Неевклидова геометрия

Я сделала честные глаза. Главное, не переборщить. Немного радости, удивления, с толикой благоговейного ужаса — и все, пока хватит.

— Почему? Я была. Скажите, правда была? — я одарила взглядом всех коллег, которые вразнобой что-то закудахтали. Главное, что смысл этого непонятного гомона, в котором без бутылки не разберешься, — к "конечно, она была здесь", а остальное меня не волновало. Одна Жанна громко фыркнула и отвернулась в другую сторону. Как только шею себе не вывернула-то, а? — Вот, видите? И статья готова. Я как только из типографии вернулась, так сразу вам ее скинула.

Начальница смерила меня недоверчивым взглядом, но, плотно сжав тонкие губы, кивнула. Мы обе знали, что она не верит ни единому моему слову. Но подобная процедура для нас — повернутых людях искусства (в какой-то степени) — своего рода прелюдия. Гусеву я забавляла, она меня ценила. Мои странности...пока я работаю — я работаю. Все просто.

— Хорошо, Лиза. Я сейчас посмотрю. Если все нормально, то отправим номер в печать.

Все закивали и, освобожденные от пытливого взгляда босса, поспешили разойтись по своим рабочим местам.

— Вот видишь, — я улыбнулась как сытая, довольная кошка, откидывая шелковистую гриву за спину, — а ты боялась, что меня уволят. На кого же я тебя оставлю?

Жанна сузила глаза.

— Ничего. Когда-нибудь, тебя уволят после очередного твоего закидона.

Я хмыкнула и переглянулась с Сонькой.

— И кто тогда будет отравлять тебе жизнь и привносить в нее радость? Сама знаешь, что зачахнешь тут без меня. Я для тебя как свет в...

— В конце тоннеля, — усмехнулась Жанна. — Ну что, дамы? Отметим очередной успешно сданный номер?

— Куда рванем? — Сонька неуловимым движением сдернула со спинки стула свою сумочку. — На Арбат?

— А давайте! Кто сегодня проставляется?

— Тебя чуть не уволили — ты и проставляйся, — отрезала Жанна, доставая косметичку и начиная поправлять макияж. — Я проставилась неделю назад.

— Твоя очередь, Сонь. У меня денег нет.

— Как всегда, — съязвила подруга. — Что это было на сей раз.

— Охрененное платьице из последней коллекции.

— Как всегда, — засмеялась Жанна. — Она невозможна.

— И не говори, Жан. Сама удивляюсь. Как я с ней до сих по дружу? — деланно удивилась Сонька и получила от меня подзатыльник. — А еще эта зараза руки распускает.

Я показала ей язык.

— И как меня не любить?

Глава 2.

— Я решила начать новую жизнь! — патетично заявила я, с грохотом ставя на стол сумку и осторожно подавая девчонкам по стаканчику латте из "Старбакса". — С сегодняшнего дня!

Меня удостоили насмешливыми взглядами и даже за кофе не поблагодарили. Заразы, ну!

Жанна подула на светлую пенку.

— Решила бросить курить?

— Я не курю.

— Решила завести хомячка? — приподняв бровь, спросила Соня.

Я одарилаее ледяным взглядом.

— Мои рыбки умерли полгода назад. Я все еще ношу траур.

Жанна задумчиво постучала по подбородку, закатывая глаза. И это она! Это мне впору тут глаза закатывать и гневно топать ногами! Я им, значит, говорю, что решила поменять свою жизнь, а у меня про хомячка спрашивают!

— Не знаю...ты решила стать примерной домохозяйкой? — я покачала головой. — Уйти к конкурентам? — ответ отрицательный. — Перекраситься в брюнетку?

— Селезень!

— Что? — на меня смотрели невинные серые глаза. Кстати, "кошачьи глазки" ей так шли. Я невольно залюбовалась. — Я просто так спросила.

— Я долго думала насчет...

Соня захлопала в ладоши, по-идиотски улыбаясь.

— О, милая, я так рада за тебя.

— Сейчас получишь, — угрожающе прорычала я. — Я вообще-то о серьезных вещах пытаюсь поговорить.

— Ну?

— Гну, — передразнила я. — В общем...я решила вплотную заняться своей карьерой.

