Ибо богиня 16-25

— Помогите, — кивнул он выбравшимся на террасу, подошедшим Симону и Фрею.

— А ведь точно, ощущения лёгкости у этой заготовки нет, — заметил Фрей. А потом, когда втроём, наконец, установили камень правильно, ворчливо добавил: — И не только ощущения...

— И, Рыцарь, ты же не собираешься?... — начал Симон, увидев, что Блейк выпростал из-за спины жезлы.

"Да, — хотел ответить Блейк. — И не только собираюсь!"

Но вдруг зыбь мурашек прокатилась по его плечам, но вдруг сеть мелких уколов накрыла запястье...

— Нет... — удивляясь сам на себя, выговорил он.

— И правильно, — согласился с ним алхимик. — Мы — с Тантрой.

— Вдруг она ревнива? — улыбнувшись, согласился и шут.

— Вдруг? Не, неревнивых богинь не бывает вообще, — вздохнув, согласилась с ними гейша.

"Жаль".

Жезл останется незаиницализированным... Останется — серым. А жезл Тантры... Алый Жезл? Интересно, будет он работать в подземельях Ментры? Направление указывать — вряд ли, а предупреждать о ловушках? о монстрах? Ментра — она соперница его Богини или?... "Неревнивыми богини не бывают, а подругами?.."

Он вернул оба жезла на место, за спину: "Проверю позже".

— Так, ещё раз: в лабиринт — ни ногой. Лана — прибери здесь, что ли... Симон, Фрей разжигайте костёр. А мы пошли. Глоса!..

— Я готова, — показалась водительница в зеве пещёры. И он направился к ней.

— Так, Фрей, — обратился к шуту алхимик, — хватит корчить из себя умирающего! Видишь — вон, у стены хворост, давай тащи его... Нет, не сюда — не будем смущать Богиню бытовухой...

— Может — там? — указал Фрей на довольно чистую площадки у самого края террасы.

— И таскать ближе, и для нашей террасы видней, — согласился с ним алхимик и повернулся к гейше, — Брось! Ты, небось, своей тряпицей, хочешь пыль со статуи вытереть?! Так мы пока возились...

— А с плиты? Натоптали...

— Но...

— Пошли... У неё это на инстинктах, — улыбнулся Фрей, — и на инстинктах правильных. Мне как-то мама говорила: если девушка при виде запылившейся полки в чужой комнате, автоматически не ищет глазами тряпку, то она недостойна, чтоб ей дарили цветы.

— Да уж, — хмыкнул Симон, — знаю я таких: они предпочитают бриллиантики...

Гейша хихикнула и отложила тряпку. Достала зеркальце, села на краешек плиты спиной к ним и начала рассматривать своё лицо. Судя по улыбке — оно ей нравилось...

— Ага, глоток красоты... как же иначе-то, перед тяжёлой и долгой работой, — усмехнулся шут.

Гейша прыснула, повернулась, показала ему язык, опять отвернулась, опять улыбнулась в зеркало.

Парни проследили, как Рыцарь со своей Дамой вошли в пещёру, развернулись и неспешно пошли к кучам хвороста...

И они не увидели, как шесть камней перестали быть камнями, а стали размазанными человеческими фигурами, которые скользнули в пещёру. Это увидела в своё зеркальце Лана, и ещё она увидела, как последняя из них, обернувшись, погрозила ей пальцем. И тогда Лана завизжала.

Дым, заклубившийся, через десяток... через дюжину секунд означал: тревога!

— ...И правильно, что удержал их, — через дюжину минут соглашался с Симоном их новый барон стражи: — Вы — ни помощники трежеру, ни соперники ниндзя,. Да и они ему в подземельях лабиринта — тоже.

— Джюсы... Ты уверен, что это всё-таки джюсы? — Амадей прибежал тоже, не очень-то и отстав... Всё-таки Даяна есть Даяна. — Уверен? — ещё раз переспросил он.

— Да. "Размытые плащи", как элемент общей формы — это только у них.

— Да не общей...

— Ладно: общей формы элитной разведки.

— Ладно... Но джюсы не пошлют сопровождать трежера команду без своего собственного трежера.

