Тетрадь 72

— Ага, — сразу согласился Эркин.

И Женя тихо засмеялась над его готовностью. Эркин счастливо улыбнулся, обнимая Женю и утыкаясь лицом в её волосы.

* * *

Как часто уже бывало, после Нового года похолодало, снег, правда, не выпал, но холодный резкий ветер разогнал тучи и дожди прекратились. Но зато дороги обледенели. И, отправив Чака с машиной в имение, Джонатан решил добираться до Краунвилля на поезде...

...Камин, кресла, стакан в руке. Расслабляющая, но не усыпляющая атмосфера.

— Я не понял, — Фредди сидит, вернее, полулежит в кресле перед камином со стаканом в руке. — Так он нормальный или псих? Что тебе сказал Юри?

— Я говорил с другим врачом. И-ван Жа-ри-кофф. Психолог.

— Не психиатр? Уже легче, — хмыкает Фредди. — Так как, крыша у парня на месте или сдвинута?

Джонатан отхлёбывает из стакана, разглядывая искусную имитацию пламенеющих дров в электрокамине.

— Как я понял, крышу ему свернул Грин. И работа у Ротбуса даром не проходит.

— С Крысой пообщаешься — свихнёшься, — кивает Фредди.

— А в госпитале ему крышу залатали, подправили, ну и... — Джонатан усмехается: — Реакции адекватны. Тебя это устраивает?

— Адекватны чему? В Аризоне за неудачную шутку шлёпали на месте. Тоже... адекватно.

— Твой вариант?

— Я не собираюсь ничего менять, психа лучше держать под присмотром. Не психа — тем более. Просто присмотр разный. Вот я и хочу знать, какой присмотр нужен.

Джонатан пожимает плечами.

— В имении и присмотришь.

— Мгм, — Фредди залпом допивает стакан. — Тогда я с утра поеду. Его отправишь с машиной вечером.

— А я на поезде, — кивает Джонатан.

— Встретить тебя в Краунвилле?

— Возьму такси. И полежим с месяц.

Фредди понимающе улыбнулся, но промолчал. Конечно, Джонни рвётся в имение, да и он сам, если честно, соскучился. Игры прошли очень удачно, квартиру они сделали, а с офисом... здесь главное — секретарша. Пока нет надёжного человека, с офисом завязываться нельзя. А он нужен. Старая контора не годится. Пока фирма была только прикрытием, сходило, а им-то нужна реальная работа. И реальная прибыль.

— А если съездить в Крейгеровский колледж, Фредди? Присмотрим сразу на месте.

— Здесь я пас, — качнул головой Фредди. — Никого и ничего не знаю. Но не лучше ли найти опытного человека?

— Смотря какой у него опыт.

— Тоже верно, — кивнул Фредди и встал. — Ладно, я пошёл.

Джонатан кивнул, прощаясь. Завтра большой день. Закончить в Колумбии, Чака с машиной отправить вечером, значит, в полдень отпустить его, чтобы успел собраться и подготовить машину к перегону. Выехать он должен... да, в шесть. В "Лесной Поляне" тогда будет на следующий день к ленчу. Фредди его встретит. За месяц машину надо сделать. И окончательно решить с Чаком. Джонатан усмехнулся: окончательное решение опасно своей окончательностью. Но оно необходимо...

...Внимательные карие с янтарными крапинками глаза, могучие, обтянутые белым халатом плечи, большие сильные руки.

— Я понимаю ваше беспокойство, мистер Бредли. Как врач говорю уверенно и однозначно. Чарльз Нортон практически здоров.

Он кивает...

...Джонатан не спеша встал, взял стаканы — свой и Фредди — и пошл на кухню. "Практически здоров". Ну, что ж, с доктора взять нечего. Врачебная тайна, чёрт побери! Но врать доктор тоже не должен. Если Чак в самом деле здоров, уже легче. С психом трудно.

Он убрал стаканы в бар, выключил люстру и камин и прошёл в свою спальню. Не включая света, разделся и лёг.

