Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Сука! СУКА!!! Острая боль молнией пронзила лицо. Ах ты, гад! Ты меня хлыстом?!
Парень усмехается, затем поворачивает коня и спокойно едет обратно. Ну, падла, это ты напрасно выдумал: спиной ко мне поворачиваться! Я, знаешь ли, не из интеллигентов! Я, знаешь ли, из спецназа!
Можно было бы, конечно, вытащить из сумки моего "беар атак" — "идеального убийцу", да ведь уйдет гаденыш, да и не убивать же хулигана, в самом-то деле. А тут как раз под руку мне подвернулся симпатичный кусок деревяшки, удобно лег в ладонь. Вес — ну, примерно пара кило, расстояние — метров десять, центровка... Н-на!..
Деревяха врезалась парню в затылок, и он, не сказав худого слова, мешком ухнул с седла. Ну, вот, обмен любезностями произошел, теперь можно подойти и вдумчиво порасспросить местного "золотого молодежа", какого пса он на людей кидается, и как до Локтево дойти? Даже если у него очень крутой папа и очень крутые покровители, в нашей деревне им ни х... не светит: мужики у нас серьезные, таежники, с оружием дружат и своих никому не отдадут! Хоть сам алканавт-президент приезжай — пошлют пьяное рыло куда подальше, вот и вся недолга. "Роман Гудков? Какой-такой Гудков? Не знаем, не понимаем, не видали и вообще: надысь только из тайги пришли. Живем в лесу, молимся колесу, гудков твоих не слыхали, романов твоих не читали, ступай себе, пьяненький, ступай, убогенький..."
...Да, блин, порасспросил! Да что ж я косоруким-то таким стал?!! Ведь в затылок метил, а что вышло?!! Парень лежит ничком, неловко подвернув под себя руку. Затылок, который должен быть, по идее, в крови, чистый, зато ниже... Черт, всего на пару сантиметров ошибся! Полешко въехало парню аккурат в основание черепа!
— Тьфу! — я редко беседую сам с собой, но тут — накатило. — Чего пялиться-то? Двухсотка натуральная...
Ладно, с паршивой овцы — хоть шерсти клок. Может, у него "мобилка" есть? А то моя "Моторола" велела мне после этой проклятой молнии жить долго и счастливо. Эх, сейчас бы позвонить... Мать моя, женщина!..
Парень одет, вернее — был одет в очень странную... кой черт "странную"?! — совершенно невероятная одежа! Узкие штанцы, на вид и на ощупь — замша, шелковая рубаха, больше всего напоминающая верхнюю часть дамского выходного платья, бархатная курточка такого фасона, какой у нас самый отвязный модельер не смоделирует. Сплошные разрезы, рюшечки, бантики. Я бы сказал, что он — педик, но на поясе кинжал столь серьезных габаритов, какой и у братков-то не всегда увидишь... СТОП! А пуговицы у него где? ГДЕ ПУГОВИЦЫ?!!
На всей одежде покойничка не нашлось ни одной пуговицы, не говоря уже о "липучках" и застежках-"молниях". Только какие-то ремешки да ленточки, завязанные простенькими узелками. А ботинки? Это вообще улет!
Остроносые туфли без каблуков, расшитые по тонкой коже металлической нитью. Япона мама, я чего — артиста какого уходил?
Постой, Роман Алексеевич, постой... Если это артист, то позвольте полюбопытствовать: где съемочная группа? Хорошо, допустим, съемка — километрах в десяти... бред! Кто б ему разрешил в одиночку по тайге на коняге разъезжать, в сценическом костюме? Значит, киношники должны быть ближе, но чего ж я их не слышу? В лесу, не в лесу, а в наших местах звук всяко-разно километра на три разносится. Хоть что-то я должен был услышать? Даром что ли у меня слух натренированный?..
Так, хорошо. В том, что это — не артист, я себя, похоже, убедил. И что дальше?.. Не артист, а кто?.. Так сказать, ху?
Ну, ху бы он ни был, а тело лучше куда-нибудь деть. Коня бы прихватить, да вот коня-то вмиг опознают. Жаль, но похоже придется конягу того-с..
