Тёмная леди

Предстояло найти тонкую грань между честным сотрудничеством и промыванием мозгов. А когда подрастёт и натренируется, надо будет ещё раздобыть ветеранку маггловской армии, с этим их скорострельным оружием.

Для коллекции.

...Из Лютного он вышел богаче на шестьсот галлеонов, хотя рассчитывал как минимум на восемьсот. Отвык торговаться, когда оппонент не заикается от страха, подрастерял ценнейший навык. И сброшенную шкуру василиска он точно понесёт не сюда, а к тем же гоблинам, хотя они ничуть не лучше.

Но, по крайней мере, теперь он мог купить дом-в-сундуке, собственный мешочек с чарами стазиса, метлу, сову, обновить гардероб...

...Что?

Гардероб. Демонстрация благополучия и финансовой самостоятельности, важный элемент в формировании репутации на Слизерине.

Ну, если только для репутации...

И набрать вкусняшек в Фортескью, можно даже скормить парочку Диане, посмотреть на её лицо.

...

Он превозмог. Вместо сладостей из кафе заказал во Флорише учебники первых трёх курсов Бобатона и Дурмстранга. Если он всё равно восстанавливает свою силу и славу с азов, то стоит заложить максимально прочное основание.

Было бы неплохо раздобыть учебники Колдовстворца и Махотокоро, но Том, хоть и мог худо-бедно изъясняться на их варварских языках, письменного русского, а тем более нихонго, сторонился.

Остаток каникул Том решал многочисленные проблемы своей первой приспешницы, тренировался в комфортном уединении своего сундука — в Тайной Комнате всё же не те условия, спасибо одному тупому и жадному детдомовцу, вытаскавшему и продавшему все накопленные предками предметы роскоши. Да, и учился у Дианы печь печенье, на что не пойдёшь ради укрепления лояльности миньонов. Само собой, Том, как зельевар и небогатый путешественник, умел готовить — но его навыки фокусировались скорее на том, чтобы из... добытых в окрестностях продуктов изготовить что-то питательное, а не на вкусовых качествах.

А ведь у девчонок Хаффлпафа наверняка есть кулинарный клуб, не может не быть. Надо будет внедриться, сугубо для развития социальных навыков, разумеется. Зачем ещё?

Перед самым возвращением в Хогвартс Том устроил себе культурный отдых — отправился в бедные районы Лондона, нашёл забитого и озлобленного мальчишку и под конфундусом выдал укрепляющее зелье, двухпенсовую висюльку с функцией протего и перчатки маггловских спортивных бойцов, с чарами на силу удара. И два дня из-под невидимости смотрел подростковую драму с частыми вкраплениями батальных сцен.

Под конец Тому и самому стало интересно, что там будет дальше, но по всему выходило, что до его летних каникул Кевин просто не доживёт — словит острую спицу в печень или рифлёную железную палку в висок, и всё. Так что Том вмешался в потеху, конфундусом и добрым словом наскипидарив бобби, школьных учителей и родителей.

На улицах Клапема снова воцарилось озлобленное перемирие.

Кстати про невидимость. Собственного навыка держать дезилюминацию пока не хватало, так что Том изготовил зачарованный амулет. А отвод внимания — всё же не простые и дубовые чары вроде "бей сильнее". Первый рабочий образец получился с суповую тарелку размером. Том уничтожил это позорище и поклялся себе не показывать другим волшебникам свои артефакты, пока не превзойдёт хотя бы мастеров-зачарователей Косого переулка, с чувством собственного величия у него всегда было всё в порядке.

За время до начала второго семестра он сумел уменьшить амулет-дезилюминатор почти на полдюйма.

Хогвартс возвращался к обычной жизни — вновь открыли третий этаж, Гриффиндор потерял полсотни баллов из-за близнецов Уизли, в слизеринской гостиной обсуждали ситуацию вокруг Сириуса Блэка. Сама по себе поимка Петтигрю дала повод для долгой волокиты, но не более того; Блэк продолжал сидеть в Азкабане. Складывалось впечатление, что неудобный факт просто замнут и оставят всё как есть, но проблемы Блэков Тома не волновали.

