Противостояние

— Не бойся, это не больно, — приободрил он, осторожно касаясь самыми подушечками пальцев моих висков.

Голова в тот же миг стала пустой. Абсолютно. Исчез и окружающий мир, остались только лишь светлые-светлые, почти прозрачные глаза Распорядителя и его пальцы на моих висках. Кожу от этих прикосновений чуть покалывало, но это не имело значения. Главное — идти за этими льдистыми голубыми глазами...

Распорядитель отпустил меня и отошел на шаг, чуть нахмурившись. Ощущение пустоты исчезло, но покалывание никуда не делось.

— Э-эм... господин Распорядитель? — приподнялась со своего места мама, встревоженно глядя на напрягшегося мужчину. Уивелл, не поворачиваясь к родителям и все так же не сводя с меня глаз, произнес одно единственное слово:

— Проводник.

Вот как... Не ведьма. Проводник.

Покалывание в висках утихло. Закрыв глаза, я глубоко вздохнула. Я не слышала, о чем переговариваются мои родители и Распорядитель. Я не слышала, когда он ушел. Я не слышала, как Лили зовет меня, не чувствовала, как она дергает за рукав платья, пытаясь заставить реагировать хоть на что-то. Я просто глубоко дышала и пыталась осознать одно — не ведьма.

Проводник.

Глава 1.

Я никогда не рассматривала возможности того, что могу оказаться проводником. У меня даже мысли такой не возникало. Я была уверена, что в восемнадцать лет во мне пробудятся Силы, и я смогу гордо назвать себя ведьмой. По-другому и быть не могло.

Но Богам, вероятно, виднее, кто кем должен быть, и вместо волшебницы мне предстоит стать чьей-то...

Каждый человек в нашем мире по достижении восемнадцати лет волен пройти Распределение, ибо совершеннолетие несет в себе какое-то невероятное и до сих пор неизученное волшебство. Нам дается только один час в нашей жизни, открывающий три двери в будущее. Только в этот час, на закате этого переломного дня, можно определить свою судьбу. В каждом из нас изначально заложена магия. До восемнадцати лет она спит. И, если не пройти через выбор, так никогда и не проснется, сколько потом ни пытайся всё вернуть и переиграть. В моей семье еще никто не делал такого шага, не пробуждал свою магию. Всех устраивало то, что могла им предложить жизнь в нашем городе. Я же хотела чего-то большего. С тех самых пор, как впервые открыла книгу, в которой говорилось о колдунах и ведьмах, я решила для себя, что стану такой же, как они.

На пути к моей мечте стоял лишь Выбор — и то я была уверена, что это не преграда, а еще одна ступенька.

И я сделала этот шаг, взошла, как я думала, на эту ступеньку, самонадеянно посчитав, что Судьба предложила мне только две альтернативы — быть или не быть волшебницей. Такое заблуждение обернулась жестоким разочарованием.

Когда человек встает перед Выбором, у него есть два пути: стать волшебником или стать проводником. Обладать Силой, что проснется в закатный час совершеннолетия... Я всегда мечтала об этом, я жаждала этого. Быть ведьмой — это значит... Такого не выразить словами! Магия — это уважение, власть, богатство, это возможность прожить жизнь так, как хочешь этого ты, не обращая внимания на опутавшие остальное общество правила и запреты. Быть ведьмой — значит, видеть мир у своих ног.

А есть проводники — неисчерпаемый источник Силы для магов. В них тоже есть магия, но они практически не могут ее использовать, имея доступ к самым простейшим ее видам. В закатный час в проводниках не просыпаются Силы — в них открывается прямой канал к ним.

