| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Нельзя сказать, чего в действиях чародейки было больше — паники или холодного расчета, но в одном сомневаться не следовало: та не станет трястись, забившись в угол, не будет вымаливать жизнь, и уж точно не сбежит. Извечная Тартионна собирается дать бой.
Дарлионна открыла неприметную калитку и юркнула на задний двор простого двухэтажного дома. Подошла к дверям и постучала условным образом. Дверь тотчас же — будто кто стоял и ждал — без скрипа приотворилась ровно настолько, чтобы она могла пройти внутрь, и дочка правителя Кинории поспешила войти.
Внутри уже ждали.
— Приветствую, маршал, — проворковала Дарлионна, откидывая капюшон и поворачиваясь к открывшему дверь. Взгляд красавицы уперся в старого — слишком старого уже — человека, облаченного в дорогие шелковые одежды темных тонов.
— Приветствую, Дарлионна, — склонил голову Иритион. — Полагаю, раз мы все в сборе, следует начинать?
* * *
Седьмой день первого месяца осени 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), ночь.
Он шел всю ночь. Под конец — полз на четвереньках, потому что ступни отказали. Император стер в кровь ладони и колени, но и не думал останавливаться.
"Я не сдамся"! — лишь эта мысль осталась у него в голове и лишь она дарила силы для того, чтобы продолжать. Лишь она, да море боли.
И, тем не менее, оказавшись на знакомом карнизе и оценив вид на Черную Цитадель, Шахрион сразу узнал картину из своего видения.
"Теперь уже немного осталось", — подумал он, подавив желание остаться и передохнуть и заглушая жажду.
Магия в последние часы отказала полностью, а потому он не мог сотворить ни капли воды и не язычка пламени. А это значит...
"Обойдусь и без света"!
И он пополз, наплевав на императорское достоинство и прочую ерунду. Ведь, если так посмотреть, Шахрион никогда не придавал особого значения пустым ритуалам и глупым формальностям. А потому, сцепив зубы он, извиваясь, точно гигантский червяк, устремился навстречу цели.
Боль лишь усиливалась, ни на миг не думая отпускать свою жертву. По голове уже словно лупили кузнечным молотом, ноги перестали слушаться полностью, более того, они как будто специально цеплялись за углы и невидимые в темноте камни.
Но Черный Властелин продолжал ползти, сам не понимая, куда. Лишь воля поддерживала его и позволяла продолжать бессмысленное движение вглубь тьмы.
Однако и этот — последний — источник сил уже явно достиг предела. Все новые и новые призраки представали перед взором императора. Укоряли его и мучали, заставляли отвечать и оправдываться.
— Ты пожертвовал мной, — вещала некромантка с вскрытыми венами, — заставил замкнуть кольцо вокруг Стоградья. А ведь я родилась там, ты знал это, о великий император?
— Нет... не... знал...
— Меня похитили торговцы живым товаром. Продали в Империю Тьмы, где мерзкий лич воспитал меня как оружие. Но оружие это пустил в ход именно ты, ты...
— Не... было... выбора... — прохрипел Шахрион, цепляясь правой рукой за каменный выступ и подтягивая тело на пару футов вперед.
— Конечно же. Какой выбор, когда следует победить.
— Вы...жить. — Левая рука метнулась вперед, находя место для хвата.
"Теперь — потянуть тело. Так, есть. Еще два фута. Дальше".
— А нельзя было решить дело миром? — подал голос новый гость — арбалетчик в бригантине, в самом центре лба которого торчала стрела исиринатийского лучника. — Чтобы простые люди не гибли на полях сражений.
— Простые... люди... так не... разговаривают, тварь, — прохрипел Шахрион, собрав остатки сил и подтянувшись обеими руками вперед.
С каждым футом, отвоеванным у Тени, сил оставалось все меньше, как физических, так и ментальных.
"А может, просто закрыть глаза и сдаться"? — промелькнула в голове неожиданно ясная и четкая мысль. — "Не... дождешься... Тварь" ...
Тени очень, очень не нравилось то, что он приближается к месту из видений, а потому — никаких поблажек нематериальной твари!
Но легко было сказать нечто подобное, исполнить оказалось куда сложнее. Ползти вперед, в полной тьме, даже примерно не представляя, правильно ли движешься... Было нетрудно представить, почему Безумец проиграл.
