|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
В связи с восстановлением после попытки рейдерского захвата, дальнейшим расширением и некоторым переформатированием моей кооперативно-кустарной "промышленной империи" — дел, как сами понимаете было буквально невпроворот до самого Нового года... Но всё же в конце ноября, улучив момент разок побывал в Москве. Где кроме всего прочего, встречался с Мишкой Гешефтманом — который отчитался об операции, приведшей к "Кремлёвскому делу":
— Руководствуясь твоими мудрыми словами, о Ангел: "Чем проще план — тем он эффективнее действует", я просто-напросто сперва с помощью своих босяков вычислив -затем незаконно проникнул в квартиру, где поселился Блюмкин... Дождался его возвращения — обезоружил, раздел, связал... Не забыл подсунуть одолженный тобой компромат и кой-какие изготовленные самостоятельно дополнительные улики.
Внимательно слушая:
— Часом, не засветился?
— Думаю, нет: я был в гриме — чтоб он не видел мордам моего лица и не опознал, если что. И в перчатках, чтоб оставить "пальчики". А при входе-выходе в подъезд менял головной убор и верхнюю одежду...
— Соображаешь!
— А кто учил? Затем, слегка загримировался под этого еврейчика, напялив его макинтош, шляпу и штиблеты и, прихватив тот самый "Кольт" — при свидетелях вальнул Куйбышева в заранее намеченном месте, где у меня заранее были "пробиты" все пути отхода. Благо, тот был кривой как турецкая сабля!
— Да... Пить — здоровью вредить.
— Вернувшись к Блюмкину вернул ему вещи, развязал... И тотчас свалил! Думаю, до тех пор — пока за ним не пришли, сей жид... Еврейчик! Думал, что это чья-то глупая шутка — ведь я же ничего у него не взял — даже денег. До тех пор думал, пока у него в квартире не нашли пистолет без трёх патронов в обойме, следы крови на подошвах штиблет и список "жертв" — написанный рукой Ягоды, начинающийся с "перечёркнутого" Куйбышева.
— А наводку как дал?
— Очень даже обыкновенно! По телефону своему непосредственному начальнику, естественно изменив голос. Сперва, я предупредил, что Ягодка ищет "мокрушника" для убийства Куйбышева... Тот, никак не прореагировал. Затем, проинформировал, что тот нашёл исполнителя... Такой же результат! А как всё случилось — поставил перед фактом: иль ты вяжешь их обоих, или повяжут тебя. И, оп-па-на! Сработало! Тому лишь оставалось, взяв с собой первых попавшихся оперативников и бойцов (в том числе меня) поехать и арестовать этого злыдня писюкатого. Ну а потом вертеть дырку под орден Красного Знамени.
Скромно потупив очи:
— Ну и мне чуток досталось "лаврушки" — как с помощью своих "орлов", обнаружившего логово этой сволочи...
Не в силах скрыть восхищение:
— Молодец, Барон! Ну, прям — "Агент 007", так, перетак и разъэтак — тебя етти!
— Кто-кто?
— Бонд. Джеймс Бонд.
Озадаченно:
— Не знаю такого...
— Ладно, это уже не важно — да и фуфло тот против тебя. Что там у тебя с Максимовым и Баженовым?
— Максимова, после ареста Блюмкина и Ягоды — уволили из ОГПУ, лишив квартиры и "пушки". Но тем не менее, он продолжает "пасти" Бажанова... Вот, что непонятно!
Так, так, так...
Мне то, как раз всё понятно!
Кажется коллеги Бажанова по сталинскому Секретариату, решили воспользовавшись удобным случаем — "сорвать банк". Швейцарский банк, точнее — в котором лежат деньги "Фонда Второва".
— Вокруг последнего же происходит какая-то непонятно-нездоровая суета, если мои архаровцы не врут... Какие-то люди, просто не слазают с него, на что-то того его убалтывая. Все — "вполне определённой" национальности. Прям, какой-то сионистско-массонский заговор, чес слово!
Даю следующее задание:
— Смотри не пролюби момент похищения Бориса Бажанова, Миша! А лучше всего — сам в нём прими участия. Намякни этому регенерату — кузену Блюмкина, что ты не прочь бы свалить "за речку" — если бы нашёл, где взять там бабок... Эта публика чаще всего сыклява и обязательно будет не прочь переложить грязную работу на твои широкие плечи.
Вдруг вспомнив:
— А что Ганецкий? Яков или Якуб, мать его так-перетак?
Миша, вмиг стал серьёзен, как жених на свадьбе:
— С ним ещё интересней... Формально то, он всего лишь — один из руководителей Наркомата внешней торговли СССР. Но стоило только дать запрос о его прошлом, как тут же поднялся грандиозный шухер! Приехали какие-то люди, показали мандаты и всех до икоты перепугали.
— Что за люди? Из ОГПУ?
— Нет, я бы тогда знал.
— Логично... Тогда кто?
— Не знаю, но Начальник дивизии, которому они мандат показали — до сих пор бледный ходит и слегка заикается.
— А что "наружка"?
— Глухо. Пешком не ходит — ездит на авто, живёт там — куда беспризорников не пускают.
Подумав, я:
— Вот что, Барон... Про Ганецкого — пока забыли. Понял?
Тот, недоумённо:
— Кто-кто? Про кого ты только что и что сказал?
— Тебе послышалось, Миша — я и слова не произнёс.
Нужно искать какой-то другой подход...
* * *
Ну, что сказать?
"Хотел как лучше, а получилось как всегда...".
Сказать по правде, такого — ошеломляюще-разгромного результата от операции "Вброс дохлой кошки", я никак не ожидал!
Предполагалось лишь устроив шумиху — отвлечь внимание кремлёвских от создания сильной нижегородской группировки в ВКП(б), что в свою очередь — позволит мне войдя в правящую элиту, обладать реальным политическим влиянием.
А что это такое?
Политическое влияние, это: знакомства, связи с людьми у власти — которые могут тебе помочь, выручить, приподнять — того же самого ожидая от тебя. Так уж исторически сложилось, что любая политическая система — базируется на сетевых связях элиты, этакий своеобразный "беспроводной" Интернет.
Дальше то, всё в принципе предельно ясно-понятно.
Нужно не заставлять первых попавшихся, а настойчиво искать людей — которые сами жаждут делать то, что тебе нужно. Мир велик, человеческое разнообразие в нём громадно — найти можно кого угодно и, если у тебя получится — эффект будет грандиозен.
