— Я хочу тебя! Теперь! Сейчас... Не отталкивай меня, — граан ни на секунду не останавливался, вызывая в своем любовнике все новые вспышки света, которые отдавались в нем самом неистовством.
Свет пропитывал темные отростки в спине, что дошли до самого дна. Отражались в агрессивном, вбивающемся в юношу члене. Еще! Еще!
Габриэль неожиданно выгнулся навстречу. Он хотел остановить происходящее. Хотел включить разум. Но неожиданно для него самого зерцала, находящиеся в его груди, начали открываться. За зерцалами — источник. Тьме нельзя отдаваться. Таких, как ты, твари пользуют. Нет!
-Да, — сладкий шепот в самое ухо. — Один разик! Воспользуюсь ключом... Ты тоже этого хоч...
Габриэль очнулся в блеклых сумерках вранского утра. С усилием приподнялся на локте и посмотрел на демона, лежавшего среди подушек с закрытыми глазами. Габриэль смотрел долго и задумчиво. Пытаясь запомнить лицо, пытаясь вспомнить, почему вчера все так произошло и с чего началось.
Голова кружилась от следов наслаждения. Тело ныло, требуя продолжения. Да, Габриэль заглянул в зеленые глаза... Да, упивался ими!
А теперь не в состоянии подняться и уйти просто так. Хотя для всего вроде момент подходящий.
Осторожным жестом юноша убрал прядь волос со лба любовника. Темный лорд. Наверняка, он не живет в этой части города. Тогда что здесь делал? Ах да, просто для расслабления. Такие, как он, редко задумываются о морали и барьерах. И сати для них, такие как Габриэль, — мясо. Конечно, не все! Можно отличить дешевое отражение источника, со светом на одну ночь, и отражения высших оттенков.
Габриэль передернулся — сколько светлых погибает лишь из забавы чудовищ врана. Сколько навсегда лишились свободы. Но охота продолжается. И незнакомец прав — Габриэль безрассуден. Ведь если ты последний сущий, а не жалкое отражение — ты всегда будешь объектом для расставления ловушек, как и было все эти годы и все перевоплощения.
— Любопытно? — граан приоткрыл глаза, потянулся под одеялом с явным наслаждением. — Есть хочешь?
Габриэль пожал плечами, не стесняясь своей наготы.
— Не думаю, что здесь найдется что-то для меня. Мясо я не ем.
— Ты плохо меня знаешь. — демон хитро приподнял одну бровь и внезапно нарисовал туннель прямо в воздухе, сунул туда руку и достал поднос с вином, вазой с фруктами и куском ароматно пахнущего пирога. — Устроит?
Габриэль, зачарованно наблюдавший за манипуляциями неудавшегося провожатого, невольно улыбнулся. Давняя уловка — доставание вещей из других пространств. Обычное воровство, но очень хотелось есть.
А потому он вполне спокойно закивал.
— А себе?
— Ты заботишься о моем благополучии? Спасибо...
Габриэль поперхнулся под внимательным, наблюдающим взглядом. Отпил несколько глотков вина, закусил виноградом. Потом не выдержал.
— Может, все же и себе достанешь что-нибудь?
Граан отрицательно покачал головой. Задумчиво прикрыл глаза.
— Ты очень торопишься? — поинтересовался он мягко, а Габриэль неразумно задумался, наблюдая, как серые облака за окном заменяют другие — еще более темные.
— Я уже опоздал. Но тебя это не касается, ведь так?
— Я обещал помочь, я помогу... Все, что хочешь. — граан внезапно сел в кровати, резким движением сбил поднос на пол и потянул юношу на себя, шепча уже на вранском наречии. — Теперь ты... Ты дай мне всего себя.
Габриэль попытался оттолкнуться, но все бесполезно. Его словно тисками схватили. А член юноши неожиданно встал. Черт! Не теперь...
И так в голове полный разлад. А тут — тело горит огнем.
— Что ты хочешь? — губы задрожали от жажды.
— Тебя, мой мальчик. С тобой стать одним, — в зеленых глазах закипала лава. — Даже во сне я тебя чувствовал рядом. Я тебя научу, что делать.
