Глава 7

Моргане это отнюдь не казалось нормальным. И ее отвлекло еще кое-что.

— Что ты там сказала... насчет главы? — кажется, где-то она уже слышала нечто подобное.

Хейди отмахнулась.

— Да ничего. Моргана, неужели ты всерьез озабочена тем, что несколько молодых женщин — а они все уже вполне взрослые, между прочим — слегка манкируют дресс-кодом, выбрав себе немного нестандартную обувь? Тебе не приходило в голову, что они сейчас в таком возрасте, когда реально хочется выглядеть красиво?

— Я не думаю, что стремление выглядеть красиво — подходящее описание. Тут уже что-то натурально напоминающее религиозную секту. И тебе прекрасно известно, что обувью все не ограничивается.

Действительно, как оказалось, массовое помешательство на высоких каблуках было лишь первым залпом в широкомасштабном наступлении на дресс-код. Примерно к тому моменту, когда Моргана окончательно установила некоторые разумные ограничения на обувь, или хотя бы не позволила ученицам разгуливать по коридорам как по подиуму, девушки открыли новый фронт борьбы, начав укорачивать юбки. Словно под школой фонтанировал какой-то неведомый источник непристойного поведения, который невозможно было заткнуть — он тут же прорывался в другом месте.

Вновь проблема началась с нескольких самых смелых и красивых девушек, которые начали подворачивать на несколько сантиметров форменные юбки, возможно просто чтобы проверить, сойдет ли им это с рук. Не сошло, разумеется — школьные правила никуда не делись. Однако на сей раз выговоры не оказывали никакого эффекта. Те же самые ученицы возвращались через день-другой в еще более коротких юбках. Их одноклассники это быстро заметили. А одноклассницы заметили, как парни замечают, и сами тоже начали укорачивать юбки.

Примерно в то же время, традиционные гольфы начали вытесняться блестящими чулками-гетрами до середины бедра, которые зачастую не достигали края юбки на несколько сантиметров. Полоса обнаженной кожи между юбкой и чулком придавала девушкам еще более пикантный облик, подчеркивая, насколько они доступны и беззащитны. Те девушки, что предпочитали колготки, начали заменять бежевый цвет черным кружевом, изощренными узорами и яркими цветочно-растительными орнаментами, которые притягивали максимум внимания к их ногам.

— Стейси, что ты делаешь? — потребовала директриса у одной одиннадцатиклассницы, ноги которой, едва прикрытые непристойно-короткой мини, были обтянуты оранжевыми колготками, — Ведь ты одна из наших лучших учениц, уж тебе-то должно быть ясно, что так нельзя!

Стейси были была пухленькой и носила очки. Она поглядела на свои ноги так, словно раньше никогда их не замечала. Ее черные лоферы имели небольшие каблуки.

— Эмм, ну просто цвет понравился, — пробормотала она, — И... ну это... Глава 5? — она подняла правую руку с учебником химии, словно это должно было каким-то образом все объяснить.

— Возвращайся в класс, — сказала Моргана, — И постарайся в дальнейшем вести себя разумнее.

На следующий день Стейси явилась в школу в еще более короткой юбке и блестящих белых чулках с узором из алых сердечек по бокам. Моргана отправила ее домой. Более того, в тот день она отправила домой переодеваться такое количество школьниц, что можно было заказывать автобус. Когда наконец удалось подавить "мини-манию", которая к тому моменту успела охватить и театральный кружок, и шахматный клуб, и риторическое общество, эта победа далась ей лишь ценой некоторых уступок — пришлось признать юбки на ладонь-другую выше колена как соответствующие "приличным" стандартам. Она прекрасно понимала, насколько все эти укоротившиеся юбки и выросшие каблуки (девочки знали про правило 5 сантиметров, но всегда добавляли к ним еще пару, для верности) разрушают дисциплину в учебном заведении. Но не представляла, что еще тут можно сделать.

