| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Ну, нам не жить здесь.
Быстренько начеркав план, изображаю стратегию:
— Такие дела, в большинстве своём обделываются в полночь. Поэтому, первому часовому — бдеть, а последующим — гаситься.
Следующий караульный — самый мелкий из пятерых, слегка "не догоняет":
— Как "гаситься"?
— Обыкновенно, Малыш: с полчаса походив — заходишь в тень, ныряешь под вагон и прикидываешься шпалой... Как понял?
— Есть прикинуться шпалой!
— Как только начнётся, так же — из-под вагона, куячишь из лупары в "белый свет" и орёшь что-нибудь "по матушке". Потом перезаряжаешься и действуешь по обстановке. Понятно?
— Так точно!
Внимательно посмотрев в глаза каждому:
— При виде направленного оружия — огнестрельного, холодного... Похер! Стрелять на поражение. Из тюрьмы я вас вытащу, из могилы — НЕТ!!!
Перекусив, что Маркс послал, помелькав в окне своим нижним бельём, гасим свет и, вновь одевшись — но оставшись босыми в одних носках, имитируем дружный храп.
* * *
На себя беру самое трудное: нейтрализовать тех — кто должен будет нейтрализовать нас в случае непредвиденного шухера. Поэтому ровно в полночь, выходим менять часового вдвоём — сменщик на своих двоих, а я — "на четырёх".
Он, выйдя и пойдя направо шагов шесть, запнулся и трёхэтажно матюкнувшись в адрес матушки лорда Керзона — присел завязывать якобы развязавшийся шнурок. Я в это время, выползя с чёрного хода на четвереньках влево — заполз в воняющие кошачьей мочой редкие кусты на заднем дворе и притаился — выжидая, когда глаза привыкнут к темноте. Однако, этого не потребовалось: невдалеке вспыхнул огонёк, на мгновение осветив небритой свежести — явно криминальное лицо и следом засветился "маячок" папироски.
Опасался самого наихудшего, но повезло — "на атасе" оказался всего один злоумышленник.
Осторожно кидаю в окошко мелкий камешек (блин, слишком громко зазвенело стекло!) и, минут через десять — сонно покачиваясь выходит один из наших бойцов. Зевая, он "лунной походкой" доходит до ближайшего угла, неправдоподобно громко "пущает ветра" и достав "шлангу" — начинает журча "метить" территорию.
Естественно, стоящего "на стрёме" — этот "процесс" не мог не заинтересовать!
Воспользовавшись этим, (в одних носках, напоминаю) бесшумно подкрадываюсь сзади и оглоушиваю ударом мешочка песка по голове.
Кажется, от волнения получилось излишне сильно...
"Жив, нет?".
С перепуга сам еле дыша, с замиранием сердца проверив — жив ли ещё и, успокоившись — дыхание и пульс в наличии, негромко свистнул и прибежавший от помеченного угла "сцыкун" — помогает мне грамотно "упаковать" обмякшее тело. Кляп в рот, большие пальцы рук — связаны шпагатом за спиной, вынут ремень из штанов и расстёгнуты пуговицы.
Как учили!
Слышу — где-то неподалёку грохоухают об булыжную мостовую тележные колёса...
Надо поторапливаться!
Боец, остался изображать бандита — караулящего наш крепкий сон, на холяву куря одну за другой его папироски, а я пошёл поднимать остальных и разводить их по местам.
* * *
На перроне, достаточно хорошо освещённом газовыми фонарями, нашего часового перед составом не оказалось — зато вижу беспокойно мечущегося вдоль него знакомого хмыря в кепке. Видать, он должен был того снять, но не застав на своём посту — теперь в глухой непонятке, что делать: то ли это засада и надо срочно линять — то ли часовой "положил" на службу и, сейчас где-нибудь спит... Тогда можно начинать грабить.
Долго, ему размышлять не дали: на перрон въехали три ломовые телеги и следом — пролётка с сидящем на месте пассажира хорошо одетым гражданином довольно "креативного" вида, со "шпалером" в руке. Выскочив, он об чём-то вполголоса поговорил с подбежавшим на цырлах "хмырём"...
