувориша Дю Криона. Естественно, на то, что блудный падаван вернётся под гостеприимные храмовые своды Квай и не рассчитывал, хотя в жизни случается всякое. Он надеялся просто на примирение, чтобы Ксанатос перестал зацикливаться на мести — она ни к чему хорошему не ведёт. Дело усугубляло то, что Джинн так и не понял, кто именно стал причиной гибели Криона: всё-таки не школьник, сейбером как палкой не размахивал, а в толчее с охраной губернатор как-то очень резко налетел на меч.

Джинна этот вопрос не волновал абсолютно: помер, так помер, с концами, а вот Квая настораживал прыжок Криона на сейбер, слишком похоже было, что его просто толкнули в спину.

Прояснить этот вопрос следовало немедленно, и Квай пошел туда, куда его предшественника невозможно было затащить даже под угрозой расстрела: к целителю душ, что соответствовало понятию "психиатр".

Йода, коршуном следящий за проблемным внуком, едва не упал с балкончика, увидев в какую дверь решительно протопал Квай. Такого он не ожидал, если честно.

Понадобилось почти пара десятков сеансов, на которых Квай изливал душу, прежде чем он смог с помощью специалиста докопаться до истины. Криона действительно толкнули в спину, Квай отлично рассмотрел запомненное Джинном лицо. С этим уже можно было работать, Квай взял для подстраховки Дуку, и отправился к бывшему падавану.

Дуку оказался ещё страшнее, чем помнилось его неблагодарному ученику. Он сходу задавил одним недовольным движением брови все попытки Ксанатоса надувать щеки и качать права, и принялся наводить порядок.

Уже через неделю Квай и Ксанатос могли разговаривать, правда только в присутствии Дуку, не пытаясь убить друг друга, ещё через неделю Ксанатос даже начал слушать, что ему говорят, а к концу месяца и слышать.

Квай поступил просто беспрецедентно: позволил Ксанатосу просмотреть кусок его памяти. Полученное свидетельство того, что Джинна просто использовали как громоотвод, убив Криона его руками, парня просто взбесило. Он вызвал специалистов, объявил награду, и начал поиски охранника, тихо и незаметно уволившегося сразу после смерти Криона. Масла в огонь подлил и Дуку, обнаруживший, что кто-то методично прикармливал Ксанатоса очень специфичной химией, постепенно загоняющей его в яму безумия.