Часть 2

"Будет возможность — уничтожу, — дала я себе слово. — Это не будет местью. Просто чудовищ не должно быть на свете".

Терпимость, прощение и милосердие? Нет, не слышала. Если папа и учил меня чему-то подобному, то этот жизненный урок из моей памяти выветрился.

Тягостное молчание затягивалось. Но прерывать ее я не стремилась. Человек, доведенный до белого каления плохо себя контролирует и может сболтнуть лишнего. А для меня сейчас каждая крупица информации на вес золота.

Ждать пришлось недолго. Минуты три от силы. Он сверлил меня ненавидящим взглядом, получая в ответ безмятежный. А потом дядюшка произнес:

— Ты совсем не боишься. — голос его был тихим и каким-то безэмоциональным.

— Страх убивает разум, — отвечаю я цитатой из книги, название которой давно позабыла. Мне ее читал папа. Давно. Почти все стерлось из памяти. Даже о чем была та история. Кажется, о мальчике, ставшим жертвой чужих интриг, который хотел выжить и отомстить. Ему помогла эта мантра. Вдруг поможет и мне?*

* "Дюна" — роман американского писателя Фрэнка Герберта. Прим. автора

— А есть что убивать?

— А вы стали бы говорить с безмозглой куклой? — отвечаю вопросом на вопрос.

— Как причудливо играет генетика. Кровь великих родов так явно просыпается в тех, кто этого менее всего достоин.

— Кровь просыпается лишь в тех, кто достоин.

Он усмехнулся каким-то своим мыслям и нажал на панель возле моей кровати. Через несколько секунд я почувствовала, что руки и ноги свободны, но вскакивать не спешила. Поднялась медленно. С грацией ленивой кошки. Словно бы нехотя.

— Слушай и запоминай. Повторяться не стану.

Далее он вещал. Долго, нудно и путано. А всю его часовую речь можно было свести к нескольким предложениям. Меня представят, как дочь Императора и его первой жены, чей некогда богатый и влиятельный род прервался на ней самой. Так что уличать меня в обмане будет некому. Ванесса Эн-Син была наследницей огромного состояния, которое прошлый император — мой, ныне покойный, дед посчитал неразумным отдавать в чужие руки одного из имперских кланов. Поэтому он женил на ней старшего сына. Любви между юными супругами не было, но народу рассказали красивую сказку, в которую многие верят до сих пор.

К несчастью, принцу Эриану не удалось защитить свою супругу от врагов ее рода. Ее убили через несколько месяцев после свадьбы. Но перед смертью она успела взять с мужа клятву о том, что он спрячет их ребенка до тех пор, пока угроза не будет устранена. Врачи извлекли плод из тела матери и поместили в репликатор. Несчастная женщина лишь успела дать имя дочери, к которой не смогла даже прикоснуться. Яра. Странный выбор. Но последняя воля умирающей священна.

В общем, младенца, о котором никто не знал, так как венценосная чета не успела о нем объявить, выходили и спрятали. Ведь слово принцем Эрианом дано и не могло быть нарушено.

Тут я скептически хмыкнула. Не удержалась. Так это мне напомнило фрагмент из детского фильма. "Слово мое королевское и я ему хозяин, — говорил антагонист менторским тоном. — Захотел — дал. Захотел — обратно вернул".

А понадобилась я моему венценосному родителю потому, что он оказался на пороге страшной войны всего с двумя наследниками в запасе. Тут и в расход пустить некого. Да и жертвовать родными и любимыми детьми... кто же захочет? А надо. Репутация и рейтинги на кону. Безвольная тупая овца, какой они все хотели видеть меня, на роль жертвы подошла бы идеально.

О последнем дядюшка, мне, разумеется не рассказывал. Но я умею делать выводы. И уж лучше готовиться к наиболее сложному варианту развития событий. Это дает шанс выжить. Так что делаем вид, что поверили в красивую сказку и тихо ищем выход из безвыходной ситуации. Но много лет назад я пообещала своему приемному отцу, что никогда не опущу руки — буду бороться несмотря ни на что, даже если весь мир ополчиться против меня. Поэтому придется стоять. И еще не известно, чья возьмет.