Когда я хотела стать ведьмой, я тщательно изучила этот вопрос — ведь у меня тоже должен был появиться свой проводник. Магам необходимо пополнять резерв, иногда от возможности быстро и практически напрямую обратиться к Силам зависит многое. Проводник — неотъемлемая часть жизни волшебника, тот, кто присутствует рядом постоянно. Было лишь одно обстоятельство, сильно смущавшее меня во всем этом. Самым быстрым и, с чем вряд ли поспорят маги, самым приятным способом пополнить резерв был секс. Поцелуи давали энергии чуть меньше, и занимало это больше времени. Еще менее эффективными считались простые прикосновения. На расстоянии передать Силы было практически невозможно, такое получалось у магов и проводников, много лет проведших вместе. На случай чрезвычайной ситуации, при нападении врагов или нежити, был предусмотрен самый крайний вариант — возможность вытянуть из проводника Силу, находясь далеко от него, но для последнего это было очень болезненно и не всегда заканчивалось благополучно.

Все это меня смущало и настораживало, но все же не настолько, чтобы отказаться от мечты. Я просто собиралась выбрать проводника, который мне больше всего понравится, и поначалу ограничиться только прикосновениями. В Академии в первый год обучения не такие уж высокие нагрузки на студентов, чтобы мне требовались такие радикальные методы пополнения резерва. Наверное, это делалось специально, чтобы дать проводникам и магам привыкнуть друг к другу, сблизиться. Но, при всем при этом, проводник редко становился супругом или супругой своего волшебника. И если среди ведьм, которые когда-либо решали остепениться, такое встречалось, то колдуны шли на подобное крайне редко, предпочитая иметь и жену, и узаконенную любовницу — источник Силы.

Наверное, это должно было бы пугать меня, но так было испокон веков, это было частью нашей жизни. К тому же я была уверена, что такое меня не коснется. И вот теперь...

Я собираю вещи, чтобы отправиться в Академию, где мне предстоит стать чьей-то любовницей. В восемнадцать лет, возможно, это не такая уж трагедия, да и колдун, проводником которого я стану, вряд ли в первую же минуту знакомства захочет "восстановить резерв", но я в принципе не желаю, чтобы меня использовали таким образом!

И ничего уже не переиграть. Мне хотелось вернуться в прошлое, на несколько месяцев назад, и отказаться от Распределения. Хотелось, подобно матери и Фран, остаться обычным человеком, встретить когда-нибудь (возможно, через несколько недель после восемнадцатилетия) необыкновенного мужчину, полюбить его и создать с ним семью. Вот только исправить ничего нельзя.

Вместо завистливых взглядов я получила пренебрежительные усмешки и злорадные шепотки за спиной. Да, в Академии мне предстоит многому обучаться, я смогу стать кем угодно — врачом, законником, преподавателем, но главное мое предназначение — предназначение проводника — понимали все, и до своего отъезда за эти полгода я успела остро прочувствовать изменившееся ко мне отношение.

Это неправильно, так думать и чувствовать, но еще до встречи с магами я ненавидела того, с кем свяжет меня Судьба.

* * *

До Академии меня сопровождал Тони. Отец не мог бросить свои лавки, нуждавшиеся в постоянном контроле и руководстве, маме тем более нельзя было бросать дом и семью, поэтому короткий отпуск взял старший брат. На семейном совете решили, что мы поедем в почтовой карете: отобрать у остающихся экипаж было бы неправильно, а нанимать целый для нас двоих — нерациональное растрачивание денег.

До столицы вместе с нами от самого Тарлена ехала старушка. Она была на редкость молчалива, за все три дня пути мы от нее услышали, возможно, лишь с десяток предложений. В другое время, наверное, я бы порадовалась такой немногословности, но каждый оборот колеса приближал меня к Академии, к тому, кого я уже страстно ненавидела, и поэтому я готова была отвлечься от нерадостных мыслей любым способом: даже выслушивая нескончаемые истории о внуках/детях/соседях и обсуждая неинтересные и уже ненужные рецепты солений и пирогов. Все, что угодно, только бы не думать, не представлять.