"Но я... не сдамся"! — яростно подумал Шахрион и в этот самый миг в самой глубине тьмы он ощутил нечто, напоминающее пульсацию бьющегося сердца.
Сам того не ведая, император ускорился насколько было возможно, и двинулся к конечной — он был уверен в этом — цели. Спустя минуту, а может час или сутки левая рука отказалась ему повиноваться. Просто и безыскусно — раз и все. Будто кто-то дернул рычаг.
Но даже это не остановило Черного Властелина, потому как пульсация усиливалась, заполняя все, оттесняя на задний план головную боль, призраков и страдания измученного тела. А потому — вперед и только вперед.
Неожиданно по глазам ударило яркой вспышкой и Шахрион закричал, жмурясь. Некоторое время он лежал без движения, потом медленно и аккуратно приоткрыл глаза, снова зажмурился, опять приоткрыл. Так он игрался некоторое время, пока, наконец, не смог оглядеться.
Он находился возле ничем не примечательной части тоннеля, отличали которую лишь два факела, воткнутых в металлические держатели, намертво прикрученные к камню. Два факела, горящих удивительно ярким черным пламенем.
Пульсация усилилась до предела, она била, точно набат, заполняя собой все вокруг, даруя надежду и наполняя сердце радостью.
"Это... тут".
Шахрион, собрав последние силы, протянул руку вперед, как вдруг...
Не позволю!!!
Удар, который на него обрушила Тень, нельзя было сравнить ни с чем, пережитым Черным Властелином доселе. Тварь, судя по всему, все это время копила силы, и теперь атаковала с яростью обреченной, загнанной в угол крысы.
Хлипкие ментальные блоки, что еще каким-то чудом держались внутри черепной коробки, пали, будто их и не было. Чужое сознание, чуждая любому человеку сущность, победно хохоча, ворвалась внутрь тела, заполняя собой все пространство, откидывая душу куда-то на задворки, перехватывая контроль над телом.
Правая рука, занесенная вверх, опустилась... И указательный палец в последний момент коснулся камня.
Пульсация усилилась, на камне один за другим начали проступать древние магические символы, до сих пор применяемые некромантами в сильнейших своих чарах, а затем... стена всосала тело, уже не принадлежавшее императору в себя, как будто того тут и не было.
Черное пламя в факелах мигнуло и погасло, погружая коридор во тьму.
* * *
Седьмой день первого месяца осени 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), ночь.
Пробуждение было тяжелым и болезненным. Нет, не так. Слово "болезненный" слабо отражало суть явления.
Китарион застонал — исключительно потому, что вопить не позволяло пересохшее горло — и попытался оглядеться. Он находился в просторной комнате, укрытый сразу тремя теплыми шерстяными одеялами. В камине весело потрескивало пламя, пожиравшее сухие поленья, а ставни были наглухо закрыты, не пропуская внутрь свежий воздух, из-за чего в помещении стоял тяжелый удушливый аромат лекарственных трав, и было тепло, точно в бане.
Несмотря на жару, его бил дикий озноб, а по всему телу разлилась такая слабость, что, наверное, сейчас с ним бы справился не то, что ребенок, но даже хомячок.
Кольценосец вновь застонал и попытался приподняться, но сильные руки тотчас же уложили его обратно, а знакомый сухой и раздраженный голос произнес:
— Лежи и не вздумай двигаться, ты еще слишком слаб.
— Кштиритион? — едва слышно прошептал кольценосец, с трудом поворачивая голову в направлении говорившего. — Где я?
— Во дворце наместника, где же еще?
— Сколько... сколько времени прошло?
— С момента нападения? Трое суток. И все это время мы с Инуче пытались выдернуть тебя из рук Матери. Ну, точнее, пытался лишь верховный, я же вливал в него силу, сам понимаешь...
— Ну да, — Китарион изобразил подобие улыбки, — некромантия — не самая лучшая школа магии, когда речь заходит о спасении жизни.
— Именно, — без улыбки подтвердил некромант.
— А где... где верховный?
— Как только убедился, что ты выживешь, прихватил всех рыцарей смерти, посадил на коней столько арбалетчиков, сколько получилось, после чего галопом отправился в Черную Цитадель.
— Но зачем?
Кштиритион посмотрел на генерала, точно на умалишенного.
