www.1939.com.pl

Капрал выглянул из башни бронетранспортера.

— Разрешите доложить. Так точно, пан майор. Мы готовы: кони запряжены, пушки заряжены, а ручонки поверх одеял, пан майор.

Несмотря на мои суровые выговоры и наказания, капрал органически не способен был перейти на более официальный стиль.

— Ночное дежурство за такие реплики, капрал. — Я одним прыжком вскочил на броню, а с нее на башню.

У Галяся аж лицо вытянулось. Никогда он не был уверен: то ли я шучу, то ли говорю серьезно.

— Вы подвинетесь немного или мне ехать снаружи? — Обиженный Галясь подвинулся чуть ли не на пять сантиметров.

Я опустил ноги внутрь кабины, ухватился крепко за крышку люка и махнул рукой. Мы тронулись.

2.

— Прошу вас, майор, пожалуйста, проходите, — секретарша генерала разрешающим жестом повела ладонью, — но, учтите, шеф весьма не в духе... — скривилась она.

Иововы вести о дурном настроении генерала обычно действовали на меня крайне угнетающе. Вызывая, как правило, тяжесть в желудке и дрожание рук, а кроме того — подозрительную хрипоту. Но на сей раз, из-за недавней встречи на аэродроме, после четверти часа мучений с размещением американцев в выделенном для них помещении, я был уверен, что любое настроение командира мне не помеха. Решение, зревшее во мне в течение нескольких месяцев, наконец, было принято.

Без большого успеха я попытался разгладить помятую форму и негромко постучался в двери.

— Войдите, — услышал я голос из глубины кабинета.

— Пан генерал, майор Гробицкий прибыл доложить...

— Довольно, довольно. — Генерал даже не поднял головы от своего письменного стола.

В небольшом, оборудованном в стиле позднего Герека, кабинете я бывал от силы несколько раз. Установленные вдоль стен стеллажи прогибались под тяжестью книг — Клаузевиц, Сунь-цзы, Кутшеба, биографии Наполеона, тактика, стратегия, философия, медицина. Чего только там не было. За исключением книг, кабинет представлял собой одно сплошное убожество. Старенький письменный стол, лампа с выгоревшим абажуром на тонком металлическом прутке, два стула и внушительных размеров сейф составляли обстановку этого мрачного запыленного помещения. Пятая Бронетанковая Бригада, быть может, и была элитным подразделением, обреченным на модернизацию в соответствии с натовскими стандартами, получавшим со складов самые большие партии боеприпасов для боевых стрельб, но ее командир откровенно исповедовал принцип, что только спартанское обустройство места работы помогает в достижении лучшей концентрации. Лишь ноутбук на письменном столе был невольной уступкой духу современности. Я все еще искал взглядом старинный телефон с трубкой, когда шеф привел меня в чувство.

— Ну, что вы там жметесь у дверей. — Нетерпеливым движением руки он указал мне на неудобный стул напротив письменного стола.

То, что я собирался сообщить генералу, можно было сказать стоя. Тем не менее, я сел и стал разглядывать своего командира. В тот миг я еще питал надежду, что вижу его в последний раз.

Генерал Люцьян Дрэшер — невысокого роста, весьма щуплый — имел обыкновение пронзать собеседника оценивающим взглядом своих выцветших глаз. Разговаривая с ним, я всякий раз чувствовал себя студентом, заваливающим главный годовой экзамен. В незапамятном прошлом, будучи новоиспеченным выпускником Высшей Офицерской школы Бронетанковых войск, шеф прозябал в самых задрипанных гарнизонах провинциальной Польши. И хотя, по мнению пэнээровских генералов, воспитанных на советских традициях, он был не в меру гибок и самостоятелен в исполнении сугубо точных приказов, ему все же удалось пару раз блеснуть на учениях — в качестве командира роты или батальона. Карьера Дрэшера резко ускорилась после восемьдесят девятого года, а особенно после вхождения Польши в НАТО. Командующим Пятой Бронетанковой Бригады он стал два года назад. С той поры бригада модернизировалась в ускоренном темпе.

