| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Кажется, мой спаситель проснулся! — давешний старик появляется за плечом девушки. В руках у него большой серебряный кувшин и кубок. — Вот, сударь, испейте... Вам сразу полегчает!
Он наполнил кубок красной, похожей на густое вино жидкостью и подал его мне. Теперь я увидел, что в кубке — кровь! Хоть я и привык давно к этому запаху, прежде он всегда был мне неприятен, как и вид крови. Теперь же мне казалось, что это — божественный нектар, а острый запах крови щекотал ноздри и пробуждал какие-то неясные, смутные желания. Я схватил кубок и с наслаждением выпил содержимое до последней капли, и живительная влага тут же будто растеклась по всему телу, не оставив в желудке ни малейшего ощущения тяжести. Старик оказался прав — головная боль стала отступать, а тело быстро наполнялось новой, неведомой мне ранее силой.
Я взглянул на старика, и он понял невысказанный вопрос.
— Да, конечно, я догадался — кто вы, сударь... Но для нас с Савиной это не имеет значения, — вы ведь спасли мне жизнь, — и теперь мы в неоплатном долгу перед вами!
— Барт... Так меня зовут.
— Очень рад познакомиться, Барт! Я — Лизариус, местный лекарь, а Савина — моя дочь, единственное мое сокровище, — он с нежностью посмотрел на девушку.
— И что же — простите за нескромный вопрос, уважаемый Лизариус! — занесло вас ночью на кладбище? Там ведь и днем небезопасно...
— Я там обычно собираю разные травы для приготовления лекарств, и некоторые виды трав надо собирать именно в полнолунье. Вчера была как раз такая ночь... Кроме того, — Лизариус помялся, — я еще занимаюсь магией... так, немного, по-любительски... и для этого бывают нужны некоторые э... особые ингридиенты, — и он умолк в смущении.
— Все понятно, уважаемый Лизариус, можете не продолжать!.. — Я не мог удержаться от хохота. — И тем двоим, конечно, не понравилось, когда вы начали собирать эти "особые ингридиенты"?
— Именно так все и было, сударь... — Лизариус тоже засмеялся. — Я даже не заметил, откуда они появились. Заклинания на них не действовали. Я уже в мыслях и с Савиной попрощался. Если бы не вы...
Тут Лизариус заметил, что меня после еды начинает клонить в сон, и они оба, пожелав мне скорейшего выздоровления, вышли из комнаты.
Проснувшись, я почувствовал себя абсолютно здоровым и полным сил. Спустившись в первый этаж, я увидел Савину. Девушка уютно устроилась в кресле в углу комнаты, у лампы, с книгой в руках. Заметив меня, она приветливо улыбнулась.
— Присаживайтесь, Барт, где вам удобно... Отец скоро вернется — он в город ушел, больного навестить... Как вы себя чувствуете?
— Благодарю вас, Савина. Сегодня — просто превосходно.
Дальше пошел обычный разговор. По просьбе девушки я рассказывал о себе, о жизни на материке, о моих странствиях и приключениях. Слушала она внимательно, не перебивая и не задавая вопросов, иногда лишь по по лицу пробегала едва заметная улыбка, а в устремленном на меня взгляде чудных глаз мелькала то печаль — когда я вспоминал свое не очень радостное детство, то веселье — когда речь шла о забавных приключениях, то тревога — когда дело в повествовании доходило до опасных эпизодов. И я чувствовал, как между нами устанавливается постепенно какая-то внутренняя связь. И боялся разрушить ее неловким словом.
Ближе к вечеру вернулся Лизариус. После того, как отец с дочерью поужинали, у нас с Лизариусом завязалась беседа: я рассказал ему о том, что со мной произошло, и спросил, действительно ли моя болезнь — если называть это болезнью — необратима.
Лизариус долго молчал, потом заговорил — медленно, с паузами, будто припоминая давно забытое:
— Когда-то, много лет назад, попалась случайно мне в руки одна рукопись... Это был документ из архивов Церкви. В нем говорилось о некоем офицере, служившем в страже у Призрачных Врат. Каким-то образом он заразился той же болезнью, что и у вас... Потом офицер этот на некоторое время исчез, а когда объявился вновь, совершенно здоровый, то сказал, что его излечил сам Молаг Бал — бог темного мира... Даже под нажимом Инквизиции офицер не отступил и продолжал утверждать, что его вылечил Молаг Бал. В конце концов его отпустили и отправили нести службу куда-то на север, в глухой поселок, и больше о нем в документе не говорилось...
— Какая загадочная история... А скажите, Лизариус, где или в связи с чем я мог слышать это слово — Молаг? Я уверен, что уже слышал его.
— Вполне возможно: Молаг Амур — так называется обширная территория к северу от Сурана. Я даже знаю, что где-то там, в горах, находится святилище Бал Ур — святилище этого самого Молаг Бала. Но места там дикие и опасные...