Дальше — набор стандартных рекомендаций для вожаков крысиных стай, главарей бандитских шаек, религиозных вождей, политических деятелей и эффективных менеджеров:
1) Группа (в данном случае — партийная мафия) должна строиться не по принципу "стада овец" — которое пассивно идёт куда его гонят, а по принципу "стаи волков" — которая рыскает с вожаком во главе в поисках добычи и, способна сама справиться с возникающими на дороге проблемами.
2) Надо выдвигать "вверх" лучших сотрудников и любыми способами избавляться от худших — постоянно следя за "облико-морале" своей "стаи".
3) Выдвигая, нужно давать сотрудникам ясные и четкие задачи, и требовать — чтобы всё остальное они делали самостоятельно. Только тогда лидер имеет возможность полностью сконцентрироваться на вопросе — действительно для него жизненно важном ...
Как остаться лидером, следую задуманным — заранее намеченным курсом!
Задача далеко не из разряда тривиальных, согласен.
Тем более, я никакой такой — особой харизмой центрового "альфа-самца" не обладаю. Любая политическая партия моего времени — продула бы даже на муниципальном уровне, выдвини она меня в свои кандидаты. Так что, я вполне реально смотрю на вещи: не обладай я "тем" жизненным опытом, "послезнанием" на компе и удачно сложившимися обстоятельствами — всё моё "прогрессорство" закончилось бы в ближайшем отделе ГПУ.
Поэтому, я могу быть лишь "серым кардиналом" — действуя из-за чьей-нибудь "широкой спины".
Сперва, эта "спина" принадлежала покойному Фролу Изотовичу Анисимову — упокой Маркс его мятежную душу...
После же моего возвращения из Парижа, раскрытия контрреволюционного заговора и постройки Нижегородской детской железной дороги, я стал действовать под прикрытием Первого секретаря Нижегородского исполкома ВКП(б) Андрея Жданова — обретя таким образом известное политическое влияние.
Произошло это, отнюдь не сразу после вышеописанных событий. И в немалой степени — этому поспособствовал изрядный шухер в столице и стране в целом.
* * *
В деле создания своей собственной нижегородской "партийной мафии", я шёл уже хорошо протоптанной и местами даже наезженной "тропой".
Формальные органы Советской Власти в особо важных регионах — формировались "неформально" и в два этапа. Сперва, политические комиссары Гражданской войны, став руководителями региональных партийных комитетов — сформировали свои аппараты, опираясь на своих хорошо знакомых друзей из однопартийцев по подполью, на боевых товарищей по Революции и Гражданской войне.
Можно перечислить самых успешных из них — ставших узловыми фигурами в сетях неформальных связей: Сергей Киров и Серго Орджоникидзе — лидеры закавказской группировки, ныне покойный Валериан Куйбышев — средневолжской, Вячеслав Молотов — вятко-волжской. Из таких и подобных им сетей личных связей — консолидирующих власть вокруг партии большевиков и, была соткана вся структура (напоминающая мафиозную!) Советского государства раннего периода.
На первом этапе, наиболее успешные региональные руководители переводились в центральный аппарат — оставив на местах приемника. В двадцатых-тридцатых годах и, вплоть до "сталинских репрессий" — половину ключевых постов в центральном руководстве заняли бывшие руководители регионов.
Ну, а потом "кастинг" стали проводить по несколько другим принципам.
Нам в этой истории, вот что интересно: Валериан Куйбышев — лидер средневолжской партийной группировки, уехал в Москву и сделал там головокружительную карьеру. В 1923-26 годах, он руководит "Рабоче-крестьянской инспекцией" (РКИ), одновременно будучи заместителем Председателя СНК и СТО. С 1926 года — он Председатель "Высшего Совета Народного Хозяйства" (ВСНХ).
И вот здесь то и, обрадовалась "точка невозврата"!
Валериан Куйбышев уехал в столицу, а "свято место" — пусто осталось.
В стране, кроме мощнейшей московской партийной организации, у всех на слуху была (хотя и довольно завуалировано) — ленинградская партия мафия, украинская, уральская, кавказская, среднеазиатская... Хотя, в украинской партийной группировки имелись свои "сепарюги" — донецкие, а в последних двух — сам чёрт ногу сломит, настолько там до фуя всяких "подмафий".
А вот про средневолжскую партийную группировку — с тех пор и не слышно.
Почему?
"...Нам вождя недоставало,
Настоящих буйных мало —
Вот и нету вожаков...".
Был один такой — Романов Иван Романович, который мог бы стать лидером средневолжской партийной группировки.
Крестьянского происхождения, рабочий по профессии, член РСДРП с 1898 года, самый молодой депутат Государственной Думы второго созыва...
Одна лишь фамилия чего стоит, да?!
Иван Романович в 1917 году был выбран в Учредительное собрание, а после Октября — возглавил Губернский военно-революционный комитет, осуществивший установление Советской Власти в Нижегородской губернии. Был избран председателем Нижегородского Совета рабочих депутатов, а 16 ноября 1917 года — Председателем президиума Исполкома Совета.
Романов обещал стать одним из самых влиятельных политиков в большевистском "топе"... Но к великому прискорбию, он в 1919 году умер от туберкулёза. В честь него, была названа одна из улиц города — но в общем-то и в целом, это имя было основательно забыто потомками.
Мда... Как раз тот случай — когда хорошо понимаешь роль личностей и случайностей в истории!
* * *
Я не торопился и сам не напрашивался: если Жданову что-то от меня надо — пусть подойдёт ко мне первым и попросит.
Однако и на самотёк это дело, отнюдь не пускал!
Рыбка, она сама клюнет предложенную ей наживку на хитро спрятанном под нею крючке — который она заглотит под самый анальный плавник...
Но она вернее это сделает, если её предварительно — прикормить-привадить.
Последним, занималась моя группа комсомольцев технично пиаря не так меня — как достижения Ульяновской кооперативной промышленности, что на общем фоне всеобщего упадка, бардака и бессилия — выглядело обнадёживающим пятном белого света в конце безнадёжно-чёрного тоннеля.
Короче, так или иначе, долго ли коротко, но как только позволила обстановка — в середине декабря это было, Андрей Жданов с группой сопровождающих лиц, заявился в наш Ульяновск.
Глава губернии, посетил все наши "достопримечательности" — Исправительно-трудовой лагерь с "Особым проектно-техническим бюро Љ 007" (ОПТБ-007), Воспитательно-трудовую колонию (ВТК) для несовершеннолетних им. Кулибина с уже начавшим работать "Заводом контрольно-измерительных инструментов", "Школу подготовки и переподготовки рядового и комсостава транспортной и ведомственной милиции" — (ШППРМКТВМ)...