А интересный всё-таки мужик этот... Жа-ри-кофф. И силы много, и мозги на месте. И чем-то он Юри держит. Но... но это их проблемы, и пока Юри не попросил о помощи, влезать туда нельзя и незачем. Если с Чаком получится, то можно делать точку для Ларри. Если нет... придётся брать ещё кого-то, а вот это уже нежелательно. Но здесь надежда на Фредди, он Чака размотает, разберёт по деталям и соберёт снова уже в нужной комплектации. Если Фредди сумел тогда парней взять, то здесь уже никаких проблем. Что такое Грин, мы знаем. И Ротбус тоже... известен. Так что с Чаком разберёмся. Не самая большая сложность в нашей жизни.

Распоряжение ехать в "Лесную Поляну" Чак выслушал, не моргнув глазом. И все дальнейшие распоряжения Джонатана так же слушал с неподвижным лицом. И, как его учили, повторил чётко по пунктам всё, что он должен сделать.

— Хорошо, — кивнул Джонатан и, попрощавшись, вышел из машины.

Захлопнув за ним дверцу, Чак сразу поехал в гараж. До шести надо ещё массу дел провернуть. Слежки он не боялся: не будут такие... персоны, как Бредли и Трейси, за ним следить и каждый его шаг выверять, но и выдаваемых ему инструкций он не нарушал. Во всяком случае, до сих пор. Правда, инструкции были разумны. Хотя не сказать, что просты. Каким трудом ему достались удостоверения и права... тридцать первого до ленча и второго весь день — полтора дня на всё про всё. Словом, первого все отсыпались и гуляли, а он лежал под машиной: другого времени ему Бредли не оставил. Зато третьего он в назначенное время подал машину к подъезду "Чейз-отеля" с новенькими документами в кармане. Но Бредли не спросил про них, а только кивнул удовлетворённо, будто насквозь видел.

Чак въехал во двор гаража, кивнул уже знакомому дежурному механику — полуседому негру с тёмными от въевшегося в кожу масла ладонями.

— Заправишься?

— Да, Айра, под завязку. И две канистры в запас.

Айра кивком подозвал одного из своих помощников.

— Слышал? — мулат кивнул. — Тогда действуй.

Чакуступил место за рулём мулату, оглядел пустынный двор.

— Не густо...

— Праздники сейчас, — Айра быстро прошёлся по нему взглядом. — Что, в дальнюю посылают?

Кого другого Чак бы за такое послал, но Айра... тут много понамешано. И ссориться с механиком нельзя, тебе же боком выйдет, и тогда — первого января — в безлюдном гараже Айра не дрых в своей каморке, на что имел полное право, а помогал ему. Сам подошёл и стал работать. Без Айры бы столько за один день точно не успел бы. И потому Чак кивнул.

— Да, но бокс оставляют.

— Понятно.

Во двор въехал ярко-красный "драбант" — выпендрёжная машинка, как её когда-то называл Тим, с чем Чак был абсолютно согласен — и Айра с улыбкой пошёл к ней.

С заправки и мойки машину подают прямо в бокс, и Чак пошёл собираться. Вчера он назаказывал всякого, и заказанное уже лежало. Отсортировать, проверить, а тут мулат и "ферри" подогнал.

— Ты "акулу" видел когда? — спросил он Чака, вылезая из машины. — Классная, говорят, тарахтелка.

Чак неопределённо повёл плечами. Задираться он ни с кем не мог и от этого уставал больше, чем от чего другого. И злился. На его счастье, мулата отозвали, и он уже спокойно стал собираться, укладывая то, что по его мнению, могло понадобиться в имении. Инструменты — ему сказали — там есть, так что... В боксе тоже порядок должен быть.

Подготовив машину к выезду, он в уборной для цветных вымыл руки и вернулся в бокс за курткой. Теперь в контору, подписать по карточке все счета, за всю мелочёвку, бензин, масло, а аренду бокса ему оформлять не надо, это дело Бредли, и оттуда домой, собираться. В имении ему жить несколько недель, так что... так что всё надо забрать. И лучше, пожалуй, вообще расплеваться с этой квартирой. Работать за жильё он теперь не может: работа на Бредли всё время съедает. И деньги так экономить ему тоже уже незачем. Когда вернётся из имения, то устроится по новой, уже... соответственно заработку. И, не желая врать самому себе даже в мыслях, добавил: если вернётся. Трейси ему тот разговор и оплеуху ещё припомнит. Если беляк сразу не пристрелил, значит, хочет покуражиться. Тогда Трейси струсил, смолчал, так теперь отыграется. Должен отыграться. И хорошо было бы к Слайдерам заглянуть, взять полный массаж, но у них "цветное время" уже кончилось. Ладно, обойдётся.