Затем приехавший, засунув оружие за пазуху, раздражённо махнул рукой:
— Фуйню какую-то барагозишь, Фагот. Начинайте, не стойте телеграфными столбами!
На каждой из трёх ломовых телег, кроме биндюжника сидело ещё по одному бугаю — всего шестеро. После команды "Креатива" они спешились, споро подбежали к вагонам с хабаром и, фомками сбив замки и сорвав пломбы — стали сдвигать тяжёлые двери... Я тотчас отвернулся и крепко зажмурил веки...
— БА-БАХХХ!!!
Вспышка, больно ударившая даже через веки, двойной выстрел нашего Малыша из-под вагона, маты-перематы, истеричный конский ржачь и рёв Спецназа со всех сторон:
— ВСЕМ СТОЯТЬ, НАХ — РАБОТАЕТ "ВАГНЕР"!!!
Выскакиваю из-за укрытия и, вместе со всеми изо всех сил несусь вперёд — пока находящиеся перед вагонами, ослеплены вспышками фотографического магния. Простейшее, даже примитивнейшее устройство — сработавшее при открытии двери товарных вагонов.
"Позже, надо будет специальные свето-шоковые гранаты замутить".
Подбежав как на крыльях, тем же мешочком вырубаю Фагота-Хмыря — оказавшегося ближе всех. Но "Креатив", вдруг неожиданно оказался излишне прытким — хотя и с перепуга, забывшем об своём стволе за пазухой. Он, ловко увернулся от удара и перепрыгнув через телегу — лосиной иноходью ломанулся вдоль железнодорожных путей куда-то в неведомую вдаль. Должно быть в момент срабатывая зарядов фотовспышек — он случайно отвернулся и не был ослеплён.
Метаю вдогонку моё нехитрое "травматическое" оружие — но промахиваюсь и, с досады упомянув его — ни в чём не повинную матушку, бросаюсь вдогонку. Покидая место происшествия — на мгновение повернув голову, замечаю: операция успешно завершается — вагнеровцы споро упаковывают остальных "остекленевших" налётчиков.
* * *
Неполная Луна подсвечивала на почти безоблачном небе — но лишь чуть-чуть и слегка, как фонарик на газовой китайской зажигалке. Бежать в одних носках на босу ногу было тяжело — то и дело под ноги попадались-подворачивались камешки щебня, палки-ветки и, прочее им подобное... Только и оставалось — морщиться от боли в пятках и молиться всем богам и чертям с ними вкупе, чтоб не напороться на скользкую кучу свежего коровьего дерьма, доску с торчащим ржавым гвоздём или "розочку" из битой стеклянной бутылки.
Отбежали довольно-таки прилично от вагонов и вскоре оказались за пределами станции: слева — железнодорожная насыпь, справа — густые кусты и начинающийся подлесок.
Как бы там не было — хорошая физическая форма и молодость давали знать!
Я почти догнав, вот-вот был готов схватить Креатива за ворот — как вдруг тот, вспомнив про ствол — рывком достал его из-за пазухи. Однако, чтоб выстрелить — ему надо было развернуться ко мне хотя бы боком. Предпринятая попытка привела к почти полной остановке и, поднажав — я прыжком налетел на него и сбил с ног.
Его пистолет или револьвер неизвестной системы, улетел куда-то в сторону и после продолжительной борьбы "в партере", главарь налётчиков оказался лежащим мордой в землю и связанными за спиной руками. Обыскал его со всей тщательностью: ничего существенного — даже документов, лишь тонкий "пресс" червонцев — видимо для уплаты возчикам, да пачка презервативов "Грациелла" — которые журнал "Смена", рекламирует как "лучшие в мире".
"Надо будет производством наручников заняться, — во время "упаковки" пришла в голову одна гениальная мысля, — весьма ходовой товар будет, в свете грядущих в стране событий".
Вспоминаю число сталинско-репрессированных из диссидентско-антисоветской литературы и, присвистнув — прикидываю примерный спрос:
"Грандиозно! Эльдорадо или я ни фига не шарю в бизнесе".
Так, так, так...
