Квантовая запутанность

ИЕВЛЕВ ГЕННАДИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ

РОМАН. ФАНТАСТИКА

КВАНТОВАЯ ЗАПУТАННОСТЬ

Автор приносит извинения за невольные совпадения имён героев произведения с имеющими место в реальной жизни.

СОДЕРЖАНИЕ

ПРОЛОГ ________________________________________ 2

ГЛАВА ПЕРВАЯ. КОЛОНИЯ ____________________ 11

ГЛАВА ВТОРАЯ. ДАЙРАНСКАЯ СИСТЕМА ____ 143

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ТУЭТЕ _______________________ 250

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ. ЭСТЕРРЫ ________________ 359

ГЛАВА ПЯТАЯ. ВОЗВРАЩЕНИЕ _______________ 559

ЭПИЛОГ ______________________________________ 769

Эфир заполнили крупицы,

Элементарные частицы.

Вся многогранность вечности,

Наследье человечности,

Заключена в своих частицах.

Есть истина: как будто в трансе

Весь мир заряжен резонансом.

( М. Малицкая)

ПРОЛОГ

Цивилизация землян, тяжело ступая, наконец вошла в восьмой век новой эры, ведущей свой отсчёт от первого дня принятии Хартии Единения всех народов Земли, окончательно и бесповоротно уничтожившей границы между государствами и народами и сделав всё население планеты единым народом — землянами, общающимися на одном языке всех народов — языке землян. В географическом центре одного из континентов Земли была выстроена столица цивилизации — величественная и строгая Харта, административный центр цивилизации, где расположился высший законодательный орган земной цивилизации — Регалий, состоящий из тысячи шестисот одного регалия.

Несмотря на все усилия Регалия по контролю за демографией — Земля была перенаселена, а правильнее было — не перенаселена, а создалось несоответствие ресурсов, которые вырабатывались цивилизацией и её населением. Ресурсов, в полной мере, на всех не хватало, как Регалий ни пытался, по его усмотрению, их правильно перераспределять, хотя все понимали, что это был не выход из сложившейся ситуации, а некое подобие борьбы с болезнью, которую пытались не кардинально лечить, а лишь загоняли вглубь, рискуя довести до агонии. Все, так же, понимали, что выхода было два: или жесточайший контроль за рождаемостью, а практически, её запрет на годы, если не десятилетия, что неизменно вызывало, разрыв поколений с совершенно непонятными последствиями, и что могло вызвать на планете, практически, неконтролируемую волну недовольств; или колонизация другой планеты, что оставалось, в большей степени, всё ещё трудноосуществимой задачей, а, практически, нереальной.

Масштабная колонизация Марса оказалась несостоятельной — больше миллиона человек, колония на красной планете обслужить была не в состоянии: кислород и озон из её атмосферы неизменно уносился солнечными ветрами быстрее, чем термоформные установки их в атмосферу накачивали, да и воды под песчаными пустынями оказалось не столь много, как предполагалось и потому колонисты уже не одну сотню лет жили в нескольких марсианских городах под мощными и прочными куполами, занимаясь лишь незначительной добычей полезных ископаемых, а не имея атмосферы их масштабная разработка так и оставалась, лишь вожделенной мечтой. На Марсе образовался замкнутый круг: нет нормальной атмосферы — нет масштабной колонизации, потому, что нет нормальной атмосферы, который разорвать пока никак не удавалось.

На Луне и на нескольких орбитальных заводах Солнечной системы, вахтовым методом, размещалось ещё около ста тысяч землян, которые никак не могли решить, ни проблему демографии, ни проблему ресурсов. Попытки решить проблему ресурсов с помощью астероидов пояса Койпера и облака Оорта столкнулись с огромными проблемами и оказались настолько затратными, что ресурсов на разработку астероидов затрачивалось гораздо больше, чем извлекалось из них, хотя усилия, чтобы изменить соотношение затрат и ресурсов прикладывались цивилизацией немалые и сдвиги в этом направлении были вполне реальные, но это, скорее всего, было заделом для некоторого будущего и потому в цивилизации раздавалось всё больше голосов, что проблему может решить лишь колонизация одной из найденных планет у других звёзд, похожих на Землю, тем более, что таких планет найдено было уже несколько и лишь расстояние и как следствие, огромное время перехода до них, сдерживали землян от их колонизации.

Но неожиданно, в одну из очень тёмных ночей, на одном из больших телескопов Земли произошло событие, которое всё же подтолкнуло землян к началу колонизации: наконец была найдена, до сих пор оставающаяся мифической, сестра Солнца — Немезида, со своей, совсем небольшой, планетной системой. Но одна из её трёх планет сияла ярким голубым сапфиром рядом со своим несколько тусклым красным солнцем и наиболее горячие земляне тут же начали требовать от Регалия отправить их на эту планету, названную Кентаурой, в колониальную экспедицию, даже несмотря на то, что добираться до неё колонистам пришлось бы более трёхсот земных лет. Кентаурой планета была названа из-за того, что кому-то из астрономов удалось рассмотреть на её поверхности образ мифического человека-лошади — кентавра.

Немезида и Солнце в этот период своего орбитального движения сближались и потому перспектива приемлемого перехода до Кентауры виделась горячим земным головам, вполне, реальной, в течении жизни нескольких поколений землян, отправившихся в далёкий путь на одном или нескольких колониальных кораблей.

Регалий с принятием решения о колонизации медлил, пытаясь сопоставить затраты на столь масштабное мероприятие, с возможными ухудшениями жизни для какой-то части населения цивилизации, но большинство землян, вдруг, высказались за колонизацию, даже несмотря на некоторое ухудшение своего существования. Землю охватила волна митингов и шествий, требуя от Регалия принять решение о строительстве нескольких огромных колониальных кораблей и отправке на них на Кентауру полномасштабной колонии, без предварительной разведывательной миссии к планете, хотя о Кентауре информации было ещё совсем немного. К тому же, никаких сигналов с Кентауры, могущих указать на наличие на планете высокоразвитой цивилизации, зарегистрировать не удалось, несмотря на то, что возраст Солнца и Немезиды был одинаковым, хотя Кентаура теперь непрерывно наблюдалась в широчайшем диапазоне волн и энергий. Это больше радовало, так как не сулило никаких возможных препятствий для колонизации планеты. Но с другой стороны и тревожило мыслями: почему на такой прекрасной планете не зародилась цивилизация? Вероятно, что там, что-то препятствовало этому и возможно будет препятствовать и созданию колонии землянами.

Немезида оказалась несколько тусклым красным карликом, почему и не была столь долго найдена. Да, собственно, она и найдена-то была, лишь благодаря крохотному светлому голубоватому пятнышку Кентауры, быстро перемещающемуся в пространстве.

Изначально голубоватое пятнышко, даже скорее, крохотная голубоватая пылинка, была замечена на одной из фотографий, некогда сделанных орбитальным телескопом Марса. Пятнышко так бы и осталось пылинкой, если бы не дотошность одного из астрономов, который попытался удалить пылинку с фотографии, но несмотря на все свои усилия, это ему сделать не удалось. Озадаченный, он принялся искать такую же пылинку на других фотографиях, сделанных орбитальным телескопом Марса в то же время, но её удалось найти лишь на нескольких фотопластинках и изначально астроном решил, что это была запечатлена вспыхнувшая какая-то новая, очень и очень далёкая, звезда, почему-то оставшаяся без должного внимания астрофизиков. Астроном не изменил своей дотошности и его, более внимательное изучение фотографий, вызвало у него сомнение к звёздному происхождению голубоватого пятнышка и потому один из больших телескопов Земли, в одну из ночей, был направлен в проблемный сектор пространства, но вместо голубоватого пятнышка там была найдена достаточно тусклая красная звезда, тут же признанная вожделенной сестрой Солнца — долгожданной Немезидой, которая оказалась, примерно, вдвое меньше Солнца в объёме. Никаких признаков, что Немезида вспыхивала в то время, когда были сделаны фотографии с голубым пятнышком, в окружающем звезду пространстве, не было. Астроном был в недоумении.

Загадка разрешилась сама собой, примерно, через пару месяцев наблюдений за этим пространством: рядом с тусклым красным ликом звезды, вдруг, вспыхнуло яркое голубоватое пятнышко и быстро заскользило по звёздному краю. Астроном, буквально, оторопел — несомненно, это была планета, которая через несколько десятков суток вновь спряталась за тусклый звёздный диск. За этот короткий срок наблюдения, им было лишь, однозначно, установлено, что планета имела мощную кислородную атмосферу.

Астроном поделился своим открытием с другими астрономами и уже сотни их, в ожидании следующего появления планеты, замерли, буквально, у всех, подходящих для наблюдения, телескопов Земли и в пространстве вокруг неё.

Ждать пришлось долго, более двух сотен суток, прежде, чем голубоватое пятнышко вновь появилось из-за красного звёздного диска.

Оказалось, что орбита планеты была, практически, параллельна к эклиптике Солнечной системы и потому её большая часть была не видна.

К следующему появлению планеты в её сторону смотрел уже самый большой телескоп цивилизации землян.

Даже за те несколько десятков дней наблюдений, большую часть своего видимого с Земли пути, Кентаура наблюдалась своею ночной стороной, удалось выяснить, практически, всё об этой планете: она находилась в обитаемой зоне, но её орбита была не круговой, а эллиптической и скорее всего на какое-то время планета покидала обитаемую зону. Уже позже, удалось выяснить причину странности её орбиты — вокруг Немезиды вращалась ещё одна планета, большая и тёмная, которую даже в самый большой телескоп удалось увидеть не её самую, а лишь небольшой чёрный пространственный провал, закрывающий собой, при движении по орбите, расположенные за ним звёзды.

Изначально астрономы решили, что это двойная звёздная система, но потом они пересмотрели своё решение и придали тёмному провалу статус холодного юпитера, примерно в четыре раза большего, чем Юпитер Солнечной системы.

Была у Немезиды и ещё одна планета, но она была расположена настолько близко к своему солнцу, что увидеть её удалось с огромным трудом и какие-либо характеристические показатели о планете получить не удалось.

Были ли у Немезиды астероидные пояса и облака, рассмотреть на таком расстоянии пока не удавалось, но так как звезда в своём орбитальном движении сейчас приближалась к Солнцу, то учёные Земли надеялись на прояснение этого вопроса уже в недалёком будущем.

Кентаура оказалась, примерно, на треть меньше Земли, была покрыта, достаточно, густой облачностью, но всё же через редкие прогалы в облаках удавалось рассмотреть некоторые подробности её поверхности: там была и голубая водная гладь; и зёленая поверхность, несомненно принадлежащая растительности; и красно-коричневая поверхность, что указывало на наличие на планете гор и песков. Судить о величине континентов и океанов было сложно, так как планета оказывалась доступной для наблюдения достаточно короткое время.

Как земляне ни всматривались в свои телескопы, никаких светлых пятен на поверхности Кентауры, указывающих на присутствие там крупных городов, обнаружить не удалось. Так же не удалось увидеть каких-то летательных аппаратов, движущихся над облаками. Это показывало, что если и есть на планете жизнь, то она, или ещё на низкой ступени своего развития, или же на столь высокой, что привычными для землян средствами наблюдения увидеть её не представляется возможным. Часто наблюдалась скользящее по облакам круглое тёмное пятнышко, которое, скорее всего, принадлежала спутнику планеты, но сам спутник за все годы наблюдения за Кентаурой увидеть воочию ни разу не удалось.

Планета совершала один оборот вокруг своей тусклой звезды примерно за двести сорок земных суток и несмотря на достаточную близость к Немезиде, все же вращалась вокруг своей оси, но скорость её вращения скорее всего была переменной величиной: когда она находилась близко к звезде, то делала один оборот вокруг своей оси примерно за сорок земных часов, когда же уходила в тень звезды, скорость её вращения заметно увеличивалась и по расчетам земных астрономов её сутки в апогее уменьшались до двадцати земных часов. Ось вращения Кентауры имела заметный наклон, что предполагало на её поверхности смену времён года.

Несомненно, планета, в достаточной степени вероятности, была пригодна для жизни биологических организмов. К тому же, это была первая планета, похожая на Землю, найденная в непосредственной близости от Солнечной системы. До сих пор ближайшая планета, похожая на Землю, находилась на расстоянии более семидесяти световых лет и располагалась пределами мечтаний землян о её колонизации за разумное время.

Ещё больший интерес к колонизации Кентауры подогрели успешные исследования по квантовой запутанности, благодаря которым была разработана технология генерации пар запутанных частиц в промышленном масштабе и их изолированное сохранение на какое угодно длительное время. Были созданы первые генераторы связанных частиц, которые генерировали их в нужном количестве для требований макромира. Начались опыты по реальному перемещению по квантовому каналу, но пока лишь небольших предметов неорганического происхождения на, сравнительно, небольшие расстояния, хотя квантовая теория, однозначно, утверждала, что запутанные частицы настолько тесно связаны друг с другом, что мгновенно чувствуют изменения, которые происходят с напарницей, даже если они разнесены, едва ли, не по разным уголкам Вселенной.

Этот способ перемещения получил название — портация, по давно ожидаемому сверхбыстрому способу перемещения, который был описан лишь фантастами и заумными физиками-теоретиками.

Были построены квантовые портаторы на Земле и Марсе и хотя они были огромны и потребляли большое количество энергии, но уже в обе стороны были доставлены небольшие грузы не космическими кораблями, а посредством портаторных перемещений. И хотя перемещаемые предметы, порой выходили из портаторов с некоторой долей ущербности, но это лишь подогревало интерес к исследованиям по квантовой запутанности. К тому же, квантовые портаторные перемещения позволяли портировать не только предметы, но и энергию, в частности звуковые волны и между Землёй и Марсом появилась очень быстрая, хотя и несколько странная, разговорная связь. Изображение, по непонятной причине, почему-то сильно искажалось, но скорее всего из-за ещё не полностью понятой землянами физической сути передачи энергий посредством перемещений по квантовому каналу и потому видеосвязь через портаторы отсутствовала.

Открытие Немезиды, с её привлекательной для колонизации планетой, придали исследованиям по квантовой запутанности ощутимое ускорение, что способствовало созданию гораздо более совершенных генераторов связанных частиц, что позволило значительно снизить потребление энергии для создания квантовых каналов, да и размеры энергостанций уменьшились настолько, что стало возможным размещать квантовые генераторы с их источниками энергии не только в огромных объёмах, а даже в ангарах, хотя и больших космических кораблей. Предметы начали выходить из квантовых каналов без видимого ущерба, но всё же человека Регалий перемещать ещё не разрешал, хотя некоторые мелкие представители фауны уже перемещались по квантовому каналу с Земли на Марс и обратно и теперь за ними велись наблюдения на предмет выявления у них каких-либо мутаций.

Выяснилась и ещё одна полезная особенность генераторов пар запутанных частиц: побочная энергия, которая изначально казалась бесполезной и требовала достаточных затрат, для её утилизации, вдруг оказалась чрезвычайно полезной и после небольшой трансформации превращалась в очень эффективную энергетическую субстанцию для движителей космических кораблей, увеличив скорость их перемещения в пространстве едва ли не на два порядка, сделав время перехода до ближайших, к Солнечной системе, звёзд, сопоставимым с продолжительностью жизни землян, средний возраст которых уже приблизился к ста восьмидесяти годам.

Наконец, сопоставив новые возможности цивилизации и почти двадцатилетние наблюдения за планетной системой Немезиды, Регалий пошёл навстречу землянам, настойчиво требующим начала колонизации Кентауры и принялся готовить первую колониальную экспедицию за пределы Солнечной системы.

Несмотря на огромные затраты, землянами были построены два больших колониальных корабля — "Кентавр 1" и "Кентавр 2", способных за время, даже меньшее жизни одного поколения, доставить по полторы тысячи отчаянных землян на Кентауру и в случае неудачной попытки создать там колонию, вернуть их на Землю.

Колониальные корабли были пятнадцатиуровневыми и имели форму большого вытянутого треугольника с плавными очертаниями, этакие мини поселения с замкнутым циклом жизнедеятельности, могущие не только потреблять взятые с собой в путь продукты и предметы, но и воспроизводить многие из них в пути, в нужном, для своей жизнедеятельности, объёме. Так как проблема гравитации ещё не была решена, то три средних уровня каждого колониального корабля, где находились жилые отсеки, вращались, тем самым создавая силу тяжести, приемлемую для вполне комфортной жизни колонистов. Каждый корабль мог бы без проблем нести в себе и все три тысячи колонистов, но в целях надёжности и безопасности, колония шла к Кентауре на двух кораблях.

Колониальные корабли имели огромные хранилища, со сгенерированными на Земле полупарами запутанных частиц, под которые был отведён целый уровень корабля. Так же они несли, в себе и генераторы запутанных частиц, так сказать — на будущее, но так как генерировать запутанные пары на корабле было, практически, не из чего и была лишь надежда, что такая возможность появится на Кентауре.

Корабли так же рассчитывались на то, что в случае невозможности создать колонию на Кентауре, они могли бы вернуться в Солнечную систему. Собственно, один колониальный корабль должен был вернуться на Землю в любом случае, доставив для изучения образы кентурианской флоры, а если будет возможность и фауны, а так же пробы среды обитания колонистов, для выявления в них опасных для жизни землян вирусов и бактерий, для чего, к возврату одного колониального корабля, за границей Солнечной системы должна была быть построена станция санации, где предполагалось не только изучать доставленные образцы, но и проводить санацию всех, возвращающихся из-за пределов Солнечной системы космических кораблей. Перемещать по квантовому каналу всё разнообразие внеземной флоры и фауны земляне не решились, так как была большая опасность занести в Солнечную систему какой-то опасный вирус: во-первых — ещё не было станции санации; во-вторых — возвращаемый колониальный корабль земляне намеревались встретить далеко за границей Солнечной системы и уже там его поверхность обработать каким-либо жёстким излучением, чтобы убить на нём всё, что могло бы прицепиться к его поверхности за время пути.

Наконец, колониальная экспедиция была готова и колониальные корабли были торжественно отправлены в долгий и далёкий путь.

* * *

Время пути к Кентауре у колониальных кораблей заняло около сорока лет. Но большая скорость перемещения в пространстве имела и положительную сторону — старения колонистов, практически, не наблюдалось и даже имела место шутка среди колонистов, что годы провёдённые в пространстве можно смело вычеркнуть из прожитых лет и всех считать постаревшими, максимум на четверть времени, проведённого в пути.

Практически, все колонисты, ушедшие с Земли, добрались до своего нового места обитания.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

КОЛОНИЯ

1

Как и виделось с Земли, Кентаура оказалась прекрасной планетой, только из-за более тусклого солнца её растительность, соответственно, имела бледно-зелёный цвет, да и вода, с облаками тоже были, как бы темнее, а песок был ближе к красному цвету, а не к жёлтому. Но всё же, Немезида оказалась не такой красной, как наблюдалась с Земли, из-за достаточно протяженного пылевого облака, которое окружало планетную систему звезды, находясь, примерно, в полусветовом годе от неё. Облако было достаточно рваным и было ли оно когда-то внешним слоем Немезиды, сброшенным в период активности звезды или же это были остатки того пылевого облака, из которого была создана её планетная система, установить пока было сложно, но это сейчас и не было актуальным вопросом, а было делом будущего. Сейчас же колонисты оказались, вдруг, удивлены, увидев Немезиду не тёмно-красной звездой, а ярко, даже кроваво-красной, а порой и даже оранжево-красной и потому на планете день выглядел не как поздний вечер, а скорее, как раннее утро.

Прибывшая колония около земного месяца провела на орбите Кентауры, внимательно изучая поверхность планеты, выбирая для высадки наиболее оптимальный континент, которых на планете оказалось достаточно много: четыре больших; двенадцать маленьких и около двухсот разновеликих островов. Никаких признаков присутствия на планете разумной жизни найти не удалось.

Каждый колониальный корабль имел три небольших космических челнока: на двух, на пять и на тридцать пассажиров, с помощью которых и началось изучение планеты. Но частые сходы челноков с орбиты, начали заметно истощать энергетические запасы для них и эксплуатация челноков была сведена к минимуму и потому, изучение планеты, в основном, происходило лишь с орбиты, различными способами, из самих колониальных кораблей.

Наконец, после долгих и жарких споров, был выбран большой материк с невысоким, но протяжённым горным массивом, в экваториальной зоне планеты, в предгорье которого было решено посадить один из колониальных кораблей — "Кентавр 1", который служил бы в первое время домом для колонистов, так как жить в тех строениях, которые были привезены с Земли, без мощной орудийной защиты, желающих не нашлось, потому как некоторые наблюдаемые особи животного мира планеты, вдруг, оказались достаточно велики и очень агрессивны и такие были на всех больших и малых континентах.

Примерно в тридцати километрах от плоскогорья, где колонисты вознамерились посадить "Кентавр 1", протекала достаточно полноводная река, а на одном из её крутых, не поросшем лесом, берегу, в последствии, предполагалось выстроить посёлок, который с двух сторон был бы под защитой реки и крутого склона к ней, а с двух других, предполагалось выстроить высокую стену из частокола, растущих неподалёку, высоких деревьев. К одной из сторон предполагаемого поселения примыкала низина, похожая на луг, который, в будущем, можно было бы использовать под сады и огороды или же перенести туда оранжереи из колониального корабля. На этом участке реки, напротив предполагаемого строительства поселения, вполне можно было расположить расщепитель воды на водород и кислород. Водород должен был стать топливом для тепловой энергостанции, которая должна была обеспечивать колонию электроэнергией, водой и теплом; кислород же мог использоваться для технических нужд поселения. В общем, место для колонии было, практически, идеальным.

Некоторое время колонисты опасались, что в горном массиве будут мощные землетрясения, но тщательный анализ составляющих его пород позволил сделать заключение, что горный массив уже стар и его активность дело далёкого прошлого, да и каких-либо колебаний гор, за время наблюдения за ними, выявлено не было и подчиняясь требованию большинства колонистов, которым не терпелось ощутить под ногами почву планеты, а не металл корабля, начальник колонии, он же и капитан колониального корабля "Кентавр 1" приказал вахтенному офицеру, несшему в тот момент вахту — посадить корабль на, выбранное для начала колонизации, плато.

Но всё же, вторая часть колонистов, находящаяся на "Кентавр 2", ещё какое-то время оставалась на орбите. Несмотря на их требование: на немедленное перемещение на поверхность планеты, начальник колонии остался непоколебим, ожидая положительного результата размещения, на выбранном плато, колонистов "Кентавр 1".

Посадка "Кентавр 1" осуществлялась с наступлением рассвета в этой местности и прошла успешно, плато даже не шелохнулось от опустившейся на неё огромной массы колониального корабля.

Атмосфера в предгорье была более, чем пригодна для дыхания, кислорода в ней содержалось, более чем в два раза больше, чем в атмосфере Земли и едва был закончен дежурный анализ внешней среды, так как о ней уже было известно, практически, всё, первые, самые нетерпеливые колонисты, основательно вооружившись, осторожно спустились по трапу на каменное плато.

Планета встретила колонистов ощутимой прохладой и несколькими вёрткими четырёхногими пресмыкающимися, которые грелись в неярких лучах, взошедшего над плато, солнца, совершенно не обращая внимания на появившееся у них над головой нечто. Дышалось колонистам легко и свободно.

Не видя опасности, из корабля на плато, по трапу, начали спускаться другие колонисты, но, вдруг, донёсшийся из, растущего в полукилометре от плато, леса громкий рёв, заставил колонистов остановиться, а появившееся из леса огромное животное, заставило их броситься назад в корабль — на трапе образовалась давка.

Животное, громко крича, поднялось на задние лапы и побежало в сторону корабля.

Колонию спасла от первых жертв, остающаяся в зале управления вахта — вахтенный офицер приказал уничтожить приближающуюся тварь, которая тут же упала на плато с огромной дырой в груди, прожжённой, вырвавшимся из лазерного излучателя корабля, ярким красным лучом.

Массового выхода колонистов из корабля в этот день больше не было, хотя в районе посадки и не появилось больше ни одной грозной твари, но мелкие животные регулярно наблюдались на опушке, окружающего плато, леса, да и большие птицы постоянно парили высоко над плато, но скорее всего, по причине, что видели лежащее на плато неподвижное животное, которое колонисты не убирали. Но всё же колонисты теперь предпочитали находиться вне корабля уже в каком-либо из механизмов, а не открыто перемещаться по плато.

В конце-концов, уничтоженное животное было сдвинуто, выгруженным из корабля, бульдозером в достаточно глубокую пропасть, находящуюся с одной из сторон плато. Подтверждая догадку колонистов, большие птицы тут же исчезли.

Всё это было отражено в первом докладе колонистов на Землю, вызвав там некоторую озабоченность и с передачей в колонию строгой директивы — быть предельно осторожными.

Через несколько местных суток, прошедших без каких-то происшествий, остающийся на орбите "Кентавр 2" тоже был разгружен. Взяв в герметичные капсулы пробы атмосферы, почвы, флоры и некоторой фауны планеты, он отправился в обратный путь. Колония начала обживаться.

2

Первая проблема появилась, когда на берегу реки, названной, почему-то, Борой, возможно из-за рыжеватой, в лучах местного солнца, воды, был собран первый дом — в небе, среди облаков, был замечен странный предмет, никак не похожий на птицу.

Некоторые колонисты посчитали его за быстроперемещающуюся звёздочку, всвязи с тем, что к тому времени Кентаура в своём беге приближалась к холодному сегменту своего орбитального движения: облачность сделалась более высокой и разряжённой; но в тоже время, сутки стали короче и мрачнее, из-за того, что планета отдалилась от своего солнца и наиболее яркие звёзды теперь были видны даже днём, если таковым можно было назвать менее сумеречную часть суток.

Время шло, звёздочка себя никак не проявляла, лишь бессистемно, то появляясь на орбите, то исчезая и колонисты уже, как-то свыклись с ней, но всё же с тревогой всматриваясь в небо, когда получали сообщение о её очередном появлении.

* * *

— Господин Марков!

Громкий голос, заставил начальника колонии оторвать взгляд от иллюминатора корабля, перед которым он стоял, рассматривая хорошо различимую в свете прожекторов корабля опушку ближнего леса, на которой стояло высокое, тонконогое и видимо, очень любопытное животное, в сторону которого двигались несколько транспортов с колонистами. Было раннее утро и хотя было ещё темно и утро можно было считать лишь по времени, а не по состоянию атмосферы планеты, но колонисты, занятые на строительстве посёлка, уже были в пути.

Приближался самый холодный орбитальный период бега Кентауры вокруг Немезиды и колонисты торопились выстроить не только, как можно большую часть посёлка, но и изгородь вокруг него, так как опасались, что с наступлением холодов, животные будут более голодными и потому, более смелыми и несомненно, будут пытаться проникнуть в посёлок в поиске лёгкой добычи. Часть домов собиралась из привезённого материала с Земли, но большее их количество строилось из древесины, растущего неподалёку леса, так как древесина оказалась очень плотной и потому прочной и к тому же, каким-то образом, аккумулировала в себе тепло, когда Немезида находилась в тёплом секторе своей орбиты и первый дом, построенный из такой древесины, вдруг оказался очень тёплым и его даже приходилось вентилировать и теперь каждая семья желала жить в таком доме, а не в сборном земном, который нужно было обязательно отапливать даже сейчас, когда холода ещё не наступили, что, в какой-то мере, тормозило строительство посёлка.

Марков оглянулся — в проёме двери его офиса, которым продолжал оставаться капитанский мостик колониального корабля, стоял астрофизик Ветров.

Если начальник колонии был человеком уже в возрасте, одним из самых старых колонистов и потому уже заметно ссутулившимся от тяжести прожитых лет, то астрофизик был одним из самых молодых землян, если таковым можно было считать возраст в почти семьдесят земных лет, отправившимся в колониальную экспедицию, едва выйдя из двери академии, которую закончил — колонисты родившиеся в пути или уже здесь, на Кентауре, уже считали себя кентауранами, а не землянами.

Владимир Ветров был высок, строен, хорошо физически сложен, для своего возраста и при встрече никак не ассоциировался с человеком, проводящим ночи у телескопа. И видимо, потому, что рабочим днём у него была ночь, он не имел семьи, что никак не приветствовалось Управляющим Институтом колонии, но, благодаря тому, что начальник колонии питал к нему, буквально, отцовские чувства и сам не имел семьи, то Ветрову, эта его вольность, сходила с рук, да и свободных девушек в колонии, практически, не было, так как мальчиков, почему-то, рождалось заметно больше и Управляющий Институт колонии, выделив те семьи, где рождались, исключительно, девочки, всячески пытался стимулировать их, к увеличению численности женского состава колонии.олонии, выделив те семьи, где рождались, исключительно, девочки, всячески пытался стимул

— Здравствуй Владимир. — Марков кивнул головой. — Заходи! Присаживайся! — Он повёл подбородком в сторону одного из кресел офиса. — Чувствую, что ночь не прошла для тебя даром, если ты вместо отдыха, заявился ко мне.

— Вы правы господин Марков. — Астрофизик натянуто улыбнулся. — Уже перед завершением своей вахты, я, вдруг, увидел промелькнувшую по экрану одного из мониторов, куда выводится изображение с матрицы телескопа, ещё одну быстро перемещающуюся звезду.

— К нашему стыду, мы до сих пор не закончили ревизию привезённых с Земли контейнеров. — Губы Маркова вытянулись в подобие снисходительной улыбки. — Все силы сейчас брошены на строительство посёлка и честно говоря, Владимир, не до контейнеров. Все хотят жить, непременно, в тёплом доме из местного дерева, будто бы уже уверены, что дома с Земли, не смогут защитить их от местных холодов. — Лицо Маркова сделалось серьёзным. — Извини. — Он покрутил головой. — Но как только появится возможность, я тут же отдам распоряжение об ускорении ревизии и тогда мы будем точно знать, что мы потеряли.

— Извините, господин Марков. — Астрофизик так и остался стоять в дверях. — Но у меня нет уверенности, что по орбите носится наш контейнер. Уж слишком он быстр, будто имеет движитель.

— Ты преувеличиваешь. — По лицу начальника колонии скользнула тень явной досады. — Единственное, чем могу сейчас помочь: дать в твоё распоряжение на некоторое время свой челнок с пилотом, чтобы ты сходил на орбиту и попытался поближе рассмотреть этот злополучный контейнер. На шесть часов. Не более. — Марков покрутил головой. — Несомненно, Управляющий Институт будет против подобной траты энергии, но у меня есть некоторые права, одним из которых я и воспользуюсь.

— Мне не нужен пилот. — Астрофизик мотнул головой.

— Это исключено. — Марков перевёл взгляд на хронометр, висящий на стене офиса. — У тебя шесть часов и ни минуты больше. — Покрутив головой, он опять повернулся к иллюминатору.

— Да, господин Марков. — Произнёс ему в спину астрофизик и развернувшись, быстрым шагом направился по коридору в сторону лифта, соединяющего уровень управления колониального корабля с его нижним ангаром.

Когда астрофизик оказался около челнока, его дверь уже была открыта и пилот, явно ожидая пассажира, смотрел в сторону открытой двери.

Это был единственный штатный пилот в колонии, который возил лишь единственного пассажира — его начальника, Валерия Маркова. И появился у начальника колонии он не сразу, а изначально Марков сам управлял челноком, но в один из дней, засмотревшись на отправляющихся на строительство посёлка колонистов, он просмотрел опору корабля и изрядно проехался по ней боком челнока, достаточно серьёзно его повредив.

Свою невнимательность Марков объяснил Управляющему Институту, тем, что засмотрелся на транспорт, отправляющийся в посёлок и как ему показалось, груз на транспорте был ненадёжно закреплён, что и отвлекло его. Управляющий Институт тут же закрепил за Марковым, несмотря на его возражение, штатного пилота, одного из профессиональных пилотов корабля, категорически запретив начальнику колонии самому водить челнок. Конечно, Марков, своей властью, мог бы отклонить этот запрет, но поразмышляв, он пришёл к выводу, что с пилотом ему, всё же, будет гораздо удобнее заниматься служебными делами, да и конфликт с Управляющим Институтом был ему ни к чему.

— Привет, Мишель. — Произнёс Ветров, запрыгнув в челнок, практически, не сбавляя шага. — Шеф...

— Он уже распорядился. — Заговорил пилот несколько скрипучим голосом, перебивая астрофизика. — В твоих интересах поторопиться, а не разлогольствовать.

— Тогда, на орбиту. — Ветров дёрнул плечами, усаживаясь в кресло, устроенное рядом с креслом пилота.

Пилот отвернулся от астрофизика, пальцы одной из его рук пробежались по панели управления челнока: дверь с лёгким свистом скользнула в сторону проёма. Прошло несколько томительных для астрофизика мгновений и на пульте управления вспыхнул зелёный индикатор.

— Салон герметичен. — Донёсся из панели управления мужской голос с явным металлическим оттенком, показывающим, что он синтезирован системой управления челнока, а не естественного, биологического, происхождения.

Пилот тут же взялся за штурвал, челнок вздрогнул, будто вышел изо сна, подпрыгнул и резко развернувшись, скользнул в сторону люка, расползающегося тёмной полосой на сером полу нижнего ангара колониального корабля.

Едва челнок выскочил из-под корпуса корабля на простор, пилот тут же потянул штурвал на себя и летательный аппарат начал быстро набирать высоту. Ветров, прекратив следить за действиями пилота, уставился в лобовое стекло.

Челнок оказался достаточно быстр и через несколько минут он уже мчался по орбите Кентауры. Пилот включил терминал радара на панели управления и Ветров регулярно бросал на него быстрый взгляд, хотя прекрасно понимал, что система пространственного контроля челнока непременно даст знать, если что-то обнаружит в пространстве вокруг планеты, но сила привычки брала своё и вскоре у него уже начала болеть шея от постоянного верчения головой от иллюминатора к терминалу радара и наоборот, но он мужественно терпел, не в силе изменить своему, выработанному жизнью, рефлексу.

— Мы уже четыре часа крутимся. — Наконец нарушил молчание пилот, поворачивая голову в сторону астрофизика. — Шесть оборотов сделали. Нет здесь ничего и скорее всего никогда и не было. — Его губы вытянулись в широкой усмешке. — Однозначно, ничего потеряно не было.

— У меня ещё два часа. — Процедил Ветров, нарочито подаваясь к лобовому стеклу. — И я их не намерен игнорировать.

— Как знаешь. — Голос пилота прозвучал с явными оттенками грубости и отвернувшись от астрофизика, он вальяжно откинулся в своём кресле и полуприкрыв веки, тоже уставился в лобовое стекло...

Ожидаемое событие произошло на исходе пятого часа — Ветров, вдруг, увидел за лобовым стеклом достаточно большой светлый овальный предмет, который буквально висел на расстоянии вытянутой руки от его лица. Некоторое время он тупо смотрел на предмет, не в состоянии осознать увиденное, затем резко подался назад и вжался в спинку кресла...

* * *

Астрофизик открыл глаза: он лежал на спине и его взгляд упирался в светлый потолок над ним; определённо — это был не модуль с телескопом, рядом с которым он провёл ночь. Ветров шевельнулся.

— Наконец-то! — Услышал он негромкий женский голос рядом с собой.

Ветров повернул голову на голос и увидел сидящую, неподалёку в кресле, девушку, рядом с терминалом, по которому энергично скользило разноцветье каких-то линий.

— Где я? — Он попытался подтвердить свой вопрос кивком подбородка и это у него, вполне, получилось.

— В медлаборатории корабля. — Заговорила девушка, вставая с кресла. — Господин Марков просил немедленно сообщить ему, как только вы очнётесь. — Она шагнула к терминалу и ткнула пальцем в один из его сенсоров.

— Что со мной произошло? — Поинтересовался Ветров, но вместо ответа увидел на терминале серьёзное лицо начальника колонии. Губы Маркова шевельнулись.

— Наконец-то. — Донёсся до астрофизика резкий, явно, недовольный голос начальника колонии. — Ты в состоянии говорить?

Ветров попытался сесть — это удалось безо всяких проблем. Тогда он попытался встать и это удалось. Чувствовал себя он вполне бодро, будто после хорошего, приятного сна, полностью восстановившего его силы. Он сделал уверенный шаг к терминалу.

— Да, господин Марков. — Ветров кивнул головой. — Я чувствую себя, вполне, уверенно.

— Тогда потрудись объяснить, зачем ты полез на орбиту? Чтобы хорошо выспаться? — Голос начальника колонии звучал резко, даже грубо, показывая, что он крайне недоволен астрофизиком.

— Я, спал на орбите? — Ветров поднял брови, на его лбу прочертилась глубокая морщина. — А как я туда попал? — Он с силой провёл пальцами по лбу, будто пытаясь разгладить морщину.

— Интересно! — Марков громко хмыкнул. — Ты прикидываешься, что ничего не помнишь? Решил разыграть нас всех? Можешь забыть теперь об орбите над планетой на год, чтобы желания повеселиться больше не появлялось. — С явным злом в голосе произнёс он последние фразы.

— Извините, господин Марков. — Ветров опустил руку, его лицо приняло выражение растерянности. — Но я, совершенно, не понимаю, что вы пытаетесь мне инкриминировать. — Он покрутил головой. — После ночи я пошёл... — Он вновь поднял руку и провёл ею по лбу. — Видимо я уснул у телескопа. — Сосем тихо произнёс он. — Ничего не помню. — Он вновь покрутил головой.

— Н-да-а! — Марков состроил непонятную гримасу. — Немедленно ко мне. — Его голова повернулась. — Помогите ему, если он не будет в состоянии идти. — Произнёс начальник колонии, определённо, обращаясь к девушке, стоящей рядом с астрофизиком.

— Да, господин Марков. — Громко произнесла девушка.

— Не нуждаюсь. — Опустив руку, Ветров мотнул головой и повернувшись, направился к выходу из палаты, так как уже сориентировался, где он находится и знал, куда ему нужно будет идти.

* * *

Марков стоял у иллюминатора, наблюдая за уходящей в лес партией строителей, направляющихся в посёлок, в котором уже было построено более трёх десятков тёплых домов и возведена вокруг территории посёлка высокая изгородь из частокола, но возникли какие-то непонятные проблемы с пуском расщепителя воды, в которой, вдруг оказалось большое содержание железа, из-за чего фильтры расщепителя очень быстро так забивались, что никакой чистке не поддавались и их приходилось, просто, выбрасывать. Если для хозяйственных нужд достаточно было лишь лёгкой фильтрации и вода была вполне пригодна к использованию, то даже небольшое количество молекул железа в воде напрочь блокировали работу расщепителя и потому для него вода требовала достаточно глубокой очистки. Дистиллятора, достаточной пропускной способности, в колонии не оказалось, почему-то упор при подготовке колонии на Земле был сделан на фильтрацию, а не на дистилляцию, запас фильтров быстро таял и Марков, своим распоряжением, остановил работу расщепителя, заставив Учёный Совет колонии заняться поиском решения неприятной проблемы и потому изгородь посёлка оставалась без освещения, отчего ни одна семья ещё не отваживалась оставаться в посёлке на тёмное время местных суток, несмотря даже на то, что в изгородь были встроены несколько башен, укомплектованные турелями с лазерными излучателями, на которых постоянно дежурили десантники. Но если в посёлке никого не оставалось, то и десантников ночью тоже не было, но всё же, несмотря на высокую изгородь, колонисты часто находили по утру на стенах домов в посёлке, явные, следы когтей, хотя днём дикие животные, достаточно, редко тревожили колонистов. Охотники почти ежедневно отправлялись на промысел и непременно возвращались с богатой добычей и видимо осознав появившуюся угрозу, животные днём уже не отваживались приближаться к посёлку, за исключением: очень больших и свирепых особей, похожих на земных медведей, названных, почему-то, рексами, видимо, считавших себя хозяевами территории и которые могли приближаться к посёлку когда хотели; и совсем небольших тварей, названных вампирами, которые по своей кровожадности были даже свирепее рексов. Но всё же вампиров в посёлке колонисты никогда не видели, но в лесу их было предостаточно и заготовителей древесины всегда охраняли десантники, так как стоило какому-то заготовителю отстать или отойти чуть подальше от остальных, как вампиры уже были около него и непременно норовили вцепиться ему в шею своими острыми, как бритвы треугольными зубами и потому все колонисты, уходящие в лес, по той или иной причине, всегда одевали на шею, ошейник, плотный кожаный ремень армированный металлической проволокой. И всё же начальник колонии запретил, без нужды убивать даже этих свирепых тварей, вначале пробуя их отпугивать, а если это не помогало, тогда уже применять крайние меры.

Вскоре удалось установить, что повышенное содержание железа оказалось во всём на этой территории: флоре, фауне и в обитателях реки, из-за чего деревья и имели более тёмный цвет и повышенную прочность, а мясо животных и рыб было более красным и жёстким, что, однако, никак не снижало их вкусовых качеств.

* * *

— Здравствуйте, господин Марков! — Негромко произнёс астрофизик, привычно останавливаясь в проёме двери офиса начальника колонии.

Марков резко повернулся: его лицо, явно, выражало недовольство.

— Проходи! — Марков повёл подбородком в сторону одного из свободных кресел своего офиса. — Будешь сидеть здесь, пока не вспомнишь, что произошло на орбите.

Ветров молча прошёл к указанному креслу и усевшись, уставился глазами в пол.

Марков прошёл к своему рабочему креслу и тоже усевшись, уставился в астрофизика.

— Я не нахожу в полу своего офиса чего-то интересного. — Заговорил он с явной насмешкой в голосе. — Подними голову и потрудись объяснить, что с вами произошло на орбите. Оба уснули: ты после бессонной ночи, пилот — за компанию. Изволь опровергнуть мой вывод.

— Я, совершенно, не помню, что со мной произошло на орбите и как я, вообще, туда попал. — Не отрывая взгляда от пола, Ветров покрутил головой. — Думайте что хотите, господин Марков... — Астрофизик наконец поднял голову и посмотрел на начальника колонии. — Но другого сказать мне нечего.

Перед Марковым вспыхнула голограмма и хотя отображаемый в ней человек был повернут к Ветрову боком, но он узнал в нём главного логиста колонии Николая Спирова, с которым довольно часто вступал в пререкания, выпрашивая у него какой-либо продукт для своей работы и который отличался непробиваемой твёрдостью к любым просьбам, кого бы то ни было в колонии и руководствовался лишь, исключительно, распоряжениями начальника колонии.

— Господин Марков! — Быстро заговорил Спиров. — Я провёл инвентаризацию всех складов — не хватает двух контейнеров. Думаю — это они и вертятся на орбите.

— Что в них? — Марков вопросительно взмахнул подбородком.

— Могу сказать предварительно, так как я лишь пересчитал группы контейнеров и их количество в группах. — Главный логист дёрнул плечами.

— И всё же? — Начальник колонии ещё раз взмахнул подбородком.

— Скорее всего — один с какими-то фильтрами; второй — или с какой-то кухонной утварью, или с посудой. Их потерял "Кентавр 2". Видимо они знали, с чем они и думаю, потому их и не стали отлавливать.

— Для нас важен любой груз доставленный с Земли. — С явным раздражением в голосе заговорил Марков. — И потому: бери большой челнок, пару вахтенных и отловите контейнеры, чтобы они не раздражали некоторых звёздочётов. — Он повернул голову в сторону астрофизика. — Отправляйся с ними, может там вспомнишь, что с тобой произошло. — Марков повёл подбородком в сторону двери.

— Да, господин Марков. — Астрофизик поднялся и состроив на лице гримасу досады, шагнул к выходу, но оказавшись в проёме двери, он остановился и оглянулся. — Если я был на орбите не один, что говорит другой? — Ветров состроил гримасу недоумения.

— Он честно признался, что уснул. — Твёрдым голосом ответил начальник колонии. — В отличии от... — Состроив непонятную гримасу, он махнул рукой. — Иди!

Отвернувшись, астрофизик продолжил прерванный путь.

* * *

Едва за Ветровым закрылась дверь, как перед Марковым вновь вспыхнула голограмма. Теперь в ней был секретарь Учёного Совета колонии, Владимир Столяров.

Столяров был, пожалуй вторым по старшинству колонистом, после начальника колонии и был невысоким суховатым человеком, физиком по профессии. На Земле он занимался проблемами квантовой запутанности, почему и оказался среди колонистов, так как был одним из самых молодых физиков, занимающихся этой проблемой. Он был женат на молодом биологе Учёного Совета, но поженились они уже на пути к Кентауре. У них был сын, который появился лишь незадолго до прибытия на Кентауру и сейчас ходил в первый класс школы.

В колонии образовательный процесс ничем не отличался от образовательного процесса на Земле. Здесь имелась вся линейка образовательных учреждений: детский сад; школа; высшая школа и даже аспирантура в которой, за время пути к Кентауре защитились четыре молодых ученых и теперь Учёный Совет колонии состоял из пятнадцати человек, которые, кроме занятий научной работой, ещё преподавали, не только в высшей школе, но и в обычной. На Учёный Совет, так же, была возложена обязанность следить за количественным составом профессий в колонии, чтобы пытаться контролировать две противоречивые задачи: не допускать ненужных численных перекосов в той или иной профессии и в то же время, пытаться удовлетворять желания молодых колонистов получить именно ту профессию, которую хочется. Но всё же самой востребованной профессией сейчас была профессия строителя, которых в колонии было, практически, треть и Марков лично следил, чтобы их количество никоим образом не снижалось.

— Здравствуйте, господин Марков. — Заговорил Столяров, твёрдым и достаточно волевым голосом, никак не ассоциирующимся с его образом человека преклонного возраста. — Мы наконец обследовали русло Боры далеко вверх по течению и нашли причину высокого содержания железа в её воде.

Марков вскинул брови в немом вопросе.

— Примерно в ста двадцати километрах вверх по течению... — Продолжил говорить Столяров. — Из горы вытекает очень мощный ключ с чрезвычайно высокой концентрацией железа. Помешать этому природному процессу на данном этапе своего развития мы не в состоянии — придётся смириться. Единственное, что можно сделать: установить расщепитель и тепловую станцию выше ключа по течению реки.

Столяров умолк. Молчал и Марков.

— А как ты, Владимир, предлагаешь доставлять выработанную энергию в посёлок? — Первым нарушил молчание Марков. — У нас нет соответствующего кабеля такой длины и сечения, а построить хорошую воздушную линию электропередач мы, однозначно, не в состоянии, да и навряд ли найдём из чего. — Он покрутил головой.

— Неподалёку от ключа есть плоскогорье. — Столяров дёрнул плечами. — Правда оно меньше, чем то, где строится посёлок, но вполне приемлемое. — Он ещё раз дёрнул плечами.

— Ты предлагаешь перенести посёлок? — Марков состроил гримасу удивления. — Это полный абсурд. — Он покрутил головой. — Ты представляешь, что это — бросить уже набравшее темп строительство и начать его заново, да ещё на расстоянии втрое дальше от корабля? Я на это не пойду ни под каким предлогом. Да и зима вот-вот начнётся. Мы даже не представляем, какой она здесь бывает. Нет, нет и нет! — Марков энергично помахал руками над столом. — Даже и не заикайся больше об этом. Ищи другое решение.

— В таком случае, Учёный Совет, в нашем положении, видит лишь одно решение — построить мощную магнитную ловушку перед фильтрами расщепителя. — Твёрдым голосом произнёс Столяров. — К тому же, отловленное железо может стать основой для создания металлургической промышленности в колонии.

— А если всё же использовать выпаривание? — Вдруг предложил Марков. — И перспектива с металлургией та же.

— Мы рассматривали этот вариант, но он на порядок затратнее, нежели магнитная канальная ловушка. — Столяров покрутил головой.

— Я полностью доверяю вашему решению проблемы. — Марков попытался улыбнуться. — Как скоро ваша магнитная ловушка начнёт работать? Десяти дней вам хватит, чтобы создать её?

— Если демонтировать один из ускорителей кроссфлектора корабля, и задействовать один из больших автономных генераторов, то вполне. — Столяров качнул головой.

— Ты предлагаешь разобрать корабль? Но это же... — Марков состроил очередную гримасу.

— Ты прекрасно, Валерий, знаешь, что он больше никогда не полетит. — Столяров покрутил головой. — К тому же, насколько я понимаю, он начал разрушаться, так как колонисты уже не однократно слышали душераздирающий скрежет. Сила тяжести вредна элементам конструкции колониального корабля. Его стихия — пространство. — Он глубоко и протяжно вздохнул.

— Грустно, Владимир. — Кислая усмешка тронула губы Маркова. — Снимайте, что сочтете нужным. — Он глубоко вздохнул в свою очередь. — А без большого генератора строителям придётся нелегко.

— Как только тепловая станция заработает, мы его вернём.

— Тогда он и им уже будет не нужен.

Столяров молча поднял плечи.

— Что ж, работайте. — Марков кивнул головой. — Десять дней. Ты обещал.

— Десять суток, господин Марков.

— Что ж, суток, так суток.

Голограмма погасла, но начальник колонии ещё долго смотрел в то место перед собой, где она только что висела.

* * *

Большой челнок вернулся из пространства ни с чем — никаких контейнеров, ни на какой орбите Кентауры обнаружено не было, хотя челнок провертелся вокруг планеты почти сутки, пока начальник колонии не приказал прекратить поиск. Не вернулась и память к Ветрову, что чрезвычайно раздосадовало астрофизика, так как он был уверен, что не спал, в отличие от личного пилота начальника колонии.

Спиров и Ветров, с кислой миной на лицах, стояли перед Марковым, даже не пытаясь оправдываться.

— Со Спирова спрашивать бессмысленно, так как он далёк от космоса: не нашёл и не нашёл — С явным недовольством в голосе говорил Марков, уставившись в астрофизика. — Но ведь пространство, твоя, Владимир, стихия, да и видел что-то там тоже ты, а не Спиров. — Марков покрутил головой. — У меня начинает складываться какое-то тревожное представление о твоей адекватности. Потрудись объяснить: что происходит?

— Я не знаю, что происходит на орбите вокруг Кентауры. — Негромким голосом заговорил Ветров, смотря в лицо начальнику колонии. — С поверхности планеты мы в состоянии контролировать не более четверти пространства вокруг неё, а что делается в остальной её части можно лишь гадать. Нужно или создавать сеть станций на материках Кентауры, или иметь, хотя бы, три спутника на её орбите. Что касается неудачи в поиске контейнеров — они могли, просто-напросто сойти с орбиты и сгореть в атмосфере планеты. Больше мне нечего сказать в своё оправдание. — С явным раздражением произнёс Ветров последнюю фразу.

— Ты противоречишь самому себе. — Лёгкая усмешка тронула губы Маркова. — Несколько дней назад ты утверждал, что они носятся по орбите будто к ним привязан движитель, а сегодня их уже нет — сгорели.

— Возможно их, вообще, там не было. А на орбите что-то другое. — Ветров дёрнул плечами.

— Уж не инопланетные ли корабли? — Усмешка Маркова сделалась шире. — Почему же их не увидели "Кентавры", когда сами вертелись на орбите?

— Не знаю. — Ветров покрутил головой. — Возможно тогда они нас тоже не видели, а сейчас мы чем-то спровоцировали их появление, каким-то образом привлекли их внимание.

— Занятная теория. — Марков громко хмыкнул. — Даже не знаю, что и сказать. Хотя, догадываюсь на что ты намекаешь. — Он ещё раз хмыкнул. — У нас есть несколько спутников связи и два погодных спутника. Но сейчас не время ими заниматься, да и нет в них нужды, так как мы ещё не расползлись по планете, а в радиусе сотни километров нас вполне обеспечивает связью и наша станция на корабле. Так что, о сети наземных станций и спутниках забудь. По крайней мере, на пару местных лет. Ищи решение своим проблемам другими способами. А ты... — Он повернул голову в сторону Спирова. — Ещё раз пересчитай контейнеры. Возможно, что и действительно, не было никаких потерь.

— Что два контейнера потеряны, я утверждаю, однозначно. — Спиров долго покрутил головой.

— Оба свободны. — Марков махнул рукой в сторону выхода.

Повернувшись, астрофизик и логист молча покинули офис начальника колонии.

* * *

Потекли спокойные, даже как-то похожие друг на друга, дни жизни Владимира Ветрова в колонии, без тревог и приключений. Он занимался свой прежней работой: ночью продолжал наблюдать пространство вокруг Кентауры, составляя каталог близ лежащих звёзд, среди которых Солнце выглядело крайне заурядной точкой желтоватого цвета, а планеты и вообще были невидны, заставляя его с грустью вздыхать в мечте о большом телескопе, который не мешало бы запросить у Земли; днём отсыпался и преподавал астрономию во всех учебных заведениях колонии. Неприятность с потерянной памятью начала забываться, как и проблема с потерянными контейнерами и лишь, когда он видел в ночи яркий след, прочерченный падающим и сгорающим в атмосфере планеты метеоритом, у него, вдруг, начинало сжиматься в тревоге сердце, будто горящий метеор был предвестником неспокойного времени.

Заметно или нет, но прошли первые сто дней пребывания колонии на Кентауре. Посёлок строился, хотя и не так быстро, как хотелось бы колонистам и всё шло к тому, что их большей части пережидать холодный период времени придётся в корабле. В сотый день жизни колонии на планете строителями был сдан сороковой тёплый дом, что и послужило, в некотором роде, праздником в колонии: посреди поселковой площади были накрыты столы и весь день был отдан веселью. Настроение у кентауран было приподнятое и вполне оптимистичное.

Большей частью построенные дома занимали строители и обслуживающий персонал тепловой станции и других технических объектов. Поселенцы уже не отправлялись на ночлег в корабль, а оставались в посёлке, обустраивая, в свободное от работы время, свой быт.

Кентаура уже достаточно удалилась от Немезиды и стало заметно прохладнее, но ни снега, ни заморозков ещё не было, видимо из-за того, что посёлок строился в экваториальной зоне, так как ходившие на большом челноке для изучения других материков колонисты, говорили, что многие из них уже укрыты толстым слоем снега, а их прибрежные воды скованы льдом. Сутки на планете заметно уменьшились, уменьшив и продолжительность своих частей и хотя колонисты уже начали привыкать к переменной особенности суток в своей новой обители, но всё же ещё часто попадали впросак со своим графиком суток и потому Управляющим Институтом была создана специальная группа, которая следила за суточным временем, доводя до колонистов их продолжительность и продолжительность их частей. Некоторые колонисты ворчали на новую особенность жизни, но всё же большинство относилось к суточной вариации времени с достаточной степенью юмора и надеялись уже через несколько оборотов Кентауры вокруг Немезиды, полностью забыть об этой новой особенности своей жизни...

Было позднее сумеречное короткое утро. Владимир Ветров уже привёл себя в порядок после короткого сна, после ночного дежурства у телескопа и намеревался отправиться в корабельный ресторан для завтрака, а затем в университет, где у него была двухчасовая лекция перед студентами. Осмотрев себя в зеркало и найдя свой вид подобающим своему авторитету, он шагнул к выходу из своей каюты на корабле, как его, вдруг, остановил мелодичный вызов его сканера связи. Остановившись, он приподнял руку, к которой был пристёгнут сканер и ткнул пальцем в его корпус, подтверждая тем самым свою доступность — из вспыхнувшей перед ним голограммы на него смотрел начальник колонии.

— Здравствуйте, господин Марков. — Механически слетело с губ Ветрова и его сердце сжалось в каком-то неприятном предчувствии, так как лицо начальника колонии выглядело каким-то уж, чересчур, серьёзным.

— Владимир! Зайди ко мне. — Произнёс начальник колонии едва шевельнув губами и голограмма с его изображением тут же погасла.

Глубоко и протяжно вздохнув, астрофизик опустил руку с прицепленным сканером связи и продолжил свой путь, с досадой настраиваясь на то, что завтрак сегодня ему, скорее всего, придётся пропустить.

Войдя в офис начальника колонии, Ветров застал Маркова стоящим у иллюминатора спиной ко входу и смотревшим куда-то вверх.

— Рад видеть, господин Марков. — Произнёс астрофизик, останавливаясь у входа.

— Не думаю, что доставлю тебе радость. — Заговорил Марков, не оборачиваясь. — Ты искал, искал контейнер и не мог найти, а он возьми и сам найдись. — Он поднял руку и ткнул пальцем в стекло иллюминатора у себя над головой. — Материализовался прямо над посёлком. Можешь полюбоваться.

Астрофизик быстрым шагом подошёл к иллюминатору и став рядом с начальником колонии, поднял голову и уставился в то место иллюминатора, куда был воткнул палец Маркова — там были облака. Облачность была не сплошной, а серой и клочковатой, но закрывала, практически весь видимый горизонт. Облака неторопливо плыли куда-то прочь от корабля. Ничего привлекательного в них не наблюдалось.

— Извините, господин Марков... — Состроив гримасу недоумения, Ветров повернул голову в сторону начальника колонии и поднял плечи. — Но кроме облаков, я больше ничего не вижу.

— Спрятался, гад в облаках! — Марков опустил руку и повернул голову к астрофизику. — По словам строителей, появился он над посёлком около часа назад. Висит на одном месте, будто гвоздём прибитый. В посёлке паника: все попрятались, где возможно и вооружившись, кто чем смог, сидят уставившись в него, ожидая, когда свалится кому-то на голову. Я приказал навести на него лазерные излучатели корабля, но открывать огонь первыми запретил. Сейчас в посёлок отправляется один из больших челноков с вооружёнными десантниками. Отправляйся с ними и делай ,что хочешь, но чтобы этот контейнер или что там он из себя представляет, больше никогда... — Он постучал пальцем по стеклу иллюминатора. — Никогда не висел над нашими головами, без нашего на то желания.

— Да, господин Марков. — Дёрнув плечами, Ветров повернулся и направился к выходу...

Большой челнок стоял под кораблём около трапа. Запрыгнув в него, астрофизик с неподдельным удивлением увидел внутри лишь четверых десантников, включая и пилота, правда основательно вооружённых. Все они сидели уставившись в него.

Ветров шагнул к ближнему свободному креслу и усевшись, повернул голову к входному проёму двери челнока. Прошло достаточное время — никто в челноке больше не появился. Отвернувшись от входа, Ветров обвёл десантников быстрым взглядом и вновь увидел, что все они по-прежнему смотрят на него.

— Мы кого-то ждём? — Поинтересовался астрофизик, останавливая свой взгляд на пилоте.

— Вашей команды. — Произнёс пилот.

— Какой, ещё, команды? — Лицо Ветрова вытянулось в гримасе удивления.

— Господин Марков сказал, что мы поступаем в ваше распоряжение.

— В моё? Странно! — Лицо Ветрова вытянулось ещё больше. — Тогда... — Его плечи поднялись. — В посёлок, наверное. Ну, да. — Он покивал головой. — В посёлок. И как можно быстрее. Мне скоро возвращаться. У меня лекция в высшей школе. Я не могу её пропустить.

Пилот молча отвернулся. Скользнув, входная дверь закрыла проём, челнок вздрогнул, будто разбуженный ото сна, подпрыгнул и резко развернувшись, быстро набирая скорость, заскользил в сторону посёлка.

* * *

Челнок скользил по территории посёлка и находящиеся в нём непрерывно крутили головами по его стёклам, пытаясь увидеть кого-то из поселенцев, но несмотря на уже начавшийся день никого, нигде не наблюдалось.

— Давай к тепловой станции. — Произнёс Ветров, повернув голову в сторону пилота. — Уж кто-то из техников там обязан быть.

Развернувшись, челнок заскользил к названному объекту.

Астрофизик оказался прав — едва летательный аппарат опустился напротив входной двери тепловой станции, как они скользнули в сторону и из них выглянули два техника, если можно было так судить по их одежде.

— Открой дверь! — Приказал Ветров пилоту — дверь челнока тут же скользнула в сторону. — Останьтесь! — Произнёс астрофизик ещё один приказ и поднявшись, шагнул к выходу и выпрыгнув наружу, побежал к открытой двери тепловой станции.

Забежав внутрь тепловой станции, астрофизик покрутил головой, рассматривая техников: несомненно, он их знал, но их имена почему-то не вспоминались. Салтыков, наконец он вспомнил фамилию одного их них.

— Рад видеть! — Заговорил он. — Где все поселенцы? Что здесь произошло?

— Поднимите голову и всё увидите сами, господин Ветров. — Произнёс Салтыков, высовывая руку из дверного проёма и устремляя ладонь вверх.

Состроив гримасу недоумения, астрофизик выглянул наружу и подняв голову, посмотрел в облака — над посёлком висела серая клочковатая облачность, через редкие прогалы которой просматривались кусочки тёмно-синего неба. Никаких предметов в облачных прогалах не просматривалось.

— Ничего не вижу. — Ветров покрутил головой.

— Ну как же... — Салтыков, тоже выглянул наружу и подняв голову, закрутил ею, с каждым поворотом увеличивая описываемую ею дугу, продолжая повторять. — Ну как же... Ну как же...

Ветров молча, терпеливо наблюдал за ним. Наконец голова Салтыкова замерла и его рука, указывающая вверх, приподнялась ещё выше.

— Они были здесь. — Заговорил он, не опуская головы. — Определённо. Я их сам видел.

— Что ты видел и сколько? — Поинтересовался Ветров.

— Три овала. — Техник, опустив голову и руку, повернулся к астрофизику. — Сначала был один: кто-то из строителей заметил. Было удивительно — контейнер сам вернулся. Потом рассмотрели, а это и не контейнер вовсе. Я, вдруг, увидел по монитору с камеры внешнего обзора, что строители бегут в разные стороны. Я встревожился и выскочив из станции, остановил одного из строителей — тот молча показал рукой вверх и вырвавшись, убежал. Я поднял голову и хотя я не робкий, но здесь моя спина покрылась изрядным слоем инея — прямо над посёлком, между облаками висели три серых овала, никак не похожие на контейнеры. Я остановил ещё одного строителя и тот рассказал, что они увидели вначале один овал и приняв его за контейнер, уже вознамерились послать к нему свой челнок, как, вдруг, из облаков вынырнули ещё два овала. Все бросились в рассыпную. И этот строитель тоже вырвался у меня и убежал. Я опять поднял голову. И... — Техник натянуто улыбнулся. — Мне, вдруг, стало страшно, будто кто-то невидимый, насильно вталкивал это чувство в мой мозг. Опустив голову, я развернулся и как мог, быстро, побежал назад, в станцию. Где сейчас эти овалы, даже не представляю. — Салтыков энергично покрутил головой.

— До сих пор страшно? — Ветров широко улыбнулся.

— Не до иронии. — Салтыков мотнул головой.

— Тогда пойдём... — Астрофизик вытянул руку в дверной проём. — Покажешь откуда начинается страх. Может и я побегу. — Шагнув в дверной проём, он вышел наружу.

Долгое брождение по посёлку ничего не дало, никаких овалов между облаков над посёлком не наблюдалось. Прервал изыски Ветрова и Салтыкова громкий голос, раздавшийся у астрофизика за спиной.

— Господин Ветров, вас вызывает господин Марков.

Астрофизик оглянулся — за ним стоял один из десантников. Ветров поднял руку, на которой был прицеплен сканер связи, но его, вдруг, там не оказалось.

— Проклятье! — Невольно сорвалось с губ астрофизика. — Где я его мог оставить?

Подняв руку, он потёр лоб, пытаясь вспомнить, когда он последний раз пользовался или хотя бы видел свой сканер связи. Последним вспоминался лишь утренний вызов начальника колонии. Дальше был провал. Отправив в свой адрес нелестный эпитет, Ветров опустил руку и покрутил головой — челнок стоял в шагах в десяти за спиной десантника. Он направился к нему.

Войдя внутрь летательного аппарата, астрофизик увидел большую голограмму, висящую перед лобовым стеклом, в которой отображалось лицо начальника колонии.

— Да, господин Марков. — Громко произнёс астрофизик.

Голова начальника колонии покрутилась по сторонам, затем замерла в направлении на астрофизика.

— Почему с тобой нет связи? — Голос Маркова был резок и даже груб.

— Извините, господин Марков. Я где-то оставил свой сканер связи. — Ветров попытался изобразить виноватую улыбку, но она видимо вышла у него не совсем подходящей, так как лицо начальника колонии исказилось неприятной гримасой.

— Контейнеры нашёл? — Поинтересовался Марков.

— Нет, господин Марков. — Ветров мотнул головой. — Возможно они или в облаках, или ушли.

— Они над кораблём. Потрудись отогнать. — Резким голосом произнёс начальник колонии и голограмма тут же погасла.

Состроив гримасу недоумения, Ветров окинул взглядом салон челнока — все десантники были внутри.

— Нужно их найти. — Заговорил астрофизик, останавливая свой взгляд на пилоте. — Вверх.

Он шагнул к креслу, которое занимал прежде и шумно сев, глубоко и протяжно вздохнул. Его рука, от резко взмывшего вверх челнока, соскользнула с подлокотника на соседнее кресло и коснулась чего-то прохладного. Ветров отдёрнул руку и встрепенувшись, посмотрел на соседнее кресло — в нём лежал его сканер связи, его браслет был расстёгнут. Как и когда он оказался там, он не имел, ни малейшего, представления.

Отправив в свой адрес нелестный эпитет, Ветров взял сканер связи, прицепил его на руку и закрутил головой по стёклам челнока, который уже входил в одно из облаков.

* * *

Облачность была невысокой и Ветров увидел овал сразу же, как только челнок оказался выше облаков — тот неподвижно висел сориентированный вдоль корпуса колониального корабля. Никаких отметок на пространственном сканере челнока об его местонахождении не было. Астрофизик приказал пилоту подняться над овалом на полусотню метров и покружиться над ним, чтобы попытаться его рассмотреть визуально. Пилот беспрекословно выполнил его приказ.

Овал были небольших размеров, не больше среднего челнока колонии, только лишь заметно более плоский, с обрубленным с одной стороны сегментом овала, без иллюминаторов и без, как такового, движителя, в привычном для землян представлении. Никакой реакции на приблизившийся челнок у овала не было — он остался совершенно неподвижен, будто не заметив стороннего наблюдателя. Ветров приказал пилоту остановиться и зависнуть над овалом.

А пожалуй, он поместится в трюм большого челнока. Доставить его в ангар корабля и попытаться узнать, что он из себя представляет. Замелькали у Ветрова мысли озабоченности. Вдруг, это какой-то организм естественного происхождения на кремниевой основе? Вдруг, это и есть настоящий житель этой планеты? Весьма. Ветров механически покрутил головой. Открыть створки и попробовать наползти на него, или затащить манипулятором? Манипулятором, пожалуй, безопаснее. Решил он.

— Попробуем захватить его манипулятором и затащить в трюм. — Заговорил он, поворачивая голову в сторону пилота. — Если удастся, будем отлавливать и остальные.

В салоне повисла мёртвая тишина. Ветров покрутил головой — все десантники сидели уставившись в него немыми взглядами.

— Чтобы больше не пугали. — Астрофизик попытался улыбнуться.

— Как скажете, господин Ветров. — Произнёс пилот и отвернувшись, чуть отклонил штурвал — челнок медленно заскользил вниз...

Все попытки захватить овал манипулятором челнока, чтобы поместить его в трюм, ни к чему не привели — овал непостижимым образом ускользал из захвата манипулятора, будто был смазан какой-то сверхскользкой смазкой. Не получилось и с наползанием открытым трюмом на овал — тот непостижимым образом ускользал в сторону, будто его отгонял поток воздуха, гонимый движущимся челноком, как бы медленно тот ни двигался.

Убедившись в своём бессилии, Ветров приказал прекратить попытки захвата овала и едва челнок отдалился от того, как перед пилотом вспыхнула голограмма с лицом начальника колонии.

— Я хочу знать результат? — Произнёс Марков, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Нам не удалось захватить овал, господин Марков. — Заговорил астрофизик поднимаясь со своего кресла и делая шаг к голограмме. — Он непостижимым образом ускользает от нас. В данный момент у меня нет решения этой проблемы. — Он покрутил головой.

— У меня есть. Возвращайтесь. — Явно, сердитым голосом произнёс начальник колонии.

Едва Ветров открыл рот, чтобы поинтересоваться у Маркова его решением, как голограмма погасла. Ему ничего не осталось, как вернуться назад, в кресло.

— Возвращаемся на корабль. — Произнёс он и откинувшись в кресле, устало прикрыл глаза.

— Вы уверены, что это нам удастся сделать. — Вошли в его мозг какие-то далёкие слова.

Ветров открыл глаза и встрепенувшись, закрутил головой — его взгляд замер на лобовом стекле, за которым, едва не упираясь в него, висел серый овал. Астрофизик закрыл глаза, тряхнул головой и...

* * *

Ветров открыл глаза — его взгляд упирался в светлый потолок.

Это не моя каюта. Замелькали у него мысли озабоченности. После дежурства я хотел отдохнуть перед лекцией. Проклятье! Сколько же я проспал? И где?

Он повернул голову и тут же увидел сидящую неподалёку в кресле девушку, в белой одежде. Несомненно, девушка спала. Брови астрофизика подпрыгнули — девушка была ему знакома.

Ветров не мог похвастать, что хорошо знал колонистов, как раз знал он их очень плохо, не больше четверти их всех, в силу специфики своего положения в колонии: он работал ночь, когда, в основном, все колонисты спали, а часть дня спал, когда большая часть колонистов работала, но эту девушку, он, определённо знал.

Будто почувствовав на себе сторонний взгляд, девушка открыла глаза, встрепенулась и повертела головой — её взгляд замер на астрофизике. Она резко поднялась и отступила в сторону от кресла, в котором сидела, будто предлагая его занять Владимиру Ветрову. Будто вняв её молчаливому предложению, астрофизик сел на край спальной платформы, затем поднялся и... Его лицо исказилось гримасой досады: он, наконец, понял, где находится — это была палата медлаборатории корабля, в которой он уже некогда лежал. Гримаса досады на его лице сменилась гримасой недоумения.

— Как я сюда попал? — Поинтересовался он.

— Вас доставила служба реанимации. — Тихо произнесла девушка.

— Когда? Откуда? — Брови Ветрова подлетели едва ли не до середины его лба.

— Вчера днём. Откуда-то из леса. — Девушка дёрнула плечами. — Сказали, что вы свалились с облаков.

— Свалился с облаков. — Гримаса на лице астрофизика приняла ещё больший характер удивления. — Бред какой-то. Вы не выдумываете? — Он покрутил головой.

— Я не фантазёрка. — Девушка обиженно поджала губы.

— Проклятье! — Ветров провёл рукой по лбу. — Какая сейчас часть дня? — Он опустил руку.

— За полночь. — Явно, недовольным голосом буркнула девушка.

— Все, наверное, спят. — Ветров погримасничал губами.

— Не уверена. — Девушка мотнула головой.

Видимо лицо астрофизика приняло такое выражение, что губы девушки вытянулись в улыбке.

— Подозреваю, что произошло что-то неординарное? — Ветров вопросительно взмахнул подбородком.

— Сказали, что был уничтожен контейнер, который висел над кораблём, но тут же появились ещё два и начали быстро кружиться над плато. Нагнали столько страха, что началась паника. Все попрятались по своим каютам и никто не хочет из них выходить. Реаниматоры с ног сбились, бегая по каютам и успокаивая всех. — Пояснила девушка.

— А ты почему не в своей каюте? — Губы Ветрова вытянулись в лёгкой усмешке.

— У меня дежурство.

— Н-да!

Астрофизик оттопырил губы и приподнял руку, к которой всегда был прицеплен сканер связи, но его там не оказалось. Он поднял взгляд на девушку, вытягивая пустую руку в её сторону.

— Ты не видела мой сканер связи?

— Нет! — Девушка резко мотнула головой.

— Дай мне свой. — Ветров распрямил ладонь и вытянул её перед собой.

— У мене нет! — Девушка ещё раз мотнула головой. — Я уже потеряла здесь два, а третий Спиров мне не даёт.

— Завидное раз... — Ветров умолк, все же решив, что обзывать девушку разгильдяйкой не совсем прилично. — И как же зовут такую растеряху? Чтобы знать, кому нельзя в колонии, никоим образом, доверять свои вещи. — Он улыбнулся.

— Елена Второва. — Плечи девушки дёрнулись.

— Что-то я не помню такой фамилии. — Лоб Ветрова прочертила глубокая складка.

— Мой отец, Евгений Второй. — Произнесла девушка, пытаясь помочь Ветрову с его памятью.

— Наш биолог. — Лицо астрофизика исказилось миной непонимания. — Но почему, тогда, Второва, а не Вторая.

— Я не хочу быть вечно второй. — Девушка покрутила головой.

Ветров беззвучно хмыкнул, вспомнив, что в начале экспедиции, биолога колонии, всякий знакомый ему колонист, при встрече с ним, непременно норовил приколоться над ним и назвать Вечно Вторым. А через какое-то время уже и вся колония называла его никак иначе, будто забыв, что его зовут Евгений, а не Вечно.

— Жаль, госпожа Второва, что у вас нет сканера. — Астрофизик улыбнулся. — Придётся самому идти к начальнику колонии.

— Как я понимаю, его у вас тоже нет, господин Ветров. — Девушка улыбнулась в ответ.

— Увы! — Ветров развёл руками. — Я уже стал вашим постоянным клиентом. Благодарю за заботу. — Кивнув головой, он повернулся в сторону выхода из палаты.

— Возьмите меня с собой. — Тихо произнесла девушка.

— Но я иду к начальнику колонии. — Несколько повысив голос, произнёс Ветров, поворачивая голову к Елене.

— Я хочу стать реаниматором. — Произнесла девушка.

Лицо Ветрова вытянулось в немой гримасе.

— Главный реаниматор колонии отказывает мне. Говорит, что это мужская работа. — Елена приподняла правую руку и сжав кулак похлопала второй рукой по едва видимому бицепсу правой руки. — Я сильная. Я справлюсь.

— Ты надеешься, что начальник колонии заставит твоего шефа удовлетворить твою просьбу? — Ветров поднял брови. — Почему же до сих пор не обратилась к нему?

— Говорят, он очень строгий. Да и отец против. — Елена глубоко и протяжно вздохнула.

— Хм-м! Ты надеешься, что это сделаю я? Оригинально. — Ветров покрутил головой. — Хочешь родителей настроить против меня?

Глаза девушки заблестели и Ветров понял, что она готова расплакаться.

— Во-первых — сильные люди сдержаны во всём... — Заговорил он, как можно более строгим голосом. — Во-вторых — если уж ты заботишься обо мне, будет не лишним и мне позаботиться о тебе. По крайней мере, я попытаюсь. Будем надеяться, что господин Марков будет снисходителен к нам, если мы его разбудим. — Отвернувшись от девушки, он шагнул к выходу.

* * *

Несмотря на глубокую ночь, начальник колонии был у себя в офисе, но не привычно стоял у иллюминатора, а сидел в своём рабочем кресле, уставившись, насколько астрофизик понял, в пустую голограмму висящую над столом.

— Здравствуйте, господин Марков. — Негромким голом произнёс Ветров. останавливаясь, едва войдя в офис.

— Здравствуйте... — Раздался за его спиной совсем тихий голос Елены Второвой.

Голова начальника колонии медленно повернулась в сторону входа.

— Насколько понимаю — сбежал из медлаборатории. — Вместо приветствия, произнёс Марков, вполне спокойным голосом.

— Почему? — Лицо Ветрова исказилось гримасой удивления.

— Несомненно, медсестра за твоей спиной пытается тебя удержать.

— Нисколько. — Ветров мотнул головой. — Мы вместе. Но у каждого своя проблема.

— Что у тебя за проблема, я, допустим, знаю. А у неё что? — Марков повел подбородком в сторону входа.

— Её желание — стать реаниматором.

— Я хорошо помню, что её отец просил меня об обратном.

— Вы его знаете? — Ветров поднял брови.

— Глядя на неё, нетрудно понять, кто он.

— И всё же, вы должны пойти ей навстречу.

— Её родителя хотят, чтобы она стала биологом.

— Насколько я знаю, в колонии достаточно биологов. — Ветров поднял плечи.

— Я тоже это знаю. — Марков повысил голос.

— И-и-и... — Протянул Ветров.

— Присаживайтесь. — Начальник колонии повёл подбородком в сторону свободных кресел.

Ветров и Елена прошли к указанным креслам и усевшись, уставились в начальника колонии.

— Колония окутана страхом. — Продолжил говорить Марков. — Реаниматоры с ног сбились, приводя колонистов в чувство. Если ты пришёл в себя, есть смысл и ей присоединиться к реаниматорам. Там будет видно. — Он перевёл взгляд на девушку. — Скажешь Смолянинову, что это моё личное распоряжение, а не Управляющего Института. Свободна. Желаю успеха. — Он кивнул головой.

— Благодарю вас, господин Марков. — Елена поднялась и посмотрела на Ветрова. — Спасибо, господин Ветров.

— Пожалуйста! — Астрофизик поднял плечи. — И совсем он не строгий. — Он широко улыбнулся.

Ничего больше не сказав, девушка повернулась и направилась к выходу.

— Только что разговаривал с командиром десантной группы. — Заговорил Марков, дождавшись, когда девушка уйдёт. — Такое впечатление, что начинается паника. — Он покрутил головой. — Даже и предположить такого не мог. Отбор ведь был очень жёстким. Ты как? — Он вопросительно взмахнул подбородком.

— Как всегда. — Ветров беззвучно хмыкнул. — Совершенно не помню, как оказался в медлаборатории. — Он мотнул головой.

— Я помню. И в этом нет, совершенно, ничего хорошего. — Лицо начальника колонии исказилось непонятной гримасой.

Астрофизик напрягся, не смея поинтересоваться знаниями начальника колонии, ожидая, что тот сам соблаговолит поделиться ими, внутренне готовясь к большим неприятностям в описании своего поведения. Он не ошибся — после короткой паузы Марков заговорил сам.

— Не знаю, кто первым увидел овал над кораблём, мне о нём доложил командир десантной группы, Антонов. — Неторопливо, как бы уставшим голосом, заговорил начальник колонии. — Я тут же связался с тобой и приказал Антонову нацелить на овал одну из корабельных лазерных турелей. Вскоре появились и вы и начали вертеться вокруг овала. Уверен, все находившиеся на корабле колонисты в это время стояли не отрывая взгляда от терминалов. — Губы Маркова тронула лёгкая усмешка. — Понаблюдав за вами и поняв безуспешность ваших попыток захватить овал, я приказал вам вернуться, но, вдруг, овал, до сих пор не проявляющий никакой активности, начал вертеться вокруг челнока. Я подумал, что теперь он решил захватить челнок и приказал Антонову уничтожить его или, хотя бы отогнать. Я отлично видел, как лазерный луч вошёл в овал и тот мгновенно исчез, будто растворился в пространстве, хотя я склонен думать, что он включил какой-то защитный экран, сделавший его невидимым. Челнок начал падать, будто лазерный луч попал в него, а не в овал и если бы не высокие деревья, смягчившие ваше падение, навряд ли бы вы остались живы. — Он покрутил головой. — Я отправил десантников найти вас. И тут из облаков выскочили ещё два овала и начали носиться над кораблём. У меня сложилось впечатление, что от них исходил страх, так как мне стало не по себе. Хорошо, что они ещё недолго носились, но этого времени хватило, чтобы все попрятались, кто, где смог. Вскоре вернулись десантники. Все, кто находился в челноке были живы, но спали глубоким сном. Ты наверное первым проснулся, так как Антонов о своих ещё не докладывал. Теперь однозначно, понятна причина твоей потери кратковременной памяти — это результат воздействия на твой мозг овала. Я уже заставил научный совет колонии заняться этим вопросом: попытаться узнать, каким образом овал может воздействовать на наш мозг: толи это какое-то излучение; толи биологическое поле и каковы результаты этого воздействия: толи он, просто, затирает часть нашей памяти, толи считывает её, так сказать, с уничтожением.

Марков умолк. В офисе наступила тишина.

— И что теперь? — Первым, через некоторое время, нарушил тишину Ветров.

— По крайней мере, мы теперь знаем, что мы здесь не одни. — Начальник колонии состроил мину досады. — Хотя... — Досада на его лице проступила отчётливее. — Даже не представляю, что теперь делать. Сколько этих овалов? Что они из себя представляют? Вдруг их завра будет сто или тысяча. И самое досадное — их не видит пространственный сканер. — Он глубоко вздохнул. — Всё оказалось гораздо хуже, чем ожидалось. С Земли колонизация представлялась как-то иначе, проще, гораздо проще, чем колонизация Луны или Марса, так как у Кентауры есть атмосфера, магнитное поле и мощный озоновый слой, даже мощнее земного. Уже отчётливо видно, что оптимизма у колонистов поубавилось, проблема за проблемой. Может мы поторопились отправить "Кентавр 2" в обратный путь? — Лицо Маркова приняло кислое выражение. — Тут даже не проблема, а нечто, сродни катастрофе. — Он умолк и опустил голову.

В офисе вновь наступила тишина. Марков сидел не шевелясь и астрофизику показалось, что начальник колонии уснул. Не зная, что делать, он тоже сидел не шевелясь, боясь шелестом своего движения нарушить, возможный сон высшего должностного лица колонии.

— Мне нужен заместитель. Такой, которому бы я мог доверять, как себе, больше, чем себе. Колония растёт и я начал уставать, и уже не успеваю в полной мере контролировать её жизнь, хотя в этом и нелегко признаваться. — Вдруг, опять заговорил Марков, не поднимая головы. — Я думал об Антонове. Он исполнительный командир, даже инициативный, но он солдат и я опасаюсь, что он не справится с хозяйственной деятельностью колонии, перенеся на неё армейские методы управления.

— А Управляющий Институт колонии? — Ветров поднял брови.

— Он прекрасно справляется со своей работой, но сейчас, когда колония только формируется, у них часто возникают споры по каким-то пустякам: недавно целый день спорили: нужен колонии свой флаг и гимн или продолжать использовать атрибутику землян. Пришлось остановить эту полемику. Да и навряд ли бы он смог принять однозначное решение — стрелять в овал или нет. Спорили бы до сих пор. — Марков поднял голову и махнул рукой. — Я решил остановить свой выбор на тебе, Владимир.

— На мне! — Механически вылетел изо рта Ветрова громкий возглас и его лицо вытянулось, приняв выражение, сродни глупому.

— Да, Владимир. — Марков покачал головой. — Довольно тебе быть, подобно, изгою: день спать, ночь бодрствовать. Начинай нормальную жизнь. А астрофизикой поручи заняться одному из твоих учеников.

— Но я ведь мало что смыслю в хозяйственной деятельности... — Ветров покрутил головой. — Я учёный, астроном. Моя стихия звёзды, пространство, а не земная твердь.

— Будешь учиться. В чём проблема. — Марков поднял плечи. — Я ведь тоже не хозяйственник. Я финансист и прежде считал деньги, а не колонизировал планеты.

— Но...

— Никаких но... — Марков покрутил головой. — Утром же прикажу подготовить для тебя один из офисов по соседству и приступай к работе. Будет время смотреть на звёзды — смотри, но без ущерба для работы. С преподавательской деятельностью, возможно, придётся расстаться. — В голосе Маркова проступили металлические нотки. — И первое, что сделаешь: направишься в посёлок и разберёшься со строительством. Я пришёл к выводу, что мы не совсем так начали строить. Нужно было первым построить административное здание. Управляющий Институт и сам бы там работал, хотя бы частично и сплачивал бы других колонистов вокруг себя. Да и на месте всегда лучше видны возникающие проблемы и быстрее находятся пути их решений. А мы только приступили к сборке административного здания. Мы же принялись бездумно строить дома, которые теперь пустуют. Попытайся понять: какую фабрику нужно собрать в посёлке первой. Административные здания будем собирать из тех материалов, что привезли с Земли. Здесь — без вариантов. В дальнейшем, когда посёлок будет полностью отстроен, тогда их можно будет и перестроить.

— Но как Управляющий Институт отнесётся с моему... — Ветров запнулся. — Новому амплуа? — Наконец подобрал он, как ему показалось подходящее слово к своему назначению. — Я ведь буду вынужден вмешиваться в его деятельность.

— А ты не вмешивайся. Ты работай.— Едва ли не процедил Марков. — Утром я доложу Управляющему Институту о твоём назначении, а сейчас... — Он повернул голову и посмотрел на механический хронометр, висящий на одной из стен офиса. — У тебя есть три часа: или отдыхай; или смотри на свои звёзды. — Он дёрнул плечами.

— Даже не знаю, что лучше. — Ветров поднялся. — Хотя, я ведь неплохо отдохнул в медлаборатории. — Он натянуто улыбнулся. — Пойду на звёзды... Чувствую, не скоро я их смогу теперь увидеть. — Покрутив головой, он повернулся и направился к выходу.

3

Оказавшись у телескопа, Ветров принялся с его помощью искать, но, отнюдь, не звёзды. Он вознамерился найти эти самые овалы, но все его усилия не увенчались успехом: над всей видимой территорией планеты висела густая облачность и пробиться сквозь неё оказалось, совершенно, невозможно, даже в инфракрасном диапазоне волн. А вскоре наступило и утро.

Раздосадованный, астрофизик направился в свою каюту, привести себя в порядок — час времени, из трёх озвученных Марковым, у него ещё был. Но едва он спустился уровнем ниже, как ему навстречу встретились бегущие командир десантной группы Антонов и пара десантников. У Ветрова тут же пробежал по спине холодок, он принялся провожать десантников тревожным взглядом и вдруг, у него всплыла мысль, что они направляются в обсерваторию.

— Григорий! — Выкрикнул он.

Антонов мгновенно замер и резко развернулся. Видимо не ожидая подобного выпада от своего командира, десантники налетели на него, но будто мячи, поддетые ногой, отлетели в стороны и если бы не стены коридора, то, непременно, оказались бы на полу. Антонов остался стоять на месте, будто превратился в скалу.

— Григорий! Если вы в обсерваторию, то там никого нет. — Громким голосом произнёс Ветровкоридора, то, непременно, оказались бы на полу. они я в обсерваторию. идимой территорие и тут же пожалел об этом, так как его громкие слова прокатились по пустому коридору гулким эхом, неприятно войдя в уши и ему самому.

— Они вернулись! — Раздался едва слышимый голос командира десантной группы, будто он опасался кого-то или испугать или разбудить.

— Кто? — Поинтересовался Ветров, тоже переходя на громкий шёпот.

— Овалы. — Антонов поднял руку, направив указательный палец в потолок.

Лицо Ветрова тут же вытянулось. Быстрым шагом он подошёл к Антонову.

— Когда? Где они? — Он вопросительно взмахнул подбородком, смотря на командира десантной группы снизу вверх, так как был на полголовы ниже его ростом.

— Только что. Четыре овала. Висят прямо над кораблём. — Немного громче шёпота, ответил Антонов.

— А вы куда? — Ветров вновь взмахнул подбородком.

— К тебе. Марков сказал, что ты во всём разберёшься. На связи тебя нет, в каюте тоже нет, мы и направились в обсерваторию.

— Проклятье! — Лицо Ветрова исказилось гримасой досады. — Я где-то потерял свой сканер. Придётся перед Спировым стать на колени.

— Вчера... — Антонов опустил руку и провёл пальцами себе по лбу. — Кажется в челноке какой-то сканер валялся. Да... — Он опустил руку и покивал головой. — Я приказал доставить его Спирову.

— Проклятье! — Сжав руку в кулак, Ветров махнул им перед собой, представляя, как главный логист, если будет возвращать сканер, неприменёт прочитать нотацию о разгильдяйстве.

— Хотя... — Антонов состроил непонятную гримасу. — Возможно он ещё в части, так как мы вчера вернулись очень поздно.

— Будь другом... — Ветров приподнял кулак и вознамерился ткнуть им командиру десантников в грудь, но будто обжегшись, разжал кулак и опустил руку. — Прикажи доставить мне. Спиров... — Он поморщился. — Сам знаешь. Где овалы? Откуда они видны?

— Строители видели с плато. — Антонов вытянул руку перед собой и сам тут же направился быстрым шагом в будто указанном самому себе направлении.

Развернувшись, Ветров поспешил за ним. Десантники пошли следом.

По пути Антонов приказал кому-то, по своему сканеру связи, доставить найденный вчера в челноке сканер связи ему лично и когда они подошли к трапу, ведущему на плато, их догнал ещё один десантник.

— Сканер, шеф. — Десантник протянул какой-то предмет своему командиру.

Антонов тут же протянул предмет Ветрову.

— Твой?

— Мой! — Астрофизик, даже без осмотра признал свой сканер связи и взяв его, отработанным движением прицепил на руку. — Совершенно не помню, как потерял. — Он покрутил головой. — Долго вы нас искали? — Адресовал он вопрос Антонову.

— Нет. — Командир десантников мотнул головой. — Опасались, что помешают овалы, но они почему-то проигнорировали нас.

— Странно они себя ведут. — Ветров состроил непонятную гримасу.

— Более, чем... — Антонов покивал головой.

Оказавшись на плато, Антонов настолько ускорил шаг, что Ветрову, практически пришлось перейти на бег. Чувствовал он себя хорошо и потому не просил командира десантной группы сбавить шаг, а терпеливо бежал за ним, лишь отстав на полшага. Едва они подошли к границе корпуса корабля, Антонов резко остановился и Ветров едва успел сделать шаг в сторону, чтобы не налететь на него.

Остановившись, он поднял голову и закрутил ею, осматривая пространство над кораблём. Овалы увиделись сразу — они висели несколько в стороне от корабля, выстроившись в одну линию. Их, действительно, было четыре.

— И долго они намерены висеть так? — Ветров провёл рукой по волосам на голове.

— Ты у меня спрашиваешь? — Произнёс Антонов с явной насмешкой в голосе, не опуская головы.

— У себя. Ты ведь всё равно не скажешь. — Ответил ему Ветров такой же насмешкой.

— Я бы уничтожил их, не задумываясь. — Произнёс Антонов.

— А если их придёт сотня? Они же нам никакой жизни не дадут. — С явным возмущением в голосе произнёс Ветров.

— Они и четверо не дадут.

— Ты не знаешь, строители, увидевшие их, ушли в посёлок? — Поинтересовался новоиспечённый заместитель начальника колонии.

— Они вернулись. — Антонов опустил голову и перевёл взгляд на Ветрова. — По их словам: едва, они подошли к краю плато, как из туч вынырнул овал и повис над колонной транспортёров. Строителям стало не по себе, будто кто-то вонзил им в голову страх. Они тут же вернулись и сейчас с ними работает бригада реаниматоров.

— А вчерашние вернулись?

— Насколько я знаю — нет. — Антонов покрутил головой.

— А сколько их там всех?

— Я не знаю, точно. — Командир десантников опять покрутил головой. — Насколько мне известно, около шестисот. Но лишь часть из них живёт в посёлке. Сколько... — Он поднял плечи.

— Марков как-то говорил, что уже около четырёхсот и что пора собирать в посёлке какую-либо фабрику, так как живущие там семьи состоят из одних строителей, а пора бы уже и другим семьям перебираться в посёлок. — Ветров шумно вздохнул. — Извини, что задаю глупые вопросы, но до сих пор я как-то мало интересовался строительством, так как перебраться в посёлок со своей обсерваторией намеревался одним из последних. Вчера Марков назначил меня своим заместителем и теперь придётся перебираться туда, уже без обсерватории, одному из первых. — Он покрутил головой и увидев стоящие под кораблём транспортёры, направился к ним.

— Там никого нет. — Догнали его слова командира десантников.

— Мне никто не нужен. — Не оглядываясь, Ветров покрутил головой. — Я умею управлять транспортёром.

Донёсся громкий шорох быстрых шагов и Антонов, догнав Ветрова, пошёл рядом с ним.

— Что ты намерен делать? — Поинтересовался командир десантников.

— Направиться в посёлок.

— Но ведь.... — Антонов на несколько мгновений умолк. — Ты уверен, что они дадут тебе дойти до него? — В его голосе скользнули нотки тревоги.

— Нет! — Ветров мотнул головой.

— А что же тогда? — Командир десантников развёл руками и остановился.

Не услышав рядом с собой его шагов, Ветров тоже остановился и оглянулся.

— Начнут мешать, уничтожишь. — Произнёс он твёрдым голосом.

— Но...

— Это приказ! Как заместителя начальника колонии. За подтверждением моих полномочий можешь обратиться к Маркову. — Ветров отвернулся и возобновил свой путь.

— Есть уничтожить! — Догнали его слова командира десантной группы и тут же донеслись частые удаляющиеся шаги.

* * *

Оказавшись около транспортёров, Владимир Ветров, по звуку, понял, что один из них не заглушен. Отыскав его, он забрался внутрь и плотно закрыв двери, взялся за штурвал: несколько раз дёрнувшись, так как новый заместитель начальника колонии уже давно не водил никакого транспортного средства, транспортёр неторопливо покатил к дороге, ведущей в посёлок.

Пока транспортёр шёл под корпусом корабля, овалы Ветрову были невидны и как они отреагировали на начавший движение транспорт, он не знал, но как только транспортёр выполз на простор, Ветров тут же увидел овалы и уже, практически, не отрывал от них глаз, лишь бросая беглые взгляды на дорогу, лишь бы удостовериться, что транспортёр движется в правильном направлении.

Пока транспортёр находился далеко от края плато, овалы висели неподвижно, но по мере приближения к краю, Ветрову показалось, что овалы начали покачивание, амплитуда которого становилась всё большей и большей, но свою линию они не ломали. И даже когда транспортёр пополз по склону плато, овалы продолжали покачиваться, не проявляя большей активности.

Развязка наступила, когда транспортёр приблизился к опушке леса и Ветров уже даже успокоился, решив, что инопланетному разуму от не интересен, как, вдруг, один из овалов отвесно бросился вниз. Астрофизику показалось, что овал преодолел расстояние от того места, где висел, до крыши транспортёра, буквально за долю мгновения. Не раздумывая, Ветров отпустил штурвал и нырнул вниз, на пол, под панель управления.

В тот же миг ему, вдруг, показалось, что транспортёр вспыхнул, так как салон наполнился сочным красным цветом.

Проклятье! Антонов начал палить по овалам. Всплыла у Ветрова тревожная догадка.

Через несколько мгновений красный свет в салоне погас. Ветров приподнял голову и покрутил ею, смотря по стёклам — никакого овала, нигде не просматривалось, но в тоже время было что-то странное внутри салона. Астрофизик напряг слух и вдруг, понял, что внутри транспортёра стоит полная тишина: движитель заглушен; ни единый индикатор на панели управления не светится.

Став на колени, Ветров ткнул пальцем в несколько клавиш панели управления, но безрезультатно, никакой реакции, со стороны транспортного средства не последовало.

— Проклятье! — Невольно слетело с его губ.

Он подполз к одному из окон и осторожно взглянул через него: несомненно, трава вокруг транспортёра была опалена, так как была, неестественно, чёрного цвета; корабль виден не был, но отчётливо просматривались три овала, в бешеном хороводе кружащиеся над плато.

На коленях стоять было не комфортно и Ветров поднялся и тут же пожалел, что у транспортёра такие огромные окна, несомненно, снаружи он теперь прекрасно просматривался. Он опять опустился на колени и покрутил головой. Дверь наружу была приоткрыта. Ветров пополз к ней. Оказавшись рядом с дверью, он ещё раз взглянул через окно — никаких изменений снаружи не было. Тогда он попытался расширить дверной проём, толкнув дверь — это удалось. Астрофизик выглянул наружу. Стояла полная тишина. Даже дуновения ветра не ощущалось, будто он замер в ожидании развязки, происходящих у леса событий.

Приподняв руку с прицепленным сканером связи, пальцем второй руки, Ветров ткнул в единственную клавишу сканера связи, активируя его, но никакой голограммы перед ним не появилось. Он энергичнее постучал по клавише, потряс рукой со сканером, но девай-с остался безмолвен.

Проклятье! Полный негодования, Ветров снял сканер связи и швырнул его в ближнее кресло салона. Неплохо долбанул Антонов, если вся электроника вышла из строя. Хорошо, что ещё мозги не закипели. А может это и не Антонов вовсе, а овалы постарались? Ветров погримасничал губами. Что вы из себя представляете? Сгораете или просто исчезаете, чтобы где-то возродиться вновь? Удастся когда-либо узнать об этом?

Глубоко вздохнув, астрофизик напрягся и резким движением выпрыгнул наружу. Став на корточки, он закрутил головой: никой опасности, нигде не просматривалось.

Опираясь о край дверного проёма, Ветров поднялся и ещё раз осмотрелся, теперь с высоты своего роста: никаких изменений в пространстве вокруг транспортёра не было; с одной стороны от него вверх шла дорожная колея, ведущая к плато; с другой — колея упиралась в лес и терялась в его дебрях.

Если я пойду к кораблю, то буду у овалов, как на ладони. Замелькали у него быстрые мысли. Как они отреагируют на меня? Он покрутил головой. Значит лес. Если буду идти по краю дороги, то кроны деревьев, несомненно, скроют меня. К тому же я намеревался попасть в посёлок. Осталось около двадцати километров. Пару часов быстрого хода. Значит и выбирать не из чего. Не помешало бы какое-то оружие. Его лицо исказилось миной досады. Проклятье! И почему нельзя вооружить всех колонистов. Его взгляд остановился на несколько покорёженной гусенице транспортёра, которую, явно ремонтировали. В салоне ведь должен быть ящик с инструментом.

Ветров запрыгнул в салон транспортёра и пройдя в его заднюю часть, увидел там стоящий на полу большой железный ящик. Замка на ящике не было, лишь пара громоздких защёлок, которые открылись с громким лязгом, заставив Ветрова невольно втянуть голову в плечи.

Перебирать лежащие в ящике, непонятно для чего нужные, круглые и прямоугольные инструменты пришлось долго, прежде, чем ему удалось добраться до дна ящика и найти там железный заострённый прут, примерно метровой длины. Прут был тяжеловат, но это было лучшее оружие, из перебранных им предметов и забрав его, Ветров выбрался наружу.

Ещё раз осмотревшись и не увидев никакой опасности, он развернулся и пригнувшись, побежал в сторону леса, до опушки которого было не более сотни шагов.

* * *

Чтобы добежать до леса, Ветрову пришлось изрядно потрудиться, так как несколько дней назад в этой местности прошёл достаточно обильный дождь и в колее была вязкая противная хлюпающая грязь, так и норовившая оторвать подошву у обуви: скорее всего, стояла уже глубокая осень на этой местности, было прохладно и почва подсыхала очень и очень плохо. Как таковой обочины дорога не имела, да и вся она была поросшая высокой, жёсткой травой, бежать по которой было вообще невозможно. Хорошо, что он догадался взять прут, опираясь на который ему удавалось, достаточно, легко вытаскивать обувь из вязкой грязи.

Когда Ветров оказался у первого дерева, он был совершенно мокрый и дышал так, будто намеревался своим дыханием наполнить огромный воздушный шар. В изнеможении, он прислонился плечом к стволу дерева, но так чтобы можно было видеть, что происходит над плато, но там никаких изменений не происходило — три овала, по-прежнему, вертели над ним круги в своём бешеном хороводе. Никто по ним не стрелял.

Могли бы, хотя бы отпугнуть. Всплыла у Ветрова мысль досады.

Прошло некоторое время. Его дыхание нормализовалось, но вместе с тем, он, вдруг, почувствовал, что ему становится холодно.

Проклятье! Нужно было поискать в транспортёре какую-либо курточку потеплее. Всплыла у него мысль досады на свою оплошность и он принялся лихорадочно застёгивать все застёжки на своей не по сезону, лёгкой курточке. Куда торопился? Когда она теперь высохнет? Того и смотри прицепится какая-либо местная зараза. Стоять нельзя. Нужно двигаться.

Ещё раз окинув территорию перед собой долгим взглядом и не увидев никакой для себя угрозы, Ветров отстранился от дерева, шагнул в колею и направился по ней в глубь леса.

По лесу идти было гораздо легче, так как колея здесь была заполнена не грязью, а ветками деревьев, которые были основательно прикатаны транспортными средствами, которые сновали от корабля к посёлку и обратно, практически весь день и укатали ветви, практически, до твёрдого покрытия. Да и опасаться, что сверху он будет замечен, тоже не приходилось, так как кроны высоких деревьев полностью закрывали собой дорогу. Но вскоре Ветров осознал другое неудобство, присущее лесу — стало быстро темнеть и чем он дальше углублялся в лес, тем становилось всё темнее и темнее и через некоторое время стало настолько темно, что он в трёх-четырёх шагах впереди себя уже, практически, ничего не видел. Вверху появился какой-то странный монотонный шум. Ветров пытался ассоциировать его с чем-то знакомым и наконец понял, когда поймал несколько капель влаги на голову, что это дождь барабанит по листве деревьев.

Этого только не хватало. Тут же всплыла у него мысль досады.

Колея основательно петляла и Ветров начал то и дело сходить с дороги, едва ли не носом упираясь в стволы деревьев, отправляя в адрес строителей нелестные эпитеты за то, что не могли сделать дорогу более-менее прямой и потому ему пришлось с быстрого шага, перейти на, достаточно, медленный.

Несмотря на ощутимый холод, Ветрову было жарко и он уже не жалел, что не одет в тёплую курточку. Единственное, о чём он жалел, что не было у него ни какого-либо фонарика или средства, способного зажечь огонь.

Проклятье! Пытался рассуждать он, осознавая, что в очередной раз сошёл с колеи. Двадцать километров, это, скорее всего, по прямой, а по такой ломаной — не меньше тридцати. И что заставило строителей так петлять? Такое впечатление, что дорогу прокладывали после большого бодуна. Ну и ну! Непременно, заставлю их выпрямить дорогу. Придал он своим мыслям налёт злости. И пусть только...

Он вдруг остановился и прислушался: ему показалось, что доносившийся сзади звук, никак не напоминал звук льющегося на листья деревьев дождя. Этот звук был тихим, каким-то шелестящим, будто кто-то крался...

Он резко развернулся и в тот же миг, где-то вдали вспыхнула пара красных огоньков и начала стремительно приближаться. Астрофизик интуитивно выбросил перед собой руку, сжимавшую железный прут. В тот же миг пара красных огоньков замерла. Донёсся глухой стук и огоньки угасли.

Ветрова отбросило назад и чтобы устоять, ему пришлось изрядно попятится. Огоньки вспыхнули опять и вновь метнулись в его сторону. Астрофизик вновь выбросил руку с железным прутом перед собой и что-то мягкое тут же ткнулось в прут, заставив Ветрова сделать ещё несколько шагов назад.

Атака красных огоньков происходила ещё несколько раз. Ветрову удавалось удачно отбивать её, но в тоже время он продолжал бесконтрольно пятиться. Ему казалось, что нападающая тварь не очень сильна и быстра и потому ему удавалось вполне сносно от неё отмахиваться, но что она из себя представляла и встречалась ли колонистам прежде, он, в этой кромешной тьме, мог лишь гадать.

Наконец, следующей атаки долго не было. Ветров прислушался — никаких тревожных шорохов не слышалось. Не было слышно и дождя. Не опуская руки с прутом, он посмотрел вверх — над ним, своим великолепием сиял, звёздный купол.

Проклятье! Его сердце сжалось, он опустил голову. Не мог день так быстро закончиться. Замелькали у него тревожные мысли. Прошло не более трёх часов, как я покинул корабль. Что-то должно произойти неординарное, чтобы время так ускорилось. Я попал в какую-то аномалию? Но почему тогда никто из строителей в неё до сих пор не попадал? А если её создали овалы? Овалы... Ток его мыслей на мгновение прервался. А что если её создал овал, по которому стрелял Антонов? И видимо продукты взаимодействия лазерного луча с овалом, который оказался над транспортёром не только сожгли всю электронику у него на борту, но и вырубили меня на какое-то время. Возобновился ток его мыслей. Просто, для меня это было, как одно мгновение. Он покивал головой. Ну и ну! Хорошо, что память не стёрлась. Я был невнимателен, когда очнулся и не заметил, отправившись в путь, что уже наступил вечер, а не продолжилось утро. Если бы это понял, то остался бы в транспортёре на ночь, а утром вернулся бы на корабль. И что теперь?

Ветров опять поднял голову и посмотрел на звёзды — они ему уже были знакомы. Полюбовавшись на них несколько мгновений, он опустил голову и покрутил ею, пытаясь осмотреться. Его сердце невольно сжалось: колеи, по которой он шёл в посёлок под ногами не было. Более того, он стоял в невысокой траве, или на поляне, или на чём-то подобном. Хотя свет звёзд едва рассеивал мрак, но ему, для которого ночь была сродни дню, этого света было вполне достаточно, чтобы попытаться сориентироваться. Отчётливо видимый лес, простирался сплошной чёрной стеной шагах в тридцати перед ним, уходя в стороны, но с одной стороны в его тёмной стене серел небольшой прогал.

Просека! Тут же всплыла у Ветрова ободряющая мысль. Эта тварь заставила меня изрядно покрутиться и видимо, я потерял ориентацию. Хотя. Его губы вытянулись в широкой улыбке. Я, что забыл, кто я? Звёзды ж для меня всё равно что компас для... Улыбка его губ трансформировалась в горькую усмешку — звёздный купол над ним стремительно растворялся.

— Проклятье! — Невольно слетело с его губ.

Быстро крутанув головой и как ему показалось правильно сориентировавшись, хотя никакой просеки уже рассмотреть было невозможно, он шагнул в выбранном направлении, держа своё оружие перед собой двумя руками.

Идти было легко, даже легче, чем по укатанной колее в лесу: трава была невысокой, а почва, на удивление плотной. Ветров шёл не торопясь и прежде, чем поставить твёрдо ногу, при очередном шаге, водил ею перед собой, опасаясь какого-либо подвоха со стороны местной флоры. Периодически он поднимал голову и смотрел вверх, надеясь, что, природа сжалится над ним и откроет для него звёздный купол, но природа была безжалостна и глубоко вздохнув, он пускал голову и поводив ногой перед собой, делал очередной шаг.

И всё же Ветров оказался невнимателен, хотя он готов был поклясться на чём угодно в обратном: едва он перенёс вес своего тела на опорную ногу, как она резко скользнула вперёд, будто попала в какую-то яму, хотя её, однозначно, под ногой мгновения назад не было. Он резко дёрнулся вслед за ногой, она скользнула ещё дальше и не удержавшись, Ветров начал падать вперёд. Единственное, что он успел сделать, выбросить руки со сжимаемым прутом подальше вперёд, в надежде, что прут ляжет на края ямы и он не провалится в неё, но он падал и падал, не встречая никакой преграды, могущей его остановить. Падение было бесконечным.

* * *

— Командир десантной...

— Полно! — Марков, остановил хождение по офису и повернувшись к Антонову махнул рукой в его сторону. — Я знаю, кто ты. Мне ваша воинская субординация ни к чему. Овалы ушли. Отправляйся к транспортёру и выясни, что там произошло. Где Ветров? Почему его нет ни там, ни в посёлке, ни здесь?

— Есть, господин Марков! — Командир десантной группы резко кивнул головой. — Разрешите взять большой тягач.

Марков поднял брови в немом вопросе.

— В ночи, на челноке, рискованно, — Антонов поднял плечи.

— Пока соберётесь, уже будет утро. — В голосе Маркова заскользили нотки грубости. — Хватит и челнока.

— Мы всегда собраны. — С нескрываемой гордостью, заметно подтянувшись, заговорил Антонов. — К тому же, если с транспортёром какая-то проблема, лишь тягач способен вернуть его на плато.

— Хорошо! — Марков вяло махнул рукой. — Извини! Нервы! — Он вновь возобновил своё хождение. — Овалы начинают основательно доставать. Но будь аккуратен. Тягача у нас всего два и в грузовике, который скоро придёт с Земли, их нет, они слишком тяжелы для грузового корабля, как никак, почти сто тонн. Если потеряем их — строительство посёлка изрядно замедлится.

— Как скоро ожидается грузовой корабль? — Видимо этот вопрос вырвался из Антонова невольно, так как он заметно подался вперёд, будто опасаясь не услышать ответ начальника колонии.

— Ему идти ещё около двух местных лет. — Марков заговорил, достаточно громко и Антонов выпрямился. — Земля, вот-вот передаст контроль над ним нам, а без Ветрова это будет большой проблемой, так как кроме него больше, практически, некому найти грузовик в пространстве. Грузовик беспилотный и может так просвистеть мимо, что потом не догонишь. Найди Виктора во что бы то ни стало. Возможно он вновь потерял память, но лишь бы помнил, как работать со своими астрономическими приборами.

— Если бы вы вчера меня не остановили, господин Марков, я уничтожил бы все овалы. И больше не было бы ни у кого проблем с памятью. — Твёрдым, чётким голосом, произнёс Антонов.

— А если вместо трёх, сегодня пришли бы тридцать, или триста, что тогда? — Марков остановился напротив командира десантной группы и повернулся к нему лицом. — Мы ещё не стали хозяевами этой планеты и станем ли... — Он покрутил головой. — А они, возможно и есть хозяева.

— И всё же, я считаю, что нужно быть более агрессивными, господин Марков. — Всё тем же твёрдым голосом произнёс Антонов.

Ничего не ответив, Марков молча указал командиру десантной группы подбородком на выход.

* * *

Будто выброшенные из оружия отстреленные гильзы, десантники, едва ли не молниеносно повыскакивали из тягача, остановившегося неподалёку от, одиноко застывшего перед лесной опушкой, транспортёра и рассыпавшись вокруг него, завертелись по сторонам, стараясь взять под контроль всю близлежащую территорию.

Было раннее утро. Воздух был свеж, чист и прохладен и потому дыхание десантников отчётливо виделось густыми струями пара. Небо было безоблачное, но самые яркие звёзды просматривались ещё отчётливо.

Последним из тягача вышел командир десантной группы и пробежав быстрым взглядом по десантникам и видимо оставшись ими довольным, он направился к открытой двери транспортёра.

Опёршись рукой о край дверного проёма, Антонов заглянул в салон транспортного средства, покрутил головой, затем сделав резкое движение, запрыгнул внутрь. Прошло некоторое время и он, таким же резким движением, выпрыгнул из дверного проёма транспортёра наружу. Высоко подняв голову, он покрутился на месте, будто пытаясь что-то или кого-то увидеть, затем обошёл вокруг транспортера, внимательно всматриваясь в траву, затеем остановился и приподнял руку, к которой был прикрёплён сканер связи. Перед его лицом тут же вспыхнула пустая голограмма.

— Первого! Код двадцать. — Произнёс он в пустую голограмму.

Прошло достаточно долгое время, прежде чем голограмма мигнула и в ней проявилось лицо начальника колонии.

— Здесь Антонов! — Тут же заговорил командир десантной группы. — В транспортёре его нет. Транспортёр не работает, такое впечатление, что выгорела вся электроника. Здесь есть дохлый сканер связи, весьма похож на тот, который я ему вернул вчера.

— А где он сам? Не мог же он испариться. — Прозвучал громкий голос Маркова.

— Думаю, что он направился в посёлок, господин Марков. Инструментальный ящик транспортёра открыт и весь его инструмент переворошён. Видимо, в нём кто-то, что-то искал.

— Оружие он искал. — Лицо начальника колонии исказилось неприятной гримасой. — Должны же остаться его следы на дороге.

— Трава уже поднялась и никаких следов не видно. К тому же ночью был дождь и на дороге что-то увидеть тоже не возможно. — Антонов дёрнул плечами. — Я отправлю тягач с транспортёром к кораблю, а сами пойдём по дороге. Возможно, что-то и удастся выяснить.

— Оставьте транспортёр в покое. — Перед лицом Маркова мелькнула ладонь. — В лесу полно всяких тварей и тягач вам не помешает.

— Да, господин Марков!

Антонов резко кивнул головой и голограмма погасла. Он опустил руку со сканером связи и обвёл десантников быстрым взглядом.

— Трое... — Он провёл пальцем вдоль трёх десантников. — В десяти шагах впереди тягача. — Вы трое... — Он провёл пальцем вдоль трёх других десантников. — В десяти — позади. Средний смотрит вперёд и на дорогу, боковые — по сторонам. За тягачом — внимание сзади. Выполнять!

Сорвавшись с мест, десантники побежали занимать указанные им позиции. Антонов направился к тягачу.

* * *

Тягач, глухо урча, будто высказывая своё недовольство непроизводительной работой, медленно полз по лесной дороге. В лесу было достаточно темно и Антонов включил габаритные огни транспортного средства, чтобы хотя бы как-то рассеять мрак, да и самому не наползти на какого-то из зазевавшихся десантников. Двери тягача он держал открытыми, на всякий непредвиденный случай, хотя десантники и были вооружены, но колонисты уже не один раз встречались с очень крупными представителями местной фауны, которым и десятка зарядов было мало, чтобы умереть.

Было холодно. Антонов впервые за время пребывания на Кентауре почувствовал холод, который медленно, но уверенно забирался под его лёгкую курточку, так как другой одежды на нём не было. До сих пор он и не замечал холода, так как находился в постоянном движении, а сейчас, неподвижно сидя за рычагами тягача он, вдруг, ощутил его в полной мере, но двери транспортного средства не закрывал. Видимо было холодно и десантникам, так как они, идущие перед тягачом, заметно ёжились — однозначно, неторопливая ходьба их не согревала. Конечно, можно было посадить десантников внутрь и из тягача осматривать окрестности дороги, но Антонов опасался пропустить что-то совсем незначительное, которое изнутри транспортного средства можно было и не заметить и потому терпел сам и заставлял терпеть десантников.

Прошло не менее полутора часов неторопливого движения по лесной дороге. Антонов, вдруг, впервые отметил что она, чрезвычайно, извилиста, чего он прежде, почему-то не замечал, хотя перемещался по ней уже не один десяток раз, как, вдруг, один из идущих впереди десантников остановился и поднял вверх руку. Антонов мгновенно остановил тягач и пулей выскочив наружу, подбежал к десантнику.

— Что? — Едва ли не рявкнул он.

Десантник молча указал стволом своего оружия на колею перед собой, по которой шёл. Обойдя десантника, Антонов присел рядом с тем местом, куда показывал ствол и всмотрелся в колею — определённо, в ней лежал какой-то чёрный предмет, который достаточно отчётливо выделялся на пожухлой рыжевато-коричневой листве вкатанной в колею, снующими туда-сюда, колёсами и гусеницами транспортных средств колонии. Отстегнув от пояса свой короткоствольный шотган, он осторожно тронул стволом лежащий предмет и тут же отшатнулся — на него смотрели огромные белые беззрачковые глаза. Это была какое-то небольшое местное животное, возможно задавленное одним из транспортных средств уже неизвестно когда.

Отбросив стволом оружия мёртвое животное в сторону от дороги, Антонов поднялся и осмотрелся: больше никаких подозрительных предметов нигде не наблюдалось.

— Продолжаем! — Громко произнёс он и повернувшись, направился к тягачу, на ходу пристёгивая оружие к поясу.

Но движение группы продолжалось недолго: едва тягач прополз несколько десятков метров, как тот же десантник опять остановился и поднял вверх руку. Антонов тут же остановил тягач и выйдя наружу, подошёл к десантнику, который показывал стволом своего оружия на колею, по которой шёл — в ней лежало точно такое же животное, как и первое. Но определённо, оно не было вдавлено в колею, да бурые пятна на его теле недвусмысленно показывали, что убито оно было совсем недавно. Отбросив и это животное в сторону от дороги, Антонов поднялся и громко хмыкнув, направился по этой же колее в сторону посёлка, внимательно смотря перед собой, но едва сделал десяток шагов, как увидел ещё одно чёрное животное, неподвижно лежащее чуть в стороне от дороги, с явными признаками недавней смерти. Это животное он уже трогать не стал, а приподняв руку, к которой был пристёгнут сканер связи, ткнул пальцем другой руки в клавишу его активации — перед ним тут же вспыхнула пустая голограмма.

— Первого! Код двадцать. — Произнёс он в пустую голограмму.

Прошло несколько мгновений. По голограмме прошла рябь и в ней проявилось лицо начальника колонии.

— Здесь Антонов. — Заговорил командир десантной группы, чётким твёрдым голосом — лицо Маркова тут же исказилось гримасой тревоги. — Однозначно, он подвергся нападению каких-то небольших лесных тварей...

— Он мёртв? — Выкрикнул Марков, перебивая доклад командира десантной группы.

— Мы ещё не нашли Ветрова. — Несколько повысив голос, продолжил говорить Антонов. — На дороге валяются несколько мёртвых животных, очень похожих на земных летучих мышей. Не думаю, что у них был акт массового самоубийства. Скорее всего Ветрову пришлось отбиваться от них.

— Где он? — Вновь выкрикнул Марков.

— Ещё не знаю. — Подняв плечи, Антонов мотнул головой. — Мы продолжим поиск.

— Так ищите! Не стойте! — Продолжил говорить Марков высоким голосом. — Пара этих гадов уже висит над кораблём. Вот-вот начнётся истерика или ещё хуже — паника.

Голограмма погасла. Антонов медленно опустил руку со сканером связи и поднял голову — впереди, не далее двадцати шагов, на дороге кто-то стоял, сверкая парой ярких алых глаз. Рука Антонова метнулась к оружию. Одновременно он крутанул головой — все трое десантников стояли неподалёку, уставившись в своего командира, совершенно забыв о дороге.

Пара кровавых глаз, подобно выпущенному из пращи камню, метнулась в сторону Антонова и в тот же миг раздался резкий, громкий, отрывистый звук выстрела.

И всё же командир десантной группы или опоздал с выстрелом, или одного его оказалось недостаточно, чтобы остановить атакующее животное — Антонов был уверен, что промахнуться он не мог. Огромная чёрная тень вначале накрыла его, затем будто материализовавшись, сбила с ног и он оказался крепко прижат тяжёлой массой к холодному грунту. Стало трудно дышать. Густая шерсть лезла в нос, рот, будто намереваясь закрыть собой его дыхательные пути. Антонов попытался отвернуть лицо, но голова осталась неподвижной, всё глубже и глубже проваливаясь в грунт. Он хотел нажать на спусковой механизм шотгана, чтобы сделать ещё один выстрел, но вдруг, совершенно не почувствовал ни оружия, ни своей руки.

Это конец. Шевельнулась у него вялая мысль и он провалился в пустоту.

* * *

Антонов открыл глаза — его взгляд упёрся в какую-то серо-зелёную поверхность, нависающую над ним. Он лежал на спине, его периодически покачивало, будто кто-то не хотел, чтобы он проснулся и старался укачиванием продолжить его сон, но уже через мгновение он понял, что покачивание есть ничто иное, как движение: он находился в каком-то транспортном средстве, которое куда-то двигалось. Он попытался вспомнить, как оказался в этом транспортном средстве, но лишь вспомнил, как что-то чёрное и тяжёлое давило ему на грудь, голову, ноги, не давая ни пошевелиться, ни дышать, ни что-то сказать. Сейчас ничего не давило на него, а значит чёрная тварь исчезла и значит можно говорить.

— Хр-р-р... — Вырвалось из его груди, хотя он хотел сказать: где я.

В тот же миг он почувствовал, как кто-то пытается разорвать его грудь на части, стало трудно дышать, глаза начали наполняться чёрной краской.

Опять! Шевельнулась у него вялая мысль.

— Командир! — Услышал он тихий, какой-то очень далёкий, но понятный голос. — Вам нужно помолчать. Скоро будем на месте.

— Хр-р-р... — Вновь прохрипел Антонов, хотя хотел задать всё тот же вопрос: где я.

— Секунду, господин офицер. — Донёсся всё тот же тихий голос и Антонов почувствовал, как его шеи коснулся холодный предмет, заставивший его невольно сомкнуть веки.

Антонов открыл глаза — его взгляд уперся в серо-зелёную поверхность, нависающую над ним.

Тягач! Тут же всплыла у него догадка. Но почему я лежу? Проклятье!

Он напрягся и попытался рывком сесть, но сильная боль в груди заставила его прекратить попытку. Он попытался повернуть голову, хотя и с трудом, превозмогая боль в шее, ему это удалось сделать: рядом с ним оказалась пара ног в высоких чёрных ботинках. Он медленно перекатил голову в другую стону — и здесь были такие же ноги, в таких же ботинках.

Десантники. Догадался он.

— Поднимите меня! — Попытался произнести Антонов, хотя он больше прохрипел приказ, чем произнёс его.

В тот же миг он почувствовал, что летит вверх и в следующее мгновение он уже сидел, прислонившись спиной к стенке тягача.

Антонов медленно покрутил головой — все шестеро десантников были внутри тягача и все они, кроме того, кто вёл транспорт, сидели уставившись в него взглядами своих глаз.

— Куда идём? — Прохрипел Антонов, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Возвращаемся на корабль. — Произнёс десантник, сидящий напротив Антонова.

— Мы выполнили задачу? — Прохрипел Антонов.

— Вы ранены, командир и мы...

— Мы нашли Ветрова? — Очень громко прохрипел Антонов, перебивая объяснение десантника..

— Нет, но...

— Отставить возвращение. — Антонов опять перебил объяснение десантника и повернул голову в сторону пилота. — Останови тягач! — Прохрипел он настолько громко, насколько ему позволило его состояние.

Тягач остановился настолько резко, что Антонов не удержался и начал валиться на пол и если бы сидящие напротив десантники не подхватили его, то он непременно оказался бы лежащим на полу. Десантники теперь посадили своего командира в кресло и один из них попытался его пристегнуть.

— Отставить! — Захрипел Антонов, едва сдерживая стон от пронзившей его грудь боли — десантник отпустил ремень безопасности и отшатнулся. — Назад! Искать!

Повернувшийся лицом в салон пилот, обвёл всех десантников удивлённым взглядом, но тот десантник, на кого он смотрел, молча опускал голову.

— Приказываю, продолжить поиск. — Прохрипел Антонов.

Пилот отвернулся и взялся за рычаги, тягач развернулся и набирая скорость пополз в обратный путь.

Антонов достал из кармана инъектор со стимулятором.

— Вы рискуете, господин офицер. — Заговорил десантник, сидящий рядом, одновременно являющийся реаниматором. — Действие предыдущей дозы стимулятора находится ещё в активной фазе.

— Засохни! — Прохрипел Антонов и прислонив инъектор к шее, активировал его, затем опустил руку и откинувшись в кресле, прикрыл глаза.

Прошло некоторое время: его дыхание стало спокойнее и хрипы в груди почти исчезли. Он повернул голову в сторону десантника, сидящего рядом.

— Кто это был? — Поинтересовался он, почти без хрипоты.

— Чубакабра, господин офицер. Стартанул будто ракета. Просмотрели, господин офицер. — Десантник глубоко и шумно вздохнул. — Очень агрессивная тварь.

— Знаю! — Перебил Антонов десантника. — Где он? Убежал?

— Решето! — Десантник вяло махнул рукой, его губы вытянулись в широкой усмешке.

Антонов умолк, представив себе животное напавшее на него. Чубака, чубакабра — названия, которыми колонисты называли это огромное, за два метра ростом, животное, могущее передвигаться, как на двух, так и на четырёх своих конечностях, которые могли быть у него, как руками, так и ногами. Животное напоминало собой больших приматов Земли, только было гораздо агрессивнее. Эти животные совсем недавно появились в районе посёлка и сколько их было, установить пока не удалось, так как они, с одной стороны, были достаточно осторожны; с другой — чрезвычайно смелыми и уже несколько раз нападали на группы строителей в лесу и лишь их внимательность не приводила к трагическим последствиям. Это животное редко удавалось уничтожать, так как оно, в случае своей неудачной атаки, тут же скрывалось из вида, будто проваливалось в какой-то параллельный мир.

Интересно — это одни и те же твари или их несколько семей бродят по лесу? Углубился в размышления Антонов. Если одна семья — то это, скорее всего, последний, так как был один. Хотя бы строителей эти гады доставать теперь не будут. А вдруг, это будущие гуманоиды Кентауры? Имеем ли мы право уничтожать будущую цивилизацию планеты? Может зря мы здесь появились? Проклятье! Что-то, чем дольше колония находится на Кентауре, тем более серьёзные проблемы появляются у неё. С чем это может быть связано? Всё больше местных представителей фауны узнаёт о нас? И что будет дальше? — Состроив невольную гримасу, он покачал головой.

Антонов, вдруг, осознал, что тягач стоит. Он повернул голову в сторону пилота — тот сидел повернувшись к нему лицом.

— Проблема? — Антонов медленно повел подбородком в сторону пилота.

— Мы на месте. Его нет. — Пилот покрутил головой.

— Кого? — Антонов поднял брови.

— Чубакабры. — Пилот поднял плечи.

Антонов повернул голову в сторону сидящего рядом десантника.

— Ты же сказал, что вы превратили его в решето. — Произнёс он, настолько высоким голосом, насколько ему позволило его состояние.

— Так точно, господин офицер. — Десантник состроил гримасу полнейшего недоумения. — Он получил не менее десяти зарядов. Я сам видел несколько сквозных отверстий в его туше.

Антонов обвёл медленным взглядом всех остальных десантников — все сидели с масками полнейшего недоумения на лицах.

— Его мог кто-то ещё утащить в своё логово. Такое впечатление, что колония привлекает к себе всё больше и больше местных тварей. — Произнёс Антонов, ни к кому конкретно не обращаясь.

Ответом ему была полная тишина в салоне.

— Проклятье! — Антонов стукнул кулаком себе по коленке и тут же состроил гримасу от вспыхнувшего приступа боли. — Из тягача ни шагу. Открыть люки и вести наблюдение изнутри. Идём в посёлок. Выполнять!

Пилот отвернулся и взялся за рычаги: тягач вздрогнул и медленно покатил по колее в сторону посёлка. Десантники поднялись и откинув крышки люков, выставили в них свои зарды и принялись следить за ползущим снаружи лесом...

До посёлка десантники добрались без приключений, не найдя по пути, ни признаков присутствия астрофизика, ни следов пропавшего животного. Часть строителей удалось найти в, уже почти построенном, административном здании. От них десантники узнали, что всех их в посёлке более трёхсот человек. Большая часть находится в своих домах, а у кого пока ещё нет своего дома, разместились в административном здании, в котором уже есть тепло и энергия, но всвязи с произошедшими событиями никто в посёлке оставаться не хочет и все хотят вернуться под защиту корабля. Ветров, ни вчера, ни сегодня в посёлок не приходил и где он может быть, выяснить не удалось.

Загрузив в свой тягач и тягач, который находился в посёлке, столько строителей, сколько в них могло разместиться, буквально, как селёдок в бочке, Антонов направил тягачи к колониальному кораблю. Десантники разместились на тягачах снаружи.

В этот день тягачи ещё трижды ходили в посёлок, чтобы вывезти из него всех колонистов. Овалы оказались почему-то благодушны и никакого внимания тягачам не оказывали, видимо посчитав возврат поселенцев на корабль успехом для себя, хотя над кораблём висели стабильно. Ушёл из посёлка даже дежурный персонал тепловой станции, остановив её работу. Так же были свёрнуты и все другие работы в посёлке. В нём остался лишь страх.

4

Овалы уже длительное время висели над кораблём и днём и ночью. Их было шесть. Все попытки уничтожить хотя бы один из них не увенчались успехом — каким-то чутьём овал узнавал, что по нему будет открыт огонь и резким маневром уходил в сторону и луч лазера шёл мимо цели. Автоматика наведения на цель оказалась бессильна против овалов, по причине их невидимости ни в каких диапазонах волн, так как корпус овала, поглощал все волны, совершенно ни какие из них не отражая и лишь в видимом диапазоне он был наблюдаем, но автоматика наведения в видимом диапазоне волн не работала, а попытки перестроить её на этот диапазон оказались непростыми, так как требовали разработки дополнительного программного обеспечения для дополнительной оптики излучателей, что оказалось не совсем скорым делом. К тому же овалы начали преследовать транспортные средства, которые пытались отдалиться от корабля по той или иной причине и вскоре медлаборатория корабля оказалась забитой колонистами, потерявшими свою кратковременную память.

Колония зашумела. Встревоженные колонисты, спрятались в корабль и даже перестали его покидать, хотя бы на короткое время, внимательно наблюдая за висящими над плато странными овалами, через систему визуального контроля пространства вокруг корабля, благо, через неё потери памяти не происходило.

Антонову несколько суток пришлось провести в медлаборатории, так как большая доза стимулятора двух инъекторов первоначально возбудившая его организм, затем едва не довела его до коматозного состояния и лишь профессионализм реаниматоров спас его от тяжёлых последствий передозировки. Как только он покинул медлабораторию, то тут же направился к начальнику колонии.

— Разрешите войти! — Произнёс он останавливаясь в проёме двери офиса начальника колонии.

— Уже вошёл. — С явным недовольством в голосе ответил Марков, поворачивая голову в сторону входа. — Присаживайся! Будешь нужен.

Начальник колонии был не один: перед ним в кресле сидела председатель Управляющего Института колонии Вероника Шатова: невысокая, светловолосая, худощавая женщина не понятного возраста.

