Слева, около ста ярдов вниз по улице я увидел здание, которое показалось мне крайне знакомым. Я не мог вспомнить его, но меня это уже больше не беспокоило. Звуки лая стали почти оглушающими. Я быстро оглянулся через плечо и бросился бежать к зданию. Мои шаги звучали на тротуаре как отдаленные выстрелы.

Прямо перед тем, как я вскочил в темный дверной проем, я оглянулся на улицу и увидел... что-то. Я не уверен, чем оно (они) было.

В свете фонарей появилась корчащаяся масса громадных неописуемых форм, темных, как сама ночь. Хор из их воющих голосов был настолько громким, что моим ушам было больно. За ними двигалась большая тень, которая держала то, что могло быть лишь поводком, и выла также, как и гончие, за которыми она бежала.

Меня начал пробирать страх, по мере того как я пробирался во тьме здания. Мусор устилал пол, заставляя спотыкаться почти на каждом шагу. Когда я ударился о стену, то развернулся и медленно опустился на пол. Меня до сих пор трясло как в лихорадке, и я сел, сомкнув руки на ногах.

Я потерялся во тьме, и понял, что моей единственной надеждой было то, что баргесты, чем бы они ни были, не увидят или унюхают меня здесь.

Я закрыл глаза и начал молиться.

Иерархия

Слабый, серый утренний свет проник в здание и медленно разогнал тени. Я все еще прижимался к стене настолько далеко от двери, насколько мог. Сперва я заметил, что освещение изменилось, однако затем понял, что могу видеть свои руки. Бледные и худые, они были сомкнуты на моих коленях.

Возможно, это всего лишь паранойя, сказал я себе, однако, когда я быстро проанализировал свое состояние, то понял, что со мной кое-что не так.

Например, у меня появилось особо пугающее чувство. Что я больше не могу дышать. Как бы ни старался, я не мог почувствовать никакого движения воздуха в горле или груди, когда пытался вздохнуть.

Фрагменты мыслей струились в голове, но большинство из них по-прежнему не имело смысла. Самые яркие воспоминания, в особенности фигура в капюшоне с лицом, как у скелета, сновали вокруг меня и шептали, достаточно пугающие, чтобы задуматься. Я хотел отбросить их, как продукты паники и моего воображения, но не мог.

Я застонал, обхватив голову руками, мои мускулы и суставы трещали как сухая бумага. Кости же и сухожилья затрещали, когда я сместил свой вес вперед и встал. Затем я стал передвигаться сквозь мусор к выходу. Когда я приблизился к выходу, яркий дневной свет начал резать мне глаза. Чтобы взглянуть наружу, мне пришлось опереться о гнилой дверной косяк.

Город, или где я там находился, выглядел как разбомбленные руины времен Второй Мировой. Яркое красное солнце в небе подымалось над далекими зданиями. Его свет отбрасывал долгую тонкую тень на неровную землю, где повсюду валялся мусор. Куски кирпича и камней, груды хлама, гнилые деревья, мятые и ржавые дорожные знаки, и другой мусор были повсюду. По обеим сторонам улицы лежали остовы машин и грузовиков.

Порывистый ветер, который я не мог почувствовать на своем лице, гонял куски пожелтевшей газеты, которые хлопали по улице подобно сломанным крыльям птицы, пока их не прибивало к стене или не разрезало об ограждение. Я был готов увидеть стаи дворняг, роющихся в мусоре на улицах, но повсюду было странно тихо. Я огляделся вокруг и все, что смог услышать — это тихий свист ветра и шипение мусора, который он гонял. Мне захотелось позвать кого-нибудь, но затем я вспомнил ночных баргестов и решил, что лучше не привлекать к себе внимание.

Чувствуя себя лишенным сил и еле двигаясь, я начал идти по улице, озираясь по сторонам и пытаясь увидеть хоть что-то знакомое. Когда я остановился и обернулся, чтобы посмотреть на здание, в котором прятался прошлой ночью, холодное лезвие паники как будто порезало меня.

Над дверным проемом здания была вывеска. Цветные буквы потрескались и поблекли, но я все еще мог разобрать, что там было написано. Я вздрогнул, когда произнес это вслух.