Мне выделили каюту. Не слишком просторную. Впрочем, я привыкла к некоторому аскетизму. А наличие собственного сан блока особенно порадовало. Еще дядюшка приставил к "любимой племяннице" нескольких наставников, которые должны были ввести меня в курс происходящего в Империи и отбыл на "Принца Эдгара". Крайне разумное действие с его стороны. Незачем демонстрировать взаимную антипатию, которую ни один из нас не в силах скрыть, подданным.

Первые несколько дней моя голова просто взрывалась от переизбытка новых знаний. Я узнала столько всего о других мирах, их устройстве и основных вехах истории. Был, также, краткий экскурс по технологическому развитию каждого из государств. Наиболее технически развитыми были талийцы. Именно им мы все были обязаны ментальными имплантами, позволяющими понимать и при необходимости, говорить на всех языках обитаемого космоса. Поначалу неопытный владелец может даже не понимать, на каком языке говорит.

Я старалась запомнить, как можно больше. Задавала вопросы. Смотрела документальные и обучающие фильмы. И почти не оставляла времени на отдых ни себе, ни наставникам. Через некоторое время они на меня волком смотреть начали. Потому что мои циркадные ритмы полетели ко всем чертям. Я не понимала, день сейчас или ночь, хотя в пространстве космического корабля, это не имело особого значения. Через некоторое время они просто распределили между собой часы в условных сутках и начали высыпаться. Мне о такой роскоши не стоило даже мечтать. Социализация — важный элемент выживания в новой среде. А тяжелые времена требуют отчаянных мер.

В общем, я сидела тише мыши, никого не трогала и усердно училась. Беспрекословно выполняла задания, полагаясь на их программу обучения. С наставниками у меня сложились нейтральные отношения. Они не стремились к неформальному общению. Лишь коротко отвечали на вопросы. Всегда оставались холодны. Двое мужчин и две женщины. Они были так безлики и невыразительны, словно роботы. Я боялась перепутать из между собой и старательно избегала личных обращений, заменив их на нейтральное "Тэй". Так было принято обращаться к учителям в Империи.

Лишь пару раз я вышла из роли послушной и скромной девочки. Решительно отклонив предложение капитана, больше походившее на приказ, поужинать со мной. Но сделала я это весьма вежливо, сославшись на сильную усталость после занятий. И самое смешное — не соврала. Глаза слипались. Руки уже тряслись. Причем так, что я не смогла съесть ставший уже традиционным перед сном йогурт. Крепкий сон был не блажью, а жизненной необходимостью. И, вообще, подобные приглашения принято передавать минимум за пару часов до означенного события, а не за десять минут. Присутствие на том обеде зачем-то прибывшего на данное мероприятие дядюшки еще больше утвердило меня в решении никуда не идти. Он еще ничего не сделал, чтобы я готова была проявить жест доброй воли. А завуалированный приказ явиться пред светлые очи родственника вызвал лишь глухое раздражение. Бегу и падаю. Хочет на меня посмотреть — пусть сам приходит.

Поэтому я расправила постель и легла спать. Зря, как оказалось. Этот корабль оказался не слишком безопасным местом, а титул принцессы, которым меня так щедро наградили не гарантировал защиты, несмотря на целый взвод сопровождения.

Посреди ночи в мою каюту ворвались трое мужчин. Яркий свет ослепил и дезориентировал. С меня сорвали одеяло и выдернув из теплой постели, бросили на пол. А потом в красках начали расписывать, что сделают с гордячкой, которая не проявляет достаточного почтения к старшим. Групповое изнасилование было в этом списке не самым страшным и шло примерно в середине.

