Воины Арктара

— В НАШЕМ мире? — переспросил Агрон, — Как это понимать?

Алекс прикусил язык, и весь его вид говорил о том, что он лишний раз познал на себе истинность поговорки: "Язык мой — враг мой". И тогда Агрон решил выложить перед ним все козыри, доверившись судьбе. В конце концов, если им суждено быть врагами, то их решающий бой состоится здесь и сейчас, а если судьба свела их вместе для другой цели, то нельзя идти вперед, имея друг от друга секреты.

— Ты не из нашего мира, — пошел в наступление Агрон, — И говоришь, что хочешь ВНОВЬ углубиться в горы, а значит ты уже прошел через них, только не смог найти дороги, ведущей к твоей цели. Внешне ты похож на огневика, но еще ни разу не использовал ни одного заклинания, и создается ощущение, что ты совсем не знаешь магии.

Алекс остановился, напряженно глядя на своего спутника, и положив руку на рукоять меча.

— Ты направляешься в горы, чтобы найти что-то, о чем не хочешь говорить. Ведь так?

— Так, — согласился Алекс, в глазах которого сверкнул металл, — Но что за дело до этого тебе?

— Это началось пол года назад, — наугад бросил Агрон, и тут же увидел, как сузились зрачки Алекса, — Один и тот же сон, да? Предчувствие беды, столь масштабной, что весь твой народ не сможет совладать с нею? И записи в древних книгах... Записи о том, что в годину приближения большой беды величайшие из воинов отправятся на поиски Свитков Знания... И главного из четырех Свитков...

Алекс не дал ему договорить. Заточенный металл меча сверкнул перед самым его лицом, и Агрон едва успел отскочить в сторону, поудобнее перехватывая боевой топор и занося свободную руку для заклятья.

— Кто ты? — взревел Алекс, наступая с яростью раненного дракона, — Откуда тебе известно о Свитках?

— Значит, ты все же ищешь их?!

Новый удар, который Агрон принял лезвием топора, был красноречивее слов.

Заклятье ауры меткости окутало топор алым сиянием, видимым лишь опытному магу, да тому, кто применил его. Заклятье скорости на секунду затуманило взор, но свободная рука уже творила новое, не спрашивая на то разрешения. Этому его учили с детства, сражаться, не задумываясь о том, как нанести удар. Бить раньше, чем собственный мозг успевает понять, куда именно нужно бить, и накладывать заклятье раньше, чем разум осознает необходимость этого.

Пальцы левой руки сами сложились для пасса самого сложно из известных Агрону заклятий, и мгновение спустя он ощутил, как сила наполняет его и без того могучее тело, как вскипает кровь, а душа наливается радостью схватки. Заклятье кипения крови, увеличивающее силу и ускоряющее реакцию, действующее как отвар ядовитых грибов, помогающее победить, но изматывающее применившего его...

Но иначе было не одолеть столь ловкого и умелого бойца.

Удивлению Алекса не было границ, когда тяжелый топор Агрона просвистел у него перед лицом со скоростью падающего с небес орла. Должно быть, сила и ловкость противника сбили его с толку, потому как на несколько мгновений он упустил инициативу, позволив Агрону не защищаться, а нападать, и он тут же воспользовался этим преимуществом. Теперь уже отступал Алекс, с трудом сдерживая натиск громадного топора, устремлявшегося к цели сам по себе, под действием ауры меткости...

— Кто ты, Алекс Нидман? — взревел Агрон, складывая пальцы левой руки для заклятья паралича. Теперь стоило его топору коснуться кожи противника, как тот на несколько секунд впал бы в полный ступор... А нескольких секунд в горячке боя вполне хватало для того, чтобы снести ему голову.

— Кто ты, и зачем ищешь Свитки!

— Не твое дело!

Менее тренированный глаз не смог бы уследить за движениями Алекса, когда его рука метнулась к кожаной сумке на боку, но орк, с детства охотившийся в степи, способен был перехватить в полете эльфийскую стрелу. И когда продолговатый предмет с черным зрачком на конце, уставился на то место, где только что стоял Агрон, там его уже не было. Грохот разорвал тишину степи, и краем глаза Агрон успел заметить фонтанчик земли, взметнувшийся в нескольких шагах позади, а в следующую секунду его рука уже обрушилась на предплечье противника, выбивая из его рук странное оружие.