Ищу на ощупь ствол и другие личные вещи задержанного в примятой после борьбы двух тел траве — возможно им случайно потерянные или специально выброшенные и, меж тем — составляю бизнес-план:
"Штамповка из легированной цирконием стали — чтоб побольше к 37-му году наделать, титановое напыление, чтоб невинным жертвам — не стыдно было в "браслетах" показаться на людях".
Даже новый "брэнд" успел придумать:
"Российские наручники назвали "Нежность"... Хахаха! Юмористы-приколисты, мля, постперестроечные. Выпускаемые же в Ульяновске наручники — я назову "Ежовые рукавицы". ХАХАХА!!!".
Причём здесь этот кровавый карлик — Нарком НКВД, с его садистко-гомосятскими наклонностями? Такая народная пословица есть: "Держать в ежовых рукавицах" — со всей строгостью, то есть... Блин, из-за какого-то говна в синих галифе и фуражке с малиновым околышем — весь великорусский эпос, кошке под хвост.
За время обыска и "грёз о прекрасном" отдышавшись — ничего кроме пистолета и какой-то сушёной какашки не найдя, спрашиваю у задержанного — перед тем как сопроводить его до места происшествия, для проведения всех необходимых процессуально-правовых мероприятий. Усаживаю на "пятую точку" и со всей присущей мне вежливостью:
— После столь "близких и бурных отношений" — когда мы "кувыркались" на травке не хуже чем Дольче и Габбана, не пора ли наконец познакомиться, уважаемый? Меня зовут Серафим Фёдорович... А, Вас?
Тот, хрипло и с одышкой:
— Не твоё дело... Мусор!
ТЫРЦ!!!
Усадив обратно на попу, внимательно при свете Луны осматриваю и обнаружив следы побоев на лице:
— Так и запишем в протоколе: "При задержании оказал попытку сопротивления, из-за чего — к подозреваемому были применены меры физического воздействия".
Вижу, ещё хочет мне что-то сказать и опережаю:
— Ещё одно корявое слово в мой адрес и в протоколе будет записано: "Оказал ожесточённое(!) сопротивление"... Так, как Вас зовут?
Молчит, проклятый.
Достав из кармана найденный пистолет неизвестной мне системы и, приставив оружие к виску, продолжаю:
— А если и дальше будете быковать, гражданин хороший, в протоколе будет написано: "Застрелился при попытке задержания"... Так, что?
Тот, дерзко яростно зыркая начинающим заплывать глазом:
— Правов таких не имеешь!
По желанию "клиента", переходим с ним на "ты":
— Согласен! Но ты то — имеешь полное право застрелиться.
Усмехается:
— Не пугай, начальник! Я уже пуганный...
Осеняет несколько запоздалая мысль:
"Может, он от того такой смелый — зная, что пистолет без патрона в стволе и на предохранителе? Лошара...".
Внимательно, как это только можно при мертвенно-блеклом свете ночного светила, осмотрев оружие, я довольно быстро разобрался в его устройстве. Сняв с предохранителя, оттянув затвор и резко отпустил его — загоняя патрон в патронник.
Снова примостив пистолетик у мгновенно вспотевшего виска — аж струйка пота побежала, повторяю:
— Так, что? Поговорим? Скажи хоть как звать, чтоб в протоколе не пришлось писать: "неизвестный злоумышленник, отказавшись назвать себя — застрелился со второй попытки...".
Однако, стойкий мне бандюган попался!
Перенаправляю ствол и "дописываю" протокол:
— "...Выстрелив себе в живот, после чего — через сутки скончался в мучениях, истекши кровью и дерьмом". ...Ну? Смелее!
Как ни странно, но подействовало!
Задержанный, сквозь зубы процедил:
— Котов... Василий Сергеевич Котов.
Как скажет любой мужик — имеющий член и желание "помочить" его в "тёплой лунке": трудно в первый раз "уговорить" — а уж потом...
Убрав ствол пистолета в сторону:
— А каким среди людей прозвищем известен?
— Васька-Кот.
Усмехаюсь:
— Хм... Можно было бы и самому догадаться.
