любовь моя, дракон

На следующий день хозяин собрал нас, произнес пламенную речь. Сказал, что собирался продать предприятие, и вынужден был расстаться с такими замечательными людьми как мы. Но потом обрадовал, оказалось, что новый хозяин передумал сносить эту развалюху. Ой! Нет, такое выгодное предприятие, и собирается его реструктуризировать. Как именно, пока не ясно, но нашему бывшему хозяину предложили должность директора, на что-то с радостью согласился. И действительно, ведь никто лучше не знает, что тут нужно делать, и как именно распределять денежные потоки.

Народ счастлив, я естественно тоже, настроение у всех взлетело, тут хоть и средней паршивости место, но лучше или просто равноценное мало кто смог бы найти. Вечером, когда я вышла, ко мне подошел один и вчерашних шкафов.

— Вы Ниара? — ну да, не удивляйтесь, это мое имя, такое дала моя романтическая мама, не знаю, откуда она его взяла, но популярности оно мне не добавило.

— Да, что вы хотели? — я почувствовала грядущие неприятности, испачканные штаны, кажется, мне аукнутся.

— Наш шеф приказал доставить вас, пройдемте в машину, — сотрудники притормаживали, наблюдая за этим действом.

— Вы не скажете, для чего я понадобилась? И почему нельзя поговорить на предприятии?

— Он сам вам объяснит, садитесь.

— Вы извините, но рабочий день закончился, у меня свои планы, и нет возможности поехать с вами.

— На вашем месте, я бы не отказывался, вам будет сделано очень выгодное предложение, — меня приглашают в койку? И даже не лично, а свою шестерку прислал. Только я обрадовалась, что могу и дальше спокойно работать, но похоже, опять придется увольняться...

— Предложения о работе, я выслушиваю на собеседовании у работодателя, а вот ездить к начальникам по домам, так этого не было и не будет! Со своей работой я справляюсь хорошо, а если что-то не так, увольняйте.

— Шеф будет недоволен.

— Хм... знаете, а я тоже много чем не довольна, и что? — я уже поняла, что работать мне тут осталось считанные дни, так что любезничать не собираюсь.

— Уверяю вас, вы пожалеете.

— Вы мне угрожаете? Вам не стыдно? Почему вы считаете, что власть имущие имеют право покупать людей?! Не все хотят продаваться! Ясно? Так и передайте, а заявление, если нужно, мне написать не сложно — я умудрилась наступать на этого громилу сжав кулаки, а он! Он пятился, да уж, я изобразила Моську, лающую на слона, а слон испугался. Моя победа даже немного примирила с создавшейся ситуацией. Я гордо развернулась и ушла. Эх... плакали мои танцы — одно из немногих удовольствий, которые я себе позволила, теперь их придется бросить. Где брать деньги не знаю, слабая надежда еще теплилась, что все обойдется. Но разум подсказывал, что спокойная жизнь закончилась, снова нужно искать работу. Занимать не у кого, маме писать — она конечно вышлет, что сможет, но они и сами живут очень скромно... Правильно я его осыпала печенкой, жаль, что только брюки.

Глава 2.

Понурившись шла домой, ладно, я еще как-то проживу, но как кормить Доминго, ему не объяснишь, что у хозяйки денег нет. И продать нечего... Чтобы продать что-нибудь ненужное, нужно сначала купить это что-нибудь ненужное, но ненужного я не покупала в принципе... а вот газету все же купила — по трудоустройству. Села в скверике на лавочку и стала просматривать объявления. Естественно, чуть ли не половина мест была уже пройдена и забракована, по моей профнепригодности, я не ложусь, а значит не гожусь...

Такое отчаянье навалило, что мысли стали крутится между мостом и панелью. В результате выходило, что или мост, или все же хоть куда-то да устроиться. Ну что с того, что у меня высшее образование и с высшем можно дворы подметать. Я бы пошла, но мне от каждого мало-мальски неприятного запаха худо становится, меня начинает тошнить и ничего не помогает. Как тогда мусоропровод убирать? Я уже начала рассматривать это предложение, придумывать, как защититься от запахов, хотя, кто мне сказал, что там места есть? Может там аншлаг? Хотя, вот что я заныла? Может еще обойдется, вряд ли такой человек, будет отираться на нашем предприятии, для этого он нашего директора и оставил, чтобы самому там не появляться, будет стричь купоны, и все... так я немного себя поуспокаивала и двинулась к дому.

Улицы у нас тихие, заросшие буйными, растрепанными кустами, разлапистыми кленами и старинными липами. Народа мало, тихо, мне это нравится, но вот сегодня... Это меня и подвело... Когда я уже к дому повернула, услышала шорох колес, сначала не обратила внимания, у меня знакомых почти нет, останавливаться некому, но вот шаги, сзади и близко, насторожили. Я повернула голову, но поздно! Сильная рука обхватила меня за талию, второй мне рот закрыли и куда-то потащили. Всегда этого боялась, что однажды какой-то урод не посмотрит на мое — нет, и просто заберет, то, что ему хочется, силой. Я совсем не овца покорная и упиралась изо всех сил, но это было бесполезно, не человек, а киборг какой-то! Меня запихнули в машину, двери захлопнулись, мы поехали. Я сидела между двумя амбалами... сделать я пока ничего не могла, начало потряхивать от пережитого.

