— Лояльность офицера особого отряда ценится высоко, — фразу он договаривал долго, Саймон чуть спать не пошел. Но передумал, дослушал и весело рассмеялся:

— И что, до сих пор они не наработали даже видимость преданности?

Каору ничего не ответил и закрыл глаза. Саймон и сам знал, что вопрос был вызван исключительно врожденным ехидством. Психопрограммирование особого отряда сломать можно было только с самим офицером. Навсегда. Доброй воли кодировка не исключала, не те сферы деятельности у "спецуры", чтобы полагаться на биомашины, но этот конкретный солдат ее проявлять не спешил.

Саймон намочил снятую с подушки солдата наволочку и смыл кровь, продолжающую сочиться из необработанных ран. Если Каору не позволил ему требовать медицинской помощи, значит, все не так и плохо. Внутренние органы отбить не удосужились? На киборга солдат не похож, значит, пока просто развлекаются, испытывая выдержку и физические возможности пленника. Веселые ребятки. Оказывается, знакомство с ними Саймона было еще вполне дружеским.

Ночью у Каору поднялась температура. Саймон честно пытался игнорировать и спать, но это был единственный приличный напарник за все проведенное здесь время.

— Давай ты сдохнешь дней через десять? — с тоской тянул Саймон, меняя холодные компрессы на раскаленном лбу. — Я тебе даже помогу, но подожди немного. Мне надо вырваться отсюда.

Солдат даже не пытался отвечать. Саймон бездумно пялился на умывальник, пытаясь отгадать, почему на этот раз разочарование ударило так больно. Верил, что от крутого офицера пользы будет больше, чем от бывшего торговца, сержанта пехоты, сыночка бывшего чиновника и кого-то там еще, он не запоминал статистов?

Резко возникло и тут же исчезло, задавленное почти в испуге, желание с силой ударить Каору. Нельзя. Пока есть надежда, что он сможет быть полезен, нельзя.

Под утро Саймон задремал, навалившись на солдата. И проснулся только от хриплого стона. На то, чтобы полностью включиться, ушло секунды три. Он решительно потер уши и с опаской глянул на соседа. Что это было: Саймон ему чего отлежал или предсмертные судороги?

Но, если не считать коллекции кровоподтеков, Каору выглядел почти живым. На вопросительную издевку во взгляде Саймона, едва заметно повел плечом.

— Чтобы совладать с повреждениями, организм работает на пределе, — шепотом пояснил он вчерашний жар. — Я... справлюсь, Саймон. Не ради тебя, но справлюсь. У тебя есть что-нибудь съедобное?

— На твою долю не приносили, — доложил Саймон, после долгих раздумий разделив порцию пополам.

Каору тихо засмеялся и начал медленно кидать в рот по одной ягодке.

— Ты знаешь, почему заключенных кормят именно так? — вдруг спросил он.

— Нет. — Саймон покосился на солдата лениво, но уши навострил, на всякий случай. — Предполагаю, чтобы не развивалась чрезмерная шустрость, но версии, версии...

— Этот продукт довольно сильно подавляет иммунитет, — солдат с аппетитом ополовинил миску, будто бы не слыша своих слов. — Здесь атмосфера почти стерильна, а вот снаружи придется несладко. И недолго.

Лис усилием воли заставил себя не отбросить лоток. Солдат выглядел настолько беззаботным, словно открыто лгал и не желал притворяться. Или его организму эта дрянь не страшна. Или еще какое-то "или".

— И что ты предлагаешь? — спросил Саймон, пережевывая терпкие шкурки в неоправданно мелкую кашицу.

— Ровным счетом ничего. Но уходить отсюда, не навестив лазарет, бессмысленно. Не спрашиваю, от чего пьешь лекарства ты, но не думаю, что тебе удастся надолго привлечь внимание медиков. Слишком хорошо ты для этого выглядишь. А я им еще нужен.

— Выглядишь ты на самом деле отвратительно, — вернул комплимент Саймон. — Но, если чувствуешь себя так же, учти, тащить на себе я тебя не стану.