Шатова была волевым и даже жёстким человеком и всегда стремилась достичь намеченной цели, чего требовала и от членов Управляющего Института. Видимо из-за своего тяжёлого характера она и не была замужем, так как никто из мужчин колонии не хотел рисковать своей свободой. Хотя, внимательные глаза колонистов часто замечали рядом с ней Сартанова, инспектора системы исполнения наказаний колонии, странную замкнутую личность, практически, ни с кем из колонистов не контактирующего мужчину. И связывали Шатову и Сартанова, как замечали внимательные глаза, отнюдь не служебные отношения, хотя они свои отношения пытались никак не афишировать.

Антонов прошёл к одному из свободных кресел, стоящих в стороне от стола, но Марков тут же вытянул руку в сторону кресла напротив Шатовой.

— Сюда! — Произнёс он голосом, не терпящим пререкания.

Состроив на лице мину непонимания, Антонов занял указанное кресло.

— У госпожи председателя обоснованная тревога по складывающейся в колонии обстановке. — Заговорил Марков, каким-то тусклым голосом. — Она утверждает, что часть колонистов, буквально, на грани истерики и просит портировать их на Землю. По утверждению госпожи Шатовой, их ещё не много, десятка полтора, но есть тенденция к увеличению их числа. Она требует перейти к более решительным действиям.

— Извините, господин Марков. — Антонов приподнял плечи. — Я несколько дней был в забытье от передозировки стимулятором и сейчас не в курсе происходящих в колонии событий. Как я понимаю, это овалы являются источником неадекватного поведения этих колонистов. Я даже ещё не знаю, сколько сейчас овалов над кораблём?

— Шесть. — Марков натянуто улыбнулся. — Я и Учёный Совет пришли к единому мнению, что овалы имеют искусственное происхождение и несомненно созданы чужим разумом, если сами не являются, в той или иной степени, разумными неорганическими существами, хотя, возможно, мы в чём-то и ошибаемся. Мы пытались их уничтожать, но видимо, почувствовав угрозу, они несколько изменили своё поведение — стали более вертлявы, если можно так сказать и будто предугадывают направление наших атак и успевают ускользнуть из-под выстрела. Может быть ты, как профессионал, сможешь решить проблему их уничтожения. Собственно, за тем ты и нужен мне сейчас. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Даже можно сказать — хорошо. — Состроив гримасу, Антонов дёрнул плечами. — Если у меня есть задача, я могу приступить к её решению? — Он поднялся.

— Несомненно. — Марков покивал головой. — Только сделай так: если удастся уничтожить один овал, остановись. Подожди двое-трое суток. Если вместо одного уничтоженного не появятся их два, три, десять, тогда возобнови их уничтожение. Если появятся — остановись и зайди ко мне. Будем думать, что делать нам дальше. Да, я разблокировал твой код связи ко мне. Обращайся напрямую, в любое время.

— Да, господин Марков. — Резко кивнув головой, Антонов повернулся и покинул офис начальника колонии.

* * *

От созерцания мельтешащих над кораблём овалов у Антонова, в конце-концов, закружилась голова и он отвел взгляд от экрана пространственного обзора.

Как думал он, смысл от такого беспорядочного метания у овалов был один — они не хотели быть уничтоженными. Но на то, что заставляло их носиться над чужим колониальным кораблём у него ответа не было. Как не было ответа и у четырёх бывших пилотов "Кентауры 1", которые сейчас находились в зале управления колониального корабля.

— Однозначно, что никакой закономерности в перемещении овалов над кораблём нет. — Заговорил Антонов, обведя пилотов быстрым взглядом. — Но как я понял, есть общая закономерность у них всех — они периодически пересекают некоторое пространство над кораблём, где-то в передней трети его корпуса. — Он нарисовал оранжевой стрелкой оранжевый круг на экране вивв. — Я не знаю, что их там привлекает, но тяготеют они к этой части корабля, несомненно. Туда и направим мы излучатели. Жаль, конечно, что сейчас мы можем задействовать лишь четыре турели с четверёнными излучателями. Чтобы перенести часть турелей с излучателями из других модулей корабля на последний уровень, потребуется немало времени и потому, пока будем работать с тем, что доступно. Я ставлю таймер на десять... — Он несколько раз ткнул пальцем в клавиши пульта управления перед собой и в верхней части экрана вспыхнули большие оранжевые цифры один ноль, точка и ещё один ноль. — И по достижении нуля делаете выстрел из всех турелей внутрь обозначенного круга, стараясь накрыть его весь. После каждого неудачного выстрела можно чуть изменять направление излучателей, но нельзя выводить их за пределы круга. Будем надеяться, что удача не заставит нас долго ждать и совсем скоро повернётся к нам лицом. Отсчёт пошёл. — Антонов ткнул пальцем в ещё одну клавишу пульта управления и заданное в таймере отсчёта число на экране вивв начало уменьшаться.

По залу управления пронёсся долгий шорох и внутри оранжевого круга на экране вивв вспыхнули шестнадцать белых кругов меньших размеров, примерно наполовину перекрыв поле оранжевого круга и как только все цифры на таймере стали нулями, по экрану вивв прочертились шестнадцать ярких красных луча и ничем не задержанные ушли в облака над кораблём, окрасив их в кровавый цвет. Таймер начал новый отсчёт...

Было сделано уже столько выстрелов, что Антонов давно потерял им счёт и теперь, при каждом залпе лишь отправлял в свой адрес нелестный эпитет за промах, считая виновным лишь себя, за придуманный им неработающий метод отстрела овалов. От напряжённого вглядывания в экран вивв у него уже стало рябить в глазах и ему уже казалось, что каждый следующий залп удачен и мельтешащих по экрану пространственного обзора овалов стало на один меньше, но всмотревшись в них, осознавал, что их по-прежнему шесть. И всё же он просмотрел удачный залп, осознав его лишь после того, как очерченный оранжевой линией круг, вдруг, вспыхнул ярким красным цветом.

— Есть! — Будто выстрел, раздался в тиши зала управления громкий голос одного из пилотов.

Антонов встрепенулся и покрутил головой — один из пилотов сидел подавшись далеко вперёд, будто намереваясь забраться в экран вивв. Определённо, это его выстрел оказался удачным.

— Всем отбой! — Громко произнёс Антонов и ткнул пальцем в одну из клавиш пульта управления перед собой, останавливая таймер обратного отсчёта. — Все свободны до утра. Корабль не покидать. Возможно, придётся продолжить охоту. — Повернувшись вместе с креслом, он поднялся и направился к выходу из зала управления.

Но продолжить охоту не пришлось: уже на следующее утро над кораблём мельтешили всё те же шесть овалов. В сердца колонистов пополз неподдельный страх, у многих из них началась настоящая истерика.

* * *

Едва Антонов закончил свою утреннюю санацию, как раздавшийся нудный писк заставил его остановить намерение позавтракать. Он поднял руку со сканером связи и ткнул пальцем в его активацию — перед ним тут же вспыхнула голограмма с изображением начальника колонии.

— Уже на ногах. Вот и отлично. — Заговорил Марков вопросами, на которые сам же и отвечал. — Позавтракаешь в свободное время. Срочно собери свой отряд и к портатору. Есть вероятность его намеренного захвата. В зал портации, кроме меня и Шатовой, больше никого не пускать. Абсолютно никого. Это строгий приказ. Выполняй!

— Да, господин Марков. — Антонов резко кивнул головой, давая понять начальнику колонии, что приказ понял.

Голограмма погасла. Антонов опустил руку со сканером связи и состроив гримасу досады, перевёл взгляд на стоящий на столе завтрак, который он намеревался съесть, затем глубоко и шумно вздохнув, повернулся и шагнул к выходу из своей каюты. Он не имел семьи и потому заботиться о себе, он мог лишь сам.

Собирать десантников долго не пришлось, все их каюты находились в том же коридоре, что и каюта их командира. Сигналом к сбору, была комбинация стуков в дверь, услышав которую, десантник был обязан оставить все свои дела и незамедлительно выйти в коридор и направиться в его конец, в правую сторону и пока Антонов дошёл до места сбора, за ним уже шла вереница десантников его отряда.

Остановившись, он повернулся спиной к стене коридора — большая часть десантников уже была в шеренге перед ним, остальные бежали в его сторону. Подождав пока все они окажутся перед ним, Антонов заговорил.

— Нам поставлена задача: круглосуточно охранять зал портации. Никто без моего приказа не должен в него входить. Ещё раз повторяю — никто. Первым заступает на охрану первое подразделение, через четыре часа его сменяет второе и через восемь — третье. Затем смены повторяются. Командирам подразделений приступить к выполнению.

Шеренга тут же разделилась на три части и одна из них быстрым шагом направилась по боковому коридору в сторону лифта. Антонов направился за ними. Оставшиеся десантники принялись за обсуждение последнего приказа своего командира.

* * *

Когда Антонов с десантниками добрались до портатора, перед закрытыми дверьми, ведущими в зал портации, уже стояли молча десятка полтора колонистов, уставившись в красную панель идентификации, алевшею рядом закрытой дверью. Стояла такая тишина, что Антонов невольно замедлил шаг. Стараясь аккуратно толкаться, десантники добрались до двери и выстроились перед ними в цепь, лицом к колонистам, буквально, плечо в плечо, полностью перегородив коридор. Антонов выступил вперёд.

— Пожалуйста, вернитесь в свои каюты. — Негромко заговорил он. — Распоряжением начальника колонии связь с Землёй временно приостановлена. Уверен, это ненадолго. Как только связь будет восстановлена, все будут оповещены. Пожалуйста, вернитесь в свои каюты.

Повернувшись, колонисты, так же молча, как и стояли, ушли.

Оставив часть десантников у двери в зал портации, а остальных равномерно рассредоточив по коридору, Антонов уже вознамерился направиться к начальнику колонии, чтобы получить у него какие-то другие указания, по охране порядка на корабле, но едва он свернул из коридора, ведущего к залу портации в другой коридор, как увидел, что ему навстречу движется уже основательная толпа колонистов, не менее полутора сотен. Определённо, она шла к портатору.

Он попятился и развернувшись, быстрым шагом направился назад, к залу портации, вновь собирая десантников. Опять выстроив из них плотную цепь перед дверью в зал портации, Антонов поднял руку с прикрепленным к ней сканером связи и активировал его. Перед ним тут же вспыхнула голограмма с изображением Маркова.

— Господин Марков... — Заговорил Антонов быстрым голосом. — К портатору идёт толпа колонистов, не менее полутора сотен. Навряд ли мои слова их остановят.

— Проклятье! — Лицо Маркова исказила гримаса досады. — Удержи их силой.

— Простой силой я не удержу их. — Антонов покрутил головой. — Нас всего одиннадцать. Да и весь отряд не справится с такой толпой.

— Разрешаю применить парализаторы. Только не переусердствуйте.

— Но это же люди. — Лицо Антонова приняло растерянный вид.

— Тогда делай что хочешь, хоть баррикаду сооружай из своих подопечных кладя их поперёк коридора, но никто не должен войти в зал портации, иначе последствия будут непредсказуемые. Хотя. — Марков состроил непонятную гримасу. — Я приказал очистить список доступа в зал портации. Туда попасть теперь, практически невозможно, если только не придумать что-то неординарное. Но, надеюсь, для этого у них ума не хватит. Пусть хоть лбами в дверь стучатся. Просто следи за порядком, чтобы до крайностей не дошли. Продержись какое-то время, может быть что-то придумаем более действенное. Тут овалы задали ещё одну задачу. — Лицо Маркова вновь исказилось гримасой. — Я приказал в одном из транспортёров наглухо закрыть все окна и направил на нём в посёлок техников, чтобы они продолжили развёртывать первую фабрику, там работа внутри корпуса. Но едва транспортёр подошёл к склону, как был атакован овалами и сейчас все тридцать техников у реаниматоров. Даже шторки не спасли. Потому колонисты и сорвались. Шатова сейчас пытается сформировать отряд из ещё адекватных колонистов тебе в помощь. Потерпи!

Голограмма погасла. Опустив руку, Антонов повернулся к десантникам.

— Сюда идёт толпа взбесившихся колонистов. — Быстро заговорил он. — Двери они навряд ли смогут открыть и потому охранять их больше незачем. Выстраиваемся вдоль стен и следим за порядком. Первые пять сюда... — Он махнул рукой в сторону одной из стен коридора. — Вторые пять сюда. — Он указал на вторую стену коридора. — Никаких действий. На угрозы не отвечать. Если только не начнутся крайности с попытками нанести увечья.

Донёсшийся шум, заставил его повернуть голову — толпа колонистов, уже входила в коридор к залу портации, плотно заполняя его по всей ширине.

— Разойтись!

Выкрикнул Антонов десантникам и шагнув к середине коридора, повернулся к приближающейся толпе лицом и поднял руку, будто намереваясь таким образом остановить толпу, но его действие не возымело успеха — толпа не остановилась и даже более того, перешла на бег. Едва он открыл рот, чтобы попытаться остановить колонистов словами, как колонисты уже оказалась перед ним и в следующее мгновение он был отброшен к одной из стен коридора и если бы стоявшие там десантники не подхватили его, то он непременно бы оказался на полу и несомненно, по нему прошлась бы не одна пара ног колонистов.

На удивление, толпа врезалась в дверь, будто хотела продавить их, но насколько Антонов знал, дверь в зал портации была очень массивной и навряд ли была по силе человеческим телам.

Особенно было тяжело колонистам вошедшим в прямой контакт с дверью и насколько видел Антонов — это были, в основном, женщины. Многих из них он хорошо знал. Их лица, буквально кричали от боли, так как женщин давили с двух сторон: дверь и свои же колонисты. Антонову стало жаль их по человечески.

Вдруг, будто осознав свою беспомощность, толпа отхлынула от двери.

Антонов глубоко вздохнул, пытаясь набрать в лёгкие побольше воздуха, чтобы призвать задние ряды колонистов прекратить напор, потому, как женщинам впереди очень тяжело, но едва он открыл рот, как толпа, вдруг, резко даванула на него, будто увидев в нем источник своей неудачи и вместо слов из груди Антонова вырвался лишь протяжный выдох. Он попытался вновь вздохнуть, но толпа давила всё сильнее и сильнее и вдруг, он понял, что у него не хватает силы, чтобы вздохнуть. Антонов замер, пытаясь осознать своё состояние и как можно было из него выйти с наименьшими потерями. Время шло — решения не находилось. Он вдруг понял, что окружающая обстановка, будто начала растворяться и в следующее мгновение он оказался один, в совершенно белом зале.

* * *

Антонов дёрнулся и открыл глаза — он лежал на спине на чём-то очень жёстком и его взгляд упирался в серый потолок. Он повёл глазами по сторонам: определённо, помещение было большим, но невзрачным. Напружинившись, он сел и сделав ещё одно движение, оказался на ногах и осмотрелся — это был коридор к залу портации и он был в нём один.

Антонов глубоко вздохнул и... По его спине пробежал холодок, он, вдруг, вспомнил, что с ним произошло, перед тем, как он потерял сознание. Он медленно и протяжно выдохнул, в груди неприятно кольнуло.

— Проклятье! — Слетело с его губ.

Что здесь произошло? Он оглянулся на дверь зала портации — она была закрыта и красный индикатор рядом с ней однозначно показывал, что она заблокирована. Если дверь закрыта и никого здесь нет, значит десантникам удалось оттеснить колонистов. Замелькали у него тревожные мысли. Но где они все? Ушли, оставив меня, подумав что я мёртв? Но почему не убедились? А если я и в самом деле был мёртв, я ведь не дышал. И что, сам начал дышать? Он состроил гримасу недоумения. Бред какой-то.

Донёсшийся шум заставил его оборвать ток своих мыслей. Антонов повернул голову на шум — в коридор вбегала пара десантников, толкая рядом с собой реанимационную платформу, за платформой бежала пара реаниматоров. Десантники развернулись в его сторону и тут же замерли, будто мгновенно окаменели: реаниматоры, не ожидая такого экспромта с их стороны, налетели на платформу и выбили её из рук десантников — платформа быстро покатила в сторону Антонова. Сделав, по инерции несколько шагов, реаниматоры тоже остановились.

Платформа докатилась до Антонова, он сделал шаг в сторону, пропуская её, но она, будто узнав объект своего будущего перемещения, вдруг, резко остановилась напротив него. Антонов, закрыв глаза, тряхнул головой и вновь раздвинул веки — платформа стояла рядом.

— Мистика какая-то. — Выдохнул он слова вместе с воздухом и повернул голову в сторону реаниматоров. — Это для меня. — Он повёл подбородком в сторону платформы.

Будто получив команду отмереть, реаниматоры бросились к нему и подбежав, принялись грубо его ощупывать: трогая руки, грудь, голову.

— Прекратить! — Непроизвольно рявкнул Антонов. — Что за бесцеремонность. Я, совершенно, здоров.

Реаниматоры тут же опустили руки и сделав шаг от него, замерли. Антонов резко провел руками по тем частям своего тела, которого касались руки реаниматоров, будто отряхивая грязь, оставшуюся от их рук.

— Что здесь произошло? Где колонисты? — Поинтересовался он, поворачивая голову в сторону десантников.

— Они ушли. — Негромко произнёс один из десантников.

— Сами? — Антонов выгнул брови высокими дугами.

— Мы... Мы... Мы, газ... — Ещё тише произнёс второй десантник.

— Вы, что, совсем одурели. — Голос Антонова зазвучал, будто набат. — Кто приказал?

— Вы... Вы упали, командир. — Продолжил тихо говорить второй десантник. — Мы попытались поднять вас, но колонисты смяли нас. Мы были вынуждены. Мы рассеяли их по коридорам. Вы не дышали, пульса не было.

— Проклятье! — Состроив мину досады, Антонов махнул рукой. — Мы стали самым большим злом колонии, сопоставимым с овалами, если не большим. Это конец. — С досадой махнув рукой, он обвёл десантников недобрым взглядом. — Оставайтесь здесь и охраняйте вход в зал портации, но если колонисты придут вновь, уйдите, не мешайте им. — Повернувшись, он направился прочь от двери в зал портации.

— Григорий, я должен тебя осмотреть. — Раздавшийся за спиной Антонова громкий голос, заставил его остановиться и оглянуться — за ним стоял главный реаниматор колонии Смолянинов, которого он узнал лишь сейчас.

— Не нуждаюсь! — Антонов поднял руку, чтобы отмахнуться от реаниматора, как от назойливой мухи, но передумав, опустил руку. — Позже. Не до того сейчас.

— Но ведь ты был мёртв. Я не верю, что десантники ошиблись в оценке твоего состояния. — Аргументировал своё предложение Смолянинов.

— Они ошиблись! — Отвернувшись, Антонов продолжил свой путь.

На удивление, дверь офиса начальника колонии была закрыта. Скорее механически, нежели осознанно, Антонов, взявшись за круглую ручку двери, дёрнул её в сторону — дверь тихо скользнула в стену. Состроив гримасу недоумения, он шагнул в образовавшийся проём — Маркова офисе не было, но офис не был пуст, за столом начальника колонии сидела председатель Управляющего Института колонии Вероника Шатова.

— Извините! — Буркнул Антонов и развернулся, намереваясь уйти.

— Что произошло, господин Антонов? Я готова выслушать вас. — Раздался достаточно громкий, с оттенками власти, голос Шатовой.

Антонов замер. Его лицо исказилось гримасой досады. Он не испытывал симпатий к Шатовой, по причине, которую он навряд ли бы смог назвать, скорее всего — за всё и потому старался избегать встреч с ней, но сейчас, скорее всего, от разговора с ней ему было не уйти. Он резко развернулся лицом к председателю Управляющего Института.

— Извините, госпожа Шатова, но мне нужен господин Марков. Но как я вижу, его здесь нет.

— Он, в какой-то степени, под домашним арестом. Вся полнота власти в колонии перешла к Управляющему Институту. — Достаточно громким и всё тем же властным голосом заговорила Шатова. — И потому, всё, о чём вы хотели доложить ему, обязаны доложить мне, как председателю Управляющего Института и на данный момент высшему должностному лицу колонии.

— В колонии произошёл переворот? — Брови Антонова выгнулись высокими дугами. — Это незаконно с вашей стороны, госпожа Шатова. Я требую восстановить господина Маркова в должности.

— Никто его должности не лишал. — По лицу Шатовой скользнула гримаса, похожая на снисходительную усмешку. — Ему стало плохо, когда он узнал о вашей смерти. Я посчитала, что в таком состоянии он не способен выполнять свои обязанности, так же как и вы, господин Антонов. Я уже назначила нового командира десантной группы, офицера Сартанова. Но я рада, что вы живы и если Смолянинов предоставит мне заключение, что вы здоровы и в состоянии исполнять свои обязанности, то я отменю назначение Сартанова. Мы переходим к решительным действиям в борьбе за своё существование на Кентауре и нам нужны решительные и бескомпромиссные сторонники.

Лицо Антонова невольно вытянулось — он не был готов к такому быстрому развитию событий.

— Извините, госпожа Шатова... — Заговорил он после нескольких мгновений замешательства. — В чём будут заключаться решительные действия?

— Мы начинаем полномасштабное истребление овалов, до их полного уничтожения и начнём проводить зачистку близлежащей к посёлку территории, чтобы выдавить из неё опасных для нас хищников, а если они не уйдут, то будет произведён их массовый отстрел.

— Круто! — Антонов покрутил головой. — Вы уверены, что у колонии хватит сил для столь масштабных мероприятий? И согласятся ли с вами те стороны, которым вы решили объявить войну — особенно овалы? Вы хорошо подумали о последствиях?

— Ты не согласен с решением Управляющего Института? — Едва ли не выкрикнула Шатова.

— Я не готов ответить немедленно. — Антонов покрутил головой.

— В таком случае, я вас больше не задерживаю.

— Я хочу сделать обращение к колонистам, госпожа Шатова. — Заговорил Антонов своим командным голосом, которым он отдавал приказы десантникам. — Предоставьте мне громкую связь, чтобы я мог извиниться перед колонистами за использование против них газовой атаки. Это недопустимо и не должно повториться, ни при каких обстоятельствах.

— Это я отдала такой приказ десантникам. И не считаю нужным ни перед кем извиняться. Вы, свободны! — Шатова повела подбородком в сторону выхода. — Да, и сдайте личное оружие!

Ничего не ответив, Антонов отстегнул от пояса свой короткоствольный шотган, достал из чехла нож, шагнул к столу и положил оружие на его край.

— Не мне! — Шатова мотнула головой. — Своему новому командиру.

Ничего не сказав и не взяв оружие, Антонов повернулся и вышел в коридор. Он оказался, совершенно, не готов, к начавшим разворачиваться в колонии, никак не ожидаемым, тревожным событиям.

5

Ветров открыл глаза и сразу же понял, что лежит в какой-то неестественной позе, на чём-то твёрдом, лицом вниз. Было сумеречно, но несомненно, место, где он лежал, было сухим, а значит это был не лес. Он попробовал пошевелиться и тут же невольно простонал от тысячи игл, мгновенно впившихся в его тело. Он закрыл глаза и замер. Прошло какое-то время, боль ушла и он опять попробовал пошевелиться. Боль появилась вновь, но теперь она была не столь острой. Ветров раздвинул веки и ещё раз пошевелился, пытаясь придать своему положению какую-то естественность. Наконец, определившись, где у него руки и ноги, упираясь руками в твёрдую поверхность, он попытался приподняться — это удалось. Он попытался осмотреться.

Пространство, в котором он находился, напоминало собой большой тоннель диаметром не менее полутора десятков метров, с обрезанным сегментом пола, на котором он сейчас и лежал. Создавалось впечатление, что неяркий свет исходил из самих стенок тоннеля. Позади него тоннель круто шёл вверх, впереди — терялся вдали, сужаясь в точку.

Видимо я скатился вниз по этому крутому жёлобу. Всплыла у Ветрова мысль досады. Чтобы выбраться туда же, можно и не мечтать. Значит придётся идти вперёд. Несомненно, тоннель не естественного происхождения, а кем-то построен. Значит на планете есть цивилизация. Или была... Ветров состроил гримасу озадаченности и замер.

Проведя в неподвижности несколько мгновений, он решил придать своему телу более удобную позу и принялся подтягивать ноги, чтобы попытаться сесть и опять тысячи игл вонзились теперь уже в ноги, но крепко сжав зубы, он продолжил своё действо и подтянув ноги, извернулся и сел, опершись одной рукой о твёрдый пол тоннеля.

Видимо, я немало времени провалялся, если всё тело так затекло. Всплыла у него мысль досады.

Пытаясь прогнать иглы из ног, он принялся шевелить пальцами ног и вскоре почувствовал, как пальцы начали теплеть, а затем тепло потекло и по ногам. Боль постепенно ушла.

Подтянув ноги он вознамерился встать, как, вдруг, донёсшийся до него лёгкий свист заставил его остановить свою попытку и прислушаться. Свист усиливался и однозначно, он шёл из глубины тоннеля.

Неприятный холодок скользнул по спине Ветрова. Он повернул голову в сторону изгиба тоннеля: чёрный круг в его конце, несомненно был выходом из тоннеля, но однозначно, без посторонней помощи добраться до него он был не в состоянии.

Он повернул голову в другую сторону.

Что там происходит? Что это за свист? Всплыли у него тревожные мысли.

Свист усиливался, вызывая у Ветрова всё большую тревогу.

Вскоре к свисту добавилось и дуновение ветра, которое усиливалось, казалось быстрее свиста. Однозначно, в тоннеле что-то происходило.

Может быть там какое-то производство и сейчас происходит продувка его систем или ещё хуже — сброс отходов его деятельности? Всплыла у Ветрова неприятная мысль. А если это вредные для меня отходы? Что я могу сделать для своей защиты?

Между тем ветер усилился настолько, что начал наклонять его и ему стало трудно сидеть.

А если этот ветер вынесет меня из тоннеля? Вдруг всплыла у него мысль озабоченности. Но как высоко он меня выбросит из него? Могу так шмякнуться, что больше не встану. Может стоит лечь лицом вниз навстречу ветру и переждать его порыв? Если есть один, наверняка будут и другие. Тогда и приму решение. Пожалуй, это более верное действие. Так и поступлю. Решил он и быстро развернувшись, лёг на живот, головой навстречу идущему по тоннелю ветру.

Ветер быстро усиливался и вскоре достиг такой силы, что начал стаскивать Ветрова. Он попытался плотнее прижаться к поверхности тоннеля, в какой-то степени это помогло, скольжение, практически, прекратилось. В тоже время, вместе усилением, воздушный поток стал заметно теплее и вскоре даже начал обжигать голову.

Проклятье! Ветров подтянул руки и попытался накрыть ими голову. Как бы не сгореть. Всплыла у него тревожная мысль.

Вдруг ветер рывком усилился настолько, что всякое сопротивление его потоку стало бессмысленным. Астрофизика приподняло.

Это конец. Всплыла у него мысль какого-то полного безразличия.

Но в следующее мгновение, вместо того, чтобы полететь по тоннелю, неведомая сила бросила его вниз и плотно прижала к твёрдой поверхности, норовя размазать по ней. Свист превратился в оглушающий рёв, который вдруг начал удаляться и резко оборвался. Так же резко исчез и горячий ветер, будто звук унёс его с собой. И наступила тишина.

Оглох. Всплыла у Ветрова очередная тревожная мысль.

Полежав несколько мгновений, он попытался подняться и совершенно не почувствовал своего тела. У него тут же сложилось впечатление, что по нему проехал каток, которым уплотняют дорожное покрытие, ему показалось, что он просто-напросто растёкся по полу тоннеля, подобно тому, как блин растекается по сковороде. Хотя, самый мощный поток воздуха, вдруг, оказался не горячим и даже несколько охладил его тело.

Наконец, после серии дёрганий, ему удалось оторваться от поверхности тоннеля и перевернувшись, сесть. Посидев несколько мгновений, он начал вставать. После некоторых усилий это удалось. Боли не было, но дискомфорт был полнейший. Он стоял пошатываясь, пытаясь сообразить, что с ним произошло или в самом деле он оглох или, действительно, в тоннеле наступила полная тишина. Так и не определившись, он решил направиться вглубь тоннеля, так как стоять здесь и ждать ещё одного воздушного потока, по его мнению, было не совсем правильным решением, так как его он может уже и не пережить.

Первый шаг получился короткий и был даже не шагом, а каким-то шарканьем. Второй был не лучше. Оторвать ногу от пола Ветрову удалось шагов через десять: чуть приподнявшись, она громким шлепком плюхнулась на пол.

Несмотря ни на что, Ветров всё же продвигался вперёд, хотя и не так быстро, как ему хотелось бы. Через какое-то время он уже сносно переставлял ноги, но его тело было будто деревянным, что сковывало его движения, хотя он и пытался прямо на ходу делать те или иные гимнастические упражнения, но скованность никак не хотела отступать.

Сколько времени Ветров брёл, он навряд ли бы в своём состоянии мог бы сказать точно, но определённо больше привычного земного часа, хотя он всегда неплохо ориентировался во времени, а тоннелю казалось не было конца. Никаких мыслей не было, он просто шёл. Начала доставать жажда, которую он гнал прочь, всеми известными ему способами. Лишь одно утешало — никакого воздушного потока из глубины тоннеля больше не чувствовалось. Тоннель был всё тем же сумеречным и безликим со светящимися бледным светом, будто испускающими какое-то излучение, стенками.

Наконец усталость взяла своё и Ветров остановился, идти дальше сил больше не было, ноги дрожали. Он попытался сесть, но ноги не гнулись. Тогда он шагнул к круглой стенке тоннеля и прижавшись к ней спиной, попытался соскользнуть вниз. После изрядных мытарств это наполовину удалось. Дальше шевелиться сил не было. Единственное, на что их хватило, лишь чтобы выпустить шумную струю воздуха. Его веки сомкнулись...

* * *

Ветров открыл глаза. Было сумеречно, но как-то не так, как перед тем, как он закрыл глаза. Он сидел, опираясь спиной о твёрдую, прохладную поверхность и видимо потому чувствовал себя достаточно продрогшим. Он попытался осмотреться, но едва повернул голову, как в шее раздался такой хруст, будто начали вываливаться шейные позвонки. Состроив мину тревоги на лице, Ветров замер. Посидев так несколько мгновений, он предпринял ещё одну попытку поворота головы — это удалось с трудом, при всё том же ужасном скрипе, но в тоже время, по мере поворота головы, его брови поднимались всё выше и выше — в той стороне, куда он поворачивал голову, сиял большой светлый круг.

Видимо я до такой степени устал, что не заметил его. Сделал он заключение своей прежней невнимательности. Если там светло, значит там выход. Сделал он ещё одно заключение и принялся вставать.

Этот процесс занял у него достаточно долгое время, так как ему пришлось делать несколько перерывов для отдыха и когда, он, наконец, оказался на ногах, то чувствовал себя изрядно уставшим, но в тоже время, хорошо согревшимся, да и хруста из различных частей своего тела уже, практически, не слышал. Сделав несколько глубоких вздохов, он, наконец двинулся в направлении светлого круга.

Глазомер его подвёл и до круга пришлось идти очень долго. Светлый круг рос в размерах очень медленно и Ветров даже не заметил, когда он вырос до размеров всего диаметра тоннеля. Была в этом круге какая-то непонятная странность — свет от него внутрь тоннеля не шёл. Понял Ветров это, когда остановился в нескольких шагах перед кругом. Круг был, просто, белым и совсем не излучающим свет, но в тоже время светился каким-то внутренним светом и что было за ним, было совершенно не видно.

Проклятье! Видимо это какая-то заслонка, которая открывается, когда по тоннелю идёт тот мощный поток воздуха. Пустился Ветров в размышления. Но когда будет следующий выпуск? Через час, день, а может и дольше? Я могу и не дождаться. Кто выпускает воздух из тоннеля? Определённо, он искусственного происхождения. Значит там кто-то должен быть. Может стоит подойти и постучаться? А вдруг там... Губы Ветрова тронула усмешка снисходительности. А у меня есть выбор? Его усмешка сделалась шире. Сколько я уже в этом тоннеле: сутки, двое? Я уже на пределе и навряд ли ещё долго протяну, если не найду воду. Глубоко и шумно вздохнув, он поднял руку на уровень лица и шагнул к светлому кругу.

Постучать в круг не удалось: едва Ветров коснулся его согнутым указательным пальцем правой руки, как палец провалился. Не ожидая этого, астрофизик дернулся и в круг вошла едва ли не вся его рука. Он замер, не в состоянии осознать произошедшей метаморфозы.

Прошло какое-то время и Ветров, резким движением выдернув руку из круга, поднёс её к глазам — никаких физических изменений с той частью руки, которая побывала в круге, не наблюдалось.

Повертев руку перед глазами, Ветров вновь двинул её в сторону светлого круга и осторожно коснулся его пальцами — ничего не произошло. Тогда он осторожно продвинул в него всю ладонь: совершенно никаких ощущений не было, будто круг состоял из обычного воздуха, который окружал Ветрова со всех сторон.

Состроив гримасу недоумения, астрофизик продвинул в круг руку по локоть и постояв так несколько мгновений, приподнял ногу и сделал решительный шаг вперёд.

* * *

Ветров не мог сказать, сделал он сам второй шаг, чтобы оказаться по другую сторону светлого круга или же какая-то неведомая сила перенесла его за него, но он, вдруг оказался в огромном светлом зале, напоминающим огромный сборочный цех космических аппаратов на Земле, в котором ему приходилось бывать ещё в студенческие годы, когда он занимался подготовкой к отправке одного из телескопов на орбиту.

Астрофизик медленно крутил головой, осматривая пространство зала, который, скорее всего был ангаром, весьма похожим на большие ангары колониального корабля. Ангар был какого-то бело-серого цвета, а может у Ветрова просто рябило в глазах из-за того, что он попал из серого невзрачного тоннеля в очень светлое помещение, хотя, опять же, как и в тоннеле, никаких источников света в ангаре нигде не наблюдалось, будто или стены светились или же светом был наполнен сам воздух ангара. Но самое захватывающее здесь было то, что впереди, совсем неподалёку, висел овал такого же, как и всё здесь, бело-серого цвета и точно такой же, которые наводили страх на колонистов.

Ветров невольно попятился и ткнулся спиной во что-то твёрдое. Он оглянулся — это была бело-серая стена. Никакого светлого круга, через который он только что прошёл, на ней не было. Он развернулся и ткнул в стену рукой — рука упёрлась в твёрдую холодную поверхность, настолько холодную, что Ветров невольно отдёрнул руку. Постояв несколько мгновений в нерешительности, он уже медленно поднёс руку к стене, но едва коснулся её, тут же опять отдёрнул руку от неё — у него сложилось впечатление, что он пытался засунуть руку в морозильную камеру, которые нередко использовались для охлаждения дополнительной аппаратуры, пристыковываемой к телескопам для усиления его характеристических показателей, но если морозильные камеры были покрыты инеем, то на очень холодной стене никакого инея не просматривалось, да и холода, как такового, она не излучала. Ангар приобретал налёт какой-то мистичности.

Ветров поднёс руку, которой касался стены, к глазам, -никаких угрожающих изменений на ней не наблюдалось, тогда он потрогал эту руку своей второй рукой — проблемная рука была вполне тёплой. Он опустил руки и подняв плечи, состроил гримасу недоумения.

Влип! Он с чувством досады покрутил головой. Если отсюда нет второго выхода, влип по полной.

Отвернувшись от стены, он продолжил осмотр ангара.

Никаких примечательных предметов в ангаре не наблюдалось. Он был, практически пуст, если не считать несколько невысоких больших пустых постаментов, равномерно расположенных вдоль него примерно посередине. Ветров насчитал их восемь. Над одним из таких ближних к нему постаментов и висел сейчас овал, только он показался Ветрову гораздо большего размера, нежели те, которые были снаружи, хотя это могло быть из-за его близости. Стены же ангара, справа и слева от астрофизика имели более привлекательный вид: через равные промежутки на них светились и перемигивались разноцветьем индикаторов какие-то панели. Присмотревшись, Ветров нашёл, что перемигивающиеся и нет индикаторы располагаются, как раз напротив постаментов, а напротив того постамента, над которым сейчас висел овал, панели вроде бы и не перемигивались вовсе, а горели ровным, очень ярким светом. Более того, Ветрову даже показалось, что между постаментом и овалом есть едва видимое синее свечение.

А что если овалы таким образом заряжаются энергией? Вдруг всплыла у него догадка. Стоит отключить эти панели на стенах и они, оставшись без энергии, больше не будут досаждать нам?

Он посчитал светящиеся панели на каждой из стен ангара: их было столько же, сколько и постаментов.

Скорее всего, придётся отключать панели на обеих стенах? Сделал он вывод своим возможным действиям.

Интересно, эти овалы строятся где-то за этими стенами, а затем уже выводятся в ангар или они уже построены и их всех столько же сколько и постаментов — восемь? Замелькали у Ветрова вопросительные мысли. Если строятся, значит за этими стенами есть какие-то строители или создатели этих овалов. Если здесь висят их все восемь, то, пожалуй, им будет тесновато. Ангар не более ста пятидесяти метров. Сделал Ветров заключение, глазомером оценив длину ангара. В ширину он не больше тридцати и навряд ли они становятся поперёк него. Да и высота не больше тридцати метров. Подытожил он свой вывод о размерах ангара. Если до сих пор в ангаре не появился никто из обслуживающего персонала, то, возможно, зарядка овала проходит автоматически. Нужно подойти к панели, которая напротив работающего постамента и попытаться отключить её. Вдруг повезёт.

Ветров сделал шаг в сторону висящего овала и тут же содрогнулся от громкого гулкого звука своего шага. В ангаре стояла полная тишина и звук его шага оказался подобен ружейному выстрелу. Втянув голову в плечи, Ветров замер и повёл глазами по сторонам.

Толи звук послужил причиной начавшейся активности в ангаре, толи так совпало, но часть стены рядом с одними из перемигивающихся огоньков быстро скользнула вверх и в её проёме показалось нечто, напоминающее огромного паука. На мгновение остановившись, паукообразное нечто, быстро перебирая ногами, направилось в сторону Ветрова. Астрофизик невольно попятился и упёрся спиной в какое-то препятствие. Он тут же почувствовал, как спина, буквально, начала покрываться инеем.

Проклятье! Замёрзну! Всплыла у него тревожная мысль и он сделал невольный шаг вперёд. Обжигающий холод исчез. Все стены ангара такие холодные или лишь эта? Может стоит подойти к другой?

Он начал боком двигаться в сторону боковой стены, но паукообразное нечто было очень проворным и оказалось перед ним уже через три-четыре его шага и ткнуло одним из своих щупальцев ему в грудь. Ветров невольно попятился и вновь ткнулся спиной в холодную стену.

Щупалец паука оказался очень жёстким и больно давил Ветрову на грудь. Чувствуя, что замерзает, Ветров схватился за щупалец и попытался отбросить его от груди, но тут же почувствовал ещё большую боль, будто щупалец врос ему в грудь. Тогда, состроив страдальческую гримасу, Ветров попытался отстраниться от холодной стены хотя бы на несколько миллиметров, но преодолеть сопротивление давившего ему на грудь щупальца не получилось. Тогда он принялся рассматривать стоящее перед ним многоногое существо, пытаясь увидеть у него какое-то слабое место, воздействуя на которое, он мог бы избавиться от ситуации, в которой оказался, но как ни всматривался в стоящее перед ним нечто, никаких изъянов на нём не находил.

Многоногое существо имело, почти идеальный полусферический корпус, скорее всего искусственного происхождения, примерно метрового диаметра, из которого торчало неимоверное количество щупалец. Быстро сосчитать их все у Ветрова не получалось, так как многие их них находились в непрерывном движении над его головой и между ними проскакивали хорошо видимые молнии, издавая характерный треск, будто они пытались считать какую-то информацию из его головы. Но однозначно, всех щупальцев у существа было не менее двух десятков. Щупальцы были или разной длины, или могли трансформироваться, так как то, которое ткнулось Ветрову в грудь, было длиной не менее полутора метров, а те, на которых существо стояло, были длиной не более двух десятков сантиметров, а те которые просто болтались и висели у него над головой, были вообще разной длины. Никаких глаз, или каких-то других органов, сопоставимых с человеческими, у существа не просматривалось, его корпус был идеально гладким, но не блестящим, этакого серо-чёрного цвета со стальным отливом. Несомненно, это был какой-то механизм.

Спину Ветров уже не чувствовал, к тому же, давление щупальца усилилось настолько, что терпеть уже стало невозможно и Ветров, вновь схватив обеими руками за щупалец, попытался отбросить его в сторону, но щупалец даже не шелохнулся.

— Проткнёшь, гад! — Едва разжимая зубы, процедил Ветров.

Будто поняв произнесённую фразу, механизм резко отдёрнул щупалец от груди астрофизика. Не ожидая такого действия, Ветров дёрнулся вперёд, но успел выбросить ногу и сохранил равновесие. Что подумал своими электронными мозгами механизм, Ветрову не суждено было узнать, но в следующее мгновение, подхваченный парой щупальцев под плечи он уже болтал ногами в метре от пола ангара.

Не успев осознать произошедшей метаморфозы, Ветров понял, что механизм уже быстро семенит на своих щупальцах в сторону того дверного проёма из которого и появился. Причём шагов механизма совершенно не было слышно, как и дёрганий его корпуса при ходьбе, будто он не шёл, а летел. Астрофизик попытался подёргаться, но щупальца держали его крепко и кроме комического барахтанья, что-то ещё извлечь из своего положения Ветрову не удалось.

— Поставь, гад! Сам пойду! — Громко произнёс он.

Прошло несколько мгновений, но положение Ветрова не изменилось: или механизм его не понял, или он решил, что его действия более правильны в этой ситуации.

Шумно выдохнув, астрофизик решил на какое-то время смириться со своей участью, тем более, что у спины появилось чувство тепла, что наводило его на мысль, что с ней ничего страшного не произошло.

На удивление, за проёмом оказалось совершенно темно. Ветров покрутил головой, пытаясь сориентироваться, но это не помогло, его окружала такая темень, что даже поднесённую к лицу свою руку ему рассмотреть не удалось.

Видимо это помещение тоже было достаточно большим, так как, как показалось Ветрову, висел в темноте он достаточно, долго, прежде, чем положение его сменилось, причём произошло это столь быстро, что он осознал это, когда понял, что уже не висит, а сидит.

Скорее всего, это было какое-то, достаточно удобное, кресло, так как его ноги стояли на твёрдой поверхности, спина и голова были прижаты к немного выгнутой спинке, а руки лежали на подлокотниках.

Хотя сидеть было удобно, но Ветров решил устроиться ещё более комфортно и попытался пошевелиться и тут же осознал, что его свобода ограничена настолько, что пошевелить он не в состоянии ни одной из своих частей тела. Его сердце невольно сжалось в тревоге.

И как долго этот гад намерен меня держать в таком состоянии? Я ведь, в отличии от него, не железный. Всплыли у него мысли досады.

Будто прочитав их, где-то впереди вспыхнул крошечный зелёный индикатор и начал быстро увеличиваться в размерах или разрастаясь по величине, или же приближаясь. Вскоре он уже вырос до такого размера, что, практически, занял всё пространство перед Ветровым, однако, совершенно не принеся никакой информации о самом пространстве, будто он существовал вне той темноты, где находилось кресло и уже в следующее мгновение Ветров, оказался, буквально, погружён в этот самый зелёный, уже вовсе и не индикатор, а свет, который уже был не только снаружи, но и внутри головы астрофизика.

Прокл...

Ветров не успел сформировать полную досады мысль, как буквально растворился в этом самом свете, будто став его частью.

6

Разум Ветр О встрепенулся и разбросил своё информационное поле по сторонам. Страйбот ещё находился в ангаре бункера планетарного контроля, но летательный аппарат уже был отстыкован от зарядной станции и требовалось лишь желание разума Ветр О, чтобы он пришёл в движение. Но Ветр О медлил, пытаясь своим разумом охватить объединённое квантовое поле, чтобы знать всё, что происходит в окружающем его пространстве, но объединённое квантовое поле, вдруг, оказалось столь огромно, что охватить его всё было невозможно, чего не должно было быть, в принципе. Единственное, что удалось разуму Ветр О установить: в ангаре бункера он был один, если не считать стража — адрона, следящего, за состоянием бункера планетарного контроля. Где были остальные семь страйботов, было непонятно, хотя их квантовые каналы, несомненно, были вплетены в объединённое квантовое поле, но связь с ними разуму Ветр О, почему-то установить никак не удавалось.

Выход! Наконец отправил разум Ветр О команду системе управления страйбота, решив, что, возможно, стены бункера не дают возможности ему войти в контакт с остальными страйботами, а оказавшись вне их и объединённое квантовое поле станет полностью доступным.

Пространство ангара начало смещаться и через несколько мгновений разум Ветр О уже упирался в силовое поле, отделяющее бункер от тоннеля выхода на поверхность Тораки — планеты, уже многие тысячелетия назад покинутой цивилизацией тораков и лишь оставленный ими, вырубленный в одном из горных массивов планеты бункер планетарного контроля напоминал о некогда жившем здесь, одном из космических разумов.

Резко потемнело и страйбот заскользил по серому тоннелю, гонимый энергетической волной, но уже через несколько мгновений летательный аппарат, резко изменив направление и получив энергетическую независимость, выскользнул на поверхность планеты и в тот же миг разум Ветр О почувствовал другие страйботы и помчался над лесом в их сторону. Но это чувство, почему-то пришло ему не от объединённого квантового поля, а от системы управления страйбота, хотя должно было быть наоборот. Было какое-то несоответствие возможностей с реалиями. Это внесло долю тревоги в разум Ветр О, которую преодолеть он пока был не в состоянии.

Объединённое квантовое поле было чрезвычайно нестабильно, что, возможно и было причиной неполного погружения в него разума Ветр О. Это осознание увеличило у него чувство тревоги, так как, явно, кто-то извне пытался дестабилизировать объёдинённое квантовое поле. Ветр О знал, что, если объединённое квантовое поле накачать определённой энергией и если такой энергии будет очень много, то объединённое квантовое поле, непременно, рассыплется на отдельные квантовые каналы, объединяющие его. Страйботы станут автономны и начнут действовать по воле своего страя — разума, контактирующего с ним, что, несомненно, приведёт к утрате согласованного планетарного контроля и в конце-концов, приведёт к неизбежному хаосу среди страйботов. К тому же, став свободным, страйбот будет более уязвим к внешним пространственным возмущениям, что может привести к утрате им своего разума — страя, а проще говоря — к утрате своих способностей, делающих его пребывание над планетой осознанным и целенаправленным.

Причина дестабилизации? Анализ. Послал разум Ветр О запрос по своему квантовому каналу в объединённое квантовое поле.

Исходящее излучение от объекта чужих, вводящее страйбот в резонанс, который дестабилизирует объединённое квантовое поле. Тут же получил он форму напрямую в своё информационное поле.

Создать решение по устранению! Послал разум Ветр О следующую форму по квантовому каналу в абсолютной форме, то есть по форме безусловного приказа, хотя совершенно не имел представления о своих полномочиях в объединённом квантовом поле.

В текущем квантовом времени решения или нет, или оно одно — распад объединённого квантового поля. Получил он обескураживающую форму неизвестно от кого.

Причина? Послал разум Ветр О свою возмущённую форму в объединённое квантовое поле.орме нформационное поле.йбит в резонанс.

Резонанс исходит из конструкционных особенностей страйбота. Чтобы избавиться от резонанса требуется оптимизация конструкции. Получил разум Ветр О ещё более обескураживающую форму.

Распад исключить. Оптимизировать конструкцию! Сгенерировал он самые резкие безусловные формы.

Оптимизация конструкции страйбота возможна лишь на базе создателей. В планетарном бункере такой возможности нет. Получил разум Ветр О форму, как ему показалось, самую обескураживающую его.

Канал к базе создателей! Сгенерировал он очередную безусловную форму.

Условия для создания канала к базе создателей утрачены. Полученная форма на некоторое время ввела разум Ветр О в подобие некого транса: его информационное поле, буквально превратилось в бушующий океан, не в состоянии осознать актуальность полученной информации.

Что значит — утрачены? Почему я не владею всей полнотой информации о происходящем? Почему я должен генерировать безусловные формы, которые не конвертируются в формы исполнимые?

Структурная организация синоптических связей носителя твоего разума не оптимальна и не позволяет имеющимися в бункере возможностям загрузить в него всю накопленную информацию объединённого квантового поля. Загружена лишь необходимая, для выполнения текущей задачи, информация. Для загрузки всей информации объединённого квантового поля требуется долгое адаптационное перестроение методов создания синоптических связей носителя твоего разума или же получение информации традиционными для него способами, что сейчас и происходит. Получил Ветр О пространную, пожалуй, самую обескураживающую форму.

Я не торак? Мысленно, сгенерировал разум Ветр О такую безусловную форму, которой бы подошёл синоним голосового действия — прорычал.

Разум для страя Ветр О был взят из организма чужого, каким-то образом оказавшегося в бункере. Система контроля бункера признала его пригодным, но не оптимальным, для квантового канала страйбота, утратившего разум своего прежнего страя, в результате входа его в резонанс от избытка полученной им энергии исходящей от чужих.

Проклятье! Вот они кто! Вдруг молнией промелькнула в разуме Ветр О какая-то непонятная мысль, будто сгенерированная не им, а каким-то другим разумом.

Возьмите другой организм. Избавьте меня от этого уродства. Взмутился разум Ветр О. С кем я, вообще, обмениваюсь формами?

Носитель признан самым оптимальным из всех неоптимальных носителей, имеющихся сейчас на поверхности планеты. Ему присвоен высший ранг организации, объединённых квантовым полем страйботов.

Вот почему я пытаюсь отдавать приказы. Всплыла у разума Ветр О мысль полная иронии. Вот почему у меня такая странная связь с объединённым квантовым полем. Разум Ветр О всколыхнулся. Мои формы идут в объединённое квантовое поле, будто не по квантовому каналу, а вне его. Такого не должно быть. По его разуму прокатилась волна досады. Мои формы очень уязвимы, а значит уязвим и я и страйбот. По разуму Ветр О прокатилась ещё одна волна. Несомненно, причиной тому неоптимальность носителя моего разума? Это хорошо или... Хотя, он ведь получил высший ранг. Какая-то странная логика объединённого квантового поля. Над этим стоит поразмышлять. Но в менее тревожной обстановке. А сейчас не мешало бы подойти ближе к объекту чужих и попытаться оценить исходящую от него угрозу резонанса. Возможно, тогда и решение проблемы избытка энергии появится.

Разбросив информационное поле своего разума вокруг окружающего страйбот пространства, Ветр О направил летательный аппарат к объекту чужих.

Хотя направил, было неправильным понятием для принятого решения, так как разум страя Ветр О был неотделим от информационного поля системы управления страйбота. Это был единый организм — симбиоз природного разума и информационного поля системы управления механизма, некогда созданного природным разумом и правильнее, скорее всего, было так: симбиоз принял решение направиться к объекту чужих. Хотя приоритет в принятии решений был у природного разума, но если система управления находила в принятом решении угрозу для целостности страйбота, она могла и заблокировать его. Что происходило в этом случае разум Ветр О не знал, так как за короткий квант времени симбиоза в такой ситуации он ещё не был.

Страйбот скользнул к плато и вскоре завис над объектом чужих.

Разум Ветр О принял решение для своего страйбота, не занимать место в хороводе других страйботов, а повесил свой летательный аппарат высоко над объектом чужих, под самые облака и попытался по квантовому каналу найти какую-то информацию в объединённом квантовом поле об объекте чужих, но к своей досаде, такая информация оказалась ему, вдруг, недоступна. Ему ничего не осталось, как приняться собирать информацию об объекте самому.

Странный объект. Очертаниями напоминает очень большой страйбот. Почему он неподвижен? Тоже нет страя? Начали формироваться в информационном поле разума Ветр О потоки ассоциативного мышления. Если от объекта исходит вредное для страйбота излучение, то кто-то его должен генерировать? Есть способ избегать контакта с ним? Как это сделать? Или уничтожить объект или держаться от него подальше. Продолжал размышлять Ветр О, наблюдая за странным объектом из-под облаков. У страйбота нет оружия, могущее разрушать объекты, значит остаётся держаться подальше. Сделал Ветр О заключение. Но почему тогда страи не уводят страйботы от объекта, несмотря на опасность? Значит он несёт в себе что-то, о чём я ещё не знаю и что очень нужно создателям. Чем полезен для создателей чужой объект? Послал он форму по квантовому каналу, в надежде получить ответ.

Иногда чужой объект генерирует квантовый туннель по которому идёт мощный квантовый поток, показывая, что у объекта чужих есть квантовый накопитель. Квантовый накопитель бункера, практически, пуст. Если мы сможем завладеть квантовым накопителем объекта чужих, то сможем построить квантовый туннель до базы создателей. На удивление, получил он достаточно пространную ответную форму.

Зачем? Послал Ветр О форму в квантовый канал, полную удивления.

Мы сообщим создателям, что Торака обрела жизнь и они могут вернуться на свою планету.

А разве на той планете, где сейчас создатели, нет жизни? Послал Ветр О в квантовый канал ещё одну форму полную искреннего удивления.

Объединённому квантовому полю это неизвестно. Получил он обескураживающую ответную форму.

Куда же тогда объединённое квантовое поле намерено построить квантовый туннель, если не знает, где создатели? Сгенерировал Ветр О ещё одну форму, полную искреннего удивления.

Есть вектор. Получил он ещё более странную ответную форму.

А если создатели отклонились от него? Ещё больше удивился Ветр О странности полученной формы.

Это невозможно. В полученной форме Ветр О уловил кванты удивления. Создатели сами прислали вектор для объединённого квантового поля, когда квантовый канал создателей был ещё вплетён в объединённое квантовое поле бункера.

Почему же вы не отправляете информацию создателям, если знаете их вектор?

Накопитель бункера пуст. Но бункер хранит матрицу запутанности, которая позволит воссоздать связанные кванты создателей. Связанные кванты есть в квантовом накопителе чужих, но войти с ними контакт объединённому квантовому полю не удаётся, несмотря на все попытки страев.

Известно, где находится квантовый накопитель чужих? Послал Ветр О очередную форму вопроса объединённому квантовому полю.

Мы не можем понять структуру информационного поля чужих. Все наши попытки прочитать его неудачны. Получил он ответную форму будто наполненную квантами тели нет жизни?огут вернуться на свою планету.о.изменно связывались квантовыми каналамибезысходности.

Значит нужно найти другой способ получить от чужих нужную информацию: например, заставить их открыть свой квантовый туннель, войти в него и тогда местонахождение их квантового накопителя станет известно. Сам не зная почему, отправил Ветр О по квантовому каналу свою идею по захвату квантового накопителя чужих.

Квантовый туннель чужих открывается лишь на короткий квант времени. Мы не успеваем завладеть им. Получил он ответную форму, показывающую, что его идея уже не нова.

Значит нужно заставить чужих открыть свой квантовый туннель на более длительное время. Отправил Ветр О по квантовому каналу форму с квантами возмущения.

Но мы не понимаем информационные поля носителей их разума. Получил он не менее возмущённую ответную форму.

Страх. Страх заставит их открыть свой квантовый туннель на нужный нам квант времени. Сгенерировал Ветр О ещё одну идею и отправил её по своему квантовому каналу, в надежде, что она будет достойно оценена общим квантовым полем.

Страх? Пришла к нему форма наполненная квантами большого удивления. Это неизвестное чувство объединённому квантовому полю. Ты уверен, что это чувство свойственно разуму чужих? Как вызвать это чувство у чужих. И как проверить, что это чувство возымело у них место? Получил он осторожную форму с квантами неуверенности.

Что представляют собой чужие? Послал он форму вопроса в объединённое квантовое поле.

Это биологические организмы, весьма похожие на биологические объекты дикой природы планеты, только со сложной организацией своего, плохо понятного, информационного поля. Получил он ответную форму из которой почти никакой полезной информации для себя не смог выделить.

Биологические объекты дикой природы испытывают страх? Послал он уточняющую форму в объединённое квантовое поле.

Если страйбот приблизится к объекту дикой природы, он убегает. Получил Ветр О ответную форму, как ему показалось, заслуживающую внимания.

Уверен, это и есть чувство страха. Уверен, чужие будут испытывать такое же чувство, если страйбот приблизится к ним. Это можно проверить. В объединённом квантовом поле есть информация, что чужие строят на берегу реки небольшие объекты, своего рода, небольшие бункеры для себя. Нужно сделать так, чтобы чужие забыли о своих бункерах и всегда оставались лишь в своём большом объекте. Это и будет доказательством наличия в их разумах чувства страха. Отправил Ветр О в объединённое квантовое поле форму, как ему показалось, достойную, для вызова чувства страха у чужих, хотя, что они из себя представляют, он ещё не знал в полной мере.

Объединённое квантовое поле надеется на прозорливость твоего разума страй Ветр О. Тебе присваивается ранг доминанта.

И сколько доминантов имеет объединённое квантовое поле? Отправил Ветр О в объединённое квантовое поле форму переполненную квантами удивления.

Ты единственный.

И что мне даёт этот ранг?

Превосходство форм решений. Запрет на формы других страев.

Ну и ну. Отправленная в объединённое квантовое поле форма была более, чем переполнена квантами удивления.

В недалёком пространстве от планеты найден ещё один объект чужих, который несёт в себе накопитель связанных квантов. К нему отправлен страйбот, но он не знает ничего о чувстве страха. Ты будешь отправлен к нему и поможешь ему вызвать чувство страха у чужих в том объекте. Получил Ветер О неожиданную для себя форму, наполненную непонятными квантами.

Но...

Вернись в бункер. Получил он форму, наполненную квантами безусловности.

Не отправив в объединённое квантовое поле никаких форм, страй Ветр О послал страйбот вниз.

7

Антонов медленно шёл по одному из коридоров корабля, сам не зная куда и зачем: жизнь для него, вдруг, потеряла, если не весь, то большую часть смысла и что нужно делать в сложившейся для него ситуации, он, совершенно, не представлял. Неожиданно раздавшийся у него за спиной шум заставил его остановиться и оглянуться — из бокового коридора выходила шумная толпа колонистов. Видимо, увидев его, толпа остановилась. Шум в толпе резко исчез, но уже через несколько мгновений из неё донеслись громкие голоса.

— Это он приказал пустить газ!

— Он, гад!

— Как со скотиной, с нами!

Антонов развернулся и подняв руки, шагнул к толпе. Колонисты зашумели ещё больше. Вперёд выступили несколько мужчин и став плечо в плечо, перегородили коридор. Не доходя до мужчин трех-четырёх шагов, Антонов остановился и опустил руки, но правую тут же, привычным движением, положил на пояс.

— Зверь! Животное! — Донеслись из-за спин шеренги мужчин большей частью женские голоса. — Рука на поясе. Не терпится повторить.

Антонов тут же убрал руку с пояса и обвёл толпу взглядом, полным досады.

— Во-первых — я такой же человек, как и вы. — Заговорил он громким, но спокойным голосом. — Во-вторых — я не отдавал приказ о применении газа и никогда не отдам такого приказа, так как, как я уже сказал, я точно такой же колонист, как и вы и я уже не командир десантной группы и не имею права отдавать подобные приказы. В-третьих — я хочу знать причину, которая движет вами; может кто-то объяснит мне её, так сказать, из первых уст.

— Нас обманули, заверив, что планета не обитаема. — Заговорил один из мужчин из шеренги: насколько помнил Антонов, это был один из строителей по фамилии Шматов. — А она не просто обитаема, а обитаема очень разумными существами, лишь приближение к которым отшибает память, уже не говоря о прямом контакте. Они превращают нашу жизнь в кошмар и потому мы хотим вернуться на Землю. Мы имеем на это полное право.

— А разве были прямые контакты с овалами? — Антонов состроил гримасу удивления. — И я не думаю, что они разумны. Если только их пилоты. — Он погримасничал губами. — Если они есть.

— Будут и контакты. Это лишь начало. — Заговорил другой мужчина из шеренги, Мишуков, один из техников, насколько знал Антонов. — Осталось недолго ждать. Медлаборатория уже забита колонистами с потерей памяти. — В захлёб выговаривал техник. — Мы оказались не готовы к встрече с ними и лучше не мешай нам, а помоги убраться отсюда.

— И чем же я могу помочь вам? — Антонов поднял плечи.

— Ты знаешь код разблокировки дверей в зал портации или мы их выломаем. — Мишуков так резко взмахнул рукой, сжатой в кулак, в сторону Антонова, что тот сделал поспешный шаг назад.

— Уверен, начальник колонии уже приказал поменять код. — Состроив гримасу снисходительности, Антонов поднял плечи.

— Что с ним церемониться. Обезоружить его и к идентификатору. — Донёсся громкий голос из толпы. — Приставим зард к виску — всё скажет.

— Вы опоздали. Я уже обезоружён. — Антонов провёл рукой по пустому поясу. — У меня нет оружия. — Он поднял обе руки над головой.

— К идентификатору!

Донёсся ещё один выкрик и Антонов ещё не успел опустить руки, как уже был окружён мужчинами из шеренги и развёрнут в обратную сторону и уже двое из них пытались завести ему руки за спину, а, видимо, самый нетерпеливый так сильно толкнул его в спину, что Антонов сделал резкий шаг вперёд и пытавшиеся его скрутить мужчины, видимо не ожидая такой резкой выходки, отпустили его. Освободившись, Антонов сделал ещё один резкий шаг вперёд и ткнулся корпусом в стоящего перед ним мужчину, который не устоял и растянулся на полу. Антонов тут же вернул свои руки из-за спины вперёд и резко развернулся и едва не ткнулся своим носом в нос, оказавшегося перед ним мужчиной, который, видимо, уже торопился опять крутить ему руки. Не раздумывая, резким тычком, Антонов ткнул мужчину руками в грудь и тот взмахнув руками, полетел спиной вперёд и если бы не стоящие за ним колонисты, то непременно оказался бы на полу. В толпе колонистов наступило некоторое замешательство, все они будто окаменели.

— Хотя я и без оружия... — Громко заговорил Антонов. — Но постоять за себя сумею и издеваться над собой не позволю. Я готов доказать, что код двери в зал портации уже другой. — Резко развернувшись, он шагнул в прогал между стоявшими перед ним мужчинами и переступив, через всё ещё лежащего на полу колониста, быстро зашагал в сторону зала портации.

Громкий шум за спиной возвестил, что колонисты двинулись за ним.

* * *

Антонов несколько раз набрал код идентификации на сенсорном экране рядом с закрытой дверью, ведущей в зал портации, который он знал, но всякий раз экран лишь ярко вспыхивал сочным красным цветом и его динамик металлическим голосом возвещал, что код неверен. Антонов отвернулся от экрана и подняв плечи, молча развел руками.

— Он врёт! — Донёсся голос из толпы, стоящей перед ним. — Пытается запудрить мозги. Выбить ему их из его головы.

— Он не врёт. — Заговорил мужчина, стоящий рядом с Антоновым. — Я техник портаторных перемещений. Сегодня утром был именно тот код, который он вводил. — Он кивнул головой в сторону Антонова. — Я вёл вас сюда, надеясь, что он верен, но... — Он громко хмыкнул.

— И что теперь? — Выкрикнула из толпы какая-то женщина.

— Выломать дверь! — Донёсся выкрик.

— Если твоей башкой. — Губы техника вытянулись в широкой усмешке. — Эта дверь толщиной почти двести миллиметров металла.

— Найти другой путь! — Прокричал кто-то.

— Нет другого пути. — Техник мотнул головой.

— Значит нужно захватить корабль. — Продолжал сыпать идеи, всё тот же мужской голос.

— Кто-то знает системы корабля или, хотя бы, сможет разобраться в них, чтобы изменить код этой двери? — В голосе техника послышались нотки насмешки.

В коридоре, перед закрытой дверью, на некоторое время воцарилась тишина.

— Значит нет. — Наконец нарушил тишину техник.

— Значит нужно вырезать эту чёртову дверь! — Раздался ещё один мужской голос.

— Двести миллиметров легированной стали. У тебя есть такой резак? — Произнёс техник.

— Сегодня зачем-то сняли одну из лазерных турелей. Она неподалёку в коридоре. — Вмешался в разговор незнакомый Антонову мужчина, стоящий прямо перед техником. — Эта турель своими лазерами разнесёт эту дверь за несколько ударов.

— Она не только дверь, но и всё за ней выжжет. — Техник округлил глаза в испуге.

— Если работать аккуратно, разрушения можно свести к минимуму. — Настаивал на своей идее мужчина.

— Уж не ты ли, такой аккуратист? — Техник широко улыбнулся.

— Я! — Мужчина кивнул головой. — Я работал с такими турелями в орбитальной противометеорной защите на одной из космических станций Ио.

— Что вы там шепчетесь? — Донёсся громкий женский голос из толпы. — О какой космической станции?

— Я предлагаю взорвать эту дверь. — Громко заговорил мужчина, поворачиваясь лицом к толпе. — Здесь, неподалёку стоит турель с лазерами. Хватит трёх-четырёх ударов, чтобы в двери проделать огромную дыру.

— Где? Где она? — Раздались громкие крики.

— Я покажу. Только она тяжёлая. — Мужчина покрутил головой.

— Показывай! Нас много! Дотащим! — Буквально, заревела толпа.

Дёрнув плечами, мужчина шагнул в толпу, которая попятилась, образовывая перед ним широкий коридор, затем смыкаясь и направляясь за ним.

Не вовремя они затеяли перемещение турелей. Лицо Антонова исказилось невольной гримасой досады. Сколько их уже сняли? Хорошо, если только одну.

Прошло некоторое время и у двери остались лишь портаторный техник и Антонов.

— Что же ты не поддерживаешь товарищей? — Поинтересовался Антонов у техника. — Извини, я никак не могу вспомнить твоё имя.

— Максим Ионов, господин Антонов. Я не на виду и немудрено вам меня не знать. — Техник широко улыбнулся. — Обойдутся. Их много. Сами дотащат. — Он вяло махнул рукой. — Моя работа ещё впереди. Хотя я сам, собственно, не рвусь на Землю. Хочу лишь помочь желающим туда вернуться.

— Ну-ну!

Произнёс Антонов и заложив руки за спину, принялся ходить перед дверью туда-сюда. Техник остался стоять на своём месте.

Прошло долгое время, а никто из ушедших не возвращался. Антонов остановился и повернулся к технику.

— И где они? — Он подтвердил свой вопрос взмахом подбородка.

Ничего не сказав, техник шагнул в ту сторону, куда ушли колонисты. Негромко хмыкнув, Антонов пошёл следом.

Идти далеко не пришлось: свернув, буквально, пару раз по коридорам, техник и Антонов уткнулись в толпу колонистов, которую направились искать. На удивление, в толпе было тихо. Антонов подошёл к одному, из стоявших последним, колонисту.

— Что здесь происходит? — Негромким голосом поинтересовался он.

— Десантники заблокировали путь к турели. — Не оглядываясь на Антонова, ответил колонист. — Говорят, если не разойдёмся, применят слезоточивый газ.

— Н-да! — Антонов состроил удручающую гримасу. — Ну и ну! — Он тронул за плечо стоящего перед ним колониста. — Разреши пройти. Я поговорю с десантниками.

Колонист оглянулся и видимо узнав Антонова, тут же посторонился.

— Разреши пройти. — Антонов тронул за плечо следующего колониста.

Оглянувшись, тот едва ли не шарахнулся в сторону.

Трогая колонистов за плечо и произнося одну и туже фразу, Антонов вскоре оказался в первом ряду толпы колонистов, буквально, в трёх шагах перед которой стояли десантники, перегородив коридор в несколько рядов. Антонов состроил невольную гримасу удивления: десантников было гораздо больше трёх десятков. Выходило, что Шатова весьма серьёзно отнеслась к происходящему в колонии волнению части колонистов и принялась срочно наращивать военный контингент колонии, видимо надеясь силой, а не словом подавить колонистов, дошедших едва ли не до истеричного состояния.лся в первом ряду толпы колонистов — в двух шагах

Антонов сделал шаг вперёд и поднял руки.

— Мы безоружны. Я призываю вас к благоразумию. — Заговорил он громким голосом. — Мы такие же колонисты, как и вы и ни у кого из нас нет, совершенно, никакого намерения причинить кому-то зло. Мы хотим лишь одного — вернуться на Землю. Мы просим лишь одного: не мешайте нам.

Первая шеренга десантников зашевелилась и раздвинулась. В образовавшийся прогал вклинился ещё один десантник. Так как все десантники были в шлемах с затенёнными стёклами, то кто это был, Антонов узнать не мог.

— Ты уже с ними. — Раздался из под шлема достаточно грубый, но не совсем похожий на мужской, голос. — Быстро ты переметнулся. — Антонов, наконец, узнал, что это не десантник, вовсе, а новоиспеченный начальник колонии, Вероника Шатова. — Советую разойтись и заняться работой. Даю десять минут. Иначе будут задействованы специальные средства.

— Я не намерен покидать колонию, госпожа Шатова. — Заговорил Антонов, стараясь говорить, громко, но как можно спокойнее. — Но я поддерживаю желание колонистов, вернуться на Землю и не вижу причины отказать им в этом. У планеты есть хозяева, о которых на Земле не было известно и которые, скорее всего, недовольны нашим появлением здесь. Ситуация вокруг колонии неоднозначная и у колонистов есть все основания вернуться на Землю.

— Причин для отказа в портации много и одна из них — мы никогда не портировали людей и какими они окажутся на Земле и окажутся ли вообще, можно только гадать. — Заговорила Шатова. — Вторая причина: если мы даже примемся портировать людей, то запутанных частиц навряд ли хватит на всех. Колония тогда вообще останется без связи с Землёй, а грузовик с грузом запутанных частиц придёт не раньше, чем через год. Я не позволю подвергнуть колонию такому неоправданному риску и потому советую разойтись и заняться работой. Со своей стороны я обещаю связаться с Землёй и поинтересоваться у неё возможностью портации людей. Если Земля даст какие-то рекомендации по этому поводу, то Управляющий Институт колонии рассмотрит возможность возврата кого-то из колонистов на Землю.

— Если к тому времени будет кого. — Донёсся громкий выкрик из толпы.

— Советую разойтись! — Едва ли не закричала Шатова. — Иначе я буду вынуждена... — Она подняла правую руку над головой.

Антонов тут же повернулся к колонистам.

— Я рекомендую прислушаться к словам госпожи Шатовой и предоставить Управляющему Институту двое-трое суток на выполнение своего обещания. Надеюсь, что Земля пойдёт нам навстречу и выдаст необходимые рекомендации по портации человека. Я совершенно не хочу, чтобы с кем-то произошла какая-то неприятность при выходе из канала перемещения. — Он покрутил головой.

— Сутки! Сутки на принятие решения! — Раздался громкий выкрик из толпы.

— Сутки! Сутки!... — Загудела толпа.

Антонов опять повернулся к десантникам.

— Вы всё слышали, госпожа Шатова. — Антонов поднял плечи.

Никто из десантников ничего в ответ не произнёс.

Антонов всмотрелся в стоящую перед ним шеренгу десантников. Его губы вытянулись в усмешке — однозначно, Шатовой перед ним уже не было.

В тот же момент десантники начали быстро пятиться и выстраиваться вдоль обеих стенок коридора, образуя между собой коридор, как бы предлагая колонистам пойти по нему.

Антонов оглянулся — толпа колонистов стояла неподвижно в полной тишине. Отвернувшись, он первым шагнул в коридор из десантников.

* * *

Войдя в свою каюту, Антонов почувствовал усталость и дойдя до кресла, шумно сел. Его глаза тут же уткнулись в экран стерео, на котором, когда не было программы передач, отображалось время — было уже за полночь. Прикрыв глаза, он устало откинулся на спинку кресла...

Нудный, неприятный шум настойчиво лез в уши, норовя через них прорваться в мозг.

Антонов открыл глаза — его взгляд тут же упёрся в экран стерео, на котором отображалась какая-то толпа человек из десяти. Человек, стоящий первым, достаточно энергично жестикулировал, что-то негромко крича. Антонов прислушался.

— Открой, открой. Мы знаем, что ты там. — Удалось разобрать ему негромкие слова.

Антонов присмотрелся к говорящему и тут же вспомнил, что это портаторный техник Ионов, так сказать, сочувствующий своём местевжелающим туда вернуться.но помочь лю.оявлением здесь. .

— Хм-м! — Невольно вырвалось у Антонова.

Несомненно, что-то произошло. Может быть им удалось добраться до портатора. Замелькали у него тревожные мысли. Но тогда, зачем им я? Может хотят предложить уйти с ними?

Дёрнув плечами, он поднялся и подойдя к двери, коснулся рукой пластинки идентификации — дверь тут же скользнула в сторону и едва он перешагнул порог, как колонисты оказались перед ним, буквально воткнув его спиной в едва успевшую закрыться дверь.

— Нам нужно оружие! — Выдохнул ему в лицо портаторный техник.

— У меня нет оружия. — Антонов, как мог отклонил голову от портаторного техника и её затылок упёрся в закрытую дверь и ему ничего не осталось, как покатать головой по двери.

— Но ты знаешь, где его можно взять. — Донеслись слова колониста, стоящего где-то в задних рядах толпы.

— Я же уже сказал. — Состроив гримасу досады, Антонов поднял плечи. — Я уже не командир десантной группы и мой доступ в оружейную аннулирован.

— Ты врёшь! — Дохнул ему в лицо горячим воздухом портаторный техник.

— Я никогда не вру! — Произнёс Антонов, заметно повысив голос. — О моей искренности можете поинтересоваться у господина Маркова.

— Марков умер. — Донеслось из толпы, но кто это сказал, Антонов не увидел, так как портаторный техник, буквально закрыл всё пространство перед ним.

— Этого не может быть. — Антонов вновь покатал головой по двери.

— Убили его. — Донёсся ещё чей-то голос. — Я видел, как к нему приходили десантники и после их ухода его и нашли мёртвым.

Неужели Шатова могла опуститься до такого? Антонов состроил кислую гримасу. Зачем? А что если не все колонисты выполняют её приказы, а продолжают слушаться Маркова? Он поднял плечи. А теперь проблема исчезла. Но тогда это уже не колония по обживанию новой планеты, а тюремная колония. Может правильно делают эти колонисты, намереваясь вернуться на Землю? Чем я могу помочь им? Гримаса Антонова сделалась её выразительнее. Надеюсь, это не послужит для Управляющего Института причиной, чтобы приговорить меня к смерти.

Он поднял взгляд на стоявшего перед ним портаторного техника.

— Доступа к оружию у меня нет, однозначно, но с парализаторами я могу помочь. В умелых руках это достаточно грозное оружие. К тому же, для ношения парализатора вне корабля никакого разрешения не нужно. Надеюсь, затем вы их и получаете? Внутри корабля пользоваться парализатором запрещено. К тому же, против десантников они бесполезны.

— Давай парализаторы. — Сделав шаг назад, портаторный техник махнул рукой.

— Ты уже тоже хочешь вернуться? — Глядя в глаза портаторному технику, Антонов взмахнул подбородком.

— Я хочу чтобы этот кошмар поскорее закончился. — Процедил техник.

— Пропустите меня, иначе... — Антонов покрутил головой.

Техник сделал шаг назад. Остальные колонисты тоже попятились.

Отстранившись от двери, Антонов развернулся и направился в сторону склада с парализаторами, дверь которого имела простую защиту лишь по ладони руки и он надеялся, что ладонь его руки ещё не удалена из её информатория.

Была глубокая ночь. Колонисты или спали, или просто находились в своих каютах, не отваживаясь их покидать. Склад находился в одном из отдалённых хелпов нижнего уровня и хотя идти до него пришлось достаточно долго, но патруля в этой части корабля не оказалось и колонисты добралась до нужных дверей без приключений.

Едва Антонов приложил руку к пластинке идентификации, как она тут же мигнула зелёной окантовкой и дверь склада тихо скользнула в стену. Внутри вспыхнул свет. Стеллажи склада были, практически, полностью заполнены ящиками с парализаторами.

Шагнув в образовавшийся проём, Антонов развернулся и сделав шаг назад, входя спиной в склад, поднял руку, останавливая бросившихся к нему колонистов.

— Стоять! — Громко заговорил он. — Каждый получит упаковку с десятью парализаторами. На большее не рассчитывайте, иначе я закрою склад. — Он вытянул руку в сторону внутренней пластинки идентификации — колонисты тут же замерли. — Входить по одному и называть себя.

Обведя колонистов тяжёлым взглядом, Антонов шагнул к ближнему стеллажу и включив информационную панель, прикрепленную к нему, взял упаковку парализаторов и повернулся к первому вошедшему за ним колонисту — это был, всё тот же, портаторный техник.

— Имя! — Антонов вопросительно взмахнул подбородком.

— Ионов. Максим Ионов. — Произнёс техник, в недоумении, высоко подняв брови.

— Таков порядок. — Сухо ответил на его немой вопрос Антонов.

Сунув портаторному технику в руки упаковку с парализаторами, Антонов молча повёл подбородком в сторону выхода. Молча взяв упаковку и так же молча развернувшись, портаторный техник вышел.

Всех колонистов, пришедших к складу, оказалось одиннадцать. Все без колебаний назвали себя и получив по упаковке с парализаторами, ушли.

Антонов отключил информационную панель стеллажа, надеясь, что когда обстановка в колонии стабилизируется, можно будет собрать розданные парализаторы и выйдя со склада и закрыв его дверь, направился в сторону каюты Маркова, надеясь там узнать какие-либо подробности смерти, теперь уже бывшего начальника колонии.

* * *

Похороны Маркова проходили тихо и как-то скромно, без каких-либо почестей, как первому начальнику колонии. Урна с прахом была окружена плотным кольцом десантников, которых, на удивление Антонова было не меньше сотни. К удовлетворению амбиций Антонова, десантников его отряда среди них не было: видимо Шатова одела и вооружила своих сторонников. Её саму Антонов, как ни старался, увидеть не смог: или её в самом деле не было, или она, как и вчера, была переодета десантником. Простые колонисты шли к стене скорби, куда запечатывались урны с прахом умерших колонистов, за десантниками редкой толпой. Их тоже было не более сотни человек. Все шли молча. Во взглядах всех колонистов чувствовалось какое-то напряжение. Как заметил Антонов, никого из тех колонистов, которые вознамерились вернуться на Землю, на похоронах не было. У него появилось чувство тревоги, что что-то должно произойти. Никаких речей перед стеной скорби не было. Молча задвинув урну с прахом в нишу и прикрепив к ней траурную табличку, десантники, так же молча ушли. Колонисты, постояв ещё некоторое время, тоже разошлись. Антонов уходил последним.

Перед уходом, он вплотную подошёл к траурной табличке, достал носовой платок, тщательно протёр её и отступив на шаг, склонил голову.

— Извините, господин Марков. Это единственное, что могу сейчас сделать для вас. — Негромко произнёс он и глубоко и протяжно вздохнув, повернулся и быстрой походкой пошёл прочь.

В этот день никаких происшествий не было: видимо пожелавшие вернуться на Землю колонисты, всё же решили дать Шатовой обещанный день на раздумье. Антонов обошёл, буквально, весь корабль, но за редким исключением, все колонисты сидели по своим каютам и коридоры корабля были непривычно пусты. Даже, пугающе пусты, как казалось Антонову. У него не было друзей в колонии, видимо из-за специфики его профессии и потому он бродил один. Не было у него и семьи, всё по той же причине, да и сам он, как-то, не стремился к её созданию, периодически откладывая это мероприятие на потом.

Наконец, изрядно устав, он вернулся в свою каюту и выпив тоник, не раздеваясь, улёгся на спальную платформу и сразу же уснул.

* * *

Антонов открыл глаза. Было темно. Вспомнив произошедшие события перед сном, он резко поднялся. Каюта тут же наполнилась светом. Подавив приступ потягивания, он направился в санационную, приводить себя в порядок, но едва оказался напротив экрана стерео, остановился: по экрану мелькали бегущие куда-то десантники. Тут же забыв о санационной, он бросился прочь из каюты.

Коридор был пуст, видимо события происходили где-то в другом месте. Покрутив головой, пытаясь выбрать направление, он всё же решил, что события должны происходить где-то неподалёку от портатора и повернувшись, побежал в его направлении.

Коридор к портатору был забит колонистами и их было гораздо больше, чем вчера. Отчаянно работая локтями и корпусом, всё же Антонов имел достаточно большие габариты, не обращая внимание на раздающиеся в его адрес угрозы, он пробрался вперёд и замер в испуге: перед дверью в зал портации, плечом к плечу, закрывшись щитами и масками, стояли две шеренги десантников, полностью перегородив коридор; шагах в десяти перед ними стояли колонисты, держась за лазерную турель и скорее всего десантников от гибели отделяли какие-то мгновения. Не раздумывая, Антонов бросился вперёд и отбежав от толпы колонистов на несколько шагов, развернулся к ним лицом и поднял руки над головой.

— Опомнитесь! — Заговорил он громким голосом. — Они такие же колонисты, как и вы. Неужели вы настолько опустились, что ради удовлетворения своего желания, готовы уничтожить их? Опомнитесь!

— Прошли сутки. — Громко заговорил один из колонистов из толпы. — Шатова не выполнила своё обещание. Она не связалась с Землёй и ничего не узнала о портации людей. Вместо этого она объявила, что никто на Землю не уйдёт и прислала к портатору десантников.

— Когда она это объявила? — Поинтересовался Антонов, опуская руки.

— Только что. — Выкрикнул один из колонистов, державшийся за турель.

— Она здесь! — Антонов оглянулся на десантников, но они были закрыты щитами и кого-то из них распознать было невозможно.

— Она это сделала по стерео. — Раздался из толпы знакомый голос.

Антонов вновь повернулся к колонистам и увидел стоящего в первом их ряду портаторного техника Ионова. Скорее всего он это и сказал.

Видимо я пропустил из-за сна её объявление. Всплыла у Антонова мысль досады. Так недолго и всё проспать.

— Вчера в медлабораторию реаниматоры привезли ещё полсотни строителей из посёлка. Скоро все там будем. — Раздался громкий женский голос из толпы.

— Что вы ждёте? Стреляйте! — Донёсся оттуда же громкий мужской выкрик.

— Если вы намерены стать убийцами, то первым вам придётся убить меня. — Громко произнёс Антонов.

— Стреляйте по ногам. — Прокричал тот же мужчина.

Но вместо выстрела Антонов, вдруг, услышал громкий шум, идущий откуда-то из дальних рядов толпы. Стоявшие в первых рядах колонисты, начали оглядываться, вставать на цыпочки, видимо пытаясь понять, что там происходит. Антонов вытянул шею, тоже пытаясь увидеть, что там происходит, но его усилия остались тщетны.

Вдруг донёсся резкий звук выстрела и над толпой повисло светлое облако, которое начало опускаться на головы колонистам.

Лицо Антонова исказилось гримасой досады. Он прекрасно знал, что это было за облако — это был газ, вызывающий проблемы с дыханием, а если наглотаться этого газа вдоволь, то можно было перестать дышать и навсегда.

Затем появилось ещё одно облако и ещё одно. Толпа зашумела ещё больше и как бы стала ниже, колонисты начали втягивать голову в плечи и пригибаться. Донеслись истошные женские вопли.

Антонов почувствовал во рту непрошенную сладость и понял, что газ добрался и до него. Он попятился и поспешно достав из кармана курточки повязку, пропитанную специальным раствором, закрыл ею рот и нос. Приторный запах исчез, хотя дышать стало тяжелее, но возможности уйти из этого коридора не было, так как толпа колонистов металась по сторонам, будто бушующее море. Но прошло ещё некоторое время и море начало успокаиваться, колонисты из толпы массово валились на пол и вскоре ни одного из них, стоящего на ногах, не осталось.

Антонов оглянулся — десантники перед дверью в зал портации стояли с надвинутыми на лица масками, которые имели такой же фильтр, какой сейчас он держал перед своим лицом.

Донёсся громкий шум. Антонов повернулся на него: бесцеремонно отбрасывая лежащих колонистов к стенам коридора, через них пробирались десантники, а за ними, по образовавшемуся коридору катил кар. Антонов невольно попятился. Но десантники дойдя до лазерной турели, так и не сделавшей ни одного выстрела, зацепили её каром и потащили прочь. Чувствуя, что повязка уже плохо справляется с фильтрацией, Антонов заторопился за десантниками.

Оказавшись в одном из чистых коридоров, он встретил группу куда-то спешащих реаниматоров, во главе с их руководителем Смоляниновым, с которым у него были хорошие отношения и едва успел схватить его, пробегающего мимо, за курточку. Смолянинов настолько спешил, что остановился не сразу, а даже несколько шагов протащил за собой Антонова.

— Извини! Тороплюсь! — Быстро заговорил главный реаниматор. — Привезли ещё несколько строителей из посёлка.

— В коридоре, к залу портации, на полу, не менее двух сотен колонистов, наглотавшихся духов от Шатовой. Не окажешь им быструю помощь, завтра всех будешь хоронить. — Быстро произнёс Антонов и отпустив курточку Смолянинова, повернулся и направился в сторону своей каюты.

— А ты? — Произнёс ему в спину главный реаниматор.

Ничего не сказав, не оборачиваясь, на ходу, Антонов отставил руку в сторону и разжал её — из неё выпала и расправившись повисла его повязка, из белой, перекрасившись в розовый цвет.

* * *

Прошло несколько дней. Антонов всё же наглотался отравляющего газа и все эти несколько дней находился в своей каюте, харкая розовой слюной и занимаясь самолечением, благо, он знал, как это нужно делать. Когда же, наконец, он выбрался в коридор, то поразился произошедшим на корабле переменам: по его коридорам группами ходили лишь десантники, а ни один колонист, за более чем час его блужданий по кораблю ему не встретился. Среди патруля были и десантники его отряда, но при встрече с ним, они или опускали голову или отворачивались, будто не замечая своего бывшего командира.

Стерео в каюте Антонова почему-то не работало и потому, чтобы как-то прояснить ситуацию на корабле, он решил зайти в каюту одного из своих бывших подчинённых, к кому-то из командиров группы, но его попытки оказались тщетны: ни одна из трёх дверей кают командиров групп ему не открылась. Состроив мину недоумения, он направился в медлабораторию корабля. Смолянинов оказался на месте.

— Рад видеть! — Произнёс Антонов, подходя к стоявшему у какого-то непонятного ему прибора, Смолянинову.

— Взаимно! — Ответил Смолянинов, поворачиваясь к Антонову. — Как себя чувствуешь? Что-то давно тебя не встречал.

— Вполне! — Антонов вытянул губы в широкой усмешке. — Как колонисты? Всем им удалось помочь.

— Всем. — Смолянинов кивнул головой. — Спасибо, что предупредил. Если бы мы задержались на час-полтора, могла бы произойти большая трагедия. Они должны быть тебе благодарны, Григорий.

— Брось, Николай. — Антонов, состроил страдальческую гримасу. — Уж слишком Шатова разошлась. Как бы, действительно, беды не произошло. — Он покрутил головой.

— Я не совсем понимаю этих колонистов, Григорий. — Смолянинов в свою очередь покрутил головой. — Они прекрасно знали, куда шли и что здесь их может ожидать. Да и навряд ли Земля встретит их с распростёртыми объятьями.

— Как бы то ни было, Николай, но они имеют право вернуться. Так и в контракте у каждого колониста записано: если колония встретится с местным населением и вступит с ним в конфликт, то колонист имеет право вернуться на Землю. Все причины налицо. Так что, требования колонистов законны.

— Ты, действительно, считаешь, что овалы и есть разумные жители этой планеты? — Смолянинов состроил удивлённую гримасу.

— Я не знаю, кто они и насколько разумны. Это пусть определяет научный совет. Но конфликт налицо. — Твёрдым голосом произнёс Антонов. — Ты не знаешь, что со стерео? У меня оно уже несколько дней молчит и совершенно не представляю, что происходит в колонии. — Он покрутил головой.

— Мне некогда его смотреть. — Смолянинов мотнул головой в ответ. — Я в своей каюте уже несколько дней не был. Жена и дочь, как и ты сейчас, сюда приходят на меня посмотреть. Знаю лишь то, что овалы, теперь висят не над кораблём, а носятся над лесом вокруг посёлка. Что они там ищут, никто не знает. Но это дало возможность почти всех строителей эвакуировать из посёлка и с потерей памяти колонистов сейчас у нас нет. Хотя Шатова требует, чтобы строители возобновили работу, но желающих отправиться в посёлок не находится.

— Что ж, Николай, спасибо за информацию. — Антонов, состроив гримасу, покивал головой. — Пойду ещё пройдусь по кораблю. В каюте насиделся за последние дни, больше, чем за все дни пребывания на Кентауре. — Повернувшись, он направился к выходу из медлаборатории.

— Если будут новости, заходи, поделишься. — Произнёс ему в спину Смолянинов.

— Непременно. — Произнёс Антонов не оглядываясь и вышел в коридор.

Но прогуляться по кораблю ему не довелось. Едва он свернул в следующий коридор, как перед ним, будто выросли из пола три десантника, в шлемах с опущенными стёклами.

— Тебя требует к себе госпожа Шатова. — Грубым, незнакомым Антонову, голосом произнёс один из них, самый низкий, стоявший по центру.

— С кем имею честь разговаривать? — Вытянув губы в широкой усмешке, поинтересовался Антонов.

— Тебе это знать незачем. — Всё тем же грубым голосом, произнёс всё тот же десантник.

— Тогда я никуда не пойду. — Со всё той же усмешкой, Антонов покрутил головой.

— Не пойдёшь, потащим за ноги. — Средний десантник сделал быстрое движение к своему поясу и у него в руке оказался раппер, направленный на Антонова.

— Если только так. — Антонов дёрнул плечами. — Куда идти? — Он вопросительно взмахнул подбородком.

— Иди за мной. — Произнёс стоящий посередине десантник и резко крутанул головой, на стоявших рядом с ним десантников. — Идите сзади него. Попытается убежать — стреляйте.

Повернувшись, он быстрым, но не широким шагом направился по коридору в обратную сторону.

Они долго петляли по коридорам корабля, пока наконец Антонов не понял, что идут они не в офис начальника колонии, а к корабельной тюрьме.

Антонов знал где она находится, но за все годы, проведённые в пути к Кентауре, ни разу в ней не был, считая недостойным для себя её посещение, как и вообще недостойным нахождения тюрьмы на колониальном корабле и потому, как она устроена, знал лишь понаслышке. Насколько ему было известно, за всё время пути, в тюрьму был препровождён лишь один колонист, который в ней и провёл-то, всего несколько часов.

Когда идущий впереди десантник ткнул в пластинку идентификации тюремной двери и вошёл в образовавшийся проём, сердце Антонова невольно сжалось от всплывшей, вдруг, мысли, что из этой двери он больше не выйдет. Состроив гримасу уныния, он вошёл в проём тюремной двери.

Шатову он увидел сразу же, едва оказался в тюремном коридоре: она стояла напротив одного из дверных проёмов, смотря в него, но видимо услышав шаги, повернулась на их звук. Идущий впереди десантник, направился к ней. Антонов пошёл следом. Подойдя к Шатовой, десантник стал рядом с ней и повернулся лицом к Антонову. Антонов остановился в трех шагах перед Шатовой.

— Господин Антонов. — Заговорила Шатова своим грубым, едва ли не мужским голосом, безо всякого приветствия. — Тебя стали часто видеть вместе с теми истериками, которые периодически пытаются проникнуть в портатор. Это недопустимо. Если ты опять будешь замечен среди них, то твоей каютой станет эта клетка. — Она повела головой в сторону дверного проёма.

Антонов повернул голову и лишь сейчас смог оценить устройство тюрьмы, которое представляло собой ничто иное, как отгороженную решётчатой стеной часть помещения, подёлённое на небольшие, действительно, клетки. Но стены между клетками уже были не решётчатыми, а сплошными, видимо для того, чтобы арестованные не могли общаться друг с другом. Клетка изнутри имела унылый серый цвет. В ней стояла узкая спальная платформа, небольшой стол и небольшая табуретка, рядом с ним. Никаких других предметов в клетке не было. Антонов невольно передёрнулся.

Откуда-то со стороны донёсся шум. Антонов повернул на него голову и увидел несколько рук, торчавших из решётчатых стен.

— На корабле есть арестованные? — Произнёс он с нескрываемым удивлением, опять поворачивая голову в сторону Шатовой.

— Здесь находятся те, кто подстрекает колонистов к неправоправным действиям. Если ты продолжишь свою подстрекательную деятельность, то повторяю, тоже окажешься здесь. Иди! — Шатова повела подбородком в сторону выхода из тюрьмы. — И найди себе какое-то занятие. Уверена, таким ты стал от безделья. Шататься по кораблю без причины запрещено. Твой коммуникатор. — Шатова протянула к Антонову руку. Определённо, он лишний у тебя.

Ничего не ответив, Антонов отстегнул от руки коммуникатор, сунул его в протянутую Шатовой руку, развернулся и быстрым шагом направился прочь из, по его мнению, позорящего честь колонии, помещения.

* * *

Прошли ещё несколько дней. Антонов безвылазно находился в своей каюте, так как, чем заняться он не представлял, так как кроме военной службы больше никогда ничем не занимался, а идти в десантники на службу к Шатовой, у него желания не было. Ещё он мог водить любой вид транспорта, который имелся в колонии, но весь транспорт сейчас стоял без движения и потому профессия пилота была не востребована. По стерео беспрерывно показывались какие-то фильмы ещё земного производства, которые Антонову смотреть не хотелось, никакой информации о жизни колонии не передавалось и потому он находился в неведении, что происходило на корабле. Чтение в голову не лезло, так как он тут же забывал, о чём прочитал и потому он все эти дни просто лежал, поднимаясь лишь затем чтобы выпить тоник, которого в его холодильном шкафу было предостаточно и съесть содержимое какого-либо из пакетиков, которые у него тоже ещё были.

Негромкий звук вызова заставил его подняться со спальной платформы и подойти к двери: в отображаемом на экране лице он узнал портаторного техника Ионова.

— Командир. Нужна помощь. — Произнёс Ионов.

Антонов молча поднял брови в немом вопросе.

— Не могу через дверь. — Ионов покрутил головой.

Антонов молча ткнул рукой в пластинку идентификации и входная дверь скользнула в сторону. Портаторный техник тут же шагнул в каюту. Входная дверь закрылась.

— Проблема? — Антонов вопросительно взмахнул подбородком.

— В посёлок пришли несколько больших тварей, которые начали разрушать дома. — Быстро заговорил портаторный техник. — Туда отправились два десятка десантников из твоих и около тридцати строителей, чтобы разогнать этих тварей, но на полпути к посёлку, вдруг появились овалы и атаковали транспортёры. Они остановились на полдороге и Шатова не предпринимает никаких действий, чтобы спасти колонистов. Она бросила их на погибель, что сделает и с нами. Говорят, она заперлась в офисе со своим верным псом. Самое время захватить портатор и вернуться на Землю.

— Я не намерен возвращаться. — Антонов покрутил головой.

— Шатова спрятала турель в тот самый склад, откуда ты выдавал нам парализаторы. У тебя есть туда доступ. Открой дверь и можешь уходить.

— Склад без охраны? — Антонов поднял брови.

— Без. — Ионов покрутил головой. — Мы уже были около него.

— Она могла поменять код. — Антонов дёрнул плечами.

— Командир! — Лицо портаторного техника исказилось гримасой досады. — Это бестолковый разговор. Подойди к двери склада и всё узнаешь.

— Вы знаете, чем рискуете. — Антонов покрутил головой.

— Командир! Помоги колонистам! — Едва ли не прокричал портаторный техник.

— Хорошо! Я против всякого насилия. — Глубоко и протяжно вздохнув, Антонов ткнул рукой в пластинку идентификации и входная дверь скользнула в сторону...

Около двери склада стояло около полусотни колонистов. Код двери остался прежним, Антонова удивила опрометчивость Шатовой и дверь склада открылась без проблем. Турель находилась внутри на той же платформе, на которой её таскали прежде колонисты и потому они тут же покатили её по коридору в сторону зала портации.

Закрыв дверь склада, Антонов постоял некоторое время около неё, пытаясь придумать, чем ему заняться, затем тоже направился к залу портации, решив, что без неприятностей, проникновение колонистов в зал портации не обойдётся.

Когда он оказался в коридоре, ведущем к залу портации, то был весьма удивлён, так как коридор основательно был заполнен колонистами, которых было не менее пятисот человек. Основательно пахло гарью, говорящей о том, что дверь портатора уже взломана, так как никаких вспышек работающего лазера впереди не наблюдалось. Чтобы пробраться сквозь эту толпу можно было и не думать.

— Уже прожгли? — Произнёс Антонов, останавливаясь рядом с одним из стоящих последним колонистов.

— Говорят, что прожгли. — Не оглядываясь ответил колонист.

— А разве десантники не охраняли дверь?

— Была пара, но их оттеснили.

— Странная беспечность. — Антонов состроил гримасу.

— Чья? — Колонист, наконец, оглянулся и Антонов узнал одного из техников.

— Всех. — Антонов глубоко вздохнул.

— Пошли, пошли! — Прокатился по толпе громкий ропот, толпа зашевелилась и подалась вперёд.

Техник отвернулся и тоже шагнул вслед за толпой. Антонов, постояв некоторое время на месте, направился следом за ним.

* * *

Толпа колонистов заметно поредела, когда по задним рядам прошёл громкий шелест из слов, из которых Антонов понял, что квантов для возврата на Землю на всех может не хватить. Толпа резко подалась вперёд и Антонов, невольно оказался рядом с изуродованной дверью, в которой была прожжена достаточно большая овальная дыра. Он покрутил головой: турель стояла около стены коридора, с излучателем, направленным на дверь зала портации, а рядом с ней стояли два десантника, пытаясь что-то сделать с турелью, о которых колонисты, скорее всего забыли. У Антонова невольно сжалось сердце от мысли, что они могут сейчас выстрелить в спину колонистам и тогда трагедии в колонии не избежать. Развернувшись, он быстрым шагом подошёл к десантникам.

— Что происходит? — Громко произнёс он.

Десантники тут же убрали руки от турели и оглянулись на Антонова. Стёкла их шлемов были подняты, но Антонову они были неизвестны.

— Зачем вам турель? — Поинтересовался Антонов.

— Сейчас узнаешь. — Произнёс один из них, габаритами ничуть не меньше Антонова и приподняв руки и сжав их в кулаки, шагнул к нему.

Антонов не стал дожидаться удара, а сделав резкий выпад, ткнул ладонью десантнику под шлем, где у того было незащищённое место. Десантник захрипел и разжав кулаки, схватился за горло и повалившись на пол, застонал. Сбоку от Антонова что-то блеснуло. Мгновенно повернув голову на блеск, Антонов увидел, что второй десантник сжимает в руке нож лезвием вперёд и уже делает движение, чтобы нанести удар. Но скорее всего десантник не был профессионалом, так как его движение было размашистым и потому долгим по времени и Антонову, прекрасно тренированному десантнику, не составило труда, быстро развернуться, подставить руку и отвести удар от себя. Следующим движением он схватил десантника обеими руками за руку с ножом и резко вывернул её. Десантник громко вскрикнул и перекувыркнувшись, оказался на полу, громко стоная — нож упал к ногам Антонова. Наклонившись, Антонов поднял нож и повертев в руке, осмотрел его — это был неизвестный ему нож, видимо кустарного производства, с большими зазубринами по тыльной стороне. Десантники такими ножами не оснащались.

— Всё, гад. Тебе конец. — Донеслись до Антонова сдавленные слова десантника, державшегося за свою руку.

— Откуда вы взялись, звери! — Громко произнёс Антонов, засовывая нож, в оставшийся на поясе, от своего боевого ножа, чехол.

Прервал его выяснение отношений с десантником донёсшийся со стороны громкий шум. Антонов повернул голову в его сторону: его сердце невольно сжалось — по коридору в сторону зала портации бежали десантники. Их было не менее тридцати. Он невольно попятился и оказался за турелью.

— Сюда! Сюда! — Прокричал угрожающий Антонову десантник.

Пригнувшись, несильным, но резким движением, Антонов ткнул десантнику в шею и тот, захрипев, ткнулся лицом в пол.

— Отдохни! Тебе полезно! — Невольно слетело с губ Антонова.

Донёсся ещё один громкий шум, теперь со стороны зала портации. Антонов повернул на него голову: из дыры в двери зала портации выбегали колонисты и выстраивались в цепь, будто намереваясь закрыть собой проделанную в двери дыру. У некоторых из них в руках было оружие: как зарды, так и рапперы, направленные в сторону приближающихся десантников. Скорее всего, это было оружие, которое выдавалось строителям и которое почему-то не было возвращено на склад, при их возвращении на корабль. Антонов уже вознамерился сделать шаг в сторону колонистов, чтобы попытаться приказать им, чтобы они опустили оружие, но видимо десантники тоже увидели в руках колонистов оружие и не раздумывая открыли огонь по колонистам из своего оружия. Несколько колонистов, вскрикнув, упали на пол и из-под них тут же показались красные ручейки. Определённо, десантники стреляли на поражение боевыми зарядами. Остальные колонисты попадали на пол сами и открыли ответный огонь по десантникам. Несколько десантников тоже упали на пол. Остальные остановились и попятились, однако продолжая стрелять. Колонистов, из-под которых текли красные ручейки, становилось всё больше.

Вдруг, кто-то сильно толкнул Антонова в спину и тот не успев среагировать ткнулся лицом в стену. Лицо вспыхнуло. Не обращая внимание на боль, Антонов резко оттолкнулся от стены и развернулся — двое колонистов разворачивали турель в сторону десантников, а третий уже держался за её рукоятки, вертясь вместе с турелью, готовый выстрелить.

— Нет! — Выкрикнул Антонов и шагнув к ближнему к себе колонисту, резко толкнул его в бок — колонист, отлетел в сторону и не державшись на ногах, растянулся на полу.

Внутри Антонова, вдруг, всё похолодело. Он отчётливо увидел, как голова упавшего колониста будто вспучилась и из неё брызнул красный фонтан. Дёрнувшись, колонист замер. Антонов, будто окаменел: однозначно, это он, только что, всю свою жизнь стоявший на защите человека, никогда никого не убивший, стал причиной его смерти.

Донеслось шипение и в коридор будто кто-то выплеснул ведро красной краски. Донеслись истошные вопли. Будто во сне, Антонов поднял голову — в цепи десантников, атаковавших колонистов, зияла огромная брешь, а пол коридора был устлан их телами. Оставшиеся десантники быстро пятились назад, уже не стреляя и вскоре скрылись за углом другого коридора.

Антонов медленно покрутил головой, осматривая коридор: из лежащих перед дверью зала портации колонистов, поднялись лишь трое; десантников на полу лежало не менее десятка. Однозначно, это была война.

— Ну и ну! — Услышал Антонов у себя за спиной громкий возглас.

Он оглянулся — за ним стоял портаторный техник.

— Всех отправил? — Деревянными губами поинтересовался Антонов, разворачиваясь к Ионову.

Портаторный техник молча покрутил головой.

— Ушло около двухсот человек. В основном, женщины и несколько детей. — Заговорил он. — Шатова догадалась отключить энергию от портатора.

— И что теперь? — Антонов вопросительно взмахнул подбородком.

— Я не знаю, откуда запитан портатор. — Ионов покрутил головой. — Да и навряд ли Шатова теперь даст нам возможность найти источник. Это война. — Он повёл подбородком в сторону лежащих в коридоре десантников. — Она не успокоится, пока не уничтожит нас всех, до единого. И тебя, господин Антонов, в том числе. Уж поверь мне. — Губы портаторного техника вытянулись в усмешке.

— Никогда не думал, что среди строителей окажутся не люди, а звери. — Антонов покрутил головой.

— Это не строители. — Портаторный техник мотнул головой. — Есть предположение, что организаторы экспедиции на Земле засунули во второй корабль две или три сотни каких-то отщепенцев. Видимо, таким образом решив избавить от них Землю. Шатова или знала о них или каким-то образом узнала. И как только появилась возможность, тут же воспользовалась их услугами. Они нашли друг друга. Их смерти могут нам дорого обойтись.

— Вызови Смолянинова. Шатова отобрала у меня коммуникатор. — Произнёс Антонов уже более спокойным голосом: разговор с портаторным техником, как-то вернул ему прежнее чувство уверенности.

Ионов поднял руку и несколько раз ткнул пальцем второй руки в коммуникатор — перед ним тут же вспыхнула голограмма с изображением главного реаниматора. Портаторный техник поднёс коммуникатор к лицу Антонова.

— Николай. Срочно к залу портации. Для вас есть настоящая работа.

— Опять? — Брови Смолянинова подпрыгнули.

— Гораздо хуже. Гораздо. — Антонов глубоко вздохнул и отвёл руку портаторного техника с коммуникатором от своего лица.

— Нужно оружие. Без него нам крышка. — Донёсся голос откуда-то сбоку от Антонова.

Антонов повернул голову и увидел стоящих рядом с собой в большом количестве колонистов. Оружие было лишь у некоторых у них.

— Вы должны понимать, чем это может закончиться, как для вас, так и для колонии. Военное противостояние может уничтожить её. Нужно срочно доложить о произошедшем на Землю.

— Господин Антонов. Уже поздно отступать. — Заговорил портаторный техник. — Я уже говорил — Шатова теперь не успокоится, пока не уничтожит нас всех. Я предлагаю тебе, как человеку имеющему военный опыт, возглавить наше сопротивление. Однозначно, ты у Шатовой теперь враг и никакое покаяние теперь тебя не спасёт.

— Антонова командиром! Антонова командиром! — Донеслись выкрики из толпы колонистов.

Антонов стоял опустив голову и молча слушая выкрики колонистов.

Если я возглавлю сопротивление колонистов, то тем самым подпишу себе смертный приговор. Замелькали у него противоречивые мысли. Но с другой стороны, Шатова уже предупредила меня и несомненно, ей уже доложили, что я нахожусь среди прорвавшихся к портатору колонистов и значит тюрьмы мне уже не избежать. А выйду я из неё когда либо, большой вопрос. Он механически покрутил головой. Если Шатова вооружила какой-то сброд, то у безоружных колонистов нет шансов уцелеть. Несколько зардов и эта турель их не спасут. Значит нужно добыть оружие. Оно должно быть в нижнем ангаре корабля в одном из контейнеров. Спиров знает в каком. Нужно поговорить с ним. Но если Шатова узнает, что он сотрудничает с нами, то несомненно, он тоже окажется в тюрьме. Да и согласится он ещё сотрудничать с нами? Однако, тут оставаться нельзя. Эти отщепенцы скоро будут здесь. А они трусливы. Умирать не хотят. Мгновенно смылись, как только запахло своею собственной смертью.

— Отсюда нужно немедленно уходить. — Заговорил он, крутя головой и осматривая колонистов. — Эти бандиты могут вернуться в любое мгновение и запереть нас здесь. Отсюда нет второго выхода, если только не прожечь турелью дыру в корпусе корабля.

— Её накопитель, практически, пуст. — Перебил монолог Антонова портаторный техник. — Чтобы его зарядить, нужен очень мощный источник, который, скорее всего там же, где и источник питания портатора.

— Что ж, будем таскать её, для устрашения бандитов. — Продолжил говорить Антонов. — Я знаю, где оружие. Надо лишь добраться до него. Надеюсь, это лишь вопрос времени. Но никакой войны в колонии не должно быть. Нашей единственной задачей будет задача: арест Шатовой и предание её суду.

— И её пса — Сартанова. — Раздался выкрик из толпы.

— Значит обеих. — Состроив гримасу, Антонов покачал головой. — Уходим! Первыми идут колонисты с оружием. Разделимся на две группы. я и трое колонистов... — Он отделил трёх колонистов с оружием, стоящих перед ним. — Идём в офис Спирова и попытаемся с ним договориться. Ты... — Он перевёл взгляд на портаторного техника. — С основным отрядом идёте к нижнему ангару и ждёте нас там. Постарайтесь не шуметь и не пугать колонистов. Иначе вся колония восстанет против нас. Раненых нужно забрать с собой.

— Их нет. — Портаторный техник покрутил головой. — Все четырнадцать мертвы.

— Жаль! — Глубоко и протяжно вздохнув, Антонов шагнул в сторону выхода из этого коридора.

Трое, отобранных им колонистов, направились за ним. Остальные обступили портаторного техника, который начал что-то говорить, размашисто жестикулируя руками.

— Стойте! Стойте! — Донёсся его громкий голос.

Антонов остановился и развернулся. Портаторный техник тут же подбежал к нему.

— Мы решили, что вам слишком опасно в таком малом количестве ходить по кораблю. — Быстро заговорил он. — Эти бандиты могут быть где угодно. И потому, к Спирову идём все. А уже затем в ангар или куда будет нужно. Но все. Это общее решение.

Антонов стоял молча, состроив непонятную гримасу.

— Хорошо. — Наконец заговорил он, кивнув головой. — Но впредь, приказы командира должны исполняться беспрекословно или я буду вынужден сложить с себя полномочия командира.

— Да, командир! — Раздался рядом с Антоновым разноголосый мужской хор.

Ничего больше не сказав, Антонов развернулся и продолжил прерванный путь.

* * *

До Спирова восставшие колонисты в этот день не дошли, по той причине, что они периодически натыкались на десантников Шатовой и между ними неминуемо происходили стычки с применением оружия. Десантников Шатовой, называемых восставшими колонистами не иначе, как бандитами, вдруг оказалось очень много, они были хорошо вооружены и потому среди восставших колонистов, неминуемо, были жертвы.

Среди восставших колонистов оказался техник с "Кентавра 2", который неплохо знал энергоснабжение колониального корабля. С его помощью колонистам удалось найти источник, который питал портатор и включить его — к их восторгу, Шатова оставила энергоисточник без охраны. Но продолжения портации не состоялось, так как накопитель запутанных частиц портатора, вдруг, оказался, практически, пуст, хотя Ионов утверждал, что накопитель, когда портатор остался без энергии , был опустошён лишь наполовину.

Из оставшейся массы запутанных частиц был организован очень короткий канал на Землю, по которому Антоновым был отправлен отчёт о произошедших в колонии событиях. Но полученный ответ, что никакие колонисты на Землю не портировались, вызвал большую тревогу у восставших колонистов. Выходило, что вся их затея с захватом портатора оказалась напрасной. Обескураженные, они попытались договориться о замирении с Шатовой, чтобы учёный совет мог проанализировать проблему с портатором. Но переговоры закончились безрезультатно: Шатова требовала для восставших лишь одного — смерти. Тогда колонисты попытались захватить Шатову, но она везде появлялась в окружении большого отряда своих десантников и потому, подобраться к ней, никакой возможности не было, а организовывать массированную атаку на её окружение у восставших возможности тоже не было из-за проблем с оружием, которого у них было немного. К тому же, им пришлось оставить и свою турель, так как во время одной из стычек с десантниками, лазерный луч попал в дверь одной из кают и прожёг её, и лишь по счастливой случайности, из находившейся в каюте семьи, никто не пострадал. Антонов приказал вывести турель из строя и бросить её, что и было сделано.

В одной из стычек погиб и портаторный техник Ионов, что значительно осложнило руководство Антоновым восставшими колонистами, так как портаторный техник оказался хорошим организатором и колонисты беспрекословно выполняли все его поручения.

Вести, как о проблеме с портатором, так и о начавшемся в колонии вооружённом конфликте, быстро расползлись по кораблю и активная жизнь в колонии замерла. Практически, все колонисты сидели в своих каютах, не покидая их ни под каким предлогом, кроме тех, кто был занят на сельскохозяйственном уровне и в обслуживании корабля. Антонов, опасаясь жертв среди других колонистов, на эти уровни со своим отрядом не ходил, а ушёл на нижние уровни, где, в основном были ангары со строительными материалами и вспомогательные хелпы, которые сейчас были без надобности и потому они были безлюдны. По коридорам этих уровней корабля теперь ходили, прикрадаясь, подстерегая друг друга, лишь десантники Шатовой и отряд восставших колонистов, которые почему-то называли себя свободными. Из корабля, вообще, никто не решался теперь выходить, так как над ним постоянно вертели свой хоровод несколько овалов. За стоящими на полпути к посёлку транспортёрами с потерявшими память колонистами, никто не ходил и что было с ними никто не знал, так как связь с ними установить, не удавалось. Скорее всего, её, каким-то образом блокировали овалы. Успокаивало лишь то, что разбив несколько домов в посёлке, огромные твари ушли из него. На корабле, практически, в каждой каюте, поселился страх.

Колония разделилась на два лагеря: одни колонисты поддерживали восставших; другие, в какой-то степени, соглашались с Шатовой, с арестом восставших колонистов, кроме предания их смерти.

Прошло несколько суток противостояния. Из отряда почти в триста восставших колонистов осталось уже менее двух сотен. Да и десантников Шатовой было уничтожено немало, но они будто грибы в лесу после дождя появлялись всё новые и новые. Нередко погибали и колонисты, не участвующие в противостоянии, которые по той или иной причине, вдруг, оказывались в месте вспыхнувшей перестрелки. Гибель обычного колониста, будто иглой впивалась в сердце Антонова, заставляя раз за разом пускаться в размышления о правильности того пути, по которому он сейчас шёл.

Антонов понимал, что долго восставшие колонисты в таком состоянии не продержатся. Да и остальные колонисты в страхе долго не проживут. Колония будет обречена и неминуемо погибнет вся. Уходить из корабля в посёлок или, хотя бы, в лес, было бессмысленно, так как ожидаемо, но как-то очень быстро, наступила зима, которая оказалась весьма суровой. Нужно было искать какое-то убежище на корабле. Поразмышляв, Антонов решил, во что бы то ни стало, прорваться к одному из нижних ангаров, где хранилась часть контейнеров, в которых, как он предполагал, были и продукты и оружие. В конце-концов, ему удалось разработать план и организовать захват ангара.

Восставшие колонисты укрылись в нижнем ангаре, который имел из корабля лишь один вход. В хранившихся здесь контейнерах, к досаде свободных, оружия не нашлось, но запасных боекомплектов к уже имеющемуся у них оружию было предостаточно. К тому же в контейнерах было и продовольствие и тёплая одежда, так как в ангар, воздух вентиляции доходил едва тёплым, а наступившая, очень холодная зима, его изрядно охлаждала.

Все попытки десантников Шатовой выбить восставших колонистов из ангара успеха не возымели — свободные неизменно отбивали все их атаки.

Жизнь в колонии, практически, замерла.

8

Сильный порывистый ветер ожесточённо трепал не только одежду экипажей боевых кораблей, выстроившихся на тёмном поле космодрома Земли, но и сам их строй, заставляя экипажи, буквально, вжиматься плечами друг в друга, чтобы не быть поваленными на грубое покрытие посадочных слотов, на которых базировались грозные крейсера Земной Федерации, будто ветер настолько ожесточился на предстоящее экипажам событие, что никак не хотел допустить его свершения, путём изолирования экипажей от их боевых кораблей.

Ещё ветру потому удавалось так нещадно трепать экипажи, что экипаж каждого крейсера был максимально урезан до, практически, безобразного состояния и состоял всего лишь из десяти человек, вместо семидесяти штатных, что делало их строй весьма ущербным, но это было сделано не по чьей-то больной прихоти, а из-за условий, предстоящей экипажам задачи.

Перед волнующимся строем экипажей стоял, не шевелясь, абсолютно седой, плотного телосложения землянин, которому казалось совершенно не было никакого дела до очень сильного ветра, так как он стоял будто врастя своими мощными ногами-тумбами в поле космодрома и что в нём было больше — ширины или высоты, сразу было и не понять.

Это был адмирал космического флота Земной Федерации — Станислав Воронин, гласно и негласно называемый в космическом флоте цивилизации — Статит, за свои недюжинные габариты, будто застывшие во времени.

Адмирал был стар и уже столько десятков лет исполнял должность адмирала космического флота земной цивилизации, что наверное уже никто из жителей Земли и не помнил, что у цивилизации когда-то был другой адмирал. Станиславу Воронину было уже под двести лет, но навряд ли ему можно было дать более половины этого возраста, глядя на его кряжистую фигуру и будто высеченное из камня лицо, которое, казалось, не было подвержено старению.

Как ходили слухи: была лишь одна причина, замедлявшая старение боевого адмирала — он добрых две трети своей земной жизни провёл в космосе, бороздя его бесконечное, хотя и недалёкое от Земли пространство, которое, будто подтверждая некогда созданную земными умами теорию о себе — замедляло старение человеческого организма.

Вдруг, адмирал шевельнулся, но шевельнулся по своей воле, а не поддавшись порыву воздушного потока.

— Мои лучшие соколы! — Загремел над космодромом его могучий голос и в тот же миг, ветер, вдруг, стих, будто поняв, что со столь мощным биологическим организмом состязаться бессмысленно. — Вам предстоит нелёгкая задача: совершить очень быстрый переход до Кентауры и обеспечить надёжной защитой, находящуюся на планете колонию землян. Вам известно, что связь с колонией на Кентауре потеряна и что там произошло, мы, здесь, можем лишь гадать. Примерно через год-полтора на Кентауру придёт транспорт с грузом запутанных частиц. Остаётся надеяться, что когда груз запутанных частиц окажется на планете, будет кому ими воспользоваться. В путь, мои лучшие сыны!

Голова адмирала дёрнулась, видимо он хотел склонить её, но так как она у него была, практически, на плечах, у него получилось лишь то, что и получилось.

— Да, господин адмирал! — Рявкнул строй, но, вдруг, налетевший, мощный порыв ветра, будто не желая, чтобы адмирал услышал этот ответ, унёс звуковую тетраду в сторону и до боевого адмирала дошёл лишь шелест с непонятным содержанием, заставивший его лицо исказиться непонятной гримасой.

От мощного воздушного потока строй зашевелился и вдруг, разделился на две части, будто разорванный им, но отброшенные друг от друга части строя не стали соединяться вновь, а каждая из них развернулась и бегом направилась в сторону трапов своих космических кораблей.

Адмирал остался стоять на месте, даже не шелохнувшись от налетевшего воздушного потока, будто он был не из биологической плоти, а из камня.

Экипажам до трапов своих крейсеров предстояло преодолеть внушительное расстояние и у них ушло на это достаточное время, но адмирал продолжал неподвижно стоять на своём месте, будто, действительно, превратился в каменное изваяние и лишь, когда трапы боевых кораблей земной цивилизации поднялись и ещё через долгое время, когда из дюз вертикального подъёма кораблей ударили мощные струи частиц, заставившие корабли медленно поползти вверх, адмирал развернулся и шагнул в сторону, стоящего до сих пор за его спиной, огромного чёрного авто, рядом с которым стояли три молодых человека в одежде, указывающей на их принадлежность к космическому флоту земной цивилизации.

Дверь авто скользнула вверх.

— Прошу в авто! — Произнёс адмирал и практически, не сгибаясь, первым, буквально, ввалился в салон и шумно выдохнул.

— Космопорт! — Прогремел его голос, когда все трое молодых людей заняли кресла в салоне авто.

Авто тронулся с места и быстро набирая ход, заскользил по посадочному полю главного космодрома земной цивилизации.

— Без лишних слов, перейду сразу к делу. — Заговорил адмирал, вполне нормальным голосом, который оказался у него совсем не громоподобным. — Вам предстоит совершить, даже не знаю, возможное или нет: портироваться на транспорт, который приближается к Кентауре с грузом запутанных частиц; обеспечить ему беспрепятственный путь до Кентауры, так как у нас возникла тревога в безопасности его пути; и обеспечить его защиту от посягательств кого бы то ни было. Транспорт без экипажа, но вместе с тем он имеет на вооружение несколько турелей дальнего действия с счетверёнными лазерными излучателями. Фактически, вы будете первыми землянами, портированными на такое огромное расстояние. Некоторое время назад с Земли на Марс и обратно был портирован человек. Портация признана успешной, так как человек вернулся на Землю, на вид, безущербным. Сейчас он находится под наблюдением специалистов. На основании этой портации и было принято решение об отправке вас на транспорт по квантовому каналу. Вы будете портированы в скафандрах, так как неизвестно, есть ли в ангарах транспорта атмосфера, хотя системе корабля была отправлена команда, чтобы он приготовил корабль к приёму экипажа. Кроме груза запутанных частиц в ангарах транспорта находится какая-то строительная техника и несколько летательных аппаратов. При необходимости, можете пользоваться ими по своему усмотрению. Скажу откровенно, вас выбрали не случайно: вы молоды, амбициозны, не обременены семейными узами и имеете очень узкий круг родственников, а проще говоря, все вы воспитанники детских домов. Командиром вашего экипажа и капитаном транспортного корабля "Экспресс" назначается Владимир Холопов. — Адмирал повернул голову в сторону молодого человека в форме младшего офицера космического флота.

— Да, господин адмирал! — Чётко, по уставному, произнёс молодой офицер.

— Влад Комаров и Антон Керасов — пилоты. — Адмирал обвёл взглядом двух других молодых людей.

— Да, господин адмирал! — Дружно ответили пилоты.

— Хотя Земля поддерживает связь с транспортом и контролирует его состояние, но какая реальная обстановка на его борту и особенно в пространстве вокруг него, мы можем лишь предполагать с некоторой вероятностью. Это та задача, которую вам предстоит выполнить. Со стороны, она кажется не сложной, но какой она окажется в реальной обстановке, вам и предстоит узнать. Периодически докладывайте на Землю об обстановке в пространстве вокруг транспорта, но и не переусердствуйте, чтобы и колонии что-то осталась из груза запутанных квантов. Навстречу транспорту идёт колониальный корабль "Кентавр 2", который возвращается на Землю с образцами кентауранской флоры и фауны. Постарайтесь не принять его за вражеский корабль. Его судьба ещё не решена и возможно, он будет возвращён на Кентауру. — Адмирал умолк и покрутил головой, смотря по стёклам авто. — Уже прибыли! — Произнёс он таким голосом, будто был удивлён произошедшему.

Двери авто тут же скользнули вверх и молодые люди первыми покинули его салон.

9

Прошло десять суток с того момента, как три члена нового экипажа транспортного корабля Земли — "Экспресс" ступили из портатора на одну из его палуб. Внимательно осмотрев себя и не найдя какого-то видимого ущерба, как своим телам, своему сознанию, так и своей одежде, они приступили к своим обязанностям.

Капитан Холопов нервничал больше всех из экипажа транспорта "Экспресс". Ему казалось, что очень молодые пилоты не достаточно внимательны и потому, практически, не покидал зал управления, неотрывно наблюдая за экраном вивв, хотя прекрасно понимал, что не он первым увидит то, что нужно непременно увидеть, а система пространственного контроля и сообщит об этом не только ему, но и всей вахте. И всё же первым обратил внимание на странность одной из звёзд, отображаемой на экране вивв, пилот Антон Керасов — ему показалось, что одна из звёзд, странным образом следует за транспортом параллельным курсом, а не отстаёт от него постепенно, как это происходит с другими звёздами, хотя система контроля пространства на эту странность никакого внимания не обращает, видимо, не считая её таковой.

— Господин капитан! — Заговорил Антон, поворачивая голову в сторону Холопова. — Я нахожу странным поведение одной из звёзд. У меня складывается впечатление, что она наблюдает за нами.

— Уж не за тобой ли? — Раздался весёлый голос второго пилота — Влада Комарова, который пришёл чуть раньше времени в зал управления, чтобы сменить, несущего вахту, Антона Керасова. — Всё же это — она и если судить по твоим словам — одинока. А уж как горяча-а-а. — Протянул он.

— Не язви. Бросится обниматься, я тебе уступлю право первого. — Губы Антона вытянулись в усмешке.

— Оба прекратите. — Раздался строгий голос Холопова. — У звезды жара на всех хватит. Никто обиженным не останется. Антон, какую ты имеешь ввиду?

— Шестнадцатый квадрат. — По экрану вивв скользнула оранжевая стрелочка и ткнулась в одну из бледных, цветом ближе к белой, нежели к жёлтой точек. — Она. — Произнёс Антон.

— И что в ней странного? — Поинтересовался Холопов.

— Она идёт параллельным нам курсом. Все звёзды сместились на, примерно, эту величину... — Оранжевая стрелочка прочертила на экране вивв короткую оранжевую полосу. — А она осталась на месте.

— Ты уверен?

— Абсолютно, господин капитан.

— Сколько раз повторять: не называй меня господином.

— Да, госп... — Антон запнулся. — Да, капитан.

— Почему тогда система пространственного контроля не находит её странной? Или ты считаешь себя умнее её? — В голосе Холопова послышался явный сарказм.

— Надеюсь, что умнее. — Губы Антона вытянулись в широкой улыбке.

— Если она идёт параллельным курсом, значит она имеет искусственное происхождение. — Заговорил Влад Комаров. — Почему же система не идентифицирует её, как искусственную? Кто-то из вас не прав.

— Как давно появилась на экране вивв эта звезда или то, что она из себя представляет? — Резким, явно недовольным, голосом заговорил Владимир Холопов. — Как она далеко? В систему пространственного контроля заложены, практически, все звёзды нашей галактики, даже те, которые мы никогда не увидим. Попытайся найти ту, которая скрывается за этой проблемой.

— Я пытался. — Антон Керасов глубоко вздохнул. — Её нет в каталоге пространственного контроля "Экспресс".

— А если...

— Это не сверхновая в соседней галактике. — Перебил Антон начавшего говорить Влада Комарова.

— Как это далеко? — Повысил голос Холопов.

— Система пространственного контроля не идентифицирует её. — Тихо произнёс Антон. — Я не знаю почему. — Произнёс он уже более высоким голосом, предотвращая новый вопрос капитана.

— Возможно, потому, что очень далеко. — По лицу капитана скользнула тень досады. — Всё же, я не исключаю сверхновую в одной из соседних галактик. Считаю, что было принято неправильное решение: не загружать в систему пространственного контроля космических кораблей Земли карт галактических скоплений.

В зале управления наступила полная тишина. Прошло недолгое время и Виктор Холопов поднялся.

— Я в зал портации. До моего возвращения оба остаетесь в зале управления. До разговора с Землёй никаких действий не предпринимать. Лишь наблюдение. — Твёрдым голосом произнёс он и развернувшись, шагнул к выходу из зала управления.

Из экономических соображений траты запутанных частиц, связь с Землёй экипажем транспортного корабля должна была осуществляться лишь один раз в тридцать суток, либо при возникновении чрезвычайной ситуации.

Виктору Холопову был всего лишь тридцать один год, пилотам едва исполнилось по двадцать шесть лет. Холопов был высок, строен, темноволос, но имел несколько грубоватые черты лица, что не способствовало его популярности у женской половины человечества, по крайней мере у тех женщин, одну из которых он хотел бы видеть рядом с собой, да и его достаточно длительное отсутствие на Земле не способствовало укреплению любовных уз и потому он так и оставался один. Но одиночество не угнетало его, так как безмолвие пространства, к которому он благоговел и в котором провёл, до портации на транспорт, в общей сложности уже, наверное, не менее десяти лет своей жизни, выработало у него привычку к размышлению по всякому поводу и потому, как такового, одиночества он не ощущал. Своих родителей Виктор не помнил: они погибли на одной из космических станций, в которую угодил просмотренный системой слежения небольшой астероид, пробивший внешний отсек станции, где в то время работали его родители. Пока спасатели добрались до отсека, родители были уже мертвы. В том же отсеке погибла и мать Влада Комарова. Виктор Холопов всегда считал себя очень серьёзным человеком и никогда не допускал, как он считал несерьёзных, необдуманных поступков, чем, возможно и нравился адмиралу Воронову, который порой относился к нему, как-то по отечески, как к сыну, а не как к офицеру космического флота.

Антон Керасов, пожалуй, был полной противоположностью Виктора Холопова. Он был светловолос, невысок, но имел достаточно плотное телосложение и вполне приятную внешность, но почему-то тоже не пользовался большим успехом у девушек и Виктор иногда видел, как по улице шли две девушки, держась с двух сторон за руки Влада Комарова, который был более высок и имел более привлекательную внешность, а позади них плёлся Антон, смотря себе под ноги и поддевая носками своей обуви все, попадающиеся ему камешки. Родители Антона погибли на Марсе — их шнекоход попал в жестокую пыльную бурю и вместо того чтобы переждать, они продолжили движение, так как до базы оставалось не так уж и далеко, но в образовавшейся круговерти сбились с пути и шнекоход, свалившись в каньон получил повреждение и разгерметезировался. Всех его пассажиров нашли через несколько дней без признаков жизни. Антон был единственным ребёнком у своих, ещё достаточно молодых родителей и был взят под опеку цивилизации и отдан в школу пилотов, по окончании которой, как один из лучших пилотов, был направлен для прохождения службы на один из только что построенных боевых космических крейсеров цивилизации — "Тайфун", который сейчас шёл к Кентауре. Несмотря на свою бесшабашность, Антон на службе в космическом флоте был чрезвычайно внимателен и находчив и не один раз на учениях находил выход из достаточно сложных ситуаций, в которые его намеренно загонял капитан крейсера, в которых другие пилоты, просто-напросто, теряли самообладание.

