Однажды в Вегасе

— Я-то чем могу помочь? — едва не стуча зубами от холода, поинтересовался Стенли, переступая босыми ногами. Джун отрывисто кивнул, и бугай со шрамом бросил его одежду на кровать. Стенли расценил это как разрешение, и тут же вцепился в вожделенные брюки. — Усыновите меня?

— Что-то вроде этого, — серьезно кивнул Джун, и у Стенли отвисла челюсть. — Я всегда был против распущенности нравов. Эти новомодные штучки... Вседозволенность. В наше время все было скромнее. Не считая матери Марко, разумеется. Но, даже пороки могут быть полезны.

— Я не понимаю... — растерянно прошептал Стенли, лихорадочно натягивавший футболку. Одетым, он почувствовал себя куда увереннее. — О чем идет речь?

— Я все-таки увижу свадьбу, — удовлетворенно хмыкнул Джун и рывком поднялся на ноги. — Лино, найди Джастина, — бросил он громиле со шрамом. — Пусть организует церемонию — даю ему три часа на все. Подготовит документы, найдет помещение. Деньги не имеют значения! И пусть пришлет два костюма на этот адрес! Стенли, сынок, какой у тебя размер?

— Да что происходит?! — заорал тот и моментально захлопнул рот, увидев наставленный на него пистолет. Слова застряли в горле.

— Как что? — непритворно изумился Джун. — Свадьба. Или, как это называют тут — партнерство. Подготовьтесь, у вас есть пара часов. Напишите речь, клятвы и все такое. Торт, простите уж, я выберу сам. Не скучайте, скоро увидимся.

Он махнул на прощание рукой и двинулся к выходу, что-то приказав Бруно по-итальянски. Стенли взялся за голову.

— Что за бред?! — в отчаянии взвыл он и бросился следом, но уткнулся носом в широкую грудь Бруно. — Эй! Я не собираюсь ни на ком жениться! Вы с ума сошли! Эй!

— Не бузи, — прогудел бугай и легким толчком отправил его на кровать к Марко, молча подвинувшегося в сторону. — Босс сказал, чтобы вы тут сидели. Вот и сидите. А я посторожу.

— Как ты его в задницу его не целуешь, — съязвил Марко, когда за Джуном и Лино закрылась дверь. Бруно бросил на него спокойный безмятежный взгляд.

— Глупый ты еще, monello. Дальше носа не видишь.

— Ты у нас умный! — вспылил Марко и вскочил на ноги. — Пошел вон отсюда! Хочешь сторожить — сторожи за дверью!

— Марко... — Стенли дернул его за рукав, пытаясь успокоить. — Не зли его. Нарвешься же...

— Да он меня пальцем не тронет! — расхохотался тот, но его смех был больше похож на сдавленные рыдания. — Ему бооосс не велит! А сам он ничего не решает, только как собачка команды выполняет. У Джуна таких десятки, и все дрессированные. Вот, смотри.

Он порывисто надвинулся на невозмутимого Бруно и отвесил ему хлесткую пощечину. Голова громилы дернулась, но он он даже не поморщился и не пошевелился. Марко с торжествующим восклицанием повернулся к застывшему на месте Стенли.

— Видел?

— Ты псих, — кивнул Стенли, мысленно представляя, как бьется головой об стену. — Ты конченный, бесповоротный псих. А я — труп. Тоже — бесповоротный.

— Не-е-е-т, — растянув губы в сумасшедшей улыбке, пропел Марко, приближаясь к нему. — Ты — мой будущий муж. Партнер, как говорят тут, — поправился он, передразнивая Джуна. Его глаза подозрительно блестели, и Стенли на всякий случай отодвинулся подальше. — Папочкина надежда. Пара часов, говоришь? Не скучать, говоришь? Не будем мы скучать.

— Ты ненормальный, да? — сглотнул Стенли, глядя, как он расстегивает пуговицы на рубашке. — Тебя в детстве головой об пол не били?

— Ты сам слышал, — Марко повел плечами, и сорочка красиво спланировала на пол, оставив его наполовину обнаженным. — Моя мать была шлюха, а я весь в нее. Покувыркаемся пока есть время? Первый раз мне очень понравился, но не могу сказать, что распробовал. Кажется, ты можешь лучше. Проверим?

— На глазах у него? — выпалил Стенли, чувствуя, что и сам сходит с ума. Марко обернулся на Бруно и равнодушно пожал плечами.

— Он нам не помешает, правда, песик? Он будет хорошим и полежит под дверью. Ну же, не будь скучным, — повернулся он к Стенли и, навалившись, повалил его на кровать. — Я не могу клясться в верности человеку, с которым спал всего один раз.

Его пальцы скользнули по груди, забрались под футболку, ущипнули за сосок, рассыпав по коже миллионы мурашек, а потом уверенно накрыли пах, погладив начавший вставать член. Стенли к своему неописуемому ужасу почувствовал, что возбуждается, и попытался оттолкнуть Марко, но тот легко преодолел не слишком уверенное сопротивление. Дыхание потяжелело, сделалось сбивчивым и не глубоким. Стенли выгнулся, что-то прошипел сквозь зубы, и, словно желая его доконать, Марко улыбнулся — шало, обнажив полоску блестящих зубов, а потом наклонился, безжалостно впиваясь в губы. Молния все еще не расстегнутых джинсов больно уперлась в головку, и Стенли застонал, заерзал, пытаясь уменьшить дискомфорт.

— Сейчас, — приподнявшись, прошептал Марко, и от его голоса у Стенли отмерла последняя разумная часть мозга. — Сейчас, мой хороший.

Стенли едва его слышал. В ушах грохотал пульс, заглушая и голос здравого смысла, и приглушенное сопение Бруно, явно не слишком обрадованного своей миссией. Давление на член наконец ослабло, а потом усилилось — головку обхватили горячие губы, принося долгожданное облегчение, и Стенли сдавленно выругался сквозь зубы, комкая пальцами простыню. В ответ раздалось приглушенное досадливое восклицание и резкий хлопок двери. Марко победно хмыкнул, не отвлекаясь от своего занятия, — нервы Бруно оказались не такими крепкими, как тот предполагал. Но Стенли даже не обратил внимания на то, что они остались одни.

Он никогда не считал себя эротоманом, хотя секс любил и не пренебрегал этой стороной жизни. К своим тридцати годам, Стенли считал, что успел попробовать почти все, но Марко уверенно развенчивал его иллюзии. С ним было... горячо. Все происходящее отдавало безумием, но оно завораживало, опьяняло, завлекало в свои сети, делая таким же сумасшедшим, как этот светловолосый итальянец. И Стенли не отказался бы сойти с ума еще пару десятков раз, но не был уверен, что после всего произошедшего, ему предоставят такую возможность. Поэтому выкладывался по полной, стараясь дать жмущемуся к нему Марко все, что было в его силах.

— Почему ты блондин? — поинтересовался он, спустя час, лежа на взрытой кровати и лениво потягивая одну сигарету на двоих. Марко приподнялся на локте и заглянул ему в глаза.

— Это все, что тебя интересует в данный момент? — спросил он, со странным блеском в глубине черных зрачков. Стенли пожал плечами.

— Мой мозг отказывается задумываться об остальном, ему слишком жутко. Но, если настаиваешь... Твой отец действительно собирается это сделать?

— Вполне вероятно, — кивнул Марко и отобрал у него почти потухшую сигарету. Его губы обхватили фильтр плотным кольцом, и Стенли невольно облизнулся, не в силах отвести взгляд от этого зрелища. — А я не блондин. Я крашеный.

— Это многое объясняет, — полушутя, полувсерьез заметил Стенли. Марко сверкнул глазами.

— И что же это объясняет?

— Дух противоречия, — усмехнулся Стенли. — Ладно, какой у нас план?

— План? — удивился тот, и Стенли стало не по себе.

— У нас же есть план? — неуверенно предположил он. — Господи, меня же не заставят заключать это идиотское партнерство?! Не то, чтобы я имел что-то против тебя — ты классный и все такое, но сама идея...

— Я бы на твоем месте думал, как объяснять все родне, — невозмутимо посоветовал Марко и вытянулся на кровати, заложив руки за голову. — Да не кипеши ты. У тебя, надеюсь, есть где жить? Потому что жить у Джуна тебе не понравится... Из него получится очень фиговый тесть.