— Владимир Викторович вас ждет.

— А то, что я не хочу никуда ехать, не учитывается?

— Нет, с ним не спорят, он сказал — все делают.

Так, физически мне не справится. Напугать полицией? Смешно. Суд? А где доказательства, что не по обоюдному согласию? Вообще, вот этих в суде поставит, и они подтвердят, что свечки держали. Эх, для кого честь берегла? Вот для такого козла. Впрочем, остальные тоже были парнокопытными... так что, особой разницы нет, хотя бы не в грязной подворотне... Пыталась себя уговорить, но получалось не очень... Страшно было еще больше, чем перед походом к зубному, а их я боялась больше всего на свете, кроме, пожалуй, змей. Толком не видела, куда мы едем, кажется загород, по направлению к Москве. Хотя, хоть к Москве, хоть к Питеру, какая разница...

Кирпичный забор, высокий и ужасно длинный. Мы ехали уже минут пять, а края я у него так и не видела, наверное, поселок какой-нибудь элитный. Открылись ворота, за ними кучковалась группа таких же накачанных быков. Асфальтовая дорога, проложенная прямо в лесу, кованные, резные красивые фонарики по бокам... Это не поселок, здесь построен один единственный дом, но огромный, а перед ним огромное поле, в футбол что ли играют? Я одернула себя. О чем я думаю? Что за легкомыслие, меня сейчас насиловать будут, а я фонарики разглядываю.

— Ниара, выходите, приехали, — помог выйти, под руку взял — сама любезность... такие дома видела только в кино про олигархов, не ждала, не гадала, а попала. Было от всего этого ощущение неправильности, с одной стороны и понятно, не каждый день похищают, а с другой, не могла понять, что тут было не так?

Роскошный дом, практически Эрмитаж в миниатюре, зачем такой в лесу? Дело хозяйское, посмотреть интересно, а жить — увольте, хотя, кто мне это предлагает? Широкая мраморная лестница вела на второй этаж. На стенах в коридоре висели картины, Рерих, Куинджи... Неужели это подлинники? И еще виднелись впереди, но до них мы так и не дошли. Справа открылась дверь, меня провели в кабинет. Лицом к окну, за огромным старинным письменным столом, в шикарном вращающемся кресле сидел мужчина, тот самый, красавчик с рынка. Он развернулся, с непонятной улыбкой смерил меня с ног до головы. И тут язык — враг мой, выдал:

— Вы меня привезли джинсы постирать? Ну, тогда покажите, где ванна! — охранник сзади вздрогнул, а хозяин от моей наглости бровь задрал: 'кто мол, тут чирикает', я как-то так, этот взгляд поняла.

— Объясните пожалуйста, что вы от меня хотите, если это из-за испорченной одежды, так высчитайте с зарплаты и дело с концом. И вообще, почему вы молчите, это невежливо. — он так ничего и не сказал, встал подошел ко мне, погладил по щеке.

— Великолепный экземпляр, на редкость хороша, как считаешь?

— О да, я полностью с вами согласен, — отозвался мой охранник и слегка поклонился.

— А вам не кажется, что это верх невоспитанности! Так о присутствующих говорить?

— Как, так? — ухмыляется.

— В третьем лице. Это говорит о вашем дурном воспитании, порядочные люди так себя не ведут.

— Так-то люди, порядочные, — и опять смеется.

Мне страшно, странный диалог, почему это я экземпляр? У них тут, что-то вроде личного борделя, или девушек продают куда-то? Да лучше бы уж изнасиловал и отпустил, и фиг с ней с девственностью. Я резко переосмыслила свои ценности, и поняла, что жизнь дороже. Про себя уже умоляла, — все что угодно, только потом отпустите.

Он повернулся к столу, и взял документ. Не могу понять, но тут что-то не так, все время, происходящее кажется неправильным.

— Подпиши это.

— Можно прочитать?

— Читай, — он опять ухмыльнулся. Я взяла дрожащей рукой лист, аа... вот в чем дело. Он гораздо уже и длинней, не А-4 как у нас, вот же хочется человеку выпендриться. И бумага необычная, на ней жемчужно — голубые разводы, и еле заметная, золотая сеточка. Прочитать я не смогла. Там, вместо букв стояли иероглифы. Как выглядит, допустим, японская письменность, я представляла. Но тут, иероглифы были вместо букв.

— Я это не подпишу, — вернула документ владельцу.

— Почему? — стиснула за спиной пальцы, уж больно мне захотелось вцепиться в его ухмыляющуюся физиономию. Ему бы подошли шрамы на щеках от моих когтей, плевать, что я никогда не дралась, но сил нет видеть это надменное лицо. На меня смотрели, как на плевок на асфальте. Это неправильно, мы все люди, у каждого есть душа, нельзя топтать других, только потому, что ты богат.

