Червячная передача

И оказался я… наверное, в звезде, если подумать. Или в плане, заполненном в трехмерном отражении своём перегретой плазмой, также возможно. Довольно любопытным был момент с мышлением и эмоциями, лишенного сионистами всякими тела. То есть, эмоции были, память не пропала, правда явно “не такие”, как в теле. Скорее, их можно было воспринимать как игровые характеристики, соответствовать которым или нет — решал когнитивный аппарат.

То есть, Рабинович упёр тело. А гад ли он? — прошла мысль, была обдумана, и выдан вердикт: гад и морда жидовская, но умеренно. Потому что не знал. И я изволю гневаться, но умеренно и без потери контроля, потому как это соответствует моим личностным императивам. Этакий информационный аналог личности, довольно забавный. Причем “забавность” также была просчитана и признана таковой.

А вокруг меня творилась… плазма. Потоки, завихрения и прочая свойственная плазме активность. Причем, судя по ощущением и наблюдаемому, я был пространственно закреплен за точкой трёхмерья. А вот в многомерье в это время творилось копошение, причем явно живых организмов. Очевидно, плазмоидов, оценил я, наблюдая за странными зверушками, благо, на меня они внимание не обращали, будучи заняты своими делами.

Естественно, большей части творящегося я не понимал, но вот любопытные “окна” периодически открывались. И многомерщики, с частью плазмы из трехмерья, в эти окна исчезали, да и через них возвращались. Довольно любопытно, да и наводит на мысли о плазмоидах, в смысле шаровых молний. Учитывая их известное поведение — вполне может быть рейдом в живой мир за какой-то вкусняшкой, ну или просто развлечение. Всё же, понять разумность этих созданий (да и применим ли к ним термин “разум”) я не мог.

Что логично, захотелось мне из моего “возможно-звёздного” места пребывания свалить. Всё это забавно, но торчать тут эонами мне не улыбается. И тело жалко, обдумал я, а не попечалиться ли мне, и принял решение, что попечалиться. Больше десятилетия работы по улучшению и “удачных вероятностей” процессов, от мутаций до фенотипических изменений, отошли мировому сионизму. Причем ладно бы на пользу, а то просто как кусок мяса.

Но оперировать многомерьем я умел крайне ограниченно, причем с четкой привязкой к трехмерным объектам. То есть, “перемещаться”, той частью многомерного себя, что была локализована сенсорными “непонятно чем” я просто не умел. Так что, первое что пришло мне в голову — это попробовать “прицепиться” к снующему в “окна” плазмоиду. Риск — могу оказаться совсем в какой-то жопе, но торчать тут и пытаться взаимодействовать с плазмой, при том, что черт знает как и прочие моменты… Разумнее рискнуть, а учиться “многомерно перемещаться” можно и в месте, куда снуёт плазмоид.

И после попытки “подсесть зайцем” в исчезающий в окне плазмоид, у меня это, на удивление, получилось. Правда, было ощущение “многомерного напряжения”, очевидно, я играл вероятностями, чтобы совершить это противоправное деяние.

А вот местность, окружающая меня, ожидаемо поменялась. Плазмоид, который, как я и ожидал, оказался чем-то вроде шаровой молнии, пребывал в непроглядной в трехмерье хмари — очевидно, облаке — причем, судя по пробегающим разрядом — грозовом.

Вполне обоснованно и соответствует ряду теорий о шаровых молниях, отметил я. Мой плазмоид, ставший точкой привязки к трехмерью, меня игнорировал. Совершил несколько круговых облётов, все более увеличивающихся, и целенаправленно двинулся по прямой. Довольно быстро, судя по тому, как пролетали мимо нас капли дождя. И планета землеподобная, с облегчением подумал я. Насколько — пока не ясно, но штормовое море внизу есть. Будем надеяться — обитаемая. В смысле с жизнью, с разумной, а уж если с человеческой — совсем шикарно, раскатал я отсутствующие губы.

И буквально через пару минут я был обрадован — из-за завесы дождя появился очевидный берег, с вполне земной, хоть и тропической растительностью. А вот цель движения плазмоида меня всё более напрягала. Он уверенно сближался с антропоморфной фигуркой, перемещающейся по волнующемуся морю на чем-то типа гидроскутера. То, что тут есть люди — это прекрасно, но вот намерения плазмоида меня напрягали. Так что для начала попробовал я поиграть с его вероятностями. Но всякие баги и сбои в плазменной структуре лишь замедлили моего “коня”. Фигурка успела выбраться на берег, и в этот момент плазмоид с ней соприкоснулся, вызвав вспышку и паразитные электрические разряды. Парень (а вспышка позволила идентифицировать фигурку) отлетел, скорчился, но явно выжил, скребя мокрый песок скрюченными пальцами.

Однако, гадкий плазмоид, явно заходил “на второй заход”, так что я стал “играть вероятностями” с максимально доступной мне силой и даже сверх того. Что, признаться, пареньку не сильно помогло — шар взорвался, но сетка разрядов попала и в паренька, явно его добив.

А вот мне, очевидно, повезло — точка моей локализации оказалась в разряде, бьющем в тело, и я… оказался локализован в нем. Однако, тело умирало, это я очевидно чувствовал. Попытки играть с вероятностями — через “не могу” — результата не дали. Парень, похоже, умер. Четырехмерная часть его отделилась, осталось тело. В котором, пригляделся я, творятся какие-то невнятные многомерные копошения, но уже затихающие.

Так, парень умер. В чем-то, возможно, по моей вине, но не думаю что плазмоид собирался одарить его добром и благом. Да и, в любом случае, пусть некоторая вина присутствует, я хотел его спасти. Не вышло, факт.

Но оставлять потенциально живое тело в моем положении — просто глупость. Да и не оживет он сам, так что будем пробовать что-то сделать. И начал я пробовать “подключиться" к телу, реанимировать его. Выходило с трудом, игра с вероятностями начинала причинять явно ощущаемую, пусть и фантомную, сильную боль.

Однако, тело умирать перестало, странное многомерное копошение возобновилось, а я… Моргнул глазами, со стоящей перед ними пеленой, почувствовал боль телом (в довесок к боли “многомерной” был просто дивный букет) и потерял сознание.

Очнулся я в каком-то помещении госпитального типа, с несколько поутихшей болью в многомерье, но пульсирующей в теле — ожоги, как от плазмы, так и электроразрядов, да и пусть кратковременная, но смерть, сказались. А еще, не факт, что я “прирос” как надо, с иронией подумал я, входя в медитацию многомерщика.

И стал со своим новым пристанищем знакомиться. Во-первых, внешность: парень, лет пятнадцати-семнадцати, хорошо сложенный. Явно не пренебрегал физическими тренировками. Явный квартерон с какой-то негроидной расой — чуть курносый и широкий нос, излишне полные губы и смуглая, явно не только от загара, кожа. При этом, серые, почти бесцветные глаза и золотистый блондин, с кудрявыми (хоть и неровно обрезанными и подпаленными) волосами. Особенно сюрреалистично смотрелась на смуглой коже пробивающаяся щетина золотистого цвета.

Ну, внешне мне, в целом, нравится, спасибо, парень, удачного тебе пути, искренне пожелал я предыдущему теловладельцу удачи. Вообще, жалко парня, конечно, мысленно вздохнул я, но решил забить. Помочь — старался, вышло как вышло, а поедом себя есть не в моих правилах.

И начал я пытаться разобраться с внутренностями различного толка. Как в смысле здоровья, так и разума тела. Да и невнятные многомерные копошения меня, признаться, заинтересовали. С телом выходило сносно — незначительные повреждения периферийной нервной системы, ожоги, надрывы мышц — болезненно, но вполне излечимо, патологий, как врожденных, так и прочего толка — нет. А все имеющиеся повреждения прекрасно заживут, благо, я с “игрой вероятностями” тела знаком неплохо и в этом поспособствую.

А вот многомерщина… странная она какая-то, не мог не отметить я. Явно “урезанная”, то ли пять, то ли вообще четыре измерения. Явно и очевидно локализованная относительно тела, имеющая прямое(!) подключение к мозгу, да еще, вдобавок, формирующая в нем некую аномалию-подключение, имеющую отражение в трехмерном теле. Странная хрень, решил я и стал приглядываться к многомерным проявлениям.

Огромная фигня, по результатам осмотра заключил я. Фрактальная структура из сотен тысяч, если не миллионов тессерактов, что наводило на нехорошие, как минимум, подозрительные мысли. Дело в том, что проявленные в четырех (плюс время) мерности живые объекты, были если не прямым, то близким аналогом к объектам трехмерным. Безусловно, с учётом топологии, пренебрежения к размерам объекта, но в среднем, согласно исследованиям, так.

Соответственно, форма тессеракта, четырехмерного аналога трёхмерного куба, была для живого объекта не свойствененна, странна и нетипична. Некий четырехмерный кристалл — безусловно, да. Возможно, этакий имплант, задумался я о возможных знаниях четырехмерья цивилизации моего пребывания и забил — крайне вряд ли. Очень архаичный гидроскутер, простейшая одежда, без следов многомерных технологий. Да в месте, в котором я пребывал — нет толковой (точнее никакой) техники, а бинты из явно естественно-органического материала. В общем, вряд ли это цивилизация операторов многомерья, переплюнувшая Землю в смысле оперирования.

А остающийся вариант “геометрически-правильного” живого объекта наводил на нехорошие мысли. Вирус или его аналог. Хотя, успокоил себя я, абсолютно не факт. Да и аналогия трехмерья и четырехмерья — такая себе, мы только начали его познавать, так что выводы я делал даже не на основании теорий — лишь статистических наблюдений. Но подозрительно, и мышление, с учетом возможного паразита надо отслеживать, заключил я. А далее — посмотрим, что и как он будет делать. Пока, кроме формирования в мозге новообразования (не мешающего и не патогенного), этот квадратный фрактал гадостей никаких не творил.