Влад Комаров чем-то походил на Виктора Холопова, но имел более привлекательные черты лица. После гибели матери он воспитывался уже цивилизацией, так как кто был его отец, мать никогда никому об этом не говорила. После окончания школы пилотов, он служил пилотом на одном из грузовых кораблей, ходивших между Землей и Марсом и зарекомендовал себя грамотным и находчивым членом экипажа. Потому он и оказался в этом небольшом экипаже грузового корабля "Экспресс".

* * *

Войдя в зал портации, Виктор Холопов направился в зону портации, которая представляла собой круглый цилиндр от пола до потолка, стоящий посреди зала портации и остановился напротив входа в него, так как портироваться он не собирался, то и входить в зону портации ему было незачем, а разговор с Землёй всегда вёлся из дверного проёма. Подняв руку, он принялся тыкать в сенсоры панели управления портатора, которая была встроена в стенку зоны портации — зона портации наполнилась розовым свечением.

— Капитан транспортного корабля "Экспресс" Холопов. — Заговорил он громким, чётким голосом, как и было нужно по инструкции для голосовой связи по квантовому каналу перемещения. — Система пространственного контроля транспорта отметила у себя неизвестный ей объект в шестнадцатом квадрате экрана вивв, предположительно далёкую звезду, возможно сверхновую, вспыхнувшую в одной из соседних галактик, которая системой пространственного контроля никак не идентифицируется. Прошу подтвердить проблемный объект.

Прошло достаточно долгое время, но никаких звуков из дверного проёма зоны портации так и не пришло. Холопов опять повернул голову в сторону панели управления и ещё раз набрал нужную комбинацию сенсоров, но никаких изменений ни на панели управления, ни в зоне портации не произошло.

Вдруг внимание Холопова привлекли быстро бегущие цифры одного из терминалов панели управления. Он всмотрелся в бегущие цифры и вдруг, подняв руку, резко ткнул в сенсор прерывания связи по квантовому каналу — терминал показывал ненормированный расход запутанных частиц.

— Проклятье! — Холопов сделал шаг назад, отступая от входа в зону портации и развернувшись, направился из зала портации.

— Господин капитан! — Догнал его громкий голос около выхода из зала.

Холопов тут же остановился и обернулся зона портации была тёмной. Лицо Холопова исказилось гримасой досады, он, вдруг, осознал, что его остановил отнюдь не голос с Земли, а голос одного из пилотов, несущего сейчас вахту.

— Что произошло? — Поинтересовался Холопов, внутренне готовясь к неприятному сообщению, так как пилот искать его по громкой корабельной связи мог лишь в самом крайнем случае, не обещающем ничего хорошего.

— Появилась ещё одна звезда, идущая параллельным курсом. — Пришёл ответ.

— Сейчас буду. — Выдавил из себя Холопов и сорвавшись с места, бросился прочь из зала портации.

* * *

Вбежав в зал управления, Виктор Холопов тут же остановился и уткнулся взглядом в экран вивв, но какая из этих жёлто-белых пятен отображала новую звезду понять сразу было непросто. Он повернул голову в сторону первой проблемной звезды — она была на месте, но никакой другой жёлтой точки рядом с ней не было.

— Где она? — Громко произнёс Холопов, скользнув быстрым взглядом по головам пилотов.

По экрану вивв тут же скользнула яркая оранжевая стрелка и ткнулась в одну из светлых точек, которая оказалась в противоположной стороне экрана вивв от первой проблемной звезды. Никаких характеристических показателей рядом с ней не было. Выходило, что она располагалась с другой стороны транспорта.

Капитан перевёл взгляд на первую проблемную точку — в принципе, они были похожи. Он опустил взгляд на кресло, в котором сидел Антон Керасов .

— Как считаешь, насколько проблемные звёзды могут быть далеко от транспорта? — Поинтересовался он.

— Я не могу определить их координаты из зала управления, госп... — Антон запнулся. — Капитан. Надеюсь Земля поможет нам в этом. — Он выпустил шумную струю воздуха.

— Согласен. — Произнёс Влад Комаров, будто предваряя вопрос капитана к себе.

— Я предполагаю, капитан, что эти звёзды находятся очень близко к "Экспресс". — Негромко заговорил Антон, будто проблемные звёзды могли услышать его и как-то отреагировать на это высказывание. — Гораздо ближе, чем мы предполагаем и однозначно Земля не видит их, так же, как не видит и нас.

— Хм-м! — Холопов громко хмыкнул. — Весьма смелое предположение. Тебе не откажешь в оригинальности. И как ты её объяснишь?

— Не знаю. — Голова Антона качнулась. — Предчувствие. Я это чувствую. Шестое чувство. Я, вдруг, подумал, что пространственный сканер видит эти объекты не с помощью своих электронных матриц, а с помощью визуальных камер внешнего обзора близлежащего пространства. Если их отключить, то и объекты исчезнут. Я так думаю, госп... — Он поморщился. — Капитан.

— Отключить камеры внешнего обзора. — Тут же последовал приказ Холопова.

Прошло некоторое время. Холопов, как ни всматривался в экран вивв, никаких изменений на нём не видел, ему казалось, что все звёзды так и остались на своих прежних местах.

— Проблема? — Поинтересовался он.

По экрану вивв скользнула оранжевая стрелочка и описала нём два небольших кружочка.

— Они исчезли. — Раздался голос Антона Керасова.

Капитан Холопов более пристальнее всмотрелся в экран вивв и тут же отправил в свой адрес нелестный эпитет за невнимательность, хотя рассмотреть среди густой звёздной россыпи одну из исчезнувших звёзд было совсем не просто. Он подошёл к креслу, которое всегда занимал и сел.

— Включить камеры. — Произнёс он, внимательно всматриваясь в одно из пустых мест экрана, очерченных оранжевой стрелкой.

Прошло долгое время, но никаких цветных точек в пустом месте экрана вивв не появлялось.

— И где же они? — Поинтересовался Холопов. — Керасов, ты не ошибся с координатами.

— Нет, капитан. — Пришёл негромкий ответ от Антона.

В зале управления повисла долгая тишина.

Проклятье! Лицо Холопова исказилось гримасой озабоченности. Если их видели камеры внешнего обзора, а не пространственный сканер, значит они где-то рядом с транспортом. Что это может быть? Кометы, астероиды? Попытался он вспомнить подходящие космические объекты для сложившейся ситуации в пространстве вокруг транспорта. Выходит, что всё это время они действительно идут параллельным курсом. Неплохо идут. Голова Холопова невольно качнулась из стороны в сторону. А что, если мы их, просто, догнали по ходу своего пути. Но в таком случае, почему они не начинают отставать? Но не слишком ли они быстры для космических объёктов естественного происхождения таких размеров? А почему нет? Плечи молодого капитана невольно дёрнулись. Ведь неизвестно какая сила отправила их в путь. Однако, странный он у них. Откуда и куда они идут? Поблизости нет никаких звёзд. Галактические странники? Так недолго и напороться на один из них. Мы ведь лишь делаем первые шаги в пространстве и что нас здесь ожидает можем лишь гадать. Состроив гримасу, он покачал головой. И всё же, почему пространственный сканер их не видит? Поверхность так изуродована, что отражённый сигнал гасит сам себя или вовсе не отражается? Нужно бы предупредить Землю об этих феноменах на пути к Кентауре. Но почему колонисты не сообщили о них? Если только наши пути лишь сейчас пересеклись? Но они ведь могут пересечься и в будущем.

Холопов отвернулся от экрана вивв и обвёл взглядом пилотов.

— Кто-то из вас связывался тайком с Землёй? — Твёрдым, не терпящим пререкания, голосом поинтересовался он.

— Нет! — Тут же пришёл ответ от Антона Керасова.

— У меня сложилось впечатление, что кто-то намеренно изъял из накопителя запутанные кванты, капитан. — Произнёс Влад Комаров.

— Откуда тебе известно об изъятых квантах? — В голосе Холопова скользнули грозные нотки.

— На пульте управления есть терминал, контролирующий состояние накопителя. Только сейчас, когда ты завёл разговор о запутанных частицах, я, вдруг, понял его назначение. — Влад дёрнул плечами. — Я и прежде замечал на нём какие-то бегающие уровни, но думал, что они относятся к энергии корабля.

— Ты хочешь сказать, что на борту транспорта есть кто-то ещё и тайком связывается с Землёй? Абсурд! — Холопов резко мотнул головой. — Я не приемлю твой вывод.

— Я не имел ввиду кого-то из транспорта, капитан. Этот кто-то, вполне, может быть вне корабля и вполне, вероятно, ворует наши частицы, замыкая канал перемещения на себя.

— Что значит, вне корабля? — Брови капитана выгнулись высокими дугами. — Что значит, замыкает?

— Кто-то, находящийся вне транспорта, перехватывает наш канал, внедряется в него и проникая по нему в наш накопитель запутанных частиц, переправляет их, каким-то способом, в свой накопитель.

— Разве такое возможно? — Брови капитана выгнулись ещё большими дугами.

— Вам известен предел возможного, господин капитан?

— Нет. — Механически вылетело из Холопова. — Но есть же здравый смысл и твоё предположение как-то не укладывается в его рамки. Перед портацией я прослушал несколько лекций о теории запутанных квантов и в них ничего не говорилось о твоём предположении. Это из мира фантазий, Влад.

— Увы, капитан. Другого предположения у меня нет. Оно легко проверяется. Достаточно лишь создать канал.

— Можно проверить, говоришь. — Холопов потёр пальцами подбородок. — Хорошо, проверим, но чуть позже. Ты своим предположением вызвал у меня чувство тревоги. Тут поневоле задумаешься. Прежде, чем создать канал, я хочу осмотреться в пространстве.

В зале управления наступила тишина.

И как ты намерен осмотреться, господин капитан. Углубился в размышления Холопов. Торможение исключается. Высунуться из люка на такой скорости навряд ли удастся. Он беззвучно хмыкнул. Пространственный поток поджарит не задумываясь, даже несмотря на термозащиту скафандра — температура корпуса транспорта периодически подскакивает до четырёхсот градусов, несмотря на то, что он вылизан так, что и пыли зацепиться-то не за что. На борту есть челнок. Выйти в нём? Но сможет ли он удержать такую скорость? Отстанет — придётся тормозить. Нежелательно. Он покрутил головой. А если попытаться осмотреться через орудийную башню? Он состроил гримасу озабоченности. Она прозрачная, стекло достаточно прочное. Надеть скафандр, если, вдруг, какая-то шальная пылинка проткнёт её. Решено!

— Керасов! В скафандр и в орудийную башню верхнего ангара. В ней есть прожектор. Покрутись, пошарь им вокруг транспорта. Но не дольше получаса. Не забудь включить обзорную камеру шлема, чтобы мы тоже что-то видели. Заберёшься в башню и лишь затем откроешь внешний люк. Если появится дестабилизация, закроешь люк и вернёшься в ангар. Колебания башни будут незначительны, выведешь её наружу и попытаешься осмотреться. Возможно что-то и удастся прояснить. — Заговорил он, повернув голову в сторону Антона. — Ты их нашёл, тебе с ними и разбираться. Комаров... — Он повернул голову в сторону второго пилота. — Помощь и подстраховка. Но из ангара ни шагу. И проследи, чтобы он не торчал там дольше разрешённого времени. В случае чего, втянешь башню через аварийную систему управления.

— Да, капитан! — Раздался дружный ответ пилотов и поднявшись со своих кресел, они покинули зал управления.

* * *

В ангаре Антон подошёл к одному из шкафов и открыл его дверку, за которой оказалась ниша со скафандрами. Он развернулся и едва не ткнулся своим носом в нос, стоящего за ним Влада.

— Не сбежал назад, на Землю? — Влад широко улыбнулся.

— Кто? — Антон поднял брови.

— Скафандр. — Улыбка Влада растянулась едва ли не до ушей.

— Не до шуток. — Лицо Антона сделалось чрезвычайно серьёзным. — Никогда не слышал, чтобы кто-то высовывался на такой скорости.

Антон шагнул к проёму, отстегнул спину скафандра и взявшись руками за перекладину над скафандром, подтянул ноги и скользнул внутрь скафандра. Влад тут же шагнул к нише и взявшись за откинутую спину скафандра, захлопнул её и принялся застёгивать застёжки, хотя всего этого можно было ему и не делать, так как скафандр мог сам герметизироваться и он, в другой ситуации, непременно, остался бы на месте, но приказ капитана нужно было неукоснительно выполнять и потому он принялся энергично помогать Антону.

Когда скафандр был загерметизирован и система его жизнеобеспечения была задействована в полной мере, Влад отступил от ниши и отошёл к цилиндру орудийной башни. Захваты, удерживающие скафандр в нише, отвалились и развернувшись, Антон вышел в ангар.

— Не забудь про камеру. — Произнёс Влад.

— Уже не забыл. — Донёсся из шлема скафандра голос Антона с металлическим оттенком.

Громко топая металломагнитными подошвами скафандра о металлический пол ангара, Антон направился в сторону входа в цилиндр орудийной башни, рядом с которым уже стоял Влад Комаров.

Когда Антону до входа осталась пара шагов, Влад ткнул пальцем в панель управления, вделанную в стену цилиндра рядом со входом и дверь цилиндра скользнула в сторону — не останавливаясь, Антон вошёл внутрь.

— Удачи! — Бросил его вдогонку Влад и ещё раз ткнул пальцем в панель управления — дверь цилиндра вернулась на место, отгородив Антона от ангара.

Влад пробежался пальцами по клавишам панели управления и на её терминале появилось изображение внутренней обстановки цилиндра — Антон уже стоял рядом с орудийной башней.

Орудийная башня в транспорте была некоторым анахронизмом, доставшемся ему от первых кораблей земной цивилизации, когда автоматизация орудийных турелей была ещё не столь интеллектуальна и считалось, что оператор лазерного излучателя из орудийной башни во время ближнего боя в пространстве будет более эффективен, нежели искусственный интеллект турели, но постепенно интеллект механизма управления орудийными турелями был доведён до нужного уровня совершенства и надобность в орудийной башне отпала, но она всё же продолжала существовать в больших космических кораблях цивилизации, так как корабельного объёма для её размещения в них было вполне достаточно. Практически все члены экипажа, корабля, где имелись орудийные башни, проходили курс обучения управлением башней и имели навык работы с ней.

Антон не был исключением и потому он без проблем открыл люк орудийной башни и усевшись в её кресло, загерметизировал башню и только после этого открыл внешний люк корпуса транспорта.

Никакого колебания башни не ощущалось и не задумываясь, он ткнул пальцем в большую клавишу на панели управления башни, запуская процедуру её вывода наружу — башня вздрогнула, будто вышла из спячки и поползла вверх.

Чем выше башня поднималась над корпусом транспорта, тем выше поднимались брови Антона от отрывающегося ему вида звёздного великолепия, окружающего космический корабль и хотя это были те же самые звёзды, которые он ежедневно видел на экране вивв, но их восприятие из орудийной башни, вдруг, оказалось совершенно другим — звёзды из неё казались будто живыми и настолько близкими, что казалось высуни руку из башни и непременно достанешь какую-то из них — огромную, яркую и завораживающе красивую.

Антон уже не один раз выходил в пространство, но то было внутреннее пространство Солнечной системы и хотя оно тоже было великолепно и завораживающе, но оно было вполне знакомым и потому казалось каким-то естественным, будто стенами своей квартиры, по которым взгляд скользит обыденно, не замечая их. Здесь же ощущение было таким, будто ты попал на выставку каких-то шедевров творчества Природы Мироздания, от которых невозможно оторвать взгляд.

Прошло достаточно долгое время, пока, наконец, налюбовавшись звёздным великолепием Антон занялся тем, зачем и оказался в завораживающем пространстве — принялся осматриваться. Визуальный осмотр ничего не дал — никаких объектов вблизи башни не наблюдалось, вскоре глаза Антона адаптировались в свете звёздного великолепия настолько, что он мог уже наблюдать пространство не только вокруг башни, но уже просматривался и весь огромный корпус транспорта и даже некоторое пространство вокруг него.

Вдруг Антону показалось, что одна из звёзд поблекла на миг и вновь замерла с прежним блеском. Он принялся всматриваться в неё, но долгое наблюдение за ней ничего не дало — звезда оставалась спокойной.

Может это промчавшийся мимо астероид закрыл звезду на миг? Замелькали у него мысли озабоченности. Может быть мы, действительно попали в какое-то астероидное поле? Но тогда можно считать удачей, что ни один из них ещё не врезался в транспорт. Но ведь колониальные корабли тоже шли этим курсом, но они не сообщали ни о каком астероидном поле. А если оно только что пришло в это пространство? Всё же уже прошло долгое время. Антон беззвучно хмыкнул. Интересно, капитан видел этот проблеск? Что-то он молчит?

Антон безрезультатно понаблюдал ещё некоторое время за этой же звездой. Никаких команд от капитана Холопова не поступило и он включил прожектор башни — яркий луч света, умчался прочь, вырвав из плена тьмы более дальний кусочек пространства: звёзды померкли, их великолепие поблекло и глубоко и протяжно вздохнув, Антон принялся вновь осматриваться.

Сколько он ни крутился вместе с башней, последовательно освещая пространство вокруг космического корабля, но никаких предметов, могущих ассоциироваться с астероидом, увидеть ему так и не удалось, пространство вокруг транспорта было девственно чисто.

Проклятье! Антон досадливо поморщился. Если астероид закрыл собой звезду, значит он прошёл совсем недалеко от транспорта. Но почему система пространственного контроля его не увидела? Из чего он состоит? Неужели его поверхность настолько сложна, что полностью поглощает падающее на него излучение? А если это чёрная дыра? Антон невольно вжал голову в плечи от осознания, вдруг, пришедшей к нему догадки. Естественно, что никакое излучение не вернётся от неё. Транспорт попал в скопление чёрных дыр? Они почувствовали массу транспорта и пошли параллельным ему курсом, выбирая подходящий момент для атаки. Атака чёрных дыр! Ну и ну! Какому фантасту такой бред придёт в голову. Но почему тогда они светятся? Скорее всего из-за пыли, которая встречается им на пути и которая перед поглощением чёрной дырой успевает испустить несколько фотонов света. Видимо здесь достаточно много её, если чёрные дыры светятся, будто звёзды. Стоит доложить об этом капитану? Ещё поднимет насмех. Вдруг мои знания о чёрных дырах расходятся с действительностью? Антон ещё раз беззвучно хмыкнул. Но всё же доложить нужно, хотя бы о том, что вокруг транспорта нет никаких опасных объектов.

— Господин капитан, вокруг чисто. — Громко заговорил он, будто опасаясь, что капитан не услышит его усиленный электроникой голос. — Сворачиваться?

— Сворачивайся! — Тут же получил он ответ, произнесённый каким-то безразличным голосом, будто Антон затеял этот разговор совершенно не вовремя.

— Да, господин капитан! — Подтвердил Антон ясность полученного приказа и вытянул руку к панели управления орудийной башни, намереваясь отключить прожектор, но это у него получилось как-то неловко, прожектор дёрнулся, луч света скользнул в сторону и он увидел появившийся в нём на долю мгновения светлый, с серебристым отливом, овал.

Антон замер, но уже в следующее мгновение отдёрнул руку от панели и вновь принялся водить лучом прожектора, описывая все большие круги вокруг той точки, где он увидел серебристый овал, но все его усилия оказались напрасны, никакого овала нигде не было.

— Застрял? — Донёсся до него голос Влада.

— Нет! — Механически слетело с губ Антона.

— В чём же проблема? Время вышло. Капитан приказал возвращаться. Или тебя нужно насильно тянуть?

— Возвращаюсь!

Антон выключил прожектор, вернул его в исходное состояние и вытянул указательный палец в сторону клавиши опускания орудийной башни и... Перед ним висел светлый овал с серебристым отливом.

Рука Антона опустилась, пространство перед ним наполнилось какими-то красными кругами, которые завертелись в каком -то бешеном хороводе, раскручиваясь всё быстрее и быстрее. И вдруг, наступила темнота. Антон почувствовал, что будто летит. Его веки сомкнулись.

* * *

— Антон! У тебя проблема? Ты застрял? Почему ты выключил камеру? — Скороговоркой произнёс Влад, бестолковым взглядом всматриваясь в потемневший терминал на внешней панели управления орудийной башней на боку цилиндра.

Прошло несколько мгновений, никакого ответа от Антона не последовало. Влад ткнул пальцем в несколько клавиш внешней панели управления башней, но так и не услышал, ни голоса Антона, ни увидел никакого изображения с камеры на его шлеме.

Астероид пробил и башню и его скафандр. Вдруг всплыла у Влада тревожная мысль. Вдруг, Антон ранен и ему нужна срочная помощь?

Не раздумывая больше ни мгновения, Влад бросился к шкафу, где висел его скафандр, в котором он портировался на транспорт и принялся лихорадочно облачаться в него, но торопливость оказалась плохим помощником и застёжки скафандра никак не хотели застёгиваться, а если и застёгивались, то тут же отваливались. Безрезультатно повозившись некоторое время, он замер и выпустил шумную струю воздуха.

— Спокойно! — Невольно слетело с его губ.

Сделав несколько глубоких вздохов, Влад вновь принялся застёгивать застёжки. Способность к осмысленным действиям вернулась к нему полностью и вскоре он уже включил тест скафандра на герметичность.

— Комаров! Ты где? — Донёсся из динамиков шлема металлический голос Холопова.

— Около цилиндра. — Ответил Влад.

— Что с Керасовым? Почему я не слышу его? — Поинтересовался Холопов.

— Я это сейчас и собрался выяснить, господин капитан. — Ответил Влад и развернувшись шагнул к цилиндру — вспыхнувший чуть в стороне от его глаз зелёный индикатор оповестил, что скафандр герметичен.

— Каким образом? — В голосе Холопова послышались нотки озабоченности.

— Я направляюсь в орудийную башню, господин капитан.

— Нет! Отставить! — Донёсшийся из динамика громкий, резкий голос капитана, заставил Влада поморщиться.

— С Антоном что-то произошло, господин капитан. Ему нужна помощь. — Срывающимся голосом произнёс Влад.

— Нет! Отставить выход! Дождись меня! — Донёсся удаляющийся голос Холопова.

— Пока тебя дождёшься, уже никакая помощь не потребуется. — Пробурчал Влад и ткнул пальцем в клавишу открывания двери цилиндра.

В орудийную башню ему пришлось подниматься по лестнице, благо, такая возможность была предусмотрена, так как опустить башню он не решился, опасаясь, что при движении вниз, башня может повредить Антона, если, вдруг, тот застрял.

К удивлению Влада, Антона в орудийной башне не оказалось. Он внимательно осмотрел башню и даже присел и заглянул под орудийную турель, хотя там пространства было не так уж много, но Антона нигде не было. Выпрямившись, Влад развернул прожектор и вытянул руку к его панели, чтобы включить и ... Перед ним, за стеклом башни висел светлый серебристый овал.

Влад отшатнулся и плотно сжал веки. Постояв так несколько мгновений, он открыл глаза и вместо овала увидел, что пространство перед ним наполнено какими-то красными вертящимися кругами, которые раскручиваются все сильнее и сильнее. Влад отшатнулся ещё дальше и в тот же миг почувствовал, что будто летит. Пространство перед ним потемнело и он провалился в никуда.

* * *

Вбежав в верхний ангар, Виктор Холопов тут же увидел открытый дверной проём цилиндра орудийной башни. Не раздумывая, он бросился к ней.

Буквально, взлетев к люку орудийной башни, так как его магнитные подошвы потеряли связь с металлическим полом корабля, он нырнул в орудийную башню — она была пуста, будто в ней никогда и никого не было, прожектор находился в исходном состоянии, будто его никто и не разворачивал.

Холопов передёрнулся, вдруг, осознав, что необдуманно оказался в орудийной башне без скафандра, но к его счастью, она была герметична.

Вертанувшись в ней несколько раз, он опустился в ангар и примагнитившись к его полу, подошёл к шкафам, где должны были быть скафандры, но два из трёх шкафов оказались пусты, ни скафандра Антона, ни скафандра Влада в них не было.

Состроив гримасу полнейшего недоумения, он направился в зал портации, доложить на Землю о произошедшем.

Набрав на панели управления портацией нужные команды, он стал напротив проёма в зону портации и замер. Прошло достаточное количество мгновений, но никакого розового свечения в зоне портации так и не появилось.

Подумав, что второпях, задал неверно какую-то команду, Виктор Холопов опять шагнул к панели управления и подняв руку, вознамерился повторить набор команд для запуска процедуры портации, но тут его взгляд остановился на терминале накопителя запутанных квантов — на нём отображались лишь одни нули. Накопитель запутанных частиц был пуст. Спина Виктора Холопова тут же покрылась инеем.

Не отдавая себе отчёта, он шагнул к проёму, ведущему в зону портации. За ним была абсолютная тьма. Поддавшись неизвестно какому устремлению, он шагнул в зону портации.

ГЛАВА ВТОРАЯ

ДАЙРАНСКАЯ СИСТЕМА

1

Резкий, прерывистый, винтом вворачивающийся в мозг звук, заставил Анта сбросить свое гибкое тело со спальной платформы. Описав в воздухе замысловатую траекторию, он стал босыми ногами на прохладный пол каюты и в следующее мгновение его руки уже вытянулись в сторону висящего рядом со спальной платформой защитного костюма. Еще мгновение и он уже шагнул в открытую дверь каюты, на ходу герметизируя своё защитное одеяние.

— Проклятье! — Раздался у него в шлеме глухой голос Вада, его дуете по штурму. — Я даже не понял: спал или нет. Неужели опять полезли?

— Знаю столько же. — Не оглядываясь, заговорил Ант, широкими шагами мчась по коридору космической базы. — Лишь помню, что подошёл к спальной платформе и затем, полный провал.

Дальше бежали молча, так как обсуждать причину тревоги, не зная её, было бессмысленно. Вокруг них слышался стук твёрдых подошв защитных костюмов других пилотов пространственных штурмов — боевых космических кораблей промежуточного класса. Каюты Анта и Вада находились в самом дальнем конце одного из жилых модулей минус шестого уровня космической базы Итинолле, но они были быстры и потому, по мере их бега, гул от топота десятков ног делался всё громче и громче.

Ангар был уровнем выше. В него можно было попасть или на лифтах или же по нескольким нешироким лестницам, вьющимся винтом вокруг орудийных шахт базы.

Так как Ант и Вад бежали одними из последних, то все лифты, мимо которых они пробегали, уже скользили вверх, доставляя в ангар других пилотов и им досталась лишь винтовая лестница, да и то не первая, а одна из последних, так как у первых уже толкались другие пилоты, а неоправданная задержка старта, в моменты тревоги, наказывалось. Приветствовалось лишь движение. Да они, собственно и не стремились ни к лифтам, ни к первым лестницам, так как их боевой штурм, как и их каюты, стоял в одном из самых последних слотов ангара минус пятого уровня.

Вверх скользили лыжами: ноги не ступали на ступеньки, а скользили по их гребням. Этим стилем перемещения Ант пользовался сколько себя помнил и научил им перемещаться и Вада. К концу лестницы скорость набиралась такая, что едва ли не дымились подошвы их защитной обуви и они слетали с лестниц будто выпущенные из катапульты.

Было и ещё одно преимущество у далёкого слота их корабля: у обслуживающих техников было больше времени на подготовку корабля к вылету и он всегда получал больше ресурсов от базы, так как техники обязаны были прекратить обслуживание штурма лишь с того момента, когда около корабля появлялись пилоты, но так как штурм Анта и Вада стоял в одном из самых последних слотов, то и появлялись они около него одними из самых последних и потому у техников было больше времени на подготовку штурма к старту. Но у техников было и весьма неприятное ограничение по обслуживанию штурма — корабль, при появлении около него пилотов, уже должен был быть отстыкован от всех коммуникационных систем и линий базы.

Техники, обслуживающие штурм Анта и Вада под номером пятнадцать были адронами — искусственными интеллектуальными механизмами, которые всегда чувствовали приближение пилотов, ещё до того, как они слетали с последних ступенек лестницы и успевали вовремя отстыковать все коммуникационные каналы, связывающие корабль с базой и потому никаких нареканий к ним у пилотов никогда не было.

Не все штурмы обслуживались адронами и считалось, что командование выражало этим своё некоторое неуважение к пилотам штурма, связывая их с адронами. Но была и другая причина: техников-людей на все штурмы не хватало. Ни Ант, ни Вад не знали почему их не хватает, так как, насколько видели, персонал станции был огромен. Но это их не особенно и беспокоило, так как адроны свою работу знали превосходно и их штурм всегда выходил из базы на задание загруженный всеми требуемыми ресурсами, что называется — под завязку.

Вот и сейчас: едва Ант первым слетел с лестницы и бросился к своему штурму, как адроны, больше похожие не на гуманоидов, а многоруких и многоногих пауков, уже семенили ему навстречу, торопясь занять свои ниши в стенах ангара, чтобы не попасть под жёсткие струи энергии движитей штурмов.

— Есть! — Раздался в шлеме Анта громкий возглас доклада о полной готовности корабля к выходу в пространство, исходящий, скорее всего от обеих адронов одновременно.

— Есть! — Послал он ответный возглас, говорящий, что доклад о готовности корабля принят.

— Есть! — Тут же пришёл ответ и от Вада.

Собственно, адроны могли ничего и не говорить, а прислать мысленный доклад, но сам не зная почему, Ант настоял уже при первом же докладе адронов о готовности штурма к работе в пространстве, чтобы они произнесли это слово, а уже в последствии этот короткий доклад стал, как должным. И хотя Ант замечал, что не всегда одни и те же адроны обслуживали его штурм, но короткое слово доклада произносилось уже и другими искусственными механизмами, будто предыдущая пара адронов передавала это желание пилотов вместе с обслуживанием их корабля.

В принципе, пара пилотов штурма была равнозначна в правах, так во время пилотирования их информационные поля корабельной системой управления объединялись в одно целое и интегрировались в эту же систему управления, образуя единое квантовое поле корабля, которое уже интегрировалось в объединённое квантовое поле эскадры, которое уже интегрировалось в объединённое поле базы Итинолле и скорее всего так далее, хотя Ант и не представлял, каковой далёкой эта интеграция является в реальности. Но всё же Ант неизменно получал некоторый приоритет. Почему система чуть выделяла его, Анту было неизвестно и все его попытки узнать причину своего приоритета у системы, были тщетны.

Вад к подобному выделению системой своего дуэте относился без проявления каких-либо эмоций и считал, что, какой бы совершенной не была система управления, капитан у космического корабля всегда должен быть, оставляя эту должность за Антом и совершенно не претендуя на неё.

Боевой космический корабль промежуточного класса — штурм, был двухголовым, то есть имел два зала управления, которые занимал один из пилотов и его головы могли трансформироваться, как в горизонтальной плоскости, так и в вертикальной, в зависимости от происходящих событий в пространстве. Походной и парковочной конфигурацией голов штурма, требовалось их построение в горизонтальной плоскости; боевой или активной конфигурацией, считалось вертикальное построение голов штурма, хотя эти построения не были абсолютной догмой и построение голов могло иметь место от требований события, в котором принимал участие космический корабль.

Да собственно и залы управления, залами можно было назвать их, имея весьма большое воображение, так как они представляли собой ничто иное, как стоящее в небольшом пространстве корабля кресло, в котором полулежал пилот, защищённый со всех сторон прозрачной статитовой оболочкой, будто коконом. Собственно, статитовая оболочка так и называлась — кокон. Зал же управления, из-за своей шарообразной конфигурации назывался сферой.

Площадки подъёмников, как им и полагалось, находились внизу и едва Ант и Вад замерли в их центре, очерченном зёлёным кругом, как площадки скользнули вверх.

Их подъём был столь стремителен, что мышцы ног Анта не выдерживали получаемого напряжения и если бы не поддерживающее силовое поле, которое неизменно опускалось из люка корабля, как только пилот оказывался в зелёном круге, то Ант однозначно, оказывался бы лежащим пластом на площадке своего подъёмника.

Едва подъёмник завис над полом зала управления, позади кресла пилота, как Ант, резко оттолкнувшись, тут же метнулся к своему креслу.

Хотя он никогда не видел, но был уверен, что тоже самое проделывал и Вад.

Едва Ант прижался к спинке кресла, как выскочившие захваты мягко, но плотно прижали его к креслу, но всё же оставив ему необходимую свободу для слежения за окружающим корабль пространством

Ант глубоко и шумно вздохнул — воздух был свеж и приятен и лишь затем, будто вздох пилота послужил сигналом системе управления корабля, сомкнулась стативая оболочка вокруг кресла, проявив себя несколькими яркими блёстками зарядов, скользнувшими по её поверхности и показывая, что система жизнеобеспечения интегрировалась в пространство кокона. Для Анта было странным, что, хотя, защитный костюм и был укомплектован защитным шлемом, но пилоты штурмов его никогда не надевали, видимо считая, что статитовая оболочка кокона настолько надёжна, что шлем носить не к чему. По статитовой оболочке, перед глазами Анта, пробежали строки сообщений интеграции и исчезнув, оставили после себя лишь несколько неярких зелёных индикаторов, показывающих, что система жизнеобеспечения пилота функционирует в достаточном, для обеспечения его жизнедеятельности, режиме. И в тот же миг, Ант будто растворился в пространстве ангара, будто его тело исчезло вместе со всеми системами своего жизнеобеспечения, а остался лишь один его разум, показывая, что произошла интеграция его информационного поля с информационным полем его дуэте и с системой управления штурма и всей эскадры, образуя единое информационное пространство боевого соединения космических кораблей — объединённое квантовое поле и где был сейчас он, а где все другие пилоты его эскадры, Ант, совершенно, не представлял, так же не представляя, каким образом, это самое квантовое поле разделяет мысленные потоки пилотов, правильно интерпретирует их и заставляет штурмы выполнять команды именно своих пилотов, а не пилотов других космических кораблей.

Ант висел в десятке метров от пола ангара минус пятого уровня, будто удерживаемый неизвестными силами. Перед ним простиралось пространство огромного ангара, в котором располагались пятнадцать штурмов: пять рядов, по три в ряд. Три корабля поддержки, которые неизменно сопровождали эскадру, но никогда не принимали участия в боевых действиях, располагались позади последнего ряда штурмов и потому были Анту не видны, ходя он мог бы приказать системе управления показать их, чтобы удостовериться в их наличии, но не делал этого, считая излишним.

Для него была какая-то непривычная странность в пилотировании штурма, будто прежде этой странности не было: Ант всегда видел другие корабли, но никогда не видел габариты своего штурма и потому, всегда, перед стартом, неизменно приказывал системе управления обозначать контуры пятнадцатого штурма.

Он хорошо знал, что такой же приказ системе управления отдавал и Вад и система управления всегда безоговорочно выполняла их желание.

Габариты! Прозрачность десять! Сгенерировал Ант мысленный поток для системы управления штурма и не успел он ещё даже осознать свой мысленный поток, как вокруг него проявились очертания его боевого корабля, достаточно хорошо видимые, но совершенно не мешающие обозревать окружающее штурм пространство.

Насколько он знал, пилоты других штурмов не заставляли свои системы управления проявлять габариты кораблей, но у других пилотов было очень странное чувство, которого почему-то не было ни у Анта, ни у Вада. Это чувство имело название психотронное поле и позволяло с его помощью контролировать не только габариты космического корабля, но и окружающее пространство на некотором расстоянии от штурма и не только контролировать, но и защищать пилота от проявления агрессии к нему со стороны кого бы то ни было.

Готов! Сгенерировал Ант мысленный поток, скорее всего уже не только для системы управления штурма, а для объединённого квантового поля всей эскадры, показывая свою полную готовность к выходу в пространство.

В тот же миг пространство ангара перед ним пришло в движение, быстро ускоряясь, показывая, что доклад о готовности к старту от пилотов пятнадцатого штурма прошёл по эскадре если не последним, то одним из таковых и прошло лишь мгновение, которое Ант даже не успел осознать, как он уже мчался в пространстве Мироздания, в окружении мириадов ярких блестящих звёзд.

* * *

Эскадра, ведомая, несомненно, её командиром, который у Анта, неизменно, ассоциировался с квантовым полем эскадры, так как он никогда не слышал голос командира, а получал лишь безэмоциональные информационные потоки, приходящие неизвестно откуда, шла вправо.

Ант невольно оглянулся — величественная, имеющая форму приплюснутого шара, сияющая тысячами разноцветных огней, военная космическая база галактической расы траков — Итинолле, стремительно удалялась...

* * *

Как Ант оказался на Итинолле он не имел, абсолютно никакого представления, как и не имел представления, кто он вообще такой, так как он не был похож ни на одного из представителей разумных космических рас, которые проходили службу на космической базе, а их было не менее десятка, различных телосложений и интеллекта. Единственным представителем гуманоидной расы, который был похож на него, был его дуэте Вад, который тоже не имел представления, кто он такой и как оказался на Итинолле.

Прибыли на базу они, практически, недавно, чуть более сотни суток назад и это был всего лишь их третий боевой выход на патрулирование. Всё остальное время они проводили или за тренажёрами — точной копией штурма, или же в патрулировании вокруг базы, в котором закрепляли практические навыки пилотирования в реальном пространстве, полученные во время тренировок в пространстве виртуальном.

Первый выход проходил точно так же, как и сегодняшний: нудный писк, сбросивший Анта со спальной платформы, на которой он не имел понятия, как оказался и заставивший его, облачившись в защитный костюм, побежать в ангар, где находился его боевой корабль промежуточного класса — штурм.

Никакого столкновения с противником при первом боевом выходе в пространство не было: описав широкое полукольцо, поперёк эклиптики местной планетной системы, эскадра в полном составе вернулась на базу и лишь здесь, после того, как Ант покинул штурм и впервые увидел лицо своего дуэте, он, вдруг, попытался осознать причину своего пребывания на Итинолле.

Попытка это выяснить у своего дуэте тоже ничего не дала. Анту даже показалось, что Вад знал ещё меньше, чем он. Тогда он попытался расспросить одного из проходивших мимо пилотов, тронув его за рукав защитного костюма — пилот повернул голову и... Ант, буквально, утонул в его чёрных беззрачковых глазах.

Когда Ант очнулся, то увидел рядом с собой Вада и... Определённо, это был гуманоид, так как у него было человекоподобное тело, на котором была надета курточка светло-серого цвета и такого же цвета брюки или нечто похожее на них. У гуманоида была безволосая голова, средне-коричневого цвета, создавая впечатление, что это ничто иное, как огромный лоб; большие тёмные глаза, определённо, без зрачков и трапециевидная остальная часть лица, на которой, определённо, не было носа. Рот, скорее всего, у него был, так как в нижней части просматривались две тонкие розовые полосы, могущие принадлежать , несомненно, лишь губам. Лицо гуманоида было чуть повёрнуто и Ант видел его ухо, достаточно большое, но прижатое к голове, что сглаживало его восприятие. Голова гуманоида покоилась на мощнейшей шее, которая будто древесный кряж врастала в его плечи. Это Ант видел из-под расстёгнутого ворота курточки гуманоида. К тому же гуманоид был огромного роста: так стоящий рядом с ним Вад, едва доставал своим затылком до нижней пары рук гуманоида, у которого над нижней парой рук, была ещё и верхняя пара, более мощных, рук.

Нижняя пара рук гуманоида, вдруг, вытянулась в сторону Анта, который тут же похолодел, пытаясь, буквально, вжаться спиной в пол, на котором лежал, но пол оказался очень твёрдым и не спас Анта. Пара рук, схватив Анта под плечи, резко подняла и через мгновение он почувствовал, как его ноги ткнулись в твёрдую поверхность. Не ожидая столь резкой перемены своего положения, Ант не устоял, его ноги подкосились, но пара рук гуманоида его достаточно сильно встряхнула.

Держись! Получил Ант громкую, безэмоциональную колючую мысль напрямую в мозг, минуя уши.

Что полученная мысль была громкой, Ант это отчётливо почувствовал, так как у него в голове, буквально, загудело, будто в пустой бочке. Но всё же он решил воспользоваться полученным советом и попытался напрячь ноги. Вроде бы получилось. Гуманоид убрал свою пару рук и Ант остался стоять, лишь чуть шатнувшись.

Он повёл глазами по сторонам, пытаясь сориентироваться: он находился в том же самом ангаре, рядом со своим кораблём промежуточного класса. Кроме Вада и четырёхрукого гуманоида, никого поблизости больше не было. Он поднял взгляд на гуманоида.

— Что со мной произошло? — Попытался произнести Ант, но из его рта донёсся лишь какой-то нечленораздельный хрип.

Это был ватх. Никогда не связывайся с расой ватхов. Потекли напрямую в мозг Анта громкие колючие мысли, заставившие его лицо исказиться неприятной гримасой. Они не признают тех, кто не может защитить себя. Тебе повезло пилот — видимо у ватха оказалось хорошее настроение.

Кто ему вкладывал эти колючие мысли в мозг, Ант не представлял, так как губы Вада были плотно сжаты, а то, что можно было назвать лицом гуманоида, совершенно ничего не выражало.

— Я хотел лишь узнать, где я нахожусь, так как совершенно не представляю, как сюда попал. — Прохрипел Ант уже более членораздельно, крутя головой, совершенно не представляя, кому он это говорит.

Это военная космическая база Итинолле. Странно, что ты этого не знаешь, пилот. Получил он очередные громкие колючие мысли ниоткуда, напрямую в мозг.

— Я знаю, где нахожусь. — Ант повысил хрипоту своего голоса. — Я не знаю, как я сюда попал и не знаю, где находится база Итинолле?

Тебя это не должно интересовать. Никогда. Вошедшие Анту в мозг чужие мысли будто приобрели окрас грубости, от которой стали особенно болезненными. Тебе достаточно знать, лишь где ты.

— Достаточно, значит достаточно. — Ант дёрнул плечами. — Тогда, я хотел бы, хотя бы, знать, с кем я разговариваю? — Стараясь придать голосу резкость, произнёс он.

Перед тобой, пилот, командир твоей эскадры, коммандер Тампол Крашт. Вошли Анту в мозг громкие колючие мысли, но без излишней боли и вместе с тем, стоящий перед ним гуманоид, кивнул своей странной головой, подтверждая догадку Анта, что это он и посылает ему напрямую в мозг свои мысли.

— Рад видеть, господин коммандер. — Ант в ответ тоже кивнул головой.

Мою эскадру изрядно потрепали эстерры и потребовалось её нештатное пополнение. Видимо других гуманоидов у адмирала Урана Крааса не нашлось, если он задвинул вас в образовавшуюся брешь. На удивление, получаемые Антом мысли оказались не столь громки и колючи и имели какой-то странный окрас, будто присылающий их коммандер был на грани смеха. Защиты никакой, носители нулевые. Голова коммандера чуть качнулась, видимо он мотнул ею. Единственное ваше достоинство: вы легко адаптируетесь. Сменил информационное поле и новый профессионал готов.

— Это безнравственно. — Попытался защитить себя Ант, хотя бы словесно.

Ваши информационные поля, определённо, уже скопированы, как и ваши бездарные носители. Так что, с безнравственностью ты поторопился, пилот. Пришёл Анту в мозг сонм чужих колючих мыслей.

— Что значит скопированы? — Брови Анта подпрыгнули едва ли не до волос на его голове.

Где-то созданы ваши матрицы. Это непременное условие, вашего нахождения здесь. Получаемые Антом мысли вновь сделались громкими и колючими. Если вы погибнете, то будете восстановлены из своих матриц.

— Ну и ну! — Ант, вытянув губы в широкой улыбке, покрутил головой. — Это же вечная жизнь. Блеск! — Но, вдруг, его лицо сделалось серьёзным. — Почему же тогда вы не восстанавливаете своих погибших пилотов, господин коммандер, а набираете новых? — Поинтересовался он.

Это вопрос не в моей компетенции. Надеюсь я в достаточной степени удовлетворил ваши любопытства, пилоты. Странное лицо коммандера повернулось к Ваду, будто он вкладывал свои мысли не только Анту, но и тому тоже. А сейчас отдых, тренировки и занятия. Надеюсь для вас на базе созданы надлежащие условия для несения вами хорошей службы. Получил Ант ещё одну порцию громких и колючих мыслей, хотя командер сейчас смотрел на его дуэте.

Не дожидаясь ответа, повернувшись, Тампол Крашт, широкими шагами, пошёл прочь.

Проводив его долгим взглядом, Ант повернул голову в сторону Вада.

— Это наш...

— Я всё слышал. — Перебил его Вад, вызвав некоторое недоумение у Анта.

— Странно. — Ант дёрнул плечами. — Как мысленно можно вести диалог с несколькими людьми одновременно.

— Думаю, странности у нас только начались, а будет ли им конец... — Вад покрутил головой. — Вопрос.

— Что ж... — Состроив гримасу, Ант дёрнул плечами. — Будем разбираться. А сейчас, как сказал коммандер — отдых.

Развернувшись, он направился в сторону лифта, чтобы попасть на жилой уровень базы, где находилась его каюта.

* * *

Второй выход Анта и Вада в пространство в своём штурме уже можно было считать боевым, так как их эскадре пришлось преследовать, сумевшую уйти от ещё одной эскадры, пару фуэторов, кораблей, классом гораздо выше, нежели штурмы.

Фуэторы принадлежали ещё одной космической расе — шхертам и как понял Ант, шхеры пытались показать, что они нейтральная космическая раса, к какой бы то ни было цивилизации и занимаются лишь торговлей. Но вместе с их торговыми кораблями — файтагами, зачастую в пространстве доминирующей здесь космической расы — траков, зачем-то появлялись и их боевые корабли — фуэторы, которые траки считали несомненной угрозой для себя и при возможности их уничтожали. Шхерты неизменно выражали протест на такое действие траков, но вступать с ними в отрытый военный конфликт не решались, в отличие от эстерров, периодически вторгающихся в пространство траков большим числом на своих очень подвижных кораблях — форватах, сопоставимых по классу со штурмами.

Собственно, преследования никакого не было. Эскадра вошла в астероидный пояс и дождавшись, когда пара всевдозаблудившихся фуэторов приблизится к этому району астероидного пояса, выскочила им наперерез. Фуэторы кинулись прочь, но запоздали с маневром и были уничтожены одновременным залпом из всех излучателей эскадры. Ни Ант, ни Вад даже мысленно не принимали участие в сражении, лишь оставшись сторонними наблюдателями и кто скомандовал оружейным излучателям их корабля — огонь, они могли лишь догадываться.

Была какая-то странность в их этой службе, которая была непонятна Анту и которую ему приходилось познавать по крупицам.

* * *

Насколько Анту удалось узнать из объединённого квантового поля, участки которого он приноровился анализировать во время тренировочных выходов в пространство, так как на самой базе, ни с ним, ни с Вадом особо никто не общался, хотя на космической базе Итинолле дислоцировалось пять боевых эскадр траков, состоящих из кораблей различных классов.

Центральный ангар базы или более правильно, центральную палубу базы занимала эскадра огромных актеонов и небольших кораблей малого класса — танов, кораблей близкого к своим носителям, радиуса действия, которыми для них и являлись актеоны. Почему таны были кораблями малого класса, Анту было непонятно, так как они по размерам ничуть не уступали штурмам, лишь имея один зал управления. Огневая мощь эскадры актеонов была столь огромна, что она могла своим залпом уничтожить даже небольшой спутник естественного происхождения. Командовал эскадрой актеонов, лично, сам адмирал космического флота траков — Уран Краас. Насколько Анту удалось понять, актеонов было всего лишь шесть, так как их строительство было связано с очень большими затратами огромного количества специфических ресурсов, которых у цивилизации траков катастрофически не хватало. Экипажи актеонов были огромны и потому для них на базе были отведены две жилые палубы. Кораблей поддержки эскадра актеонов не имела, так как все необходимые для себя ресурсы могла нести в себе сама. Из-за своих размеров актеоны были несколько неповоротливы и использовались траками лишь для крупных наступательных операций, лишь своим видом заставляя противника паниковать и пускаться в бегство, хотя, ни о каких наступательных операциях Ант, никакой информации в объединённом квантовом поле не нашёл, как ни пытался.

Дальше, по обе стороны от центральной палубы дислоцировались две эскадры кораблей среднего класса — треев. Треев в каждой эскадре было шесть, которые сопровождали по два корабля поддержки. Треи были достаточно большими кораблями и потому, в какой-то степени, инерционными, имели мощное вооружение, отчего были энергопрожорливы и потому использовались, в основном, в крупных военных, как наступательных, так и оборонительных операциях.

Самые крайние ангары или палубы базы занимали две эскадры штурмов — насколько понял Ант, это было сокращённое название штурмовиков, хотя нигде в квантовом поле на это даже намёка не было. Почему у траков они считались кораблями промежуточного класса, Ант не понимал, так как штурм был всего лишь раза в полтора меньше трея. Штурм мог динамически изменять конфигурацию своего корпуса, что делало его очень манёвренным кораблём, а его достаточно мощное вооружение позволяло кораблю выполнять самый широкий круг боевых задач, как наступательного, так и оборонительного характера. К тому же штурм имел экипаж всего лишь из двух пилотов, что снижало требования к системе жизнеобеспечения корабля из-за наличия минимального количества защищённых отсеков, что делало корабль легче, проще в конструкции и потому более динамичнее в пространстве сражения.

Остальные уровни базы занимали: командование базы, системы связи и различные вспомогательные службы, о которых Ант имел весьма смутное представление. Доступ туда пилотам штурмов был категорически запрещён. Да, собственно пилоты штурмов не приветствовались нигде, кроме своего ангара и своего жилого уровня.

Насколько Ант понимал, эта информация носила лишь ознакомительный характер, не содержала каких-то секретов и потому была доступна и владение ею не было наказуемо, потому, как он был уверен, что его аналитическая работа в объединённом квантовом поле, была несомненно, заметна и могла быть пресечена, если кто-то задался бы целью это сделать.

Жизнь на базе не была скучной, по крайней мере для Анта и Вада. Подъём в одно и тоже время; процедуры санации и около получаса для приёма пищи, которую им в каюты доставлял механический стюард. Хотя пища не отличалась большим разнообразием и больше походила на желе разных цветов и плотностей и скорее всего была искусственного происхождения, но была достаточно вкусной и питательной и потому они никогда от неё не отворачивались. Для удовлетворения потребности в воде выдавался какой-то тоник тёмного цвета, видимо со стимуляторами, так как после него они чувствовали себя заметно бодрее, будто батарейки их организмов получали ощутимый заряд. Затем следовали занятия в одном из спортивных залов уровня, а уже затем шли или боевые тренировки в тренажёрном зале, или же тактические тренировки в пространстве, неподалёку от базы. Часто практические занятия состояли из двух частей: вначале шли регламентные работы по обслуживанию штурма, вместе со своими корабельными техниками, а затем уже тактические учения. Регламент способствовал хорошим познаниям своего космического корабля и вскоре Ант и Вад знали свой штурм настолько, что могли бы уверенно с завязанными глазами добраться до любого его уголка. Затем, в конце суток, которые длились двадцать часов по времени траков, был ещё один приём пищи и затем наступало личное время, которое длилось до времени подъёма следующего дня. Причём личное время пилотов никто не контролировал, но он был обязан после подъёма находиться в бодром состоянии и если кто-то из пилотов выглядел, по мнению коммандера, ненадлежащим образом, следовала незамедлительная стимуляция. В чём она заключалась, Ант лишь догадывался, так как ещё ни разу не стимулировался, но насколько догадывался, у пилота, после неё, уже не возникало большого желания получить её повторно.

Ант и Вад через некоторое время узнали причину случающегося у других пилотов ненадлежащего вида: оказалось, что на их жилом уровне был модуль отдыха, где можно было получить все жизненные прелести, но вход в него был платным, а где можно было добыть эту самую плату и как она выглядела, ни Ант, ни Вад не имели никакого представления, как ни пытались это узнать, будто это была строго засекреченная информация, потому и доступа в этот модуль своего жилого уровня они не имели. Да и уставали они к концу суток настолько, что у них было лишь одно желание: вытянуться на спальной платформе и забыть обо всём, до времени подъёма следующих суток.

* * *

Эскадра коммандера Тампола Крашта состояла из восемнадцати штурмов, которые могли действовать: как единым целым; двумя группами по девять кораблей; шестью тройками и каждый корабль мог действовать индивидуально. Действия эскадры единым целым и двумя группами для Анта было вообще странным, так как ни он, ни Вад, совершенно не принимали участия в действиях эскадры, а будто были сторонними наблюдателями. Но всё же основным подразделением эскадры были тройки штурмов, где роль пилотов уже была более значима, так как Ант достаточно часто, при разбиении эскадры на тройки, уже должен был выдавать в квантовое поле своей тройки какие-то мысленные рекомендации, по своему видению происходящих, в окружающем его штурм пространстве, событий.

Тройка штурмов, куда входил корабль Анта была пятой в эскадре. Командиром группы — капером, был невысокий, плотного телосложения человек, по имени Конн, внешним видом похожий на Анта с Вадом, но лишь имеющий кожу серого цвета. Да и все остальные пилоты группы тоже были, весьма, похожи на него: невысокого роста, плотного телосложения, с круглой безволосой головой, имели круглые светлые, безбровые глаза, мясистый нос и толстые яркие губы, за которыми прятались два ряда белоснежных, едва ли не треугольного вида, зубов. Их уши были небольшие, а шеи, практически не было, создавая впечатление, что их голова прикреплена прямо к плечам, что отражалось на их поворотливости — поворачивались они всегда всем телом, а не крутили головой. Они были немногословны, но всё же Анту удалось узнать, что они принадлежат к космической расе ваэтов, с планеты Ваэта, местной звёздной системы и служат у траков по контракту. Видимо контракт предусматривал какое-то вознаграждение и потому ваэты иногда обсуждали факты своего посещения модуля отдыха на языке траков, языке, на котором разговаривала вся база. Но всё же, большей частью в неделовой обстановке, они общались на непонятном Анту и Ваду языке, видимо, на своём родном. Почему ваэты служили по контракту, а они нет, Ант и Вад могли лишь гадать.

Дуэте командира группы звали Тасс; двух других ваэтов, с третьего штурма, звали Мосс и Сатт. Единственное, что удалось пространно узнать от ваэтов, то, что прежде в их группе служили лишь ваэты, но происходило что-то странное с третьим штурмом их группы, ему катастрофически не везло — уже три раза эсстеры его уничтожали. Видимо, потому, по предположению ваэтов, траки и решили кардинально заменить экипаж третьего штурма и поэтому Ант и Вад оказались в эскадре коммандера Тампола Крашта.

Почему траки выбрали непонятного происхождения Анта и Вада, а не ватхов, ваэты этого не знали. Так же не знали ваэты и к какой космической расе могли принадлежать Ант и Вад, так как ни с какой похожей до сих пор не сталкивались, но было однозначно, что эта космическая раса была не из местной планетной системы. Хотя ваэты эсстеров никогда не видели, но по разговорам, которые ходили среди траков и которые им удалось услышать в блоке отдыха уже от ватхов, Ант и Вад могли походить на них, что вызывало у Анта и Вада даже некоторую оторопь. Всё могло объясняться тем, что траки могли захватить в плен несколько эсстеров, хотя те предпочитали, в случае попадания в безвыходное положение, ликвидировать себя вместе со своим кораблём и так сказать, перепрошить их мозг, в виде эксперимента, сделав из врагов, неким подобием друзей.

Как из немногословных реплик Конна, другие ваэты, вообще, предпочитали отмалчиваться, так и из обрывков квантового поля, Анту, в конце-концов, все же удалось составить понятную картину той планетной системы, где проходила его служба в космическом флоте траков.

* * *

Местная планетная система с центральной большой и яркой жёлтой звездой Дайрой, состояла из шестнадцати планет, три из которых находились в обитаемой зоне.

На ближней к Дайре, третьей от неё, обитаемой планете жила недружественная к Анту и Ваду темнокожая раса ватхов. Раса имела средний уровень технологического развития и сама лишь едва начала ползать по орбите своей горячей планеты Ватхи. Планета была достаточно горяча и потому ватхи и ещё несколько рас, населявших её, обитали лишь в полярных зонах планеты, где были небольшие водные океаны, между тем, как центральная часть планеты представляла собой унылую безводную красную пустыню. Условия для жизни на Ватхе были суровы, что видимо и наложило отпечаток на характер её самой технологичной расы — ватхов. Но ценность Ватхи была, в большей степени, не от гуманоидных рас, проживающих на ней, а в том самом красном песке, который содержал в себе большой процент странного минерала, своего рода энергетического концентрата, который траки научились извлекать и использовать для движителей своих космических кораблей, позволявший им достигать скорости, очень близкой к скорости света.

Собственно, ватхи тоже знали об отменных свойствах энергетического концентрата, содержащегося в красных песках своей планеты и даже, в какой-то степени? тоже научились извлекать его из песка, но траки почему-то решили, что это должны делать лишь они и смогли, практически, вытеснить ватхов из их собственной красной пустыни. Между этими космическими расами даже возник вооружённый конфликт, но более технологичные траки смогли сломить сопротивление ватхов и принудили тех заключить с ними некое подобие мира, оставляя ватхам часть, получаемого ими из красного песка, концентрата.

Ватхи имели очень мощное психотронное поле, которое позволяло им не только защищать свой разум от внешнего вторжения, но и весьма эффективно использовать это поле для атак на своих противников, которыми на планете для них были лишь дикие животные, так как другие разумные планетные расы имели более слабые психотронные поля и потому старались не конфликтовать с ватхами, а сотрудничать, порой исполняя все их прихоти, благо, что их раса была немногочисленна, по причине, что ватха в своей жизни могла лишь один раз принести потомство, хотя это мог быть и не один ребёнок, а несколько.

Несмотря на суровость ватхов, траки всё же нашли с ними общий язык и начали использовать их, как пилотами своих космических кораблей, так и обслуживающим персоналом на своих космических базах, заключая с ними обоюдовыгодные контракты. Да, собственно, за новые технологии, некоторыми из которых с ними делились траки, вахты готовы были служить им почти и задаром.

Вторая планета, на которой имела место разумная жизнь, в виде ваэтов, занимала пятую орбиту от Дайры и называлась Ваэтой, по имени единственной разумной расы, обитающей на ней. Жизнь на Ваэте была ещё более суровой, чем на Ватхе, так как на ней было достаточно холодно и ваэты жили лишь в очень узкой экваториальной зоне планеты, на нескольких островах, расположенных в неглубоком тёплом водоёме, где изобиловали горячие источники. Остальную часть планеты занимал бескрайний ледяной океан, настолько ледяной, что на нём даже не было ледяных нагромождений — торосов. Ваэты были толстокожи, что позволяло им без особых проблем переносить суровый климат своей планеты.

Технологически, раса ваэтов была развита слабо и лишь только вошла в эру создания примитивных летательных аппаратов, но они хорошо чувствовали энергетику пространства, что позволяло им даже без навигационных приборов находить точки в пространстве, где они побывали хотя бы один раз. Ваэты были весьма добродушными людьми и редко вступали в прямые конфликты с представителями других рас, но в случае опасности постоять за себя могли с честью. К тому же они хорошо обучались и имели, хотя и достаточно примитивную, защиту своего информационного поля, чем и привлекли к себе внимание траков, как пилоты космических кораблей.

Четвёртую планету Дайранской планетной системы, находящуюся в самых комфортных условиях обитаемой зоны, населяли сами траки, самая развитая космическая раса этой планетной системы. Раса траков была немногочисленна, что было весьма странно для их комфортных условий жизни. К тому же планета называлась не по названию живущей на ней разумной расы — траков, а Уроканой. Да и ватхи с ваэтами, в основном, называли их не траками, а уроканами, вызывая у Анта некоторое недоумение, так как, неизвестно откуда он знал, что урокан в языке ватхов означает, как блуждающий. Что траки могли блуждать по пространству Ант понимал, но как могла блуждать по своей орбите Урокана, ему это было, совершенно, непонятно.

В конце-концов ему удалось выяснить, что урокане не были аборигенами Дайранской планетной системы. Они пришли в неё после долгих блужданий по пространству галактики в поиске пригодной для своей жизни планеты, так как их родная планета, после мощной вспышки на звезде, вокруг которой она вертела свой хоровод, оказалась, практически, непригодной для жизни.

По скупым словам ваэтов из тройки, в которой служил и Ант, за всё время службы у траков, а это было уже более десятка лет, они на своих штурмах лишь однажды подходили к Урокане со своей эскадрой, когда эстерранской эскадре форватов удалось приблизиться к ней. По словам ваэтов, они видели на планете лишь единственный город, но весьма большой по площади. Вся же остальная поверхность планеты занята лесами и океаном.

* * *

Но особенно нравились Анту, да по словам Вада и ему тоже, индивидуальные операции штурма, когда его экипаж сам решал, как ему вести сражение в сложившейся ситуации, по какому из вражеских кораблей вести огонь, какие маневры совершать. Но к их досаде такие возможности на тренингах отрабатывались не часто, а в тех реальных операциях, в которых им довелось участвовать, их и вовсе не было.

* * *

Ант покрутил головой, осматриваясь и одновременно пытаясь понять, почему эскадра идёт вправо, так как, насколько он знал пространство Дайранской планетной системы, все обитаемые планеты сейчас находись с левой стороны от базы.

Как-то не вяжется этот маневр с продолжением учений, которые были вчера? Попытался он сгенерировать мысли внутри своего информационного поля, стараясь не сделать их достоянием объединённого квантового поля — иногда ему это удавалось. Траки никогда, по крайней мере до сих пор, не перенагружали экипажи своих кораблей, всегда относились к ним уважительно и давали им полноценный отдых. Значит что-то произошло неординарное, если траки нас отправили в пространство, практически, без отдыха, несмотря на усталость, даже восстановительного тоника не было. Что там такое справа, что может потребовать внимания к себе? Ант мысленно вызвал объёмное изображение пространства Дайранской системы, которое повисло перед его креслом. Лишь десять холодных безжизненных планет. Сделал он заключение размышлению с самим собой и приказав системе убрать объёмное изображение пространства Дайранской системы, принялся всматриваться в пространство реальное, чтобы не пропустить чего-либо, очень важного, могущего объяснить разворачивающиеся в пространстве события.

2

Адмирал Уран Краас, со всё более увеличивающейся тревогой во взгляде, всматривался в объёмное изображение пространства Дайранской планетной системы, сгенерированное перед ним системой отображения пространства — сиоп, базы Итинолле.

Несомненно, это был просчёт штаба космического флота и в том числе и его, адмирала Урана Крааса — эстерры оказались в пространстве Дайранской системы посредством своего блуждающего портатора, совсем не в том районе пространства, где предполагалось их появление и объектом их атаки, скорее всего, была отнюдь не та планета, около которой траки их ждали больше всего.

* * *

Эстерранский флот шёл красивой широкой дугой, приближаясь к спутнику девятой планеты — Туэте, на котором у траков был развёрнут большой промышленный комплекс. Спутник был большим и тёплым, имел атмосферу и воду. Из-за своей удалённости от Дайры, света он получал немного и потому его флора состояла лишь из бледных мхов, жёсткой невысокой травы и низкорослых стелющихся деревьев, больше похожих на те же мхи, чем на деревья. Фауна была представлена лишь несколькими видами ползучих гадов, чрезвычайно агрессивных и набрасывающихся без колебаний на всё, что двигалось. Девятая планета Тотта, вокруг которой вертелся Туэте, была небольшой, но очень тяжёлой планетой и представляла собой огромный серый шар, состоящий из серебристого металла высокого качества, настолько высокого, что для него, совершенно, не требовалось обогащение: бери, раскатывай и строй прочнейшие корпуса космических кораблей.

Видимо когда-то, в бытность формирования Дайранской планетной системы, Тотта столкнулась с одной из планет системы. Удар был настолько мощным, что полностью сорвал мантию с Тотты, оставив ей лишь голое металлическое ядро. Продукты от столкновения, скорее всего и послужили строительным материалом для формирования Туэте и ещё нескольких небольших спутников. Видимо, при столкновении Тотта уже закончила своё формирование и потому у неё под каменной мантией оказалось очень прочное металлическое ядро, которое устояло при катаклизме. К тому же у неё было ещё и жидкое ядро, так как планета обладала достаточно мощным магнитным полем, да и температура на её поверхности была близка отнюдь не к абсолютному нулю, а ближе к нулю биологическому. За миллиарды лет существования после катастрофы, Тотта покрылась многометровым слоем пыли, что, однако, не укрыло её истинного лица от сканаторов траков. Дальнейшим делом траков было лишь подобрать правильную технологию и качественный металл начал превращаться в прочные корпуса, как космической, так планетной техники их цивилизации, именно траков, коим считал себя и адмирал Уран Краас, а отнюдь не уроканом, коим его считали аборигены Дайранской планетной системы. Туэте тоже получила небольшое горячее жидкое ядро, разогревающее спутник и потому на ней были несколько действующих вулканов, которые уже разогревали атмосферу спутника. Некоторый вклад в подогрев атмосферы Туэте вносили и приливные силы от притяжения Тотты, которые вытягивали из спутника в сторону планеты заметный горб. Но всё же масса Туэте была достаточной, чтобы не только не развалиться от колебаний своей массивной праматери, но и надёжно удерживать плотный слой атмосферы вокруг себя.

Вначале траки построили промышленный комплекс на Урокане, но транспортировка руды с Тотты оказалась непростым делом, так как транспортным кораблям приходилось преодолевать два достаточно плотных астероидных пояса и даже сопровождающие грузовой караван корабли поддержки не всегда могли расчистить путь в астероидных поясах и транспорты часто гибли. Портировать руду траки считали нецелесообразным, по той причине, что пройдя по квантовому туннелю, она в разы возрастала в цене, становясь дороже любого драгоценного металла.

Астероидные пояса были неоднородны и в них было несколько мест с меньшей плотностью, через которые можно было проводить транспорты с меньшими затратами и потерями, но эти неоднородности не всегда находились на прямом пути от Тотты до Уроканы и караванам приходилось или петлять или дожидаться благоприятного времени, что значительно увеличивало время доставки металла, удорожая его и вызывая перебои в работе промышленного комплекса. Был и более безопасный путь — поперёк эклиптики Дайранской планетной системы, но он тоже был долог и его преимущество было лишь в том, что он не имел транспортных потерь.

Через некоторое время траки узнали, что Дайранская система оказалась привлекательна не только для них, но и ещё для одной, тоже достаточно развитой космической расы — эстерров, которых тоже интересовал красный песок с Ватхи. Видимо они не знали о превосходном металле на Тотте, так как поначалу их корабли были замечены лишь в орбитальном движении Ватхи. Каким образом эстерры узнали о красном песке, для траков осталось загадкой, так как, если эстерр и попадал в плен из повреждённого корабля, то лишь тяжело раненым. Все попытки траков, что-то вытащить из его информационного поля не давали никакой полезной информации и у траков сложилось впечатление, что эстерранские пилоты перед портацией в Дайранскую планетную систему проходят очистку своего информационного поля, из которого удаляется, практически, всё, кроме навыков пилотирования и ведения боевых операций.

Траки не захотели делиться красным песком с другой космической расой и между цивилизациями запылал военный конфликт, который разгорался всё сильнее и сильнее, по мере того, как цивилизации увеличивали количество боевых кораблей в своих космических флотилиях и в конце-концов превратился в настоящую космическую войну, в результате которой эстерры начали уничтожать не только военные корабли противника, но и все подряд, которые встречались им в пространстве Дайранской планетной системы.

И хотя тракам всегда удавалось уничтожать, оказавшиеся в пространстве Дайранской системы эстерранские форваты, но всё же транспортировка руды с Тотты стала ещё более проблемной и тогда траки решили построить промышленный комплекс на большом спутнике Тотты — Туэте, климат на котором, хотя был и непрост, но вполне пригоден для жизни. На построенном комплексе изготовляли всевозможные промышленные модули и металлические конструкции для космических кораблей и станций, для доставки которых на Урокану требовалось меньше рейсов их грузового флота и потому его охрану можно было сделать более надёжной.

Большая часть промышленного комплекса на Туэте уже была построена и осталось лишь благоустроить его и завершить строительство квантового портатора, так как потеря транспорта с готовыми модулями уже обходилась цивилизации траков гораздо дороже, чем его перемещение по квантовому туннелю.

Но видимо эстерры смогли правильно проанализировать содержимое, уничтоженных ими, нескольких транспортов траков и сделать соответствующие выводы и через какое время их форваты начали расползаться по всему пространству Дайранской планетной системы, доставляя тракам массу проблем по их отлову и уничтожению, так как эстерры использовали для своего перемещения, так называемый, плавающий или блуждающий портатор, который траки никак не могли отследить и где в тот или иной момент появятся очередные эстерранские военные корабли, они могли лишь гадать.

К тому же, в пространстве Дайранской планетной системы появилась ещё одна, достаточно, технологичная космическая раса — шхертов, которая утверждала, что их интересует лишь торговля и ничего более. И действительно, некоторые высокотехнологичные бытовые товары заинтересовали траков и они их начали охотно покупать у шхертов, изначально расплачиваясь с ними энергетическим концентратом, добываемым из красного песка Ватхи. Вначале концентрат мало интересовал шхеров — они требовали плату за свои изделия лишь драгоценными металлами, но через какое-то время, они, вдруг, стали выторговывать концентрат у траков во всё большем количестве. Осознав свою опрометчивость, траки резко ограничили продажу им концентрата и стали предлагать металл с Тотты, который, однако, шхеров, практически, не заинтересовал.

Как предположили траки, узнав, что в пространстве Дайранской планетной системы имеет место активный военный конфликт, шхерты тайно вступили в контакт с эстеррами и решили уже объединёнными усилиями, под прикрытием своего торгового флота, добраться до залежей красного песка и завладеть им. Так в пространстве Дайранской планетной системы начали появляться большие военные корабли шхертов — фуэторы, как будто бы для защиты их торгового флота от эстерранских форватов.

Траки воспротивились появлению военных кораблей шхертов в своём пространстве и даже уничтожили их несколько, но после заверений шхертов об их миролюбии, всё же разрешили фуэторам сопровождать торговые корабли шхеров, но через какое-то время поняли, что фуэторы выполняют не только функции сопровождения, но и активно занимаются сбором информации, как о дислокации военного космического флота траков, так и о наличии тех или иных природных ресурсов, на той или иной планете Дайранской планетной системы. Траки возобновили уничтожение фуэторов, вызвав возмущение у шхеров. Отношения между цивилизациями начали портиться и в конце-концов, шхерты от мнимого противостояния эстерранскому космическому флоту, открыто обозначили с ними военный союз. Космическая война в пространстве Дайранской планетной системы разгорелась с ещё большей силой, становясь всё более и более масштабной.

* * *

Хайра! Волевое лицо адмирала исказилось гримасой досады. Что вы задумали, направляясь в сторону Тотты? Надеясь, что уничтожив промышленный комплекс на Туэте, вы ослабите наш космический флот, сделаете его более уязвимым? А не слишком ли вы самоуверенны?

Он ещё раз обвёл экран сиоп долгим взглядом, пытаясь сосчитать красные точки в дуге, образованной кораблями эстерранского флота — определённо их было более тридцати и они продолжали появляться и появляться, будто в пространстве появился какой-то генератор этих красных точек.

Однако! Он невольно покрутил головой. Подготовились вы, надо признать, основательно. Что ж, будет настоящая работа для актеонов. Покажи вражеский корабль. Послал он форму приказа объединённому квантовому полю, надеясь, что системе отображения пространства уже доступна детализация объектов на таком расстоянии.

В то же миг, на экране сиоп будто появился пузырь, очертаниями напоминающий увеличительное стекло, в центре которого проявился неясный серый контур. И хотя в этом контуре ещё трудно было распознать его принадлежность к тому или иному космическому объекту, но адмирал всё же смог понять, какой класс боевого корабля эстерров скрывается в этом неясном контуре.

Хм-м! Уран Краас беззвучно хмыкнул. Несомненно, это были корабли классом, никак не ниже штурма, скорее всего, несколько модифицированные форваты и потому танам противостоять им будет достаточно сложно. Придётся два, если не три тана бросать против одного форвата. Досадливо поморщился он своим гладким безносым лицом. Подготовились они основательно. Количество! Послал он мысленный запрос объединённому квантовому полю, поняв, что все корабли эстерров вышли из портатора, потому как очередная красная точка уже долго не появлялась на экране сиоп.

Шестьдесят четыре. Тут же вошла ему в мозг ответная форма из объединённого квантового поля.

Восемь эскадр. Тут же определил Уран Краас количество боевых соединений эстерров, зная их приверженность к числу восемь. Ста двадцати танов может не хватить. Голова адмирала механически качнулась из стороны в сторону. Придётся задействовать сами актеоны. Да и штурмы тоже. Актеоны встретят форваты, а штурмы атакуют сзади. Треи — резерв. Неизвестно, что они ещё могут предпринять. Однако, замечтался я. Пора действовать. Иначе можем не успеть. Актеонам и штурмам боевая тревога! Атака справа! Послал он мысленный приказ через объединённое квантовое поле уже системе управления базы Итинолле и повернувшись, направился к лифту на центральный уровень, где находилась эскадра актеонов, среди которых был и его флагманский "Раттар".

* * *

Уран Краас быстро ходил по адмиральскому мостику флагмана, едва ли не после каждого шага поворачивая голову в сторону экрана сиоп, где отображались разворачивающиеся в пространственные Дайранской планетной системы события.

Эскадра актеонов, однозначно запаздывала с заходом эстерранским эскадрам в лоб, так как форваты, вдруг, увеличили свою скорость и начали отрываться, от идущей им наперерез эскадры актеонов. Актеоны были гораздо массивнее форватов и потому были более инерционны, да и их скорость уже была такой, что её дальнейшее увеличение, непременно, приведёт к тому, что торможение займёт такой длинный путь, что актеоны, неминуемо, проскочат мимо Тотты и пока развернутся, корабли эстерров уже смогут нанести удар по промышленному комплексу на Туэте.

Две эскадры штурмов смогли синхронизировать свою скорость с кораблями эстерров и успевали зайти им в тыл, но три с половиной десятка штурмов смогут отвлечь на себя не больше двух десятков форватов, которые были несколько больше штурмов в размерах, и потому имели более мощную энергоустановку, позволяющую им иметь некоторое преимущество в огневой мощи.

Оставалось одно, резать угол и атаковать соединение эстерранского флота с фланга.

Гард адмирал!

Вошедшая адмиралу в мозг громкая форма заставила его остановиться. На его большом лбу образовался ряд крупных параллельных морщин. Он поднял правую верхнюю руку и с силой провёл ею по морщинам, будто пытаясь разгладить их.

Однозначно, эта форма пришла не от системы управления актеона, так как она не имела того металлического привкуса, который неизменно сопровождал все формы искусственных интеллектов. Форма была мягкой, а значит человеческой. Но здесь, на флагманском актеоне, находящемся в пространстве, обратиться к нему, без предварительного обозначения своего образа, могли лишь, или капитан актеона, или же начальник штаба космического флота траков.

Капитан, навряд ли. Уран Краас механически мотнул головой, Значит начальник штаба.

Здесь! Послал он ответную форму, будучи уверен, что она найдёт нужного адресата и опустил руку.

Гард адмирал! В каждой эстерранской эскадре идентифицирован странный корабль. В получаемой форме Уран Краас узнал начальника штаба космического флота цивилизации траков, Гарбара Дейта. Аналитический отдел штаба считает, что это торговые корабли шхеров — файтаги, неизвестной нам модификации.

Слишком долго твои аналитики считают. Это не учения. Заставь их шевелиться или это сделаю я. Послал адмирал резкую, полную недовольства, форму в адрес начальника штаба. Шхеры демонстративно нарушили торговое соглашение и вошли в открытый военный союз с эстеррами. Морщин на лбу адмирала стало больше. Этого и следовало ожидать. Соннот оказался слишком либерален к шхертам и теперь мы должны расплачиваться за их либерализм своими жизнями. Его формы стали громкими и более резкими. Приказываю задержать все их корабли, находящиеся в пространстве Дайранской системы. Арестовать их представительство на Урокане.

Гард адмирал! Несколько дней назад их последний торговый корабль ушёл из Дайранской системы. Форма Гарбара Дейта тоже приобрела окраску резкости. С ним ушло и их представительство. Соннот не удалось урегулировать проблему с охраной их торгового флота. Уверен, это был лишь предлог, чтобы разорвать с нами торговые отношения.

Хайра! Адмирал резко взмахнул обеими нижними руками. Я не верю, что это был последний торгаш. Я никогда не верил им. Я давно предлагал найти их планетную систему и забросить туда несколько наблюдательных адронов, чтобы знать, что они замышляют. Соннот не прислушался к моему предложению. Мы не нарушим закон этики... Последнюю форму адмирал сделал настолько громкой, что сам невольно поморщился. И что теперь делать с этой этикой? Объединённый флот эстерров и шхертов бомбить ею. Что они задумали? Что считают твои аналитики? Хайра! Думайте быстрее. Мы уже прозевали их маневр и можем, вообще, оказаться не у дел.

Если это, действительно торговые корабли, то возможен десант, гард адмирал. Получил Уран Краас форму, будто с вкраплениями досады.

Десант? Уран Краас повернул голову в сторону экрана сиоп. Они хотят захватить наш промышленный комплекс?

Насчёт захватить — не могу утверждать, но разрушить — это вполне вероятно. Пришла странная колючая форма от Гарбара Дейта, заставившая адмирала состроить гримасу недовольства.

Сколько их? Послал адмирал резкую мысль.

Всех...

Торговых! Хайра! Адмирал начал выходить из себя.

Мы идентифицировали восемь, гард адмирал. Каждая эскадра из восьми форватов сопровождает один торговый корабль. При хорошей организации один файтаг может нести до восьмисот десантников. Итого: шесть с половиной — семь тысяч, гард адмирал. Пришла адмиралу пространная пояснительная форма.

Хайра! Адмирал сжал все свои руки в кулаки. На Туэте более тридцати тысяч населения. Оружие могут держать не более тысячи. Максимум полторы. Соннот не простит нам их смерти. Остаётся... Он повернулся в сторону экрана сиоп. Коммандерам штурманских эскадр. Принялся генерировать он безусловные формы приказа. Изменить курс и на максимальной скорости двигаться к Туэте. Для торможения использовать орбитальный вираж с заходом в атмосферу. Вы должны оказаться раньше на орбите Туэте, чем эстерранский флот. Цель: транспорты. Уничтожить! Всеми доступными способами помешайте им высадить десант на поверхность Туэте или что там они ещё задумали. Особое внимание: территория промышленного комплекса. Выполняйте!

Да, гард адмирал! Пришли одновременные ответные формы от двух эскадренных коммандеров.

Эти маневром они выжгут изрядную часть кислорода из атмосферы Туэте. Получил Уран Краас чрезвычайно громкую форму от Гарбара Дейта.

Если мы потеряем промышленный комплекс — кислород там нам будет ни к чему. Адмирал одновременно выбросил все четыре руки в сторону экрана сиоп. Всем капитанам актеонов — атака! Таны выбросить на расстоянии двести. Выполнять!

Да, гард адмирал. Тут же пришёл ему сноп разнородных форм.

Адмирал скользнул взглядом по экрану сиоп. Его коричневатое лицо стало ещё более коричневым — эстерранское соединение будто тоже услышало его приказ и разделилось на две части: одна часть, порядка двух десятков кораблей продолжило свой путь; большая же часть эскадры, начала резкое торможение, определённо, с намерением преградить путь кораблям траков к системе Тотте — Туэте.

3

Ант безостановочно крутил головой, стараясь держать под контролем всё окружающее штурм пространство, хотя прекрасно знал, что видит пространство не своими глазами напрямую, а посредством системы отображения пространства — сиоп. Штурм шел в пространстве, управляемый не им и потому, в некоторой степени, Ант был свободен от функций управления и мог сосредоточиться на анализе происходящих в пространстве событий.

Красная дуга уже превратилась в красную пунктирную линию, которая через некоторое время распалась на несколько больших красных клякс. Ант насчитал их восемь. Никаких характеристических данных о кляксах пространственный сканер, по непонятной Анту причине, не выдавал, хотя, как он считал, расстояние для столь продвинутой системы пространственного контроля было не таким уж большим.

Видимо, это восемь эстерранских эскадр. Всплыла у него мысль догадки, которую он не попытался скрыть от общего квантового поля, будто желая получить от него её подтверждение.

Прошло некоторое время, но никакого подтверждения не пришло. Мысленно хмыкнув, Ант продолжил свои размышления, однако, теперь не пытаясь их сделать обязательным достоянием общего квантового поля.

Если считать, что в эстерранской эскадре всегда восемь форватов, о других кораблях я не слышал, то перед нами флот из шестидесяти четырёх боевых кораблей примерно среднего класса. Продолжил он свои мысленные рассуждения, вертя головой. Эти шесть больших серых контуров с розовыми пятнами, ничто иное, как актеоны траков. В каждом двадцать танов. Два тана на один форват весьма проблемно для траков. Но шесть актеонов это мощь, которая, несомненно, стоит всего эстерранского соединения. У форватов остаётся лишь одно преимущество — их вертлявость и пожалуй, расстояние. Но если они будут держаться далеко от актеонов, то в чём тогда смысл их появления здесь? Ведь актеоны, с их, почти, бесконечными энергоресурсами, начнут гонять их по всему пространству, пока те не выжгут своё топливо. Не думаю, что они за этим здесь. Ант механически покрутил головой. Значит будет сражение. И по всей видимости, очень жестокое. Шестьдесят кораблей долго нужно строить, чтобы за просто так лишиться их. Значит эстерры задумали что-то весьма серьёзное. Что это может быть? Захват какой-то планеты? Бред. Актеоны выжгут их не задумываясь, как только они окажутся на орбите любой планеты. Что тогда? А если не захват, а уничтожение чего-то очень важного? Форваты идут на периферию Дайранской планетной системы. Что в том беспросветном мраке у траков? Если не ошибаюсь, какое-то производство на одном из спутников. Ну и ну! Ант беззвучно хмыкнул. Отчаянные люди эстерры, если решились на такое.

Ант, вдруг, состроил гримасу недоумения — эстерранское соединение, слившись воедино, затем, начало делиться на две части: меньшая часть продолжила свой прежний путь, а большая его часть, будто начала торможение, так как его клякса, явно, начала увеличиваться в размерах.

Весьма! Ант механически покрутил головой. Решили пожертвовать собой, чтобы связать актеоны боем и тем самым дать другой части соединения достичь задуманной цели. Неужели траки не понимают этого? Вложил он большую долю возмущения в свою последнюю мысль.

Вдруг, большая красная клякса начала быстро смещаться влево. Лицо Анта вытянулось, но тут же приняло нормальную форму. Он понял смысл этого смещения: будто вняв его тревоге, его эскадра изменила свой курс и теперь шла не в сторону большей части эстерранского соединения, а в сторону её меньшей части, видимо надеясь не дать ей выполнить свой зловещий план.

Он покрутил головой, осматриваясь в близлежащем пространстве: вторая эскадра штурмов, идущая параллельным курсом, тоже изменила вектор своего пути.

* * *

Описав неширокую дугу, две эскадры штурмов, обогнули Тотту и вышли на тот же, но встречный вектор пути, по которому шла и меньшая группа кораблей эстерров. Дайра была далеко и сияла в левой части экрана сиоп штурма Анта лишь большой яркой звездой, едва рассеивая мрак Вечности и потому штурмы эскадры Анту, визуально, практически, были не видны, хотя и шли неподалёку и лишь яркие розовые энергетические сполохи, выходящие из дюз маршевых движителей штурмов, выдавали их положение относительно пятнадцатого штурма, в котором шёл Ант.

Этот район Дайранской планетной системы Анту был знаком лишь виртуально: он ещё ни разу здесь не был и потому, пока эскадры огибали Тотту, он попытался найти в общем квантовом поле хотя бы какую-то информацию о планете и её спутниках. Информации было немного, но ему удалось узнать, что у Тотты более двадцати спутников, но все они небольшие, за исключением Туэте и потому не все они имели названия, а большей частью лишь порядковые номера. Туэте оказался весьма интересным спутником, тусклым голубоватым колечком выделяясь сейчас в левой части экрана сиоп. Кроме того, что он имел атмосферу, он и сам ещё имел два небольших спутника в виде двух больших каменных глыб, весьма быстро кружившихся по овальным, вытянутым в сторону Тотты, орбитам. Шло единоборство между Тоттой и Туэте за обладание этой странной парой, в которой Тотта неумолимо, хотя и неторопливо побеждала, так как орбиты спутников получали всё больший эксцентритет в сторону планеты. Но и Туэте не сдавался, в то время, когда спутники огибали его, старался придать им дополнительное ускорение, намереваясь таким образом, как можно дольше удержать свою собственность.

Ант широко открытыми глазами следил за сближением двух эскадр штурмов, с соединением боевых кораблей эстерранского космического флота, состоящего из троек, организованных в треугольники, двадцати четырёх форватов и восьми ещё каких-то неизвестных ему кораблей, идущих внутри троек из форватов. Корабли были гораздо больше форватов, но определённо, имели не военное предназначение, так как Ант, как ни всматривался в отображаемый на врезке ромбоподобный корабль, никаких, торчащих из его корпуса орудийных излучателей не усматривал, между тем, как из каждого форвата их торчало не менее десятка. Все попытки Анта отыскать в объединённом квантовом поле какую-то информацию, о незнакомых ему кораблях, успеха не возымели: или траки о них тоже ничего не знали; или же не считали нужным хранить информацию о них в своих квантовых полях.

Не могут они быть кораблями поддержки. Пытался проанализировать Ант функциональную направленность этих кораблей. Уж слишком тщательно эстерры их оберегают. Даже излишне тщательно. Мы свои корабли поддержки так не оберегаем. Мечутся где-то позади, никому не мешая. А что если это какие-то грузовики? Но что за груз они несут в себе? Что эстерры задумали? Взорвать Туэте? Бред! Ант механически покрутил головой. Стоп, стоп! Он погримасничал губами. У траков здесь есть какое-то производство. Что, если эстерры хотят захватить его? Зачем? Он механически дёрнул плечами. Навряд ли они смогут быстро разобраться в его функционировании, да и траки, навряд ли, дадут им это спокойно сделать. А если не захватить, а уничтожить? И эти корабли, ничто иное, как огромные бомбы. Потому эстерры их так тщательно и охраняют. Пожалуй, если все восемь кораблей разом взорвать над производством, то навряд ли от него что-то останется. Но и риск велик. Ант покрутил головой. Как ни оберегай эту бомбу, противник ведь может попытаться уничтожить её ещё в пространстве. Рванёт так, что и от кораблей сопровождения ничего не останется. Практичнее было бы напихать взрывчатку в один из ангаров боевого корабля и как-то сбросить её над промышленным районом. Эффект был бы не меньший. Огромные грузовики уж слишком явные цели для противника. Или что-то я не понимаю или эстерры задумали что-то другое. Сделал он вывод из своих размышлений, совершенно не представляя, доступны они были кому-то ещё и есть ли от них польза для эскадры.

Между тем, Туэте уже сместился настолько, что должен был вот-вот уйти Анту за спину, показывая, что соединение кораблей эстерров идут именно к нему, по кратчайшему пути.

Организоваться в триады. Каждой триаде атаковать свою цель. Выполнять! Вдруг, вошли Анту в мозг громкие колючие мысли.

В тот же миг вокруг последней правой группы красных точек, идущих навстречу, вспыхнул белый круг, который находился в стороне от взгляда Анта. Штурм шёл, явно не к нему. Ант повернул голову.

Скорее всего нам нужно атаковать группу обозначенную белым кругом. Нужно поворачивать, иначе проскочим. Молнией мелькнули у Анта мысли озабоченности.

Будто вняв его озабоченности, белый круг начал смещаться и Анту пришлось поворачивать голову теперь в другую сторону и уже через несколько мгновений белый круг находился прямо перед его взглядом.

Здесь капер Конн. Группе внимание на меня. Заскользили Анту в мозг достаточно колючие мысли. Действуем согласованно, группой. Наша цель транспорт. Прорываемся к нему. Он не должен дойти до Туэте. Строим стандартный треугольник и заходим снизу.

Ты уверен, что они дадут нам зайти снизу? Послал Ант мысль в никуда, надеясь, что система правильно интерпретирует адресата.

Твое предложение? Тут же получил он колючий мысленный ответ.

Вертушка. Эстерры...

Ответ отрицательный. Заскользили Анту в мозг следующие колючие мысли, перебивая его доказательство. Боевая форма штурма. Всем внимание на меня. Атака!

Ант глубоко вздохнул и будто получив молчаливое согласие своего пилота, его штурм клюнул носом и белый круг перед его глазами заскользил вверх.

Как и весь предыдущий путь, никакого участия в управлении своим боевым кораблём Ант не принимал.

* * *

Маневр пятой триады первой эскадры штурмов изначально был успешным, так как форваты никак не реагировали на него, продолжая двигаться своим курсом и Ант уже начал укорять себя, что пытался навязать каперу своей группы, возможно, неправильный план действия, но как только транспорт из красной точки трансформировался в серую чёрточку, один из форватов, вдруг, резким броском стал транспорту под брюхо, тем самым закрыв его собой снизу, а два других форвата скользнули вниз, наперерез штурмам. Передние части их серых чёрточек расцветились яркими синими сполохами.

Ну и ну! Ант шумно выдохнул.

И куда теперь? Отправил он мысль в никуда.

Атака! Вошла ему в мозг чрезвычайно колючая мысль и в тот же миг он увидел, как в пространстве вспыхнули шесть красных сполохов и устремились в сторону идущих навстречу форватов, постепенно разбиваясь на две группы: два и четыре.

Напрасно. Лицо Анта исказила гримаса досады. Далеко и неэффективно.

Блуд запрещён. Буквально, вонзилась Анту в мозг такая колючая мысль, что он невольно прикрыл глаза и выгнулся.

— Есть, запрещён. — Выдавил он из себя голосом и тут же втянул голову в плечи, так как общение голосом в космическом флоте траков считалось проявлением слабости, а он всегда хотел быть сильным.

Прошло несколько мгновений, никакого уничтожающего ответа Ант не получил и расправив плечи, он глубоко вздохнул и энергично закрутил головой, продолжая лишь анализировать пространство вокруг себя.

Между тем, энергетические заряды, выпущенные штурмами пятой триады, первой эскадры, растворились в пространстве, не достигнув цели. Как отреагировали форваты на это, понять было невозможно, так как никаких ответных действий с их стороны не последовало, но Анту показалось, что синии сполохи в их носовых частях стали ярче, хотя это могло произойти и от того, что корабли заметно сблизились и серые чёрточки форватов начали обрастать деталями.

Из других триад эскадры, более-менее различимой были две ближние, но насколько Ант понимал, то они ещё никаких действий против своих целей не предпринимали. Все остальные триады обеих эскадр виделись лишь, как большие зелёные кляксы различной величины. Видимо не только капер Конн оказался нетерпеливым капером, так как некоторые триады, тоже расцвечивались красными сполохами, которые уходили в сторону красных клякс, но не достигая их, растворялись в пространстве. Но, видимо, экипажи форватов тоже были не железными и от некоторых красных клякс в сторону зелёных вытягивались синие сполохи, но по тому, что количество зелёных клякс не уменьшалось, можно было судить, что и залпы энергетических излучателей форватов цели тоже не достигали или же были не опасны на таком расстоянии.

Вывести характеристические показатели всех объектов, задействованных в конфликте. Вдруг сгенерировал Ант мысль, надеясь, что система управления штурма правильно её интерпретирует и исполнит...

Для того, чтобы пилоты не мешали коммандерам эскадр и триад принимать решения, характеристические показатели пространства, система пространственного отображения выводила лишь на сиоп коммандера, оставляя пилотов, в буквальном смысле, слепыми и лишь, когда экипажи штурмов получали индивидуальность, характеристические показатели пространства становились им доступны.

Когда Ант впервые попал в кресло пилота штурма и не увидел перед собой никакой информации, то был изрядно удивлён и очень долго пытался мысленно заставить систему управления штурма вывести на экран сиоп нужную ему информацию, но получал лишь безмолвный отказ.

Откуда он знал, что такая информация ему была когда-то и где-то доступна, он не имел представления, но то, что так, когда-то и где-то было, он был уверен...

Осознав свою спонтанную выходку, Ант состроил гримасу досады, но его брови тут же выгнулись высокими дугами — пространство вокруг него, вдруг, расцветились разноцветными строками. Не опуская брови, Ант попытался осознать появившуюся информацию.

Пара форватов, идущая навстречу его триаде, явно, была ещё далеко для эффективной стрельбы по ним из любого оружия, имеющегося на борту штурма.

Капер Конн! Послал Ант мысль системе управления, будучи уверен, что она доставит её по нужному адресу.

Прошло несколько мгновений, но никакого ответа не последовало.

Конн! Это Ант! Повторил Ант запрос ещё раз.

И опять молчание.

Вад! Послал Ант мысль в никуда, всё же надеясь, что система управления доставит её до адресата.

Я здесь, кэп. Тут же получил Ант мысленный отклик от своего дуэте.

У тебя есть информация о пространстве? Мысленно поинтересовался Ант.

Нет, кэп. Получил Ант ответ, его несколько обескураживший.

Прикажи вывести. Попытался подсказать Ант своему дуэте.

Уже не раз приказывал. Бесполезно. Получил Ант ещё одну обескураживающую мысль.

Странно. Ант состроил гримасу удивления. Мне система почему-то информацию предоставила. До форватов ещё далеко и капер Конн, явно, поторопился их обстрелять. От него нет отклика. Может знаешь, что с ним?

Откуда! В мозг Анта ткнулась странная мысль, будто Вад хмыкнул. Как долго форваты ещё будут недоступны? Пришёл в голову Анту мысленный вопрос от Вада.

Рассчитать время доступа для атаки на цель. Тут же отправил Ант приказ системе управления штурма.

Едва он успел сгенерировать последнее слово мысли, как под серыми чёрточками вспыхнула ещё одна информационная строка.

Чуть более трёх минут. Тут же послал он мысленную информацию в адрес Вада.

Долго. Тут же пришёл ему мысленный ответ, будто полный досады.

Как...

Ант вдруг прервал ток своей мысли в сторону своего дуэте. У него появилась, как ему показалось, имеющая быть исполненной, ещё одна мысль для системы управления штурма.

Всем орудийным системам взять правую цель. Отправил он мысленный приказ системе управления штурма.

И произошло, как ему показалось, чудо — вокруг правого серого контура форвата вспыхнули два серых круга разных диаметров, показывая, что цель системой наведения захвачена и отслеживается, но ещё не достижима для орудийных излучателей.

Вад! Штурм под моим управлением. Класс! Тут же отправил Ант восторженные мысли своему дуэте.

Тогда прикажи системе и меня держать в курсе дел. Хотя бы, как наблюдателя. Тут же получил он мысленную просьбу от Вада, с явным укором.

Предоставить всю информацию о пространстве второму пилоту. Послал Ант мысль в никуда, надеясь, что система управления поймёт и исполнит её.

Прошло несколько мгновений, никаких подтверждающих мыслей от Вада не поступало.

У тебя проблема? Послал Ант полную недовольства мысль в сторону системы управления.

Есть, кэп. Я всё вижу. Вдруг, пришла Анту мысль от Вада, полная восторга.

Такое впечатление, что капер Конн распустил свою триаду. Послал Ант мысль в адрес Вада, надеясь, что лишь он её и услышит.

Мне трудно судить, так как я могу лишь наблюдать за происходящими в пространстве событиями, никак не влияя на них. Тут же получил Ант ответную мысль.

Три штурма, навряд ли, смогут противостоять двум форватам. Я предлагаю увести один форват. Продолжил Ант адресовать свои мысли лишь Ваду. Возможно двум штурмам и удастся выстоять против одного форвата.

Тебе решать кэп. Если ты сможешь переподчинить на меня часть излучателей, хотя бы ближнего боя, я буду при деле и думаю смогу быть тебе полезен. Тут же получил Ант, будто, жёсткие мысли от своего дуэте.

Сейчас попробую. Послал Ант мысль в адрес Вада.

Предоставь управление всеми лазерами ближнего и дальнего боя второму пилоту. Я управляю лишь энергетическими излучателями. Это — приказ. Послал он мысли в адрес системы управления штурма, стараясь сделать их как можно категоричнее.

Управление лазерными излучателями передано другому пилоту. Тут же получил он мысль от системы управления и часть серых окружностей вокруг форвата, с которым сближался штурм исчезла.

— Хм-м! — Невольно вырвалось у Анта, но уже через мгновение он решил, что возможно так будет и лучше, когда его экран сиоп не будет перегружен информацией.

Вад. Все лазеры твои. Действуй! Отправил он быстрые мысли в адрес своего дуэте.

Рад, кэп! Как показалось Анту, пришедшая мысль содержала в себе большую долю оптимизма или даже радости.

Два градуса вправо. Послал Ант мысль в адрес системы управления штурма.

Прошло несколько мгновений и правая серая чёрточка, с уже различимыми чертами форвата, начала смещаться влево.

Затаив дыхание, Ант наблюдал за форватом, ожидая ответа от его экипажа: поймается он на его авантюрное предложение — уединиться от всех или же проигнорирует и тогда придётся очень быстро придумывать что-то ещё, так как времени, когда корабли достигнут зоны поражения орудий противника, оставалось совсем немного.

Ещё четыре градуса вправо. Не выдержав напряжения, послал он мысль системе управления штурма.

Форват заскользил влево быстрее и вдруг, резко скользнул вправо.

— Есть! — Невольно вырвалось у Анта и он шумно выдохнул.

Оказывается вы тоже не железные. Послал он мысль в никуда. Теперь бы заставить тебя увязаться за мной.

— Хм-м!

Вдруг Ант увидел, что своим маневром, невольно, несколько сблизил штурм с транспортом эстерров и видимо решив, что противник намеревается атаковать транспорт, форват и начал смещаться вслед за штурмом, так как идущий под брюхом транспорта форват там и оставался, так как два других штурма триады Анта, по-прежнему, шли, именно, туда.

— Неплохо! — Губы Анта вытянулись в широкой улыбке, он бессознательно перешёл на голосовое общение с самим собой. — А если так...

Двадцать градусов вверх. Послал он мысль в адрес системы управления штурма.

Едва он закончил мысль, как форват резко скользнул вниз и в тот же миг его нос ярко вспыхнул и в сторону Анта метнулся яркий голубой сполох.

Защита! Послал Ант быструю мысль в никуда и в тот же миг синее свечение закрыло перед ним всё пространство.

Поле защиты минус десять. Вошла ему в мозг достаточно колючая мысль, явно сгенерированная системой управления штурма.

— Проклятье! — Невольно вырвалось у Анта. — Не так уж и она надёжна. — Пробубнил он.

Снять защиту! Послал он резкую мысль в адрес системы управления и едва закончился ток его мысли, как пространство перед ним потемнело и вокруг серого контура форвата стремительно наливалась белой краской окружность.

— Огонь! — Невольно вырвалось у Анта и его лицо тут же исказилось гримасой досады и он уже вознамерился отправить мысленный приказ системе управления штурма об атаке на корабль противника, как пространство перед ним заметно вздрогнуло, показывая, что система управления корабля смогла правильно интерпретировать его словесную команду и исполнила её.

Белый круг вокруг форвата погас. Прошло несколько мгновений и по серому контуру корабля эстерров заскользили белые блёстки, показывая, что заряд из высокоэнергетических частиц достиг цели, но насколько он был эффективен, понять на таком расстоянии было невозможно.

Нужно показать, что я хочу обойти транспорт и зайти к нему сзади. Нужно ещё смещаться, но так, чтобы не подпускать форват слишком близко. И почему траки не создали такое защитное поле, которое делало бы штурм невидимым? Промелькнул у Анта сонм мыслей для самого себя.

Он быстро крутанул головой, его лицо исказилось гримасой тревоги: два штурма его триады и форват, скорее всего, сблизились настолько, что во всю поливали друг друга из всех видов энергетического оружия и сейчас были окружены плотным туманом отражаемой кораблями энергии и если красно-белый туман, окутывающий форват был чист, то синее облако вокруг штурмов имело явно грязные прожилки, показывающие, что в синем облаке появились грязные жилы задымления.

Пространственный вектор шестьдесят градусов вправо. Задал Ант системе управления штурма новый вектор пути.

В тот же миг серый контур форвата резко скользнул влево и исчез у Анта за спиной.

Проклятье! Лицо Анта исказилось гримасой досады.

Он повернул голову влево — форвата там не было. Тогда он попытался повернуть голову насколько это было возможно. Его досада стала большей — форват описывал дугу в пространстве и после завершения своего маневра, явно, оказывался в хвосте штурма и расстояние у форвата становилось вполне приемлемым для доступной атаки.

— Лох! — Механически отправил Ант в свой адрес непонятное слово.

Он сзади! Тут же получил он резкую мысль, однозначно, пришедшую от Вада.

Ант перевёл взгляд на экран сиоп перед собой. Его губы тронула лёгкая усмешка — транспорт сместился на столько, что находился сейчас на одной линии со штурмом и ни одного форвата между кораблями не было, сражение между двумя штурмами и форватом шло с другой стороны от транспорта и форват, охраняющий транспорт сместился в их сторону, видимо посчитав угрозу с той стороны более значимой и если можно было бы сделать резкий скоростной выпад, то штурм, управляемый Антом, неизменно оказался бы у транспорта в хвосте.

К транспорту. Тут же, не раздумывая, послал Ант резкую мысль системе управления штурма. Максимально быстро.

Описав короткую дугу, штурм устремился к заданной цели.

Прошло несколько мгновений, Ант оглянулся: форват, пытающийся зайти ему в хвост, уже завершал свой разворот и должен был вот-вот выйти на одну траекторию пути со штурмом, но всё же ему пришлось описать большую дугу, из-за внезапного маневра штурма, чем он рассчитывал и потому он сейчас отставал, о чём недвусмысленно показывали характеристические показатели расстояния до него, которое быстро увеличивалось. Окружности захвата цели вокруг серого контура форвата были блеклого серого цвета, показывая, что для атаки он был недоступен.

Надеешься удрать? Вошла Анту в мозг мысль с признаком явной насмешки, однозначно, пришедшая от Вада.

Я надеюсь, что нам удастся провести атаку на транспорт, прежде, чем форват атакует нас. Послал Ант ответную мысль, адресуя её своему дуэте.

— До Туэте уже рукой подать. — Неожиданно пришла от Вада странная реплика, вошедшая Анту через уши, а не напрямую в мозг, введшая его на несколько мгновений в ступор.

Неужели система способна передавать не только мысли, но и речь? Первой появилась у него мысль удивления, когда к нему вернулась способность думать. Ну и ну! А траки способны говорить, слышать речь?

— А форват охраны? — Продолжил говорить Вад. — Надеешься он прошляпит нас?

Ты потерял способность мыслить? И откуда эти странные реплики? Послал Ант мысли, полные негодования в адрес своего дуэте.

— Не знаю. Я тут начал разговаривать сам с собой и вдруг, понял, что система управления понимает меня и адекватно реагирует на мои слова. — Продолжал говорить Вад. — Тогда я попробовал поговорить и с тобой. И как понимаю, ты тоже меня слышишь и понимаешь. — В уши Анта, вдруг, ворвался громкий смех. — Даже не представляю откуда эти выражения. Слетают с губ сами собой. Когда я разговаривал мыслями, их, почему-то, не было.

Даже не знаю...

Ант прервал ток своих мыслей, вдруг, увидев, что форват охраны выползает из-за корпуса транспорта.

— Проклятье! — Невольно слетело с его губ.

Вниз! Десять градусов вниз! Послал он резкие мысли в адрес системы управления штурма.

Прошло несколько мгновений и транспорт перед глазами Анта пополз вверх.

Прошло ещё несколько мгновений и уже выползший из-под брюха транспорта форват, замер, затем пополз вниз.

Вверх! Десять градусов, вверх! Послал Ант следующие мысли в адрес системы управления своего боевого корабля.

Прошло несколько мгновений и транспорт перед глазами Анта пополз вниз, но вместе с тем и охраняющий его форват тоже начал смещаться в другую сторону.

— Кэп! Он догоняет нас. — Вошли в уши Анта настолько громкие слова, что он невольно поднял плечи, будто намереваясь уберечь уши от этих громких слов.

— Проклятье! — Ант тоже заговорил. — Ты оглушишь меня. Мы вдвоём — говори тише. — Кто нас догоняет?

— Форват. Он развернулся и лёг на наш курс. — Пришло пояснение от Вада, произнесённое уже гораздо тише.

— Разверни лазерные турели и атакуй. — Едва ли не выкрикнул Ант.

— Они ещё не достают...

— Создай, буквально, завесу из них. — Быстро заговорил Ант, перебивая своего дуэте. — Возможно, он не сунется в неё.

— У него излучатели длиннее. — В словах Вада послышалась насмешка. — И они по ходу.

— Проклятье! — Ант, вдруг, поморщился от неизвестно откуда привязавшегося к нему выражения, смысл которого он не понимал. — Сделаем так: я резко торможу, а ты открывай огонь. Он не успеет затормозить и наглотается по самые, гы-гы-гы... Проклятье! — Ант тряхнул головой, будто таким образом желая вытрясти изо рта, вдруг, застрявшее там слово, но оно так осталось неизвестным.

— Да, кэп. Но если форват не клюнет — нам конец. — Пришёл негромкий ответ от Вада.

— Мы итак не жильцы. Если не этот, так тот что у транспорта... — Лицо Анта исказилось невольной гримасой досады.

Врезку с задней целью передо мной. Послал он мысль в адрес системы управления штурма.

Едва хвост мысли покинул его мозг, как перед его глазами уже висела врезка с изображением большой серой кляксы с чуть более светлой окантовкой в виде серой окружности. Характеристические показатели рядом с ней недвусмысленно говорили, что клякса быстро приближалась.

Скорость ноль! Стоп! Послал Ант резкую мысль в адрес системы управления штурма.

Анта потянуло вперёд и казалось, что он вот-вот вылетит из кресла. Ему показалось, что его щеки отделились от лица и полетели вперёд сами по себе, а глаза, буквально, полезли из своих орбит — видимо торможение было столь резким, что даже антигравитационная система не справлялась со своими функциями. Ант невольно сбросил руки с подлокотников, будто надеясь найти перед собой препятствие, чтобы уберечь себя от падения, но перед ним была лишь пустота. Но вместе с тем, его падение прекратилось и он, как бы завис в каком-то неестественном положении.

Видимо экипаж форвата, никак не ожидал столь наглой выходки со стороны экипажа штурма и просмотрел его очень резкий маневр и когда осознал произошедшее и начал уклонение, Ант отчётливо увидел, как на врезке, вокруг серой кляксы форвата, вспыхнула яркая белая окружность и в тот же миг в его сторону брызнул сноп красных лучей — серая клякса тут же сделалась ярко-красной.

Анта отбросило назад, видимо антигравитационная система, в конце-концов, стабилизировала свою работу.

— Да, Вад! Есть! — Выкрикнул Ант.

Максимально быстро вперёд. Послал он резкую мысль уже в адрес системы управления штурма и его тут же вжало в спинку кресла.

Преодолевая сопротивление он поёрзал, устраиваясь поудобнее и всмотрелся во врезку с изображением только что атакованного форвата.

Насколько форват получил серьёзные повреждения, Ант мог лишь гадать, так как боевой корабль эстерров выглядел лишь невзрачной серой чёрточкой на врезке, но с каким-то непонятным ответвлением, весьма похожим на ствол какого-то очень мощного орудия.

Если с такого долбанёт... Ант покрутил головой.

Вдруг ему показалось, что серая чёрточка орудийного ствола как-то неестественно изогнулась. Состроив непонятную гримасу, он беззвучно хмыкнул.

Увеличить максимально изображение форвата. — Послал он мысль системе управления штурма.

Изображение форвата на врезке несколько раз дёрнулось и вдруг, форват резко бросило вперёд, будто корабль получил мощнейшее ускорение и он занял всю врезку.

От неожиданности Ант ещё плотнее вжался в спинку кресла, но уже в следующее мгновение, осознав произошедшее, расслабился и шумно выдохнул.

Ну и ну! Даже не представлял, что такое возможно с твоей стороны. Послал он мысль системе управления штурма, украшенную долей восторга, всматриваясь в изображение форвата на врезке, пытаясь найти тот странный орудийный ствол, но никакого огромного орудия из корпуса эстерранского корабля не торчало. Пробежав несколько раз быстрым взглядом по корпусу форвата, Ант наконец нашёл объект своего внимания — из корпуса боевого корабля эстерров била серая струя дыма. Его губы вытянулись в широкой улыбке — Вад не промахнулся.

Струя дыма быстро уменьшалась и вскоре исчезла вовсе, видимо экипажу форвата удалось ликвидировать повреждение.

— Молодец Вад! — Произнёс Ант с нотками восторга в голосе, надеясь, что его слова правильно дойдут до слуха его дуэте. — Ты неплохо поджарил форват. Продолжай следить за ним, а я попытаюсь подобраться к транспорту.

— Да, кэп! — Тут же пришёл ответ от Вада, тоже не лишённый восторженных ноток.

Убрать врезку. Она отвлекает. Послал Ант мысли уже в адрес системы управления штурма.

Врезка с изображением форвата тут же исчезла, а вместе с ней исчезло и приподнятое настроение Анта: связка транспорта и охраняющего его форвата уже настолько близко подошла к Туэте, что спутник сейчас отчётливо просматривался в нижней части экрана сиоп большим сине-белым шаром.

Ант быстро покрутил головой, осматриваясь: неподалёку зловеще сияла большая розово-синяя клякса из которой во все стороны били мощные серые струи, несомненно, это вели сражение два штурма его триады и форват и кто там одерживал верх можно было лишь гадать; вдали сияли ещё несколько разноцветных клякс, определённо, это были итоги сражений штурмов других триад; во все стороны по пространству скользило разноцветье лучей. Сердце Анта невольно сжалось — синие лучи наблюдались чаще и их протяжённость была заметно выше, показывая, что дальность орудийных излучателей эстерранских боевых кораблей гораздо больше, нежели излучателей штурмов цивилизации траков. Несколько красных клякс, в окружении более мелких красных точек, приближались к Туэте с дальней стороны, совершая странный маневр, как бы пытаясь подойти к Туэте не на прямую, а сбоку, явно увеличивая, тем самым, время подхода. Ант сосчитал их, клякс оказалось четыре, одна из которых, явно дымила, так как за ней тянулся тонкий серый шлейф. Эту группу из красных точек сопровождала небольшая плотная группа из точек зелёных, непонятно на что надеясь. Еще одна красная клякса, извергая в пространство длинный серый шлейф, в котором периодически проскакивали белые молнии, быстро отставала от них. Губы Анта вытянулись в лёгкой усмешке: выходило, что несколько транспортов уже были уничтожены и между группой из четырёх транспортов и транспортом, к которому сейчас шёл штурм, управляемый Антом был достаточно протяжённый прогал. Ещё дальше наблюдалось большое зелёно-красное пятно в периодически вспыхивающих вокруг него разноцветных сполохах. Несомненно, там шло сражение эскадры актеонов и большого соединения военных кораблей эстерранского космического флота.

Вдруг, внимание Анта привлекло большое зелёное пятно, которое быстро приближалось к пространству сражения, из которого периодически вылетали яркие красные лучи и хотя они ещё не достигали красных клякс форватов, сражающихся со штурмами, но эффект устрашения от них несомненно исходил. Ант всмотрелся в характеристические показатели пятна. Его сердце, буквально, затрепетало — это был актеон, который, несомненно, спешил на помощь штурмам, видимо каким-то образом сумев прорваться сквозь соединение форватов. Но актеон шёл к пространству с дальней стороны, где шла к Туэте группа транспортов и форватов и выходило, что помощь от него штурму Анта придёт одной из последних и если к тому времени транспорт уже не будет на Туэте, то она может и не понадобиться вовсе.

Глубоко и протяжно вздохнув, Ант перевёл взгляд на серую кляксу транспорта, стремительно приближающегося к Туэте напрямую, безо всяких маневров обхода. Его лицо вытянулось — форвата охраны около транспорта не наблюдалось.

Может он с другой стороны? Тут же всплыла у него мысль недоумения. Но я не вижу от туда никакой угрозы. Может его уже нет? Но кто...

Резкий толчок прервал размышления Анта и подбросил его вверх.

— Что...

— Кэп! Хватит глазеть по сторонам. Форват догоняет. Половины защиты уже нет. Если не прибавишь, нам конец. — Раздался в ушах Анта громкий, явно, взволнованный голос Вада.

Максимально быстро вперёд. Тут же послал Ант резкую мысль системе управления. Дог-г-г...

Новый резкий толчок вновь подбросил Анта и если бы не кокон, в котором он находился, то, определённо, он сейчас был бы вне своего кресла. Но и такие резкие толчки комфорта Анту не доставляли — ему казалось, что его мозг готов вывалиться наружу через глазные яблоки.

— Догнать транспорт! Скорость максимум. — Уже прохрипел он свой приказ системе управления голосом.

Максимальная скорость не эффективна в пространстве сражения. Она может привести к разрушению конструкции корабля, так как на пути следования пространство сильно захламлено. Пришли ему напрямую в мозг достаточно странные объяснения со стороны системы управления.

Проклятье! Я приказываю, вперёд на максимальной скорости. Послал Ант мысль полную негодования в адрес системы управления штурма.

Пространство на экране сиоп пришло в более энергичное движение, показывая, что система управления штурма, все же выполнила приказ своего первого пилота и начала разгонять корабль.

Кресло с Антом в очередной раз тряхнуло.

В верхней части экрана сиоп раздражающе замигал красный индикатор.

— Вад! Что-о-о? — Протянул Ант.

— Он снёс все лазеры левого борта. — Тут же пришёл ему тихий, едва понятный ответ.

— Проклятье! — Ант состроил гримасу досады. — Бей из тех, что остались.

Штурм качнуло, видимо Вад, будто желая подтвердить приказ Анта, сделал залп из действующих излучателей.

— Они для него... — Донёсся всё тот же тихий голос Вада.

Форват на врезку. Послал Ант мысленный приказ системе управления.

Перед ним тут же вспыхнула врезка с изображением форвата, который просматривался достаточно чётко, что говорило о том, он совсем недалеко от штурма и хотя его характеристические показатели говорили, что он отдаляется, но определённо, штурм был ещё доступен всем его орудиям. Как бы желая подтвердить вывод Анта, нос форвата окрасился синим сполохом и в лицо Анту брызнул сноп ярких синих стрел.

Глаза Анта механически закрылись, его в очередной раз тряхнуло.

Защита восемь процентов. Вошла ему в мозг острая мысль.

— Ла-зе-ры. В-се. — Раздался у него в ушах протяжный, будто предсмертный хрип его дуэте.

Это конец. Острая мысль больно кольнула мозг Анта.

Он открыл глаза — в верхней части экрана мигающий красный индикатор сделался шире.

Врезка с форватом закрывала часть центрального поля экрана сиоп, но и из под неё можно было понять, что транспорт находится в зоне поражения тяжёлых излучателей штурма.

Огонь! Послал Ант резкую мысль системе управления.

Кресло качнулось, показывая, что два невидимых энерголуча ушли в сторону транспорта и в тот же миг, выглядывающий из-под врезки бок транспорта окутался зеленовато-синим ореолом, показывающим, что энерголучи достигли цели. Корпус транспорта на экране задрожал, будто к нему подключили мощный вибратор.

— Есть! — Невольно вырвалось у Анта.

В тот же миг его бросило вперёд и кресло вместе с ним, буквально, стало вертикально. По экрану сиоп протянулась широкая красная полоса.

Верхний модуль уничтожен. Вошло Анту в мозг сообщение от системы управления штурма, будто наполненное безысходностью.

Вад. Острой иглой ткнулось Анту в мозг грустная мысль.

Он поднял взгляд. Так как хвост штурма сейчас был приподнят, то врезка с форватом ушла вниз и взгляду Анта полностью открылся транспорт. Он был, практически рядом. Видимо он смог избавиться от последствий атаки на него штурма, так как никаких видимых повреждений на его корпусе не наблюдалось, как не наблюдалось и никаких ярких кругов на нём, показывающих, что он доступен орудийным излучателем штурма.

— Огонь! — Прохрипел Ант голосовой приказ системе управления штурма, не осознавая увиденное.

Отказ системы ведения огня. Тут же получил он острую мысль напрямую в мозг.

— Огонь! — Вновь прохрипел Ант, будто не осознав смысла полученной мысли.

Отказ! Острая мысль острой иглой ткнулась ему в мозг, заставив его лицо исказиться гримасой боли.

Кресло в очередной раз тряхнуло и так тряхнуло, что у Анта, буквально, потемнело в глазах. Кресло пошло вперёд и вдруг, описав пируэт, опять заняло горизонтальное положение.

Пелена тьмы исчезла и Ант вновь видел. Обе стороны экрана сиоп алели яркими рыжими сполохами, но это не были указатели повреждений, это были сполохи от огня — штурм активно горел.

Но вместе с тем центральная часть экрана оставалась чистой и даже врезка почему-то с него исчезла, хотя такого приказа Ант не отдавал системе управления штурма. Выше центра сейчас отчётливо просматривался корпус транспорта. Он уже был настолько близко, что на нём даже виднелись отблески от приближающегося к нему горящего штурма, который шёл под корпус транспорта. Всю нижнюю часть экрана занимал Туэте, показывая, что транспорт уже вот-вот выйдет на его орбиту и начнёт осуществлять свой зловещий план.

Скорректируй путь! Штурм должен воткнуться в корпус транспорта. Послал Ант полные негодования мысли в адрес системы управления своего корабля.

Вместо понятной мысли, в уши Анта вошёл громкий скрежетащий звук, будто кто-то пытался мощными руками разорвать металлический корпус корабля. Кресло в очередной раз подпрыгнуло и весь экран сиоп покрылся яркими рыжими сполохами, полностью отрезав пространство от Анта.

— Проклятье!

Руки Анта скользнули с подлокотников вниз и в тот же миг подлокотники раскрылись и из них выскочила система ручного управления штурмом. Взявшись за рыппы, Ант потянул их на себя, надеясь, что рулевые дюзы корабля ещё поддаются управлению.

Прошло несколько мгновений. Послушался корабль его воле, Ант мог лишь гадать, так как никаких ощущений не приходило. Тогда Ант, буквально, рванул рыппы на себя, едва ли не кладя их и в тот же миг сноп рыжих сполохов ударил ему в лицо, будто система управления, разозлившись на столь нежелательное к себе действие со стороны одного из пилотов, решила, хотя бы как-то, отомстить ему, собрав со своего экрана все сполохи и разом бросив их пилоту в лицо. Вжавшись в спинку кресла Ант закрыл глаза.

Прошло даже не мгновение, а лишь какая-то его доля и Анта резко бросило вперёд. Ант открыл глаза: никаких рыжих сполохов перед ним больше не было; он вместе со своим креслом сейчас летел в сторону простирающейся во все стороны серой стены. Его веки сомкнулись.

4

Армада боевых кораблей эстерранского космического флота стремительно приближалась. Но глядя на расползающуюся по экрану сиоп адмиральского мостика жирную красную кляксу, адмирал Уран Краас был спокоен. И хотя тридцати двум форватам противостояли всего шесть актеонов, но адмирал был уверен, что эта немногочисленная эскадра космического флота цивилизации траков справится, со значительно превосходящими по численности боевыми кораблями эстерранского космического флота.

Один актеон по мощности своих орудийных излучателей стоил не менее десятка эстерранских форватов, да и двадцать несимых им танов тоже чего-то стоили.

Тан был небольшим, но очень юрким кораблём и вооружён был лишь одним дальнодействующим лазерным излучателем и двумя короткодействующими — большего количества излучателей была не в состоянии обеспечить энергией энергосистема тана. Да собственно, тан и не предназначался для ведения серьёзных боевых операций, его прерогативой была зачистка пространства или проще добивание, в достаточной степени, пострадавших от атаки актеона кораблей противника, либо массированная атака на незначительные единичные цели, до которых излучатели актеона дотянуться не могли, а на уделение им пристального внимания времени не было, из-за наличия в пространстве более значимых целей.

Адмирал поднялся со своего кресла, единственного атрибута обстановки адмиральского мостика и сделав вокруг кресла круг, осмотрел окружающее флагман пространство.

* * *

Адмиральский мостик представлял собой большой круглый купольный зал, единая стена которого была ничем иным, как экраном системы отображения пространства — сиоп. Система могла отображать пространство и в объёмном варианте, но адмиральский мостик актеона был невелик, по сравнению с адмиральским залом Итинолле и потому отображаемое здесь пространство в объёме выглядело как-то непривычно, будто неестественно, игрушечно и потому адмирал чрезвычайно редко требовал объёмного изображения пространства от сиоп на адмиральском мостике флагмана, пользуясь лишь его купольным отображением.

Единственное кресло на адмиральском мостике было вращающимся. Его вращение с различной скоростью можно было задать системе управления, но Уран Краас никогда не пользовался этим способом, предпочитая вращать кресло лишь усилием своих огромных кряжистых ног.

Уран Краас и сам был огромен, даже среди своих высоких и мощных соплеменников он выглядел огромным, возвышаясь среди них едва ли не на голову, под стать адмиральскому званию. Ему было уже под шестьдесят лет, но выглядел он старше и при первой встрече с ним все, неизменно, предполагали, что ему за сто, хотя при продолжительности жизни трака в триста лет, он был ещё весьма далёк от старческого возраста. Его характер был резок и обладал даже некоторой суровостью, под стать своему виду: лицо Урана Краса всегда было серьёзно и сосредоточено. Семьи у него не было, так как он, практически, не жил на планете, посещая её лишь по прихоти высшего органа цивилизации траков — Соннот, постоянно находясь на базе космического флота Итинолле или же на своём флагманском актеоне "Раттар", когда проводил учения или же какую-то боевую операцию. Хотя, он мог бы найти для себя спутницу по жизни и на Итинолле, но круговерть адмиральской должности заставляла его постоянно откладывать этот житейский вопрос на потом, а теперь он уже и не представлял, что рядом с ним будет какая-то особь противоположного пола, а порой даже и боялся этого события.

Адмиралом он стал всего лишь два года назад, будучи переведённым на эту должность с капитана одного их треев, когда этот пост покинул, уже достигший двухсотпятидесятилетнего возраста, прежний адмирал. Почему Соннот выбрал его, а не какого-то из других капитанов, многие из которых были и старше его по званию и имели более богатый космический опыт, он не знал, да, собственно и не стремился узнать, считая себя не таким уж плохим капитаном — только лишь экипажу его трея удалось уничтожить восемь эстерранских форватов.

Из-за своего жёсткого характера, авторитетов в космическом флоте цивилизации Уран Краас, практически, не имел, считая, что сам может быть авторитетом для кого угодно. Может быть лишь прежний адмирал пользовался у него уважением, хотя встречался с ним он всего лишь несколько раз за свою капитанскую карьеру.

Но став адмиралом, он, вдруг, проникся уважением к начальнику штаба космического флота цивилизации Гарбору Дейту, который и стал авторитетом для адмирала Урана Крааса.

Начальник штаба космического флота цивилизации был уже достаточно стар, очень опытен, ему было за сто шестьдесят лет и уже большую половину своей жизни он занимал должность начальника штаба космического флота цивилизации траков и потому знал столь много о космическом флоте, что ассоциировался у молодого адмирала, буквально, с ходячей энциклопедией, могущей найти ответ, буквально, на любой вопрос в своём бесконечном информационном поле. К тому же штаб космического флота имел большой аналитический отдел, который занимался непрерывным анализом происходящих в пространстве Дайранской планетной системы событий, снабжая своими рекомендациями начальника штаба, а тот уже рекомендовал или нет их молодому адмиралу. И молодой адмирал пока ещё не принимал каких-то серьёзных решений по космическому флоту цивилизации, предварительно не узнав мнение о своём будущем решении у своего начальника штаба.

* * *

Поначалу форваты шли широкой полосой, заставляя Урана Крааса скептически улыбаться тактике эстерров, но по мере сближения полоса из форватов начала трансформироваться в дугу с двойным эшелоном в прямом направлении и вскоре стало понятно, что они намереваются взять эскадру актеонов в кольцо, что несколько убавило адмиральский скептицизм, так как теперь актеонам или тоже придётся сворачиваться в кольцо, чтобы не получить заряд ненужной энергии в движители, либо пытаться навязать эстеррам свою тактику, от которой они уже бы были не в восторге. Да и продвижение свёрнутой в кольцо эскадры к Туэте навряд ли будет быстрым и эффективным и двум эскадрам штурмов, противостоящим, рвущемуся к спутнику второму соединению эстерранского флота, будет совсем не просто сдержать их продвижение до прихода актеонов. Отправить им на помощь две остающиеся на Итинолле эскадры треев Уран Краас не решался, ожидая возможности появления, в оставшемся беззащитном пространстве Дайранской системы, других кораблей противника, с непредсказуемыми последствиями.

Доселе, неторопливо вышагивающий по адмиральскому мостику флагмана, Уран Краас остановился напротив центра экрана сиоп и повернулся к нему лицом.

Дейта мне! Послал адмирал резкую форму объединённому квантовому полю своего космического флота.

Гарбор Дейт здесь. Тут же пришла ему ответная форма.

Они пытаются взять нас в кольцо. Что рекомендуют твои аналитики? Поинтересовался адмирал у начальника штаба космического флота цивилизации.

Штаб рекомендует увеличить скорость до двух крейсерских и нанести упреждающий удар в центр соединения эстерранского флота. Пришла ему ответная форма.

Обоснование? Послал Уран Краас удивлённую форму своему начальнику штаба.

Мы разорвём их соединение в нужном нам направлении и они не будут препятствовать нашему продвижению к Туэте. Пришла ему пространственная форма от начальника штаба.

И получим их соединение на дюзах своих движителей. Попытался сыронизировать адмирал.

Трудно предсказать следующее поведение командования эстерранского флота. Но если они всё же попытаются зайти нам в тыл, мы всегда сможем развернуть свои излучатели в их сторону прежде, чем они там окажутся. Получил адмирал исчерпывающую ответную форму от Гарбора Дейта.

Ты уверен, что атака будет эффективной на такой скорости? Адмирал вытянул вперёд свои губы-ниточки. Не подавимся мы сами своей освобождённой энергией? И не проскочим мимо Туэте, подобно своим же энергетическим лучам?

Если будем расторопны и внимательны, то нет. Получил адмирал от Гарбора Дейта форму, полную уверенности.

Что ж, Гарбор. Я принимаю рекомендацию твоего штаба. Продолжайте анализировать. Всем капитанам актеонов. Послал Уран Краас форму уже в адрес объединённого квантового поля и в тот же миг на экране сиоп проявились шесть полупрозрачных врезок с изображениями капитанов актеонов. Увеличить скорость в полтора раза. Курс прежний. Сближаемся с противником и не снижая скорости, наносим удар в соединение форватов в направлении на Туэте. Энергия выстрела максимальная. Каждый актеон должен уничтожить не менее трёх форватов. Следить за кормой. Таны задействовать по мере необходимости, но не увлекаться ими — они будут максимально востребованы над Туэте. Выполнять! Резюмировал он свой приказ, обведя врезки с изображениями капитанов медленным взглядом.

Да, гард адмирал! Тут же пришла ему от капитанов дружная форма подтверждения и врезки с ними погасли.

Уран Краас повернулся и вернувшись в своё кресло, развернулся вместе с ним в сторону экрана сиоп и уставился в него немигающим взглядом.

Прошло некоторое время, но как адмирал ни всматривался в характеристические показатели приближающегося соединения эстерранского флота, скорость сближения с ним никак не увеличивалась до обозначенных им в приказе полутора раз, может лишь незначительно. Безволосая голова адмирала покрылась сетью складок.

Дей...

Центральная часть соединения эстерранского флота снизила свою скорость, а его фронтальные части идут с прежней. Видимо они считают, что мы сами решили им помочь окружить себя. Опережая возмущение, вошли адмиралу в мозг формы полные сарказма, присланные Гарбором Дейтом.

Ещё больше увеличив складки на своей безволосой голове, Уран Краас скользнул быстрым взглядом по экрану сиоп, его губы тут же вытянулись в широкой ухмылке: фронтальные края линии эстерранских форватов уже настолько изогнулись, что в полученной форме от начальника штаба сомневаться не приходилось.

Ещё раз скользнув взглядом по экрану, адмирал нашёл две цветные кляксы неподалёку от Туэте, красную и зелёную, которые уже сблизились настолько, что их передние края должны были вот-вот соприкоснуться.

Увеличить! Послал он форму приказа системе отображения информации на экране сиоп.

В тот же миг пространство с цветными кляксами заметно приблизилось и хотя теперь прогал между ними значительно вырос и до их соприкосновения было ещё какое-то время, но оно, однозначно, было неизбежно.

