Глава 4

— ...и вообще не понимаю, куда сестра могла деться.

Мой рассыпанный пазл из расслабленных мозгов быстро собрался в кучку и пнул меня по блаженствующему подсознанию, заставив то быстро навострить уши.

— Ты сейчас про Эльфиру? — я с надеждой посмотрел на Криса.

— Прости, Яр, — тот развел руками. — Я правда пытался выяснить, где сестренка, но отец сам не в курсе, а мать просто не стала со мной разговаривать.

— Понятно, — я вздохнул и растерянно посмотрев на зажатую в руках опустевшую кружку, потянулся к чайнику.

Не ну а что, впадать в депрессию, или плакаться в Глафирин передник (ну было, было, но всего пару раз) щедро размазывая зеленые сопельки по брутально-небритой физиономии — не хочу. Все. Как там в стишке:

Прошла любовь, завяли помидоры,

Поникли лютики и опустел наш рай.

Я напишу об этом на заборе

Потом пойду и...

Короче, дальше по желанию, либо истребления сельхоз построек, либо еще какие действия мародёрской направленности, хотя можно просто печенюшку съесть. Громить что-либо у меня желания не было, а вот насладиться стряпней моей домоуправительницы вполне себе присутствовало. Посему я напустил на себя грустно-философский взгляд, тяжело вздохнул и бодро захрустел вышеупомянутым кондитерским изделием.

— Совсем не переживаешь? — поинтересовался Крис, также нацеживая себе очередную порцию чая.

— А есть смысл? — спросил я, почесывая вновь страшно за зудевшую шею. — Хотя мне вот интересно, ты помнится, как-то говорил, что драконы любят раз и до самого конца. Так почему же у нас так все получилось, а?

Крис скосил на меня глаза, некоторое время молчал, потягивая чай и изредка подогревая его выхлопом из ноздрей, затем вздохнул и повел плечами.

— Не знаю, Яр, клянусь всеми своими ста тридцатью двумя зубами — не знаю.

— Ста тридцатью шестью, — автоматически поправил я его.

— Да нет, сто тридцатью двумя, — возразил тот и, смущённо отведя глаза, пояснил: — Лиция просто орешков захотела, вот я ей и грыз.

— Кокосовые чтоль?

— Хуже — железнодревые.

— Ну ты додумался, — хмыкнул я. — Они ж тверже пушечного ядра. Нет, я все понимаю, любовь все такое...но...блин.... Не, ну ты как маленький.

Дракон виновато потупил свой ясный взор и пыхнул огнем в кружку, заставив чай в буквальном смысле испариться и обдать незадачливого ловеласа облаком ароматного пара. В это же время в доме где-то в районе кухни что-то громко звякнуло, затем разразилось протестующим мяуканьем, вслед за кроторым донесся зычный глас Глафиры полный красочных эпитетов и непереводимых (а также не приводимых здесь, ибо запрещено Минкультуры РФ) фразеологических оборотов. Крис аж поперхнулся, а после очередной порции, в которой упоминался механизм применения столового изделия типа "скалка обыкновенная" в качестве средства для прочистки труб кормового выхлопа, сперва задумался, видимо пытаясь представить данную процедуру, после чего многозначительно хмыкнул и спросил:

— Опять поди за колбасу воюют?

— А то, — подтвердил я. — Вчера аж десять палок привезли.

— И как? — поинтересовался Крис.

— Пока 8-2 в пользу Глафиры.

Тут надо немного пояснить. Дело в том, что Глафира ходила как-то в город за покупками и среди оных принесла палку кровяной колбасы, на пробу, так сказать. Колбаса очень зашла Дорофеичу, особенно под кружечку пива и посему моя домоправительница стала её регулярно заказывать прямо на дом, дабы порадовать своего бородатого шалуна (нет, все-таки я как-нибудь расскажу завхозу как она его называет, а то мы с Крисом еле хохот сдерживаем, когда они за столом начинаю свои переглядки). И все бы ничего, тем паче что колбаса стоила копейки по местным мерка, а на мой вкус была так себе, но вот Батон при виде ее превращался в исходящего слюнями и тянущего свои когтистые лапы к вожделенному продукту котозомби и даже знаменитый Глафирин прием: "ласковое поглаживание чугунной сковородой 200-летней закопчёности" не всегда мог его остановить. В результате, почти каждую неделю мы наблюдали за противостоянием кота и домоправительницы, иногда делая ставки, на победу одного или другого, ибо результаты оного всегда были разными. Глафира брала силой и каким-то нечеловеческим чутьем на все выходки нашего пушистого оглоеда, а тот использовал магию и все свои кошачьи хитрости. Вот и сегодня был очередной раунд, но кот безбожно проигрывал, стащив всего пару кусков из приготовленной к приходу Дорофеича нарезки.

— Эх, сдает наш котяра, — вздохнул дракон.

— Жрать просто меньше надо, — буркнул я, прислушиваясь к странно-подозрительному затишью внутри дома, — а то уже на пуфик ходячий похож. Кстати, тебе не кажется...

