Через некоторое время Фрол встретился с тем же самым начальником на перроне. После чая с лепешками Фрола невыносимо морило в сон, и он с трудом стоял прямо, опираясь на приклад винтовки.

— Ну вот, — бодрым голосом загудел начальник. — Обмундировали. Теперь вижу перед собой не оборванца, а революционного бойца!

Фрол еще раз оглядел себя. Лапти ему нашли справные, мастеровые, — и он добрым словом помянул незнакомого ему рукастого Демьяна. Вместе с портянками, на веревочной привязи, ноги обулись крепко. Штаны ему нашли, по словам, в опустевшем станционном лазарете, — гражданские, в полоску. Аккуратно замытые, с двумя ровными пулевыми отверстиями на заду. На приклад Фрола получалось, что бывшему владельцу повезло, так как пуля вошла в мягкое, и так же вышла. Если бы вошла в кость, то разбросала бы весь постав туловища по порткам, — видеть такое на войне ему уже доводилось. Вместо верхней одежды ему приспособили распоротый дерюжный мешок, в котором проделали отверстие для головы. Из отрезанного угла того же самого мешка вместе с завхозом соорудили колпак с веревочками — навроде монашеского кукулиона. А из второго такого же мешка — котомку с веревочными лямками. На левую руку Фролу выдали повязку, — выцветшего красного цвета, с трафаретными буквами. "Сам. Губ. Мил, — и под ними внизу еще ворох сокращений, совсем уж непонятных и непотребных — и силуэтом восходящего солнца в лучах.

-Вижу, и повязку нашли, — кивнул Начстанции. — По приказу-то мы эмблему на рукаве должны носить. А у меня многие на повязке носят. Знаешь почему?

— Скинуть можно быстрее, — Сказал Фрол.

— Верно. И выцветшего следа на гимнастерке не будет. А знаешь почему я не настаиваю, чтоб все пришили? Так хоть сразу видно, — кто разбежаться готов, а кто в надёге. Мало у меня пришивных. Ну да тебе все равно, — без гимнастерки. К исподнему эмблему не шьют.

— Винтовка — старье. — Фрол показал выданное ему оружие. Берданка старая. Однозарядная. Еще дымовая.

— С оружием совсем туго, — развел руками Начстанции.

— И пять патронов всего к ней. Это ж разве что навоюешь?

— У моих бойцов у самих не больше.

— Как же вы станцию будете защищать?

— Как сможем. А что делать?.. — Начстанции хлопнул себя по кобуре. — Я бы тебе свой наган дал. Да не могу. Наградной. Да и не поможет он, если что. По правде сказать — едете на удачу. Или прорветесь. Или... Ладно, пойдем. Я тебя с подопечными познакомлю.

Начстанции подвел Фрола к грузовику, рядом с которым стояла двое милиционеров с винтовками. Прежде он такие уже видал, в армии — с характерной лукой рамы в передней части. С высокими бортами, тентованный, но с открытой кабиной. Добротный, основательный, "тяжелый в кости", с мощными рессорами. Металлические колеса были не просто обтянуты резиной, но судя по ее пухлости, имели внутри воздушные камеры, для мягкости ходу. Кузов был нагружен мешками, часто прихваченными к кузову веревками. Рядом стоял крепкий человек с голубыми глазами, и волосами примечательно рыжего цвета. Из под расстегнутой брезентовой непромокаемой куртки виднелся плотный рабочий комбинезон синей ткани. На голове была фуражка с небольшим козырьком, околыш которой служил площадкой для шоферских очков на резинке.

— Знакомьтесь! — Наливаясь наигранной бодростью зазвенел начальник станции. — Это товарищ Асеев. А это, стало быть водитель грузовика. Иностранец. Кэмрон Кобб его зовут.

— Здраустуйте. — С трудом произнес водитель. — Гуд дей ту ю. Сэр, ай нид ту рэтерн ту май эмплоейрс, ас сунн эс поссибл...

— Нид, нид, — успокаивающе произнес начстанции. — Всем вам что-то нид...

— Он что, — по-русски не говорит? — Остолбенел Фрол.

— Ну а где бы он научился, в своих Америках? — Пожал плечами начстанции. — Почитай, другой конец света.

