Реактивация

Старков вечно думал не о том, что важно и актуально, а тупо собрался и уехал в Военторг за хоть чем-нибудь для физкультуры, вместо того, чтобы обстоятельно анализировать дичайшую расчудесную создавшуюся ситуацию. Безалаберность следовало изживать, пусть даже по каплям, иначе проживёшь точно такую же жизнь, сколько их не давай! Пару кварталов пешочком до троллейбуса, потом несколько остановок до улицы Гагарина... Машин шлындало мало, воскресное утро, да и народ больше обходился общественным транспортом. Никаких головных болей с парковкой, гаражами за пару километров от дома и правилами дорожного движения. Даже многочасовых пробок нет, лафа!

В магазине тоже лафа, только местного значения — народу мало и все очередят в дефицитные отделы. Так что, набор трусов, носков и нормальных маек-неалкоголичек удалось купить без напряга. Плюс, попутное чудо (или в начале семидесятых оно не было чудом?) — урвал две динамовские тёмно-синие футболки с длинными рукавами и пару таких же спортивных трусов. А ещё, ура-ура-ура, заветный, желанный, мечтальный тельник! Из чёрно-белых полосок и тоже с длинными рукавами. Хорошо быть малогабаритным, 46-ого размера, небось всё более размерно-мужское давно выкуплено! В другом отделе хорошая добрая тётя выдала три коробки мятного зубного порошка, ибо зубной пастой пусть чистят зубы те, кому не лень по сто миллионов раз двигать щёткой туда-сюда. Можно, конечно, и самому смешать соду с солью, но Олег не знал пропорций, а рисковать эмалью смолоду не хотел.

Десятка накрылась медным тазом, зато предусмотрительно захваченная из дому авоська приятно наполнилась всякими завёрнутостями. Эх, тратить — не зарабатывать!

На подходе к подъезду, из соседней форточки первого этажа, раздалась вводная:

— Привет, Шмын, заходи!

Это Юрка Чебрик, дружище со времён совместного сидения на горшках в трёхлетнем возрасте, обратил внимание на соседского соседа. Конечно, Юра и его брат Олег, выглядели гораздо солиднее своего мелкого кента. Два шкафа-семиклассника (каждый по разу оставался на второй год) уже были порядка шести футов без одного дюйма. Сказалась первая волна акселерации, вызванная массовыми испытаниями ядерного оружия на открытом воздухе. Вторая волна, ещё крупнее, базировалась на поголовном внедрении молочных станций по всему миру. С их научно разработанными смесями: молочком, кефирчиками и прочими творожками. Олег во вторую волну не попал, так как родился раньше прогресса, зато Андрейка должен был стать крупным высоким дядей, грозой женских сердец и девичьих мечтаний.

— Привет, дружище, — поздоровался Старков, зайдя в гости и попутно прикололся, — давно не виделись.

Прикол для самых бестолковых состоял в том, что последний раз друзья виделись в 1992 году, то есть двадцать лет назад! Или вперёд? Правда, Юра ещё об этом не знал и нифига не догнал суть деревенского прибабаха. Он и прервался-то "тягать жгут", чтобы поздороваться и перетереть последние сплетни, на которые "шмын" был горазд. Выдумывать. Чтобы покруче выглядеть! Однако, сплетня была лишь одна.

— Зю, ты бы чуток изменил работу со жгутом, — Чебрик аж ошалел от неожиданности, — тяни на себя по двадцать, а со временем, и по тридцать секунд и столько же времени отпускай. Меньше подходов — больше пользы, попробуй.

— Не понял, Алька, а откуда ты это знаешь?

— Помнишь я тебе показывал приёмы самбо против ножа и с лёгкостью тебя скрутил?

Это было правдой, Юра помнил, как несколько месяцев назад, несильный, по определению, друган, действительно загнул его в обеих стандартных позициях. Было больно, но интересно, оказалось, что сила не всегда побеждает.

— Так вот этот совет из той же посудины знаний.

Юра, вообще-то, очень удобен в пользовании, так как тут же попробовал новую методу. Через три минуты он слегка взмок, а руки заныли и ослабели.