Точно прочтя мои мысли, серый в яблоках красавец осторожно отшагнул от меня в сторону. Вот, зараза... Ладно, конь, авось, не наведет заботливых хозяев на могилку "дорогого усопшего". Пусть его катится на все четыре стороны, тем более, что кавалерист из меня — не очень. Лучше, чем из дерьма — снаряд, но не очень. И не очень лучше...
За этими мыслями я как-то не обратил внимания на то, что руки, мгновенно вспомнив былые уроки, сноровисто разоблачили покойничка, отвязали от пояса мешок, видом своим вызывавший в памяти смутно знакомое слово "калита", и теперь, в полном отрыве от воли хозяина, упоенно в нем шарили. Я уж собрался было прекратить это безобразие, но тут шаловливые ручонки извлекли из мешочка на свет божий добычу, от вида которой я окончательно и бесповоротно убедился в своем самом страшном предположении. Как это ни грустно, но, судя по всему, от удара молнии у меня в мозгах что-то основательно перемкнуло, так что теперь я — псих. Полный и абсолютный. Потому что ни чем другим, кроме как знатным переклином в мозгах невозможно объяснить наличие у этого "странного странника" ТАКИХ штуковин!..
На ладони переливались всеми цветами радуги несколько камней. Явно — драгоценных. Два из них: синий и зеленый были огранены, остальные — просто ошлифованы или вовсе — необработанны. Та-ак... Икона Репина "Приплыли бревна к водопаду"...
Находка сия означать могла только одно: где-то неподалеку появился прииск по добыче драгоценных камней. Про который я ничегошеньки не слышал. А такого не может быть: дед уж наверняка сообщил бы, что невдалеке от нашей родной деревни народ в земле роется. Но он не сообщал, а откуда еще могут быть в одном мешке такие разные необработанные камни? Шлифованные камни — это полуфабрикаты для огранки, а граненые... Кстати, огранка-то фиговая, я это и своим дилетантским взглядом вижу. Небось, на прииске и огранили, на пробу, так сказать... СТОП! СТОП!!! Какой, к японской маме, прииск?! Какой прииск, если в одном мешке — разноцветные камни? РАЗНОЦВЕТНЫЕ!..
Я в геологии дуб дубом, но одно знаю точно: не могут в одном месте добываться похожие на сапфиры, синие камни, напоминающие изумруды, зеленые, и красные — не то гранаты, не то рубины! Не могут! Такое только в сказках про самоцветные горы бывает! Но даже если бы такой прииск и существовал, и о нем бы никто ничего не знал, то уж в любом случае такие камни, самый крупный из которых с мой большой палец, этому клоуну-педику перевозить бы не доверил! Вывод? Правильно: ты, Роман Алексеевич, умом тронулся, вот и чудится тебе невесть что!..
Я сидел и пытался переварить случившееся. Ладно, однако, в своем я уме, или в чужом, а идти в деревню все равно надо. Шмотки с голого покойничка я аккуратно уложил в свою сумку. Не поместился только плащ, который я пристроил на манер скатки, да ремень с шикарным тесаком, который я, на всякий пожарный, просто надел поверх своего, как ковбойский оружейный пояс. На нем же остался и кошель, в который я аккуратно сложил камушки. Кстати, там еще оказалась горсть серебряных монеток, от вида которых я расстроился окончательно. Нумизмат я еще хуже, чем геолог, но то, что монет таких не чеканят уже лет пятьсот, понять сумел. Голый труп аккуратно забросал ветками, и прикрыл пластами мха, который надрал тут же, с ближайших деревьев. Так, вот вроде и все. Ну, что, псих, пошли?..
Через полчаса узкая тропка выела меня на более или менее широкую дорогу. Солнышко над головой, так что сориентироваться где запад, а где — восток, труда не составило. Мне — на восток, так что вот туда я и пойду, тем более, что дорога как раз туда и ведет. Примерно. Первые двести метров...
Я прошагал двести метров до поворота, потом еще метров пятьсот — до следующего, потом еще поворот, и еще поворот, и еще... Повороты не то, чтобы крутые, наоборот: мягко так вписываются в окружающий пейзаж. То холмик обогнут, то дерево здоровенное, то какую-то низинку с лужицей на самом дне. А это что такое?
