Смирившись рассудочной головой, юноша сильно страдал от того, что учитель, практически отец, учивший с самого детства ритуалам, умению творить мироздание, однажды войдет в комнату без стука и посмеет коснуться... Авель сам не понимал, почему часы уединения теперь важнее маленького мира, утратившего в одночасье уют. Он боялся... Неизвестности... близости...

Ходил вдоль дикого берега по песку, шепча молитвы. Иногда снимал одежду и заходил в живительные воды, чтобы очиститься от глупых сомнений, чтобы укрепляться в правильности происходящего.

Но однажды вечером, после того, как Тай попытался прижать ангела к стене у алтаря, а в этот поздний час свидетелями были лишь свечи, яркими бликами танцующие на лице сариила, после того, как губы овладели ртом Авеля, а язык алчно проник в рот, страх, почти отступивший, вдруг окреп и вырос в ненависть к себе.

Да, юноша не сопротивлялся объятиям, не рвался из рук Тая. Лишь ноги задрожали, превращаясь в вату.

До темноты бродя по укромному берегу, юноша размышлял над тем, почему испытывает такой дикий ужас, почему сомнения хлынули в душу и затопили берега, мешая дышать радостью бытия. Следы на песке исчезали, но оставалась грусть, словно кто-то украл что-то бесценное, драгоценное.

А потом Авель вновь, в который раз за последние недели, снял белоснежное длинное платье и шагнул к океану, чтобы хоть чуточку смыть нарастающее беспокойство. Пенные волны приятно холодили кожу, энергия растекающегося во все миры источника поднималась все выше, пока юноша не нырнул и не поплыл. Он каждый раз погружался все глубже, извиваясь, спускался в радугу крутящихся вихрей. Плыли навстречу видения вселенных, волшебные миры, полные завораживающей красоты. Особенно Авеля увлекали пейзажи — иногда фантастически прекрасные, иногда — завораживающе ужасные. Одно касание, и таинство рассыпалось на сотни осколков. Но приходили новые видения и новые дали...

Сегодня потоки энергии закручивались сильнее обычного. Надвигалась буря, которые случаются, если смещаются время и пространства. Авель игнорировал угрозы. Изгибаясь всем телом, работая руками и ногами, он погружался все глубже, пытаясь избавиться от воспоминания о поцелуе.

И вскоре осознал — дороги назад, на поверхность, уже не найти. Сгущалась тьма, сознание ускользало, раздавленное мощью... Слабели руки и ноги. А потом случилось нечто.

Конечно, Ангел не понимал, что оказался в крепких руках, лишь ощущал сопротивление, через веки видел возвращающийся свет... Вздох, и вот он лежит на коленях у невероятного видения. Почти миража. Таких описывают в сказках и легендах, потому что рыцарей, подобных темному ангелу, не существует.

— Где мы? Я умер, — Авель пытался подняться, но молнии океана прокатывались через кожу, лишали мышцы сил.

— Ты нырнул и не возвращался, — сказал зеленоглазый юноша. — Я... извини, но я очень испугался!

— Твои крылья... Черные крылья за спиной...

— Это специальные отростки. Они позволяют выживать, — спаситель поднял ангела на руки и понес по берегу подальше от агрессивной воды.

То, что темный спаситель мощен и огромен совершенно не приходило тогда в голову, зато аромат сладкий, как ваниль, пробуждал неясное волнение и беспокойство.

Альтазар. Принц, приходивший из ледяного врана, вопреки всем запретам, чтобы пить из источника. Темный лорд, разбивший сердце. Его первый поцелуй перевернул жизнь Авеля, заставил покинуть безопасный дом. Ненавидя, сопротивляясь, юноша с самого первого момента даже не подозревал, что окажется в таких неприятностях.

— Я увижу Альтазара? — ангел чуть не подпрыгнул на сидении. В светлых небесах глаз возмущение мешалось с надеждой. Сказать мерзавцу, как он его ненавидит. Сказать, что больше никогда не желает видеть...