На третьем стуле сидел полковник Карский, командир полка. Мой, как говорится, Непосредственный (Теперь Уже Не Надолго) Начальник. Полная противоположность Дрэшера — толстый, красномордый, редковолосый. Он определенно ничего не читал — кроме, разве что, доносов на меня. Он мог бы с успехом играть роль советских работников госбезопасности, и даже подозреваю, в самом деле, был таковым в свое время. Дрэшер, подобно мне, ненавидел его всем сердцем — Карский был типичным воспитанником советской школы: тупым, судорожно держащимся буквы приказов службистом. Для меня было неразрешимой загадкой — каким чудом он до сих пор оставался на своей должности. Вероятно, Дрэшер просто вынужден был терпеть его, поскольку таким был расклад политических сил в бригаде.

Карский сидел, словно египетская мумия и, насколько я его знал, так будет продолжаться до конца аудиенции. Он оторвется от души после. Оставшись со мной наедине.

— Удалось ли вам доставить наших американских друзей без происшествий? — Дрэшер в первый раз оторвал голову от бумаг и принялся сверлить меня этими своими глазенками.

— Так точно. — Я позволил себе фамильярную улыбку. — Я разместил их в расположении второй роты. Тамошние туалеты — единственные, которые можно показать кому-либо из иностранцев.

Карский беспокойно пошевелился, но генерал даже не обратил на него внимания.

— Отлично. А... транспорт?

— Согласно приказу, мы закрыли его в ангаре Б, который охраняет группа быстрого реагирования с боевым оружием. Кроме того, американцы организовали шестичасовые посты и, по крайней мере, двое из них не отходят от машины ни на шаг.

Дрэшер кивнул головой — но, по-видимому, думал о чем-то другом.

— Вы в курсе, зачем я вас вызвал сюда, майор?

Я отрицательно покрутил головой, после чего набрался смелости.

— Пан генерал, я хотел бы вам доложить, что...

— Позже, — отмахнулся он, почти не слушая.

Я умолк. Появилось предчувствие, что этот разговор ничего доброго мне не сулит.

— Вы слышали о системе MS?

— Читал кое-что в специальной литературе и...

— И в "Бронетанковой кавалерии" Клэнси, не так ли? — Дрэшер любезно улыбнулся, а я решил, что, по крайней мере, до нового года буду держать язык за зубами.

— Но об Афганистане вы слышали? — Я посчитал этот вопрос риторическим и далее хранил оскорбленное молчание. Прошло всего полминуты, а он уже успел привести меня в бешенство. — Пожалуйста, перестаньте дуться и слушайте. Как вы знаете, наши парни уже почти полгода сражаются в Афганистане и, хотя общественному мнению представляют иную точку зрения, им там здорово достается — в то время, как они стараются изловить Усаму в этих проклятых горах. Талибы в последнее время значительно усилились, начали использовать легкую бронетехнику и вертолеты, с помощью которых по ночам перебрасывают небольшие отряды пехоты в наши тылы. Надо полагать, у них неплохие источники финансирования, ибо на недостаток вооружения жаловаться им не приходится. Их формирования все более напоминают регулярную армию, но при этом они не отказываются от террористических тактик. В связи с чем, янки пришли к выводу, что им необходимы небольшие, но обладающие мощной огневой силой бронетанковые отряды, поддерживаемые пехотой, коммандосами, артиллерией и боевыми вертолетами — для уничтожения воздушных сообщений противника. Итак, танки снова в почете. Нам предложили принять участие в этой забаве — и наше правительство и лично пан президент охотно согласились на это. Американцам настолько важно создание как можно более широкой антиталибской коалиции, что они готовы профинансировать значительную часть расходов польской стороны. Впрочем, они уже делают это неофициально с некоторого времени. Предоставляют технику, людей и деньги. MDS, который вы так браво конвоировали по пути с аэродрома в гарнизон, как раз является частью этой помощи.

В комнате воцарилась абсолютная тишина. Я опасался даже пошевелиться, чтобы не отвлечь внимания присутствующих случайным скрипом стула.

— Как вы знаете, с определенного времени мы в нашей части интенсивно работаем над повышением стандартов обучения и вооружения. В рамках подготовки к афганской операции мы получили специальные дотации на боевую технику — модернизированные танки "твардый", "росомаки" с новыми артиллерийскими башнями, гаубицы "краб", самоходные минометы AMOS и так далее. Большинство из них — прототипы. Лучшие механики доводят до ума последние детали. Кроме того, нам выделены штурмовые вертолеты, оснащенные новой авионикой, вооружением и двигателями. Одним словом — мы будем располагать приблизительно тем же, что имеют сами американцы.