— Ну, ни фига себе, вот это нагрузка! А что ещё знаешь?

— Давай потом потарахтим на темы кача. Я и сам решил им заняться по импортным методикам.

Объяснять другу что-нибудь о яджуджах и их системах развития было рискованно. Трёп пойдёт по всем закоулкам и окружающая среда задолбает вопросами и неверием, а значит непрерывным глумом. Так что намёк на иностранные методы позволил уйти от щекотливой темы. Любому понятно, что если кто-то учит английский со второго класса, то, ясен пень, читает зарубежные журналы в библиотеке и у знакомых, по блату.

— Ладно, братка, пойду я нотации выслушивать. Раньше сядешь, раньше выйдешь!

Чебрик понял что Шмын изменился в какую-то непонятную сторону. Новые словечки и выражения, другая интонация, спокойные рассуждения... Наверно дружки на стороне появились? Лучше продолжить качаться, пока предки не припахали.

Родители уже сидели на кухне и ожидали своё чадо. Матушка была недовольна инфой, полученной от мужа и младшего сына, и продумывала план наезда на нерадивое создание. Только не учитывала свою интеллигентность и абсолютное неумение склочничать.

— Ага, семейство бобовых в сборе и готово к агрессии супротив маленького пушистого зайчонка? — сразу начал внутрисемейное разоружение подросток-прохвост, — Гляньте, что я купил и успокойтесь втуне.

НЛП — это не только программирование, но и куча вспомогательных умений в технике убеждения и очаровывания. Набор словесного мусора, спокойного и ласкового, сбил с панталыку обоих сорокалеток. Ругать и возвращать в ежовые рукавицы можно лишь того, кто ерепенится и спорит.

— Пойдёмте в залу, а то здесь мои обновки перепачкаем.

Временный контроль над любопытными предками был установлен и вся семья дружно потопала в другую комнату. Отец даже оторвался от готовки чахохбилей, ради возможности слегка охренеть от столь быстрой траты денег. Кулинар он был изрядный и каждое воскресенье готовил что-нибудь вкусное и питательное. Причём, в своё время, научился готовить от безысходности, когда жена долго болела. Чисто по-инженерному взялся за буквари о вкусной и здоровой пище, добавил свой врождённый талант аналитика и художника, так и неразвитый, и стал домашним Оливье. Очень даже толковым!

Раскладывание на диване покупок, разворачивание и ой-ой-ойканье к месту и не к месту, перевело Олега из мотов в невинные рачительные ангелы. Мама сразу проявила женский инстинкт, принявшись укладывать вещи в аккуратные стопочки, а затем перебазировать их в шифоньер. Для обеих динамовок и тельника тут же нашлись плечики и все три единицы заняли место рядом с единственным пиджаком только что родившегося "хомяка". А где это видано, чтобы нормальный пацан покупал нижнее бельё и...

— А тетради-то зачем? — не выдержала мама.

Действительно, две большие офицерские общие тетради по девяносто шесть листов каждая, не укладывались ни в какие рамки. Зачем они нужны тому, кто даже в школьные тетрадки пишет редко и из-под палки?

— Мамулик-красотулик, а мы с тобой туда будем книжку писать, попаданскую фантастику. С меня идея, сюжет, рыба, а ты будешь всё это олитературивать и красивым почерком переписывать. Глядишь, за пару лет шедевр накатаем. Ты не против?

Ну да, ну да! Какая мама будет против того, чтобы непутёвый сын, забегающий домой лишь, чтобы похавать да поспать — вдруг начнёт сиднем дома сидеть и книгу писать. В отрыве от вредоносного влияния улицы. Вот только нужно проверить насколько это серьёзно и о чём книга предполагается. Авось действительно горбатого могила исправит? То бишь, писательский склеп.

— Я не знаю попаданскую фантастику, где ты таких слов-то набрался?