Договорить я не успел. Сперва послышался могучий, полный гнева вопль Глафиры, громкое "бамс", вслед за которым раздался звон разбивающегося стекла.

С ревом готовящегося перейти на сверхзвук истребителя Батон промчался над нашими головами, сжимая передними и задними лапами драгоценный батон колбасы, отчего напоминал заходящий на цель торпедоносец, и ушел в сторону академии.

— Хорошо пошел, — задумчиво констатировал дракон, прихлебывая чай.

— Да, — согласился я, откидываясь на спинку скамьи. — И главное высоконько так. Думаю, погода на неделе будет хорошей

Мы чокнулись бокалами и дружно захрумкали глафириными печенюшками, наблюдая за эпичным полетом кота, чья траектория резко пошла вниз, как раз над гномами, ставящими на сушку очередную плиту. Не ожидавшие воздушной атаки гномы сперва застыли на месте с раскрытыми от удивления ртами, а затем дружно бросились в рассыпную. Правда не все, один успел окопаться, прикинувшись бугорком с каской и не отсвечивал. Сразу видно — служил.

"Мяу!" — меж тем возвопил Батон, пытаясь, путем суматошного махания передними лапами, сменить траекторию приземления. "Хлюп" — веско возразила плита, с аппетитом поглощая наш "пушистый торпедоносец".

— Точно в цель, — прокомментировал Крис. — Высший пилотаж.

— Ага, прям глаз алмаз — снуйпер, не иначе.

Мы снова чокнулись бокалами, а гномы в это время подбежали к плите и, осмотрев её, зачем-то приволокли к нам, поставив прямо посереди дорожки.

Растопырка надо сказать получилась знатная. Кот не пробил застывающую панель, но наполовину ушел в бетон (или что там использовали гномы), выперев его с другой стороны, гномам даже пришлось вставить трубочки в нос и рот, чтобы тот не задохнулся, значит. В общем, видели, как в мультиках кого-нибудь хлопают по лицу сковородкой, и оно отпечатывается не ее поверхности. Вот. Тот же результат, только на все тело, так сказать. Знатный такой отпечаток, — рельефный, но самое главное, что Батон при приземлении колбасу так и не выпустил из лап. Точнее из передних выпустил, но задними...Кабы сказать...теперь она выпирала прямо посереди...чуть снизу.

— Ну, зато сразу видно — кот, — едва сдерживая смех, сказал Крис.

— Причем настоящий, — кивнул я. — Мужик, можно сказать.

Глафира посмотрела укоризненно сперва на меня, потом на лыбящегося дракона, опосля на стоящую прямо посреди дорожки скульптуру, видимо поняла направление наших мыслей и, уперев руки в бока, рявкнула:

— Взрослые люди, а ведете себя как пацаны!

Скрывшись в доме, она через минуту вновь появилась на пороге, но почему-то со сковородкой в руках (Крис на всякий случай ретировался в сторонку, насвистывая мелодию известной девичей группы про "не догонят"), однако моя домработница не обратила на это внимание, а буквально строевым шагом подойдя к замурованному коту, вознесла сковородку над головой. "Вжухсс", — сказала сковорода. "Бумс", — ответил отвалившийся кусок забетонированной колбасы. "Шалом", — радостно поприветствовал я получившуюся скульптуру еврейского кота.

* * *

Я стоял об опершись локтями о подоконник и задумчиво смотрел в звездное небо. Батон примостился на крыше над самым окном и болтая задними лапами, с утробным урчанием поглощал остатки колбасы. Он был грязн, ободран, местами до сих пор заляпан застывшим уже раствором, но, судя по морде, доволен как маленький слоник.

— И стоило оно этого? — сонно поинтересовался я.

Кот засунул в пасть остатки лакомства, вытянул оттуда перевязочную веревочку, икнул и, откинув ту в сторону, коротко мявкнул.

— Ну, будем считать, что "да", — констатировал я, потягиваясь и почесывая вновь начавшую зудеть шею. — Кстати, что там у нас по артистам, нашел кого-нибудь?

Батон молча поднялся, достал откуда-то из-за спины галстук бабочку, закрепил её на шее и так же молча кивнул.

— Вот и хорошо, тогда завтра после уроков устроим смотр. Подготовь там все, а пока баиньки.

Батон "взял под козырек", а я, еще раз почесав шею направился, к кровати, но остановился, заметив в свете луны странный блеск на кончике указательного пальца. Чешуйка — обыкновенная чешуйка золотистого цвета, словно с хвоста какой-то ящерицы. Пожав плечами, я стряхнул её на пол и почти ничком рухнул в мягкие объятия своего ложа.

Эх, тогда я еще не знал, что моей спокойной размеренной жизни в очередной раз приходит пушистый северный зверек, и дело ведь было как раз в этой маленькой чешуйке которая.... Впрочем, извините, опять забежал немного вперед.