Secunda vita. Место под солнцем. Часть 1

Прежде всего, мстительница пожелала, чтобы Витариэль оказался в полной ее власти. Поэтому Иране было поручено спешно готовить приворотное зелье. Нянька прекрасно понимала, чем ей грозит отказ и взяла грех на душу. Как же удивились все в Школе магии, когда неприступный Витариэль стал хвостиком бегать за Марисией. Писал стихи, дарил цветы и сласти, буквально ковриком стелился перед красоткой.

Княжне этого было мало, хотелось большего. Подумаешь, эльфийский принц на коленях! Месть еще не свершилась. Надо довести дело до конца. И продолжила. Заманила эльфа в Храм всех богов и заставила произнести все необходимые обеты. Вот и брачная ночь миновала, а Марисии все неймется. Теперь возникло желание посмотреть в глаза эльфу, когда спадет приворот, и он осознает свое положение...

То, что Витариэль быстро пришел в себя, являлось заслугой его друга и родича Ликаэля. Именно он первым заметил странности в поведении наследника и забил тревогу. Когда княжич осознал, что с ним произошло и по чьей вине, первым его желанием было убить Марисию.

Но она к тому времени оказалась беременная, и, хотя ребенок был нежеланный как для отца, так и для матери, именно это дитя спасло Марисии жизнь. Когда подошел срок, Марисии пришлось сбежать в горную обитель богини Леты, где она и разрешилась от бремени. Тайно от всех. Девочка родилась похожей на отца, за что и получила имя Витаринэль Даргон илле Эль'раэн.

Марисия несколько лет не показывалась при дворе. Скандал с большим трудом удалось замять, пойдя на уступки в торговых пошлинах, да еще некоторых мелочах. А девочка росла, вовсе не радуя мать своим существованием. Если кто думал, что она осознала свое поведение и раскаялась, как бы ни так! Просто на будущее решила быть хитрее и осторожней. Не более того! Вот так и закончилось очередное сумасбродство избалованной княжны.

Марисия не хотела, чтобы кто-нибудь знал о существовании ее дочери от Витариэля. Она слишком хорошо запомнила гнев своего отца, когда тот узнал о ее поступке, хотя и понимала, что девочка может стать разменной монетой в политических играх двух стран. Ей хотелось забыть о происшедшем и никогда не вспоминать совершенную ошибку. А для этого нужно было никогда не видеть свою дочь. Убить ребенка княжна не решилась, а вот отправить к своей бывшей няньке с тем, чтобы из нее вырастили обычную, ничем не примечательную деревенскую травницу, почему нет? И Виту в трехлетнем возрасте передали на воспитание к Иране. Неудивительно, что в дальнейшем девочка не помнила ни матери, ни раннего детства, проведенного в обители.

Раз в год Марисия посылала Иране кошель с деньгами, которые та клала на счет в банк куршей, не тратя оттуда ни монетки. Да и куда их тратить то в глуши? Ирана поселилась в приграничье в надежде, что никто на ее воспитанницу особого внимания обращать не будет. Рядом находились земли Миритии и Сильваны, а Льес, людское королевство, где осела Ирана, ничем примечательным не выделялось.

Жизнь человеческая коротка, а вот морфы, к которым относилась Ирана, жили долго, очень долго, до тысячи лет. Через прикосновение, а лучше через кровь морфы могли получить информацию и скопировать практически любое существо, от животного до человека. Правда были и ограничения: масса тела, копируемого должна быть близка к массе самого морфа. Кроме того, на Лирее законом запрещалось использовать свои способности для копирования других разумных. То есть перевоплотиться морф, конечно, мог, вот только грозило за это нешуточное наказание — быть запертым на десять лет в шкуре животного. А это было чревато потерей разума. Со временем звериная сущность брала верх, и тот, кто слишком долго не возвращался в человеческое тело, терял эту возможность навсегда.