Какое-то время я находился в раздумье. Еще час назад я намеревался дождаться возвращения Деларио и отправиться с ним, навстречу новой, неизвестной, не мной выбранной жизни, отправиться просто потому, что выбора у меня не было. Теперь же передо мной замаячил слабый, призрачный огонек надежды. Внутренний голос говорил мне, что если сейчас я откажусь от попытки вновь взять судьбу в свои руки и последую за Деларио, то обратного пути не будет! И я принял решение. В конце концов, что мне терять?
Вскоре я уже прощался с Лизариусом и Савиной. Наступил вечер, и мы стояли во дворе дома.
— Мы всегда будем рады тебе, Барт... — признес старик. — Да будут милостивы к тебе боги!
— Удачи вам, Барт... — сказала Савина. — Желаю найти то, что вы ищете!
Эта ритуальная, обычная при прощании фраза сейчас показалась мне наполненной каким-то особым, потаенным смыслом... И когда я уже уходил, до меня донесся тихий, как шорох листьев, шепот: "Возвращайся..." А может быть — мне это только послышалось...
Около двух недель потребовалось мне, чтобы добраться до Молаг Амур и отыскать святилище Молаг Бала. Вход в святилище находился высоко в горах, среди скал, в развалинах крепости, построенной в незапамятные времена легендарными гномами. За овальной каменной дверью узкая крутая лестница вела куда-то вниз, вглубь горы.
Вскоре я вышел к огромной пещере, освещенной лишь багровым светом раскаленной лавы, покрывающей все ее дно; своды уходили вверх так высоко, что почти не различались. В дальнем конце святилища на гранитном, в три человеческих роста пьедестале возвышалась гигантская каменная статуя. Бог темного мира был изображен в виде человекоподобного существа с волчьей головой; хищно открытая пасть с остроконечными зубами, угрожающе вытянутые вперед когтистые лапы, отражающие свет лавы и будто светящиеся красные глаза, устремленные на входящего в святилище, наводили ужас.
К подножию статуи, петляя над лавой, тянулась узенькая и неровная, непонятным образом висящая в воздухе каменная дорожка. Осторожно, боясь оступиться, я зашагал по ней, чувствуя, как поднимающийся снизу, от лавы, раскаленный воздух обжигает тело. Вот, наконец, дорожка позади, и я ступаю на гранит постамента. Здесь, у подножия статуи, я кажусь себе — вероятно, так и было задумано неизвестными архитекторами — маленьким, слабым и беспомощным.
— Зачем ты пришел, смертный?!.. — раздался вдруг оглушительный, идущий сверху голос. — Или ты недоволен судьбой, подарившей тебе столетия жизни?.. — Бог темного мира расхохотался, и от раскатов громоподобного хохота пол задрожал, а со сводов пещеры посыпались камни.
— Слушай внимательно, смертный!.. Моя своенравная дочь против моей воли вышла замуж за инеевого атронаха... Они сбежали сюда, в Морровинд, и укрылись в пещере Дабдилла, к югу от Воса. Убей их, чтобы их души вернулись во Внешние Миры, там я смогу примерно наказать непокорных!.. Окажи мне эту услугу, смертный, и я дам тебе лекарство!..
Голос умолк, и я понял, что теперь дело за мной...
Спустя неделю я добрался до восточного побережья и, уже не опасаясь заблудиться, направился в сторону Воса — небольшого прибрежного городка. Пещера находилась недалеко от Воса, в неприметном ущелье.
Могучее заклинание, запиравшее входную дверь, я разбил свитком и вошел внутрь. Здесь было царство воды. Необычайной красоты подземные гроты были освещены призрачным голубым сиянием водяных потоков, падающих с отвесных каменных стен вниз, в голубые озера, и вода в них бурлила и кипела ослепительной белизной. В других — спокойных — озерах можно было видеть, как еле заметное течение колышет длинные синие водоросли, и разглядеть сквозь толщу прозрачной воды лежащие на дне крупные красно-коричневые, темно-синие и серебристые раковины.
Узкая тропка между стеной пещеры и цепью подземных озер вела все дальше и дальше, петляла, иногда прерывалась, и тогда приходилось перебираться через мелководье по выступающим на поверхность гладким камням. Наконец я добрался до последнего грота. Здесь все было изо льда. В ледяном зеркале пола отражались огромные ледяные сталактиты, стены были покрыты сверкающими кристалликами льда, испускающими острые лучики всех цветов радуги. В дальнем конце грота на ледяном троне восседал внушительного вида инеевый атронах в голубых доспехах, чуть поодаль стояла красивая белокурая девушка в длинной синей накидке.
При моем появлении атронах неторопливо поднялся со своего трона, а девушка выпростала из-под накидки руки в длинных черных перчатках. Я в свою очередь достал из-за спины меч. И началось...
