Открытие Немезиды, с её привлекательной для колонизации планетой, придали исследованиям по квантовой запутанности ощутимое ускорение, что способствовало созданию гораздо более совершенных генераторов связанных частиц, что позволило значительно снизить потребление энергии для создания квантовых каналов, да и размеры энергостанций уменьшились настолько, что стало возможным размещать квантовые генераторы с их источниками энергии не только в огромных объёмах, а даже в ангарах, хотя и больших космических кораблей. Предметы начали выходить из квантовых каналов без видимого ущерба, но всё же человека Регалий перемещать ещё не разрешал, хотя некоторые мелкие представители фауны уже перемещались по квантовому каналу с Земли на Марс и обратно и теперь за ними велись наблюдения на предмет выявления у них каких-либо мутаций.
Выяснилась и ещё одна полезная особенность генераторов пар запутанных частиц: побочная энергия, которая изначально казалась бесполезной и требовала достаточных затрат, для её утилизации, вдруг оказалась чрезвычайно полезной и после небольшой трансформации превращалась в очень эффективную энергетическую субстанцию для движителей космических кораблей, увеличив скорость их перемещения в пространстве едва ли не на два порядка, сделав время перехода до ближайших, к Солнечной системе, звёзд, сопоставимым с продолжительностью жизни землян, средний возраст которых уже приблизился к ста восьмидесяти годам.
Наконец, сопоставив новые возможности цивилизации и почти двадцатилетние наблюдения за планетной системой Немезиды, Регалий пошёл навстречу землянам, настойчиво требующим начала колонизации Кентауры и принялся готовить первую колониальную экспедицию за пределы Солнечной системы.
Несмотря на огромные затраты, землянами были построены два больших колониальных корабля — "Кентавр 1" и "Кентавр 2", способных за время, даже меньшее жизни одного поколения, доставить по полторы тысячи отчаянных землян на Кентауру и в случае неудачной попытки создать там колонию, вернуть их на Землю.
Колониальные корабли были пятнадцатиуровневыми и имели форму большого вытянутого треугольника с плавными очертаниями, этакие мини поселения с замкнутым циклом жизнедеятельности, могущие не только потреблять взятые с собой в путь продукты и предметы, но и воспроизводить многие из них в пути, в нужном, для своей жизнедеятельности, объёме. Так как проблема гравитации ещё не была решена, то три средних уровня каждого колониального корабля, где находились жилые отсеки, вращались, тем самым создавая силу тяжести, приемлемую для вполне комфортной жизни колонистов. Каждый корабль мог бы без проблем нести в себе и все три тысячи колонистов, но в целях надёжности и безопасности, колония шла к Кентауре на двух кораблях.
Колониальные корабли имели огромные хранилища, со сгенерированными на Земле полупарами запутанных частиц, под которые был отведён целый уровень корабля. Так же они несли, в себе и генераторы запутанных частиц, так сказать — на будущее, но так как генерировать запутанные пары на корабле было, практически, не из чего и была лишь надежда, что такая возможность появится на Кентауре.
Корабли так же рассчитывались на то, что в случае невозможности создать колонию на Кентауре, они могли бы вернуться в Солнечную систему. Собственно, один колониальный корабль должен был вернуться на Землю в любом случае, доставив для изучения образы кентурианской флоры, а если будет возможность и фауны, а так же пробы среды обитания колонистов, для выявления в них опасных для жизни землян вирусов и бактерий, для чего, к возврату одного колониального корабля, за границей Солнечной системы должна была быть построена станция санации, где предполагалось не только изучать доставленные образцы, но и проводить санацию всех, возвращающихся из-за пределов Солнечной системы космических кораблей. Перемещать по квантовому каналу всё разнообразие внеземной флоры и фауны земляне не решились, так как была большая опасность занести в Солнечную систему какой-то опасный вирус: во-первых — ещё не было станции санации; во-вторых — возвращаемый колониальный корабль земляне намеревались встретить далеко за границей Солнечной системы и уже там его поверхность обработать каким-либо жёстким излучением, чтобы убить на нём всё, что могло бы прицепиться к его поверхности за время пути.
Наконец, колониальная экспедиция была готова и колониальные корабли были торжественно отправлены в долгий и далёкий путь.
* * *
Время пути к Кентауре у колониальных кораблей заняло около сорока лет. Но большая скорость перемещения в пространстве имела и положительную сторону — старения колонистов, практически, не наблюдалось и даже имела место шутка среди колонистов, что годы провёдённые в пространстве можно смело вычеркнуть из прожитых лет и всех считать постаревшими, максимум на четверть времени, проведённого в пути.
