— Эй, постой! — Эрик не сразу сообразил, что к нему обратились по-английски, пусть и с гортанным акцентом, но все равно замер в неудобной позе.
— Слезай оттуда, все равно без ключа у тебя ничего не получится, — эту фразу произнес хозяин, но водитель, услышав её, достал из кармана металлический стержень на цепочке и помахал им. — Мы тебя ищем весь вечер, а ты, оказывается, захотел угнать нашу собственную карету. Редкая неблагодарность, правда, Киль?
Водитель покивал головой. Почувствовав, что в данный момент ему уже ничего не угрожает, Эрик спустился вниз. Двое остальных подошли к экипажу. Когда водитель увидел, что успел натворить угонщик, то схватился за голову и произнес несколько гневных неразборчивых фраз. Мужчина в плаще усмехнулся и протянул руку в тонкой перчатке:
— Меня зовут Мадс. Я был послан найти тебя и привезти в штаб-квартиру. И не говори мне теперь, что не понимаешь английского.
— Штаб-квартиру чего? — Эрик даже забыл представиться после рукопожатия.
— Знаешь, я не люблю это все рассказывать снова и снова, Когда ты приедешь, с тобой поговорит Гордон, он никогда не устает болтать языком. Залезай в карету, она двухместная.
— Но... а если я не захочу?
— То есть? — Мадс непонимающе посмотрел на него снизу вверх. — Чего не захочешь? Есть и спать? Не переживай, никто тебя тут убивать не собирается.
Водитель закончил возвращать ручки в исходное положение и уже восседал на своем законном месте. Мадс поправил редеющие волосы, открыл дверь экипажа и еще раз посмотрел на Эрика.
— Ну?
— Хорошо, я поеду с вами, — ответил тот.
Мадс произнес нечто невразумительное и через секунду уже сидел на низком диванчике внутри. Эрик последовал за ним. Внутри кареты было уютно и удобно, там оказался глиняный кувшин с каким-то травяным напитком, к которому Эрик жадно приник, не спрашивая разрешения.
— Как я вижу, ты в порядке, не ранен, по крайней мере, — проговорил Мадс, смотря при этом куда-то в сторону. — Мне даже сообщили, что ты смог найти на улицах туалет. Поверь, я говорю серьезно, это большое достижение для землянина. Местные жители рассказывают много злых историй про тех пришельцев из других миров, которые не смогли вовремя разобраться, к чему эти бронзовые люки на дорогах. Они и так установили их специально для чужестранцев.
Внутри педального экипажа Эрик почувствовал себя настолько хорошо, что ему вовсе не хотелось разговаривать со своим спасителем. Водитель крутил педали не спеша, так что вся машина двигалась лишь немногим быстрее пешехода.
Зато он, несомненно, знал, куда нужно ехать. Сквозь стекло дверцы Эрик не мог отличить одной улицы от другой, слишком темно было вокруг, а фонари освещали лишь небольшие круги на перекрестках. Случайные прохожие смотрели на экипаж со сдержанным любопытством; видимо, его владельцы были достаточно известны.
Мужчина в плаще вдруг неожиданно встрепенулся и произнес:
— У тебя есть что-нибудь оттуда?
— В каком смысле? — недоуменно отвечал Эрик.
— Из нашего мира. Напитки, сигареты, журналы? Что-нибудь такое, чего здесь найти нельзя. Я бы не пожалел денег, если бы у тебя была хотя бы листовка евангелистов. Очень скучаю по нашему алфавиту.
— Нет, я здесь с пустыми карманами, — произнес Эрик извиняющимся тоном.
— Очень, очень жаль. В свое время я оказался тут с калькулятором, работающим на солнечных батареях. Мы до сих пор его храним в штаб-квартире, как единственную действующую реликвию электронной эры.
— А "вы" — это кто? — задал интересовавший его вопрос Эрик.