Его волновало, что у Артура Уизли, по слухам, есть летающий маггловский автомобиль, а у великолепной Салли-Энн Перкс — только Чистомёт 7, и ту приходилось прятать из-за дурацких школьных правил, дружно нарушаемых красно-золотыми.

Высокая Госпожа должна превосходить плебеев во всех мыслимых отраслях, это самоочевидно. Но просто взять другой маггловский автомобиль, пусть даже более дорогой и статусный, и зачаровать — будет как-то... вторично?

Так что сова Тома, высокомерная пернатая стерва Арианрод, отправилась к Диане, с письмом-просьбой найти, что современные магглы сочли бы крутым летательным средством. А сам Том отправился в Запретный Лес, за улетевшей ещё осенью метлой мелкого Лонгботтома, насколько ему было известно, никто даже не почесался вернуть школьный инвентарь обратно в замок.

Простой, как два кната, полёт под невидимостью по указующим чарам в итоге вылился в поиски пойманной акромантулами молодой кентаврихи, не потому, что Тому было дело до четвероногой дуры или ещё что, просто ускользнувшие от его карающей длани пауки — это лишние галлеоны. Запомнилось, как что-то-там-копытная, как говорят магглорождённые, дурёха Абигайль стояла над усыплёнными акромантулами с пузырьком яда василиска и вещала, что так же нельзя, что всякая жизнь что-то там, и её нельзя и тэ пэ, потому что вот это вот, а Том мрачно размышлял, что придётся тащиться назад и звать сюда змеюку, кобыла совершенно бесполезна.

Разбор несчастной метлы Невилла не дал ничего — метельные чары годились только для мётел. Видимо, всё же идти к столу Рэйвенкло и усиленно хлопать ресницами старосте Хиллиарду, чтобы он свёл со спецами по всевозможному летающему хламу.

Вернулась сова с картинками и письмом от Дианы, и эти... ховербайки были в целом... приемлемы. Разумеется, кроме номера три, стыдоба какая, прости Мерлин. А вот второй или седьмой вполне ничего, только перекрасить в правильные, зелёный и серебряный, цвета.

В итоге решил делать номер три — Высокая Госпожа не боится мнения народных масс, она его предопределяет.

За беседами с гиками и позорными первыми пробами скульптурной трансфигурации, Том чуть не прозевал гражданскую войну в женской спальне первого курса Слизерина. Паркинсон и Буллстрод против Гринграсс и Дэвис. И обе фракции стремились завербовать под свои знамёна последнюю неохваченную ведьму.

Как оказалось, барышни поругались из-за сущей ерунды, то есть из-за Сириуса Блэка. Паркинсон поддерживала позицию Малфоев, что преступник должен сидеть, а его деньги достаться дальним родственникам, Гринграсс же вслед за центристами осуждала судебный произвол и требовала восстановления законности.

Кажется, в таких ситуациях библейские цари приказывали разрубить Блэка по продольной оси и отдать спорщицам по половинке. У Тома такой возможности не было, очередная прискорбная недоработка администрации, так что он зашёл с козырей — сказал, что просматривал новый каталог Твилфитта, но так и не смог определиться, какие туфельки подойдут к мантии.

Конфликт чуть не перешёл в горячую фазу, но в конце концов все сошлись на мнении, что платье Селестины Уорлок на последнем концерте никуда не годилось, и ей следует уволить стилиста.

Первая проба чар левитации на прототипе ховербайка стоила Тому тридцати баллов. Вместо того, чтобы парить в футе над землёй, тупая железяка со свистом рванула вверх и вписалась аккурат в окно башни прорицаний, где Трелони как раз предрекала пятикурсницам-хаффлпафкам неминуемые бедствия.

