Уроки ирокезского 30

Самому быть умному хорошо. А еще лучше, когда и жена у самого очень даже не дура, так что пришедшая на ужин Мышка меня не удивила. Ну да, с Камиллой они решали какие-то "детские" вопросы, вдобавок Мышке нужно было отъехать в Москву на несколько дней и она договаривалась с Зоей насчет "присмотреть за ребенком" — но все это, в принципе, много времени не потребовало. Так что когда мы уселись за стол, все вопросы были уже решены. А Мышка все же была главой моего "внутреннего" банка, да и в "прошлых жизнях" с этим делом у нее все было великолепно. И еще...

В самой первой моей здешней жизни Мышка сумела мне доказать, что дело для нее значит больше, чем что-либо иное. Ведь когда вы с ней случайно "объяснились в нелюбви", единственное, о чем она попросила — не отбирать у нее работу. И во второй, да и в третьей жизни она ни разу не дала даже повода заподозрить ее в нелояльности компании — и мне, как работодателю. Так что, скорее всего, верить ей можно полностью — ну а уж если ей не верить, то людям вообще верить будет нельзя...

— Мария Иннокентьевна, — начал я, — у меня к вам будет небольшая просьба. Сам я в делах именно банковских разбираюсь не очень, а у меня возникла небольшая проблема. Видите ли, мне нужно оплатить кое-какие счета во Франции, Бельгии, Британии...

— Скажите какие, я оплачу, у нас в банке сейчас деньги есть.

— Большие счета, столько у вас нету. Но у меня есть деньги в Америке...

— Думаю, американские банки легко вашу проблему решат. Сейчас даже переводы между странами выполняются весьма быстро — я точно знаю, поскольку все ваши гонорары как раз мне и поступают через банк Моргана.

— Это так, но мне в данном случае важно, чтобы никто не догадался, что деньги на оплату счетов поступили именно из Америки.

— Пусть переведут мне, и оплата пройдет уже с нашего банка.

— Извините, я не очень понятно объяснил. Нельзя допустить, чтобы хоть кто-то узнал, что такие суммы приходят ко мне из Америки.

— Какие, позвольте полюбопытствовать?

— Четверть миллиарда долларов. И нужно придумать способ сделать так, чтобы никто не понял, что деньги из США вообще куда-то переводятся...

— Боюсь, это уже будет невозможно. Хотя бы потому, что о переводе будет знать банк...

— Банк тоже мой.

— И имею в виду, американский банк, который будет переводить деньги...

— Я тоже. Чтобы было проще, давайте я быстренько расскажу вам все — все то, о чем никто, кроме нас троих, здесь присутствующих, знать не должен.

— Хорошо... обещаю, никто знать не будет.

— В Америке есть несколько... четырнадцать крупных торговых компаний, принадлежащих мне. Эти компании имеют прибыль... ежедневную прибыль примерно в полтора миллиона долларов, и будут ее давать ровно до тех пор, пока кто-нибудь не узнает, что они на самом деле не американские, а русские. Эти компании все дела ведут через три так же принадлежащих мне банка, поэтому американцы даже и не подозревают, какие суммы в них обращаются и какие прибыли при этом возникают. Большая часть этих прибылей тратится на приобретение всяких полезных для России вещей, но сейчас — в силу того, что управление державой возложено на мои плечи, возникла необходимость оплатить проценты по кредитам, взятым Россией в Европе, и оплатить так, чтобы ни у кого и мысли не возникло, что деньги поступили из Америки.

— А европейский банк, который деньги получит из Америки? Раз наш банк напрямую получить пока не может... — нет, все же Мышка — прелесть, ведь даже не поинтересовалась почему долги Империи я собираюсь оплачивать из своих средств и думала лишь о способе проделать такой трюк.

— Ну, у меня есть приличный банк в Германии...

— А платить во Францию и Бельгию? А там есть отделения вашего германского банка?

— В основном — да. Отделения есть во Франции, бельгийцы же могут и из Франции деньги получить.

— Тогда все можно сделать довольно просто. Пусть ваш германский банк с вашими американскими договорится о кросс-кредитах в местных деньгах. Французам сейчас, так как вы Дрейфуса с нашего зернового рынка убрали, потребуется много долларов — чтобы купить зерно на Чикагской бирже хотя бы. Тогда в германском банке окажутся франки, которые французы отдадут взамен взятых в Америке долларов, и ими ваши платежи можно будет провести через любой уже французский банк. А чтобы эти деньги были нашими... то есть вашими, кросс-кредитный договор я заключу с этим же германским банком и в рамках его поручу провести платеж.

— Ладно, я понял, что французам доллары могут быть полезны... но ведь они могут и франками заплатить?

— Янки берут только в долларах или золотом, но чаще не монетами, а в слитках — и на обмене денег зерноторговцы потеряют больше. Германский банк пусть не берет комиссию за обмен, только обычный ссудный процент — так что зачем кросс-кредит, всем будет понятно.

— Это зачем он немцам. А американским банкам зачем?

— Ну... — Мышка задумалась, но очень ненадолго: — Все же знают, что Россия должна много денег отдать по займам, а зерно с продаж снято — значит, много прочих русских товаров пойдет в Европе за бесценок. На этом можно неплохо заработать... а еще больше заработать, если эти же товары в России же рублями и оплачивать, так что предложение уже нам от немцев на кросс-кредит в европейских валютах тоже будет всем понятно.

— А нам он зачем? — я поглядел на Мышку с любопытством.

— Нам? Ну вам же нужны французские деньги для оплаты кредитов... причем если вы еще успеете в Чикаго скупить кукурузные контракты, то потом их же перепродадите французам с небольшим наваром... еще проценты по ссудам... плюс, если я заключу с немцами договор на кросс-кредит в нашей расчетной внутренней валюте, у нас будет гарантия продаж за границу товаров на полмиллиарда рублей. Причем, при текущих ставках кредитов в Европе, мы процентную маржу снимем дважды и выиграем более семи процентов. А германский банк по моему поручению оплатит все долги и тоже выиграет три процента. И американские банки тоже... то есть если вы говорите, пятьсот миллионов... у германца будет достаточно договора с янки на один миллиард марок.

— Признаться, я детали не очень понял, но если вы так говорите... Мария Иннокентьевна, не сочтите за труд подготовить все документы, все договоры между всеми этими банками. Хотя я не совсем понял — у нас в расчетном банке что, на самом деле есть полмиллиарда рублей?

— Конечно нет, но ведь это расчетные рубли! Их же, если не считать той мелочи, что ходит в наличном обороте у рабочих, вообще физически нет, это всего лишь единица учета. Условная, и я могу таких условных денег ввести в расчет сколько угодно. Главное, чтобы те, кто берет такие кредиты, не потребовал за эти деньги поставку еще не произведенных товаров, потому что деньги будут по дебетовым статьям проходить. Но вы же, раз исходные американские доллары ваши и есть, не потребуете сами от себя невыполнимого?

— Понятно. Спасибо, Мария Иннокентьевна, вы очень всем нам помогли. И я, лишний раз убедившись в вашем профессионализме, хочу предложить вам новую работу.

— Я не...

— Прощу вас, дослушайте. Насколько я понимаю, сейчас основная часть вашей работы состоит в том, что вы — пользуясь этими условными единицами счета, определяете внутренние цены на производимые нашей компанией товары...

— Ну, можно и так сказать.

— Сейчас у меня компания несколько выросла... внезапно выросла до размера всей России. Я прошу вас заняться тем же самым, но уже в рамках всей страны. Мне не нужно, чтобы вы завтра уже определили цены на все, что делается в Империи, но мне нужно, чтобы кто-то, это делать умеющий, определял цены на то, что будет делаться на всех новых заводах, которые сейчас будут строиться. И я, честно признаюсь, иной кандидатуры для такой работы и не представляю.

Мышка аж покраснела от удовольствия:

— Я, конечно, буду стараться...

— Вот и отлично. Камилла, рад представить тебе нового члена нашей замечательной команды: Мария Иннокентьевна Луховицкая, председатель Госкомитета по ценообразованию.

Мышка — скорее машинально, чем осознанно — кивнула, но тут же напряглась — видимо представив себе объемы работ, и взглядом "испуганной мышки" окинула нас с Камиллой:

— Какого комитета?

— Государственного. По ценообразованию. Не волнуйтесь, Мария Иннокентьевна, я знаю, что вы справитесь. Не в одиночку, конечно, я в самое ближайшее время — сразу, как вы с переводами платежей по кредитам закончите — расскажу вам, чем вы будете заниматься и какой я вижу структуру этого комитета, затем мы все обсудим...

— А с Леночкой пока Зоя посидит — улыбнулась Камилла. — Саша, у тебя, помнится, еще какие-то срочные дела были? Так иди, займись ими, а мы еще чайку попьем...

Вечером, когда мы уже ложились, Камилла как бы вскользь заметила:

— Кстати, Маша верно сказала: если эти сделки не прикрыть поставками, то через полгода-год вся эта махинация всплывет. С точки зрения закона никаких нарушений в них, конечно, нет — но другое хуже: на той стороне Атлантики очень многие сообразят, какие деньги дают твои сети, и конкуренты как грибы расти начнут. А одними бритвами и бусами такие суммы не покрываются...

— Камилла, а ты кофе любишь? — мне вдруг в голову пришла совершенно неожиданная идея.

— Лучше чай, и лучше все же не на ночь глядя.

— А я не об этом. Средний американец выпивает в месяц фунт кофе. В смысле, в пересчете на зерна. Если ему предложить кофе, который не нужно молоть, заваривать, а просто кинуть ложку порошка в воду и тут же пить, то ему этот кофе можно будет впарить вдвое дороже. Но тут одна проблема: если испарять готовый кофе, то всякие ароматические вещества тоже испарятся...

— Легколетучие фракции? Ну поймай их в морозильном фильтре и пихни обратно в твой порошок.

— Испаряются-то они вместе с водой...

— Тьфу на тебя! Завтра я проведу эксперимент, сделаю анализы все и составлю тебе температурную схему ректификатора, который отделит воду от ароматических веществ. Спать будем?

— Будем. Я вот думаю, а синтезировать эти вещества не проще получится?

— У кого-то осталось слишком много сил... но это поправимо. А все прочее — завтра!