Это не простые крестьяне, решившие из-за нужды великой — решить свои имущественные проблемы за счёт присвоения чужого добра. Это — преступники, бандиты и, договариваться-"разводить" с ними — я изначально не собирался.
Однако, привычка — вторая натура!
Разрядив пистолет и поставив его на предохранитель, без особого расчёта на удачу, впрочем, задаю последний вопрос:
— На кого работаете, Василий Сергеевич? Если не секрет, конечно?
Вдруг, совершенно для меня неожиданно, видно без ствола у виска — осмелев вновь, тот дерзко заявляет:
— Если я скажу на кого "работаю" — ты обос...рёшься!
Не в малой степени охренев, я:
— На Лаврентия Павловича Берию, что ли?
Васька-Кот, на пару минут зависнув, машет круглой плутовской головой:
— Нет, такого я не знаю...
— Ещё узнаешь — какие твои годы. И обос...рёшься! Если доживёшь до тех пор, конечно. Так, на кого ты работаешь?
Мне и вправду стало до жути страшно. Если не дай Бог, он скажет: "на Ксавера" — трындец большинству моих далеко идущих планов.
Вижу, что мнётся и по-иезуитски коварно тру ему в уши:
— Говори до конца, раз уж начал! Я, вовсе не оперуполномоченный из угрозыска — а экспедитор из невоенизованной охраны "НКПС". Вдруг я и, вправду "обос...русь" и, обос...равшись — отпущу тебя и твою гоп-компанию на все четыре стороны...
Вижу — хочется ему и колется!
— ...Ну? Соображай быстрей: у тебя в запасе не так уж много времени — чтоб сиськи мять, как девка перед первой дефлорацией.
Поднимаю на ноги и взяв "под локоток" — направляю наши с ним стопы в сторону станции, где поди уж заждались нас.
— Когда вернёмся, я вызываю по телефону ментов, те шибко обрадуются и оформят тебя и твоих гопников по всем правилам за попытку вооружённого налёта. Статья "бандитизм" — даже к бабке не ходи и, если за вами ещё подобные "подвиги" числятся — вполне можешь рассчитывать на "вышак".
Вдруг, он решившись — резко останавливается и называет мне имя, услышав которое я действительно...
Чуть не "обос...рался"!
Васька-Кот, видя произведённое впечатление:
— Ну, давай — руки развязывай! Что встал?
Поведя носом, он:
— Никак, взавправду обделался... Бугагага!
"Однако, попадалово конкретное... Что делать то, будем?".
Побыв буквально пару минут в парализующем волю ступоре, я быстро пришёл в себя и, перехватив поудобней за другую ручку, довольно грубо — потащил того через кусты к виднеющимся деревьям:
— Планы меняются, Василий Сергеевич!
Тот, впадая в панику:
— Что удумал, то?
Показываю ему его пачку презервативов:
— Ничего плохого: надругаюсь над тобой — как семь гомов над Белоснежкой и, в лесу — на съеденье волкам брошу... Читал книжку про братьев Грим? Вот и про тебя тоже — что-нибудь, да обязательно напишут... В хронике происшествий и в виде некролога. Бугагага!
Тот было вопить и брыкаться, да я его "успокоив" его ударом по почкам и засовывая в рот кляп из элементов его же "парадного" прикида:
— Прикалываюсь, не мандражуй! Посидишь пока под деревом до выяснения обстоятельств. А там действительно — может и, вправду отпущу тебя восвояси.
Заботливо посадив задержанного на какую-то деревяшку — чтоб не простудил себе простату и не стал импотентом, надёжно привязав к нетолстому дереву — чтоб не сбёг и не совершил следующих тяжких правонарушений, тщательно проверив чтоб не было сильно туго — чтоб не омертвели конечности без притока крови, милосердно согнал несколько комариков с его лица — чтоб не выпили всю кровь досуха, я пообещал вскорости вернуться и поспешил на станцию.
* * *
Идя обратно, я тщательно вывернул карманы и выбросил всё найденное у Васьки-Кота — стараясь швырять как можно подальше. Его пистолет я на запчасти разобрать не смог и, чертыхнувшись — утопил целиком в первой попавшейся лужице, сперва вынув и выкинув в другую сторону обойму.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
