| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— ...но зачем, скажи на милость, тебе все эти кружные пути? — словно не заметив, что её перебивали, светло улыбнулась Верховная. — Ты же можешь пройти напрямик: через земли людей и эльфов.
Лури моргнула.
— То есть... пройти?.. В смысле?
— В прямом, дитя моё, — усмехнулась настоятельница. — Неужели ты никогда не слышала о зелье трансформации?
— О... Но...
Лури замолчала: слова пропали. Остался только бешеный стук сердца в горле.
— Ты же знаешь: не все вещи, которыми мы пользуемся, можно сделать под водой, — мягко заметила старая русалка. — К счастью, наш народ обладает способностью дышать и воздухом. В своё время, на заре цивилизации, это сыграло огромную роль... Но вот уже несколько тысяч лет как маги изобрели трансформацию — и это позволяет нам иметь мануфактуры на далёких островах в океане, вести торговлю с поверхностью через подставных лиц и просто путешествовать между жителями суши... Конечно, последнее доступно не всем, но ты удостоишься такой чести, ибо обряд — веский повод дать тебе зелье трансформации.
— Но...
— Разумеется, никто из наземных не должен догадаться, что ты — мерфолк. Если жители Верхнего мира узнают о нашей цивилизации, они рано или поздно втянут нас в свои бесконечные войны... Нашему народу, в силу среды обитания, и так было намного сложнее, чем им, оправиться после глобальной катастрофы, постигшей Невенар шесть тысяч лет назад. Зато теперь мы живём благополучнее обитателей суши. Так что говори всем, что ты эльфийка: эльфы тоже дети Гвариана и похожи на нас.
— Матушка, я... А может, я и кружным путём, через море... успею? — выдавила Лури. — Я поплыву быстро! Я нигде не буду останавливаться. Но... пожалуйста...
— Глупости! — резко прервала Верховная. — Одни дикие племена океана чего стоят! Хочешь попасть на обед к каннибалам?
— Я боюсь! — выпалила Луришшаэль и прикусила язык.
Страх не подобает избраннице Гвариана...
Настоятельница поднялась и, обплывя стол, по-матерински обняла за плечи юную русалку.
— Я понимаю тебя, дитя. Но послушай: ты увидишь мир, узнаешь жителей поверхности... Ты владеешь Общим наречием, так что с общением проблем у тебя не возникнет. Твой путь пройдёт через цивилизованные земли, ты увидишь много красот и чудес. Другая бы благодарила судьбу. К тому же, Путешествие — способ для юной Невесты показать, насколько она бесстрашна и находчива, насколько горда выбором бога — и на что способна ради его милости. Поэтому обычай и велит отправляться в путь совсем одной.
— Матушка... — в воде появился лёгкий привкус соли: Луришшаэль, не сдержавшись, заплакала.
— Ну, хватит. Хватит.
Настоятельница вернулась на своё место, взяла стило, пластинку из кости морского дракона и пододвинула чернильницу. Луришшаэль, как завороженная, следила за привычными манипуляциями, словно видела их в первый раз.
Просунув стило сквозь клапан в крышечке, Верховная рычажком сдвинула в горлышке чернильницы перегородку и опустила костяную палочку в чернила.
И, прежде чем достать, вернула перегородку на место: чтобы жидкость не просочилась из пузырька в воду комнаты.
— По крайней мере, писать на суше легче, — пошутила русалка, глядя на хмурую Луришшаэль.
Девушка смотрела, как впечатывает стило нерастворимую краску в полированную костяную пластину.
— Вот, передашь это письмо жрецу, исполняющему обязанности Верховного в Ишуруле, — настоятельница протянула пластину девушке. — Можешь ознакомиться, там самые лестные рекомендации.
— Этот самый... Верховный... он и будет?.. — мрачно осведомилась послушница, вертя в руках тонкий костяной лист.
— Он назначит одного из жрецов, — невозмутимо пожала плечами Верховная. — Ты же знаешь, они живут отдельно от жриц, и тот, кому выпадает честь изображать Гвариана, сам потом решает, оставаться с Невестой или нет. Если он остаётся, а она становится Верховной, жрец разделяет с ней заботы по управлению монастырём.
