-А что там папа весь день делает в гараже? — время от времени спрашивал кузен Гарри Дадли у матери, потому что спрашивать прямо у отца было, по меньшей мере, рискованно.

С годами сын дяди Вернона и тёти Петуньи практически не менялся, он только увеличивался в размерах. В прошлом году родители Дадли сделали попытку заставить сыночка похудеть, но из этого ровным счётом ничего не вышло, несмотря на то, что его (почему-то вместе с Гарри) посадили на строжайшую диету. Ни резкое сокращение еды, ни сердитые возгласы и понукания дяди Вернона не помогли — Дадли как был, так и оставался розовощёким и, мягко говоря, не в меру упитанным мальчиком, и родители махнули на него рукой.

Итак, к вечеру на Тисовой улице наконец-то воцарилась долгожданная тишина, наверное, потому, что новые соседи уехали куда-то на своей машине, которая, как с некоторым злорадством отметил Гарри, была гораздо красивее и новее машины дяди Вернона. Мистер Дурсль, как и следовало ожидать, вернулся домой в таком отвратительном настроении, что напомнил Гарри крючконосого преподавателя зелий профессора Снегга. К счастью, на этот раз гнев отца семейства обрушился не на Гарри, как это всегда бывало и с профессором зелий, и с самим дядей Верноном, а на Дадли ("Весь день надоедал мне своим нытьём!!!") и тётю Петунью ("Не могла заткнуть его, что ли!?"). Выразив свой протест по поводу непристойного поведения родственников, дядя Вернон ушёл на кухню, и Гарри смог наконец-то по-настоящему насладиться тишиной, которая, впрочем, тут же ему наскучила. Молодой волшебник взглянул на тщательно подстриженную живую изгородь, больше в надежде, нежели в страхе увидеть там кого-нибудь, но, увы, там никого и ничего не увидел. Внезапно на горизонте появилась быстро приближающаяся тёмная точка. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это сова Букля. Но в когтях у неё, вопреки обыкновению, не было дохлой мыши или какой-либо другой добычи, к лапе было привязано письмо. Сова плавно спланировала прямо в окно.

-От Сириуса! — радостно вскрикнул Гарри и погладил умную Буклю, которая без приказа отправилась к крёстному, чтобы развлечь постоянно скучающего хозяина.

"Привет, Гарри!

Судя по тому, что Букля прилетела без письма, я понял, что ты считаешь часы, оставшиеся до Хогвартса. Хочу тебя обрадовать: последние два дня ты проведёшь не у тёти с дядей, а в другом месте. Подробности узнаешь у своих провожатых. Ты с ними хорошо знаком.

P.S.: новостей нет".

Гарри внимательно посмотрел на письмо. Внизу была приписка, весьма странная, потому что она была написана другим почерком. Сириус явно о ней не знал, так как в самом письме никак о ней не упоминал. Но, это значит, что эта запись попала в письмо уже после отправки:

"Будьте готовы".

И потом уже: "До встречи, Нюхалз".

Что могло остановить Буклю, заставить её отдать письмо? Абсолютно не ясно. Если бы письмо отобрали силой, то Букля получила бы какие-либо повреждения, но сова выглядела совершенно спокойной и здоровой. Почерк в приписке похож на почерк Гермионы, но только в смысле аккуратности и разборчивости, Гермиона пишет мельче (Рона это обстоятельство повергает в глубочайшее уныние, особенно когда дело касается сочинений), да и вообще это немыслимо. Гарри представил себе, как лучшая ученица среди четверокурсников в воздухе каким-то заклинанием останавливает Буклю и заставляет её отдать письмо, чтобы сделать в нём какую-то непонятную запись. Картина получалась довольно забавная. Далее, к кому обращено слово "будьте"? Из волшебников он здесь один. Остаётся предположить, что к Гарри обращаются на "Вы". Последний раз почтальонка принесла письмо от Сириуса гораздо быстрее, чем раньше, следовательно, Сириус где-то недалеко. Однако это не имеет отношения к сегодняшнему посланию...