Несколько дней спустя появились первые сведения о девушках, приходящих в школу без лифчиков.

Моргана решила, что с нее хватит. Вместо того, чтобы вновь отправлять учениц домой, дабы они надели свое нижнее белье (которое все равно имели склонность "терять" после каждого урока физкультуры), она вновь вышла в эфир внутри школы. "Униформа была введена не просто так. Это неотъемлемая часть нашей школы, и вы будете ее уважать, хотите того или нет!" — объявила она.

Эта фраза стала первым залпом в пятнадцатиминутной тираде. Моргана грозила ослушникам всеми карами небесными. Она извергала громы и молнии. Провозгласила, что все учащиеся, нарушившие дресс-код, отныне будут безжалостно исключаться — невзирая на любые заслуги и успеваемость. Она едва не рявкнула в конце, чтоб слушатели прекратили лыбиться.

Моргана подумывала иногда, насколько разумно себя повела тогда.

— Вы ведь не считаете, что я переборщила? — спросила она однажды в учительской, — Просто все учащиеся внезапно словно возвели в принцип нарушение дресс-кода. Женская их часть, по крайней мере...

Если подумать, мальчиков все это практически не коснулось, они вели себя и одевались практически так же, как и раньше.

— Может, они просто растеряны, — пришла на помощь Рита, молодая учительница географии, — Может быть, этим бунтаркам нужны образцы для подражания: взрослые женщины, способные показать им, что привлекательность и серьезный деловой стиль прекрасно могут сочетаться. Они в том возрасте, когда сексуальная привлекательность для них высший приоритет, как гласит Глава 6, но это же не значит, что надо доходить до вульгарности.

Моргана нахмурилась:

— Что это было насчет главы...

— Видите эти туфли? — перебила Рита, указывая на свои ноги. На ней были зеркально-блестящие черные лодочки с высокими каблуками, — Это стандартный офисный вариант. Женственно, но в то же время серьезно. Я пытаюсь показать молодежи, что не обязательно впадать в крайности, оставаясь полноценной женщиной.

Все это показалось Моргане крайне неубедительным. Это в каком еще стандартном офисе женщины ходят в таких туфлях? Тем не менее, по комнате прокатился гул одобрения. Впервые, Моргана заметила, что все учительницы были в юбках и нарядных туфлях на высоком каблуке. В том числе и Мира, физрук женской группы, которая носила стильные черные босоножки под своими облегающими леггинсами из лайкры.

— Я ношу кроссовки только на уроках, — пояснила она.

В конце концов, Моргана решила присоединиться к коллективу в этом плане. Возглавить инициативу личным примером. Чуть менее официальный стиль не мог повредить. В любом случае, полезно было бы продемонстрировать единый подход со стороны всех педагогов. Она отказалась от брючных костюмов в пользу более традиционных юбочных. Начала носить колготки и туфли на каблуке. Немного обновила свой гардероб, добавив чуть больше ярких цветов. Новый образ показался ей на удивление естественным. Через какое-то время, она ходила на каблуках уже не только на работе, но и вообще везде, даже дома.

Но каблуки Морганы были адекватными, не противоречили нормам приличий и здравому смыслу. Даже самые яркие и смелые ее туфли не шли ни в какое сравнение с теми, что носили ученицы, когда думали, что смогут остаться безнаказанными. И она определенно старалась избегать неустойчивых острых шпилек, с которыми экспериментировали некоторые учительницы. Особенно Хейди Мансворт. Моргана решила, что с Хейди надо поговорить.

Но шанса дать отповедь костюмным излишествам Хейди ей так и не представилось. Прежде, чем она нашла время завлечь молодую учительницу в свой кабинет для беседы, ее отвлекла новая нарастающая проблема "публичной демонстрации знаков внимания".