— Мог бы и не предупреждать, — усмехнулся солдат. — На короткий рывок меня хватит, а дальше уже подумаем по обстоятельствам.

— А сейчас у тебя есть что-то конкретное? — в который раз огрызнулся Саймон. Приходилось признать, что все его, от скуки придуманные варианты побега, контакта с действительностью не пережили. И самолюбие не грел даже факт, что о третьей Бетельгейзе он перед высадкой ничего не знал. Базовые сведения по справочнику не включали в себя ни государственного переворота, ни необходимости питаться местной органикой.

— Зависит от того, что для тебя конкретика. Пока я хочу выбраться из камеры в нужное мне время, загадывать дальше — можно, но бессмысленно. Понятия не имею, какое впечатление о себе я создал, но я не сверхчеловек, к сожалению, — словно в подтверждение слов, солдат поморщился и закашлялся.

— Поподробнее насчет нужного времени можно? — вежливо попросил Саймон.

— Пока, к сожалению, нет, — не менее предупредительно отозвался солдат. — Считай, что я суеверный.

Обмен улыбками не вышел, солдат, закусив губу, с головой накрылся одеялом и затих. Саймон, поборов привычное желание проглотить горстку ягод, дернул плечом и сам отвернулся к стене. С болью, регулярно рвущей мозг на части, смириться было возможно, во всяком случае, у самого Саймона получалось, а вот со скукой было намного хуже. Он пытался просить хоть журнальчиков каких, можно даже детских комиксов, но только лишний раз подтвердил репутацию помешанного.

Наугад пошарив в кармане, Саймон вытащил таблетку, покрутил ее в пальцах, тяжело вздохнул и спрыгнул с койки. Определить по внешнему виду коричневого кокона, жив ли еще солдат, было невозможно. Пнуть в бок было идеей заманчивой, но Саймон оставил ее на потом. Он отогнул угол покрывала и легонько похлопал солдата по щеке. Тот, словно нехотя, приоткрыл один глаз. Саймон предъявил лекарство на раскрытой ладони. Солдат потянулся снять таблетку губами с руки Саймона, но передумал, взял нормально, прожевал, не запивая и не морщась от горечи.

— Разнообразия хочется, — зачем-то пожаловался Саймон сосредоточенно жующему солдату.

Тот едва не подавился и уставился на Саймона, забыв о собственных травмах.

— Устроим, — почти растерянно пообещал солдат, косясь с опаской. — Слушай, а так ли неправы наши тюремщики?

— Не знаю, — обреченно вздохнул Саймон. — Может быть, еще пару таких недель, и точно будут правы. Еще и ты не желаешь ничего рассказывать.

Солдат задумчиво окинул взглядом демонстративно расстроенного соседа и усмехнулся.

— Для правдоподобности можно еще пустить слезу, — посоветовал он. — Что, настолько тоска заела?

— И тоска и бездействие, — признался Саймон, все с тем же несчастным видом.

— Не думаю, что угрозы могут на меня подействовать, — солдат перевернулся на спину и попробовал потянуться. — Сознаю твою... обеспокоенность собственной судьбой, но не намерен ставить под угрозу те крохи надежды на успех, которые есть на данный момент.

— Так они все же есть? — картинно заломил брови Саймон.

— Я уже отвечал на этот вопрос. Ничего нового сообщить не сумею.

Саймон, скрипя зубами, вернулся на свою половину, задвинул под кровать лотки с едой от соблазна и пробурчал под нос:

— Вопрос, положим, звучал иначе.

Судя по ответному хмыканью, солдат услышал.

На следующий день к вечеру Саймона разбудило мимолетное прикосновение к плечу. Подпрыгивать он не стал, пусть и хотелось, перевернулся и вопросительно уставился на солдата. Тот был бледен, глаза нездорово блестели, но на ногах держался твердо. Обозрев натянутый поверх ран комбинезон, вспомнив утреннюю мысль, что, не иначе, начальство куда свалило: глаз охранника в дверной линзе маячил намного реже обычного, Саймон все понял. И мысленно врезал себе промеж ног за тупость.