— Мы — это люди Земли. Об остальном тебе расскажет Гордон, когда мы с тобой доберемся до места, у него своя методика. Я занимаюсь только тем, что отлавливаю на улицах таких, как ты. Хорошо хоть, что ты заблудился и ходил кругами. Некоторые умники идут напрямик в какую-нибудь сторону, надеясь выйти к границе города.
— Признаться, я тоже хотел так поступить. В конце концов, на окраине леса найти место для ночлега и пищу проще, чем на этих улицах.
— Возможно, только до леса ты бы сам не добрался. А разыскивать потом тебя, скажем, в западных дебрях — то еще развлечение. Многим поначалу этот мир кажется дружелюбным и спокойным, но, поверь уж мне, проблемы на свою голову здесь можно заработать очень быстро.
Собеседник Эрика замолк, явно не желая продолжать разговор. За окном не было ничего особенно интересного, лишь пару раз промелькнули роскошные здания, выстроенные из светлого камня. От нечего делать Эрик стал рассматривать интерьер экипажа и одежду соседа. Материал плаща представлял собой тонкую выделанную кожу, обработанную по какой-то особой технологии, так что на ней проступила мелкая фигурная сетка трещинок. Обивка сидений на ощупь напоминала ткань, но нитей в ней не было заметно.
От этого увлекательного занятия Эрика отвлек громкий зов водителя Киля, который, вытирая пот со лба, соскочил со своего сиденья и открыл дверь для Мадса. Эрик вышел вслед за ним. Оказалось, что они приехали к тому самому серому дворцу, который запомнился ему во время прогулки по городу. Сейчас здание еще больше контрастировало с окружающими домами: из многих окон лился свет, откуда-то сбоку шел дым; похоже, жизнь здесь ночью не замирала.
Охранник пропустил их во внутренний дворик. Дворец окружали великолепные газоны и цветочные клумбы, Эрик также успел заметить маленькие декоративные прудики и увитые плющом беседки. Дорожка вела к окованным бронзой дверям, казавшимся слишком маленькими для такого гигантского, по здешним масштабам, здания
Мадс позвонил в колокольчик, негромко щелкнул замок, и вот уже они были в просторном холле. Чем-то атмосфера внутри напоминала гостиницу. Одна из стен была целиком увешана гобеленами, с другой стороны располагалась длинная стойка, а в конце комнаты виднелась широкая лестница. В одном из огромных кожаных кресел в ближнем углу сидел подтянутый мужчина с испанской бородкой, который, увидев прибывших, радостно соскочил с места и поприветствовал их.
— Здравствуй, друг! Я Гордон. Ты понимаешь меня? — в первую очередь он обратился к незнакомцу, удостоив Мадса лишь легким поклоном.
— Да, конечно. Меня зовут Эрик, и я хорошо говорю по-английски.
— Замечательно, просто замечательно. Я буду обучать тебя местному языку и обычаям. Думаю, сейчас тебе больше хочется поесть и поспать, а завтра с утра мы начнем занятия. Через месяц ты уже станешь полноценным жителем этого города.
— И назад возврата нет?
— Конечно же, нет, друг. Конечно же, нет, — Гордон с каким-то странным удовлетворением повторил свою фразу, будто вынося приговор.
— Я вас оставлю, — произнес человек в плаще. — Мне еще нужно кое-что сделать перед сном.
— Хорошо, Мадс, спасибо за работу. А мы сейчас пойдем в столовую, — Гордон неумело подмигнул своему спутнику.
И они направились в разные стороны. За резными деревянными дверьми находился длинный коридор, по бокам которого располагались всевозможные помещения. Около каждого входа висело по пять табличек, где на четырех земных и местном языке объяснялось, что скрывается за соответствующей дверью. Столовая была в самом конце.