Сказать, что Жданов был впечатлён — это значит, вообще ничего не сказать!
Побывал он в артелях "Красного рассвета", в цехах Опытно-экспериментального завода при "ОПТБ-007", на занятиях в "Полицейской школе" и на полевых учениях вагнеровцев. Пообщался с простыми, с не очень простыми и, с очень непростыми людьми...
С волостным руководством, стало быть.
А глава волостного руководства — Председатель волисполкома Всесоюзной коммунистической партии (большевиков)... Председатель Совета рабочих и крестьянских депутатов...
Звучит то, как, а?!
Как песТня!
Так, вот — не стану тянуть вола за хвост, глава Ульяновской волости, ныне...
Ныне, у нас глава Ульяновской волости...
Свешников Серафим Фёдорович.
Слышали про такого...?
...Ничего, ещё услышите и не раз!
Кроме этого, я оставил за собой должность Начальника "Особого проектно-технического бюро Љ 007" (ОПТБ-007) и Заведующего "Отдела главного технического консультанта" промышленно-торгового кооператива "Красный рассвет". На остальных должностях, руководителями стали мои бывшие заместители, молодые — но уже достаточно созревшие для этого, люди.
Прежде всего, немного о себе.
По неизвестной мне причине, в Ульяновск не прислали другого священника — вместо моего усопшего названного отца... Поэтому Благовещенский Храм, пришлось оставить закрытым — объявив архитектурно-историческим памятником... Отеческий же дом, в котором мне стало пусто и, который из-за моих частых разъездов и предельной занятости — стало невозможно содержать без найма обслуги, отдал под краеведческий музей, который до этого ютился в старой волостной школе.
Сам же, поселился прямо в здании Волисполкома, в одной из комнат — предварительно подсократив штаты, куда перевёз свою кровать, платяной шкаф, стол с самоваром и минимумом посуды, пару стульев и компьютер с принтером. Комп же, очень органично разместился в освобождённом от макулатуры сейфе, в кабинете покойного Фрола Изотовича по соседству. Очень удачно получилась и, моя "производительность" по "заклёпкотворчеству" — о чём разговор будет отдельным и позже, сразу возросла на порядок...
Да и авторитету прибавилось!
Теперь, глядя глухой ночной порой на горящий свет в окошке кабинета — местный электорат с уважением говорит:
— А наш то Контуженный... Не спит! Всё про нас, горемычных, думку думает.
Мне ж докладывают!
Причём, как я и требую — буквально слово в слово.
Лишь, когда приезжала соскучившаяся по мужниной ласке Графиня — в окне гас свет и громко играл граммофон, заглушая все раздающиеся оттуда звуки.
На самом деле, управлять волостью мне было сказочно легко.
Почему, спросите?
Во-первых, через своего человека — Овильянского Илью Михайловича, я ею уже и так давненько управлял. Бывшего царского чиновника со стажем, бывшего советского зэка с несколькими ходками, а ныне — Председателя Ульяновского Совета народного хозяйства, если кто забыл.
Покойный же Анисимов Фрол Изотович — лишь изображал бурную деятельность, да умело — надо признать, прямо мастерски — отписывался от всяких директивы из Центра, при этом постоянно жалуясь — что его буквально завалили "бумагами".
Так, вот: во-вторых видя, что происходит в этом самом "Центре" — я на эти "директивы" из Москвы забил член...
Не бывает, как говорят — без добра лиха!
Даже, партийные собрания проводил изредка, спихнув это дело на Взнуздаева Ивана Даниловича — бывшего волостного военкома, а ныне — Первого секретаря волостного "Общества друзей воздушного флота" (ОДВФ). Я себе могу такое позволить: после раскрытия двух "контрреволюционных заговоров", авторитета у меня в Ульяновске — больше чем в своё время, было у покойного Дзержинского в Москве.
Отремонтированный анисимовский "Серебряный призрак" — достался откинувшемуся по амнистии в связи с годовщиной Октября Александру Краснощёкову.
Свой старый "Форд-Т" — я отдал в Ульяновскую автошколу и, езжу теперь на точно таком же — но только новом "ведре с гайками".
Скромность в быту украшает попаданца!
* * *
Однако, хорош уже про меня, вернёмся к разговору Жданова и...
Меня!
Предполагалось, впечатлившись успехами Ульяновской кооперативной промышленности Жданов спросит у меня:
"А как это у Вас так здорово получилось"?
Тогда я расскажу ему про "Первый пятилетний план развития города и волости" и технично навяжу план уже развития Нижнего Новгорода и губернии... Сам же, не менее технично навяжусь рулить чем-то вроде "Госплана губернского значения", таким образом создав партийную мафию через финансово-хозяйственные структуры.
Но, что-то сразу пошло не так!
Когда мы остались вдвоём в моём кабинете, Андрей Александрович первым делом — то ли спросил совета, то ли пожаловался:
— Из Москвы, приходит столько бумаг... Директивы, постановления... Не успеешь одно распоряжение исполнить, как приходит другое — ему полностью противоречащая.
В августе 1924-го, Жданов Андрей Александрович — бывший до того Заведующим агитационно-пропагандистским отделом (АПО), стал 1-м (ответственным) секретарём Нижегородского Губкома РКП(б). Это Сталин, нагибая Троцкого — расставлял своих людей на ключевых местах, к коим конечно же — относился Нижний Новгород с губернией.
В новой же "реальности", в конце ноября, на внеочередной "чрезвычайной" партийной конференции, против Сталина проголосовали крупнейшие партийные организации — Московская, Ленинградская, Украинская и Уральская и, он был вынужден был уйти с поста Генерального секретаря ВКП(б)... После этого, вся созданная им кадровая система партийной власти — начала разваливаться. Буквально за месяц, на этой должности — уже успело поперебывать трое генсеков и, с каждым разом — положение всё больше и больше усугублялось.
В декабре, происходил апофеоз организационного бардака в ВКП(б). В этом месяце, в Ленинграде должен был пройти XIV съезд партии — известный в "реальной" истории, как "съезд индустриализации", но он — сперва был перенесён в Москву, а затем — вообще сорван из-за позиции Зиновьева и Ленинградской партийной организации.
"Хозяин" исчез, а кремлёвские из "Семибоярщины" — слишком заняты выяснениями отношений между собой и, товарищ Жданов находится в полной растерянности.
Так, так, так...