Габриэль в ответ еще раз повторил попытку к бегству. Его страшил не демон, а реакции тела. Его кипящая кровь.
Рука демона потянулась к члену юноши и начала ласкать.
— Сделай и ты так! — попросил он. — Поласкай, спустись вниз. Сладкие губки... — и искуситель прикрыл глаза в томительном ожидании. Габриэль не посмел отказать. Он никогда не касался тела демона. Он никогда не знал вкуса его спермы и никогда не ощущал такого наплыва эмоций, когда в это утро вылизывал член незнакомого граана, который извивался под ним, как заведенный до небес уж.
А потом... Потом... Габриэль готов был голову себе снести... Потом юноша сам вошел в темного. И горел, как огонь, в его теле, в сладкой пытке переплетенных тел. До тех пор, пока не понял, что в какой-то момент, невообразимым образом, член граана входит в него вновь.
Они были в друг друге. И вновь ярко вспыхнул свет. И вновь отростки пронзили каналы в спине, и зерцало... Темный лорд открыл его и упивался источником.
Габриэль потерял счет времени. Очнулся он лишь под вечер, снова проснувшись и поняв, что за окном опустились холодные вранские сумерки, с ледяным дождем, с воющим ветром, с одиноким лицом распущенного города.
На этот раз юноша не посмел смотреть на спящего демона. Тихо поднялся. Тихо собрал вещи с пола, тихо выскользнул за порог в пустой узкий коридор. И только тогда вздохнул.
Какой же сумасшедший. Как можно так глупо? Отдаваться... Во вране!
Габриэль быстро натянул длинные шерстяные штаны, сапоги, рубашку, поверх свитер... Вот невезуха! Прихватил не свой. Велик слишком. Пахнет луговой травой, куревом питейного заведения. Возвращаться? Да ни за что... Прощай, незнакомец.
Навсегда. Нацепив кое-как плащ и убрав под капюшон спутавшиеся волосы, Габриэль мимо поднявшего на мгновение глаза чудовища за стойкой вылетел под ледяной ветер. Помчался вниз по улице, и уже через четверть часа стучался в двери двухэтажного дома, в котором на вчера договорился встретиться с ведьмой из клана господ.
Дверь долго не открывали. Тяжелые напевы ветра опустошали и так распотрошенную душу. Все кончено!
Все нужно делать вовремя.
Наконец послышались шаги. Медленно, неохотно. Остановились. И голос спросил:
— Кого надо?
— Я к госпоже Белле. — дрожащим от холода, побелевшими губами ответил Габриэль.
-А-а-а, — кряхтение, щелчок замка, и вот в дверях красуется старый мелкий бес в шелковом халате нараспашку, под которым абсолютно ничего нет. — Какой красавчик! — чмоканье языком. — Даааа! Э, ну да! — распахнутые руки, не пускающие внутрь.
— Где госпожа?
— Нет ее здесь. Вчера ждала. Сегодня — нету. — еще одно причмокивание языком. — Оставила письмишко вам. Так и сказала — его ни с кем не спутаешь. Редкий красавчик!
— Давайте же, — терпение Габриэля было на исходе, от нервов и дождя тело била жуткая дрожь.
— А может один поцелуй для старика? А? Ты ведь, наверняка, приятен на вкус...
— Вы отдадите мне письмо или нет?
— На, держи, маленький ублюдок. — морщинистая рука протянула свиток, а когда юноша брал послание, не преминула коснуться его нежной белой кожи. — Сладко с тобой спать... — загадочно закатил глаза бес.
Габриэль побледнел. Конечно, свитер граана. Остатки энергии еще так ярки. И запах, его оттенок повсюду.
Бежать, пока незнакомец в отеле не проснулся и не захотел потребовать объяснений или еще чего-то большего, чем все чудовища. Бежать к границе врана, к ближайшей реальности.
2
Почти всю ночь Габриэль ехал до границы врана на одном из поездов, перевозящих руду. Между вагонами, в небольшом проеме, умирая от холода и повторяя про себя письмо лордессы Беллы, которая рисковала жизнью, когда писала каждую строчку.
В письме говорилось про брата, похищенного с берегов светлой реальности. Именно из-за него Габриэль рисковал шкурой, когда покидал пределы источника света. Света милосердного. Агнца чистейшего мироздания.
Брату недавно исполнилось десять. Это было не первое перерождение, но именно на этот раз Габриэль частично стер память, пытаясь убрать черное пятно пребывания во вране.
Юноша забивался в узкую щель, но и здесь ледяной ветер хлестал по телу снежными волнами. А ведь всего четыре часа назад... Юноша закрыл глаза, под веками его забрезжили мгновения сладостных воспоминаний. Мгновения слабости. Безумия, когда сущее отступило, а пришел обжигающий поцелуй мрака. Ледяной ли он был, как теперь ветер, не имеет значения.
Они воспользовались друг другом. Они расстались, не спросив имен, не узнав ничего.
Теперь для Габриэля есть лишь одна цель — вырвать Михаэля из лап лордов. При воспоминании о голубоглазом черноволосом худеньком брате на глазах выступили слезы, но и они замерзли от холода.
Как и свидетельство похищения — огромное ледяное зеркало, появившееся на берегу и растаявшее, едва над волнами океана света появилась радуга нового утра. Именно сюда привели несколько месяцев назад Габриэля следы на песке.
Юноша не успел последовать за неразумным мальчишкой, забывшим чудовищ. Потому что зеркало растеклось бесполезной лужей, потому что... И так было ясно, что охота одного из граанов удалась.
"Ничего, держись, — нашептывал успокоительно разум. — Главное, теперь ты знаешь, Микаэль жив. Ты знаешь, что его видели слуги. Какого именно из граанов — слишком дорогая информация. Но и тут есть много шансов обойтись без денег, если обратиться к верным друзьям".
Микаэль, Микаэль! Укоризненно бы покачать головой, покорить бы тебя за безрассудство, но похоже, ты сам не лучше.
Габриэль выглянул из своего укрытия, разглядывая блеклые равнины, покрытые изморозью, дальний лес — черный, как печаль юноши. Задохнулся от обжигающего холода. Скоро вокзал. Оттуда можно прямиком шагнуть в соседнюю паралелльность, где уже не действуют законы врана. Но и здесь, в самом здании уже не так много чудовищ встретишь. Скорее, это место для короткой остановки, место для отличного провоза контрабанды, нелегальщина в расцвете. Сплошные проходимцы... Легко затеряться и есть время отдохнуть.
Габриэль соскочил на перрон, стуча зубами. Самое время погреться. А то кажется, все кости покрылись слоем льда.
Юноша поднял глаза вверх, разглядывая железные конструкции, корявое уродство, присущее архитектуре врана. Здесь все строится лишь с технологической точки зрения. Архитектурные излишества для грузового вокзала ни к чему. И тем не менее, именно тут развернулась самая жаркая торговля. Вот и теперь какой-то коротышка пробежал мимо с огромной коробкой и умудрился на абсолютно пустом перроне толкнуть юношу в бок.
Габриэль хотел сначала рассердиться, но потом устало побрел к серой коробке, сулившей ему глоток горячего чая и похлебку из сухарей и лука. Очень вкусно и дешево, учитывая, сколько в кармане вранских денег. Они по меркам к остальным реальностям самые дорогие по курсу. Все из-за торговых путей.
— Купи пальто, — старый цыган, из тех, кто уже пережил время и перемещается по мирам, как звезда по небу, увязался следом за Габриэлем, который переступил рубеж, за которым начинались торговые ряды.
— Спасибо, благодарю, дедушка. — губы едва произносили слова от холода.
— Скоро зима, а у тебя такой хилый плащик. Жалко тебя, — продолжал упорствовать цыган, размахивая сомнительного вида обновой, у которой одна пуговица вообще отсутствовала, а подол был чем-то обожжен.