— Да. Скорее всего именно трежер — шестой. Но я верю в Блейка.

— Да я тоже, но...

— Что ж, подстрахуемся.

— Стоп. Ты понимаешь, что ниндзя не оставят единственный выход незащищённым?!

— Твои предложения?

— Зови Эфу.

<*Тон> — "Новая реальность", "красота"... Не понимаю... С его "Леопардом" он наверняка имеет право на личный допуск в Кастальский Ключ — и получай сколько угодно красоты.

<*Тан> — Проект "Кастальский Ключ" провалился.

<*Тон> — Не скажи! Ефим Хладоев каждый год выдает по книге — и полгалактики ждёт тридцатого сентября! Каждый новый вернисаж салона "Далёкий Парнас" собирает народа не меньше, чем Рождественские Номинации — и всё оттуда раскупается под метёлочку. Пробиться с концертом в Каррар Пэлеси — мечта любого музыканта, а с гастролями в Родниковый театр — любой труппы!

<*Тон> — И тем не менее...

<*Тан> — Задумывался, как всеобщая мастерская, а стал...

<*Ман> — Стал роскошным курортом. Очень дорогим курортом, курортом для избранных...

<*Тон> — Но Хладоев?

<*Тан> — Да не только он... Ещё и Атридис, и Травини, и Джон Джонс, и Ли Хуань... И десятки менее известных... Хотя вон Ольга Гердт — она как? более известная или менее?

<*Тон> — Ну?

<*Ман> — "Ну", сам и подумай, что у них общего.

<*Тан> — Злая ты, Машка.

<*Тон> — Они... они все — отшельники...

<*Тан> — Да. "Изба у реки" Хладоева, "Остров Роз" Гердт, "Далёкое ранчо" Джонса, "Тихий гарем" Ли, "Серый замок" Травини... "КК" или "старая Терра" — не всё ли равно им какая планета, эти гении всё равно почти ни с кем не общаются.

<*Тон> — Да где бы тот же Травини в свои двадцать восемь, когда его оперы были никому не нужны, взял бы денег на старой Терре — на "замок", а на землю под замок?!

<*Тан>— Там же, где он их взял на Кастальском Ключе — их дал ФВИ.

<*Тон> — Что?

<*Тан> — "Возрождение оперы" — это проект КОМКОНа. А его замок — был частью рекламной компании.

<*Ман> — Кстати, и с "гаремом" тоже очень не просто... Представь, сколько юных дурочек хотят "удостоиться"... И сколько из них хочет из того гарема вырваться уже через пару недель... А гарем должен быть тихим...

<*Тон> — Нет, ну это-то вы себе не приписывайте! "Четверо старших". Там все дела ведут четыре старшие ласковые тётки! Кларисса Клэренс...

<*Тан> — Правильно-правильно. Ведут. Уже двенадцать лет. А Ли Хуань "ушёл от мира" пятнадцать лет назад.

<*Ман> — И та же Cl+ прекрасно осознает: любой скандал в Тихом гареме — и она вылетает оттуда со скандалом!

<*Тон> — А то мало скандалов вокруг него... Одних анекдотов в Сети... А эти девицы... Стоит им оттуда вылетить...

<*Ман> — Мастер не ходит в Сеть. Мастер вообще никуда не ходит. Пятнадцать лет уже — никуда! Так что вокруг — пусть что угодно, какие угодно слухи, какие угодно сплетни, лишь бы внутри тишина. Лишь бы ему быть — вне мира. Вне общества. Вне общества Кастальского Ключа — тоже.

<*Тан> — В общем, работать на Кастальском ключе — работают, отдыхать — с восторгом. Особенно, если кто оплатит. А вот жить в той красоте у большинства не получается. Почти как на Гессе: нормальные люди здесь не приживаются: они зарабатывают и сваливают.

Трежер в естественной среде обитания выглядел красиво.