Адмирал выпустил шумную продолжительную струю воздуха: несомненно двум эскадрам штурмов предстояла совсем нелёгкая задача, если вообще, выполнимая для них.

Вдруг, промелькнувшая по экрану сиоп яркая синяя искра заставила адмирала вздрогнуть и отшатнуться.

Хайра! Невольно скользнула у него неприятная безадресная форма. Убрать! Адресовал он резкую форму системе отображения информации.

Пространство со цветными кляксами тут же отдалилось и теперь уже никакого прогала между кляксами не было — они соприкоснулись, обозначив свою близость яркими синими и красными сполохами, которые интенсивно начали вспыхивать на границе их соприкосновения.

Гарбор! Адресовал Уран Краас свою следующую форму уже начальнику штаба космического флота. Штурмы вступили в бой. Они долго не продержатся. Нам нужно поторопиться. Что считают твои аналитики? Они должны опережать мои формы на пять, на десять шагов.

Они даже на двадцать, тридцать шагов опережают ваши формы, гард адмирал и считают, что дальнейшее увеличение скорости приведёт лишь к осложнению нашей задачи по защите Туэте. Пространство очень запылено и увеличение скорости приведёт к сильному разогреву актеонов, что создаст непреодолимые помехи в работе систем пространственного обзора. Корабли, попросту, ослепнут и мы потеряем промышленный комплекс на Туэте раньше, чем организуем его защиту. Остаётся, лишь ждать. Тут же пришла пространная ответная форма от Гарбора Дейта.

Хайра! Невольно сгенерировал адмирал ещё одну безадресную форму, но тут же, усилием своего психотронного поля, он оставил её внутри своего информационного поля, не сделав достоянием объединённого квантового поля космического флота цивилизации.

* * *

Первыми, совершенно неожиданно для Урана Крааса, атаку начали форваты, как только их красные точки на экране сиоп трансформировались в серые чёрточки.

Попасть с такого расстояния, да ещё по быстро движущейся цели, даже если это огромный актеон, было проблематично и потому все выпущенные форватами синие лучи скользнули мимо адмиральского флагмана. Однозначно и ни какой другой актеон тоже не поймал высокоэнергетический луч от форвата, так как никакого возмущения объединённого квантового поля адмирал не почувствовал.

Неожиданным было не то, что эстерры начали атаку первыми, а то, что их энергетические лучи оказались столь дальнобойными и если бы перед ними были какие-то стационарные цели, то с большой долей вероятности они были бы поражены.

Произвели свои выстрелы и некоторые актеоны, но их заряды высокоэнергичных частиц бесследно растворились в пространстве, тоже и не достигнув своих целей.

Капитанские мостики актеонов на меня. Послал адмирал строгую форму в адрес системы управления флагмана, намереваясь быть не в пассивном курсе действий капитанов актеонов, отображаемых на экране сиоп, а стать их активным участником.

Едва форма была отправлена, как разноголосье чужих мысленных форм заполнило его информационное поле, образовав в нём какую-то непонятную кашу из громких и резких форм, отправляемых капитанами актеонов своим экипажам. Что-то понять в этом мысленно орущем хоре было совершенно невозможно.

Убрать! Послал адмирал категоричный приказ системе управления, состроив гримасу досады. Цели на экран. Послал он следующую форму уже в адрес системы отображения пространства — сиоп.

Едва форма ушла, как экран тут же покрылся сетью серых окружностей, показывающих, что ни один из форватов ещё не доступен флагманскому актеону для атаки.

Четыре ближних. Остальные убрать. Послал адмирал следующую форму в адрес системы отображения.

Сеть окружностей тут же исчезла и на экране сиоп остались лишь четыре из них. Обозначенные ими форваты были прямо перед флагманом. Уран Краас всмотрелся в характеристические показателя форватов обозначенных целями — они быстро приближались и должны были вот-вот стать доступны для атаки.

Орудийная оснащённость актеона была огромна и одним залпом всех своих орудий он, несомненно, уничтожил бы все эти четыре форвата, но дальнобойность орудийных турелей актеона была различна и потому эстерранские корабли должны были подойти ближе. Самыми же дальнобойными излучателями были четыре протонные пушки, которые посылали двухсот пятидесяти килограммовый пучок протонов с околосветовой скоростью на десять тысяч километров, который, при удачном попадании в корабль противника мог в лучшем случае вызвать такой сильный разогрев корпуса космического корабля, что тот начинал гореть, в других случаях протонный заряд дестабилизировал работу электронных систем космического корабля, а уже затем атака лазерными излучателями полностью и навсегда выводила вражеский корабль из строя, нанося ему непоправимый урон.

Из-за специфичности вывода энергетического луча, протонные излучатели имели полужёсткую монтировку и потому имели небольшой конус обстрела лишь по курсу актеона. Изначально протонный луч выходил из излучателя в защитном магнитном коконе, который удерживал протонный луч в максимальной концентрации, но по мере движения луча в пространстве магнитное поле сдиралось с протонного луча и буквально, уже через тысячу километров его защитные функции сходили на нет и протонный луч, обретая свободу, при дальнейшем движении приобретал конусность, которая увеличивалась по нелинейному закону, уменьшая концентрацию луча и как следствие его мощность и к исходу десятитысячного километра, в чистом, в беспыльном пространстве, уже была такой, что вызывала лишь лёгкий нагрев корпуса неприятельского корабля, а не его дестабилизацию. На первой сотне километров эффективность протонного луча тоже была невелика из-за того, что магнитное поле было ещё настолько скручено, что буквально не выпускало протонный луч из своих объятий и потому атака протонными излучателями наиболее эффективной была на расстоянии от двухсот до тысячи километров до цели, даже в запылённом пространстве, когда протонный луч был в состоянии, буквально, проплавить корпус неприятельского корабля, не имеющего специальной защиты достаточной мощности, насквозь. Но если в одну цель концентрировались все четыре протонных луча, то никакая защита уже не спасала.

Что выбрать: атаку на четыре форвата или на один? Углубился Уран Краас в размышления, закрыв своё информационное поле от объединённого квантового поля. Пока эскадра развёрнётся для новой атаки пройдёт немалое время и форват может уже и заштопать повреждение от одного луча на таком расстоянии. Да и два луча могут не быть эффективными. Выпустить таны на добивание. Пока эскадра вернётся от них мало что останется. Лишь когда форватов станет меньше, тогда и атака танов станет эффективной. Разбить атаку на два этапа: первый — все излучатели на одну цель, а через три-четыре атаки, когда количество форватов заметно уменьшится, тогда можно и разделить излучатели между целями и выпустить таны. Логично. Уран Краас покачал головой. Значит сейчас все четыре излучателя в одну цель. Лишь бы не увязнуть надолго в сражении, чтобы успеть помочь штурмам, а если им не помочь, то можно и потерять промышленный комплекс. Соннот за это, однозначно, лишит адмиральской лицензии. И что тогда, руду возить с Тотты. Значит, думай, адмирал Уран Краас. Прикрыв глаза, он попытался выгнать все сторонние мысленные формы из своего информационного поля, сконцентрировавшись лишь на одной — эффективности выработанной им стратегии атаки. Решено! Сгенерировал он окончательную мысленную форму и открыл своё информационное поле для общего квантового поля.

Всем капитанам! Сконцентрировать все протонные излучатели своего актеона на одной цели. Послал адмирал Уран Краас категоричную форму через объединённое квантовое поле капитанам актеонов своей эскадры. Атака, не снижая скорости. Затем разворот и повтор атаки. Каждый актеон за атаку должен гарантированно уничтожить форват. Выполнять!

Да, гард адмирал. Тут же получил он дружную ответную форму от капитанов своей эскадры.

* * *

Первая атака вышла эффектной, но не эффективной: уничтожено было лишь два форвата; ещё три видимо получили серьёзные повреждения, так как изрядно дымили, но продолжали вести ответный огонь, оставаясь в строю форватов; а атака одного актеона оказалась или малорезультативной, или вообще безрезультатной, так как форват, по которому он открывал огонь, продолжал своё движение, будто бы ничего не произошло, хотя адмирал достаточно уверенно наблюдал, что его окутывал яркий алый сполох.

Среди тех актеонов, атака которых оказалась не совсем удачной был и флагман.

Капитана мне! Едва ли не прорычал свою мысленную форму Уран Краас, когда осознал результаты атаки.

Да, гард адмирал! Тут же получил он ответную форму от капитана флагманского актеона Энджена Ютта, который смотрел на него, явно, тревожным взглядом, из вспыхнувшей на экране сиоп, врезки.

Позоришь! Послал адмирал резкую форму в сторону врезки. Причина?

Я п-пытаю-юсь в-выясн-нить, гард адмирал. Этого не должно было произойти. Все протонные лучи достигли цели. Получил адмирал нестабильную форму от капитана флагманского актеона.

Штабу удалось установить причину неэффективных атак на форваты. В полученной форме адмирал узнал начальника штаба. Те актеоны, которые старались, как им казалось, действовать наверняка и атаковали форваты в наиболее их уязвимое место — движитель — просчитались. Самым уязвимым местом форвата оказалась средняя часть его корпуса, а носовая часть, которую атаковал четвёртый актеон, оказалась, практически неуязвимой. Эстерры применили новый вариант защиты своих боевых кораблей. Пространно доложил начальник штаба Гарбор Дейт.

Предупреди об этом всех капитанов. Послал Уран Краас резкую форму, адресованную своему начальнику штаба.

Свободен! Эта форма была адресована уже капитану флагмана.

Врезка с изображением Энджена Ютта исчезла.

Уран Краас продолжил из своего кресла внимательно следить за пространством, отображаемом на экране сиоп — эскадра актеонов заканчивала вираж разворота, чтобы лечь на курс для второй атаки на соединение боевых кораблей эстерранского космического флота.

* * *

Вторая атака оказалась ещё менее эффективной: не было уничтожено ни одного форвата, хотя шесть из них оказались в той или иной степени дымящимися.

Скорее всего, сбитое с толку метанием эскадры актеонов центральная часть соединения форватов остановилась, а его фланги начали изгибаться к центру своего построения, видимо, намереваясь прийти на помощь попавшим под обстрел форватам.

Уран Краас вознегодовал.

Дейта! На экран! Буквально процедил он свои резкие формы объединённому квантовому полю эскадры.

На экране сиоп тут же вспыхнула врезка, в которой было изображение лица достаточно пожилого трака, лоб которого, буквально, был покрыт густой сетью морщин, губы настолько плотно сжаты, что даже не просматривалась их линия.

Что-о-о? Буквально выдавил адмирал из своего информационного поля форму с одним единственным посулом.

Эстерры оказались умнее, чем мы им предписывали. Потекли Урану Краасу резкие формы от начальника штаба, показывая, что тот недоволен командующим, что было редкой характеристикой его, достаточно, мягкого характера. Их защитное поле, скорее всего динамично и в состоянии концентрироваться в той или иной части корабля, максимально защищая её, в зависимости от силы атаки на неё противника. Однозначно, их технологии не стоят на месте. Голова Гарбора Дейта покрутилась на врезке из стороны в сторону. Мы не приняли это во внимание.

И что теперь? Вслед за ушедшей формой, адмирал вопросительно взмахнул подбородком.

Я не исключаю, что эстерры намеренно показали нам самую уязвимую часть форвата. Мы приняли их игру и атаковали её, вдруг, ставшую хорошо защищённой. Остаётся лишь гадать, какая часть форвата будет хорошо защищена к нашей следующей атаке или же нужно атаковать форваты по всему их корпусу, в надежде, что какой-то луч сможет угодить в наименее его защищённую часть, а затем уже добивать форват лазерами, сблизившись с ним на дистанцию поражения.

Но это же растянет сражение на неопределённое время. Формы адмирала сделались ещё более резкими. Штурмы долго не продержатся. Я не могу допустить их полного уничтожения. Он покрутил головой.

Если мы сейчас двинемся к Туэте, то притянем туда за собой и все форваты. Уж тогда производственный комплекс, однозначно, будет уничтожен. Прислал Гарбор Дейт форму, полную сарказма.

Что ты предлагаешь? Вслед за ушедшей формой, адмирал вновь взмахнул подбородком.

Атаковать! Пусть капитаны сами вырабатывают тактику своего боя. Плечи Гарбора Дейта едва заметно дёрнулись. Несколько форватов уже или уничтожены или изрядно повреждены. Актеону теперь будут противостоять их лишь пять-шесть. Придётся покрутиться. Да и таны теперь будут не лишними.

Всем капитанам! Адмирал принялся отправлять свои формы в объединённое квантовое поле. Разворот. Идём на сближение. Форваты имеют разноразмерную блуждающую защиту по корпусу. Где она максимальна в данный момент выясняет каждый капитан сам. Тактику атаки каждый тоже выбирает сам, но пространство сражения не покидать ни под каким предлогом. Таны в бой, но без лишнего риска. Выполнять!

Да, гард адмирал. Пришедший хор форм показал, что капитаны актеонов новую задачу приняли к исполнению.

Откинувшись в кресле, Адмирал уставился в экран сиоп, продолжая наблюдать за развитием событий в пространстве Дайранской планетной системы.

* * *

Сражение затягивалось, даже несмотря на то, что актеоны, явно, доминировали в пространстве противостояния, но форваты не намеревались гибнуть за просто так и вертясь перед актеонами, буквально, волчками, огрызались своими жгучими синими лучами и два актеона уже заметно дымили, хотя по докладам их капитанов, ситуация с актеонами находилась под полным контролем их экипажей и повреждены были лишь палубы с танами, что никак не отражалось на боеспособности актеонов.

Всё же сомневаясь в искренности капитанов, так как было видно, что повреждённые актеоны не так активны, как надлежало бы им быть и опасаясь, что форватам удастся нанести больший ущерб актеонам, зайдя им со стороны движителей, Уран Краас приказал капитанам объединить свои актеоны в пары и прикрывать корму друг друга.

Полностью выведено из строя было уже двенадцать форватов, которые зловещими чёрными остовами бессистемно плавали в пространстве сражения, на которые порой натыкались актеоны, получая от них хотя и лёгкие, но совершенно необязательные повреждения. Желая в дальнейшем уберечься от ненужных столкновений, актеоны выпускали таны, чтобы те или дожигали мёртвые остовы эстерранских кораблей или, хотя бы, разрезали их на более мелкие фрагменты, что у них получалось чаще и потому пространство сражения сейчас уже было изрядно замусорено. Ещё шесть форватов были в той или иной степени повреждены, но оставались в строю, отчаянно огрызаясь из всех своих излучателей. Особенно от них доставалось танам, которые капитаны актеонов выпускали на добивание повреждённых форватов, которые, порой, оказывались настолько живучими, что таны от их жгучих лучей вспыхивали так ярко, будто были построены не из металла, а склеены из бумаги. Видя, как быстро тает вспомогательный флот эскадры, адмирал приказал капитанам актеонов выпускать таны лишь в тех случаях, когда от них будет гарантированная польза.

Около полутора десятков форватов ещё были абсолютно боеспособны и продолжали кружить на достаточном расстоянии вокруг пар актеонов, периодически посылая в их сторону свои длинные синие лучи, которые, хотя и не наносили актеонам больших повреждений, но при удачном попадании всё же выжигали их решётки пространственного обзора и уже даже на экране сиоп флагмана, перед взором адмирала, зияли несколько тёмных прогалов, периодически вызывая гримасу досады на его мужественном лице.

Выходить наружу техникам для замены повреждённых решёток адмирал запретил, после того, как на одном из актеонов пара отважных техников была, буквально, сожжена, скорее всего, случайным синим лучом, при попытке заменить одну из повреждённых решёток.

Сами форваты были, хотя и досягаемы для протонных излучателей актеонов, но из-за далёкого расстояния редко какой луч, упираясь в форват, заставлял того резко вздрагивать и выпускать в пространство длинный серый дымный шлейф. Пара актеонов тут же пыталась выдвинуться в сторону повреждённого форвата, но форваты были заметно проворнее актеонов и успевали отскочить подальше и более инерционные актеоны оставались ни с чем. В пространстве сражения наступило подобие некоторого статичного равновесия: кружащиеся, практически, на месте три пары актеонов и крутящиеся в отдалении от них, по кругу вокруг них, форваты.

Уран Краас все чаще и чаще бросал внимательный взгляд в сторону другого пространства, где разворачивалось сражение между вторым соединением эстерранского флота и штурмами.

Как следовало из доклада начальника штаба, около половины штурмов были уже уничтожены, между тем, как транспорт был уничтожен лишь один, хотя среди форватов потери тоже были ощутимы, но сколько конкретно их было уничтожено, никто из капитанов штурмов сказать не мог, так как по их докладам, им было не до счёта.

Ситуация там складывалась совершенно не в пользу цивилизации траков и транспорты эстерранского флота уже приблизились к Туэте до угрожающей близости, откуда они могли даже ценой своей гибели сбросить свой смертоносный груз, если не на поверхность спутника, то на его орбиту, однозначно.

Со стороны командования космического флота цивилизации траков требовалось какое-то решительное действие. Адмирал уже начал сомневаться в способности аналитического отдела штаба адекватно оценивать происходящие в пространстве события и верно прогнозировать их дальнейшее развитие. Состроив гримасу досады, Уран Краас провёл парой своих верхних рук по своему огромному лбу.

Дейта! Послал он резкую форму в объединённое квантовое поле, назвав своего начальника штаба не по имени, выражая тем самым своё недовольство работой штаба.

Да, гард адмирал! Тут же пришла ему ответная форма.

Тебе не кажется, что эстерры получили, то, что хотели? Они заставили нас остановиться и увязнуть в сражении. Тут же адмирал сам ответил на свой вопрос. Почему твой аналитический отдел не проанализировал подобное развитие событий?

Но изначально мы сами не хотели, чтобы всё соединение эстерранского флота приблизилось к Туэте. Мы достигли задуманной цели. В полученных формах начальника штаба адмирал уловил нотки ироничности.

Это не было моей основной целью. Адмирал постарался сделать свои формы, как можно резкими. Я намеревался быстро расправиться с этим соединением эстерранского флота и направиться на помощь штурмам. Сейчас мы далеки от этой цели. Я недоволен нашими действиями и намерен приказать двум актеонам немедленно направиться на помощь штурмам.

Я не намерен оспаривать ваш приказ, гард адмирал. Пришла Урану Краасу такая же резкая форма, какие он отправлял начальнику штаба и сам. Штаб немедленно проанализирует возможные варианты развития событий с учётом новой дислокации нашего флота.

Хорошо! Адмирал поднялся и пройдя к середине адмиральского мостика, обвёл экран сиоп внимательным взглядом. Всех капитанов актеонов мне. Послал он форму приказа в объединённое квантовое поле.

Едва форма была сгенерирована, как на экране сиоп уже отображались шесть врезок с изображениями капитанов актеонов.

Первый и второй незамедлительно, на максимально приемлемой скорости, направляются к Туэте на помощь щтурмам — у них большие проблемы. Остальные прикрывают их уход. Любой ценой не дать форватам направиться им вслед. Разрешается всё возможное и невозможное. Выполнять! Отправил он несколько решительных форм в адрес капитанов.

Да, гард адмирал? Тут же пришёл ему хор ответных форм и врезки с капитанами исчезли с экрана сиоп.

Ещё раз окинув экран сиоп внимательным взглядом, адмирал вернулся в своё кресло.

* * *

Но посидеть в кресле Урану Краасу не удалось: едва обозначенная им пара актеонов, флагман и его дуэте, легла на параллельные курсы и обозначила свой уход в сторону Туэте, как, буквально, все дееспособные форваты бросились в их сторону, открыв по ним интенсивный огонь. Актеоны открыли ответный огонь, но форватов, ведущим по ним стрельбу, вдруг, оказалось очень много и актеоны были не в состоянии достойно отвечать им всем.

Адмирал тут же вскочил: он, вдруг, осознал, что оставшиеся для прикрытия актеоны, более инерционны, чем форваты и не успевают занять наиболее выгодную позицию для прикрытия уходящей пары и она на какое-то время остаётся слабозащищённой от такой массированной атаки эстерранского флота.

Однозначно — это был тактический просчёт в операции, просчёт его, Урана Крааса, как адмирал, так как в начале следовало бы подтянуть другие актеоны поближе к уходящей паре и задать им какую-то скорость, чтобы они успели отреагировать на возможные, те или иные действия форватов. Теперь же требовалось какое-то кардинальное действие, так как актеоны шли параллельными курсами и приближающиеся сзади форваты представляли собой весьма серьёзную угрозу. Гарбор Дейт молчал, видимо считая, что если адмирал сам занялся анализом складывающихся в пространстве сражения событий, то штабу незачем вмешиваться.

Джеф! Послал Уран Краас форму в адрес капитана второго актеона Джефа Тодда.

Да, гард адмирал! Тут же получил он форму подтверждения.

Займи позицию позади "Раттар". Не дай форватам зайти ему в хвост. Но не забывай и о флангах. Как только подойдут другие актеоны, вернёшься на параллельный курс. Поставил адмирал перед капитаном второго актеона новую задачу.

Да, гард адмирал. Тут же получил он подтверждение и через несколько мгновений второй актеон, начал заметно отставать, уходя с параллельного курса.

Безопасность флагмана с тыла была обеспечена, хотя оттуда синие лучи форватов ещё не достигали его, но появилась проблема с той стороны, которую закрывал ушедший актеон и синие лучи форватов тут же, будто голодные хищники, вонзились в корпус флагмана. Защитное поле начало истощаться более энергично, вызвав на лице у адмирала неподдельную гримасу тревоги.

Энджен! Послал адмирал форму в адрес капитана флагмана Энджена Ютта. Попытайся сместиться в сторону меньшего обстрела, а ещё лучше левее, в сторону Туэте. Но как только форваты станут доступны, сразу же открывай огонь.

Да, гард адмирал! Тут же пришёл ответ и звёзды на экране сиоп поползли вправо.

Адмирал нервно крутил головой, водя взглядом по экрану сиоп, пытаясь оценить наиболее безопасное пространство для ухода флагмана и одновременно следя за защитным полем, которое достаточно быстро истощалось, мысленно отправляя в адрес учёных цивилизации траков нелестные эпитеты, за то, что они до сих пор ещё не научились управлять защитным полем надлежащим образом, чтобы концентрировать его в том или ином месте корпуса корабля, как это уже делают экипажи форватов.

Генераторов защитного поля на актеоне было несколько. Они были стационарно вмонтированы в корпусе корабля, более-менее равномерно закрывая его, как от излучателей вражеских кораблей, так и от естественных излучений космических объектов и потому, если защитное поле одного из генераторов начинало интенсивно ослабевать, другие генераторы были не в состоянии, как усилить слабеющее поле, так и закрыть брешь, когда проблемный генератор захлёбывался от избытка полученной энергии. Адмирал уже не один раз ставил перед учёными цивилизации траков вопрос о создании мобильных генераторов защитных полей, но генераторы были очень громоздки и все попытки перемещать их внутри космического корабля сталкивались с непреодолимыми трудностями. Единственное, что смогли сделать конструкторы: несколько плотнее разместить генераторы защитных полей, чтобы их поля перекрывали друг друга, но эффект от перекрытия получался лишь половинный, а от трёхкратного перекрытия лишь пятнадцатипроцентный, так как перекрывающиеся поля даже ослабляли друг друга и решения этой проблемы у учёных цивилизации не было.

И сейчас, наблюдая, как быстро истощается защитное поле первой четверти правой стороны корпуса актеона, адмирал думал лишь об одном, успеет флагман выйти из зоны поражения форватов раньше, чем излучатели других актеонов начнут работу по форватам или же ему придётся познать истинную мощь синих энерголучей кораблей противника, с непредсказуемыми последствиями...

И всё же инерционность актеонов оказалась велика и дыра в защитном поле флагмана появилась раньше, чем он смог выйти из зоны поражения синих лучей форватов и когда другие актеоны начали активную работу на поражение своих целей.

Вдруг вспыхнувшая на экране сиоп яркая красная клякса и тут же появившийся резкий пронзительный звук, застали адмирала врасплох и заставили вздрогнуть.

Пробой защиты правого борта. Пришла ему тревожная форма от системы управления флагмана.

Энджен! Повреждения? Тут же послал адмирал форму в адрес капитана флагмана.

"Раттар" поймал два луча в правый борт. Сожжены четыре решётки пространственного обзора и выведен из строя один из дальних лазерных излучателей. Тут же пришла ответная форма от капитана флагмана.

Как скоро мы оторвёмся от форватов? Поинтересовался Уран Краас.

Чуть более двух минут хода, гард адмирал. Мы ведём огонь по ближним целям, но это на границе поражения. Возможно это и задержит их. Хотя... Наступила некоторая пауза. Дальность их орудий превышает наши излучатели минимум на треть. Насколько нам удалось установить — время заряда пары дальних излучателей форвата около сорока мигов.

Сколько форватов достают "Раттар"?

Четыре по правому борту, гард адмирал.

Три залпа мы успеем схлопотать. Послал адмирал форму досады в никуда.

Будто подтверждая его вывод, красная клякса на экране сиоп сделалась ещё ярче и резкий пронзительный звук, наполнивший адмиральский мостик, возвестили, что флагман получил ещё одну порцию обжигающих лучей от неприятельских боевых кораблей.

Повреждение! Послал адмирал резкую форму в адрес капитана флагмана.

Сквозной пробой верхней обшивки корпуса, гард адмирал. Металл горит. Температура столь высока, что статит испаряется не успевая затвердевать. Получил адмирал быструю форму от капитана.

Немедленно направь туда восстановительную бригаду.

Она уже там, гард адмирал.

Что под пробоиной?

Ангары технических служб и несущественные коммуникации, гард адмирал. Весь персонал уже эвакуирован оттуда. Техники уже строят схему замещения проблемных коммуникаций.

Пол под ногами адмирала заметно вздрогнул и резкий вой наполнил адмиральский мостик, заставив мужественное лицо Урана Крааса исказиться гримасой ещё большей досады.

Убрать сирену. Послал он грубую форму в адрес системы управления флагмана.

Пронзительный звук резко оборвался. Адмирал скользнул взглядом по экрану сиоп: красные кляксы эстерранских форватов в размере больше не увеличивались и можно было понять, что другие актеоны уже начали активно работать по форватам, так как их красные точки периодически трансформировались в яркие жёлто-оранжевые звёзды, однозначно показывающие, что форваты горят, но всё же несколько ярких красных точек зловеще сияли в непосредственной близости от флагмана.

Вдруг, пол вылетел из под ног адмирала и он, лишь успев взмахнуть руками, со всего своего огромного роста, грохнулся на спину и не успев сгруппироваться, ткнулся головой в твёрдый пол. Из глаз брызнул сноп искр и наступила темнота...

* * *

Адмирал вздрогнул и открыл глаза — его взгляд тут же упёрся в чьё-то знакомое лицо. Он попытался вспомнить кому оно может принадлежать, но ворвавшаяся в мозг резкая боль заставила забыть об этом и простонать.

Наконец-то. Переносите. Вошли ему в мозг мягкие формы и лицо отдалилось.

В тот же миг, адмирал почувствовал, что летит и в следующее мгновение его спина коснулась чего-то мягкого и он почувствовал, что начал перемещаться.

Стоять! Превозмогая боль в голове послал он резкую форму в никуда, надеясь, что она сама найдёт нужного адресата.

Чувство перемещения тут же исчезло.

Поднимите меня! Послал он следующую форму в никуда.

Что-то мягкое тут же ткнулось ему под верхние руки и он оказался сидящим. В глазах потемнело, будто вокруг него наступила непроглядная ночь. Он сомкнул веки и подождав несколько мгновений, разжал их. Было вполне светло.

Адмирал медленно покрутил головой, пытаясь осмотреться. Хотя в голове неприятно шумело и в глазах периодически вспыхивало какое-то разноцветье кругов, но он всё же понял, что находится на своём адмиральском мостике, сидящим на платформе, поддерживаемый под руки двумя офицерами, чуть поодаль стояли капитан флагмана, начальник штаба космического флота траков и один из реаниматоров флагмана.

Поставьте меня. Послал он форму, адресуя её офицерам.

Один из офицеров отпустил адмирала, отчего тот неуклюже повис на руках второго офицера. Обойдя платформу, первый офицер вновь взял адмирала под руки и оба офицера резко подняв его, аккуратно поставили на ноги.

Отпустите! Уран Краас повёл плечами.

Отпустив его, офицеры сделали шаг в сторону.

Адмирал пошатнулся и чтобы устоять приподнял все свои четыре руки. Офицеры тут же шагнули к нему.

Прочь! Послал Уран Краас резкую форму в их адрес.

Офицеры замерли.

Уран Краас повернул голову в сторону капитана флагмана.

Что с "Раттар"? Послал он резкую форму в его адрес.

Мы оторвались от форватов и направляемся к Туэте, гард адмирал. Тут же получил Уран Краас ответную форму.

Что это был за толчок, от которого я оказался на полу? Почему корабль оказался нестабилен? Послал адмирал в адрес капитана следующую резкую форму.

К сожалению, гард адмирал, своим последним залпом форватам удалось прожечь корпус корабля и повредить водородную станцию правого борта, вызвав её взрыв. Но мы уже залили четыре ангара статитом и огонь локализован. Угрозы его распространения нет. К сожалению, не обошлось без жертв, гард адмирал — девять техников погибли и ещё столько же находятся в реанимации. Присланные от капитана актеона формы были столь тихие, что адмиралу с трудом удалось уловить их смысл.

Сколько же времени я был без сознания? Послал ему адмирал форму полную досады.

Около десяти минут, гард адмирал. Мне показалось странным, гард адмирал, что вы не интересуетесь долгое время происходящими вокруг "Раттар" событиями и я доложил об этом начальнику штаба. Он приказал пройти на адмиральский мостик и узнать причину вашего н... Извините, гард адмирал, неадекватного поведения. Войдя сюда, я увидел вас на полу, вызвал реаниматора и доложил начальнику штаба. Получил Уран Краас быструю форму от капитана флагмана.

Н-да! По лицу адмирала скользнула гримаса явной досады. Не слишком же вы поторопились, что я столько времени провалялся... Столько событий, будто не десять минут валялся на полу, а десять часов. Послал он недовольную форму в адрес капитана и повернул голову в сторону начальника штаба. Что происходит? Где форваты? Как скоро "Раттар" будет у Туэте? Послал он резкую форму в его адрес.

К пространству сражения штурмов и форватов "Раттар" около полутора часов хода, гард адмирал. Пробой в корпусе достаточно велик, около восемнадцати квадратов и хотя его удалось заплавить статитом, но всё же он не даёт возможности идти актеону максимально возможным ходом. Два форвата из четырёх, атаковавших "Раттар", уничтожены экипажем флагмана, два других экипажем "Торрот", прикрывавшем нас сзади. К сожалению, "Торрот" поймал несколько лучей форватов в оба своих кроссфлектора, сумевших зайти к нему с кормы. Я приказал капитану "Торрот" на рулях пытаться добраться до Итинолле. Практически все форваты или уничтожены или серьёзно повреждены и не представляют угрозы. Четыре из оставшихся ушли на безопасное расстояние и навряд ли способны на что-то серьёзное. К сожалению, кроме "Торрот", ещё два наших актеона полностью выведены из строя. Без восстановления. Большая часть их экипажей погибла, а оставшихся сейчас забирают к себе два других актеона. Я уже вызвал с орбитальной верфи Уроканы утилизатор, чтобы он начал собирать останки уничтоженных кораблей и пару транспортёров, чтобы они забрали выведенные из строя актеоны. — Получил адмирал пространную форму от своего начальника штаба.

И это всё произошло за те десять минут, что я валялся на полу? Послал Уран Краас возмущённую форму в адрес начальника штаба.

К вашему сожалению, гард адмирал. Голова начальника штаба качнулась. Последние события были столь стремительны, что штаб едва успевал их анализировать, чтобы выработать правильные решения, для направления следующих событий в нужном нам курсе.

Да, уж! По лицу адмирала скользнула непонятная гримаса. Изрядно нас потрепали форваты. Весьма. Направил он полную досады форму в никуда, крутя головой и водя взглядом по экрану сиоп.

Что со штурмами? Им удаётся сдерживать транспорты? Мы не опоздаем? Послал он форму вопроса в адрес начальника штаба, переводя взгляд на него, так как из обзора экрана сиоп, ему, практически, ничего не удалось выяснить о противостоянии эскадр штурмов своему противнику.

Два транспорта уничтожены, два серьёзно повреждены, гард адмирал. Остальные на пути к Туэте в плотном окружении форватов. К сожалению шесть штурмов уже уничтожены, три имеют серьёзные повреждения, остальные в той или иной степени лёгкие, но продолжают сражаться. Увы, им удалось уничтожить лишь три форвата и ещё двум нанести какие-то повреждения. Транспорты не так быстры, как форваты и им ещё порядка двух часов хода до Туэте. Причину нам установить не удалось, но они скорректировали свой курс, непонятным образом удлинив его, но с выходом напрямую к Туэте. Можно лишь предположить, что они пытаются избежать возможной атаки из-за Тотты. Для нас это их решение больше положительное, так как даёт нам время для лучшей подготовки к сражению. Но есть ещё одно событие, которое требует безотлагательного решения, гард адмирал — в пространстве Дайранской планетной системы, в противоположной стороне от района появления эстерранского флота, появилась эскадра фуэторов, состоящая из шести кораблей. Видимо шхерты решили тоже вступить в сражение или же это какой-то их зловещий замысел. Пока они находятся достаточно далеко от пространства сражения и не обозначают своего намерения, но навряд ли они появились здесь с мирной целью. Получил адмирал пространную форму, окрашенную, явной тревогой.

Уран Краас приподнял голову и обвёл взглядом экран сиоп. Найдя нужный район пространства, он остановил свой взгляд на небольшой красной кляксе, неподвижно замершей на экране.

Я чувствовал, что ещё что-то должно произойти. По лицу адмирала скользнула гримаса досады, он опустил голову и вновь повернул её к начальнику штаба. Треи! К ним! Немедленно! Все! Послал он в адрес начальника штаба решительную форму.

Да, гард адмирал. Гарбор Дейт подтверждающе кивнул головой. Разрешите уйти?

Иди! Послал ему адмирал резкую форму и повернулся к капитану флагмана. Тоже иди. И порешительней у Туэте. Энергии для транспортов не жалеть. Они все должны сгореть без остатка, так как неизвестно, что за гадость они нам везут. Докладывай каждые полчаса. Пожалуй... Адмирал провёл одной из своих рук по лбу. Каждые двадцать минут. Уж слишком скоротечные события в пространстве сражения.

Да, гард адмирал. Капитан флагмана склонил голову и не поднимая её, повернулся и направился вслед за ушедшим начальником штаба.

Повернувшись, Уран Краас, вдруг, увидел оставшихся на адмиральском мостике реаниматора и офицеров.

У вас проблемы? Послал он резкую форму, адресуя её реаниматору, подтвердив свой вопрос взмахом подбородка.

Я обязан осмотреть вас, гард адмирал. Получил Уран Краас чрезвычайно мягкую форму.

Сво-бод-ны! Все! Послал адмирал жёсткую растянутую форму в адрес реаниматора и офицеров. Сво-бод-ны! Повторил он жёсткую форму ещё раз.

Да, гард адмирал. Прислал реаниматор ещё одну мягкую форму и резко кивнув головой, повернулся и шагнул к выходу.

Офицеры, не ответив ни одной формой, направились за ним, толкая перед собой платформу.

Проводив их долгим взглядом, адмирал подошёл к одному из немногих, встроенных в стенку адмиральского мостика, шкафов и открыв его, достал баночку с тоником и закрыв шкаф, направился к своему креслу. Усевшись, он выпил энергетический напиток и отправив пустую баночку под кресло в утилизатор, откинулся в кресле и уставился в экран сиоп. В голове гудело, будто кто-то отбивал в ней дробь барабанными палочками.

* * *

Пространство сражения перед Тоттой приблизилось неожиданно быстро и как показалось Урану Краасу, гораздо быстрее обозначенных капитаном флагмана полутора часов. Но скорее всего это произошло из-за того, что он на какое-то время, как бы забылся и потерял контроль времени. Хотя время проведённое в забытьи пошло ему на пользу: состояние его головы нормализовалось и в ней, практически, не гудело.

Встрепенувшись, адмирал вскочил с кресла, но тут же вспомнив о произошедшей с ним неприятности, вернулся назад и вращаясь вместе с креслом, занялся обзором экрана сиоп, пытаясь проанализировать происходящие в пространстве Тотты события.

Старый адмирал, видимо, знал, зачем нужен ковёр на полу адмиральского мостика. Вдруг всплыла у Урана Крааса саркастическая форма. Зря приказал убрать его. Придётся вернуть. Его тонкие губы тронула лёгкая усмешка.

Было, несомненно, "Раттар", если уже не вошёл в пространство сражения штурмов, то подошёл к нему вплотную. Экран сиоп, большей частью был заполнен красными точками, большая часть которых широким кольцом окружала три, почти соприкасающиеся друг с другом, красные кляксы. Ещё две красные кляксы быстро отставали от них, изрыгая в пространство длинные серые струи. Несколько зелёных точек шли поодаль, выстроившись в плотный квадрат. Всмотревшись в квадрат, адмиралу удалось установить, что он состоит всего лишь из четырёх штурмов. Ещё несколько зелёных и красных точек двигались самостоятельно, рассеявшись по всему экрану сиоп и почти за их всеми тянулся в той или иной степени величины серый шлейф, бывший ничем иным, как дымом. Адмирал насчитал в кольце четырнадцать красных точек. "Раттар" подходил к ним сверху, а квадрат из штурмов двигался несколько сзади и ниже их. В нижней части экрана сиоп блистал огромный серый сегмент Тотты, неподалёку от которого сиял всей своей красотой сине-белый диск Туэте. Кавалькада из красных точек, явно шла напрямую в сторону сияющего сине-белого диска. К тому же стало заметно, что форваты начали перестроение, концентрируясь уже не кольцом, а двумя разновеликими плоскостями.

Дейта! Послал адмирал резкую форму в адрес системы управления.

Да, гард адмирал! Тут же пришла ему ответная форма.

Твоё мнение: стоит переводить четвёрку штурмов под защиту флагмана? Поинтересовался Уран Краас у своего начальника штаба.

Однозначно — нет. Получил адмирал форму решительности.

Наступила длительная пауза.

Если флагман пойдёт на сближение с форватами, они сосредоточатся в одном направлении и им будет проще организовать защиту транспортов. Сейчас же им придётся разделиться, чтобы контролировать два направления, что мы и наблюдаем. Видимо не дождавшись вопроса от адмирала, Гарбор Дейт решил сам объяснить свою позицию по дислокации кораблей траков в пространстве сражения. Главное, чтобы капитаны штурмов не погорячились и не полезли к транспортам. Пусть помотаются и потаскают за собой часть форватов. Нам придётся постараться подойти, как можно ближе, на гарантированное расстояние поражения транспортов. Тогда же можно будет выпустить и таны, чтобы они отвлекли часть форватов на себя, а мы в это время смогли бы уничтожить транспорты раньше, чем таны будут уничтожены отвлекшимися на них форватами.

Ты их уже похоронил. Послал адмирал удручающее подтверждение своему начальнику штаба.

Я оптимист, гард адмирал. В полученной форме адмирал уловил чувство какой-то безысходной гордости. Изрядно повреждённый "Раттар" против десяти цельных форватов на досягаемости их синих энерголучей навряд ли выстоит. И хотя мы подошли к форватам своим неповреждённым бортом, но шлейф дыма с правого борта выдаёт нашу проблему. К тому же две трети излучателей правого борта выведены из строя. Капитаны форватов не слепы.

Пожар не потушен! Послал адмирал начальнику штаба форму полную возмущения.

Это парит статит, гард адмирал. Пространство вокруг Тотты чрезвычайно запылено, а мы очень торопимся. Но единственный наш выход — быстрая атака, чтобы максимально быстро выйти на дистанцию поражения излучателей актеона, против которых у форватов нет шансов выстоять.

Я подтяну сюда ещё один актеон. В голосе Урана Крааса скользнула решительность.

К нам спешат их два, гард адмирал. Но они придут лишь подобрать наши останки.

Пусть поторопятся.

В таком случае их тормозной путь растянется до орбиты следующей планеты, гард адмирал.

Что ж. В таком случае я не вижу причины унывать. Адмирал вытянул свои губы в широкой усмешке. Тянуть бессмысленно, да и опасно — Туэте рядом. В атаку! Выполнять! Послал он решительную форму приказа.

Да, гард адмирал! Одновременно пришла ответная форма от начальника штаба и капитана флагмана.

Беззвучно хмыкнув, адмирал нашёл взглядом на экране сиоп квадрат из четырёх штурмов.

Всех пилотов штурмов мне. Послал он форму в адрес объединённого квантового поля, будучи уверен, что оно правильно интерпретирует её.

Прошла лишь доля мгновения и перед экраном сиоп, на уровне взгляда Урана Крааса повисли восемь голограмм с изображениями лиц, несомненно принадлежащих к разным цивилизациям, выполняющих роль пилотов штурмов, организовавших квадрат — лица сосредоточены, взгляд решителен.

В бой не вступать. Адмирал принялся генерировать форму приказа для пилотов штурмов, игнорируя этикет приветствия. Ваша задача отвлечь часть форватов, сопровождающих транспорты. Не дайте им возможность принять участие в атаке на актеон. Постарайтесь увести их подальше, но не дайте уничтожить себя. Обозначьте своё намерение атаковать транспорты, но сделайте это лишь, когда обеспечите свою безопасность. Выполняйте!

Да, гард адмирал! Пришла адмиралу разноголосая форма от пилотов штурмов и голограммы с их изображениями погасли.

Уран Краас обвёл быстрым взглядом экран сиоп перед собой: одно из соединений форватов, выстроившихся в большую плоскость, стремительно приближалось.

* * *

Первыми, как и было прежде, огонь открыли форваты, заставив сердце адмирала сжаться в тревоге, видя, как быстро истощается защитное поле флагманского актеона. "Раттар" вёл непрерывный ответный огонь, но это было скорее лишь хищным оскалом, так как заряды его энергетических излучателей еще не достигали целей, бесследно растворяясь в пространстве. Надеяться можно было лишь то, что "Раттар" всё же подойдёт на дистанцию поражения или форватов или, что было предпочтительнее, транспортов, так как форваты медленно отползали назад со своей первоначальной позиции, видимо желая сохранять свою неприкосновенность, вместо того, чтобы стремительным броском окружить противника и нанести ему удар в его самое незащищённое место, кроссфлекторы его движителей, что было бы гораздо быстрее и эффективнее, нежели обстреливать его издалека, в надежде, что когда-то прогорит его защитное поле. И всё же Уран Краас надеялся, что ему непременно повезёт, как везение не один раз помогало ему выпутаться, как порой казалось, из непреодолимых ситуаций, так как форваты не могли пятиться до бесконечности, по причине, что упирались в объекты своей защиты, подвергая их неизбежной опасности.

Выполняя приказ адмирала, четвёрка штурмов, скользила зигзагами в пространстве под транспортами, периодически показывая своё намерение совершить бросок в их сторону, при малейшей гарантированной возможности выйти к ним на дистанцию поражения, заставляя тем самым выстроившуюся напротив них в такой же квадрат четвёрку форватов, не покидать района противостояния, чего штурмы и добивались.

Можно это было считать везением или нет адмирал, пожалуй, не смог бы сказать, но истощение защитного поля и выход актеона на дистанцию поражения форватов произошли одновременно и в тот же миг одновременно вспыхнул, как корпус актеона, так и четыре форвата.

Энджен! Послал адмирал форму в адрес капитана "Раттар".

Да, гард адмирал. Пришло незамедлительная ответная форма.

Тяжесть повреждений? Надолго нас хватит? Послал адмирал форму вопроса в адрес капитана.

Надеюсь, три-четыре залпа форватов корпус актеона сможет выдержать, гард адмирал. Я приказал техникам перевести систему тушения огня в непрерывный режим работы, чтобы как можно интенсивнее охлаждать проблемные места корпуса корабля. Палубный отсек танов может не выдержать первым, гард адмирал. Пришла пространная форма от капитана актеона.

Всем экипажам танов немедленно занять свои корабли и при малейшей опасности разрушения палубы покинуть актеон. Послал Уран Краас капитану актеона решительную форму. Собственно, первая эскадра уже может выйти в пространство. Пусть находится в тени корпуса актеона. Форваты не будут видеть её. О всех повреждениях докладывать незамедлительно.

Да, гард адмирал. Пришла подтверждающая форма от капитана актеона и наступила длительная пауза.

По экрану сиоп промелькнул сноп синих штрихов и пол под ногами адмирала заметно вздрогнул. Левая часть экрана сиоп потемнела, спрятав от адмирала и соединение форватов, с которым актеон вёл сражение.

Мужественное лицо адмирала исказилось гримасой досады. Доклада от капитана актеона не последовало, что вызвало ещё большую досаду у Урана Крааса, но всё же он не стал вызывать капитана, прекрасно понимая, что тому сейчас не до докладов, помня слова старого адмирала, что адмирал должен руководить сражением, а не командовать кораблями.

Объём в зал. Послал он резкую форму в адрес системы управления флагмана, понимая, что забирает у системы управления большую часть ресурсов для этой цели, но и оставаться в неведении происходящих вокруг актеона событий в пространстве, тоже не хотел.

Прошло несколько мгновений и вдруг, в доселе находящемся в полумраке адмиральском мостике, резко посветлело и адмирал оказался, буквально, в пространстве, вне адмиральского мостика, вне актеона. Его сердце невольно сжалось.

Он плыл в пространстве рядом с огромным актеоном, левый борт которого был окутан сплошной серой пеленой, которая тянулась за ним широкой полосой. Несомненно это был дым. Периодически в серой пелене вспыхивали яркие красные молнии, но были ли это следы от работы излучателей актеона или же это горел его корпус, понять было сложно. Но видимо актеон всё же вёл огонь, так как среди россыпи уже не красных точек, красных чёрточек, которых адмирал насчитал семь, напоминающих своими очертаниями стилизованные изображения космических кораблей эстерров, периодически происходили яркие вспышки и та или иная чёрточка тонула в насыщенном ореоле и уже у четырёх из них наблюдались бьющие во все стороны отчётливые серые струи. Но и форваты не оставались безучастными: периодически из их строя выскакивали яркие синие лучи и тонули в серой пелене, окутывающей актеон, отчего пелена становилась гуще и мощнее. Построение форватов уже не пятилось к транспортам, но и не было статично, оно растягивалось и два форвата, к досаде Урана Крааса, уже отдалились настолько, что должны были вот-вот выйти для атаки на правый борт "Раттар". Ещё большую досаду у адмирала вызвали штурмы, отвлекающие часть форватов — их было уже не четыре, а три и за одним из них тянулся длинный серый шлейф, форватов же, противостоящих штурмам, по-прежнему было четыре и никакого шлейфа ни за одним из них не тянулось. Нижнюю часть отображаемого объёма занимал мрачный сегмент Тотты, над которым сиял, будто насмехаясь над форватами, бело-синий диск Туэте. По отображаемому объёму обильно были разбросаны медленно перемещающиеся или вовсе статичные красные и зелёные точки, поврёждённых кораблей противостоящих сторон, но две зелёные точки были очень быстры и несомненно двигались к пространству сражения. Всмотревшись в их характеристические показатели, адмирал понял, что это спешащие на помощь актеоны -"Муррон" и "Петтар", но они были ещё далеко и не могли оказывать активное влияние на ход сражения.

А ведь они могут заставить экипажи форватов начать нервничать и как следствие тому, ошибаться. Появились у адмирала обнадёживающие ассоциации. Помочь они, однозначно не успевают, значит им здесь и делать нечего, по крайней мере, одному из них.

Капитанов "Муррон" и "Петтар" мне. Послал он резкую форму в адрес объединённого квантового поля.

Едва он успел её отправить, как в отображаемом объёме пространства вспыхнули две голограммы с изображением старших офицеров космического флота цивилизации траков: лица напряжены и решительны. Это были капитаны актеонов

"Муррон" продолжает свой путь. Соберёшь, всех оставшихся в живых. И постарайся захватить один форват, хотя бы и сильно повреждённый. Мы должны узнать, что это за новое оружие у них на борту, которое прожигает корпуса наших кораблей будто бумагу с такого огромного расстояния. "Петтар" идёт к Туэте на максимально возможной скорости и ложится на её орбиту. Уничтожишь все корабли эстерров, которые, вдруг, окажутся там. Уверен, их будет не много. Для торможения разрешаю глубокий заход в атмосферу. Всю не стянешь. Выполнять! Отправил Уран Краас новую форму задач капитанам актеонов.

Да, гард адмирал. Тут же получил он дружную форму подтверждения и голограммы с изображениями капитанов актеонов погасли.

Едва голограммы погасли, как адмирал увидел, что даже очень короткий диалог с капитанами не прошёл бесследно для событий в пространстве сражения: штурмов осталось лишь два, в сторону которых стремительно шли два форвата и было понятно, что штурмы живут свои последние мгновения; а от двух других даже не было откликов, видимо они были уничтожены бесследно, но и штурмам удалось огрызнуться, так как в сторону актеона шёл лишь один форват; а ещё одна красная клякса висела в пространстве, извергая длинные серые струи дыма, всё дальше и дальше отставая от продолжающих свой зловещий путь трёх транспортов; но присмотревшись, адмирал увидел, что за одним из них тянется тонкий серый шлейф; два форвата уже окончательно вышли к правому борту актеона и их синие лучи периодически упирались в его корпус, выколачивая из него серые фонтаны дыма; левая сторона актеона уже в нескольких местах не дымила, а горела; но всё же экипаж актеона продолжал сражаться, так как активными, со стороны его левого бортаах не дымила, а горела; но всё же экипаж актеона продолжал сражаться, так как активными форватами со лжа оставались лишь три форвата, два из которых изрядно дымили, но всё же продолжали огрызаться, хотя и не так активно, как всё ещё остающийся неповреждённым единственный форват; из остальных форватов, просматривался лишь один, далёкой отставшей красной кляксой.

Энджен! Послал адмирал форму в адрес капитана "Раттар".

Да, гард адмирал. Пришло незамедлительная подтверждающая форма.

Все таны левый борт! Первая эскадра идёт на добивание горящих форватов. Сосредоточь огонь на последнем целостном с левого борта. Помоги танам. Постарайся хотя бы как-то зацепить форват. Вторая эскадра идёт к транспортам. Выполнять! Отправил адмирал в адрес капитана актеона резкую форму, пожалуй впервые за время сражения, позволив себе, фактически, функции капитана.

Ещё рано, гард адмирал. Они не прорвутся, гард адмирал. Впервые за время сражения капитан актеона позволил себе форму возражения адмиралу.

Отстранён! Адмирал постарался вложить в посланную в адрес капитана форму, как можно больше резкости, даже злости. Система: я, адмирал Уран Краас, принимаю командование актеоном "Раттар". Замкнуть управление на меня.

Послал он решительную форму в адрес системы управления флагмана и в тот же миг утонул в разнообразии форм, понять в которых что-то вразумительное, как ему показалось было совершенно невозможно. Постаравшись, как-то вникнуть в их суть, он, наконец, понял, что основной поток форм был о выходе из строя той или иной системы актеона — корабль, буквально, разлагался на отдельные, несвязанные составляющие, хотя главный движитель продолжал ещё работать, с прежним упорством толкая актеон всё ближе и ближе к намеченной цели — транспортам, с таким же упорством приближающихся к Туэте.

Всем танам на выход. Уран Краас принялся решительно выполнять функции капитана актеона. Коммандеру первой эскадры — добивание повреждённых форватов левого борта; коммандеру второй — уничтожение транспортов. Выполнять!

Да, гард адмирал! Получил Уран Краас нестройный, едва выделяемый в потоке других форм, ответ команндеров эскадр танов.

Всем излучателям сосредоточить огонь на самом активном форвате левого борта. Послал адмирал следующую форму приказа уже системе управления актеона. Все другие цели, прочь.

Приняла система управления его приказ к исполнению или нет, ответа не пришло.

Уран Краас на мгновение задумался, пытаясь осознать, как поступить в этой ситуации, как, вдруг, сильный толчок подбросил его в кресле и если бы он не успел ухватиться за подлокотники парой своих нижних рук, то неминуемо оказался вне кресла.

В тот же миг адмирал почувствовал какую-то лёгкость и плавность при возврате в кресло. Состроив гримасу недоумения он резко напряг руки, пытаясь ускорить свой возврат в кресло, но ткнувшись спиной в его спинку, вдруг, оказался отброшен от неё и если бы не продолжал держаться за подлокотники, то неминуемо отлетел бы от кресла.

Хайра! Всплыла у адмирала невольная мысль, он понял, что генератор масс актеона вышел из строя и на корабле наступила невесомость.

Аккуратно втянув себя в кресло, Уран Краас попытался осмотреться: экран сиоп, практически не работал, отображая лишь небольшую часть пространства по центру; но объёмный вид пространства отобрался в полной мере.

Актеон активно горел правым бортом, изрыгая в пространство длинные рыже-красные огненные струи, видимо зашедшим с этой стороны паре форватов удалось нащупать его слабое место. Левая сторона корабля была скрыта плотной серой завесой и что было с ней, понять было невозможно и даже прилетающие, хотя теперь гораздо реже, синие лучи тонули в ней, складывая впечатление, что они, совершенно, не причиняют никакого вреда, так как никакой реакции от их проникновения в густую серую пелену не следовало, как и не появлялось из этой пелены и никаких красных лучей от излучателей актеона. Редкие красные лучи шли с центральной части корабля, но они явно не достигали форватов, ни левого, ни правого бортов и если все три форвата левого борта имели повреждения, так как таскали за собой густые серые шлейфы дыми, то один из форватов правого борта, определённо, повреждений не имел, второй же, хотя и изрядно дымил, но периодически посылал свои смертоносные синие лучи в сторону горящего корабля противника.

От актеона, в сторону повреждённых форватов уже шла плотная группа ярких зелёных точек, тогда как в сторону форватов правого борта никакого движения танов не наблюдалось, вызвав у Урана Крааса гримасу злой досады.

Дейта мне! Послал он решительную форму системе управления актеона.

Да, гард адмирал! Тут же получил он ответную форму, едва понятую в хороводе других форм.

Эвакуация! Всех, кто не задействован в ведении ответного огня из актеона прочь. Выполнять! Послал он решительную форму в адрес начальника штаба. Где вторая эскадра танов? Почему она не выполняет приказ? Эта форма в адрес начальника штаба уже были на грани злой, нежели решительной.

Внешние шторки палубы левого борта заклинило. Таны пытаются пробиться правым бортом, но пламя...

Вдруг, сильный толчок подбросил Урана Крааса и его руки схватили лишь воздух, вместо подлокотников, видимо занятый диалогом с начальником штаба, он ослабил свой хват и вылетел из кресла. Уран Краас перевернулся, пытаясь сориентироваться, чтобы во что-то не врезаться и вдруг, осознал, что летит в кромешной тьме спиной вперёд в полной тишине. Никаких мыслей, ниоткуда не было.

Хайра! Он высвободил своё поле и разбросил его по сторонам — все чувствуемые им биополя стремительно удалялись, а в той стороне, куда он летел была лишь пустота.

Хайра! Что произошло? Нужно перевернуться, иначе врежусь во что-либо.

Побарахтавшись, Уран Краас перевернулся и выбросив вперёд все свои руки, коснулся ими твёрдой поверхности.

Стена. Значит я на адмиральском мостике. Начали складываться у него тревожные ассоциации. Но я отчётливо ощущаю, что биополя траков удаляются от меня. Хайра! "Раттар" выбросил адмиральский мостик в пространство. Сформировалась у него ассоциация догадки. Это могло произойти лишь при угрозе его уничтожения. Хайра! Я, совершенно выпустил это из вида. Экипаж погиб, а адмирал жив и здоров. Какой я после этого адмирал? Он с негодованием взмахнул парой своих рук и его тут же отбросило от стены. Но я не видел никакой вспышки. Значит экипаж ещё сражается. Мелькнули у него волны ассоциаций и он принялся аккуратными взмахами всех своих рук стабилизировать себя в пространстве адмиральского мостика. Нужно найти кресло и попытаться оценить обстановку. Как далеко адмиральский модуль удалился от "Раттар"? Есть ли возможность вернуться? У модуля есть движитель.

Адмирал разбросил своё поле вокруг себя и найдя кресло, сориентировался и резко согнув и разогнув ноги, послал себя в том направлении. Ему удалось схватиться за спинку кресла и погасив скорость, он аккуратно уселся в него, ухватившись всеми четырьмя руками за все четыре подлокотника, удерживая себя в нём.

Погасив свои колебания, Уран Краас разбросил своё поле вокруг себя, насколько хватило его силы: никаких биополей траков уже не чувствовалось, но где-то на границе восприятия своего поля, он почувствовал какие-то другие биополя, которые как будто были знакомы, но однозначно — это были чужие биополя и это были биополя не эстерров.

Шхерты! Ассоциация догадки неприятной волной скользнула по его информационному полю. Значит передо мной не форват. Транспорт! Скользнула по его информационному полю ещё одна ассоциация догадки. Сам корабль я, пожалуй уничтожить не смогу, а его экипаж...

Больше не раздумывая, Уран Краас выстроил своё поле в иглу и вонзил её в биополе шхерта. Затем в следующее биополе и следующее...

И вдруг, тонкий серебристый луч разорвал тьму адмиральского мостика и точно вошёл адмиралу цивилизации траков в грудь. Адмирал вздрогнул и тут же почувствовал, как его носитель стремительно начинает опутывать какая-то невидимая паутина. Он хотел поднять одну из своих рук и преградить путь серебристому лучу, но его рука не послушалась команды его мозга и так и осталась прикованной к подлокотнику. Не раздумывая, он тут же окутал своё информационное поле своим психотронным полем.

Парализатор! Хайра! Вычислили! Лишь успел он сгенерировать короткую ассоциацию, совершенно, не чувствуя свого носителя. Его окружала полнейшая темнота...

Прошло несколько мгновений. Уран Краас осторожно открыл своё информационное поле и тут же понял, что ничего не видит. Он попытался приказать своим векам подняться, но они так и остались неподвижны. Тогда он осторожно разбросил своё психотронное поле вокруг себя: скорее всего серебристого луча, парализовавшего его, уже не было, так как он не чувствовал никакой сторонней энергии, пытающейся контактировать с ним. Он разбросил своё поле ещё дальше — никаких биополей, нигде не чувствовалось. Не чувствовалось и никакой угрозы ни с какой стороны. Чувствовалось лишь, что модуль беспорядочно вращается, двигаясь в неизвестно каком направлении.

Модуль, ведь имеет хороший движитель. Заскользили по информационному полю Урана Крааса ассоциации озабоченности. Значит у него должен быть и пульт управления.

Он разбросил свое поле по модулю и найдя сгусток энергополей, принялся разбираться в нём.

Прошло совсем немного времени и с одной из сторон модуля вырвалось бледное розовое свечение. Управляемый разумом адмирала Урана Крааса, оказавшийся в пространстве модуль адмиральского мостика, из беспорядочного вращения, перешёл в управляемое перемещение

5

Ант открыл глаза — никакой серой стены перед ним не было. Он ошалело покрутил головой, пытаясь осмотреться: несомненно, он продолжал сидеть в своём кресле, плотно прижатый спиной к его спинке, в окружении кокона, который плыл в пространстве вне штурма. Дышалось легко и непринуждённо, что показывало, что дыхательной смеси для организма было в достатке. Никаких текстовых сообщений перед глазами не было. Сравнительно неподалёку, снизу от него, плыли несколько больших горящих серо-рыжих предмета. Сверху к нему приближался ещё один большой серый предмет, но он не был горящим.

Форват! Всплыла у Анта мысль тревоги и его сердце невольно сжалось.

Что произошло? Как я оказался вне штурма? Где транспорт? Послал он тетраду быстрых мыслей в адрес объединённого квантового поля.

Наступила длительная пауза.

Проклятье! Лицо Анта исказилось гримасой досады. Если нет штурма, то откуда взяться квантовому полю. Он шевельнул руками и понял, что продолжает держаться за рыппы, за которые взялся, направляя штурм в корпус транспорта. А что, если те горящие предметы развалившийся корпус транспорта? Всплыла у него догадка. Значит, я сделал его. Ну и ну! По его носителю прокатилась волна восторга. Но... Если экипаж того форвата поймёт, что я не эстерр... Его лицо исказилось гримасой досады.

Он вновь покрутил головой: сбоку сиял огромный бело-синий круг.

Туэте. Совсем недалеко. Замелькали у Анта обнадёживающие мысли. Кресло имеет небольшие реактивные движители. Несомненно их хватит чтобы оказаться на орбите. Возможно меня там кто-то и подберёт. Но если я включу движители, этот гад... Он перевёл полный досады взгляд на приближающийся сверху предмет. Несомненно поймёт, что я не эстерр и тогда. Жаль, конечно... Ант глубоко и протяжно вздохнул. После такой удачи, так глупо умереть. А может он и не ко мне, вовсе, идёт? Может среди тех останков есть эстерры в таких же коконах и он спешит к ним? Всплыли у него обнадёживающие мысли. Может стоит повременить с реактивными движителями? Лишь бы регенераторы жизнеобеспечения не сдохли раньше времени. И почему траки не сочли нужным информировать, находящихся в коконе пилотов, о состоянии системы жизнеобеспечения? Какое-то странное сочетание высоких технологий с информационным примитивизмом. А может, просто, я не всё знаю. Проклятье! Остаётся, лишь ждать.

Ант поудобнее устроился в кресле и прогнав из головы все мысли, уставился немигающим взглядом в приближающийся сверху серый предмет.

Прошло недолгое время и предмет начал приобретать, вполне, знакомые очертания корабля траков, но в тоже время стало понятно, что он идёт мимо, таща за собой тонкую серую струйку. Ант встрепенулся.

Штурм! Проклятье! Мимо! Как привлечь? Шлейф дыма. Значит подбит. Может потому и мимо, что неуправляем? Скользнул у Анта сонм догадок.

Он попытался помахать рукой, но теснота кокона не дала это сделать в полной мере.

Проклятье! Ант опустил взгляд на подлокотник и увидел, что кроме рыппа, в его верхней части есть несколько клавиш, которых прежде он, почему-то, никогда не видел. Скорее всего клавиш было четыре, с чёткими светлыми бугорками выделяющимися на тёмном подлокотнике. Хм-м! Он беззвучно хмыкнул. Может они появились, когда кокон выбросило из штурма? Ну и ну! Что произойдёт, если нажать на них? А если разгерметизация? Какая разница. Он состроил гримасу досады. Если штурм пройдёт мимо...

Он решительно ткнул в самую левую клавишу и в тот же миг у него перед глазами вспыхнули несколько зеленоватых рядов информационных сообщений. Несомненно, это была информация о жизнеобеспечении капсулы, но вникать в неё времени не было, так как штурм уже шёл стороной. Ант ткнул пальцем в следующую клавишу — ничего не произошло. Состроив гримасу недоумения, он, не останавливаясь, ткнул в две последние клавиши и тут же почувствовал, как его прижало к спинке кресла. Он ошалело закрутил головой: за креслом, явно, тянулся неширокий белый след.

Воздух выходит. Острая мысль больно кольнула мозг и он принялся безостановочно тыкать в две последние клавиши. Его начало бросать взад-вперёд. Наконец осознав, что когда клавиша активна, она становится несколько светлее, будто подсвечивается, он погасил две последние клавиши. Белый след за креслом исчез. Ант поднял голову и тут вжался в спинку кресла — ему в глаза смотрел огромный нос космического корабля.

Назови себя. Больно ввинтилась ему в мозг колючая, но понятная мысль.

— Ант. Пилот пятой триады первой эскадры штурмов коммандера Тампона Крашта. — Назвал Ант себя и свою принадлежность к космическому флоту траков, как и обязан был сделать по уставу службы.

Здесь коммандер Тампон Крашт, пилот Ант. Полученная мысль была уже более мягкой и почти не причинила Анту боли. Я уже прошёл мимо, но тут заработал твой маяк. Не увидел тебя среди обломков. Оплошность. Извини. Твоё состояние, пилот?

Адекватное, гард коммандер. Сгенерировал Ант мысль, в надежде, что она дойдёт до сознания Тампона Крашта.

У меня погиб дуэте — вторая сфера поймала заряд излучателя форвата. Дуэте замкнул психотронное управление на себя и я не могу управлять штурмом. В полной мере мне доступны лишь турели ближнего боя, с помощью которых я и подполз к тебе. Я не могу и отстрелить кокон с дуэте, что-то держит его в нём, а значит не размыкается связь дуэте со штурмом. Ты должен понять в чём проблема и затем занять его место? Получил Ант уже колючие мысли, заставившие его лицо исказиться гримасой досадной боли.

Я готов, гард коммандер. Только, как я выйду в пространство без скафандра. Да и как я покину кокон. Этой информации у меня нет. Вы, траки, почему-то, не довели её до пилотов. Это тоже оплошность? Послал Ант ироничные мысли в никуда и его губы вытянулись в широкой усмешке.

Тебе не нужно покидать свой кокон. Займешь место дуэте в нём. Информация не доводится до пилотов по контракту специально, чтобы они не могли покидать свои корабли, намеренно избегая сражений. Возможно, на будущее, что-то и нужно довести. — Полученные мысли заставили лицо Анта в очередной раз исказиться от боли.

Неужели нельзя помягче? Не сдох при сражении, так сдохну от твоих колючек. Сгенерировал Ант мысли сам для себя, но видимо коммандер, смог их понять.

Не гарантирую, но попытаюсь. Пришла к Анту более мягкая мысль. Я подставлю тебе горящую сферу и открою её люк — попытайся выяснить, что с моим дуэте, что держит его кокон?

Как я понял, кокон имеет движитель, но как им управлять. Послал Ант мысль в никуда полную досады.

На подлокотниках рыппы. Ты это должен знать. Тут же получил он колючие мысли.

Но они для ручного управления штурмом. Попытался мысленно оправдаться Ант.

Они для всего. Полученная мысль больно уколола Анта, заставив его состроить болезненную гримасу. Поторопись, пока форваты не добрались до нас.

Ант пошевелил рыппы обеих подлокотников и убедившись, что они в центральном положении, ткнул пальцем в самую правую клавишу на правом подлокотнике — кресло под ним вздрогнуло, но насколько он понял, никакого его перемещения в пространстве не произошло. Тогда он чуть отклонил правый рыпп вперёд и кокон медленно поплыл в том же направлении, он отклонил рыпп назад и кокон начал торможение. Ант остановил кокон и покрутил головой осматриваясь: тёмный овальный нос штурма висел перед коконом и если можно было судить по словам коммандера — это была сфера зала управления в котором он и находился.

Я готов. Послал Ант мысль в никуда.

В тот же миг тёмный овал перед ним дёрнулся и медленно пошёл в сторону. Вскоре показалась вторая сфера штурма. Лицо Анта исказила гримаса тревоги: в верхней части сферы отчётливо просматривалось отверстие со светлой окантовкой, от которой шла упругая серая струя, несомненно дыма. Сфера замера. Присмотревшись, Ант понял, что статит, в месте отверстия, как бы плавится или даже горит без огня, так как край отверстия заметно пузырился. Отверстие уже было настолько большим, что определённо в него уже мог проскочить человек и возможно даже в скафандре.

В верхней части повреждённой сферы отверстие, примерно на уровне головы пилота. Принялся он посылать мысли в никуда, однако, надеясь, что они дойдут до коммандера Тампона Крашта. Край отверстия или плавится или горит без огня, так как от него идёт дым. Отверстие уже достаточное, чтобы через него внутрь сферы пролез человек, возможно и в скафандре, но у меня его нет.

Он не нужен. Резкая мысль больно кольнула мозг Анта, заставив его в очередной раз состроить гримасу боли. Я подниму люк сферы и активирую отстрел кокона. Постарайся выяснить, что держит его, но так же постарайся не попасть под плавящуюся часть кокона, когда он, вдруг сбросится, но и не упусти его.

Да, гард коммандер. Послал Ант ответную мысль и манипулируя рыппами отвёл свой кокон чуть в сторону от проблемной сферы. Я готов, гард коммандер. Послал он мысль в никуда о своей готовности.

Прошло несколько мгновений и люк сферы пополз вверх. Едва он стала вертикально, Ант тут же тронул рыппы и осторожно введя свой кокон внутрь сферы, двинул его к проблемному кокону штурма коммандера.

Странно как-то, если пилот мёртв, то какая может быть у него связь со штурмом. Углубился он в размышления, всматриваясь в проблемный кокон. Если человек мёртв, то мозг, ведь, перестаёт работать. А если у траков не всё, как у людей?

Увлёкшись размышлениями Ант, видимо, ослабил внимание и его кокон ткнулся в бок проблемного кокона.

Кокон с Антом отбросило назад, будто он получил тычок ногой от проблемного кокона. В свою очередь, проблемный кокон зашатался и вдруг, оказался будто вышвырнут из сферы и начал быстро удаляться от штурма. Манипулируя рыппами, Ант бросился его догонять.

Догнать проблемный кокон оказалось несложно, но осмотреть и разобраться в его проблеме оказалось непросто, так как кокон совершал достаточно резкие колебания, хотя и не кувыркался. Анту даже пришлось несколько раз ткнуться в него своим коконом, чтобы более-менее стабилизировать положение отстреленного кокона. Статитовая оболочка кокона была затенена и что было внутри, увидеть было невозможно. Обойдя несколько раз вокруг, качающегося кокона, он смог понять, что луч прожёг его оболочку на уровне груди пилота и пройдя сквозь его грудь, вышел с обратной стороны кокона, но видимо энергия луча уже была ослаблена и если отверстие на входе было достаточно большим, то на выходе достаточно маленьким, хотя зона его действия была обширна, но скорее всего энергии хватило только лишь на то, чтобы расплавить стенку кокона изнутри, проплавив совсем маленькое отверстие на выходе. Расплавленный статит, видимо и приклеил кокон к его ложементу и лишь дополнительный толчок помог ему освободиться.

Ант попытался подвести свой кокон с отверстию в повреждённом коконе. Изрядно повозившись ему всё же удалось занять такую позицию, чтобы можно было заглянуть в прожжённое отверстие кокона и насколько было видно в него, в груди пилота зияла большая чёрная рана. Однозначно, он был мёртв.

Выяснив состояние пилота, Ант отвёл свой кокон в сторону и осмотрелся, к его удивлению, штурм шёл совсем неподалёку, параллельным отстреленному кокону курсом. Люки обеих сфер штурма были опущены, но одна из сфер продолжала дымить.

Пилот мёртв, гард коммандер. Принялся Ант посылать свои мысли в никуда, смотря в сторону штурма. Луч насквозь прожёг его грудь и выйдя с обратной стороны кокона, лишь чуть расплавил его статитовую оболочку, но этого хватило на то, чтобы кокон приклеился к своему ложементу.

Это печально, но тут мы бессильны помочь пилоту. Если будет желание родственников, он будет реинкарнирован из своей матрицы. Твоя задача: разверни свой кокон и неторопливо пусти его вперёд. Я постараюсь подставить горящее отверстие сферы под струю газа из твоих сопел. Газ должен вступить во взаимодействие с материалом сферы и остановить горение. Так задумано нашими конструкторами. Постарайся держать свой кокон ровнее. Получил Ант почти не колючие мысли.

Да, гард коммандер. Отправил Ант подтверждающую мысль в никуда и в очередной раз принялся манипулировать рыппами.

Отведя свой кокон от повреждённого кокона, Ант развернул свой кокон, так, что бы он стал параллельно штурму и медленно направил его вперёд.

Вскоре внутри кокона заметно потемнело и Ант понял, что штурм подошёл к нему вплотную.

* * *

Процедура оказалась настолько долгой, что Анту показалось, что коммандер, просто-напросто, уснул в своей сфере и забыл о своей затее и он уже было вознамерился как-то дать о себе знать, как, вдруг, в коконе стало ещё темнее и он, вместе с ним, будто скатился в какую-то пропасть и кокон покатился по его склону, петляя и с силой ударяясь о его неровности.

Забыв обо всём, Ант уцепился за подлокотники, пытаясь не вылететь из кресла, но осознав, что он сидит плотно прижатым к его спинке, попытался осмотреться, но беспорядочно мелькающие перед глазами вспышки света никакой информации не приносили. Единственное, что он смог понять, кокон, скорее всего, болтается в каком-то небольшом объёме, ударяясь о его стенки и хотя он сам не ударялся ни обо что, но и комфортным его состояние отнюдь не было.

Где я? Сгенерировал Ант мысль в никуда, скорее для себя, но видимо она всё же дошла до кого-то.

Хайра! Острая мысль больно кольнула мозг Анта. Эстерры в конце-концов обратили внимание на нашу возню и один из форватов идёт к нам. Тяжелые излучатели не работают. Нам не отбиться. Пришедшие мысли ещё больнее укололи мозг Анта, но он понял, что мысли идут от коммандера Крашта.

Видимо он захватил меня в освободившуюся сферу, но не закрепил в ложементе. Сам я навряд ли с этим справлюсь. Всплыли у Анта мысли досады.

Сюда пришёл флагман. Продолжали идти Анту колючие мысли. Если мы успеем добраться до него раньше, чем нас достанет форват, возможно и спасёмся, и возможно флагману поможем. Ему сейчас непросто. Один его борт уже изрядно дымит.

Я не закреплён, гард коммандер. Ант попытался мысленно довести до коммандера Крашта своё состояние. И болтаюсь в сфере, как... Он остановил ток своих мыслей, пытаясь подобрать нужное слово, но оно никак не генерировалось его мозгом.

Дыра не ещё не затянулась, пилот. Уже чувствуется атмосфера Туэте, которая и тянет штурм в сторону. Я едва удерживаю его от вертушки. Скорости нет. Продолжал коммандер присылать Анту свои колючие мысли, будто мысли пилота не дошли до него. Или терпи, или сам пытайся лечь в ложемент.

Проклятье! Невольно сгенерировал Ант злую мысль сам для себя, нежели для коммандера, но она, видимо, всё же дошла до того.

Не понял! Получил Ант такую колючую мысль, что стиснув зубы выгнулся от пронзившей мозг боли.

Я не знаю, гард коммандер. Это не моё. Попытался мысленно оправдаться Ант, превозмогая боль.

С тобой кто-то ещё в коконе? Эстерр? Полученные мысли опять оказалась чрезвычайно колючими и заставили Анта вновь стиснуть зубы и выгнуться.

Нет, гард коммандер. Шумно выдохнув, Ант выпрямился. Я один. Болтаюсь по сфере, как... Он вновь не смог подобрать нужного слова и оборвал ток своих мыслей.

Странно. Нечто похожее я слышал от эстерров. Хотя... Ток колючих мыслей в голове Анта оборвался. Я так и не добился от штаба: откуда вы. Похоже они и сами не знают. Скорее всего — это инициатива Соннот. Последняя мысль, вдруг, оказалась совсем неколючей.

Наступила тишина. Кокон с Антом продолжал болтаться по сфере, но Ант теперь, хотя бы, знал причину своего дискомфорта. Вжавшись спиной в спинку кресла, он мужественно терпел свои невзгоды, так как самому, направить кокон в ложемент при такой болтанке было бессмысленным занятием.

Неожиданно кокон резко бросило вперёд и он замер. Ант насторожился.

Хайра! Вошла ему в мозг колючая мысль. Не пройти. Пришла ещё более колючая мысль, заставившая его сжать зубы и прикрыть глаза. Хайра! Форват всё же отрезал нам путь к флагману. Соваться туда, всё равно, что самому пустить заряд себе в голову. Потекли Анту в голову ещё более колючие мысли от коммандера Крашта. Возвращаемся. Другого пути нет. Если этот гад не увяжется, доползём.

Кокон с Антом заскользил в сторону.

Штурм развернулся. Понял Ант, но куда коммандер решил вернуться, он мог лишь догадываться.

* * *

Опять началась болтанка. Не помогали ни крепкий хват за подлокотники кресел, ни вжатие спиной в его спинку — Анта болтало даже ещё сильнее, чем до разворота штурма. Видимо коммандер уже забыл о своем новом дуэте, так как никаких мысленных сообщений от него не приходило и видимо, он вёл штурм лишь с одной целью — куда-то успеть вернуться.

Успел командер Тампон Крашт вернуться или нет, Ант мог лишь гадать, но, вдруг, пространство зала управления разорвала синяя вспышка и кокон резко подбросило вверх, чего до сих пор не было. И наступила кромешная тьма.

Ант чувствовал, что кокон, будто обрёл свободу и безвозвратно куда-то летит и летит. Несомненно, кокон вращался, но скорее всего не слишком быстро, но как Ант ни старался, что-то рассмотреть ему никак не удавалось. Создавалось впечатление, что кокон вылетел в какое-то абсолютное чёрное пространство.

— Проклятье! — Невольно слетело с его губ.

Дышалось вполне сносно, хотя приходилось делать глубокие и частые вздохи. Ант попробовал пошевелиться — это в какой-то мере удалось, в теле чувствовалась необычная лёгкость.

Невесомость. Понял он. Значит я вне корабля. Уже второй раз в этом сражении. Что это: везение или мне уготована какая-то особенная смерть? Состроив гримасу, Ант покачал головой. Когда коммандер захватил меня... Принялся размышлять он, крутя головой и всматриваясь в темноту. То я держался за рыппы. Он попробовал пошевелить руками: никаких рыппов под ними не было; он крепко держался за подлокотники. Странно. Он ведь не приказывал мне отпустить их. Явное нарушение.

Ант беззвучно хмыкнул и разжав хват правой руки, принялся осторожно ощупывать подлокотник. Вскоре его рука во что-то ткнулась. Проведя по этому рукой, он понял, что это рыпп. Он продвинул руку дальше и нащупал бугорки клавиш. Он ткнув в самую левую из них — ничего не произошло. Ошалело посмотрев некоторое время перед собой и так ничего не увидев, он ткнул в следующую клавишу и... Кокон будто вынырнул из пространства тьмы, в реальное пространство и наполнился светом. От неожиданности веки Анта сомкнулись, но преодолевая инстинкт самосохранения, он тут же раздвинул их, будто опасаясь опять очутиться в непроглядной тьме.

Большую часть пространства перед ним занимал большой бело-синий круг. Кокон, как он и предполагал, беспорядочно вращался, летя прочь от этого бело-синего круга. Когда круг исчезал, то перед глазами появлялся настолько огромный коричнево-чёрный круг, что, практически, закрывал собой всё видимое пространство и кокон, несомненно, двигался в его сторону. В какой-то момент вращения, несколько в стороне, просматривалась большая красно-серая клякса и несколько бледных жёлтых точек.

Бело-синий круг — Туэте. Принялся размышлять Ант, пытаясь осознать увиденное. Коричнево-чёрный, несомненно, Тотта. Жёлтые точки — звёзды. Красно-серая клякса... Он состроил гримасу досады. А что если это горит штурм коммандера? А он сам? Ант принялся пристальнее всматриваться в пространство вокруг красно-серой кляксы, когда она появлялась перед его глазами, но никаких точек или клякс, могущих своими очертаниями напоминать кокон не просматривалось. Проклятье! Гримаса досады на его лице сменилась гримасой жалости. Меня вытолкнул, а сам не успел. А может, просто, я не вижу его кокон с такого расстояния? Вдруг, пришла ему обнадёживающая мысль. Непременно, нужно ему помочь.

Не раздумывая, он ткнул пальцем в самую правую клавишу подлокотника и резко отклонил рыпп вперёд: качнувшись, кокон стабилизировался и Ант почувствовал, как его вжало в спинку кресла.

* * *

Но путь Анта оказался недолог: совсем скоро он увидел, что ему навстречу движется какой-то странный, достаточно объёмный предмет, совсем не похожий на кокон, в котором находился он и совершенно не похожий на штурм. Не был он похож и на обломок какого-то из кораблей, так как имел достаточно правильные овальные формы.

Форват!

Острая мысль больно кольнула мозг Анта и он резко отклонил рыпп назад, включая торможение, но время шло, а его кокон, как двигался вперёд, так и продолжал двигаться.

— Проклятье! — Непонятное слово невольно слетело с его губ.

Ант принялся дёргать рыпп назад, в сомнении, что не отклонил его в должной мере, но рычаг управления был отклонён назад, едва ли не до горизонтального положения, но никакого действия на движение кокона в пространстве это не оказывало.

Проклятье! Энергия! Её больше нет. Вдруг всплыла у Анта догадка.

Вернув рыпп в среднее положение, он глубоко вздохнул и в бессилии откинувшись на спинку кресла, уставился в приближающийся предмет.

Предмет приближался. Вскоре Ант понял, что он, хотя и медленно, но вращается, что никак не указывало на его управляемое перемещение.

Если это и форват, то, однозначно, не управляем. Всплыла у него ободряющая мысль. Значит есть надежда, что проползёт мимо. Очередное везение? Его губы вытянулись в широкой усмешке. Хм-м! Он дёрнулся всем телом. А вот и особенная смерть. Усмешка сползла с его губ, трансформировавшись в гримасу безысходности. Как долго мне осталось без энергии: минуты или лишь мгновения? Не проще ли открыть кокон и принять неизбежность самому, не дожидаясь её мучительной агонии? Уж о чём, а о том, чтобы пилоты знали, как разгерметезировать кокон, траки побеспокоились.

Ант освободил захваты, прижимающие его к креслу и отвёл левую руку назад и начал шарить ею по торцу спинки кресла, пытаясь нащупать утопленный рычаг, открывающий кокон, но он почему-то не находился, хотя ниша, в которой он должен был быть, была.

— Проклятье!

Ант попытался привстать, чтобы взглянуть на торец спинки кресла: привстать удалось, взглянуть оказалось проблемой — оболочка кокона была настолько близко к креслу, что между нею и спинкой кресла, кроме руки, больше ничего не пролезало, но всё же шарить рукой по нише было удобнее, но это никакой новой информации не принесло — рычага в нише не было. Ант вернулся в кресло. И подняв плечи замер с гримасой недоумения на лице.

Наконец он шумно выдохнул и закрутил головой, пытаясь всмотреться в окружающее пространство: близость яркой, бело-синей Туэте позволяла видеть происходящее на достаточном удалении и чем больше он всматривался, тем ниже опускалась его челюсть — приближающийся предмет не был форватом, он, вообще, непонятно, чем был. Это было что-то большое и овальное, ни с чем не ассоциирующееся и скорее всего не управляемое и несомненно, двигающееся в сторону Туэте.

Ант принялся проводить мысленные линии от себя к предмету, пытаясь определить: будет столкновение или предмет пройдёт мимо. После некоторого наблюдения, он пришёл к выводу, что, если при подходе предмет повернётся к кокону своей большой полуосью, то столкновения не избежать, малой — пройдёт мимо.

Откинувшись в кресле, забыв о том, что может и не дождаться встречи с непонятным предметом по причине окончания жизненноважных для его организма ресурсов кокона, Ант уставился в приближающийся предмет, пытаясь визуально соизмерить его вращение с приближением, чтобы попытаться, всё же определить свою дальнейшую судьбу, так как он, однозначно, понимал: если этот овал двинет его с разворота, то если кокон не рассыплется, то лететь будет подобно камню, брошенному пращёй — далеко и долго, хотя, как выглядит праща, он совершенно, не представлял.

Но как он ни пытался предугадать время и место столкновения с приближающимся предметом, всё произошло не совсем так: по непонятной причине, когда столкновение уже казалось неизбежным, предмет, вдруг, скользнул вверх и кокон с Антом оказался под ним и в следующее мгновение нижняя часть предмета начала быстро приближаться. От неожиданности, Ант поднял плечи, будто таким способом можно было уберечь голову от удара о приближающееся днище предмета. В коконе становилось всё темнее и темнее. Анту начало казаться, что стало тяжелее дышать, будто не хватало дыхательной смеси.

Вот она, особенная смерть. Всплыла у него горькая мысль..

Время шло, а никакого столкновения не было. Кокон стал даже ещё стабильнее, будто кто-то извне держал его в своих огромных руках и как начало казаться Анту, в коконе даже стало светлеть. Он ошалело закрутил головой и...

Он, вдруг, осознал, что кокон вплывает в какой-то огромный полутёмный пустой зал, если не считать стоящего посреди его единственного предмета, напоминающего огромное кресло в котором, несомненно, кто-то сидел. Ант попытался всмотреться в сидящего в кресле, однозначно, человека, но рассмотреть его какие-то характерные черты в полутьме было проблематично.

Поднявшись над полом зала, кокон замер. Ант сидел не шевелясь, совершенно не представляя, что он может предпринять в сложившейся ситуации. Человек в кресле тоже сидел не шевелясь, будто тоже не знал, что предпринять со своей стороны. Наступила длительная пауза бездействия.

* * *

Кто, когда и каким образом раскрыл кокон, Ант не имел представления, осознал он это лишь тогда, когда яркая вспышка света больно резанула по глазам и он механически вскинул руку, пытаясь заслонить глаза от света, но свет погас прежде, чем он успел поднести руку к глазам и он убрал руку, но не вниз, а в сторону, готовый опять заслонить глаза и вдруг осознал, что руке ничто не мешает перемещаться в любом направлении, хотя в коконе, он уже бы, несомненно, упёрся бы локтём в него, что всегда неизменно и происходило.

Состроив гримасу, Ант вытянул руку и описал ею перед собой широкую дугу — защитного кокона перед ним не было. Да и дышал он уже не глубоко и часто, а привычно и спокойно. Напружинившись, он опёрся руками о подлокотники и резким движением, как он это делал все предыдущие разы, выпрыгнул из кресла.

Став на пол, он, вдруг, замер, ожидая, что сила инерции сейчас отбросит его неизвестно куда, но время шло, а он продолжал уверенно стоять на полу. Несомненно, генератор масс этого странного зала был исправен. Ант закрутился, осматриваясь, но никакой новой информации осмотр ему не принёс: он находился в большом полутёмном, скорее всего, овальном купольном зале, украшением которого было единственное, стоящее посреди него, кресло, в котором, однозначно, кто-то сидел, никак не отреагировав на появление в зале кокона с человеком, если только не он сам его сюда затащил.

Со всё той же гримасой, Ант обошёл своё кресло, но никакого люка, через который он мог попасть в этот зал в полу не просматривалось, хотя в такой полутьме, его шов можно было и не увидеть, но от ползания на коленях, чтобы это выяснить, Ант воздержался. Единственное, что он сделал, склонился к нише кресла, где должен был быть рычаг складывания оболочки кокона — его там не было. Тогда он поводил рукой по нише: пальцы несколько раз скользнули по какой-то шероховатости.

Отломан. Догадался Ант, о причине отсутствия рычага. Но кем, когда? Выпрямившись, он поднял плечи. Видимо, когда выбросило из штурма. Всплыла у него ещё одна догадка. Но какого?

Дёрнув плечами, он повернулся в сторону кресла, стоящего посреди зала: никаких изменений в нём не происходило. Протяжно и негромко выдохнув, он шагнул в его сторону.

Чем ближе он подходил к креслу, тем сильнее билось его сердце и тем понятнее становилось, что в кресле сидит огромный трак, потому и кресло было таким большим. Скорее всего глаза трака были закрыты, так как, насколько Ант видел не один раз, глаза трака в темноте, как бы излучали, какой-то невидимый, но всегда чувствуемый свет

А может быть и не свет вовсе, а энергию. Вдруг скользнула у него быстрая мысль.

Шагах в трёх от кресла он остановился.

В кресле, однозначно сидел трак, но кто это был, Ант не имел представления, так как, практически, все траки для него были на одно лицо, так как их лица содержали совсем немного бросающихся в глаза отличий. Но в кресле сидел, скорее всего не простой трак, если можно было так судить по его одежде — она была богата. Такую красивую и богато украшенную курточку Ант видел впервые.

Он видел одежду коммандера Тампона Крашта — она была красива, украшена различными нашивками и галунами и в какой-то степени Ант даже хотел тоже иметь такую же красивую курточку. Одежда капера триады была тоже смотрящейся и тоже имела нашивки, но она была без галунов — такая курточка была у капера Конна. Одежда же пилотов и техников, обслуживающих штурмы была совсем простой и какой-то безликой, так как, вообще, не имела никаких нашивок.

В кресле же сейчас сидел трак в удлинённой курточке идеально чёрного цвета не только с нашивками и галунами, но и ещё с какими-то украшениями в виде плетений из металла, скорее всего жёлтого цвета.

Трак был огромен, под стать своему креслу. Такого большого трака Ант видел впервые. Если коммандера Крашта он считал очень большим, то этот несомненно, был огромен. Он неподвижно сидел откинувшись на пинку кресла, положив все свои четыре руки на четыре широких, разноуровневых подлокотника. Его глаза, действительно, были закрыты.

Анту, вдруг, захотелось дотронуться до такой богатой курточки и он, сделав шаг вперёд, механически вытянул руку в сторону сидящего трака.

Назови себя!

Вошедшая напрямую в мозг громкая и колючая мысль, заставила Анта вздрогнуть и невольно сделать шаг назад, его рука опустилась. Немигающим взглядом он уставился в лицо трака.

Прошло несколько мгновений, но никаких эмоций на лице сидящего трака не отразилось. Состроив гримасу недоумения, Ант быстро крутанул головой, смотря по сторонам, в надежде увидеть в этом зале ещё кого-то, до сих пор не увиденного из-за плохого освещения, но однозначно, в нём больше никого не было.

Назови себя!

Вошедшая Анту напрямую в мозг такая же, как и предыдущая мысль, была ещё более колючей и заставила его лицо исказиться гримасой нескрываемой боли.

Кто ты? Попытался в свою очередь мысленно поинтересоваться Ант, посылая свою мысль в никуда.

Адмирал Уран Краас. Получил Ант колючий мысленный ответ.

Пилот штурма Ант. Назвал себя Ант, вдруг, впервые осознав, что у него, в отличие от траков, всего одно имя.

Твой коммандер? Получил Ант следующую колючую мысль.

Коммандер Тампон Крашт, гард адмирал. Отправил Ант мысль, смотря в лицо сидящего перед ним трака, хотя не будучи уверен, что ведёт мысленный диалог, именно, с ним, так как глаза сидящего перед ним трака были по-прежнему закрыты и его лицо было совершенно безэмоционально.

Почему ты вне своего корабля? Это невозможно. Полученные мысли больно кольнули мозг Анта, заставив его лицо исказиться невольной гримасой боли.

Я атаковал транспорт, гард адмирал и дальше ничего не помню. Очнулся уже вне штурма в коконе, который находился в пространстве, гард адмирал. Видимо меня выбросило из штурма, когда он ударился о транспорт. У моего штурма после атаки на него форвата были уничтожены все излучатели, гард адмирал и мне ничего не осталось, как таранить транспорт. Послал Ант пространные мысли в никуда, смотря на трака.

Ты пошёл на таран транспорта? Полученная Антом мысль хотя и была колючей, но она имело какое-то непонятное свойство, которое, как бы притупляло её колючесть.

Да, гард адмирал. Ант дёрнул плечами. У меня не было выбора.

Ты заслуживаешь награды пилот... Мысль оборвалась и Ант понял, что адмирал пытается вспомнить его имя.

Пилот Ант, гард адмирал. Вновь мысленно назвал себя Ант.

Пилот Ант. Я назову твоё имя твоему коммандеру. Пришедшие Анту мысли были уже не столь колючи.

Коммандер Тампон Крашт, скорее всего погиб, гард адмирал. Ант глубоко и протяжно вздохнул. Я не могу это утверждать, однозначно, но скорее всего это так. Он спешил на помощь вам, гард адмирал, но его штурм был атакован форватом. Послал Ант очередную порцию мыслей в никуда.

Штурм спешил на помощь актеону. Получил Ант мысль с непонятным свойством, скорее всего это было удивление. Но ты не мог быть дуэте коммандера. Пришедшая мысль больно кольнула мозг Анта.

Это произошло...

Ант мысленно рассказал о своей встрече с коммандером Краштом.

Трак принял мысли Анта не перебивая и по-прежнему не проявляя, совершенно, никаких эмоций.

Странно! С ним или нет я всё же веду мысленный диалог. Принялся размышлять Ант, надеясь, что эти мысли останутся с ним. Такое впечатление, что он мёртв. Хотя бы шевельнул одной из своих рук. Может и в самом деле здесь есть кто-то ещё?

Ант отклонился, пытаясь заглянуть за кресло с сидящим траком, но не сходя с места это оказалось невозможным.

Я понимаю твои сомнения. Получил Ант мысль с непонятным чувством, которое можно было соотнести с сарказмом , что указывало на то, что свои мысли он не в состоянии спрятать от сидящего перед ним трака. Я полностью парализован, пилот... Наступила некоторая пауза в приходящих к Анту мыслях и он понял, что присылающий их адмирал опять забыл его имя, но Ант решил больше не называть себя, решив, что это бессмысленно. В сражении флагманский актеон получил повреждения несовместимые с его целостностью и модуль адмиральского мостика системой управления актеона был выброшен из конструкции корабля в пространство. Возобновил свой мысленный рассказ адмирал. И хотя модуль хорошо защищён, но эстерры атаковали актеон каким-то неизвестным мне энергетическим оружием, которое смогло проникнуть сквозь защиту и парализовать меня. Возможно, что это был сонм каких-то полей, что не меняет сути произошедшего. К сожалению, своим полем я смог защитить лишь свой разум, но не свой носитель, который оказался полностью парализован. Я в состоянии управлять полем своего разума модулем, в котором мы сейчас находимся. Модуль вполне автономен и оснащён всем необходимым для перемещения в пространстве, но мое поле не бесконечно и я не знаю куда его направить. Я поочередно направляю модуль по разным направлениям, пытаясь таким образом куда-то добраться. Вскоре я почувствовал кокон с живым носителем внутри и приказал системе управления модуля подобрать его. Так ты оказался здесь. Ты должен подсказать мне правильное направление пилот... В мысленном монологе адмирала вновь наступила длительная пауза.

— По близости нет ни одного корабля вашей цивилизации, гард адмирал, а далеко, я своим зрением не вижу, а никаких технических средств, расширяющих возможности моего зрения у меня нет. — Заговорил Ант, дёргая плечами. — Могу лишь подсказать направление на спутник Тотты, Туэте. Он сравнительно недалеко и хорошо наблюдаем, гард адмирал.

Ант ещё раз дёрнул плечами, вдруг осознав, что невольно перешёл на словесный диалог, который, возможно, не будет понят адмиралом. Он замер в тревожном ожидании.

А в каком направлении сейчас движется модуль? Получил Ант мысль с признаком вопроса, показывающую, что его слова были правильно поняты адмиралом Ураном Краасом.

— В сторону Тотты, гард адмирал. — Ант покрутил головой, но не увидев ни планеты, ни её спутник, дёрнул плечами и продолжил говорить. — По крайней мере, так было, пока вы не подобрали меня, гард адмирал.

В каком направлении Туэте, пилот? Получил Ант достаточно колючую мысль, вдруг, осознавая, что адмиралу не только доступны все его мысли, но и вообще все процессы, происходящие в его мозге и вполне вероятно, что он даже в состоянии видеть его глазами и слышать его ушами.

— Спутник сейчас вне поле моего зрения, гард адмирал. Возможно он под нами. — Произнёс Ант, в очередной раз дёрнув плечами.

Вдруг Ант почувствовал, что его потянуло в сторону. Состроив гримасу, он крутанул головой и понял, что модуль наклоняется. Единственное, что Ант успел сделать — взмахнуть руками и но это не помогло ему устоять и свалившись, он заскользил по полу в сторону овальной стены модуля. Пол был абсолютно гладок и уцепиться, чтобы остановить скольжение было не за что. Остановился Ант лишь тогда, когда его ноги упёрлись в прозрачную овальную стену. Совсем неподалёку в стену гулко ткнулось кресло, на котором он пришёл сюда, заставив его вздрогнуть. Но в тоже время, Ант убедился в своём предположении — серая Тотта и бело-синий Туэте были внизу.

Модуль резко совершил какой-то замысловатый разворот и занял горизонтальное положение, и теперь бело-синий Туэте оказалась перед глазами Анта.

Ант поднялся, но остался стоять около овальной стены, опираясь о неё рукой, опасаясь, что модуль, вдруг, опять совершит какой-то неожиданный маневр, могущий бросить его на пол или ещё хуже, столкнуть с болтающемся по модулю креслом, с непредсказуемыми последствиями. Постояв так некоторое время Ант , вдруг, осознал, что модуль быстро движется в сторону Туэте.

Постояв ещё некоторое время у овальной стены и убедившись, что модуль идёт лишь в одном направлении, Ант опустил руку и развернувшись, направился в сторону кресла с сидящим в нём, парализованным адмиралом.

* * *

Ант стоял рядом с креслом адмирала, держась рукой за его спинку и смотрел в сторону приближающегося сине-белого спутника. Почему он стал именно так, он пожалуй не смог бы объяснить. На удивление адмиральский модуль оказался достаточно резв и Туэте быстро приближался. Ничто и никто ему не преграждал путь, по крайней мере, Ант не видел ничего, что могло бы стать у модуля на пути. Адмирал сидел молча или вернее, не доставал Анта своими колючими мыслями и как понимал Ант, видя Туэте глазами пилота своего космического флота.

Ант, некоторое время постояв около кресла с неподвижным адмиралом, прошёл к своему креслу и попытался передвинуть его к адмиральскому креслу, но оно, вдруг, оказалось очень тяжёлым и от толчков Анта перемещалось лишь на малую толику. Повозившись с ним некоторое время и лишь чуть отодвинув его от овальной стены, Ант, вдруг, почувствовал одновременно и жажду и голод. Он тут же вспомнил, что под креслом всегда находились небольшие ёмкости с питательным тоником: со времени старта от базы Итинолле прошло уже наверное около суток и если он до начала сражения пил тоник, то с его началом развитие событий в пространстве заставили его забыть о своих насущных потребностях и лишь сейчас, когда они вошли в более-менее спокойное русло, потребности напомнили о себе.

Ант достал из-под своего кресла баночку с тоником и оглянулся на кресло с адмиралом.

— Извините, гард адмирал, но я хочу пить. У меня есть немного тоника, который я могу предложить и вам. — Произнёс он , надеясь, что его слова дойдут до разума адмирала.

Пей. Я ни в чём не нуждаюсь. Тут же получил Ант колючий мысленный ответ.

Молча дёрнув плечами, Ант уселся в своё кресло, благо оно оказалось развёрнутым в сторону прозрачной овальной стены, открыл баночку с тоником и поднеся ко рту, выпил тоник, не отрываясь, едва ли не мгновенно. Осознал он это лишь, когда вместо порции жидкости, проглотил лишь порцию воздуха. Опустив руку с пустой баночкой, он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

Нет! Острая игла мысли тут же больно ткнулась ему в мозг.

Ант вздрогнул, открыл глаза и состроив гримасу боли на лице, выпрямился.

Я запрещаю тебе спать, пилот. Получил Ант следующую колючую мысль.

— Но я не могу без сна. — Попытался возразить Ант. — Я уже около суток не спал. Это очень долго для моего организма.

Нет! Тут же получил он очередной болезненный укол в мозг. По крайней мере, пока не окажемся на поверхности Туэте.

— Да, гард адмирал. — Произнёс Ант и отправив пустую баночку под кресло, на её прежнее место, опять откинулся в кресле и уставился в приближающийся бело-синий круг.

* * *

Когда он уснул и сколько проспал, Ант не имел понятия. Разбудил его острый укол в мозг. Он встрепенулся и понял, что сидит с открытыми глазами. Перед глазами быстро скользил настолько большой бело-синий круг, что закрывал всё другое пространство. Ант быстро покрутил головой, пытаясь осмотреться: несомненно, модуль скользил по орбите Туэте. Ант отклонился и повернул голову в сторону кресла с адмиралом.

Нет! Тут же получил он болезненный укол в мозг от полученной мысли.

— Извините, гард адмирал. Я кажется уснул. — Произнёс Ант, стараясь украсить свои слова чувством вины.

Твои глаза не спали. Мне этого было достаточно, пилот. Отвернись и смотри на поверхность спутника. Ты должен увидеть космодром рядом с промышленным комплексом и не сводить с него глаз, чтобы я смог посадить туда модуль. Получил Ант сонм колючих мыслей.

Тут же отвернувшись, Ант, достал из-под кресла баночку с тоником, так как почувствовал нестерпимую жажду и опорожнив её, вернул пустую под кресло и уставился в скользящую поверхность бело-синего круга.

Но не только что-то рассмотреть на поверхности, но даже саму поверхность спутника увидеть было проблематично, так как спутник, практически, весь был закрыт белыми облаками, а если где и появлялась поверхность, то это была синяя водная гладь.

Странно. Ант окинул купол модуля быстрым взглядом и найдя небольшое, но яркое жёлтое пятно Дайры, опять перевёл взгляд на Туэте. Такая мощная облачность, при таком далёком солнце. Углубился он в размышления, забыв, что все его мысли становятся достоянием адмирала. Ведь моя планета без солнца тут же покрывается льдом. Неужели сам спутник так горяч?

Ты знаешь свою планету? Тут же получил он мысль, больно кольнувшую его мозг.

— Я! Нет! — Невольно вырвались у Анта громкие слова и он поспешно мотнул головой.

Я не знаю, почему у меня появилась такая мысль, гард адмирал. Ант, вдруг, перешёл на мысленный диалог. Я, совершенно, не помню своей планеты, гард адми...

Ант остановил ток своих мыслей, вдруг, увидев, как из-за орбитального горизонта показались три больших корабля. И насколько он мог их опознать — это были, форват и два транспорта. Они шли на посадку.

Один транспорт, явно горел, но горела его носовая часть, что, видимо, позволяло ему перемещаться в пространстве. Да и второй, скорее всего, тоже был с проблемой, так как был окутан, как бы серым туманом. Дымил и форват, изрыгая из себя вверх длинную жирную серо-чёрную струю, однозначно, дыма.

— Тормози! — Невольно слетела с губ Анта громкая словесная фраза.

Но, видимо, адмирал увидел эстерранские корабли глазами Анта, ещё прежде, чем сам хозяин глаз, так как модуль начал резкое торможение ещё до того, как Ант успел произнести свою фразу.

Анта бросило вперёд и он, не ожидая такой быстрой реакции со стороны адмирала, слетел с кресла и ткнулся лицом в купольную стенку модуля.

— Проклятье! — Невольно прошелестели губы Анта и побарахтавшись некоторое время он вернулся в кресло.

Но, видимо, появление модуля не осталось незамеченным эстеррами, так как форват, остановив свою посадку, начал разворачиваться в сторону модуля.

Сердце Анта, буквально, остановилось. Он вжался спиной в кресло и в тот же миг почувствовал, как тысячи игл вонзились ему в мозг.

А где же синий луч? Успел лишь сгенерировать Ант удивлённую мысль и провалился в темноту.

* * *

Ант с трудом раздвинул тяжелые веки — перед глазами беспорядочно вертелось что-то мутное и серое. Голова болела так, будто мозг рвали на части тысячи игл. Он невольно простонал.

Терпение, пилот. Скоро всё закончится.

Возникли у него в голове странные мысли. Именно возникли внутри его мозга, а не пришли туда откуда-то извне.

— Кто ты? — Невольно прохрипел Ант, будто бы был не в состоянии сгенерировать мысль и отправить её тому, кто рвал его мозг на части.

Адмирал Уран Краас. Я потеснил твоё информационное поле, без разрешения заняв часть твоего мозга, пилот. Но договариваться времени не было — форват атаковал мой модуль. Я едва успел загнать тебя в твой кокон и захлопнуть его и теперь мы падаем на поверхность Туэте. Возник в голове Ант пространный сонм чужих, колючих, внутренних мыслей.

От полученных мыслей боль в голове Анта сделалась ещё нестерпимее и он, простонав, сомкнул веки, но тут же, ведомый чужой волей опять раздвинул их. Это получилось вполне сносно и практически, безболезненно. И хотя в голове всё ещё отдавало болью, но уколы непрошенных игл были уже не так остры и вполне терпимы. Перед глазами уже не мелькала мутная серая пелена, а плыли какие-то бело-серые клочковатые образования.

Вспомнив, что ему поведал адмирал, Ант внутренне содрогнулся.

— Где мы? — Прохрипел он, не в состоянии осознать произошедшей с ним метаморфозы.

Тратить энергию на словесное общение между нами теперь, вообще, бессмысленно. Замелькали у него в голове непрошенные мысли. Да и обмен формами тоже трансформировался. Ты должен вести себя совершенно естественно и обмениваться со мной формами точно так же, как размышлял сам с собой. Это ведь совсем просто для твоего несовершенного разума. Последняя возникшая в голове мысль, явно, была иронична, вдруг, вызвав у Анта невольный приступ злости.

Какими ещё формами? Сгенерировал Ант мысль неизвестно для кого. Я умею общаться лишь мыслями.

Траки общаются между собой формами. Это информационные потоки, которые формируются разумом трака и которые лежат выше мыслей, которые называются у траков ассоциациями. Они более защищены. Мысли — это информационные потоки низших разумов.

Гад! Залез в чужую голову и ещё насмехается. Ничего, я найду способ избавиться от тебя. Промелькнули у Анта невольные злые мысли.

Советую не увлекаться бессмысленными ассоциациями. Возникла у Анта мысль сгенерированная чужим разумом. Мне ничего не стоит очистить твоё информационное поле и уж тогда тебе не придётся мыслить вообще. Собственно, ты, как разум, просто-напросто исчезнешь. Уверен, такая перспектива тебя, совершенно, не устраивает.

— Меня никакая перспектива не устраивает. — Невольно пробубнил Ант.

Я не трак и никакими формами общаться не умею и если хочешь общаться со мной, общайся мыслями, а свои ассоциации, формы и всю остальную непонятную мне общность, оставь для высших разумов. Сгенерировал Ант уже мысль, стараясь придать ей налёт злости.

Хорошо, пилот! Возникшая в голове Анта мысль, больно кольнула его мозг. Оставайся сам собой. Я тебя пойму любого.

Где мы? Сгенерировал Ант мысль полную недовольства для своего непрошенного советчика.

Форват, залпом своих излучателей, снёс часть купола у моего модуля, но под прикрытием дыма мы смогли незаметно выскользнуть из него и спрятаться в верхнем облачном слое Туэте. Я раскрыл парашютное крыло кокона и мы сейчас планируем в облаках. Не знаю, сколько нам удастся планировать, но я не чувствую внизу никаких энергополей искусственного происхождения: ни траков, ни эстерров. Возникли в голове Анта чужие мысли.

Куда же тогда исчезли эстерранские корабли? Они ведь не маленькие? С возмущением подумал Ант.

Я постарался так сориентировать парашютное крыло, чтобы ветер унёс нас прочь от эстерранских кораблей. Возможно они: или уже совершили где-то посадку; или ещё ищут для себя удобное место для неё. Промышленный комплекс имеет несколько больших лазерных турелей по своему периметру и сможет себя защитить от одного форвата. Сгенерировались в голове Анта чужие мысли.

Несколько лазерных турелей против излучателей боевого корабля. С сарказмом подумал Ант.

Лазерные турели промышленного комплекса адаптированы к стрельбе в атмосфере, а орудия форвата навряд ли и потому их мощь будет значительно ослаблена. Возникли в голове Анта чужие мысли.

Если ты не чувствуешь эстерранские корабли, давай садиться. Внизу безопаснее. Здесь мы в любое мгновение можем наткнуться на форват. С явным недовольством подумал Ант.

Я не против. Возникла в голове Анта чужая мысль с чувством явной безысходности.

Ант не успел что-то ещё подумать, как кокон резко пошёл вниз.

Видимо кокон уже находился у нижней кромки облачности, так как прошло всего лишь несколько мгновений и он вынырнул из них на простор. Внизу была бесконечная синяя водная гладь.

Проклятье! Только не в воду. Мелькнули у Анта невольные мысли отчаяния.

Он поднял голову и вдруг, увидел что кокон уже раскрыт и над ним плывёт большой тёмный выгнутый полусферой треугольный предмет, от вершин которого вниз шли едва видимые нити. Это, видимо и был парашют. Его размеры были совсем не велики и у Анта возникли сомнения, что столь небольшой парашют в состоянии удержать в воздухе достаточно тяжёлый кокон.

Но видимо адмирал и сам не хотел, чтобы Ант оказался в воде: кресло под Антом, вдруг резко дёрнулось и замедлило своё падение, парашют наклонился и будто подхваченный неведомой силой Ант заскользил над водной гладью.

Он быстро закрутил головой, осматриваясь: окружающего его прежде кокона, не было. Он сидел лишь в кресле, на достаточно сильном ветре, не имея никакой защиты. Его сердце невольно сжалось.

Через некоторое время Ант увидел тёмную полосу, растущую прямо из водной глади. Он принялся всматриваться в неё и вскоре понял, что это берег суши. Кокон шёл в сторону этого берега.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ТУЭТЕ

1

Берег приближался, будто рос из воды. Скорее всего это было какое-то предгорье, так как вдали просматривалась высокое ломаное образование, которое, видимо и было самими горами. Было сумеречно. Но это не был вечер или раннее утро. У Анта складывалось впечатление, что светился сам воздух, так как далёкая Дайра, да ещё через простирающуюся во всех направлениях серую клочковатую облачность, столько света не могла дать. Возможно, что это светилась вода, так как она, к удивлению Анта, была не серой, а синей. Почему вода должна была быть серой, он не имел понятия: просто, эта информация, вдруг, всплыла у него неизвестно из каких глубин его сознания.

Чувствовал Ант себя вполне сносно, хотя голова всё ещё была тяжёлой, будто реаниматоры запихнули в неё какой-то груз, который тянул голову вниз, упирая подбородком в грудь и Анту приходилось периодически дёргать подбородком, вскидывая голову.

Вы хорошо знаете Туэте, гард адмирал? Всплыла у Анта мысль любопытства.

Я никогда не был на Туэте. Лишь несколько раз на его орбите. Возникла в голове Анта, совершенно, удручившая его чужая мысль.

Каким же тогда образом мы найдём промышленный комплекс? А если у Туэте несколько материков и мы высадимся совсем на другом? Всплыли у Анта мысли уже не любопытства, а тревоги.

Туэте имеет два больших материка и около тридцати мелких. Горы есть на обеих больших. Один — преимущественно пустыня и лишь побережье покрыто лесом; второй — сплошной лесной массив. Горы у обеих на побережье. Это вся география, которая мне известна о большом спутнике Тотты. Возникли в голове Анта мысли с чувством явного сарказма.

Промышленный комплекс на лесном материке? Сгенерировал Ант мысль любопытства.

Отнюдь. На побережье песчаного. Всплыла в голове Анта чужая мысль.

Но в таком случае, он прекрасно виден с орбиты и эстеррам не составит труда найти его. Мысленно возмутился Ант.

Насколько я знаю: лесной материк очень неровен, имеет много рек, озёр и болот; почва там мягкая и возведение тяжёлых сооружений на ней связано с большими сложностями. Второй материк хотя и песчаный, но одна его часть имеет достаточно широкое побережье с плотной почвой. Возник в голове Анта пространный ответ, скрашивающий его возмущение.

В таком случае, может не стоит совершать посадку на этом побережье, а попытаться пройти вдоль него? Подумал Ант, больше даже для себя, чем для адмирала. Вдруг это не материк, а всего лишь остров?

Это совсем не просто. Есть много причин, которые будут пытаться помешать нам совершить это мероприятие. Возникла в голове Анта мысль с чувством безысходности, нежели оптимизма.

В принципе, начальная информация о Туэте у Анта была и теперь оставалось надеяться лишь на удачу, которая до сего времени была, вполне, благосклонна к нему.

Он поднял голову — парашют-парус по-прежнему висел под углом, но как показалось Анту, выгнут он был гораздо сильнее, чем прежде, что могло говорить о том, что ветер, наполнявший его воздухом усилился. Хорошо это было или не очень, Ант мог лишь гадать.

Оставив размышления по этому поводу, он опустил голову, откинулся в кресле и молча уставился в приближающийся берег, усилием воли поддерживая тяжёлую голову от свешивания на грудь.

* * *

Ант вздрогнул от острого укола в мозг.

Глаза, пилот. Возникла у него в голове чужая мысль.

Что глаза? Подумал Ант и вдруг, осознал, что ничего не видит. Ослеп!

В сердце больно кольнуло, но тут же решив, что он мог уснуть и закрыть глаза, он попытался дать команду векам, чтобы они открыли глаза.

Веки послушно поднялись и Ант с такой силой вжался в спинку кресла, будто хотел продавить её и оказаться с обратной стороны — к нему, с бешеной скоростью, приближался крутой скалистый берег.

Мы разобьёмся. Буквально выкрикнул он свою мысль и в тот же миг берег резко скользнул вверх и кресло быстро заскользило по твёрдому грунту, подпрыгивая и болтаясь и ему с трудом удавалось удерживать себя в нём, крепко ухватившись за подлокотники, так как его бросало: то вперёд, норовя выбросить из кресла; то назад, вдавливая в его спинку.

Проклятье! Всплыла у него невольная мысль.

Кресло опять подбросило. Ант поднял голову: треугольный парашют-парус был изогнут до такой степени, что казалось, вот-вот должен был или оторваться от кресла и разорваться в клочья.

Отстегни парашют! Разобьёмся! Неожиданно для себя сгенерировал Ант резкие мысли, забыв о субординации.

Нет! Возникшая мысль больно кольнула мозг. Кресло достаточно прочно и эти воздействия для него не существенны.

Но они существенны для меня. Едва ли не выкрикнул Ант очередную резкую мысль.

Сожалею! Кольнула его мозг очередная чужая мысль.

И как долго, по-твоему, мы будем прыгать? Продолжал посылать Ант резкие мысли своему непрошенному сожителю в своём мозге.

Надеюсь, нет. Получил он очередной укол чужой мыслью.

Ант перестал думать в адрес адмирала и сидел, уцепившись обеими руками за подлокотники кресла, вглядываясь, в бегущий перед ним ландшафт и пытаясь определить уже сам, как долго кресло ещё будет прыгать.

По сравнению с тем, когда кресло шло над водой, на берегу было заметно темнее и увидеть, что делается снаружи можно было с трудом. Парашют-парус, явно, тянул кресло вглубь или материка или острова.

И всё же угадать, когда кресло остановится Анту не удалось: оно замерло резко и неожиданно, будто уткнулось во что-то. Рывок был столь сильным, что Анту не удалось удержаться в кресле и он полетел вперёд.

Нос! Молнией мелькнула у Анта мысль досады, но полёт, вдруг, оказался долгим.

Ант летел в темноте, затаив дыхание, распластавшись и вытянув руки вперёд. Никаких мыслей в голове не было. Падение оказалось не жёстким, но пришлось долго скользить на животе по чему-то рыхлому и сыпучему, постепенно зарываясь в него всё глубже и глубже и которое норовило забраться в нос, рот, уши.

Наконец он остановился и тут же напружинившись, хотел подняться, но какая-то непомерная тяжесть начала давить на спину, не давая пошевелиться.

Вот и пришла, эта особенная смерть. Всплыла у Анта мысль и грусти и досады.

Хайра! Выбирайся! Выбирайся, пилот. Хайра! Шевелись или песок утянет тебя вниз. Чужие резкие мысли едва ли не разорвали мозг Анта, будто пытались уже сами выбраться из того, где оказалось тело Анта.

Напружинившись, Ант попытался дёрнуться, но удалось лишь чуть пошевелиться. Он ещё раз дёрнулся — пошевелиться удалось посильнее. Тогда он принялся дёргаться вверх-вниз и бросая себя в стороны. Стало нестерпимо жарко, но Ант, затаив дыхание, продолжал дёргаться. Наконец, почувствовав, что лицо не имеет плотного контакта с песком, резко выдохнул, сдувая песок с губ и попытался вздохнуть — более-менее это получилось. Вздох, будто прибавил ему сил и он принялся дёргаться ещё энергичнее. По лицу тёк горячий пот, но не обращая внимания, что на мокрое лицо налипает противный песок, Ант продолжал дёргаться и дёргаться. Давление песчаной массы на спину постепенно ослабевало и наконец, дёрнувшись в очередной раз, Ант почувствовал, что на него сверху больше ничего не давит и опёршись на руки, он перевалился на спину и шумно выдохнув, сдувая с губ песок, и тут же протяжно и со свистом вздохнул, и сразу же закашлялся от песка, всё же попавшего в рот.

Не залёживайся. Уходи оттуда. Больно кольнули его мозг чужие мысли.

Резко дёрнувшись, Ант перевернулся на живот, развернулся в обратную сторону, стал на четвереньки, так как сил подняться во весь рост у него не было и пополз, как мог быстро шевеля руками и ногами, часто дыша и остервенело отплевываясь.

На удивление, ползти пришлось совсем недолго и вскоре Ант почувствовал под руками твёрдую поверхность и проползя ещё немного, когда колени тоже оказались на тверди, тут же свалился на живот и положив руку под голову, затих. Чувствовал он себя настолько уставшим, что не было сил шевельнуть совершенно никакой частью тела.

Открой глаза. Чужая мысль тут же больно кольнула его мозг.

Ант приподнял голову, подтянул руки и опираясь на них, попытался приподняться, но смог лишь чуть оторваться от твёрдой поверхности и тут же, опять, вернулся в прежнюю позицию.

Не могу. Вяло шевельнулась в голове Анта своя мысль и он лишь успел подставить ладонь под ткнувшуюся в неё голову, перед тем, как провалился в пустоту.

* * *

Ант вздрогнул и попытался открыть глаза — это не удалось, веки вспыхнули и у него сложилось впечатление, что они склеены. Он тут же почувствовал, что дрожит и понял, что ему холодно. Он шевельнулся и осознал, что лежит на животе на чём-то холодном. Тело нестерпимо ныло, будто по нему проехал тяжёлый каток, пытаясь раскатить по этой самой твёрдой поверхности, на которой он лежал. Медленно подтянув руки и ноги, он с трудом приподнялся и став на колени, поднял руки и принялся тереть склеенные веки. С них посыпались какие-то непонятные крошки и по мере их осыпания боль исчезала, будто эти крошки уносили её с собой. Наконец веки дёрнулись и раскрылись. Было темно.

Ослеп! Своя мысль больно кольнула мозг и Ант принялся остервенело тереть глаза.

Не помогало.

Наконец-то! Всплыла у него в голове неизвестно откуда чужая мысль. Перестань тереть глаза. Ночь! Последняя мысль было настолько болезненной, что Ант невольно тряхнул головой., будто таким образом её можно было вытрясти оттуда.

Опустив руки. Ант покрутил головой, осматриваясь, но окружающая его тьма была настолько плотной, что он, с трудом увидел поднесённую к глазам руку.

Стоять на коленях было так же холодно, как и лежать и опершись на руки, Ант медленно поднялся. Шевеление чуть согрело его и несмотря, что его ноги подрагивали, он принялся подпрыгивать, вначале вяло, но постепенно всё энергичнее и энергичнее. Стало заметно теплее, но захотелось пить. Ант прекратил прыгать, и постарался прогнать непрошенное чувство, но жажда не стала входить с ним в согласие — она усиливалась.

Я хочу пить. Сгенерировал Ант мысль, пытаясь каким-то образом направить её в адрес чужого разума, забравшегося ему в мозг.

Насколько я чувствую, океан вполуторе сотне шагов перед тобой. Но не думаю, что его вода будет приятна тебе. Возникли в голове Анта чужие колючие мысли.

Непрошенным залез в чужую голову, так хотя бы не колись. Такое впечатление, что иглы вгоняешь в мозг, а не мысли. Подумал Ант для адмирала.

Мне ничего не стоит избавить твой носитель от твоего разума, но я благосклонно потеснился и потому советую не нудить, а терпеливо сносить все невзгоды, а они, смею заверить, только лишь начались. Я уже пошёл тебе навстречу, скатившись до категории примитивного обмена с тобой мыслями и если тебе даже это доставляет неудовольствие, не заставляй меня обращаться к твоему информационному полю беспричинно, а пытайся сам находить решения для возникающих проблем. Возник в голове Анта колючий монолог, сгенерированный чужим разумом.

В таком случае, избавь меня от чувства жажды или мой носитель не доживёт до утра. Сгенерировал Ант резкую мысль, стараясь вложить в неё как можно больше возмущения.

Если пойдёшь вправо, то найдёшь своё кресло — оно застряло в расщелине. Но будь осторожен: по пути, справа, песчаная топь. Больно кольнули мозг Анта, возникшие внутри его мозга, чужие мысли.

Ничего больше не подумав в адрес разума адмирала, Ант повернулся вправо и осторожно ступая, направился на поиски своего кресла.

Изначально ему было, достаточно, холодно и он плотно застегнул свою одежду пилота на все застёжки, но осторожные шаги и нервное напряжение от страха свалиться в песчаную топь, вскоре разогрели его и он даже расстегнул верхнюю застёжку курточки.

Кресла не было. Не выдержав напряжения, Ант остановился и покрутил головой, пытаясь осмотреться, но тьма была такой плотной, что он с трудом смог разглядеть поднесённую к лицу руку.

Как долго ещё мне ползти до кресла? У меня уже дрожат колени. Когда, в конце-концов, закончится эта ночь? Подумал Ант для разума адмирала.

Сутки на Туэте длятся шестнадцать стандартных часов: восемь часов день, восемь — ночь. Насколько я могу ориентироваться, используя твои органы чувств, прошло около трёх часов ночи. Значит тёмное время продлится ещё пять часов. Кресло впереди в расщелине. Ты прошёл около трети пути. Возникли в голове Анта чужие колючие мысли.

— Проклятье! — Невольно слетело с губ Анта.

А песчаная топь далеко от меня? Вновь подумал он для разума адмирала.

В двух-трёх шагах справа. Будь аккуратен. Возникла у него голове подсказка, сгенерированная чужими колючими мыслями.

Проклятье! Тут же всплыла у Анта невольная мысль и состроив гримасу тревоги, он сделал несколько поспешных шагов влево. Мог бы и подсказывать сам, а не по моему требованию. Твоя активность сейчас не помешала бы, однозначно. Сгенерировал он мысли досады для разума адмирала.

Если я стану более активным, то твой мозг, однозначно, закипит и взорвётся. Самостоятельно ищи правильные решения возникающих проблем. Я буду страховать, но действовать лишь в самых крайних случаях. Возникла в голове Анта чужая, чрезвычайно колючая мысль с непонятным чувством, но скорее всего, это была досада.

Не видно ни одной звезды. Даже сориентироваться не почем. Здесь всегда такая облачность? Вопросительно подумал Ант для разума адмирала.

Не знаю. Я уже информировал тебя, что никогда не был на Туэте, лишь на его орбите. Появились у Анта в голове очередные чужие колючие мысли. Не заставляй сомневаться в твоей адекватности или мне придётся очистить твой мозг от тебя. Скорее всего, тебе, просто, не повезло сегодня. Добавились ещё более колючие мысли, с явным чувством досады.

Может тебе, хотя бы, известно, что даёт днём свет и не даёт его ночью? Может быть можно как-то активировать это нечто. В очередной раз подумал Ант для разума адмирала.

Насколько мне известно — это связано с Тоттой. Планета своей массой вытягивает из воды какие-то молекулы и заставляет их светиться. Когда океан Туэте отворачивается от Тотты, молекулы возвращаются в воду и наступает ночь. Появилась в голове Анта чужая пространная мысль, которая показалась ему не такой уж и колючей. Я могу ошибаться в деталях, но не в сути. Добавилась ещё одна колючая мысль чужого разума.

Да уж. Деталей ты сообщил столько, что хватит двух пальцев одной руки, чтобы их сосчитать. Отправил Ант в адрес своего непрошенного разума мысль, полную сарказма и сделал осторожный шаг в прежнем направлении, возобновляя свой путь.

Сделав с десяток шагов, Ант остановился и покрутил головой, но никакой информации это действие ему не принесло.

Далеко ещё? Грубо подумал он в адрес разума адмирала.

Два шага вправо и дальше прямо. Тут же появилась у него в голове чужая колючая мысль.

Ант механически сделал шаг вправо и тут же резко вернулся назад.

Там же песчаная топь. Сгенерировал он возмущённую мысль для разума адмирала.

Будь аккуратен. Возникла у него весьма колючая, лаконичная мысль.

Состроив гримасу досады, Ант сделал два осторожных шага вправо и постояв несколько мгновений, в очередной раз глубоко и протяжно вздохнув, так же осторожно возобновил свой путь в темноте.

Разум адмирала оказался честен и кресло, действительно, оказалось в направлении, указанном им, только до него Анту пришлось сделать ещё почти четыре десятка шагов.

Разум адмирала весь этот путь молчал, молчал и Ант, надеясь, что если адмирал молчит, то идёт он правильно.

Появилась и некоторая неприятность во время пути, чем дальше Ант продвигался, тем сильнее дул холодный ветер, заставляя его ёжится и периодически перетряхивать плечами. Благо одежда пилота цивилизации траков была создана из очень прочной, практически, непродуваемой ткани и потому тепло тела Анта почти не рассеивалось в атмосфере, что, хотя бы как-то, согревало его.

Сделав очередной шаг, Ант споткнулся и лишь выброшенные вперёд руки, которые уперлись во что-то, спасли его от падения. Ощупав это нечто, Ант шумно выдохнул и широко улыбнулся — это была нижняя часть кресла.

Перебирая руками, он принялся обходить кресло и во что-то упёрся. Состроив гримасу недоумения, Ант замер, пытаясь ощупать возникшее препятствие, но оно оказалось огромным.

Ты выбрал неверное направление. Вдруг, возникла у него в голове чужая колючая мысль.

Ничего не подумав в адрес разума адмирала, перебирая руками, Ант направился в другую сторону. Ветер здесь был настолько силён, что он едва удерживался на вытянутых руках, чтобы не ткнуться лицом в конструкцию кресло. Уже и плотная материя одежды не помогала и Ант периодически передёргивался от холода и скорее всего его прикладываемое противодействие ветру, как-то спасало его от замерзания.

Кресло и другой стороны перешло в препятствие, вызвав у Анта гримасу недоумения. Он уже приготовился отправить в адрес адмирала нелестную мысль, но, вдруг, оборвал уже начавшийся её ток.

Если он направил меня сюда, значит здесь препятствие имеет какую-то брешь. Подумал он сам для себя и шатаемый ветром, принялся ощупывать препятствие.

Брешь оказалась в самом низу, но ветер через неё дул такой ледяной, будто это был воздух при температуре абсолютного нуля. Ант чувствовал, что, буквально, покрывается плотным слоем инея и если немедленно не нырнёт в найденную дыру, то неминуемо превратится в сосульку. Став на четвереньки, он нырнул в найденную брешь и не удержавшись, будто вытолкнутый зарядом из ствола орудия, полетел вперёд.

Остановила Анта резкая боль в боку. Он понял, что напоролся боком на что-то острое, но в тоже время почувствовал, что ветер уже не так силён и не тащит его куда-то. Отстранившись, скорее всего от острого камня, он провёл рукой по боку и тут же заскрипел зубами от пронзившей мозг боли, но она, вдруг, ушла. Состроив гримасу недоумения, Ант повозил рукой по только что болевшему боку, боли не было, хотя рука стала влажной и тёплой.

Кровь! Всплыла у него тревожная мысль. Но что стало с болью?

Я блокировал твои болевые рецепторы, пилот, так как моё информационное поле едва не почернело от их огня. Появились у него чужие колючие мысли. Будь аккуратен.

Я больше никогда не буду чувствовать боли? Подумал Ант для адмирала.

Не думаю, что тебе это будет полезно. Очередная чужая мысль больно кольнула его мозг.

Стараясь ни о чём не думать, Ант поднялся: холодный ветер дул в спину, хотя он уже был совсем не такой холодный, как прежде и не столь сильный. Это было странно, так как Ант чувствовал, что его рука, державшаяся за рану, становится будто не его.

Отмораживается. Всплыла у него тревожная мысль. Я ведь не чувствую сейчас боли. Нужно быстрее добраться до кресла. Его спинка защитит от ветра. Может удастся и утра дождаться в нём? Только бы адмирал согласился.

Прошло несколько мгновений: никаких мыслей от разума адмирала не последовало и развернувшись, Ант шагнул навстречу ветру.

На кресло он наткнулся на восьмом шаге, которые он аккуратно считал, сам не зная для чего, ориентируясь по меньшей силе ветра. Себя он уже, практически не чувствовал и развернувшись, буквально, несгибаемо упал в кресло.

Это хорошо, что нет боли иначе бы я, наверное и не дошёл. Всплыла у него грустная мысль.

Он почувствовал себя настолько уставшим, что ему было совершенно всё равно: был сейчас ветер или нет; холодно было или тепло. Его векам даже не пришлось смыкаться, так как они, скорее всего, были смерзшиеся и потому он, просто, провалился в пустоту.