Практически, все колонисты, ушедшие с Земли, добрались до своего нового места обитания.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
КОЛОНИЯ
1
Как и виделось с Земли, Кентаура оказалась прекрасной планетой, только из-за более тусклого солнца её растительность, соответственно, имела бледно-зелёный цвет, да и вода, с облаками тоже были, как бы темнее, а песок был ближе к красному цвету, а не к жёлтому. Но всё же, Немезида оказалась не такой красной, как наблюдалась с Земли, из-за достаточно протяженного пылевого облака, которое окружало планетную систему звезды, находясь, примерно, в полусветовом годе от неё. Облако было достаточно рваным и было ли оно когда-то внешним слоем Немезиды, сброшенным в период активности звезды или же это были остатки того пылевого облака, из которого была создана её планетная система, установить пока было сложно, но это сейчас и не было актуальным вопросом, а было делом будущего. Сейчас же колонисты оказались, вдруг, удивлены, увидев Немезиду не тёмно-красной звездой, а ярко, даже кроваво-красной, а порой и даже оранжево-красной и потому на планете день выглядел не как поздний вечер, а скорее, как раннее утро.
Прибывшая колония около земного месяца провела на орбите Кентауры, внимательно изучая поверхность планеты, выбирая для высадки наиболее оптимальный континент, которых на планете оказалось достаточно много: четыре больших; двенадцать маленьких и около двухсот разновеликих островов. Никаких признаков присутствия на планете разумной жизни найти не удалось.
Каждый колониальный корабль имел три небольших космических челнока: на двух, на пять и на тридцать пассажиров, с помощью которых и началось изучение планеты. Но частые сходы челноков с орбиты, начали заметно истощать энергетические запасы для них и эксплуатация челноков была сведена к минимуму и потому, изучение планеты, в основном, происходило лишь с орбиты, различными способами, из самих колониальных кораблей.
Наконец, после долгих и жарких споров, был выбран большой материк с невысоким, но протяжённым горным массивом, в экваториальной зоне планеты, в предгорье которого было решено посадить один из колониальных кораблей — "Кентавр 1", который служил бы в первое время домом для колонистов, так как жить в тех строениях, которые были привезены с Земли, без мощной орудийной защиты, желающих не нашлось, потому как некоторые наблюдаемые особи животного мира планеты, вдруг, оказались достаточно велики и очень агрессивны и такие были на всех больших и малых континентах.
Примерно в тридцати километрах от плоскогорья, где колонисты вознамерились посадить "Кентавр 1", протекала достаточно полноводная река, а на одном из её крутых, не поросшем лесом, берегу, в последствии, предполагалось выстроить посёлок, который с двух сторон был бы под защитой реки и крутого склона к ней, а с двух других, предполагалось выстроить высокую стену из частокола, растущих неподалёку, высоких деревьев. К одной из сторон предполагаемого поселения примыкала низина, похожая на луг, который, в будущем, можно было бы использовать под сады и огороды или же перенести туда оранжереи из колониального корабля. На этом участке реки, напротив предполагаемого строительства поселения, вполне можно было расположить расщепитель воды на водород и кислород. Водород должен был стать топливом для тепловой энергостанции, которая должна была обеспечивать колонию электроэнергией, водой и теплом; кислород же мог использоваться для технических нужд поселения. В общем, место для колонии было, практически, идеальным.
Некоторое время колонисты опасались, что в горном массиве будут мощные землетрясения, но тщательный анализ составляющих его пород позволил сделать заключение, что горный массив уже стар и его активность дело далёкого прошлого, да и каких-либо колебаний гор, за время наблюдения за ними, выявлено не было и подчиняясь требованию большинства колонистов, которым не терпелось ощутить под ногами почву планеты, а не металл корабля, начальник колонии, он же и капитан колониального корабля "Кентавр 1" приказал вахтенному офицеру, несшему в тот момент вахту — посадить корабль на, выбранное для начала колонизации, плато.
Но всё же, вторая часть колонистов, находящаяся на "Кентавр 2", ещё какое-то время оставалась на орбите. Несмотря на их требование: на немедленное перемещение на поверхность планеты, начальник колонии остался непоколебим, ожидая положительного результата размещения, на выбранном плато, колонистов "Кентавр 1".
Посадка "Кентавр 1" осуществлялась с наступлением рассвета в этой местности и прошла успешно, плато даже не шелохнулось от опустившейся на неё огромной массы колониального корабля.
Атмосфера в предгорье была более, чем пригодна для дыхания, кислорода в ней содержалось, более чем в два раза больше, чем в атмосфере Земли и едва был закончен дежурный анализ внешней среды, так как о ней уже было известно, практически, всё, первые, самые нетерпеливые колонисты, основательно вооружившись, осторожно спустились по трапу на каменное плато.
Планета встретила колонистов ощутимой прохладой и несколькими вёрткими четырёхногими пресмыкающимися, которые грелись в неярких лучах, взошедшего над плато, солнца, совершенно не обращая внимания на появившееся у них над головой нечто. Дышалось колонистам легко и свободно.