"Средняя школа Пайн Кнолл".

Я почувствовал себя дезориентированным, когда смотрел на разрушающееся здание, которое было школой, которую я закончил больше 30 лет назад.

"Этого не может быть, ‒ прошептал я, сжав свои руки на голове. — Какого черта здесь происходит?"

"Я могу объяснить".

Голос, который внезапно раздался рядом со мной, был подобен льду. Я быстро обернулся и увидел старика, который стоял менее чем в 10 футах от меня. Он улыбался, глядя на меня, демонстрируя множество черных, гниющих зубов.

Как он смог столь бесшумно подобраться ко мне? Меня внезапно стали наполнять гнев и страх, но я смог сдержать их.

"Был бы крайне признателен", ‒ смог выговорить я.

Старик медленно развернулся. Он глянул на меня через плечо и поманил пальцем к себе.

"Иди со мной, если хочешь знать", ‒ сказал он, и его голос почти затерялся в шуме ветра.

"Куда мы идем?"

"Мы просто не можем находиться здесь, ‒ ответил он, оглядев хитрым взглядом улицу. — Ведь мы не хотим, чтобы нас увидели".

"Почему? Кто может увидеть нас? ‒ спросил я и нахмурившись огляделся вокруг. — Насколько я вижу, здесь нет ни одной живой души на многие мили".

Старик широко улыбнулся. Он поднял свою голову и громко рассмеялся.

"Конечно! Именно так, — его голос превратился в высокое дрожащее кудахтанье. — Ни одной живой души! В точку! Однако... ‒ он опустил свой взгляд и осмотрел улицу. — Кое-кто из Иерархии может увидеть нас, а ведь мы этого не хотим, не так ли?"

"Иерархии?" ‒ переспросил я.

Я понятия не имел, что он под этим подразумевал, но то, как он это сказал, пробудило во мне мрачное предчувствие.

"На тебе есть знак смерти, ‒ сказал старик, и его глаза светились безумием. — Однако Иерархию это не сильно беспокоит. Если они найдут тебя, они поставят на тебя собственный знак. Именно этим и занимались эти звери прошлой ночью. Охотились за душами, чтобы превратить их в рабов. Когда-то они были людьми, как и ты, но теперь они лишь гончие местного Анакреона".

То, что он произнес, не имело для меня никакого смысла, но я действительно почувствовал себя неуютно на открытой местности. Звук ветра наполнял меня глубокими чувствами одиночества и отчаянья.

"Пошли же, наконец", ‒ сказал старик и пошел прочь.

"А откуда я знаю, что ты не член этой... этой Иерархии, и что ты не хочешь превратить меня в раба?"

Он оглянулся на меня через плечо и зловеще улыбнулся.

"Потому что если бы я был из Иерархии, у нас не было бы этого разговора. Я бы уже просто считал свою награду за то, что притащил новую душу, а тебя бы уже медленно поджаривали в какой-нибудь кузнице. Так что хватит зря тратить время".

Оковы

"Так ты говоришь, что я застрял здесь? Так вот значит какого оно — быть мертвым?"

Время больше не имело значения, и я не уверен, как долго я расхаживал туда-сюда по полу заброшенной фабрики, куда меня привел старик. Подвальное помещение было большим, сырым и темным. Снаружи сильные порывы ветра стучали по зданию подобно ударам молота. Возможно, тут была дыра или трещина, потому что ветер дул крайне пронзительно. Пыль и песок сыпались с потолка над головой. Пол, стены и потолок были покрыты черной грязью.

Все это время я внимательно смотрел на старика, который сидел скрестив ноги в центре комнаты. Через узкие, грязные окна наверху в подвале я видел, как светит солнце, но мир за окном был как на старой фотографии.

Я ничего толком не замечал и не слышал с тех пор, как мимо меня пробежали баргесты, однако даже теперь уловил краем глаз какое-то движение, хотя, когда я присматривался, там ничего не было.

"Конечно же нет! — сказал старик. — Никто не знает. Что значит в действительности быть мертвым. Ты просто призрак в Землях Теней. Насколько я знаю, это лишь начало".