— Я не подпишу того, чего не понимаю, — упрямо подняла голову, выражение лица холодное — стараюсь держаться с достоинством, не буду унижаться перед ним. Во-первых, не поможет, а во-вторых... не могу. Даже если меня убивать будут, не смогу я.

— Все подписывают, и ты не исключение, — он посмотрел поверх меня, — размести ее пока, — обратился он к охране.

— Вечером поговорим, — это уже мне. Тааак... я тут как кавказская пленница, только Шурик меня спасать не придет, а жаль. Меня провели по коридору, потом по лестнице, господи, это при его деньгах наверняка оригиналы. Нет, вот эту я видела в Третьяковке, так что, наверное, копии, часть — точно. Обратилась к сопровождавшему меня бугаю, кивнув на картины:

— Это копии? Я вот эти, в музее видела.

— Это в музее копии, тут копий не бывает, — равнодушно произнес он. Боже, кто же их хозяин такой, что может себе позволить вешать в коридоре подлинники великих художников? Я встала как вкопанная, застыв перед известной картиной. От возмущения и шока не находила слов...

— Да это же!.. Вы что, сошли с ума?! Это 'Сикстинская мадонна'!

— Какая разница, если хозяину приглянулась, — я заткнулась и пошла молча. Если он получил в собственность даже Рафаэля, то что тут говорить о какой-то обычной девушке. Значит он может взять что угодно, и кого угодно, кто же он такой? Не могла представить, чтобы даже Онассис мог себе позволить повесить такую картину у себя в коридоре. Любой из наших магнатов, сдувал бы с такого полотна пылинки самолично, в каком-нибудь бункере. А тут... В общем, хвост я поджала, но поджатый хвост — это не повод сдаться, не так ли?

Мы дошли до конечного пункта — места моего заточения. Комната впечатляла. Сбылась мечта идиотки, пожить в Эрмитаже, правильно говорят, бойтесь своих желаний. Могу уже начинать не просто бояться, а умирать от страха. Мозаичный пол из наборного паркета, стены, затянутые золотистыми шелковыми гобеленами, с вытканным бархатом рисунком, золоченые канделябры, мебель барокко. Стояла у входа, страшно было войти. Я вспомнила свою квартиру, и нервно усмехнулась — контраст невероятный.

— Удобства там, — махнул куда-то в угол охранник и вышел. Я еще походила по комнате, заглянула в эти самые удобства, да... царям нашим, такое и не снились. Это я тут должна обдумать свое, ой какое нехорошее поведение? Обидели мальчика? Бумажку не подписали? У меня отходняк, слабость и трясти начало. Закурила бы сейчас, наверное, легче стало, но я девочка правильная, не пью, не курю и не выражаюсь. Но и сидеть было невозможно, побегав из угла в угол, села на краешек дивана, на такой садиться всем мягким местом страшно. Потом вообще плюнула и легла. Лежу на барокко, кому сказать — не поверят. Уже, когда солнце садилось, услышала разговор, кто — то шел по коридору, подлетела к двери, мне сейчас не до приличий, и подслушала.

— Что... Прямо сейчас? До завтра никак? Хорошо прилетим... Да сейчас, сразу же! Ну я же сказал.

У него тут даже вертолет? А чему я удивляюсь, у него и подводная лодка может в канализации стоять. Подошла к окну, из него была видна поляна, и почему интересно только трава? Ни клумб, ни садовых горок? Может денег не хватило? А что, на Рафаэля хватило, а на клумбу уже не осталось. Вот и наш хозяин, и качок с ним какой-то. Наверное, сейчас вертолет прибудет, иначе зачем им на середину поля идти?

Мои предположения оказались в корне не верны. В ушах еще долго звенело, я и не знала, что умею визжать — "Так"! Но было отчего. Они не вертолет ждали. Выйдя на поляну, мужчины разошлись подальше друг от друга, вспыхнул яркий свет, а когда я проморгалась, на поляне стояли два гигантских дракона. Я вообще-то не визжу, не люблю этого. А тут, даже не поняла сначала, что это я такие звуки издаю. В это было невозможно поверить, но я видела это своими глазами. Там, на поле, стоят два здоровенных, красивых дракона. Золотой и черный с синими бликами. Рот руками закрыла, на всякий случай, чтобы самой не оглохнуть, и глаз не могу от них отвести. Тут золотой, голову повернул, посмотрел своими эээ... колесами от КАМАЗа. Или побольше? На меня! Колеса ярко зеленые, и зрачок вертикальный. Это он... который с рынка... Тут перед ними сияние появилось, из него вырвались острые лучи, потом все стихло, замерцал огромный овал. Драконы отвернулись шагнули в это сияние, через мгновение поле было прежним: ни драконов, ни сияния.

У меня тряслись руки и подгибались колени, села... Шутки кончились, мир оказался совсем не таким, как мне представлялся. Какие еще за сюрпризы в нем существуют? Нужно взять себя в руки. Когда зеленоглазый вернется, неизвестно, что от него ждать тоже. Вряд ли он мне предлагает дарственную на квартиру в элитном доме — за мои красивые глазки. Хорошего ждать не приходится, значит нужно бежать. Потом будет поздно. Целиком книга на фейсовете.