— Зачем тебе Свитки?!

Острие меча едва не вспороло робище на его груди, но в ту же секунду рукоять топора встретилась с виском Алекса, отшвырнув его в сторону.

— Так учил меня отец, — довольно прорычал Агрон, наблюдая за лежащим на земле противником, ошалело мотающим головой, — Рукоять не уступит острию...

Отшвырнув ногой меч Алекса, Агрон склонился над ним, чувствуя, как кипящая кровь поет в его жилах, моля снести противнику голову, вырвать его сердце, или отрубить ноги и бросить умирать под жарким солнцем орочьих степей. И ему стоило огромного труда не поддаться этому зову.

— Так к какому племени ты принадлежишь, Алекс, — стараясь, чтобы его голос звучал миролюбиво, произнес Агрон, — И зачем ищешь Свитки Знания?

— Катись...

Удар в челюсть вновь бросил его на землю, и Агрон присел рядом, поигрывая метательным топором.

— Теперь я точно вижу, что ты не огневик, Алекс. Ты вообще не маг! Любой маг увидел бы, что на мне лежит кипение крови, и попытался бы затянуть бой, чтобы измотать меня моим же заклятьем. Так кто же ты?

— Я человек! — вытирая кровь с разбитого лица ответил тот.

— Человек?! — Агрон в удивлении отступил на шаг назад, и тут же ощутил, как тяжесть наваливается на его плечи. Кипение крови переставало действовать, и за ним приходила неизбежная расплата за использование заклятья. Измотанный организм требовал пищи и тепла...

— Ты — человек, и не видишь чужих заклятий? Да чего там, ты вообще не владеешь магией!

— Я не понимаю, о чем ты...

Быстрым движением, насколько это позволяла почти физически ощущаемая тяжесть на плечах, Агрон придавил ногой руку Алекса, уже изготовившегося к броску за его мечом.

— Я не враг тебе, — сказал он, — Я не хочу распри между нами, и приношу тебе свои извинения за то, что таким образом выяснил, кто ты, и куда держишь путь.

— Почему я должен верить тебе?

— Почему? — переспросил Агрон, — Да хотя бы потому, что пол года назад я тоже начал видеть этот сон. Тучи дыма и пепла, поднимающиеся из-за Туманных гор. Тучи, закрывающие Солнце, и не позволяющие ни одному лучику света пробиться сквозь эту тьму. И плач! Стоны раненных и проклятья убитых. Не слышные, но осязаемые... Они проносились над моей головой, и я чувствовал, как каждое из этих проклятий устремляется вглубь Заповедных Земель, чтобы поразить любое живое существо, которое встретится им на пути. Хоть ты и не маг, Алекс, но должен знать, какой страшной силой обладает проклятье, произнесенное у смертного одра...

— И я видел тучи... И слышал стоны и проклятья, — вдруг забыв о мече заговорил он, подняв на Агрона глаза, — Вот только если ты видел эти тучи поднимающимися из-за гор, то я видел их источник. Я видел, как полыхают города моего народа, как сгорают в жарком пламени взрослые и дети, и как дым и пепел заслоняют от моего взора горы. Увидев этот сон в первый раз, я воспринял его как сон, и не более того, но когда он стал повторяться раз за разом, я не мог более отмахиваться от него...

— В этом сне есть что-то неосязаемое, делающее его реальным...

— Да... — Алекс протянул ему руку, — Помоги мне встать, Агрон! Твои извинения приняты, и я вижу, что ты не враг.

— Враг бы уже добил тебя, — подтвердил Агрон, помогая ему подняться, — Ты, ведь, пришел из-за гор? Там твой дом и твой мир? Значит, во сне я видел дым от пожарищ твоих городов?

— Да... И значит не я один получил знамение о скорой гибели моего мира.

— Не только твоего, Алекс... Я не могу описать это, не могу объяснить своих чувств, но я ощущал, как что-то приближается из-за гор. Что-то, несоизмеримое даже с мощью проклятий, равных которым не сможет сотворить ни один некромант. Будто бы это было само зло...

