любовь моя, дракон

Любовь моя, дракон.

Снежинская Елена.

РАССЫЛКА ЗАКОНЧЕНА. Доступен ознакомительный отрывок.

Если вы думаете, что красивой быть здорово — вы глубоко заблуждаетесь, это только в книжках и кино все падают к ногам прелестниц. Впрочем, кому-как, мне внешность принесла — исключительно неприятности. С того момента, как я из милого ребенка, начала превращаться в красивую девушку, жизнь показала свои острые зубы... Но все изменилось, когда в моей жизни появились он...

Драконы... они любят редко и только своих, но вот один, сын правителя, не желая этого, и сопротивляясь своему чувству, полюбил девушку.

Девушка сопротивлялась его чувству, еще сильней.

Но как бы вы не прятались, свою любовь дракон найдет где угодно.

И ваше сердце начнет биться только для него.

Любовь, похищения, прятки, догонялки, ревность и предательство. Мне кажется немного юмора, не везде, и не все время. А так... обычная драконья жизнь.

Глава 1

Я собиралась в магазин, и стоя перед зеркалом, причесывалась. Чтобы завязать волосы в хвост подняла глаза, и встретилась взглядом со своим отражением. Приятно увидеть перед собой писанную красавицу и знать, что это ты. Вы и правда так думаете? Возможно это и порадует, но к внешности идет огромный довесок — неприятности и проблемы. Вот если бы нос был чуть курносым, я бы стала просто хорошенькой. Да и глаза бы поменьше, и ресницы можно было бы покороче и не черные. Ну ведь по идее, если волосы светлые, то ресницы и брови должны быть такими же? Так почему у меня они черные? На что не посмотришь, все прекрасно, я бы порадовалась, да только из-за этой "красоты неземной" — у меня одни осложнения. А что, подруг нет — ну кому охота быть фоном? И я отлично понимала девушек.

Работа, ага, для такой как я, она находилась в избытке, да какая. Лежи себе, раздвинув ножки и никаких проблем. Только не для меня это... Может я не современная, но что поделать — такое воспитание. Не читала бы мне мама в детстве сказки, может и вела бы я себя по-другому. Да вот где, для всех желающих, этих неуловимых принцев набрать? Ну не проживают они в небольших российских городах. И белых коней я только на картинках, или по телевизору видела. Из меня бы неплохая принцесса получилась, все в наличии и золотые волосы, и большие синие глаза. Да и фигурка — не придерешься, песочные часы отдыхают. Вот чем я была довольна, так это ростом, сто семьдесят пять сантиметров меня вполне устраивали. Наверное, у каждой девушки есть то, что она с удовольствием бы изменила в себе. Мне улучшать нечего, можно только ухудшать. Поэтому, чем старше я становилась, тем меньше у меня было подруг.

Конечно, в природе существуют и славные, хорошие парни. Да только они ко мне и на пушечный выстрел не подходят. И прогуливаются они со своими девушками, а я могу только вслед им посмотреть... На меня пялятся другие, те, кому в престижной машине, в дополнение к роскошным аксессуарам, нужна шикарная телка. Вот на роль парнокопытной, меня многие хотели бы определить. Чуть ли не очередь из бандюков и отморозков. Хотя я, пожалуй, больше похожа на другую скотинку — упрямую козу. Они и сами потом так думали, сначала говорили — какая телочка, а позже, уже после моих фокусов — коза. Так что, продемонстрировать упакованную в новые дорогие тряпки цыпочку, пока ни у кого не получалось.