"Призрак?"

"Приведение, фантом. Помнишь? Ты умер".

"Ага, конечно. Если я умер, тогда что это?" — сказал я и помахал своей рукой перед его лицом.

"Это твой Корпус, умник. Он отличается от твоего тела. Это просто твоя психическая сущность, которая... сбросила кожу".

"Ну ладно, ‒ я был слаб, как будто испытывал головокружение. — Что ты мне можешь сказать об этих Землях Теней? Почему я здесь? Я уверен, что никогда не хотел закончить так".

"Все из-за твоих оков. Что-то держит тебя здесь, что-то не дает уйти".

"Насколько я знаю, нет ничего, что могло бы удерживать меня здесь, ‒ я вздрогнул, когда фрагменты моей прошлой жизни мельтешили у меня в голове. — Даже она... после того, как умерла моя дочь и развода..." ‒ я начал говорить, но потом сой голос заглох, и я умолк.

Старик вопросительно посмотрел на меня, безмолвно прося продолжить.

"Я... у меня не было причин жить, ‒ прошептал я. — Смерть моей дочери разрушила мой брак, мою карьеру... все".

"Так значит, у тебя была дочь?"

Глаза старика внезапно засветились интересом, пока он говорил это, растягивая последнее слово. Я еле набралось сил, чтобы кивнуть

"Тогда она может быть тоже здесь, ‒ сказал он. — Разумеется, я ставлю на твою жену..."

"Бывшую жену", ‒ перебил я.

"Бывшую жену, ‒ продолжил он, даже не приостановившись, ‒ она твои большие Оковы. Недавно развелся, не так ли? — он продолжал, даже не взглянув, что я кивнул. — Хммм. Так же она может служить Оковами для твоей дочери, однако ты уже перестал ими быть. Поверь мне, когда Оковы умирают, в этом нет ничего хорошего".

Небольшая искра надежды зажглась в моей груди, она была столь маленькой, что быстро потухла и исчезла.

Карен умерла, ее больше нет, на этом все, сказал я себе.

Но другой, более мягкий голос зашептал в моей голове. НО ЧТО ЕСЛИ ОНА ПРОВЕЛА ПОСЛЕДНИЕ ПЯТЬ ЛЕТ В ЭТОМ ОПАСНОМ МЕСТЕ? ОЖИДАЯ СВОЕГО ПАПОЧКУ?

Я крепко закрыл свои глаза, чтобы обуздать бурю эмоций, которая бушевала в моей душе.

"Возможно, ты можешь попытаться найти ее", ‒ старик проговорил это так тихо, что я почти спутал его слова с собственными мыслями. Я посмотрел на него, желая спросить, есть ли у него идеи насчет того, где я могу найти ее, но внезапно и сам понял.

Даже не зная, как и почему я оказался в Средней Школе Пайн Кнолл, я знал, где нужно начинать искать мою мертвую дочь — на кладбище Риверсайд, где она была похоронена.

"Мне... ‒ мне нужно уйти", ‒ произнес я, запинаясь и не ожидая, скажет ли старик что-либо еще, затем развернулся и пошел к бетонным ступенькам, которые вели обратно в мир рассеянного солнечного света и теней.

"Ты не можешь уйти! — крикнул старик, ковыляя сзади меня. — Там слишком опасно!"

"Я не просил об этом, понятно? — сказал я, поворачиваясь к нему. — Я не хочу оставаться здесь!"

"У тебя не слишком большой выбор, ‒ сказал он. — Если ты конечно не хочешь упасть в объятья Забвения".

Даже не зная, что он имел в виду, я тряхнул головой. Мне не нравилось, как звучало это слово. Моей первой мыслью было то, что Забвение — это как смерть для мертвых.

"Ты можешь остаться здесь, ‒ проговорил старик, ‒ и продолжить делать свои дела. Ты можешь присоединится ко мне".

Я тряхнул головой, растерявшись. Я окончательно запутался в том. что здесь происходит, но кто мог бы меня обвинить? Как мог я легко принять тот факт, что я мертв?