Следующий поворот не привел никуда. Вернее, куда привел? Прямо за поворотом лежало здоровенное, в добрых полтора-два обхвата дерево, под которым и терялась проказница дорога. М-да... как же через такого монстра перебираться? Вон, сучья толстенные и торчат так часто, что и застрять между ними не долго. Может обойти?
Ага, обойти! С одной стороны, верхушка дерева терялась в густом можжевельнике, продраться через который можно только на танке. С другой стороны дороги стояли такие же лесные великаны, да как плотно! Ну, стало быть, придется перелезать. Я ухватился за торчащий перпендикулярно стволу сук, подтянулся...
Раздался свистящий шорох, потом глухой удар, и прямо перед моим носом выросла стрела. От неожиданности я выпустил сук и плюхнулся задницей на дорогу. И тут же, с тем же самым звуком над моей головой вонзилась еще одна стрела...
И вот откуда только силы берутся у людей в экстремальной ситуации? Я почти одним прыжком перелетел через эту махину под свист еще парочки стрел. Так Романыч, дело-то очень-очень плохо! Если я до последней секунды думал что тронулся своим невеликим умишком, то, как тогда объяснить вполне реальные стрелы? Подобрав длинную ветку, я пристроил на неё скатанный плащ и стал поднимать. Несколько раз свистнуло и хороший плащ стал походить на лохмотья. И снова в лесу — тишина. Ну, теперь, кто кого перемолчит?..
Где то с боку неосторожно хрустнула ветка. Вон ты где, сволочь! Сейчас ты у меня получишь. Я потянулся было к тесаку незадачливого кавалериста-педераста, но передумал и достал из кармана привычную "раскладушку". Тут я и в клинке уверен, да и руке привычней. Бесшумно продвигаясь к краю этого не хилого бревнышка, я выжидал. Чутье и военная выучка подсказывали, что с первым противником я увижусь довольно скоро. В том, что я с ним управлюсь, сомневаться не приходилось. Бывали мы в переделках и похуже...
Вот из-за дерева показалась нога этого идиота-лучника, и я тут же вогнал ему нож прямо в ступню. Чуть не по самую рукоять. Вместо здрассьте.
Мужик взвыл, да так, что даже мне стало не по себе. И тут кто-то за моей спиной что-то произнес на самом настоящем тарабарском языке.
Дальше все произошло на одних рефлексах. Бросив складник в ноге охромевшего лучника, я мгновенно оказался на ногах, спиной к дереву. Хромого пришлось использовать в качестве щита, для уверенности приставив ему к горлу трофейный тесачок. Пленник, было, завозился, но поняв, что еще чуть-чуть, и он сам перережет себе горло, стал смирным, и больше не рыпался.
Передо мной стояли два типа с луками в руках. Луки не олимпийские и не английская "классика", это я как бывший кандидат в мастера спорта мог бы и с закрытыми глазами сказать, но вот стрелы. Хотя тоже не олимпийские, но менее опасными от этого не кажутся. На обеих хищные широкие наконечники, которые, случись что, такую рану нанесут — мало не покажется. Пара таких ран и кровью изойдешь раньше, чем "ква" сказать успеешь!
Лучники стояли напряженно, но луки до конца не натягивали. Ну, во-первых, потому как долго с натянутым луком не простоишь — стоялка отломится! Усилие натяжения на хорошем луке — килограммов сорок будет, и удерживать такой вес на согнутых пальцах — занятие не для слабонервных. Но совсем отпущенной тетиву тоже нельзя держать — не успеешь стрелу пустить, случись что. Вот и стоят так, что еще немного — и получим мы с моим "защитником" пару хороших гостинцев, чуть не метровой длины. Только они что-то не рвутся нам их слать. Наверное, своего жалеют: если бы он им был не нужен — с такой дистанции продырявили бы нас обоих, на вылет. Пат. Значит, пора начинать переговоры:
— Ребята? Вы скажите только, где я нахожусь и как до деревни дойти. Я с вашим другом немного пройду, а потом отпущу. Слово.