-Иди есть! — донёсся голос тёти Петуньи из кухни.

Гарри поднялся с кровати и взялся за ручку двери. Взгляд его упал на письмо, лежащее на столе. Происходило нечто странное. Белая бумага начинала темнеть, становясь постепенно тёмно-коричневой. Гарри подошёл поближе и наклонился над письмом. Слов уже нельзя было различить.

-Что за...

Вдруг письмо вспыхнуло и загорелось. Гарри резко отпрянул, и очки слетели с носа и упали на кровать. На столе лежала маленькая кучка пепла, но никаких пятен от неизвестно откуда взявшегося пламени не было.

-Ты будешь есть или нет!?

На всякий случай Гарри достал маленький пакетик и стряхнул в него пепел. Это происшествие выходило изо всех рамок. Обычно самоуничтожающиеся письма хранились в особых конвертах и сгорали через некоторое время после распечатки. Эта же записка вообще не была запечатана, да и незачем Сириусу было писать на такой бумаге. А если бы письмо сгорело раньше срока? Наиболее вероятным казалось предположение, что письмо каким-то образом заколдовал тот человек, который написал приписку. Гарри, размышляя, вошёл на кухню. Вся семья сидела за столом. Тётя Петунья накладывала Дадли добавку. Дядя Вернон, как обычно, вытаращился на Гарри.

-Почему ты не пришёл сразу, как тебя позвали?

-Пришло письмо, — равнодушно ответил Гарри.

-Я уже говорил тебе: никаких совиных писем!!! — дядя закричал так, что племянник даже удивился.

-Это последнее, — заверил он.

-Я тебя предупредил: если хоть ещё одно письмо попадёт в этот дом необычным способом...

-Хорошо, — прервал Гарри.

Дядя Вернон напоследок устрашающе взглянул на Гарри (что не произвело никакого впечатления — Гарри уже давно надоели и наскучили эти выходки) и включил телевизор, чтобы послушать только что начавшиеся новости и, заодно, покритиковать местные средства массовой информации. Гарри вообще не понимал тех людей, которые, хотя и терпеть не могут новости, но, тем не менее, смотрят их с каким-то невероятным упорством. Это всё равно, что есть ту еду, которую ты терпеть не можешь и которую твой желудок просто не переваривает. Но дядя Вернон, как и множество таких же, как он людей, переваривает информацию с таким видом, как будто его насильно заставляют это делать. "Казалось бы, не хочешь смотреть — не смотри, но, видимо, психология таких отчаянных маглов, как дядя Вернон, не так уж проста", — подумал Гарри, — "но, если мыслить шире, то и среди волшебников такие экземпляры тоже попадаются".

Передавали те же самые новости, о которых Гермиона Грэйнджер прочитала в газете. По мере того, как диктор ознакомлял слушателей с "имеющейся на данный момент информацией", глаза у дяди Вернона всё сильнее вылезали на лоб, а лицо становилось всё более и более красным, хотя это казалось невозможным. Диктор заканчивал: "Остаётся надеяться, что данный инцидент является розыгрышем крупного масштаба, а не началом того, чего боится весь цивилизованный мир". Гарри осторожно посмотрел на дядю Вернона и закрыл руками уши: глава семьи набирал побольше воздуха в лёгкие и ...

-Эти наглые репортёришки ещё смеют шутить по этому серьёзнейшему поводу! Лучше бы дали больше информации! Так нет же, эти болтуны острят, вместо того, чтобы делать свою работу!

Казалось, словоизвержению дяди Вернона не было предела, но тут случилось нечто такое, о чём Гарри запомнил на всю жизнь: тётя Петунья спросила:

-Гарри, ты хочешь ещё добавки?

Пожалуй, так сильно Гарри удивлялся только один раз в жизни: когда Хагрид, лесничий Хогвартса, объявил ему, что он волшебник. На всякий случай Гарри отрицательно помотал головой, опасаясь, что тётушка решила мило пошутить, но в то же время вспоминая, что с чувством юмора у неё плоховато.

-А гренок?