Демон отставил бокал за зеркальные дверцы, вглубь мини-бара. Именно в этот момент машина начала тормозить около огромного сияющего подъезда. Дверца отъехала в сторону, впуская холодный воздух со снежной бурей, а внутрь, скидывая капюшон темного мехового пальто, заглянул Альтазар и протянул навстречу Авелю приглашающие руки.

Если смотреть на столицу слимов сверху, то кажется, что под тобой прозрачная сияющая схема муравейника. Посередине города находятся три самые высокие башни с острыми шпилями, которые накрывают все пространство непроницаемым защитным куполом. Несколько уровней обитания вырисовывают зигзаги на карте передвижения: дороги, улицы перетекают одна в другую; между уровнями находятся зоны идентификации. Ибо не всем, а только высшим чинам, обладающим властью и средствами, по определенным карточкам дозволено пребывать в элитных районах.

Гостиница, к которой привезли Авеля, считалась самой дорогой, предназначенной для особ королевской крови.

— Мой мальчик, — Альтазар поймал недоверчиво протянутые навстречу руки и в одно мгновение вытянул ангела на улицу, чтобы подхватить в объятия и покрыть лицо поцелуями. Ангел даже слова сказать не успел. Сладкая тьма закружила голову, обиды отступили под натиском страсти, которая исходила от темного.

— Хватит миловаться, слишком много свидетелей. — незнакомец тоже вышел, захлопнул дверцу машины, застегнул кожаную куртку и поднял воротник.

— Ланшор, познакомься с моим избранником Авелем, — ярко-зеленые глаза Альтазара блеснули нескрываемой радостью. — Ты все же решился... Решился! — молодой демон потрепал юношу по щеке, а тот еще плотнее прижался к драгоценному любовнику, чтобы чувствовать его близость и дышать каждой минутой. В уютном мраке страх отступал. Пальчики скользили по пушистому свитеру. "Здесь... Ты здесь, — шептал опьяненный разум. — Я люблю тебя... Ты меня не оставляй больше никогда..."

— Пошли, голубки. — Ланшор покачал головой, направляясь к подъезду гостиницы. И Альтазар увлек юношу следом, осторожно оглядываясь, словно вор.

— Сколько ты отдал?

— По договору. Не переживай, поездка нелегального товара обошлась мне дешевле, чем я предполагал, так что расплатишься очень быстро... — демон похоти вошел в распахнутые предупредительно стеклянные двери, щурясь на яркий свет люстр в огромном мраморном холле. Сочетание красного камня и белой лепнины, богатая мебель и ковры ручной работы со сложным геометрическим рисунком, а также фонтан с золотыми рыбками в бассейне должны были производить впечатление на гостей. Авель оглядывался с изумлением, а обнимающая его рука все крепче обхватывала талию.

— Господа, добро пожаловать в Рессотт. — расторопный слим пригласил демонов присесть на красный с золотом диван.

— Добро-добро! — Ланшор раздраженно принимал комплименты, пока заказывал два номера, а потом махнул парочке, нежно обнявшейся у стены, следовать за собой.

Лишь в лифте он оторвал Альтазара от юноши и схватил за грудки, окончательно вскипая. В темных глазах проявилась таившаяся скрытая угроза.

— Сука! Ты понимаешь, в какую историю меня ввязал? — зарычал он на молодого демона в то время, как ангел попытался зажаться в угол. Этот Ланшор — он был ужасен. Не потому что красота исчезла, а через кожу проявились алые всполохи, просто Авель никогда не думал, что возможно проявлять столько гнева! Раскаляющего пространство, бьющего по нервам и так натянутым, словно струна.

— Ты спятил! О чем ты? — Альтазар с силой оттолкнул взбешенного зверя. — Объяснись!

— Объясниться? — указательный палец ткнул в сторону ангела, который обнял себя руками и дрожал былинкой на бурном ветру. — Ты мне сказал, что ангелочек из простых. Ты уверял, что будет несложно доставить его...

— Ты сам только что...