Увы, но по своим личностным характеристикам — Андрей Жданов на роль вождя средневолжской партийной мафии не годился. Это скорее чиновник, чем политик — должный обладать соответствующей харизмой.
А любой чиновник славится чем?
Стремление переложить ответственность со своих плеч на плечи выше— или нижестоящих — тут уж как получится.
А, что если...?
Ну, а почему бы и нет?!
"Переобувшись" буквально в воздухе, я захожу с другого конца:
— Андрей Александрович! Все ваши проблемы от того, что у Вас плохо работает секретариат Губисполкома. Вот посмотрите на мой стол...
Будто делая магические пасы, провожу над ним руками:
— ...На нём даже чернильницы нет!
Как будто, только что заметив:
— Действительно...
— А всё почему? Всю бумажную работу проделывают за меня мои секретари! Я, лишь принимаю решения и подписываю уже готовые постановления, что занимает у меня в день...
Прищурившись, смотрю на настенные часы:
— ...Максимум час времени.
Ничего не ответив, Жданов перевёл разговор на другую тему... Затем на третью и на четвёртую. И лишь в конце разговора, уже прощаясь, задержав мою руку в своей, заглядывая мне в глаза, с еле различимыми просящими нотками:
— Серафим Фёдорович! Вы бы не согласились возглавить мой секретариат?
Ну, наконец-то!
Твёрдо смотря ему в глаза:
— Чтоб механизм работал, не обязательно менять его целиком — чаще всего достаточно заменить в нём привод. Я согласен с нуля создать и возглавить "Организационно-технический сектор" (ОТС) при вашем Секретариате и, поверьте мне — этого будет достаточно.
— Вы уверены?
— Отвечаю за свои слова, товарищ Жданов — как тогда, при строительстве Детской железной дороги.
Вместо себя, оставив Председателем волисполкома Всесоюзной коммунистической партии (большевиков)... Председателем Совета рабочих и крестьянских депутатов — бывшего волостного военкома Взнуздаева Ивана Даниловича... Сохранив за собой должности Начальника "Особого проектно-технического бюро Љ 007" (ОПТБ-007) и Заведующего "Отдела главного технического консультанта" промышленно-торгового кооператива "Красный рассвет"... Прихватив с собой компьютер, я на своём "Форде" выехал в Нижний Новгород — где у меня уже была небольшая съёмная квартира с мебелью и собственной женой.
Отпраздновали с ней и ребятами из Губисполкома РЛКСМ моё новое назначение, совпавшее с Новым — 1926-м годом и, за дело.
* * *
Дальше, собственно говоря — всё было делом техники и вопросом времени!
В Секретариат Нижегородского Губисполкома ВКП(б), постоянно приходили так называемые "закрытые письма" от вышестоящих (союзного и республиканского) и нижестоящих (уездных и волостных) партийных организаций — чаще всего с вопросами типа "что делать" и ответами на них. Кроме того — сводки о положении дел от ОГПУ, НКВД, совнархозов и трестов губернского подчинения... Всё это надо не просто прочитать и забыть, а проанализировав — разложить по полочкам и предъявить вышестоящему руководству. Желательно, с внятными рекомендациями — как поступить в каждом реальном случае, но тут уж не до жиру.
Работа с ними — скучнейшая до хронической зевоты, рутина!
Которая, очень быстро надоедает даже самому терпеливому и усидчивому индивидууму. Любой нормальный человек, коль волею судеб доведётся ею заниматься — изо всех сил будет стараться спихнуть её кому-нибудь другому. Поэтому, в Секретариате Нижегородского Губисполкома, куда вашего покорного слугу чуть ли не за руку привёл Андрей Александрович — меня встретили, чуть ли не с распростертыми объятиями и, как двугорбого верблюда на Великом шёлковом пути — изрядно постарались загрузить этой нудятиной.
А я и, рад стараться!
Уверен, не раз и не два, про меня — как про ильфо-петровского Корейко, в стенах Секретариата было сказано:
— Славный парень этот Свешников, хотя и слегка туповатый.
Чуть освоившись, я так же "за руку" привёл двух молодых людей — недавних выпускников "Курсов подготовки секретарей-референтов" при бюро по трудоустройству "Шанс":
— Товарищи! Познакомьтесь: это — Витя и Маша, они будут работать у нас под моим началом.
— У нас нет на них штатов! — возмутился кадровик.
— Ничего! Они будут работать внештатно — с товарищем Ждановым уж обговорено.
Таким образом, начав с малого, как кукушонок "располнев" помощниками — я уже к весне 1926 года, практически всех секретарей выкинул из "родного гнезда", а оставшихся — кого посчитал нужным, прогнул под себя.
Создав по предложению Жданова "Организационно-технический сектор" (ОТС) при его Секретариате, я фактически возглавил "теневой кабинет" — сделав Нижегородский Губискополком ВКП(б) ширмой для свой деятельности. Чтоб не отвечать на каждое письмо лично — что убило бы полностью всё моё время, из заранее отобранных представителей молодёжи — уже зарекомендовавших себя хорошими исполнителями и прошедших соответствующую подготовку на "Курсах" — очень быстро создал систему их сортировки и анализа, в особо важных случаях даже прибегая к своему компьютеру с программами "1С".
Теперь, получая и отправляя "закрытые письма", обладая информацией из разных независимых источников — я имел ясную картинку всего происходящего на местах, воочию видел ошибки и промахи региональных руководителей и, вполне обоснованно — мог требовать от Жданова их замены.
Нет ошибок?
"Нарисуем", дело недолгое!
Одна из важнейших функций — следить за выполнением принятых решений, тоже лежала на плечах ребят и девчат из "ОТС", поэтому на местах — все очень скоро поняли от кого они теперь зависят и на кого им ориентироваться.
Такое положение дел, я даже идеологически обосновал, выдержкой из устава партии, в котором сказано, что "текущей исполнительской и организационной работой руководит Секретариат".
А действительно, кому "текучкой" ещё заниматься? Если Губернский исполнительный комитет ВКП(б) — заседает периодически и состоит из лиц, хотя и "революционно" заслуженных — но не всегда понимающих сути поднимающихся на них вопросов? Особенно, в такое сложное время?
А "Организационно-технический сектор" Секретариата работает постоянно — едва ль не круглосуточно и принимает квалифицированные решения, в соответствии с текущим моментом и рекомендациями привлекаемых специалистов.
К весне 1926-го года, "Организационно-технический сектор" (ОТС) при Секретариате Нижегородского Губисполкома ВКП(б) состоял из Организационно-инструкторского отдела (руководство уездными и волостными исполкомами и их контроль), Учётно-распределительного отдела (контроль на кадрами), Отдела культуры, пропаганды и агитации (общественное мнение) и Отдела массовых кампаний (кураторство над проводящимися мероприятиями — вроде анти-хулиганского движения).