— Я говорю серьезно! — Стенли, вне себя от ярости, навис над расслабленно улыбавшимся Марко. — Какого дьявола? Я не собираюсь потакать твоему выжившему из ума папаше!

Он быстро осекся, почувствовав, как ему в спину уперлось холодное дуло пистолета.

— Не надо так говорить о патроне, — вежливым тоном попросил Бруно и, убрав оружие, швырнул на кровать несколько пакетов. — Собирайтесь, за вами пришла машина.

— Я не поеду! — взвился было Стенли, но вновь упершийся между лопаток ствол слегка остудил его пыл. — Это произвол! Я это так не оставлю! Мой отец — известный человек! Вы пожалеете!

— Не пыли, — спокойно отозвался Бруно и подтолкнул его пистолетом в спину. — Давай, поторопись, босс не любит ждать.

— Да плевать мне, что он там не любит, — процедил Стенли, но в его словах было больше бравады, чем настоящей решимости. Он беспомощно посмотрел на Марко, и тот философски пожал плечами. Мол, что делать? Такова жизнь. Стенли смачно выругался, показывая свое отношение к такой жизни, но выразительно качнувшееся дуло пистолета заставило его поспешить с переодеванием. Через пятнадцать минут они уже сидели в черном, напрочь затонированном форде, ожидавшим у самого подъезда.

Все, что происходило потом, Стенли помнил, как в тумане. Их привезли в небольшую часовню где-то на отшибе, где уже ожидал Джун в сопровождении Лино и невысокий плюгавый человечек, сжимавший в руках стопку бумаг.

— Это анкеты для брачующихся, — сообщил он. — Надо заполнить и подписать. А потом мы начнем церемонию.

— Что? — кривляясь, поинтересовался Стенли. — Вот так бедненько? Где цветы, где свидетели? Где кольца, наконец?

— Все будет, не волнуйся, — нехорошо усмехнулся Джун. — Вот ребятки — чем не свидетели?

— Если бы мы были в суде, им бы досталась другая роль, — съязвил Стенли, озираясь в поисках запасного выхода. Бесполезно — Лино и Бруно надежно держали его в тисках. Джуно склонил голову на бок и посмотрел на него, как кот на сливки.

— Сынок, — ласково произнес он. — Если бы мы находились в суде, ты был бы потерпевшим. Не доводи до греха, Богом тебя прошу. Мне ж потом твою кровь отмаливать.

Стенли благоразумно промолчал. Выхода не было. Ему в руки сунули анкету, а в спину уже привычно уперлось дуло пистолета. Так он и заполнял — под пристальным вниманием Бруно и ошарашенным взглядом координатора "свадьбы".

— Молодец, — одобрил Джун, пробежав взглядом анкету. — Очень хорошо. Марко, мальчик мой, не разочаруй меня.

Марко не разочаровал. Его разрисованная похабными картинками анкета отправилась в мусор, и следующую он заполнял под бдительным надзором. Через полчаса все было готово.

— Начинайте, — приказал Джун, и оба брачующихся под дулами пистолетов стали сквозь зубы проговаривать необходимые слова.

Потом было виски. Много виски, и, кажется, Марко пытался напоить его как в кино — из своего рта. Большая часть алкоголя предсказуемо оказалось на новых костюмах, но Стенли это мало волновало. У него полностью развязался язык. Он, вроде бы, жаловался Джуну на своего отца, мечтавшего пристегнуть великовозрастного оболтуса к семейному делу, что-то втирал невозмутимому Бруно и клянчил у него пистолет "на пострелять". Потом целовался с Марко и обещал трахнуть его на своей огромной кровати в пенхаусе на Манхетене, красочно расписывая свою огромную квартиру, подаренную отцом ему и его матери, пока та была еще жива. Затем Лино выудил его из какого-то фонтана, и больше Стенли не помнил уже ничего. И, наверное, слава Богу.