Взгляд Алекса был красноречивее слов. В его глазах Агрон видел, что и ему знакомо это ощущение приближающейся темной силы. Нет, не приближающейся — идущей по его городам, испепеляющей его родных и близких. Ощущение тьмы, прошедшей по твоей могиле...

— И ты тоже уверен, что это не просто сон? — спросил Алекс.

— Это знамение, я уверен в этом, иначе не отправился бы в Туманные горы на поиски первого из Свитков.

— Я вышел из Магадэна спустя три месяца после того, как увидел этот сон впервые. Примерно столько же я уже в пути, и за это время успел перейти Туманные горы и оказаться здесь, промахнувшись на несколько сотен верст. Эти места, как я понял, называются Орочьими степями? И, наверное, они называются так потому, что здесь живут орки?

— Да... Это наши земли.

— И ты — орк, и значит ты живешь где-то поблизости?

— У орков нет крова, — ответил Агрон, — У нас есть лишь наши земли, наши бескрайние степи, которые мы привыкли называть домом. Я живу не где-то поблизости, я живу здесь, в этих степях. Сегодня здесь, а завтра — близ Эльфийских лесов.

— Я не могу понять одного, Агрон, почему увидев пророческий сон пол года назад ты лишь сейчас двинулся к Туманным горам?

— На то были причины, Алекс... — вздохнув ответил Агрон, — И если хочешь, я расскажу тебе о них. Но не сейчас... Сейчас я слишком измотан, чтобы идти дальше, так что, если ты не против, давай остановимся на привал, отдохнем и подкрепим силы. Нескольких часов отдыха и пары кусков горячей пищи мне будет достаточно для того, чтобы продолжать путь...

Солнце медленно клонилось к закату, и белая шапка вершины Снежной горы казалась кроваво-красной в отблесках заходящего солнца. Туман, окутывавший вершины Туманных гор, тоже превратился из молочно-белого в ярко-алый. Желтая степь окрасилась в оранжевые тона, и Агрон любовался игрой света на лезвии своего топора — зрелищем, которое он видел сотни раз, но так и не научился принимать его как нечто обыденное.

— Мой отец говорил, что когда лучи заходящего солнца падают на лезвие твоего оружия, в его отблесках ты можешь увидеть души тех, чья кровь омывала этот металл. Мы не верим в другой мир, подобно эльфам или гномам. Мы не верим в то, что души умерших отправляются на небеса, чтобы предстать перед очами Арктара... Мы верим, что души умерших продолжают жить среди нас. Души предков постоянно следуют за нами, и помогают нам, наставляют на истинный путь, а могут и спасти тебе жизнь в бою. Но только души тех, кто умер своей смертью, умер от старости, или сам убил себя, не желая мириться с подступающей слабостью. Души же тех, кто погиб от топора или меча, навсегда остаются на острие этого оружия, увеличивая его силу и мощь.

— И много душ на твоем топоре? — спросил Алекс, впиваясь зубами в мясо подстреленного им кролика.

— Достаточно... Этот топор принадлежал еще моему деду, и на нем кровь сотен врагов. Этим топором убил себя и мой отец, и потому его душа будет со мной до тех пор, пока это лезвие способно разить.

— Убил себя? Мы, люди, верим, что душам самоубийц не будет счастья в загробном мире, что Арктар не приблизит их к себе, а наоборот, обречет на жалкое существованием у подножия его трона.

— То-то и оно, что мы не верим в то, что вообще сумеем приблизиться к трону Арктара. Он давно забыл о созданном им мире, и ушел куда-то далеко за его пределы.

— Не будем спорить о религии? — предложил Алекс, — Ты, помнится, обещал рассказать мне о себе. О том, почему ты так долго собирался в путь... И вообще, я порядком удивился, когда спустившись с гор я обнаружил здесь четверых широкоплечих волосатых существ, тут же набросившихся на меня. Разумных, и опасных... Я много чего повидал в горах, и готов был ко всему, но только не к тому, что моим попутчиком в этом путешествии станет один из них... Расскажи мне о твоем мире, Агрон? О существах, населяющих его, о его нравах и обычаях. В наших сказках и легендах говорится о том, что когда-то давно мы, люди, сосуществовали с вами, и с другими обитателями этих мест, но потом ушли за Туманные горы искать счастья.