И, наконец, приступил я к знакомству с “собой”, в смысле разума и памяти. Благо, тут-то я был как рыба в воде, фактически всю сознательную жизнь многомерщика улучшая и оптимизируя биологический и не только когнитивно-памятийный аппарат.

А через субъективный час выходила весьма забавная картина. Итак, зовут уже меня Вирему, на минуточку, Иванов! Окторон от русского (удивительный факт!) и квартеронки-таитянки с британцами. Вообще, место моего пребывания было весьма известным и любопытным. Остров в Тихом океане имел интересный залив с названием Баунти, сам остров назывался Питкэрн и имел широко известную и забавную историю.

Сейчас, на 1984 год, население острова составляет сто четыре человека, все потомки “тех самых” бунтующих матросов и таитянок. Ну и мы с братом, старшим, Энтони — русская струя, от матроса с потопленного конвойного судна. Дмитрий Иванов, выплывший к берегам Пиктэрна в 1944 году посчитал, что построение коммунизма в отдельно взятой стране может вестись и без его деятельного участия. Да и отвоевался — чуть не потонул, разумно рассудил предок, да и натурализовался на острове. Не без проблем, особенно учитывая, что тут “заморские владения Великобритании”, но тем не менее справился, женился, завел меня с братом и умер с матушкой, ликвидируя последствия шторма с цунами пять лет назад.

Сам остров с населением в сотню человек был местом странным — связь только по радио, причем, радиолюбители фактически всё население, так или иначе. Общественные работы по поддержанию в норме дорог и инфраструктуры А́дамстауна, единственного поселения острова и столицы.

При этом, прекрасный климат и рыбалка, правда, доходы шли только от продаж сувениров на проплывающие мимо (потому как очень сложный рельеф дна) корабли, и очень редких, не более десятка в год, туристов. Я бы назвал Питкэрн медвежьим уголком, но медведей тут не водилось так же. Жопа Мира, как она есть, правда, благоухающая, с бананами, ананасами и прочими экзотическими (хотя и условно) прелестями.

А сам Вир был увлеченным механиком-любителем, точнее, вполне профессионалом. С момента гибели родителей подрабатывал починкой и улучшением техники, тогда как брат подвизался в рыбной ловле. Собственно, гидроскутер — от и до дело рук самого Вира: фанера, эпоксидная смола и водомётно-винтовой двигатель. Парень его сотворил и решил совершить турне вокруг малого архипелага, правда, в неудачное время, с известными последствиями, мда.

Но именно мне, можно сказать повезло, — приятное место, с людьми, даже с парочкой симпатичных сверстниц и парочкой девчонок помладше в “своей компании”. Можно спокойно жить, развивая многомерные проявления. Правда, несколько опечалился я, часть нужно начинать с нуля, что компенсируется сниженным возрастом тела. Да и времени будет побольше. Хотя доступ к информации поменьше… В общем, чёрт знает, но судя по первому взгляду, мне чертовски повезло — критических потерь нет, а те что есть, можно отнести и к приобретениям.

Правда, в памяти меня всплыли отрывистые и довольно любопытные сведения — якобы, в мире последние пару лет, стали время от времени появляться сверхи. Обитатели острова, в большинстве своем, относились к слухам скептически, почитая их за басни. Что, в целом, было довольно логично, особенно учитывая то, что поведение “сверхов” было откровенно дебильным. По крайней мере, согласно описанному.

Однако, в разрезе наличия у меня квадратной фигни, вполне возможно, что и не байка, призадумался я. Да и последние минуты жизни Вира, отображенные в памяти, выдавали изображение — странное и непонятное трехмерщику, но вполне интерпретируемое многомерщиком. Этакая поганость, тессерактно-фрактальная, как и подключенная ко мне, только многократно большая, да еще и не одна.

В общем, надо бы тут разобраться, потому как возможно, квадратная фигня — симбионт, подобно духовному у нас. Просто, например, технический. И криво работающий, мдя, отметил я явную заслонку, отсекающую проявления выше пятой мерности. Как от квадрата, так и к нему и, безусловно, телу. Да и мне жизнь осложнит, отметил я. Не сейчас, а по мере развития, хотя, очевидно, будем разбираться.

Вполне возможно, например, трехмерному телу выше пяти измерений соваться не стоит, например. Или заслонка есть лишь “временный ограничитель”, до достижения неких параметров “мастерства”, “зрелости” и прочего. Хотя кривой этот квадрат, не мог не отметить я. Да и нахрена новый орган в мозгу, реально, как будто микросхему гвоздями прибивает.

В общем, надо разбираться, окончательно решил я. Что делать — понятно, да даже кто виноват — я теперь точно знаю.

Это Рабинович во всём виноват: спёр тело и отправил в бессрочный отпуск на райский остров, чёрно пошутил я, да и забил.

Потому как изменить ничего не могу, а тело надо приводить в порядок, да и за тессерактным новообразованием приглядывать. И память освоить получше, заключил я, приступая к исполнению задуманного.