"Почему я должен присоединиться к тебе?" ‒ спросил я после момента молчания, прерываемого лишь дуновениями ветра.

Старик сразу не ответил. Я посмотрел в его глаза, которые бегали туда-сюда подобно шарикам и как будто видели что-то, чего не видел я.

"Потому что Земли Теней крайне опасны" ‒ ответил он наконец.

"Как здесь может быть опасно? — сказал я, по мере того, как холодное кольцо напряжения сжималось на мне. Мы уже мертвы! Что может повредить нам?"

"Много чего, поверь мне, ‒ ответил старик. — Для начала охотники за рабами. Если тебя не поймает Иерархия, так это сделают Ренегаты, стоит тебе хоть на мгновение потерять бдительность. Вокруг полно призраков, которые с радостью наденут на тебя цепи".

Проковыляв вперед, он еще раз огляделся и проговорил низким голосом: "А еще есть Спектры, святоши Еретики и... Перевозчики".

Он проговорил последнее слово так тихо, что я не был уверен, правильно лия расслышал его.

"Перевозчики?" ‒ спросил я, приблизившись к нему на один шаг.

Как по сигналу, ветер снаружи стал завывать еще громче, сотрясая фундамент и заставив что-то наверху упасть с громким грохотом.

Старик поглядел на меня, а затем сказал: "Насколько я понимаю, ты уже имел возможность поговорить с Перевозчиком".

"Нет, это невозможно, ‒ сказал я, тряся головой в знак железобетонного отрицания. — Я больше никого не видел, не то что говорил с кем-то".

"Возможно, ‒ сказал старик, сложив руки вместе, ‒ ты просто не осознаешь или не помнишь этого, но с одним из них ты уже виделся, и это нехорошо. Совсем нехорошо".

"Почему?" ‒ спросил я.

"Потому что если Перевозчик высвободил тебя, то он обязательно придет за тобой".

Страсти

Я лишь смутно помню, как прошел Диринг Авеню и улице Конгресса к кладбищу Риверсайд. У меня было общее представление о том, сколько времени прошло и какое расстояние я прошел, но я не мог ничего вспомнить ясно или детально. Время и расстояние казались скользкими, гораздо менее упорядоченными и ощутимыми, чем когда я был жив.

По пути я заметил несколько других людей. Некоторые видели меня и сходили с моего пути, в то время как другие полностью меня не замечали или, насколько я полагаю, они были живы и не могли видеть меня.

Так или иначе, но я решил, что будет тщетно или даже бесполезно говорить с людьми, мимо которых я проходил. Старик убедил меня в том, что земли теней опасны, я чувствовал опасность так же, как и темные эмоции людей, мимо которых я проходил. Я надеялся, что если я буду игнорировать их, то они будут игнорировать меня.

Когда я прибыл на кладбище, то был удивлен, увидев там Сару, женщину, которая когда-то была моей женой. С чувством отдаленности я наблюдал за тем, как она подымалась к могиле дочери. Ее руки были сомкнуты спереди, а голова согнута. Слезы текли по ее лицу, я мог видеть и чувствовать темные волны эмоций, которые исходили от нее. Движущиеся лучи энергии пульсировали, я подошел ближе к ней, и смог почувствовать то, что чувствовала она, как никогда не чувствовал, когда был жив. Сам не понимая, что делаю, я начал поглощать ее чувства.

Только увидев Сару я понял, насколько же отличались живые от мертвых. С моей точки зрения живые, даже те, которые выглядели так, будто какая-то болезнь сидела глубоко внутри их, светились энергией. Некоторые из них выглядели почти прозрачными. Я засмеялся, вообразив, что они "приведения", ходящие по миру мертвых.

Все мертвые люди, которых я видел (чем я ближе подходил к кладбищу, тем больше их было) выглядели бледными и серыми, и кожа их была безжизненного цвета. "Сущности" же, или то, что некоторые бы назвали их "аурами", выглядели вялыми и слабыми, неся на себе разрушающее прикосновение Смерти. Их глаза были пустыми и выглядели так, как будто были сфокусированы на чем-то невидимом вдалеке.

1234

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