Атронах запустил в меня целый поток ледяных шаров, девица — ветвистый куст электрических разрядов. Несмотря на скорость Ночного, уклониться сразу от обоих подарков не удалось: на зеркальном ледяном полу ноги скользили и разъезжались. И если бы не зачарованные доспехи, кольца и амулеты, собранные за многие годы, тут бы мне и пришел конец. Лишь несколько ледяных шаров достигли цели, и то я почуствовал, как жуткий холод проникает внутрь тела, сжимает сердце и не дает дышать...
Но большая часть зарядов мною, точнее — моим снаряжением, была отражена, и теперь мои противники должны были почувствовать на себе силу своего колдовства. Хотя — нет, атронах продолжал атаковать магией льда: вероятно, сам он был к ней иммунен. Зато магесса отказалась от магии стихий и стала творить какое-то сложное заклинание.
И вот рядом с волшебницей появилась вызванная магией из Внешних Миров Дева-воительница, рослая полнотелая синеглазая девица с мечом и щитом, в золотом, сильно декольтированном панцире, очень короткой юбочке, составленной из узких золотых пластин, высоких — до колен — сапогах и в золотом, с высоким гребнем, шлеме. Обычно Дева — грозный противник, но не здесь, не на льду: только было она побежала на меня, угрожающе подняв меч, как поскользнулась и грохнулась на лед. И теперь, лежа на животе и медленно вращаясь, Дева плавно скользила к моим ногам, и это вызвало у меня настолько живой интерес, что на какое-то время я даже забыл об атронахе. Большие круглые груди Девы в подобном ракурсе казались еще больше, особенно если учесть еще одну, точно такую же, пару в ледяном зеркале; золотые пластины юбочки завернулись при падении на спину и открыли аппетитный круглый зад, плотно обтянутый крайне короткими золотистыми э... штанами. Разрушать такую красоту было выше моих сил, поэтому я просто пнул Деву ногой, и она заскользила к боковой стене грота.
Магесса поняла свою ошибку: теперь рядом с ней возникли сразу два Крылатых Сумрака — очень некрасивые особы с длинными широкими крыльями и гибким хвостом с колючкой на конце. В качестве оружия, помимо крыльев и колючки, эти подруги использовали длинные острые когти. Поскольку я вообще не переношу царапающихся женщин, то этих, несимпатичных, когда они вдвоем налетели на меня, я тем более жалеть не стал — каждой хватило ровно одного удара мечом, чтобы совершенно потерять от этого голову.
Атронах уже понял, что магией меня не остановить, и выхватил меч. Но, как и все атронахи, он был слишком медлителен. Сражаться с атронахами на мечах для меня и раньше было легко и неутомительно, а уж теперь-то...
Но тут произошло нечто совсем неожиданное. Только было я собрался прикончить атронаха и уже отвел меч для удара, как сбоку мелькнула синяя тень и передо мной, закрыв своим телом возлюбленного, раскинув руки и подставляя под удар грудь, встала девушка-волшебница. Она молчала, но в широко раскрытых, наполненных слезами глазах была мольба...
И я опустил меч... Ясно понимая, что останусь теперь навсегда вампиром, Ночным. Но поступить иначе я не мог...
Не знаю, зачем я вернулся в святилище Молаг Бала. Может быть, надеялся втайне, что Бог темного мира простит меня и даст другое поручение, которое я смогу выполнить. Не знаю...
— Ты осмелился придти сюда снова, смертный?! — раздался громовый голос. — Не выполнив мой приказ?!
— Твоя дочь и атронах любят друг друга! — решился я на безумную дерзость. — Я не смог...
— Любовь... Короткое, преходящее чувство! Свойственное лишь смертным, жизнь которых столь же ничтожно коротка! Впрочем... — Голос умолк ненадолго, будто Бог размышлял. — Ты поступил глупо... Глупо, но... великодушно. Богам не пристало в чем-либо уступать смертным, — он рассмеялся. — Возьми этот эликсир, он излечит тебя. Но помни, принять лекарство ты можешь только здесь и сейчас! Прощай, смертный!
В воздухе прямо передо мной возник небольшой прозрачный флакон с голубой, слегка мерцающей жидкостью, и я жадно схватил его!
Но теперь, когда волшебное лекарство оказалось у меня в руках и осталось только выпить его, я вдруг засомневался! Мне вспоминались разные картины из недавнего прошлого. Прекрасное задумчивое лицо Савины — образ, который посещал меня в последние недели в беспокойных снах. Я будто снова видел этот устремленный на меня взгляд, ласковый и вопрошающий. И будто снова слышал тихий шепот: "Возвращайся..."
Но виделось мне и другое... Величественная красота ночи с ее неразличимыми прежде таинственными звуками и волшебными запахами... Я вспоминал то ощущение силы и могущества, ощущение безграничной власти над всем живым, которое охватывало меня, когда, неутомимый и быстрый словно ветер, бежал я по просторным равнинам Морровинда, и казалось — еще немного, и я смогу взлететь в это зведное небо...
Долго стоял я в задумчивости... И принял, наконец, решение.
Когда я подходил уже к выходу, из святилища до меня донесся далекий раскатистый хохот...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