Тишина.

— Естественно, мы не пошлем в Афганистан всей бригады. Помимо всего прочего, нам это не по средствам. Поедет отдельный отряд в размере усиленного батальона, который после соответствующей подготовки и обучения коллективным действиям будет передан в подчинение оперативного командования одного из американских корпусов. Хотя формально отряд получит статус батальона, мы желаем, чтобы он был универсальным в тактическом отношении и мощным в плане боеспособности. Чтобы он мог справиться, по меньшей мере, с целой бригадой. С этой целью он получит собственную артиллерию и вертолеты. Боевая единица будет целиком интегрирована в систему IVIS — между прочим, именно ради этого приехали американцы. Благодаря MS и новым системам связи, батальон станет полностью совместимым с подразделениями американской армии.

Карский и я кивнули головами. Подобный отряд — это было бы нечто новое. Дрэшер встал из-за стола и взял с него бумажную папку.

— Майор, принято решение доверить руководство этим подразделением вам. Оно будет именоваться Первый Отдельный Разведывательный Батальон, а вы сами повышаетесь в звании до подполковника. Поздравляю вас.

Он встал передо мной — уже при последней фразе я вскочил, вытянувшись по стойке "смирно" — и энергично пожал мою руку. Жара сильно замедлила мои реакции — и, возможно, потому мне даже в голову не пришло, что серьезный офицер на высоком посту способен так жестоко шутить.

— Спасибо... — запинаясь, произнес я. — То есть, служу Отечеству, пан генерал! Но...

Он не обратил ни малейшего внимания на то, что я хотел ему сказать.

— Поздравляю вас с новым званием, хотя сразу должен сказать, что руководство поручаю вам без энтузиазма. Из людей, которые у меня под рукой, вы один бегло знаете английский и можете договориться с нашими американскими друзьями. Но полной уверенности в вас я не имею. Ваши прежние командиры, правда, пишут о ваших больших тактических способностях и харизме... Однако, одновременно, упоминают о склонностях к самовольству и импровизации... и еще о нескольких случаях серьезной несубординации. Ну что ж... Наблюдая за вами без малого два года, я как-то подобных способностей за вами не замечал. Хотя, возможно, я недостаточно хорошо разбираюсь в людях, полковник Гробицкий? Я, действительно, сильно сомневаюсь, достойны ли вы для этого задания...

Я осмотрительно хранил молчание, хотя в голове моей роились пробегающие через нее ежесекундно тысячи мыслей. К сожалению, ни одна из них не годилась для ответа офицеру высокого ранга Наияснейшей Речипосполитой. Дрэшер вздохнул и продолжил:

— В этой папке вы найдете спецификацию имущества и структуру формируемого батальона. В его состав войдут: штаб, рота "твардых", комбинированный артиллерийский дивизион, рота пехоты на "росомаках", звено вертолетов Ми-24, зенитная батарея, разведывательный взвод, взвод коммандос из ГРОМ-а, взвод саперов, наши американцы, то есть MDS и его охрана, взвод связи и транспортная рота. Впрочем, с деталями вы ознакомитесь позже. Экипажи уже завершили обучение, но в боевых условиях свою технику будут применять впервые, а значит — на первых порах следует ожидать хороший балаган.

Так вот чем были те непрерывные кружения старательно замаскированных машин, каждую ночь въезжавших на территорию гарнизона. Вот куда пропадали лучшие люди вместе с толпами гражданских и военных экспертов, шастающих по всей части.

Дрэшер умолк ненадолго, словно собираясь с мыслями, а я вспомнил о необходимости дышать. Вдох, выдох. Вдох, выдох. Помогло, хотя жара в комнате по-прежнему стояла невыносимая. От моего принципиально решения пятнадцатиминутной давности осталось одно далекое воспоминание.

— Спецификацию MS-а вы найдете в документации. Упрощенно говоря, это система мониторинга состояния всех машин, к нему подключенных. Наши американские друзья инсталлируют программу IVIS в машинах батальона. Необходимое оборудование, к счастью, уже смонтировано, а некоторые экипажи даже знают, как им пользоваться.

В моей голове регулярно вспыхивал красный свет: "Тревога! Проблемы! Тревога! Проблемы!". Генерал, однако, не обращал внимания на панику в моих глазах и далее спокойно грузил меня и себя:

— Это еще не все, полковник. В течение, самое позднее, одного месяца, если только вы раньше не отправитесь на войну, на полигон прибудет делегация, которая оценит состояние подготовки подразделения и пригодность техники. Мы обязаны ей доказать, что умеем пользоваться IVIS-ом, что самоходные гаубицы "краб" — это не выброшенные на ветер деньги, что стоило оснащать боевые машины новыми артиллерийскими башнями, и что миномет AMOS — то, в чем остро нуждается польская армия. Что есть смысл в создании малых, высоко мобильных отрядов, которые будут действовать в соответствии с новыми задачами и новой доктриной. Короче говоря, необходимо дать политикам в руки аргумент, который поднял бы значение нашей страны как особо стойкого элемента в борьбе с мировым терроризмом. — Дрэшер улыбнулся, но я не знал: то ли он шутит, то ли говорит серьезно. — На этой демонстрации не окажется разве что Клавдии Шиффер. Но, за исключением ее, будут все: президент, премьер-министр, министр обороны, остальные заинтересованные и незаинтересованные министры. Генералов там, наверное, хватит на войну средней величины. Также приедут американцы из Руководства Объединенных Штабов и все прочие, кто только сумеют впихнуться в автобус.

Чудесно. Куча незнакомой техники, какие-то американцы со своими таинственными технологиями, к тому же банда тыловиков в мундирах и гражданских политиков, которые не упускают ни одного случая, чтобы сунуть нос не в свои дела. Я подумал, что должен срочно что-то сделать: например, пробежать двадцать кругов по периметру плаца или взять больничный на максимально возможный срок. Быть может, тогда я сумел бы смотреть на мир чуточку оптимистичней. Генерал, однако, не устроил никакого перерыва и нисколько не обескураженный моим многозначительным молчанием, продолжил:

— Я хочу, чтобы вы лично проследили за монтажом MS-а в машинах, убедились, что выбрали самые лучшие экипажи для "твардых", осмотрели склады остающихся подразделений, выбрали достойных командиров, лично пронаблюдали за всеми учениями, а также осмотрами и ремонтом. Большинство экипажей уже готовы. Начальник штаба батальона майор Лапицкий вам расскажет чего и сколько еще не хватает. В папке вы найдете точный список техники и боеприпасов. Ваше подразделение имеет высший статус секретности и будет совершенно независимым от нас. Возьмите с собой полные запасы — в том числе, боеприпасов — на два месяца пребывания на полигоне. Возможно, в Афганистан вы отправитесь прямо оттуда, а вам известно, как у нас обстоят дела с логистикой. Советую взять больше потребности, даю вам в этом вопросе свободу действий. На месте полигона уже организованы места проживания и установлены контейнеры с боеприпасами и цистерны с запасами горючего. Охрану полигона будут самым тщательным образом обеспечивать жандармерия и подразделения нашей бригады. Приказ о выезде в Афганистан может поступить в любую минуту. С настоящего времени вы выходите из служебного подчинения полковнику Карскому. Начальником штаба батальона я назначил майора Лапицкого, вашего старого знакомого из полка. Рапорты прошу составлять непосредственно мне. Ежедневно в восемь вечера я ожидаю доклада о выполнении задания во славу Отчизны. Предложенный вами офицерский состав батальона я желаю видеть на своем столе сегодня пополудни. Подчеркиваю, что все солдаты подразделения должны быть волонтерами и обязаны подписать заявление о том, что в миссии участвуют добровольно, а также обязательство о сохранении военной и государственной тайны. Выезд на полигон — завтра. Это похоже на безумие... Но, я думаю, что у вас все получится. Техника и большинство людей готовы. С послезавтрашнего утра прошу организовать боевые стрельбы и какое-нибудь испытание взаимодействия этих групп. Американцы вам помогут — на время миссии они поступают в ваше подчинение — и две, максимум, три недели вам на обучение. Есть вопросы?