Я, не хуже Сталина понимал — что "кадры решают всё", поэтому кроме вышеперечисленных создал при Секретариате и тайную спецслужбу — "Особый сектор".
Чтобы назначать новых руководителей, надо было убирать старых и по возможности без шума и скандалов. А это, лучше всего проделывать с помощью компромата. Вот собиранием-добычей или фабрикацией последнего — на всех без исключения значимых лиц в губернии и её окрестностях и, занималась эта структура моего "Теневого кабинета".
Если же снять неугодного человека без скандала не получается, то он дискредитируется через "Могучую кучку" и его дело передаётся официальному партийному суду — "Высшему партийному контролю" (ВПК).
В дальнейшем по моей задумке, "Особый сектор" — должен стать органом негласного надзора за верхушками Всесоюзной коммунистической партии, Советского правительства, Красной Армии и, конечно же НКВД. Для этого у него должна была собственная общесоюзная агентурная сеть и специальный подсектор "персональных дел" на всех вельмож без малейшего исключения.
И естественно, своя силовая структура — для решения "особо деликатных проблем", наиболее радикальнейшим образом.
* * *
Сказать по правде, я лишь наглый плагиатор и жалкий подражатель — не способный придумать что-то своё, оригинальное!
Не видя другого способа создать собственную партийную мафию внутри ВКП(б), я доделывал в Нижегородской губернии то, что начал — да не успел проделывать Сталин в общесоюзном масштабе, да из-за моего косорукого вмешательства в естественно-реальный ход событий.
Хотя, ещё действовали уставы — талдычащие о пресловутой "внутрипартийной демократии", к весне 1926 года — на местах в Нижегородской губернии, уже не было ни одного законно избранного секретаря партийной организации. Под тем или иным предлогом, прежние выборные секретари освобождались от партийной работы — а на их место, по принципу известному ещё Макиавелли — не назначать наместниками местных и почаще их "тусовать" — ставились мои люди,.
Таким образом, решая какие вопросы поднимать на заседания в Губисполкоме, а какие нет, кого ставить на руководящие должности, а кого снимать с них — я взял Нижегородскую губернию под свой личный контроль. Фактически, внешне оказывая товарищу Жданову все приличествующие его положению знаки уважения — я фактически стал вертеть им как марионеткой.
Но клянусь всем на свете — ему такое положение даже нравилось!
Ведь, со стороны картинка выглядела весьма пристойно:
"Цезарь был на месте,
Соратники рядом...".
Во главе Нижегородской губернии, стояли известные в партии, заслуженные товарищи — имеющие дореволюционный стаж и большие заслуги во время Революции и Гражданской войны.
Во время идущих заседаний Губернского Исполнительного комитета ВКП(б), меж ними мелькали представители молодого поколения — которым навряд ли кто из сторонних наблюдателей, придаст хоть какое-нибудь серьёзное значение.
Без всяких видимых претензий на "большую политику", эти ребята и девчата ведут на заседаниях протоколы, дают требуемые справки по самым различным вопросам, приносят чай и бутерброды и, точат карандаши для старших товарищей — за что заслуживают от тех, снисходительно-поощрительное отношение. Они подчеркнуто послушны, даже покорны и, до приторности услужливы перед любым из членов Губисполкома — не говоря уже про его Первого секретаря:
— Изволите вызвать вашу машину, Иван Иванович?
— К вашим услугам, Алексей Петрович!
— Не прикажете ли бутерброд, Павел Михайлович? Вам с сыром или колбасой?
— Слушаюсь, товарищ Жданов! Будет сию минуту же исполнено!
Но управляли Нижегородской губернией именно они.
Так что не прошло и трёх месяцев, как члены Нижегородского Губисполкома ВКП(б) — стали узнавать новости о принятых решениях, буквально из "вторых рук" и хорошо ещё, что не из газет.
* * *
Скажите, что я повторил сталинскую авторитарно-тоталитарную модель? Да ещё лет на пять, десять, а то и пятнадцать — раньше "оригинала"?
Да, это так — я и не скрываю.
А другая, в таких условиях — не канает, от слова "ваще"!
Такая политтехнология, как "демократия" — работает только в экономически развитых странах, где имеется многочисленный средний класс — проповедующий либеральные ценности.
Причём, это состояние весьма хрупко и трепетно-нежно!
Стоит только владельцам "колбасных лавок", в результате какой-нибудь очередной "гросс-депрессии" — слегка подрастрясти жирок, как они тут же голосуют за какого-нибудь Адольфа Алоизовича — за его твёрдую руку и наведённый ею железный порядок.
Бытие определяет сознание, а базис — надстройку и, никак иначе — быть просто не может!
Вот в этом, Гегель и Маркс — были правы.
До Второй мировой войны, во всех "построссийских" странах: Польше, Финляндии, Прибалтике — существовала если не явная, так скрытая диктатура. А вот потом, поднакопив (в том числе и с помощью дурака-Ваньки) соответствующий "жирок" на пузе, они объявили себя демократиями.
Нет пророков в своём Отечестве?
Пожалуйста, примеры Португалии, Испании, Турции — вам в помощь!
Особо не напрягая память, могу также приплюсовать сюда до кучи уже послевоенную Греции, где очень долго — "ничего не было", кроме "Чёрных полковников"... Южную Корею с Паком Чонхи и Чун Ду Хваном... Наконец, Чили с её Пиночетом.
Все эти страны объединяет одно: диктатор пришёл и сделав своё дело ушёл — когда настал его час, оставив после себя развивающуюся многоукладную экономику, молодую демократию и либеральные ценности.
Но со сталинской моделью у меня есть два различия: она не тоталитарная в плане экономики и, не имеет стремление как стригущий лишай — распространиться на всю территорию СССР и за его пределы. Чтоб потом, не имея внутривидовой конкуренции — сгнить морально и натурально и рассыпаться гнилой трухой.
Это — всего лишь партийная мафия и на большее она не претендует!
А, это подразумевает существование других мафий — вследствие чего члены моего клана — всегда будут с сухим тренированным телом, крепко сжатыми "булками" и, в состоянии перманентной "вздрюченности". Чтоб в любую минуту — в бескомпромиссной подковёрной схватке с московскими, питерскими, украинскими и прочими "бульдогами" — быть готовыми отстоять своё право быть элитой...