Внешне морфы были очень похожи на людей, сходу не отличишь. Но они ими не являлись, и сущность свою могли скрывать годами, ничем не выдавая себя. Выглядели молодо, годы словно обходили их стороной. Только на закате дней, морфы резко старели, что, естественно, отражалось на внешности. Ирана разменяла девятую сотню. Годы брали свое, и травница чувствовала, что конец ее не за горами. Оставалось одно дело незаконченное, но тут старуха уже ничего не могла поделать. За последние несколько лет она сильно сдала и настала пора позаботиться о будущем Витаринэль.

Открывать Вите тайну ее рождения, было запрещено. Поэтому и пребывала Ирана в растерянности, не зная, что же ей делать дальше. Оставить все как есть совесть не позволяла. А, отправить Витку на учебу в Школу Магических искусств, тоже не получалось. В конце концов, у девчонки мать есть. Вот пусть у нее теперь голова и болит.

Что же касается отца девочки, то Витариэль куда-то пропал. Ходили слухи, что после приворота он так и не пришел в себя, метался от одного дела к другому и, в конце концов, ввязался в экспедицию в Северные горы для изучения остатков поселения Древних, да там и сгинул.

Глава 2

Земля. Наши дни.

Что такое тридцать лет для молодой женщины в современном мире? Можно сказать, что и не жила еще. А умирать в этом возрасте?

Первой встревожилась мама Арины, Галина Борисовна. Будучи медиком, она не могла не заметить нехорошие симптомы — частые головные боли, головокружения, приступы слабости, бледный цвет лица и круги под глазами. И Арину отправили сдавать анализы. Результаты не порадовали. Потом была томография головного мозга, еще анализы и обследования и наконец, приговор — неоперабельная опухоль.

Страшно умирать в тридцать лет. Ведь ты еще толком и не жила, замуж вышла и развелась, детей не было, хотя и хотелось. Работа, дом, подруги... и так по кругу. И что теперь? Что ее ждет там? Есть ли жизнь после жизни, и увидит ли она белый свет в конце тоннеля?

Арина утром сорвалась из дома, никому ничего не сказав. Схватила ключи от машины и умчалась в медцентр, хотя мать ей и запретила самой садиться за руль, почему-то результат предварительного обследования ей хотелось услышать одной, в одиночестве, без присутствия родителей и друзей. На душе было паршиво уже несколько дней, дурные предчувствия не отпускали.

Сначала она отказалась от госпитализации на время обследования, потом от сопровождения родителей на анализы и процедуры. И вот теперь в руках у нее было заключение, и что дальше? Ждать, когда это произойдет? Делать вид, что все в порядке? Что сказать маме? Отцу? Захотелось вдруг позвонить бывшему мужу, поговорить. А надо ли? И что ты ему скажешь Арина?

-"Владик, извини, но я тут немножко решила умереть, ничего, что я так без предупреждения тебе об этом сообщаю? Бред! Какое ему теперь дело до нее, Ариши? У него другая жизнь, новая семья и кажется есть ребенок. А что есть у нее? Ничего у нее нет."

Слезы застилали глаза, в голове туман, руки дрожали. — Все хорошо, Арина. Я же сильная. Я выдержу! Надо просто постараться успокоиться, взять себя в руки. Вот только как?

" И зачем она села за руль в таком состоянии? А не все ли теперь равно? Нет, не все равно."

"Я хочу жить! Во что бы ни стало, жить! Это несправедливо! Почему одним судьба отпускает много, а кому-то как ей, Арине?"

Слезы застилали глаза, стекали по щекам, попадали в рот, капали на одежду. Арина пыталась их вытирать одной рукой, другой вцепившись в руль своей малышке. Машину ей подарили родители на день рождение год назад. Красного цвета Ситроен СI был не первой машиной Ариши. А она считала себя вполне хорошим водителем. В сумочке трезвонил мобильник раз за разом, там же лежали и бумажные носовые платочки, которые были бы сейчас очень кстати. Рука сама потянулась за необходимым. Машина вильнула и, пробив ограждение моста, спикировала в реку. Днепр в этом месте был не только широкий, но и глубокий. Арина Короленко плавать не умела.

* * *

-Вита! Вита! Дрянная девчонка, быстро домой! Кому сказала!

-Ну, ба! Я с ребятами рыбу ловить! Мы собираемся на дальнее озеро. Ба, не кричи! Я рыбки принесу!

-Вот, неслух, вся в мать! — сетовала Ирана. Да что уже тут сделаешь. Ответа на свое послание она так и не получила, а до начала нового учебного года времени почти не осталось в запасе, чтобы ждать ответ. Надо было что-то решать: или оставить Витку еще на год в деревне, или отправлять учиться на свой страх и риск. С одной стороны, у девчонки внешность примечательная, с годами она конечно вылюднеет, красавицей станет, да и кровь отца скажется. Вот только не бывает светлых эльфов с волосами цвета ночи и глазами как у цветка арнии. Морфов с острыми ушами тоже не встречается. Девочка будет выделяться, куда бы она не пошла. А если попадётся на глаза кому-нибудь, кто знал ее отца — быть беде. Вита его точная копия, не считая глаз и волос.

Можно было рискнуть и попытаться отправить Витаринэль на другой материк. Денег на дорогу хватало с избытком. А на Аларене жили разные расы, но преобладали тёмные эльфы. Кроме них там еще были морфы, курши, встречались и нерги с людьми, но не так много, как на Ардании. На Аларене было несколько государств, существовали и школы магии, правда уровнем похуже будет, чем в Эйдане . Да только доберется ли до Аларена эта оторва? Ирана сильно в этом сомневалась. Виту и в ближайшую Эйдану отсылать было страшно. Ибо дите еще наивное, жизни не знавшее.

Эльфы то медленно взрослеют, да и морфы тоже ума набираются хорошо, если к тридцати годам. Это было обусловлено длинным циклом жизни. И те, и другие доживали до тысячи лет, если что иное не прервет их жизнь. А Вите только двадцать первый год пошёл. А вместе с вступлением в возраст, у людей именуемым переходным в ней стала просыпаться и магия. И это было опасно в первую очередь для самой Витаринэль. Девчонка росла взбалмошная, но гордая. Местным спуску не давала, если кто намеревался ее обидеть. При этом обладала добрым и отходчивым сердцем и любознательностью. Вот с усидчивостью было плохо, зато память была замечательная.

Местные девчонки Виту в свою компанию не брали, так что общалась она в основном с мальчишками. Вместе ставили силки на зверей, вместе охотились и ловили рыбу. Для местных ребят Вита была из категории "свой парень", могли и подраться, и тут же помириться.

Ирана прекрасно понимала, что многое в воспитании Витаринэль упущено. Она не знала правил этикета, не умела вести себя в обществе, шить, готовить, зато была одарена магически. Скорее всего, способности универсала, как у деда. Огонь щелчком пальцев в печи разжигала, вода сама по себе в ведро набиралась, а какие грядки получались у негодницы! А еще у девчонки были большие способности к целительству.

" Всё в руках Леты. Может я, и помру вскоре, зато малышку пристрою. Долг у меня перед ее отцом, да и совесть будет чиста."

И Ирана стала потихоньку собирать дорожную котомку своей воспитанницы: пара штанов, рубахи домотканые, мешочки с травами, пояс с вшитыми туда серебряными монетками. В подклад жилета на уровне груди и спине Ирана зашила с десяток золотых монеток да в кошель добавила горсть медных монет да пяток серебряных. Провизию можно было уложить и после. Осталось раздобыть коня, да сговориться с торговым обозом, чтобы взяли с собой да присмотрели в дороге. А то с Витки станется влезть в какую-либо историю.

Не забыть бы еще браслет куршевский дать с собой. Там на счету около пяти тысяч золотом накопилось за все эти годы. Марисия деньгами от дочери откупалась, да только Ирана ни копейки из них себе не взяла, не хотела. В банк к куршам занесла, да на имя своей воспитанницы положила, ежегодно пополняя на триста монет.