— Ага, — криво усмехнулась девушка. — Женским.
Верховная рассмеялась.
— Ну, мы уже выяснили, что стать настоятельницей тебе не грозит. Так что, если жрец и решит остаться, это будет только и исключительно из-за тебя самой.
Луришшаэль поморщилась.
— Давай обсудим, как тебе лучше добираться, — весело блеснула глазами старая русалка. — Знаешь, я тебе даже немного завидую... Моё путешествие проходило тоже по суше, и это было прекрасно... — Верховная мечтательно опустила веки, но тут же встряхнулась. — Запоминай, дитя, карты у меня нет. Ты должна добраться до Тагина — ближайшего города вверх по реке, на западном берегу. Там постарайся пристроиться к любому каравану, идущему к Золотому Лесу. Если не получится, двигайся на север, пока не сможешь обогнуть область демонов...
— О Гвариан, ещё и демоны! — Луришшаэль побледнела.
— Никто тебя не тронет, если не пересечёшь их границу, — твёрдо ответила жрица. — Через Золотой Лес ты дойдёшь до океанского побережья и вновь повернёшь на север. Эльфы подскажут тебе, как добраться до Полночного залива, а уж под водой до Ишурула рукой подать.
— А как долго продлится действие зелья? — кусая нервно губы, спросила девушка.
Вот ведь как у матушки всё просто! Повернёшь, обогнёшь, доберёшься через лес... "А через два квартала поверни направо"... Да ещё и эльфы подскажут! А если не подскажут? Так что отыскать в огромном северном заливе Ишурул, до которого будет "рукой подать" — наименьшая из проблем. Во всяком случае, пока.
Но ведь не станешь же спорить с преподобной!
— Одного глотка хватает на три месяца, — пояснила настоятельница. И оптимистично добавила: — Ты, милостью Гвариана, доберёшься за два, я надеюсь. Полагаю, тебе в дороге придётся несколько раз пить зелье, чтобы возвращаться в истинный облик и затем вновь превращаться в жительницу суши, — старуха улыбнулась, словно читала каждую мысль молодой русалки. — Кто знает, какие неожиданности подстерегают тебя впереди? Поэтому используй волшебный эликсир экономно. И не потеряй пузырёк. Надеюсь, ты понимаешь, насколько дорого это средство? На суше ты нигде не купишь его, а приобрести у мерфолков, даже если ты и сумеешь отыскать наших тайных агентов... Дитя моё, обычной послушнице такое удовольствие не по карману.
— Вы мне это говорите, чтобы я вдруг не решила остаться среди обитателей поверхности? — понимающе усмехнулась девушка. — Да Гвариан с вами!
— Как бы там ни было, прими мои слова к сведению, юная невеста, — нейтрально склонила голову Верховная. — Подожди.
Жрица поднялась и выплыла к себе в спальню. Через минуту старая русалка вернулась со свёртком в руках, на котором лежали два увесистых мешочка.
— Здесь деньги, — мешочки плавно опустились на стол перед девушкой. — В одном — наши, в другом — эльфийские. Не тревожься, — не дав Луришшаэль открыть рот, проговорила настоятельница. — В любом человеческом городе ты сможешь обменять эльфийские на деньги людей. Полагаю, такая здравомыслящая девушка не попадёт в беду?
Луришшаэль кивнула, прерывисто вздохнув.
— Я оправдаю ваше доверие, Верховная.
— Надеюсь на это, дитя. Вот здесь — одежда жителей суши. Я заказывала торговцам купить точно по твоему размеру, — рядом с кошельками лёг свёрток: вещи, завёрнутые в тонкую непромокаемую плёнку. — Ну, и обещанное зелье, — настоятельница улыбнулась, достав из ящика чёрный пузырёк. — Он герметичен. Откроешь только на берегу, поняла?
Послушница снова кивнула.
— Какой большой... — прошептала она.