* * *

Ант открыл глаза и тут же прижмурился от достаточно яркого света, идущего, как бы отовсюду. Он понял, что сидит в какой-то неудобной позе. Поёрзав, он устроился поудобнее и почувствовал, что его окружает тепло. Крутя головой, он постарался рассмотреть обстановку вокруг себя. Свет был уже не такой яркий, как ему показалось изначально, но однозначно, что на этой территории уже наступило светлое время суток.

Перед Антом были скалы, между которых была узкая конусообразная расщелина, заканчивающаяся на краю горизонта чем-то жёлтым. Он сидел в достаточно тёплом кресле, которое застряло в этой самой расщелине в самом её низу, где она была самой узкой. К тому же из скалы слева торчал выступ, который, собственно и держал кресло, не давая ему улететь дальше под напором ветра и под которым Анту ночью и удалось пробраться.

Бок! Тут же вспомнил Ант о раненом боке и механически ткнул в него рукой и тут же выгнулся от пронзившей мозг боли.

— Проклятье! — Проскрежетал он сквозь плотно сжатые зубы.

Когда боль несколько утихла, Ант попытался рассмотреть проблемное место своего тела, но что-то увидеть ему не удалось, так как курточка была не порвана.

— Хм-м! — Невольно слетело с его губ, так как он прекрасно помнил, что ночью он чувствовал дыру в курточке и шедшую из раны кровь.

Он разжал ладонь и посмотрел на неё — она была чистой.

Который сейчас час? Как долго я проспал? Попытался подумать он в адрес разума адмирала.

Который сейчас час я знаю так же, как и ты, пилот. То, что наступило светлое время суток, я это вижу твоими глазами. Сколько ты проспал не знаю, но не менее четырёх часов. Возникли у Анта в голове колючие мысли, сгенерированные чужим разумом.

У меня сильно болит бок. Возможно, что сломано ребро или несколько, так как мне трудно дышать. Ты не мог бы опять обезболить меня? Подумал он для непрошенного разума в своей голове.

Нет! Острая мысль больно кольнула мозг Анта. Ночью ты находился на грани жизни, что меня никак не устраивало и мне пришлось поддержать твой бездарный носитель. Сейчас ты, вполне, можешь побеспокоиться о себе. Но советую поторопиться, так как, судя по яркой жёлтой полосе, видимой в конце расщелины, приближается песчаная буря, а насколько я слышал от капитанов, они здесь очень жестокие. Возникли в голове Анта чужие мысли, но уже не такие колючие.

Если ты говоришь о песчаной буре, значит мы на песчаном материке? Значит промышленный комплекс где-то здесь. В мыслях Анта появились восторженные нотки. Выходит, ты знал, что это песчаный материк. Мысленно поинтересовался Ант у разума адмирала.

Нам, просто, повезло. Но где промышленный комплекс — не представляю. Поторопись! Я не хочу, чтобы ты оказался в желудке песчаного червя. Во время песчаной бури они наиболее активны. Появились в голове Анта очередные колючие мысли, сгенерированные чужим разумом.

Проклятье! Ант встрепенулся и механически поджал ноги, будто увидел этого самого песчаного червя, хотя, не имел представления, как он выглядит. Я ведь, совершенно, безоружен. Принялся думать он для разума адмирала злые мысли. Могли хотя бы какое-то оружие дать своим наёмным пилотам. Или их жизнь вам безразлична? В последней мысли его возмущение достигло апогея.

Для всех наёмных пилотов создаются их матрицы после заключения с ними контракта и если пилот погибает, он воссоздаётся в своём до контрактном состоянии. Появилась у Анта в голове чужая колючая мысль, заставившая его плотно сжать зубы от боли. Оружие есть в спинке кресла. Достаточно мощный фраунгер. Траки о нём знают, а наёмникам знать о нём не обязательно. Там же и несколько батарей для него. Последние возникшие мысли были уже не столь колючи и Ант с шумом выдохнул.

Ни о чём больше не думая, он пошарил рукой под креслом и достал все баночки, которые оказались в его нише. Его лицо тут же исказилось гримасой досады: с тоником оказались всего лишь две из них, остальные были пустые. Со злом отшвырнув пустые баночки, Ант открыл одну из двух полных и с жадностью выпив тоник, отшвырнул пустую баночку и сунув полную в карман курточки, резко развернулся и стал ногами на кресло. И...

Ант замер, с миной недоумения на лице, бок, который совсем недавно не давал ему даже спокойно дышать, не болел. Он провёл рукой по ещё недавно бывшей проблемной части своего тела — никакой боли не ощущалось и более того курточка была не порванной и даже невозможно было определить её место ночного разрыва.

Закрыв глаза, Ант тряхнул головой и вновь открыл их — никаких новых изменений ни с ним, ни с его одеждой больше не произошло.

Твоя работа. Грубо подумал Ант в адрес разума адмирала.

Твой носитель — да! Тут же возникла у него в голове чужая колючая мысль. Если твой носитель будет иметь ограниченную функциональность, ты навряд ли доберёшься до промышленного комплекса. Одежда — это высокотехнологичный продукт нашей промышленности. Ткань, из которой она изготовлена способна восстанавливаться при нарушении её целостности. Конечно, в определённых пределах. Следующие возникшие в голове Анта чужие мысли уже были не столь колючи.

— Хм-м! Оригинально. — Невольно произнёс Ант и вновь хмыкнул своей словесной несдержанностью, но уже беззвучно.

Прижавшись животом к спинке кресла, а она была достаточно высока и заканчивалась лишь на уровне его подбородка и потому увидеть её обратную сторону было проблематично и не обращая внимание на достаточно сильный, но уже не такой холодный, как ночью, ветер, поднявшись на цыпочки, Ант принялся шарить руками по обратной стороне спинки кресла, но она оказалась совершенно гладкой и никакого признака на то, что её можно открыть, нащупать ему не удалось, а заглянуть через любую из сторон кресла за обратную сторону его спинки, мешали стенки ущелья, в котором застряло кресло. Попытка Анта добраться до оружия оказалась безуспешной.

— Проклятье! — Опять невольно произнёс он и тут же состроил гримасу досады.

Как открыть нишу в спинке кресла? Отправил он мысль негодования в адрес разума адмирала, стуча правой рукой по обратной стороне спинки кресла.

Она открыта. Тут же возникла у него в голове чужая колючая мысль.

Что за бр-р-р...

Ант прекратил ток своей мысли, вдруг ощутив под правой рукой пустоту. Он встрепенулся и попытался пошарить рукой в этой пустоте, хотя мог, однозначно, утверждать, что ещё мгновения назад её здесь не было — это была достаточно большая ниша. Его рука наткнулась на какой-то угловатый и холодный предмет, который, скорее всего, был металлическим. Взявшись за предмет, он попытался вытащить его из ниши, но предмет был будто приклеен и даже не шевелился.

Если ты открыл спинку кресла, тогда и вытащи предмет из неё, за который я держусь. Зло подумал Ант в адрес разума адмирала.

Здесь я бессилен, так как фраунгер прижат металлическими скобами. Возникла в голове Анта чужая колючая мысль. Уж, постарайся. Последняя возникшая чужая мысль несла в себе, явный, признак насмешки.

Ничего больше не подумав в адрес разума адмирала, Ант покрутил головой, пытаясь придумать, как ему добраться до оружия.

Проще всего, воспользоваться той дырой, через которую я попал на эту сторону ночью. Принялся он рассуждать сам с собой. Только бы ветер не помешал.

Он спрыгнул с кресла и присев, заглянул под него — поток воздуха из дыры был не силён, но, как таковой и дыры уже не было — она оказалась закрытой камнем, видимо притащенным сильным ночным ветром.

— Проклятье! — Невольно сорвалось с губ Анта непонятное ему слово, которое возникало в его разуме само по себе в те моменты, когда он оказывался в затруднённой ситуации.

Он поднялся и обвёл кресло внимательным взглядом: оставалось одно — перепрыгнуть через спинку на обратную сторону, а обратно, уже как повезёт. Забравшись в кресло, он попытался оценить высоту спинки кресла — она было не менее полутора метров и определённо, кресло конструировалось для огромных траков, а не низкорослых наёмников.

Перебравшись через спинку кресла на его обратную сторону оказалось не сложно, а удержаться удалось, став на один из подлокотников, часть которого оказалась со стороны океана.

Оказавшись на обратной стороне и взглянув на спинку кресла, Ант невольно присвистнул: здесь был обрыв и от края спинки кресла до поверхности было не менее двух метров.

Потому я ночью и не нашёл край спинки кресла, а лишь его нижнюю часть. Тут всплыла у него грустная мысль для самого себя.

Покрутив головой, он увидел камень, который закрыл дыру под креслом, которой он воспользовался ночью и шагнув к камню, присел, поставил на него ногу и попытался пошатать, но камень застрял настолько плотно, что даже не шевельнулся.

Оставив камень в покое, Ант поднялся и потерев лоб, принялся за осмотр ниши, в которой было закреплено оружие.

Оружие цивилизации траков, было достаточно внушительных прямоугольных размеров с двумя рукоятками. Закреплено оно было, действительно, двумя большими скобами и как они снимались было непонятно. Нижняя скоба находилась на уровне плеч Анта. Стараясь не свалиться с подлокотника, Ант аккуратно шагнул к нише вплотную, взялся за скобу и попытался потянуть её, но она даже не пошевелилась. Ему ничего не осталось, как лишь хмыкнуть.

И как освободить оружие? Подумал он в адрес разума адмирала, который до сих пор не проявлял, совершенно, никакого интереса к действиям носителя своего разума, будто покинул его.

Нужно потянуть за фраунгер и скобы должны разомкнуться. Тут же возникла в голове Анта чужая колючая мысль, говорящая, что разум адмирала свой новый носитель никак не покинул. И поторопись. Ты слишком медлителен. Возникли у него в голове следующие, совсем не ласковые, чужие мысли.

Дёрнув плечами, Ант стал примеряться, как ему взяться за оружие, так как одну руку подсунуть под него можно было без особых проблем, но выемка в спинке кресла под оружием для другой руки, была высоко.

Подсунув одну руку под оружие снизу, Ант попытался оттянуть фраунгер, но тот лишь чуть шевельнулся, а нижняя скоба так и осталась на месте, по крайней мере, Анту так показалось.

А что если взяться за оружие и стать на край ниши. Вдруг всплыла у Анта мысль для самого себя. Тогда я смогу взяться за оружие двумя руками. Если такой способ не увенчается успехом, даже не представляю, как тогда ещё его можно освободить. Состроив удручающую гримасу, он поднял плечи.

Постояв в таком состоянии несколько мгновений, Ант, будто проснувшись, подтянулся и подпрыгнув, стал одной ногой на край ниши спинки кресла и едва вознамерился взяться второй рукой за фраунгер, как его потянуло в сторону и ему ничего не осталось, как спрыгнуть назад, на подлокотник кресла. Беззвучно хмыкнув, он поменял руки, подсунув под оружие уже другую руку и подпрыгнув, стал на край ниши уже обеими ногами — теперь его никуда не тянуло и он остался стоять на краю ниши.

Подсунув под оружие вторую руку, он потянул фраунгер на себя, но тот не пошевелился. Вновь беззвучно хмыкнув, Ант уже не потянул фраунгер, а чуть дёрнул его — ему показалось, что оружие шевельнулось. Тогда, резко выдохнув, он так же резко, рванул фраунгер на себя и полетел спиной вперёд и вниз.

Падение было жёстким. Единственное, что успел сделать Ант, чуть повернуться в полёте и ударился о твёрдый скальный грунт не спиной, а почти боком, что уберегло его голову от удара, но оружие удержать он не смог и вылетев из рук, оно с грохотом заскользило куда-то ему за голову.

Бок вспыхнул, будто к нему поднесли раскалённый железный прут. Превозмогая боль, Ант поднялся и осторожно провёл рукой по курточке — она была порвана. Он опустил взгляд, чтобы визуально оценить её порчу. Его брови тут же выгнулись высокими дугами — материя курточки буквально, росла на глазах, соединяясь на разрывах в единое целое. Тоже самое происходило и с брюками.

Беззвучно хмыкнув, Ант прекратил осмотр своей одежды и приподняв голову, принялся осматриваться, ища оружие. Наконец, после некоторого метания взглядом по сторонам, ему удалось увидеть фраунгер. Его сердце невольно сжалось, оружие вертясь и петляя, скользило вниз по пологому склону в сторону большого жёлтого круга.

Песчаная топь. Мгновенно всплыла у Анта тревожная мысль и сорвавшись с места, забыв о боли в боку, он побежал вслед за скользящим одеть его. осматриваться, ища глазами оружие.ти боком, чтружием, мысленно отправляя в свой адрес нелестные эпитеты, за то, что слишком долго занимался осмотром одежды, вместо того, чтобы побеспокоиться о потерянном фраунгере.

Как Ант ни торопился, но фраунгер оказался около песчаной топи раньше и подпрыгнув на какой-то неровности, опустился на жёлтое пятно топи и замер. Ант, буквально, похолодел. Ему до песчаной топи оставалось ещё не менее десятка широких шагов бега. Фраунгер начал уменьшаться в размерах, будто растворяться в песке. Сделав свои шаги, насколько смог, широкими, Ант добежал до песчаной топи и с разбега, буквально нырнул в неё и схватив уже, практически, скрывшееся в песке оружие, развернулся и отчаянно работая локтями и коленями, выполз на скалистый берег.

Вполне достойно, пилот. Тут же появилась у Анта в голове чужая, совсем не колючая мысль.

Ничего не ответив, Ант поднялся и отойдя от песчаной топи на приличное расстояние, приподнял и механически потряс фраунгер, будто таким образом намеревался вытрясти из него песок, но никакого песка из оружия не высыпалось, так как оно, собственно, не имело видимых отверстий. Затем Ант занялся осмотром оружия и не найдя в нем каких-то из.ъянов, принялся за его изучение.

Фраунгер был весом и чтобы его держать в руках на весу, однозначно, нужно было обладать достаточной силой.

Тогда Ант сел на скальную поверхность грунта и положив оружие себе на колони принялся дёргать за все выступы на оружии. Его поиск увенчался успехом — один из выступов открыл нишу в которой лежала свёрнутая лента с карабином на конце. На противоположном конце фраунгера тоже был выступ и Ант уже со знанием дела сдвинул выступ и достав из ниши более короткую ленту с таким же карабином, сцепил карабины и повесив фраунгер на шею, поднялся. Тяжесть чувствовалась, но всё же рукам теперь стало гораздо легче. Осталось научиться стрелять.

Несомненно, утончающаяся часть фраунгера должна была быть стволом, более массивная — его тыльной частью. Оружие, по всей видимости, было или лучевым или энергетическим, так как никакого отверстия его ствол не имел. Никаких спусковых крючков, на которые нужно было нажимать для выстрела, которые были в памяти Анта, ему найти не удалось, через всю переднюю рукоятку простиралась узкая зелёная полоса

Определённо, это батарея. Появилась у Анта догадка. А зелёная полоса, ни что иное, как величина заряда батареи и если она через всю рукоятку, значит батарея заряжена полностью. Это хорошо.

Ант, вдруг, остановил ток своих догадок, но никаких чужих мыслей у него в голове не появилось и он продолжил осмотр оружия.

Задняя рукоятка была вообще без выступов, но достаточно шершавой, видимо для того, чтобы руки не соскальзывали с неё. И потому, как из фраунгера можно было сделать выстрел, было непонятно.

Ант вновь принялся жать и дёргать за все подряд торчащие выступы вокруг рукояток. Один из рычажков, около передней рукоятки, вдруг, сдвинулся и вместе с ним сдвинулась и зелёная полоса на рукоятке — она стала шире. Беззвучно хмыкнув, Ант сдвинул рычажок дальше — зелёная полоса стала шире.

Губы Анта вытянулись в широкой усмешке — это, несомненно, был регулятор мощности выстрела.

Он сдвинул регулятор до упора и зелёная полоса расширилась на всю рукоять. Вернув регулятор в исходное пои зелёная полоса расширилась на всю рукоять. зелёная полоса на рукоятке — она для того, чтобы руложение, Ант принялся более внимательно изучать другие выступы, уже не только давя на них и дёргая, но и пытаясь двигать и один из них, над задней рукояткой сдвинулся вверх и в рукоятке открылось круглое отверстие. Сунув в отверстие палец, Ант попытался надавить на стенку отверстия — она шевельнулась. Он надавил сильнее, но стенка вновь лишь чуть шевельнулась.

— Проклятье! — Невольно вырвалось у него всё тоже непонятное слово.

Тогда, прижав фраунгер тыльной частью к себе, Ант приложил максимум усилий к шевелящейся стенке отверстия: шевельнувшись, стенка, тихо щёлкнув, резко провалилась и прошелестевший тонкий красный луч, вышедший из тонкой части фраунгера, заставил Анта вздрогнуть и отпустить найденный спусковой механизм, который с таким же тихим щелчком вернулся в исходное положение.

Беззвучно хмыкнув, Ант поднял голову и покрутил ею, пытаясь увидеть, куда попал выпущенный из оружия заряд, но никаких признаков его воздействия на что-то, нигде не просматривалось.

Видимо, нужно увеличить мощность выстрела. Всплыла у него мысль для самого себя и выставив большой палец руки, державшейся за переднюю рукоятку, он сдвинул рычажок, расширяющий зелёную полосу так, что зелёная полоса расширилась примерно до середины рукоятки и опять нажал на спусковой механизм.

Теперь он уже вздрогнул не от громкого шелеста толстого и яркого красного штриха, выскочившего из передней части фраунгера, а от того куда он попал — спинка кресла буквально взорвалась и разлеталась дымящимися кусками во все стороны и один из кусков летел точно в Анта. Отпустив спусковой механизм, Ант поспешно отступил в сторону и тут же ударившись о скалу, в том месте где он только что стоял, предмет, громко тарахтя покатился в сторону песчаной топи.

Повернув голову, Ант понаблюдал за ним: попрыгав на неровностях скального грунта, предмет остановился у самого края песчаной топи, закачавшись на какой-то неровности.

Лицо Анта вытянулось в мине любопытства, которое тут же сменилось гримасой тревоги: предмет показался ему знаком. Опустив оружие, он быстрым шагом направился к балансирующему предмету и подойдя наклонился и подставил под него руку и когда предмет лёг в неё, поднял его и поднёс к лицу.

— Проклятье! — Тут же слетело с его губ громкое слово — несомненно, это была одна из запасных батарей для фраунгера, о которых некогда мысленно сообщил ему разум адмирала.

Батарея изобиловала небольшими вмятинами, но её целостность, на вид, нарушена не была.

Сколько запасных батарей было в кресле? С досадой подумал Ант в адрес разума адмирала?

Не менее четырёх. Тут возникла у него в голове чужая колючая мысль.

Проклятье! Я кажется их уничтожил. Ант состроил гримасу досады. Случайно одна уцелела. Побита вся, но кажется не разгерметизировалась. Мысленно поделился он своими наблюдениями с разумом адмирала.

Вижу! Чужая мысль больно кольнула мозг Анта, заставив его лицо исказиться гримасой боли.

Я ещё уничтожил и спинку кресла. Отправил Ант в адрес разума адмирала мысль полную грусти. Мог бы и подсказать, как пользоваться оружием. Тогда всё осталось бы целым. Уже со злой мыслью подумал он в адрес чужого разума.

Тебе стоит быть более внимательным, как к окружающим тебя предметам, так и к самому себе. Твой носитель не способен регенерировать свои ткани быстро и в нужном количестве и мне приходится штопать его дыры, расходуя его массу. Может наступить такой момент, что следующую дыру в нём и штопать будет нечем. Будь аккуратнее. Чужие мысли настолько больно кольнули мозг Анта, что он, плотно сжав зубы, выгнулся, едва сдержав стон.

Больше ничего не думая в адрес непрошенного колючего разума, Ант сунул батарею в свободный карман курточки и развернувшись, направился к креслу, из остатка спинки которого выходили несколько струек дыма и доносилось потрескивание, по пути крутя головой и осматривая поверхность скалы, в надежде увидеть ещё хотя бы одну из батарей, но никаких предметов, похожих на неё, нигде не просматривалось.

Хорошо, что я догадался забрать запасную баночку с тоником. Всплыла у Анта довольная мысль для самого себя.

Увесистый фраунгер тянул голову вниз и при каждом шаге стучал по животу, мешая идти. Не зная, повинуясь какому инстинкту, Ант передвинул его так, что он оказался за спиной, вися не на шее, а на плече. Идти стало заметно легче.

Подойдя к креслу, он широко улыбнулся — попасть на обратную сторону ущелья теперь не представляло проблемы. Сняв фраунгер и бросив его на сидение кресла, Ант, аккуратно взявшись за край кресла, стал на заклиненный под креслом булыжник и чуть присев подпрыгнул и перелетев через остатки дымящейся спинки, стал ногами на сидение кресла и в следующее мгновение уже спрыгнул вниз. Взяв оружие и повесив его на спину, он принялся в очередной раз осматриваться: ущелье, расширяясь, двумя тёмными стенами уходило вдаль, трансформируясь в далёкую жёлтую полосу и как показалось Анту — жёлтая полоса, с момента его пробуждения стала заметно ярче, хотя света нисколько не прибавилось, день, как был серым, таким и остался.

Глубоко и протяжно вздохнув, механически поправив за спиной фраунгер, Ант, постояв некоторое время и не получив от чужого разума никаких мыслей, быстрым шагом направился по ущелью, в сторону далёкой жёлтой полосы.

2

Идти было достаточно легко, даже несмотря на то, что скальный грунт изобиловал большим количеством неровностей и Анту, порой, приходилось их обходить до одной из стен ущелья, а иногда и взбираться на торчащие из дна ущелья надолбы. Воздух был свеж и даже слишком прохладен и несмотря на активное движение, Анту пришлось застегнуть все застёжки на курточке, благо, она очень хорошо сохраняла тепло тела и через какое-то время, согревшись, он уже перестал передёргиваться от проникающего под курточку холода. Жёлтая полоса оказалась гораздо дальше, нежели виделась в начале пути и приближалась медленнее, чем Анту хотелось бы.

Ни о чём не думалось. Был безмолвен и разум адмирала, будто уснул, что полностью устраивало Анта, так как ему сейчас не хотелось вести никакого обмена мыслями ни с кем.

Вместе с расширением приближающейся жёлтой полосы, расступались и стены ущелья, одновременно становясь выше и Анту уже приходилось порой делать достаточно длинные петли, чтобы обойти возникшее на пути препятствие. Никакой растительности на стенах ущелья не было, даже мох на них не рос и они были абсолютно голыми, какого-то серо-коричневого цвета в сумеречном свете дня. Не встречалось и никакой живности, видимо голые каменные стены ущелья были не совсем удобным местом для их жизни.

Перемены в ландшафте произошли так внезапно, что Ант едва не поплатился своей беспечностью: дно ущелья, вдруг, резко пошло вниз и Ант едва не свалился, уже занеся ногу над пустотой и лишь в последний момент успев схватиться за торчащий из дна ущелья высокий выступ, который больно резанул его по пальцам.

— Проклятье! — Механически вырвалось у него, привязавшееся к нему, непонятное выражение и приложив достаточное усилие, он вернул висящую над пустотой ногу на твёрдую поверхность ущелья.

Сделав шаг назад, он отпустил выступ — ладонь неприятно горела. Он посмотрел на неё: два пальца были порезаны и из ран сочилась кровь. Состроив гримасу досады, Ант прижал ладонь к курточке и закрутил головой осматривая открывшийся перед ним новый ландшафт.

Стены ущелья резко ушли в стороны, а дно резко уходило вниз и там внизу, метрах в тридцати разливалось яркое жёлтое море. Настолько яркое, что казалось над этой местностью взошло солнце и день уже был не сумеречный, а вполне нормальный, каким день и должен был быть.

Песчаный океан был тих и спокоен. Никаких признаков песчаной бури не наблюдалось и даже уходящие во все стороны барханы были совершенно спокойны и безмолвны. Не наблюдалось никаких признаков и промышленного комплекса траков и в какой он мог быть стороне, можно было лишь гадать. И как показалось Анту: его путешествию пришёл конец, дальше идти было некуда.

И как тебе зрелище? Наконец нарушил своё мысленное молчание Ант, думая в адрес разума адмирала, незаметно для себя перейдя в обращении к нему, на ты.

Пустыня. Не вижу ничего особенного. Тут же возникла в голове Анта чужая колючая мысль.

Где промышленный комплекс? В какой стороне? Подумал в адрес чужого разума Ант, окрашивая мысли чувством досады.

Не имею представления. Тут же возникла у него в голове чужая обескураживающая мысль.

— Ну и ну! — Невольно вырвалось у Анта словесное выражение.

И что дальше? В возникшей в адрес разума адмирала мысли Анта, к досаде добавилось явное раздражение.

— Какой же ты адмирал, если не знаешь пространства своей планетной системы! — Распаляясь от возможной безысходности, уже выкрикнул Ант.

Я бы не был столь категоричен. Всплывшая в голове Анта чужая мысль очень больно кольнула его мозг. Я хорошо знаю пространство Дайранской планетной системы, но на Туэте не был ни разу, но карту его поверхности видел. Адмиралом я стал всего лишь около двух лет назад, а до этого был капитаном трея и моей прерогативой была защита Уроканы. Одним из основных критериев моего назначения, было не только наличие у меня достаточно сильного психотронного поля, такое поле есть, практически, у всех траков, но и моя способность, в достаточной мере, управлять им, что могут, далеко, не все траки. В этом ты имел возможность убедиться, хотя тебе это знать и не зачем. Чужие мысли больно кололи мозг Анта, заставив его схватиться за голову руками, будто таким образом её можно было удержать от раскола.

— Убедился. В полной мере. Если ты не прекратишь пырять в мой мозг свои иглы, то совсем скоро некому будет убеждаться в твоих способностях. — Заговорил Ант. — Такое впечатление, что мой череп сейчас треснет и мозг взорвётся.

Ты вынуждаешь меня забывать о твоём дрянном носителе. Если научишься хотя бы стандартно выстраивать свои мыслительные токи, я буду более сдержан. Возникли в голове Анта вполне терпимые чужие мысли. А сейчас вернись назад. Где-то в середине пути, справа, а теперь слева, я видел зацепившийся за одни из уступов тёмный предмет. Уверен, это парус, который мы потеряли при посадке. И если даже он повреждён, надеюсь, у тебя достаточно разума, чтобы с его помощью подняться над горами и сориентироваться с направлением для поиска промышленного комплекса. И поторопись, если не хочешь ещё одну холодную ночь провести в этом ущелье.

Мысли разума адмирала вновь больно кольнули мозг Анта, но лишь состроив гримасу досады, он решил не посылать в адрес чужого разума мыслей своего недовольства.

— Да, гард адмирал. — Негромко произнёс Ант и развернувшись, направился в обратный путь, внимательно осматривая скалы с левой стороны своего пути.

* * *

Парашют, почему-то называемый разумом адмирала парусом, Ант увидел, как тот и предполагал, примерно посередине пути по ущелью. Парус, большим тёмным прямоугольным пятном лежал, достаточно, высоко на скале. Ветра сейчас в ущелье, почти не было и парус лишь едва заметно трепетал. К нему вела, практически, вертикальная стена, взобраться по которой Анту можно было даже и не мечтать.

Остановившись напротив паруса, Ант покрутил головой, осматривая скалы по обе стороны от паруса: все они были высоки, с такими же вертикальными стенами, взобраться вверх по которым без специального снаряжения было, совершенно, невозможно.

Болван! Мог бы и сам заметить.

Отправил Ант нелестный эпитет в свой адрес, медленно идя вдоль скалы, пытаясь понять, каким образом можно на неё взобраться, но пройдя некоторое расстояние и развернувшись, он, вдруг, осознал, что поторопился с нелестным эпитетом для себя — с той стороны, с которой он шёл от кресла, парус был едва заметен, так как этот участок скалы несколько выступал из скальной гряды и парус лежал на его внутренней стороне, делаясь едва заметным. Но всё же признал, что разум адмирала оказался более внимателен.

Не увидев никакого способа, чтобы добраться до паруса по отвесной стене, Ант вплотную подошёл к скале и задрав голову принялся всматриваться в парус, в надежде увидеть, как он умудрился зацепиться, за казалось, гладкую стену. И... Сердце Анта вздрогнуло — между лёгкими трепетаниями паруса, он, вдруг, увидел торчащий из стены достаточно длинный тонкий выступ, своего рода палец, за который и зацепилась парусная конструкция.

Беззвучно хмыкнув, Ант вытянул губы в широкой усмешке: добраться до этого выступа, так же как и до паруса, никакой возможности не было.

Опустив голову, он потёр рукой лоб и механически поправил рукой сползший со спины фраунгер, который висел сейчас, как-то неуклюже. Занятый осмотром скалы, он и не заметил, как оружие оказалось в таком неудобном положении.

А если выстрелить по выступу из фраунгера? Вдруг появилась у Анта мысль о возможном решение проблемы, его брови поднялись.

Ант передвинул фраунгер на грудь, взялся за него обеими руками, направил, то на появляющийся, то исчезающий под парусом выступ и замер в нерешительности.

Если парус загорится и не упадёт? Он состроил гримасу досады и сдвинул регулятор мощности выстрела на минимум. Но навряд ли я таким слабым выстрелом разобью выступ. Тут же всплыла у него мысль неуверенности и он сдвинул регулятор мощности, так, что зелёная полоса заняла треть поверхности передней рукоятки. Достаточно ли?

Беззвучно хмыкнув, Ант ещё чуть увеличил мощность выстрела и замер в ожидании появления выступа — парус, будто осознав намерение человека и желая непременно ему помочь, встрепенулся, открывая выступ. Не раздумывая, Ант нажал на спусковой механизм фраунгера.

Блеснула жирная красная молния и в тот же миг парус закрыл собой выступ.

Прошло несколько мгновений, ничего не происходило.

— Проклятье!

Невольно произнёс Ант, совершенно, не понимая, что происходит: парус больше не трепетал и не горел, будто не желая больше потворствовать человеку и потому выступ был больше не виден.

И что теперь? Всплыла у Анта мысль досады. Может выстрелить наугад? Большей мощностью? Какая разница, сгорит парус или нет, если он всё равно не доступен.

Глубоко и протяжно вздохнув, он сдвинул регулятор мощности до упора и поплотнее прижав фраунгер к плечу, напряг палец, лежащий на механизме спуска и... Мелькнувшая перед его лицом чёрная молния больно вошла ему в голову...

* * *

Ант открыл глаза. Было темно. Он лежал на спине на чём-то очень твёрдом. Голова болела так, будто её сжимали железные тиски и она должна была вот-вот лопнуть.

Чёрная молния! Я ослеп! Всплыли у него вялые мысли полные тревоги.

Ант попытался поднять руку, чтобы потрогать глаза, но его рука лишь едва шевельнулась.

Проклятье! Я обездвижен. Всплыла у него мысль ещё большей тревоги. Мог бы и помочь. Подумал он в адрес чужого разума.

Прошло несколько мгновений, но никаких чужих мыслей у него в голове не появилось. Ант невольно состроил гримасу недоумения.

Гард адмирал. Мне нужна помощь. Послал он уже более резкую мысль в адрес разума адмирала.

Прошло ещё несколько мгновений, но никой сторонней мысли в голове Анта так и не появилось.

Вдруг лёгкое дуновение ветра коснулось лица Анта и пространство перед ним как бы посерело.

Я вижу! Молнией мелькнула у Анта, будоражащая его разум, мысль.

Он попробовал шевельнуться и это у него получилось. Тогда он попробовал шевельнуться более энергично и тут же почувствовал, как что-то поползло по его телу.

Песчаный червь! Появилась у него тревожная мысль и его сердце, буквально, остановилось, дыхание замерло и его веки невольно сомкнулись.

Нечто ползло по телу Анта, а он лежал не шевелясь, ни о чём не думая и не дыша. Резко скользнув, нечто исчезло.

Подождав несколько мгновений, Ант открыл глаза: было светло. Он лежал на спине, смотря на бегущие над ним серые облака. Ничто больше не давило и не ползло по его телу, хотя голова продолжала находиться в железных тисках. Ант попробовал пошевелить руками, ногами — они послушно исполнили его желание. Тогда, напружинившись, он резко сел. Подбородок тут же уперся в грудь. Поднять голову сил не было. Тогда Ант попытался осмотреться исподлобья: что-то тёмное неторопливо ползло от него прочь.

Песчаный червь чёрный? Странно! Всплыла у него мысль недоумения. Он же будет как...

Червь вдруг приподнялся над поверхностью, по которой полз и плавно опустился назад.

Летающий...

Парус! Молния догадки встрепенула Анта и буквально, забыв о тяжёлой голове, он вскочил и бросился к уползающему от него парусу, но его ноги, вдруг, перестали его слушаться, остались где-то сзади и он полетел вперёд. Падение было жёстким. Тысячи искр брызнули из глаз Анта и вновь наступила темнота...

Ант открыл глаза. Он лежал в темноте, лицом вниз , на чём-то мягком с вытянутыми вперёд руками. Лицо неприятно горело, голова всё ещё была сжимаема тисками, но уже не столь мощными, как до падения.

Проклятье! Тут же всплыла у Анта мысль досады. Ноги! Что с ними?

Торопись пилот. Чужая острая мысль больно кольнула мозг Анта, заставив встрепенутся. Близится песчаная буря. Температура опустится ниже критической. Кресло выведено из строя и твой носитель умрёт без дополнительной защиты.

Следующие колючие мысли были уже не столь колючи, но они заставили Анта приподняться на руках и медленно покрутить головой, осматриваясь: он лежал на краю какого-то чёрного трепещущегося полотна, вытянувшись едва ли не в струнку; определённо, что-то держало его за ноги и более того, он вытягивался в струнку всё больше и больше.

Песчаный червь!

Острая мысль заставила его сердце затрепетать. Дёрнувшись, он попытался выдернуть ноги из пасти червя, но они лишь чуть шевельнулись. Тогда он сделал попытку перевернуться, но лишь смог лечь на бок.

Ты слишком озабочен песчаным червем. Ты его ещё не видел, а уже боишься, будто это самое большое зло в твоей жизни. Он живёт в песке, а не в горах. Чужие мысли вновь больно кольнули мозг Анта.

Гард адмирал! Я тебя звал на помощь, но ты не откликнулся и теперь пытаешься меня упрекать в моих страхах. Я всего лишь обычный человек и подвержен им. Зло подумал Ант в адрес чужого разума, одновременно копошась и пытаясь понять, что с его ногами.

Наконец, опираясь на руки, ему удалось подтянуться и сесть. И...

Его лицо исказилось гримасой досады — его ноги заплелись в ремне фраунгера, который одновременно, тем же ремнем зацепился за выступ, торчащий из дна ущелья.

Ант попытался подтянуть себя к оружию, так как ноги, без помощи рук, выпутать было невозможно, как и освободить фраунгер, Но едва он привстал, как парус, на котором он сидел встрепенулся и Ант почувствовал, как он начал уползать от него.

Проклятье! Он плюхнулся на парус, останавливая его весом своего тела. И что теперь? Задал он себе мысленный вопрос.

Он попытался оглянуться, чтобы оценить состояние паруса, на краю которого сидел — это вполне сносно получилось. Его брови выгнулись в недоумении: во-первых — голова у него, почти не болела; во вторых — парус был изрядно изорван и к тому же его рваные края достаточно сильно трепетали и только сейчас, Ант почувствовал, что ветер значительно усилился и стало заметно прохладнее.

Проклятье! Всплыла у него мысль досады для самого себя.

Ант отвернулся и взявшись за край паруса обеими руками, попытался согнуть ноги, чтобы подтянуть себя к запутавшемуся оружию. Ему, вдруг, показалось, что выступ, за который зацепился фраунгер, шевельнулся. Тогда он принялся дёргаться более энергично, выступ начал шевелиться все больше и больше и в какой-то момент, вдруг, перекатился в сторону, потащив за собой фраунгер и одновременно ноги, стягивая его с паруса.

— Ай-й! Ой-й! — Запричитал Ант ползя вслед за оружием, отчаянно пытаясь руками удержать своё сползание с паруса.

И всё же выступ, который оказался камнем, видимо решил сжалиться над человеком и перекатившись ещё раз, вдруг, освободил ремень фраунгера. Ант мгновенно согнул ноги, подтаскивая оружие к себе.

Продолжая одной рукой держаться за край паруса, второй он быстро освободил ноги и взяв фраунгер, перевернулся и став на колени, резким движением поднялся.

— Фу-у-у! — Шумно выдохнул он, пытаясь осмотреть себя в поиске каких-то изъянов в своей одежде, так как прохлада дующего ветра ощущалась весьма значительно и ему казалось, что его курточка порвана и потому ветер беспрепятственно проникает к его телу, но одежда, на первый взгляд, изъянов не имела.

Вдруг он заметил какие-то красно-коричневые потёки на курточке.

Странно! Состроив гримасу недоумения, Ант покрутил головой, но никакого предмета, могущего окрасить его одежду в такой странный цвет, не наблюдалось.

Подняв плечи, он поднял руку и провёл ею по волосам и едва она оказалась где-то около затылка, как острейшая боль, вошедшая в его мозг, заставила крепко сжать зубы, выгнуться и простонать.

Прошло немало времени, пока боль отступила. Ант принялся аккуратно ощупывать голову и чем дольше он водил по ней пальцами, тем тревожней становилась гримаса на его лице.

Проклятье! Да у меня же изрядного куска черепа нет. Всплыла у него мысль удивления, окрашенная изрядной долей тревоги. И я остался жив после этого. Странно. Подумал он для самого себя.

Ничего странного нет. Чужая мысль больно кольнула его мозг. Ты был чрезвычайно опрометчив, выстрелив по выступу, державшему парус. Хотя решение было верным, но исполнено крайне бездарно. Отколовшийся кусок выступа попал тебе в голову. Пострадало не только твоё информационное поле, но и я потерял часть своего. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить тебя открыть глаза. Странно не то, что ты остался жив, а то, как вообще такой, крайне ущербный и несовершенный носитель, имеет место быть. Возник у Анта сонм чужих колючих мыслей.

А кто я есть? Какая моя цивилизация, создавшая такой несовершенный носитель? Где моя планета, мой дом? Со злом подумал Ант в адрес чужого разума.

Я не знаю, с какой ты планеты и какая цивилизация на ней живёт. Вас, двух, прислал Соннот, чтобы закрыть образовавшуюся брешь из пилотов, а заодно, видимо, чтобы проверить вашу цивилизацию на пригодность к заключению с вами контрактов. Где он вас нашёл, меня это не интересовало, да и спорить с Соннот бессмысленно — он всегда прав. Здесь нет другого носителя и у меня нет выбора. Займись парусом, а не пустым мышлением, от которого здесь нет никой пользы. Получил Ант очередной сонм чужих колючих мыслей.

Прекратив ток своих мыслей в адрес разума адмирала, Ант опустил голову и принялся осматривать трепещущийся парус, на котором стоял.

Что можно соорудить из этой рваной тряпки? Углубился он в невольные размышления сам с собой. Нет ни одной стропы. Такое впечатление, что это вырванная из парашюта его середина. Нужно иметь недюжинную силу, чтобы разорвать такую плотную материю. Значит стропы тоже где-то должны висеть.

Ант поднял голову и принялся осматривать окружавшие его стены ущелья, но нигде, ничего, что напоминало бы парашютные стропы, не находилось. Странно! Состроив гримасу недоумения, он поднял плечи.

Нет ничего странного. Вдруг возникшая у него в голове чужая колючая мысль, заставила его вздрогнуть. Насколько я вижу твоими глазами, по характерным разрывам парусной ткани, парус мог иметь контакт с пастью песчаного червя. Когда кресло после жесткой посадки поволокло и оно застряло в расщелине, чтобы его не разбило, я отстегнул парус и он, скорее всего, гонимый ветром ущелья, улетел в пустыню, где, видимо и попал в пасть песчаному червю. Утром ветер уже дул по ущелью в обратную сторону и притащил остатки паруса в ущелье. Это моё предположение, основанное на видении окружающего пространства твоим несовершенным зрением. Возник в голове Анта очередной сонм чужих колючих мыслей.

Или мозг Анта уже начал адаптироваться к колкости мыслей чужого разума, или же сам чужой разум адаптировался к своему новому носителю, но его мысли уже были не столь колючи и Ант воспринимал их появление уже не строя слишком болезненные гримасы.

Ант опустил голову и ещё раз обвёл взглядом рваный край паруса — его трепещущиеся куски материи, в основном, имели характерный треугольный вид, будто кто-то сложил парус и поработал с его краями огромными ножницами, вырезая его середину.

— Ну и ну! — Ант невольно передёрнулся.

Вдруг Ант увидел, что через центр паруса проходит какая-то тёмная полоса. Шагнув к ней, он присел и провёл по ней рукой: скорее всего это был тот же материал, из которого был скроен и парус, только свёрнутый в несколько слоёв и каким-то образом скреплён, так как характерного швейного шва по краям полосы не чувствовалось. Анту показалось, что полоса как-то не плотно прилегает к поверхности паруса. Он попытался подсунуть под неё руку и она подлезла под неё безо всяких проблем. Он приподнял руку, а вместе с ней приподнялась и полоса.

Хм-м! — Невольно вырвался у него возглас озабоченности.

Ант ещё раз покрутил головой, осматривая парус и понял, что такая полоса идёт по всему периметру середины паруса, как бы защищая эту середину и эта середина, практически, не повреждена, лишь одна небольшая дыра наблюдалась в ней.

Став на колени и отложив фраунгер в сторону, Ант принялся ползать по парусу, ведя рукой по полосе периметра: на удивление, по периметру полоса была надёжно прикреплена к полотну паруса. Выходило, что не прикреплённой была лишь полоса, идущая через середину. Поднявшись, Ант, состроив мину озабоченности, принялся крутить головой, вновь и вновь осматривая середину паруса, на которой стоял и вдруг, ощутил, что начал мёрзнуть, видимо шевеление, как-то согревало его.

Передёрнувшись уже от холода, он приподнял руку, намереваясь провести ею по голове, но тут же вспомнив о ране, опустил руку. Она скользнула по курточке и он , вдруг, почувствовал боль боку, на уровне кармана курточки. Состроив гримасу недоумения, он сунул руку в карман и достал из него запасную батарею для фраунгера.

— Проклятье! — Невольно вырвалось у него.

Швырнув батарею в сторону лежащего оружия, он погладил ноющий бок.

Видимо, когда падал батарея упёрлась в бок. Всплыла у него мысль досады для самого себя. Что же это адмирал не стал его залечивать? Всплыла у него двусмысленная мысль, как для себя, так и для чужого разума.

Прошло несколько мгновений, но чужой разум никак себя не проявил.

Беззвучно хмыкнув, Ант сунул руку в другой карман курточки и достал из него достаточно примятую баночку с тоником. Баночка была влажной. Анту тут же захотелось нестерпимо пить.

— Проклятье! — Вырвалось у него в очередной раз.

Взяв баночку в другую руку, он опять сунул руку в карман курточки, где лежала баночка, внутри было сыро, но бок напротив кармана не болел.

Состроив гриму досады, Ант вытащил руку из кармана и поднёся баночку к глазам, покрутил её: в том месте, где была защёлка, из баночки выскакивали и лопались крохотные светлые пузырьки.

Ант потряс баночку — в ней слышно забулькало, показывая, что она уже не полная, но ещё и не пустая.

Глубоко и протяжно вздохнув, он нажал на защёлку, она хрустнула и в баночке появилось отверстие. Никого бурного шипения не наблюдалось. Ант поспешно поднёс баночку к губам и... Остановился он лишь тогда, когда ему в рот, вместо влаги, попал лишь воздух. Не раздумывая, он отшвырнул пустую баночку в сторону и провёл языком по влажным губам: терять даже влагу с губ, он не хотел.

Если завтра к вечеру не доберусь до нормальной воды, то никакой разум, никакого адмирала мне не поможет. Всплыла у него грустная мысль для самого себя.

Никакой чужой мысли в ответ не последовало.

Беззвучно хмыкнув, Ант в очередной раз занялся осмотром паруса, но уже с творческим подходом. К своему немалому удивлению, он отметил, что середина паруса имеет форму вытянутого четырёхугольника, состоящего как бы из двух треугольников, сходящихся основаниями под центральной полосой и вершинами наружу. Причём, одна из вершин имела что-то, вроде внутреннего угла.

Если обрезать центральную часть по периметру полос, то получится весьма неплохая конструкция. Углубился Ант в размышления для самого себя, забыв о чужом разуме. Дельтаплан! Вдруг всплыло у него неизвестно из каких глубин его памяти непонятное слово и неожиданно он увидел внутри своей памяти парившую в воздухе конструкцию, весьма похожую на центральную часть паруса лежащего перед ним. И более того, он вдруг, ясно представил, как может быть устроен этот самый дельтаплан, будто когда-то сам его конструировал. Если подсунуть фраунгер под центральную полосу и закрепить петлёй, то сам он послужит перекладиной для меня. Принялся согласовывать Ант конструкцию дельтаплана из своей памяти с реальным парусом, лежащим перед ним. Вот ещё бы привязать к концам этих треугольников верёвки, то, несомненно, можно было бы управлять моим дельтапланом, загибая его концы. Верёвки можно сделать из этого же паруса, нарезав полос из него. Но чем? Он механически поднял плечи. У меня ведь никакого ножа нет. Если только сбегать к креслу и поискать в нём какой-либо о. го. но было бы управлять моим дельтопланомти парившую в воздухе консстрый предмет. Проклятье! Подняв голову, Ант посмотрел в небо, оно было затянуто серыми тучами, отчего и день был серым и даже каким-то унылым. Как скоро наступит ночь? Не менее получаса я провозился после сна, чтобы достать фраунгер и научиться им пользоваться. Принялся он за калькуляцию сегодняшнего дня. Не менее полутора часов ушло, чтобы добраться до пустыни, ещё около получаса, чтобы найти парус и определённо, уже полчаса топчусь по нему. Значит три часа или около того. А сколько я провалялся в отключке? Определённо не менее часа. Значит уже полдня прошло в пустую. Нужно поторопиться. Он наклонился к фраунгеру, но тут же выпрямился. А кому он, кроме меня, здесь ещё нужен. Пусть лежит, иначе мой будущий дельтаплан улетит без меня. Губы Анта вытянулись в широкой усмешке. Можно дополнительно прижать парус свалившимся на меня камнем.

Он повернулся и подойдя к упавшему на него со стенки ущелья камню, несколькими резкими движениями закатил его на парус и выпрямившись развернулся в сторону края ущелья, где стояло кресло, намереваясь немедленно направиться туда.

Никуда идти не нужно. Неожиданно возникшая у Анта в голове чужая острая мысль, заставила его вздрогнуть.

Проклятье! Невольно всплыло у него непонятное ему слово. Я совсем о нём забыл.

Я это понял и потому решил напомнить о себе. Заскользили у Анта в голове чужие колючие мысли. Фраунгер может служить прекрасным ножом. Это уникальный продукт высоких технологий, который состоит не из одного вида оружия, а из двух: лазерного, с которым ты отчасти уже знаком и спиралонового. И если лазер, в основном предназначен для борьбы с предметами неорганического происхождения, то спиралоновый генератор воздействует, исключительно, на биологические объекты, превращая их в пыль или даже в ничто. Где находится управление лазером тебе уже известно. Единственное, что ты ещё не знаешь: между двумя рукоятками находится регулятор режима работы лазера. Сейчас он сдвинут в крайнее переднее положение и соответствует самому мощному импульсному режиму работы лазера, а если его сдвинуть в другое крайнее положение, то лазер перейдёт в непрерывный режим работы и им можно без проблем резать любые предметы. Управление спиралоновым генератором находится с обратной стороны фраунгера. Передний регулятор его мощность; средний — режим, от импульсного, до непрерывного, а тот, что над задней рукояткой является переключателем вида ведения стрельбы: лазер, спираль или оба вида одновременно. Спиралоновый генератор очень прожорлив и одна батарея позволяет выпустить из фраунгера всего лишь шесть спиралей полной мощности, тогда, как лазером, в своём самом мощном импульсном режиме, она позволяет произвести тридцать выстрелов. Имей это ввиду, когда перед тобой окажется настоящий враг. Теперь ты знаешь о фраунгере всё, что знает каждый трак.

Ток колючих мыслей в голове Анта угас. Состроив гримасу удивления, он развернулся и подойдя к фраунгеру, поднял его и принялся в очередной раз изучать, уже руководствуясь только что полученной информацией.

Найдя все озвученные переключатели, Ант, однако, не стал их трогать, за исключением переключателя управления лазерным лучом. Сдвинув его на край противоположной стороны, он направил оружие на стенку ущелья и нажал на спусковой механизм — и тут же тонкий красный луч упёрся в стенку. Из места контакта заструился лёгкий дымок.

Неплохо. Ант покрутил головой и отпустив спусковой механизм, принялся за ещё один осмотр паруса.

Шагнув к полосе периметра, он опустил ствол фраунгера вниз и нажал на спусковой механизм — вырвавшийся из оружия красный луч упёрся в парус, достаточно далеко от полосы, над парусом заклубился сизый дым. Ант принялся вести стволом оружия по парусу и тут же стало понятно, что луч, действительно режет материю паруса.

Ант принялся обходить периметр паруса по полосам и вскоре он стоял на вырезанной части паруса — импровизированном дельтаплане.

Вырезав затем две полосы и закрепив их по краям дельтаплана, он с гордостью осмотрел свою конструкцию. Оставалось лишь закрепить фраунгер.

Найди неповреждённый кусок оставшегося паруса и вырежи для себя некое подобие накидки. Вдруг, появилась у него в голове чужая колючая мысль. Вверху очень холодно и твой носитель долго не продержится без дополнительной защиты. К тому же, в воротник твоей курточки спрятан гибкий прозрачный шлем. Достать его и надень на голову. Ток чужих мыслей иссяк.

Подождав несколько мгновений, Ант принялся ощупывать воротник курточки, так как снимать её на такой ощутимой прохладе у него желания не было. Найдя какую-то выпуклость, простирающуюся через весь воротник, он принялся дергать за неё, так как никаких застёжек выпуклость не содержала. Что послужило ей командой раскрыться он, не представлял, но края выпуклости разошлись. Сунув руку в образовавшийся карман, Ант нащупал что-то эластичное. Потянув за его край, он что-то вытащил наружу и тут же набросил это на голову. Как нужно было соединить две половинки шлема он не представлял и потому принялся прикладывать их торцами друг к другу. На удивление, половинки начали соединяться сами и вскоре у Анта на голове уже был прозрачный шлем, плотно обтягивающий его шею.

Я же задохнусь. Тут же всплыла у него тревожная мысль, но мгновения шли, а дышалось ему так же легко, как и без шлема. К тому же, стало заметно теплее.

Ну и ну! Всплыла у него мысль удивления для самого себя и он принялся осматривать оставшиеся края паруса, в надежде найти подходящий кусок, чтобы им можно было обернуться.

Подходящего куска не было.

Глубоко и протяжно вздохнув, он принялся конструировать один большой кусок из нескольких маленьких. Более-менее приемлемая конструкция получилась из двух кусков. Соединив их вырезанными из остатков паруса верёвками, Ант проделал отверстия для рук и головы и надел получившуюся конструкцию на себя. Комфорта от неё не прибавилось, но помня мысли адмирала, Ант решил терпеть.

Связав передние полы накидки вырезанными из остатков паруса верёвками, он принялся приспосабливать фраунгер к дельтаплану. Никаких проблем с этим у него не было и перевернув свой импровизированный летательный аппарат, он взялся за фраунгер и принялся подпрыгивать, в надежде, что его конструкция поднимется в воздух и он полетит, но конструкция лететь никак не хотела и лишь медленно ползла по дну ущелья, клюя носом и задирая хвост, намереваясь перевернуться и Анту приходилось прикладывать изрядные усилия, чтобы этого не произошло.

Попрыгав так некоторое время, Ант, изрядно устав и разогревшись, остановился.

Со дна ущелья, я, пожалуй не взлечу. Углубился он в невольные размышления для самого себя. Если бы прыгнуть с какого-то обрыва. А если с того берега океана, где кресло? Хотя, там может и не получится, берег достаточно пологий. Состроив гримасу досады, Ант покрутил головой. Остаётся обрыв в пустыню. Но если не взлечу, то однозначно стану добычей для песчаного червя, а он определённо там есть, иначе бы мне не достался лишь кусок от парашюта. Есть ещё варианты? Он покрутил головой осматривая стены ущелья, уходящие круто вверх. Однозначно, нет. Значит пустыня. Но как дотащить дельтаплан то туда? Если бы удалось его как-то свернуть?

Остановив ток своих мыслей, Ант замер. Прошло несколько мгновений, но ни одобряющих или нет его действия мыслей от чужого разума не пришло и глубоко и протяжно вздохнув, Ант принялся выбираться из своей конструкции.

На удивление, материя паруса оказалась достаточно гибкой и Анту удалось сложить дельтаплан в большое количество раз. Нарезав из валяющихся неподалёку остатков паруса коротких веревок и связав их в одну длинную, он опутал ею дельтаплан и повесив фраунгер на спину, а дельтаплан взвалив на плечо, Ант двинулся в путь, в сторону виднеющейся вдалеке яркой жёлтой полосы.

3

Когда Ант добрался до обрывистого берега ущелья, то чувствовал он себя настолько уставшим, что у него хватило сил, лишь для того, чтобы сбросить с себя дельтаплан и вытянуться рядом. Его глаза тут же закрылись.

Нет! Не спать! Мысленно приказал он сам себе, с трудом поднимая веки. Если я усну, то навсегда останусь здесь. Не спать!

Вдруг он увидел трёх плывущих птиц под облаками.

Взлететь бы, как они. Тут же всплыла у него грустная мысль и лететь, лететь... Его веки опять сомкнулись.

На Туэте нет птиц! Чужая острая мысль больно кольнув мозг Анта, заставила его открыть глаза. Это корабли эстерров. Видимо, они нашли промышленный комплекс и идут на посадку. Нужно торопиться. Колючие мысли разума адмирала, буквально взбудоражили мозг Анта, заставив его широко открыть глаза, подняться и заняться распаковкой дельтаплана.

Проклятье! Что ты сделал со мной? Я же только что был не состоянии шевелить ни рукой ни ногой, а сейчас, будто получил порцию стимулятора. Подумал Ант в адрес чужого разума, разворачивая дельтаплан и пристраивая к нему фраунгер. Ты уверен, что я смогу что-то делать, не отдохнув?

Можешь! Я стимулировал нужные нейроны твоего мозга, а ненужные усыпил. Твой мозг не прост, как мне показалось изначально, но постепенно мне удается разобраться в его работе. Получил Ант сонм колючих мыслей, однако, уже, не причиняющих ему прежних болевых ощущений, будто коловшие его иглы заметно притупились.

Ты хочешь сказать, что теперь можешь управлять мной по своему желанию? Подумал Ант в адрес чужого разума полную негодования мысль.

Я постараюсь не делать этого. Да мне это и не нужно, вовсе. Если нам удастся или даже нет, добраться до Итинолле, там мы получим новые носители и по желанию, вернём в них свои старые разумы, если эти сочтём чем-то позорящие нас. Полученные Антом мысли разума адмирала показались ему совсем не колючими и даже какими-то мягкими.

Я не хочу никакого другого носителя и уж тем более другого разума. Ант перевернул дельтаплан, забрался под него и приподняв фраунгер подставил, его к животу. А ты гард адмирал, как пожелаешь: если нужно будет промолчать, о том, что с нами произошло, я промолчу, если только вы не устроите мне какую-то вивисекцию мозга.

Никаких мыслей от чужого разума в голове Анта больше не появилось и подтянув боковые верёвки, так что боковые крылья дельтаплана несколько выгнулись, он, как мог, побежал в сторону обрыва.

* * *

Дельтаплан, кружась, падал в пустыню. Ант дёргался во все стороны, вися на фраунгере и отчаянно дёргая за верёвки — ничего не помогало.

Болван! Отправил он в свой адрес следующее непонятное ему слово. Что стоило привязать верёвку и к хвосту. Нужно попытаться дотянуться. Иначе — конец.

Отпустив боковые верёвки, он повернул голову назад и принялся сползать с фраунгера, периодически выбрасывая одну руку в сторону изогнутого в его сторону хвоста и вот, когда ему показалось, что при следующем рывке, он непременно дотянется до хвоста дельтаплана, его рука, державшаяся за фраунгер скользнула по оружию и он полетел вниз.

Что произошло с ним в следующее мгновение, он, пожалуй, никогда не смог бы объяснить: коснулся он ногами песка или нет; каким образом он смог удержаться рукой за край фраунгера; как он дотянулся до хвоста дельтаплана; только дельтаплан, вдруг, перешёл в горизонтальный полет и буквально, через мгновение, резко взмыл вверх и в тот же миг, под Антом, из песка, вдруг, вырос остроносый белый столб.

Не зная, повинуясь какому инстинкту, Ант отпустил хвост дельтаплана, резко крутанулся, схватился этой же рукой за фраунгер и подтянул ноги. Острый нос белого столба раскрылся и Ант увидел завораживающую мозг пустоту. Его веки невольно сомкнулись...

Открой глаза, болван. Всё позади. Червь больше не опасен. Чужие острые мысли больно кольнули мозг Анта, заставив его вздрогнуть и открыв глаза, ошалело закрутить головой.

Определённо он летел, держась за что-то руками и летел высоко, так как вокруг него простиралось лишь какое-то серое безмолвие.

Ант поднял голову: над ним висела чёрная ромбовидная конструкция с задранным носом; его руки крепко держались за продолговатый предмет, свисающий с этой конструкции. Он опустил голову: под ним простирался бесконечный жёлтый океан.

Где я? Что произошло? Почему я болван и кто это такой? Всплыли у него мысли недоумения.

Ты испытал лишь мгновение воздействия поля песчаного червя на свой несовершенный мозг. А болваном ты сам себя назвал. Что это означает в твоём понимании я не знаю. Возможно, твоё имя в твоём мире.

Мне не нравится слово — болван. Ант состроил гримасу досады. Не знаю, почему, но не нравится. Не называй меня так. Никогда. Послал он резкие мысли в адрес чужого разума.

Как пожелаешь. Оставайся безмолвным пилотом. Появившиеся мысли совсем не кольнули мозг Анта, они были совсем не такие, как прежде, будто приславший их разум смеялся.

У меня есть имя — Ант...

Ант прервал ток своих мыслей: он вспомнил, всё, что произошло с ним до того момента, как он впал в забытье под воздействием поля песчаного червя.

Прогнав из головы все мысли, он принялся подтягиваться, чтобы занять позицию на франгоффере, а не под ним. Сделав несколько резких движений, он уверенно лёг животом на импровизированную перекладину дельтаплана — летательный аппарат будто и не почувствовал перемены положения своего пилота и продолжал свой полёт, может лишь чуть опустив нос.

Разум адмирала оказался прозорлив и голова Анта чувствовала себя в прозрачном шлеме вполне комфортно. Телу же было менее приятно, так как, даже через сшитую накидку и плотную материю курточки, достаточно, отчётливо чувствовался ледяной ветер пустыни. Хуже всего было рукам, но повозившись, Анту удалось натянуть на них рукава курточки и руки начали понемногу согреваться. Он ещё раз осмотрелся.

И куда лететь? Подумал он резкую мысль в адрес чужого разума.

Даже не знаю, чем тебе и помочь, пилот. Тут же пришла Анту колючая мысль адмирала.

Уверен, материк не маленький и если мы скоро не найдём промышленный комплекс, я превращусь в летящую по небу сосульку и уж тогда никакая твоя стимуляция меня не спасёт от смерти. Подумал Ант грубую мысль в адрес разума адмирала.

Ты видел, куда полетели эстерранские корабли? Определённо, они смогли найти правильный вектор своего пути. Пришли Анту в мозг очередные чужие колючие мысли.

Примерно в том направлении, куда мы и летим. Может лишь чуть левее.

Подумав в адрес разума адмирала, Ант повернул голову в ту сторону, куда по его прошлому видению направились три увиденные им птицы. Всё же это было не совсем чуть-чуть.

Проклятье! Мысленно отправив в свой адрес непонятное ему слово, Ант принялся тянуть левую верёвку дельтаплана, пытаясь скорректировать путь летательного аппарата — в некоторой мере это удалось, но теперь дельтаплан летел, как бы боком.

Я не могу выправить курс. Ветер сильнее меня. Ант направил в адрес чужого разума мысли полные негодования.

Насколько мне известно от капитанов грузовых кораблей, руководство промышленного комплекса часто сетует, что место для него выбрано не совсем удачное, так как роза ветров пустыни направлена, практически, на комплекс и потому, для его защиты были сооружены несколько дамб. Их периодически засыпает и рабочим комплекса приходится прикладывать значительные усилия для их очистки. Будем надеяться, что именно мы держим правильный курс, согласно розе ветров, а не эстерры, которые о нём, уверен, ничего не знают. К тому же, эстерры могли намеренно выбрать вектор своего пути направленный не точно на промышленный комплекс. Мы ведь не имеем представления, что они замышляют. А чтобы не замёрзнуть, советую почаще дёргаться, теплее будет. Прошёл через мозг Анта длинный, практически, не колючий, мысленный монолог чужого разума.

А почему песок такой жёлтый?

Решил Ант переменить тему мысленного диалога, надеясь отвлечься мыслями от своего дискомфорта, но по совету разума адмирала, периодически напрягая мышцы своих рук, пытаясь тянуть за верёвки концов крыльев дельтаплана и хотя на курс дельтаплана это, практически, никакого влияния не оказывало, но эти действия его немного согревали.

В нём содержится большой процент жёлтого металла — юта, который широко используется в электронной промышленности. Уже намечено строительство ещё одного промышленного комплекса, по обогащению песка и промышленной добычи юта.

— Золото! — Невольно вырвалось у Анта непонятное ему слово.

Что такое золото? Тут же вошла ему в мозг чужая колючая мысль.

Не знаю. Ант невольно дёрнул плечами. Вырвалось само собой. Подумал он в адрес разума адмирала мысли полные недоумения.

А ты поковыряйся в своих самых дальних участках своего информационного поля. Не просто так оно появилось у тебя. Это результат эмоционального всплеска. Оно должно означать что-то очень важное в жизни твоего мира. Займись тренингом, возможно тебе и удастся что-то восстановить из своего настоящего мира. Да и мне весьма любопытно. Всё же реаниматорам не удалось в полной мере затереть твоё настоящее информационное поле. Какие-то его глубинные участки сохранили свою первозданную информацию. Нужно обязательно довести до сведения реаниматоров их скверную работу. Проскользнул через мозг Анта сонм колючих мыслей адмирала, однако не причинив ему, совершенно, никакой боли.

Золото, золото, золото... Принялся думать Ант одно и то же слово, пытаясь найти в своём мозге хотя бы какую-то информацию об его значении. Золото, золото... Металл. Золото, металл. Мысленно присовокупил он к золоту, хорошо знакомое ему второе слово.

Ют металл. Это истина. Тут же кольнула его мозг возникшая чужая мысль.

Золото, металл жёлтого цвета. Благородный металл жёлтого цвета. Вдруг, появилась у Анта цепочка связанных в одно значение мыслей.

— Золото, благородный метал жёлтого цвета, широко используемый в электронной промышленности. И в ювелирной тоже. — Вдруг заорал он, хотя здесь вверху даже этот крик, навряд ли разум адмирала, смог бы услышать из-за громкого свиста ветра. — В далёкие годы его ещё использовали, как меру богатства: чем больше золота имел человек, тем богаче он считался. Я знаю, гард адмирал, что нужно эстеррам на Туэте — золото. Золото! — Ант закончил свой словесный монолог бурным восторженным возгласом.

Теперь ты понимаешь, пилот, что интенсивное мышление способствует повышению уровня твоих знаний и уверен, что реаниматоры ещё не один участок твоего информационного поля оставили нетронутым. Насколько мне известно, ют — метал меры значимости, только не в мире эстерров, а в мире шхертов. Первоначально они требовали в расчётах за свои товары, именно, ют, а уже позже стали требовать энергетический концентрат в большом количестве, чему я был противник. Теперь понятно, зачем энергетический концентрат им был нужен в таком количестве: они уже тогда планировали захват Дайранской системы. Голову Анта продрала мысль непонятной тональности, но причинившая ему заметную боль, заставив его сжать зубы. Я не знаю, чтобы кто-то из капитанов упоминал о присутствии юта на борту эстерранских кораблей. На торговых же кораблях шхертов юта достаточно много. Так называемое, беспричинное присутствие. Возможно в твоих воспоминаниях и есть доля истины, пилот.

Последняя мысль адмирала, была не только не колючей, но она будто лёгким дуновением прохладного ветерка прошлась по голове Анта, вводя его в некое состояние блаженства, показывая, что разум адмирала изрядно лукавил, утверждая, что разум Анта настолько слаб, что он может причинять ему только лишь боль.

— Гард адмирал, здесь столько золота, что можно купить, наверное, всю галактику. — В запальчивости заговорил Ант, забыв, что адмиралу траков слова произносить вовсе ни к чему. — Я даже и представить не мог, что существуют океаны золота. А на Земле нет золота. Практически, нет.

Странно! Чужая острая мысль вновь кольнула мозг Анта. Такое впечатление, что под землёй ты имел ввиду не чёрную почву, а нечто другое, планету, например или как Туэте, спутник.

— Я не знаю, гард адмирал, что такое Земля. Только это, неизвестно откуда появившееся в моём информационном поле слово, принесло мне очень много грусти. Такое впечатление, что мы когда-то были одним целым. А что означает земля в твоём мире, гард адмирал? — Поинтересовался Ант, продолжая разговаривать.

На Урокане землёй называют почву чёрного цвета. Это, достаточно, редкий вид почвы. Он очень плодороден и потому высоко ценится. Для цивилизации, имеющей земли в достаточном количестве, проблема о продовольствии никогда не стоит. Неожиданно, получил Ант совсем не колючий пространный ответ.

— Может быть ты объяснишь, гард адмирал, почему вы сами называете себя траками, а все представители других рас называют вас уроканами? Насколько я понимаю, урокан — это пришедший или ещё хуже — чужой. Для кого вы чужие? Ведь ваша планета называется Урокана и она самая лучшая в Дайранской планетной системе. — Продолжал говорить Ант, так как для него это был более естественный способ ведения диалога, чем мысленный.

В другое время и в другом месте, ты, скорее всего, был бы для меня, настоящего трака, просто пилот, не заслуживающий какого-либо внимания, но здесь и сейчас, когда мы связаны одной жизнью и совсем не самой лучшей в Дайранской системе, я начинаю проникаться к твоему разуму даже некоторым уважением и хотя твои действия, для достижения той или иной цели, порой выглядят архаично и даже бестолково, но всё же они настойчивы и если принять во внимание архаичность носителя твоего разума, то вполне творческие, для такого несовершенного организма, так как, в конце-концов, они достигают своей цели. Получил Ант достаточно колючий, но как ему показалось, весьма лестный отзыв о себе, от разума высокоразвитой цивилизации, заставивший его, даже как-то подтянуться на своей импровизированной перекладине и несколько вскинуть голову. Раса траков, действительно, чужая в Дайранской системе — мы пришли в неё, сравнительно, недавно, ещё и трёх сотен лет не прошло, как мои предки наткнулись, в буквальном смысле, на эту планетную систему, до этого, скорее всего, несколько тысячелетий, по крайней мере, больше тысячи лет, однозначно, блуждавшие по галактике в поиске пристанища для себя. Огромный природный катаклизм, произошедший в их планетной системе, практически, уничтожил цивилизацию траков и лишь небольшая часть цивилизации, погрузившись на космические корабли, смогла покинуть свой разрушенный мир и отправиться на поиски нового планетного дома для себя. Это в окуляры телескопов поиск подходящих для жизни планет выглядит беспроблемным, а в действительности, ситуация весьма непроста: или планетная система уже имеет свою, в той или иной степени, развитую цивилизацию, которая совсем не желает делить свой дом с какой-то другой, пусть и утверждающей в своём миролюбии, цивилизацией; или же планетная система уже прошла свой пик развития, утратила свои природные и энергетические ресурсы и поселяться в такой не имеет никакого смысла; или же она ещё не выбрала свой путь развития и находится ещё в стадии своего формирования и занимать такой пустой природный дом не только бессмысленно, но ещё и крайне рискованно. Одну из таких планетных систем и заняла цивилизация траков, которую она нашла ещё будучи на своей родной планете, там даже животного мира, ещё, практически, не было, но было очень много комет и астероидов, которые, порой, сотрясали планету до такой степени, что едва ли не начисто сметали с её поверхности всю флору и фауну, заставив моих предков, в конце-концов, покинуть тот планетный мир и опять направиться на поиски нового пристанища для себя. В конце-концов, они наткнулись на эту, весьма, странную, Дайранскую планетную систему. Странность в ней такова, что самая приемлемая и лучшая для обитания планета оказалась не заселена разумными существами, хотя её животный мир, достаточно богат и разнообразен. Не исключено, что на ней когда-то и жила какая-то разумная раса, но какой-то природный катаклизм или прогнал её с планеты, как и траков со своей, или же уничтожил. Второе более вероятно, так как в Дайранской системе есть другие планеты и спутники, пригодные для жизни и развитая цивилизация, вполне, могла бы перебраться на них, но этого не произошло, а значит, жившая на Урокане цивилизация не была столь развита, чтобы иметь возможность расселяться по другим планетам. Хотя, не исключено, что одна из планетных рас Дайранской системы, является прямым потомком исчезнувшей цивилизации, так как извлекаемые из почвы, при возведении объектов на Урокане, предметы, весьма похожи на предметы обихода, которыми пользуются жители других планетных рас. Уроканой планету называют ватхи. Почему, они и сами не знают. Мои предки, видимо, не стали противится этому историческому устою местной цивилизации. И так траки, у аборигенов Дайранской системы, стали уроканами.

Ток чужих мыслей в голове Анта иссяк. Подождав некоторое время, он, вдруг, поинтересовался, с большой долей осторожности в голосе, вопросом, который, для него, вдруг, оказался, весьма, любопытен.

— А если ватхи или ваэты начнут предъявлять права на Урокану, ваэты, например, называют её Тарой, что на их языке обозначает счастье или даже благодать, вы уйдёте с планеты?

Прошло немало времени, но удовлетворения своего любопытства Ант так и не получал: складывалось впечатление, что чужой разум, вдруг, уснул.

За пространной беседой, Ант, даже, как-то забыл, где находится и что здесь очень холодно и сейчас, когда беседа оборвалась, холод тут же неприменул напомнить о себе. Он поёжился и закрутил головой, осматриваясь.

Несомненно, приближалась ночь, так как облака заметно потемнели и будто сделались холоднее и начали выплёскивать свой холод в атмосферу Туэте, а так как импровизированное сооружение человеческого разума, вдруг, волею человеческой судьбы оказалось ближе к похолодевшим облакам, то и холода человек, по своему недоумию, начал получать больше.

Проклятье! Ант попытался, как бы сжаться, втянув голову в плечи, чтобы уменьшить объём своего тела, подверженного охлаждению. Так я, пожалуй, долго не продержусь. И что адмирал умолк? Посчитал оскорблением мой последний вопрос? Но ведь он сам...

Вдруг, внимание Анта привлекло какое-то странное природное явление: будто посреди пустыни, били несколько песчаных гейзеров, то ослабевая, то усиливаясь и будто бы вокруг этих гейзеров наблюдалось мельтешение каких-то тёмных вкраплений.

Гард адмирал! Сам не зная почему, Ант вернулся к мысленному общению. В пустыне наблюдается какое-то странное природное явление: будто гейзеры бьют из песка. Может быть там есть вода? Ант состроил гримасу досады о невольно произнесённом последнем слове — ему, вдруг, очень захотелось пить.

Там песчаный червь, а скорее всего два. Они с двух сторон атакуют харрактор, который уже по самую крышу зарылся в песок. Возникшие острые мысли больно кольнули мозг Анта. Это траки! Значит промышленный комплекс где-то неподалёку. Дошли!

Возникшая в мозге Анта последняя чужая мысль была подобна удару молнии — в его глазах потемнело, его руки, державшиеся за верёвки управления крыльями дельтаплана, разжались и Ант скользнул вниз.

4

Хайра! Выползай! Выползай! Чужие острые мысли больно не только жалили мозг Анта, но и каким-то образом заставляли дёргаться всё его тело.

Ант попытался открыть глаза — веки удалось поднять с трудом. Было темно, но не холодно. В ушах стоял какой-то непрерывный громкий шелест, будто неподалёку что-то сыпалось с большой высоты. Хотя всё его тело дёргалось, но он не ощущал свободы, что-то мощное, крепко держало его в своих объятьях.

Я сорвался вниз. Вяло шевельнулась у него мысль досады.

Сорвался! И уже по самые уши в песке. Если не начнёшь выбираться, утонешь, если раньше не окажешься в пасти песчаного червя. Один из них уже заинтересовался тобой и скоро будет здесь. Продолжали жалить его мозг чужие мысли. Даже и не представлял, что носитель может быть таким несовершенным. Последняя мысль была, почти неколючей, но от неё веяло какой-то безысходностью.

Как я выберусь? Мне нужна какая-то опора. Подумал Ант резкие мысли в адрес чужого разума.

Рядом лежит парус. Сорвавшись, ты нарушил его центровку и увлёк за собой. Используй его как опору. Возникли у него в голове очередные чужие резкие мысли.

Ант попытался пошевелить руками. Чужой разум, явно преувеличивал, утверждая, что он по уши в песке — в песке было лишь одно его ухо и то не ухо, а шлем со стороны этого уха, второе ухо было свободно и даже была свободна рука той стороны, но она была свободна от песка, но не от чего-то жёсткого, которое не давало ей пошевелиться, таща в свою сторону, будто желая оторвать. Ант, явно, тонул в песчаном океане не отвесно, а под углом.

Он попытался подёргаться, уже сам управляя своим телом, пытаясь одновременно вытащить вторую руку из песка и сделать менее напряжённой первую.

Прошло немало времени, когда, наконец его вторая рука медленно выползла из песка и он потянулся ею к первой, которая почему-то никак не хотела терять своего напряжения. Добравшись до того, что напрягало её, он понял, что это была верёвка, которую, некогда, он намотал на свою руку, пытаясь управлять дельтапланом: так как ветер сносил дельтаплан не в ту сторону, в которую нужно было двигаться, то от постоянного подергивания верёвки, для хотя бы какой-то коррекции курса, рука Анта вскоре устала и он догадался намотать верёвку на руку выше локтя, будто на дополнительный рычаг, сделав верёвку короче и таким образом одно крыло дельтаплана было всё время подвёрнуто и руку не приходилось изматывающе дёргать. Дельтаплан летел чуть боком, но примерно в нужном направлении.

Сделав так, Ант забыл о своём усовершенствовании управлением летательным аппаратом и вдруг, сейчас, эта забывчивость, несомненно, спасла его.

Если бы твоя не мысленная выходка... Принялся резко думать Ант в адрес разума адмирала. Не было бы никакого падения. Я бы, вполне нормально совершил посадку и не пришлось бы трепыхаться сейчас, как рыбе на льду.

Произнеся сравнение, Ант невольно состроил мину недоумения на лице — это выражение, явно не принадлежало, ни одной из разумных рас Дайранской системы.

Взявшись за верёвку второй рукой, Ант попытался подтянуться — это, вполне, удалось и его тело медленно поползло из песка.

Освобождение из песчаного плена произошло достаточно быстро, хотя работать приходилось лишь одной рукой, так как рука, на которую была намотана верёвка, оказалась передавленной и практически, не слушалась команд мозга. Анту повезло ещё раз — дельтаплан врезался в песок боком и вошёл в него почти наполовину и даже фраунгер не полностью погрузился в песок.

Освободив руку от верёвки, Ант принялся лихорадочно откапывать оружие, так как мысль о ползущем в его сторону песчаном черве будоражила мозг, заставляя вздрагивать от каждого шороха, выбивающегося из череды непрерывного шелеста.

Понемногу начала восстанавливаться деятельность и передавленной руки — по ней побежали волны тепла и начали колоть тысячи игл. Стиснув зубы Ант терпел, зная, что это признак того, что к руке возвращается работоспособность.

Было неприятно то, что он постоянно, достаточно интенсивно, погружался в песок и ему приходилось так же постоянно выбираться из него, хотя, возможно, этому способствовала и его энергичная возня.

Наконец, откопав оружие и освободив его от дельтаплана, Ант поднялся во весь свой рост и попытался осмотреться, но толи сильный рывок ветра, толи сильное колебание песка, заставили его опуститься на колени. Он рывком поднялся и вновь оказался на коленях.

— Проклятье!

Ант лёг на песок и попытался перекатиться, чтобы выкатиться из-за торчащего из песка дельтаплана, так как он мешал круговому обзору, хотя далеко, что-то увидеть в этой серой мгле не представлялось возможным. Спасало то, что песок, как бы чуть-чуть излучал, немного растворяя над собой тьму.

Откатившись от дельтаплана подальше, Ант стал на колени и закрутил головой: со всех сторон наблюдалась лишь тусклая жёлтая ровная полоса и лишь с одной стороны виднелся какой-то горб на ней, который равномерно и быстро рос в размере, явно, двигаясь в его сторону.

Песчаный червь! Появившаяся догадка заставила Анта вздрогнуть и лихорадочно начать водить по оружию, нащупывая регуляторы управления им.

— Проклятье! Проклятье!... — Периодически слетало с его губ, когда он нащупывал очередной регулятор, пытаясь лихорадочно вспомнить, какая функция регулирования ему придана.

Что заглох? Отправил он в адрес чужого разума нелестную мысль. Не будешь помогать — вместе сдохнем.

Прошло несколько мгновений: разум адмирала не отвечал на явную колкость в свой адрес; песчаный горб приближался, но как показалось Анту, уже, как-то, не так интенсивно и вдруг, он замер.

Я перестал шевелиться. Всплыла у Анта догадка и крутанув головой, он, вдруг, осознал, что настраивая фраунгер на максимальную мощность, забыв о свойстве местного песка, погрузился в него уже, практически по пояс.

— Проклятье! — Слетел с губ Анта лёгкий шепот, будто то, что скрывал под собой песчаный горб, мог услышать его.

Если я не выберусь — утону. Если начну выбираться — сдохну от этой песчаной твари. Появились у него мысли досады. Гад! Вдруг всплыло у него ещё одно, в какой-то степени, понятное, слово, будто бы к месту подуманное. Гард адмирал, я открываю огонь. Подумал Ант в адрес чужого разума. Не хочешь помогать, твои проблемы.

Негодуя, Ант начал, явно, грубить в адрес разума адмирала и вдруг, он ощутил, что его голова чувствует себя совсем не так, как совсем недавно, как-то легко и нет в ней прежней болезненной тяжести.

— Ушёл! — Ант глубоко и протяжно вздохнул. — Ну и хорошо!

Приподняв фраунгер на уровень лица, он поймал в прицел песчаный горб, но выстрелить, вдруг, передумал.

Наверное смысла в спирали сейчас нет, так как червь не виден и на какой он глубине, совершенно не понятно. Углубился он в невольные размышления. Скорее всего пара лазерных импульсов максимальной мощности должны бы подогреть песок в том месте.

Не опуская оружие, нащупав переключатель вида стрельбы, он перевёл его в самое верхнее положение и не убирая палец с переключателя, вжал спусковой механизм.

Фраунгер резко дёрнулся. Яркая красная вспышка разорвала ночь, на мгновение ухудшив зрение Анта, но едва красный свет рассеялся, как Ант увидел, что песчаный горб заметно вырос в размерах. Не раздумывая, он ещё раз нажал на спусковой механизм и ещё один красный сполох умчался прочь.

И хотя сполох вновь разорвал ночную тьму, но теперь он уже не оказал такого усугубляющего действия на зрение Анта и он отчётливо увидел, как на месте горба из песка вырос высокий светящийся жёлтый столб. Механически передвинув переключатель вида стрельбы вниз, Ант ещё раз нажал на спусковой механизм и едва не выронил фраунгер, спасло то, что скользнувшее вниз оружие оказалось у него под мышкой. Кроме вздрагивания, оружие получило ещё и какое-то вращательное движение и теперь дрожало у Анта под мышкой, будто успокаиваясь от выплюнутой из себя злобы.

Насколько понимал Ант, всё же спиралоновый луч попал в цель, так как примерно средняя часть светящегося столба исчезла, а две его другие части, извиваясь и корчась, упали на песок и в тот же миг, рядом с одной из извивающихся частей возник ещё один песчаный горб.

Ант попытался вновь поднять фраунгер на уровень глаз и вдруг, осознал, что погрузился в песок уже едва ли не по грудь. Отчаянно барахтаясь, он начал выбираться из песка.

Оказавшись на свободе, он несколько раз перекатился от того места, где только что был и став на колени, вскинул фраунгер на уровень лица и замер в нерешительности: ни песчаного горба, ни обеих светящихся частей песчаного червя не было.

— Проклятье! — Невольно слетело с губ Анта и он принялся лихорадочно вертеть головой, пытаясь увидеть потерянные из вида объекты своего внимания, думая, что при перекатывании потерял ориентировку и теперь смотрит совсем в другую сторону, но ни песчаный горб, ни светящиеся остатки песчаного червя не просматривались.

— Проклятье! — Сердце Анта замерло в страхе.

Вдруг, в глазах Анта потемнело и он начал падать. Падение казалось вечным, пропасть была бездонной.

Это конец. Вяло шевельнулась у него в голове мысль, полная досады.

* * *

Ант открыл глаза. Было темно и прохладно. Он лежал на спине. Голова была столь тяжёлой, будто на неё положили многокилограммовый груз. Ант попытался повернуть голову, в ней неприятно зашумело.

Я уже в желудке у червя? Шевельнулась у него в голове вялая мысль. Но почему здесь холодно? Разве он не теплокровный, ведь он так светился.

Вставай пилот! Чужая острая мысль больно кольнула мозг Анта, заставив его прервать ток своих размышлений. Поторопись! Нужно убираться отсюда, пока сюда не сползлись все песчаные черви пустыни. Я ощущаю, что ещё три червя скоро будут здесь.

Гард адмирал! Подумал Ант резкую мысль в адрес чужого разума. Ты же бросил меня! В последнюю мысль он постарался вложить столько негодования, сколько смог.

Была причина, пилот. Но я вернулся. Торопись, пилот.

Ант заворочался, перевернулся на бок, сел. Судя по тому, что погрузился в песок он лишь немного, то в провале он находился лишь несколько мгновений. Ант принялся шарить руками вокруг себя и найдя фраунгер подтянул его к себе и положил на колени. Голова неприятно шумела, но не от шелеста песка, ударяющегося в шлем, а от тяжести вернувшегося в неё чужого разума. Напружинившись, Ант поднялся и принялся осматриваться, но ему показалось, что стало гораздо темнее и даже в шаге от себя увидеть что-то было невозможно, из-за того, что светлая полоса над песком заметно потускнела.

Дельтаплан! Где он? Да и исправен ли? Если ещё не утонул. Подумал Ант скорее для себя, нежели для чужого разума.

К харрактору! Он уже должен выбраться из песка. Чужие мысли больно кольнули мозг Анта. Несколько правее, куда ты сейчас смотришь. Торопись пилот! Последняя мысль была столь колюча, что заставила Анта плотно сжать от боли зубы и невольно шагнуть вперёд. Правее! Правее!

А песчаные черви? Подумал Ант в адрес чужого разума тревожную мысль.

Они не голодные и потому не так агрессивны. Возникли у него чужие колючие мысли.

Ант чуть развернулся вправо и быстро зашагал в сторону, указанную разумом адмирала, практически не увязая в песке.

Если в пылу сражения с песчаным червем он, как-то не ощущал истинных, ни силы ветра, ни холода, то сейчас ощутил их в полной мере. Ветер был настолько силён и порывист, что его порывы, порой, буквально останавливали Анта, норовя, непременно, свалить его, а холод, буквально, пронизывал все его одежды насквозь, будто она изобиловала бесчисленным количеством дыр, беспрепятственно пропускающих холод к человеческому телу. Непроницаем оставался лишь шлем и потому голова, хотя бы как-то, оставалась в тепле.

Не могу! Ант остановился при очередном сильном порыве ветра, опершись на фраунгер. Если я сейчас упаду, то навряд ли поднимусь. Ветер и холод невыносимые. Всплыли у него грустные мысли, скорее для себя, нежели для чужого разума.

Торопись пилот! Чужая острая мысль больно кольнула его мозг. Не останавливайся. Иначе, смерть.

Переждав порыв ветра, Ант двинулся дальше.

Проклятье! Почему должен идти я, а не должен двигаться ко мне навстречу этот хор...? Хор... Как там ты его назвал? Несомненно, он ведь быстрее. Подумал Ант несколько резких мыслей в адрес чужого разума.

Его вести некому. Я разрешил пилоту уснуть. Они уже более двух суток ищут меня в пустыне. Потекли в голове Анта чужие колючие мысли. Начальник службы безопасности промышленного комплекса двое суток назад отправил харрактор с пятью штор на мои поиски. Скорее всего песчаные черви увязались за ними ещё от побережья: дальше в пустыне их нет, так как здесь нет пищи для них. В какой-то момент штор почувствовали их, но оторваться не смогли, так как харрактор достаточно тихоходен, а песчаные черви, достаточно быстры. Насколько я понял, начальник службы безопасности комплекса всего лишь подстраховался от возможных неприятностей, отправив на поиски всего лишь один транспорт. На комплекс пришло сообщение от Соннот, что к Туэте приближаются корабли эстерров и что нужно организовать оборону комплекса до прихода кораблей цивилизации. Потом пришло ещё одно сообщение, что, возможно, на Туэте совершил аварийную посадку адмирал на одном из вспомогательных кораблей и что нужно организовать его поиск. Начальник службы безопасности, скорее всего, оказался перед не простым выбором: толи защищать промышленный комплекс, толи организовывать мой масштабный поиск. Он выбрал защиту комплекса, а поиск счёл делом второстепенным, отправив столь малую группу, видимо решив, что адмирал сможет продержаться в своём корабле, до прихода кораблей своего флота. Тут ещё вмешалась песчаная буря, которая началась неподалёку от промышленного комплекса, что не дало возможности отправить на поиск пропавшего адмирала воздушное судно — восу, а ограничиться обычным харрактором, не имеющем никакого вооружения. Видимо руководители комплекса рассчитывали, что песчаные черви не сунутся в глубь пустыни, но те решили по своему, скорее всего от голода. Так они и шли соблюдая некоторый паритет. Но вмешался третий песчаный червь, который пришёл со стороны. Штор были уже уставшие и четверо из них спали, что является нарушением, за что и поплатились. Новый песчаный червь, скорее всего, оказался достаточно старым и потому в какой-то степени умным. Он не стал атаковать движущийся железный харрактор, чтобы заглотить его, а использовал своё псионическое поле для атаки уснувших штор. Трака не просто убить, даже спящего и песчаному червю удалось лишь ввести их в транс. Штор, пилотировавший харрактор в тот момент времени, почувствовал атаку и успел защитить своё информационное поле. Но пока он защищался от атаковавшего харрактор червя, подоспели два гнавшихся за ними песчаных червя. Скорее всего, это были молодые черви, так как они начали делать попытки заглотить харрактор, но он оказался огромен для их пастей. К тому каждый из червей хотел это сделать, непременно, сам и между ними завязалась, своего рода потасовка. Они начали отталкивать друг друга от харрактора, а так как пилот был занят своей защитой, то харрактор остановился и начал погружаться в песчаную топь. Здесь мы их и увидели.

Я увидел! Беззвучно хмыкнув, подумал Ант для самого себя, но судя по тому, что ток мыслей разума адмирала на мгновение иссяк, он, скорее всего, уловил этот короткий мысленный всплеск носителя своего разума, но вместе с тем, Ант вдруг, осознал, что занятый вниманием мыслей чужого разума, как-то забыл и о холоде и других невзгодах, механически шагая в выбранном направлении.

Как далеко ещё до харрактора. Подумал Ант в адрес разума адмирал, уже правильно назвав транспортное средство.

Около половины пути. Тут же всплыла у него чужая мысль. Ты совсем не прост, пилот и даже в таком несовершенном носителе, способен на действия, заставляющие тебя уважать. Сразить песчаного червя не так просто, даже для опытного охотника. Его, хотя и примитивный, разум настолько хорошо защищён, что эту защиту способен пробить не всякий трак своим полем. Своей вознёй в песке ты привлёк внимание одного из червей, скорее всего более старшего и он, оставив железный и неподдающийся ему объект, направился в твою сторону. Насколько я читаю твои образы сейчас, ты оказался внимателен и принял, единственно правильное решение в твоей ситуации — замер. Однозначно, песчаный червь потерял тебя: сейсмические волны от тебя не приходят, а твой запах уносит ветер. Тогда он и вылез наружу, обозначив себя песчаным горбом. Только почему он остановился, а не продолжил ползти в прежнем направлении, теперь никогда не узнать.

Ты бы мог это узнать? Подумал Ант с явным удивлением в адрес разума адмирала.

С какой-то долей вероятности. Появилась у Анта в голове чужая колючая мысль с каким-то странным признаком, похожим на гордость.

Уверен, ты, гард адмирал, способен не только это узнать, но и пробить защиту червя. С долей пафоса подумал Ант в адрес чужого разума.

Я стараюсь избегать контактов с песчаными червями. Вдруг, получил Ант несколько странную мысль.

Но ведь это ты уничтожил червя, когда он пытался проглотить меня во время попытки подняться на дельтаплане над пустыней. Я уже ни на что не надеялся, когда его пасть оказалась прямо подо мной. В мыслях Анта скользнула явная ирония.

Мне пришлось задействовать всю мощь своего поля. Моя защита ещё до сих пор не восстановилась в полной мере. В полученной мысли Ант почувствовал будто досаду.

Потому он и не помог мне сейчас. Всплыла у Анта унылая догадка.

Тут же, осознав недопустимость подобной мысли, он насторожился, ожидая болезненного укола со стороны разума адмирала, но прошло несколько мгновений, а чужой разум никак не отреагировал на неприятный вывод в свой адрес.

Насколько я понимаю, останки убитого мной червя проглотили другие песчаные черви. Сам не зная, толи спросил, толи констатировал увиденное некогда Ант, пытаясь реабилитироваться. Быстро же они добрались до них от харрактора, а я ползу, ползу...

Он, вдруг, замер — впереди, совсем неподалёку, стоял светлый столб.

— Червь! — Невольно слетело с губ Анта, он попятился и не устояв, сел.

Это харрактор. Скорее всего, пилот вытащил его из песка и теперь пытается сориентироваться. Поторопись. Возникли в голове Анта чужие колючие мысли.

Разве ты не приказал ему дождаться нас? Послал Ант мысль в адрес адмирала полную удивления.

Нет! Я не общался с ним. Чужие мысли больно кольнули мозг Анта. Торопись, пилот. Я чувствую, что скоро здесь будет ещё один песчаный червь. Очень голодный.

Ант, опираясь на фраунгер поднялся и шагнул в направлении на светящийся столб.

Каким же образом тебе удалось узнать, всё то, что ты мне рассказал, гард адмирал? Подумал Ант в адрес разума адмирала мысль полную удивления.

Это тебе, пилот, знать не к чему и вообще, чтобы у тебя никогда не было лишних проблем, такие мысли никогда не должны появляться в твоём ничтожном разуме. Чужие мысли настолько больно вошли в мозг Анта, что заставили его плотно сжать зубы и невольно выгнуться.

Проклятье! Ант механически тряхнул головой, будто таким образом можно было вытрясти впившиеся в мозг иглы чужих мыслей. Ещё не известно, от чего сдохнешь в этом мире: толи сгинешь в пасти песчаного червя; толи мозг вылезет через уши от мыслей адмирала. Запоминающаяся ночь. Подумал он сам для себя, хотя, об этом, скорее всего, тут же узнал и разум адмирала.

Ант вновь остановился, но теперь уже не от вертикального светлого столба, а от ползущей мимо него широкой полосы света. Вслед за светом из темноты выползло что-то большое и серое и натужено урча, начало удаляться.

Догнать! Чужая мысль настолько больно впилась в мозг Анта, что он даже подпрыгнул от боли. Догнать!

Сжав зубы, Ант бросился вслед уползающей серости.

Догнал бы Ант харрактор или нет, в последствии он мог бы лишь гадать, так же мог бы и гадать, что такое увидел пилот перед транспортом, что заставило его притормозить и резко сменить курс.

Сделав несколько широких шагов, Ант уткнулся в бок урчащей машины.

Что заставило дверь харрактора перед ним скользнуть в сторону, он мог тоже лишь гадать, только увидев перед собой светлый высокий прямоугольник, не раздумывая, Ант прыгнул в него и тут же споткнувшись, о что-то лежавшее на полу растянулся во весь свой рост сразу за дверным проёмом. Фраунгер выскользнул из его рук и с грохотом заскользил куда-то прочь. Раздавшийся над ним громкий скрежетащий шелест, заставил его втянуть голову в плечи и резко перевернуться — дверной проём, через который он попал внутрь транспорта — закрывался.

Резко оттолкнувшись руками от твёрдого пола, Ант вскочил и закрутил головой, скользя глазами по полу — фраунгер лежал у противоположной стенки. Сделав два быстрых широких шага, он наклонился, схватил оружие и приподняв его, закрутился уже вместе с ним и тут же вжался спиной в стенку транспорта — из темноты на него наползало огромное четырёхрукое чудище.

* * *

Я, адмирал Уран Краас! Назови себя? Возникшие в голове Анта чужие острые мысли, заставили его вздрогнуть.

Пилот...

Тебя не спрашивают! Ещё одна острая мысль, больно кольнувшая мозг Анта, заставила его оборвать ток своей мысли.

Четырёхрукое чудище замерло и уставилось в Анта взглядом своих больших, кажущихся бездонными в сумеречном освещении салона, глаз.

Назови себя? Ещё одна острая мысль больно вонзилась в мозг Анта.

Вдруг, одна из верхних рук чудища метнулась в сторону Анта и схватила его за шею.

Не давая себе отчёта, да собственно, Ант и сам не ожидал такого от себя, приподняв оружие и размахнувшись, благо рука чудища была не достаточно длинной, он ударил тыльной стороной фраунгера чудище в грудь и хотя расстояние было приличным, но видимо удар всё же получился отменный: донёсся глухой звук удара, затем какой-то гортанный звук, видимо от боли, чудище разжало свою руку на шее Анта и сделало шаг назад. Ант мгновенно перевернул оружие и приподняв его, направил в грудь чудища.

Назови себя или твоё имя больше никому и никогда не понадобится. Появилась в голове Анта чужая острая мысль и он, вдруг, осознал, что все эти действия с оружиям происходят помимо его воли, им, явно, кто-то манипулирует и это, никто иной, как разум адмирала.

Штор Ферб Финни. Вошла Анту в мозг чужая колючая мысль.

Мысль пришла извне, а не возникла внутри его мозга. Это Ант прекрасно почувствовал.

Связь с промышленным комплексом. Быстро! Возникли следующие чужие острые мысли в голове Анта, но они, несомненно, были внутренние.

Нет прохождения. Голова Ферба Финни медленно качнулась из стороны в сторону.

Возвращайся за рыппы. Возникли в голове Анта чужие внутренние мысли.

Ферб Финни продолжал стоять, будто полученный приказ имел отношение вовсе не к нему.

За рыппы! Руки Анта, сжимавшие оружие, помимо его воли, дернулись вперёд, вместе с ними дёрнулось вперёд и оружие, заставив штор Ферба Финни сделать шаг назад.

И не вздумай предпринять какие-то действия против меня -от тебя останутся одни воспоминания. Я не промахнусь. Твой командир даже не снарядил вас нормальным оружием, отправляя на мои поиски. Лишь прангеры. Они бесполезны против муол. Кажется так вы их называете. Ток внутренних чужих колючих мыслей в голове Анта иссяк.

Молча кивнув головой, Ферб Финни сделал ещё один шаг назад и повернувшись, шагнул в темноту. Ант, против своей воли, шагнул за штор, на ходу проведя рукой по центральной части своего шлема, который тут же развалился на две части и сполз с головы.

С высоты харрактор показался Анту небольшим; проползающим мимо него в ночи, каким-то неопределяемым, хотя, возможно и большим, здесь же, внутри, он был настолько огромен, что идущий впереди Ферб Финни, определённо имеющий рост под два с половиной метра, шёл, совершенно не нагибая голову, хотя, едва лишь не касаясь ею потолка салона. Да и ширина транспорта была такова, что вытяни руки в стороны, Ант едва бы смог перекрыть половину его салона. Свет в салоне харрактора шёл, скорее всего от широкой серой полосы, тянущейся через весь салон и кажущаяся перед Фербом Финни темнота, растворялась, когда из-за его головы выползала новая часть серой полосы на потолке. На удивление, харрактор внутри был совершенно пуст, вызывая у Анта недоумение по этому поводу. Но вскоре салон резко сузился и у его стенок Ант увидел четыре кресла, по два с обеих сторон, занятые такими же четырёхрукими чудищами, как и то, которое он увидел, оказавшись в салоне транспорта. Видимо это были штор, введённые червем в транс. Все они сидели свесив головы на грудь, или спя, или пребывая в каком-то забытьи, сжимая в руках, скорее всего оружие, тёмного цвета, более изящное, нежели, которое сжимал в руках Ант и имеющее круглый, толстый и более короткий ствол. Рядом с каждым штор, в стенке салона просматривался тёмный квадрат, видимо бывший окном, но что-то рассмотреть через него с наружи никакой возможности не было. По крайней мере, так Анту показалось.

Вдруг, Ферб Финни сделал резкий шаг в сторону.

Не ожидая от штор такого маневра, Ант и скорее всего вместе с ним и разум адмирала, по инерции сделали шаг вперёд и фраунгер уперся в высокую тёмную стенку, вдруг возникшую перед Антом. Ант замер.

Возможно в каком-то другом мире Ант считался бы человеком высокого роста, но в мире траков он был едва ли не малышом и потому спинка кресла, в которую он упёрся, оказалась одной высоты с ним.

Ферб Финни, возможно был хорошим штор. Он мгновенно оценил сложившуюся ситуацию, как благоприятную для своей атаки и резко взмахнул своей левой нижней рукой, намереваясь ударить локтем руки Анту в голову, но скользнув поверх спинки кресла, локоть Ферба Финни скользнул лишь по короткому ёжику волос Анта: пилоты космического флота траков обязаны были брить головы, но так как с момента, когда Ант покинул базу Итинолле прошло достаточно долгое время, то волосы у него на голове уже успели отрасти и теперь торчали во все стороны подобно ежовым иглам. Ант механически втянул голову в плечи.

Завершая, вдруг, оказавшуюся неудачной атаку, Ферб Финни несколько развернулся, открыв свой корпус, чем неприменул воспользоваться уже Ант. Против своей воли, направляемый чужим разумом, Ант мгновенно развернул фраунгер тыльной стороной в сторону штор и с силой ткнул им Ферба Финни в бок. Нельзя сказать, что удар получился отменный, но видимо разум адмирала хорошо знал анатомию траков — Ферб Финни издал резкий гортанный звук и согнувшись, сел на колени и приложил все свои четыре руки к месту удара. Ант, опять же, против своей воли, сделал быстрый шаг назад и перевернув оружие, направил его в голову сложившегося штор.

Моё терпение не бесконечно и уверен, ты знаешь, что это за оружие. За рыппы! Сейчас здесь будут все муол пустыни. Возникли в голове Анта чужие колючие мысли, но, явно, направленные во вне, скорее всего адресованные Фербу Финни.

Продолжая двумя нижними руками держаться за бок, Ферб Финни, двумя другими руками взялся за ближний к себе подлокотник кресла и не вставая, буквально, вполз в кресло пилота.

Сделав, против своей воли, несколько шагов в сторону, Ант наблюдал за Фербом Финни сбоку, держа фраунгер направленным ему в голову.

Усевшись, Ферб Финни откинулся в кресле и взялся двумя руками за два рычага, торчавшие из пола перед креслом: пол под ногами Анта вздрогнул и он почувствовал, как харрактор пришёл в движение.

Ант механически дёрнул плечами, так как, если та широкая тёмная полоса перед пилотом была лобовым стеклом, то что-то рассмотреть через него снаружи, Ант совершенно не мог, как ни всматривался.

Странный анахронизм. Мысленное управление космическими кораблями и допотопное, наземным транспортным средством. Подумал он для самого себя, но с надеждой, что эти мысли станут доступны и разуму адмирала и тот постарается удовлетворить его любопытство, но время шло, а никаких чужих мыслей в голове Анта так и не возникло.

Глубоко и протяжно вздохнув, Ант, уже по своей воле, сделал несколько шагов назад и во что-то упёрся спиной. Он бросил быстрый взгляд себе за спину и увидел, что уперся в кресло, в котором сидел свесив голову штор. Ант, вдруг, почувствовал усталость во всём своём теле и понял, что если сейчас не присядет куда-либо, то непременно свалится от усталости. К тому же, нестерпимо захотелось пить.

Я устал и хочу пить. Может быть где-то в салоне есть ещё кресла? Подумал Ант в адрес разума адмирала, отворачиваясь от неподвижно сидящего штор.

Нет! Острая чужая мысль больно кольнула мозг Анта. Подними подлокотник и сбрось штор на пол. Ему всё равно. Я должен непрерывно видеть пилота харрактора или я не уверен за целостность твоего носителя. Рядом с креслом, в стенке салона должна быть ниша, в которой могут быть тоники. Возникли в голове Анта уже более терпимые чужие мысли.

Ант опять оглянулся.

Нет! Чужая острая мысль опять больно кольнула его мозг. Ты очень беспечен. Это недопустимо. Чужие колючие мысли, заставили лицо Анта исказиться гримасой боли.

Его голова, против его воли, повернулась и глаза опять уставились в голову Ферба Финни, которая торчала из-за спинки кресла пилота. Опять же против своей воли, не оглядываясь, Ант сделал шаг назад и повесив ремень оружия себе на шею и взявшись одной рукой за рукоятку со спусковым механизмом, второй рукой он пошарил рядом с собой и нащупав подлокотник кресла, попытался поднять его, он оказался очень тяжёлым. Ант провёл по нему рукой — подлокотник был свободен. Тогда Ант, вновь взявшись за него, несколько раз дёрнул его вверх, прикладывая всё большее и большее усилие: наконец подлокотник сдвинулся с места и медленно поднялся. Поставив подлокотник вертикально, так же не оглядываясь и по-прежнему ведомый чужой волей, Ант нащупал плечо сидящего в кресле штор и взяв его за воротник курточки, сделал шаг от кресла, пытаясь вытащить из него представителя службы охраны цивилизации траков. Штор оказался тяжёлым и рука Анта сорвалась с его воротника. Раздался громкий шелест, затем глухой звук и что-то твёрдое ткнулось в ногу Анта, заставив его механически отпрыгнуть в сторону, уже по своей воле. Ант, опять же по своей воле, повернул голову — рядом с креслом, по диагонали, на полу салона лежал только что сидевший в кресле штор.

Нет!

Чужая острая мысль в очередной раз кольнула мозг Анта и против своей воли он поднял голову и повернул её в сторону кресла с пилотом: пилот уже не смотрел вперёд, а смотрел на Анта и одна из его четырёх рук сжимала в руке какой-то тёмный предмет.

Руководствуясь чужой волей, Ант мгновенно схватился второй рукой за фраунгер, один его палец механически передвинул переключатель режима оружия на лазер, палец второй руки двинул мощность импульса выстрела к минимуму и он вжал спусковой механизм: метнувшийся в сторону пилота харрактора красный блик, точно угодил ему в руку, сжимавшую непонятный предмет. Штор заметно вздрогнул. Раздался его негромкий гортанный звук, его рука разжалась, предмет выпал из неё, а из руки вверх потянулась тонкая сизая струйка. Раздался глухой звук упавшего на пол предмета. Пилот схватился свободной рукой за свою дымящуюся руку и начал её отчаянно тереть.

Ещё одна подобная выходка и следующий заряд будет у тебя в голове. Потекли из мозга Анта мысли чужого разума во вне.

Пилот, продолжая тереть свою руку, отвернулся и откинувшись в кресле, вновь уставился в широкую тёмную полосу перед собой.

Сядь, в конце-концов. Получил Ант укол чужой мысли, определённо, уже направленный в его адрес. И не крутись, если хочешь добраться до промышленного комплекса живым.

Состроив гримасу досады, Ант, продолжая держать оружие направленным на пилота, одним глазом косясь на кресло, напружинившись, прыгнул в него и буквально, утонул в нём. Отчаянно ерзая и барахтаясь, он принялся усаживаться удобнее, со страхом наблюдая за пилотом, так как фраунгер в его руке прыгал во всех направлениях в такт его движениям. Но видимо пилот уже был не столь воинственен и уже не пытался играть со своей жизнью, а сидел в неизменной позе, уставившись перед собой.

Наконец, кое-как устроившись в кресле, Ант принялся шарить рукой по стенке салона рядом с собой. Нащупав какой-то выступ, он начал жать на него, крутить, пытаться давить и в конце-концов, часть стенки сдвинулась в сторону, открыв нишу. Ант сунул в нишу руку и его сердце радостно всколыхнулось, там были баночки — четыре штуки. Он механически вытащил первую же баночку — она, к его досаде, оказалась пустой. Механически сунув её назад, он достал вторую баночку и она оказалась пустой. С досадой вернув её на место, Ант провёл рукой по двум оставшимся баночкам — они были вскрыты.

— Проклятье! — Невольно вырвалось у него.

Все баночки пусты. Подумал Ант резкую мысль в адрес разума адмирала.

Брось мне тоник. Тут же ушла из его головы во вне чужая мысль.

Прошло некоторое время, но в салоне ничего не происходило.

Брось мне тоник. Уверен, у тебя он есть. И не вздумай дёрнуться. Ушли из головы Анта во вне следующие мысли, созданные не его разумом.

Ант даже не уловил, в полной мере, движения рук пилота, как ему на колени плюхнулся увесистый предмет, заставивший его вздрогнуть. Его ноги механически начали расползаться в стороны, но чья-то чужая воля заставила их остаться на месте. Ант опустил взгляд — у него на коленях лежала большая баночка с тоником, гораздо больше тех баночек, которыми траки снабжали пилотов штурмов.

И почему у меня не четыре руки? Не пришлось бы изворачиваться в своих действиях. Появились у Анта грустные мысли для самого себя.

Продолжая сжимать оружие одной рукой, второй он взял баночку и с силой нажал на защёлку — защёлка дрогнула и отпрыгнула в сторону — из образовавшегося отверстия появились тёмные шипящие пузырьки. Забыв обо всём, Ант поднёс баночку ко рту.

Вернулся он в реальность лишь тогда, когда вместо жидкости ему в рот попал лишь воздух. Шумно выдохнув, он механически сунул пустую баночку в нишу рядом с собой и закрыв нишу, откинулся в кресле и в тот же миг, какая-то истома вошла ему в мозг. Его веки сомкнулись.

* * *

Ант открыл глаза и встрепенувшись, выпрямился и закрутил головой: он по-прежнему находился в салоне харрактора, сидя в огромном кресле, сжимаемый в руках фраунгер лежал у него на коленях, а не был направлен на кресло пилота; харрактор, явно, стоял, так как штор в кресле пилота видно не было; трак, которого Ант скинул с кресла, продолжал лежать на полу, не шевелясь; как лобовое стекло, так и стекло, рядом с креслом были прозрачны, хотя Ант уверенно помнил, что когда он садился в кресло, окна были тёмными и тогда, что происходило снаружи увидеть было, совершенно, невозможно; однозначно, сейчас же было светлое время суток, так как за окнами было достаточно светло и отчётливо просматривалась бесконечная жёлтая пустыня.

Гард адмирал! Подумал Ант в адрес чужого разума.

Проблемы, пилот? Тут же возникла у него в голове чужая острая мысль.

Что произошло, гард адмирал? Где мы? Где пилот? Мысленно поинтересовался Ант у чужого разума.

Ферб Финни сбежал. Крайне опрометчивый поступок. Но он осознанно выбрал свой путь. Я не счёл нужным препятствовать ему, так как он своими действиями, буквально, выпрашивал себе заряд в голову. Потекли в голове Анта чужие колючие мысли, но уже не доставляющие прежнего беспокойства, так как Ант чувствовал себя сейчас достаточно уверенно. Даже не представляю, сможет он пешком добраться до промышленного комплекса, так как его ментальные способности не на высоте. Возникшая ночью песчаная буря, к нашему счастью, была не сильной и или закончилась, или мы вышли из её границ. Где мы находимся, не представляю, так как я не препятствовал твоему отдыху, поняв, что твой носитель изрядно измотан и если ему не дать отдохнуть, то он, несомненно, придёт в негодность. Но время не ждёт и сейчас ты займёшь кресло пилота и попытаешься связаться с промышленным комплексом. Затем мы двинемся в путь. Поторопись!

— Но я, совершенно, не представляю, как управлять этим транспортным средством. — Невольно заговорил Ант, с долей возмущения в голосе. — Почему бы тебе не занять носитель одного из своих соплеменников, находящихся в салоне?

Траки обладают хорошей защитой своего информационного поля, даже в бессознательном состоянии и потому занять его очень непросто, не уничтожив его разум, а это считается очень серьёзным преступлением в нашей цивилизации и наказывается смертью, нарушившего закон, разума, несмотря на его звания и заслуги перед цивилизацией. Возникли в голове Анта чужие мысли, будто с примесью какой-то безысходности.

— Почему Ферб Финни не поверил тебе? Они же тебя и искали, а найдя едва не отправили... — Ант негромко хмыкнул, дёрнувшись всем телом, так как, вдруг, появившаяся у него в голове метафора, показалась ему странной и совсем неуместной.

Увидев твой носитель, невозможно поверить, что ты трак. Эстерр, да. Но не трак. И я бы никогда не поверил. Получил Ант очередные мысли с примесью безысходности.

— Какая-то безысходная ситуация, гард адмирал. — Ант дёрнул плечами. — Ты надеешься, что в промышленном комплексе найдётся тот, кто тебе поверит?

Там я попытаюсь добиться связи с Соннот. Если нет, то смогу настоять на своём аресте и отправке твоего носителя, или на Урокану, или на Итинолле. Возникли в голове Анта чужие мысли, уже с признаками уверенности.

— Что ж, гард адмирал. — Ант поднялся. — Я буду рад, если всё так и произойдёт и ты, в конце-концов, обретёшь своё тело или, как у вас принято называть — свой носитель.

Повесив фраунгер себе за спину, Ант шагнул в сторону кресла пилота харрактора.

5

Едва Ант занял кресло пилота, как вновь попал под влияние чужого разума. Пальцы его рук, помимо его воли, начали касаться каких-то сенсоров на панели под лобовым стеклом, нажимать переключатели и поворачивать регуляторы и наконец его руки легли на два рычага, торчавших из пола рядом с креслом и одновременно потянули их на себя — харрактор вздрогнул, будто проснулся и задрожал. Ант перевёл взгляд на лобовое стекло и только сейчас осознал, что жёлтый песок начинается прямо от лобового стекла, а значит транспорт погружён в него по самые стёкла и ему, вдруг, стал понятен смысл слов адмирала: время не ждёт и что, скорее всего, он проснулся не сам, а его разбудил чужой разум.

Руки Анта начали двигать рычаги вперёд-назад: за лобовым стеклом появился жёлтый туман, который становился всё гуще и гуще и вскоре Ант почувствовал, как транспорт пришёл в движение. Жёлтый туман начал понемногу рассеиваться, вскоре исчез и вовсе и за лобовым стеклом опять простирался бесконечный жёлтый океан, который теперь, однако, не был статичен — он пришёл в движение, что было отчётливо наблюдаемо по его мелким барханам, которые неторопливо уползали куда-то в стороны, по мере приближения к ним транспортного средства, будто разбегались, уступая дорогу более сильному механизму, созданному разумом людей.

Странная пустыня: стоишь — проваливаешься; движешься — остаёшься на поверхности. Сгенерировал Ант мысль любопытства, как для себя самого так и для чужого разума, надеясь, что чужой разум удовлетворит его любознательность.

Так устроены песчинки. Другое мне неизвестно. Вернёшься на Итинолле, удовлетворишь своё любопытство через объединённое квантовое поле. Получил Ант сонм чужих, почти не колючих мыслей, с признаками, сходными с признаками безразличия.

— Сейчас все песчаные черви будут здесь. — Не зная почему, произнёс Ант, ни кому конкретно не адресуя свои слова.

Я не чувствую поблизости ни одного из них. Скорее всего Ферб Финни увёл их за собой. Но твои страхи со временем, как только мы приблизимся к побережью, могут иметь место. Тут же возникли у него в голове чужие колючие мысли.

— Это не страхи, а констатация фактов. — Опять заговорил Ант и тут же усмехнулся своим словам, возникшим совершенно непонятно откуда и которых он до сих пор не знал. — И куда мы движемся, гард адмирал?

В тот же миг, помимо его воли, одна из его рук отпустила рычаг управления и ткнула пальцем в один из сенсоров под лобовым стеклом — на части лобового стекла тут же отобразилось нечто, похожее на карту материка. Она была пуста. Ант вернул руку на рычаг управления и уставился в пустую карту.

И долго я буду на неё смотреть? Подумал он в адрес чужого разума, после некоторого времени всматривания в пустую карту. И мне совсем не нравится, что ты манипулируешь моим телом, помимо моей воли. Я предпочитаю сам управлять собой, достаточно лишь подсказать.

Я не знаю, почему не работает орбитальная связь. Возможно, в целях безопасности, она отключена. Мне гораздо удобнее и быстрее заставить тебя выполнить какую-то команду, нежели пытаться уговорить тебя её выполнить самому. Могу лишь пообещать, что буду, как и прежде, действовать, исходя из обстоятельств. Получил Ант очередной сонм чужих колючих мыслей.

Но работая механически, я, практически, не запоминаю своих действий, как говорится: в одно ухо влетело — в другое вылетело. Подумал Ант в адрес разума адмирала, одновременно сам пытаясь понять, уместность выстроенной последней мысли.

Несомненно, она была уместна, но из каких глубин его мозга она появилась, было загадкой.

Никаких мысленных комментариев своей невольной мысли от разума адмирала Ант не получил и в салоне воцарилась мысленная тишина, нарушаемая лишь глухим равномерным гулом движителя транспорта.

Прошло достаточно долгое время. Харрактор монотонно и возможно, быстро двигался в неизвестно каком направлении, так как никаких ориентиров на карте материка не появлялось, она по-прежнему статично и полупрозрачно занимала часть лобового стекла. Ант чувствовал себя хорошо и даже в какой-то степени, бодро. Спать нисколько не хотелось. Выпитый тоник и сон, вполне, способствовали его хорошему настроению. Его руки расслабленно лежали на рычагах управления, никак не манипулируя ими. Чужой разум совершенно не чувствовался и у Анта уже появилась потаённая мысль, что разум адмирала покинул его мозг, но едва он пытался убрать хотя бы одну руку с рычага управления, как чувствовал какую-то непомерную тяжесть в ней и оставлял руку на месте. Была ли это чужая воля или проявление чего-то ещё, выяснять он не решался.

Видимо из-за монотонности происходящих событий, Ант просмотрел, когда на песке появился этот невысокий шатающийся столбик. Он был чуть в стороне от вектора пути харрактора, как бы на параллельном курсе.

Песчаный червь! Острая мысль больно кольнула его мозг, когда он, вдруг, его заметил. Странно! А почему он не жёлтый и не светится? Тут же появились у Анта мысли сомнения. Да и ведёт он себя, как-то странно, будто движется. Песчаные черви могут двигаться в вертикальном положении? Подумал он уже больше в адрес чужого разума, нежели для себя.

Это не муол. Догнать! Тут же возникли в голове Анта чужие колючие мысли.

Едва Ант подумал, как догнать этот движущийся объект, как одна из его рук, помимо его воли, потянула рычаг назад и развернувшись, транспорт пошёл наперерез предмету. Предмет, видимо почувствовав приближающийся транспорт замер, пошатался и упал на песок, выделяясь на нем лишь тёмной продолговатой чёрточкой.

Шли мгновения, а харрактор никак не мог добраться до лежащего предмета, будто он не был неподвижен, а уползал прочь, продолжая оставаться в одном и том же размерном виде. Ант периодически строил гримасы досады на лице, но скорость транспорта от этого никак не увеличивалась. Наконец предмет начал расти в размере и вскоре Ант понял, что на песке лежит человек.

Ферб Финни! Вот и догнали. И что теперь? Тут же скользнули у него мысли досады.

Это не трак. Тут же кольнула его мозг острая мысль. Останови харрактор и затащи его внутрь. И поторопись. Песок очень зыбкий.

Руки Анта, против его воли, двинули рычаги в центральное положение и громко проурчав, харрактор замер. Ведомый чужой волей, Ант повернулся вместе с креслом, поднялся и шагнув к стенке салона взялся за торчащий из неё какой-то рычаг и повернул его: часть стенки салона перед ним подалась от него и скользнула в сторону. Ант тут же закашлялся от ворвавшегося в салон достаточно прохладного воздуха.

Поторопись пилот!

Чужая острая мысль заставила Анта оборвать свой кашель и выглянуть наружу: от края дверного проёма до песка было не менее полутора метров, что говорило о достаточно громоздкой системе движения харрактора.

Спрыгнув вниз, Ант закрутился осматриваясь. Человека видно не было.

Болван! Механически отправил он непонятное слово в свой адрес и побежал вокруг харрактора, так как человек должен был лежать с обратной стороны.

Неужели нет двери с другой стороны? Со злом подумал он резкую мысль в адрес чужого разума. Или хотя бы заставил меня подойти к нему со стороны двери.

Никакой ответной мысли не последовало.

Человек лежал в трех широких шагах Анта от харрактора, лицом вниз и уже было видно, что он почти полностью погрузился в песок. Это, действительно, был не трак, так как было однозначно понятно, что он не высок ростом и у него две руки.

Подбежав, Ант взял человека под плечи и попытался приподнять — это вполне удалось, так как тот оказался сравнительно нетяжёлым и ещё не сильно погружённым в песок. Он перевернул человека — несомненно, это был мужчина. Веки мужчины дрогнули и на Анта уставилась пара нормальных человеческих глаз. От неожиданности Ант выронил мужчину и сделал шаг назад и не устояв, сел в песок. Мужчина заворочался и сделав резкое движение оказался на ногах. Ант, перебирая ногами и руками попытался отползти от него, так как оказался очень близко к нему, но тот, вдруг, сделал шаг к нему и вытянул руку в его сторону, в ней был зажат какой-то непонятный предмет. Или руководствуясь чувством опасности или же под руководством чужой воли, Ант резко крутанулся и отпрыгнул в сторону. Раздался громкий щелчок и на том месте, где он только что сидел, вырос столбик песка. Видимо мужчина чувствовал себя не слишком уверенно, так как стоял заметно пошатываясь и чтобы развернуться в сторону отпрыгнувшего Анта, ему пришлось затратить достаточно времени, за которое Ант перевернувшись ещё раз, оказался на ногах и в следующее мгновение уже держал фраунгер в руках, направив его на мужчину. Но выстрелить ему, однозначно, не дала чужая воля.

Приподняв фраунгер, Ант быстро шагнул в сторону мужчины и с силой ударил стволом своего оружия мужчину по руке, сжимающей странный щёлкающий предмет: раздался ещё один громкий щелчок и чуть в стороне от Анта, из песка, вырос ещё один фонтанчик, но в следующее мгновение щёлкающий предмет выпал из руки мужчины и упал ему под ноги. Не раздумывая, уже непонятно руководствуясь чьей волей, Ант ткнул стволом фраунгера мужчине в грудь — коротко взмахнув руками, тот сел в песок. Сделав резкий выпад, Ант наклонился и схватив лежащий на песке щёлкающий предмет и выпрямившись, сделал пару шагов назад, направив фраунгер, сидящему мужчине в голову. Мужчина молча уставился в Анта своими тёмными глазами.

В пылу быстротечности только что произошедших событий, Ант не успел в полной мере рассмотреть мужчину и сейчас, когда острота событий исчезла, он принялся за его изучение.

Перед ним сидел вполне обычный мужчина: одетый в одежду тёмного цвета, достаточно плотно обтягивающую его фигуру, видимо, военного образца; с двумя руками и ногами; одной головой, с достаточно длинными тёмными волосами, достающими ему почти до плеч. Судя по тому, что волосы выглядели достаточно неприятно, то было понятно, что за ними уже давно не ухаживали. У человека был один нос, практически такой же, как и у Анта, большие тёмные густые брови и выпирающий вперёд массивный лоб. О чём говорил столь мощный лоб, можно было лишь гадать. Губы у мужчины были вполне нормальные, лишь отдающие некоторой синевой и достаточно мощные подбородок и шея, которые могли говорить о большой физической силе мужчины.

— Кто ты? — Неожиданно, для себя произнёс Ант на языке траков.

Не мигая, мужчина уставился в Анта, высоко приподняв свои густые брови.

— Кто ты и куда идёшь? — Расширил Ант свой вопрос.

Мужчина продолжал сидеть молча, уставившись в Анта.

Он не понимает твоих слов, пилот. Насколько я понимаю — это, скорее всего, эстерр. Возможно из одного из тех трёх кораблей эстерранского флота, пришедших на Туэте. Нужно уходить пока всех не затянул песок. Покажи ему, чтобы он шёл в харрактор. Появились в голове Анта чужие колючие мысли.

Ты уверен, что он не станет, как Ферб Финни, угрозой нам? Подумал Ант в адрес разума адмирала с чувством тревоги.

Его информационное поле подобно твоему и не имеет никакой защиты. Его мысли доступны и вполне понятны. Появились у Анта в голове, несколько обескураживающие чужие мысли.

— В таком случае объясни, более подробно — кто он? — Неожиданно для себя произнёс Ант.

Мне доступны его образы. Если я правильно понял, он с одного из транспортов цивилизации шхертов, но он не шхерт. Скорее всего, действительно, эстерр. Поторопись! В салоне познакомимся. Получил Ант очередные чужие колючие мысли.

Ант сунул подобранный предмет в карман курточки и вознамерился сделать шаг назад, но его нога, вдруг оказалась основательно увязшей в песке и ему пришлось отчаянно взмахнуть рукой, чтобы устоять, фраунгер в его руке подпрыгнул. Мужчина тут же подался в его сторону. Анту всё же удалось сделать шаг назад и устоять. Он недвусмысленно направил своё оружие мужчине в голову, тот тут же вернулся на прежнее место. Продолжая сжимать фраунгер одной рукой, Ант вторую вытянул в сторону харрактора.

— Садись в транспорт. — Произнёс он, стараясь чётко выговаривать слова, будто мужчина от этого мог его понять.

Но видимо жест сыграл свою роль: мужчина повернул голову в сторону харрактора, затем, не помогая себе руками, резко поднялся, он оказался даже чуть выше Анта и повернувшись, шагнул в сторону транспорта.

Ант направился за ним, только сейчас увидев, что харрактор приводится в движение двумя огромными шнеками, уже основательно погрузившимися в песок.

Шнекоход. Всплыла неизвестно из каких глубин его мозга ассоциация транспортного средства траков.

— Сюда! — Ант, руководствуясь чужой волей, указал стволом фраунгера на кресло, в котором проспал ночь, когда они оказались в салоне харрактора. — И не вздумай дёргаться, пристрелю.

Понял или нет мужчина угрозу, Анту было непонятно, но всё же тот прошёл к указанному креслу и сев, откинулся в нём. Его губы шевельнулись и в воздухе повисли несколько негромких отрывистых звуков. Ант молча уставился мужчине в лицо.

Он хочет пить. Под креслом пилота есть ниша, в которой хранятся тоники. Возникли в голове Анта колючие мысли разума адмирала.

Ант шагнул к креслу пилота и повернув его к себе, сунул руку под него, как это он обычно делал в штурме — там, действительно была ниша, в которой была лишь одна баночка. Достав её, Ант состроил гримасу досады, ему, вдруг, тоже захотелось пить.

Открой баночку и отдай её эстерру. Появилась у него в голове чрезвычайно колючая чужая мысль.

Но я тоже хочу пить. Послал Ант мысль полную негодования в адрес разума адмирала.

Не вынуждай меня! Чужая острая мысль вновь кольнула мозг Анта.

Состроив гримасу ещё большей досады, Ант открыл баночку и взявшись одной рукой за фраунгер, подошёл к мужчине, названному разумом адмирала, однозначно, эстерром и протянул ему баночку.

— Тоник. Пей. — Произнёс он голосом, полным безысходности.

Посмотрев на баночку пару мгновений, эстерр, вдруг, сделал резкое движение и схватив баночку, поднёс её ко рту. Анту показалось, что эстерр не выпил тоник, а поднёс баночку к своему рту и тут же вернул её Анту. Состроив гримасу недоумения, Ант взял баночку и понял, что она пустая. Эстерр откинулся на спинку кресла и прикрыв глаза замер. Беззвучно хмыкнув, Ант отступил назад, к креслу пилота и сунув пустую баночку назад в нишу, замер.

За рыппы, пилот. Тут же появилась у него в голове чужая колючая мысль.

Курс прежний? Не зная почему поинтересовался Ант.

Нет! Идём по курсу эстерра.

Ант поднял брови в немом вопросе, будто разум адмирала мог видеть его гримасу.

Надеюсь, эстерр знал, куда шёл. Тут же возникла у него в голове чужая колючая мысль.

И что? Подумал Ант в адрес разума адмирала.

За рыппы, пилот. А что, узнаем чуть позже. Возникли в голове Анта чужие мысли, окрашенные каким-то непонятным свойством.

А если он сзади меня по голове? Ант беззвучно хмыкнул.

Это исключено. Теперь тебе самому придётся вести харрактор. Я буду занят. Получил Ант очередную порцию чужих колючих мыслей, со всё тем же странным свойством.

Молча дёрнув плечами, Ант шагнул к стенке салона, повернул рычаг, закрывающий дверь и дождавшись, когда она станет на место, вернулся к креслу, сел, положил фраунгер себе на колени, и взявшись за рыппы, двинул их вперёд — харрактор, вздрогнул, дёрнулся несколько раз, надсадно поурчал, выбираясь из песка и вскоре возобновил свой прерванный путь, по несколько скорректированному курсу.

* * *

Прошло достаточно долгое время. Ант и не заметил, как забылся в каком-то полусне: монотонный гул движителя харрактора и такой же монотонный бег барханов, в полной мере способствовали этому. Нарушило его покой что-то тяжёлое, лёгшее ему на плечо. Он вздрогнул и поднял голову — рядом с креслом стоял эстерр, положив свою руку ему на плечо. Сердце Анта, буквально, остановилось.

Это конец. Всплыла у него мысль полная какой-то безысходности.

— Можешь отдохнуть. Я поведу. — Вдруг произнёс эстерр, очень хриплым, едва разбираемым голосом на языке траков.

Нижняя челюсть Анта пошла вниз, его лицо вытянулось в мине не совсем нормального человека.

— Отдохни! Не вынуждай заставлять тебя. — Прохрипел эстерр очередную порцию едва понятных слов.

Всё так же молча, не меняя выражения лица, Ант снял руки с рычагов управления, взял с колен фраунгер, повернулся вместе с креслом и поднявшись, шагнул от кресла в сторону. Вдруг он вздрогнул, будто проснувшись и всё происходящее до сего момента было для него сном, сделал шаг назад и приподняв оружие, направил его на эстерра.

— Стой, гад! — Едва разжимая зубы заговорил он. — На место... — Он повёл подбородком в сторону кресла, где должен был сидеть эстерр. — Или продырявлю твою башку.

— Не вынуждай меня применять силу, пилот. — Продолжил хрипеть эстерр. — Я адмирал Уран Краас, приказываю тебе занять пустое кресло в салоне и отдыхать. Выполняй!

— Ад... Ад... Адмирал. К-каким об-бразом? — Выдавил из себя Ант.

— Занял носитель эстерра, как некогда твой. — Продолжил хрипеть эстерр, назвавшийся адмиралом. — Но с одним отличием: твой разум я оставил нетронутым, а разум эстерра — уничтожил.

Повернув кресло пилота к себе, новоявленный адмирал сел и повернувшись вместе с креслом к лобовому стеклу, взялся за рычаги управления. Харрактор так сильно дёрнулся, что Ант невольно прогнулся и выпустил из рук фраунгер, который больно ударил его по нижней части живота и повиснув на шее, дёрнул Анта вперёд, восстанавливая его равновесие. Ант поспешно схватился за спинку кресла пилота. Ему показалось, что транспорт значительно прибавил ход, так как барханы стали разбегаться по сторонам заметно быстрее.

И что теперь, гард адмирал. Послал Ант мысль в адрес разума адмирала, надеясь, что она дойдёт до него.