Пусть даже и, всего лишь регионального уровня.
* * *
"Бабушка заболела зпт просит срочно выслать лекарство тчк Миша тчк".
Срочный вызов от Барона пришёл незадолго до Нового, 1926 года.
Чертыхнувшись вслух, что до сих про не обзавёлся собственной авиацией — хватаю "дежурный чемоданчик", целую на бегу свою Королеву и, с двумя телохранителями — наскоро подготовленных Фрицем из самых надёжных вагнеровцев, прыгаю на "Форд" и жму на "тапку" — пока не оказался в Первопрестольной.
Зима, согласен!
Но слава Марксу — мороз особо не донимал, да и толкать застрявшую в сугробах "Жестянку" без печки — приходилось довольно часто, поэтому не замёрзли.
Лобовое стекло?
Да, обледеневало, не спорю...
А русская смекалка на што?
Купили побольше водки и периодические его ею протирали. Духан в салоне стоял... Это хорошо, что зловредные большевики "гайцов" ещё не выдумали — иначе, до Москвы доехали в одних трусах! Мои "секьюрити" надышавшись атмосферы в салоне — под конец путешествия заметно пошатывались и общались исключительно междометиями.
Короче, домчались без особых проблем и самое главное — вовремя.
Выслушав краткий доклад, ненадолго задумавшись, я:
— Барон... Нам нужен труп!
— Тот, с показной бравадой:
— Да, хоть счас! Кого валим в этот раз?
— Нет, нам нужен уже "готовый" труп. Где ты его прошлый раз "под дядю Яшу" брал?
Я имел в виду симуляцию смерти бывшего белогвардейского генерала Слащёва, который ныне преподаёт дойчемову в Ульяновске, да возится с моими юными вояками.
— Известное дело где... В морге! Не на кладбище же его выкапывать, согласись.
— Согласен — земля сверху подмёрзла... Тогда в морг!
* * *
Мда... С детства мне внушили: уважение к покойникам — непременное условие цивилизованности, в обществах не практикующих людоедство. То, что я увидел в морге при медицинском институте, ввергло меня в шок и разом сбило все "установки" насчёт цивилизованности и человечности:
Как были мы дикарями-каннибалами — так ими и остались!
Только представьте: в белом кафельном анатомическом зале у столов с расчленёнными трупами, как пожирающие человеческую плоть мутировавшие черви-опарыши из Чернобыля — копошатся студенты в белых халатах...
А как смердит!
В первый раз, за уже две жизни я понял истинную сущность этого понятия — "смердеть".
Врач, командовавший студентами, после мельком предъявленной Мишкой ксивы, охотно проинформировал:
— Если вам нужен свежий труп, товарищи — вам нужно обратиться Ивану Ипатичу из мастерской по изготовлению скелетов. Это в подвале.
Казалось, мы попали в кладовую маньяка!
Если в анатомическом зале просто смердело, то здесь...
Смердело просто адски!
Ещё не превращённые в скелеты мертвецы всех видов, в большом количестве лежат на скамьях... В больших чанах, под крышками — вымачиваются части мёртвых тел, чтоб мясо легче отделялось от костей... Затем, кости сушат и отбеляют хлором, после чего они попадают на верстак в мастерской Ивана Ипатича, где их собирают в готовое "изделие" — для продажи школам, институтам и просто желающим приобрести молчаливого друга.
От нехер делать, интересуюсь:
— И сколько скелетов Вы изготавливаете в год? Если не секрет, конечно...
"У меня секретов нет,
Слушайте детишки..."!
Главный менеджер предприятия — сухонький старичок с добродушными глазами, охотно отвечает:
— Когда как! Бывает и по двести.
— А сколько лет работаете?
Скосив взгляд на потолок:
— Да как бы уже не лет тридцать.
Про то, нравится ли ему такая работа — спрашивать не стал. И так всё понятно: с нелюбимой женой ещё можно прожить тридцать лет — если готовит вкусно и общие дети имеются, а вот со смердячими трупами без любви...
Невозможно!
Узнав в чём дело, Иван Ипатич — пытался сплавить нам труп какого-то старика, аргументируя:
— Не всякий человек годен на скелет! Мы отбираем на скелеты молодых, у тех кость крепкая. А стариков отправляем на кладбище. Так что берите этого, товарищи и, не привередничайте!
Лишь после повторного предъявления липового чекистского удостоверения, которое этот скелетист-долгожитель долго недоверчиво рассматривал-изучал, нам был выдан труп молодого парня чуть более двадцати лет — застреленного какой-то сволочью и не востребованный родственниками.
Вообще, в Москве в тот период было столько маньяков и серийных убийств...
Кровь стынет в жилах!
* * *
Из морга, поехав в подмосковный посёлок, оставили автомобиль под присмотром секьюрити, а сами с Мишкой "огородами" подкрались к одному стоящему несколько на отшибе двухэтажному дачному деревянному домику за невысоким забором и, некоторое время молча наблюдали.
Вечерело... В окнах горел свет, а из трубы шёл лёгкий дымок.
— Здесь они, — сказал Миша, — уже вторые сутки здесь.
— Говоришь, кого-то из Питера ждут?
— Да, вроде так... Хотя, в детали меня не посвящали — несмотря на "дружбу" с этим Максимовым-Биргером.
Естественно, из Ленинграда так быстро не доедешь на поезде — как из Нижнего на автомобиле, поэтому фора по времени у нас имеется. Хотя, с другой стороны — питерских могли оповестить об похищении Бажанова заранее... Поэтому, надо действовать без промедления!
— Сколько их там внутри, говоришь?
— Кроме самого Максимова — Григорий Каннер со своим человеком по кличке "Бомбик " и Лев Мехлис аж с двумя — Южаком и Маховером.
Корабль под названием "Сталин" — дал трещину, начал тонуть и с него тут же побежали крысы...
Блин, хотя про Мехлиса я думал несколько лучше.
Насколько мне известно, с несостоявшемся Вождём (Кровавым тираном) на Кавказ уехал лишь Поскребышев да некий Назаретян — если из секретарей.
— Оружие у них имеется?
— Спрашиваешь! У всех, кроме самого Бажанова разумеется.
— Иметь "шпалер" — это одно, а уметь им пользоваться и готовым в любой момент применить — совсем другое.
Мишка посерьёзнев:
— Каннер и этот "Бомбик" — мокрушники, ещё те! Это у них на физиономиях написано...
Ну, знамо дело: за первым из них вроде бы как числится убийство троцкиста Склянского этим летом и ещё одного с ним за компанию. Хотя, такие дела чаще проделываются чужими руками.