Эта вспышка вряд ли стала неожиданностью, учитывая все более игривое настроение девушек в школе. Уроки превратились в бесконечные парады длинноногих моделей. Ученицы все больше увлекались демонстрацией своих фигур вместо учебы — и достигали в этом все большего мастерства. Их поведение не могло не спровоцировать множества любовных связей.

Хихиканье и шепот на уроках быстро переросли в страстные поцелуи. Парочки беззастенчиво сосались повсюду: в пустующих классах, за кулисами актового зала, в столовой, на теннисном корте, иногда прямо в коридорах. Чересчур увлекшиеся друг другом влюбленные стали новой дисциплинарной проблемой для Морганы. Как-то раз, возвращаясь в свой кабинет из библиотеки, она была вынуждена разогнать не менее трех разных пар учащихся.

— Лэнс просто помогал мне с алгеброй! — объявила одна из девочек, спрыгивая с колен своего партнера. Учебник по математике и пара тетрадей лежали перед ними на столе. Лицо девушки заливал румянец. Очевидно, ее ножки, столь привлекательно подчеркнутые белыми чулками до середины бедра, а также юбка и туфли, одновременно нарушавшие дресс-код по нескольким пунктам сразу — все это в совокупности заставило парня думать о совершенно иных синусоидах и параболах.

Моргана почти добралась до своего кабинета, всерьез размышляя, не пора ли созывать педсовет, когда услышала откуда-то рядом пыхтящие звуки. Очередная парочка позволяет себе лишнее? Она проследовала на звук к двери в подсобку. Пухленькая русоволосая ученица, на вид десятиклассница, сидела в старом кресле посреди кучи карт и учебников. Совершенно одна. И тем не менее, смогла шокировать Моргану тем, что делала.

Ученица пристально смотрела на модную дорогую туфельку с красной подошвой (где только такую взяла?), держа ее в левой руке. Ее правая рука скрывалась под резинкой форменной юбки, медленно совершая размеренные движения вверх и вниз. Глаза девушки были затуманены, почти без признаков сознания. Она даже не заметила директрису, стоящую у полу-открытой двери в комнату. Пока Моргана молча смотрела, девушка начала поглаживать вычурной туфлей свой щеку, затем принялась нежно, страстно целовать серебристый каблук.

Моргана поспешила удалиться в свой кабинет. Определенно творилось что-то странное. Она уже не раз задавалась вопросом, как педагоги справляются с этим странным поведением учащихся. Соблазнительные повадки девушек затрагивали отнюдь не только их одноклассников.

— Они всякий стыд потеряли! — воскликнул Тревор, молодой и симпатичный учитель химии, как-то днем в преподавательской, — Они постоянно ищут моего внимания в классе: то так ногу на ногу закинут, то эдак, раздвигают коленки, строят мне глазки. Я поначалу думал, что это у них какое-то дурацкое состязание, кто сможет сильнее отвлечь учителя от урока, или что-то в таком духе. Но даже отличницы этим занимаются! Вчера на практике по неорганической химии, я был практически уверен, что несколько девчонок были вообще без... — он поправил галстук с выражением крайнего дискомфорта на лице, — Что происходит? Я понимаю, конечно, Глава 6, но господи боже, я не уверен, что смогу еще долго выдержать.

Моргана разделяла его недоумение. И все же, она знала, что Тревору хватит ума не реагировать на флирт девочек, как бы часто все эти красотки в мини-юбках ни заигрывали с ним на уроках. Столь же доверяла она и всем остальным своим опытным сотрудникам. Тем не менее, оставалась одна возможность — очень небольшая, но все же — что она ошибалась...

Хейди, спокойно попивавшая чай в ее кабинете, была, похоже слегка рассмешена тревогами директрисы. Моргана на мгновение вновь пригляделась к ней. Девушка сидела, закинув ногу на ногу, позволив короткой юбке высоко задраться. Она непринужденно покачивала одной ногой в белой туфельке на высоченной шпильке. Контуры ее бюстгальтера дразняще просвечивали сквозь прозрачную, облегающую блузку. Ее губы покрывал густой слой алой помады с блеском.