Там, за горами, есть только мы, люди. Все остальные существа неразумны, и либо служат нам, либо потребляются в пищу как вот этот кролик... Кстати, даже кролики здесь другие... Более жирные, что ли.

— Да, — согласился Агрон, — В наших книгах я тоже нередко находил упоминания о людях. У нас, орков, книг слишком мало, но в чертогах гномов я видел огромные тома истории земель Арктара, в которых есть множество глав, посвященных людям. Но я бы никогда не подумал, что смогу встретить одного из них, и уж тем более не думал, что человек окажется... таким.

— Каким "таким"?

— Напрочь лишенным магии.

Алекс лишь пожал плечами, показывая, что любое упоминание о магии ему не интересно. Люди не владеют магией, и не желают иметь с ней ничего общего. Разве того кролика, что они сейчас едят, он убил с помощью магии? Нет, одного выстрела из пистолета (поразившего Агрона сильнее, чем самое удивительное из виденных им заклятий) было достаточно для того, чтобы это быстроногое животное навеки упокоилось с миром.

— Ладно, не о магии сейчас речь. Я обещал рассказать о себе, и сделаю это, но с условием, что ты ответишь мне тем же. Я хочу знать все о тебе, и о людях вообще. Все, что ты сможешь мне поведать, — Алекс кивнул, и удовлетворенный этим ответом Агрон продолжил, — Мы, орки — кочевой народ. Мы редко задерживаемся на одном месте, кочуем по степи из одного ее края в другой, тем самым позволяя зверью восполнить свои потери перед тем, как мы вновь вернемся в эти места, и вновь будем добывать там себе пропитание.

Испокон веков, задолго до Исхода Людей, мы уже жили такой жизнью, и не собирались ничего менять. Нас ненавидят эльфы, нас боятся гномы, но и те и другие признают, что мы служим преградой для тех сил зла, что живут в отрогах Туманных гор, и не позволяем им вторгнуться в земли Арктара.

— В горах я видел громадных созданий, похожих на людей, но превосходящих меня ростом раз в пять — шесть, и окутанных сетью молний. Ты говоришь о них?

— Должно быть, ты видел титана, но титаны — это еще не самое страшное, что можно встретить в горах. Титаны свирепы, но практически никогда не спускаются с гор, и живут там, не вмешиваясь в наши дела. Титаны — стражи гор... Мы живем в степях, чтобы не пропустить зло с гор в Заповедные земли, титаны же — преграда на пути любого, кто попытается пересечь горы..

— Уже спускаясь с гор я столкнулся с какими-то одноглазыми созданиями... Да, они мерзки, злобны и полуразумны, но как мне показалось, не представляют никакой опасности. Я легко убил троих из их стаи, и остальные тут же исчезли с моих глаз.

— Значит, тебе повезло... — ответил Агрон, — Я же видел сотни этих существ, спускающихся с гор. Не знаю, что двигало ими, и почему они решили вторгнуться в орочьи степи, но мы и не собирались выяснять, чего они хотят. Мы встретили их, как встречаем врагов, и ни одно из этих созданий не вернулось назад, чтобы рассказать своим собратьям о том, насколько остры топоры орков.

В общем, мы жили в этих степях с тех самых пор, как Арктар сотворил эти земли. Мы чтили своих предков, поклонялись их душам и создателю мира, ковали лучшие мечи в Заповедных землях, и продавали их остальным народам... Потом, после того, как люди покинули этот мир, и Земли Арктара погрузились в хаос, в него вложили частичку и мы... Две тысячи лет — так давно, что уже никто и не помнит, что когда-то все было иначе, мы храним наши степи от любых посягательств. Мы стали самодостаточными и перестали нуждаться в продаже оружия или покупке товаров. Как ты сказал... "Все сражаются против всех". Да, по такому принципу мы и живем. Любой, кто вторгнется в Орочьи степи — враг...