— Ты знал, — обвиняюще бросил он солдату.

Тот дернул плечом.

— Откажешься пользоваться моментом?

— Я тебе потом отвечу, — Саймон сел на койке. — Что надо делать?

Солдат одобрительно улыбнулся.

— Сейчас принесут обед, и ты закатишь истерику. Твой сосед остывает, а ты... ты можешь бояться мертвых?

— Вполне, — кивнул Саймон. — Почему бы и нет? Репутация позволяет.

— За нее тебе спасибо, — по лицу не понять — шутит или серьезен. Ладно, и это потом припомним.

— Всегда пожалуйста. Но это старый трюк, офицер спецкорпуса. Нас охраняют кретины, но не настолько же.

— Надеюсь, обо мне они думают примерно так же. — Каору отступил на пару шагов и все же присел. К тайному удовлетворению Саймона, которого исподволь добивали регенерационные способности солдата. — В крайнем случае, не рискнут не проверить. Руководства нет, спросить не у кого, ответственность велика.

— Ты им правда так нужен? — не утерпел Саймон.

— Видимо, да. Будем надеяться.

— Не слишком большую роль ты отвел надежде? — съязвил Саймон, мрачно осознавая, что сам как раз отчаянно пытается ни во что не верить. Не иначе, заразился суеверием.

— А куда деваться? — солдат широко, явно копируя Саймона, улыбнулся. — Все, что мы можем сделать, это ей помочь в меру сил, — он растянулся на койке и картинно свесил руку почти до пола. — Пойдет?

— Позеленеть можешь? — поинтересовался Саймон, критически разглядывая временный труп и мечтая эту картину увековечить.

— Нет, как и разложиться. Поэтому зеленеть придется тебе.

Саймон смерил солдата долгим и многозначительным взглядом, но зря старался: Каору на него не смотрел. Ситуация неожиданно увлекла его своим стилем... в духе движущихся картинок на потолке. На всякий случай он потрогал карман. Нет, таблетки закончились. Отличный повод вызвать медперсонал. Куда лучший, чем замыслы солдата. Точно Саймону на пользу.

Саймон так и не понял, что у него получилось. Лишь тихонько всхлипывал в углу, под дулами ружей, пока медики грузили на носилки бренные останки. А потом сел на койке, зарылся подбородком в колени и попытался понять, как позволил так себя... скажем, провести? Он не верил солдату, сомневался, что тому удастся вытащить их отсюда, но такого поворота не ожидал. Космос и все его демоны, действительно не ожидал!

Саймон растекся по одеялу и громко, со вкусом расхохотался. Желание убить медленно и мучительно мешалось с искренним восхищением. Сыграть на его стремлении выбраться из заключения, чтобы спастись самому... Что ж, Саймон утешит себя надеждой, что в лазарете солдата просто разрежут на мелкие кусочки. Или отправят на опыты. Должны же даже здесь проводиться какие-то исследования? Вивисекция, например.

Смеяться он устал за секунду до того, как дверь снова скользнула в стену, но с таким звуком, словно ее не открыли, а взломали. Вид солдата с импульсной винтовкой и сканером эту версию подтверждал полностью.

— Пойдем, — солдат коротко махнул рукой вдоль по коридору.

Саймон задавать вопросов не стал. Раз ему снова представилась возможность расквитаться с солдатом, то не стоит ее упускать. Хотя, нет, без вопросов не обойтись:

— Что ты делаешь? — прошипел Саймон, глядя, как солдат последовательно открывает все камеры блока.

— Даю нам лишний шанс. Прямо и направо лежит охранник. Возьми у него оружие. Быстро.

Пистолет оказался старого образца, с пулевой обоймой, но Саймону было все равно. Обшарив труп, он нашел складной нож с несколькими лезвиями и тоже сунул в карман. Рядом неслышно материализовался солдат, ухватил Саймона за рукав, потянул за громоздкие шкафы пультов, в незаметный темный ход. Саймон дернулся, вырываясь, и прислушался. За спиной нарастал шум, заключенные вырвались на свободу. Как быстро среагируют повстанцы, оставалось только догадываться, но путаница возникнет. Это хорошо.