Институт... золотое время, ага... Я его с трудом закончила, и считаю, что я героиня. Если бы не то, что я действительно хорошо училась, меня бы отчислили. Некоторые женщины преподаватели, не могли мне простить интерес со стороны сильной половины человечества. Можно подумать, я стремилась их внимание завоевать. Мужчины, они и вузе мужчины, пара из них постоянно пыталась меня на экзамене завалить, наверное, рассчитывая, что свалюсь я в итоге к ним в постель. Один из них был очень даже симпатичный и молодой. Если бы он просто ухаживал за мной, я бы ответила ему взаимностью. Но он стал делать намеки, что, навестив его дома, проблем с экзаменами у меня больше не будет. Ну вот зачем он так? Почему во мне видят только внешность?! И совсем не хотят разглядеть душу? Несколько моих сокурсниц по нему сохнут, вот пусть бы и забирали его себе. Да только он, похоже, на принцип пошел. Однокурсницы мне этого, естественно, не простили. Я в их глазах — собака на сене.

Институтские плейбои и золотые мальчики не отставали, честно пытаясь завоевать кубок. Ребят раздражало, что какая-то нищенка, пусть и красивая, воротит от них нос. Как я осмеливаюсь, не пищать от радости, когда мне кидают приглашение прокатиться в крутой тачке? И вообще, я за честь должна принимать, что на меня внимание обратили, а я?..

А я старалась, не привлекать внимания. Косметики у меня отродясь не было, денег на симпатичные тряпки тоже. Хотела казаться незаметной, только все это не помогало, слишком яркая внешность мне досталась. Меня уже тошнит от липких, похотливых взглядов мужчин, но и злобные женские переносить не легче.

В общем, друзей и подруг по жизни не завелось, парня тоже. Моя ли тут вина? Ну что, все еще завидуете?..

Работа — это отдельный разговор. Как же приветливо меня встречали мужчины. Улыбки, кто-то даже ручку целовал, и всегда заканчивалось одним и тем же. Никого не интересовали мои знания и специальность, зато сыпались вопросы о семейном положении, и возможности внеурочной работы. Некоторые объясняли открытым текстом, что от меня потребуется. Бонусы разумеется гарантировали и весьма неплохие. Очень удивлялись, когда я отказывалась.

Кто-то скажет, что тут такого, спать с шефом? Наверное, это глупо, но в душе не могла убить надежду, что когда-нибудь, я встречу своего пусть не прекрасного, пусть даже не принца, а просто любимого. Стать чьей-то любовницей, променять чувства на деньги — не хотелось. Для меня подобный шаг, был невозможен. Кто-то может, а кто-то нет, осуждать никого не собираюсь. Каждый живет как считает нужным, но меня, пожалуйста, не трогайте. Раз я не могу получить большую и светлую, бог с этим, но другого мне не надо.

И все же, работу, хоть и с трудом, я разыскала. Мне повезло, удалось найти тихую пристань — небольшой пошивочный цех. Работают здесь почти одни женщины, большинство из них не молодые. Им безразлично, как я выгляжу и не интересует моя личная жизнь. Их интересы держались в плоскости — что приготовить на обед, ужин, разведенные дети и заброшенные внуки. Вот так и дожила я до своих двадцати пяти.

Я живу одна, и уже давно. Когда мама решила снова выйти замуж, я была только рада, что она сумела найти свое счастье. Даже несмотря на то, что ей пришлось переехать в другой город. Первое время она мне еще помогала деньгами, а потом у нее родились один за другим, двое малышей. И обо мне она вспоминала, в мой день рождения, да на новый год. Укорять ее я не хочу, их безумное семейство и хозяйство совсем не оставляли ей времени. Так что, выкручивалась самостоятельно, как могла.

У меня крохотная хрущевка на пятом этаже, но мне тут нравилось. Нравилось солнце в квартире с самого утра, нравилось, что светит оно через кружевные ветки берез, посаженых по краю газонов, нравились густые заросли сирени.

Дома меня ожидал подобранный однажды, зимним вечером, кот. Который вымахал за несколько лет, из маленького котенка, в здоровенного, роскошного зверя. Мне казалось, что так пройдет вся моя жизнь, я перестала надеяться, и верить в принцев.