Тут удивление Гарри перешло все границы. Он не смог ответить на вопрос и поэтому молча наблюдал, как тётя Петунья кладёт ему на тарелку столько же гренок, сколько и Дадли. Гарри заметил также (трудно было не заметить), что ни дядя Вернон, ни его сын, не обращают никакого внимания на такое аномальное поведение со стороны тёти Петуньи. Наоборот, они принимали это, как должное, как будто тётя каждый раз накладывала ему добавку, да ещё вежливо спрашивала об этом. Гарри принялся молча жевать, и тут раздался стук, точнее грохот, в дверь, и голос: "Вернон!!! Открывай!!!".

-Мардж! — воскликнул дядя Вернон, и бросился открывать.

-Господи, — пробормотал Гарри, — для полного счастья только этого и не хватало.

-Быстро иди в спальню! — шикнула на него тётя Петунья, которая сегодня явно вела себя неординарно по отношению к Гарри. Племянник внял совету и выскользнул в коридор. Тётушка Мардж в этот момент обнималась с дядей Верноном, так что Гарри она не заметила. Теперь предстояло добраться до лестницы на второй этаж. Если он доберётся до цели незамеченным, то он спасён; если же нет, то...

-Гарри, куда же ты? — голос тётушки Мардж настиг-таки его на полпути. Несмотря на плохое настроение, Гарри не мог не поразиться тому, что тётушка назвала его по имени, чего никогда не случалось даже с Дурслями. Он медленно развернулся и посмотрел на Вернона и Марджори Дурслей. Тётушка держала в руках большую коробку. Такая же коробка была в руках у Дадли.

-А это тебе! — радостно заявила тётушка, и протянула картонку Гарри, который тут же подумал, что и хорошее настроение, и обращение к нему по имени объясняется тем, что тётушка решила его разыграть. Гарри взял коробку, и, увидев, что у неё прозрачная крышка, заглянул внутрь. Ни единой ехидной улыбки, подтверждающей, что над ним издеваются. Ни единого возгласа "Посмотрел? Отдавай!". Гарри ещё раз посмотрел в упаковку, и убедился, что в ней лежит большущий и очень вкусный с виду торт.

-Надеюсь, вы с нами поделитесь? — спросила тётя Петунья жизнерадостным голосом, очевидно, обращаясь к кузенам. Гарри неуверенно кивнул. Дадли предпочёл воздержаться от замечаний. — В таком случае, пройдёмте на кухню, — заключил дядя Вернон.

Гарри переводил взгляд с одного на другого. Кажется, за четырнадцать лет с ним не происходило ничего более странного, чем за один этот вечер. Все члены семьи Дурслей вели себя по отношению к нему прямо противоположным образом. Гарри не видел ни злобного взгляда дяди Вернона, ни неприязненного взгляда тёти Петуньи, ни открытой ненависти тётушки Мардж, которая вообще этим вечером побила все рекорды. Гарри даже не заметил завистливого взгляда кузена, когда получил торт. "Может быть, это просто сон?" — подумал Гарри. Но, уплетая торт наравне с Дадли, он окончательно убедился, что это правда. Однако Гарри всё это время не покидало ощущение нереальности происходящего, потому что, когда он попытался прислушаться к тому, что говорят взрослые, он, понимая отдельные слова, не мог понять общего смысла. Но до него всё же доходило, что Петунья, Вернон и Марджори Дурсли говорили совсем не о том, о чем они болтали обычно. Неожиданно дядя Вернон спросил:

-А почему ты молчишь, Гарри? Ты ведь обычно много чего рассказываешь.

Гарри подавился куском торта и громко закашлялся. Дядя Вернон похлопал его по спине. Он не верил своим ушам.

-Ну?

-А что я, собственно, ...

Вдруг откуда-то донеслась несколько компьютеризированная классическая музыка. Тётушка Мардж полезла в сумку и достала новенький дорогой (что поделаешь, цивилизация требует жертв!) сотовый телефон:

-Да? — несколько мгновений Мардж напряжённо слушала чей-то противный голос, потом резко вскочила со стула, заполнив собой всю комнату.