Тони о своих переживаниях я рассказать не могла. Не потому, что мы не были близки или я ему не доверяла, опасаясь злых шуточек, просто... К тому, что я сейчас получила, я рвалась сама, не подумав о том, что не всегда бывает так, как хочешь, и взваливать на брата ношу из своих эмоций и сожалений я не хотела. Он и так видел, что все это дается мне непросто.

Люди садились в карету на промежуточных станциях, покидали ее в нужных им городах и селениях, а мы втроем так и сидели в своих углах, почти не разговаривая, занятые каждый своими мыслями. Тони часто держал меня за руку, и я была ему за это благодарна, хотя из-за этого мне казалось, что я не на учебу еду, а на казнь. Ничего хорошего от своего нового статуса я не ожидала, мага — заранее ненавидела, но жизнь ведь на этом не заканчивается. Система "волшебник-проводник" существует сотни лет, она — неотъемлемая часть нашего мира. И я бы наверняка отнеслась ко всему гораздо спокойнее, если бы не примеряла на себя изначально роль только ведьмы.

В столицу мы прибыли к закату третьего дня. До обеда я проспала у Тони на плече. С полудня же и без того неровный сон то и дело прерывался громкими звуками: криками людей, ржанием лошадей, лаем собак. Мы въехали в предместье Дариона.

Мой родной Тарлен считался довольно большим городом: в нем, по словам Тони, проживало около пятнадцати тысяч человек. Столица была почти в десять раз больше. Такое скопление людей меня немного — хотя почему немного? — пугало. Но Академия, к моему облегчению, находилась за пределами Дариона.

Из-за того, что долгое время карета простояла в очереди перед воротами, сегодня мы с Тони уже никуда не успевали. Значит, сегодня нам придется снять номер, а в представительство Академии отправимся завтра.

Гостиницы, таверны, постоялые дворы... Я не испытывала доверия к подобным заведениям, я была слишком домашним ребенком, вот только деваться нам с братом было некуда. В Тарлене папа — уважаемый купец, владелец нескольких лавок, член городского Совета, в Дарионе же у него не было никаких знакомств и родственников, и это вынуждало нас с Тони воспользоваться гостеприимством постоялого двора.

Старший брат, посоветовавшись с одним из стражников, патрулировавших улицы, поплутав по переулкам, вывел нас все же к заведению, именовавшемуся "Кружка-подушка". Что ж, ни название, ни вывеска над дверью с изображением обозначенных предметов, сомнений в предоставляемых услугах не оставляли. И все же, несмотря на незамысловатое название и довольно-таки неказистый внешний вид, гостиница внутри оказалась очень светлой и чистой. Я слабо порадовалась честности стражника, отправившего нас в относительно приличное место, а не в откровенный бандитский притон. За стойкой, что удивительно, стояла женщина. Мне всегда казалось, да и в книгах писалось именно так, что подобными заведениями управляют мужчины, они же встречают гостей и ведают деньгами, но первый же вечер в Дарионе перечеркнул один из вбитых в голову стереотипов. Чувствую, столица проделает это еще не один раз.

Женщина приветливо улыбнулась, и я не почувствовала в ее эмоциях особой фальши: она была рада любым постояльцам, но это не помешало ей окинуть нас с братом цепким профессиональным взглядом, оценивая нашу платежеспособность и прикидывая возможность заработать побольше.

— Добрый вечер.

Голос приятный, чуть низковатый, но полностью ей подходящий. Для меня это было удивительно, но женщина очень естественно выглядела в роли хозяйки постоялого двора: высокая, рыжеволосая, с ясными светлыми глазами. Она была чуть полноватой, но это ее нисколько не портило, наоборот: внушало расположение.

Видимо, не одной мне, потому что Тони улыбнулся ей в ответ:

— Добрый.

И глаза у него так... хитро засверкали. Мне стало интересно: у рыжеволосой хозяйки есть муж? И если нет, то неужели к ней может любой вот так... Я вдруг подумала, что мне теперь и муж вряд ли светит, и выбрать меня в свои проводники может человек, который мне не то что не понравится, а к которому я буду чувствовать отвращение. И буду ли в таком случае чем-то отличаться от тех женщин, о которых только что подумала?