Три года тому назад, когда Галя тайком от друзей-экспедиторов зарегистрировалась в Даяне, то росточек-то для своей аватары она поубавила... Нет, по-прежнему, свернуться кошечкой в кресле у неё бы не вышло, но смотреть свысока на три четверти встреченных мужчин в виртуальной реальности не приходилось. Тем более что мужики-то, как раз, "росточку" себе поголовно прибавляли. Даже те, кому бы это вроде лет с двенадцати уже не требовалось. Да и пусть их... Сила в Даяне от роста не зависела, а вот координация движений совсем даже наоборот, причём в обратной пропорции. Коэффициент пропорциональности, правда, от единицы отличался не очень заметно, да и тот — хоть чуть проявлялся лишь на начальных уровнях. Но как раз первые шесть — они наиболее занудные: вроде бы и очков от уровня до уровня маловатенько, но горишь и горишь. Особенно когда — в одиночку. Она пока сквозь них пробилась, год угробила! И пару побед из тех времён Глоса приписывала именно своей большей увертливости — в предельных ситуациях, когда в счет шли уже не золотые, а последние грошики.

А Блейк сейчас был хорош. Высокий, статный... Он жалел, как-то что ей не довелось увидеть прошлого аватара, — трежер даже имя ему дал: Флор! — но и на этого смотреть было приятно. И дело не в чертах лица, художников концерн "Даяна" нанимал от класса выше среднего до top— professional — такие нарисовать могли, что угодно: любой каприз за ваши деньги! Но, как и подобает классным профи, главное для аватар они брали всё-таки от моделей, причем необязательно то, что видно невооруженным взглядом. У Блейка кто-то из них рассмотрел животную его суть — того самого зверя, которым он был в прошлой жизни. И это был не волк из азиатских степей, и не крыс из серых подземелий — это был кот. Причем, не из сильных, которые силой, в основном, и берут — то есть не тигр и не лев. И даже не гепард с леопардом, и не прочие, там, пумы-пантеры. Кот. Только не домашний — любитель диванов, колен хозяйки и дармовой жратвы, а дикий... Камышовый кот.

Он и двигался, как кот. Не как она — сука, конечно, дворовая, обыкновенная — она бы сейчас шла с подрагивающим, поджатым хвостом, каждую секунду ожидая отравленных кольев или гильотин... Или, может, плюнув на осторожность, бежала бы, больше вслушиваясь в себя, чем всматриваясь в эти зеленоватые мхи, покрывающие стены, а он... Пробежал десяток метров, встал, огляделся, прислушался — и опять срывается в бег! Однажды, она чуть ли не вслух захихикала, когда он с разбега запрыгнул на камень и начал осматриваться сверху... Но...

Но хорош...

Впрочем, приглядываться к нему, любоваться им она начала позже, а сначала он её опять удивил.

Первый раз тем, что, отойдя первый поворот, выпростал из-за спины свой жезл, увитый, как осенними листьями, красноватым орнаментом.

— Примета хорошая, — буркнул он, в ответ на её вопросительный взгляд. — Два раза прошёл с ним, — и уточнил, — Ну, почти два раза... — почти прошёл.

"Как он не хочет соврать мне! даже в мелочи..."

Второй, когда...

— Приготовь арбалет, — потребовал он, когда они приблизились к очередному повороту.

"Арбалет?! Мой арбалет в лабиринте первого уровня?! Ничего ж себе..."

— Бей!

Она выстрелила. Всей очередью. Её болты буквально изрешетили несчастного муравьеда... Конечно, ростом тот был с неё, и в местных переходах, питался не только местными муравьями, каждый из которых был размером в хорошую мышь, но и с удовольствием подкрепился бы зашедшими путниками, но...

— Блейк... А автобалансировка?!..

— Передохнём... — предложил он. Сел, подпёр рюкзак о замшелый камень, откинулся спиной на рюкзак... И подтвердил: — Вот именно. — Автобалансировка. Под твой арбалет. Под твой уровень следопыта, под уровень десятикратной водительницы. Ты — с теми с "сбалансированными" справишься. И пусть теперь пусть с ними попробует справиться воровка.

— Блейк, а ты знаешь, куда нам идти? А то ведь... здесь мы уже были... минут пятнадцать назад.

— Потому что следопытка, да? — Блейк улыбнулся: — Были. Я подлавливал хоть кого-то покрупнее, чтоб под твой арбалет — пришлось вернуться.