— Но не бесконечный! — сухо отрезала Верховная. — Не забывай, о чём я тебе говорила. Сейчас ступай к себе, оденься потеплее, сложи всё в сумку... Кстати, — голос жрицы смягчился. — Я распорядилась на кухне приготовить тебе немного еды в дорогу, так что заверни к ним, прежде чем оставить монастырь.
— Благодарю, матушка, — Луришшаэль поднялась.
— И помни о двух условиях: ты никому не должна рассказывать о мерфолках и обязана соблюсти свою чистоту, — сурово предупредила жрица. — Хотя... — лицо настоятельницы посветлело, а в глазах промелькнула улыбка. — Полагаю, пока ты выглядишь, как земная девчонка, одно-два весёлых приключения роли не сыграют... — старуха подмигнула покрасневшей Лури. — Если, конечно, ты не позволишь сделать тебе ребёнка.
— Матушка... — Луришшаэль совсем смутилась.
— Иди, — мягко сказала настоятельница. — Счастья тебе, дитя, и да сохранит Гвариан свою невесту.
Девушка поклонилась и оставила Верховную, чтобы вернуться к себе.
Муть в келье уже улеглась, и Лури без помех собрала дорожную сумку. Впрочем, что было собирать простой послушнице? Лишь упаковать вещи, данные настоятельницей.
Покончив со сборами, Луришшаэль натянула поверх туники шерстяную куртку, обшитую чёрной кожей морского змея. Она не пропускала воду, и потому прекрасно удерживала тепло.
Такие же штаны — на хвост.
Затянув потуже шнуровку на единственной штанине, чтобы выстуженная осенним холодом вода не просочилась к телу, девушка окинула последним взглядом келью.
Ничего не забыла?
Кажется, ничего.
Кроме кусочка души.
Сколько лет прожито в этой комнатушке! Знакома каждая трещинка в потолке... Странно: иногда казалось, всё бы отдала, лишь бы вырваться из этих унылых стен... а теперь хочется плакать.
— Прощай, — прошептала Лури и, перекинув сумку через плечо, выплыла за порог.
На кухне сердобольная тётушка Зуши, всхлипывая, протянула невесте Гвариана увесистый узелок с провизией и пожелала "бедняжке" лёгкой дороги.
— Всё у меня будет хорошо, тётя Зуши, — ободряюще улыбнулась поварихе Луришшаэль. — Я доберусь. И там, на новом месте, буду счастлива. Обещаю!
— Ох, дочка, дочка! И так ты сиротинушка, да ещё тут такое на тебя свалилось...
Причитая, добрая Зуши проводила девушку до крытого монастырского двора, тёмного, словно омут. Только из окошек кухни тянулись сквозь мрак рассеянные лучики света, смутно обозначая массивную внешнюю стену, замыкавшую привратную площадь.
— Прости. Дальше ты одна должна, деточка, — длинно шмыгнув носом напоследок, попрощалась повариха.
Луришшаэль, стараясь двигаться уверенно, проплыла через двор.
Стражники не задали ни единого вопроса — наверное, их обо всём предупредила настоятельница. Они только молчаливо отдали честь юной невесте бога, что отправлялась в своё Путешествие, и так же молчаливо передвинули высокий, вделанный в пол рычаг, поднимая массивную плиту врат.
Лури всё-таки оглянулась на прощанье — на золотистые тёплые огоньки, мерцавшие во тьме — и решительно выплыла в стылую осеннюю воду Тагирив.
Когда врата закрылись за спиной, девушка глубоко вздохнула и, запрокинув голову, посмотрела вверх — в необъятную чёрную пустоту.
А потом — вниз.
Там, под едва различимым в темноте склоном, уже мерцали огоньки в крестьянских лачугах. Деревенским не до сна: конец страды. Скоро на поля выплывут труженики, и округа заполнится голосами...
Но сейчас царила тишина — та неповторимая, чуткая тишина, что бывает только перед рассветом. Лишь негромкий шелест водорослей, колеблемых течением. Они в изобилии росли здесь, у подножия монастыря.
Луришшаэль, сама не зная, зачем, сорвала макушку высокого стебля и сунула в сумку.
— На счастье, — неизвестно для кого прошептала она — и, ударив хвостом, взмыла ввысь.
В ледяную непроглядную темноту.
Луришшаэль поднималась стремительно, но, оставив далеко внизу монастырские башни, остановилась.
И оглянулась...
Огромная донная скала монастыря почти сливалась с ночным мраком — виднелись только огни в окнах келий и коридоров — слабо, словно россыпь светящихся рыбок.
И совсем тускло, далеко-далеко внизу, мерцали огонёчки в крестьянских хижинах...
Юная русалка издала нежный долгий звук, пронёсшийся над почти сжатыми плантациями водорослей. Этот звук незримо падал вниз, к деревеньке Лури — и, стукаясь о стены хибарок, о канавки и булыжники улиц, тихим эхом возвращался к девушке — и она в последний раз смотрела на родные места. Так, как не дано жителям поверхности...
А потом Луришшаэль решительно повернулась и на одном мощном ударе хвоста рванулась вверх. Гребок — жёсткая упругость холодной воды... Ещё гребок...
Лури закашлялась, резко выскочив из воды и захлебнувшись ледяным ветром.
Волосы мокрыми прядями прилипли к щекам и тёплой куртке.
Над головой висело низкое, покрытое тучами небо.
Ни единого огонька. Только гладь огромной величественной реки — и шум лесных крон.
Чужой мир вокруг. Мир, где тело тяжёлое, где нельзя парить над землёй, скользя в потоках воздуха — как можно скользить над дном в речных струях...
Тагин, сказала настоятельница, стоит на западном берегу, вверх по течению.
Луришшаэль задумалась. Конечно, сейчас никого рядом нет, и можно без помех выбраться на сушу, глотнуть волшебного зелья...
Но есть ли поблизости дорога? И можно ли одинокой девушке спокойно пройти через лес? Ночью?
Кстати, она и ходить-то не умеет...
Нет, лучше всего добраться до города, осмотреть окрестности, и там уже придумать, где лучше трансформироваться: вернуться ли в лес или отыскать укромное местечко за городскими стенами: в порту, например...
Наверное, второй вариант предпочтительнее. Не надо ничего объяснять страже на воротах — а о том, насколько дотошны стражники поверхности, насколько они корыстны, Луришшаэль прекрасно знала из уроков преподобных матушек.
Ну что ж, значит, решено!
Девушка поправила сумку на плече и бесшумно скрылась в водах Тагирив.
Глава XXXIX
Привал в лесу
Эет
— Ребята, у кого соль? — Ариэлла, присев на корточки у костра, помешивала кашу в котелке. Рядом на камне аккуратно были разложены припасы: пакетик с крупой, масло, пряные травы и заварка. — Я её выложила из мешка вместе с другими продуктами. Ну признавайтесь, кто соль упёр?! — возмущённо блеснула глазами демонесса.
Они расположились на свой первый привал в лесу, меж величественных дубов, листва с которых почти облетела и сейчас покрывала землю толстым слоем. Облюбованное местечко находилось на краю неглубокого каменистого оврага, поросшего мхом. На дне тихо журчал небольшой ручей.
Путники расседлали лошадей, привязав их к низко нависшей ветви старого дуба, и каждый занялся своим делом: Вирлисс и Таривил отправились собирать хворост, Эет — за водой, а Ариэлла распаковывала продукты и готовила место для костра.
И вот — мирно пофыркивают попившие кони, весело потрескивает костерок под двумя котелками: в одном булькает вода под чай, в другом — устало пыхтит каша, курясь ароматным паром, что смешивается с сизым дымком... Вирлисс сидит на расстеленном плаще меж корней старого дуба и читает, пристроив книгу на согнутую в колене ногу. Рядом — Таривил, отрешённо вырезает из сухой деревяшки какую-то фигурку...
Сам Эет отошёл к краю оврага, и, запрокинув голову, всецело погрузился в созерцание низко несущихся серых туч. Они так же заполняли небо, как мысли — его разум, стремительные и хмурые. Но — ради друзей, ради их общей цели — он должен держать свои тревоги при себе.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