Больше всего мне нравился дождь, закрывшись зонтом, можно было спокойно ходить по улицам. Никто на меня не таращится, и я наслаждалась этим чудесным, свежим воздухом, радуясь спокойной прогулке. Поверьте, вам бы не понравилось быть на моем месте, и те, кто думают — "а вот я бы", глубоко ошибаются. Все хорошо в меру, моя внешность, в эту меру не вписывалась.

В солнечную погоду тоже было неплохо... Ну хватит пялиться на себя в зеркало, никто мне продукты не принесет. Нацепила огромные, солнцезащитные очки, завязала хвост и отправилась на рынок. Я собиралась купить нам с котярой, куриную печенку и сердечки. Меня научила одна женщина в универсаме, нужно взять их поровну, обжарить с мелко нарезанным луком, в конце добавить ложку сметаны. Получалось дешево и сердито. А еще надеялась, что смогу найти недорогую черешню, люблю я ее, хотя бы летом полакомиться.

На соседней улице расположился небольшой рынок, назывался он почему-то колхозным. Хотя колхозников там отродясь не было. Его заполонили черноволосые и черноглазые продавцы с юга, которые пронзительными голосами с резким акцентом, зазывали прохожих. Один такой меня и зацепил, "обзывая" красавицей, конфеткой и персиком, он уговорил забрать последнюю черешню в ящике. Я поддалась на уговоры и приличную скидку, и взяла больше, чем собиралась.

В ужасе и восторге от своего безумного мотовства, пошла в мясной. Может оттого, что было жарко, а в ларьке еще и душно, продавщица была настроена агрессивно. Понять ее можно — не хочется в такой чудесный день сидеть на работе. В общем, она повредничала, и положила мою покупку в тоненький пакетик.

Как часто события всей жизни начинаются с чего-то незначительного? Моя история началась, наверное, с этого дурацкого мешочка. Почему я не положила печенку в большой пакет с черешней? Да просто побоялась помять нежные ягоды, ну жалко же их?

Я шла в чудесном настроении, сегодня никто ничего плохого не сказал, непристойных предложений тоже не поступало. Расположение духа, вполне соответствовало этому солнечному дню. Хотелось кружиться и танцевать, я даже про себя что-то напевала. Мешочек с ливером раскачивался у меня на пальце в такт мелодии. Смотрела по сторонам, на палатки с дешевенькими тряпками, залюбовалась раскрытыми зонтиками. Глаза разбегались от ярких красок, как же мне хотелось купить такой, блестящий, будто из шелка. Но придется покупать какой-нибудь серый в клеточку, самый незаметный — старый совсем разломался. Мне ни к чему привлекать к себе внимание. Но даже эта мысль настроение не испортила. Вот со следующей получки и куплю.

Не так уж сильно я размахивала пакетом, но вот то, что не смотрела куда иду — привело к катастрофе. Я почувствовала, как пакет во что-то врезался, и сразу стал легким. Сначала я расстроенно глянула на раскиданную по земле печенку. А вот потом, увидела, что не вся она оказалась на земле. — Что за пакеты делают, — думала я, разглядывая белые джинсы, к которым теперь прилепилась пара кусочков печенки. Натюрморт дополнился кровавыми разводами. — Меня сейчас точно убьют! — Душа провалилась, судя по всему, решила присоединиться к печенке. То, что исправить это безобразие невозможно, мне уже было понятно. Страшась встретится взглядом с жертвой моего нападения, я медленно поднимала глаза. — Что-то долго я их поднимаю, оказалось ростом я ему только по грудь — наверное, баскетболист. — Выше я смотреть побоялась, лихорадочно раздумывая, сколько могут стоить джинсы? В любом случае денег у меня нет, они же минимум тысячи две на рынке стоят. О... нет! На нем совсем не китайский ширпотреб, смотрится мужчина как-то дорого, ну в целом, — промелькнули панические мысли.

— Наш ужин... — глядя на печенку, прилипшую к штанине пискнула я — голос сорвался. Все же набралась смелости и посмотрела в его лицо. Лучше бы и не набиралась. Эта громадина, с очень красивым, разгневанным лицом, смотрел на меня багровыми очами. Радужка была густого красного цвета. Простите, а как можно остаться адекватной, когда на тебя вот такими глазами смотрят?