— Я тебе голову готов оторвать, Альтазар. Ты меня под гильотину подведешь. Змий нас обоих прикончит.

При имени Змий ноги Авеля подкосились. Древний дракон всегда назывался врагом всего живого, с ним связывали смерть Агнца. Жестокий мерзавец заманил несчастного в ловушку, пытал, а потом... убил!

— Авель! Солнышко... — темной взволнованной тенью Альтазар опустился рядом с юношей, легонько ударил по щекам, пытаясь привести в чувство.

— Твой Авель не ел несколько дней. — Ланшор тяжело выдохнул, пытаясь собрать ярость в кулак и размышляя над тем, что теперь врать повелителю врана. Несомненно, что новость дойдет до царственных ушей, и тогда придется отвечать.

— Как не ел?

— А как по твоему я должен был прятать чистый свет? Только изолируя и контролируя... За пиратские услуги кругленькая сумма вышла. А еще Кро пришлось отстегнуть за легализацию покупки. — Опять тихая ругань под нос, поминающая все мерзости мира. — Вот вам ключ. Я умываю руки. Дальше сами... Сами, голубки!

— Ты не хочешь объяснить, в чем дело? — Альтазар поднял юношу на руки и шагнул в коридор. При этом ища повод задержать явно пытавшегося увильнуть Ланшора. Тот махнул рукой, мол, довольно, и бодрым шагом направился к нужным дверям мимо поклонившегося низко коридорного.

Конечно, грааны, приближенные к власти умеют скрывать эмоции. Но недавняя вспышка очень удивила и заставила младшего лорда сильно занервничать.

Змий был хорошим отцом. Он многое позволял наследнику. Единственным запретом, звучащим открыто, было общение с приатом. Сначала Альтазар не придавал этому значения. Райское место, где обитали пушистые (так юноша называл ангелов), мало интересовало его. Но время шло и потребности менялись. Беспокойство юноши росло, пока не оформилось в жажду. Словно внутри зияла черная дыра с острыми краями.

Альтазар уложил своего маленького ангела на кровать в спальне, накрыл покрывалом, перекинув с одной стороны на другую. Набрал номер заказов, а сам полез в бар за бутылкой, продолжая дерганно размышлять.

Отец ненавидел приат. Не презирал — именно ненавидел. Прогулки по пересечениям миров, следы света влекли Альтазара понять почему. Каждый раз видя в городах пушистых -таких аппетитных, таких вожделенных, темный лорд останавливал себя тем, что добыча ядовита. Но однажды преграда рухнула.

Вероятно, пустые мечты так и не обрели бы реальной формы, если бы однажды, совершенно случайно Альтазар не набрел на берег, за которым начинался странный, сводящий с ума океан.

Утром над его поверхностью взлетали золотые брызги, превращающиеся в туманные образы, в прозрачной воде пробегали искры, такие пугающие и завораживающие. Вечером вода темнела, но откуда-то из глубины неясным свечением поднималось ночное светило. Альтазар любил волшебное место, которое раскрыл среди тысяч лабиринтов и реальностей. Здесь он проводил бывало по несколько дней, ныряя и играя с потоками.

Где был? Ни к чему сообщать главному темному. Есть кодекс, запрещающий граану развивать способности, путешествуя и впитывая магию. Но однажды Альтазар увидел у заветных вод того, кто навсегда увлек внимание — юный крылатый пришел к океану, чтобы сидеть и смотреть за горизонт. Его тонкая фигурка опустилась на песок, руки обняли колени. Сияющие волосы разноцветьем разссыпались за спину, как кудрявая пена волн.

Маленький ангел сидел у берега часами, бродил у кромки воды, словно что-то потерял, иногда... снимал всю одежду, заставляя темного сына задерживать дыхание, и нырял на глубину, как гибкая и быстрая рыбка.

Альтазар сделал заказ ужина и опустился рядом с Авелем на кровать, обнял того сзади и закрыл глаза, слушая сбивчивое дыхание. Ангел явно пришел в себя и теперь сильно нервничал.

