Глава 14. Моя мафия

Мне ж докладывают!

Причём, как я и требую — буквально слово в слово.

Лишь, когда приезжала соскучившаяся по мужниной ласке Графиня — в окне гас свет и громко играл граммофон, заглушая все раздающиеся оттуда звуки.

На самом деле, управлять волостью мне было сказочно легко.

Почему, спросите?

Во-первых, через своего человека — Овильянского Илью Михайловича, я ею уже и так давненько управлял. Бывшего царского чиновника со стажем, бывшего советского зэка с несколькими ходками, а ныне — Председателя Ульяновского Совета народного хозяйства, если кто забыл.

Покойный же Анисимов Фрол Изотович — лишь изображал бурную деятельность, да умело — надо признать, прямо мастерски — отписывался от всяких директивы из Центра, при этом постоянно жалуясь — что его буквально завалили "бумагами".

Так, вот: во-вторых видя, что происходит в этом самом "Центре" — я на эти "директивы" из Москвы забил член...

Не бывает, как говорят — без добра лиха!

Даже, партийные собрания проводил изредка, спихнув это дело на Взнуздаева Ивана Даниловича — бывшего волостного военкома, а ныне — Первого секретаря волостного "Общества друзей воздушного флота" (ОДВФ). Я себе могу такое позволить: после раскрытия двух "контрреволюционных заговоров", авторитета у меня в Ульяновске — больше чем в своё время, было у покойного Дзержинского в Москве.

Отремонтированный анисимовский "Серебряный призрак" — достался откинувшемуся по амнистии в связи с годовщиной Октября Александру Краснощёкову.

Свой старый "Форд-Т" — я отдал в Ульяновскую автошколу и, езжу теперь на точно таком же — но только новом "ведре с гайками".

Скромность в быту украшает попаданца!

* * *

Однако, хорош уже про меня, вернёмся к разговору Жданова и...

Меня!

Предполагалось, впечатлившись успехами Ульяновской кооперативной промышленности Жданов спросит у меня:

"А как это у Вас так здорово получилось"?

Тогда я расскажу ему про "Первый пятилетний план развития города и волости" и технично навяжу план уже развития Нижнего Новгорода и губернии... Сам же, не менее технично навяжусь рулить чем-то вроде "Госплана губернского значения", таким образом создав партийную мафию через финансово-хозяйственные структуры.

Но, что-то сразу пошло не так!

Когда мы остались вдвоём в моём кабинете, Андрей Александрович первым делом — то ли спросил совета, то ли пожаловался:

— Из Москвы, приходит столько бумаг... Директивы, постановления... Не успеешь одно распоряжение исполнить, как приходит другое — ему полностью противоречащая.

В августе 1924-го, Жданов Андрей Александрович — бывший до того Заведующим агитационно-пропагандистским отделом (АПО), стал 1-м (ответственным) секретарём Нижегородского Губкома РКП(б). Это Сталин, нагибая Троцкого — расставлял своих людей на ключевых местах, к коим конечно же — относился Нижний Новгород с губернией.

В новой же "реальности", в конце ноября, на внеочередной "чрезвычайной" партийной конференции, против Сталина проголосовали крупнейшие партийные организации — Московская, Ленинградская, Украинская и Уральская и, он был вынужден был уйти с поста Генерального секретаря ВКП(б)... После этого, вся созданная им кадровая система партийной власти — начала разваливаться. Буквально за месяц, на этой должности — уже успело поперебывать трое генсеков и, с каждым разом — положение всё больше и больше усугублялось.

В декабре, происходил апофеоз организационного бардака в ВКП(б). В этом месяце, в Ленинграде должен был пройти XIV съезд партии — известный в "реальной" истории, как "съезд индустриализации", но он — сперва был перенесён в Москву, а затем — вообще сорван из-за позиции Зиновьева и Ленинградской партийной организации.