— Теперь мы разговариваем только лишь голосом, а не мысленно. — Продолжал хрипеть адмирал, но уже более понятно. — Эстерры не умеют общаться мыслями, не будем и мы. К тому же, ты должен научиться разговаривать на языке цивилизаций эстерров и шхертов. Сядь и постарайся сразу же уснуть. Времени у нас очень мало. Я позабочусь, чтобы знания языков этих цивилизаций стали доступны тебе, хотя бы, в какой-то мере, так как они, достаточно, своеобразны. Выполняй!

— Да, гард адмирал!

Взявшись за оружие, Ант направился к пустому креслу. Усевшись, он положил фраунгер себе на колени, однако не выпустив его из рук и откинулся на спинку кресла. Кресло было большим и сидеть было не слишком удобно. Ант попытался поёрзать, чтобы устроиться поудобнее, но из этого мало что получилось. Тогда он, просто привалился к подлокотнику и положив на подлокотник одну руку, а на неё голову, прикрыл глаза...

* * *

Ант открыл глаза. Было сумеречно и прохладно. Он выпрямился и поёжился. Хотелось пить. Монотонный гул и лёгкое покачивание говорили о том, что транспорт движется.

— Проснулся. Вовремя. Не пришлось будить. — Заговорил кто-то впереди резким, отрывистым чужим, но всё же понятным голосом.

Ант несколько мгновений сидел неподвижно. Ему показалось, что его голова какая-то не такая, будто невесомая, будто некогда привязанный к ней груз отвалился. Затем, будто вернувшись в реальность, он приподнял фраунгер и направил его в сторону кресла пилота, так как говоривший, однозначно, сидел там.

— Кто ты? — Произнёс Ант на языке траков.

— Клетис Тороко. Эстерранский крафтер. — Продолжил говорить, сидящий в кресле пилота на незнакомом, но понятном Анту отрывистом языке. — Я не знаю твоего имени. Ты сбежавший рабочий — креус, на поиски которого отправился Клетис Тороко. Твоего имени он не знает. Выбери его себе сам. Хотя и твоё настоящее вполне подходящее — Анти Керас. Креусы и эстерры имеют простые короткие имена, говорящие об их низшем сословии или иерархии. Только у креусов окончание имени обязательно звучит мягко. Шхерты имеют очень сложные имена, говорящие об их привилегированном положении в цивилизации эстерров. Да, кстати, верни мне рашпер, который ты отобрал у Тороко.

Ант, поднявшись с кресла, достал из кармана курточки предмет, который он выбил из рук, как теперь выяснилось эстерранского крафтера и подойдя к креслу пилота, протянул предмет сидящему в нём человеку.

— Держи! — Вдруг, помимо своей воли произнёс он на том же самом отрывистом языке, на котором говорил и сидящий в кресле человек.

Из кресла протянулась рука и взяв предмет, исчезла.

— Я хочу пить. — Произнёс Ант уже на языке траков.

Из кресла опять показалась рука, в которой была зажата баночка с тоником.

— Держи! — Уже произнёс человек в кресле.

Вскинув брови, Ант уставился в протянутую чужой рукой баночку.

— Ты плохо искал. — Произнёс эстерранский крафтер.

Ант взял тоник и вознамерился вернуться в прежнее кресло.

— Фраунгер придётся оставить. — Рука человека сделала несколько хватательных движений.

Состроив гримасу досады, Ант снял оружие с шеи и молча вложив его в руку человека в кресле, также молча развернулся и вернулся в своё кресло.

— Пока будешь пить тоник... — Продолжил говорить человек в кресле пилота на своём отрывистом языке. — Советую поковыряться в своём информационном поле. Я вложил туда некоторую информацию, которую тебе полезно знать, если ты намерен выжить в новом мире, в который, я надеюсь, мы скоро придём.

— В каком новом мире? — Невольно вырвалось у Анта, его руки, откупоривающие баночку, замерли.

— Мы приближаемся к лагерю эстерров, хотя, правильнее — шхертов, так как они являются доминирующей расой их цивилизации. Надеюсь, что примерно через час будем в зоне досягаемости их сканеров. Так что поторопись. Что там нас ждёт, трудно предположить. И начни говорить на их языке. Небольшой словарный запас их языка у тебя есть, остальное загрузишь по мере вживания в их цивилизацию. Если не можешь что-то сказать — молчи. Если нас оставят в живых, я намерен попытаться узнать, где их планетная система; кто они такие и что от них можно ожидать. Информационное поле Клетиса Тороко небогато и о замыслах своей цивилизации относительно Дайранской планетной системы, в нём, практически, ничего нет.

— А я? — Выдавил из себя Ант на чужом языке.

— Что ты? — Поинтересовался человек из кресла пилота, как теперь, однозначно, понял Ант, что это никто иной, как адмирал Уран Краас, занявший носитель эстерра, Клетиса Тороко.

— Что должен делать я? — Прохрипел Ант — отрывистая речь у него получалась ещё с трудом.

— Держись рядом. Всё же вместе мы добьёмся большего, нежели по отдельности.

Ант попытался откинуться на спинку кресла, но сидеть так в большом кресле было неудобно и повозившись, он пристроился в его уголке, опираясь на подлокотник. Открыв баночку, он поднёс её ко рту и сделав большой глоток, задумался.

Это хорошо, что теперь чужого разума нет в моей голове. Углубился он в размышления, медленно потягивая живительный напиток траков. По крайней мере, не нужно будет подбирать свои мысли, чтобы не ляпнуть какую-то её, которая не понравится чужому разуму. Совершенный, несовершенный — это мой мозг и какой есть, такой и есть. Однако, адмирал настаивал, чтобы я познакомился с той информацией о новой цивилизации, которую он мне вложил в мозг. Хотя, с одной стороны, иметь такой мозг, как у него, весьма, неплохо. Но с другой... Состроив гримасу, Ант механически покрутил головой. Даже представить трудно, как это уметь читать чужие мысли, даже те, которые ещё не подуманные. Где эта информация? А это что за образы? Наверное она и есть. Глубоко и протяжно вздохнув, Ант сделал большой глоток прохладного напитка и прикрыл глаза.

* * *

Перед Антом простирался огромный зелёный луг, обильно украшенный ярким разноцветьем цветов. Над лугом сияло красивое синее небо, в котором блестело яркое жёлтое солнце.

Где-то я это уже видел. Появилась у Анта грустная мысль. Что-то здесь не так. Что-то должно произойти.

Он поднял голову и увидел в небе тёмную точку, которая быстро росла в размерах и вскоре на прекрасный луг уже опускался огромный космический корабль в форме вытянутого треугольника. Из корабля выдвинулись несколько толстых опор и корабль жёстко ткнулся ими в зелёную траву, заняв более половины луга. В днище корабля появился люк, из которого в траву опустился трап, по которому побежали люди в чёрной одежде, держа в руках какие-то продолговатые предметы. Сбегая на луг, люди выстраивались в ряды перед трапом. Последним на трапе появился высокий коричневокожий безволосый человек. Его губы шевельнулись, рука вытянулась в сторону и через несколько мгновений, стоящие перед трапом в рядах люди, развернулись и побежали от космического корабля прочь. Прошло некоторое время и убежавшие люди в чёрной одежде начали возвращаться к кораблю, толкая перед собой многочисленные толпы других людей, одетых в самые различные одежды. Из днища корабля опустился ещё один трап, боле широкий и пригнанных людей начали гнать тычками в спину по этому трапу в корабль. Коричневокожий безволосый человек молча наблюдал за происходящим с верхних ступенек узкого трапа. Возвращались всё новые люди в чёрной одежде и пригнанных людей всё больше поднималось по широкому трапу внутрь корабля. Наконец прошло достаточно долгое время, после прихода последней партии людей в чёрной одежде. Широкий трап поднялся. Коричневокожий безволосый человек развернулся и направился внутрь корабля, люди в чёрной одежде направились по тому же трапу вслед за ним. Узкий трап тоже поднялся. Корабль вздрогнул, будто вышел из спячки и медленно пошёл вверх и вскоре он уже выглядел точно такой же тёмной точкой, в прекрасном синем небе, как и при появлении, оставив после себя на лугу измятую траву и поникшие цветы.

Так шхерты, с помощью эстерров, забирают в рабство народ цивилизации креусов. Всплыл в голове Анта комментарий к видению.

Дальше была просто информация, из которой Ант узнал, что планетная система звезды Мираны состоит из шести планет, две из которых — Креуса и Эстеррана, находятся в зоне обитания. Креуса — красивая зелёная, сравнительно, небольшая планета является даже не настоящей планетой, а странным спутником Эстеранны, а большая Эстеррана является второй планетой в хороводе планет, планетной системы яркой, жёлтой, молодой звезды -Мираны.

Светлокожая цивилизация креусов, достаточно, многочисленна и не испытывает нужды в продовольствии, так как в её густых и красивых лесах растут столь много разнообразных плодовых деревьев, обильно приносящих плоды, а на её лугах пасутся тучные стада диких животных, в реках и озёрах плавают бесчисленные косяки рыб и других морских тварей, что заботы о пище насущной у креусов просто-напросто нет. А тёплый и благодатный климат спутника-планеты позволяет им строить, достаточно, простые жилища. А если нет большой заботы о пище и крове, то они и не стремятся к развитию каких-то высших технологий, полностью посвящая себя играм и утехам и лишь насущным потребностям.

Жизнь на горячей Эстерране совершенно другая. Если креусы расселены, практически по всей своей планете, то эстерры живут лишь на одном приполярном континенте своей планеты. Они имеют более тёмную кожу, в основном низкорослы, нежели креусы, но гораздо более выносливы из-за более высокой силы тяжести своей большой планеты. Суровая жизнь заставляет эстерров развивать всевозможные технологии, позволяющие им строить более прочные и более защищённые жилища, возделывать поля, выращивая на них всевозможные культуры для пропитания, так как в суровых условиях планеты дикорастущая флора, мало пригодна без специальной обработки для употребления в пищу. Из-за суровых условий жизни раса эстерров немногочисленна, но гораздо более продвинута в своём развитии, но всё же пришедшая неизвестно откуда в Миранскую планетную систему раса шхертов, выбрала для своей колонии именно суровую Эстеррану, а не благодатную Креусу, основав колонию на одном из больших необитаемых островов южнее материка, где жили эстерры, где жить, как казалось эстеррам, совсем непросто.

По прибытии на Эстеррану, шхерты, путем убеждений и обещаний продвинутых технологий, смогли вызвать у эстерров симпатию к себе и эстерры начали с ними охотно сотрудничать, но вскоре шхерты оказались, практически доминирующей расой во всех государственных органах эстерранской цивилизации, превратив эстерров, практически, в послушных исполнителей своей воли.

Построив, руками эстерров и креусов, на острове большой космодром и небольшой промышленный город — Беллхоран, шхерты накрыли остров защитным куполом, который достаточно надёжно защищал его от жарких лучей Мираны и любопытных взглядов, могущих оказаться на орбите Эстерраны.

Если эстерры научились строить лишь небольшие космические корабли и выводить с их помощью на орбиту своей планеты лишь орбитальные спутники и совершать недалёкие перелёты, то шхерты уже умели строить разновеликие космические корабли, как огромные, на которых путешествовали по галактике, так и небольшие, с помощью которых они вели захватнические войны против других цивилизаций. Их технологии были столь продвинуты, что позволяли создавать вокруг своих кораблей защитные поля, делая их почти невидимыми для систем пространственного контроля эстерров.

Если креусы имели, практически, примитивное оружие в виде луков со стрелами, копья и металлические мечи и ножи, позволяющие им достаточно комфортно охотиться на диких животных, то эстрерры уже имели в своём арсенале различное огнестрельное оружие, позволявшее им охотиться на не слишком разнообразный животный мир своего материка, защищённый толстыми шкурами и прочными панцирями. Шхерты же имели в своём арсенале всевозможное лучевое оружие, а оснащённые ими их космические корабли, могли за один залп выжигать огромные материковые площади, делая их надолго непригодными, как для произрастания флоры, так и жизни фауны. Была и ещё одна особенность у самих шхертов — они являлись носителями псионного поля, с помощью которого могли не только защищать свой мозг от проникновения в него извне чужого разума, но и с его помощью проникать в мозг других человеческих рас, такой защиты своего мозга не имеющих. Характер шхертов был суров и они, оказались, практически, безжалостны к другим человеческим расам, имеющим неосторожность стать у них на пути. Ещё одной характерной чертой расы шхертов была их тяга к роскоши, украшениям из золота и природным драгоценным камням. Видимо по той причине они и выбрали для колонизации более суровую Эстеррану, так как сканирование ими планеты с орбиты показало, что в её огромных недрах находятся достаточно большие запасы, как благородных металлов, так и драгоценных камней.

Шхерты начали строить шахты вначале на своём острове, а затем и на материке эстерров, принуждая эстерров и креусов к работам в них, хотя там было и много механизации. Эстерры вначале восстали против принуждения, но шхерты достаточно быстро сломили их волю с помощью своего псионного поля, подвергая мозг эстерров и креусов гидролизации, своего рода выстирыванию их мозга и эстерры с креусами превратились в послушных исполнителей. Но так как раса эстерров была немногочисленна, то их цивилизация начала вырождаться, что не слишком-то заботило шхертов, но всё же дефицит рабочих рук начал сказываться и шхерты начали привозить креусов на Эстеррану для работ в своих шахтах, превратив их, практически в рабов, а эстерров сделав надсмотрщиками над ними. Креусы, плохо приспособленные к суровым условиям жизни на Эстерране быстро гибли в шахтах, но это особенно и не заботило шхертов.

Трудность извлечения из недр Эстерраны благородных металлов и драгоценных камней, которых оказалось не так много в недрах планеты, как изначально показалось шхертам, заставила шхертов начать обследование других планет Миранской планетной системы. Но заслуживающей внимание оказалась лишь одна из планет, самая близкая к Миране, Тосса, но непригодные условия для жизни на ней: отсутствие кислорода в атмосфере и высокая температура, не позволяли шхертам задействовать там для добычи нужных им минералов эстерров и креусов и они начали искать другие планетные системы, с более высоким присутствием интересующих их минералов.

От креусов они узнали, что какое-то время назад на их планету на большом космическом корабле приходили странные четырёхрукие люди, но вскоре они ушли, как будто найдя где-то неподалёку другую для себя богатую планетную систему.

Скорее всего рассказы креусов о богатой планетной системой были их выдумкой, предваряющей уход с их планеты странной четырёхрукой расы, но шхерты им поверили и начали обследовать все соседние к Миране планетные системы и в конце-концов наткнулись на Дайранскую планетную систему, которую уже, действительно, колонизировала раса четырёхруких людей.

Вначале шхерты, построив некоторое количество военных кораблей — форватов и научив и принудив ими управлять эстерров, попытались захватить центральную планету Дайранской системы и прогнать с неё четырёхруких людей. Но раса четырёхруких оказалась достаточно продвинутой технологически, ничуть не хуже шхертов и отбила агрессивные атаки форватов. Тогда шхерты попытались хитростью завоевать расположение к себе четырёхруких, превратившись в торговцев. В конце-концов им удалось узнать, что Дайранская планетная система, действительно, чрезвычайно богата одним из благородных металлов — золотом. С помощью всевозможных ухищрений, узнав, где предположительно находятся наибольшие залежи золота в Дайранской системе, шхерты начали готовиться к крупномасштабной военной операции, по захвату Дайранской системы и вывозу из неё золота на Эстерру, задействовав все имеющиеся у них военные ресурсы. Но военная операция не имела такого успеха, на какой рассчитывали шхерты, а проще говоря, она оказалась неудачной и к золотоносной планете смогли пробиться всего лишь два грузовых корабля — файтага, один из которых, к тому же утонул в этом самом золотом океане при неудачном начале работ по обогащению золотоносного песка. Пока шхерты поняли в чём причина крушения корабля, спасти его уже было невозможно. Оставшийся грузовик и сопровождающий его форват отправились на поиски более прочной почвы.

Клетис Тороко был отправлен на поиски исчезнувшего рабочего — креуса, который, как решили шхерты, сбежал и направился в сторону, наблюдаемого ими с орбиты какого-то поселения, чтобы навести живущих в поселении людей к кораблям шхертов в пустыне и уничтожить их.

Занятый поиском, Клетис Тороко просмотрел уход кораблей, а когда увидел, то ему ничего не осталось, как оставить поиски и отправиться им вслед пешком. Шёл он долго и уже изрядно устал, когда его догнало неизвестное транспортное средство, из которого появился тот самый рабочий — креус, которого он безнадёжно пытался найти. Обозлённый, Клетис Тороко попытался убить рабочего, но тот, вдруг, оказался проворен и сам его обезвредил.

На этом информация, о новых для Анта цивилизациях, обрывалась.

* * *

Ант открыл глаза — и сразу понял, что харрактор стоит. Было темно, что говорило о том, что наступила ночь. Все индикаторы панели управления и освещение салона харрактора были выключены, но неизвестно каким чувством Ант чувствовал, что в салоне он не один. Было настолько темно, что Ант, буквально не видел своих рук.

— Где мы? — Хрипло выдавил он из себя на новом для себя языке.

— Около скалы, неподалёку от места посадки кораблей шхертов. — Донеслось из темноты, на том же самом резком, отрывистом языке. — Я намеренно вывел харрактор несколько в стороне от их лагеря, чтобы подготовиться к встрече с ними. К тому же, такое впечатление, что они собрали перед своим лагерем всех песчаных червей пустыни, которые выстроились перед ним по широкой дуге. Скорее всего шхерты применили какие-то защитное поле, которое останавливает червей, потому и нам соваться в их лагерь напрямую, весьма, рискованно.

— И что дальше? — Поинтересовался Ант, произнося слова на новом языке уже более уверенно.

— Я перед выбором — оставить штор в салоне или вытащить на скалу. — Донеслось из темноты.

— Это принципиально? — Поинтересовался Ант.

— Возможно. Даже не представляю, как шхерты отнесутся к нашему утверждению, что мы наткнулись на брошенный транспорт. — Вполне уверенно говорил из темноты на новом языке адмирал, находясь в новом для себя носителе. — Если внутри находятся обездвиженные четырёхрукие, это, возможно и послужит хорошим убеждением. Но как шхерты поступят с ними? Это может стать моим проклятьем на всю мою оставшуюся жизнь. — В темноте раздался шумный вздох. — Скорее всего — придётся оставить. Для большей убедительности. Фраунгер я выбросил, чтобы они не смогли воспользоваться технологиями его производства. Прангеры штор, достаточно, примитивны и навряд ли их изучение откроет им какие-то новые технологии. Свой уход мотивируй тем, что у тебя заболел живот, а гадить на своём рабочем месте ты не решился. Насколько мне удалось выяснить из информационного поля Клетиса Тороко, такие случаи нередки с креусами, из-за несвойственной им пищи и неприемлемых для них условий содержания.

Наступила тишина и вдруг, Ант почувствовал рядом с собой дуновение горячего воздуха. Он внутренне сжался.

— Я должен связать тебе руки. — Раздался голос рядом с ним. — У Тороко на поясе я нашёл, так называемые браслеты. Вытяни руки перед собой. Всё должно выглядеть убедительно.

— Но я...

— Не вынуждай заставлять тебя. — Перебил возражение Анта резкий голос из темноты. — Руки!

Больше ничего не говоря, Ант вытянул руки и тут же почувствовал, как их запястье плотно охватили какие-то прохладные предметы, сковывая их вместе.

— Можешь опустить. — Донеслось из темноты и по затихающему шороху Ант понял, что адмирал, в теле эстерра, ушёл.

Состроив гримасу досады, Ант опустил руки, вдруг осознав, что баночки с тоником у него в руках, почему-то нет, хотя он хорошо помнил, что до сна она была и что он весь тоник не выпил, а сейчас ему опять хотелось пить.

— Тоник я выпил, а баночку выбросил вместе с фраунгером. Будет убедительнее, если на твоём лице будет страдальческое выражение. — Донеслось из темноты.

Ничего не ответив, Ант попытался откинуться в кресле, но со связанными руками устроиться поудобнее оказалось непросто. Поёрзав, он нашёл для себя какое-то приемлемое положение и в тот же момент, будто адмирал ждал, когда он устроится поудобнее, харрактор вздрогнул и пришёл в движение.

Как ориентировался адмирал в такой кромешной тьме, Ант не представлял, но никаких шараханий транспорта по сторонам он не чувствовал. Ант пытался всматриваться в темноту в том направлении, где, по его предположению, должно было быть лобовое стекло, но темнота не выпускала из своих объятий ни единого кванта света, оставляя Анта в полном неведении.

Прошло достаточно долгое томительное время, когда, наконец, впереди появились первые блики света. Сердце Анта сжалось в тревоге.

6

Яркий свет, будто вспышка молнии, ударил в лобовое стекло харрактора и тут же, будто выросшие из песка перед самым носом транспорта два человека в тёмной одежде, весьма похожей на ту, которая была на Клетисе Тороко, послужили предпосылкой для того, чтобы харрактор резко затормозил и остановился. Дверь рядом с креслом пилота скользнула в сторону, кресло пилота развернулось и сидящий в нём адмирал, в своём новом обличии, поднялся и сделав пару шагов по салону транспортного средства, выпрыгнул наружу.

— Выходи! — Раздался его резкий отрывистый голос и Ант понял, что этот приказ относится к нему.

Поднявшись, со связанными руками это оказалось весьма неудобно, Ант, жмурясь от яркого света, направился к выходу. Выпрыгнуть из харрактора со связанными руками оказалось ещё сложнее и если бы не песок, в котором его ноги увязли по колена, удержав его от падения, то он, однозначно, растянулся бы рядом с транспортом.

Едва Ант оказался снаружи, Клетис Тороко тут же оказался позади него и грубо толкнул в спину.

— Шагай! — Раздался его резкий голос.

Ничего не ответив, высоко поднимая ноги, Ант направился в сторону носа харрактора, из-за которого уже показалась пара, несомненно, эстерранских крафтеров.

— Стоять! — Раздался громкий резкий голос и один из крафтеров поднял руку, в которой держал какой-то предмет направляя его на Анта, но свет слепил Анта и что было в руке крафтера, понять было сложно.

Ант остановился. Адмирал, в носителе крафтера, сделал шаг в сторону и выйдя из-за спины Анта, остановился рядом с ним. Второй крафтер вытянул руку в сторону адмирала.

— Клетис Тороко, крафтер второго отряда. — Заговорил адмирал-крафтер резким отрывистым голосом. — Доставил беглеца.

Встречающие крафтеры одновременно шагнули в стороны и повернулись к Анту боком.

— Прямо! — Опять раздался голос того же крафтера, который приказывал остановиться.

Ничего не ответив, Ант возобновил свой путь, продолжая высоко поднимать ноги, хотя они уже почти не вязли в песке. Но такой стиль хождения по пустыне он видел в одном из образов, своего нового информационного поля и сейчас старался подражать ему, надеясь, что это будет выглядеть естественно для креуса, так как на их родной планете, насколько ему удалось понять, пустынь не было. К тому же, яркий свет, бьющий прямо в лицо, в достаточной степени слепил, да и связанные руки, не способствовали нормальной походке, заставляя Анта изрядно дёргаться при каждом шаге. Адмирал-крафтер шёл рядом с ним, но шёл он вполне естественно, как будто не по песку, а по твёрдой поверхности. Дождавшись, когда прибывшие пройдут мимо них, крафтеры пошли вслед за ними.

Шли они достаточно долго, прежде чем последовала новая команда.

— Вправо!

Ант и адмирал тут же развернулись и зашагали в другом направлении. И опять пришлось достаточно долго идти, прежде, чем Ант почувствовал, что песок начал становиться как бы твёрже и вскоре он понял, что идёт уже не по песку, а по твёрдому грунту.

— Стоять! — Раздался за спиной Анта всё тот же резкий голос, заставивший его тут же остановиться.

Адмирал, в своём новом носителе, молча остановился рядом.

Один из крафтеров выскочил из-за спины Анта и побежал куда-то вперёд. Так как свет сейчас шёл сбоку и почти не слепил Анта, то ему, в некоторой степени, удалось рассмотреть территорию, на которой он сейчас находился.

Однозначно, это было какое-то плато, на котором поодаль виднелось какое-то сооружение, к которому и бежал крафтер. Сооружение было плохо освещено, но Ант мог предположить, что это один из кораблей эстерров или скорее всего, если можно было судить по новой информации его информационного поля, корабль шхертов.

Стоять пришлось долго, но Ант не чувствовал усталости, так как ему удалось хорошо выспаться. Как себя чувствовал адмирал в новом для себя носителе, Ант мог лишь гадать, но скорее всего хуже, чем он, так как периодически доносились его глубокие и шумные вздохи.

Кто он теперь... Углубился Ант в невольные размышления. Адмирал цивилизации траков или же эстерр, крафтер шхертов — Клетис Тороко? Видимо, всё же, адмирал, так как принадлежность человека к той или иной цивилизации определяется, скорее всего его разумом, его мыслями, его сознанием, его я, в конечном итоге, а не его носителем, который может быть каким угодно: человеком, зверем или даже придорожным камнем, если в нём будут условия для размещения разума индивидуума. Ведь человечество издавна стремиться сделать индивидуум бессмертным. Вдруг, неизвестно из каких глубин его мозга, всплыли у Анта мысли о бессмертии человечества, хотя он, насколько себя помнил, никогда об этом не задумывался. И все усилия сводились к тому, чтобы периодически менять тело человека, оставляя его разум неизменным. Значит разум определяет бытие человека, а не его тело и значит рядом со мной стоит адмирал Уран Краас, а отнюдь не крафтер Клетис Тороко.

Наконец, с того направления, куда убежал крафтер показались несколько человеческих фигур, заставив Анта прервать свои размышления о человеческом бытии. Он невольно пересчитал приближающихся людей — их было пять. Посреди этой процессии шёл высокий человек, заметно превосходящий в росте всех других, идущих рядом с ним людей. Не доходя до Анта шагов десяти, более низкие люди, вдруг сделали резкие выпады и оказались идущими уже перед высоким человеком, как бы закрыв его своими телами. Анту удалось рассмотреть, что они одеты в такие же одежды, как и адмирал в своём новом теле и скорее всего, они были крафтерами. Не доходя шагов пяти процессия остановилась и один из крафтеров подошёл к Анту, практически, вплотную, уставившись в него взглядом непонятно каких в темноте глаз.

— Беглец доставлен, командир. Крафтер, Клетис Тороко. — Громко произнёс адмирал-крафтер, заметно подтягиваясь.

Подошедший крафтер, видимо старший по званию, нежели простой крафтер, не зря адмирал назвал его командиром, бросил беглый взгляд в сторону адмирала-крафтера, но тут же вернул его на Анта. Он был невысок, не менее чем на полголовы ниже Анта, но более плотного телосложения и лицом весьма был похож на лицо нового носителя адмирала.

— Назови себя! — Шевельнулись губы командира и раздался его резкий отрывистый голос.

— Анти Керс. — Механически выдавил из себя Ант имя, которое ему ночью дал адмирал.

— Не знаю такого. — Голова командира мотнулась туда-сюда. — И что за одежда?

Сердце Анта, буквально, остановилось.

Влип! Шевельнулась у него мысль досады.

— Он свою обгадил. От неё так воняло, что пришлось найти в транспорте четырёхруких для него другую. — Произнёс стоящий рядом адмирал-крафтер.

Наступила тишина. Вдруг Ант почувствовал, как нечто, похожее на тупую иглу больно ткнулась ему в голову и начало царапать его мозг, будто намереваясь таким образом разодрать его. В тот же момент ему в мозг вошло другое нечто и Ант почувствовал такую тяжесть, будто ему на голову положили огромный груз, который непременно должен раздавить его. Он невольно прикрыл глаза и поднял плечи, будто желая их подставить под груз, чтобы, хотя бы, как-то помочь голове.

— Странно! — Донёсся до него какой-то далёкий, такой же резкий, но с какой-то другой интонацией голос. — Странно! Пустота. Много пустоты.

Скребущая мозг игла исчезла. Ант открыл глаза и буквально, остолбенел — высокий человек уже стоял рядом с командиром, уставившись ему в лицо, своими большими глазницами, в которых не было глаз, по крайней мере, Ант их не видел. Похож он был на того безволосого человека на трапе, из видения, вложенного Анту в мозг разумом адмирала.

Его вытянутое лицо, определённо, было тёмного цвета; безволосая голова, густые тёмные брови, загнутый вниз нос, тонкие, едва видимые губы и длинные уши, со свисающими из них несколькими кольцами светлого, скорее всего жёлтого цвета. Насколько Ант знал из своего нового информационного поля, это, скорее всего и был безжалостный шхерт.

— Причина, по которой ты оставил заборную станцию. — Шевельнулись губы шхерта и раздался его резкий, но в тоже время не такой, как у крафтеров, отрывистый голос.

— У-у-у... — Ант на мгновение умолк. — У меня живот... Живот сильно заболел. — Медленно заговорил он, едва преодолевая свои страхи, памятуя слова адмирала. — Я, чтобы не г-г... Отошёл в сторону. Мне стало плохо и я потерял сознание. — Начал он уже выдумывать от себя. — Когда пришёл в себя, уже никого не было. — Он дёрнул плечами.

— Все креусы, принявшие стой для профилактики, желтые уже несколько дней, а этот белый. — Произнёс командир своим резким голосом.

— Я дал ему джус четырехруких, командир. — Заговорил адмирал-крафтер. — Он очень эффективен и хорошо нормализует состояние.

Шхерт тут же повернул голову в сторону адмирала-крафтера и уставился в него своими бездонными глазами. Прошло достаточно долгое время — ни одна мышца на лице адмирала-крафтера не дрогнула.

— Странное... — Наконец шевельнулись губы шхерта. — Очень странное биополе. Совсем несвойственное для эстерра. Такое впечатление, что ты прошёл плохую очистку. Каким образом ты смог управлять транспортом четырёхруких, если не знаешь их языка? И как вы его, вообще, захватили? — Поинтересовался он.

— Мы долго шли и вдруг увидели медленно ползущий по пустыне транспорт. — Заговорил адмирал-крафтер. — Мы остановились. Я думал, что нам конец, но транспорт полз, будто не замечая нас. Тогда я подумал, что с ним что-то не так... — Адмирал-крафтер дёрнул плечами. — Дверь транспорта была приоткрыта. Мы догнали транспорт и я заглянул внутрь — там сидели несколько четырёхруких, никак не отреагировав на наше появление. Я решил, что они мертвы и мы забрались внутрь транспорта. Пилота я оттащил в сторону, а сам взялся за рычаги, за которые он держался. Подёргав их, я, в конце-концов, понял, как можно управлять транспортом. Мы шли очень долго, пока не упёрлись в скалу. Я повернул транспорт и мы пошли вдоль скалы и в конце-концов добрались до лагеря. — Адмирал-крафтер опять дёрнул плечами.

— Откровенное враньё. — Безапелляционно оценил монолог адмирала-крафтера шхерт. — Сейчас приступай к своим обязанностям, а позже обсудим твою выдумку. А этого... — Шхерт повёл своим удлинённым подбородком в сторону Анта. — К девятой заборной станции. Там крафтер. Если бы черви не утащили уже более двух десятков операторов от станций, я бы приказал намеренно бросить тебя им в пасть, но они создали нам проблему. А вы... — Он повернул голову в сторону двух крафтеров, стоящих рядом с собой. — Обследуйте транспорт четырёхруких. Если найдёте что-то заслуживающее внимания — доложите незамедлительно.

— Да, масс Набапаласар. — Одновременно произнесли крафтеры и сорвавшись с места, побежали Анту за спину.

Один из оставшихся крафтеров шагнул к Анту и ткнув рукой ему в плечо, вытянул эту же руку в сторону.

— Вперёд! — Громко произнёс он резкое отрывистое слово.

Бросив на адмирала-крафтера короткий взгляд, Ант шагнул в указанном направлении.

* * *

Идти пришлось долго, настолько долго, что даже наступил рассвет. Путь корректировал шедший позади крафтер, периодически произнося короткую команду смены направления, которую Ант незамедлительно выполнял. Неясная тень, виднеющаяся вдалеке, действительно оказалась космическим кораблём. Это был транспорт, насколько мог судить Ант по тому грузовому кораблю, который он таранил в пространстве. Здесь, внизу, он был настолько огромен, что его, несмотря на то, что уже было достаточно светло, весь увидеть было невозможно. Форват, в этой серости наступившего дня, был невидим и где он был, Ант мог лишь гадать.

Пройдя под транспортом, крафтер заставил Анта свернуть влево и ещё через какое-то время, Ант шагал уже по узкому металлическому настилу, положенному на песок. Сколько здесь было чужих, понять было трудно, так как за весь путь Анту встретился лишь один, насколько он мог понять по его одежде, крафтер, который прошёл мимо, даже не взглянув на них.

Настил, скорее всего, был сооружен наспех, из разновеликих металлических листов, которые, видимо, удалось найти. Он упирался в какой-то огромный блестящий цилиндр, из которого доносился глухой шелест, будто кто-то невидимый, находящийся внутри цилиндра что-то шептал, непонятное, заставившее сердце Анта невольно сжаться. От цилиндра в разные стороны шли несколько эстакад, по которым были проложены трубопроводы. Настил шёл вокруг цилиндра. Крафтер приказал Анту обогнуть цилиндр по настилу. С обратной стороны цилиндра лежал ещё один настил и Ант, по приказу крафтера, пошёл по нему. Вскоре настил упёрся в ещё один блестящий цилиндр, но гораздо меньшего размера, стоящий уже на песке, на широкой круглой платформе. Рядом с цилиндром стоял человек, со странным лицом, заставившим Анта невольно передёрнуть плечами от его неприятного вида.

— Туда! — Шедший за Антом крафтер, тронул его за плечо и вытянул руку в сторону стоящего около цилиндра человека.

Ант направился в указанную сторону.

Когда он оказался рядом с человеком, то понял, что это ещё один крафтер, стоящий рядом с какой-то панелью с несколькими перемигивающимися индикаторами, вделанной в стенку цилиндра, держась рукой за один из рычагов, торчащий из панели. Несмотря на то, что цилиндр был меньше предыдущего, но шелестел он заметно громче и вокруг него висело нечто, похожее на песчаное облако, хотя, насколько понял Ант по прибытии сюда, песчаной бури не было. Песок норовил забраться в нос и даже в рот, через плотно сжатые губы, лез в глаза. Ант несколько раз резко выдохнул через нос, пытаясь таким образом избавиться от песка — помогло слабо. Он оглянулся на сопровождающего его крафтера, тот шёл зажав нос и рот ладонью. Ант остановился и повернувшись к нему, молча приподнял связанные руки. Крафтер так же молча шагнул к Анту и взялся свободной рукой за устройство, связывающее руки Анта — устройство тут же оказалось у него в руке, освободив руки Анта. Ант сразу же одной рукой зажал свои нос и рот и повернулся лицом к цилиндру.

— Довольно Нид. — Раздался за спиной Анта глухой голос крафтера. — Убирайся отсюда. Шклавер вернулся.

Крафтер отпустил рычаг, за который держался и перемигивание индикаторов на панели цилиндра тут же изменило свой ритм и повернувшись, шагнул к Анту и подняв руку, снял своё лицо и протянул его Анту. Ант невольно отшатнулся.

— Бери! Сдохнешь! — Произнёс крафтер отрывистые фразы, насильно суя Анту в свободную руку снятое лицо, а своей второй рукой, закрывая свое лицо.

Присмотревшись к нему, Ант понял, что его лицо, как бы на своём месте, а значит он ему совал в руку какой-то предмет. Анту ничего не осталось, как взять предмет.

— Контролируй засос. — Продолжил говорить крафтер. — Песок здесь неглубокий и засос быстро так прилипает к грунту, что не отдерёшь. Почаще передвигай его. Проблем не будет. Следи за выгрузкой. Фильтры дерьмо. И почаще крути головой. Эти твари каким-то образом пролезают через барьер. Увидишь — бросай кран и убегай. Только не вздумай...

— Он лучше тебя это знает. — Заговорил глухим голосом, приведший сюда Анта, крафтер, перебивая инструктаж своего соплеменника. — Убираемся! Я уже наглотался песка по самое горло.

Ничего больше не сказав, крафтер-инструктор шагнул в сторону, обошёл Анта и через мгновение у Анта за спиной раздался частый разнобой шагов быстро уходящих крафтеров.

Ант повернул голову и проводив их некоторое время грустным взглядом, отвернулся и поднёс к глазам предмет, который ему сунул в руку крафтер — скорее всего это была какая-то защитная маска для лица. Убрав вторую руку от лица, Ант принялся вертеть в руках маску, пытаясь понять, каким образом её пристроить к лицу. Повертев, он принялся прикладывать маску к лицу и в конце-концов, поняв, как она должна быть надета, надел её, закрыв и рот и нос. Дышать стразу стало легче, хотя глаза оказались незащищёнными и потому остались суженными до нитевидных щелочек.

Защитив дыхательные пути, Ант подошёл к панели цилиндра с перемигивающимися индикаторами и принялся за её изучение, но как ни всматривался, никакой полезной информации для себя узнать не смог, так как вдруг осознал, что адмирал вложил ему в мозг лишь небольшую толику разговорного языка эстерров, совершенно проигнорировав их письменность.

— Проклятье! Невольно слетело с губ Анта, на языке траков, но тут же осознав недопустимость произнесённого слова в окружающей его действительности, он втянул голову в плечи и посмотрел по сторонам — рядом никого не было, что его успокоило.

К его удивлению, рядом с панелью из цилиндра торчали четыре рычага. Какое воздействие они оказывали на работу цилиндра, Ант совершенно не представлял и за какой держался крафтер, он толком не рассмотрел.

И почему бы тебе было не вложить мне в голову информацию, как управлять этой заборной станцией? С досадой подумал он в адрес разума адмирала, будто тот до сих пор был в его голове. Хотя... Ант состроил гримасу ещё большей досады. Как там его? Кажется Клетис Тороко, мог никогда и не стоять у этой заборной станции.

Глубоко и шумно вздохнув, Ант принялся крутить головой, осматриваясь и вдруг, вдалеке увидел контуры какого-то сооружения, похожего на такой же цилиндр, около которого он сейчас стоял.

Ещё одна заборная станция. Тут же всплыла у него догадка. Вдруг там креус. А если крафтер? Какая разница. Он механически мотнул рукой. Этот был вполне нормальный и даже пытался объяснить, как работать с этой станцией. Видимо не все они со звериным характером.

Прекратив размышления, он развернулся и побежал в сторону следующего цилиндра.

Это, действительно, была ещё одна заборная станция и около её мигающей индикаторами панели стоял, спиной к Анту, держась за один из торчащих из цилиндра рычагов, однозначно, не крафтер, так как он был одет в совершенно другую одежду, скорее всего зелёного цвета, похожую на ту одежду, в которую были одеты техники станции Итинолле, обслуживающие штурмы. Ант подошёл к нему вплотную и тронул его за плечо.

— Привет! — Произнёс он на языке эстерров, совершенно не представляя из каких глубин своего мозга, появившееся у него слово.

Человек оглянулся и тут же отпрыгнул от Анта и рычаг, за который он держался, выскользнул из его руки, мигание индикаторов на панели тут же изменило свой ритм.

На лицо человека была надета такая же маска, закрывающая его почти всё. К тому же его глаза закрывал ещё один предмет с прозрачным стеклом и потому его глаза были широко открыты, которые хорошо просматривались через прозрачное стекло. К тому же на голове человека была одета шапочка, надвинутая, как на его лоб, до самого прозрачного предмета, так и на его уши, так что полностью увидеть лицо человека никакой возможности не было. Ростом человек был примерно на полголовы ниже Анта и скорее всего был более худощав, так как его одежда заметно свободно висела на нём. Его ноги были обуты в очень высокие ботинки или что-то другое, едва ли не полуметровой высоты. Его руки были скрыты перчатками, такого же цвета, как и его одежда.

— Друг! — Произнёс Ант и шагнул к человеку, вытягивая руку в его сторону, но тот попятился и расстояние между ними сохранилось. — Я вчера столько выпил стоя... — Продолжил говорить Ант на чужом резком языке, пытаясь, как он считал, правильно произносить слова. — Что чуть не сдох. — Он приложил вытянутую в сторону человека руку к своей груди. — Голова... — Ант положил туже руку себе на голову и тут же почувствовал, что она уже укрыта приличным слоем песка. — Совершенно ничего не соображает. — Он покрутил головой, одновременно стряхивая с неё песок. — Даже не помню, как управлять этой заборной станцией. Будь другом, проинструктируй.

Человек продолжал стоять, уставившись в Анта, через прозрачное стекло, широко открытыми глазами.

— Ты меня не понимаешь? — Ант опустил руку и покрутил головой.

— Ты кто? — Донёсся глухой отрывистый голос человека, произнёсший слова на языке эстерров.

— Анти Керс. — Произнёс Ант дёрнув плечами.

— Шклавера с таким именем, не было. — Человек мотнул головой.

— Я с утонувшего транспорта. — Принялся выкручиваться Ант, вдруг вспомнив, что один транспорт утонул.

— Я знаю всех шклаверов. Тебя не было ни на одном файтаге. Ты не креус. — Человек опять мотнул головой.

— Да был я, был. — Ант утвердительно кивнул головой. — Я такой же креус, как и ты. Потом выясним, кто откуда. Рассказывай, как управлять этой станцией.

Сделав ещё один шаг назад, человек покрутил головой.

— Проклятье! — Невольно слетело с губ Анта, но произнёс он это достаточно тихо и скорее всего, человек, как он себя назвал — шклавер, его не услышал.

Ант оглянулся на рычаги, торчащие из цилиндра. Подходя, он хорошо видел за какой из них держался шклавер и шагнув к рычагам, взялся за тот же самый, потянул его на себя и...

Голова Анта ушла в плечи — из цилиндра раздался резкий отрывистый вой.

Ант отпустил рычаг, но вой не исчез. Тогда он повернул голову в сторону шклавера — тот продолжал пятиться, но смотрел не на Анта, а куда-то в сторону. Ант тоже повернул голову туда же и его сердце невольно сжалось — транспорт медленно поднимался, причём он это делал достаточно тихо и свист его движителей подъёма, практически не выделялся из шума работающей заборной станции и выл скорее всего тоже он, а кажущийся вой цилиндра был ничем иным, как отражением звука от его блестящих стенок. Состроив гримасу недоумения, Ант, не отрывая взгляда, смотрел на поднимающийся транспорт.

Уходит? Невольно всплыла у него мысль полнейшего недоумения. А как же рабочие?

Ток его мыслей оборвал настолько резкий толчок в плечо, что Ант не удержался на ногах и начал валиться. Спасла его отпадения стенка цилиндра в которую он упёрся вторым плечом. Он опустил голову — рядом с ним стоял крафтер. Его сердце невольно сжалось. Крафтер швырнул к ногам Анта какой-то большой пакет, который до этого держал в руке.

Переодевайся! Быстро! Вошли Анту напрямую в мозг чужие колючие мысли на языке траков.

— Зачем? — Невольно вырвался у Анта возглас недоумения на языке эстерров.

Шхерты уходят. Форват засёк приближающийся к Туэте актеон. Он попытается отвлечь его, чтобы дать возможность транспорту уйти через квантовый туннель. Транспорт забирает лишь накопители, а всех рабочих и всё остальное оборудование бросает. Вошёл напрямую, минуя уши, Анту в мозг сонм чужих колючих мыслей.

— Гард адмирал... Выдавил из себя Ант.

Хайра! Торопись! Мы должны успеть забраться в один из накопителей. Полученные мысли буквально вонзились в мозг Анта, заставив его плотно сжать зубы и тихо простонать.

Наклонившись, адмирал-крафтер схватил брошенный им же пакет за один из углов и сильно тряхнул его — из него, к ногам Анта вывалилась одежда крафтера.

Быстрей, пилот! Не обращая внимания на состояние Анта, крафтер схватился рукой за маску на лице Анта и сорвав её отшвырнул в сторону. Хайра! Торопись! Не заставлять принуждать тебя. Продолжали жалить Анта чужие колючие мысли.

В принципе, Анта вполне устраивало остаться брошенным шхертами, чтобы, затем, оказаться подобранным актеоном, с возможной перспективой продолжения службы в космическом флоте траков, но видимо у адмирала были свои взгляды на его дальнейшую судьбу и Анту ничего не осталось, как начать снимать с себя одежду пилота штурма и затем натягивать на себя одежду крафтера, которая оказалась ему не по росту мала, а по объёму велика и оказалась висящей на нём подобно мешку.

Едва Ант засунул руки в рукава курточки, как адмирал-крафтер наклонился, подобрал оставшиеся не надетыми атрибуты одежды крафтера и схватив Анта за рукав, потащил куда-то за собой.

Быстрей, пилот! Быстрей! Шевелись! Больно жалили мозг Анта чужие колючие мысли.

Что такое накопитель? Попытался Ант мысленно выяснить у бегущего адмирала свою дальнейшую судьбу.

В них шхерты собирали обогащённый песок от заборных станций. В накопителях ют ещё больше обогащается и уже, практически становится пригодным для промышленной переработки. В накопителях есть ниши, в которых можно спрятаться. Получил Ант очередную порцию чужих колючих мыслей.

Но зачем нам прятаться в накопителе? Мы ведь уже знаем, что нужно шхертам в Дайранской системе. Попытался Ант мысленно повлиять на свою дальнейшую санетной системе. редную порцию чужих колючих мыслей.залась не по росту мала,удьбу, полубоком следуя за рукавом курточки, который крепко продолжал держать адмирал-крафтер, не обращая внимания на неудобство своего ведомого.

Я хочу знать не только, что нужно шхертам в Дайранской системе, но и степень их угрозы в будущем, и откуда она исходит, и можно ли с ней эффективно бороться. Получил Ант вполне исчерпывающий ответ.

Мне некомфортно так бежать. Ант попытался выдернуть рукав курточки из руки адмирала-крафтера, но хват того в своём новом носителе был весьма крепок. Я сейчас упаду. Ант попытался отправить в адрес разума адмирала резкую мысль, показывающую его недовольство. Как долго ещё бежать?

Не знаю! Не отставай! Я не хочу тебя потерять.

Адмирал-крафтер всё же выпустил рукав курточки Анта и побежал гораздо быстрее, настолько быстро, что Анту пришлось приложить немалые усилия, чтобы не отстать и если бы не его хорошее самочувствие, он навряд ли смог бы угнаться за столь прытким чужим носителем.

Бежали они долго и Анту казалось, что этому бегу не будет конца. Их путь пролегал за заборными станциями, которые стояли на расстоянии около полусотни метров друг от друга и им казалось не было числа. Адмирал-крафтер периодически оглядывался и смотрел вверх и затем отворачиваясь, как казалось Анту, начинал бежать ещё быстрее. И хотя бежать по песку было достаточно легко, но Ант уже глубоко и шумно дышал, периодически смахивая с бровей свисающие крупные капли пота, практически, механически переставляя ноги и чувствовал, что, в конце-концов, он не выдержит такого стремительного бега, свалится в песок и больше не поднимется.

Понял разум адмирала его состояние или нет, Ант мог лишь гадать, только адмирал-крафтер, вдруг, так резко снизил скорость бега и остановился, что Ант едва не врезался в него, в последний момент успев выставить руки, чтобы контакт с адмиралом-крафтером был не столь жёстким. Не обращая внимание на сильный толчок, адмирал-крафтер лишь чуть шевельнулся, сунул Анту в руки оставшиеся атрибуты его одежды, которые продолжал держать, достал откуда-то из своей одежды какой-то предмет и встряхнув его, поднял над головой нечто, похожее на большой зонт.

Прижимайся ко мне плотнее. Тут же получил Ант чужую колючую мысль. Этот зонт сделает нас невидимыми сверху. У него нулевая отражательная способность. Всего один удалось выкрасть.

Не раздумывая, Ант вплотную шагнул к адмиралу-крафтеру, который тут же развернулся и быстро пошёл перпендикулярно вектору только что прекращённого бега. Вскоре они уже шли по твёрдому металлическому настилу в сторону виднеющегося поодаль большого блестящего цилиндра. Видел ли их кто-то из шклаверов или крафтеров, Ант мог лишь гадать, но сам он никого из них не видел и никто из них по пути им не встретился. Возможно, что и разум адмирала, руководствуясь своим психотронным чувством, намеренно выбрал такой замысловатый путь, чтобы они остались незамеченными.

Когда Ант бежал, то у него в ушах был лишь один ветер, сейчас же, когда они пошли спокойнее, вместо ветра в ушах стоял противный нарастающий высокотональный писк, заставлявший втягивать голову в плечи и строить на лице гримасу тревоги, но выглянуть из-под зонта он не решался, опасаясь оказаться замеченным.

Может стоит поторопиться? Попытался Ант направить тревожную мысль в адрес разума адмирала. Несомненно, транспорт уже близко.

Ему осталось поднять три накопителя. Наш предпоследний. Мы не сможем бежать, прижавшись друг к другу, кто-то обязательно высунется. Надеюсь, что успеем. Получил Ант несколько колючих мыслей, но всё же адмирал-крафтер ускорил свои шаги и тоже самое, незамедлительно, сделал Ант.

До нужного накопителя они добрались, когда высокотональный свист уже, буквально, заложил уши Анта, полностью лишив их своей функциональности, показывая, что транспорт где-то рядом, если уже не над ними.

Адмирал-крафтер присел около накопителя, заставив тоже самое сделать и Анта и принялся водить свободной рукой по его стенке и вдруг, накопитель пошёл вверх и в тот же миг часть его стенки скользнула в сторону, открыв достаточно широкую нишу. Ант не успел даже сгенерировать какую-то мысль, как чья-то сильная рука, схватила его за воротник курточки и в следующее мгновение он уже летел в сторону ниши, вещи, которые он держал в руке, выскользнули и упали куда-то вниз.

Плюхнувшись животом на жёсткий холодный пол, Ант заскользил по нему в неизвестно каком направлении. В нише был полумрак, но что-то рассмотреть в ней Анту не удавалось, видимо по причине, что его глаза никак не хотели раскрываться, от ожидания попадания в них песка. Забрался адмирал-крафтер в нишу или нет Ант мог лишь гадать, так как он теперь, совершенно, ничего не слышал, к тому же его бросало по полу туда-сюда, будто накопитель попал в песчаную бурю. В конце-концов Ант преодолел свой страх и открыл глаза и совершенно ничего не увидел — вокруг была такая кромешная тьма, что он не видел даже собственных рук. Вдруг, он во что-то жёстко ткнулся плечом и его скольжение прекратилось. Его больше не мотало. Наступила тишина.

Можешь подняться и сесть в кресло, здесь достаточно просторно. И можешь свободно разговаривать. У накопителя такие толстые стенки, что снаружи никто тебя не услышит, если даже ты будешь орать. Вдруг, вошли ему в голову чужие колючие мысли.

Я, совершенно ничего и не вижу и не слышу. Послал Ант мысль в никуда. Хотя бы какой-то свет.

Сейчас попытаюсь. Вошла ему в мозг извне чужая колючая мысль.

Прошло достаточно долгое время: никаких сторонних мыслей Анту больше не приходило. Тогда он, по совету разума адмирала, попытался подняться, так как глаза уже несколько адаптировались к темноте и Анту даже начало казаться, что он даже видит какие-то вспышки света, периодически появляющиеся со всех сторон, но почему-то совершенно нерассеивающие мрак. Но все его усилия подняться ни к чему не приводили, он неизменно упирался спиной в потолок, который, буквально, нависал над ним.

Проклятье! Всплыла у него мысль досады, после нескольких неудачных попыток подняться. О каком просторе сообщил адмирал, если здесь даже приподняться невозможно.

Будто дожидаясь, когда его возмущение достигнет апогея, мрак, как бы нехотя растворился и Ант увидел стоящего во весь рост крафтера, держащего в руке над головой какой-то светящийся предмет, похожий на небольшую светящуюся палку. Брови Анта выгнулись высокими дугами. Он принялся крутить головой осматриваясь: оказалось, что цилиндр внутри имел конусность и он, заброшенный адмиралом-крафтером внутрь, оказался лежащим в самой нижней части конуса, где простора для того чтобы подняться во весь рост, совершенно не было.

Побарахтавшись, Ант выполз на простор и поднявшись подошёл к крафтеру.

— Надеюсь, это ты, гард адмирал. — Произнёс он на языке траков.

— Забудь, даже в мыслях, о цивилизациях Дайранской системы и об её адмирале, до тех пор пока ты будешь находиться в Миранской системе. — Заговорил крафтер на языке чужой цивилизации. — Мы теперь эстерры. Хотя ты и не совсем на него похож, но, надеюсь, мы найдём способ утвердить всех в Миранской системе в этом. Я — Клетис Тороко; ты — Анти Керс. Твёрдо запомни это, иначе я не гарантирую тебе спокойную жизнь в чужой цивилизации.

— Да, гард Тороко! — Ант склонил голову.

Забудешь тебя, если ты будешь, то и дело лезть в мозг. Всплыла у него досадная мысль, полная раздражительности.

— Не гард, а сан Тороко. — В голосе новоиспечённого эстерра скользнули грубые нотки. — Твой язык очень плох и потому, для его совершенствования, ты разговариваешь только лишь на языке цивилизации эстерров.

— Не лучше ли мне, сан Тороко, остаться креусом? — Поинтересовался Ант.

— Ты не похож, ни на эстерра, ни на креуса. Что-то среднее. Возможно, нужно принять за основу, что ты рождён креусой от эстерра. Хотя у эстерров такие связи не приветствуются, а у креусов таких женщин и их детей, просто-напросто убивают, но будем считать, что ты родился и вырос на Эстерране. За время пути, тебе предстоит выдумать свою правдивую биографию и держать её в самом доступном пространстве своего информационного поля, чтобы любой шхерт мог без труда не только познакомиться с ней, но и увероваться в ней. Если же ты останешься креусом, как ты предлагаешь, то шхерты уничтожат тебя, не задумываясь. Креусы для них никто, вроде диких животных, о смерти которых не принято сожалеть.

— А это убежище надёжно, сан Тороко? — Задал ещё один вопрос Ант.

— Надеюсь. — Плечи новоиспечённого сана Тороко, дёрнулись. — Насколько я смог понять из его информационного поля, об этом убежище не знают не только шхерты, но и эстрерры. По требованию Тороко его создали, так называемые, просветлённые эстерры, когда строили этот накопитель. Хотя Тороко им не часто пользовался, чтобы не засветиться, но пару раз оно его, определённо, выручило от гнева шхертов. У меня складывается впечатление, что Тороко не простой эстерр. Он занимает достаточно привилегированное положение в своей цивилизации.

— Как же тогда он оказался простым крафтером? — Поинтересовался Ант на смеси слов из языков траков и эстерров.

— Я ещё не разобрался в полной мере во всех аспектах его жизни, а возможно, что эту информацию я опрометчиво уничтожил при внедрении. Придётся ссылаться на потерю памяти при контакте с песчаным червем. — Сан Тороко развернулся и вытянул руку в сторону. — Проходи, садись. Здесь всего лишь одно кресло, поэтому придётся спать в нём по очереди. Хотя, надеюсь, наше путешествие не будет слишком долгим. Рядом с креслом ящик, называемый тумбочкой, в которой есть напитки и какая-то еда. Ешь, пей и занимайся своей биографией. А я пройдусь по периметру накопителя, познакомлюсь с ним, так сказать — воочию, чтобы знать куда бежать, при возникновении опасности.

— А как ты узнал, что именно этот накопитель нам нужен? Состроив гримасу удивления, Ант поднял плечи. — Ведь тебя же не было, когда шхерты расставляли их в пустыне. — Он покрутил головой.

— В него встроен маяк. У меня был приёмник. Я его выбросил, когда забрался сюда.

— И шхерты не почувствовали этот маяк? — Ант поднял брови. — Как-то не верится. — Он снова покрутил головой.

— Он на частоте, которая не используется шхертами и о которой они не знают.

Сунув Анту в руку светящуюся палку, Клетис Тороко развернулся и пошёл прочь. Ант поднял над головой импровизированный светильник и увидев поодаль, стоящее у самой стенки цилиндра нечто, похожее на кресло, направился к нему.

* * *

Усевшись в кресло, которое оказалось вполне удобным, Ант почувствовал, будто накопившаяся усталость, вдруг, начала утекать из него, будто кресло впитывало её в себя, наполняя вместо неё тело Анта энергией.

Состроив гримасу удивления, Ант принялся осматриваться: рядом с креслом, действительно, оказался какой-то тёмный предмет, напоминающий большой ящик с несколькими ручками, расположенными в ряд. Ант взялся за одну из ручек и потянул за неё: часть ящика пошла на него — это оказался небольшой ящичек, в котором что-то лежало. Взяв это что-то, Ант поднёс его к лицу — это была какая-то баночка с непонятной защёлкой в его верхней части. Он попытался надавить одним из пальцев на защёлку, но одной рукой это сделать оказалось непросто.

Неожиданно, светящаяся палка вылетела из его руки, заставив Анта вздрогнуть. Он оторвал взгляд от баночки и закрутил головой — рядом с ним стоял сан Тороко, вставляя светящуюся палку в верхнюю часть большого ящика.

— Уже вернулся! — Ант негромко хмыкнул. — Быстро!

— Заряда этого светильника хватит на шесть суток непрерывной работы. — Заговорил сан Тороко своим отрывистым резким голосом, проигнорировав сарказм Анта. — Это энергетик. — Оставив светильник, он взял из рук Анта баночку и молниеносным, совершенно непонятным Анту, движением, повернув защёлку, вернул баночку Анту, уже с отверстием в её крышке. — Будь аккуратен. Он может надолго лишить тебя адекватного состояния.

Взяв из того же ящичка такую же баночку и открыв её, сан Тороко поднёс её ко рту.

— Фу-у-у! — Он опустил руку с баночкой, выпуская шумную струю воздуха и наклонившись, потянул за самую нижнюю, из ряда, ручку и выдвинув ещё один ящичек, бросил в него пустую баночку и задвинув ящичек, выпрямился. — Жаль, конечно, что не удастся увидеть, как уйдёт транспорт из пространства Дайранской планетной системы. Хотя, это, возможно и не так важно. Главное, чтобы актеон дал ему такую возможность.

— Транспорт уже на орбите? — Поинтересовался Ант, делая маленький глоток энергетика.

— Возможно. — Сан Тороко дёрнул плечами. — Может быть стоит покинуть это убежище и попытаться прогуляться по транспорту. — Он погримасничал губами. — Шхертов на транспорте не более десяти. Их психотронное поле средней силы. Но всё же, нужно быть аккуратным. Если почувствуют — непременно найдут. Тогда придётся возвращаться ни с чем. — Он покрутил головой.

— Ты опять спрячешься сюда и они тебя не найдут. — Попытался подсказать Ант, делая ещё один глоток.

— Металл не является непреодолимой преградой для психотронного поля, хотя и ослабляет его. — С некоторой долей загадочности произнёс сан Тороко.

— Ты хочешь сказать, что чувствуешь, что происходит вне накопителя? — Ант вскинул брови, делая уже большой глоток энергетика, чувствуя, как по его телу будто побежала волна будоражащей его энергии.

— Не слишком уверенно, но чувствую. Ангар с накопителями пуст. В нём нет никого. Дальше чувствуются какие-то неясные биополя. Чтобы их понять, нужно выйти. — Сан Тороко повернул голову в сторону Анта. — Не увлекайся энергетиком. Организм креуса слишком слаб для такого сильного напитка. Иначе мне придётся применять к тебе меры физического воздействия, а по отношению к тебе, мне этого не хотелось бы. — Последние фразы сан Тороко произнёс более резким и явно, повышенным голосом.

— Как пожелаете, сан Тороко. — Ант поставил баночку с тоником на верхнюю сторону большого ящика и откинулся в кресле. — Что я должен делать? — Он вопросительно взмахнул подбородком.

— Сидеть тихо и работать над своей биографией. А ещё лучше — постарайся уснуть. И не вздумай пытаться искать выход отсюда.

Повернувшись, сан Тороко направился к внешней стенке накопителя.

Подойдя к ней, он присел и тут же часть стенки скользнула в сторону, образовав невысокий, но достаточно широкий серый проём. Сан Тороко скользнул в него и часть стенки тут же вернулась на место. Проём исчез.

Ант громко хмыкнул. Энергетик уже взбудоражил его и ему хотелось действовать. Взяв баночку с ящика, он сделал большой глоток энергетического напитка и вернув баночку на место, взял импровизированный светильник, поднялся и направился к той же части внешней стенки, около которой приседал сан Тороко.

Присев около стенки, Ант принялся водить перед ней рукой со светильником, одновременно ощупывая её второй рукой. Проблемное место вскоре нашлось — это была совсем крохотная неровность. Ант ткнул в неё пальцем: часть стенки перед ним подалась на него, заставив Анта отшатнуться и скользнула в сторону, образовав невысокий, но широкий проём.

Беззвучно хмыкнув, Ант выглянул наружу и в тот же миг, что-то твёрдое упёрлось ему в лицо, отбрасывая его назад.

Поторопился! Всплыла у Анта мысль досады и он провалился в пустоту.

* * *

Ант открыл глаза. Он лежал в сумеречном месте на спине, на чём-то жёстком. Лицо горело. В голове стоял такой шум, будто по ней кто-то отчаянно выбивал барабанную дробь. Ант попытался повернуться на бок — это удалось. Тогда, опираясь на руки, он попытался приподняться — телу это удалось, но голова, вдруг, оказалась такой тяжёлой, что осталась едва ли не на месте.

Проклятье! Ант попытался изобразить на лице мину злости, но вспыхнувшая ещё большая боль, заставила его перестать гримасничать.

Ну и гад же ты, сан Тороко. Так бить. Всплыли у него мысли злости. Гард адмирал никогда себе такого не позволил бы.

Всё же, преодолевая боль, Анту удалось приподнять голову и осмотреться: импровизированный светильник валялся достаточно далеко; кресла видно не было, скорее всего по причине, что свет до него не доходил.

Преодолевая боль, с чувством досады, Ант, на четвереньках, пополз к светильнику. Добравшись до него и взяв светильник в руку, Ант направился в обратный путь, в надежде добраться до кресла. Путь ему показался настолько далёким и долгим, что он даже останавливался, чтобы отдохнуть. Наконец, в свете импровизированного светильника показалось кресло, что придало Анту сил и он, как мог, увеличил скорость своего ползания.

Забравшись в кресло, он воткнул светильник в крышку ящика, взял со стола баночку с тоником и поднёс её ко рту, но как только попытался открыть рот, лицо пронзила такая боль, что он невольно закрыл глаза и простонал. Рот удалось открыть лишь при помощи второй руки. Трудным был первый глоток энергетика, но следующие были уже не такими болезненными, а когда энергетик был выпит весь, то боли уже, практически не чувствовалось. Настроение Анта значительно улучшилось.

Поставив пустую баночку на ящик, он принялся ощупывать лицо: одна его половина была изрядно припухшей и едва он дотрагивался до челюстной кости, как вспыхивала сильная боль.

Гад! Наверное челюсть сломал. Всплыла у Анта злая мысль. Оставив лицо в покое, он наклонился к ящику и выдвинув один из его ящичков, пошарил в нём рукой и нащупав баночку достал, повозившись, открыл её и поднеся ко рту, сделал несколько глотков. Прошло несколько мгновений и вдруг, пространство перед ним пришло в движение, закружилось и начало растворяться.

Ант беззвучно хмыкнул, рука, сжимающая баночку опустилась и он опять провалился в пустоту.

* * *

Проснулся Ант от сильного толчка в плечо. С трудом подняв веки, он увидел перед собой сана Тороко.

— Гад! — Невольно слетело с губ Анта на языке траков.

— Вид у тебя конечно, не комфортный. — Заговорил сан Тороко на языке цивилизации эстерров, дёргаясь всем телом. — Но так ты даже больше похож на эстерра, а если приложиться и ко второй стороне лица, то будешь вполне соответствовать.

Услышав такое, Ант невольно вжался в кресло, но сан Тороко, видимо, имел это ввиду лишь на словах, а не на деле.

— Я не ошибся в тебе. — Продолжил говорить сан Тороко. — Не хотелось так поступать, но по другому, ты, скорее всего, после выпитого энергетика, не понял бы и мог натворить непоправимых дел. — Он наклонился и подняв с пола какой-то предмет, тряхнул его — это оказалась баночка с энергетиком. — Жаль! Последняя. — Он поднёс баночку ко рту и сделав глоток, протянул её Анту. — Выпей! Помогает!

Взяв баночку, Ант вяло тряхнул её, скорее всего содержимого в ней было совсем чуть-чуть. Так же вяло он поднёс баночку ко рту и с трудом раздвинув губы вылил всё содержимое баночки себе в рот — жидкости оказалось лишь на небольшой глоток, но её оказалось вполне достаточно, чтобы через мгновение Ант начал чувствовать себя гораздо лучше. Уже более энергично поставив баночку на ящик, он поднял взгляд на сана Тороко, вскинув брови в немом вопросе.

Адмирал в теле эстерра сделал пару шагов в сторону и Ант увидел лежащего на полу человека. Сердце Анта вздрогнуло и забилось чаще, он почувствовал неладное.

— Кто? — Выдавил он из себя на языке цивилизации эстерров.

— Набапаласар. Тот самый шхерт, который встречал нас. Он засомневался в нашей правдивости и намеревался просканировать наш мозг. — Принялся объяснять Клетис Тороко. — И уже приказал доставить нас к нему, но тут форват увидел приближающийся актеон и шхеры заторопились. Набапаласар сам поднимал накопители в транспорт и скорее всего увидел наш бег, как я и опасался. Хотя он не видел, как мы проникли в накопитель, но предполагал, что это могло произойти и уже начал готовить сканер для зондирования накопителей, так как они изготовлялись эстеррами и он заподозрил, что они могли соорудить в накопителях какие-то тайники. Пришлось остановить его замысел.

— Откуда это тебе известно? — С явным удивлением в голосе, поинтересовался Ант. — Ты допросил его? Пытал? А если другие шхерты поймут, что он исчез и начнут его искать?

— Я не сторонник звериных методов получения информации. — Клетис Тороко покрутил головой. — Я знаю более эффективный способ. Я нашёл Набапаласара в одном из хелпов ангара, где он готовил сканер. Он был один и скорее всего, другие шхерты не скоро догадаются об его исчезновении. Их всех на транспорте четверо. Набапаласар старший по их иерархии и потому вполне независим в своих действиях. Он попытался организовать достойное противостояние, но его поле оказалось не слишком сильно, иначе бы он устроил нам вивисекцию ещё при первой встрече. Но всё же его смерть нужно предоставить шхертам, как случайность, последствие какого-то нелепого случая. Придётся пройтись по ангару ещё раз. По лицу Клетиса Тороко скользнула какая-то непонятная гримаса.

— Он мёртв. — Выдавил из себя Ант настолько тихо, будто опасался, что другие шхерты на транспорте могут его услышать.

— В трансе, но его информационное поле уничтожено. Возможно я и перестраховался и можно было бы подольше поковыряться в его информационном поле. Но что сделано, то сделано.

— Может ты и с остальными шхертами сделаешь тоже самое и мы захватим транспорт? — Вдруг предложил Ант.

— Может да, а может и нет. — Клетис Тороко дёрнул плечами. — У меня нет однозначного решения. Оставив транспорт здесь, в пространстве Дайранской системы, я не смогу узнать планы шхеров. Когда же шхерты найдут в своём пространстве свой транспорт с мёртвым экипажем, они могут подумать, что угодно и какие будут их действия, можно лишь гадать. Когда же они придут в свою цивилизацию с грузом вожделенного металла, которого они собрали около ста тонн в неочищенном виде, если верить информации из информационного поля Набапаласара, реакция их высшего административного органа будет иная и я даже догадываюсь какая. Нашей задачей останется лишь узнать, куда и как ими будет нанесён следующий удар по Дайранской системе, чтобы мы могли их достойно встретить.

— Чтобы это узнать, нужно стать одним из них. — Ант попытался усмехнуться, но тут же возникшая боль в лице, заставила его отменить приступ иронии на желание разума адмирала цивилизации траков.

— Насколько я понял: шхертов всего лишь около тридцати тысяч, а эстерров более ста пятидесяти миллионов. Единственное, непреодолимое для рас планетной системы Мираны, преимущество шхертов — их психотронное поле, которое они называют псионическим, которым они уже обработали, почти всех эстерров, сделав их послушными исполнителями своей воли.

— Рабами... — Вставил Ант своё замечание.

— Ещё хуже. У раба подавлена его воля, но сохранено его я, его сознание. Шхерты подавляют не только волю, но и сознание. Разум из мыслящего превращается в запрограммированный и действует уже по заложенной в него программе, а не согласно своей собственной логике.

— Тридцать тысяч превратили в запрограммированные биологические механизмы сто пятьдесят миллионов. И эстерры не сопротивлялись? — В голосе Анта послышалось возмущение.

— Увы. — Клетис Тороко дёрнул плечами. — Кроме псионического поля у шхертов было достаточно мощное оружие, которым они физически уничтожали, пытавшихся сопротивляться, эстерров. Было уничтожено их несколько миллионов. Но всё же нескольким тысячам эстерров удалось избежать гидролизации, или по другому выстирывания памяти или получить её в меньшей степени. Они укрылись в пещерах одного из горных массивов своего материка. У них рождаются дети с логическим мышлением, часть из которых уже выросла и мечтает избавить свою цивилизацию от чужого враждебного разума. — В голосе Клетиса Тороко скользнули нотки с долей пафоса.

— Странно это слышать от адмирала цивилизации траков. — Ант негромко хмыкнул. — Такое впечатление, что он уже эстерр, а не трак. И как я понимаю: Клетис Тороко один из мыслящих логически. А зачем же, тогда, он оказался здесь? Сбежал? — Ант ещё раз попытался усмехнуться, но боль опять остановила его желание.

— Ты наблюдателен. Клетис Тороко мыслящий эстерр. И пришёл он сюда затем, чтобы попытаться вступить в контакт с враждующей со шхертами цивилизацией и попытаться убедить их помочь в освободительной борьбе эстерров против шхертов.

— Контакт есть. — Ант дёрнул плечами. — Зачем же тогда адмирал траков намеревается отправиться один во враждебное пространство. Не кажется ему, что эта его затея полная авантюра? Было бы логичнее собрать весь космический флот траков и двинуть его в пространство шхертов. Не такие уж у них корабли мощные, чтобы им невозможно было противостоять — особенно актеонам.

— Во-первых — Клетис Тороко, да и другие мыслящие эстерры тоже, почти ничего не знают об острове, который колонизировали шхерты, так как он закрыт каким-то куполом, о котором мыслящим эстеррам тоже мало что известно.

— Но если эстерры, хотя и в неадекватном состоянии, работают на захваченном шхертами острове, они хотя бы что-то о нём должны знать? — Ант дёрнул плечами.

— Эстерры, которых шхерты угоняют на свой остров, уже никогда не возвращаются назад. — Клетис Тороко покрутил головой. — Или шхерты умерщвляют их, когда они уже не в состоянии работать и затем сжигают, или же они гибнут в чужих пространствах, с которыми у шхертов есть военные конфликты, управляя кораблями шхертов. Сами шхерты очень редко, непосредственно, участвуют в сражениях, программируя для этих целей представителей покорённых ими рас. Причём программируют их так, что в случае возникновения опасности оказаться захваченным, эстерр обязательно должен уничтожить как себя, так и корабль, которым он управляет. Вот почему мы долгое время считали, что у нас конфликт с эстерранской цивилизацией, а не с цивилизацией шхертов, выдающих себя за любознательных торговцев и лишь в последние годы нашего противостояния, мы начали понимать алогичность нашего конфликта. Но видимо шхерты недооценили цивилизацию траков, надеясь столь масштабным вторжением в их пространство, завладеть их ресурсами или же в их действиях есть какой-то другой смысл, который пока трудно постигнуть.

— Сан Тороко крайне рисковал, намереваясь осуществить свой план. — Ант покрутил головой. — Он ведь мог погибнуть, прежде, чем добрался бы до траков. И это был более вероятный исход его плана.

— Я уже сказал, что шхерты недооценили мощь цивилизации траков. Мы ведь не демонстрировали им свои военные технологии, по крайней мере самые прогрессивные из них. Практически, ничего не было известно им и об актеонах. В информационном поле Набапаласара мне не удалось найти какую-то информацию о них, хотя о боевых возможностях треев и штурмов им известно многое. Оттого, скорее всего они и решились на столь масштабное вторжение. Они намеревались разгромить военный флот траков и колонизировать Дайранскую систему; или, хотя бы, захватить Туэте; организовать защиту спутника и увозить за один рейс своих транспортов не менее тысячи тонн высокообогащённого юта, пока не вывезли бы весь. Конечно, Клетис Тороко отчаянно рисковал. Ему удалось узнать, что в случае неудачного вторжения, шхерты намерены умертвить всех эстерров и креусов, перед уходом из пространства Дайранской системы и потому, он, предусмотрительно, создал два тайника, один в накопителе, где мы сейчас находимся, а второй в одной из заборных станций, чтобы спрятаться в них, перед тем, как шхерты вознамерятся уничтожить своих рабочих или же когда транспорт будет уничтожен траками. Накопитель изготовлен из очень прочного металла, армированного углеволокном и в состоянии выдержать даже прямое воздействие на него энергетического оружия. Модернизированный накопитель даже оборудован небольшим движителем, с помощью которого Клетис Тороко намеревался добраться или до одного из кораблей траков или до одной из обитаемых планет Дайранской системы. Он многое предусмотрел и в принципе, его план был близок к осуществлению, но тут произошло совершенно непредусмотренное обстоятельство: транспорт ушёл, оставив его одного в пустыне безо всякой защиты. Он был в отчаянии, осознав, что его план оказался на грани срыва. Клетис Тороко физически силён, вынослив и не раздумывая, он направился вслед за ушедшими кораблями. И когда он, вдруг, увидел тебя перед собой, то решил, что ты и есть тот самый креус, поисками которого он и занимался и в порыве возбуждённого состояния решил убить тебя, совершенно выпустив из вида транспортное средство, из которого ты появился, так как ты был не четырёхрукий, на встречу с которым он надеялся. Я для того довожу это тебе до сведения, чтобы ты был в курсе произошедших событий, что позволяло бы тебе принимать правильные решения в будущем.

— Трудно верится, что ему одному удалось незаметно, под носом у шхертов создать такие совершенные тайники в их аппаратах. Изменить конструкцию аппарата не так-то просто. — Ант покрутил головой.

— Я уже говорил, что он был не один. — Клетис Тороко покрутил головой. — С ним на остров пришли около полусотни других просветлённых эстерров, которые и помогали ему. Там была сложная процедура подмены обработанных шхертами эстерров на просветлённых...

Вдруг, накопитель настолько сильно тряхнуло, что Клетис Тороко не устоял и сел на пол.

Не вовремя. Вдруг, получил Ант чужую колючую мысль напрямую в мозг.

— Что-то произошло? — Поинтересовался Ант, продолжая разговаривать на языке эстерров.

— Актеон подошёл на расстояние выстрела. — Клетис Тороко резким движением поднялся. — Сиди, не высовывайся. Не до тебя. — Произнёс он резким голосом на языке эстерров и повернувшись, направился к лежащему на полу шхерту.

Подойдя, он поднял его, как показалось Анту, совершенно не затратив каких-то усилий и взвалив себе на плечо, направился к проёму во внешней стенке накопителя, который всё это время оставался открытым, что немало удивило Анта. Буквально, выбросив безвольное тело шхерта наружу и выскользнув вслед за ним и сам, Клетис Тороко исчез из вида Анта, всё так же оставив проём открытым.

Осторожно дотронувшись рукой до болевшей части лица, Ант остался сидеть в кресле.

* * *

Клетиса Тороко не было достаточно долго. Ант сидел в кресле, периодически бросая взгляды на зияющий проём в стенке накопителя, пытаясь осознать, намеренно Клетис Тороко оставил его открытым или забыл закрыть, но по прошествии уже долгого времени встать и закрыть проём не решался, опасаясь получить от сана Тороко ещё одну болезненную оплеуху. За это время накопитель ещё дважды тряхнуло, заставив каждый раз сердце Анта сжиматься в тревоге, но время шло, а какие-то последствия от этой тряски не проявлялись.

Наконец, в проёме мелькнула тень и внутри накопителя, будто вырос из его пола, уже стоял Клетис Тороко. Проём во внешней стенке накопителя закрылся.

— Смерть Набапаласара удалось обустроить, как нельзя лучше. — Заговорил сан Тороко на языке эстерров, направляясь к сидящему в кресле Анту. — Актеон ведёт обстрел транспорта из дальних лазерных турелей и ему удалось прожечь корпус в районе этого ангара. Система ликвидации повреждений в транспорте весьма совершенна и достаточно быстро справилась, как с огнём, так и с латанием дыры, но всё же я успел бросить шхерта на эту дыру и часть его тела оказалась замурованной. — Клетис Тороко остановился рядом с креслом, положив руку на его спинку. — Пусть теперь выясняют, как он туда попал. С другой стороны, актеон больше уделяет внимания транспорту, обстреливая его, а не форват, который держится на большом расстоянии, обстреливая актеон свопом — закрученным спиралью, тем самым, синим энергетическим лучом. Шхерты неплохо придумали — закручивать энергетический луч для увеличения его дальности. Нужно обязательно заняться перестройкой своих энергетических турелей.

— Но если луч перемещается по кривой, его дальность должна уменьшиться. — Попытался возразить Ант выводу, уже разума адмирала.

— Своп состоит из двух синфазно закрученных лучей, которые, как бы вытягивают друг друга, тем самым увеличивая, как дальность выстрела, так и его поражающую способность. Набапаласар был не силён в физике энергий и потому его знания в этом направлении весьма скудны. — Накопитель в очередной раз дёрнулся, вызвав на лице Клетиса Тороко непонятную гримасу. — Мне не понятна их медлительность. — Произнёс он.

— Чья? — Ант поднял брови.

— Шхертов. Транспорт уже удалился от Туэте на вполне допустимое расстояние для беспроблемного перемещения по квантовому туннелю. Так немудрено и опоздать. — Клетис Тороко перестал разговаривать и насторожился. — Наконец-то. — Он ближе шагнул к креслу и прижался к его спинке.

Пространство перед Антом начало мутнеть и клубиться, будто шхеры вычислили тайник, устроенный Клетисом Тороко в накопителе и впустили в него какой-то газ. Те немногие предметы, находившиеся в тайнике, начали растворяться. Растворяться начал и сам Ант, со страхом, боясь пошевелиться, наблюдая, как исчезают его руки, ноги, живот.

И вдруг, наступила пустота, в которой и растворился его разум, весь, без остатка.

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

ЭСТЕРРЫ

1

Ант ошалело закрутил головой, осматриваясь — он по-прежнему сидел в кресле тайника накопителя. Никакого волнующегося пространства пред ним не было, воздух в тайнике был спокоен и прозрачен. Тело Анта было в целости и сохранности, без каких-либо изъянов. Он попытался приподнять руку, она без проблем выполнила его команду. Опустив руку назад на подлокотник, Ант оглянулся — Клетиса Тороко рядом с креслом не было. Состроив гримасу недоумения, Ант уже осмысленно закрутил головой — сан Тороко стоял упираясь плечом во внешнюю стенку накопителя, будто прислушивался, что происходит снаружи, будто через его толстую металлическую стенку можно было что-то услышать. Ант напрягся, намереваясь встать с кресла и тоже подойти к внешней стенке накопителя, но будто молния, выброшенная в его сторону рука Клетиса Тороко, заставила его отложить своё намерение. Более того, сан Тороко, вдруг, отслонился от стенки и развернувшись, сам направился к креслу, с сидящим в нём Антом.

— Прибыли! — Заговорил Клетис Тороко тихим голосом на языке эстерров, останавливаясь рядом со спинкой кресла и берясь за неё обеими руками. — Странное пространство: какой-то сплошной клубок энергий. Не исключено, что это транспорт окутан каким-то энергетическим коконом. Всё таки шхерты достаточно технологичная цивилизация. Даже как-то странно: высокие технологии не на благо, а во вред. Даже не верится, что такое возможно. Всегда думал, что это нездоровые фантазии писателей. Выходит, ошибался. Да-а!

— Ну, себе то они высокие технологии используют во благо. — Поддержал разговор Ант, тоже говоря на языке эстерров, хотя и не так быстро и чисто, как Клетис Тороко. — А почему мы тихо разговариваем? Нас могут услышать те, кто снаружи?

— Не думаю! — Клетис Тороко глубоко и протяжно вздохнул. — Неизвестность начинает довлеть. Имей ввиду: воздух здесь более тяжёл. Не захлебнись.

— Долго мы будем сидеть взаперти? — Поинтересовался Ант.

— Не знаю! — Клетис Тороко мотнул головой. — Возможно несколько суток. — Если ожидание в тягость, постарайся уснуть.

— Я уже выспался. — Ант попытался улыбнуться, но вспыхнувшая на лице боль, остановила его желание. — Мог бы и не так сильно бить. Такое впечатление, что ты сломал мне какую-то кость на лице. — Произнёс он, пытаясь вложить в голос злость.

— Если бы я ударил тебя сильно, навряд ли бы ты сейчас разговаривал со мной. Надеюсь, это послужит тебе хорошим уроком на наши будущие отношения. Если забудешь — я тебе не завидую. — На лице Клетиса Тороко не дрогнула ни одна мышца, показывая серьёзность его слов.

Вдруг, ладони Анта окутала синяя дымка, которая побежала по рукам к плечам и соединившись на груди, скользнула вниз, окутывая всё его тело, вызвав чувство, похожее на зуд.

— Чт-то эт-то? — Выдавил он из себя дрожащими губами.

— Скорее всего транспорт идёт через защитную оболочку, которую шхерты возвели вокруг своего острова. Они не стали разгружаться на орбите. Это превосходно для нас. — Несколько растягивая слова, произнёс сан Тороко.

— Но почему ты не окутан этим свечением? Ощущение не из приятных. — Возмутился Ант.

— Твой носитель несовершенен и не может защитить своё биологическое поле. Отсюда и все проблемы.

— Ты хочешь сказать, что носитель эстерра совершенен? Ты преувеличиваешь. — Продолжил возмущаться Ант.

— Он далеко несовершенен, гораздо менее совершенен носителя шхерта или трака, но начальные уровни защитных функций он в себе несёт. У тебя даже этого нет.

Ничего не ответив, Ант плотно сжал губы, будто опасаясь, что какое-то слово ещё большего возмущения вырвется сквозь неплотно сжатые губы, заставив разум адмирала привести ещё какое-то сравнение характеристик его тела, с каким-то носителем представителя другой человеческой расы, не в его пользу.

Сан Тороко отпустил спинку кресла и повернувшись, вновь направился к внешней стенке накопителя. Оказавшись около неё, он стал к ней боком и замер, будто опять пытаясь через толстую металлическую стенку накопителя услышать, о чём говорят шхерты вне накопителя.

Прошло некоторое время и свечение вокруг тела Анта начало блекнуть, а затем и вовсе погасло. Исчез и неприятный зуд.

Едва Ант открыл рот, чтобы сообщить об этом Клетису Тороко, как тот, вдруг, вытянул руку в его сторону, как бы заставляя его помолчать. Ничего не сказав, Ант вновь плотно сжал губы. В тайнике накопителя наступила тишина.

Прошло ещё достаточно долгое время полной тишины. Ант не нарушал её, руководствуясь немым запретом Клетиса Тороко, а чем руководствовался разум адмирала, он мог лишь гадать.

Вдруг, кресло изрядно качнулось, заставив Анта крепко схватиться за подлокотники. Клетис Тороко, видимо для того, чтобы удержаться на ногах, положил обе руки на внешнюю стенку накопителя. Кресло под Антом ещё несколько раз качнулось, но амплитуда его колебаний с каждым разом уменьшалась и резко дёрнувшись, кресло замерло.

Клетис Тороко даже присел от последнего содрогания, но всё же смог удержаться на ногах. Поднявшись, он повернулся в сторону Анта.

— Прибыли! Транспорт сел. — Заговорил он на языке эстерров, негромким голосом. — Что будет дальше, можно лишь гадать, но нам желательно выбраться из накопителя и спрятаться где-либо в ангаре. Подойди!

Ант молча поднялся с кресла и быстрым шагом подошёл к Клетису Тороко.

— Держись рядом, иначе я не смогу тебя защитить. — Произнёс сан Тороко и присев, ткнул рукой во внешнюю стенку накопителя, часть стенки тут же бесшумно подалась к нему и скользнула в сторону, открыв нишу. Скорее всего в ангаре было светло, так как проём ниши выделялся на серой стенке накопителя достаточно светлым прямоугольником.

Сан Тороко подался к нише и замер, но через несколько мгновений одним резким движением выпрыгнул наружу. В нише тут же появилась его рука и сделала знак, понятый Антом, что ему тоже нужно покинуть накопитель. Присев, Ант тоже попытался одним резким движением выпрыгнуть наружу, но это получилось у него не столь эффектно, как у Клетиса Тороко и его ноги опустились на пол ангара с достаточно громким шлепком. Сердце Анта, буквально, остановилось.

— Аккуратнее! — Раздался, явно, недовольный голос Клетиса Тороко. — Скорее всего, все шхерты покинули транспорт. Я не чувствую их биополя. Сейчас определимся: если ночь, попытаемся покинуть транспорт; нет — будем дожидаться ночи.

— А если...

Клетис Тороко приложил палец к своим губам, явно, давая знать Анту, чтобы тот замолчал. Ант умолк. Ткнув рукой в ему одному известное место стенки накопителя, сан Тороко закрыл проём и ткнул той же рукой Анту в плечо.

— Никаких, если. Следуй за мной. — Произнёс он резкие отрывистые фразы на языке эстерров и неторопливо двинулся вдоль накопителя.

Ант, едва не касаясь своей грудью спины Клетиса Тороко, направился за ним.

Так как шли они медленно, то у Анта было достаточно времени, чтобы осмотреться.

Накопители, скорее всего, стояли в ангаре в два ряда, в нишах пола ангара, прижатые к полу какими-то достаточно мощными прихватами. К тому же сверху в них упиралась достаточно массивная штанга, видимо дополнительно удерживая таким образом накопитель от возможного разрушения при резких маневрах. Сейчас они шли в пространстве между накопителями, которых Ант насчитал восемь. Выходило, что шхерты забрали их все.

Накопители закончились и они вышли на огромное свободное пространство ангара, пол которого был утыкан рядами круглых углублений с торчащими рядом с ними из пола прихватами.

Для заборных станций. Догадался Ант.

Он попытался всмотреться в ту сторону, куда они шли, но ангар был настолько огромен, что его стенка, к которой они шли, едва просматривалась, несмотря на вполне сносное освещение.

Если свет не выключен, то, однозначно, шхерты скоро начнут разгрузку. Нужно торопиться, а сан Тороко еле ползёт. А тут ещё идти и идти. Промелькнули у Анта тревожные мысли.

Будто прочитав его мысли, Клетис Тороко ускорил свои шаги, а вскоре и вовсе побежал. Побежал и Ант, но сан Тороко оказался очень резвым эстерром и Ант начал безнадёжно отставать и хотя он считал себя хорошим бегуном, но сейчас к его ногам будто были привязаны многокилограммовые гири.

Остановился Клетис Тороко лишь когда оказался у стенки ангара, к которой бежал. Развернувшись, он терпеливо дождался Анта, который, когда подбежал к нему, то дышал будто шумный паровой котёл.

— Хотя ты и быстро бегаешь... — Заговорил Клетис Тороко. — Но эстерра тебе никогда не перегнать, тем более на его родной планете и потому, когда в следующий раз будешь меня торопить, подумай, сможешь ли ты поддержать мой темп передвижения.

— Да, сан Тороко. — Ант склонил голову. — Я обещаю впредь думать, исключительно, продуманные мысли.

— И без ироний. — Клетис Тороко повернул голову в сторону. — В ангаре есть небольшой летательный аппарат — фьют. Я не знаю, почему шхерты не воспользовались им. Сейчас я пытаюсь решить: воспользоваться нам им или продолжить свой путь пешком? Всё же туда, куда нам нужно добраться, достаточно далеко и пешком у нас на этот путь может понадобиться не менее двух местных суток, так как передвигаться нам придётся, исключительно, ночью, так как простым эстеррам и креусам запрещено ходить на острове без сопровождения шхертов.

— А разве ночью шхерты не патрулируют свой остров? — Поинтересовался Ант.

— Патрулируют. — Клетис Тороко покивал головой. — Но ночью мы можем прятаться в тени каких-либо конструкций и сооружений. К тому же, у нас есть защитный зонт. — Он вытащил из-под пояса продолговатый предмет. — И хотя он не защитит нас от псионного поля шхертов, но от сканеров их патрульных фьютов — несомненно.

— А если нас почувствует какой-то шхерт своим псионическим полем, мы сможем спрятаться от него?

— Спрятаться сможем, но скорее всего он поднимет такой шум, что нам придётся прятаться очень и очень долго. Мы потеряем время и возможно, не сможем добиться нужного результата.

— А какого результата мы должны добиться?

— Избавить планету от шхертов.

— Ну и ну! — Ант высокими дугами выгнул брови. — В таком случае транспорт более предпочтителен. Думаю и защищены в транспорте мы будем лучше.

— Но когда шхерты узнают, что их фьют исчез из файтага, они могут заблокировать его и я не представляю, сможем ли мы тогда выбраться из него. — Клетис Тороко покрутил головой.

— Странные у них названия типов летательных средств. — Ант вытянул губы в усмешке. — Все начинаются с буквы ф.

— Насколько я знаю... — Клетис Тороко погримасничал губами. — Буква ф, как раз и обозначает принадлежность транспорта к летательному аппарату. Наземные транспортные средства у них начинаются, кажется с буквы р или х. А может с той и другой. — Он дёрнул плечами. — Но на космодроме их нет, только в городе.

— А как долго на фьюте добираться до нужного нам места? — Задал Ант очередной вопрос.

— Два-три часа. В зависимости от того, где мы находимся.

— А разве это не космодром? — Ант в очередной раз поднял брови.

— Какой-то странный пустырь. — Клетис Тороко покрутил головой. — Насколько хватает моего поля — я никого и ничего не чувствую.

— В таком случае, я бы поторопился. — Состроив гримасу озабоченности, Ант поднял плечи.

Ничего больше не сказав, сан Тороко развернулся и быстрым шагом пошёл в ту сторону, откуда они только что прибежали. Его шаг был настолько быстр, что Анту пришлось бежать, едва ли не в полную силу.

Летательный аппарат стоял, примерно на половине их прежнего пути по ангару, но чуть в стороне.

Летательный аппарат был небольшим и достаточно странным: он был узким и высоким, со скошенным носом и будто обрубленной кормой, сплошного серого цвета и будто, совершенно, не имея ни окон ни дверей. Стоял он на очень коротких опорах, практически касаясь днищем пола ангара. часть стенки летательного аппарата была сдвинута к его корме.

Ант невольно хмыкнул — в салоне фьюта просматривалось лишь одно кресло.

Остановившись сбоку от летательного аппарата, Клетис Тороко уставился в него немигающим взглядом. Ант молча стоял рядом, уставившись в единственное кресло салона, пытаясь понять, как можно двоим сидеть в одном кресле.

— Это фьют Набапаласара. Потому он и остался здесь. — Заговорил Клетис Тороко. — Это хорошо для нас, так как его хватиться могут не скоро.

Не сгибаясь, он запрыгнул в салон и уселся в его единственное кресло. Состроив гримасу недоумения, Ант остался стоять на месте.

— Передумал? — Не поворачивая головы, произнёс сан Тороко.

— Но здесь же одно кресло. — С возмущением в голосе произнёс Ант.

— На пол. За кресло.

Ант шагнул в сторону и не без проблем влез в салон, за кресло. Места за креслом оказалось совсем немного и Анту едва удалось втиснуться в пространство между спинкой кресла и стенкой салона.

Если сан Тороко начнёт крутиться вместе с креслом, то, однозначно, шкуру он мне попортит спинкой изрядно. Всплыла у Анта мысль досады.

— Уверен, кресло может двигаться. — Заговорил он, нажимая на спинку кресла всем своим телом, будто таким образом его можно было подвинуть вперёд. — Передвинь его вперёд, хотя бы чуть-чуть.

— Я не знаю, как это сделать. — Пришёл обескураживший Анта ответ.

— А ты, как эстерр, можешь управлять этим летательным аппаратом? — Поинтересовался Ант, оставив бесплодную затею, сдвинуть кресло самому.

— Нет. Шхерты не допускают к управлению фьютами никого из других рас. Всегда управляют ими сами.

— Более, чем странно. — Ант состроил гримасу недоумения. — Грозный космический корабль доверяют, а простой летательный аппарат — нет.

— Управлять космическим кораблём они разрешают только лишь тогда, когда он оказывается в чужом пространстве. А фьют всегда в их пространстве, к тому же многие из них имеют на борту лазерный излучатель на шаровой турели.

— И как же...

— Насколько я понял, настоящий Клетис Тороко вобрал в себя все доступные наблюдения эстерров за работой пилота по управлению фьютом. Да и кое-что из информационного поля Набапаласара мне удалось скопировать. Надеюсь вся эта информация будет полезна.

— Тогда — я готов. — Обречённо, буквально, выдохнул из себя Ант.

— Тогда — держись.. — Пришёл, как бы, ободряющий ответ.

Из-за спины Анта выскользнула боковая стенка фьюта и закрыла дверной проём и...

Уцепившись руками за спинку кресла, Ант приподнял ноги и повис, так как пол ангара под ним пришёл в движение.

— Проклятье! — Невольно вырвалось у него через несколько мгновений, когда он понял, что этот летательный аппарат построен по похожей технологии, как и штурм: во время движения его корпус становится прозрачным изнутри.

Ант вернул ноги на пол и резко выдохнул, как бы вместе с воздухом освобождаясь и от испуга.

Описав по ангару полукруг, фьют завис над большим тёмным провалом в полу ангара.

Люк. Открыт. Догадался Ант. А почему тёмный? Снаружи ночь. Всплыла у него ещё одна догадка. Видимо шхерты ушли на других фьютах, а люк забыли закрыть. Странная беспечность. Плечи Анта невольно дёрнулись. А кого им бояться, они ведь дома. Нашёл он оправдание беспечности шхертов.

Фьют достаточно долго висел над тёмным чревом люка, видимо разум адмирала пытался оценить степень риска дальнейшего путешествия, потом резко скользнул вниз, заставив сердце Анта сжаться и вновь замер.

Снаружи, действительно, была ночь, но она была, отнюдь не чёрной, а какой-то тёмно-синей, хотя она такой могла быть и потому, что фьют висел под днищем огромного транспорта.

Ант поднял голову: над ним зиял большой светлый прямоугольник люка, но странным образом свет из него не покидал пределы транспорта, будто нечто удерживало его внутри корабля, подобно клетке, удерживающей своего пленника.

Ант опустил голову и невольно передёрнулся — под ногами была бездонная пустота. Он глубоко и протяжно вздохнул и в тот же миг, будто получив от его вздоха команду на движение, фьют вздрогнул и быстро набирая скорость, помчался в неизвестном Анту направлении.

* * *

Фьют шёл уже достаточно долго и чем он дольше шёл, тем плотнее сгущалась тёмная синева ночи вокруг него. Каким образом Клетис Тороко ориентировался в этой сгущающейся тьме, Ант не имел представления, так как летательный аппарат шёл безо всяких огней, и как понимал Ант, очень быстро, и достаточно часто меняя курс, будто огибая какие-то препятствия, хотя никаких препятствий Ант, как ни пытался всматриваться в ночь, не видел. Ещё большую странность вызывало небо: оно, совершенно, не имело звёзд, хотя, однозначно, было чистым, того самого тёмно-синего цвета, которым было заполнено и всё окружающее фьют пространство.

Вдруг, фьют резко затормозил, но не остановился, а начал идти медленно, едва ли не ползти. Ант, в свою очередь, начал пристальнее всматриваться в окружающую фьют ночь и вдруг, понял, что летательный аппарат ползёт в окружении скалистых гор, которые окружают его со всех сторон. Его сердце невольно сжалось, так как он совершенно не понимал, как Клетис Тороко ориентируется среди них, сворачивая в совершенно невидимые расщелины.

Наконец фьют остановился и тут же проявился его салон. Боковая стенка салона скользнула куда-то Анту за спину.

— Прибыли! — Раздался резкий отрывистый голос Клетиса Тороко, за весь путь ни проронившего ни единого звука. — Выходи!

Ант попытался сделать шаг и вдруг, понял, что его ноги настолько затекли, что, совершенно, не в состоянии шевельнуться.

Болван! Всплыла у него невольная мысль недовольства на себя. Мог бы хотя бы топтаться на месте.

— Решил остаться? — Раздался, явно, недовольный голос Клетиса Тороко.

— Ноги затекли. Не могу пошевелить. — Попытался оправдаться Ант, пытаясь хотя бы как-то сдвинуть ноги с места, стараясь приподняться с помощью рук, подтягиваясь на спинке кресла.

Кое-как это удалось сделать и в тот же момент тысячи игл впились в его ступни, заставив невольно простонать.

— Одну минуту. Одну минуту...

Безостановочно принялся твердить Ант, пытаясь на деревянных ногах выбраться из тесноты закреслового пространства. Наконец ему удалось сделать меленький шаг, затем второй и... Следующий шаг оказался в пустоту и не удержавшись, Ант провалился в неё вслед за своей ногой.

Падение было жёстким и хотя он успел выбросить вперёд одну из своих рук, но всё же встречи лица с твёрдой поверхностью избежать не удалось. Удар пришёлся на ту же щёку, которая уже имела встречу с кулаком сана Тороко. Лицо вспыхнуло, будто к нему прислонили раскалённый кусок железа, из глаз брызнул сноп искр, но Ант остался в сознании.

— Проблемы? — Раздался какой-то, чрезвычайно, далёкий и потому глухой голос Клетиса Тороко.

Ант заворочался, опираясь на руки, подтянул ноги, которые уже приобрели способность двигаться и перевернувшись, сел, затем, так же помогая себе руками, медленно поднялся.

— Не учёл повышенную силу тяжести. — Едва разжимая зубы процедил он, стараясь не шевелить мышцами лица, пытаясь оправдать свою неуклюжесть.

— Ну-ну! — Произнесла промелькнувшая рядом с Антом чёрная тень. — Дальше пешком. Ущелье очень узкое и извилистое, фьют не пройдёт.

Чёрная тень начала удаляться. Ант, как мог, заторопился за ней, на ходу ощупывая горящую щёку: крови не было, но щека уже заметно припухла ещё больше.

Вокруг была настолько кромешная тьма, что Ант едва видел свои руки и ориентировался лишь по звуку шагов, идущего где-то впереди не слишком быстро Клетиса Тороко, на которые накладывался какой-то непонятный шум, но это не был шум ветра, а шум от чего-то другого, который Ант, определённо, знал, но сейчас никак не мог вспомнить.

Вдруг, он ткнулся локтем приподнятой руки во что-то мягкое и тут же остановился. Его сердце в очередной раз замерло.

— Я стараюсь не торопиться... — Раздался из темноты голос Клетиса Тороко. — Иначе ты свернёшь куда-либо и найти тебя потом будет, совсем, непросто. Шхерты сюда не суются, видимо, тоже боятся потеряться. Всё же постарайся не отставать, чтобы я мог тебя контролировать. А ещё лучше, если ты положишь руку мне на плечо. — Клетис Тороко говорил громко, видимо, зная, что здесь, кроме Анта, его больше никто не услышит.

— Да, гард... — Ант поморщился и тут же прикрыл глаза от вспыхнувшей резкой боли в щеке. — Да, сан Тороко. — Процедил он едва разжимая зубы.

Вытянув руку, он поводил ею перед собой, но Клетиса Тороко перед ним, определённо, не было. Не опуская руки и продолжая водить ею перед собой, Ант медленно двинулся вперёд и лишь на чётвёртом шаге его рука ткнулась во что-то мягкое. Никаких звуков мягкий предмет не издал. Описав по возникшему препятствию рукой круг, Ант понял, что перед ним стоит человек. Нащупав плечо человека, Ант положил на него руку и тут же почувствовал, как плечо начало ускользать из-под руки. Он поспешно сделал шаг вслед уходящему, несомненно, сану Тороко.

— Я слышу какой-то странный шум, будто шелест... — Ант умолк, пытаясь подобрать подходящее сравнение, но так и не сумев это сделать, продолжил неторопливо говорить. — Определённо, я уже где-то слышал этот шум.

— Это шумит океан. — Донёсся из темноты голос Клетиса Тороко. — Но сейчас ветра почти нет и потому шум волн едва слышим. При сильном ветре он оглушает.

— Океан? Он рядом? — Едва ли не воскликнул Ант, будто океан был их спасением и тут же пожалел о своих словах восторга, так как его лицо вспыхнуло от едва терпимой боли.

— Практически, под ногами. Внутри гор есть бухта, о которой шхерты не знают и куда приходит подводник с материка. — Пояснил Клетис Тороко.

— Могущественные шхерты могут что-то не знать. — В голосе Анта послышалась ирония, он старался говорить медленно, чтобы не вызвать сильных приступов боли на лице.

— Они не могущественнее траков. И насколько мы поняли, они очень боятся определённого излучения, которое, например, исходит от этих гор и потому, практически, не ходят сюда.

— Почему же они не накроют эти горы защитным куполом, если так боятся их излучения?

— Излучение гор в состоянии противодействовать полю купола шхертов и они никогда не соприкасаются. Между ними всегда есть брешь, благодаря которой мы можем незамеченными проникать под купол. Шхерты построили перед горами сеть защитных станций, но мы научились преодолевать их защиту, оставаясь незамеченными или почти незамеченными, где-то на уровне помех.

— А излучение гор опасно для меня? — Поинтересовался Ант.

— Возможно. — Плечо Клетиса Тороко, на котором лежала рука Анта, дёрнулось. — Но оно особенно сильно с внешней стороны гор, а здесь внутри, гораздо слабее, но всё же я не рекомендую тебе долго находиться среди скал без специального защитного костюма.

— А у тебя есть такой костюм?

— Кожный покров тела эстерра очень плотен и способен достаточно долго противостоять этому излучению.

Наступила тишина. Ант шёл молча, вслушиваясь в шум океана, пытаясь безуспешно вспомнить, где он мог ещё слышать этот шум. А о чём молчал Клетис Тороко, он мог лишь гадать.

Шли они уже настолько долго, что Ант начал уставать и уже с трудом переставлял, будто металлом налитые ноги. Клетис Тороко, скорее всего, не слишком уверенно ориентировался в ночи и достаточно часто останавливался, видимо пытаясь определиться с выбором той или иной расщелины, а может пытаясь ориентироваться с помощью своего, адмиральского, психотронного поля, но ориентировался он всегда правильно, так как ни разу не возвращался, чтобы пойти по другой расщелине.

И всё же конечный пункт для Анта появился неожиданно: они вдруг, вышли на достаточно широкую, хорошо освещённую площадку, посреди которой стоял, несомненно большой стол, вокруг которого стояли несколько кресел. С одного из них медленно поднялся человек и повернулся в их сторону.

2

— Клет! — Вдруг громко выкрикнул человек высоким голосом и бросился в сторону остановившихся на краю площадки людей.

Смахнув руку Анта со своего плеча своей рукой, Клетис Тороко шагнул навстречу бежавшему человеку и чем ближе подбегал человек, тем Ант больше уверовался, что это женщина.

— Клет! — Подбежавшая женщина обхватила Клетиса Тороко руками за шею, прижалась губами к его щеке. — Клет! Клет... — Беспрестанно повторяла она одно и тоже слово своим высоким голосом.

— Вайка! — Заговорил Клетис Тороко, вертя головой и видимо пытаясь отстраниться от женщины. — Как ты оказалась здесь? И что ты, вообще, здесь делаешь? — Ему, наконец удалось отстранить от себя женщину и он теперь удерживал её от себя на расстоянии своих вытянутых рук, так что Анту удалось вполне сносно рассмотреть её.

Женщина была ростом чуть ниже сана Тороко и такого же плотного телосложения и имела такой же коричневатый цвет кожи. Несомненно, она была молода, круглощёка и круглоглаза и имела такой же большой выпуклый лоб, как и Клетис Тороко, густые тёмные брови и такие же тёмные волосы на голове, пышной шевелюрой торчавшие в разные стороны, будто они никогда не знали расчёски. Её пухлые яркие губы находились в непрерывном движении, будто продолжали целовать щеку Клетиса Тороко, а руки были вытянуты в его сторону, но теперь едва касались его плеч и только сейчас Ант осознал, что эстерры имеют по шесть пальцев на своих широких ладонях, причём оба крайних пальца, по обеим сторонам ладоней у них, скорее всего были большими. Одета женщина была в плотно обтягивающий её фигуру костюм спортивного вида, тёмного коричневого цвета. Определённо, её глаза были обильно наполнены влагой и даже две её капли уже висели на её длинных тёмных ресницах.

— Вайка, успокойся! — Клетис Тороко, как мог тряхнул женщину. — Как и зачем ты здесь?

Губы женщины перестали дёргаться, она будто потухла и опустив руки, отступила назад.

— Сантор Которо привёл нас сюда вчера ночью и приказал сидеть здесь, пока он не вернётся. — Заговорила она своим высоким голосом. — Анити... — Женщина чуть повернулась и вытянула руку в сторону стола. — Убила своего тата и Сантор решил спасти её от смерти, спрятав в нашем лагере на Ауреное. Я должна сопровождать её до лагеря.

Ант повернул голову в сторону вытянутой руки женщины и только сейчас увидел, что у стола, рядом с одним из кресел, стоит ещё одна женщина, полная противоположность той, которую Клетис Тороко называл Вайкой. Скорее всего она была более высокой, чем Вайка, стройна и белокура.

— Креуса убила шхерта, своего тата? — Заговорил сан Тороко, голосом, полным удивления. — Это неслыханно, да и возможно ли такое?

— Она из последней партии. Шхерты стали беспечны к креусам, видимо считают, что они настолько ими запуганы, что никакого контроля за ними уже не требуется. — Заговорила Вайка. — И если среди эстерров и хартанов есть просветлённые, то среди креусов появились серые, которые не считают шхертов своими татами. Анити, одна из них. Они разобщены и не имеют никакой организации. Как рассказала Анити, она не хотела уходить с Креусы, даже выступила против воли своего рода и некоторое время пряталась в лесу, но крафтеры нашли её, схватили, загнали в транспорт, доставили сюда и отдали на обработку одному из местных татов. По её словам, он несколько дней будто не замечал её, а затем, вдруг, набросился. Анити сильная девушка. Она схватила, что попалось под руку — это оказался шиповник, которым тат ломал конечности, оказавшимся непочтительными к шхертам, представителям местных рас и ударила его по голове. Один из шипов проткнул голову тата насквозь. Это произошло в начале ночи. Увидев лежащего с огромной дырой в голове тата, истекающего кровью, Анити осознала, что будет умерщвлена одним из изуверских способов, которые таты периодически демонстрируют, публично умерщвляя представителей наших рас и в страхе выбежала на улицу, продолжая держать в руке окровавленный шиповник и сразу же попала в руки крафтерам, патрулирующим ночные улицы Беллхорана, среди которых был и Сантор Которо. Он понял, что девушка совершила непоправимый поступок и тут же спрятал её, а затем нашёл меня и доставил нас сюда. — Вайка закончила свой рассказ шумным выдохом, будто избавляясь от чего-то ненужного в своём теле.

— И каким же образом она рассказа такие подробности о себе? Продемонстрировала? — В голосе Клетиса Тороко послышалась явная ирония.

— Ты... Ты несправедлив к ней. Она хорошо говорит на языке эстерров. Анити очень умная и интересная девушка. — Вайка сжала и оттопырила свои губы в гримасе обиды.

— Вот и прекрасно. — Шагнув к Вайке, Клетис Тороко взял её за предплечье и легонько тряхнул. — Значит с ней не будет проблем. — Он повернулся к Анту. — Это Вайка Лорого, одна из просветлённых, о которых я тебе рассказывал. А это... — Он взялся второй рукой за предплечье Анта. — Анти Керс, тоже просветлённый. И даже очень. — Он тряхнул Анта за плечо и убрав руку, повернулся к Вайке. — Когда вернётся Сантор? — Поинтересовался он, убирая руку и от Вайки.

— Он не сказал. Сказал лишь — ждите. — Вайка дёрнула плечами. — Ты вернулся. — Вайка вытянула руки и резко шагнув к сану Тороко, опять обхватила его за шею и прижалась своими губами к его щеке. — Я очень ждала. Очень, очень... — Донёсся её громкий шепот.

— Вернулся, вернулся... — Клетис Тороко опять приложил усилие, отстраняя Вайку от себя. — А когда ожидается подводник, он сказал?

— Нет! — Опять отступив на шаг, Вайка мотнула головой и перевела взгляд на Анта. — А он не похож ни на эстерра, ни на хартана. Да и креус из него какой-никакой. — Произнесла она, подняв брови.

— Его происхождение не должно тебя беспокоить. Считай его мутантом, плодом любви двух рас. Каких, ни он, ни я не знаем. Но он мне очень нужен и потому, не доставай его никакими расспросами. Пойдём, поближе познакомимся с нашей героиней. — Он вытянул руку в сторону стоящей у стола девушки.

Ничего не сказав, Вайка развернулась и направилась к столу. Упершись Анту рукой в спину, Клетис Тороко подтолкнул его, показывая, чтобы тот пошёл вслед за Вайкой и дождавшись, когда Ант направится за ней, пошёл рядом с ним.

* * *

Оказавшись у стола и поближе взглянув на белокурую девушку, Ант тут же понял, почему он не похож на креуса: лоб девушки был небольшим, лицо несколько вытянуто: вытянутыми были и уши: большие тёмные, круглые глаза, делали её похожей на какое-то знакомое дикое животное, которое Ант когда-то, где-то видел: совсем небольшой рот с плотно сжатыми нитевидными губами; чуть вытянутый подбородок и тонкая шея. Анту даже показалось, что лицом она, в какой-то степени, похожа на того шхерта, которого умертвил Клетис Тороко в транспорте.

Потому, видимо, креусы посчитали шхертов спустившимися с небес своими татами, что они похожи на них. Всплыла у Анта саркастическая мысль.

В остальном девушка ничем не отличалась от Анта и даже ростом была, практически, такого же, как и он. Одета она была в комбинезон, тёмно-синего цвета достаточно плотно обтягивающий её стройную фигуру. И насколько понял Ант по её гладкой коже на лице, она была очень молода и вполне привлекательна.

— Хм-м! — Единственное, что произнёс Клетис Тороко, оказавшись у стола, окинув девушку быстрым взглядом и усаживаясь в одно из кресел.

— Рад! — Ант склонил голову в сторону девушки.

Ничего не ответив, девушка продолжала стоять, будто окаменев.

Дёрнув плечами, Ант тоже уселся в ближнее к себе, свободное кресло.

— Анити! — Вайка шагнула к девушке и взяла её за предплечье. — Это твои новые друзья. Будь с ними приветлива.

— Я очень хочу пить. — Заговорил Клетис Тороко. — Да и Анти тоже. Да и от какой-то еды мы не откажемся. У нас был долгий и очень голодный путь. Позаботьтесь о нас.

Девушка дёрнулась, видимо намереваясь уйти, но Вайка удержала её.

— Я всё сделаю сама. А ты присядь... — Она шагнула к соседнему креслу, в котором сидел Ант и потянула за собой девушку. — Сядь рядом с молодым человеком. Уверена, вам есть, что рассказать друг другу.

Дождавшись, когда Анити займёт указанное кресло, Вайка повернулась и пошла к одной из стен зала. Ант наблюдал за ней, поворачивая голову вслед. Подойдя к стене, Ант, лишь сейчас увидел, что стена утыкана проёмами, которые не имели дверей, но были завешены какой-то тканью, откинув которую, Вайка скрылась в одном из таким проёмов. Ант покрутил головой, осматривая другие стены зала — проём имела лишь ещё одна стена, через который они вошли в зал. Две других стены проёмов не имели, по крайней мере, Ант их не видел. Он повернулся к девушке. Она сидела опустив голову, уставившись взглядом своих больших глаз в свои колени. Ант не нашёл, что сказать и потому, отвернувшись от девушки, прикрыл глаза и уставился в крышку стола перед собой, совершенно ни о чём не думая. Молчал и Клетис Тороко.

Вывел Анта из забытья голос Вайки.

— Как скучно! Я надеялась, что тут оживлённая беседа, а у вас, полный штиль.

Ант поднял голову — Вайка составляла на стол с большого разноса, напротив кресла, в котором кто-либо сидел, разносы поменьше, на которых стояли тарелки с чем-то дымящимся, баночки, видимо с каким-то напитком и лежало что-то ещё. Расставив меньшие разносы перед креслами в которых кто-либо сидел, она положила большой разнос на край стола и заняла кресло, рядом с креслом Клетиса Тороко.

— Это всё, что я могу сейчас предложить. — Произнесла она, подвигаясь вместе с креслом поближе к столу. — Все запасы продуктов, практически, на исходе и вся надежда, что подводник не забудет что-то привезти.

Ант тоже подвинулся к столу и уставился в тарелку перед собой. Определённо, на ней лежал большой кусок поджаренного мяса, посыпанный какой-то пряностью, издающий превосходный запах. Ант уже и не помнил, когда ел в последний раз. Пробежавшись взглядом по разносу, он увидел на нём двурогую вилку и прямоугольный кусочек чего-то ещё. Схватив то и другое, он вонзил вилку в кусок мяса и поднеся ко рту, не раздумывая, вонзил в него свои зубы, совершенно забыв о своём больном лице, боль в котором скорее всего уже притупилась, как от долгого хождения по ущельям, так и от возникшего чувства голода.

Это, действительно было мясо. Оно было хорошо приготовлено и потому откусывалось легко. Пришёл в себя Ант лишь тогда, когда его зубы клацнули по пустой вилке. Он поднял голову и вдруг, осознал, что за столом стоит полнейшая тишина. Он покрутил головой — все сидели уставившись в него немыми взглядами.

— Извините! — Ант остановил свой взгляд на Вайке, кладя на свой разнос вилку и оставшийся целым продолговатый кусок чего-то. — Я последний раз ел ещё на Итинно-л-л-е-е. — Протянул он последнее слово, вдруг, осознав, что, возможно, сказал недопустимое, здесь и сейчас, слово.

Ант повернул голову в сторону Клетиса Тороко. Ничего не сказав, тот отвернулся, взял вилку в одну руку, продолговатый кусок в другую и нанизав на вилку мясо, начал есть поочерёдно откусывая от обеих кусков. Ант повернул голову в сторону Вайки, которая тут же вскочила со своего кресла, будто подброшенная пружиной и взяв со своего разноса тарелку с дымящимся куском мяса, шагнула к креслу, в котором сидел Ант и молниеносным движением поменяла тарелки на его подносе, забрав пустую и поставив туда свою — полную.

— Я уже ужинала сегодня и есть, совершенно, не хочу. — Она вернулась в своё кресло, поставив пустую тарелку на свой поднос.

— Я тоже не хочу есть. — Раздался голос Анити, сидящей по другую сторону от Анта.

Ант повернул голову в её сторону — девушка двигала весь свой поднос к его подносу.

— Нет Анити! — Раздался голос Вайки. — Ты совсем ничего не ела сегодня, а сколько ещё времени придётся ждать подводник неизвестно. Ешь!

— Благодарю! — Выдавил из себя Ант, возвращая поднос Анити на его прежнее место.

Ничего не сказав, девушка уставилась в стол перед собой.

— Анити... — Вайка постучала рукой по столу и взяв со своего подноса продолговатый кусок, откусила от него.

Анити тут же взяла со своего подноса вилку и с силой проведя ею по куску мяса на своей тарелке, разделила его на две части и подцепив вилкой одну часть, поднялась, парой широких шагов подошла к креслу, в котором сидела Вайка и положив принесённое мясо ей на тарелку, вернулась в своё кресло.

— Да что ж...

— Вы тут разбирайтесь, а я пойду отдыхать. — Громким голосом заговорил Клетис Тороко, перебивая возмущение Вайки, вставая со своего кресла. — Если появится Сантор — разбудишь. — Произнёс он, бросив взгляд на Вайку и выйдя из-за стола, направился в сторону одного из проёмов в стене.

Проводив его долгим взглядом, Ант взял вилку в одну руку, продолговатый кусок в другую и подцепив вилкой кусок мяса, принялся есть, поочерёдно откусывая от обеих кусков. Вайка и Анити тоже принялись за еду.

Покончив с мясом и выпив напиток, который оказался не таким резким энергетиком, которым его угощал сан Тороко в накопителе, Ант поднялся.

— Благодарю вас госпожа... — Ант на мгновение умолк, пытаясь осознать невольно вырвавшееся у него последнее слово, но так и не поняв из каких глубин его мозга она вынырнуло, лишь глубоко вздохнул. — Я тоже хочу отдохнуть. — Продолжил он говорить. — Где это можно сделать?

— Эти две комнаты ваши. — Вайка тоже поднялась со своего кресла и указала рукой на два крайних левых проёма в стене. Кто в какой, сами решите.

Взяв со стола большой поднос, она собрала в него небольшие подносы и направилась в сторону того проёма, откуда и принесла еду.

— Я в крайний. — Произнёс Ант, не глядя на продолжающую сидеть девушку и выйдя из-за стола, направился к выбранному им проёму в стене.

* * *

Ант, совершенно не помнил, как он уснул: ему показалось, что уснул он сразу же, как только вошёл в эту небольшую полутёмную комнату с кроватью у стены и небольшим креслом, стоящим рядом со входом.

Проснулся он от дуновения горячего ветра себе в лицо. Было почему-то темно.

Где я? Тут же всплыла у него тревожная мысль и он попытался отстраниться от горячего дуновения, но оно становилось все сильнее и сильнее.

Вдруг он почувствовал, как что-то тёплое коснулось его лица и скользнуло по нему, затем коснулось его шеи, груди.

Рука! Догадался он.

— Кто здесь. — Взволнованно произнёс он громким шёпотом.

— Анити! — Дохнул ему в лицо горячий воздух и тёплая рука коснулась его губ, легонько сжимая их, как бы показывая, что говорить громко не стоит.

— Анити! Разве я не сказал, какую комнату займу? Продолжил шептать Ант. — Или ты не расслышала?

— Я боюсь одна долго находиться в комнате. — Дышал в лицо Анту горячий воздух. — Мне кажется, что в неё сейчас войдут шхерты и убьют меня.

— Вайка...

— Она у Клетиса. Я боюсь спать одна.

— Предрассудки. — Произнёс Ант слово, которое, вдруг, появилось из неизвестно каких глубин его мозга. — Сан Тороко справится с любым шхертом, рискнувшим появиться здесь. Твои страхи напрасны.

Ант вознамерился погладить девушку, чтобы ещё больше успокоить её. Вытянув руку и пытаясь сориентироваться по её дыханию, он нащупал её голову и повёл рукой вниз: его рука скользнула по шее девушки и вдруг, коснулась голой спины и чем дальше скользила по её телу, тем Ант отчётливее осознавал, что девушка без одежды. Но как только его рука скользнула по ягодицам Анити, Ант тут же отдёрнул руку и попытался подняться.

— Лежи! — Дохнул ему в лицо горячий воздух и вдруг, оказавшаяся сильной рука Анити, легла ему на грудь и не дала подняться.

Затем рука девушки скользнула по груди Анта и он понял, что курточка на нём расстёгнута, хотя он совершенно, не помнил, чтобы раздевался. Рука девушки скользила всё дальше по телу Анта и он с ужасом осознавал, что не только курточка на нём расстегнута, но и вся нижняя его одежда на нём, вовсе, отсутствует. Рука девушки коснулась его крайней плоти и замерла. Плоть встрепенулась, девушка вздрогнула и в следующее мгновение, Ант, понял, что девушка уже лежит на нём, прижавшись к его телу своим горячим телом, её горячие губы плотно прижались к губам Анта. Никакой боли на своём лице он, совершенно, не чувствовал, будто её и не было никогда.

Ант много слышал от других пилотов о развлечениях, которые были у тех с женщинами из модуля развлечений на базе Итинолле, но из-за отсутствия денег он никогда там не был и как пилоты развлекаются там с женщинами имел лишь далёкое косвенное представление и сейчас, вдруг, осознал, что совершенно не имеет представления, как это нужно делать, но видимо Анити уже имела об этом представление: движения её тела были быстры и решительны. Её грудь, вдруг, резко отдалилась от груди Анта и в следующее мгновение Ант провалился в какую-то сладкую истому...

Ант открыл глаза от лёгкого прикосновения чего-то тёплого к своей, почему-то всё ещё болящей щеке. Состроив гримасу боли, он отдёрнул голову и тут же увидел, лежащую рядом с собой Анити, совершенно без одежды. В комнате уже было достаточно светло и её нагое тело прекрасно просматривалось. Девушка широко улыбнулась и вдруг, резко подавшись к Анту, прижалась к нему своим тёплым телом и коснулась его губ своими горячими губами — боль с лица Анта тут же ушла.

— Превосходно! — Донёсся до него её горячий шёпот.

Затем Анити обхватила своей рукой его за спину, сделала резкое движение и в следующее мгновение Ант уже лежал на ней. И вновь наступившая истома ввела его в состояние забытья...

В очередной раз Ант проснулся от громкого голоса, донёсшегося откуда-то издалека.

— Пора вставать! Полдень уже!

Ант повернул голову и увидел лежащую рядом с собой, совершенно нагую Анити. Он перевёл взгляд на себя и с досадой увидел, что тоже лежит безо всякой одежды, хотя, насколько он помнил, курточку он сам с себя не снимал. Он вновь повернул голову в сторону девушки.

— Пора вставать, соня. — Произнесла Анити негромким голосом и её губы вытянулись в широкой улыбке.

Ант молча дёрнулся, обозначая своё намерение, но сделав резкое движение, девушка поднялась первой и наклонившись, принялась водить руками по полу. Ант приподнялся на локте и опустил взгляд: Анити выбирала из, лежащего на полу вороха, свою одежду. Взяв несколько вещей, она выпрямилась, резким движением бросила поднятые вещи в стоящее у стены кресло и повернулась к Анту. Её губы вытянулись в широкой улыбке, как бы говоря, вот я какая.

Ант невольно отшатнулся: тело девушки было прекрасно, по-женски, сложено, которым можно было любоваться долго, до бесконечности. И было видно, что Анити, совершенно, не смущалась своей наготы.

Теперь понятно, почему шхерт набросился на неё. Устоять невозможно. Вдруг всплыли у него саркастические мысли.

Крайняя плоть Анта невольно шевельнулась, вызвав прилив крови к его щекам.

Сделав резкое движение, он, буквально, спрыгнул с кровати и наклонившись, схватил валяющиеся на полу вещи и бросив их на кровать, отвернулся от Анити и принялся лихорадочно одеваться. За его спиной раздался громкий шорох, заставивший его оглянуться — Анити натягивала на себя нечто, напоминающее набедренную повязку. Отвернувшись, Ант продолжил своё одевание.

Привыкнув одеваться, подгоняемый сигналом тревоги на Итинолле, очень быстро, он оделся первым и тут же вышел из комнаты и едва не уткнулся в, стоящую едва ли не в шаге от входа, Вайку. Резко остановившись, он глубоко вздохнул и дёрнул плечами.

Широко улыбнувшись и ничего не сказав, Вайка повернулась и направилась к столу, за которым уже сидел Клетис Тороко.

— Мне нужно привести себя в порядок. — Произнёс Ант Вайке в спину.

— Анити всё покажет. — Ответила Вайка не оглядываясь.

Ант оглянулся — девушка уже стояла за его спиной. Шагнув в сторону, она вышла из-за спины Анта и повернувшись пошла вдоль стены с дверными проёмами...

Когда они вернулись, на столе уже стоял большой разнос с дымящимися кусочками мяса. За столом они разместились в тех же креслах, что и ночью. Теперь уже никто не отказался от своей порции мяса. Ант съел свой обед первым и откинувшись в кресле, сидел молча уставившись в стол невидящим взглядом. Первой нарушила молчание Вайка.

— Если через пару дней не придёт подводник, то из еды останется лишь сухой хлеб и вода из океана. — Произнесла она голосом, полным, будто, безысходности.

— Я уже привык не есть по нескольку суток. — Не осознавая своих слов, механически произнёс Ант.

— Ты не один здесь такой. — Раздался резкий и явно, грубый голос Клетиса Тороко. — Все здесь такие или ещё терпеливее. И впредь не выпячивай свою значимость, если не хочешь, чтобы она была засунута тебе назад.

— Да, гард... — Ант умолк состроив гримасу досады.

— Ты, что, совсем не помнишь, откуда ты родом? — Раздался голос Вайки и Ант понял, что её вопрос адресован ему.

— Нет! — Ант покрутил головой. — Совершенно.

— Ну и ну! — Вайка поднялась и принялась убирать со стола.

Клетис Тороко тоже поднялся.

— Прогуляюсь. Безысходность угнетает. — Произнёс он и повернувшись, направился к выходу из зала.

Ант вскочил с кресла и повернувшись шагнул вслед за Клетисом Тороко.

— Я с тобой, сан Тороко. — Негромко произнёс он.

Ничего не ответив, Клетис Тороко, не оборачиваясь, лишь дёрнул плечами.

* * *

Лишь в первый день поблуждав с Клетисом Тороко по расщелинам скалистых гор, Ант больше не выходил из пещеры, практически, всё время проводя в, выбранной им для отдыха, комнате или отсыпаясь или совершенствуясь в интимных отношениях с Анити, которая почти не отходила от него. Она оказалась не только любвеобильна, совершенно не стыдясь этого, так как по её утверждению у креусов это желание не считалось большим таинством, но и очень словоохотлива, в отличие от Анта, который предпочитал отмалчиваться и рассказывала о себе и своей планете всё, что знала, а возможно что-то и выдумывая, так как многие факты из жизни креусов казались Анту совершенно невозможными. Рассказала она и о том, как оказалась на Эстерране...

* * *

Сколько Анити себя помнила, она всегда была очень упряма и любопытна, старалась быть не такой, как все, пытаясь осознанно познать окружающий её мир, а не слепо следовать в его течении. Таких креусов почему-то называли серыми. И неизвестно каких высот достигли бы её познания окружающего её мира, если бы не её родители, решившие сломить её упрямство, пик которого пришёлся на то время, когда она из девочки превратилась в девушку и однажды отказалась идти в пантеон для поклонения местному тату.

Креусы называли свою планету — Талайта, что означало, много прекрасных земель или островов, так как планета не имела больших материков, а её поверхность была усеяна бесчисленным количеством разновеликих островов, на нескольких, соседних, самых больших из них и жили креусы. Креусой планету назвали эстерры, по названию её самой многочисленной человеческой расы, когда на своём космическом корабле впервые добрались до большого спутника своей планеты.

Креуса была не только самым большим спутником Эстерраны, которая более чем в два раза превышала по размерам Креусу, но и была самым большим спутником в планетной системе Мираны, звезды, вокруг которой планеты водили свой хоровод. Но всё же и для большой Эстерраны, Креуса тоже была большим спутником, настолько большим, что их совместная система водила свой хоровод вокруг Мираны не по круговой орбите, а с некоторым эксцентритетом, причём с выгодой для Креусы, так как когда их связка приближалась к звезде, Креуса оказывалась дальше от неё, а когда связка оказывалась в апогее своей орбиты, Креуса находилась ближе к Миране, тем самым поддерживая для живущих на её островах аборигенов самые благодатные условия для проживания, в отличие от Эстерраны, которая создавала, живущим на её двух материках человеческим расам, непростые условия для жизни, заставляя их изрядно изворачиваться, то от палящего зноя Мираны, то от ледяного холода космоса, когда планета оказывалась в апогее своей орбиты.

Креусы были не единственной человеческой расой на своей планете, но самой многочисленной и самой развитой, но и они до встречи с эстеррами не знали, почему идёт дождь, почему огонь обжигает, а вода охлаждает, а уж сверкающие молнии в облаках и доносящиеся раскаты грома вызывали у них благоговейный трепет, заставляя становиться на колени или вовсе падать ниц, когда молния ударяла в почву и вызывала огонь, где-то неподалёку. Они считали, что это кто-то неведомый и всесильный, где-то за облаками, наблюдает за ними и карает неугодных, когда молния убивала кого-то из них. Креусы называли его Тат и воздавали ему всевозможные почести, строя для него пантеоны — специальные здания с возвышением, куда приносили дары, пытаясь таким образом задобрить Тата, чтобы он смилостивился и не поразил своей огненной стрелой дарителя.