Вспомнилась моя бытность в детском доме. Многим не понравилась подросток в красивой одежде с нарочито-правильной речью и манерами. И быть бы мне девочкой для битья, позволь я им ударить меня хоть раз. Сколько раз нвидела, как ломают девчонок, буквально вбивая в них мысль о том, что они не имеют права защищаться. Некоторые так и лежали под ногами пинающих их ребят, тихо прося пощады. Нет, конечно, против толпы ты ничего не сделаешь. Для этого нужно быть героем боевиков и владеть даже не приемами рукопашного боя, много лет изучать боевые искусства. Именно поэтому я никогда не вмешивалась в такие показательные избиения, а бежала за воспитателями. Но, когда так попытались прижать и меня, кинулась на заводилу. Молча. И оттащить меня удалось лишь, прибежавшей на крик, нянечке. Мария Андреевна была уставшей женщиной с очерствевшим сердцем. Столько лет в детском доме с его каждодневными трагедиями чужих детей. Но даже ее проняло, когда наши глаза встретились. А потом подзатыльники получили мальчишки, которые и затеяли драку. Они тут же разнылись, мол, я первая начала.

— Нет, — сказала она неожиданно жестко. — Так не нападают. Так защищаются, не надеясь спастись. Так мстят за собственную скорую смерть. А если удается выжить, они нисколько не жалеют тех, кого убили сами. В следующий раз она может вцепиться нападающему в горло. И далеко не факт, что вы успеете предпринять хоть что-то для спасения менее удачливого приятеля. Бить бесполезно. Это лишь заставит ее руки сжиматься еще сильней.

Наверное, они поверили. Потому что более групповых избиений в моем детстве не было. Конечно, другие ребята несколько раз попытались меня прощупать. Но тут достаточно было отвечать ударом на удар. Решительно. Жестко. Не теряя времени. Не задумываясь о последствиях. А ведь некоторые терпели побои, боясь, что их воспитатели поругают за драку. Кому-то проще и привычнее быть жертвой. Что ж... самоубийство — тоже, в некотором смысле, выбор. И не мне за него кого-то осуждать.

Пока мужчины не переходили к решительным действиям. Лишь пара тычков. Целое море угроз и ни одного решительного действия. С меня даже ночную рубашку не сорвали. Пока.

Я затаилась. Это все-таки не малолетние хулиганы, а наемники-отморозки. В то, что все происходящее — их собственная инициатива, верилось с трудом. Но кто их послал, сейчас особого значения не имеет. Главное, выйти из этой передряги с минимальными потерями.

Конечно, не хотелось, чтобы мой первый опыт физической близости был таким. Одно единственное изнасилование может что-то надломить в душе. А тут... все плохо. Поэтому я старалась не провоцировать их. Потому что был некоторый шанс, что они не посмеют перейти от слов к делу.

Но видимо, пустыми угрозами они не были готовы ограничиться. Один из них небрежно вытащил из из-за пояса нечто напоминающее небольшой пистолет. И явно издеваясь, небрежно поводил им у моего лица. На его лице расцвела глумливая улыбка подонка, уверенного в своей безнаказанности.

— Ну, что, шани, сделаешь приятно высокородным лэрам? — спросил он медовым тоном.

Значит, дядюшка все же решился. Паршиво. Как и то, что сейчас придется делать. С этим приемом я была знакома лишь в теории. И понимала, что у меня сейчас будет один единственный шанс на спасение. Временное, конечно. Потому что никто не придет на помощь. Но имея оружие, можно обеспечить себе быструю и относительно безболезненную смерть. Это, конечно, на самый крайний случай. Жить я, все же, хочу.

В мою пользу играл эффект неожиданности. Ну, не рассчитывали они на сопротивление. И того, что я выстрелю через мгновение после того, как перехвачу "пистолет". Двое получив ранения, тяжесть которых я вряд ли была в состоянии оценить, упали на пол с глухим стуком. А третий в священном ужасе воззрился на меня.

— Если не хочешь присоседиться к ним, — сказала я ледяным тоном, наводя на него прицел. — Ты медленно и молча подойдешь к каждому из своих дохлых дружков и оттащишь их к двери. Я подчеркиваю "медленно и молча".

— Ты убила их, дрянь.