— Что ты имеешь в виду? — подозрительно уточнила Сонька.

Я начала ходить из угла в угол, поигрывая концами шарфа в такт своим движениям.

— Понимаешь, я хочу чего-то добиться в жизни. Хочу, чтобы ко мне перестали относиться, как...

— Как к блондинке с третьим размером, — ухмыльнулась Жанна, но под моим взбешенным взглядом скуксилась и уткнулась лицом в стаканчик с кофе. — Молчу-молчу.

— Я хочу доказать, что я тоже чего-то стою, — продолжила я как ни в чем не бывало. — Хочу писать не обзоры лучших вечеринок столицы. Или не о музыкальных новинках, а о чем-то интересном, необычном...

— Для начала напиши статью хотя бы вовремя, — хмыкнула Соня и застучала по клавиатуре. — Я уверена, что Гусыня это оценит. И даже даст тебе за это премию.

— Вот! — я восторженно прищелкнула пальцами, обращая на себя внимание половины редакции. — А я про что? Я решила подготовить потрясающий материал...

— Угу, позови, как напишешь.

— Да нет, сейчас подготовить. Чтобы... — я эмоционально взмахнула рукой, пытаясь донести до них мысль, но девушки посматривали на меня с опасением. — Чтобы все к сроку, все правильно.

Сонька с Жанкой озадаченно переглянулись.

— Она ударилась головой?

Соня пожала плечами.

— Не знаю. Все возможно в этом мире.

— Эй, народ, а ничего, что я еще здесь? — я помахала у них перед лицом, привлекая внимание. — Ау-у!

Жанна вздохнула и сделала еще глоток.

— Ладно, — она облизнула губы, и наш курьер, проходя мимо, неожиданно споткнулся, чуть не пропахав носом половину помещения. Но Жанна на него даже внимания не обратила. — Допустим, ты решила взяться за ум, написать статью...А тема у тебя есть?

А вот здесь загвоздка. Вчера, вернувшись ночью из клуба, я твердо решила что-то поменять. И укладываясь в постель, у меня почему-то не возникло сомнений в том, что все получится. Обязательно. Вот только вдохновение, ехидно помахав мне утром ручкой, скрылось в неизвестном направлении.

Я замялась, нерешительно прикусив нижнюю губу, и почувствовала вкус клубники.

— Ну...нет. Пока нет, — торопливо добавила я, увидев, как подруги теряют интерес — И вообще, время...

— Да-да, — отмахнулась Сонька. — Мы помним. Время у тебя еще есть, поэтому ты, как всегда, будешь тянуть до последнего. Черт!

— Что случилось?

— Да с компьютером что-то. Я в интернет зашла, хотела найти какие-нибудь исследования британских ученых, а он не работает.

— Не знаю, может, ты провод какой-нибудь выдернула?

— Какой провод, Лиз? — рявкнули на меня. — Какой провод?! Все в порядке было.

Я возмущенно уставилась на Соньку.

— А чего ты на меня орешь? Я что ли виновата? Твой компьютер, а не мой.

— Мой тоже не работает, — отозвалась молчавшая до этого Селезень, упорно щелкая мышкой. — Не только интернет, а вообще все.

Офис загудел, все, разморенные и сонные с утра, быстро проснулись и возмущенно поглядывали на своих соседей, как будто именно те виноваты в отключении техники.

— Что случилось? У меня экран не горит!

— Витя, солнышко, не нервничай. Никуда твоя "Светлана сладкая рыбка Попова" не денется, — наверное, каждый в офисе знал про виртуальное увлечение нашего коллеги. Витя покраснел и посмотрел на меня волком. — И не смотри на меня.

— Что за шум? — из своего кабинета вылетела Гусыня и одарила нас испытующим взглядом. — Почему прохлаждаемся?

Жанна, находившаяся к начальнице ближе всех, развернула монитор, так чтобы Гусева оценила масштабы трагедии.

— У нас не работает ничего. В один момент все выключилось. Никто ничего не делал, Ангелина Витальевна, — поспешила добавить Жанка и тяжело задышала. Верхняя перламутровая пуговичка на ее шелковой блузке расстегнулась, приоткрывая потрясающий вид. Витька, стоявший рядом со мной и злобно пыхтевший мне в шею, подозрительно захрипел и затих.