И лишь когда на Талайту пришли эстерры, которые и убедили местных аборигенов в том, что если они креусы, то и их планета называется Креусой и никак иначе, они открыли креусам многие тайны природных явлений, научили их разводить огонь, строить жилища, которые не размокали от дождя и не горели от попадания в них молнии, и не только ввели в их обиход предметы из металла и тканей, но и научили креусов самих изготовлять какие-то несложные предметы домашнего обихода. Но даже несмотря на познания природы вещей, креусы не отказались от веры в небесного Тата и продолжали поклоняться ему и приносить дары. И когда из-за облаков, на один из их островов, опустился большой огнедышащий корабль, из которого вышли высокие безволосые люди и принялись поражать креусов и находящихся в то время на Креусе эстерров, своими огненными стрелами, креусы тут же пали ниц перед пришедшими, посчитав, что это Таты опустились с небес за тем, чтобы уже не сверху, а здесь внизу, вершить судьбы креусов, за то, что они осмелились покуситься на таинства природных явлений, открытые им эстеррами. Напуганные, они выдали спустившимся с небес Татам всех эстерров, которые в тот момент находились на Креусе и которые были незамедлительно Татами убиты.

Так креусы узнали, что ими управляет не один Тат в небе, а множество. И они сами ввели Татов в свои пантеоны и затем начали приносить туда подарки и поклоняться этим Татам.

Подарки Татам оказались не нужны, кроме одного из них, жёлтого камня, который креусы иногда находили на своих островах и вскоре креусы приходили в пантеоны лишь затем, чтобы поклониться тому или иному Тату и преподнести ему жёлтый камень, который теперь неустанно искали все креусы на всех островах. Но жёлтых камней было немного и Таты начали забирать креусов на свои корабли и поднимать их в небо, откуда они уже не возвращались. Большинство креусов посчитали эти вознесения на небеса, перемещением их в небесные сады, где они жили вечно. Но нашлись и такие креусы, которые считали, что Таты затем перемещают их на небо, чтобы там выпить их воду жизни — кровь, а самих убить.

Таких креусов становилось всё больше и их начали почему-то называть серыми. Они стали ходить по островам, где жили креусы, пытаясь их убедить в том, что спустившиеся с небес никакие не Таты, а злые пришельцы, желающие лишь одного — собрать все жёлтые камни на островах. А когда все камни будут собраны, они убьют всех креусов и уйдут. Серые призывали креусов не собирать жёлтые камни, не ходить в пантеоны и не носить туда жёлтые камни и чем дольше жёлтые камни будут оставаться ненайденными, тем дольше будут креусы жить на своих островах. А через какое-то время серые и вовсе начали призывать к захвату, иногда спускавшегося с небес корабля пришельцев, чтобы самим подняться в небо и освободить ещё остающихся там в живых креусов, а самые решительные из них призывали даже к тому, что нужно не только захватывать корабль пришельцев, но и вовсе убивать их. На островах начались волнения.

Узнав о причине волнений, Таты начали призывать всё ещё приходящих в пантеоны креусов, чтобы те захватывали серых и приводили их к Татам, где Таты их поражали своими огненными стрелами. Так началась охота на серых. Но их становилось всё больше и тогда с небес на Креусу начали спускаться другие огнедышащие корабли Татов, в которых они привозили каких-то других людей, которых называли крафтерами. Крафтеры начали шнырять по островам, пытаясь найти серых, а найдя, тут же их и убивали. Но так как внешне серого, непокорного креуса от покорного, отличить было невозможно, то крафтеры начали убивать креусов по своему усмотрению, кто лишь казался им непокорным и не только их, но их родственников, за то, что те скрывали от возмездия своего непокорного, серого, родственника. Острова цивилизации креусов окутал страх.

Родители Анити, были покорными креусами. У них было три дочери и все они исправно ходили в пантеон, поклониться местному Тату, чтобы доказать ему свою лояльность. Все они искали жёлтый камень и один раз им даже повезло в этом и они торжественно вручили жёлтый камень местному Тату, за что тот отблагодарил главу семьи, ударив его своим жезлом, так сильно, что тот очень много дней лежал в своём жилище, едва живой.

С этого дня Анти, самая младшая из их дочерей отказалась ходить в пантеон. Когда она это сделала в первый раз, родители сами наказали её, заставив сутки стоять на коленях. Но когда Анти и в последующие разы начала проявлять упорство в непосещении пантеона, родители встревожились, посчитали её серой и опасаясь, что Таты узнают, что они укрывают непокорную креусу в своей семье, казнят их всех, то вознамерились сами отвести Анити к Тату для наказания.

Семья Анити хотя и верила в Тата, но не часто посещала пантеон и в промежутках между посещениями у Анити было достаточно времени, чтобы предаваться не только своим мечтам, но и выучить резкий отрывистый, язык на котором общались между собой крафтеры, которые практически каждый день появлялись в её поселении. Неизвестно почему, но крафтеры никогда не интересовались креусами — женщинами и часто вертящаяся рядом с ними молодая девушка не вызывала у них ни интереса, ни подозрений. Некоторые из крафтеров сносно знали язык креусов и порой даже охотно переводили любопытной девушке с одного языка на другой названия предметов и совершаемых ими действий. И вскоре Анити уже вполне свободно разговаривала на языке крафтеров, что ещё больше встревожило её родителей и ускорило их желание выдать свою дочь местному Тату.

Анити, поняв, что, возможно, её жизни пришёл печальный конец, однажды ночью убежала в лес, где проблуждав несколько суток наткнулась на ещё нескольких убежавших креусов: пятерых мужчин и двух женщин. Она присоединилась к ним, хотя, совершенно не понимала, в чём заключается её серая сущность, так как она ни к чему не призывала, лишь проявляя, может быть, излишнее любопытство к сущности окружающих её вещей и природных явлений. В этом небольшом лесном лагере она и научилась всем прелестям интимных отношений. Никаких проблем с продуктами у жителей лагеря не было. Днём мужчины охотились, а женщины собирали плоды и корни растущих в лесу растений, а ночью они или придавались любовным утехам или же сидели у костра и рассказывали, больше выдуманные истории из своей прошлой жизни. И неизвестно, сколько бы продолжалась лесная жизнь Анити, если бы Таты не посоветовали крафтерам использовать для поисков серых летающие аппараты. Горящие, особенно в ночи, костры сверху были хорошо видны и вскоре один из летающих аппаратов уже висел над лесным лагерем Анити. Креусы — мужчины были сразу же убиты крафтерами, а женщин они отвезли на спустившийся с небес корабль. Так Анити оказалась на Эстеранне, на острове под куполом, в услужении одного из местных Татов, к которому ходили поклоняться и шхерты и эстерры-крафтеры и даже креусы, которые работали не в шахтах, а в производственных корпусах Беллхорана — агропромышленного города шхертов под куполом. Но её служба оказалась совсем недолгой...

* * *

Прошло двое томительных суток, прежде, чем на третью ночь, во входном проёме двери, как оказалось пещеры, возникла фигура эстерра, в одежде крафтера.

Все четверо, живущие в пещере, в это время сидели за столом, после скромного ужина, выслушивая рассказ Клетиса Тороко, который поднимался на одну из скал и практически весь день наблюдал за происходящими на острове событиями, которые ему удавалось увидеть, через имеющуюся в пещере, какую-то очень старую, подзорную трубу. Увидев появившегося в проёме входной двери крафтера, Клетис Тороко вскочил с кресла и бросился к нему.

— Сант! — Раздался его громкий возглас.

— Клет! — Произнёс вошедший крафтер и вытянув руки, шагнул навстречу Клетису Тороко.

Эстерры обнялись и принялись похлопывать руками друг друга по спине.

Вдруг, Клетис Тороко, буквально, отпрыгнул от крафтера и выхватив из кармана оружие, которое он называл рашпер, направил его куда-то мимо крафтера, с которым только что обнимался.

— Хохобо! — Громко произнёс он.

— Успокойся Клет. — Крафтер, которого сан Тороко назвал Сантом, шагнул к Клетису Тороко и взялся рукой за его оружие. — Он уже не опасен и даже полезен. Он безоружен.

Так как Сантор уже отошёл от входного проёма на несколько шагов, то Ант увидел, что в проёме стоит ещё один крафтер, видимо тот самый, который вызвал приступ ярости у Клетиса Тороко.

— Я верю тебе Сантор Которо. — Заговорил сан Тороко, пряча своё оружие в тот же карман курточки из которого и достал. — Проходи! — Он вытянул руку в сторону стола. Я хочу знать всё, что произошло здесь, в моё отсутствие. — Повернувшись, он сам первым направился к столу.

Оказавшись у стола он отодвинул от него одно из кресел далеко в сторону и оглянулся на стоящего в проёме двери крафтера. — Хохобо! Сядь сюда! — Он похлопал рукой по отодвинутому креслу. — Я не хочу рядом с тобой сидеть, кем бы ты теперь ни был. — Он повернул голову в сторону Вайки. — Накорми!

— Но у меня лишь один кусок мяса и одна банка энергетика. — Состроив гримасу, Вайка подняла плечи. — Я не предполагала, что их будет двое.

— Этот... — Клетис Тороко похлопал рукой по спинке кресла, которое предложил крафтеру, которого он называл Хохобо. — Заслуживает лишь одной пищи, из моего рашпера.

— Не горячись Клет. — Подошедший Сантор Которо, положил руку на плечо Клетису Тороко. — Сейчас не совсем подходящее время для разборок между эстеррами. Шхерты встревожены и есть сведения, что они намерены уничтожить всех рабочих под куполом, а затем, возможно и всех остальных эстерров. К тому же мы не голодны. — Он повернул голову в сторону Вайки. — Принеси энергетик Хохобо. И осмотри его. Он ранен.

Ант опять повернул голову в сторону стоящего во входном проёме крафтера и увидел, что тот стоит поддерживая одну руку, своей второй рукой.

— Садись! — Клетис Тороко шагнул к столу и уселся в одно из свободных кресел, но не в то, которое неизменно занимал до сих пор и указал рукой на соседнее кресло. — Рассказывай!

Сантор Которо занял указанное ему кресло и повернулся к Клетису Тороко.

— Вначале скажи ты: удалось войти в контакт с четырёхрукими? Это их корабль на орбите? — Произнёс он.

Лицо Клетиса Тороко вытянулось, немигающим взглядом он уставился в Сантора Которо. За столом наступило долгое молчание.

— Я тебя не понимаю. — Первым нарушил тишину Сантор Которо, покрутив головой.

— И да и нет! — Несколько медленнее обычного, заговорил Клетис Тороко. — Да — мне удалось воочию встретиться с адмиралом их космического флота: нет — мне не удалось привести сюда их космический флот.

— Ты не смог его убедить или он испугался шхертов? — С явным возмущением в голосе произнёс Сантор Которо.

— Шхертов он не боится, а в остальном, есть определённые проблемы, но, возможно, их удастся преодолеть. Но это позже. А сейчас — что произошло под куполом? — Клетис Тороко постучал ладонью по столу.

Донёсся негромкий стон. Все, сидящие за столом, разом повернули на его звук головы — Хохобо уже сидел в указанном ему кресле и Вайка ощупывала его плечо, видимо, куда он получил ранение. Анити стояла рядом с Вайкой, но лишь наблюдая за её действиями. Все, сидящие за столом, разом отвернулись.

— Времени прошло не так уж много, чтобы произошло что-то значимое в твоё отсутствие. — Сантор Которо поднял плечи. — Всё идёт своим чередом, нисколько не меняясь. Единственное, что может привлечь внимание — непонятная встревоженность шхертов. Да, если только считать событием то, что Анити убила одного из местных Татов. Смелая девушка. — Он бросил быстрый взгляд в сторону Анити. — Крафтеры рыщут по всему острову в её поиске, но пока безрезультатно. Патрули везде. После нескольких дней патрулирования у меня завтра свободный день. Я и Хохобо возвращались в отряд, после его доклада наблюдателям о своём патрулировании. Нас было двое. Я был пилотом фейта. Не знаю почему, он, вдруг, сказал, что только что вступил в конфликт с наблюдателями. Будто они потребовали, чтобы он приказал своему отряду крафтеров спуститься в одну из шахт острова и взорвать её вместе с рабочими. Он понял, что шхерты, по непонятной ему причине, решили уничтожить его отряд вместе с ним и высказал им своё негодование. Они, будто бы ответили, что в таком случае шахту взорвёт другой командир его отряда. Хохобо принялся негодовать о коварстве шхертов и что он уже мертвец, в любом случае, и от того шхерты хотят его смерти, что он слишком много знает о них, а сейчас у них кое-что произошло и они решили избавиться от, могущих стать для них проблемными, носителей информации, и что он заплатил бы большие деньги, если бы кто-то помог ему найти убежище, на какое-то время, пока шхерты не успокоятся. Я, вдруг, подумал, что возможно Хохобо не врёт о своей информированности, и из него можно будет что-то вытащить, и сказал, что знаю такое укрытие. Он начал рассыпаться в благодарностях и предлагать, действительно, большие деньги. Я и предположить прежде не мог, что шхерты так щедро благодарят командиров отрядов, видимо, оттого они так и преданы им. Тут появился патруль и потребовал остановиться. Я остановился. — Сантор кивнул головой в сторону кресла с Хохобо. — Он больше сам виноват: высунулся из фейта и зачем-то направил свой рашпер на патруль, будто вознамерился открыть по нему огонь. Патруль не долго думая, уже было темно, сам открыл по нему огонь и ранил его в плечо. — Сантор дёрнул плечами. — Когда я подошёл к нему, то подумал, что он убит. Шхерты за него могли бы и пристрелить. Патруль, их было двое, тоже всполошились, когда узнали, в кого стреляли и я понял, что они задумали по отношению ко мне недоброе. Пришлось пойти на риск и самому пристрелить их, а территорию подчистить. Лежат в салоне фейта. Повезло, что поблизости не оказалось другого патруля. Придёт подводник, передадим, чтобы захоронили на материке. Простые крафтеры часто гибнут без причин, шхерты могут и не заморочиться по их исчезновению. — Пространно объяснил причину появления Хохобо в пещере Сантор Которо.

— Много знает, говоришь?

Клетис Тороко оглянулся на Хохобо — Вайка уже видимо обработала его рану и скорее всего, ушла за энергетиком, так как её не было. Рядом с креслом стояла лишь одна Анити, смотря в сторону одного из проёмов, видимо, за которым скрылась Вайка.

Сан Тороко поднялся и направился в сторону кресла с Хохобо. Подойдя, он ударил ногой по ногам Хохобо. Хохобо вздрогнул и громко простонал. Анити, поспешно сделала несколько шагов в сторону от кресла.

— Вставай, поползень! Иди за мной! Поговорим! — Процедил Клетис Тороко и отвернувшись, направился в сторону одного из проёмов в стене.

Повернув голову в сторону Сантора Которо, Хохобо долго смотрел на него, но видимо не увидев никакой реакции с его стороны, всё же поднялся и опустив голову, направился в сторону проёма, около которого уже стоял Клетис Тороко.

Из соседнего проёма вышла Вайка, держа в руке баночку с энергетиком и увидев, идущего навстречу Хохобо, протянула ему баночку.

— Нет! — Словно выстрел, раздался громкий возглас Клетиса Тороко, заставивший руку Вайки отдёрнуться. — Ждите! — Он откинул полог, закрывающий проём. — Иди!

Остановившись перед проёмом на мгновение, Хохобо опустил голову ещё ниже, будто боялся зацепиться за верхнюю грань проёма, хотя она была на расстоянии не ниже его вытянутой руки и молча шагнул в проём. Клетис Тороко шагнул следом. Полог опустился.

Находящиеся в зале пещеры, проводили их немыми и даже несколько тревожными взглядами...

* * *

Прошло очень долгое время, Анту показалось, что не менее часа, прежде, чем полог откинулся и в проёме показался Клетис Тороко. Сделав шаг от проёма, он остановился, полог опустился. Все, сидящие за столом, разом поднялись. Вайка, вытянула руку, в сторону Клетиса Тороко, в которой продолжала держать баночку с энергетиком.

— Можно? — Негромко произнесла она.

— Она ему не поможет. — Клетис Тороко покрутил головой.

Рука Вайки резко опустилась и баночка, громко ударившись о стол, заставила её и Анити вздрогнуть.

— Ты, его... — Произнёс Сантор Которо, состроив гримасу тревоги на лице.

— Карту! — Произнёс Клетис Тороко и быстрым шагом направился к столу.

Наклонившись, Сантор Которо сунул руку куда-то под крышку стола и достав оттуда какой-то предмет, принялся раскатывать его на столе, будто решил накрыть стол скатертью. Ант понял, что это и есть карта, свёрнутая в трубочку, на двух толстых стержнях. У него тут же всплыла мысль, что подобные карты, он уже где-то, когда-то видел, но где и когда осталось для него загадкой. Карта заняла примерно треть стола и лежала удерживаемая от свёртывания теми самыми стержнями. Клетис Тороко обошёл стол и стал рядом с Сантором Которо.

— Он жив? — Поинтересовался Сантор, видимо имея ввиду Хохобо.

— Не думаю. — Клетис Тороко мотнул головой. — Но знал он о шхертах, действительно, много, из их, скрытой от наших глаз, жизни. Твой риск, более, чем оправдан.

— Может быть тогда и его отправить на материк, вместе с другими крафтерами?

— Нет! — Клетис Тороко резко мотнул головой. — Выбрось его в ущелье. Поползни будут довольны таким угощением. Его имя должно быть забыто. Навсегда!

— Да, сан Тороко. — Сантор Которо низко склонил голову.

Клетис Тороко обвёл всех, стоящих у стола быстрым взглядом.

— Если вам делать нечего, можете, или уйти отдыхать, или сядьте и молчите. — Произнёс он, останавливая свой взгляд на Вайке, скорее всего имея ввиду и Анити. — А ты... — Он перевёл взгляд на Анта. — Подходи ближе. Будешь нужен.

Женщины, тут же, буквально, упали в свои кресла. Ант подошёл к Клетису Тороко и стал рядом с ним.

— Когда придёт подводник? — Поинтересовался Клетис Тороко, поворачивая голову в сторону Сантора Которо.

— Сегодня ночью. Точное время не определено. Сам знаешь. — Сантор дёрнул плечами. — Но думаю, он уже на подходе.

— Хорошо! — Клетис Тороко кивнул головой. — Уйдёшь с ним.

Сантор Которо поднял брови в немом вопросе.

— Если не ошибаюсь, у нас в материковой бухте десять подводников, с тем, что придёт и около пяти тысяч просветлённых, прошедших подготовку и готовых держать оружие. — Заговорил сан Тороко громким и резким голосом. — Привёзёшь сюда всех до единого. Не забудь про оружие. Каждому две-три единицы из арсенала. Боеприпасов не жалеть. Подводникам придётся сделать по два-три рейса. Придётся потерпеть. Пусть ходят на максимальной скорости. Можно не нырять. Шхертам сейчас не до нас. К утру, все должны быть здесь. — Он ткнул пальцем в карту. — Разместишь просветлённых в ущельях, разобьёшь на отряды и назначишь командиров. Нужно действовать. Самое время. Шхерты потерпели поражение от четырёхруких и очень ослаблены. Их ресурсы крайне истощены. Они сейчас не в состоянии быстро построить ни одного боевого корабля. Они очень встревожены своим состоянием и пытаются решить, что им делать дальше: или уйти в какой-то другой мир; или затаиться и попытаться возродить свою экономическую мощь нашими руками и жизнями. У них нет единогласия. Да их и осталось не так уж и много на острове. Если не воспользуемся благоприятной для нас ситуацией, шхерты сотрут цивилизацию эстерров с лица планеты раньше, чем нам смогут помочь четырёхрукие.

— Количественный состав наших отрядов? — Поинтересовался Сантор Которо.

— Тридцать просветлённых. Отряд будет достаточно большим, но вполне мобильным. Затем укрупняешь отряды в тройки и так далее. Ты, бригаден. Штаб организуешь сам. На это тебе завтрашний день. Ночью выступаем. А если обстоятельства будут неблагоприятны, придётся выступить и днём. Но это, когда отступать уже будет некуда.

— А патруль? Они могут заметить наше приготовление. Достаточно им на фейтах подняться над скалами. Пять тысяч не просто спрятать, даже в ущельях. — В голосе Сантора Которо послышалась тревога.

— Прижимайтесь к скалам, ищите расщелины. Действуешь по обстоятельствам. Я уже сказал: при неблагоприятных условиях, выступаем незамедлительно.

— И всё же, хотелось бы узнать более подробно о причине нашего столь решительного выступления? — Поинтересовался Сантор Которо. — Я должен аргументировать просветлённым, зачем мы их гоним на смерть. Это должен быть очень веский аргумент, который, непременно, приведёт нас к победе. А что будет немало жертв, я более, чем уверен. — Он покрутил головой. — Шхертов на острове не менее десяти тысяч. Да и крафтеров, готовых сражаться за них, даже ценой своей жизни, немало.

— На орбите Эстерраны находится корабль четырёхруких. — Клетис Тороко повернул голову в сторону Анта. — Однозначно, это подошедший к Туэте актеон. Видимо он провалился в тот же квантовый туннель, что и транспорт шхертов. А может и намеренно воспользовался им. — Он дёрнул плечами и опять повернул голову в сторону Сантора Которо. — Корабль огромен, хорошо вооружен и несёт в себе до двадцати единиц военных кораблей меньшего класса. Он прекрасно проявил себя в последнем конфликте с форватами. Шхерты отправили на орбиту два форвата и фуэттор. Это всё, что у них на этот момент было и ни один из них не вернулся. Хохобо не знает, что произошло на орбите, но если шхерты вознамерились поднять на орбиту свой колониальный корабль — "Ахмопол", однозначно, актеон ещё там. Наша задача: найти способ помешать "Ахмопол" оторваться от поверхности планеты. Если актеон сможет атаковать с орбиты "Ахмопол", наша победа будет гарантирована. А твоя задача... — Клетис Тороко повернул голову к Анту. — Подняться на орбиту и предупредить капитана актеона о возможной угрозе и если актеон будет в состоянии, то он должен нанести удар по ещё неподвижному колониальному кораблю шхертов. Здесь, на острове!

Клетис Тороко ткнул пальцем в карту и опустив взгляд, Ант увидел на карте большой красный круг, нарисованный, примерно, на расстоянии трети от одной из сторон неправильного, серого, вытянутого, трапециевидного объекта с извивающимися гранями — видимо это и был остров, захваченный шхертами.

— Но, как...

— В одном из конфликтов в Дайранской системе, шхертам удалось, или захватить, или он по неосторожности провалился в их квантовый туннель, штурм четырёхруких. Им удалось посадить его на остров, но они или не смогли разобраться с его управлением или не захотели, Хохобо этого не знает, но штурм, практически, в неповреждённом состоянии находится здесь. — Клетис Тороко ткнул пальцем в другое место на карте, но как Ант ни всматривался, никакой цветной точки там не обнаружил. — Это один из периферийных слотов космодрома, примерно на полпути от "Ахмопол" до этих гор. Штурм хорошо охраняется специальным отрядом крафтеров, который ни с каким другим отрядом не контактирует и потому о штурме знает лишь очень ограниченный круг эстерров. Подобраться к нему будет непросто, но надеюсь фьют Набапаласара поможет нам в этом. Если я не вернусь... — Он опять повернул голову к Сантору Которо. — Ночью выступаете по этим направлениям. — Клетис Тороко прочертил по карте две дуги. — Здесь два ущелья, которые тянутся, практически, до середины острова и вам будет где укрываться. Это около двадцати километров. Надеюсь двух часов вам будет достаточно, чтобы преодолеть это расстояние. На выходе из ущелий стоят автоматические лазерные турели. Хохобо их не один раз видел. Не советую идти напролом. Покиньте ущелья раньше, в обход турелей. Возможно, а скорее всего, неизбежно, некоторую часть пути придётся преодолеть на животе. Вам будут противостоять не более тысячи крафтеров. Это в лучшем случае, а скорее всего половина от этого числа. Шхерты в прямом контакте участвовать не будут. Они слишком трусливы для этого. Но чтобы не попасть под воздействие их псионных полей, не приближайтесь к "Ахмопол" ближе трёхсот метров. Дальше их псионные поля в атмосфере не действуют, а возможно и ещё ближе. Ваша единственная задача, не дать оторваться колониальному кораблю от поверхности. Самое его уязвимое место — опоры: они используются, как движители вертикального подъёма. Бейте по ним ракетными стрелами. Если корабль завалится на одну из сторон, ему будет уже чрезвычайно сложно подняться в воздух, но если он поднимется, можете пустить перы рашперов себе в голову — остров, через совсем короткое время, будет представлять из себя чёрную обугленную и очень горячую поверхность, на которой не останется ничего и никого живого. А потом, скорее всего, тоже самое произойдёт и с Ауреное. — Он повернул голову в сторону Вайки. — Принеси из нашего арсенала два больших рашпера и по магазину к ним. Больше зарядов мы, навряд ли, успеем выпустить, если придётся стрелять.

Вайка поднялась и направилась в сторону одного из проёмов. Анити тоже поднялась со своего кресла и направилась вслед за ней. Клетис Тороко опять повернул голову в сторону Сантора Которо.

— Это всё тебе рассказал Хохобо? — Произнёс Сантор, высоко поднимая брови. — Откуда он мог знать устройство колониального корабля шхертов. Эстерров даже близко не подпускают к нему? А если шхерты, увидев нашу атаку, начнут поднимать "Ахмопол" раньше, чем мы начнём разрушать его опоры?

— Он видел издалека, что подошвы опор колониального корабля чёрные, будто обугленные. Отсюда и вывод об их втором предназначении. Колониальный корабль огромен и чтобы поднять его, нужно не менее суток подготовительных мероприятий: зарядить накопители до определённого уровня; раскрутить поток до огромной скорости и только лишь потом его можно направить в движители. Это очень длительные и энергозатратные мероприятия. Например, чтобы оторвать актеон от поверхности планеты требуется не менее четырёх часов подготовительных работ, а "Ахмопол" огромен и если бы шхерты начали готовить его к старту, вокруг него в ночи хорошо бы просматривался ореол, чего не наблюдается. Так что у нас есть не менее суток. А из-за штурма четырёхруких Хохобо едва не расстался с жизнью, когда случайно оказался неподалёку от него и ему стоило немало усилий, чтобы убедить крафтеров, охраняющих корабль четырёхруких, что он потерял ориентировку и заблудился. Из образа, который сохранился в информационном поле... — Клетис Тороко на мгновение умолк, состроив, явную, гримасу досады. — Хохобо описал его и я уверен, что это и есть корабль четырёхруких. Остальное, моё предположение. Надеюсь, верное. Когда я вернусь... — Клетис Тороко ткнул пальцем в карту. — Обсудим более подробно план нашей атаки. А сейчас, пока не придёт подводник, поразмышляй над ним сам.

— Да, сан Тороко! — Сантор Которо склонил голову.

Со стороны донеслись частые шаги. Все, стоящие у стола разом повернули головы на их звук: от одного из проёмов, к столу шли Вайка и Анити, держа в руках какие-то предметы, тут же напомнившие Анту фраунгер траков, может лишь несколько меньшего размера. Причём Вайка несла один такой предмет, а Анити — два. Ещё по несколько продолговатых предметов они прижимали к своей груди. Подойдя, Вайка протянула большой предмет Клетису Тороко, а меньший аккуратно положила на стол перед ним. Анити один большой предмет протянула Анту, а один так и остался у неё в руках. На стол перед Антом тоже лёг предмета поменьше, а один остался у Анити.

Повернув к ней голову, Клетис Тороко высоко поднял брови в немом вопросе.

— Я пойду с Анти. — Произнесла Анити, став вплотную к Анту. — Это решено и возражения не принимаются. — В её голосе послышались решительные нотки. — Я стреляла из оружия, которое есть у крафтеров, сумею и из этого. — Она приподняла большой продолговатый предмет.

Клетис Тороко, не опуская бровей, повернул голову в сторону Анта.

— Это её решение. — Состроив гримасу, Ант мотнул головой. — Сан Тороко! Мы сможем разместиться за креслом фьюта вдвоём. Я гарантирую. — Он покивал головой.

— Я не сторонник воюющих женщин. — Клетис Тороко покрутил головой. — Эстерры очень дорожат ими.

— Если вы не возьмёте меня с собой, я пойду сама. — Произнесла Анити, вскинув голову. — Я — креуса. У нас многие женщины ходят на охоту наравне с мужчинами.

— Твоя решительность похвальна. — Клетис Тороко поднял плечи. — Но если я услышу хотя бы тихий возглас испуга, я тебя сам... — Он приподнял большой предмет, который держал в руке. — Это большой рашпер. Разработан в лагере просветлённых на материке. Ни шхерты, ни крафтеры о нём не знают. Сила его заряда — пера, такова, что при попадании в человека, на расстоянии до трёхсот метров, разрывает его на части. В таком виде рашпер выглядит в пассивном состоянии, как для удобства перемещения, так и для придания ему секретности. Чтобы привести его в боевое состояние нужно... — Клетис Тороко полностью развернулся в сторону Анта и Анити и вытянул рашпер перед собой. — Смотрите внимательно и повторяйте за мной.

Он оттянул один из рычажков на предмете и потянул за одну из его частей — предмет разделился на две части и ту часть, за которую Клетис Тороко тянул, он положил на стол, а оставшаяся в его другой руке часть стала походить на прангер, который Ант видел в руках парализованных штор из шнекохода.

— Я жду! — Произнёс сан Тороко.

Ант и Анти повторили его действие и Ант с досадой отметил, что Анити сделала это на мгновение раньше.

Клетис Тороко оттянул ещё одну защёлку на рашпере и потянув, поставил его часть перпендикулярно остальному оружию, сделав его ещё больше похожим на прангер.

Ант и Анти повторили его действие.

Взяв со стола продолговатый предмет, Клетис Тороко ткнул им в оружие — раздался лёгкий щелчок и когда он убрал руку от продолговатого предмета, тот остался прикреплённым к рашперу.

Ант перевернул свой рашпер и увидев небольшую выемку в нём, примерно посередине, взял со стола продолговатый предмет и покрутив его, ткнул одной из его сторон в выемку на рашпере — донёсся щелчок и продолговатый предмет плотно вошёл в выемку. Анити продолжила собирать своё оружие лишь после того, как внимательно понаблюдала за действиями Анта.

— Это магазин на двадцать зарядов— перьев. — Заговорил Клетис Тороко. — Чтобы его отстегнуть, достаточно его двинуть вперёд, а затем назад. — Он сделал два резких движения и магазин отделился от рашпера и он вновь вставил магазин в рашпер. — Повторите.

Ант и Анити повторили его движение и вновь Ант с досадой отметил, что Анити все движения делает на мгновение быстрей, чем он.

— Чтобы произвести выстрел, нужно разблокировать магазин... — Он отстегнул магазин и передвинул один из рычажков на оружии рядом с выступом. — И спусковой механизм. — Он передвинул ещё один рычажок уже рядом с рукояткой, которую некогда поставил перпендикулярно. — И нажать на спусковой механизм. — Он нажал на верхнюю часть рукоятки и раздался лёгкий щелчок.

Ант повторил все движения Клетиса Тороко, а Анити проделала их лишь после того, как пронаблюдала за движениями Анта.

— Чтобы рашпер перешёл в режим автоматического ведения огня, достаточно на счёт раз задержать спусковой механизм. — Продолжил свой инструктаж Клетис Тороко. — Но этот режим возможен лишь после того, как будет произведён первый выстрел и будет задействован весь пружинный механизм ведения огня. Сейчас мы стрелять не будем, чтобы не привлечь внимания противника, так как шум от выстрела рашпера изрядный и в ночи будет далеко слышен. Но надеюсь, после двух-трёх выстрелов, вы освоитесь с оружием в полной мере. — Передвинув блокираторы в исходную позицию, он вернул магазин в оружие и сдвинув два упора в его верхней части, отделил верхнюю часть рашпера, вниз скользнул ремень, а когда он сдвинул ещё один из рычажков, то повернул самую заднюю часть оружия и Ант отчётливо увидел, как блеснула оптика прицела. — Это оптический и теплонаводящийся прицел. — Клетис Тороко приподнял оружие и поднеся его к лицу посмотрел в прицел и вновь опустил оружие. — Скорее всего он нам не понадобится, но знать о его наличии вы должны. — Убрав прицел, он резким движением повесил рашпер себе на шею и взяв со стола второй магазин, сунул его себе за пояс. — Пора!

Ант проделав те же самые манипуляции, тоже взял со стола второй магазин и тоже засунул его себе за пояс. Понаблюдав за ним, Анити сделала тоже самое, но взятый ею со стола магазин остался у неё в руках, так как пояса на ней не оказалось.

Увидев это, Клетис Тороко покрутил головой.

— Возьми у неё магазин. При необходимости вернёшь. И забери энергетик. Поделишься с ней. Неизвестно, когда вам ещё удастся напиться. Не провожать! — Произнёс он и повернувшись, направился к выходу.

Молча взяв у Анити магазин, Ант сунул его себе за пояс, взял со стола стоявшую одиноко баночку с энергетиком и заторопился за Клетисом Тороко. Анити пошла за ним.

3

Фьют скользил в кромешной тьме и как ориентировался Клетис Тороко, Ант и Анити могли лишь гадать, стоя за креслом пилота, так плотно прижавшись друг к ругу, будто решив слиться воедино и хотя Анити мужественно терпела, но Ант отчётливо чувствовал её немую боль, когда фьют совершал резкие виражи и казалось, что они сейчас не удержатся и вывалятся из летательного аппарата. Как они ни старались прижаться друг к другу, но места для двоих за креслом оказалось недостаточно и чтобы кого-то из них не возвращать в пещеру, Клетис Тороко открыл двери обеих сторон фьюта.

Хорошо, что ещё энергетик догадались выпить, иначе бы баночка точно смялась бы в лепешку. Всплывала у Анта мысль досады, когда при очередном вираже его прижимало боком к спинке кресла и магазины впивались ему в бок до дикой боли, но он мужественно терпел, лишь крепче сжимая зубы.

Да и свои рашперы они догадались повесить за спину и хотя они при виражах тянули их из салона, но всё же это было более терпимо, чем впивающиеся в бок Анта магазины.

Наконец фьют затормозил и остановился. Выгнувшись, Ант выглянул из летательного аппарата, но ночная тьма показалась ему ещё более плотной, чем при начале движения и он, совершенно, ничего не увидел, даже в двух шагах от летательного аппарата. По непонятной ему причине не было и той, хотя и едва видимой, синевы, которая присутствовала при его первом путешествии по космодрому от транспорта к горам.

Может сан Тороко опасается, что крафтеры услышат высокотональный писк работающего генератора фьюта? Но ведь они должны понимать, что это летательный аппарат шхертов. А если им уже известно, что один из фьютов исчез? Всплыли у него мысли озабоченности.

— Дальше пешком. — Донёсся из темноты голос Клетиса Тороко.

Ант и Анити тут же выпрыгнули из фьюта и Ант, ведя рукой по корпусу летательного аппарата, обошёл вокруг него и остановился напротив Клетиса Тороко, продолжавшего сидеть в кресле пилота. Затем взяв Анити за локоть, подтянул её к себе и тут же почувствовал, как тысячи игл вошли ему в мозг. Поняв, что происходит, он плотно сжал губы, не дав прорваться через них ни единому звуку из своего рта. Иглы резко исчезли и Ант глубоко вздохнув, бесшумно выдохнул.

— До шторма около двух тысяч метров. Он прямо по ходу фьюта. — Донёсся из темноты голос Клетиса Тороко. — Я чувствую впереди несколько биополей эстерров. Это крафтеры, но постарайтесь не вступать с ними в контакт. У вас есть теплонаводящая оптика рашперов. Пользуйтесь ею, чтобы увидеть крафтеров и обойти их. Действуйте аккуратно, но и не медлите, ночь не бесконечная. Как только начнёт проявляться синева купола станет быстро светлеть и что тогда будет с вами, даже говорить бессмысленно.

— Я немного вижу в ночи. — Тихо заговорила Анити. — Я могу видеть человеческий контур до тридцати шагов. Креусы часто охотятся по ночам.

— Похвально! — Чуть повысив голос, произнёс сан Тороко. — Но всё же оптика способна видеть в ночи до ста метров. Не забывайте об этом. Если сферы штурма закрыты, придётся опустить трап для обслуживания генераторного модуля и пробираться в сферы через него. Для тебя, пилот, это не должно быть проблемой. И опять же, старайтесь без причины не шуметь. Поняв, что штурм пытаются угнать, крафтеры могут или сами попытаться его уничтожить или доложат шхертам, а уж те это сделают, непременно. Накопитель скорее всего пуст, но как только запустишь энергостанцию, появится возможность войти со штурмом в контакт, надеюсь он тебя поймет и воспримет, и тогда будут доступны его лазерные турели ближнего боя. Однозначно, крафтеры услышат работающую энергостанцию. Возможно накопитель и не пуст, иначе нужно будет продержаться около четверти часа, пока в накопителе окажется достаточно энергии для старта. Я попытаюсь обойти штурм и подойти к нему со стороны "Ахмопол". Когда крафтеры поймут свою ошибку, то несомненно попытаются атаковать фьют и часть их отвлечётся от штурма. Максимально воспользуйтесь этой возможностью. Большого времени я не обещаю, но на полчаса можете рассчитывать. Удачи! — Произнёс Клетис Тороко пожелание чуть повысив голос.

— Да, сан Тороко! — Ответил Ант и отступив назад, потянул за собой и Анити.

Свист генератора фьюта сделался громче и ударивший Анту в лицо горячий поток воздуха известил о том, что летательный аппарат умчался прочь.

Ант отпустил локоть Анити и сняв рашпер, перевёл прицел в активное состояние и приподняв оружие, заглянул в прицел и медленно поводил рашпером по сторонам — никаких человеческих контуров в серо-зеленоватом поле объектива не просматривалось. Он опустил рашпер.

— Никого. — Он тихо выдохнул. — Двигаемся.

— Я тоже никого не вижу. — Подтвердила пустоту территории перед ними Анити и передвинула рашпер из-за спины, себе на живот. — Верни мой магазин. — Она вытянула руку в сторону Анта.

— Нет! — Ант решительно мотнул головой. — Приказываю не снимать рашпер с предохранителя. Никакой стрельбы. Лишь в том случае, когда поймем, что прорваться к штурму по-тихому не сможем.

— Как скажешь, командир. — С явной насмешкой произнесла Анити.

— Не скажешь, а прикажешь. Мы на войне. А на войне приказы не обсуждаются, а беспрекословно выполняются. Нужно отвечать коротко и чётко: да, командир. — Пытаясь придать голосу серьёзность произнёс Ант. — Иди за мной.

— Да, командир! — Толи шутя, толи серьёзно произнесла Анити. — Только я пойду рядом, так как из-за тебя я могу и не увидеть крафтера, оказавшегося впереди.

— Хорошо. Идём в том направлении, куда указал сан Тороко.

Ант ещё раз поднёс рашпер к лицу и заглянув в поле прицела, поводил оружием по сторонам, но не увидев никаких человеческих контуров, опустил оружие и быстрым шагом, но стараясь ступать бесшумно, направился в ту сторону, куда изначально шёл фьют и куда указал Клетис Тороко.

* * *

Шли они уже достаточно долго, а никаких человеческих контуров в поле прицела Ант так и не видел, хотя прикладывался к рашперу, буквально, через каждые десять шагов, в начале пути, останавливаясь и водя рашпером перед собой, а вскоре приноровившись, уже делал это на ходу. Никого не видела и Анити своим зрением и Анту уже начало казаться, что идут они совсем не туда и что защитный купол шхертов уже начал светлеть и совсем скоро наступит рассвет. Но всё же, как он ни старался увидеть крафтера в поле прицела, первой увидела перед собой человеческий контур Анити, своим естественным зрением. Она тут же вытянула перед Антом свою руку, как бы преграждая ему путь. Ант замер. Той же рукой Анити показала в направлении на увиденного ею человека. Ант тут же поднёс оружие к лицу и принялся водить им перед собой, пытаясь через поле прицела увидеть тоже, что и увидела Анити. Прошло много тревожных мгновений, пока он, наконец, смог рассмотреть в поле прицела едва различимый контур, при большом воображении который можно было ассоциировать с человеком. Опустив рашпер, он подался к Анити и зашептал.

— Если есть один, должны быть и другие. В оптику что-то увидеть невозможно. Видимо, не настроена.

Анити принялась всматриваться в темноту и наконец вытянула руку несколько в сторону от того направления, которое указывала в первый раз.

Ант вновь поднёс рашпер к лицу и принялся всматриваться в поле оптического прицела, но как ни пытался, кого-то увидеть — не смог. Опустив оружие, он тихо выдохнул и опять подался к Анити.

— Какое, примерно, расстояние между ними? — Прошептал он.

— Трудно сказать, но думаю шагов тридцать. — Тихо произнесла Анити, некоторое время покрутив головой и всматриваясь в ночь. — Или около этого.

— Очень тихо идём посередине между ними. Иди первой.

— Да, командир. — Тихо ответила Анити и ещё несколько раз покрутив головой, чуть развернулась и бесшумно ступая, продолжила свой путь.

Ант очень аккуратно сдвинул предохранитель магазина и... Негромкий щелчок, видимо, скользнувшего из магазина внутрь рашпера патрона, заставил его сердце, буквально, остановиться. Он замер, всматриваясь в спину удаляющейся Анити, но по тому, что она не остановилась, сделал вывод, что если она не остановилась, то и крафтеры тоже не услышали его опрометчивое действие. Поднеся затем палец к предохранителю спускового механизма, он тут же убрал его, решив, что может нажать на спусковой механизм, даже если ему, вдруг, что-то померещится, но палец на спусковой механизм всё же положил и наконец, шагнул вслед за Анити, которая уже успела сделать несколько шагов и теперь её фигура едва просматривалась.

Ант принялся считать шаги, сохраняя дистанцию до Анити, решив, что так будет у него больше пространства для маневра, если, вдруг, возникнет опасность. Когда счёт его шагов перевалил за сорок, он уже решил, что опасность миновала, как, вдруг, бледный, едва видимый, зелёный луч скользнул, буквально, у него перед руками, сжимающими рашпер. Он мгновенно замер и покрутил головой, пытаясь понять, откуда пришёл луч, но ничего увидеть так и не смог. Он вознамерился продолжить свой путь, как зелёный луч вновь скользнул перед его руками, заставив отложить намерение сделать шаг. Прошло несколько мгновений и бледный зелёный луч вновь скользнул перед ним, но теперь он оказался несколько ниже, где-то на уровне его колен.

Проклятье! Всплыла у Анта невольная мысль.

Дождавшись следующего луча, он принялся считать и на счёт три перед ним вновь скользнул бледный зелёный луч, но уже на уровне груди.

Наверное, таким образом они пытаются контролировать пространство между собой. Всплыла у него догадка и дождавшись, когда бледный луч скользнёт перед ним в очередной раз, поспешно сделал несколько бесшумных шагов вперёд и остановившись оглянулся, но сколько ни всматривался, никакого зелёного луча так и не увидел.

Ну и ну. Бесшумно выдохнул он и отвернувшись, возобновил свой путь и тут же едва не уткнулся в Анити, которая стояла лицом к нему.

Ант замер. Девушка шагнула к нему вплотную.

— Что произошло? — Едва слышно заговорила она. — Я перестала слышать звук твоих шагов, оглянулась — тебя нет.

— Позже расскажу. Уходим, уходим! — Ант покивал рукой перед лицом девушки, показывая, чтобы она возобновила свой путь.

Повернувшись, Анити начала удаляться. Отпустив её на пару шагов, Ант двинулся следом. Но идти им пришлось не долго, совсем скоро Анити опять остановилась и Ант вплотную подошёл к ней.

— Что-о! — Поинтересовался он, говоря Анити, буквально в ухо, начиная испытывать раздражение от того, что ночь должна вот-вот закончится, а где штурм он даже не имеет представления.

— Впереди крафтеры. Стоят плотным кольцом. Шагах в десяти друг от друга. За ними что-то большое. — Едва слышно произнесла Анити.

— На что похоже это большое? — Поинтересовался Ант.

— Не знаю. — Голова Анити повернулась и её щека упёрлась Анту в нос. — Что-то бесформенное. Если только...

Анити повернула прицел на своём рашпере в активное состояние, поднесла оружие к лицу и... Ант, вдруг, увидел через её плечо в поле прицела её рашпера вполне чёткое изображение штурма.

— Скорее всего, это космический корабль. На похожих крафтеры приходили на Креусу. — Тихо произнесла Анити опуская рашпер.

— Проклятье! — Невольно вырвалось у Анта на языке траков.

Он отстранился от Анити и сделав шаг назад, приподнял свой рашпер и начал ощупывать прицел.

Почему у её прицела такая прекрасная видимость и такая отвратительная у моего? Не могут быть они разные. Замелькали у него мысли досады. Может я что-то не так делаю, не так его устанавливаю. Но ведь Клетис Тороко делал всё точно так же. Здесь же нет ничего сложного. Даже никаких настроек не нужно.

Его пальцы лихорадочно ощупывали оптику, натыкаясь на какие-то рычажки, от которых он тут же отдёргивал руки, осознавая, что, всё же, настройки у прицела есть. Наконец его рука добралась до переднего края прицела и он, вдруг, почувствовал какое-то непонятное, совсем тонкое, утолщение на краю прицела, весьма похожее на плёнку, которой накрывают предметы от пыли, хотя прекрасно видел, что когда Клетис Тороко манипулировал с прицелом своего рашпера, никакого видимого утолщения на передней части прицела не наблюдалось, его корпус был идеально гладким. Он это хорошо увидел.

Хотя... Очередная гримаса досады исказила его лицо. Утолщение совсем тонкое и скорее всего тёмного цвета, и я его мог, и просмотреть, так как Клетис Тороко не акцентировал на нём внимание.

Болван! Всплыло у него непонятное слово и он попытался как-то поддеть, стянуть или скрутить это утолщение и вдруг оно повернулось и с хорошо слышимым шпоканьем слетело с прицела и смялось в руке Анта.

Не ожидая такой аморфности от него, Ант не удержал то, что снял с прицела и выпустил его из руки и буквально, оцепенел.

Прошло несколько мгновений и он почувствовал около своего лица поток горячего воздуха.

— Что произошло? — Донёсся тихий шёпот Анити. — Зачем ты шумишь. Крафтер перед нами зашевелился. Несомненно, он услышал твой шум.

— Ложись! — Ант приподнял голову и увидев перед собой Анити, положил руку ей на плечо и с силой нажал, подтверждая свой приказ действием.

Плечо девушки пошло вниз, начал приседать и он и когда оказался внизу, тихо распластался на поле космодрома. Анити легла рядом. Поднеся рашпер к лицу, Ант заглянул в поле прицела.

Болван! Тут же всплыло у него это непонятное, но, однозначно, нелестное слово о себе — как штурм, так и один из стоящих крафтеров, оказавшийся на пути обзора прицела, прекрасно просматривались.

Он опустил оружие и повернул голову в сторону Анити.

— Ты снимала какую-либо защиту с прицела? — Поинтересовался он, совершенно неуместным сейчас вопросом, но в тоже время понимая, что он будет сверлить его мозг так долго, пока он не узнает ответ на него.

— Ещё в пещере. — Тихо ответила девушка.

— Как? Как ты узнала, что её нужно снять? — Ант невольно повысил громкость своего шёпота, понимая, что оказался невнимателен.

— Я увидела, что сан Тороко, когда демонстрировал работу прицела, положил на стол какой-то круглый предмет. Когда я затем поворачивала свой прицел, то увидела точно такой же предмет на нём, тоже сняла его и положила на стол. Этого не нужно было делать, командир? — Поинтересовалась она.

— Нужно! — Ант состроил гримасу досады на лице, вспомнив, что, практически, не наблюдал за манипуляцией Анити с прицелом в зале пещеры и если бы не прозорливость Анити, однозначно, он уже лежал бы бездыханным ещё перед первым оцеплением крафтеров.

Придвинув рашпер к лицу, Ант опять заглянул в поле прицела и принялся вертеть оружием, осматривая оцепление.

Крафтеры, действительно, стояли, достаточно, плотно и незаметно пройти меж них, теперь навряд ли можно было. До них было не менее тридцати метров и нужно было или самим выдумать, как их отвлечь или же дожидаться начала отвлекающего маневра Клетиса Тороко, но, что крафтеры отвлекутся на шум со стороны, это ещё был вопрос.

Вдруг, Ант, резким, но бесшумным движением поднялся и вытащив из-за пояса один из магазинов, размахнулся и швырнул его далеко в сторону.

Прошло несколько мгновений и в воздухе повисли гулкие звуки, катящегося по твёрдой поверхности космодрома, металлического предмета.

Ант быстро поднёс рашпер к лицу и заглянул в поле прицела: серо-зеленоватый строй крафтеров, явно заволновался и все они, которых наблюдал Ант, были повёрнуты в ту сторону, откуда пришёл шум, а некоторые из них даже сделали по шагу в том направлении, видимо пытаясь в этой кромешной тьме увидеть происходящее там.

Не раздумывая, Ант вытащил второй магазин из-за пояса и размахнувшись, опять бросил его в туже сторону и через несколько мгновений в той стороне вновь раздались гулкие звуки.

Ант опять поднёс рашпер к лицу и уставился в поле прицела: найденное им решение принесло ожидаемый успех; несколько крафтеров покинули оцепление и вытянув перед собой руки, в которых скорее всего были зажаты обычные рашперы, направились в сторону донёсшихся звуков; в оцеплении образовался внушительный прогал.

Опустив оружие, Ант наклонился и взяв, продолжающую лежать Анити под плечо, потянул её вверх. Девушка, поняв, что от неё хочет её спутник, резким движением, бесшумно оказалась на ногах.

— Вперёд! — Зашептал Ант. — Быстрее! Быстрее!. Туда! — Взмахом руки он показал направление и сорвавшись с места, стараясь идти очень быстро, но и стараясь ступать бесшумно, направился в сторону, образовавшегося в оцеплении прогала.

Шла Анити за ним или нет, он не знал, так как шума её шагов за своей спиной, совершенно, не слышал, а оглядываться не решался, опасаясь споткнуться и с громким шумом шлёпнуться перед строем крафтеров, к их удовольствию. Не заглядывал он больше и в поле прицела, решив, что удача всё же не отвернётся от него, а обзор отнимет у него лишние мгновения, которых может и не хватить для достижения конечной цели, да и на зоркое ночное видение Анити всё же была надежда.

Остановился Ант лишь тогда, когда перед ним, вдруг, вырос огромный тёмный контур вертикально уходящий вверх. Ант вытянул руки перед собой и сделав несколько тихих шагов вперёд, уперся руками во что-то круглое и холодное. Несомненно, это была опора космического корабля. Опустив руки, он резко развернулся и не думая сделал шаг от опоры и едва не ткнулся носом в нос, оказавшейся перед ним Анити.

— Дошли! — Тихо произнёс он и вдруг, обхватив Анити, крепко прижал её к себе. — Мы молодцы! Дошли!

— Это космический корабль? Тот, к которому мы шли? — Поинтересовалась Анити, не сопротивляясь его порыву.

— Несомненно, милая Анити. — Ант разжал объятия и отвернувшись от девушки поднёс рашпер к лицу. — Проклятье! — Невольно сорвалось с его губ, когда он увидел, что никаких эстакад к сферам штурма нет.

— Это плохо? — Поинтересовалась Анити, практически, правильно интерпретировав его возглас.

— Сейчас лишь найду нужную опору и мы внутри. — Постарался успокоить её Ант и принялся водить оружием по сторонам, смотря в поле прицела, в котором периодически появлялись опоры штурма, пытаясь найти нужную. — Есть! — Едва не выкрикнул он, останавливая прицел на одной из последних опор. — Иди за мной.

Продолжая держать выбранную опору в поле прицела, Ант направился к ней и когда контуры опоры стали различимы воочию, он наконец, опустил рашпер и вплотную подойдя к опоре, положил руку на её подошву и пошёл вокруг неё, пытаясь наощупь найти нужный выступ на подошве, под которым прячется рычаг, запускающий механизм опускания трапа для техников, обслуживающих штурм. Но, даже, обойдя подошву два раза, нужный выступ, Ант так и не нащупал. Анити послушно ходила за ним.

Проклятье! Он остановился и вдруг, передёрнулся, от появившегося под курточкой мороза. Неужели я ошибся?

Развить свои размышления ему помешал шум, донёсшийся со стороны. Здесь, под днищем космического корабля было ещё темнее и даже понять, откуда шёл шум, было совершенно невозможно. Ант мгновенно поднёс рашпер к лицу и смотря в поле прицела, принялся водить оружием по сторонам и... Он отчётливо увидел, как два крафтера быстро шли в его сторону и были они совсем неподалёку. Не опуская оружия, Ант попятился и упёрся в стоящую за ним Анити.

— За опору! За опору! — Принялся шептать он, пытаясь давлением на девушку, показать ей, чтобы она шла назад.

Как Анти восприняла его действие, Ант не видел, толи она тоже начала пятиться, толи просто развернулась и пошла в обратную сторону, но её тело у него за спиной исчезло.

Ант продолжил пятиться и когда вместо приближающихся крафтеров в поле прицела появилась опора, он остановился и оглянулся — Анити за ним не было.

— Проклятье! Где ты? — Произнёс он громким шёпотом.

— За опорой. — Тут же пришёл шёпот, будто издалека.

Лицо Анта вытянулось в немой гримасе, но он тут же подавил её, осознав, что пятясь, не зашёл за опору, а отошёл от неё.

Ант вытянул руку и сделал несколько шагов вперёд. Его рука ткнулась во что-то мягкое.

— Анити? — Прошептал он.

— Я! — Раздался тихий ответ.

Ант шагнул в сторону и принялся водить рукой перед собой, так как в этой части подкорабельного пространства тьма стояла такая, что он не видел даже собственную руку. Нащупав опору, он принялся определять её габариты, чтобы зайти за неё. Оказалось, что он, практически за ней и стоял и чтобы полностью спрятаться, осталось сделать не более полушага в сторону.

Ант поднёс рашпер к лицу и... Его сердце, буквально, остановилось — всё поле прицела занимало хмурое лицо эстерра, которое расползалось по полю, что говорило о том, что эстерр приближался. Губы эстерра шевельнулись.

— Здесь никого. — Раздался в темноте негромкий голос, говоривший на языке эстерров. — Тебе показалось.

— Я хорошо видел серый человеческий контур, прошедший неподалёку, командир. — Донёсся, явно, другой голос. — Вначале подумал, что это кто-то из наших, а потом, вдруг, понял, что человек шёл не вдоль оцепления, а поперёк, явно, в сторону корабля. Вдруг, он прячется за одной из опор. Давай обойдём их все. И почему шхерты не разрешают нам пользоваться светом? Чего они боятся?

— Боятся, что мы увидим их в темноте. Губы эстерра в поле прицела шевельнулись и Ант понял, что это и есть командир отряда, охраняющего штурм. — Смотри! Только быстрее.

Ант указательным пальцем руки, державшейся за заднюю рукоятку рашпера нащупал рычажок предохранителя спускового механизма и сдвинул его в сторону. Раздался предательский скрип метала о метал и сейчас в тишине и темноте он показался Анту оглушительным. Лицо в поле прицела тут же сделалось настороженным и не раздумывая, Ант вжал спусковой механизм, до первого щелчка и тут же отпустил, будто боясь содеянного им.

Анту показалось, что у него перед лицом взорвалось что-то невообразимо огромное. Резкая волна горячего воздуха ударила по ушам и все шумы тут же исчезли. Яркая вспышка на мгновение разорвала тьму подкорабельного пространства, но этого мгновения хватило Анту, чтобы увидеть, что стоящий перед ним неподалёку человек не имеет головы, а второй, стоящий рядом с ним, летит по воздуху в сторону или под воздействием взорвавшейся головы или же самостоятельно отпрыгивая от обезглавленного тела своего командира.

Не раздумывая, Ант чуть сместил оружие и поймав в поле прицела тело второго крафтера, ещё раз нажал на спусковой механизм и ещё один взрыв ударил ему по ушам, окончательно закупорив их, а в разорвавшей тьму вспышке света отчётливо проявились разлетающиеся в стороны части человеческого тела.

Вдруг, что-то горячее обожгло предплечье Анта, заставив его дёрнуться в сторону и он ткнулся своим плечом в плечо стоящей рядом Анити.

— Вниз! — Произнёс он и не услышал своего голоса. — Вниз! — Уже громко произнёс он и услышал лишь свой, едва слышимый шёпот. Не глядя, он положил руку на плечо Анити и нажал на него, показывая, что нужно присесть и сам начал приседать, за вслед за приседающей девушкой.

Предплечье Анта горело, будто к нему поднесли раскалённый металлический прут.

Отпустив предплечье Анити, он попытался дотянуться до ставшего проблемным предплечья, но не удержавшись дёрнулся и опёрся рукой о подошву опоры и... Его лицо исказилось гримасой злобы — под рукой был тот самый выступ, который он не смог прежде найти, который располагался на ладонь ниже той окружности, по которой он его пытался отыскать. Он с силой нажал на выступ, который с лёгким скрипом тут же провалился вниз и скользнул в сторону, открыв нишу. Ант просунул в неё руку и нащупав рычаг, повернул его. Ему показалось, что где-то рядом, кто-то огромный и мощный начал раздирать металл — скрежет стоял оглушительный. С одной стороны: сердце Анта сжалось в тревоге, с другой — радостно встрепенулось: его слух восстановился.

Он повернул голову на шум и увидел сбоку от себя опускающуюся по дуге яркую красную полосу предваряющую собой трап и в тот же момент он услышал, как рядом с ним периодически возникает пронзительный свист.

Красная полоса замерла в наклонном положении. Ант оглянулся на Анити и повёл головой в сторону красной полосы.

— Это трап. — Заговорил он нормальным голосом, так как таиться уже было бессмысленно. — Поднимаешься по нему внутрь корабля и ждёшь меня. Пригнись, чтобы быть ниже перил. Поторопись!

Отвернувшись, он поднёс рашпер к лицу и заглянул в поле прицела: оно было пусто. Тогда он принялся водить оружием по сторонам и остановил свой поиск, когда в поле прицела появилось тело крафтера, который явно приближался. Не раздумывая, он нажал на спусковой механизм и очередная вспышка озарила пространство перед ним. Уши уже, видимо, адаптировались к громким звукам и практически, никак не отреагировали на резкий, громкий звук выстрела.

Свет погас, а вместе с ним из поля прицела исчезло и тело крафтера.

Ант опять поводил рашпером по сторонам и найдя ещё одного крафтера, вновь нажал на спусковой механизм и вновь вместе с угасшей вспышкой света из поля прицела исчез и крафтер. Ант вновь принялся водить оружием по сторонам, но как ни старался, больше никого в поле прицела поймать ему не удалось.

Попрятались! Всплыла у него саркастическая мысль, но в тоже время он отчётливо слышал проносящиеся совсем неподалёку свисты, предваряющий собой ничто иное, как пролетающие мимо заряды, выпущенные крафтерами из своего оружия. Некоторые заряды ударялись об опору, за которой прятался он, а некоторые звонко ударялись обо что-то у него за спиной. Трап! Догадался Ант и оглянулся — Анити нигде не просматривалась. Хорошо! Всплыла у него довольная мысль. Пора и мне.

Приподнявшись и пригнувшись, продолжая водить оружием по сторонам и не отрывая взгляда от поля прицела, он начал пятиться в сторону трапа. Пришлось сделать не менее полутора десятка шагов, прежде, чем он ткнулся спиной о что-то твёрдое.

Продолжая смотреть в поле прицела, стиснув зубы, Ант отвёл больную руку назад и провёл по предмету, который его остановил. Несомненно — это был трап. Сориентировавшись, Ант резко поднялся и быстро шагнул в сторону первой ступеньки трапа.

Звук ударившегося о трап заряда, во время подъёма, он услышал лишь однажды.

Пронесло! Всплыла у него довольная мысль, когда его голова показалась из проёма люка внутри штурма и он позволил себе выпрямиться и в тот же миг, что-то горячее обожгло ногу чуть выше колена, заставив Анта выгнуться от пронзившей мозг боли и громко простонать.

— Что произошло? — Тут же услышал он над головой голос Анити.

— Нога! — Едва разжимая зубы процедил Ант пытаясь ускорить свои шаги, чтобы быстрей оказаться в ангаре штурма, но как только он опёрся на ставшей проблемной ногу, как ещё большая боль пронзила его мозг, заставив вновь простонать.

— Он здесь! Сюда! — Раздался громкий голос снизу и Ант почувствовал, как опять обожгло туже ногу и снова выше колена, заставив его, буквально свалиться на ступеньки и тут же мимо него пронёсся резкий свист, точно такой же, какие проносились мимо него, когда он прятался за опорой штурма.

Вдруг, Ант почувствовал горячий воздух дующий ему в шею. Его сердце невольно вздрогнуло и в тот же миг яркая вспышка разорвала тьму, едва ли не у самого его лица. Громкий звук больно ударил по барабанным перепонкам. Его голова дёрнулась и ткнулась во что-то твёрдое, причинив ему ещё большую боль и тут же ещё одна вспышка разорвала тьму, чуть впереди его лица. И наступила полная тишина.

Это конец! — Шевельнулась у Анта вялая мысль и он начал падать.

Падение казалось вечным.

* * *

Высадив Анта и Анити, Клетис Тороко, ведомый разумом адмирала космического флота траков — Урана Крааса, а, собственно, сейчас, оставшись в одиночестве, он и был не кем иным, как Ураном Краасом, думал, как он и поступал, ведомый его разумом, да и Клетиса Тороко, как такового уже не существовало, не стал закрывать двери фьюта и возобновив его бег, поправил лежащий на коленях рашпер и высвободив своё поле, принялся сканировать пространство вокруг фьюта. Биополя эстерров он обнаружил совсем скоро и развернув летательный аппарат, направил его вдоль появляющихся всё новых и новых биополей. Несомненно, это были крафтеры, стоящие в оцеплении вокруг штурма.

Поняв, через какое-то время, что оцепление стоит по кругу, Уран Краас остановил фьют и взяв с колен рашпер, выглянул из летательного аппарата.

Пожалуй, ещё рано. Всплыла у него мысль озабоченности. Навряд ли они подошли к оцеплению на расстояние видимости в тепловизор рашпера. Нужно подождать, скорее всего столько же времени, сколько прошло с момента нашего расставания. Решил он и откинувшись в кресле пилота, вернул рашпер на колени. А что если подождать с пользой? Тут же появилась у него новая мысль. Почему бы не подойти поближе к "Ахмопол" и не попытаться узнать, непосредственно у одного из шхертов, их решение, о времени старта колониального корабля?

Выпрямившись, Уран Краас положил руки штурвал и вжал акселератор — быстро набирая скорость, фьют помчался прочь от крафтеров, стоящих в оцеплении.

Поле первого шхерта, разум адмирала траков почувствовал ещё задолго до того, как фьют приблизился к колониальному кораблю, на расстояние гораздо ближе чувствительности своего психотронного поля. Это произошло столь неожиданно, что времени для маневра уже не было и он тут же начал резкое торможение. Несомненно, шхерт тоже почувствовал его, так как его биополе пришло в волнение.

Что делал шхерт в одиночестве, так далеко от колониального корабля, Урану Краасу было неизвестно, но то, что шхерт проявил к нему непрошенное любопытство, адмиралу стало понятно, так как биополе шхерта начало приближаться.

Фьют остановился. Уран Краас взял с колен рашпер и снял его с обеих предохранителей. Предательски звонко в ночи клацнул заряд, вошедший внутрь рашпера, заставивший лицо носителя разума адмирала исказиться гримасой досады.

Хайра! Всплыла у Урана Крааса мысль тревоги. Неужели я был столь беспечен, что он почувствовал меня раньше? И что теперь? Уходить или попытаться сломить его разум? Если я уйду, он вполне вероятно, почувствует неладное и попытается предупредить других шхертов, что недопустимо. Пытался он выработать правильное решение возникшей проблемы. Но и остаться ещё недопустимее: если он не понял, что перед ним не шхерт и уж тем более не эстерр, то вот-вот это поймёт и поднимет тревогу. А это ещё недопустимее. Отсюда, выход один — его воля должна быть сломлена. Пожалуй выходить из фьюта не стоит. Пусть сам подойдёт. Решил Уран Краас и откинувшись на спинку кресла своим носителем, уставился перед собой невидящим взглядом, пытаясь не потерять из-под контроля приближающееся биополе чужого носителя.

Но шхерт, видимо, был хорошим шхертом и скорее всего почувствовал какое-то несоответствие между биополем человека, сидящего во фьюте и псионным полем, которое пыталось его контролировать и не доходя до фьюта, с сидящим в нём носителем разума Урана Крааса какое-то количество шагов, остановился.

Кто ты? Вдруг вошла в мозг носителя Урана Крааса чужая, колючая мысль сгенерированная на языке эстерров, причинив ему достаточную боль и лишь выстроенная разумом Урана Крааса, перед чужой мыслью, защита не дала ей проникнуть глубже и причинить мозгу эстерра ещё большую боль.

— Крафтер! — Громко произнёс разум Урана Крааса голосом Клетиса Тороко, решив не называть имя эстерра и совершенно не представляя, слышит его шхерт на таком расстоянии.

Но, видимо это был сильный шхерт и он смог услышать голос крафтера.

Это невозможно. Крафтеры не могут водить фьюты. Почему я не чувствую твоего информационного поля. Лишь пустота. Кто ты настоящий? Вошли в мозг Клетиса Тороко следующие колючие мысли.

— Крафтер! — Разум Урана Крааса опять заставил свой носитель назвать лишь принадлежность Клетиса Тороко к профессии.

Наступила тишина.

Разум Урана Крааса почувствовал, как чужое поле пытается проникнуть в мозг его носителя. Не раздумывая он выстроил защиту из своего поля, но чужое поле усилило своё давление, пытаясь продавить защиту. Разум Урана Крааса сконцентрировал своё поле, намереваясь противостоять натиску чужого поля. Наступило равновесие: чужое поле было не в состояние преодолеть выстроенную разумом Урана Крааса защиту, но и разум Урана Крааса не мог высвободить своё поле, чтобы начать ответную атаку, без ущерба для мозга своего носителя.

Шло время. Два поля двух разумов застыли в равновесном противостоянии, будто склеились, будто решили создать тандем вечности. Иногда разум Урана Крааса чувствовал, что чужое поле будто бы начинало ослабевать и он тут же начинал перестраивать защитный вариант своего психотронного поля в атакующий, но видимо чувствуя изменение в поле противника, чужое поле тут же восстанавливало своё давление на защиту поля неприятеля.

Хайра! С трудом начали пробиваться мысли тревоги в разуме Урана Крааса. Что это за субъект? Я не встречал шхерта с таким мощным полем. Может это и не шхерт, вовсе? Тогда кто? Какая разница. Наше противостояние не может продолжаться вечно. Сейчас появится ещё один шхерт и всё поймёт. Двум чужим разумам такой силы я уже не смогу противостоять, они разорвут меня. К тому же я не выполняю своё обещание данное пилоту. А что если попытаться разрушить его носитель с помощью рашпера? Возможно, на какое-то время его защита ослабнет и тогда я уже смогу провести атаку. Но для этого придётся выйти из фьюта. Как далеко он от меня?

Уран Краас попытался заставить свой носитель пошевелиться — носитель был будто деревянным, совершенно не гнущимся. Руководимый чужим разумом, с трудом двигая ногами, носитель эстерра повернулся вместе с креслом и буквально, выполз из фьюта наружу, хорошо, что он заблаговременно взялся за рашпер и сейчас руки его носителя будто приросли к нему, будто оружие было их продолжением.

Выпрямившись, носитель разума Урана Крааса повернулся и шагнул в сторону носа фьюта, по его ходу, так как, где-то в том направлении он и почувствовал чужое биополе.

Сколько времени носитель разума адмирала шёл на негнущихся ногах, глухо топая в ночи подошвами обуви крафтера разум Урана Крааса не представлял, занятый противостоянием, да и куда шёл, ведомый им эстерр и есть ли в той стороне чужой разум, он тоже не имел понятия, так как просканировать пространство перед собой своим полем у него не было, совершенно, никакой возможности, но всё же, через какое-то время он увидел в ночи какой-то большой серый контур, совершенно, не похожий на контур человека.

Хайра! Носитель разума Урана Крааса, ведомый им, приподнял рашпер и направил его на проявившейся в ночи контур. Неужели ты такой большой?

Контур приближался и вскоре разум Урана Крааса понял, что перед ним не что иное, как фьют и скорее всего, точно такой же, на котором шёл и он. Он подходил к фьюту со стороны носа.

Только бы дверь была открыта. Иначе придётся стрелять через дверь. Пробьёт её заряд рашпера. Протиснулись у разума Урана Крааса, через поле его защиты, ассоциации тревоги.

Подойдя к фьюту вплотную, он глазами эстерра с удовлетворением увидел, что дверь летательного аппарата открыта. Приподняв рашпер ещё выше, он осторожно заглянул внутрь фьюта и к своей досаде, скорее понял, нежели увидел, что в кресле пилота никого нет.

Хайра! Где же ты? Ты же где-то рядом. Я это чувствую. Протиснулись сквозь его защитное поле ассоциации тревоги.

Разум Урана Крааса заставил свой носитель повернуться, намереваясь обойти фьют, в надежде встретить чужой разум, доставляющий ему столь много проблем и...

Что-то блестящее метнулось в сторону его носителя и вонзилось ему в грудь.

Не раздумывая, разум Урана Крааса нажал на спусковой механизм рашпера и в тот же миг он почувствовал, как в сердце его носителя вошёл какой-то инородный предмет, разрезая его пополам. Две части сердца встрепенулись и замерли.

Яркая вспышка вырвала у ночи кусочек пространства и разум Урана Крааса, начавшими мутнеть глазами эстерра, увидел разлетающиеся по сторонам куски человеческого тела.

Давление чужого поля на разум Урана Крааса исчезло и он тут же почувствовал, что биополе эстерра становится всё слабее и слабее, а вместе с ним слабеют и возможности его разума. Не раздумывая разум Урана Крааса метнулся прочь из безжизненного носителя, ещё совсем недавно существовавшего, как Клетис Тороко...

Хайра! Я же не смогу долго существовать без носителя. Выстроились в поле разума Урана Крааса тревожные ассоциации. Нужен любой. Хотя бы на время.

Он разбросил свое поле по сторонам, насколько смог это сделать и тут же почувствовал несколько приближающихся биополей. Это были биополя шхертов.

Это конец! Выстроилась в его разуме ещё одна ассоциация...

Прошло некоторое время. Биополя шхертов были совсем рядом. Они беспорядочно метались вокруг разума Урана Крааса, он их отчётливо чувствовал, но ни одно из них совершенно не проявляло никакого интереса к его разуму, будто не чувствовало его или все они были заняты каким-то более важным делом.

А что если попытаться... Терять уже не чего. Пока он поймёт, что с ним происходит... Выстроились у разума Урана Крааса новые ассоциации.

Выбрав чужое биополе, которое, как ему показалось, было более всего занято беспорядочным метанием, он метнулся в его сторону...

* * *

Великий легар мёртв. Великий легар мёртв... Одна и та же словесная ассоциация, с вызываемой ею образом величественного шхерта, буквально, заполонила всё чужое информационное пространство, куда бы разум Урана Краса не пытался проникнуть, вызвав у него даже некоторую оторопь, так как он никак не мог сориентироваться, где же находится область информационного поля отвечающая за формирование личности шхерта, его индивидуальности, которую нужно уничтожить, чтобы, уже затем, беспрепятственно завладеть чужим носителем. Казалось, что разум шхерта совершенно не понимает, что у него в голове уже хозяйничает чужой разум, несущий ему смерть. Наконец, после некоторого метания по чужому информационному полю, разуму Урана Крааса удалось найти, область информационного поля с совершенно другими образами, отличными от образа шхерта, заполнившего верхние уровни его информационного поля. Он принялся просматривать образы, пытаясь понять, какие из них нужно немедленно уничтожить, но и так, чтобы потом не пришлось сожалеть об утраченной информации.

Видимо, наконец, поняв, что кто-то пытается взять его под свой контроль, шхерт выстроил из поля своего разума защиту и метнул его навстречу полю разума Урана Крааса, но его поле было средней силы и чужому разуму не составило большого труда обхватить его своим полем и тут же разорвать на миллиарды крошечных фрагментов, превращая в ничто.

Глаза шхерта потухли, он выгнулся и захрипел и в тот же миг разум Урана Крааса почувствовал, как чужие мысли начали метаться по информационному полю шхерта, видимо, пытаясь войти с ним контакт. Он понял, что слишком завозился с сортировкой образов чужого информационного поля и что теперь придётся приниматься за экстренные действия и он тут же накрыл найденную область чужого информационного поля, полем своего разума, уничтожая все имеющиеся там образы и тут же размещаясь сам в освободившейся области информационного поля своего нового носителя. Кое-как разместившись, он дал команду глазам — прозреть.

Что с тобой Таглатпаласар? Ты неадекватен. Твой разум закрыт. Ты попал под чужой контроль? Тут же ворвались в новое информационное поле разума Урана Краса чужие резкие мысли. В тоже время он почувствовал, что едва ли не висит, поддерживаемый кем-то под локти. Он попытался выпрямиться — это удалось. Тогда он повел локтями, давая понять поддерживающим его, что он в состоянии сам управлять своим телом. Поддержка тут же исчезла. Он пошатнулся, но устоял.

У меня было видение. Разум Урана Крааса принялся поспешно выстраивать ответные ассоциации, направляя их ток в адрес стоящего пред ним шхерта. Мой разум покинул своё тело и оно беспомощное лежало на поверхности планеты и чужие расы топтались по нему своей грязной обувью.

Это худое видение, Таглатпаласар. Ты должен забыть о нём и немедленно очиститься. Тут же получил разум Урана Красса ток резких ответных мыслей.

Да, великий Салмоносар! Послал разум Урана Крааса ассоциацию согласия в адрес стоящего перед ним шхерта, совершенно не представляя, почему он назвал его таким именем, вдруг, с тревогой осознавая, действительно ли оно ему принадлежит.

Я тебя не задерживаю. Ты можешь воспользоваться фьютом ушедшего от нас Набапаласара, который, как мы и предполагали, был похищен одним из крафтеров и который бесславно ушёл в мир памяти. Тут же вошёл в новое информационное поле разума Урана Крааса ещё один ток резких мыслей и рука стоящего перед ним шхерта вытянулась в сторону.

Новый носитель, по воле Урана Крааса повернул голову и он увидел его глазами, стоящий чуть в стороне небольшой фьют, рядом с которым на поверхности космодрома лежал человек лицом вниз в одежде крафтера, из спины которого торчало широкое жёлтое лезвие клинка, который некогда принадлежал верховному легару.

Хайра! Непростительная ошибка, недостойная трака беспечность. Тут же всплыла у разума Урана Крааса ассоциация досады.

У тебя новые проблемы? Вошла ему в мозг ещё одна резкая мысль, которая, несомненно, принадлежала Салмоносару.

Кто он? Поинтересовался разум Урана Крааса, указав подбородком своего носителя в сторону бездыханного тела Клетиса Тороко.

Я уже всё выразил о нём, Таглатпаласар. Ты меня не понял? Ты нуждаешься в помощи?

Пришедшие мысли были гораздо резче прежних и разум Урана Крааса понял, что своими непродуманными ассоциациями вызвал у Салмоносара если не гнев, то, однозначно, скверное отношение к себе. Больше не отправив в адрес Салмоносара ни одной ассоциации, разум Урана Крааса заставил свой новый носитель развернуться и шагнуть в сторону фьюта, некогда принадлежащего Набапаласару.

* * *

Хайра! Тут же всплыла у разума Урана Крааса ассоциация досады, как только он оторвал фьют от космодрома и развернув, направил его в сторону "Ахмопол". Клетис Тороко мёртв. Смогут теперь пилот и креуса захватить штурм? Имеет значение для эстерров смерть верховного легара шхертов. Будет она адекватна потере для них Клетиса Тороко, их, несомненно, самого значимого руководителя готовящейся атаки на шхертов? Сможет Сантор Которо стать его достойным приемником? Немыслимо! Вдруг всплыла у него ассоциация полного восхищения. Я прекрасно вижу, будто сейчас день, а не глубокая ночь. Он покрутил головой, осматривая окружающую обстановку, но территория, по которой шёл фьют была, совершенно, пустынна и лишь где-то на горизонте, в той стороне, куда он направлялся, возвышалось нечто огромное. "Ахмопол"! Тут же всплыла у него ещё одна ассоциация досады. Теперь понятно, почему шхерты не разрешают эстеррам пользоваться прожекторами ночью: им они не нужны и даже вредны. А, собственно, зачем мне туда надо? Вдруг задал он себе риторический вопрос. Лишь потому, что мне... Даже не мне, а Таглатпаласару приказал Салмоносар. Собственно, куда мне торопиться. На очистку? Уж очищаться мне, однозначно, не стоит. Выходит, что мне и идти на "Ахмопол" незачем.

Разум Урана Крааса вновь покрутил головой своего нового носителя, осматривая окружающую территорию: нигде, ничего и никого не наблюдалось: фьют шел по, совершенно, пустынной территории. Он сбросил ногу своего нового носителя с акселератора и летательный аппарат, резко затормозив, остановился. Разум Урана Крааса, высвободил свое поле и насколько смог разбросил его по сторонам и замер. Прошло некоторое время — нигде, никого не чувствовалось. Здесь и сейчас он был, совершенно, один.

Самое время попытаться разобраться в информационном поле Таглатпаласара или хотя бы в том, что от него осталось. Всплыла у него ассоциация любопытства.

Продолжая контролировать окружающее пространство, разум Урана Крааса приказал своему новому носителю откинуться на спинку кресла и прикрыть глаза, но эта команда, вдруг, оказалась невыполненной — он, как видел, так и продолжал видеть. Хайра! Уран Краас попытался усмехнуться, но каким образом выглядела эта гримаса на лице шхерта, он мог лишь гадать. Хорошо! Пусть видят. Решил он и принялся за просмотр сохранившихся образов чужого информационного поля своего нового носителя.

* * *

Самым значимым, занимающим наибольший объём информационного поля Таглатпаласара, был образ разбросанных по территории космодрома фрагментов человеческого тела и будто вмороженный в чужое информационное поле образ крика — великий легар мёртв. Почему Таглатпаласар решил, что по космодрому были разбросаны останки верховного легара, которого он, почему-то, называл великим, разуму Урана Крааса было непонятно. Тогда он принялся более внимательно рассматривать образы останков человеческого тела и наконец увидел голову, вернее то, что от неё осталось, но лицо, хотя и было в достаточной степени изуродовано, но было вполне узнаваемо и это, действительно, был верховный легар. Разум Урана Крааса попытался узнать имя верховного легара, но сколько ни просматривал сохранившиеся образы, никто из шхертов, никогда не называл верховного легара по имени, все, при обращении к нему, называли его — великий, будто это и было его имя. Насколько разуму Урана Крааса удалось понять, Таглатпаласар был кем-то вроде мелкого клерка у великого легара, исполнял его эксклюзивные поручения, следил за чистотой покоев верховного легара, так как, насколько понял разум Урана Крааса, у великого легара не было жены или какой-то близкой ему особи женского пола, хотя женщины-шхерты имели место в образах Таглатпаласара, которые находились в покоях великого легара, показывая то, что верховный легар не был лишён человеческих удовольствий. Скорее всего, не было жены и у самого Таглатпаласара, так как Уран Краас не нашёл ни единого образа женщины, с которой Таглатпаласар был бы ласков или близок. И что было самое удивительное, практически все шхерты, с которыми Таглатпаласару приходилось иметь дело, ненавидели его, как будто он был врагом цивилизации, а всё дело было лишь в том, что Таглатпаласар был безмерно предан великому легару и потому был неподкупен, хотя, как понял разум Урана Крааса, великий легар не слишком-то ценил преданность Таглатпаласара и разуму Урана Крааса удалось найти лишь один образ, в котором великий легар сделал подарок своему преданному клерку — это была золотая серьга в виде овала.

Уран Краас тут же принялся ощупывать уши своего нового носителя — серьга, действительно, висела в большой мочке правого уха. Она была достаточно большой и тяжёлой, отчего мочка правого уха была, едва ли не вдвое длиннее мочки левого уха.

Не делился великий легар и планами цивилизации шхертов с Таглатпаласаром, что вызвало приступ нервного всплеска досады у разума Урана Крааса, выразившегося в том, что он с силой ударил обеими руками по штурвалу фьюта, отчего тот несколько раз подпрыгнул, гулко ударяясь о поле космодрома, вызвав у разума Урана Крааса уже тревогу, но его выброшенное наружу поле осталось спокойным, по-прежнему никого не почувствовав. Успокоился и он.

Ему стало понятно, что с новым носителем ему, однозначно, не повезло и каких-то больших планов шхертов из информационного поля Таглатпаласара узнать ему не удастся. Кто Таглатпаласар был, как личность, этого тоже в информационном поле не было, так как разум Урана Крааса своим полем уничтожил при внедрении всю область информационного поля, где хранились все эти образы. Были уничтожены и образы жизни шхертов до прихода в Миранскую планетную систему и потому откуда они прибыли, для разума Урана Крааса осталось тайной. Единственное направление из жизни шхертов, которое сохранилось в большей мере — это была информация об их безграничной любви к юту, который они называли золотом и к драгоценным камням. Буквально, из золота были покои и вся утварь великого легара, вся его одежда имела золотые элементы украшения и стразы из драгоценных камней. Великий легар не был лишён алчности и в образах Таглатпаласара часто отображалось подношение великому легару другими шхертами изделий из золота и драгоценных камней. И хотя, как понял разум Урана Крааса, у шхертов была выстроена очень строгая вертикаль власти, где шхерты, стоящие на её более низших ступенях, беспрекословно подчинялись шхертам на её высших ступенях, где каждый шхерт знал своё место, но алчность и корысть играли едва ли главенствующую роль в жизни их цивилизации.

Ещё понял разум Урана Крааса то, что великий легар являлся носителем очень мощного псионного поля, что, скорее всего и способствовало, как его приходу на самую верхнюю ступень иерархической лестницы цивилизации шхертов, так и удержанию на ней. Он обладал безграничной властью и достаточно часто вершил судьбы своих соплеменников с помощью своего огромного посоха, который будто бы был носителем огромной энергии, касаясь которым пришедшего в немилость шхерта, великий легар мгновенно лишал его жизни, хотя разум Урана Крааса не нашёл ни единого образа, чтобы он умерщвлял кого-то из представителей других рас, да и скорее всего, он и видел-то их, лишь издалека, хотя планы по захвату той или иной цивилизации исходили, скорее всего, именно от него.

Насколько понял разум Урана Крааса — цивилизация шхертов делилась на семьи или кланы и правила цивилизацией в какой-то момент самая могущественная семья, а остальные семьи повиновались ей в той или иной мере. Семья шхертов делилась на тапы, своего рода ступени семейной иерархической лестницы. Пришедшая на колониальном корабле на Эстеррану семья, была кланом легаров. Что обозначало это слово, разуму Урана Крааса из информационного поля Таглатпаласара выяснить не удалось. Возможность оказаться на той или иной ступени иерархической лестницы семьи, шхерт получал, буквально при рождении, благодаря силе своего псионного поля, которое появлялось у него тоже при рождении и имело место быть у него до самого его ухода в мир памяти. На самой верхней ступени иерархической лестницы стоял великий легар или более правильно, верховный легар — вегар, вершитель судьбы семьи, носитель самого мощного псионного поля клана. Ступенью ниже располагались хранители веры хегары, из среды которых, собственно и происходил вегар. Таких шхертов на "Ахмопол" было немного, не более трёх десятков. И сейчас, после смерти этого верховного легара, как понял Уран Краас, следующим вегаром должен стать Салмоносар, обладающий вторым по силе псионным полем этого клана цивилизации шхертов. Ступенью ниже располагался тап негаров или носителей веры, из которых и происходили почитаемые креусами, таты. Задачей их, была задача держать в повиновении все тапы клана, которые располагались на более низших ступенях иерархической лестницы. На следующей ступени лестницы, ведущей вниз, стояли лабы, своего рода крафтеры клана, которые были орудием исполнения воли и наказания в руках высших тапов клана. На самых же нижних ступенях иерархической лестницы находились тапы улабов, илабов, слабов, всех тех шхертов, которые создавали материальные блага, как семьи так и всей цивилизации шхертов, её технологию и экономику. Причём шхерты женского пола могли принадлежать лишь к одному из тапов низшей ступени иерархической лестницы.

Таглатпаласар, насколько понял разум Урана Крааса и принадлежал к одному их низших тапов цивилизации шхертов — тапу улабов и являлся носителем очень слабого псионного поля, которое, собственно, практически и не противостояло разуму Урана Крааса при внедрении, но он обладал очень редким даром — мог чувствовать силу псионного поля другого носителя, без его воздействия на свой разум, без прямого контакта с ним, находясь на достаточном удалении от него. Этот его дар и использовал вегар, часто отправляя своего клерка с тайным поручением: проверить силу родившегося носителя псионного поля, чтобы наперёд знать, не является ли он носителем более сильного поля, чем его поле и если такой носитель рождался у кого-то из клана, вегар тут же употреблял свою безграничную власть, чтобы умертвить этого родившегося ребёнка. Складывалось впечатление, что он намеревался жить вечно, гораздо дольше тех двухсот лет, которые являлись средней продолжительностью жизни шхертов.

Сопоставив обрывки информации из информационного поля Набапаласара и разрозненные образы информационного поля Таглатпаласара, разуму Урана Крааса удалось понять, что много десятилетий назад колониальный корабль "Ахмопол", под руководством верховного легара, его имени ему так установить и не удалось, отправился в галактическую экспедицию по поиску золота, так как лишь этот метал устанавливал меру значимости клана в цивилизации шхертов.

Некогда одна из самым могущественных семей цивилизации шхертов пришла в упадок, истощив свои золотые запасы, что и подвинуло её на организацию столь масштабной галактической экспедиции. Экспедиция состояла, собственно из самого колониального корабля и сопровождающих его десяти файтагов, на которых должно было транспортироваться добытое золото; десяти фуэторов — для охраны файтагов и двадцати форватов — для ведения всевозможных военных операций. Большую часть форватов колониальный корабль нёс в своих ангарах в виде элементов их конструкции, намереваясь из них собирать форваты, по мере их надобности. Экспедиция посетила несколько планетных систем, но на всех их ждала неудача — планетные системы были бедны интересующим их металлом или из-за того, что он уже был выбран другими экспедициями или по причине его природного отсутствия и лишь здесь, в Миранской планетной системе, экспедиции удалось найти более-менее приемлемые запасы благородного металла в недрах Эстерраны. К тому же, Эстеррана и её спутник были, в какой-то степени, богаты людскими ресурсами, что избавляло шхертов низших кланов от трудной и неблагодарной работы в шахтах, где добывалось и обогащалось золото.

Разуму Урана Крааса не удалось достоверно понять: сами шхерты нашли Дайранскую планетную систему или же им, действительно, указали на неё креусы, непонятно каким образом, но узнав, что эта планетная система, возможно богата интересующими их природными ископаемыми, шхерты, вдруг, столкнулись в этой планетной системе с другой, не менее развитой технологически цивилизацией. Они попытались различными обманными способами добраться до золота Дайранской системы, но потерпев неудачу, решились на кардинальный шаг — захватить Дайранскую систему, покорив или уничтожив живущую в ней, достаточно, могущественную цивилизацию четырёхруких. Но и масштабное вторжение их военного космического флота в эту планетную систему не принесло шхертам успеха — они потерпели поражение, хотя, как им показалось и четырёхрукие понесли большие потери и если на них чуть нажать, то их можно, несомненно, или покорить, или уничтожить. И потому верховный легар решился на самую крайнюю меру — направиться в пространство четырёхруких на своём колониальном корабле, тем более, что он был хорошо вооружён. Да и сроки уже поджимали, нужно было возвращаться в свою родную цивилизацию, так как верховный легар уже был в возрасте и у него уже маячила перспектива не успеть в полной мере попользоваться восстановленной значимостью своей семьи. Да и в случае его смерти, плоды его экспедиции, могут достаться не его клану, а одному из хегаров другой семьи, с которой он заключил сделку, организовывая экспедицию и как он подозревал, который уже видел его смерть, тайно, в своих кулуарах, среди своих тапов, пытаясь всевозможными способами приблизить её. Терзаемый тревогами и сомнениями, верховный легар, всё же, приказал готовить "Ахмопол" к старту, но предварительно решив избавиться от всех согнанных на остров аборигенов местных цивилизаций, чтобы никто из них, никогда, никому не смог рассказать о некогда происходящих, на одном из островов Эстерраны, событиях.

К тому же, как понял разум Урана Крааса, сейчас эта экспедиция шхертов переживала не лучшие времена своей демографии и из более чем тридцатипяти тысяч шхертов, некогда отправившихся в свой захватнический поход, осталось менее двадцати тысяч, что тоже вызывало недовольство, не только у хегаров союзного клана, но и у тапов хегаров и негаров своей семьи и всё могло закончиться восстанием низших тапов колониального корабля, тайно организованных одним из хегаров и умерщвлением его, верховного легара. К тому же поддерживать надлежащее состояние колониального корабля становилось всё труднее, так как шхертов женского пола на "Ахмопол"рождалось всё меньше и меньше, а так как шхерта могла иметь ребёнка лишь один раз в пять-десять лет и чем дольше был перерыв в её зачатии, тем с более мощным полем рождался её плод, то и прироста населения колониального корабля, практически, не было, что тоже вызывало недовольство высших тапов обеих кланов. Это даже начало беспокоить вегара и он уже смотрел, буквально, сквозь пальцы, на то, что шхерты начали заниматься интимными связями с представительницами более низших рас, которые они завоёвывали, что в прежние времена считалось, буквально, преступлением и строго наказывалось, вплоть до придания смерти. От этих интимных связей иногда рождались дети и особенно часто это происходило от интимных связей шхертов с креусами. И иногда дети у креус являлись носителями псионного поля и таких детей вегар приказывал немедленно придавать смерти. Но шхерты, особенно часты такие интимные связи были с креусами у татов, всё же не были лишены родительских чувств и чтобы скрыть своих детей, они отдавали их в семьи креусов, у которых в тоже время появлялись свои дети, подменяя их детей, своими.

Разуму Урана Крааса сразу же вспомнились серые, цивилизации креусов, представителем которых и была необыкновенная Анити. Несомненно, она являлась носителем псионного поля, может быть несколько меньше средней величины, но достаточно сильного, хотя сама она об этом, скорее всего не знала, которое сразу же почувствовал разум Урана Крааса, едва коснулся её своим полем.

И потому Таглатпаласару, иногда, по приказу вегара, приходилось отправляться на Креусу с конфиденциальной миссией: с помощью своего дара попытаться выявить среди новорожденных креусов носителей сильных псионных полей. Таты, скорее всего, догадывались о цели миссии Таглатпаласара и старались уберечь те семьи, в которые они отдавали своих детей, от контактов с одарённым шхертом.

Значит не таты являются виной гибели серых на Креусе, а в большей степени Таглатпаласар, с подачи которого верховный легар и направлял на Креусу крафтеров для поиска и уничтожения серых. Однозначно, почему Таглатпаласара ненавидели все: и шхерты и эстерры и креусы. Всплыли у разума Урана Крааса саркастические мысли о своём новом носителе.

Жизни разумов, из захваченных шхертами миров, не имели для них никакого значения и они бессовестно превращали их в своих рабов, безжалостно эксплуатируя и уничтожая и как только полезность захваченного ими мира сходила на нет, шхерты, тут же, отправлялись на поиски другого мира, населённого более-менее разумными существами. Если этот разумный мир был не в состоянии дать отпор агрессору и не имел, в достаточной мере, золота, он практически, сразу же уничтожался; если же из него можно было взять золото и драгоценные камни, он уничтожался после их истощения. Что было с теми мирами, которые имели возможность противостоять вторжению непрошенных гостей, найти этого в информационном поле Таглатпаласара не удалось, но это разум Урана Крааса мог понять и из событий произошедших в пространстве Дайранской планетной системы. Вызвало досаду у разума Урана Краса и то, что Таглатпаласар не имел никакого представления, ни о технологиях цивилизации шхертов, ни о строительстве космических кораблей, ни о её экономике, ни о действительной мощи своей цивилизации. Вся информация, которую разуму Урана Крааса удалось узнать из остатков информационного поля Таглатпаласара имела лишь познавательный характер.

И лишь две информационные составляющие показались разуму Урана Крааса полезными: ему удалось найти образы, где вегар, явно в гневе, приказывал своим подчинённым и это делалось в присутствии Таглатпаласара, немедленно уничтожить всех представителей других рас, находящихся под куполом и подготовить колониальный корабль к старту, из чего разум Урана Крааса сделал недвусмысленный вывод — кланы шхертов намеревались покинуть Миранскую планетную систему и направиться в Дайранскую систему; второй полезной информацией он посчитал ту, что вегар несколько раз, за последние дни, интересовался у одного из хегаров тем, что восстановлены ли генераторы защитных полей всех уровней "Ахмопол", которые каким-то образом оказались утраченными, но неизменно получал отрицательный ответ, что приводило его в ярость и он даже как-то замахнулся своим посохом на хегара, но всё же бить его не стал, а опустил посох, лишь с силой ударив им о пол, вызвав яркий сноп синих сполохов. Более того, все последние дни, скорее всего, с того момента, как в пространстве Миранской системы появился актеон траков, Таглатпаласар неотступно находился около верховного легара, чего прежде не было, будто вегар опасался за свою жизнь и надеялся, что его верный клерк почувствует носитель мощного псионного поля прежде, чем он приблизится к нему с опасным намерением и тем самым убережёт его от возможной атаки враждебного носителя.

Стала понятна разуму Урана Крааса и возможная причина отсутствия в этой ночи Таглатпаласара рядом с вегаром, так как он был отправлен им с тем самым хегаром, отвечающим за генераторы защитных полей, чтобы Таглатпаласар лично увидел, как ведутся работы по их восстановлению и затем доложил о действительном состоянии работ верховному легару. Эту информацию разум Урана Крааса посчитал полезной потому, что образы этих самых генераторов остались не уничтожены и более того, он даже смог узнать на каком уровне колониального корабля находятся эти генераторы — это был девятый уровень "Ахмопол" и потому уровни колониального корабля, от девятого и ниже, не имели сейчас защитного поля. Что Таглатпаласар докладывал вегару о том, что он увидел в генераторном уровне, образов с такой информацией разум Урана Крааса не нашёл, видимо по той причине, что вегар один отправился в ночи в непонятное путешествие на своём фьюте, хотя, как понял разум Урана Крааса из остатков информационного поля Таглатпаласара, он это делал и прежде, хотя и не часто и только лишь ночью. Его фьют был хорошо защищён, как увеличенной толщиной обшивки, так и двумя лазерами средней дальности и потому верховный легар не опасался за свою жизнь со стороны низших рас порабощённых цивилизаций.

Вдруг, внимание разума Урана Крааса привлекли странные блики на лобовом стекле фьюта. Прервав изучение информационного поля Таглатпаласара, он покрутил головой и увидел далёкие периодические вспышки. Несомненно, они были в той стороне, где находился штурм. Открыв дверь фьюта, он прислушался. Слух у его носителя оказался отменным, так как он услышал через некоторое время несколько пришедших негромких, но резких звуков, которые, несомненно, принадлежали выстрелам из рашпера.

Пилот и креуса. Тут же всплыла у разума Урана Крааса тревожная ассоциация. Хайра! Увлёкся! Это недостойно разума трака. Поздно сожалеть. Он попытался состроить на лице своего нового носителя гримасу злости и больше не раздумывая, взялся его руками за штурвал фьюта и резко вжав акселератор его ногой, развернул летательный аппарат.

Быстро набирая скорость, фьют помчался в сторону происходящих в ночи событий.

* * *

Что это штурм, разум Урана Крааса понял ещё задолго до подхода к нему. Выбросив в направлении на корабль своё поле, он почувствовал большое количество биополей вокруг него, принадлежащих эстеррам. Несомненно, это были крафтеры. Вспышек выстрелов уже не было, что могло означать: или пилот с креусой уже погибли; или же они смогли пробраться на корабль и теперь находятся под его защитой, но возможно нуждаются в помощи. Несмотря на ночное видение своего нового носителя, как разум Урана Крааса ни всматривался чужими глазами, увидеть, ни корабль своей цивилизации, ни крафтеров с такого расстояния он не смог. Тогда, выстроив своё поле в иглу, он уже вознамерился вонзить её в одно из биополей, как вдруг, почувствовал какие-то другие биополя, которые были несколько в стороне, но они, несомненно, приближались к биополям крафтеров. Расстроив иглу, разум Урана Крааса осторожно двинул своё поле навстречу приближающимся полям и тут же вернул своё поле — к месту событий приближались шхерты. Скорее всего — это был фаэт, летательный аппарат шхертов классом выше фьюта, так как биополя шхертов были сосредоточены компактной группой.

Хайра! Всплыла у разума Урана Крааса ассоциация досады. Скорее всего, это лабы. Что они из себя представляют? Их поля, скорее всего, средней величины, но когда их много... Он механически покрутил головой. Знают они, что вегар мёртв? Если знают, как они воспримут появление перед ними ненавистного всеми Таглатпаласара? Смогу я беспрепятственно занять какой-то другой носитель? Пожалуй, рисковать без нужды не стоит. Решил он после нескольких мгновений раздумий. Но что тогда предпринять?

Вдруг, разум Урана Крааса почувствовал какую-то непонятную дрожь, будто фьют попал в какое-то поле, которое заставило его дрожать.

Разум Урана Крааса заставил свой новый носитель покрутить головой и тут же увидел несколько ярких сполохов. Несомненно, дрожь была связана с ними.

Шхерты! Открыли огонь по штурму? Мелькнули у него ассоциации тревоги, но всмотревшись в сполохи, он, вдруг, увидел, что они видятся всё выше и выше. Штурм! Он поднимается! Они добрались! Тут же всплыли у него ассоциации восторга.

Уран Краас, тут же заставил свой носитель сбросить ногу с акселератора и насколько мог, выбросил свое психотронное поле в направлении идущих вверх сполохов. Сердце его нового носителя встрепенулось, он отчётливо почувствовал выше сполохов псионное поле, связанное с кораблём квантовым каналом.

Но у пилота нет псионного поля. Тут же всплыла у него мысль тревоги. Креуса! Она ведёт корабль? Это невозможно. А где же тогда пилот?

Уран Краас скользнул своим полем по штурму и вскоре почувствовал биополе человека. Это биополе он знал и оно, однозначно принадлежало пилоту, но никакого квантового канала между биополем пилота и системой управления штурма не ощущалось, хотя энергополе вокруг биополя пилота ощущалось отчётливо.

Хайра! Лицо нового носителя разума Урана Краса исказилось непонятной гримасой. Система не приняла его и он пытается вести штурм сам, вручную. Что я сделал не так?

Он опять скользнул своим полем по штурму и нашёл информационное поле его системы управления.

Я адмирал Уран Краас. Предоставь мне квантовый канал. Послал он резкую форму в направлении системы управления штурма.

Прошло несколько мгновений, но никакой реакции со с стороны системы управления корабля не последовало.

Я приказываю вступить со мной в контакт. Послал разум Урана Крааса ещё более резкую форму в никуда.

Да, гард адмирал. Наконец вошла в разум Урана Крааса твёрдая форма, сгенерированная системой управления штурма и он тут же почувствовал, как его информационное поле стало единым с информационным полем штурма.

Связь со вторым пилотом разорвать. Связь с первым пилотом выстроить. Выполнить! Послал он резкую форму приказа в адрес системы управления штурма.

Хотя оба пилота штурма имели совершенно одинаковые права, но чтобы как-то их отличать, пилот из правой сферы считался первым номером, а пилот из левой — вторым.

Да, гард адмирал. Тут же пришла ему ответная форма с металлическим привкусом. Канал с первым пилотом построен.

От девятого уровня и ниже колониальный корабль не защищён. От девятого уровня и ниже колониальный корабль не защищён. Направил он ток своих ассоциаций в адрес стремительно удаляющегося биополя пилота — к какой космической расе тот принадлежал, ему установить так и не удалось.

Сполохи погасли. Попытавшись состроить гримасу досады на лице своего нового носителя, разум Урана Крааса заставил свой новый носитель поставить ногу на акселератор и развернув фьют, направить его в сторону скалистых гор, где Сантор Которо готовил просветлённых эстерров к атаке на колониальный корабль шхертов, совершенно не представляя, как воспримут просвётлённые появление перед ними врага, пытающегося выдать себя за их друга.

* * *

Ант открыл глаза от сильной тряски. Было темно. Он лежал на спине. В лицо дул горячий поток воздуха.

— Да очнись же ты. Очнись. — Трансформировался поток горячего воздуха в узнаваемые слова.

— Где я? — Произнёс Ант и попытался пошевелиться, но пронзившая ногу боль заставила его остановить попытку и громко простонать.

— Наконец-то! — Дохнул ему в лицо словами горячий воздушный поток и исчез. -У нас закончились выстрелы. Сейчас они будут здесь. Как поднять лестницу? — Раздался далёкий голос, по которому он узнал Анити.

— Где я? — Повторил свой вопрос Ант, пытаясь в темноте рассмотреть креусу, но сделать ему это не удавалось.

— В корабле, околои. п лестницы. Как её поднять? — Раздался из темноты женский голос.

Ант попытался покрутить головой. Это удалось с трудом, так как каждое движение причиняло ему боль. В одной из сторон он увидел, светящийся красным цветом, индикатор.

— Там красный индикатор. Нажми на него. — Прохрипел он.

Донёсся громкий шорох и затем быстрые удаляющиеся шаги. Красный индикатор исчез.

— Проклятье! — Невольно вырвалось у Анта на языке траков.

Донёсшийся прямо под ним скрежет заставил его насторожиться. Ему показалось, что кто-то пытается поднять его ноги и в тот же миг игла острой боли впилась ему в мозг, заставив прикрыть глаза и простонать.

Прошло некоторое время. Скрежет исчез. Вскоре притупилась и боль, и Ант открыл глаза. Ему показалось, что стало ещё темнее. Он осторожно покрутил головой: вместо красного индикатора, поодаль горел неяркий зелёный. И вновь донеслись быстрые шаги и затем негромкий шорох рядом с ним. И опять ему в лицо дохнул горячий поток воздуха.

— Лестница поднялась. — Раздались негромкие слова у его лица, будто трансформировавшись из горячего воздушного потока.

— Что здесь произошло, когда я потерял сознание? — Поинтересовался Ант.

— Я затащила тебя сюда. Они тоже полезли по лестнице. Я начала стрелять по ним. Мои заряды закончились, я взяла твоё оружие. Когда твои заряды закончились, я начала тебя будить. Ты открыл глаза и показал, как поднять лестницу. — Поведала Анити о произошедших событиях.

Ант попробовал пошевелиться, но резкая боль в ноге заставила его остановить своё желание. Его глаза уже свыклись с темнотой ангара, да и свет от зелёного индикатора, как-то рассеивал мрак и он, наконец, увидел Анити.

— Посмотри, что у меня с ногой. Я не могу пошевелить ею. — Произнёс он.

— У тебя две раны на ноге. Я сняла ремень со своего оружия и перетянула ногу, чтобы кровь не ушла из тебя.

— Хорошо, что у крафтеров не такое оружие, как у нас, а то моя нога валялась бы отдельно от меня. — Попытался пошутить Ант.

— Хорошо. — Согласилась Анити.

— Ты слышала какой-либо шум, в стороне от корабля?

— Они полезли по лестнице. Я начала стрелять. Они тоже стреляли. Другого шума я не слышала. — Анити покрутила головой.

— Что-то произошло. Не мог сан Тороко бросить нас просто так. Нужно идти дальше. Помоги мне подняться. — Ант попытался приподняться, но острая боль заставила его остановить свою попытку.

Ант почувствовал, как две руки взяли его под плечи и попытались поднять, но появившаяся острая боль в ноге заставила его громко простонать. Анити тут же прекратила свою попытку и вернула Анта на пол ангара.

— Сними ремень со второго рашпера и привяжи оружие к раненой ноге. — Заговорил Ант, превозмогая боль. — Иначе, я навряд ли смогу идти.

Анити принялась исполнять его приказ. Раненая нога Анта начала шевелиться причиняя ему боль, но стиснув зубы, он терпел, лишь глубоко и часто дыша. Наконец Анити закончила возиться с его ногой и Ант шумно и протяжно выдохнул.

— Я сделала, как ты приказал. — Произнесла она.

— Теперь переверни меня на бок. Я попытаюсь сесть. — Приказал Ант.

Взявшись за плечо Анта, Анити резко повернула его. Ант застонал. Анити отпустила плечо, но Ант успел упереться рукой в пол и остался лежать на боку. Опираясь на руку, он приподнялся и плотно сжав зубы, осторожно подтянул раненую ногу. Чтобы подняться, длины руки не хватало.

— Дай второе оружие. — Выдавил он сквозь зубы, вытянув руку в сторону Анити.

Прошло несколько мгновений и в ладонь Анта ткнулся тёплый металл. Крепко обхватив его, до боли в скулах сжимая зубы, он принялся вставать, стараясь, как можно меньше шевелить раненой ногой. Попытка, в конце-концов, удалась.

Опираясь на здоровую ногу и на рашпер, Ант принялся осматриваться. Ангар штурма был совсем небольшим и свыкшиеся с темнотой его глаза уже, достаточно, сносно просматривали помещение. Сориентировавшись, он повернулся в сторону выхода из ангара и сделал первый шаг, постаравшись очень осторожно перенести вес на раненую ногу и хотя это удалось, но вспыхнувшая в ноге боль, острой иглой отдалась в мозге, заставив его даже прикрыть глаза. Постояв мгновение, он открыл глаза и сделал ещё пару шагов. Переждав боль, ещё два шага...

— Иди за мной. — Процедил он не оглядываясь и переждав очередной приступ боли, продолжил идти к выходу из ангара...

Как показалось Анту, добирался он до коридора перед развилкой в залы управления сфер, вечность, преодолев не менее полусотни метров технического модуля, идущего вдоль кроссфлектора и разделённого несколькими переборками с узкими дверьми. В коридоре он остановился и прислонившись к стене, прикрыл глаза и замер. Его лоб настолько был мокрый, что пот, буквально ручьями тёк с него по лицу и падая на курточку, уже изрядно промочив её. Ант тут же пожалел, что адмирал заставил его расстаться с непромокаемой курточкой пилота цивилизации траков. Раненой ноги он не чувствовал. Как ему казалось, вместо неё у него лишь сгусток невыносимой боли.

Постояв некоторое время, он открыл глаза и повернул голову в сторону, стоящей рядом, Анити.

— На корабле два зала управления, в которых по одному креслу для каждого из пилотов. — Негромко заговорил он, шумно дыша. — Я займу правый зал... — Он всегда занимал правый зал управления в своём штурме и потому решил в этом тоже занять его же. — Ты — левый. — Кресло в защитном коконе. Ничего не делай, лишь сиди и смотри. Я понятно объяснил?

— Да, командир. — Так же тихо ответила Анити.

— Туда! — Ант повёл подбородком в сторону левого рукава коридора и глубоко вздохнув и резко выдохнув, он отслонился от стены и аккуратно ступая, поплёлся в самим им указанном направлении.

Едва оказавшись в зале управления, Ант понял, что кокон вокруг кресла закрыт. Подойдя к креслу, к своей досаде, он увидел, что в нём сидит пилот. Это был ватх, заставивший, даже мёртвый, его невольно передёрнуться. Сколько ватх уже сидел в коконе можно было лишь гадать, но по его синюшному лицу, можно было сделать вывод, что долго. Руки пилота, лежащие на подлокотниках кресла были в перчатках. Выбора не было и Ант повернул внешний рычаг раскрытия кокона — с лёгким свистом, крышка кокона откинулась. В лицо Анту ударил тлетворный запах гниющей плоти. Состроив гримасу отвращения, он отступил от кресла и повернул голову в сторону Анити.

— Если хочешь находиться на корабле в безопасности, тебе придётся выбросить пилота из него. — Произнёс он. — Если не сможешь, твою безопасность я не гарантирую.

— Что я должна сделать? — Поинтересовалась Анити.

— Вытащить пилота из кресла. — Ант повёл подбородком от кресла в сторону. — Постарайся не коснуться его лица.

Ничего больше не сказав, Анити подошла к креслу, Анту даже показалось, что её лицо не выражало, совершенно, никакого отвращения и взяв мёртвого пилота за курточку на плече обеими руками, резко дёрнула его — пилот, будто подброшенный пружинами, вылетел из кресла и с громким шлепком упал на пол. Тлетворный запах стал ещё противнее, заставив Анта отступить ещё дальше.

— Теперь его нужно выбросить из корабля. Тащи его за мной. — Развернувшись, Ант направился к стене зала управления, в которой был люк, через который пилот попадал в зал управления, как и покидал его.

Подойдя к стене, он ткнул пальцем в едва видимый на ней бледный зелёный круг и в тот же миг часть стены рядом с ним подалась вперёд и ушла в сторону, открыв неширокий проём. Ант повернулся: Анити стояла за ним, держа за курточку мёртвого пилота. И вновь, несмотря на неприятный запах, исходящий от гниющего тела, лицо Анити было совершенно безэмоционально.

— Туда! — Ант повёл рукой от мёртвого пилота в сторону ниши в стене.

Подтащив мёртвое тело к нише, Анити принялась выталкивать его наружу. Её усилия увенчались успехом и вскоре тело пилота исчезло из вида. Анити отступила от ниши и повернула голову в сторону Анта, который тут же ткнул рукой в стенку — дверь люка с лёгким свистом стала на своё место.

— Увы! — С лёгкой улыбкой на губах, Ант дёрнул плечами. — Эту процедуру придётся повторить ещё раз.

— Это не сложно. — Дёрнула плечами в ответ Анити. — Смерть в моей деревне на Талайте частое явление и не вызывает у меня страха.

— Тогда иди за мной. — Развернувшись, Ант, подпрыгивая и ковыляя, направился к выходу из левого зала управления.

С правым залом управления оказалось проще — крышка кокона была поднята и пилот или сам выбрался из него или его выбросило и он лежал неподалёку на полу. Это тоже был ватх. Видимо потому, что он находился вне кокона, его гниение было в большей степени и запах в зале управления стоял наинеприятнейший.

Ант тут же поспешил открыть входной люк. Анити, без инструкций, выбросила мёртвое тело наружу, но Ант ещё некоторое время не закрывал проём, давая возможность хотя бы как-то проветриться залу управления, хотя прекрасно знал, что под коконом он не будет ощущать никаких внешних запахов. Наконец, закрыв люк, он опять заковылял в левый зал управления.

Войдя в зал управления, он подошёл к креслу и стоя на одной ноге, ткнул рашпером в нишу под креслом.

— Достать оттуда всё, что там есть. — Произнёс он, не глядя на Анити.

Молча подойдя к креслу, девушка присела и принялась вытаскивать из указанной ниши какие-то вещи. Их оказалось достаточно много и прижав руку к груди, она принялась запихивать их под руку.

— Клади на пол. — Произнёс Ант, ткнув рашпером в пол.

Анити принялась раскладывать вещи на полу. Хотя в зале управления было темно, но всё же Ант видел вещи и хотя некоторые из них ему были непонятны, но пакетики с биосалфетками и баночки с тоником он смог рассмотреть.

— Возьми эти две баночки и встань. — Он ткнул рашпером в две баночки с тоником.

Взяв баночки, Анити поднялась. Ант протянул руку к одной из баночек. Анити подала ему её.

Взяв баночку, Ант открыл её и протянул креусе.

— Пей! Это тоник.

Анити уставилась в него немым взглядом.

— Буквально, сунув баночку ей в руку, Ант взял у неё вторую баночку с тоником и открыв поднёс ко рту и принялся пить. Как ему показалось, тоник закончился очень быстро. Шумно выдохнув, он повёл подбородком в сторону баночки, которую продолжала держать в руке Анити.

— Выпей! Это очень питательный напиток траков. Не пожалеешь.

Девушка поднесла баночку ко рту и сделала маленький глоток. Постояв некоторое время, она сделала ещё один глоток, затем ещё один.

— Поторопись! — Ант повысил голос. — У нас совсем нет времени.

Анити принялась пить не отрываясь от баночки. Выпив тоник, она опустила баночку и уставилась своими большими глазами в Анта. Ант протянул ей свою баночку и ткнул рашпером в лежащий на полу пакетик.

— Убери всё назад под кресло. Оставь лишь пару таких пакетиков.

Присев, Анити выполнила его приказ и взяв оставленные пакетики, поднялась и молча протянула их Анту.

— Отвяжи рашпер от моей ноги, сними с неё привязанный тобой ремень, открой пакетики, в них биосалфетки и приложи одну салфетку к одной из ран на ноге. — Произнёс он, крутя головой, давая понять, что брать пакетики он не намерен.

Анити тут же присела рядом с ним и отвязав рашпер и ремень, отложила их в сторону и принялась открывать пакетик, бестолково крутя его в руках. Поняв, что она не знает как его открыть, Ант протянул к пакетику руку.

— Дай! — Негромко произнёс он.

Анити молча вложила оба пакетика ему в руку.

Открыв пакетики, Ант вернул их креусе.

— Достань биосалфетку, приложи к ране и держи пока я не прикажу убрать. Я могу закричать. Не обращай внимания. — Произнёс он.

Видимо его брюки она разорвала ещё когда перетягивала ему ногу и потому положив один пакетик на пол, Анити достала из второго биосалфетку и откинув разорванную штанину на раненой ноге Анта, приложила биосалфетку к ране — Ант выгнулся и плотно сжав зубы захрипел. Рука Анити дёрнулась, видимо она вознамерилась убрать биосалфетку от раны.

— Нет! — Прохрипел Ант.

Прошло некоторое время — боль пошла на убыль.

— Убирай! — Заговорил Ант привычным голосом. — Следующую прикладывай ко второй ране.

Анити убрала биосалфетку от раны и уставилась Анту в ногу.

— Поторопись! — Произнёс Ант, повысив голос.

Положив использованную биосалфетку назад, в пакетик, Анити достала из другого пакетика новую биосалфетку и приложила её к другой ране на ноге Анта. И вновь Ант выгнулся и захрипел.

Подождав, когда боль утихнет, он приказал креусе убрать биосалфетку и дождавшись, когда она это сделает, осторожно коснулся рукой ноги — раны ещё чувствовались, но они уже были затянуты молодой кожей. Он попытался стать на раненую ногу, но резкая боль в ней, заставила его вскрикнуть.

— Ещё впереди рана. — Произнесла Анити.

— Впереди одна рана? — Поинтересовался Ант.

— Одна, но таких салфеток больше нет. — Ответила креуса.

— Значит один заряд в ноге. Это плохо. Его нужно достать. — Произнёс Ант крутя головой.

— Как достать? Залезть рукой в ногу? — С удивлением воскликнула Анити. — Будет больно.

— Я потерплю. Но это сделаем позже. А сейчас собери всё с пола, положи в нишу под кресло, а сама садись в него. Нужно уходить, пока шхерты не открыли по нам огонь.

Анити собрала с пола биосалфетки, сунула их в нишу под кресло и принялась туда же засовывать рашпер, но он оказался большой для ниши.

— Он не помещается. — Произнесла она, подняв на Анта взгляд.

— Значит бери его с собой. Другой с собой возьму я. Поставь его за спину, чтобы не мешал. Поторопись!

Анити поднялась и обойдя кресло, забралась в него и поставив рашпер в угол кресла себе за спину, откинулась в нём.

Опираясь на рашпер, который держал в руке, Ант осторожно ступая, подошёл к креслу и опустил рычаг, под одним из подлокотников — крышка кокона плавно опустилась, отрезав Анити от внешнего мира.

Видимо озадаченная произошедшим, креуса покрутила головой и увидев Анта, уставилась в него своими большими тёмными глазами.

— Тебе нечего бояться. — Заговорил Ант, хотя даже не представляя, слышит его Анити или нет, так как в такой ситуации не был ни разу. — Кокон защитит тебя от агрессии извне. В нём достаточно воздуха для дыхания и комфортная температура.

Губы Анити шевельнулись, но Ант её не услышал. Глубоко вздохнув, он повернулся и направился в правый зал управления.

К его досаде, под креслом пилота его зала управления не оказалось ни тоника, ни биосалфеток.

Мысленно отправив в адрес бывшего пилота этого зала управления нелестный эпитет, Ант забрался в кресло, поставил себе за спину рашпер и сомкнув кокон, откинулся на спинку кресла и прикрыв глаза, попытался войти в контакт с системой управления штурма, так же, как он это делал находясь в кресле своего штурма, но время шло, а система управления никак не реагировала на его попытки достучаться до неё.

— Проклятье! — Невольно вырвалось у Анта, после достаточно долгой бессмысленной попытки.

Неужели адмирал вложил в мою голову не то, что нужно для вступления в контакт с этим штурмом? Замелькали у Анта мысли досады. Но он ведь утверждал, что штурм меня поймёт. А если всё делать руками... Вдруг всплыла у него догадка.

Его руки скользнули с подлокотников вниз и в тот же миг подлокотники раскрылись и из них выскочила система ручного управления штурмом. Он ткнул пальцем правой руки в центральную клавишу на правом подлокотнике и купол зала управления тут же растворился и Ант увидел себя висящим в пустоте. Его ноги невольно приподнялись, в мозг отдало резкой болью. Усмехнувшись своему страху, Ант вернул ноги на место и ткнул пальцем ещё в одну из клавиш панели ручного управления: перед ним, буквально в воздухе, тут же появились несколько красных полос, медленно ползущих вверх, показывая готовность систем штурма к старту и по мере того, как полосы поднимались всё выше, они постепенно перекрашивались, вначале в жёлтый цвет, а затем в зелёный. Замерев в ожидании, Ант крутил головой, пытаясь увидеть, что происходит внизу на космодроме, но кроме периодически вспыхивающих ярких жёлто-красных вспышек, скорее всего являющихся выстрелами крафтеров из своего оружия по штурму, увидеть больше ничего не смог.

Наконец полосы наполнились сочным зелёным цветом и замерли в неподвижности. Ант тут же взялся за рыппы и потянул их на себя, надеясь, что штурм поймёт уже не его мысли, а команды своих органов управления. И произошло, казалось, невозможное — корабль вздрогнул, будто проснулся и медленно пошёл вверх. Ант это понял по вспыхнувшим перед ним характеристическим показателям, указывающим на перемещение корабля в пространстве. И вдруг, он почувствовал, как чужие колючие мысли вошли ему напрямую в мозг, заставив его лицо исказиться гримасой боли.

От девятого уровня и ниже колониальный корабль не защищён. От девятого уровня и ниже колониальный корабль не защищён. Ток чужих мыслей исчез так же внезапно, как и появился.

Проклятье! Кто это был? Всплыла у Анта мысль недоумения. А если адмирал? Ну и ну. Однако, похоже, что у меня есть квантовый канал.

Скорость максимум. Орбита восемьсот. Послал он мысль в адрес системы управления штурма.

Скорость максимум, принята. Орбита восемьсот, принята. Тут же пришли Анту ответные мысли и характеристические показатели перемещения штурма, висящие перед ним в пространстве зала управления, резко ускорили свой бег.

4

Чем ближе разум Урана Крааса в носителе Таглатпаласара приближался к скалистым горам, тем большая тревога закрадывалась в его разум — как воспримут эстерры его новый носитель? Поверят или предпочтут сразу же уничтожить?

Когда он, наконец, добрался до ущелья, где Клетис Тороко всегда прятал летательный аппарат, если таковым пользовался, уже наступил рассвет. Несколько удивило разум Урана Краса то, что никаких биополей поблизости он не почувствовал, что говорило о том, что никакого дозора не было. Это вызвало у него досадное недоумение. Хотя, он отметил, что его носитель стал хуже видеть и возможно потому и дозор просветлённых он не смог заметить.

Оставив фьют в ущелье и держа своё поле в активном состоянии, разбросив его по сторонам, чтобы не быть внезапно атакованным, он направился в пещеру, но едва свернул в первое же ущелье, как почувствовал неподалёку несколько встревоженных биополей эстерров. Ему показалось, что эстерры его заметили и потому встревожились. Он остановился. Биополя некоторое время оставались неподвижны, но затем начали приближаться. Разум Урана Крааса сконцентрировал своё поле для отражения возможной атаки и замер в ожидании. Хотя в ущелье было достаточно темно и зрение его носителя стало лучше, но всё же никаких эстерров увидеть ему не удалось.

Однако я был неверен в своём выводе об их беспечности. Всплыла у него мысль удовлетворения. Они отнюдь не беспечны.

Вскоре остановились и биополя. Разуму Урана Крааса казалось, что они совсем рядом, протяни его носитель руку и коснётся одного из них, но как он ни заставлял свой новый носитель крутить головой и всматриваться в стены ущелья, никого из носителей этих биополей так и не увидел. Наконец игра в прятки ему надоела, да и не затем он сюда пришёл. Разум Урана Крааса выбросил своё поле в сторону одного из биополей.

Мне нужен Сантор Которо. Я жду его немедленно. Послал он ассоциацию, надеясь, что она будет получена носителем выбранного им биополя.

Биополе пришло в движение, что говорило о том, что его ассоциация дошла до адресата.

— А заряд в голову ты не ждёшь. — Вдруг раздались слова совсем где-то рядом.

— Вы хорошо спрятались, но это не составит мне труда уничтожить вас, даже не видя. — Заставил разум Урана Крааса достаточно громко заговорить свой новый носитель на языке эстерров, чтобы его услышали все спрятавшиеся где-то неподалёку просветлённые. — Доложите Сантору Которо, что его хочет видеть адмирал Уран Краас. У меня нет оружия. — Он заставил свой носитель поднять руки и развернул их ладонями в сторону биополей. — И поторопитесь! Время не ждёт!

Наступила тишина. Биополя замельтешили, будто их кто-то беспорядочно перемешивал, затем одно из них начало удаляться. Разум Урана Крааса заставил свой новый носитель шумно выдохнуть, хотя это получилось как-то непривычно.

Вскоре биополя успокоились и у разума Урана Крааса, вдруг, возникла ассоциация, что видеть носитель Таглатпаласара может лишь один эстерр и мельтешение среди них было по той причине, что каждый из них посмотрел на него из этого укрытия. Беззвучно хмыкнув, разум Урана Крааса приказал своему носителю осмотреться, более внимательно всматриваясь в стены ущелья и вдруг отметил, что зрение шхерта будто бы изменилось, будто сместился видимый диапазон волн и он теперь видит в инфракрасном или близком к нему диапазоне волн и благодаря чему, разум адмирала, наконец, увидел эстерра, который находился, буквально в трёх метрах перед ним, смотря сквозь узкую трещину в расщелине.

Глаза шхерта уставились в глаза эстерру. Видимо поняв, что его заметили, эстерр исчез.

Разум Урана Крааса сделал своё поле менее активным и погрузился в размышления.

Вот почему шхерты предпочитают тёмное время суток светлому. Видимо их звезда красного или близкого к нему цвета и потому они видят в более длинноволновом диапазоне волн и в какой-то степени, даже в инфракрасном. Потому и купол над островом почти непрозрачен и день больше похож на вечер, а не на утро. Вот почему на их грузовом корабле, практически, не было света. Вот почему образы в информационном поле Таглатпаласара будто имеют ночной фон. Да и приходившие на Урокану шхерты всегда были одеты в одежды тёмного цвета. Мир, бедный красками. Состроив на лице своего нового носителя непонятную гримасу, разум Урана Крааса невольно заставил свой носитель покачать головой. И если я до сего момента сомневался в начале атаки на их колониальный корабль, то сейчас уверен, что атаковать нужно немедленно, в светлое время суток. Но каким же тогда образом они строят свои космические корабли и другие летательные аппараты? Может быть не все шхерты такие, а есть среди них и с нормальным зрением? Разум Урана Крааса невольно заставил свой носитель дёрнуть плечами. А может быть они могут управлять волновым диапазоном своего зрения, когда нужно смещая его в ту или иную сторону. У меня же как-то получилось заставить глаза Таглатпаласара видеть в инфракрасном свете. Возможно, что я повредил или вовсе, удалил из его мозга механизм управления цветовым диапазоном его зрения. И почему Природа Мироздания так нерационально раздаёт возможности своим создаваемым разумам — одних наделяя всем, а других, лишь самым необходимым для существования? Но как бы то ни было, атака на "Ахмопол" днём, скорее всего, будет более успешной.

Вдруг он почувствовал странное шевеление перед собой. Выйдя из размышлений разум Урана Крааса сделал своё поле более активным и тут же ощутил, что возросла и активность биополей эстерров. Он продвинул своё поле дальше и почувствовал, что к нему приближаются два биополя: одно было чрезвычайно возбуждено, второе более спокойное и как будто знакомое.

Сантор Которо. Догадался разум адмирала и замер в ожидании, однако продолжая держать поле Сантора Которо под контролем.

Видимо эстерр, прежде, чем показаться какому-то шхерту, решил убедиться, что это, действительно шхерт и взглянуть на него через трещину, так как разум Урана Крааса почувствовал, что биополе Сантора Которо замерло в непосредственной близости. Он заставил свой носитель перевести взгляд на трещину и тут же встретился с внимательным взглядом, смотрящих через трещину глаз.

— Рад видеть, Сантор. — Заговорил разум Урана Крааса достаточно громким голосом Таглатпаласара на языке эстерров. — Нам нужно немедленно обсудить намеченное мероприятие.

— Кто ты? Почему я должен быть рад встрече с тобой? Я тебя не знаю.— Донёсся голос Сантора Которо.

— Я адмирал космического флота цивилизации траков, Уран Краас. — Назвал себя разум Урана Крааса.

— Я вижу перед собой шхерта, а не четырёхрукого трака.

— Ты должен верить моим словам, а не своему взору. Сейчас он обманывает тебя.

— Клетис Тороко...

— Клетис Тороко мёртв. Штурм ушёл в пространство и надеюсь, что, или уже встретился с актеоном, или близок к встрече с ним. Мы должны немедленно обсудить наше мероприятие. Время не ждёт. — Голос Таглатпаласара стал резок, разуму Урана Крааса начала надоедать игра в прятки.

— Ты убил Клетиса Тороко, а сам явился, чтобы выманить нас? — Продолжал высказывать свои сомнения Сантор Которо.

— Клетиса Тороко убил верховный легар шхертов. Надеюсь, тебе известно, кто это. Если хочешь убедиться в правоте моих слов, поинтересуйся у шхертов. Я не шхерт, хотя нахожусь в его носителе. Если ты немедленно не выйдешь из своего укрытия, я ухожу. Я узнал о шхертах нужную мне информацию и делать здесь мне больше нечего. — Разум Урана Крааса заставил свой носитель сделать несколько шагов назад, но он, упёршись спиной в стену ущелья, замер.

— Хорошо! Я выхожу! — Донёсся очень громкий голос Сантора Которо. — Но имей ввиду — за тобой будут внимательно следить мои друзья и при малейшей опасности, они начнут стрелять.

— Ваше право! — Столь же громко ответил ему разум Урана Крааса голосом Таглатпаласара.

Прошло несколько мгновений. Донёсся шорох шагов, который становился всё громче и наконец разум Урана Крааса, глазами Таглатпаласара, увидел в паре шагов перед собой Сантора Которо, за спиной которого стояли два эстерра, держа у своих лиц большие рашперы, точно такие же, из какого Клетис Тороко убил великого легара. Хотя Сантор Которо был вполне узнаваем, но выглядел он уже не совсем так, каким его видел разум Урана Крааса глазами Клетиса Тороко.

— Сантор! — Первым заговорил Таглатпаласар, так как разум Урана Крааса, несомненно, теперь ассоциировался у эстерров, ни с кем другим. — Я не стану сейчас пересказывать произошедшие события, которые привели к смерти Клетиса Тороко, это можно сделать и позже. Время не ждёт. Операцию по освобождению острова от шхертов нужно начать немедленно, в дневное время суток.

— Это невозможно. — Сантор Которо покрутил головой. — Ещё не все отряды сформированы, ещё не все командиры назначены. И ведь днём мы будем у шхертов, как на ладони.