Вообще, это место скорее напоминало ресторан: черные столы и стулья с высокими спинками придавали ему благородный вид. Правда, официантов не было, но смуглый человек за стойкой, выслушав небольшой монолог Гордона, вскоре вернулся с шестью тарелками с едой, кувшином и двумя узкими стаканами. Расположившись около задрапированного серыми шторами окна, Эрик принялся за еду. Он не мог точно определить, что ест, но сейчас Эрику было все равно, что его насыщает.
— Как тебе мясо? — улыбнувшись, спросил Гордон.
— Какое мясо?
— Вот эти темные кубики. Это мясо. И довольно неплохое.
— Я думал, это грибы.
— Хм. Вообще-то ты недалек от истины, — чуть задумавшись, произнес Гордон.
— Что ты имеешь в виду? — Эрика весьма заинтриговала фраза собеседника.
— Ешь, ешь. Ничего особенного. Поверь мне, это вполне даже мясо. Получше того, что заворачивают в атфелы — может, ты их видел, на улицах часто продают такие вот кульки с фаршем.
Эти слова Эрик попытался пропустить мимо ушей. Он надеялся, что Гордон просто так подшучивает над новичком, узнав, чем тот питался на улицах города.
— Попробуй вот этот напиток. Я бы назвал его сидром, но он делается из водорослей. Вскоре ты поймешь, что водоросли и грибы — неотъемлемая часть здешней кухни. Слава богу, для людей она вполне подходит.
— То есть местные жители — это не люди?
— Скажем так, не совсем люди. Некоторые, конечно, вовсе на людей не похожи, но тебе в ближайшее время не придется иметь с ними дела. А те, кого ты видел на улицах, просто немного другие. У землян и местных жителей не может быть детей, в частности. Эту ценную способность здесь знают давно, и анекдотов по этому поводу придумано немало. Есть и другие отличия, но без патологоанатома их не увидеть.
— И много тут настоящих людей?
— Давай я тебе расскажу обо всем завтра, подробно и по порядку. Лучше доедай своих гигантских раков. Это местный деликатес. Почему они такие светлые? Это ты тоже скоро поймешь.
Гордон явно пытался поддеть новичка, с его лица не сходила улыбка. Присмотревшись внимательнее, Эрик понял, что его собеседнику уже немало лет, хотя точный возраст определить было сложно. Аккуратные, тонкие черты лица контрастировали с руками, покрытыми тонкой сеткой шрамов. Изящные механические часы явно прибыли когда-то с Земли. Создавалось впечатление, что Гордон находился на отдыхе после многих лет напряженной работы. Впрочем, сейчас действительно было неподходящее время вести продолжительные разговоры: мысли были затуманены и нестерпимо клонило в сон. Доев в молчании ужин и выпив большую часть зеленой кисловатой шипучей жидкости, Эрик задал единственный вопрос:
— Где я могу устроиться спать?
— Сейчас я покажу тебе твои апартаменты. В последнее время у нас освободилось несколько комнат, так что тебе достанется хорошее жилище. Следуй за мной.
Они вышли из кухни, прошли до конца коридора, где обнаружилась еще одна лестница, ведущая вниз. Эрик сбился со счета, считая пролеты, но выходило, что нужный им этаж был шестым или седьмым ниже уровня земли. Предвосхищая вопросы, Гордон произнес:
— Большинство наших людей живут на этих подземных этажах. Чтобы получить комнату над землей, к тому же, как у меня, с окном, тебе придется работать долго и с блеском. Но, поверь мне, здесь куда комфортнее, чем во многих гостиницах, в которых я когда-то бывал.
Он провел Эрика до двери с табличкой "606" и вручил ему ключ. Затем Гордон попрощался, оставив нового жильца исследовать комнату.