Гусева сразу собралась, подтянулась — сразу видно, что босс. Только тросточки не хватает, почему-то подумалось мне. Ну, знаете, такая, какой обычно можно кого-нибудь кольнуть или больно зацепить за шею. Ей бы пошла такая, завершая образ.

— Так, все за работу.

— А как же...? — Сонька бессильно развела руками, показывая на компьютер. — Как же я работать буду? У меня материалы все в интернете.

— Скоб, напрягите извилины, пораскиньте мозгами, а лучше всего пойдите в архив и разберите все номера журналов за прошедший год. По языкам, желательно. Французские — к французским, английские — к английским.

Сонька обиженно выпятила губу, но промолчала. Согласна, понимаю. Такое занятие — не для Соньки, а для меня, скорее. С ним любой неуч справится. Но с Гусыней спорить сейчас...нежелательно. Я от греха подальше, потеснив Витьку, подбирающего слюни, спряталась за спины коллег и с умным видом подлетела к телефону, делая вид, что безумно занята.

Краем уха я все равно слышала, как начальница раздает команды, находя каждому занятие. Хоть какое-нибудь — но чтоб дело. Все поприуныли, конечно, с тоской глядя на желанные, но такие пустые мониторы, и поплелись по делам. Некоторые и здесь решили схалтурить — скрылись в подсобке, под шумок вытащив пачку пирожных у нашей секретарши. К ним сходить, что ли...

— Лиза, — окликнула меня Гусева.

Я осторожно прикрыла микрофон и заговорщически прошептала:

— Работаю, Ангелина Витальевна.

Она кивнула, удовлетворенная моим ответом, и фурией влетела в свой кабинет, хлопнув дверью. Я сразу трубку мучить и перестала, боком прислоняясь к столу и поправляя прическу. Чувствую, что когда Гусыня узнает, из-за кого накладка такая, бедному человеку можно идти покупать венки.

Соня злобно выдохнула сквозь сжатые зубы.

— Вот же черт! Переться теперь в архивы.

— Но-но, — я погрозила ей пальцем, — ты же филолог. Как ты можешь подобное говорить?

— Сама бы и шла тогда, если такая умная, — огрызнулась подружка и запихнула в сумочку ежедневник и телефон. — А ты-то отмазалась.

— Ума хватило, — едко отозвалась я, на что Соня только фыркнула. — А тебе что, Жан?

— А мне обзвонить парочку фирменных магазинов и узнать цены на одежду и косметику. У тебя, кстати, телефона ЦУМа нет?

— Где-то был у Соньки.

— Сонь, дай, а? Будь человеком, — Жанна требовательно протянула руку. — Скоб, не куксись. Морщины появятся.

— Держи, — подруга протянула желтый квадратный листочек и направилась к лифту. — Не потеряй, он мне еще пригодится.

Скоб ушла и стало совсем скучно. Жанке было некогда — она обзванивала бутики и торговые центры, пытаясь на пальцах рассказать, какая именно вещь ее интересует. Судя по тому, как Селезень чертыхалась себе под нос, контакт пока не поступил.

Я помаялась бездельем, сходила к девочкам, попила с ними чаю, а сама думала о том, что же мне такого сделать, чтобы прям раз, и все. О чем можно написать, что всколыхнет и нашу редакцию, и читателей? Я почти физически ощущала, как крутятся шестеренки в моем мозгу, но блестящая идея появляться не спешила.

— Смотри, смотри, Гусыня вышла, — зашептал мне на ухо наш фотограф Толик, пытаясь под шумок стащить с моей тарелки очередное пирожное. — Думаешь, решили все?

— Руки прочь, Толь, я все вижу.

— Поду-у-маешь, — обиженно протянул мужчина и отвернулся. — Тебе что, печенья жалко?

Да, — честно признала я.

Толя язвительно оскалился.

— Потолстеешь.

Я стойко не поддавалась на провокации, хотя рука сама потянулась отдать ему тарелку.

— В тренажерный зал запишусь. Ты, кажется, говорил, что у тебя там девушка работает?