Профессора и трёх наиболее впечатлительных барсучих пришлось отпаивать успокаивающим зельем, драная кошка сняла со Слизерина 50 баллов, но Флитвик дал 20 за остроумное заклинательное решение. И обещал ещё 40, если Том до конца недели самостоятельно доведёт прототип до ума. Всё-таки старый полугоблин — один из двух нормальных учителей в этом бедламе.

В гостиной старшекурсники предприняли довольно милую попытку надавить на проштрафившуюся малявку, Том подыграл, чтобы их не расстраивать. Зато старшие натащили ему профильной литературы по левитации и баллистике, часть, кажется, была из Запретной и семейных библиотек — условие Флитвика исключало прямую помощь, но тут-то просто подсобные материалы.

И после обеда в субботу, на глазах у всей школы, учредителей и приглашённых репортёров, Том поднял прототип ховербайка 3.0 в воздух и дал круг почёта над замком. Дафна, несколько нелепая в шлеме с затемнённо-зеркальным стеклом, сидела за ним, вцепившись так, что было трудно дышать — речь шла о первой полосе "Пророка", и пигалица не собиралась упускать такой шанс.

Но стоило Тому ощутить себя героем дня — Гриффиндор нанёс ответный удар. В самый разгар его вдохновенной речи о стремлении вперёд и традиционных ценностях, из заглублённого светового окна кабинета зелий донёсся взрыв, и повалил густой чёрный дым. Том был мгновенно забыт, все убежали искать новые сенсации, с происходящим примиряло лишь выражение детской обиды на лице Гринграсс.

Оказалось, что пока все собрались на испытания летательного артефакта, трое гриффиндорцев — Поттер, Уизли и Финниган — попытались проникнуть в кабинет Снейпа и отыскать улики, что зельевар — то ли верный слуга Того-кого, что малость сомнительно, чувство благодарности у мальчишки отсутствовало напрочь, и это после всего, что Том для него сделал; то ли сам Тот-кого, что несколько обидно, то ли, барабанная дробь, его отец. Даже захотелось подойти к Северусу и назвать его папой.

Вообще говоря, трогательная любовь Снейпа и Поттера ни для кого не была секретом, они на каждом занятии бранятся — только тешатся, так что, наверное, следовало ожидать. Дальше — всё понятно, охранные контуры плюс Финниган, и вот результат.

...Слизеринцы угрюмым чёрно-зелёным потоком покидали красно-золотой Большой зал. Директор перед выпускным пиром съел что-то не то и отсыпал Гриффиндору прорву баллов за непонятную ерунду; Тому было плевать на кубок школы, но выделяться радостным настроем всяко не следовало.

Ему предстояли приятные хлопоты новоселья — достроенная в прошлом году башня Канери-Уорф, высочайшая точка Великобритании, 770 футов — вполне достойное основание для дома-сундука Высокой Госпожи. Изначально Том собирался закрепить своё жилище на острие стеклянной пирамиды, в самой высокой точке — но потом решил проявить похвальную скромность и поселиться на обходном ярусе ниже, в нумерологическом центре композиции. А на остриё он поставит кресло, и будет обозревать.

Когда будет гостить в Лондоне, разумеется.

Общение с годящимися ему во внучки малявками натолкнуло Тома на простую мысль: пока нет подобающей Свиты, ему нужны подруги по переписке. Те, кто смогут достать отсутствующие в Британии материалы или посмотреть свежим взглядом. В мире восемь главных волшебных школ, у него впереди шесть летних каникул, начнёт, наверное, с Дурмстранга. Слетает в Стокгольм, обойдёт книжные и заклинательные клубы их волшебного квартала, присмотрит пару-тройку белокурых бестий посообразительней.

Задремавшая под стук колёс Дэвис пускала ему слюни на плечо. Том вздохнул и прислонил девчонку в другую сторону, на Буллстрод.

Что же, за первый год удалось далеко не всё, но начало положено. Главное — он положил конец всему этому идиотизму с одержимыми учителями и запретными коридорами, и больше такого бреда в его второй юности не предвиделось.