Беглый осмотр убедил Эрика, что жить в этом помещении можно с комфортом. За отодвигающейся ширмой располагался туалет и нечто наподобие душа. Отсутствие окон восполнялось светящейся панелью на одной из стен. Панель можно было закрыть плотно прилегающей крышкой, чтобы свет не мешал спать. Письменный стол, комод и гардероб были пусты, зато в нише обнаружился еще один кувшин с водорослевым сидром и небольшой кошелек с золотыми монетками размером с ноготь мизинца, почти без чеканки. Кровать была более чем приятной — ткань постельного белья напоминала шелк, а подушек ему полагалось не менее полудюжины. Эрик улегся среди этого великолепия и уже через минуту крепко спал, так и не успев поразмыслить над событиями дня.
Вообще-то ему нравилось просыпаться, когда за окном было еще темно. В такие моменты казалось, что утро будет бесконечно долгим, а всякие неприятные дела вроде работы лишь виднелись на горизонте. Сейчас же Эрик просто не знал, сколько времени он проспал. Наручных часов он никогда не носил, да и кто мог поручиться, что в этом мире они бы работали так, как полагается? В комнате часов тоже не было. Он открыл световую панель, оделся, выпил освежающего сидра и уселся в одно из двух кресел.
В данный момент Эрик понимал следующее: он был в другом мире, где было много выходцев с Земли, которые явно собирались ему помочь. Слова Гордона о том, что вернуться обратно нельзя, тоже следовало учитывать, хотя это могло оказаться неудачной шуткой. Судя по всему, здесь можно было работать и жить. Правда, он не вполне представлял, какую работу может выполнять в другом мире человек, плохо знающий язык и обычаи, вся работа которого ранее была связана только с компьютерами и издательским делом.
У него появился шанс начать свою жизнь заново, о чем мечтают многие после определенного возраста (а некоторые и раньше), в месте, где никто о нем ничего не знал, и свой образ можно было сформировать совсем иначе. Эта идея так захватила Эрика, что ему захотелось немедленно заняться каким-нибудь творческим делом. Когда-то он пытался писать стихи и немного играл в рок-группе, но не получил особой поддержки окружающих и постепенно устал от этих занятий. А в таком средневековом мире, должно быть, несложно стать выдающимся писателем или непревзойденным музыкантом — как-никак, за его плечами был опыт столетий развития искусства, и никто бы не упрекнул его при этом в подражательстве.
Но больше всего Эрику хотелось вдохнуть воздуха девственных лесов, ощутить прибой на берегу величественных океанов, взглянуть на нетронутый мир, свободный от спутниковой связи и автомобильных магистралей. Почти всю жизнь он провел в одном городе, далеко не самом интересном, надо сказать. Последние несколько лет Эрик собирался отдохнуть где-нибудь подальше, в глуши, даже пытался отправиться к Большому Каньону, но его остановило обилие бюрократических проволочек и жесткость правил для туристов. Инструкция гласила, в частности, что в оживленных местах маршрута располагаются туалеты и пункты медицинской помощи. Представив себе оживленное место у подножия Большого Каньона, Эрик разочаровался в туризме и остаток того лета провел за монитором своего компьютера.
Неожиданно прозвучал звонок, по звуку напоминавший велосипедный. Дождавшись возгласа "Открыто!", в комнату вошел вчерашний знакомый.
— Ты уже проснулся? — бодрым голосом проговорил Гордон. — Это замечательно. Думаю, сейчас мы можем поговорить здесь, а после обеда я препоручу тебя нашему преподавателю языка. Считай меня своим гидом, задавай мне любые вопросы по поводу устройства этого мира, я буду отвечать, насколько сумею.
Его тон и зеленая рубашка напомнили Эрику активистов-экологов, периодически устраивавших пикет рядом с издательством, где он работал еще вчера. Вроде бы они протестовали против использования бумаги из тропических деревьев, но, возможно, их собрания вовсе не были связаны с работой издательства. У Гордона был тот же подчеркнуто дружелюбный голос, выражающий готовность проинформировать всех окружающих о каких-то жизненно важных вещах. Эрик неожиданно для самого задал вопрос:
