— Я не давал таких приказов... — покачал головой Луис. — Я вообще приказов не могу раздавать, — лицо подернулось новыми размышлениями. — И что? Теперь вы меня потащите через всю страну? — герцог попытался устроиться поудобнее, но все никак не получалось. А потом он и вовсе опять завалился на бок.

— А у нас есть выбор? — Джейс вздохнул, следя за тем, чтобы заяц поджаривался ровно. — Может Барон сам по дороге встретит, может, и не довезем. На все воля Божья.

Луис пытался сидеть и просто дышать, но выходило у него достаточно плохо. Конечно, ситуация выглядела ужасным фарсом, только вот быть его участником — нисколько. Если эту шутку устроил Легрэ, то он поступил очень жестоко. Если похитители настоящие — жизнь вообще становится этакой призрачной ниточкой.

Юноша старался запомнить лица, запахи, ощущения, как делал еще в детстве. Оказывается ни к чему вся эта философия бытия, важно просто дышать пока и жить.

— Так ты есть будешь? — спросил Джейс. — Заяц, конечно, пресный, но мы к такой еде привыкшие. Потом сразу в путь отправимся. Днем будем ехать через леса, ночами по дорогам. Лучше будет как следует подкрепиться, в следующий раз нормально поедим только завтра.

— Да, — кивнул Луис спокойно, хотя внутри все дрожало от нарастающего ужаса. Он побледнел и почувствовал, как ледяные капли скатываются по спине. — Если можно... Хотя я не уверен, что могу есть. Лучше воды...

Джейс дал Луису воды и все же настоял на том, чтобы тот поел, а когда вернулся Марти, они втроем снова отправились в путь. Два дня спешили так, словно за ними гнались черти, а на третий достигли небольшой деревушки под названием Дивная, где из встретил большой отряд вооруженных до зубов пиратов. Их главарь оказался высоким шатеном двадцати семи лет, плечистым и улыбчивым, с добрыми серыми глазами. Для капитана шайки головорезов одевался он слишком роскошно, будто вознамерился на кого-то произвести впечатление. Едва пираты окружили герцога и его похитителей, он приказал развязать Луиса, и помог тому слезть с коня.

— Вас везли связанным? — спросил он с искренней горечью в голосе, беря руку Луиса в свои ладони. — Я прошу прощения за это недоразумение, герцог, но наемники такие невежественные люди, что с них и спросить-то нечего.

Марти покраснел от злости и хотел что-то сказать, но Джейс положил ему руку на плечо и предупреждающе покачал головой, безмолвно умоляя не делать глупостей.

Луис коротко кивнул, принимая извинения. Все равно запястья стерты до крови. Стоять тоже было тяжело. Юноша был вымотан, голова кружилась и осталось единственное желание — присесть куда-нибудь на минуту, чтобы остановить затянувшийся спектакль перед агонией. Насколько надо быть заинтересованным в чьей-либо персоне, чтобы тащить ее через страну?

— Я могу немного посидеть? — унизительное путешествие, когда следят даже тогда, когда необходимо очиститься, явно не подошло к концу. Ноги подкашивались и в голове шумел ветер.

— Конечно. — Капитан кивнул и расплылся в улыбке, одновременно как-то заинтересовано разглядывая Луиса. — Я тут как раз небольшой домик прикупил для этой цели. Если вам понадобиться еще что-нибудь, не стесняйтесь. Зовите меня Артур.

Неуместные улыбки и глаза, таящие за любопытством опасность — сколько раз герцог видел такие взгляды. Даже теперь, уставший, измученный дьявольской гонкой по дорогам, он понял, что Легрэ был прав — у любого, даже у старика, даже у умирающего он вызывает желание.

Луис направился за пиратом, опустив взгляд, стараясь не смотреть по сторонам, мешая сапогами пыль площади, вдоль которой были сбиты деревянные мостки на время дождей.

Они вошли в дом: Джейсон, Марти, капитан и Луис, после чего Артур запер дверь и пошел по дому, проверить — все ли окна надежно затворены. На какое-то время Луис остался со своими похитителями наедине.