"Хозяин" исчез, а кремлёвские из "Семибоярщины" — слишком заняты выяснениями отношений между собой и, товарищ Жданов находится в полной растерянности.

Так, так, так...

Увы, но по своим личностным характеристикам — Андрей Жданов на роль вождя средневолжской партийной мафии не годился. Это скорее чиновник, чем политик — должный обладать соответствующей харизмой.

А любой чиновник славится чем?

Стремление переложить ответственность со своих плеч на плечи выше— или нижестоящих — тут уж как получится.

А, что если...?

Ну, а почему бы и нет?!

"Переобувшись" буквально в воздухе, я захожу с другого конца:

— Андрей Александрович! Все ваши проблемы от того, что у Вас плохо работает секретариат Губисполкома. Вот посмотрите на мой стол...

Будто делая магические пасы, провожу над ним руками:

— ...На нём даже чернильницы нет!

Как будто, только что заметив:

— Действительно...

— А всё почему? Всю бумажную работу проделывают за меня мои секретари! Я, лишь принимаю решения и подписываю уже готовые постановления, что занимает у меня в день...

Прищурившись, смотрю на настенные часы:

— ...Максимум час времени.

Ничего не ответив, Жданов перевёл разговор на другую тему... Затем на третью и на четвёртую. И лишь в конце разговора, уже прощаясь, задержав мою руку в своей, заглядывая мне в глаза, с еле различимыми просящими нотками:

— Серафим Фёдорович! Вы бы не согласились возглавить мой секретариат?

Ну, наконец-то!

Твёрдо смотря ему в глаза:

— Чтоб механизм работал, не обязательно менять его целиком — чаще всего достаточно заменить в нём привод. Я согласен с нуля создать и возглавить "Организационно-технический сектор" (ОТС) при вашем Секретариате и, поверьте мне — этого будет достаточно.

— Вы уверены?

— Отвечаю за свои слова, товарищ Жданов — как тогда, при строительстве Детской железной дороги.

Вместо себя, оставив Председателем волисполкома Всесоюзной коммунистической партии (большевиков)... Председателем Совета рабочих и крестьянских депутатов — бывшего волостного военкома Взнуздаева Ивана Даниловича... Сохранив за собой должности Начальника "Особого проектно-технического бюро Љ 007" (ОПТБ-007) и Заведующего "Отдела главного технического консультанта" промышленно-торгового кооператива "Красный рассвет"... Прихватив с собой компьютер, я на своём "Форде" выехал в Нижний Новгород — где у меня уже была небольшая съёмная квартира с мебелью и собственной женой.

Отпраздновали с ней и ребятами из Губисполкома РЛКСМ моё новое назначение, совпавшее с Новым — 1926-м годом и, за дело.

* * *

Дальше, собственно говоря — всё было делом техники и вопросом времени!

В Секретариат Нижегородского Губисполкома ВКП(б), постоянно приходили так называемые "закрытые письма" от вышестоящих (союзного и республиканского) и нижестоящих (уездных и волостных) партийных организаций — чаще всего с вопросами типа "что делать" и ответами на них. Кроме того — сводки о положении дел от ОГПУ, НКВД, совнархозов и трестов губернского подчинения... Всё это надо не просто прочитать и забыть, а проанализировав — разложить по полочкам и предъявить вышестоящему руководству. Желательно, с внятными рекомендациями — как поступить в каждом реальном случае, но тут уж не до жиру.

Работа с ними — скучнейшая до хронической зевоты, рутина!

Которая, очень быстро надоедает даже самому терпеливому и усидчивому индивидууму. Любой нормальный человек, коль волею судеб доведётся ею заниматься — изо всех сил будет стараться спихнуть её кому-нибудь другому. Поэтому, в Секретариате Нижегородского Губисполкома, куда вашего покорного слугу чуть ли не за руку привёл Андрей Александрович — меня встретили, чуть ли не с распростертыми объятиями и, как двугорбого верблюда на Великом шёлковом пути — изрядно постарались загрузить этой нудятиной.