По дороге домой Чак зашёл в магазинчик подержанных вещей — здесь продавали цветным, разрешали рыться в разложенном и развешенном, попадались очень даже неплохие вещи и за нормальную цену. Он подозревал, что здесь попросту сбывают краденое, но это совсем не его проблема.

— Тебе чего? — встретил его вечно торчащий в магазине парень неопределённой расы — то ли очень светлый мулат, то ли очень давно не умывавшийся белый — с торчащими вперёд, как у крысы, зубами.

— Сам посмотрю, — буркнул Чак, проходя к куче из всевозможных сумок.

— Ну, смотри, — милостиво разрешил парень.

Чак выбрал кожаную дорожную сумку, с карманами, внутренними отделениями и длинной ручкой. Ручка разрезана и зашита, а с одного из карманов явно срезали именную накладку. Но сама по себе прочна, надёжна и удобна: все его пожитки влезут. Теперь ещё пару рубашек потемнее, чтоб под машиной лежать, носки, трусы, а то у него всего три смены, перчатки хорошо бы, но подходящих по размеру не нашлось, старые, явно ношеные, но крепкие целые джинсы хорошей фирмы, термос со свинчивающейся крышкой-стаканом и коробка для сэндвичей, а остальное у него есть. Всё вроде?

— Что-то мне твоя личность знакома.

Чак покосился на остановившегося рядом с ним невыокого белого и нехотя ответил:

— Не знаю, сэр.

— Где-то я тебя уже видел, парень.

Чак пожал плечами. Мало ли кто и где мог его видеть. И покупали,и в аренду сдавали... по возможности вежливо повторил:

— Не знаю, сэр.

С недоброй насмешкой белый следил, как он расплачивается и укладывает покупки в сумку.

— Свитер возьми, — вдруг сказал белый. — В дороге удобно.

— Спасибо, сэр, — Чак изобразил улыбку. — Мне недалеко, сэр.

Белый задумчиво кивнул и отошёл с неожиданным обещанием:

— При встрече договорим.

Чак бы сразу забыл о нём, если бы парень-крысёныш не спросил:

— А чегой-то этот сыскарь на тебя глаз положил?

Когда беляка назвали сыскарём, Чак вспомнил его. И похолодел. Но удержался, равнодушно пожал плечами.

— А хрен его знает.

И из магазина вышел спокойным деловитым шагом. И по улице шёл по-прежнему быстро, но уверенно. А в голове билось: бежать, бежать из Колумбии. Сволочь, беляк чёртов, как же ты выжил, гад, стоял тогда перед Ротбусом навытяжку, бледный, в поту, аж штаны мокрые, а ты, значит, ещё меня разглядел, сыскарь, полицейский, значит, так и остался в полиции, ах, сволочь, глаз намётанный, мы ж для белых все на одно лицо, а ты разглядел, запомнил, и ни Бредли, ни Трейси в городе, без прикрытия я, ах, гад, подловил, стерёг, что ли, ну, гад, ну... А что "ну", что он может без оружия? А и было бы оружие, он же теперь...

Но вон уже и дом, хозяйка — сволочь старая, шлюха белёсая — голубей на крыльце кормит, доброе своё сердце демонстрирует. Ладно. Собрать вещи, расплеваться и в гараж. И до шести носа не показывать. А там бы ему только из города выскочить.

Всё прошло легче, чем он рассчитывал. Даже половину месячной платы за январь вернули. Чак забрал из сооружённого им за плинтусом тайника деньги, собрал и уложил в сумку рубашки, бельё, полотенце, мыло, бритвенный прибор. Напоследок вскипятил воды, заварил кофе и перелил его в термос, из остатков хлеба и мяса сделал сэндвичи, доел, что оставалось. Миску с кружкой туда же, в сумку. Ну вот, ничего его не осталось. И зачм-то протёр носовым платком всё, до чего дотрагивался. Хотя почему зачем-то, очень даже ясно зачем. На всякий случай. Полного его имени хозяйка не знает, у кого он работает — тоже. Так что... так что, может, и обойдётся. Конечно, он и сам виноват. Ведь давно заподозрил, что там краденым приторговывают, да польстился на дешевизну. Вот и налетел. Это ж и дураку-работяге, спальнику— недоумку ясно, что в таком месте должна полиция крутиться, а он... от злобы на самого себя Чак длинно тоскливо выругался.