— Я застираю, если быстро, то,

— Что?! Прямо тут мне джинсы снять, чтобы ты застирала?!

— Я недалеко живу!..

— Ну и наглые же девки пошли, что только не придумают, чтобы поближе подобраться! Ты меня не интересуешь! Тоже мне, курица с сердечками! — мое собственное готово было присоединиться к тем, что уже валялись на земле. Не переношу, когда на меня орут, тем более прилюдно, окружающие с интересом смотрят на скандал. Конечно я виновата, но зачем же так жестоко? От унижения и собственной беспомощности слезы навернулись. Сняла очки, чтобы их утереть.

— Простите меня, я же не специально, не знаю, чем вам помочь. Денег, чтобы оплатить покупку новых джинсов, у меня нет, — голос дрожал, шмыгнула носом и подняла на него заплаканные глаза. Мужчина почему-то слегка отшатнулся, чуть прищурился, выражение лица у него изменилось. Он сделал шаг в сторону, молча пропуская меня, я уже на ходу сказала "спасибо" — рада была побыстрей сбежать.

Что же мне делать? Я конечно с черешней, но без мяса. Единственная надежда на торговый центр, там, в универсаме, скидки иногда бывают. Может что-то куплю поесть, а то до зарплаты еще три дня. Я-то перекантуюсь, а вот Доминго — мой кот, точно нет. Слушать арии голодного и злого кота не хочу ни я, ни мои горемычные соседи. Собственно, именно из-за голоса, я и дала ему это имя, он мяукал, подпевая великому тенору, иногда даже затмевая его. В универсаме ничего не нашлось, несчастная, предчувствуя ожидающий меня концерт, в исполнении оскорбленного кота, которому вместо печенки предложат перемороженный отварной минтай, поплелась домой. Вышла через другой вход, лучше пройтись по тенистой улице, где меньше народа, пусть и придется сделать большой крюк, но погода располагала.

Разумеется, концерт мой котик обеспечил, и как только ему не стыдно, у него хотя бы минтай, а у меня? Вот и чесала наглому котяре брюхо, только чтобы он не пел.

В понедельник пришла на работу, начальница не в духе, злится, может дома что-то произошло? Женщина срывалась на всех и каждого, меня конечно, тоже вниманием не обошла. Но через два дня грянул гром, ее поведение стало понятно. Оказывается, земля на которой стоит наше маленькое предприятие, кому-то приглянулась. Сейчас, осчастливленный несоразмерной ценой, предложенной за это грошовое недоразумение, наш хозяин порхал по помещениям, расхваливая товар. Мужчина водил за собой покупателей, кося на них глазами и причитая, что он разорён, пытаясь выдавить еще толику денег. Не в первый раз он пытался втюхать кому-то свое производство. Сейчас он рассказывал, что нужно заплатить людям, которые останутся без работы. Давил на жалость, но мы то знали, что из этих денег он выплатит только то, что нам удастся с него стрясти, а стрясти с него пока никому, ничего не удавалась. Господи, за что мне это? Где искать работу? И так еле — еле концы с концами свожу.

Когда начальник зашел к нам, я сидела, и слава богу, так как следом появился тот самый мужчина, с рынка, с ним еще трое, таких же огромных. Сейчас я смогла разглядеть пострадавшего, мне не показалось, он в самом деле красивый, иссиня-черные волосы, бронзовая кожа, и зеленые, очень яркие глаза, почему мне тогда почудилось, что они багровые? Да уж... хорош, вот ему вряд ли приходится испытывать то же, что мне, он-то наверняка стрижет купоны с такой внешности. Он разглядывал помещение, а я разглядывала его. Вдруг он повернул голову и наши глаза встретились, тут же отвернулась, но он успел заметить, как я на него пялюсь. Ну одни неприятности от этого типа, теперь вот без работы. Ушли, хозяин вместе с покупателями уехали куда-то. Народ воспользовавшись тем, что нашего плантатора нет, кучковался и обсуждал, что будет, и что делать? Нас покупали ради земли, всем придется искать какую-то новую работу, кто мог, стали просматривать сайты, кто-то выкопал газету по трудоустройству. Но городок наш не очень большой, найти работу непросто.