А я и, рад стараться!

Уверен, не раз и не два, про меня — как про ильфо-петровского Корейко, в стенах Секретариата было сказано:

— Славный парень этот Свешников, хотя и слегка туповатый.

Чуть освоившись, я так же "за руку" привёл двух молодых людей — недавних выпускников "Курсов подготовки секретарей-референтов" при бюро по трудоустройству "Шанс":

— Товарищи! Познакомьтесь: это — Витя и Маша, они будут работать у нас под моим началом.

— У нас нет на них штатов! — возмутился кадровик.

— Ничего! Они будут работать внештатно — с товарищем Ждановым уж обговорено.

Таким образом, начав с малого, как кукушонок "располнев" помощниками — я уже к весне 1926 года, практически всех секретарей выкинул из "родного гнезда", а оставшихся — кого посчитал нужным, прогнул под себя.

Создав по предложению Жданова "Организационно-технический сектор" (ОТС) при его Секретариате, я фактически возглавил "теневой кабинет" — сделав Нижегородский Губискополком ВКП(б) ширмой для свой деятельности. Чтоб не отвечать на каждое письмо лично — что убило бы полностью всё моё время, из заранее отобранных представителей молодёжи — уже зарекомендовавших себя хорошими исполнителями и прошедших соответствующую подготовку на "Курсах" — очень быстро создал систему их сортировки и анализа, в особо важных случаях даже прибегая к своему компьютеру с программами "1С".

Теперь, получая и отправляя "закрытые письма", обладая информацией из разных независимых источников — я имел ясную картинку всего происходящего на местах, воочию видел ошибки и промахи региональных руководителей и, вполне обоснованно — мог требовать от Жданова их замены.

Нет ошибок?

"Нарисуем", дело недолгое!

Одна из важнейших функций — следить за выполнением принятых решений, тоже лежала на плечах ребят и девчат из "ОТС", поэтому на местах — все очень скоро поняли от кого они теперь зависят и на кого им ориентироваться.

Такое положение дел, я даже идеологически обосновал, выдержкой из устава партии, в котором сказано, что "текущей исполнительской и организационной работой руководит Секретариат".

А действительно, кому "текучкой" ещё заниматься? Если Губернский исполнительный комитет ВКП(б) — заседает периодически и состоит из лиц, хотя и "революционно" заслуженных — но не всегда понимающих сути поднимающихся на них вопросов? Особенно, в такое сложное время?

А "Организационно-технический сектор" Секретариата работает постоянно — едва ль не круглосуточно и принимает квалифицированные решения, в соответствии с текущим моментом и рекомендациями привлекаемых специалистов.

К весне 1926-го года, "Организационно-технический сектор" (ОТС) при Секретариате Нижегородского Губисполкома ВКП(б) состоял из Организационно-инструкторского отдела (руководство уездными и волостными исполкомами и их контроль), Учётно-распределительного отдела (контроль на кадрами), Отдела культуры, пропаганды и агитации (общественное мнение) и Отдела массовых кампаний (кураторство над проводящимися мероприятиями — вроде анти-хулиганского движения).

Я, не хуже Сталина понимал — что "кадры решают всё", поэтому кроме вышеперечисленных создал при Секретариате и тайную спецслужбу — "Особый сектор".

Чтобы назначать новых руководителей, надо было убирать старых и по возможности без шума и скандалов. А это, лучше всего проделывать с помощью компромата. Вот собиранием-добычей или фабрикацией последнего — на всех без исключения значимых лиц в губернии и её окрестностях и, занималась эта структура моего "Теневого кабинета".

Если же снять неугодного человека без скандала не получается, то он дискредитируется через "Могучую кучку" и его дело передаётся официальному партийному суду — "Высшему партийному контролю" (ВПК).