— Нет, не пригодится. Спасибо за заботу, — Габриэль непроизвольно потянулся к карману и вытащил оттуда первую попавшуюся монету. С супом можно попрощаться. — На вот, держи! Пусть у тебя все будет хорошо, — улыбнулся он торговцу и рассеянно огляделся: вокруг шумел базар, все торговали всем. Не видно только входа в здание.
Опять дерганье за рукав. Старик стоял, не собираясь уходить, только теперь с явным намерением то ли погадать, то ли душу открыть.
— Милый мальчик, предупредить тебя хочу. С раннего утра неспокойно у нас тут.
-Неспокойно?
— Вроде как проверка, шустрят по залам, копают, ищут, проверяют вещи и документы. Ты ничего такого не везешь?
Габриэль отрицательно закачал головой. Только проверки ему не хватало. Врановская таможня — это свои, мелочь из бездны, но работает исключительно по приказу лордов.
Возможно, совпадение. Возможно, не стоит дергаться, переждать... Потом спокойно выйти и закрыть за собой дверь. Но что-то подсказывало юноше — не все так просто.
Торговля же идет, как и прежде, болтаются туда-сюда подозрительные типы и явные головорезы. Не видно представителей власти.
— Вы уверены? — обернулся спросить цыгана, а того и след простыл, лишь наглая коротконогая лаитка сразу подсунула под нос несвежие яблоки. Но Габриэль отмахнулся и начал лавировать между произвольными развалами к зданию, продолжая выискивать хоть одного хищника врана. Никого. Ни намека. Ни одного энергетического следа. Он благополучно добрался до дверей, вошел внутрь первого зала, встретившего уставшего путника теплом и запахом еды. Наконец! Сейчас глоток терпкого напитка, лавочка для сна и обдумывания, а также отличный пункт наблюдения.
Но сперва все же чай.
Габриэль обогнул ряды спящих бродяг, добрался до лоточника и уже через минуту удачно вписался в кучу таких же путников, как и он сам, чтобы заползти под занятую какой-то дамочкой лавку и накрыться плащом с головой, оставив себе лишь щелочку для обзора. Часа два ничего не происходило.
Габриэль согрелся, задремал... Он видел лазурный берег источника, голубовато-зеленые волны, в которые вплетались радуги творения, слышал райские голоса неземных птиц. Любовался закатами, перемежающимися с рассветами, когда внезапно в зале началось какое-то шевеление. Бродяги недовольно кричали, потому что их побеспокоили. Некоторые вспоминали черт знает каких матерей и грозили обидчикам концом света, но настойчивая проверка набирала обороты.
Зачем Габриэль расслабился? Именно сейчас выходы перекрыли здоровенные амбалы. Не таможенники. Таких встретишь только в Маате. Настоящие ищейки.
Юноша приподнялся аккуратно, стараясь не привлекать внимания, и внезапно прямо перед собой увидел ботинки. Знакомые до боли. Ботинки стояли спиной к скамейке, и их хозяин вряд ли мог видеть теперь Габриэля, который опешил от неожиданности. Что здесь делает этот?.. О боги, он даже имени его не спросил.
Ах, да! Охота! На тебя, Габриэль! А ты чего ожидал от мерзавца? Вот и следствие ночного безрассудства. Поддался эмоциям, а теперь отвечай за содеянное. Ибо твоя вина и твоя слабость.
Юноша змеей выполз из-под лавки с другой стороны, встал на колени, отряхиваясь, ибо какой смысл прятаться, когда бежать бесполезно, затем поднялся на ноги и откинул с головы капюшон, позволяя свету волос озарить мрачный зал и наполнить его смыслом существования. Бродяги перестали вопить, вранские амбалы дергать несчастных, а к Габриэлю обернулся давешний незнакомец с осунувшимся и встревоженным лицом, на котором теперь сменялись удивление, затем радость, а потом озабоченность.
— Ты жив! — вздох облегчения, шаг навстречу и внезапная гулкая пощечина.
Габриэль прижал руку к ударенному месту.
— Сожалею, — выдавил он сквозь зубы. — Другого и не ожидал.
— Я весь вран перевернул. Я думал, тебя схватили охотники.
— Сожалею! — в голове нарастал шум и боль. Он уже вторые сутки без сна.