Не видя опасности, из корабля на плато, по трапу, начали спускаться другие колонисты, но, вдруг, донёсшийся из, растущего в полукилометре от плато, леса громкий рёв, заставил колонистов остановиться, а появившееся из леса огромное животное, заставило их броситься назад в корабль — на трапе образовалась давка.
Животное, громко крича, поднялось на задние лапы и побежало в сторону корабля.
Колонию спасла от первых жертв, остающаяся в зале управления вахта — вахтенный офицер приказал уничтожить приближающуюся тварь, которая тут же упала на плато с огромной дырой в груди, прожжённой, вырвавшимся из лазерного излучателя корабля, ярким красным лучом.
Массового выхода колонистов из корабля в этот день больше не было, хотя в районе посадки и не появилось больше ни одной грозной твари, но мелкие животные регулярно наблюдались на опушке, окружающего плато, леса, да и большие птицы постоянно парили высоко над плато, но скорее всего, по причине, что видели лежащее на плато неподвижное животное, которое колонисты не убирали. Но всё же колонисты теперь предпочитали находиться вне корабля уже в каком-либо из механизмов, а не открыто перемещаться по плато.
В конце-концов, уничтоженное животное было сдвинуто, выгруженным из корабля, бульдозером в достаточно глубокую пропасть, находящуюся с одной из сторон плато. Подтверждая догадку колонистов, большие птицы тут же исчезли.
Всё это было отражено в первом докладе колонистов на Землю, вызвав там некоторую озабоченность и с передачей в колонию строгой директивы — быть предельно осторожными.
Через несколько местных суток, прошедших без каких-то происшествий, остающийся на орбите "Кентавр 2" тоже был разгружен. Взяв в герметичные капсулы пробы атмосферы, почвы, флоры и некоторой фауны планеты, он отправился в обратный путь. Колония начала обживаться.
2
Первая проблема появилась, когда на берегу реки, названной, почему-то, Борой, возможно из-за рыжеватой, в лучах местного солнца, воды, был собран первый дом — в небе, среди облаков, был замечен странный предмет, никак не похожий на птицу.
Некоторые колонисты посчитали его за быстроперемещающуюся звёздочку, всвязи с тем, что к тому времени Кентаура в своём беге приближалась к холодному сегменту своего орбитального движения: облачность сделалась более высокой и разряжённой; но в тоже время, сутки стали короче и мрачнее, из-за того, что планета отдалилась от своего солнца и наиболее яркие звёзды теперь были видны даже днём, если таковым можно было назвать менее сумеречную часть суток.
Время шло, звёздочка себя никак не проявляла, лишь бессистемно, то появляясь на орбите, то исчезая и колонисты уже, как-то свыклись с ней, но всё же с тревогой всматриваясь в небо, когда получали сообщение о её очередном появлении.
* * *
— Господин Марков!
Громкий голос, заставил начальника колонии оторвать взгляд от иллюминатора корабля, перед которым он стоял, рассматривая хорошо различимую в свете прожекторов корабля опушку ближнего леса, на которой стояло высокое, тонконогое и видимо, очень любопытное животное, в сторону которого двигались несколько транспортов с колонистами. Было раннее утро и хотя было ещё темно и утро можно было считать лишь по времени, а не по состоянию атмосферы планеты, но колонисты, занятые на строительстве посёлка, уже были в пути.
Приближался самый холодный орбитальный период бега Кентауры вокруг Немезиды и колонисты торопились выстроить не только, как можно большую часть посёлка, но и изгородь вокруг него, так как опасались, что с наступлением холодов, животные будут более голодными и потому, более смелыми и несомненно, будут пытаться проникнуть в посёлок в поиске лёгкой добычи. Часть домов собиралась из привезённого материала с Земли, но большее их количество строилось из древесины, растущего неподалёку леса, так как древесина оказалась очень плотной и потому прочной и к тому же, каким-то образом, аккумулировала в себе тепло, когда Немезида находилась в тёплом секторе своей орбиты и первый дом, построенный из такой древесины, вдруг оказался очень тёплым и его даже приходилось вентилировать и теперь каждая семья желала жить в таком доме, а не в сборном земном, который нужно было обязательно отапливать даже сейчас, когда холода ещё не наступили, что, в какой-то мере, тормозило строительство посёлка.
Марков оглянулся — в проёме двери его офиса, которым продолжал оставаться капитанский мостик колониального корабля, стоял астрофизик Ветров.
Если начальник колонии был человеком уже в возрасте, одним из самых старых колонистов и потому уже заметно ссутулившимся от тяжести прожитых лет, то астрофизик был одним из самых молодых землян, если таковым можно было считать возраст в почти семьдесят земных лет, отправившимся в колониальную экспедицию, едва выйдя из двери академии, которую закончил — колонисты родившиеся в пути или уже здесь, на Кентауре, уже считали себя кентауранами, а не землянами.