В дальнейшем по моей задумке, "Особый сектор" — должен стать органом негласного надзора за верхушками Всесоюзной коммунистической партии, Советского правительства, Красной Армии и, конечно же НКВД. Для этого у него должна была собственная общесоюзная агентурная сеть и специальный подсектор "персональных дел" на всех вельмож без малейшего исключения.

И естественно, своя силовая структура — для решения "особо деликатных проблем", наиболее радикальнейшим образом.

* * *

Сказать по правде, я лишь наглый плагиатор и жалкий подражатель — не способный придумать что-то своё, оригинальное!

Не видя другого способа создать собственную партийную мафию внутри ВКП(б), я доделывал в Нижегородской губернии то, что начал — да не успел проделывать Сталин в общесоюзном масштабе, да из-за моего косорукого вмешательства в естественно-реальный ход событий.

Хотя, ещё действовали уставы — талдычащие о пресловутой "внутрипартийной демократии", к весне 1926 года — на местах в Нижегородской губернии, уже не было ни одного законно избранного секретаря партийной организации. Под тем или иным предлогом, прежние выборные секретари освобождались от партийной работы — а на их место, по принципу известному ещё Макиавелли — не назначать наместниками местных и почаще их "тусовать" — ставились мои люди,.

Таким образом, решая какие вопросы поднимать на заседания в Губисполкоме, а какие нет, кого ставить на руководящие должности, а кого снимать с них — я взял Нижегородскую губернию под свой личный контроль. Фактически, внешне оказывая товарищу Жданову все приличествующие его положению знаки уважения — я фактически стал вертеть им как марионеткой.

Но клянусь всем на свете — ему такое положение даже нравилось!

Ведь, со стороны картинка выглядела весьма пристойно:

"Цезарь был на месте,

Соратники рядом...".

Во главе Нижегородской губернии, стояли известные в партии, заслуженные товарищи — имеющие дореволюционный стаж и большие заслуги во время Революции и Гражданской войны.

Во время идущих заседаний Губернского Исполнительного комитета ВКП(б), меж ними мелькали представители молодого поколения — которым навряд ли кто из сторонних наблюдателей, придаст хоть какое-нибудь серьёзное значение.

Без всяких видимых претензий на "большую политику", эти ребята и девчата ведут на заседаниях протоколы, дают требуемые справки по самым различным вопросам, приносят чай и бутерброды и, точат карандаши для старших товарищей — за что заслуживают от тех, снисходительно-поощрительное отношение. Они подчеркнуто послушны, даже покорны и, до приторности услужливы перед любым из членов Губисполкома — не говоря уже про его Первого секретаря:

— Изволите вызвать вашу машину, Иван Иванович?

— К вашим услугам, Алексей Петрович!

— Не прикажете ли бутерброд, Павел Михайлович? Вам с сыром или колбасой?

— Слушаюсь, товарищ Жданов! Будет сию минуту же исполнено!

Но управляли Нижегородской губернией именно они.

Так что не прошло и трёх месяцев, как члены Нижегородского Губисполкома ВКП(б) — стали узнавать новости о принятых решениях, буквально из "вторых рук" и хорошо ещё, что не из газет.

* * *

Скажите, что я повторил сталинскую авторитарно-тоталитарную модель? Да ещё лет на пять, десять, а то и пятнадцать — раньше "оригинала"?

Да, это так — я и не скрываю.

А другая, в таких условиях — не канает, от слова "ваще"!

Такая политтехнология, как "демократия" — работает только в экономически развитых странах, где имеется многочисленный средний класс — проповедующий либеральные ценности.

Причём, это состояние весьма хрупко и трепетно-нежно!

Стоит только владельцам "колбасных лавок", в результате какой-нибудь очередной "гросс-депрессии" — слегка подрастрясти жирок, как они тут же голосуют за какого-нибудь Адольфа Алоизовича — за его твёрдую руку и наведённый ею железный порядок.