— Ты же его не видел и не слышал, даже я не слышала... как же?

— Здесь не сельва, водительница, здесь лабиринт. И лабиринт Богини, — опять рассмеялся он. Слишком громко рассмеялся. — Немного помогает.

"Он тоже почуял, — поняла она, — кто-то идёт за нами. И сейчас этот "он" недалеко. И... он ли это? а может — она? И интересно — как?" — на ерунду "про Богиню" внимания она не уделила.

Сама водительница за это время уже раз несколько привычно сыпала за спину горсть настроенной на себя пустой пыли. И два раза звякнуло. Одинаково звякнуло, судя по тону — на человека. На одного и того же человека.

Блейк молчал, он только раскачивал перед собой свой жезл. Расслабленно, бездумно... Но она уже знала: когда он хотел расслабиться — то рефлекторно закрывал глаза, а сейчас... сейчас взгляд его неотрывно следовал за жезлом.

"Кажется, присаживаться не стоит... И рюкзак снимать — тоже".

— Неуютное место ты выбрал для отдыха, трежер, — она выразительно огляделась. — Пол грязный, неровный — садиться противно. Мхи эти зелёные... Ты уверен, что в них не водятся крысы? А то ведь, если здесь муравьи с мышей, то крыса будет с хорошую кошку!

— Уж эти мне русские, — вяло заспорил Блейк. — Кошка, похожая на крысу, не может быть хорошей.

— Хорошо, — не стала спорить Глоса, — с нехорошую кошку. Учти, если на меня бросится крыса, похожая на нехорошую кошку, то меня услышит здесь любая собака!

— Похожая на хорошую крысу? А видела бы ты, какие здесь летучие мыши!...

— Тоже нехорошие?...

Но Блейк не ответил. Он вскочил:

— Бежим!

Она привычно уже протянула ему руку:

— Веди!

И они побежали.

"Ну, кто ж ещё-то! Орли, наверняка! Ну, воровка, кажется, тебя сейчас ждёт... как он это он говорил?... встреча с ледью Неожиданность!"

Этот коридор Глоса тоже помнила: вон за тем поворотом будет развилка... Прошлый раз Блейк повернул налево. И там почти сразу ещё одна развилка... и тоже налево.

— Быстрей!

И Глоса рванула со всех сил.

— Стоп! — выдохнул Блейк сразу за поворотом, — Приготовься! Один болт! Не насмерть!

Глоса приготовилась. Приготовилась прыгать назад, приготовилась рвануть вперед... Арбалет готовить не стала — на рефлексах выходит быстрее... И когда из-за следующего порота вырвался пещёрный кракодон, она болт ему в морду всадила очень быстро. Кракодон и до этого двигался не так, чтоб и медленно, а тут...

Но Блейк стоял!

Пришлось и ей — стоять! А кракодон хрюкал и нёсся на них! А Блейк стоял! А кракодон хрюкал!... А Блейк!...

Блейк вдавил камень, чуть выступающий из слоя мха — точно такой же, каких здесь тысячи! — когда до этой мерзости оставалось метров пять! — боковая плита провалилась, раскрылся проход, Блейк шагнул внутрь, втянул её, опять по чему-то там хлопнул, сверху опять упала плита...

Что там творилось сзади — легко было представить: кракодона по инерции вынесло за поворот, и он увидел новую цель...

Или не увидел, а услышал... Или унюхал... Или почувствовал какой-нибудь боковой линией... Глоса в пещёрном бестиарии особо никогда не копалась. В любом случае — приятного, этой бестии, аппетита!

— ... "Быстрей-быстрей! за ними!" — вот и добегались... Не бегают по незнакомым лабиринтам! Говорил же: ещё ночью надо было самим войти в пещёру и спокойно к утру прошли б. Так эти "ниндзи" заладили: "Блейк, Блейк..." Дался им этот Блейк" ...два раза не прошёл..." "следом — быстро и тихо"! А я не командир, приказать не могу, я прикомандированный...

А они... Это они на улицах города, может, и могут — "тихо", потому что там их среда обитания, а в сельве за следопытом — получится?! А уж в пещёре за трежером... Вот и результат: получаса не прошло, а минус один!