Просыпался Стенли с ощущением, что по нему проехал асфальтовый каток. Причем, не один раз и может даже и попрыгал. Голова болела так, что ее хотелось отпилить тупой пилой — это казалось меньшей мукой, нежели он испытывал. Радовало только одно — похоже ему приснился на редкость идиотский сон, который он не сразу распознал, приняв за реальность. Безумно хотелось пить, да и переполненный мочевой пузырь отчаянно взывал к вниманию. Стенли, проклиная все на свете, приподнялся на кровати и застонал от режущей боли. Надо ж было так напиться. С трудом вспоминалась свадебная церемония, какие-то итальянские бандиты...

— А ты неплохо упакован, — раздался веселый мужской голос, и Стенли, не веря своим ушам, поднял голову. Марко стоял в дверях, вытирая полотенцем влажные волосы. — Хата, говорю, у тебя шикарная. Я такой дворец только на фотографиях видел. Картинки-то хоть настоящие?

Он указал на висевшего на стене Сезана. Стенли огляделся по сторонам, осознал, что они уже не в Лас Вегасе, и машинально кивнул.

— Ну и дурак, — припечатал его Марко, отбрасывая полотенце и забираясь к нему на кровать. — Стоило тратить деньги на чью-то мазню. Хочешь, я тебе не хуже нарисую?

Стенли зашелся в истерическом хохоте.

— Ну конечно, — сквозь слезы выпалил он. — Хотелось бы посмотреть. Кстати, как мы здесь оказались?

— Ты сказал, что первую брачную ночь надо проводить дома, — Марко удобно устроился на его ногах и, кажется, не собирался с них слезать. — Джун и расстарался — нашел самолет и — вуаля! — мы дома.

— Джун тоже здесь?! — подскочил Стенли и едва не впилился лбом в подбородок склонившегося к нему Марко. — Надо расторгнуть это идиотское соглашение! Это же все было не по настоящему!

— Более чем, — возразил ему Марко и вытянул вперед руку, демонстрируя кольцо на безымянном пальце. Только теперь Стенли заметил, что его руку украшает точно такое же и проглотил просившееся на язык ругательство. Поездка превзошла все его ожидания!

— У меня и свидетельство есть, — добил его Марко. — Показать?

— Потом, — буркнул Стенли. Головная боль разом отошла на второй план, уступая место более насущным проблемам. Марко же, казалось, его положение ничуть не волновало. Он потянулся — откровенно, явно красуясь — и поерзал, устраиваясь удобнее, на что похмельный организм Стенли отреагировал вялым шевелением. Господи, на него что, встает всегда? Стенли упрямо стиснул зубы, не собираясь поддаваться, но Марко бесцеремонно сдернул с него одеяло и принялся за дело уже всерьез.

— Я не так представлял себе семейную жизнь, — заявил Стенли, выходя из душа. Марко, нагишом развалившийся на кровати, вопросительно поднял бровь.

— А как ты ее себе представлял?

— Ну... — замялся Стенли, — Я думал, что сделаю предложение по всем правилам: в ресторане, или на берегу, под какую-нибудь красивую музыку и, непременно, с цветами и шампанским.

— Какая пошлость, — скривился Марко. — Почему вы, богатеи, всегда так не оригинальны?

— А еще я собирался подарить ей кольцо своей матери, — продолжил Стенли и поймал заинтересованный взгляд. — Ну, это как традиция... Мать у меня умерла, давно. Я храню ее кольцо, чтобы передать своей будущей жене. Глупо?

— Нет, — после паузы ответил Марко и сел, поджав под себя ноги. — Покажи мне его.

— Кольцо? — удивился Стенли, но все же послушно подошел к сейфу. — Сейчас.

Он отодвинул Сезана в сторону, быстро набрал код и, открыв дверцу, достал небольшую черную коробочку, а затем вернулся к кровати.

— Красивое, — одобрил Марко, разглядывая кольцо. — Это бриллиант?

— Да, — подтвердил Стенли, не сводя взгляда с искрившегося на свету камня. — Но его ценность не в этом. Мама очень дорожила этим кольцом, отец подарил ей его на помолвку. И я вот... дорожу.

— Ясно, — неожиданно резко ответил Марко и впихнул коробочку ему в руки. — Убирай обратно, а то потеряется. Будешь тут сопли пускать.