— А как же я с ним изъясняться буду, едрена вошь?!

— Человек не таракан. Будет нужда, столкуется. Ты ему жестами показывай, — а он туда будет рулить. Щас, погоди, я ему все объясню.

Начальник станции подскочил к водителю, и развернул большой лист бумаги.

— Значит, гляди сюда, товарищ Кобб: Мы — он для верности потыкал в себя, водителя, и в станцию пальцем — здесь!

— Окэй — тряхнул рыжей головой Водитель.

— Твоя АРА. АРА говорю! — Здесь. Ин Бузулук!

— Бу-зулук. — С трудом перекрутил водитель.

— Верно. Значится... эээ... Ты! — Начстанции ткнул в водителя пальцем, и изобразил двумя руками движение шоферской баранки — первое, Едешь в Бузулук. — Начальник ткнул в карту. — Сдаешь там мешки. И свободен в свой АРА!

— Уан пойнт он зе роут, — кивнул шофер. — Бу-зу-лук. Окей.

— Этот! — Начстанции ткнул пальцев во Фрола, и поднеся кисть ко рту, изобразил шевелящийся матюгальник и указующие жесты в никуда. — Этот, твой начальник. А ты — он ткнул пальцем в водителя, — и поднес ладонь к голове, на манер солдатского отдатия чести. — Ты его слушай! И рули! Понял?

— Хи из ин чардж. — Кивнул водитель. — Коррект.

— Верно! Он Фрол. Фрол!

— Фроол, — кивнул водитель, и протянул руку Фролу. — Тот перехватил винтовку, и машинально пожал крепкую ладонь. Камрон, — еще раз повторил при рукопожатии водитель. Глаза у него были решительно несчастные.

— Бедняга, — Буркунул Фрол начстанции, — Тяжело быть немцем в чужом краю. Язык и до Киева доведет. А без языка и в сортир промахнешься...

— Он не немец, — рассеяно отмахнулся начстанции. — Северный американец, я ж тебе говорил. Немка с тобой тоже поедет. Настоящая. Эй, Бузгалин! Где Фрау Штробль?

— Что, баба?! — Выхватился Фрол. — И тоже безязыкая?

— Я здесь. — Ответил сзади голос с мягким акцентом. — И я говорю по-русски.

Фрол вместе со всеми обернулся на голос.

— Фрау Штробль у вас за спиной, товарищ начстанции! — Бодро отрапортовал один из часовых.

— Чтобы я без тебя делал, Бузгалин, — Ласково заметил начстанции.

Но Фрол уже слушал это краем уха, разглядывая новоприбывшую. Женщина была одета просто серое платье, на плечах приподнятое валиками, видимо чтоб не спадал передник. Передник был коричневого цвета. И все это выглядело почти по-военному строго. Небольшим светлым пятном торчал из платья подворотничок. А на голове женщины была белая панама с большими причудливо сложенными полями, на манер тех, что носили медсестры. В руках была большая сумка. Женщина была зеленоглазой, худой, хотя и не плоской, и лицо у нее тоже было худое, из-за чего она казалось выше своего роста, если не стоять с ней вблизи. Чертами лица не сказать, чтоб красавица. Но и уродства в них не было. Первое что пришло в голову Фролу из-за черт ее лица — "кобыла", — хотя он и сам не мог бы сказать, сколько было в этой оценке похвалы. Впечатление только усилилось, когда женщина снова заговорила, обнажив при этом ровные белые зубы. — Кобыла и есть...

— Фрау Штробль, — Подступил к ней начстанции. — В связи со сложной обстановкой мы отправляем вас обратно в уездный центр, к вашему начальству. Медикаменты и продукты от вашей организации мы погрузили на автомобиль — сколько смогли.

— А те что не смогли? — Уточнила женщина.

— Останутся пока на станции, — развел руками начальник. — Вывозить их не на чем. Я... вот... он залез в офицерскую сумку, — выписал вам на них расписку.

— У меня уже передник распух от ваших расписок. — Заметила женщина. — А продукты тают, не доходя до голодных. И тех, кто давал мне расписки, — потом попробуй найди.