— Хороший дом, — сказал Марти, осматриваясь по сторонам. — Здесь светло и совсем не пахнет плесенью. Даже стулья есть вместо скамеек.

Джейсон хмуро вздохнул.

— Не думал я, что он так торопиться будет, что следом за нами поедет, — сказал он вполголоса.

— А что ты от него ожидал? Он нам никогда не доверял... — начал было Марти, но в этот самый момент на лестнице, ведущей на второй этаж, показались сапоги Артура.

Он спустился вниз легко, почти играючи, все так же лучезарно улыбаясь.

— Твой сын — умный мальчик, Джейс. Пожалуй, когда ты умрешь, я приберу его под свое теплое крылышко. Ценю в людях наличие мозгов.

Луис просто стоял и молчал, привыкая к новым запахам и тому, что руки невыносимо ноют. Но растирать их не решался. И опять просто тихонечко дышал, усмиряя слишком быстро бьющееся сердце. Если действительно так спешат, значит, опасаются ярости короля. Значит и его, Луиса, прикончат достаточно быстро. Герцог сжал губы, сглотнул поднимавшуюся из глубин тошноту.

Почему люди идут в разбойники? От отчаяния, от неумения освоить ремесло, от того, что разоряются или бегут от долгов и злых хозяев, затем, что ищут лучшей доли. Каждый раз они рискуют затем оказаться в лапах суда, где даже смерть кажется наградой. Их пытают днями и ночами. Их истязают...

Возможно, и эти люди видели боль. Вон, у некоторых пиратов то пальца нет, то уха... и шрамы. Такие ненавидят родовитых. Какая им разница, кто ты есть на самом деле?

Луис сцепил пальцы до белизны. И судорожно выдохнул.

— Я никогда к тебе не пойду, — смело заявил Марти и Артур рассмеялся — весело и совершенно беззлобно.

— А вот это совсем не разумно. Впрочем, отдыхайте, господа. И мы с герцогом пойдем к себе, пожалуй. — Капитан осторожно взял Луиса под руку. — Идемте, вам необходимо отдохнуть.

Это "к себе" прозвучало слишком фамильярно, но герцог решил, что излишне будет говорить что-то сейчас. От касания пирата по спине поползли мурашки — жутковатая картинка измывательств и дальнейшего утопления рисовалась зримо. Хотя Луис и не был уверен, что именно этот расфуфыренный франт и есть пресловутый Барон, тем не менее, любопытно понять, для чего столько людей для всего лишь похищения — не выгодно это с чисто экономической точки зрения. Или получить хороший выкуп, или продать по заказу... Бывали же случаи, когда специально увозили людей, чтобы сбыть на невольничьих рынках. Что-то не так в россказнях двух наемников.

Артур привел Луиса в большую удобную спальню, в которой был стол, богато накрытый различными яствами — будто специально для гостей, пара стульев, две тарелки, бутылка вина. В углу на табуретке стоял таз с водой для умывания, а на краю — два чистых полотенца. Запах сухих дров и роз наполнял воздух комнаты.

— Ну вот, располагайтесь поудобнее, — сказал Артур, следя за реакцией своего пленника. — Здесь есть чистая одежда, еда, постель, словом, все, что нужно для хорошего отдыха после долгой дороги.

— Благодарю, — герцог нерешительно опустился на стул. Гудящие ноги и руки, пульсирующие от крови. Рукава рубахи, скрытые под длинным шерстяным блио, стали неприятными на ощупь. Луис посмотрел на угощение, но понял, что есть перехотел еще в первый день похищения. Да и не сможет он сейчас даже чашу удержать. Пальцы, словно деревянные.

Артур сходил за тазиком с водой и полотенцами, поставил у ног Луиса, присел на корточки напротив и намочил полотенце в свежей воде, отжал.

— Оботрите лицо, герцог, вам заметно полегчает, — сказал он мягко. — Вытяните ноги, я сниму сапоги.

— Благодарю, но... — юноша опустил взгляд на похитителя. — Что на самом деле вам нужно? — спросил прямо. — Я не верю ни одному слову, услышанному от наемников. Что вам угодно?

Артур мельком взглянул в глаза герцога и протянул ему выжатое полотенце.

— Я обязательно расскажу вам все, Луис, но, пожалуй, не сегодня. Надеюсь, вы поймете и простите меня за это. Наберитесь терпения. Вам лучше отдохнуть хорошенько — и ваша красота засияет подобно солнцу. — Артур улыбнулся. — Что вы думаете красоте, Луис? Что вы находите красивым во внешности людей?

— Я не сторонник внешней красоты. Для меня важнее все, что делает людей лучше хоть немного, — юноша принял полотенце, с усилием потянул к лицу. Левое плечо ныло. Несколько мазков, чтобы смыть дорожную пыль. — Простить? Я вас даже не знаю. Наверное, вы собираетесь сделать что-то ужасное, раз просите прощение заранее.

— Я очень хорошо понимаю, что в вашем положении вам всюду мерещатся враги, но уверяю вас, иногда происходит так, что плохое случается к лучшему. — Артур потянул сапоги с ног герцога, и опустил его ступни в таз с водой. Ладони осторожно зачерпнули ее, чтобы омыть кожу от щиколотки до пальцев. — Со мной вам не нужно осторожничать, Луис, вы можете быть абсолютно откровенны во всем, и я, в свою очередь, постараюсь быть откровенным с вами. Мне бы не хотелось ничем омрачать наши будущие отношения.

— Отношения? — герцог хотел бы встать, но у него не хватило сил даже отказаться от странного ритуала омовения. — Какие отношения? Почему вы уверены, что мне они нужны? Я вижу вас не более получаса. Да и вы меня — тоже.

— Завтра это будет — день, послезавтра два, — спокойно ответил Артур. — А отношения людей так многообразны и сложны, что для многих просто не придумали названия. Вас возмущает мое посягательство на ваше личное пространство? Уверяю вас, Луис, будь у меня иной путь познакомиться с вами, я бы не поступил так, как поступаю сейчас. — Артур вытащил ноги герцога из воды и отер их мягким полотенцем. — Мой поступок кажется вам отвратительным, я же день ото дня предаюсь отчаянию. Я готов признать, что похитив вас, поступил не лучшим образом, мерзко и недостойно, подло и даже низко, но по-другому бы просто не получилось. По-другому было бы еще хуже, и тогда могли пострадать близкие вам люди. Фернандо и Легрэ. И поверьте мне, Луис, в своем выборе я принял решение наименее болезненное для вас. Не так уж я плох, как кажется на первый взгляд. Попытайтесь это осознать.

Слушая пирата, герцог пытался вникнуть в его извращенную психологию, и она выглядела весьма логично. Значит, все-таки вот это Барон? Неужели этот человек не задумывается над тем, что однажды богатая одежда и обилие сброда вокруг сделают ему плохую услугу. Надо быть поистине отчаянным, чтобы запросто появляться на территории с таким количеством людей и не опасаться шпионов, способных донести до короля сведения о разгуле разбоя. Если бы похититель задумался над своими, казалось бы, логичными действиями, то увидел несколько промашек. И главная из них — отсутствие родовых или хотя бы ремесловых отличий, которыми всегда оберегаются люди, дабы не попасть в неприятности вне дома и не подвергнуться нападению.

— Я пытаюсь осознать, — герцог изучал лицо незнакомца. — Что я должен делать теперь по вашему разумению?

— Просто плывите по течению, — улыбнулся Артур, глядя в голубые глаза, — и ешьте как следует, разумеется. Со мной вы в полной безопасности и с вами ничего плохого не случится. Отдыхайте. Я принесу чистую одежду. Вашу постирают.

Пират забрал тазик с водой и вынес его за дверь, после чего дошел до комода и достал совсем новые одежды: коричневые штаны, белую рубаху и голубое блио, расшитое по горловине серебряной нитью. Все это он положил на край аккуратно заправленной постели.

— Разумный совет. И как мне к вам обращаться? — Луису пришлось заставить себя подняться. Новая одежда, лежавшая на кровати, отличалась изяществом. — Я думаю, что останусь в своей... но благодарю за щедрый подарок.