Толик сразу поскучнел. Знала я, куда давить. Девушка его, по его же рассказам, ревнивая — до ужаса. А Толька у нас парень модный, симпатичный, да и работает с красавицами. Я сейчас не себя имею в виду, а тех куколок, которых он снимает. Толька, конечно, не монах, но если у него постоянная девушка появляется, то он к своим моделям относится как...ну...к горшку с геранью. Грубо, конечно, но за столько лет работы он научился отрешаться и разделять личные чувства и профессиональную этику.

Но девушка-то все равно ревнивая, поэтому Толик и не выказывал огромной радости от моей затеи. Я хоть и не модель, но и не страхолюдина, а очень даже ничего.

— Появишься там, я тебя...

Я успокаивающе похлопала его по плечу.

— Все, друг мой, успокаиваемся. Не буду я к ней приходить, расслабься.

— Ладно, — Толик моему совету последовал и пар спустил. — Слушай, Лиз, а ты еще с той девчонкой как-нибудь общаешься?

— С какой?

— Помнишь, мы ее как-то в клубе встретили, когда твое день рождение отмечали? — я нахмурилась, пытаясь всколыхнуть свои мутные воспоминания, и покачала головой. — Вспоминай, знакомая твоя. Фетиш-модель. Такая...

— Ааа, — наконец, догадавшись, я расслабилась. — Ты про Ирку? Руж?

— Да, точно, Ирина Руж, — кивнул Толик. — Так как, ты еще с ней общаешься?

— Ну так, изредка встречаемся, но у нее сейчас работы много, съемки постоянные. А что ты хотел?

— Я думал, может, нам следующий номер сделать в подобном стиле. Винтаж, гламур, бурлеск...Сейчас это в моде, а Ирина на обложке хорошо бы пошла.

— Толь, ну я могу с ней попробовать договориться, только ты сначала у Гусевой точно все уточни, чтобы мы тогда всю концепцию продумали.

Толик допил чай и вытянул шею, чтобы лучше видеть нашу начальницу, сосредоточенно нарезающей круги около лифта.

— Завтра поговорю, когда она отойдет, — решил он, наконец. — Сегодня она малость не в духе.

— И это еще мягко сказано, — невесело хохотнула я. — Слушай, а кого она с таким нетерпением ждет?

— Да этих...как их, — Толя защелкал пальцами, пытаясь вспомнить. — Короче, которые сейчас тут все чинить будут.

Я с умным видом кивнула и направилась к притихшей в уголке Жанке, зорко стреляющей глазками направо и налево.

— Лиза, — окликнула меня Гусева. — Сходи к Скоб, пусть придет.

— Хорошо, Ангелина Витальевна.

Мне не прельщало глазеть, как кто-то будет ковыряться в наших компьютерах. Я вообще никак не аналитик, можно сказать, что я только гуманитарий. Ленивый гуманитарий, а это еще страшнее. И с чистой совестью мы с Сонькой два часа раскладывали журналы и сортировали их по годам выпуска, изредка восторгаясь особенно прекрасными и профессионально сделанными экземплярами.

— Ну что, пойдем? — спросила я, поправляя челку. — Гусева нас еще вон когда звала...

— Ничего, — Сонька рукой махнула, но тоже начала собираться. — Если нас до сих пор с криком не отправили "на ковер", значит, там и без нас весело.

Как ты думаешь, все сделали?

— Наверное. Сейчас узнаем.

Как только я вошла в родной офис, то сразу погрузилась в привычную атмосферу, только вдобавок ко всему у людей на лице светилось такое безграничное счастье, как будто...ну, я даже не знаю...Гусева стояла к нам лицом, разговаривая с двумя какими-то мужчинами, одетыми в какие-то рубашки и брюки. У каждого в руках по специальной черной сумке. А вообще, один со спины ничего так.

Я сощурилась, чуть откидывая назад голову, и принялась его осматривать. И одет хорошо — сразу видно, что и брючки дорогие, а главное, хорошо сидят, подчеркивая все достоинства фигуры, а у мужчин то самое достоинство подчас выглядит не менее впечатляющим, чем и наши вторые "девяносто". Я даже невольно залюбовалась, честное слово. И темно-синий пуловер так плечики обтягивает, загляденье. Бросила косой взгляд на стоящую рядом пускающую слюнки Соньку.