— Кажется, яд оказался сильнее, чем мы думали, — буркнул он, — потому как тебе явно размягчило мозги. Напряги извилины и вспомни, что случилось той ночью в подвалах дворца.
Китарион напрягся и перед его мысленным взором возникла закутанная в черное фигура...
"Это был эльф, я точно помню, проклятый Матерью эльф"! — подумал кольценосец.
— Эльфийский убийца... — прохрипел он.
— Ага, причем нацелившийся не на нашего благородного пленника, а на тебя. Хотя не только: той же ночью мы потеряли двух тысячников, десять сотников и пятерых некромантов. Остроухие работали группой и действовали очень умело. Эх, не добили мы их, не добили... Но главной мишенью был ты.
Даже в нынешнем своем состоянии Китарион прекрасно понимал, что это значит: враги обрушили удар на командование армии, а точнее — на живую его часть, сея хаос и лишая войско управления.
— Что с лиоссцами?
— Бич Пустыни и его сын в порядке, а наша милая принцесса вместе со своей свитой спешно отбыла на восток, устрашенная, — тут некромант стал даже язвительнее, чем обычно, — случившимся. Мы с Инуче не стали ее задерживать. Какой смысл, свою роль в спектакле она отыграла, а доказать мы все равно ничего не сумеем.
"С этим не поспоришь".
Было совершенно ясно, что принцесса, умело отвлекшая обоих магов, имеет какое-то отношение если и не к нападению эльфа, то уж к атаке на тюрьму точно. Вот только ясность нельзя предъявить в суде. Кштиритион наверняка допросил покойных убийц, но можно было не сомневаться, те получили задание от какого-нибудь неприметного человечка, который давным-давно растворился на просторах континента, а то и уснул вечным сном с последующим сожжением тела и развеиванием золы над морем.
А значит, благодарных союзничков можно пока отбросить, как несущественный фактор. Важно другое...
— У Инуче... есть право отдавать команды рыцарям смерти?
— Да, — в голосе Кштиритиона послышалась обида, — даже у меня нет, а он, оказывается, особым соизволением владыки подобной привилегией наделен.
"Владыка предвидел нечто подобное", — без особого удивления подумал Китарион, — "предвидел и подготовился, чтобы рыцари смерти не остались без командира в случае гибели всех высших офицеров армии".
Да, рыцари смерти являли собой пример высшей нежити, обладавшей разумом и способной к членораздельной речи, все так. Вот только свобода воли у них отсутствовала, а потому, в случае гибели всех офицеров, имевших право отдавать приказы, эти сильнейшие существа превращались в бесполезных кукол, способных выполнять лишь ограниченное количество команд, вложенных в них некромантом.
— Кто-то постарался сделать так, чтобы столичные отряды задержались на востоке как можно дольше, — прошептал он.
— Ага, — хмуро кивнул Кштиритион.
— Получилось ли связаться с владыкой? У наместника должен был быть один из трофейных тириомалей.
— Он был. Жаль только, что наместника нашли в собственных покоях с перерезанным горлом, а его тириомаль куда-то пропал. Кстати, помимо наместника и офицеров погибли два десятка купцов и дворян.
Китарион грязно выругался.
— Вот и я того же мнения обо всем происходящем.
— И что, как ты думаешь, происходит?
Некромант нахмурился, став даже мрачнее, чем обычно.
— Из Черной Цитадели идут странные слухи. Вроде бы, на владыку совершено еще одно покушение. Говорят, тот заперся в своих покоях и ничего не предпринимает. Столица бурлит, а патрули усилены новоприбывшими легионами маршала Иритиона. Но это все — сведения недельной давности. Что там творится сейчас, не знает, наверное, никто, кроме непосредственных участников. Понимаешь?
Китарион понимал, именно поэтому он, превозмогая слабость, сел на кровати и потребовал:
— Пусть мне принесут одежду. Сегодня же мы отправляемся на запад.
Кштиритион лишь скептически ухмыльнулся.
— Вот уж не думаю. Никуда ты отсюда не выйдешь.
— Тогда бери оставшихся воинов и иди сам!
Некромант посмотрел на него, как на умалишенного.
— Ты серьезно думаешь, что мы успеем? Пешком?
Кольценосец заскрипел зубами в бессильной ярости.
— Тогда что ты предлагаешь?
— А ты еще не понял? Отдыхать, набираться сил, и ждать вестей о триумфе владыки. Это все, что нам остается.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