А от обнимающей руки он еще и заплакал, как маленький ребенок.

— Тише-тише, все будет хорошо, — Альтазар потянул юношу к себе. -Ланшор испугал тебя?

-Ты испугал. Ты обманул меня. Я тебя ждал, надеялся, что... А ты не пришел! — юноша завозился пушистым котенком в руках демона, развернулся к тому лицом. В светлых глазах стоял вопрос.

— Авель, прости. — демон искал правильные слова для оправдания. — Я не был уверен, что ты действительно выйдешь из-под защиты жрецов. Ты...

Юноша прижал пальчик к губам демона, оставляя уютное гнездышко из покрывала и обвивая шею того, о ком мечтал все эти бесконечные недели.

— Значит ты велел меня сюда доставить?

Альтазар кивнул. Иного пути на территорию слимов, как продажа, не было, иначе бы отец сразу прознал про желания молодого лорда. И скандал! Или еще что похуже ждали бы настырного ослушника.

— Твой помощник... — Авель явно забыл имя и прикусил губу. — Он работает на Змия?

— Нет, что ты... — Альтазар заулыбался, наблюдая за ласковой птичкой, лежащей практически на груди. Еще не верилось, что все прошло гладко, что ангелочек теперь навсегда останется с ним. Еще стучало беспокойно сердце о том, что вранские ищейки могут прошерстить счета и списки аукциона и... потребовать выставить мальчика на продажу. Но Альтазар гнал от себя дурные мысли. Ланшор обещал достать документы за несколько дней и оформить их по правилам.

— Ланшор — мой брат.

— Брат?

— Да, у меня большая семья. Просто мы не живем вместе. — губы демона легонько тронули щеки Авеля, добрались до лепестков губ и нежно потерлись, ища ответной реакции. Ангел беспокойно завозился в покрывале. Виной всему были те несколько ночей, в которые он позволил...

— Не надо, — юноша отстранился, и Альтазар обязательно спросил почему, если бы в дверь не постучали: прибывший ужин был ковсем чертям некстати. Но следовало поесть самому и обязательно накормить и уложить спать измотанного путешественника.

— Наверное, не по твоему вкусу. Я позволил себе заказать клубнику и персики, — когда официант удалился и оставил двоим сервированный столик, демон подхватил тарелку с фруктами и отправился к кровати. — Я очень виноват, что не мог провезти тебя через кордоны сам. Змий, понимаешь, он закрыл границы...

Авель замотал светлой кудрявой головой. Попытался встать, но Альтазар залез обратно, чтобы соблазнять ароматными дарами природы, которые так ярко манили и цветом, и сладостью...

— Твой отец убил Агнца... Тай утверждал, он настоящий монстр. — юноша расстегнул узкий пиджачок, чтобы освободиться от давления в плечах и излишнего тепла. Пошевелил мысами ног. Похоже, и обувь осталась где-то в коридоре.

— Ты из-за слов Ланшора испугался? — вдруг догадался демон ласково, настойчиво продолжая предлагать угоститься. Авель был слишком бледен и утомлен долгим переездом.

— Твой брат сказал, что Змий оторвет вам головы. Крайне жуткое заявление. — тонике пальчики подхватили персик. А глаза пробежались по сумеркам в комнате. Надо признать, вкус у слимов всегда был отличным. Они умели создавать иллюзии. И спальня в номере напоминала райский сад. Образ специально выбирался Альтазаром еще неделю назад, когда, дожидаясь появления ангела в порту и не веря, что такой скромный мальчик откажется от великой миссии стать спутником жреца, он бесцельно бродил среди многочисленных лавочек и выбирал подарок. Да, все должно было выглядеть, как бегство. Да, Авель должен был доказать, что... Ах, какое самодовольство понять, что ты нравишься, что ради тебя юное беззащитное существо способно пересечь океан и отправиться в опасный во всех отношениях город слимов. А еще — пожертвовать волосами. Сияющими, мягкими, в которых можно утонуть, как в лучах солнца.