Лучники смотрят на меня с выражением, которое было у барана при виде новых ворот. Затем один из них что-то произносит. Судя по всему, он обращается не ко мне, а к своему товарищу. Несколько раз повторяется слово "Рейк", возможно — имя. Хотя с тем же успехом это может означать приказ убить меня, грешного, желание пообедать или просто описание ситуации, в которой мы все оказались.
Один из лучников выдает какую-то фразу в повелительном наклонении, явно обращаясь ко мне. Ну, это я и без переводчика понимаю: приказывает нож бросить и товарища их отпустить. Ага, щаз!
Мотаю головой. Похоже, понял.
— Мужики, мож миром разойде...
Договорить я не успеваю. На голову мне обрушивается небо, и уже второй раз за сегодня мне выключают свет. Вместе со звуком...
Глава 3
О Вильгельме Теле и о том, что родственники, они и в Африке — родственники
На этот раз сознание возвращалось ко мне куда как медленнее. Поначалу возник неясный шум в ушах, потом какая-то раздвоенная, словно бы размытая картинка в глазах. После нескольких минут нечеловеческих усилий, вызвавших мигрень эффективностью в пару килотонн, мне, наконец, удалось навести взгляд на резкость и вычленить из общего шума отдельные звуки. Я огляделся.
Пребывал я на краю какой-то поляны, прислоненный спиной к здоровенному дереву в положении полулежа. Судя по всему — не привязанный. Разве что руки спутаны за спиной, но так паскудно спутаны, что после трех минут интенсивного шевеления я мог освободить их в любой момент.
Ни сумки, ни шмотника-"сидора" при мне не наблюдалось. Однако "Ролекс" остался на руке, а стоит он, всяко разно, не меньше, чем остальное мое барахлишко. Карманы, если верить ощущениям, тоже не обчищены. Пояс с клинком, который я прихватил у нахального, ныне покойного наездника, разумеется, отсутствовал, но мой собственный ремень мне оставили. Так что если дело дойдет до драки, то его тяжеленная пряжка может сослужить мне добрую службу. А передо мной, на поляне...
На поляне человек двадцать разного возраста и пола, одетые в удивительные одеяния, м-м-м... ну, по-видимому, веселятся. По крайней мере, они очень стараются веселиться. Посередине поляны стоит несколько бочек с чем-то, должно быть — хмельным, исходя из того, с каким восторгом веселящаяся публика черпает из бочонков вожделенный нектар. Рядом с бочками — костер, на котором жарятся туши. Спасибо, что хоть не человечьи! Судя по всему, это представители каких-то парнокопытных: не то овцы, не то козы.
В стороне от гулеванящих пирамидой составлены луки, копья, еще что-то, столь же древнего изобретения и столь же воинственного назначения. Короче, если отбросить всю абсурдность и невероятность происходящего, то я попал в руки шайки разбойников. Блин, да что я вам — девочка Герда?!!
О-па! Один из гуляк прямиком направляется ко мне. Он завернут в мой "собственный" трофейный плащ, а потому, как он прихрамывает, можно утверждать, что он свел знакомство еще и с моим ножом. Что-то будет...
Хромой доковылял до меня и теперь бесцеремонно разглядывает, уперев руки в боки. Ну, и чего тебе надо, хороший ты мой?..
"Хороший" открывает рот и, обдав меня запахом свежего перегара и гнилых зубов, интересуется: "Гыр гахыр кво тебеюс?" Возможно, он сказал как-то иначе, но я расслышал именно так. Я буквально чувствую, как от такого вопроса у меня вытягивается лицо. Ну и что я ему отвечать должен?..
— Вар хабыр дертико намер ду?
— Меня зовут Роман Гудков.
Теперь морда вытянулась у хромого. Он старательно переваривает услышанное, потом снова что-то спрашивает. Вроде бы убивать не собирается... А, рискну!
Я стряхиваю с себя веревки, вскакиваю на ноги и, с некоторыми вариациями, повторяю ту же пантомиму, которую показывал днем нахальному жокею:
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |