Круги Сансары

Лена привстала на цыпочки и распахнула форточку. Из открытой форточки на неё хлынула весна! "Господи, да это же капель... Ну, наконец-то!". Мимо её головы пролетел и уселся на раме, раздувая ноздри, Юлиан. "Надо будет завтра затянуть форточку — а то, как бы не ушёл...". Кот вроде бы никуда и не собирался, просто сидел и дышал, но Лене стало тревожно— "Всё, Юлечка, всё, пойдем спать!". Она сняла не сопротивляющегося Юлиана, закрыла окно, прошла в комнату и юркнула в постель. И сразу же заснула — то ли от выпитого молока, то ли весна успела шепнуть ей какую-то радостную весточку, а, может быть, просто устала за день.

Утром Лена проснулась ещё до будильника — её разбудил звон капели за окном. Юлиан сидел на подоконнике и, как "японский болванчик", кивал и качал головой, пытаясь поймать и проводить взглядом каждую падающую каплю. Лена позвала его, и кот повернул к ней офонарелую морду с глазами, смотрящими в разные стороны. Она засмеялась, сгребла его в охапку и начала тискать и тормошить, приводя в чувство. Постепенно взгляд у болванчика стал осмысленным, он замурчал и начал месить её лапами, собираясь прилечь поспать. Лена закатала Юлиана в одеяло и вскочила с кровати, оставив на ней большой тюк с торчащей из него хитрой кошачьей мордой — "Хочешь спать — спи один, а мне на работу надо!" — и побежала в ванную.

Когда она вернулась, Юлиан уже сидел на кухне возле двери в кладовку и к чему-то внимательно прислушивался. В кладовке, которая являлась всего лишь обустроенным папой местом в кухне под раковиной, Лена держала всякую хозяйственную ерунду — ведро для пола, тряпки, щётки.

"Что там, дорогой, мыши?.. Не бойся, я — с тобой!". Она прошла к плите, зажгла газ и поставила на него чайник. Словно желая привлечь её внимание, кот начал неистово царапать дверку, закрытую на шпингалет. "Ну ладно, ладно, давай уже посмотрим, что там у нас такое интересное?..". Лена открыла шпингалет и распахнула дверку — прямо перед ней стоял пакет с цветочным горшком, который она вчера забыла выбросить. "Ну и что?.. Ты это хотел?.. Или что-то ещё?..". Юлиан оттолкнул её так, что Лена даже потеряла равновесие и села на пол, встал на задние лапы и полез мордой в пакет. "Господи, да что ты хочешь?.. Ну, на, на, смотри!". Она вытащила пакет на свободное пространство и, смяв его руками, освободила горшок. "Что это?.. Просто чудо какое-то! Откуда ты взялся?.. Да какой большой!"

Рядом с засохшими частями растения из земли торчал здоровый, крепкий молодой побег. Лена никогда не видела, как растет бамбук, но почему-то сразу подумала, что он должен расти именно так! Она достала из ящичка с инструментами, оставленного Славиком, изоленту и обмотала расколотый горшок— "Надо будет приспособить что-нибудь другое взамен...". Потом нашла старую тарелку и пристроила новорожденный побег на широком кухонном подоконнике. Юлиан, который во всем ей активно помогал, вспрыгнул на подоконник и начал, громко урча, тереться усами о горшок. Потом сел рядом и склонив голову на бок, словно к чему-то прислушиваясь, внимательно уставился на победно торчащую ярко-зелёную свечку.

Весь день до обеда Лену не покидало странное ощущение праздника. Может быть, пришедшая весна была тому причиной?.. Вполне могло быть и это. А, может быть, зелёный побег у неё дома?.. Тоже не исключено. Во всяком случае, настроение у неё было прекрасным. В обеденный перерыв Лена вышла прогуляться, а заодно посмотреть горшок для своего нового питомца. В магазин идти было бессмысленно — там давно уже ничего не продавали, а вот посмотреть возле магазина вполне имело смысл — время такое — "перестройка"...

Горшок она купила довольно быстро у сидящей возле магазина старушки, хороший керамический горшок средней величины с красивым национальным рисунком. Можно было купить попроще и подешевле, но ей захотелось купить именно этот — новый жилец, на её взгляд, вполне этого заслуживал. Итак — горшок был куплен, время ещё оставалось, и Лена присела на скамейку в большом красивом сквере на её пути. День был — ну просто подарок судьбы — тёплый, чистый, солнечный. Снег, в большом количестве выпавший ночью, практическивесь растаял. Тротуары, вычищенные здесь, в центре, немногими оставшимися дворниками, были не только сухими, но уже разрисованными какими-то особыми классиками, по которым, как кузнечики, прыгали неутомимые тонконогие девчушки. На скамейках сидели разморенные теплом мамы и бабушки с колясками. Лена прикрыла глаза, полностью отдавшись звукам весны — детским крикам, журчанию воды в ручейках, щебету птиц.

И вдруг, среди многих голосов, она услышала один — хорошо знакомый, когда-то бывший почти родным, голос: "Не бегай туда сам, кому я сказала?.. Ты же видишь — там грязь! Ты не сможешь один! Подожди, говорю, пять минут, сядь тут, рядом с нами — сейчас приедет папа и поможет тебе. Положи-ка пока вот сюда свой кораблик, милый...".

Лена открыла глаза — точно! На противоположной стороне аллеи, через две скамейки от неё сидела Катька, её бывшая лучшая подруга. А по аллее на всех парах к ней спешил-нёсся Славик, бывший Ленин муж, всё такой же красавец, всё также провожаемый женскими взглядами. Но он, никого вокруг не видя, сияя своими необыкновенными глазами, нёсся к Катьке, сидящей на скамейке с двумя маленькими детьми, к "невзрачной серой мышке"! Лена резко встала и быстро пошла прочь, в сторону, противоположную от своей работы.

Её брак со Славиком был недолгим и несчастливым. Брак, на который она не могла решиться два года, продлился всего лишь десять с половиной месяцев. А потом Славик ушёл, сказав ей на прощанье: "Прости, дорогая, но так жить я больше не могу! В этих вечных беспочвенных подозрениях! Даже преступника, пока не доказана его вина, не считают преступником! Ты что, хочешь, чтобы я начал подбрасывать тебе доказательства?.. Ты этого добиваешься?.."

Лену не удивил его уход — уже выходя за него замуж, она знала, что именно так всё и закончиться. Просто это вопрос времени. Это Катька сбила её с толку, всё трындела: "Дура ты, Ленка! Чего ты боишься? Да ты посмотри, какой мужик! Ален Делон! И добрый! И щедрый! Ну и что, что спортсмен? Ну и что, что везде ездит? Ленка, дурочка, он же никого кроме тебя не видит! На руках тебя будет носить! Да уже и сейчас носит! Ну и что, что бабы глаза пялят? Глаза, что ли, им всем повыкалывать? Ну, пялят и пялят, а тебе-то что? Это же не он пялит!". И Лена решилась — сказала "да".

Сыграли пышную свадьбу, и жизнь её превратилась в кошмар. Десять с половиной месяцев кошмара. Она не устраивала, как её мама, скандалов и слёз. Она вела себя очень достойно и корректно, выдержано и без истерик. Хотя и была уверена, что Славик ей изменяет, но никогда не позволяла себе опускаться до скандалов. Да, проверяла его карманы и чемоданы. Да, слушала его телефонные разговоры. Да, внимательно обнюхивала и рассматривала его одежду — должна же была где-то остаться губная помада и запах духов? Но почему она всё это делала? Да потому, что безумно его любила! И он должен был это понимать! А он — взял и ушёл... Предатель! Хорошо законспирированный предатель!

После ухода мужа, немного придя в себя, Лена пыталась выяснить, кто же "причина"?.. И никого не нашла. Но, (в этом она была абсолютно уверена!), не потому, что её не было — просто не смогла. А через год Славик женился на Катьке, и всё сразу встало на свои места. И Катька тоже попала в список предателей — ну, как тут не вспомнить мамины слова о лучших подругах?.. Катька, которую она любила, как сестру. "Никого нельзя любить! Все — обманщики и предатели!"

Лена почти бежала, прижимая к груди цветочный горшок и ничего не замечая вокруг — красивая молодая женщина, очень красивая, просто фотомодель. Мужчины провожали её взглядами, и среди них было много верных и преданных, готовых разделить её одиночество, но она не видела этого — для неё они все были потенциальные обманщики и предатели, только и думающие о том, чтобы влюбить в себя, попользоваться, а потом — бросить. "Не-на-ви-жу!".

Порыв резкого холодного ветра отрезвил её и заставил замедлить шаг. Полностью ушедшая в себя, она даже не заметила, что погода резко испортилась — обычное явление для Алма-Атинского климата. Солнце скрылось, задул холодный ветер, стало сыро и промозгло. Лена застегнула пальто и посмотрела на часы — "Ого! Только что и успею — вернуться сумку забрать...". Она махнула рукой проезжающей частной машине, села в неё и назвала адрес библиотеки.

Дома, уставшая и разбитая, Лена даже не стала пересаживать растение, оставив это на выходные. Правда, отметила, что за день побег вырос чуть ли ни вдвое. Посмотрела в одиночестве сериал (Юлиан весь вечер просидел на кухне, таращясь на росток), и легла спать. И сразу заснула, уйдя в свои, ничего не имеющие общего с обычной жизнью, сны.

К утру на побеге, который оказался стволом, появились маленькие-маленькие кругленькие листики. К вечеру того же дня они подросли, и стало видно, что листики вовсе не кругленькие, а резные. "Всё, Юлька, завтра суббота, будем твоего друга в новый горшок переселять! Посмотри, какой он красивый! Согласен, радость моя?..". Юлиан был согласен. Они поужинали вареной курицей, потом посмотрели сериал, потом Лена пошла спать, а кот отправился на свое ночное дежурство возле цветочного горшка. Теперь всё своё свободное время он проводил, сидя на кухонном подоконнике.

Погода опять исправилась, и субботний день был тёплым по-летнему. Они пересадили подросшее за ночь растение в новый горшок прямо со старым комом земли — горшок подошёл идеально. Тик в тик. В новом горшке растение, всё-таки чем-то напоминающее Лене чертополох, смотрелось очень импозантно — "Вот что значит прикид! Понял, Юлька?.. Ни-ког-да не носи то, что тебе не идёт! И не возражай!". Юлиан не возражал. Потом они сделали уборку во всей квартире и даже помыли окна после зимы. Мыть окна Юлиан любил — пока Лена скомканным куском газеты протирала стекло с одной стороны, он, стоя на задних лапах с другой стороны, ловил передними её руку, оставляя на чистом стекле отпечатки своих маленьких ладошек. Но Лена на него не сердилась, и им обоим было страшно весело.

Когда они мыли окна, мимо очень удачно проходил их ЖЭКовский слесарь Семёныч, и Лена договорилась, что он за пузырь поставит ей на кухонное окно проволочную сетку. На вопрос — "Когда?" — Семёныч ответил — "Как только — так сразу. Готовь пузырь!" И резонно добавил — "Ты ж понимаешь, я — лицо заинтересованное, тянуть не буду!". Посмотрев на цвет заинтересованного лица, Лена вдруг поняла, что этот — точно не обманет. "А сегодня?.. — Сегодня?.. Сегодня нет, врать не буду, готовься к завтрему! С утречкА".

К вечеру "чертополох" подрос ещё и у него проклюнулись молодые боковые побеги. К утру на побегах уже были крохотные листочки, а к вечеру воскресенья на молодых побегах появились молоденькие и, как говорил в то время главный лидер страны — "Процесс пошёл".

Назавтра Семёныч не пришёл. Ни с утречкА, ни потом. И Лена ещё раз убедилась, что все без исключения — обманщики и предатели. Через два дня слесарь появился и рассказал, что в тот же день, то есть в субботу, загремел в больницу с печёночными коликами. И что сейчас он в полном порядке и пришёл узнать, как ихний договор — ещё в силе?.. Договор Лена подтвердила, но поскольку погода опять испортилась, и спешки не было, установку сетки перенесла на субботу. Семёныч заскучал, но смирился — в субботу, так в субботу.

К середине недели "чертополох", превратившийся в большой красивый куст, начал вылезать из горшка. За одну ночь ком земли поднялся сантиметров на пять, и стали видны многочисленные, довольно толстенькие — толщиной с карандашик — корешки. Лена поняла, что растению тесно и в тот же день купила возле магазина, всё у той же старушки — "И где она их берёт?..", — новый горшок. Большой, дорогой и красивый. Денег ей жалко не было — она уже успела привязаться к своему питомцу, изо дня в день наблюдая, как он растёт и крепнет. Юлиан, так тот вообще отходил от нового друга только в случаях крайней необходимости — покушать и справить естественные потребности. А поскольку все вечера у Лены были заняты просмотром сериалов — пересадку растения она отложила на субботу.

С утра в пятницу погода начала исправляться, к вечеру исправилась совсем; и выходные обещали быть прекрасными. Что касается "чертополоха", то он к концу недели вылез из горшка почти наполовину. Сначала Лена хотела пересадить его вечером в пятницу, но, во-первых, у неё не было земли, а, во-вторых... Она устала за день, и ей просто не хотелось развозить грязь на ночь глядя — потом убирать, а тут — кино...

В субботу рано утром Лену разбудил шум из кухни — "Опять Юлька что-то грохнул...". Она потянулась и села в кровати — вставать не хотелось, но надо было посмотреть, что случилось. Спустила ноги, посидела ещё пару минут и, не надевая тапочек и халата — "Быстренько гляну, убирать ничего не буду. Лучше досплю..." — на цыпочках прошла на кухню.

Кухонное окно было распахнуто настежь. На полу валялся разбитый горшок. И — никого. Тревожное предчувствие сжало ей сердце и мгновенно избавило от остатков сна. Лена метнулась к окну и выглянула наружу, перевесившись через подоконник.

В тишине прекрасного весеннего утра по чистому тротуару, отряхивая тоненькие ножки от налипших комочков земли, уходил "чертополох"! И вместе с ним — "О, нет! Только не это!", преданно заглядывая ему в лицо (в "лицо"?), уходил Юлиан! Её любимый Юлиан!

Горло пережало, она протянула руку, хватая воздух, потом метнулась к двери, вспомнила про халат, метнулась к спальне, потом передумала, не попадая в рукава надела пальто, висевшее на вешалке в прихожей, и босиком выскочила на улицу.

Улица была пуста. День померк, не успев начаться. Да что там день, жизнь померкла.

Как старуха волоча ноги, она вернулась домой. Не снимая пальто упала на кровать и заплакала. Проплакала весь день, даже не включая телевизор, чтобы ещё раз убедиться, что мир полон предательства и обмана — сегодня ей это было не нужно, сегодня она опять убедилась в этом на собственном опыте. Приходил Семёныч, долго звонил в дверь и кричал в открытое окно, но Лена ему даже не ответила — какой теперь смысл в этой сетке, если она уже проворонила своего Юлиана?..

К вечеру погода опять испортилась. Лена встала, закрыла на кухне окно, сняла пальто, залезла под одеяло в холодную постель, свернулась калачиком и, обессиленная, задремала.

И вдруг, сквозь сон, сквозь завывание ветра и шум дождя она услышала так хорошо знакомый ей звук — тоненький жалобный плач!

Лена мгновенно вскочила, накинула на ночную рубашку всё то же пальто, всунула босые ноги в ещё не убранные зимние сапоги и выскочила на улицу.

Там она замерла, настроила привычное ухо на знакомый звук, и пошла... сначала медленно... потом, определив точное местонахождение, быстрее.

Плач доносился с другой стороны улицы из кустов возле придорожной канавы. Лена раздвинула руками мокрые грязные ветки, подняла с земли маленький плачущий дрожащий комочек, прижала его к груди, и, заранее зная, что и этот предаст её, счастливая побежала домой.