На следующий день хозяин собрал нас, произнес пламенную речь. Сказал, что собирался продать предприятие, и вынужден был расстаться с такими замечательными людьми как мы. Но потом обрадовал, оказалось, что новый хозяин передумал сносить эту развалюху. Ой! Нет, такое выгодное предприятие, и собирается его реструктуризировать. Как именно, пока не ясно, но нашему бывшему хозяину предложили должность директора, на что-то с радостью согласился. И действительно, ведь никто лучше не знает, что тут нужно делать, и как именно распределять денежные потоки.

Народ счастлив, я естественно тоже, настроение у всех взлетело, тут хоть и средней паршивости место, но лучше или просто равноценное мало кто смог бы найти. Вечером, когда я вышла, ко мне подошел один и вчерашних шкафов.

— Вы Ниара? — ну да, не удивляйтесь, это мое имя, такое дала моя романтическая мама, не знаю, откуда она его взяла, но популярности оно мне не добавило.

— Да, что вы хотели? — я почувствовала грядущие неприятности, испачканные штаны, кажется, мне аукнутся.

— Наш шеф приказал доставить вас, пройдемте в машину, — сотрудники притормаживали, наблюдая за этим действом.

— Вы не скажете, для чего я понадобилась? И почему нельзя поговорить на предприятии?

— Он сам вам объяснит, садитесь.

— Вы извините, но рабочий день закончился, у меня свои планы, и нет возможности поехать с вами.

— На вашем месте, я бы не отказывался, вам будет сделано очень выгодное предложение, — меня приглашают в койку? И даже не лично, а свою шестерку прислал. Только я обрадовалась, что могу и дальше спокойно работать, но похоже, опять придется увольняться...

— Предложения о работе, я выслушиваю на собеседовании у работодателя, а вот ездить к начальникам по домам, так этого не было и не будет! Со своей работой я справляюсь хорошо, а если что-то не так, увольняйте.

— Шеф будет недоволен.

— Хм... знаете, а я тоже много чем не довольна, и что? — я уже поняла, что работать мне тут осталось считанные дни, так что любезничать не собираюсь.

— Уверяю вас, вы пожалеете.

— Вы мне угрожаете? Вам не стыдно? Почему вы считаете, что власть имущие имеют право покупать людей?! Не все хотят продаваться! Ясно? Так и передайте, а заявление, если нужно, мне написать не сложно — я умудрилась наступать на этого громилу сжав кулаки, а он! Он пятился, да уж, я изобразила Моську, лающую на слона, а слон испугался. Моя победа даже немного примирила с создавшейся ситуацией. Я гордо развернулась и ушла. Эх... плакали мои танцы — одно из немногих удовольствий, которые я себе позволила, теперь их придется бросить. Где брать деньги не знаю, слабая надежда еще теплилась, что все обойдется. Но разум подсказывал, что спокойная жизнь закончилась, снова нужно искать работу. Занимать не у кого, маме писать — она конечно вышлет, что сможет, но они и сами живут очень скромно... Правильно я его осыпала печенкой, жаль, что только брюки.

Глава 2.

Понурившись шла домой, ладно, я еще как-то проживу, но как кормить Доминго, ему не объяснишь, что у хозяйки денег нет. И продать нечего... Чтобы продать что-нибудь ненужное, нужно сначала купить это что-нибудь ненужное, но ненужного я не покупала в принципе... а вот газету все же купила — по трудоустройству. Села в скверике на лавочку и стала просматривать объявления. Естественно, чуть ли не половина мест была уже пройдена и забракована, по моей профнепригодности, я не ложусь, а значит не гожусь...