— Загадка шхертов в том, что в тёмное время суток они видят гораздо лучше, чем днём. Они не раскрывают свою тайну вам, по неизвестной мне причине, хотя, как мне думается, им было бы всё равно, знаете вы об этом или нет. К тому же, их колониальный корабль уже, практически, готов к старту и может уйти в пространство в любое мгновение. Даже складывается впечатление, что они не будут собирать всех своих колонистов. Возможно вернутся за ними позже, а возможно и нет. Скорее всего, это будет зависеть от событий, которые произойдут на орбите Эстерраны. Всех шхертов уже менее двадцати тысяч. Мужчин, примерно, половина от этой численности. Большая их часть или на вашем материке или на Креусе. Около полутора тысяч — элита клана, которая навряд ли будет принимать участие в боевых действиях. Вам будут противостоять не более пяти тысяч шхертов, а возможно и меньше, среди которых лабов, профессиональных воинов шхертов не более двух тысяч, для которых день тоже не совсем комфортное время суток. Так что, по численности, ваши армии вполне сопоставимы. Закончишь формирование отрядов по пути. Главное выступить. Отсюда до "Ахмопол" около тридцати километров. Преодолеть это расстояние нужно не более, чем за три часа. Надеюсь армия просветлённых в хорошей форме. На космодроме много эстакад, они будут хорошим укрытием в бою. Но у армии шхертов есть фаэты, которые вооружены достаточно мощной лазерной турелью. Имейте это ввиду. Сколько крафтеров на острове я не знаю. — Таглатпаласар покрутил головой.

— Порядка полутора тысяч, но большая их часть находится в городе. На космодроме не более трёх сотен. — Быстро произнёс Сантор Которо.

— Шхерты начали уничтожать свои шахты на острове вместе с креусами и охраняющими их крафтерами. — Продолжил свой монолог Таглатпаласар. — Сколько их уже уничтожено, я не знаю, но эта акция должна оттолкнуть крафтеров от шхертов и есть вероятность, что они начнут переходить на сторону армии просветлённых. Постарайтесь не переусердствовать с неприязнью к ним. Шхертов, рекомендую в живых не оставлять. Я всё сказал. Я буду ждать вас у подножья во фьюте. И не затягивайте с выступлением. Я уже говорил: если колониальный корабль поднимется, он оставит от острова чёрную обугленную территорию, если элита клана того пожелает. Это всё. — Повернувшись, Таглатпаласар направился в обратный путь, к подножью скалистых гор.

5

Штурм вышел на орбиту Эстеранны без проблем, если не считать массового количества сполохов вокруг корабля при пересечении им защитной сферы над островом, что вызвало немалое удивление у Анта, так как он с тревогой думал, что штурм, или взорвётся, или хотя бы, загорится, но этого, к его неописуемому восторгу, не произошло.

Ант принялся осматриваться, но ни над океаном, ни в видимом пространстве актеон не наблюдался. Остров, укрытый защитным куполом, с орбиты вообще не наблюдался и у Анта тут же появилась мысль, что экипаж актеона его тоже не видит и занят активным поиском какой-то дислокации шхертов на поверхности планеты, вертясь по её орбите. Он приказал системе управления тоже отправить штурм по орбите, предполагая, что актеон где-то за планетой, но виток по орбите результатов не дал — актеона рядом с планетой не было.

Просканировать пространство насколько возможно. Найти актеон. Послал Ант резкие мысли в адрес системы управления.

Прошло достаточно долгое время, но пространство перед ним, сгенерированное системой отображения — сиоп, так и осталось неизменным.

— Проклятье! — Невольно вырвалось у Анта.

Долго будешь молчать? Послал он полную недовольства мысль в адрес системы управления штурма.

Могу доложить лишь то, что никаких объектов искусственного происхождения между Хортой и Эстерраной не наблюдается. Получил он мысль от системы управления.

Что такое Хорта? Мысленно поинтересовался Ант.

Хорта — первая планета от Мираны. Тут же получил он мысленный ответ.

Откуда тебе известны названия планет местной планетной системы? Мысленно удивился Ант.

Я этого не знаю. получил он обескураживающую мысль.

И что дальше? Послал он мысль в никуда.

Я этого не знаю. Получил он ещё одну обескураживающую мысль.

А если актеон ушёл, ведь острова сверху не видно? Появилась у Анта мысль досады. Может стоит вернуться и поддержать атаку просветлённых? Вдруг всплыла у него, как ему показалось, вполне заслуживающая внимания мысль. Всё же шесть лазерных турелей, определённо, значимая помощь. Какой толк, если я проторчу здесь бестолку, а внизу шхерты передавят всех просветлённых своим психотронным полем или перестреляют их из своих лазерных турелей. Принялся он приводить самому себе веские аргументы, для возврата на остров. А если они ещё и колониальный корабль поднимут? Что там адмирал говорил о его проблеме? Кажется у него девятый уровень незащищён. И ниже тоже. А если ударить по нему из дальних лазеров.

Все орудия дальнего боя неработоспособны. Вдруг, получил он неожиданную мысль.

Как... Подслушиваешь... Отправил он полную возмущения мысль в адрес системы управления штурма.

Я не умею подслушивать. Твои мысли настолько громки, что будут доступны всем квантовым полям, имеющим место быть. Привела веские мысленные аргументы своей невольной любознательности система управления штурма.

Что ж. Если турели дальнего боя неработоспособны, будем сражаться турелями ближнего боя. Думаю шхертам совсем не понравятся их горячие лучи. Возвращаемся! Решено! На космодром! Послал Ант сонм решительных мыслей в адрес системы управления.

Возвращаемся! Тут же получил он подтверждение полученного приказа и штурм резко развернувшись, направился к поверхности планеты.

Едва Ант оказался лицом к планете, как его брови тут же высоко подпрыгнули — остров был перед ним, как на ладони, хотя, это он отлично помнил, что, когда он вышел на орбиту, никакого острова не было, а на этом месте был океан, видимо купол был так шхертами настроен, что для внешнего наблюдателя он принимал вид окружающей его территории. И более того, Ант отчётливо видел, как от острова вверх ползёт огромный чёрный эллипсоид. Несомненно, это был колониальный корабль шхертов.

— Стоять! — Выкрикнул он, настолько громко, насколько смог, будто система управления могла не услышать его, хотя он и понятия не имел, услышит ли она его голос вовсе, но видимо система управления и этого штурма понимала не только мысленные команды, но и голосовые, так как штурм начал резкое торможение.

Штурм замер. Ант не отрываясь смотрел на идущий вверх чёрно-серый овал, который становился всё больше и больше, закрывая собой всё большую поверхность планеты, будто намереваясь проглотить её.

Значит просветлённые не смогли его остановить. Неужели они все мертвы? Проклятье! И что теперь? Замелькали у Анта мысли в бешеном хороводе. Куда он направляется? Ещё адмирал говорил, что колониальный корабль может выжечь всю территорию острова. Вдруг, он вознамерился это сделать. Сейчас выйдет на орбиту, актеона нет, вернётся и сделает своё чёрное дело. Что я могу предпринять в сложившейся ситуации? Дальние орудия не работают. Ближние безопасны для такой махины. И что теперь? Состроив гримасу, Ант покрутил головой. А если, как перед Туэте? Там я неплохо долбанул штурмом транспорт. Почему бы не долбануть и колониальный корабль. Он на подъёме. Его маневренность ограничена. Да и навряд ли шхерты ждут от маленького корабля, подобной выходки. Какой там адмирал говорил уровень? Девятый. Самый широкий. Что ж, девятый, так девятый.

Выбросить кокон из второй сферы в пространство. Послал Ант резкую мысль в адрес системы управления штурма.

Определена угроза для нарушение целостности корабля. Тут же получил он ответную мысль от системы управления.

— Выброси, гад! Или я и тебя выброшу вместе с коконом. Я иду на таран! — Буквально прокричал Ант.

Есть выбросить! Получил Ант мысль от системы управления, подтверждающую его приказ.

Штурм резко качнулся.

— А-а-а...! — Громкий крик иглами вонзился Анту в уши, заставив его поморщиться и запоздало поднять плечи, в попытке перекрыть доступ для крика.

Да не кричи ты. Ант глубоко и протяжно вздохнул. Найду я тебя. Обязательно найду. Послал он немного грустные мысли в никуда. Боевой режим! Не вздумай мешать мне управлять штурмом. Не вздумай! Послал он уже резкие мысли в адрес системы управления корабля.

Взявшись за рыппы Ант резко отклонил их от себя и штурм, так же резко клюнул носом. Следующим движением Ант резко вжал акселератор и штурм рванулся вперёд, навстречу уже выползающему из атмосферы планеты колониальному кораблю шхертов...

Видимо шхерты и в самом деле не ожидали подобной выходки от небольшого корабля чужой цивилизации, вдруг, проявившего агрессивное намерение и отреагировали на его агрессию лишь тогда, когда штурм оказался уже у самого носа колониального корабля, выпустив по нему заряд из одной из своих бесчисленных турелей, но видимо система ведения огня колониального корабля не совсем точно рассчитала скорости выстрела и штурма, и заряд скользнул лишь по той сфере, которая уже была пустой, проткнув её насквозь, будто игла лист бумаги.

Герметичность второй сферы нарушена. Тут же получил Ант тревожное сообщение от системы управления штурма.

Сейчас герметичность всего корабля будет нарушена. Послал Ант ответную язвительную мысль и широко усмехнулся.

— Девятый, девятый... Где же ты есть, девятый? — Перешёл он на разговорный язык, всматриваясь в корпус колониального корабля, который уже, неохватной взглядом громадой, шёл мимо, выглядевшего едва ли не пылинкой рядом с ним, штурма. — Он должен быть где-то внизу и очень широкий. Кажется есть такой. — Бубнил Ант, не думая о том, слышит его кто-то или нет.

Шевельнув рыппы, Ант сориентировал штурм так, что увиденный широкий уровень колониального корабля оказался точно у него перед глазами, двинул акселератор вперёд до упора и тут же повернул рычаг катапультирования.

В какой уровень колониального корабля вонзился штурм, Анту не суждено было увидеть, так как система управления выбросила кокон с ним из сферы и по инерции, полученной ещё от штурма, кокон пошёл вниз и ушёл под колониальный корабль, но всё же яркие блики заигравшие на стекле кокона, перед тем, как он оказался под колониальным кораблём и заметное покачивание корпуса колониального корабля над головой у Анта, однозначно оповестили, что где-то неподалёку произошёл, достаточно, мощный взрыв, повлиявший на стабильность колониального корабля.

Ант тут же ткнул пальцем в клавишу активизации движителей кокона и отклонив рыппы, направил кокон прочь от "Ахмопол", вжав голову в плечи и с замершим сердцем ожидая выстрела в спину, но время шло, а выстрела всё не было и не было: или убегающий от колониального корабля крохотный объект казался шхертам не заслуживающим внимания; или же им было не до него.

* * *

Уже оказавшись далеко от колониального корабля, Ант решился выглянуть из-за кресла: его губы тут же вытянулись в широкой усмешке — за колониальным кораблём тянулся густой широкий чёрный шлейф, несомненно, дыма.

Вернувшись в нормальное положение, Ант направил кокон в глубокий вираж, намереваясь вернуться к тому району пространства, где он выбросил из штурма Анити, так как колониальный корабль уже ушёл далеко вверх и мешать поиску не должен был бы, но тут же резко рванул рыппы на себя, останавливая кокон — он, вдруг, увидел, как со стороны бело-голубой Креусы, к колониальному кораблю шхертов быстро приближается какой-то большой объект.

— Проклятье! Актеон! — Невольно слетело с губ Анта.

Вот почему "Ахмопол" не стал заниматься мной — увидел врага посолиднее. Где же ты прятался? И на что теперь надеешься? Ант состроил на лице кислую мину. Однако, нужно отсюда убираться подальше. Здесь может начаться такое, что мало не покажется. Всплыло из неизвестно каких глубин его мозга незнакомое ему выражение.

Он вновь двинул рыппы вперёд, направляя кокон подальше от намечающегося пространства событий, одновременно крутя головой, надеясь где-то увидеть кокон с Анити и так же надеясь, что он так же не заинтересует шхертов, как и его кокон.

Но, видимо, у шхертов, относительно кокона с Анити были другие мысли, которые, с одной стороны, помогли Анту увидеть кокон с креусой; с другой же...

Ант, вдруг, увидел, как в пространстве мелькнул яркий серебристый луч и совсем неподалёку, впереди, будто выросла из пространства яркая жёлтая вспышка.

Проклятье! Анити! Острая мысль больно ткнулась Анту в мозг.

Он вжал акселератор до упора и отклонив рыппы, направил свой кокон в сторону разгорающегося в пространстве рукотворного солнца, каждый момент ожидая атаки и на свой кокон со стороны колониального корабля, но время шло, а его кокон, будто и в самом деле, нисколько не интересовал шхертов, да и колониальный корабль ушёл уже достаточно далеко и скорее всего уже больше обращал внимания на приближающийся к нему другой объект, гораздо большего размера.

Чем ближе подходил Ант к горящему объекту, тем понятнее ему становилось, что это, действительно кокон и тем сильнее сжималось его сердце от мысли, что Анити погибла.

Наконец, добравшись до горящего кокона, он описал круг вокруг него, чтобы попытаться оценить степень проблемы.

Оказалось, что энергетический заряд, непонятного свойства, попал в кокон сзади, под кресло и видимо, вызвал возгорание расположенного там движителя, который сейчас и горел: с одной стороны стабилизируя кокон, с небольшими колебаниями толкая его вперёд по орбите; с другой — создавая опасность взрыва энергостанции кокона. Оболочка же вокруг кресла создавала целостный вид, но сидящая в кресле Анити, была неподвижна и не проявляла никаких признаков активности, хотя её лицо выглядело вполне естественно.

Всё же, выбивающегося из-под кокона пламени было недостаточно, чтобы кокон приобрёл достаточную орбитальную скорость и он неуклонно приближался к верхним слоям атмосферы Эстерраны и Ант понимал, что на такой скорости, неуправляемое падение кокона вызовет его ещё большее возгорание. Нужно было что-то придумывать, чтобы притормаживать кокон с Анити.

Проклятье! Только бы энергостанция кокона не взорвалась. Всплыла у него тревожная мысль.

Ант чуть отклонил рыппы и подойдя к кокону с Анити снизу, легонько ткнул его своим коконом — кокон с Анити пошёл вверх, тело девушки шевельнулось, сердце Анта встрепенулось, но сколько он ни всматривался в её лицо, оно так и осталось неподвижным.

Проклятье! Лицо Анта исказилось гримасой досады. И почему траки не комплектуют коконы скафандрами? Я бы сейчас вышел и попытался как-то погасить пламя, которое скорее всего от того, что есть утечка кислорода из энергостанции кокона. Он ведь не бесконечен. И Анити тогда, уже однозначно умрёт. Сейчас она, скорее всего, просто, без сознания.

Ант ещё раз легонько ткнул своим коконом в кокон Анити и опять креуса шевельнулась, и вновь сердце Анта встрепенулось, но никаких принт ещё раз легонько ткнул своим коконом в кокон Анити и опять она шевельнулась, и вновь его сердце встрепенулось, но никаких прзнаков активности Анити так и не появилось. Состроив гримасу ещё большей досады, Ант отвёл свой кокон в сторону и продолжая сопровождать кокон с Анити, принялся осматриваться, будто где-то в безмолвии пространства можно было найти помощь.

Между тем, пока он крутился вокруг кокона с Анити в пространстве произошли, весьма значительные изменения.

Хотя коконы уже уходили за горизонт Эстерраны, но Ант хорошо видел, что колониальный корабль и теперь это уже было, однозначно понятно — актеон траков, сблизились и начали вести обстрел друг друга.

По сравнению с колониальным кораблём, актеон выглядел достаточно небольшим, что и отражалось в плотности энергетических лучей: из колониального корабля их шёл, буквально, сплошной поток и хотя он не весь достигал актеона, но яркие сполохи на его корпусе появлялись весьма часто. Актеон тоже не слабо огрызался и определённо, ему было легче попасть в огромный корабль, но многие его энергетические лучи, будто упирались в какую-то невидимую преграду перед колониальным кораблём и растекались по её поверхности, не причиняя колониальному кораблю никакого вреда.

У Анта тут же появилась мысль грусти, что шансов у актеона, практически, нет.

Коконы ушли в тень планеты и происходящие в пространстве события стали недоступны для глаз Анта. Он включил прожектор своего кокона и перевёл взгляд на кокон с Анити и ему показалось, что огонь из под кресла практически не выбивается, недвусмысленно показывая, что условия для его горения почти иссякли.

Кислород закончился. Тут же всплыла у Анта тревожная мысль.

Он попытался поближе подвести свой кокон к кокону с Анити, так как теперь в тени планеты было достаточно темно и что происходило с креусой рассмотреть издалека было проблематично.

Подведя свой кокон ближе, Ант развернул его так, чтобы его прожектор осветил кокон с Анити и... Его сердце замерло, будто своим стуком оно смогло бы нарушить, вдруг, произошедшие в коконе Анити изменения — ему показалось, что в свете луча прожектора глаза девушки естественно блестят.

Она парализована. Тут же всплыла у Анта тревожная догадка. Точно так же, как был парализован гард адмирал, когда подобрал меня. Значит это был не лазерный, а парализующий луч. Но почему шхерты обстреляли лишь её? Посчитали, что она большая угроза для них, нежели, чем я? Странно!

Состроив гримасу недоумения, Ант тут же поднял руку и помахал ею, но насколько он видел, никаких движений со стороны креусы не происходило, она, по-прежнему, была неподвижна.

Сменив гримасу недоумения на гримасу грусти, Ант ещё раз подтолкнул кокон с Анити и направил свой кокон синхронно перемещению второго кокона, пытаясь придумать какое-то приемлемое решение, по безопасному входу кокона с Анити в атмосферу Эстерраны. И такое решение нужно было принимать как можно быстрее, так как второй кокон уже начал терять прозрачность, показывая, что он начинает нагреваться от трения о верхние слои атмосферы Эстерраны. На управляемый вход с помощью движителя своего кокона Ант мало надеялся, так как совершенно не представлял, какой запас энергии имеет его кокон.

Едва коконы вышли из-за планеты, сердце Анта тут же сжалось в тревоге — актеон изрядно дымил. Густые шлейфы чёрного дыма мощными струями били из корпуса боевого корабля траков в разные стороны, делая его похожим на некое ощетинившееся космическое чудовище. Горел и "Ахмопол". Периодически из нижней части его корпуса вырывались яркие стремительные сполохи, недвусмысленно показывая, что внутри колониального корабля что-то взрывается. Несомненно, экипаж актеона, поняв, что с защитой нижней части корпуса у противника есть проблема, старался наносить свои энергетические удары именно туда и какие-то заряды достигали цели, вызывая ещё большее возгорание колониального корабля. И, как казалось Анту, в корпусе колониального корабля уже зияла внушительная пробоина, из которой валил густой серый дым.

Насколько эти взрывы были опасны для огромного колониального корабля, Ант мог лишь гадать, так как поток уничтожающей энергии, идущий из него в сторону актеона, как ему казалось, был прежним и число ярких вспышек на корпусе корабля траков заметно выросло, хотя своими постоянными маневрами ему и удавалось выйти из зоны поражения энергетических лучей противника, но, скорее всего, из-за своей большой инерционности, его маневры несколько запаздывали и заряды из "Ахмопол" всё же достигали своей цели.

Колониальный же корабль шхертов, из-за своих огромных размеров имел, вообще, очень большой момент инерции и потому актеон неизменно успевал отслеживать его маневры и вовремя на них реагировал, держа "Ахмопол" под непрерывным обстрелом.

Противоборствующие корабли находились примерно на одном уровне и если актеон пытался опуститься ниже, чтобы зайти колониальному кораблю под брюхо, или же пытался зайти ему в хвост, то колониальный корабль тут же скользил вниз, или же делал разворот, не давая актеону возможности осуществить задуманный маневр.

Если актеон сам не может зайти "Ахмопол" в хвост, мог бы выпустить свои таны, чтобы они попытались это сделать. Всплыли у Анта мысли досады. Может быть мне попытаться добраться до актеона? Но хватит ли энергии? Уж слишком они на высокой орбите. И как отнесётся к моему желанию "Ахмопол", когда я направлюсь в сторону актеона? Ему ничего не стоит достать меня из своего дальнего лазера. А Анити?

Он повернул голову в сторону кокона с Анити и отметил, что кокон всё больше теряет свою прозрачность, тогда, как ему казалось, его кокон своей прозрачности, практически не потерял. К тому же, с исчезновением огня, исчез и стабилизирующий фактор кокона с Анити и он начал вращаться. Сама же Анити находилась в прежнем, неподвижном состоянии.

Жива ли? Всплыла у Анта мысль грустной тревоги.

Вдруг, он увидел, как из-за планеты показалась россыпь тёмных точек, которая, несомненно, двигалась в сторону коконов. Сердце Анта невольно сжалось. Однозначно, это были какие-то небольшие летательные аппараты.

Проклятье! Шхерты с острова подняли какие-то свои небольшие корабли. Всплыли у Анта мысли досады. Видимо надеются с их помощью отвлечь актеон от "Ахмопол", чтобы колониальный корабль смог провести эффективную атаку и уничтожил актеон.

Он опустил взгляд: остров сейчас хорошо был виден, но что-то рассмотреть на нём без специальных средств было невозможно и мог ли кто-то из оставшихся на острове шхертов отправить в пространство какие-то летательные аппараты, понять было невозможно. Хорошо просматривался и большой материк, неподалёку от острова, но его большая часть сейчас была закрыта серыми облаками, что делало происходящее на нём, вообще, недоступным.

Летательные аппараты быстро приближались и хотя они шли по более низкой орбите и у Анта появилась надежда, что летательные аппараты пройдут мимо, но тревога от этого у него не становилась меньше. Но всё же его надежде не суждено было сбыться: две тёмные точки, уже превратившиеся в большие чёрточки, отделились от их общей массы и скользнули вверх, явно направляясь в сторону коконов.

Заметили! Губы Анта вытянулись в грустной усмешке.

6

Ждать разуму Урана Крааса пришлось наверное не менее двух часов, пока, наконец, из расщелин скалистых гор показались первые просветлённые. Он заставил свой новый носитель открыть дверь фьюта и тут же с удивлением отметил, что внешний вид просветлённых кардинально изменился, они превратились в какие-то красно-серые кляксы. Видимо уже наступил день, так как купол выглядел изрядно посветлевшим и в одной из его сторон просматривалось большое светлое пятно, несомненно, бывшее золотистой Мираной, показавшейся из-за горизонта и скорее всего предвещавшей жаркий день. Что происходило на острове вдали, глаза Таглатпаласара совершенно не видели.

Хайра! Разум Урана Крааса попытался состроить какую-то гримасу на своём новом лице. Каким образом смещается цветовой диапазон их зрения? Как это у меня получилось в ущелье? Я просто, очень захотел увидеть просветлённых. А сейчас я очень хочу видеть днём, так же как и ночью.

Разум Урана Крааса попытался приказать мозгу своего носителя изменить зрение с ночного на дневное, но все его попытки оказались безуспешными, зрение его носителя лучше не стало.

Хайра! У них же должна быть какая-то защита от дневного света? Иначе, как же они держат под контролем планеты с миллионными населениями. Скользнула по его информационному полю ассоциация досады.

Он заставил свой носитель закрыть дверь фьюта и только сейчас заметил, что стекла летательного аппарата заметно посветлели, видимо корректируя для находящегося внутри шхерта, проникающий снаружи дневной свет, отчего видимость, практически, восстановилась. Тогда он принялся руками Таглатпаласара лазить по карманам одежды и в одном из них нашёл круглую коробочку. Открыв её руками шхерта, он увидел в ней его глазами два круглых прозрачных кружка. Заставив шхерта достать один из них, он приказал ему повертеть кружок в руках, затем заставил открыть дверь фьюта и поднести кружочек к одному из глаз — пространство, видимое этим глазом, приобрело вполне реальные черты, только какие-то мутные.

Может это и есть их индивидуальная защита? Я ведь ещё никогда не видел шхерта днём. Замелькали догадки у разума Урана Крааса. Вполне похожи на какие-то линзы, надеваемые прямо на зрачки. Только я их изрядно залапал руками. Нужно бы протереть. Он заставил шхерта опять полазить по карманам одежды, продолжая размышлять. Почему-то и в информационном поле Клетиса Тороко я тоже не встретил ни одного образа шхерта в дневное время суток. Может быть он тоже не видел ни одного из них днём. Хотя их глаза и без того тёмные и понять с линзами сейчас шхерт или без них, навряд ли возможно.

Наконец, руки шхерта нашли в одном из карманов нечто, похожее на большую красивую разноцветную тряпочку. Разум Урана Крааса заставил свой носитель тщательно протереть одну линзу и взявшись за её торец, аккуратно поднести её к одному из глаз и... Будто притянувшись магнитом, линза прилипла к зрачку глаза и видение этим глазом заметно улучшилось. Ту же процедуру разум Урана Крааса заставил проделать свой новый носитель и с другой линзой и с удовлетворением отметил, что пространство перед ним приобрело вполне естественные цвета.

А их нужно снимать, когда дверь фьюта закрыта. Вдруг всплыла у него любопытная мысль и он заставил свой носитель закрыть дверь летательного аппарата.

В салоне сделалось заметно темнее, но обстановка снаружи просматривалась вполне естественно. Заставив свой носитель опять открыть дверь фьюта, разум Урана Крааса замер в ожидании.

Наконец, из одной из расщелин показался и Сантор Которо и сразу же направился в сторону одиноко стоящего фьюта.

Разум Урана Крааса заставил свой носитель выйти из летательного аппарата и шагнул навстречу командиру просветлённых.

— Даже не знаю... — Подошедший Сантор Которо передёрнул плечами. — Мы никогда не готовились к дневному выступлению. Такое ощущение, что с нас сняли одежду.

— Все ночные договорённости с Клетисом Тороко остаются в силе. — Заговорил разум Урана Крааса голосом Таглатпаласара, оставив без внимания замечание Сантора Которо. — Штурм ушёл в пространство и остаётся лишь надеяться, что он благополучно доберётся до актеона четырёхруких. Наша задача: не дать "Ахмопол" стартовать или так испортить ему старт, чтобы он больше никогда не смог совершить нормальную посадку на поверхность планеты. Атакуем несколькими группами, прикрываясь эстакадами. Оружие у всех есть? Зарядов достаточное количество?

— С оружием и зарядами проблем нет. — Сантор Которо покрутил головой. — Подводники уже должны возвращаться с дополнительным арсеналом и если потребуется, сделают столько ходок, сколько будет нужно. Кроме личного оружия, они доставили пять тиров на платформах. Это наше новое оружие с дальностью выстрела до двадцати тысяч метров. Его заряды способны прожечь металлическую плиту полуметровой толщины. К сожалению, это все тиры, которые у нас есть. Сложность не в их изготовлении. Химическая формула состава заряда...

— Без подробностей. — Носитель разума Урана Крааса поднял руку, останавливая Сантора Которо. — Мне достаточно того, что заряды к тирам у вас есть и в достаточном количестве.

— Пять зарядов на каждый тир. — Сантор Которо дёрнул плечами и оглянулся. — Вот и первый тир. — Он вытянул руку в сторону.

Разум Урана Крааса заставил свой носитель повернуть голову и увидел, как поодаль с десяток эстерров катят какую-то огромную трубу на колёсах. Ещё несколько эстерров катят на платформе какие-то стрелоподобные предметы внушительной длины. Видимо, это и были тир и его заряды. Каким образом просветлённые протащили столь громоздкие аппараты сквозь ущелье, это для разума Урана Крааса осталось загадкой.

— Что ж. — Разум Урана Крааса заставил свой носитель опять перевести взгляд на Сантора Которо. — Выкатывайте тиры. Группируйте вокруг них отряды и выступаем. Надеюсь полчаса вам хватит, чтобы сорганизоваться.

— Мы постараемся. — Сантор Которо дёрнул плечами.

— Я буду ждать во фьюте. — Разум адмирала заставил свой носитель развернуться и направиться к летательному аппарату.

Посмотрев ему в спину несколько мгновений, Сантор Которо тоже развернулся и побежал вдоль скалистых гор, на ходу отдавая команды, выходящим из расщелин, отрядам просветлённых.

* * *

Полчаса, насколько разум Урана Крааса доверял своему внутреннему хронометру, пролетели достаточно быстро, так как он не отводя глаз своего носителя, с интересом наблюдал за выходящими из расщелин просветлёнными и их последующими построениями. Он никогда не участвовал в войсковых операциях на поверхности планет и потому сейчас руководствовался своими знаниями по тактике воздушных боёв, пытаясь применить их к тактике на поверхности Эстерраны. Какие-то образы военных операций были у сохранившихся образах Клетиса Тороко, но он тоже никогда не участвовал в реальных боевых операциях и потому разум Урана Крааса надеялся, что мыслит он в правильном направлении.

Вывел его из размышлений громкий стук в стенку фьюта. Он попытался заставить свой новый носитель поднять брови, но вспомнив, что у шхертов их нет, просто повернул голову — рядом с фьютом стоял Сантор Которо.

— Мы готовы. — Произнёс он, шумно дыша.

— Превосходно! — Носитель бывшего клерка, ведомый разумом адмирала траков, кивнул головой. — Выступаем!

— Да, сан... — Сантор Которо умолк, видимо осознав, что не знает имени, практически, самопровозглашённого командующего армией просветлённых.

— Адмирал Уран Краас. — Разум Урана Крааса заставил Таглатпаласара произнести своё настоящее имя. — Можно просто, адмирал. Что касается образа шхерта — то это Таглатпаласар, один из бывших приближённых, бывшего верховного легара. Но как личностей, их обеих уже нет в живых.

— Да, сан, адмирал. — Сантор Которо кивнул головой и развернувшись, вознамерился убежать.

— Постой. У тебя, что, нет летательного аппарата? Почему ты бегаешь? — Поинтересовался разум Урана Крааса.

— Нет! — Сантор Которо замер и не поворачиваясь, покрутил головой. — У нас есть фейт, но мы организовали в нём мобильный госпиталь.

— В таком случае, фьют твой. Надеюсь ты знаком с ним?— Разум Урана Крааса заставил свой носитель выйти из летательного аппарата и сделал несколько шагов в сторону от него. — Ты должен оперативно управлять своей армией, а без быстрого средства перемещения сделать это, весьма, сложно.

Сантор Которо развернулся.

— А как же ты, сан адмирал? — Он вопросительно взмахнул подбородком.

— Я примкну к одному из отрядов. Хотя бы вот к этому, самому ближнему. — Разум Урана Крааса повёл подбородком своего носителя в сторону, стоящего в десятке шагов от фьюта, отряда просветлённых.

— У нас есть штаб. Он движется, примерно, посреди атакующей цепи...

— Я не хочу быть альбиносом вашего штаба. Я останусь здесь. — Разум Урана Крааса заставил свой новый носитель кивнуть головой.

— Каждый командир большого отряда имеет станцию связи. К сожалению, мы не смогли открыть у себя производство мобильных средств связи — нам не удалось достать некоторые комплектующие к ним, а наладить своё производство для нас ещё очень сложно. Я могу доставить тебе, сан адмирал, станцию связи, но она достаточно громоздка. — Сантор Которо дёрнул плечами.

— Не стоит. — Разум Урана Крааса приказал своему носителю покрутить головой. — Я смогу сам связаться с тобой, где бы ты не находился. Поторопись!

— Благодарю, сан адмирал! — Сантор Которо резко кивнул головой и шагнул к фьюту, но тут же остановился и сняв с шеи рашпер, протянул его Урану Краасу. — Оружие, сан адмирал.

— Оно мне не нужно. — Носитель Урана Крааса по его приказу покрутил головой. — У меня есть своё, не менее эффективное.

Молча дёрнув плечами, Сантор Которо, вернул рашпер себе на шею и резким движением, будто желая показать незнакомому адмиралу свой профессионализм, запрыгнул во фьют и уже в следующее мгновение летательный аппарат подпрыгнул и резко развернувшись, помчался прочь.

Проводив его долгим взглядом, носитель разума Урана Крааса, по его приказу, направился в сторону, выбранного им, отряда просветлённых.

* * *

На удивление разума Урана Крааса, армия просветлённых двигалась достаточно быстро, хотя и не бегом, но очень быстрым шагом и новый носитель разума Урана Крааса едва успевал за своим отрядом, периодически стимулируя сердце своего нового носителя, с досадой осознавая, что тот, скорее всего был неторопливым шхертом, видимо согласно своего положения в иерархии своего клана.

Отряд, состоящий не менее, чем из тридцати просветлённых, к которому разум Урана Крааса примкнул свой новый носитель, шёл молча, устремив свои взгляды вперёд и как казалось разуму Урана Крааса, практически, не обращая внимания на шагающего рядом с собой шхерта и лишь периодически, кто-то из просветлённых бросал в его сторону короткий взгляд. Молчал и разум Урана Крааса, прекрасно чувствуя эти взгляды, но не имея никакого желания удовлетворить любопытство смотрящего, какой-либо репликой. Командир отряда, по неизвестной разуму Урана Крааса причине, не пожелал с ним познакомиться и разум Урана Крааса тоже не счёл нужным подвести свой носитель к командиру отряда, хотя считал, что их взаимодействие было бы полезным для обеих.

Примерно половину пути от скалистых гор до колониального корабля армия просветлённых прошла никем не замеченной, видимо шхерты дальние слоты космодрома сейчас не контролировали, по причине отсутствия в них космических кораблей.

Первым на пути армии просветлённых возник фейт, выскочивший откуда-то из-за одной из эстакад. Отряды, напротив которых появился летательный аппарат, остановились.

Фейты, фактически, представляли собой грузовые платформы и использовались для перевозки различных грузов и были разноразмерными — от небольших, до внушительных. Они не имели вооружения и потому шхерты, без опасения за свои жизни, разрешали отрядам крафтеров перемещаться на них, дооборудуя их креслами и лёгким салоном.

Отряд крафтеров из фейта, видимо удивлённый увиденным, не сразу осознал опасность для себя и запоздало вознамерился укрыться за ближайшей эстакадой. Фейт дёрнулся, но дружный залп из рашперов, буквально сорвал с него салон и заставил шлёпнуться на поверхность космодрома и закрутиться на ней высекая днищем снопы ярких брызг.

Всё это происходило несколькими отрядами дальше от отряда, в котором находился носитель разума Урана Крааса и насколько он смог почувствовать, в салоне фейта находилось не менее десяти крафтеров и не все они были убиты первым залпом просветлённых, так как некоторые из них попытались выскочить из летательного аппарата. Последовал ещё один залп просветлённых: фейт замер и больше никто из него не попытался выскочить.

Как ни в чём ни бывало, отряды просветлённых продолжили свой путь. Прошло несколько мгновений и рядом с носителем разума Урана Крааса замер, выскочивший неизвестно откуда фьют. Дверь его салона скользнула в сторону и из него показалась голова Сантора Которо.

— Может быть стоило отпустить его? — Заговорил он. — Уж слишком было много шума.

— Уже поздно переигрывать? У нас нет машины времени. — Носитель разума Урана Крааса, не останавливаясь, покрутил головой.

— Но тогда они бы могли предупредить свои другие отряды. А так, пока они разберутся в произошедшем, мы сможем продвинуться ещё дальше. — Произнёс Сантор Которо, будто пытаясь найти предлог для оправдания только что уничтоженному отряду крафтеров, скользя во фьюте, рядом с носителем разума Урана Крааса.

— Решение тактических задач, ваша проблема. Мне важен конечный результат. Действуйте, как считаете нужным. — Произнёс разум Урана Крааса голосом Таглатпаласара и взмахом его руки, показал Сантору Которо, что сказать ему больше нечего.

Дверь фьюта закрылась и развернувшись, он умчался прочь.

* * *

Следующая встреча с противником у армии просвётлённых произошла, буквально через пару сотен метров — навстречу им выскочили уже пять или шесть фейтов, видимо, они поспешили на услышанные выстрелы. Они появились ближе к противоположному краю армии просветлённых, от того края, где шёл носитель разума Урана Крааса и ему происходящее там сражение, практически, видно не было и потому ему пришлось выбросить в ту сторону своё поле.

И опять донеслись дружные залпы рашперов, но насколько разум Урана Крааса смог понять с помощью своего психотронного поля, часть экипажей фейтов оказалась расторопной и развернувшись, фейты помчались прочь и тут же скрылись за ближними эстакадами. Несколько отрядов просветлённых побежали за ними. Но едва они скрылись за теми же эстакадами, как тут же показались из-за них, уже пятясь и...

Лицо нового носителя Урана Крааса исказилось непонятной гримасой — некоторые из пятящихся просветлённых падали и уже не вставали.

По армии прошло волнение и те отряды, напротив которых происходили события, остановились. То крыло армии, в котором шёл носитель разума Урана Крааса продолжало движение и цепь начала изгибаться.

Насколько разум Урана Крааса чувствовал, падающих просветлённых становилось всё больше и в отрядах образовались внушительные бреши и носителю разума Урана Крааса, наконец удалось увидеть происходящее в той стороне сражение и стала понятна причина отступления отрядов просветлённых: в образовавшихся брешах стали хорошо видимы мелькающие красные лучи.

Просветлённые из пятящихся отрядов начали разворачиваться и бежать в сторону своих оставленных позиций в цепи армии, но многие их них, сделав несколько шагов падали и уже не поднимались. Красные лучи стали видны уже более отчётливо.

Фаэты. Догадался разум Урана Крааса. Это уже серьёзно. Почему Сантор медлит. Нужно немедленно рассредоточиваться за эстакады.

Он полностью высвободил своё поле и разбросив его в сторону противоположного фланга армии просветлённых, попытался почувствовать фьют с Сантором Которо, но его усилия не увенчались успехом, фьют быстро не находился.

Но или штаб армии просветлённых или сам Сантор Которо, видимо, осознали серьёзность складывающегося положения и отдали команду на рассредоточение своей армии и отряды просветлённых начали разбегаться к ближайшим эстакадам. Направил к ближайшей эстакаде свой носитель и разум Урана Крааса, вслед за своим отрядом, однако не прекращая искать Сантора Которо. Нашёлся эстерр, когда носитель разума Урана Крааса находился, примерно, на полпути к эстакаде.

Это фаэты. Принялся разум Урана Крааса посылать ассоциации напрямую в мозг Сантору Которо, не представляя, насколько они болезненны для его мозга и воспринимает ли он их, вообще. Немедленно атакуй их тирами. Иначе они из твоей армии сделают решето, пока вы попрячетесь за эстакадами. И дальше перебежками. Максимальное внимание вокруг себя. Прогулка закончилась.

Осознал его мысли Сантор Которо, разум Урана Крааса остался в неведении, но только он, вдруг, увидел глазами своего носителя, как вместо движущейся армии на космодроме сейчас остались лишь тиры, со своими транспортёрами и мельтешащими вокруг них расчётами. К его удовлетворению, тиры были защищены достаточно пространными щитами и красные лучи фаэтов, упираясь в них, высекали из щитов яркие фейверки сполохов, пока не причиняя вреда расчётам тиров. Что вызвало у разума Урана Крааса досаду: тиры, насколько он понял, были не готовы к стрельбе и лишь сейчас их расчёты засовывали в них стреловидные заряды.

Однако расчёты действовали достаточно уверенно и носитель Урана Крааса ещё не дошёл до эстакады, за которой спрятался его отряд, как первая стрела, изрыгая из себя струю огня, умчалась прочь и буквально через мгновение, где-то вдали вспыхнуло яркое жёлтое облако и лишь через несколько мгновений позже донёсся резкий треск, будто кто-то рвал мощными руками лист железа.

Выстрелу тира вторили и резкие отрывистые хлопки рашперов, видимо просветлённые тоже вели огонь по противнику.

Выпустили свои стрелы и все остальные тиры, но вдали вспыхнули лишь два жёлтых облака, что вызвало у разума Урана Крааса невольную досаду — определённо, несколько расчётов просветлённых промахнулись.

Он заставил свой носитель остановиться и выбросил своё поле в направлении выпущенных стрел, но ни псионных полей шхертов, ни биополей крафтеров в том направлении не было. Выходило, что тиры выпустили стрелы на расстояние более двух тысяч метров. Тогда он попытался найти Сантора Которо, но ни энергополя фьюта, ни биополя командующего армией просветлённых тоже не находилось. Разум Урана Крааса попытался выстроить на лице своего носителя мину досады, но насколько она соответствовала истине, судить он не мог, а ни одного просветлённого рядом не было, чтобы по его лицу попытаться определить соответствие созданной мины на лице Таглатпаласара, задуманной.

Над космодромом наступило тревожное затишье, что разуму Урана Крааса никак не нравилось. Не было слышно не только выстрелов из рашперов, но и топота ног просветлённых. Выходило, что они прекратили движение.

Разум Урана Крааса приказал своему носителю продолжить движение к той эстакаде, за которой уже укрылись просветлённые его отряда, но едва он сделал несколько шагов, как донёсшийся сверху высокотональный писк заставил его приказать своему носителю поднять голову — над космодромом, на высоте порядка полусотни метров шли три фаэта, явно направляясь к стоящим на открытом пространстве тирам.

Раздался нестройный треск выстрелов из рашперов и звонкие звуки удара металла о металл. Лицо носителя разума Урана Крааса вытянулось — заряды, выпущенные из рашперов, определённо, отскакивали от корпусов фаэтов, высекая из них лишь неяркие, в пасмурном подкупольном дне, искры.

Не раздумывая, разум Урана Крааса выбросил своё поле в направлении на ближайший фаэт и определив положение пилота, выстроил своё поле в иглу и вонзил её в голову шхерта, пилотирующего фаэт — летательный аппарат тут же резко клюнул носом и устремился вниз. Яркая вспышка и пришедшая звуковая волна однозначно показали, что фаэт взорвался, метрах в трёхстах перед тирами.

Когда ещё первый фаэт летел вниз, разум Урана Крааса уже вонзал иглу своего поля в голову пилота второго фаэта и через несколько мгновений второй фаэт тоже рухнул на поле космодрома, сопроводив свою кончину яркой вспышкой и оглушительным звуком взрыва.

Больше всего неприятности разуму Урана Крааса доставил третий фаэт. Видимо увидев, что произошло с другими фаэтами, его пилот, вдруг, резко увеличил скорость летательного аппарата и послал его вниз и тут же выпущенные из излучателя фаэта красные лучи уперлись в защитную плиту одного из тиров. Из плиты во все стороны брызнул фейферк ярких огней — расчёт тира бросился в рассыпную.

Первой атакой иглой своего поля на третий фаэт разум Урана Крааса, из-за его внезапного маневра, промахнулся и лишь вторая атака оказалась успешной, но из-за того, что фаэт летел, на высоте, буквально, двух-трёх метров, он, от удара о поле космодрома, не взорвался, а заскользил по нему, завалившись на бок и высекая своим днищем долгий поток ярких искр.

Фаэт быстро скользил в сторону атакованного им тира. С досадой разум Урана Крааса, глазами своего носителя наблюдал, как фаэт должен был вот-вот снести такое нужное орудие просветлённых, но в каком-то десятке метров перед тиром, фаэт, вдруг, подпрыгнул и скользнув в сторону и развернувшись, благополучно проскочил между двумя тирами, обдав их экипажи обжигающими потоками ярких искр. Как долго он скользил бы по полю космодрома, можно было лишь гадать, не окажись у него на пути эстакада обслуживания: ткнувшись в неё боком, фаэт замер в полусотне метров позади тиров, продолжая изрядно искрить и теперь ещё и дымить, видимо, своим подгоревшим днищем.

Разум Урана Крааса тут же выбросил своё поле в сторону остановившегося фаэта. Сколько всего составлял его экипаж понять было невозможно, но один из шхертов, явно был жив.

Не раздумывая, разум Урана Крааса вонзил иглу своего поля в голову шхерта — прошло мгновение и его биополе начало быстро угасать.

Покрутив головой своего носителя и больше не увидев ни где, никаких летательных аппаратов, разум Урана Крааса вернул своё поле, развернул свой носитель и приказал ему продолжить свой путь к эстакаде, где укрылся его отряд просветлённых.

Добравшись до эстакады, разум Урана Крааса глазами своего носителя увидел, что просветлённые лежат, выставив перед собой рашперы и лишь двое из них что-то пытаются делать. У одного из них на спине висел достаточно объёмный прямоугольный предмет, а второй, приложив к лицу какой-то продолговатый предмет, что быстро говорил.

Видимо, это и есть станция связи, о которой говорил Сантор Которо? Всплыла догадка у разума адмирала и он направил свой носитель к просветлённым.

— Почему прекратили движение? — Громко заговорил разум Урана Крааса резким голосом своего носителя, так, чтобы его услышал разговаривающий просветлённый.

Вместо ответа, разговаривающий просветлённый, не удосужив подошедшего шхерта взглядом, вдруг, приподнял свой рашпер и воткнул его ствол носителю Урана Крааса в грудь. Разум Урана Крааса мгновенно выстроил из своего поля иглу, намереваясь ткнуть ею в голову просветлённого, как только почувствует, что его палец, лежащий на спусковом механизме, начнёт движение.

— Ты будешь мёртв раньше, чем выстрелишь. — Так же громко произнёс разум Урана Крааса голосом своего носителя.

Прекратив говорить, просветлённый повернул голову и уставился в стоящего перед ним шхерта немигающим взглядом.

— Вперёд! — Носитель разума Урана Крааса вытянул руку в ту сторону, в которую были направлены стволы оружия, лежащих на космодроме просветлённых. — Перебежками! Марш!

Просветлённый опустил своё оружие и отвернувшись от шхерта, продолжил что-то говорить в прижатый к лицу предмет, на незнакомом разуму Урана Крааса языке.

Разум Урана Крааса опять разбросил своё поле по сторонам, в надежде найти Сантора Которо и к своему удивлению, тут же почувствовал биополе просветлённого, совсем рядом, где-то позади себя. Он оглянулся — к эстакаде быстро приближался фьют, идущий со стороны скалистых гор. Разум Урана Крааса заставил свой носитель направиться ему навстречу.

Фьют остановился в шаге от носителя разума адмирала. Его дверь скользнула в сторону и из образовавшегося проёма выглянул Сантор Которо. Его лицо было, явно, встревожено.

— Кто их сбил? — Произнёс Сантор Которо, явно, взволнованным голосом.

— Считай, что сами попадали от страха. — Попытался сыронизировать разум Урана Крааса. — Почему прекратили движение? Немедленно вперёд. Перебежками! — Заговорил он, повысив голос своего носителя. — Не останавливаться!

— Заряды наших рашперов не причиняют вреда фаэтам. — Явно встревоженным голосом заговорил Сантор Которо. — Я сходил на базу. Пришли подводники и доставили партию боеприпасов. Среди них есть усиленные заряды, но их очень мало: всего сто штук. Каждый заряжается вручную. — Он вытянул руку за кресло пилота фьюта. — Я их взял с собой. Раздам двум-трём отрядам. Может быть они смогут остановить фаэты. Насколько я знаю от Хохобо: их не менее двухсот у шхертов на острове. У нас есть раненые: около полусотни и уже восемь убитых. Один медицинский фейт не справляется с ранеными.

— Сочувствую, но отступать поздно. Повернёте назад — шхерты уничтожат всех без сожаления. — Продолжил говорить разум Урана Крааса, резким голосом своего носителя. — Если всех фаэтов двести и экипаж каждого не более десяти шхертов, то вам противостоят, порядка, двух их тысяч. И как ты сказал, ещё около трёхсот крафтеров. Но их даже, в какой-то степени, жаль. Попытайтесь их переманить на свою сторону. Но это вам решать. Советую отряду залпом бить в нижнюю заднюю часть фаэта, там у него движитель. Возможно, удастся таким образом, или пробить корпус фаэта и вызвать пожар внутри, или вызвать детонацию его движителя и остановить его работу. Постарайтесь захватить несколько фейтов. Это вполне возможно. Вперёд и только вперёд! Обратной дороги уже нет. — Разум Урана Крааса приказал своему носителю сделать несколько шагов назад, как бы давая понять Сантору Которо, что разговор закончен.

Видимо так это и поняв, командир армии просветлённых исчез из дверного проёма фьюта, дверь летательного аппарата закрылась, он подпрыгнул и развернувшись, помчался прочь.

Разум Урана Крааса развернул свой носитель и едва не уткнулся в стоявшего у него за спиной, просветлённого, тыкавшего рашпером ему в грудь. Просветленный, скорее всего, это был командир отряда, с которым шёл носитель разума Урана Крааса, явно, был удивлён, если можно было судить по чрезвычайно округлившимся его глазам.

— Надеюсь, ты слышал всё. — Заговорил разум Урана Крааса, всё тем же, резким голосом своего носителя. — Добавить мне нечего. Выполняй! — Заставив свой носитель шагнуть в сторону и обойти просветлённого, он направил его к ближней эстакаде.

* * *

Так как теперь армия просветлённых прикрывалась эстакадами, то её продвижение значительно замедлилось, что вызывало досаду у разума Урана Крааса. Эстакады располагались на космодроме метрах в трёхстах друг от друга, то и отряды теперь рассредоточились тоже на достаточном друг от друга удалении и Сантору Которо приходилось нелегко управлять ими. Как понимал разум Урана Крааса, у него не было прежде опыта военных операций и потому он хотел, непременно, сам, лично, видеть состояние, буквально, каждого отряда и потому носился между ними на фьюте будто заведённый механизм. Колонн эстакад, хотя они были достаточно протяжёнными, на всех просветлённых отряда не хватало и они прятались по нескольку за колонной, подвергая себя ещё большей опасности, если бы, просто, лежали на площадке слота.

Некоторое время фаэтов не было, видимо первая встреча была спонтанной для шхертов, так как они не представляли с кем имеют дело и думали, что это какая-то ссора крафтеров, которые иногда возникали между их отрядами и надеялись её быстро погасить. Но столкнувшись с явно организованной армией, они, видимо, решили перегруппироваться и выработать какую-то тактику, направив для начала навстречу армии просветлённых отряды крафтеров, которые просветлённые достаточно быстро обезвредили, какие перестреляв, какие захватив и теперь переходя от эстакады к эстакаде, разум Урана Крааса глазами своего носителя видел валяющиеся на поле космодрома части человеческих тел, вызывающие у него неподдельное отвращение. Часть, взятых в плен, крафтеров перешла на сторону просветлённых, а остальные, скорее всего, были расстреляны, так как слышались выстрелы в тылу армии. Удалось захватить и достаточное количество фейтов и теперь проблем с доставкой раненых к скалистым горам, где был организован госпиталь, не было. От скалистых гор фейты везли запасные заряды и тоник. Насколько видели глаза носителя разума Урана Крааса просветлённых своего отряда, в еде никто не нуждался, но пили все в, достаточно, большом количестве.

На некоторое время над космодромом установилось затишье, будто перед бурей, которая неминуемо и разразилась.

На удивление разума Урана Крааса, его носитель не испытывал нужды, ни в еде, ни в жидкости. Это было загадкой, так как он не пил уже не менее полусуток, а сколько не пил сам Таглатпаласар ему было неизвестно.

Следующее появление фаэтов произошло уже тогда, когда на горизонте показался огромный силуэт колониального корабля. Разум Урана Крааса тут же разбросил своё поле по сторонам и найдя фьют с командиром просветлённых, отправил тревожащую его ассоциацию в адрес Сантора Которо.

Немедленно начни обстрел опор колониального корабля тирами. Однозначно, они в зоне досягаемости их зарядов.

Внял командир армии просветлённых приказу адмирала траков или же сам принял такое решение, разуму Урана Крааса осталось неведомо, но он отчётливо увидел, как из-за соседней эстакады показалась труба тира, повёрнутая в сторону колониального корабля. Через несколько мгновений, раздался резкий свист и изрыгая пламя, заряд, выпущенный тиром, умчался прочь. Прошло ещё несколько мгновений и в стороне колониального корабля вспыхнуло яркое жёлтое облако и пришедший ещё через несколько мгновений резкий громкий хлопок оповестил, что где-то там произошёл взрыв.

Донеслись и другие свистящие звуки. Разум Урана Крааса насчитал их четыре и вскоре в стороне колониального корабля прогремели ещё четыре взрыва.

Имели они какой-то успех, разуму Урана Крааса было не ведомо и потому он подвёл свой носитель к одному из просветлённых, стоящих за одной из колонн эстакады и приказал носителю протянуть руку, к висящему у просветлённого на шее, рашперу.

— Разреши! — Произнёс разум адмирала резким голосом своего носителя.

Неизвестно, что подумал просветлённый, но он тут же схватился обеими руками за своё оружие и сделал несколько шагов прочь, от подошедшего к нему шхерта.

Разум Урана Крааса послал свой носитель вслед за ним, продолжая тянуть его руку к оружию.

— Дай рашпер! — Уже зло заговорил он голосом шхерта. — Не заставляй отбирать.

Но и эти слова не образумили просветлённого, он продолжил пятиться и было видно, как его палец тянется к спусковому механизму рашпера.

— Я предупредил. — Процедил разум Урана Крааса голосом шхерта и выстроив своё поле в иглу, легонько ткнул ею просветлённому в голову.

Отпустив оружие, просвётлённый схватился обеими руками за голову и опустился на колени.

Подведя свой носитель к нему, разум Урана Крааса не стал приказывать своему носителю снимать рашпер с шеи просветлённого, а заставил отстегнуть ремень от оружия, взять его и приказав носителю, выпрямиться, вдруг, увидел его глазами, что все стоявшие поблизости просветлённые, едва ли не раскрыв рот, смотрят в сторону шхерта.

— Враг там! Туда смотрите! — Громко произнёс разум Урана Крааса громким голосом шхерта, направив его руками ствол рашпера в сторону колониального корабля, обводя просветлённых недобрым взглядом глаз своего носителя.

Некоторые просветлённые тут же отвернулись, но некоторые остались будто заворожённые и продолжали смотреть на, вдруг, раскомандовавшегося шхерта.

Ничего больше не сказав, разум Урана Крааса приказал своему носителю привести прицел рашпера в рабочее состояние и поднести оружие к лицу и затем принялся его глазами рассматривать опоры колониального корабля, надеясь увидеть повреждённые.

Прицел оказался качественным и колониальный корабль в его поле просматривался достаточно хорошо. Но к досаде разума Урана Крааса, повреждённую опору колониального корабля ему удалось увидеть всего одну: из неё был вырван изрядный кусок и она дымила. Куда угодили другие стрелы, выпущенные тирами, было непонятно, как разум Урана Крааса глазами своего носителя ни пытался это увидеть.

Вдруг, глаза его носителя увидели промелькнувший по полю прицела какой-то тёмный предмет, затем ещё и ещё. Он заставил свой носитель поводить прицелом по сторонам и тут же увидел, как откуда-то из-за колониального корабля выходят фаэты и разворачиваясь в цепь, явно, направляются в сторону армии просветлённых.

Уран Краас заставил свой носитель отвернуть лицо от прицела и прислушаться — свиста выпущенных тирами стрел больше слышно не было. Лицо носителя Урана Крааса исказила непонятная гримаса, хотя он хотел изобразить на нём мину недовольства. Он заставил свой носитель покрутить головой и упёрся его взглядом в стоящего рядом с собой командира отряда просветлённых.

— Я не хочу иметь каких-то проблем в своём отряде. — Заговорил командир отряда резким голосом. — Здесь все выполняют мои приказы и я не потерплю...

— Сюда идут фаэты. Их много. — Заговорил разум Урана Крааса резким голосом своего носителя, оставляя слова командира отряда без внимания. — Готовься командовать своим отрядом по настоящему. Я не намерен тебе мешать в этом.

Отвернув свой носитель, он приказал ему опустить рашпер и наклонившись, прислонить оружие, к продолжающему стоять на коленях, просветлённому.

— Извини! — Разум Урана Крааса тронул рукой шхерта просветлённого за плечо.

Затем он заставил свой носитель выпрямиться и повернуться и в следующее мгновение направил его прочь от озлобленного командира отряда.

* * *

Едва цепь фаэтов отошла от колониального корабля, как, вдруг, над космодромом резко посветлело. Пытаясь изобразить на лице своего носителя гримасу полнейшего непонимания, разум Урана Крааса приказал ему поднять голову и...

Над его носителем сияло чистое синее небо. Ещё не успев осознать причину произошедшего, как до слуха его нового носителя донёсся громкий шум, которые обычно издают космические корабли при старте. Уран Краас заставил носитель шхерта опустить голову и посмотреть в сторону колониального корабля. Его охватила некоторая оторопь — колониальный корабль, поднимая тучу пыли из плато, на котором стоял, медленно шёл вверх.

Будто забыв о происходящем вокруг него, разум адмирала, будто опустошённый увиденным, невидящим взглядом чужих глаз, провожал уходящий вверх огромный колониальный корабль, лишь с одной ассоциацией в своём информационном поле, что его надежды рухнули. Вернул его в реальность происходящего громкий голос.

— Сан адмирал! Сан адмирал!

Разум Урана Крааса оторвал взгляд своего носителя от уходящего колониального корабля и приказал ему повернуть голову на голос — рядом с ним стоял Сантор Которо. Его фьют стоял поодаль.

— Сан адмирал, колониальный корабль ушёл. Только непонятно, почему он не стал атаковать нас. — Сантор Которо дёрнул плечами.— Мы сделали всё, что смогли, но... — Он ещё раз дёрнул плечами. — Теперь наша задача должна измениться.

— Задача остаётся прежней: цивилизация эстерров должна раз и навсегда избавиться от своих колонизаторов. Если ты считаешь, что для твоей цивилизации жить, стоя на коленях, гораздо приятнее, чем стоя с гордо поднятой головой, то поворачивай свою армию к скалистым горам. Только ты можешь не успеть добежать до них — сюда идут шхерты на фаэтах и их очень много. — Разум Урана Крааса постарался придать твёрдость голосу своего носителя.

— Мы готовы сражаться за свою свободу, сан адмирал. Даже ценой своей жизни. — В голосе Сантора Которо скользнули пафосные нотки. — Но у меня нет уверенности, что колониальный корабль не вернётся. А против него мы бессильны.

— Уверен, что он вернётся. — Разум адмирала покивал головой своего носителя. — На поверхности Эстерраны осталось очень много шхертов. Не думаю, что ушедшая сейчас в пространство элита клана оставит здесь своих подданных, так как без них они не смогут осуществить свой грязный план. Но это вторичный вопрос. Не стал он вас атаковать по той причине, что у поверхности планеты он очень уязвим для корабля четырёхруких, могущего оказаться над ним. Надеюсь, что актеон сможет достойно противостоять "Ахмопол" и в пространстве и каким колониальный корабль вернётся на остров, можно лишь гадать. А сейчас, готовь свою армию к отражению атаки фаэтов. — Разум Урана Крааса заставил свой носитель вытянуть руку в сторону висящего на шее у Сантора Которо рашпера. — Разреши?

— Да, да, сан адмирал. — Сантор Которо резким движением снял с шеи оружие и протянул его шхерту. — Я возьму себе другой.

— Оружие мне не нужно, но от хорошей оптики я бы не отказался. — Произнёс разум Урана Крааса голосом шхерта и заставил свой носитель привести прицел рашпера в рабочее состояние и поднести оружие к лицу. — Хайра! Идут! Идут! — Заговорил он голосом шхерта, будто сам с собой. — Не торопятся. — Он заставил свой носитель повернуть его голову в сторону Сантора Которо. — Если у тебя есть станция связи, прикажи своим командирам отрядов готовиться к отражению массированной атаки. Отряду стрелять залпом по одному фаэту. Сто-двести одновременных попаданий зарядов в фаэт должны оказать на него, вполне, негативное воздействие. Главное, не подпустите их ближе трёхсот метров. Тогда шхерты начнут атаковать вас своими психотронными полями, против которых у вас защиты нет. Это конец. Если не сможете удержать их на расстоянии — отступайте к скалистым горам. Там их поля не столь эффективны. Пока ты отдашь приказы, я ещё понаблюдаю. — Отвернув лицо своего носителя от Сантора Которо, разум Урана Крааса заставил его вновь прильнуть к прицелу рашпера.

Приказав своему носителю поводить прицелом по тому месту космодрома, где стоял колониальный корабль, разум Урана Крааса, глазами шхерта, вдруг, заметил на самом краю космодрома три, достаточно больших цилиндра, стоящих неподалёку друг от друга, около которых странным образом висели друг над другом достаточно большое количество фаэтов.

Невольно заставив свой носитель беззвучно хмыкнуть и затем опустить рашпер, разум адмирала приказал ему повернуть голову — Сантор Которо стоял у него за спиной.

— Там что-то произошло. — Сантор Которо вытянул руку в небо. — Я видел яркую вспышку.

— Будем надеяться, что это хорошая для нас новость. — Разум Урана Крааса попытался улыбнуться губами своего носителя, но видя, как глаза Сантора Которо стали заметно круглее, приказал носителю подавить своё желание. — Ты уже долго носишься на фьюте. — Разум Урана Крааса повёл подбородком своего носителя в сторону стоящего фьюта. — Как у него с запасом энергии для движителя? У вас ведь нет энергостанции для восполнения её потерь.

— Я уже сменил два накопителя, сан адмирал. — Сантор Которо дёрнул плечами. — Прекрасно подходят от фейтов. Скорее всего, они у них стандартные, сан адмирал.

— Замена накопителя сложная операция? Сколько она занимает времени? — Поинтересовался разум Урана Крааса голосом шхерта.

— Замену накопителя нельзя назвать сложной, но она, в какой-то степени физически трудоёмкая. Накопитель представляет из себя что-то вроде пластикового сосуда, заполненного какой-то агрессивной желеобразной субстанцией жёлто-зелёного цвета. Ёмкость накопителя около десяти килограмм этого желе. Чтобы его поменять нужно снять два хомута, два шланга и два разъёма, через которые датчики накопителя подсоединяются к системе управления летательного аппарата. Накопитель и в фьюте и в фейте расположен в труднодоступном месте и приходится одному его отсоединять, а ещё двум поддерживать, чтобы он не упал. Из одного мы пролили немного желе, так скальный грунт тут же начал плавиться. Думаю, шхерты не снимают эти накопители со своих летательных аппаратов, а вначале заполняют накопитель этим желе, а затем это желе заряжают на каких-то зарядных станциях, так как желе, однозначно, заряжено энергией, так как оно, пролитое, изрядно искрило.

— На краю космодрома, где прежде стоял "Ахмопол", стоят странные цилиндры, вокруг которых висит большое количество фаэтов. — Разум Урана Крааса заставил свой носитель протянуть рашпер Сантору Которо. — Уверен, это их зарядные станции. Если у тебя ещё есть заряды для тиров, попытайся обстрелять их. Они вполне доступны. Если вам удастся их уничтожить или хотя бы повредить, вы значительно облегчите свою задачу по уничтожению летательных аппаратов шхертов.

Взяв рашпер, Сантор Которо прильнул к его прицелу. Через некоторое время он опустил оружие и повернул голову в сторону стоящего перед ним шхерта.

— Мы попытаемся их обстрелять, сан адмирал. У нас осталось лишь двенадцать зарядов, но по паре на зарядную станцию мы выпустим. — Сантор Которо отстегнул прицел от своего рашпера и протянул его шхерту. — Возьмите, сан адмирал. Я найду себе другой. Я могу идти или есть ещё какие-то приказы?

— Иди! — Разум Урана Крааса кивнул головой своего носителя и взяв его руками прицел, приказал ему отвернуться от командира армии просветлённых и руками своего носителя, поднеся прицел к лицу, уставился в поле прицела глазами шхерта.

* * *

Ждать, когда просветлённые обстреляют зарядные станции шхертов, как показалось разуму Урана Крааса пришлось очень долго. За это время он успел понять, что фаэты идут в атаку не навалом, а обходят армию просветлённых с флангов, видимо посчитав, что так они уничтожат восставших эстерров с большей уверенностью.

Наконец, промелькнувший по полю прицела яркий сполох, заставил разум Урана Крааса приказать своему носителю перевести прицел на зарядные станции.

Выстрел расчёта тира оказался удачным и пока разум Урана Крааса поймал в прицел территорию, где располагались станции, верхняя часть средней из них уже горела, периодически изрыгая из себя длинные фонтаны ярких сполохов. Многие из висящих около станций фаэтов быстро разбегались в разные стороны, вызвав у разума Урана Крааса гримасу недовольства, так как одновременный удар по всем станциям был бы чрезвычайно эффективен и шхерты могли бы разом потерять до трёх десятков фаэтов, а не с десяток их, как сейчас, почему-то продолжающих висеть около станций.

Пока он с досадой генерировал ассоциации о нерасторопности просветлённых, вспыхнули и остальные зарядные станции. В одну из них попадание оказалось чрезвычайно удачным и зарядная станция, буквально, взорвалась, уничтожив не только висящие около неё фаэты, но бросила вниз и ещё несколько, находящихся неподалёку летательных аппаратов и нанесла своим взрывом дополнительный урон средней зарядной станции, так как её сторона, обращённая в сторону взорвавшейся станции, вспыхнула снизу доверху. В третью зарядную станцию стрела попала, как и в среднюю, в её верхнюю часть, которая тут же загорелась.

Разум Урана Крааса, глазами своего носителя ещё некоторое время наблюдал за горящими станциями, ожидая, что просветлённые, как и обещал Сантор Которо, выпустят по ним или хотя бы по тем, которые не взорвались, ещё по одной стреле, но прошло достаточно долгое время, а стрел больше не было.

Видимо, Сантор Которо решил, что нанесённых зарядным станциям повреждений вполне достаточно, чтобы вывести их из строя. Всплыла у разума адмирала ассоциация недовольства.

Негодуя своим разумом, глубоко и протяжно вздохнув грудью своего носителя, разум Урана Крааса заставил носитель прекратить обзор горящих станций и приняться наблюдать за разворачивающейся атакой шхертов на армию просветлённых.

* * *

Как разум Урана Крааса и предполагал, шхерты атаковали разом с двух сторон, видимо взаимодействие у них было организовано гораздо лучше, нежели, чем у армии просветлённых. Но и центр они не оставили без внимания: на трёх больших фейтах они подвезли три лазерные турели и установили их по центру атаки, между линиями эстакад, закрыв их корпуса щитами, похожими на те, которые прикрывали тиры армии просветлённых. Никаких боевых расчётов, подобных, как у тиров, около турелей не наблюдалось: они работали или в автоматическом режиме или управлялись каким-то образом дистанционно. Выяснить это разуму Урана Крааса не удалось, так как турели стояли на таком большом расстоянии, что он не доставал до них своим полем, чтобы как-то попытаться помешать их нормальной работе. А работать турели начали сразу же, как только были установлены. И хотя их стрельба больше напоминала беспорядочную и большей частью шла параллельно полю космодрома, примерно на метровой высоте, больше напоминая автоматическую работу, видимо реагирующую на движение, но всё же высовываться из-за колон эстакад просветлённые уже открыто не решались. У просветлённых оставалась лишь одна надежда на противостояние турелям — тиры с их стрелами.

Первая стрела угодила в щит центральной турели и в тот же миг турель утонула в ярком облаке взрыва, но едва облако угасло, как турель возобновила свою работу, как ни в чём ни бывало.

По отряду просветлённых, рядом с которым стоял носитель разума Урана Крааса, прошёл ропот и многие из просветлённых уже не просто попрятались за колоннами эстакады, а легли на поле космодрома.

Разум Урана Крааса попытался глазами шхерта, через прицел, рассмотреть результат попадания стрелы в защитный щит турели: однозначно, часть щита была оплавлена, но свои защитные функции он, несомненно, выполнил с честью.

Следующая стрела угодила в крайнюю турель едва ли не под её щит и даже было видно, как она подпрыгнула, но едва облако взрыва угасло, как турель тут же возобновила свою работу.

Выход один: попытаться попасть в сам излучатель. Неужели у просветлённых нет такого специалиста? Всплыли у разума Урана Крааса мысли досады.

Скорее всего такой специалист среди расчётов тиров был, так как следующая стрела угодила в среднюю турель, практически в самый край отверстия, через которую был просунут излучатель турели и когда облако взрыва угасло и турель всё же возобновила свою работу, но её красные лучи теперь шли не параллельно полю космодрома, а куда-то вверх, что механически заставило разум Урана Крааса вытянуть губы своего носителя в широкой усмешке. Была ли возможность у шхертов как-то восстановить нормальную работу турели, он мог лишь гадать, но то, что она некоторое время уже не будет представлять угрозу для просветлённых, было несомненно.

Отвлёк разум Урана Крааса от наблюдения за обстрелом турелей треск выстрелов со стороны. Оторвав взгляд своего носителя от поля прицела, он заставил его повернуть голову и в тот же миг, яркий красный луч, пронёсся между лицом его носителя и руками, сжимающими прицел, даже обдав его своим жаром и заставив разум Урана Крааса запоздало приказать своему носителю отдёрнуть голову.

Хайра! Всплыла в информационном поле разума Урана Крааса невольная ассоциация. Разгильдяй! Увлёкся, как пилотный школяр. Отправил он нелестные эпитеты в свой адрес.

Взгляд его носителя упёрся в медленно ползущий, между колоннами эстакады следующего ряда, фаэт, периодически посылающий в сторону отряда просветлённых яркий красный луч. Почему фаэт был так медлителен, изначально разуму Урана Крааса было невдомёк, так как он представлял из себя прекрасную цель для залпа просветлённых из рашперов, которые, однако, не спешили это делать, а стреляли, каждый сам по себе, так как из корпуса фаэта беспрестанно высекались яркие снопы искр, но скорее всего, не причиняя ему никакого вреда. Но присмотревшись глазами своего носителя, разум Урана Крааса заметил за фаэтом мельтешившие человеческие фигуры и по всей видимости просветлённые стреляли именно по ним и лишь случайно попадая в корпус летательного аппарата. Бегущие, были ли это шхерты или же крафтеры, на таком расстоянии было не понять, вели ответную стрельбу и разум Урана Крааса, вдруг, осознал, что едва не угодивший в его носитель лазерный заряд был выпущен, именно, бегущим за фаэтом человеком, а не самим фаэтом, так как луч был тонким и коротким по времени. И скорее всего, стрелял шхерт, так как, насколько знал разум Урана Крааса из информационных полей своих носителей — шхерты лазерным оружием крафтеров не вооружали, видимо, всё же, опасаясь за свои жизни.

Разум Урана Крааса заставил свой носитель развернуться лицом в сторону нападавших, сконцентрировал своё поле в иглу и с силой вонзил её в пилота фаэта, местоположение которого внутри летательного аппарата он уже хорошо знал.

Фаэт тут же клюнул носом и воткнувшись в поле космодрома, замер. Между бежавшими за ним, атакующими, произошло замешательство, что оказалось им не на пользу, так как несколько их тут же, буквально разлетелись на куски, от попавших в них зарядов от рашперов. Оставшиеся тут же рванулись вперёд и спрятались за корпусом замершего фаэта.

Разум Урана Крааса тут же двинул иглу своего поля за фаэт и нащупав биополе первого спрятавшегося человека, даже не разбираясь в принадлежности его к той или иной цивилизации, вонзил иглу своего поля ему в голову. Затем нашёл следующего, следующего и ещё одного. Всех спрятавшихся оказалось четверо. И скорее всего, явным, шхертом был лишь последний из них, так как разум Урана Крааса смог всё же почувствовать его психотронное поле, хотя оно было и достаточно слабым.

Он невольно заставил лицо своего носителя исказиться гримасой досады, за свой неверный предыдущий вывод: выходило, что шхерты, всё же вооружили эстерранских крафтеров лучевым оружием, но возможно сделали это лишь сейчас.

Разум Урана Крааса скользнул своим полем по салону фаэта — тот был пуст.

Этот фаэт участвовал в атаке не один. Другие фаэты шли чуть в стороне, как бы обособленно, ведя интенсивный огонь по другим отрядам просветлённых. Их было два, но атакующих за ними не просматривалось.

Не раздумывая, разум Урана Крааса вонзил иглу своего поля, по очереди, в пилотов фаэтов. Летательные аппараты тут же попадали на поле космодрома и замерли.

Тогда разум Урана Крааса разбросил своё поле по салонам фаэтам и к удивлению не обнаружил в них никаких биополей. Это обстоятельство оказалось несколько странным для него, но с другой стороны он оказался удовлетворён столь малым количеством атакующих.

Убедившись, что биополя пилотов больше не ощущаются, разум Урана Крааса заставил свой носитель повернуть голову в сторону спрятавшихся за колоннами эстакады просветлённых своего отряда.

— Прекратить огонь! — Закричал он, голосом шхерта, как мог громко, стараясь перекричать громкие хлопки выстрелов. — Немедленно прекратить огонь!

Насколько поняли его просветлённые он дожидаться не стал, хотя интуитивно отметил, что количество хлопков заметно поубавилось, а заставил свой носитель быстрым шагом, насколько он это мог делать, направиться в сторону замерших фаэтов, где были лишь пилоты, так как лицезреть валяющиеся вокруг первого фаэта куски человеческих тел у него желания не было. Он шёл, крутя головой своего носителя по сторонам, готовый мгновенно нанести удар иглой своего поля любому, вознамерившемуся помешать его замыслу.

И всё же, столь малочисленная и потому странная атака шхертов озадачила разум Урана Крааса. Он, на ходу, приказал своему носителю поднести прицел к глазам и скользнув им по другим эстакадам, всё же увидел фаэты у других эстакад того ряда, с которого вели атаку и обездвиженные им фаэты. Те фаэты, видимо, вели свои атаки на другие отряды просветлённых, не обращая внимания на происходящие события у соседей, так как в тех сторонах слышалась непрерывная трескотня выстрелов и виднелись мелькающие красные лучи. Чем была вызвана столь невразумительная атака шхертов разуму Урана Крааса было не понять, но у него, вдруг, закралось подозрение, что эта атака призвана отвлечь просветлённых от чего-то более значимого.

Так как соседняя эстакада располагалась на вполне преодолимом расстоянии для его поля, то разум Урана Крааса, приказав своему носителю опустить прицел, так же, на ходу, поочерёдно нащупав биополя пилотов других фаэтов, тут же уничтожил их, вонзая в их голову иглу своего поля. Ведомые ими фаэты тут же падали на поле космодрома и замирали. Атаковать фаэты у более дальних эстакад он не смог, вдруг, почувствовав себя изрядно уставшим, так как манипуляции с психотронным полем требовали затрат сил и энергии.

Наконец, носитель разума Урана Крааса добрался до выбранного им фаэта и, к своей досаде, он обнаружил, что все двери летательного аппарата закрыты и он, с досадой осознал, что не знает, как их открыть, находясь вне летательного аппарата, так как у фаэта, вдруг, не оказалось того выступа у лобового стекла, как у фьюта, нажав на который, можно было открыть его дверь.

Хайра. Возникла у него ассоциация досады и он дотронулся рукой до лба своего носителя, будто таким образом нужную ему информацию и можно было получить.

Информации таким образом получить не удалось и он принялся лихорадочно просматривать все сохранившиеся образы информационного поля Таглатпаласара, в надежде увидеть нужную ему информацию. Но оказалось, что Таглатпаласар, скорее всего, никогда не ходил ни пилотом, ни пассажиром на фаэтах, так как ни одного образа с изображением фаэта в его информационном поле не находилось.

Разум Урана Крааса оказался весьма раздосадован, осознав, что его затея с захватом фаэтов, провалилась.

Вывел его из невесёлых размышлений негромкий высокотональный свист. От неожиданности, он невольно заставил свой носитель вздрогнуть, от молнией промелькнувшей по его информационному полю ассоциации, что где-то поблизости появился ещё один фаэт, застигший его врасплох.

Я же шхерт. Вдруг всплыла у разума Урана Крааса спасительная ассоциация и мгновенно сконцентрировав свое поле в иглу, он, нарочито, медленно повернул голову на шум — неподалёку стоял фьют, из проёма двери которого в его сторону смотрел Сантор Которо.

Ну и ну! Что-то я совсем потерялся. Всплыла у разума Урана Крааса полная досады ассоциация.

Расслабив своё поле, он заставил свой носитель протяжно выдохнуть и повернуться в сторону командира армии просветлённых.

— Командиры отрядов докладывают, что фаэты, наступающие против них, вдруг, без видимой причины, падают и замирают. — Заговорил Сантор Которо. — И что ты направился к одному из таких, упавших, фаэтов.

— Ты можешь открыть дверь фаэта? — Оставив неявный вопрос Сантора Которо без внимания, поинтересовался разум Урана Крааса голосом шхерта у просветлённого.

— Я их никогда не открывал. — Сантор Которо покрутил головой и выпрыгнув из фьюта, направился к фаэту. — Я их видел лишь издалека. Шхерты, крафтеров никогда не подпускали к своим боевым летательным аппаратам. — Он остановился напротив фаэта и подняв руку, провёл ею по его чёрной блестящей поверхности. — Видел, как кто-то из них становился как-то так... — Он стал боком к носу фаэта. — И как бы проводил рукой по нижней части его корпуса.

Он провел рукой по нижней части корпуса фаэта и часть стенки летательного аппарата перед ним скользнула к его корме. Видимо не ожидая такого успеха от своего действа, Сантор Которо сделал поспешный шаг назад и повернул голову в сторону шхерта.

Разум Урана Крааса, тут же заставил свой носитель подойти к образовавшемуся проёму и заглянуть внутрь летательного аппарата — кроме мёртвого пилота, внутри, действительно, больше никого не было. Он заставил свой носитель повернуть голову в сторону Сантора Которо.

— Ты не находишь, что какую-то странную атаку организовали шхерты? — Заговорил разум Урана Крааса голосом шхерта. — Я видел достаточно большое количество фаэтов. На каждый твой отряд их должно бы быть не менее десятка и вдруг, их, практически, нет. И потом, почему твои просветлённые ведут беспорядочную стрельбу, а не залповую? Ведь ясно же, что одиночные выстрелы не наносят повреждений фаэту.

— Насколько я видел, бойцы ведут залповый огонь по фаэтам. — Состроив непонятную гримасу, Сантор Которо дернул плечами.

— Я, почему-то не наблюдаю, горящих фаэтов. — Разум Урана Крааса попытался вложить в голос своего носителя нотки раздражения. — Я не смогу справиться с таким количеством летательных аппаратов, одномоментно. Мне нужен отдых. У тебя есть тоник?

Сантор Которо вернулся к своему фьюту и протянув руку куда-то за кресло пилота, достал оттуда баночку с тоником и шагнув к шхерту, протянул ему баночку.

— Всего лишь одна, сан адмирал. Я сейчас доставлю столько, сколько тебе нужно и ещё раз прикажу вести залповый огонь по фаэтам.

— Благодарю! — Разум Урана Крааса, рукой своего носителя, взял баночку. — Я не знаю сколько мне нужно, но с десяток не помешает. — Открыв баночку другой рукой своего носителя, он даже удивительно для себя, едва ли не одним глотком своего носителя выпил тоник и отшвырнув баночку, опять повернул голову своего носителя в сторону Сантора Которо. — Среди просветлённых есть те, кто может ук не помешает. достал оттуда баночку с тоником и протянул её Урану Краасу.практически, нправлять фаэтом? Негоже не воспользоваться подарками шхертов и не направить их летательные аппараты против них же самих.

— Из тех, кто пришёл с материка, однозначно, нет. Возможно кто-то из перешедших на нашу сторону крафтеров и сможет управлять фаэтом. Я это немедленно выясню, сан адмирал. Как-то тихо. — Сантор Которо покрутил головой, прислушиваясь. — Я должен уйти, сан адмирал. Вернусь, по возможности, быстро.

Ничего не ответив, разум Урана Крааса лишь дёрнул плечами своего носителя.

Сантор Которо несколькими широкими шагами вернулся к фьюту и нырнул в его дверной проём. Дверь летательного аппарата закрылась, он подпрыгнул и развернувшись, помчался прочь.

Разум Урана Крааса, вдруг, почувствовал будто чьи-то глаза внимательно наблюдают за ним. Он покрутил головой своего носителя, осматриваясь, но кроме, выглядывающих из-за опор эстакады напротив, просвётлённых больше никого увидеть ему не удалось, но, однозначно, просветлённые так смотреть не могли. Тогда разум Урана Крааса, руками своего носителя, поднёс прицел к глазам и принялся осматриваться ещё раз, уже с помощью прицела и... Взгляд его носителя, замер на эстакаде через несколько рядов от той, на которой он находился — за одной из колонн эстакады, несомненно, стоял шхерт и держал у лица какое-то устройство, направленное в его сторону. Взгляды двух шхертов, через оптики устройств встретились. Носитель разума Урана Крааса покачнулся и разум Урана Крааса тут же приказал ему опустить прицел.

Хайра! Неужели такое возможно. Всплыли у него мысли тревоги. Кто он? Кто-то из хегаров? Я могу его достать своим полем?

Разум Урана Крааса сконцентрировал свое поле в иглу и двинул её в сторону шхерта, но игла, едва преодолев половину расстояния, замерла. Разум Урана Крааса, попытавшись состроить гримасу досады на лице своего носителя, вернул иглу своего поля, с грустью осознав, что сила его психотронного поля заметно ослабла и если он не займётся восполнением своих энергетических сил, то, однозначно, превратится в ничем неприметного просветлённого.

Он, опять, руками своего носителя поднёс прицел к его лицу и направил его в ту сторону, где стоял шхерт, но пытаясь рассмотреть не его, а территорию космодрома за ним. Лицо его носителя исказилось очередной гримасой: там висели не менее трёх десятков фаэтов, выстроившись в плотный ряд, готовые в любое мгновение устремиться в атаку.

А что, если шхерты, просто-напросто ждут наступления тёмного времени суток. Если они смогут выстоять до темноты, то эта ночь станет ночью ужаса для армии просветлённых. Однозначно, все они будут уничтожены. Армия просветлённых, непременно, должна разгромить армию шхертов до наступления темноты или этого никогда не произойдёт. Сложились у разума Урана Крааса ассоциации досады.

Заставив свой носитель опустить прицел, разум Урана Крааса приказал ему подняться в салон фаэта, подойти к креслу пилота и взявшись за бездыханное тело шхерта, полулежащее в кресле, вытащить его наружу. Затем он приказал своему носителю вернуться к креслу пилота и сесть в него. Затем, он глазами шхерта и своим разумом принялся разбираться с управлением фаэта.

Управление фаэта разительно отличалось от управления фьютом и больше напоминало управление летательными аппаратами траков, которые ходили в воздушном пространстве Уроканы. Оно представляло собой торчащий из пола перед креслом пилота большой рыпп, утыканный рядом клавиш и второй рыпп, небольшого размера вделанный в переднюю часть левого подлокотника кресла, по обе стороны от которого тоже располагались два ряда разноцветных клавиш.

Приказав своему носителю взяться за большой рыпп, разум Урана Крааса покачал его и ему показалось, что фаэт качается вслед качанием рыппа. Взгляд его носителя остановился на большой круглой клавише, располагающейся в самом центре рукоятки рыппа и определённо, она удобно располагалась под большой палец четырёхпалой руки шхерта. Разум Урана Крааса тут же заставил свой носитель положить большой палец правой руки на эту клавишу и нажал на неё — фаэт вздрогнул, будто вышел из спячки и до слуха его носителя донёсся высокотональный писк работающего движителя. Он приказал своему носителю отпустить клавишу и высокотональный писк тут же исчез.

Ведь это достаточно неудобно — держать палец всё время на клавише. Всякие могут быть причины, чтобы палец соскользнул с клавиши. Замелькали у разума Урана Крааса ассоциации удивления. Несомненно, она должна как-то фиксироваться.

Он вновь, пальцем своего носителя, нажал на эту же клавишу — фаэт вздрогнул и высокотональный писк возвестил о работе его движителя, но разум Уран Краас заставил свой носитель продолжил жать на клавишу, которая утопала в рукоятке рыппа все глубже и глубже и вдруг раздался лёгкий щелчок. Разум Урана Крааса тут же приказал своему носителю приподнять большой палец от клавиши и клавиша осталась утопленной. Не исчез и высокотональный писк.

Затем он приказал своему носителю потянуть рыпп на себя и фаэт, вдруг, подпрыгнул и остался висеть. Тогда разум Урана Крааса приказал своему носителю взяться за меньший рыпп и чуть отклонить его от себя — фаэт тут же заскользил вверх. Он заставил руку своего носителя отклонить малый рыпп сильнее и фаэт заскользил быстрее. Он заставил руку вернуть малый рыпп в исходное положение и фаэт, резко затормозив, замер. Разум Урана Крааса опять заставил руку своего носителя наклонить малый рыпп на себя и фаэт заскользил вниз. Тогда он заставил другую руку своего носителя отклонить большой рыпп в сторону — летательный аппарат резко развернулся, в ту сторону, откуда он шёл. Заставив свой носитель беззвучно хмыкнуть, разум Урана Крааса остановил фаэт и заставил руку своего носителя ощупывать рукоятку большого рыппа тремя пальцами. Его намерение претворилось в реальность — самым верхним, из трёх пальцев, рука его носителя нащупала ещё одну большую клавишу. Заставив свой носитель задержать на ней палец, он приказал своему носителю вжать эту клавишу — фаэт вздрогнул и выскочивший откуда-то сверху яркий красный луч, умчался прочь.

Заставив свой носитель вновь беззвучно хмыкнуть, разум Урана Крааса, заставил его ещё несколько раз нажать на эту же клавишу, отправляя красные лучи в сторону стоящих где-то в той стороне фаэтов. Заставив свой носитель отпустить клавишу управления стрельбой, он заставил руку своего носителя отклонить большой рыпп от себя и развернуть фаэт в сторону эстакады, за колоннами которой затаились просветлённые его отряда и приказал своему носителю, отправить летательный аппарат в их сторону.

Едва фаэт замер около одной из колонн эстакады, как у открытой двери летательного аппарата, будто материализовавшись из воздуха, возник командир отряда.

— С другой стороны шхерты начали массированную атаку. — Сразу же заговорил он. — Фьют командующего разбит, а сам он тяжело ранен. Отряды несут большие потери и отступают в нашу сторону.

Вот и развязка. Состроив непонятную гримасу на лице своего носителя, разум Урана Крааса покрутил его головой. Сейчас шхерты ещё и с этой стороны пойдут в атаку и тогда конец армии просветлённых. Что там за штаб организовал Сантор Которо? Почему он не предпринимает никаких попыток для противостояния. Видимо придётся самому организовывать оборону. Но признают просветлённые шхерта своим командиром? Может стоит занять носитель одного из них? Хотя бы его. Разум Урана Крааса глазами своего носителя уставился в лицо, стоящего перед ним, командира отряда. Пожалуй, его не стоит. Но всё же отправиться в штаб просветлённых придётся.

— Ты умеешь управлять фаэтом? — Поинтересовался он голосом шхерта у командира отряда.

Тот молча покрутил головой.

— Тогда смотри и слушай. Это большой рыпп... — Разум Урана Крааса, голосом шхерта, быстро объяснил и показал, как управлять летательным аппаратом, не интересуясь, понимает его командир отряда или пропускает сказанные шхертом слова мимо ушей. — Там...— Разум Урана Крааса указал большим пальцем правой руки своего носителя ему за спину. — Сосредоточены не менее трех десятков фаэтов, готовые в любой момент пойти в атаку. И я уверен, что они пойдут. И в ваших интересах, если хотите выжить, перейти на залповую стрельбу и быстро освоить управление теми фаэтами, которые стоят у противоположной эстакады и хотя бы попробовать огрызаться их лазерными излучателями. У тебя есть тоник? — Резко сменил тему разговора разум Урана Крааса.

— Ни одной банки. — Командир отряда покрутил головой. — Жажда уже всех донимает, а тоник уже давно никто не доставлял.

— Желаю успеха! Я в штаб. — Разум Урана Крааса сделал отмашку ближней к командиру отряда рукой своего носителя и дождавшись, когда тот сделает несколько шагов назад, взялся обеими руками шхерта за рыппы.

* * *

Хайра! Может быть зря я заставил просветлённых выступить против шхертов? Пустился в размышления разум Урана Крааса, направившись в фаэте на поиски штаба просветлённых, понятия не имея, где он может быть. Они, явно, были не готовы к этому действию. Наверное я больше о своей цивилизации беспокоился, чем о цивилизации эстерров, пытаясь чужими руками не допустить шхертов в пространство Дайранской системы. Уран Краас попытался изобразить на лице своего носителя усмешку снисходительности. Но уж слишком хорошие сложились обстоятельства для того, чтобы, если не уничтожить, то хотя бы превратить шхертов из колонизаторов в колонизируемых. Попытался найти он оправдание своим действиям. Скорее всего просветлённые будут уничтожены. Всё же Клетис Тороко был более опытен и решителен, нежели Сантор Которо. Такое впечатление, что его приказы никто из командиров отрядов не торопится выполнять и каждый из них пытается действовать по своему усмотрению. Что сейчас может остановить наступление шхертов? Пожалуй, ничего, если только не произойдёт какого-то чуда. А чуда не произойдёт, потому что ты, адмирал Уран Краас, стал немощен. Стоп!

Разум Урана Крааса, вдруг, приказал своему носителю остановить фаэт и перегнувшись черед подлокотник, сунуть руку под кресло и... Сердце или что там было в носителе шхерта, встрепенулось — его рука нащупала под креслом несколько прохладных баночек. Достав одну из них, он, даже не пытаясь узнать что в ней, открыл её и поднеся ко рту, принялся пить. Разуму Урана Крааса показалось, что с каждым глотком не влага попадала внутрь его носителя, а будто какая-то энергетическая субстанция наполняла каждую его клеточку. Выпив тоник и отшвырнув пустую баночку, носитель разума Урана Крааса достал следующую, а затем и ещё одну. Отбросив третью пустую баночку, он вновь сунул руку шхерта под кресло и нашёл там ещё лишь одну прохладную баночку. Достав её, он заставил свой носитель погримасничать, затем решительно сунуть баночку в карман одежды своего носителя и взяться за рыппы. Чувствовал разум Урана Крааса себя теперь превосходно.

* * *

Разум Урана Крааса вёл фаэт до тех пор, пока первые красные лучи не начали попадать в его корпус, высекая из него яркие фейверки брызг. И хотя это были лишь случайные лучи, но зарево от атаки шхертов на позиции просветлённых с этого расстояния просматривалось вполне отчётливо.

Перед фаэтом была эстакада, за колонами которой прятались десятка полтора просветлённых, насколько мог увидеть разум Урана Крааса глазами своего носителя и лишь сейчас он осознал, что за колонами предыдущих двух рядов эстакад просветлённых не было, что его несколько озадачило.

Просветлённые, по всей видимости, запоздало увидели подошедший к ним сзади фаэт и развернувшись, открыли беспорядочную стрельбу. Заряды их рашперов, ударяясь в корпус фаэта, громко взрывались, но, практически, не причиняя летательному аппарату никого серьёзного вреда. Несколько зарядов даже залетели в салон и оглушительно разорвались внутри, всё же нанеся вред, так как запахло палёным и из двери потянулись струйки серого дыма.

Вот так они и защищаются. Всплыла у разума Урана Крааса грустная мысль. Совершенно, бестолково. Хотя и я хорош. Он беззвучно хмыкнул. Оставил дверь фаэта открытой. Хорошо, что кресло пилота в глубине салона. И как её закрыть? Он пробежался взглядом своего носителя по пиктограммам на клавишах и увидел на четырёх из них, на левом подлокотнике, пиктограмму похожую на открытую дверь. Причём одна из клавиш была, как бы подсвеченной. Не раздумывая, он ткнул в неё пальцем шхерта — с лёгким свистом дверь стала на место, закрыв проём. Тут же почувствовался запах гари. Разум Урана Крааса заставил свой носитель выглянуть из-за спинки кресла пилота — горела спинка одного из кресел в салоне. Было странным то, что кресло просто горело, а не взорвалось от попавшего в неё заряда. Выходило, что просветлённые начали использовать какие-то другие заряды, которые заставляли предметы гореть, а не взрываться. Разум Урана Крааса заставил свой носитель подняться и подойти к горящему креслу.

Он интуитивно попытался сбить пламя рукой шхерта, но это оказалось безрезультатным занятием, к тому же рука шхерта получила ощутимый ожёг. Машинально заставив шхерта подуть на обожжённую руку, он заставил его покрутить головой, пытаясь найти какой-то подходящий предмет в салоне, но салон был чист и опрятен и никаких предметов в нём, кроме кресел, не было. Тогда разум Урана Крааса заставил шхерта сунуть руку в карман одежды, в надежде найти там такую-то тряпку и вдруг, рука шхерта ощутила под собой прохладу.

Тоник! Тут же вспомнил разум Урана Крааса. Он заставил шхерта достать баночку, открыть её и задержавшись на мгновение, приказал поливать тоником горящее кресло. Тоника хватило не только, чтобы погасить огонь, но и ещё осталось на пару глотков для носителя разума Урана Крааса.

Пока он гасил огонь, салон заполнился плотным дымом и разум Урана Крааса приказал шхерту вернуться в кресло пилота и открыть дверь, но не те, которые он открывал прежде, а ткнуть пальцем в две другие клавиши: открылись две задние двери салона и ворвавшийся в салон поток воздуха, быстро выдул из него почти весь дым. И хотя повреждённое кресло ещё дымило, но разум Урана Крааса все же приказал своему носителю закрыть двери фаэта, решив больше не рисковать и лучше периодически проветривать салон, чем находиться в постоянном напряжении от того, что в тебя попадёт заряд рашпера просветлённого.

Взявшись за рыппы руками шхерта, он двинул фаэт вперёд, но пройдя несколько метров, приказал остановить его — несколько попавших в лобовое стекло красных лучей оставили на нём заметные дымящиеся следы.

Разум Урана Крааса с досадой покрутил головой шхерта и вдруг осознал, что просветлённых, которые прятались за колонами эстакады — нет. Плечи его носителя механически дёрнулись в недоумении и высвободив своё поле, разум Урана Крааса разбросил его по сторонам, но не для того чтобы найти исчезнувших просветлённых, а чтобы определиться с направлением своей атаки.

Атакующая цепь фаэтов была на расстоянии около тысячи метров и была, вполне, досягаема для атаки психотронным полем. Шли фаэты к скалистым горам, видимо отряды просветлённых отступали в том направлении, пытаясь вернуться в своё убежище среди скал. Определившись с крайним наступающим фаэтом, разум Урана Крааса сконцентрировал своё поле в иглу и нащупав биополе пилота, вонзил в него иглу своего поля: прошло несколько мгновений и атакованное биополе начало угасать. Оставив его, разум Урана Крааса прометнулся своим полем по салону фаэта: тот был пуст. Тогда он выбросил своё поле за фаэт — не было и там никаких биополей. Выходило, что шхерты атаковали лишь летательными аппаратами, если не произошло что-то ещё, отогнавшее пеших шхертов от их летательных аппаратов.

Разум Урана Крааса нащупал биополе пилота следующего фаэта и не раздумывая, вонзил в него иглу своего поля...

Разум Урана Крааса, собственно, не считал, скольких пилотов он уничтожил, лишь пытаясь делать это, как можно быстрее, но вдруг, при попытке найти биополе следующего пилота, игла его поля ткнулась в пустоту. Он вернул своё поле.

Хайра! Тут же всплыла у него мысль тревоги и он, вдруг, почувствовал, как неприятная слабость окутала его носитель. Не слишком-то вы выносливы. Всплыла у него грустная мысль, относительно носителя шхерта. Может мне такой достался? Слаб ты Таглатпаласар оказался для военных действий. Это тебе не отходы за великим выносить.

Разум Урана Крааса попытался изобразить на лице шхерта усмешку, но почувствовав, что гримаса на его лице получилась какой-то неестественной, погасил её и ткнув пальцами своего носителя в клавиши, открыл обе задние двери, так как в салоне накопилось достаточное количество дыма, который уже норовил забраться внутрь его носителя, заставил шхерта подняться и подойдя к одному из проёмов, осторожно выглянуть наружу, так как чувствовал, что лазерные лучи уже перестали иглами впиваться в корпус летательного аппарата. Сердце носителя Урана Крааса или что там было у шхертов, буквально, остановилось — из-за кормы фаэта на него смотрели не менее десятка пар глаз просветлённых.

— Мне нужен тоник. — Заговорил разум Урана Крааса голосом шхерта более интуитивно, нежели осознанно. — У вас есть тоник?

Стоящий ближе всех к фаэту просветлённый, молча покрутил головой.

— Ни одной? — Разум Урана Крааса заставил шхерта тоже покрутить головой.

Теперь уже все, наблюдаемые им просветлённые, так же молча покрутили головой.

— У нас и зарядов к рашперам нет. — Произнёс, ближе всех стоящий к фаэту, просветлённый.

— Н-да! — Разум Урана Крааса состроил на лице шхерта непонятную гримасу. — Почему вас так мало? Неужели весь отряд погиб?

— Отряд отступил к горам. — Продолжил говорить прежний просветлённый. — Здесь остались лишь раненые. Мы не можем быстро идти. Они отдали нам свои последние заряды.

— Ну и ну! — Разум Урана Крааса заставил шхерта в очередной раз покрутить головой. — Залезайте! — Он кивнул головой шхерта внутрь салона. — Пойдём искать и то и другое и третьих. — Он приказал своему носителю отступить внутрь салона и пройдя к креслу пилота, остановиться около него, повернувшись лицом к проёму дверей.

Как ему показалось, ждать пришлось долго, пока первый просветлённый появится в дверном проёме. Он прыгал на одной ноге, а второй ногой ему служил рашпер, на который он опирался обеими руками. Забравшись в салон, просветлённый шагнул в сторону и замер. За ним, в салон, буквально, вполз на коленях следующий просветлённый, затем опираясь на рашпер зашёл ещё один и так далее, все остальные. Всех их было двенадцать. Подождав, пока за очередным влезшим в салон просветлённым следующего долго не было, разум Урана Крааса, вытянул руку шхерта и провёл ею вдоль двух рядов кресел, стоящих посередине салона.

— Располагайтесь. Кому не хватит — на пол.

Просветлённые запрыгали к креслам. Стоять в хвосте салона, взявшись за спинки последних кресел остались лишь двое, как понял разум Урана Крааса, самых здоровых просветлённых, так как они передвигались лишь сильно прихрамывая, опираясь на свои рашперы.

Дождавшись, когда просветлённые рассядутся, разум Урана Крааса приказал своему носителю занять кресло пилота и взявшись за рыппы, оторвать фаэт от поля космодрома и развернув, уже вознамерился приказать направить фаэт вперёд, как рука его носителя замерла. Голова шхерта повернулась на заигравшие на стекле розовые блики — в той стороне, откуда он привёл фаэт, стояло, буквально, алое зарево, которое прекрасно просматривалось в уже наступающем вечере.

Шхеры пошли в наступление и с другого фланга. Поняли, что я ушёл. Лицо носителя разума Урана Крааса исказилось непонятной гримасой, хотя он хотел изобразить на нём лишь досаду. Это конец. Теперь просветлённых, действительно, спасёт, лишь, чудо. Сформировалась у разума Урана Крааса ассоциация досады.

Он заставил свой носитель повернуть голову в другую сторону, намереваясь убедиться, что продолжения атаки шхертов с той стороны больше нет и...

Глаза его носителя, как ему показалось, буквально, полезли из своих орбит, на космодром, изрыгая из себя фонтаны ярких разноцветных сполохов, опускался "Ахмопол", а за ним по той же траектории падал какой-то непонятный огромный огненный шар.

Актеон! Догадка острой иглой вонзилась в мозг носителя разума Урана Крааса.

7

По мере того, как приближающиеся точки трансформировались в корабли, выше ползли брови Анта, он всё больше и больше уверовался в том, что это не корабли шхертов, а таны траков, выпущенные актеоном.

Подойдя, пара танов принялась опрометчиво кружить вокруг коконов. Ант крутил головой вслед за ними, периодически бросая тревожные взгляды в сторону "Ахмопол", так как его лазерным излучателям достать опрометчивые таны не составляло никакого труда. Но в конце-концов ему надоело бестолково вертеть головой и он, согнув палец, постучал им себе по лбу, давая понять пилотам танов, что пора бы уже и задуматься над какими-то дальнейшими действиями, а не вертеться бестолку.

Вняли его убеждению пилоты танов или же самим им надоело вертеться, но только один из танов, прекратив вертеться, подошёл к кокону с Анити и зависнув над ним, открыл люк своего ангара и медленно двинулся в сторону кокона. Видимо пилот тана был хорошим пилотом, так как прошло всего лишь несколько мгновений и кокон с Анити скрылся в чреве тана и люк его ангара закрылся. Тан покачался, видимо давая понять экипажу второго тана, что операция по захвату кокона прошла успешно.

Ант широко улыбнулся и уже вознамерился направить свой кокон в сторону планеты, как увидел, что второй тан тоже перестал вертеться и движется в его сторону.

И меня намерены подцепить? Тут же всплыла у него догадка и он убрал руки с рыппов управления коконом.

Он не ошибся. Вскоре тан завис над ним, люк его ангара открылся и его чёрный зев медленно двинулся в сторону Анта.

Едва створки люка ангара под коконом сомкнулись и кокон оказался стоящим на них, Ант тут же ткнул пальцем в клавишу раскрытия кокона и его крышка неторопливо сложилась. Напрягшись, Ант резким движением выпрыгнул из кресла. Его лицо тут же исказилось гримасой боли, так как он совершенно забыл о своей раненой ноге. Запрыгав на одной ноге и развернувшись, он едва не ткнулся головой в грудь трака, стоявшего, почему-то, совсем рядом с коконом. Ант невольно сделал прыжок назад и подняв голову, уставился в лицо трака и в тот же миг окружающая обстановка начала растворяться в его глазах. Ант пошатнулся, но подхваченный двумя парами сильных рук, остался стоять на ногах. Окружающие его предметы начали неторопливо проявляться.

— Довольно меня исследовать! — Громко заговорил Ант на языке траков. — Меня направил вам навстречу адмирал Уран Красс. Мне нужна немедленная связь с капитаном актеона.

Шхерт отпустил Анта и сделал шаг назад.

Адмирал Уран Краас погиб. Получил Ант колючую мысль напрямую в мозг.

— Погибло тело... — Ант на мгновение запнулся, вспомнив, что тело человека адмирал всегда называл носителем. — Погиб его носитель. Разум адмирала сейчас занимает носитель одного из эстерров. Он направил меня навстречу актеону, чтобы указать его капитану, что колониальный корабль шхертов от девятого уровня и ниже, уязвим. Нижняя треть его корпуса беззащитна. Это нужно немедленно передать капитану актеона.

Капитан это уже знает. А адмирал направил тебя на орбиту в коконе? Получил Ант следующие колючие мысли.

— Я ушёл на штурме, но не найдя вас на орбите Эстерраны, пошёл на таран колониального корабля. Я хочу знать, что со вторым коконом? — Ант перешёл на повышенный тон. — Там парализованная креуса. Ей нужна срочная помощь.

Надеюсь ей уже оказана нужная помощь. Ты утверждаешь, что атаковал колониальный корабль штурмом? Это, практически, невозможно. Отправив Анту свои колючие мысли, трак покрутил головой.

— Вы должны были видеть, что колониальный корабль горел. Не сам же он загорелся. — Едва ли не выкрикнул Ант.

К твоему сожалению, мы не видели, как это произошло. Но, надеюсь, капитан актеона поверит твоей фантазии. Получил Ант колючую мысль, с признаками, явной иронии.

— Я хочу его видеть и лично передать ему слова адмирала. — Громко произнёс Ант.

Следуй за мной. Получил Ант, пожалуй, самую колючую мысль, заставившую его лицо исказиться гримасой нескрываемой боли.

Повернувшись, трак направился в сторону дверного проёма ангара. Ант заторопился за ним, но его ноги почему-то были будто деревянными, да и раненая нога давала о себе неслабо знать и он сразу же начал безнадёжно отставать от трака, который даже не удосуживался оглянуться, чтобы убедиться — идёт за ним его спутник или нет.

* * *

Хотя Ант и отстал от трака, но зал управления корабля он нашёл без труда, хотя ни разу ни на одном из танов не был.

Тан был двух уровневым кораблём, хотя считался кораблём поддержки и оказался достаточно большим и как показалось Анту, едва ли не больше штурма и имел даже приличных размеров ангар, который заканчивался лестницей, поднявшись по которой, Ант сразу же упёрся в широкую открытую дверь. Войдя в её проём, он сразу понял, что это и есть зал управления.

В зале управления было темно. Скорее всего он был полуовальным, с куполом, так как на весь полуовал, большую часть купола и переднюю часть пола был развёрнут экран сиоп. Тан, как настоящий корабль, даже имел пульт управления, который выделялся на фоне экрана сиоп тёмным прямоугольником с несколькими неяркими терминалами. Почему настоящий космический корабль обязательно должен иметь пульт управления он не знал, так как ни каком космическом корабле, кроме штурма никогда не ходил, но что-то ему подсказывало, что так и должно быть.

На экране сиоп отчётливо просматривались и колониальный корабль шхертов и актеон. Они продолжали поливать друг друга лучами своих энергетических орудий и оба изрядно горели, но всё же актеон уже горел, практически весь, тогда, как у "Ахмопол" горела, в основном, лишь нижняя треть корабля и лишь кое-где из остальной части его корпуса пробивались серые струйки дыма.

Вокруг "Ахмопол", по-видимому, кружились таны, так как колониальный корабль, как показалось Анту, периодически обстреливал яркими лазерными лучами пустоту пространства. Но скорее всего таны носились столь быстро, что колониальный корабль, не успевал их отслеживать, но всё же иногда в пространстве, неподалёку от "Ахмопол", вдруг, появлялась яркая вспышка. Было ли это попадание в тан энергетического луча, выпущенного колониальным кораблём или что-то другое, понять было невозможно.

Лицо Анта, от увиденного, исказилось гримасой уныния: было, однозначно, понятно, что актеон доживает свои последние часы, если не минуты, даже несмотря на усилия танов, как-то отвлечь колониальный корабль от него.

Неподалёку просматривался одинокий тан, скорее всего тот, который подобрал Анити. Он висел в пространстве, не подавая никаких признаков активности.

Подойди ближе! Вошедшая Анту в мозг резкая колючая мысль, заставила его вздрогнуть.

Он всмотрелся в темноту и лишь сейчас смог увидеть перед тёмным вытянутым вдоль зала управления прямоугольником пульта управления ещё два прямоугольника, выстроенных вертикально. Скорее всего, это были кресла для экипажа тана. Ант запрыгал на одной ноге в пространство между ними и чем ближе подходил, тем всё больше убеждался в своей догадке — это, действительно, были кресла с высокими спинками. Допрыгав до них, он остановился, и вытянув руки, попытался положить их на спинки кресел, но достал лишь до одной из них, да и то ему пришлось поднять руку, едва ли не выше своей головы. Глубоко и протяжно вздохнув, он опустил руки и замер.

Будто его вздох послужил командой системе управления тана и над пультом управления тут же повисла голограмма с безносым лицом трака. Какое было выражение лица у трака он определить никогда бы не с мог, так как ему казалось, что они всегда выглядят одинаково — безэмоционально.

В зале управления повисла долгая тишина.

Гард капитан требует назвать себя. Вдруг, получил Ант достаточно колючую мысль, напрямую, в мозг, пришедшую неизвестно от кого.

— Ант Керс. Пилот первой эскадры пятнадцатого штурма, гард капитан. — Чётко и достаточно громко, голосом, представился Ант.

Ты утверждаешь, что адмирал Уран Краас жив? Следующая полученная Антом мысль была ещё более колючей.

— Да, гард капитан. Адмирал Уран Краас жив. — Ант подтвердил свои слова утвердительным кивком головы. — Вернее, жив его разум, который сейчас находится в другом носителе. Для трака ведь не важен носитель. — Он пожал плечами.

Не тебе, пилот, рассуждать об определяющих постулатах цивилизации траков. Чем ты можешь подтвердить свои слова? Вошли в мозг Анта следующие колючие мысли.

Состроив гримасу недоумения, Ант поднял плечи.

— Хотя бы тем, что благодаря ему, я сейчас стою перед вами, гард капитан. Он приказал мне захватить штурм, который каким-то образом оказался у шхертов и выйти на нём на орбиту Эстеранны, чтобы предупредить вас, гард капитан, что на одном из островов планеты находится колониальный корабль шхертов, у которого проблема с защитой нижней трети его корпуса. Выйдя на орбиту, я не нашёл актеон, гард капитан и был вынужден пойти на таран, выходящего на орбиту колониального корабля. Мне это удалось. Вы это должны были видеть, гард капитан. Я и мой дуэте успели катапультироваться, гард капитан. Дуэте был обстрелян парализующим лучом и некоторое время назад был подобран одним из танов. — Ант бесшумно долго выдохнул, закончив свой монолог.

В это невозможно поверить. Небылица-а-а-а... Ток колючих мыслей в голове Анта оборвался, по голограмме с изображением трака прошла волна и голограмма резко исчезла.

Ант в удивлении вскинул брови и в тот же миг увидел, как из горящего актеона вырвался мощный яркий поток огня, практически утопивший в себе огромный корабль траков. Окутанный огнём актеон, начал быстрое перемещение в сторону колониального корабля шхертов. У Анта сложилось впечатление, что корабль траков падает, под действием притяжения огромной Эстерраны.

Это конец! Всплыла у Анта грустная мысль.

В зале управления тана наступила, буквально, абсолютная тишина.

Вдруг, Ант увидел, что "Ахмопол" тоже начал движение в сторону планеты и более того, по его днищу во все стороны расползаются яркие языки пламени, будто кто-то подкрался к нему снизу и облив какой-то горючей субстанцией, поджёг.

Удалось! Но слишком поздно. Вошли Анту в мозг колючие и будто наполненные горечью, мысли.

— Что удалось? — Поинтересовался Ант неизвестно у кого.

Удалось, зайти, как ты утверждаешь, колониальному кораблю противника, под брюхо, прикрепить к нему емкости с энергетическим концентратом и взорвать их. Температура в месте контакта с корпусом корабля несколько тысяч градусов и корпус, неминуемо, прогорит. Да он уже и прогорел, если судить по чёрным пятнам на его корпусе. Это называется: вспороть брюхо врагу. На планете есть космодром, куда можно совершить посадку? Кто там хозяйничает? Тан, всего лишь, корабль поддержки с малым радиусом действия и не может долго находиться в автономном плавании. Ему нужен, или носитель, или космодром. С носителем сейчас проблема. Получил Ант сонм колючих мыслей.

— Под нами большой остров, на котором шхерты построили огромный космодром для своих кораблей с полным циклом их обслуживания. — Заговорил Ант. — Но насколько компоненты для движителей кораблей шхертов, подходят движителям кораблей траков, я не имею представления.

Вдруг, Ант почувствовал, что падает лицом вперёд. Он механически выбросил руки в стороны и успел ухватиться за спинку кресла, рядом с которым стоял, его раненая нога сильно ткнулась в пол, заставив его громко простонать.

Этот? Вошла ему напрямую в мозг колючая мысль.

Превозмогая боль, Ант скользнул взглядом по экрану сиоп и увидел, едва ли не в центре его тот самый огромный вытянутый остров, который он видел и из своего кокона. Как ему показалось: в последней трети острова периодически просматривались яркие цветные вспышки.

Неужели там идёт сражение? Тут же всплыла у него тревожная мысль. И кто, кого?

Нет? Чрезвычайно колючая мысль заставила его вздрогнуть и вернуться в реальность.

— Этот! — Поспешно ответил он, подтвердив свои слова кивком головы, хотя, навряд ли траки увидели это его действие.

А что там за вспышки? Получил Ант очередную колючую мысль.

— Думаю, это идёт сражение между местным населением и шхертами. Командиром местного населения является адмирал Уран Краас. Уверен, ваша помощь ему не помешает. — Поспешно произнёс Ант, вдруг, осознав, что помощь танов восставшим эстеррам, действительно будет никак не лишней, так как такие яркие вспышки, насколько он мог помнить, им произвести было нечем, а значит они сгенерированы шхертами.

Тан выпрямился и в зале управления наступила долгая тишина.

А ещё можно куда совершить посадку? Вдруг, получил он новую колючую мысль.

— Не знаю! — Ант мотнул головой. — Я не знаю планеты и кроме этого острова больше нигде на ней не был.

Тогда, у нас нет выбора. Получил Ант очередную колючую мысль и накренившись, тан помчался прочь из этого пространства. Превозмогая боль, Ант стоял, как мог, ухватившись руками за спинку одного из кресел.

К его удивлению, тан пошёл не в сторону планеты, а по широкой дуге в сторону горящего актеона. Тан, взявший на борт Анити, направился следом.

Через некоторое время все таны собрались неподалёку от горящего актеона, у которого уже горела не только сторона, обращённая к "Ахмопол", но и большая часть его противоположной стороны.

Но как ни странным показалось Анту, актеон падал не как попало, а совершал, как бы управляемое падение, следуя точно по той же самой траектории, по которой шёл на посадку "Ахмопол", который всё ещё пытался отстреливаться от преследовавшего его корабля траков, посылая раз за разом заряды из своих лазерных турелей, установленных на его крыше. Яркие красные лучи тонули в горящем актеоне и как казалось Анту, уже не причиняя тому какого-то вреда, так как максимальный вред актеону уже был причинён и большему взяться было неоткуда. Актеон падал, как бы молча, никак не огрызаясь, лишь разгораясь всё ярче и ярче.

Всмотревшись в "Ахмопол", Ант, вдруг, понял, что тот идёт на посадку не осознанно, а тоже падает, медленно вращаясь, в состоянии лишь чуть направлять своё падение, иначе, что ему стоило бы уйти в сторону и атаковать падающий актеон с большим эффектом, а этого не происходило.

Губы Анта вытянулись в усмешке: развязка происходящего сражения, несомненно, должна была произойти на поверхности Эстеранны.

Таны, их всех было восемь, тоже шли в сторону планеты, прикрываясь горящим актеоном, больше не вступая в сражение и потому, скорее всего, они оставались невидимы колониальному кораблю.

— Вы не могли бы дать мне пару биосалфеток. — Заговорил Ант. — У меня рана на ноге. Она очень болезненна.

Кресло, за спинку которого держался Ант, вдруг резко повернулось и сильно толкнуло Анта подлокотником. Не ожидая этого, Ант разжал руки и полетел спиной вперёд, неизвестно куда.

Падение было жёстким. Не сумев сгруппироваться он ударился головой о твёрдый пол — из глаз брызнул сноп ярких брызг. Раненая нога тоже с силой ударилась о пол и нетерпимая боль, ворвавшись в мозг Анта заставила его выгнуться и... В следующее мгновение он провалился в темноту.

8

У разума Урана Крааса сложилось впечатление, что "Ахмопол" совершил не управляемую посадку на космодром, а, буквально, шлёпнулся на него всей своей огромной массой, так, что остров вздрогнул от такой посадки. Во все стороны от колониального корабля брызнули яркие фейерверки огненных брызг и в уши носителя Урана Крааса ворвался громкий скрежет, будто это был и не скрежет, вовсе, а стон огромного раненого зверя.

Прошло лишь несколько мгновений и на крышу "Ахмопол" упал тот самый огненный шар, идущий за ним следом. В небо взметнулся огромный красно-жёлтый фонтан огня такой мощи, будто над островом родилась рукотворная звезда, полностью поглотившая в себя колониальный корабль шхертов, а пришедшая вскоре ударная волна, даже шевельнула фаэт, в котором находился носитель Урана Крааса и раненые просветлённые.

Ударная волна ушла, огненный шар начал гаснуть. Разум Урана Крааса заставил свой носитель взяться за рыппы и подняв фаэт, направить его в сторону скалистых гор, в надежде найти где-то там штаб просветлённых, внимательно наблюдая глазами шхерта за обстановкой вокруг, чтобы ненароком не попасть под обстрел атакующих фаэтов, но сколько его носитель ни всматривался, красных лучей лазеров атакующих фаэтов, почему-то, нигде не наблюдалось. По его информационному полю тут же скользнула ассоциация, что столь странный возврат колониального корабля, расстроил атакующий пыл шхертов и они, просто-напросто, оцепенели от увиденного.

Воспользовавшись затишьем, разум Урана Крааса приказал своему носителю увеличить скорость фаэта. Летательный аппарат заскользил над космодромом быстрее и вскоре глазами шхерта он увидел впереди несколько, стоящих плотно друг к другу, фейтов, будто выстроивших некое подобие защитной стены. Не раздумывая, он приказал шхерту направить фаэт в их сторону и тут же по корпусу фаэта застучали попадающие в него заряды, несомненно, выпускаемые откуда-то из-за фейтов. Некоторые заряды лишь просто стучали по корпусу, но были и такие, которые высекали из него яркие снопы брызг и даже оставляя на лобовом стекле микротрещины, заставляя разум Урана Крааса строить гримасы досады на лице своего носителя, если их таковыми можно было назвать. Он заставил шхерта, не останавливая фаэт, обогнуть стену фейтов и летательный аппарат вскоре вышел на достаточно большую площадь, посреди которой, в одиночестве, стоял большой фейт. Разум Урана Крааса заставил шхерта подвести фаэт к нему, как можно ближе. Дождавшись, когда фаэт сядет, он приказал своему носителю открыть обе задние двери, так как стрельбы здесь по фаэту уже не было и поднявшись, оглянуться на стоящих позади кресел просветлённых.

— Вам придётся выйти первыми. — Заговорил разум Урана Крааса голосом шхерта. — Попытайтесь объяснить, тем, кто в том большом фейте, что я не враг, чтобы мне не пришлось вступать с ними в крайне неприятную для них полемику.

Ничего не ответив, просветлённые двинулись к выходу.

Разум Урана Крааса вернул свой носитель в кресло пилота и уставился его глазами в лобовое стекло, наблюдая за, направляющимися к большому фейту, просветлёнными.

Несомненно, над островом уже опустился вечер и лишь горящий "Ахмопол" своим светом, ещё как-то пытался задержать уходящий день.

Ждать, пока кто-то выйдет из фейта пришлось сравнительно недолго, разум Урана Крааса даже не успел сосредоточиться ни на одной из своих ассоциаций, как дверь фейта скользнула в сторону и из неё на поле космодрома выпрыгнул эстерр, одетый в такую же тёмную одежду, как и все просветлённые. Но странным было то, что волосы у эстерра были не тёмные, а будто серые. Он был без оружия, по крайней мере глаза носителя разума Урана Крааса не увидели его ни на груди эстерра, ни на его поясе. Постояв несколько мгновений, сероволосый эстерр направился к фаэту.

Разум Урана Крааса приказал своему носителю открыть переднюю дверь фаэта со стороны приближающегося эстерра и повернуться вместе с креслом к образовавшемуся дверному проёму.

— Прибыли! Можно покинуть фаэт. — Громко произнёс он голосом шхерта, адресуя свои слова, сидящим в креслах салона просветлённым и заставив свой носитель подняться и шагнуть к выходу.

Выйдя наружу, он приказал шхерту остановиться рядом с фаэтом.

Не доходя трёх-четырёх шагов до него, сероволосый эстерр тоже остановился.

Уран Краас, наконец, понял, почему у эстерра такой странный цвет волос, тогда как у всех остальных эстерров, которых ему приходилось видеть волосы были, исключительно чёрного цвета: этот эстерр был достаточно старым, если можно было судить по большому количеству морщин на его худощавом лице.

— Впервые вижу врага, утверждающего, что он наш друг. — Произнёс эстерр, с явной иронией.

— Я не враг цивилизации эстерров и никогда им не был. Что касается будущего, то как говорится: оно неопределённо. — Уран Краас, через голос шхерта, постарался придать серьёзность своим словам. — Перед тобой адмирал космического флота цивилизации траков, Уран Краас. Назови себя?

— Разве траки похожи на шхертов? — Эстерр поднял свои серые брови. — Насколько мне известно, они ,совершенно, другие.

— Я не намерен полемизировать с тобой по поводу моего носителя. — Разум Урана Крааса заставил шхерта заговорить очень резко, даже зло. — Я узнал, что Сантор Которо тяжело ранен. Мне нужен тот, кто сейчас исполняет обязанности командира армии просветлённых.

— Сантор Которо умер. — Состроив непонятную гримасу, сероволосый эстерр покачал головой. — Я, начальник штаба, Эдвин Рохото, сейчас исполняю обязанности командующего. В этом летательном аппарате... — Эдвин Рохото медленно повёл головой в сторону большого фейта. — Штаб армии. Сантор говорил, чтобы мы были внимательны, так как ты в обличии шхерта и передвигаешься пешком. Твой фаэт мы приняли, за прорвавшийся в наш лагерь, фаэт врага.

— На фаэте передвигаться гораздо мобильнее, нежели пешком. Что происходит? Почему армия просветлённых отступает? — Разум Урана Крааса продолжил резко говорить голосом своего носителя. — Вы должны понимать, что если вы отступите, то будете уничтожены. Все, до единого, тем более в ночи, где у вас нет, абсолютно, никаких шансов.

— У нас уже полторы тысячи раненых и более двух тысяч убитых. Зарядов, практически, нет. Продовольствие на исходе. Нам удалось отсечь пеших шхертов от их летательных аппаратов, но против фаэтов мы бессильны. Они возобновили свою атаку. — Он повёл подбородком в сторону. — Если мы ночью не покинем остров, то обречены. — Произнёс Эдвин Рохото с голосом, полным какой-то безысходности.

— Ночь для шхертов, всё равно, что день для эстерров. И как раз ночью вы будете обречены и навряд ли кто-то из вас ночью уйдёт с острова. — Разум Урана Крааса покрутил головой своего носителя. — Но ведь Клетис Тороко утверждал, что у вас достаточно и зарядов и продовольствия. Где это всё? — Уже возмутился разум Урана Крааса голосом шхерта.

— Наша активность привлекла шхертов на материке и они сейчас на фаэтах активно ищут там нашу базу. Мы вынуждены свернуть все работы на материковой базе. Надеюсь, ночью нам удастся вернуться на неё незамеченными.

— Это невозможно. — Разум Урана Крааса попытался изобразить на лице шхерта усмешку. — Шхерты ночью видят гораздо лучше, чем днём. У них, можно сказать, более ночное зрение, чем дневное. И я сомневаюсь, что ночью вам удастся остаться незамеченными. Ваш успех в атаке именно сейчас, пока ещё над островом светлое время суток. Уверен, шхерты сейчас встревожены, крайне неадекватным возвратом своего колониального корабля и у вас есть возможность для возобновления активных действий. Немедленно соберите всех просвётлённых, способных сражаться за свою свободу и ударьте по атакующим вас фаэтам. Если у вас есть несколько баночек тоника, я смогу, в какой-то мере, вам помочь.

— Я попытаюсь тебе помочь с тоником. — Эдвин Рохото дёрнул плечами. — Но на большее...

— Помолчи! — Разум Урана Крааса, вдруг, вытянул руку своего носителя в сторону Эдвина Рохото и поднял голову. — Это они! Хайра! Таны! — Едва ли не начал выкрикивать он слова на языке траков. — Но их немного. — Разум Урана Крааса состроил непонятную гримасу на лице шхерта.

Эдвин Рохото тоже поднял голову и закрутил ею, всматриваясь в потемневшее небо, но ничего, кроме нескольких тусклых звёзд, на нём сейчас не отображалось.

— Хайра! Далеко! Сюда! Сюда! — Продолжал выкрикивать слова носитель разума Урана Крааса, на языке траков, не обращая внимания на находящегося перед ним эстерра.

Эдвин Рохото опустил голову и уставился в стоящего перед ним и кричащего на незнакомом языке шхерта, немигающим взглядом своих округлившихся глаз.

— Сюда! Сюда!... — Продолжал, будто заведённый, повторять одно и тоже слово разум Урана Крааса голосом шхерта, произнося его всё тише и тише, будто выдохся от предыдущих выкрикиваний.

* * *

Вдруг, до слуха Эдвина Рохото донёсся далёкий высокотональный свист, но он был совсем не таким, какие издавали фаэты, а был более низким и даже каким-то грубым. Свист приближался и вдруг, над ним пронеслись несколько достаточно больших летательных аппаратов и исчезли за его спиной.

В сердце Эдвина Рохото закралась невольная тревога. Он повернулся, пытаясь увидеть, куда исчезли эти странные летательные аппараты и вдруг, увидел, что они никуда не улетели, а описав над скалистыми горами полукруг, возвращаются. Сердце Эдвина Рохото, буквально, замерло.

Опять промчавшись над головой Эдвина Рохото, летательные аппараты, развернулись и снова пошли в его сторону. Эдвин Рохото опустил голову и повернул её в сторону стоявшего рядом шхерта, который продолжал следить за летательными аппаратами и как показалось Эдвину Рохото, его губы энергично шевелились, будто он вёл с кем-то немой разговор.

Идущие в сторону Эдвина Рохото летательные аппараты, вдруг, изменили свой курс и из них, будто они прохудились, брызнули вниз потоки ярких красных лучей и в той стороне, где атаковали фаэты, вверх ударили фонтаны ярких сполохов и через несколько мгновений раздались громкие звуки взрывов. Голова Эдвина Рохото, невольно вжалась в плечи.

Прошло немало времени, а летательные аппараты всё кружили и кружили над космодромом, периодически поливая его дождём своих красных лучей и как казалось Эдвину Рохото — этому не будет конца. Но всё же конец наступил: ушедшие вдаль летательные аппараты, вдруг, больше не вернулись и как Эдвин Рохото ни всматривался в потемневшее небо, синих сполохов их движителей так больше и не увидел.

* * *

— Сан Рохото! — Громкий голос заставил Эдвина Рохото прекратить свои небесные изыскания и повернуть голову на голос — несомненно, это говорил стоящий перед ним шхерт, который уже смотрел в его сторону. — Капитаны танов утверждают, что они уничтожили все летательные аппараты, принимающие участие в атаке на армию просветлённых. Это утверждение требует немедленной проверки. Твоему штабу стоит ею безотлагательно заняться. Надеюсь, твой фейт на ходу?

— На ходу, сан адмирал. — Эдвин Которо неторопливо кивнул головой. — Как я понял, тебе известны, кружившие над нами летательные аппараты и как я понял, ты даже вел, как бы, мысленный диалог с ними? Они ушли?

— Это космические корабли поддержки цивилизации траков — таны, представителем которой являюсь и я. — Разум Урана Крааса резко кивнул головой шхерта. — К сожалению, поддерживать им теперь не кого — их носитель уничтожен. Я приказал им занять позицию неподалеку от вернувшегося колониального корабля шхертов. Я отправляюсь к ним. Мне нужен реаниматор. У них на борту раненая креуса. После проверки результата работы танов, жду тебя с твоим штабом у танов. Нам необходимо обменяться некоторой информацией, полезной обеим цивилизациям. Реаниматора, срочно!

— Да, сан адмирал. — Вновь неторопливо кивнув головой, Эдвин Рохото развернулся и столь же неторопливо направился в сторону своего штабного фейта.

Что происходило внутри фейта, разуму Урана Крааса было неведомо, хотя он, наверное, мог бы узнать это без особых проблем, но из штабного фейта так долго никто не появлялся, что ему даже показалось, что новый командующий армией просветлённых совсем забыл, зачем выходил из своего штабного фейта, по причине своего старческого слабоумия, так как он и в самом деле показался разуму Урана Крааса слишком заторможенным.

Заметно потемнело и разум Урана Крааса, вдруг, осознал, что глаза его носителя стали хуже видеть. Поняв в чём дело, он руками шхерта, достал из кармана одежды коробочку, и заставил его снять линзы со своих глаз и сложив их в коробочку, вернуть её в тот же карман. Зрение его носителя значительно улучшилось.

Наконец, из дверного проёма фейта показался эстерр, но это был не Эдвин Рохото. Эстерр направился в сторону носителя разума Урана Крааса, держа в руке какой-то объёмный предмет. Едва он сделал несколько шагов от фейта, как двери летательного аппарата закрылись и подпрыгнув, он направился прочь, обдав эстерра таким мощным воздушным потоком, что тот даже остановился и зашатался, выбросив свободную руку в сторону, вызвав у разума Урана Крааса невольную усмешку. Фейт ушёл — эстерр продолжил свой путь.

— Затор Докото. Лекарь. — Сразу же назвал себя, подошедший эстерр.

— Мне нужен реаниматор. — Явно, недовольным голосом шхерта, произнёс разум Урана Крааса, совершенно не представляя, кто такой лекарь.

— Увы, сан... — Затор Докото умолк, видимо ожидая, когда стоявший перед ним шхерт назовёт себя.

— Адмирал Уран Краас. — Удовлетворил его ожидание разум Урана Крааса.

— Увы, сан адмирал. — Затор Докото покрутил головой. — Реаниматор для армии просветлённых недоступная роскошь. Я обычный лекарь, но залечить рану или вправить вывих я в состоянии сделать не хуже реаниматора. — Ваш тоник, сан адмирал. — Он вытянул, как оказалось не пустую руку в сторону Урана Крааса, в которой были зажаты две баночки.

Разум Урана Крааса некоторое время смотрел глазами шхерта на зажатые в руке лекаря баночки, будто не понимая, что протягивает ему тот, затем, всё же, приказал своему носителю взять баночки и кивнул его головой в сторону фаэта.

— Садись! Тебя столь долго не было, что я уже и забыл, зачем я здесь. — С явной иронией, произнёс он голосом шхерта.

— В штабе несколько раненых командиров отрядов. Как только я обработал их раны, сразу же направился к вам, сан адмирал. — Затор Докото дёрнул плечами, будто не понимая