— Мехлис со своими людьми — "ботаники", а Максимов — просто пустобрех. Он и меня-то привлёк — из-за боязни своих корешков. Когда меня на службу "вызвали" — как осиновый лист трясся...
— А у тебя есть ствол?
— Кто ж на такое дело без "шпалера" ходит?
Строго прищурившись:
— Надеюсь, не "наградной" Парабеллум?
— Нет, — показывает мне старенький "Наган" с изрядно вытертым воронением, — в таких делах, я предпочитаю отечественного производителя.
Так, так, так...
— Есть какой-нибудь план, Барон? Только учти — время поджимает!
— Да, как же ему не быть?!
— Ну а если подробно?
Хищно, по-волчьи оскалившись:
— Счас я захожу и всех их валю — начиная с Каннера и Бомбика, без всяких затей.
Мне, аж поплохело:
— Подожди, стой... Их много и это может быть опасно. А вдруг кто-нибудь из них завалит тебя?
Хмыкает:
— Не знаю, кто учил стрелять этих евреев, а меня — с самого "нежного" возраста собственный папа-офицер. И делал он это очень добросовестно, в надежде дождаться собственных внуков.
— Нет, так не пойдет — "и на старуху бывает проруха", а излишняя самоуверенность в собственных силах — не одного бойца погубила. Да к тому же, Миши — нам надо разыграть перестрелку между своими, а не массовую бойню. Ферштейн, зи?
— Я тебя внимательно слушаю...
— По возвращению, постарайся ещё более перепугать Максимова. Как только "клиент" дойдёт до нужной кондиции — маякни зажигалкой вон в том окне.
— Ага, понял... Жаль вот только, марафет с собой не прихватил: уж больно тот трусоватый! Такие, если "переборщить" — в ступор впадают, а не в "нужную кондицию".
Озадаченно чешу репу:
— Да где ж я тебе зимой в деревне кокаин найду? Может, водочки ему?
— Давай попробуем! Знавал я одного такого, между прочим — "георгиевского кавалера": трезвый — тележного скрипа боится, а как...
— Состаришься — в мемуарах потомкам расскажешь, а пока не отвлекайся! Когда мы, после твоего "маяка" — изображая приезд питерских, войдя вовнутрь отвлечём внимание — начинай действовать, отвлекая внимание Каннера и его дружка — пьяным Максимовым.
Уууффф...
Мишка в восхищении, аж присел в книксене:
— Гениально! Полковник Вальтер Николаи, бы...
Да, когда же он уже повзрослеет, то?!
— Давай бегом! И помни Барон: если из-за своей легкомысленности поставишь пуле-дуре лоб — я тебя на том свете разыщу и определю на самую горячую адскую сковородку. Ведь я же — Ангел, не забывай.
* * *
"Свет в окошке" маякнул часа через два, когда мы с моими секьюрити — уж начали было скучать, околевая от усиливавшегося с приходом ночи холода.
— Ничего не забыли? — спрашиваю на всякий случай.
— А чего там забывать, Серафим? Ты же сказал: "Подъезжаем, стучимся и, сделав рожи понаглее — действуем по обстановке"...
— Ах, да!
Волнуюсь, стало быть.
Подъехав к самим воротам — чуть их бампером "Форда" не снёс, я долго-настойчиво посигналил и, не глуша мотор, не гася фары — вышел из машины, ещё раз проверив наличие "Настоящего Руби" в кармане.
Вижу в окнах отдергивающие занавески, мелькающие лица и, прочее движение. Минут через пять дверь на резном крылечке осторожно отворилось и оттуда крикнули:
— Кто такие и, что надо?
— Привет вам из города трёх революций, товарищи! Ворота отворишь или через забор общаться будем?
Дверь приотворилась чуток больше:
— Вы из Ленинграда?
— Не из Рио-де-Жанейро, это точно.
Дверь приотворилась так, что стала видна чья-то испуганная физиономия:
— Представьтесь, пожалуйста...
Другая, не менее перепуганная:
— Скажите условное слово!
"Пацанва — штаны на лямках".
Покрутив пальцем у виска:
— Мне что? На всю деревню орать? Открой ворота, подойди ближе — тогда скажу.
Наконец-то, начались движняки:
Один из них остался держать нас на мушке какого-то пистолета, а другой в наспех накинутом пальто спустился с крыльца и откинув щеколду, отворил ворота.
Не став дожидаться когда меня вновь спросят про пароль, въезжаю во двор, останавливаюсь у самого крыльца и, успев шепнуть своим: "Выносите труп", — как ко мне подошли сразу двое, держа наготове пушки:
— Условное слово?
Бурчу:
— Товарищ Зиновьев был прав — развели вы здесь в Москве бюрократию... А если я его забыл — застрелите нас, что ли? Лучше помогли бы товарищам!
Те, смотря на длинный завёрнутый в рогожу свёрток, "на автомате" живо интересуются:
— Что там?
— Там труп.
Так и остекленели враз, как всё живое в фильме про глобальное обледенение. Уже на крыльце, мал-мало придя в себя:
— Зачем труп?
Несколько устало объясняю:
— Живого заберём с собой в Питер, а этого — сожжём вместе с домом, оставив кое-какие улики... Что тут непонятного? Не хотите помочь — так хотя бы не мешайте.
Это, произвело должный эффект — про "условное слово", больше не вспоминали. Правда и желания помочь, пока не изъявили, белоручки.
Так, в сопровождении остекленевших товарищей прошли в дом, где нас в гостиной возле небольшого камина поджидала вся секретарская гоп-компания — кроме Мишки и, надо полагать Максимова.
По моему знаку секьюрити положили куль с покойником на пол, чтоб типа передохнуть, а я спросил:
— Куда нести? Где комната с живым двойником, нашего неразговорчивого друга?
Молодой человек чуть постарше меня — жгучий брюнет, с выдающимся носом, резкими чертами лица и, явным недоверьем в чёрных глазах — из-за спины другого спросил, поднимая руку с пистолетом:
— Что это всё значит? Из Питера, должен был приехать сам...
Вижу, что он на взводе, готов стрелять — поэтому не дослушав, перебиваю:
— Он внезапно заболел испанкой! Не совершай непоправимых ошибок, товарищ...
Откуда-то сверху:
— Ну, давай!
И следом истеричное:
— Это значит — ты сволочь, Гришка!