Что-то в беспечном поведении Хейди зацепило ее. Эта расслабленная, почти дурашливая манера вызывала у Морганы ассоциацию с женщиной, которую регулярно и умопомрачительно удовлетворяет некий мужчина, идеально знающий, как ей доставить наслаждение. "Глубоко, сладко и часто" — как говаривала давным-давно ее бывшая однокурсница в университете. Вот оно! Хейди выглядела как женщина, из которой в буквальном смысле вышибли членом все мозги.

Но если это так, кто тот таинственный любовник? Хейди рассталась со своим последним парнем примерно в то время, когда устроилась сюда на работу — она сама об этом поделилась Моргане по секрету. И она не упоминала ни о каких новых романтических связях. Если исключить эти два варианта, то остается третий — почти немыслимый и крайне непристойный. Именно эта теоретическая возможность и заставила Моргану пригласить свою юную коллегу для разговора.

— Тебя что-то еще волнует? — поинтересовалась Хейди, — Или ты позвала меня только из-за того, что наши старшеклассницы — вот уж неожиданность! — взрослеют, становясь красивыми и сексуальными молодыми женщинами?

Моргана сделала глубокий вдох.

— Вообще-то да, есть еще кое-что, — сказала она, решившись поставить вопрос ребром, если уж дошло до этого, — До меня дошли сведения — вернее сказать, лишь слухи, конечно — о том, что можно бы назвать... излишним вниманием, которое ты проявляешь к одному из твоих учеников.

— Неужели? — голос Хейди стал настороженным, — Надеюсь, ты не станешь обвинять меня в чем-то предосудительном лишь на основании слухов?

— Разумеется, нет, — сказала Моргана, — Но кто-то может что-то заподозрить, неправильно понять. Я решила, что лучше будет разрядить атмосферу, обсудив это.

— Ладно, давай разрядим атмосферу. Мы ведь не хотим, чтобы обо мне думали черти что, пока я выполняю свои должностные обязанности, да? Ну что ж, и кто же этот ученик, которому я уделяю "излишнее внимание"? — она сопроводила последние два слова жестом, символизирующим кавычки в воздухе.

— Кайл ЛаФранс.

Неожиданно, Хейди засмеялась. Мелодичным, переливчатым смехом.

— Кайл?! — воскликнула она, все еще смеясь, — Кто-то реально думает, что я кручу роман с Кайлом? Серьезно?

— Я бы не стала так формулировать вопрос, — сказала Моргана, — Скорее просто создается впечатление, что возможно, ты чересчур близка с ним. Это касается личных границ в отношениях педагога с учащимся.

Про себя, она вполне понимала, почему это предположение вызвало у Хейди такую скептическую реакцию. Кайл ЛаФранс имел прозвища "ЛаФранс -Без шансов" и "ЛаЛузер" среди своих одноклассников. В учебе он показывал выдающиеся результаты, бесспорно. Но гениальность на уровне молодого Ньютона сочеталась в нем с неуклюжестью новорожденного жирафа.

Этот парень был долговязым, очень худым и бледным. Носил очки с толстыми стеклами, и все равно постоянно на что-то натыкался. Читал книги по квантовой механике просто ради интереса. Явно, один из тех легендарных учащихся, что способны собрать атомно-силовой микроскоп в отцовском гараже, а потом попытаться произвести впечатление на девушку объяснением принципов его работы. Он до сих пор ошивался в их учебном заведении лишь только потому, что возникли временные проблемы с устройством на бесплатное место в Кембридже. Трудно было поверить, что Кайл сможет найти хотя бы кого-то, кто согласится с ним потанцевать на весеннем балу. Не говоря уж о полноценных отношениях с девушкой. А уж закадрить учительницу... Смешно даже думать.

Красивая молодая коллега Морганы, похоже, смогла оправиться от своего приступа хихиканья. Она все еще улыбалась.