Такое отчаянье навалило, что мысли стали крутится между мостом и панелью. В результате выходило, что или мост, или все же хоть куда-то да устроиться. Ну что с того, что у меня высшее образование и с высшем можно дворы подметать. Я бы пошла, но мне от каждого мало-мальски неприятного запаха худо становится, меня начинает тошнить и ничего не помогает. Как тогда мусоропровод убирать? Я уже начала рассматривать это предложение, придумывать, как защититься от запахов, хотя, кто мне сказал, что там места есть? Может там аншлаг? Хотя, вот что я заныла? Может еще обойдется, вряд ли такой человек, будет отираться на нашем предприятии, для этого он нашего директора и оставил, чтобы самому там не появляться, будет стричь купоны, и все... так я немного себя поуспокаивала и двинулась к дому.

Улицы у нас тихие, заросшие буйными, растрепанными кустами, разлапистыми кленами и старинными липами. Народа мало, тихо, мне это нравится, но вот сегодня... Это меня и подвело... Когда я уже к дому повернула, услышала шорох колес, сначала не обратила внимания, у меня знакомых почти нет, останавливаться некому, но вот шаги, сзади и близко, насторожили. Я повернула голову, но поздно! Сильная рука обхватила меня за талию, второй мне рот закрыли и куда-то потащили. Всегда этого боялась, что однажды какой-то урод не посмотрит на мое — нет, и просто заберет, то, что ему хочется, силой. Я совсем не овца покорная и упиралась изо всех сил, но это было бесполезно, не человек, а киборг какой-то! Меня запихнули в машину, двери захлопнулись, мы поехали. Я сидела между двумя амбалами... сделать я пока ничего не могла, начало потряхивать от пережитого.

— Владимир Викторович вас ждет.

— А то, что я не хочу никуда ехать, не учитывается?

— Нет, с ним не спорят, он сказал — все делают.

Так, физически мне не справится. Напугать полицией? Смешно. Суд? А где доказательства, что не по обоюдному согласию? Вообще, вот этих в суде поставит, и они подтвердят, что свечки держали. Эх, для кого честь берегла? Вот для такого козла. Впрочем, остальные тоже были парнокопытными... так что, особой разницы нет, хотя бы не в грязной подворотне... Пыталась себя уговорить, но получалось не очень... Страшно было еще больше, чем перед походом к зубному, а их я боялась больше всего на свете, кроме, пожалуй, змей. Толком не видела, куда мы едем, кажется загород, по направлению к Москве. Хотя, хоть к Москве, хоть к Питеру, какая разница...

Кирпичный забор, высокий и ужасно длинный. Мы ехали уже минут пять, а края я у него так и не видела, наверное, поселок какой-нибудь элитный. Открылись ворота, за ними кучковалась группа таких же накачанных быков. Асфальтовая дорога, проложенная прямо в лесу, кованные, резные красивые фонарики по бокам... Это не поселок, здесь построен один единственный дом, но огромный, а перед ним огромное поле, в футбол что ли играют? Я одернула себя. О чем я думаю? Что за легкомыслие, меня сейчас насиловать будут, а я фонарики разглядываю.

— Ниара, выходите, приехали, — помог выйти, под руку взял — сама любезность... такие дома видела только в кино про олигархов, не ждала, не гадала, а попала. Было от всего этого ощущение неправильности, с одной стороны и понятно, не каждый день похищают, а с другой, не могла понять, что тут было не так?