— Да ладно, экая отсталая мамуленция попалась! Когда в прошлое на машине времени путешествуют, а на другие планеты в звездолётах летают — это одно. Но если кто-то чахохбилем подавился и его личность из реанимации в тиранозавра переместилась, или он пошёл за хлебом, а рядом молния шарахнула и герой к Петру Первому в гости попал — тогда и получаются случайные попаданцы.

— С тобой всё ясно, оболтус, пошли обедать, вечером поговорим.

Закон пацанячества прост: раз не ругают — значит послушают! Чего, в принципе, и добивался. Всё-таки надо хоть что-то полезное замутить, используя связи предков. А то зря, что ли матушка попутные литкурсы кончила, когда в инязе училась? Где и познакомилась с тёть Кларой, которая регулярно, раз в месяц, приходит в гости и плачется на кухне на тему "все мужчины сволочи". Не забывая, иногда, учить подругу жизни:

— Лия, ты дура! Раз всё равно дома сидишь, так хоть книги пиши, а я протолкну. У тебя же такие хорошие рассказы были тогда. Хоть из нищеты выберетесь.

Ещё бы не протолкнуть, работая замом в издательстве ЦК! И хрен куда Клара Ильясовна теперь с крючка слезет, когда в доме появилась наглая рожа, бесцеремонная супротив интеллигентиков. Пользующаяся всем, что под руку попадёт. Если не лень будет, конечно. А уж колобашку-другую отстегнуть с гонораров одинокой женщине Олег не постесняется. Принеси пользу другому — вернётся сторицей! А в дальнейшем, можно и писательский кооператив замутить — пусть литературно одарённые негры его разработки в книжки превращают. Это же не цеховиком наглеть, покупая материал за копейки, по-социалистически, а продавая батники за рубли, по-капиталистически. Умственный труд, даже частный, в горисполкоме ценят, ежели рабочим крестьянам конкуренцию не составляешь. Тем более, что заказы на тиражирование можно в типографиях размещать, по их ценам, а книги через Дом быта продавать, арендовав комнату с подсобкой. Читатель за новой "фантой" сам приедет, даже из Москвы и Урюпинска! Глядишь и московские писатели свой самопал попросят взять под крыло.

Зря, что ли, целое троллейбусное путешествие потратил на разработку бизнес-схемы. Проблем-то немного, главное высокопартийного передового куратора найти. Почти миллионная провинциальная столица — это не напыщенная Москва, где всё схвачено-прихвачено и поделено давным-давно. Да и на пленумах трындят о поиске новых форм и поддержке инициатив на местах. Это, ведь, диссиденствующим интеллектуалам-рохлям нужно, чтобы светлое будущее принесли на блюдечке и в рот положили. Лежачие камни тоже мечтают о канаве с притекающей водой, а вот задницы от лежбища оторвать и самим, всё что нужно, прокопать, и не помыслят. Так и будут на кухнях ныть и мечтать о новом: и при развитом социализме, и в Перестройку, и даже при капитализме. Небось при царе-батюшке они тоже канючили на тему "кому на Руси жить хорошо" и "как всё это поменять", чтобы молочные реки в кисельных берегах сами собой нарисовались и из крана потекли!

— Люди, пища готова, — раздался призывный заманушный отцовский клич с кухни.

После обеда мамуля собрала Андрейку и уехала в гости: похвалиться, в очередной раз, сынишкой и потрещать вволю, а батя объявил, что "надо бы наздрыхаться" и прикорнул до вечера, после парочки обеденных рюмашек. Отец вечно выдумывал какие-то словесные извороты и старший сын перенял манеру, создавая свой лексикон. А те, кому извращения над литературностью не нравились — имели полное право пойти в сад, или в лес, и там наслаждаться своей правильностью.

Воспользовавшись спокойствием и недокапыванием окружающей среды, Олег припёр табуретку к ёлке (пока без игрушек), закрыл глаза и расслабился. Шестнадцать лет без столь приятного запаха! Идёт оно всё в пим дырявый, дайте человеку оттянуться... Усталость души, вместе с отмороженностью сердца потихоньку самоустранялись, а мысли текли лениво-лениво, прямо в никуда. Никто не чапал, не требовал, не настаивал и не дёргал за полштанины — что ещё нужно для счастья? Активность, в которую многие сами себя заворачивают, вообще-то особо не востребована. Мы сами стремимся прыгнуть выше головы, берём обязательства, которые добровольно провозглашаем на свою голову. А потом стремимся вырваться из селф-мэйд паутины, пережигаем нервы и мучаемся, моля о покое. Искренне обзывая эту клоунаду "активным образом жизни".