— Вы убили их, Ваше высочество, — произношу издевательским менторским тоном. — Примите мои извинения за то, что я посмел первым обратиться к вам.

Он вздрагивает, как от удара. Хотя это и было пощечиной. Хлесткой. Болезненной для самолюбия высокородного лэра. Однако инстинкт самосохранения возобладал над гордостью.

Оно и правильно. Мы оба понимали, что я — пресловутая обезьяна с гранатой. Но данный факт никак не умалял моей опасности для него конкретно. Здесь и сейчас. Поэтому он подчинился. Тихо исчез за дверью вместе с телами товарищей.

Эту жестокую эскападу мне не должны были спустить. Я ждала группу захвата или усыпляющего газа проникающего в мою каюту сквозь вентиляционные люки. Но ничего не происходило. Вообще ничего. Несколько часов, наверное.

Я сначала сидела и просто ждала... не знаю даже, чего. Расплаты, наверное. Потом взяла некоторый аналог планшета, который мои преподаватели называли энциклопедией и начала читать, не убирая, впрочем, пистолет.

Первый запрос был: "Шани". Что оказалось, не аналогом "Женщины легкого поведения", а титулом. Так называли дочерей правителей Джанната — государства с которым в некоторой степени граничила Тиверия. Даже произнесенное с иронией, это не должно быть оскорблением. В теории. Но почему-то они назвали меня так.

Ответ отыскался буквально через несколько минут. Так называли не блистающих ни умом умом, ни талантами красавиц талийцы — другие соседи моего родителя. И вроде бы эти три страны являлись монархиями, но в корне друг от друга по своему мироустройству.

Тиверия являла собой пример дуалистической монархии. Конституция есть и ее обязаны соблюдать все, включая Императора. Но основная власть сосредоточена в руках правителя.

Талие — парламентарная монархия. Князь там, конечно, не для галочки, но Верховный совет там имеет неоспоримый вес.

Джаннат, в свою очередь, оказался абсолютной теократической монархией, где власть Шахдияра священна и незыблема, а пиетет к членам правящей семьи бьет все границы разумного.

Добрососедскими отношениями между странами и не пахнет. Все трое находятся в состоянии холодной войны уже несколько поколений. Что-то из этого я уже знала, к своему стыду слишком мало времени уделила политической обстановке нынешнего времени, сосредоточившись на истории и изучении семейной хроники. Меня собирались выдать за дочь Императора. А я не знала, ничего о "своей семье" их внешности, характерах и привычках. А это оказалось не такой важной информацией, как то, что я узнавала сейчас.

Учителя говорили о явном противостоянии Джанната и Талие, о неоднозначной позиции Тиверии. Но в подробности мы не вдавались. Сейчас я это исправляла.

Оказывается, моя прабабка была наследницей престола Джанната, и должна была возглавить свою страну, но ее выдали замуж, протянув мостик родственной связи с ближайшим соседом. Увидев ее портрет, я обомлела.

Императрица Найрият...

Так странно видеть своего абсолютного двойника в человеке, умершем задолго до моего рождения.

Я с жадным интересом смотрела видео-файлы на которых была она и с удивлением замечала на только удивительное внешнее сходство, но и общие жесты. Мы одинаково вскидывали голову, жестикулировали, улыбались.

Ее история была печальна, но поучительна. Оторванная от родного мира. Нелюбимая жена. Мать, которой не позволили воспитывать сыновей. Королева, без капли власти. Ее даже наградили унизительным прозвищем "айри найри", что обозначало "ненужная безделушка". Над ней, вынужденной склонять голову перед фаворитками мужа, в открытую смеялась аристократия. Но любил народ. За скромность, стойкость и достоинство с которым она держалась с первого до последнего дня. Действительно, любил. Как-то один режиссёр решил пошутить на тему покинутой мужем королевы. Итогом стало несколько миллионов жалоб полученные каналом, по которому транслировался этот фильм, уже через несколько часов после вывода в эфир этого "шедевра" кинематографии.