Роскошный дом, практически Эрмитаж в миниатюре, зачем такой в лесу? Дело хозяйское, посмотреть интересно, а жить — увольте, хотя, кто мне это предлагает? Широкая мраморная лестница вела на второй этаж. На стенах в коридоре висели картины, Рерих, Куинджи... Неужели это подлинники? И еще виднелись впереди, но до них мы так и не дошли. Справа открылась дверь, меня провели в кабинет. Лицом к окну, за огромным старинным письменным столом, в шикарном вращающемся кресле сидел мужчина, тот самый, красавчик с рынка. Он развернулся, с непонятной улыбкой смерил меня с ног до головы. И тут язык — враг мой, выдал:

— Вы меня привезли джинсы постирать? Ну, тогда покажите, где ванна! — охранник сзади вздрогнул, а хозяин от моей наглости бровь задрал: 'кто мол, тут чирикает', я как-то так, этот взгляд поняла.

— Объясните пожалуйста, что вы от меня хотите, если это из-за испорченной одежды, так высчитайте с зарплаты и дело с концом. И вообще, почему вы молчите, это невежливо. — он так ничего и не сказал, встал подошел ко мне, погладил по щеке.

— Великолепный экземпляр, на редкость хороша, как считаешь?

— О да, я полностью с вами согласен, — отозвался мой охранник и слегка поклонился.

— А вам не кажется, что это верх невоспитанности! Так о присутствующих говорить?

— Как, так? — ухмыляется.

— В третьем лице. Это говорит о вашем дурном воспитании, порядочные люди так себя не ведут.

— Так-то люди, порядочные, — и опять смеется.

Мне страшно, странный диалог, почему это я экземпляр? У них тут, что-то вроде личного борделя, или девушек продают куда-то? Да лучше бы уж изнасиловал и отпустил, и фиг с ней с девственностью. Я резко переосмыслила свои ценности, и поняла, что жизнь дороже. Про себя уже умоляла, — все что угодно, только потом отпустите.

Он повернулся к столу, и взял документ. Не могу понять, но тут что-то не так, все время, происходящее кажется неправильным.

— Подпиши это.

— Можно прочитать?

— Читай, — он опять ухмыльнулся. Я взяла дрожащей рукой лист, аа... вот в чем дело. Он гораздо уже и длинней, не А-4 как у нас, вот же хочется человеку выпендриться. И бумага необычная, на ней жемчужно — голубые разводы, и еле заметная, золотая сеточка. Прочитать я не смогла. Там, вместо букв стояли иероглифы. Как выглядит, допустим, японская письменность, я представляла. Но тут, иероглифы были вместо букв.

— Я это не подпишу, — вернула документ владельцу.

— Почему? — стиснула за спиной пальцы, уж больно мне захотелось вцепиться в его ухмыляющуюся физиономию. Ему бы подошли шрамы на щеках от моих когтей, плевать, что я никогда не дралась, но сил нет видеть это надменное лицо. На меня смотрели, как на плевок на асфальте. Это неправильно, мы все люди, у каждого есть душа, нельзя топтать других, только потому, что ты богат.

— Я не подпишу того, чего не понимаю, — упрямо подняла голову, выражение лица холодное — стараюсь держаться с достоинством, не буду унижаться перед ним. Во-первых, не поможет, а во-вторых... не могу. Даже если меня убивать будут, не смогу я.

— Все подписывают, и ты не исключение, — он посмотрел поверх меня, — размести ее пока, — обратился он к охране.

— Вечером поговорим, — это уже мне. Тааак... я тут как кавказская пленница, только Шурик меня спасать не придет, а жаль. Меня провели по коридору, потом по лестнице, господи, это при его деньгах наверняка оригиналы. Нет, вот эту я видела в Третьяковке, так что, наверное, копии, часть — точно. Обратилась к сопровождавшему меня бугаю, кивнув на картины:

— Это копии? Я вот эти, в музее видела.

— Это в музее копии, тут копий не бывает, — равнодушно произнес он. Боже, кто же их хозяин такой, что может себе позволить вешать в коридоре подлинники великих художников? Я встала как вкопанная, застыв перед известной картиной. От возмущения и шока не находила слов...

— Да это же!.. Вы что, сошли с ума?! Это 'Сикстинская мадонна'!