Рай на земле закончился через полчаса, когда раздался злостный "дзинь-брынь" входной двери, громкий и пронзительный. До переливчатого мурлыканья Старковы ещё финансово не доросли. Нарисовался Юрка Чебрик с предложением сходить в общагу, к чувихам. Видимо, никого больше не нашёл, раз Шмына позвал? Прозвище было сокращением от "шмындрик", дурацким и обидным, но до Старика, а тем более до Старка ещё топать и топать. Пришлось терпеть, а заодно и согласиться на поход, благо новая одёжка объявилась с утра, благодаря родителю.

Вот только возле входа к студентам ошивались Джура с Немчиком, отвязные уличные отморозки, десятиклассники из той же школы. Оба пьяные, гордые, самодовольные короли улицы, к тому же крупнее и выше Олега, заразы. Ох и трудно быть коротышкой, даже в собственном классе, имея всего лишь 164 сантиметра роста и врождённую худощавость. Чувствуешь себя карликом среди гулливеров, ничтожным и бессмысленным. Немчик чего-то гундел студентке с маленькой девочкой, державшейся за её руку, наверняка сальное и похабное. Оба утырка другого поведения в общении не признавали, обходясь "лирикой шпаны".

— Привет, пацаны, — махнул рукой Джура, — а мы тут Вику кадрим.

Он вернулся к кенту, чтобы на пару нести всякую хрень, оскорблять и пугать студентку и девчушку. Чебрик почему-то отвлёкся в сторону, как будто что-то важное увидел. А Олег решил не ввязываться в разборки в новой жизни, пока не встанет на ноги.

Ага, размечтался! Немчик махнул рукой, пугая со смехом ребёнка, и башню моментально снесло, превращая мягкого, трусливого пацана в Боевого Старка, уже работающего на подсознании, с отключеным разумом. Приближение к Джуре...резкий пинок прямо в боковину коленной чашечки...Джура слегка припадает и чуть-чуть поворачивает голову...мощный прямой в висок, левой...отморозок падает на бок...ещё пинок пыром прямо по голове...шаг через недобитка...точный удар правой в кадык Немчика...руки гандона двигаются к горлу...сам он слегка наклоняет тупую башку...удар левой в челюсть и правой в зубы...Немчик откидывается...мощный удар по яйцам, не защищённым шубой...

Запинать тварей не дали: во-первых, соображай вернулся, во-вторых, выскочили вахтёр и пара студентов, и помогли Юре оттащить сбрендившего парня от двух корчившихся на асфальте козлов. Джура с Немчиком, в конце концов, ускреблись вдоль стенки за общежитие, а Чебрик усадил успокоившегося Шмына на лавочку. Рядом был сугроб в котором Олег начал оттирать перчатки от крови — хорошо хоть кожаные, а не шерстяные. Перепуганная Вика, красотка до мозга костей, тоже присела, а малютка лет пяти-шести подошла, осмелев.

— Ты, дядя, рыцарь и за нас с мамой заступился, да?

Резко уставший Старков, потративший кучу энергии на "боевой раж", нашёл всё-таки силы, чтобы ответить.

— Бамбук я, а не рыцарь. Тебе же, наверное, страшно было драку видеть? А я не подумал об этом, не сердись, пожалуйста.

— Нет, ты рыцарь, мне мама книжку про них читала, а дедушка сказку рассказывал. Они всегда к хорошим людям на помощь приходят. А я Алёнка, мне пять лет, но летом будет шесть, — доложилось мелкое очарование.

— Тогда я Олег и мне четырнадцать лет. И я тоже сказки люблю, но не слушать, а читать и рассказывать.