-Вернон! Собирайся и поехали!

-В чём дело?

-С мамой что-то случилось! Я точно не поняла, что именно, но, тем не менее, нужно срочно отправляться!

Странный ужин кончился так же неожиданно, как и начался, не продлившись и пятнадцати минут. Дядя Вернон рявкнул: "Быстро спать!", обращаясь к Гарри. Дадли, несмотря на его отчаянное сопротивление, решили почему-то взять с собой. Дурсли удивительно быстро собрались и уехали. Гарри остался один. "Да, сегодняшний вечер можно считать несколько необычным. Интересно, кто заберёт меня сегодня?", подумал он. Дальнейшие события показали, что странности только начинаются.

Поднимаясь по лестнице, Гарри думал, как он выберется отсюда. Трансгрессироваться ему ещё нельзя. Может, на метле? Это было бы великолепно. А вот "летучий порох" Гарри не особенно уважал. В любом случае, ждать осталось всего несколько часов. Входя в комнату, Гарри на всякий случай глянул на стол. Оказалось, что он не зря это сделал: оказывается, записка Сириуса сгорела не полностью. Остался маленький фрагмент бумаги с надписью: "Будьте готовы".

Гарри глянул на часы. Половина двенадцатого. Дурсли не появлялись. Ни единого звука не раздавалось в затихшем доме. В любой момент мог раздаться хлопок трансгрессии или скрип открываемой двери. Однако ничего подобного пока слышно не было. Гарри посмотрел в окно, но не увидел там ничего интересного. Букля спала в своей клетке, ничем не показывая, что в доме есть кто-то чужой. Однако...

-Здравствуй, Гарри.

ГЛАВА 2

ХОГВАРТС

Гарри почувствовал, как его пробрала дрожь с головы до ног. Он медленно обернулся. Перед ним стояли два человека: одного из них Гарри сразу же узнал, второй стоял в тени.

-Здравствуйте, профессор Люпин.

В этот момент спутник Люпина вышел из тени, и у Гарри в который раз за этот вечер вылезли на лоб глаза.

-Добрый вечер, Поттер.

-Здравствуйте, профессор Снегг.

Профессор волшебного зельеварения с усмешкой посмотрел на Гарри, который ровным счётом ничего не понимал. Он превосходно помнил, что его проводники испытывали друг к другу сильнейшую неприязнь, и это ещё мягко сказано. И потом — Гарри был нелюбимым учеником Снегга — странно, что он согласился быть одним из провожатых.

-Сейчас нет времени рассуждать, — неожиданно объявил Снегг, — собирай свои вещи, и идём.

-Скорее, Гарри, — добавил Люпин, почему-то беспокойно оглядываясь.

-Можно мне один вопрос...

-После.

Профессор зелий взял чемодан Гарри и вышел из комнаты.

-Мы поедем в "Нору"?

-Нет. Я не думаю, что это безопасно.

-А куда же?

-Долго объяснять. Увидишь.

-А как мы туда доберёмся? На мётлах?

-Есть более быстрый способ, — они вышли на крыльцо, — заклятие Перемещения, — Люпин достал волшебную палочку.

-А я и не слышал о таком, — удивлённо сказал Гарри.

-Это неудивительно, Поттер, — подал, наконец, голос Снегг, — это очень сложное заклинание, действующее сразу на группу существ..., в смысле людей.

Люпин взмахнул палочкой, и ...

-Вы направили её не в ту сторону, — неожиданно заметил Гарри. Палочка смотрела Люпину прямо в грудь.

-Сегодня у нас был тяжёлый день, — устало заметил Снегг, этой фразой чрезвычайно удивив Гарри, — ну да ладно. Вперёд!

Он направил палочку в нужном направлении. Гарри ожидал, что почувствует, как его тело куда-то переносится, как в "летучем порохе", или хотя бы хлопка трансгрессии, но он ничего не ощутил. Не удалось даже расслышать, какое именно слово произнёс Снегг. Гарри огляделся и обнаружил, что вместе со своими спутниками стоит метрах в пятистах от дома Дурслей.