До гаража он добрался благополучно и, вроде, даже без хвоста за спиной. "Ферри" стоял, готовый к дороге. Чак сразу сел в кабину и достал карту, ещё раз проверить самого себя по маршруту. Карты — Империи и подробный план Колумбии — он купил ещё второго января. И как в воду глядел. Сегодня Бредли так небрежненько карту потребовал. И он — так же небрежно — достал и подал. Чак самодовольно улыбнулся воспоминанию, аккуратно сложил и убрал обе карты. Ничего, ему лишь бы из города выбраться. А там... там пусть его этот сыскарь в задницу поцелует. Быстрый взгляд на часы. Без трёх шесть. Пора!

Чак мягко стронул "ферри" с места и поехал к воротам. И его, и машину уже знали и выпустили без проверки. На улице вроде ничего подозрительного, в поперечных... никто не поджидает. На всякий случай, он немного попетлял по городу, сбрасывая возможный хвост, а потерянное время всегда можно наверстать на дороге. Чуть больше скорость, чуть меньше отдых, и он будет на месте вовремя.

— Это был он, я не мог ошибиться!

— Спокойно, Коллинз.

— Инспектор! Колумбийский палач на свободе! Это же...

— Это заголовок для газеты.

Насмешливое презрение в голосе Робинса остановило Коллинза.

— Вы уверены, что это именно он? Что телохранитель Ротбуса и "колумбийский палач" — одно лицо?

— Русские дали тогда такую информацию. Они его брали.

— Вот и запросите их, куда они его дели.

Коллинз кивнул и вышел. И он, и Робинс отлично понимали, что если по русской информации "Колумбийский палач" в одной из их тюрем, то этот промах обойдётся Коллинзу очень дорого. Обладающий феноменальной памятью, Робинс мог простить любому из своей команды многое, но не путаницу с именами и лицами. Ты можешь чего-то не знать, но что знаешь... Словом... словом, будем ждать ответа русских.

А пока...

Робинс открыл своим ключом неприметный канцелярский шкаф в углу кабинета, где хранилась его картотека. Разобраться в ней мог только он: карточки стояли не по алфавиту, не по годам и не статьям и даже не по прецедентам, а по его собственной неофициальной и никому не известной классификации. Найти карточку "Колумбийского палача", просмотреть её и переместить к карточке Ротбуса было делом нескольких минут. Ещё минута ушла на просмотр карточки Ротбуса. Тоже... на всякий случай.

Убедившись, что слежки нет, Чак за городом прибавил скорость и сел поудобнее. Дорога, конечно, не ах, но с машиной он за эти дни поработал. И за сто машина теперь свободно выдаёт. "Ферри" — хорошая машина, не "линкор", конечно, но если довести до ума... Что ж, как шофёр он себя показал, по носу его, правда, щёлкнули, но вряд ли они такие же автомеханики, не будет беляк руки пачкать и под машиной уродоваться, а уж такие тузы, как Бредли и Трейси... Трейси — киллер, ему вообще работать западло, для маскировки разве только, как тогда на перегоне. В Мышеловке Трейси крутился и пахал не меньше остальных старших ковбоев, но и не больше: мешки за него индеец ворочал. И кашеварил индеец, а Трейси у костра как в ресторане сидел. Ну, так на то он и беляк. И главное — не нарываться, глаза книзу и не рыпайся — будешь и цел, и сыт.

Уже темнело, и Чак включил фары. Надо будет противотуманные поставить, армейские, приходилось видеть, полезная штука. Ещё полчаса и остановится перекусить. А там до Гринуэя и заночевать. Спать, пожалуй, лучше в машине. Тогда в городе только поесть, а приткнуться в укромном месте. Придерживая одной рукой руль, Чак достал и развернул на колене карту. Да, а Гринуэй тогда лучше миновать, ему вообще не стоит по городам маячить. Но вот чем нарушение указаний обернётся, маршрут ему достаточно детально расписали. А откуда Бредли о нарушении узнает? И сам себе ответил: захочет — узнает. По дамбам было бы можно спрямить и время выгадать, но, говорят, те совсем развалилось, и маршрут ему в объезд определили. На хвосте никто не висит, так что и рыпаться нечего.