Пират сказал, что пострадали бы Фернандо и Кристиан... Откуда он знает про Легрэ? Про его настоящее имя?

— Это не подарок, просто временная мера — на один день, если хотите, пока вашу одежду постирают, — ответил капитан. — А называть вы можете меня по имени. Артур. Хотите вина?

— Нет, — отрицательно покачал головой Луис, памятуя о том, как действует на него этот благородный напиток. — Одежда мне тоже не нужна. Я останусь в своей.

— Что ж, не стану настаивать. — Артур сел за стол, напротив Луиса. — Давайте есть.

Юноша, стараясь не раздражать похитителя, налил себе немного воды. От голода следует избавляться постепенно. Несколько глотков, головокружение...

Герцог опять поднял взгляд на Артура. Странный тип. Возможно, он сейчас вежлив, а через минуту сорвет со стола всю еду и залепит такой удар, что отлетишь к стене. Панический ужас опять охватил тело. Луис опустил глаза. Но успокоиться не мог. Он так хотел свернуться клубочком где-нибудь в углу и забыться хоть на час.

— Хотите, на ночь я вас оставлю одного? — после долгого молчания, спросил Артур, потягивая вино и пристально разглядывая герцога. — Вы боитесь меня, я это вижу, и это меня очень огорчает. Так мне уйти?

— Если можно... — юноша все не решался смотреть на мужчину, и мысли его становились все более мрачными, а догадки множились, как снежный ком.

Артур поднялся и, подойдя к герцогу, присел на край стола. Он сцепил руки на коленях, глядя на своего пленника сверху вниз.

— После того, как вы основательно подкрепитесь, Луис, я уйду со спокойной душой. — Артур пододвинул ближе к юноше тарелку с жареной птицей и зеленью.

— Простите, Артур, но я несколько дней ничего не ел. Мне будет плохо от такой жирной пищи, — герцог не врал и не выказывал характер. — Если вам не будет трудно, то я выпил бы бульон и на этом остановился пока. Не сердитесь, но мой живот и так скручивается от боли.

— Вас не кормили? — пират нахмурился.

— Наемники очень спешили сюда. Половину пути я провел в качестве тюка, — пожал плечами Луис и тут же болезненно поморщился. Плечо ныло не на шутку.

— Что ж, — вздохнул Артур, меняя тарелку с птицей на другую — полную овощного супа, — теперь у меня есть веский повод их убить.

— Зачем убить? — глаза юноши округлились. Он сам не ожидал, но коснулся руки мужчины и тотчас отдернул. — Они не виноваты. Они не сделали ничего такого, чтобы вот так...

— Поразительно, — задумчиво произнес мужчина, мягко улыбнулся и его глаза восхищенно заблестели, — люди вашего круга обычно не склонны ни к жалости, ни к милосердию. Вы хотите, чтобы я не причинял им никакого вреда?

— Если это возможно... — как ни глупо теперь звучали слова Луиса, но они были искренними и крайне смущенными из-за поведения и слов похитителя.

— Хочу узнать из чистого любопытства, герцог, — тихо сказал Артур, — а вы могли бы, к примеру, выкупить у меня их жизнь поцелуем?

— Все в вашей доброй воле. Такая расплата вас устроит? Хорошо, — юноша представил, что несчастных заблудших бродяг, промышляющих разбоем и наемными вылазками, прирежут, поднялся и поцеловал похитителя в губы столь неожиданно, так смело, словно дарил не поцелуй, а молился за жизнь других людей. Губы герцога были мягкими и сочными, как виноград, пьянящими, словно молодое вино. Несколько секунд, и юноша отстранился. — Теперь они могут жить?

Казалось, что Артур был ошеломлен таким поступком, и этот поцелуй, пусть и без любви, ошеломил его, заставил дышать чаще, а через мгновение осторожно облизать влажные губы.

— Вообще-то, — медленно сказал он, — вы совершенно были не обязаны этого делать, Луис. Вы меня сейчас удивили такой неожиданной решимостью. Признаться, на первый взгляд вы выглядите не очень уверенным в себе.