И тотчас несколько торопливых выстрелов, одна из пуль которых просвистела аккурат над моей макушкой. Не успел я и глазом моргнуть, как был сбит с ног одним из телохранителем и, прозвучала целая канонада — как в каком-нибудь боевичке про ковбоев и их разборку в салуне.
Буквально минута и всё было кончено.
Когда я поднялся на ноги, одно тело свисало с лестницы ведущий на второй этаж, ещё пятеро распростёрлись в холе на ковре и вокруг него.
— Все целы?
Один из секьюрити, держась за правый бок, скидывает полушубок:
— Сцука, меня задело!
Похолодев внутри:
— Что там у тебя?
У него, на груди — краснея лиловеет огромный синяк. Пистолетная пуля не смогла пробить раскатанную до нужной толщины русскую корабельную хромо-никелевую броню — лишь оставив на одной из пластин бронежилета-разгрузки внушительную вмятину с трещинами.
— Ничего! До свадьбы заживёт.
Здесь же Мишка Барон:
— И не забудь через год проставиться нашему Кузьке-Домовёнку — за его изобретение.
— Почему через год?
— Потому что, тому нет пока восемнадцати лет.
— Тогда, я куплю ему целый грузовик мороженного, чего целый год ждать?
* * *
Стараясь не наступить, обхожу лужи крови и поднимаюсь на второй этаж. В одной из комнат, сидит привязанный к стулу молодой человек, с кляпом во рту. Когда я вынул нож, он страшно перепугался и что-то замычал.
Я перерезав верёвки, упал на кресло напротив и устало сказал:
— Вы свободны, товарищ.
Тот, самостоятельно вытащив из рта кляп:
— Кто Вы?
— Человек, случайно узнавший о вашем несчастье и решивший помочь хорошему человеку.
Тот, словно не веря:
— Я свободен? Я могу идти куда захочу?
— Конечно! До Москвы, всего лишь верст десять с небольшим — к утру обязательно доберётесь. Только оденьтесь потеплее — на улице довольно-таки холодно.
Такая перспектива, его ничуть не воодушевила.
— Я слышал звук мотора... Вы меня подвезёте?
— Конечно! Вот только куда? Туда, откуда они Вас забрали?
Тот, глубоко задумывается, затем:
— Мне бы к товарищу Сталину... Подвезёте?
— Конечно!
Когда он уже собирался, предельно вкрадчиво:
— А Вам не кажется, что появившись у Иосифа Виссарионовича — Вы навлечёте на него все свои несчастья? А ведь у него — семья, дети...
Бажанов, впадает в отчаяние:
— Тогда, что мне делать?
Делаю вид, что глубоко задумываюсь, затем:
— А может Вам переждать это тяжёлое для нас всех время где-нибудь в глубинке? Где Вас никто не знает и, где у Вас будет другое имя и биография?
— Вы мне можете такое устроить?
— Конечно! Кстати... Встаньте, пожалуйста.
Тут, двое моих бойцов заносят "Иван Ивановича" и освободив того он рогожи, усаживают в кресло, до того занимаемое Бажановым.
Отвечая на немой вопрос:
— "Он", это теперь — Вы! Бросьте свои вещи рядом. Все металлические, что имеются в карманах. Документы тоже — они Вам больше не пригодятся, а вот деньги можете оставить.
Тот, подумав — достал карманные часы, ключи, какой-то медальон, бумажки и бросил на кресло.
Даже не обыскав дачу и трупы — на что могло уйти уйма времени, через минут десять мы отъехали — предварительно запалив здание.
Каковы мои планы насчёт этого человека?
Бажанов, пройдя курсы Секретарей-референтов — будет моим "вторым я" в области литературы. У меня ещё множество книг в задумках, а времени ими заниматься — уже совершенно нет.
Да и тратить ресурс компьютера жаль!
Зато я подобрал небольшую группку начинающих литераторов с явными признаками недюжинных дарований, снабдил их краткими дайджестами-описаниями самой идеи сюжета книги, и...
Работайте, негры, Солнце ещё высоко!
Их карьере это пойдёт на пользу: быть в соавторстве с самим Артуром Сталком — это очень хороший пиар для начинающего литератора.
"Фонд Второва", спросите?
Пусть будет целиком на совести Бориса Бажанова: захочет — расскажет мне про него, тогда и думать буду, что с этим "счастьем" делать.
А если нет — то и не надо...
Приневоливать, в любом случае не буду.
* * *
Всё более и более заметно моё влияние на текущую реальность и, её изменение в сторону какой-то альтернативного варианта развития событий.
В октябре, как тому и положено — в Швейцарии открылась, а затем завершилась Локарнская конференция...
После мятежа генерала Эмилиано Чаморро — в Никарагуа началась гражданская война, на чём мы с Иохелем Гейдлихом — неплохо приросли капиталами.
В Иране произошёл государственный переворот — в результате которого, Шахом был объявлен генерал Реза-хан, а мы с Бро — просто сказочно наварились.
К примеру, вдобавок к рублёвому — я стал ещё и миллионером в долларовом эквиваленте.
А вот дальше уже — сбой программы!
В декабре, на XIV съезде Всесоюзной коммунистической партии (большевиков), не было объявлено об курсе на индустриализацию... Да и, самого съезда то не было — о чём уже кажется говорил. Ленинградская делегация вообще не приехала в Москву, а остальные приехав — лишь переругались меж собой, да как оплёванные разъехались.
Хотя и значительно позже, этот съезд всё же состоялся — но на нём произошло лишь деление партии на несколько непримиримых фракций.
А на Новый Год, меня ждал...
Сюрприз!
Получив телеграмму, моя Королева — вдруг сперва изумлённо ахнула, прикрыв ротик, затем радостно завизжала, запрыгала и кинувшись на меня принялась целовать.
— Ma maman замуж выскочила!
— И за кого же, если не секрет?
— За Серёжу Есенина!
У меня, чуть глаз не выпал:
"А он разве не повесился? Ах, да... Я ж по приезду из Парижа, рассказал Надежде Павловне про свой "вещий сон" и, она видать...".
— Твою ж, мать...!
С нежданно-негаданным увеличение нашей семейки — прям как от последствий нежелательной беременности, хлопот мне несколько прибавилось: теперь придётся снабжать тёщу "грибным порошком" из серых навозников — если она сама не сможет закодировать своего "Серёжу" от алкоголя.
* * *
В целом же про события второй половины прошедшего года, про кардинальные изменения в "реальной" истории и про моё "посильное" в них участие, можно сказать:
"Сперва создаём себе проблемы — потом думаем, как их решить".
Ну, что ж...
Не в первый и, думается — не в последний раз!
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