— Какая разница, если хозяину приглянулась, — я заткнулась и пошла молча. Если он получил в собственность даже Рафаэля, то что тут говорить о какой-то обычной девушке. Значит он может взять что угодно, и кого угодно, кто же он такой? Не могла представить, чтобы даже Онассис мог себе позволить повесить такую картину у себя в коридоре. Любой из наших магнатов, сдувал бы с такого полотна пылинки самолично, в каком-нибудь бункере. А тут... В общем, хвост я поджала, но поджатый хвост — это не повод сдаться, не так ли?

Мы дошли до конечного пункта — места моего заточения. Комната впечатляла. Сбылась мечта идиотки, пожить в Эрмитаже, правильно говорят, бойтесь своих желаний. Могу уже начинать не просто бояться, а умирать от страха. Мозаичный пол из наборного паркета, стены, затянутые золотистыми шелковыми гобеленами, с вытканным бархатом рисунком, золоченые канделябры, мебель барокко. Стояла у входа, страшно было войти. Я вспомнила свою квартиру, и нервно усмехнулась — контраст невероятный.

— Удобства там, — махнул куда-то в угол охранник и вышел. Я еще походила по комнате, заглянула в эти самые удобства, да... царям нашим, такое и не снились. Это я тут должна обдумать свое, ой какое нехорошее поведение? Обидели мальчика? Бумажку не подписали? У меня отходняк, слабость и трясти начало. Закурила бы сейчас, наверное, легче стало, но я девочка правильная, не пью, не курю и не выражаюсь. Но и сидеть было невозможно, побегав из угла в угол, села на краешек дивана, на такой садиться всем мягким местом страшно. Потом вообще плюнула и легла. Лежу на барокко, кому сказать — не поверят. Уже, когда солнце садилось, услышала разговор, кто — то шел по коридору, подлетела к двери, мне сейчас не до приличий, и подслушала.

— Что... Прямо сейчас? До завтра никак? Хорошо прилетим... Да сейчас, сразу же! Ну я же сказал.

У него тут даже вертолет? А чему я удивляюсь, у него и подводная лодка может в канализации стоять. Подошла к окну, из него была видна поляна, и почему интересно только трава? Ни клумб, ни садовых горок? Может денег не хватило? А что, на Рафаэля хватило, а на клумбу уже не осталось. Вот и наш хозяин, и качок с ним какой-то. Наверное, сейчас вертолет прибудет, иначе зачем им на середину поля идти?

Мои предположения оказались в корне не верны. В ушах еще долго звенело, я и не знала, что умею визжать — "Так"! Но было отчего. Они не вертолет ждали. Выйдя на поляну, мужчины разошлись подальше друг от друга, вспыхнул яркий свет, а когда я проморгалась, на поляне стояли два гигантских дракона. Я вообще-то не визжу, не люблю этого. А тут, даже не поняла сначала, что это я такие звуки издаю. В это было невозможно поверить, но я видела это своими глазами. Там, на поле, стоят два здоровенных, красивых дракона. Золотой и черный с синими бликами. Рот руками закрыла, на всякий случай, чтобы самой не оглохнуть, и глаз не могу от них отвести. Тут золотой, голову повернул, посмотрел своими эээ... колесами от КАМАЗа. Или побольше? На меня! Колеса ярко зеленые, и зрачок вертикальный. Это он... который с рынка... Тут перед ними сияние появилось, из него вырвались острые лучи, потом все стихло, замерцал огромный овал. Драконы отвернулись шагнули в это сияние, через мгновение поле было прежним: ни драконов, ни сияния.

У меня тряслись руки и подгибались колени, села... Шутки кончились, мир оказался совсем не таким, как мне представлялся. Какие еще за сюрпризы в нем существуют? Нужно взять себя в руки. Когда зеленоглазый вернется, неизвестно, что от него ждать тоже. Вряд ли он мне предлагает дарственную на квартиру в элитном доме — за мои красивые глазки. Хорошего ждать не приходится, значит нужно бежать. Потом будет поздно. Целиком книга на фейсовете.