— Все что могу, — фрау Штробль, — начстанции виновато развел руками. Бандиты... Положение и правда очень серьезное.

Женщина вздохнула.

— Это товарищ Фрол Асеев, — начстанции кивнул на Фрола. — Наш... лучший сотрудник. Поедет с вами. Сопровождающим.

Женщина коротко оглядела Фрола. Поджала губы, но ничего не сказала. И коротко кивнула ему в знак приветствия.

— Я осмотрю, — что вы погрузили в автомобиль, — сказала женщина, и прошла мимо начальника.

Водитель подал ей руку, и она, придерживая юбку, довольно ловко залезла через кабину, в кузов грузовика. Мелькнули белые панталоны. Фрол и начстанции отвернулись.

— А эта почему не уехала со своими? — Тихонько спросил Фрол.

— Поехала в деревню с комиссией. Когда эвакуировались, про нее в спешке забыли. Стальная баба. Не боится ни холеры, ни тифа, ни наших мужиков. — уважительно объяснил начстанции.

— Угу... — Буркнул Фрол.

— Значит, — теперь с тобой, — Обозначил Фролу начальник. — Ты, это... Грамотный?

— Разумею.

— Вот. Повезло. Значит слушай, — вот тебе карта. Я ее от руки нарисовал, как смог. Значит, вникай. Вот мы, тут на станции. Это железка — главная твоя привязка к местности. Но тебе сейчас по ней никак нельзя. Попадешь прямо бандитам в лапы. Даже если наши успеют станции выбить — к железке все равно лучше не прилегай. Вокруг нее бандотня как мухи вокруг меда кружат. Пойдешь по дорогам, в обход. Только не слева от железки, а справа, — тут вдоль нее тянутся леса. Они тебе от железки прикроют. Но в них как раз всякое говно и ховатеся. Выходи от них подальше, авось с лесовиками не столкнешься. Пойдешь вот так — и выйдешь к Бузулуку с востока. Понял?

— Понял, — кивнул Фрол, напряженно разбираясь в спешных каракулях начальника.

— На, — начальник протянул еще одну бумагу — вот тебе мандат.

Фрол развернул протянутую бумагу.

— Дана товарищу Асееву.... В том... что он повторно временно мобилизован... Назначен сопровождающим груза... и иностранных специалистов... Начальник станции Гнатюк Эн Эн...

Фрол аккуратно сложил обе бумаги, и обвыкаясь с чужими штанами, спрятал их в необъятный карман.

— Что еще?.. За иностранцев и груз отвечаешь... по всей строгости ревоюционной дисциплины. — Начальник потряс кулаком, но как-то без огонька. — Пайка вам — на несколько днев. Села старайтесь объезжать стороной. Если припечет — проезжай как можно быстрее. С местными не связывайся. Узнают какой у вас груз — и бандитов не надо. Пропадете, и не отыщет никто. Встретишь попа — не стреляй. Всех мерзавцев, кто поповского звания — местные сами уже попалили, пока безвластие было. Остались те, которых местные уважают. Нам их приказом из центра трогать запрещено. Они часто единственные в селе грамоту разумеют, — иностранцы вместе с ними еду на местах распространяют. Ты теперь временный представитель власти — так что соблюдай. Вопросы?

— Этот грузовик — кивнул Фрол — Пятитонный "Уайт". Он навроде коня-тяжеловоза. Везет много, да медленно. Если наткнемся на конных — не уйдем. И не отстреляемся. Ты это знаешь, начальник Гнатюк?

Гнатюк вздохнул.