Он посмотрел на нетерпеливо хмурящегося солдата:

— Мне нужно попасть в жилой сектор.

— Нет.

— Я не прошу, я информирую.

— Я тоже.

— Каору, это важно.

— Это не аргумент.

— Каору...

— Нет времени, — солдат почти тащил его за собой.

Было чувство, что он разговаривает с машиной. Отсутствие абстрактного мышления, реакция только на прямые команды. Забавно. С этим ему общаться? Еще веселее.

— Каору, ты знаешь, чем я занимаюсь. Мне необходимо забрать свой товар. Он помогает скрыться от поисковых систем. Без него нас обнаружит любой биодетектор!

Солдат сморгнул, болезненно поморщился, замедлил шаг.

— Саймон, не путай боевой транс с идиотизмом. Гарантии твоей откровенности?

— Я хочу жить. Этого мало?

— Да. Но сейчас я поверю тебе. Веди.

Саймон покосился на снова застывающее лицо солдата. Не убил бы под горячую руку. Хотя, вернувшись в сознание, солдат сразу настолько побледнел, что к демонам его. Так возможно не сдохнет раньше времени. А великосветские беседы некогда вести. Если солдат готов ему верить, дело не просто плохо.

Дорогу Саймон помнил. Каждый день перед сном прогонял в памяти вместо молитвы. Но солдат загнал его в почти заброшенные туннели. Сориентироваться в частях света не получалось долго, но солдат ждал. Значит, здесь относительно безопасно. Радует. Или нет?

Все же, нет. Потому что звуки тревожной сирены проникали уже и сюда. Саймон потрогал пистолет в кармане и сам себе удивился. Не идет на пользу долгое сидение на одном месте.

Но... Впрочем, он все уже сказал солдату. Рисковать имеет смысл. Сейчас имеет.

— Ты знаешь эти коммуникации? — спросил он солдата. Подумал и уточнил: — Можешь показать, в какой стороне лаборатории?

Солдат огляделся, прислушался к чему-то, потом указал на третий коридор по левую сторону. Саймон прикинул и согласился. Солдат последовал за ним, изредка, легким касанием ладони к плечу, давая понять, куда надо сворачивать. Опередить Саймона он не пытался, видимо, если и ждал опасность, то только сзади. Или наоборот?

Саймон тихонько хихикнул. Привычка играть в больного на голову давала о себе знать, теперь не избавишься. Хорошо хоть, этот механоид сейчас не запрограммирован на лишние расспросы.

Неопознанная система бесхозных туннелей привела... куда-то. Саймон только успел высунуть нос из-за широкого выступа, когда солдат рванул его назад, едва не сломав руку. Саймон записал на его личный счет и это тоже, но вслух возмущаться не стал. Лишь наблюдал, как солдат осторожно сканирует территорию.

Расчет солдата, видимо, оказался верным: все оставшиеся на базе силы бросили к тюремному блоку. Полузаброшенные после смены власти лаборатории охранять никому не пришло в голову. Двое часовых в начале коридора за охрану сойти могли ровно до первого шага солдата в их сторону.

Саймон полюбовался на работу солдата и бросился к двери, которую, без преувеличений, видел каждую ночь во сне. Параллельно с другими кошмарами. Он не стал говорить солдату, что его имущество поместили сюда несколько месяцев назад, и за это время все могло не раз измениться. Очевидно, тоже привык надеяться. Точно сходит с ума.

Но ему повезло. То ли в искупление предыдущих мук, то ли с залогом на будущие. В третьем шкафу, содержимое которого он смел с полок, стоял вожделенный, замечательный, такой красивый пластиковый ящик, набитый некрупными перламутровыми шариками. Саймон рассовал их по карманам, хотел даже ссыпать запазуху, но одумался.