Настроение, и так не бывшее радужным, испортилось окончательно. Я мрачно посмотрела на симпатичную женщину за стойкой, на лукаво улыбающегося брата, и начала постукивать ножкой по полу. Хозяйка правильно истолковала мое нетерпение, и со слегка погасшей улыбкой спросила у брата:

— И что же вам нужно от нашего заведения?

— Ночлег, — ответил Тони, снова посылая рыженькой многозначительный взгляд. Я рассерженно громко выдохнула.

— Я так понимаю, вам одну комнату? — превращаясь из кокетки в деловую женщину, уточнила хозяйка.

— Одну? — удивился Тони, с недоумением оглядываясь на меня и замечая мой мрачный вид и нахмуренные брови. Мгновенно все поняв, поспешил разъяснить: — Нет, нам две комнаты. Это моя младшая сестра, приехала поступать... — Я пихнула его локтем в бок, и брат тихо охнул: — Не злись, цветочек, сейчас все будет. — Он снова повернулся к хозяйке: — Два номера, в один из них ужин на двоих, что-нибудь простое и сытное. Оплата сейчас?

Женщина кивнула, снова окинув нас заинтересованным взглядом. Я была уверена, что она ищет в нас сходство, проверяя слова Тони. Мне было плевать на то, что она могла о нас подумать, испорченное настроение и усталость одолевали все сильнее, и даже ужинать я не хотела. Было только одно желание — упасть на нормальную кровать и проспать часов десять подряд.

— Я не буду ужинать, Тони, я спать хочу. Закажи лучше на утро плотный завтрак.

— Как скажешь, Ками. — Брат потрепал меня по волосам. Я недовольно вывернулась из-под его руки, на что он хмыкнул. — Вы слышали мою сестру. Если можно, номер побыстрее, ужин на одну персону.

— Хорошо. Сейчас с вас семь серебряных, завтрак оплатите утром отдельно.

Названная сумма меня слегка удивила — она была очень даже справедливой, по моим представлениям. Что же, рыжая хозяйка даже не попробует с нас содрать втридорога? Или даже семь серебряных монет — слишком высокая цена за предоставляемые ее гостиницей услуги? Но Тони ничуть не удивился, спокойно протянув женщине требуемую сумму. Я проследила за тем, как она убирает деньги куда-то под прилавок, достает оттуда же два небольших железных ключа и протягивает нам:

— Второй этаж, направо, последние две комнаты. Приятного пребывания в "Кружке-подушке".

— Приятного? — переспросил Тони, и его глаза вновь зажглись лукаво-призывными искорками. — Буду на это рассчитывать.

Я отвернулась. Мне действительно было противно, потому что на месте рыженькой хозяйки я представляла себя. Понимала, что все-таки жизненные ситуации у нас разные, что сравнивать нас бессмысленно, а поделать ничего не могла. Меня тошнило от одной мысли, что меня будут использовать, и становилось вдвойне отвратно оттого, как это будет происходить. Наверняка, будучи ведьмой, даже не задумалась бы о том, что думает и чувствует по этому поводу мой проводник. Я сама готова была без зазрения совести использовать его, как только он понадобился бы. Не сразу, конечно, курса, может быть, с третьего, мы перешли бы и к постели, но я была бы волшебницей, и остальное стало бы неважным. Вот только я оказалась по другую сторону магии, там, где никого не будут волновать мои чувства.

— Идем, Ками.

Брат взял меня за локоть, выводя из состояния "как-мне-жаль-себя-почему-весь-мир-ко-мне-так-несправделив", и повел к лестнице. Пара ступенек под ногами скрипнула, но в целом гостиница действительно была крепкой, ухоженной и очень аккуратной. Это закономерность в столице, или все же "Кружка-подушка" — приятное исключение?