— Я даже не знаю, — кто ты такой. То ли правда красноармеец-броневик. А то ли ты эту бумагу снял с настоящего Асеева — бог весть, живого или мертвого. Все что я знаю — на станцию идут крупные силы бандитов. Станцию мы скорее всего не удержим. Но попытаемся. Знаешь, — народ здесь всякий. Но даже бандиты иностранцев стараются не трогать. Даже они понимают, те сюда везут еду. И знаешь, чего я — красный командир, который Бухару брал — сейчас боюсь до усрачки? Что когда бандиты будут брать станцию, — они по горячке, или по придури, — убьют этих иностранцев. Бабу особенно. А их иностранное начальство опечалит, возьмет — да и свернет организацию. И местным больше не будут поступать пайки. Умом понимаю — вроде не должны. Все иностранцы, кто сюда едут, должны понимать риск. И начальники их. И ходят слухи — что в этих организациях, агентов капиталистических разведок — как вшей на псине; эти-то точно не упустят шанс разъезжать у нас по стране. А все равно — боюсь. Трясусь над каждым этим иностранцем, как над последней копейкой у кабака. Как над родственником. Поэтому тебя отсюда отсылаю. И очень прошу — кто бы ты ни был, — если есть на тебе крест — доставь ты их в Бузулук. И груз доставь. Мы за любую недостачу организации этой немки платим швейцарскими франками. Сам по дороге смотри, где бежать, а где руки поднять. Тут советов на всяк просак не напасешься.

— Ладно, понял я. — Фрол оглядел округу. — Скажи, если будешь отступать со станции. Тот хлеб, что здесь лежит. Чтоб бандитам не достался — сожжешь?

— Нет. — Мотнул головой Начстанции. — Пусть лучше съедят. Так хоть у местных меньше отнимут.

— Правильно разумеешь, начальник. И послушай моего доброго совета — перед тем как начнется — шашку загодя спрячь.

— А вот это хрен! — Вытянулся начстанции. — Мне ее бухарцы при самом товарище Буденном вручали. Пока жив — она со мной. А меня не будет — чья-то будет.

— Ну как знаешь. — Фрол коротко хлопнул ладонью по локту Гнатюка. — Бывай, начстан.

Фрол подошел к водителю, и изобразил тому рукой пару энергичных крутков стартера:

— Заводи.

Водитель коротко кивнул, и заколдовал над машиной. Через несколько секунд грузовик грохнул могучим мотором, и справно зарокотал дробным звуком своих больших горшков.

Фрол забрался в кабину рядом с водителем, поудобнее устраивая в коленях нескладный бердан.

Немка появилась из-за машины, и подошла к начстанции.

— Мы увозим крохи. Все так спешно. Дела совсем плохи, товарищ Гнатюк?

— Дела... скоро станут лучше, — Фрау Штробль. — Мы ведь все трудимся для этого. Скоро наши особые войска отгонят бандитов, — и вы снова вернетесь к своим подопечным.

Женщина кивнула.

— Берегите себя, товарищ Гнатюк.

— В рамках служебных обязанностей. — Начстанции отдал женщине честь.

— Надеюсь, когда я вернусь, вы сами закроете свою расписку.

— Давайте-ка я помогу вам сесть.

Начстанции подал женщине руку, и помог залезть в кабину. Та уселась рядом со Фролом, потеснив его приятным округлым давлением бедра. Секунду все трое, — водитель, Фрол и женщина присиживались друг к другу на скамье.

— Ну, как говорится, — с Богом. — Начстанции махнул рукой.

Фрол кивнул, и показал водителю направление — Трогай.

— Ай хейт оупен тракс... — Пробормотал водитель, оглядывая небо.

— Верно говоришь, — погода отличная, — согласился Фрол.

Грузовик медленно покатился вперед.

* * *

Мотор тарахтел. Тяжелую медленную машину не столько трясло, сколько переваливало на дорожных ухабах. За колесами тянулся плотный слой пыли, догонявший автомобиль на замедлении в подъем, или когда ветер задувал в спину.

— Может быть вы положите ружье? — Спросила Хельга у Фрола, глядя, как он старается держать берданку вертикально между коленей, и перекрикивая шум двигателя.

— Не надо, — качнул головой Фрол. — Специально держу вверх, с примкнутым штыком. Если кто зоркий на нас издали глянет — будет знать, что тут едут оружные. А сколько нас там еще под тентом в кузове, — пусть гадают.

— Ясно, — кивнула женщина.

— Гремим на всю округу. Пыль столбом... — Поморщился Фрол, оглядывая тянущиеся вокруг поля. — Не будет нам пользы с этого грузовика. Лучше бы телегу со справной лошадью дали.

— И какой у нас план? — Спросила Хельга.

Фрол глянул на амеркианца-водителя, который между делом кидал на них взгляды, видимо гадая, о чем они говорят.