* * *

Комната, в которой князь Ивар решил устроить разнос своей взбалмошной дочери, была щедро залита солнечным светом. Однако князь был мрачен, как грозовая туча. Тёмные глаза метали молнии, губы плотно сжаты в тонкую нить, мрачное выражение лица, всё говорило о недовольстве правителя. Князь сердито рассматривал свою дочь, которая в очередной раз посмела игнорировать его распоряжение и вздумала ему противоречить.

-Дочь моя! Это не обсуждается! Ты выполнишь свой долг перед семьей, родом и страной! Ты достаточно погуляла, я не ограничивал твоей свободы, а видно зря! Да, хотя бы тот скандал с Сильваной. Мы и так с ними были в натянутых отношениях, а, чтобы замять скандал мне пришлось пойти на значительные уступки. И виновата в этом ты и твое безответственное поведение! -высказывал свои соображения Владыка Миритии.

— Ты не заставишь меня! Я не хочу! Вейра и Арша можешь женить, а я не пойду замуж! Не хочу! -услышав о планах отца, вскинулась в протесте дочь.

-Марисия! Я все сказал! Ты хорошо покуролесила на Ардании. Вряд ли найдется хоть одна семья, которая захочет породниться с нами через брак с тобой. Кому надо такое сокровище! Я сделал ошибку, доверив твое воспитание своей жене. Одна надежда, что слухи о твоем характере не дошли до темных, и Правитель Кристиен даст согласие на брак со своим сыном Дариеном. Это было бы наилучшим выходом и для тебя, и для страны, — рассуждал Ивар Даргон, ставя дочь в известность о своих планах.

— Нам необходим договор с ними и этот брак! Мне нужны союзники! Ты не понимаешь пока, но грядут перемены, большие перемены. Драконы волнуются. Меняется климат на Лирее. С юга наступает пустыня. Как ты думаешь, куда хлынут племена кочевников из степи в поисках лучшей жизни? Участились набеги на земли Льеса, кочевники грабят пока небольшие селения недалеко от границы да караваны. А что будет дальше? Сильвана отделена от Льеса Великой Ардой и Эйдой, ее притоком. После того, как кочевники сомнут Льес, настанет наша очередь. С Льесом у нас есть договор о мире и взаимопомощи, а вот Сильвана... — голос князя звучал негромко, словно он размышлял вслух. Но стоило ему бросить взгляд на дочь, как в глазах начало разгораться пламя ярости, зрачок вытянулся в вертикальную нить, а по щекам побежали чешуйки.

-А все ты! Если бы не ты и твоя дурость, мы могли бы договориться! Ты понимаешь, что ты натворила? — Ивар был в ярости.

Его безмозглая женушка воспитала чудовище. Своей вины Ивар с себя не снимал, надо было больше внимания уделять дочери. Так кто же знал, что с нее вырастет? Поздно.

-Отец! А если вместо меня темным предложить другую кандидатуру? — заглядывая отцу в глаза, решилась открыть тайну дочь.

-Это кем же ты решила пожертвовать, милая? — голос князя был похож на сладкую патоку.

-Отец! Ты только не сердись, но у меня есть дочь от Витариэля. Я родила ее в обители двадцать лет назад и отправила к Иране. Они сейчас в Льесе, в деревне недалеко от границы с нами, — бормотала Марисия.

Было страшно, но уж если отец уперся во что-то, то настоит на своем. И договариваться надо было сейчас — потом может стать поздно. Так что Марисия решила рискнуть, авось минует отцовский гнев. Тем более, что она ему такой инструмент давления на Сильвану подарить решила. Там, с потерей прямого наследника, началась закулисная борьба за трон. Кто будет следующим в очереди на трон? Племянники Владыки или двоюродный дядюшка?

"Самое время вмешаться, пока наследник не определён — думала княжна." Материнские чувства? Что это такое? Где? — такого понятия в сознании Марисии не существовало.